Крутые виражи
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Крутые виражи
Зеленая звезда Ту-ту, созвездие Отшельника. Это, не долетая Пасхальной Туманности, чуть левее планеты Эн.
Шеф полиции Сэл Чхи метался в своем кабинете, извергая проклятия в адрес всего, что только попадалось на ум. Его состояние было вполне объяснимо. Вот уже длительное время его аппарат бездействует. Ни одного криминального дела, ни одного нарушения правопорядка! Вообще ничего! Все держатся строго в рамках закона. Притворяются честными и порядочными, будто им за это полагается пожизненное вознаграждение. Нет чтобы отдохнуть от будничной серой суеты и с комфортом посидеть в шикарной тюремной камере со всеми удобствами. А обслуживание какое! Вплоть до эротического массажа перед сном. Сэл со слезами на глазах вспоминал старые добрые времена, когда тюрьмы были переполнены, когда он чувствовал свою значимость в этом обществе, в этом мире, в этой жизни. А теперь что?! Достигли то, к чему так долго и упорно стремились, а в результате... А в результате, вместо того, чтобы ловить преступников, всё чаще и чаще плюешь на вынужденное бездействие, берешь удочки и идешь ловить рыбу, заряжаясь философскими мыслями в процессе сего уникального, в своем роде, мероприятия. "Что-то мы недоучли, что-то не так сделали, где-то не там свернули..."
Сэл бросил взгляд в угол, где красовался его новый спиннинг, схватил его и разломал на несколько частей, после чего выбросил в окно. Затем положил под язык успокоительную таблетку, скривился, и выплюнул ее; та отскочила от стены и вернулась обратно, чувствительно заехав ему прямо в лоб. Это могло быть определенным знамением, что в голове появится интересная мысль, но чуда не произошло. Сэл плюхнулся в кресло, откинулся на спинку, забросил нижние конечности на стол и закрыл глаза, пытаясь полностью расслабиться и ни о чем не думать. Расслабление продлилось всего лишь пару минут. В кабинет, без стука, что уже выходило за рамки субординации, влетел Фиа Лю, старший помощник и начальник отдела борьбы с организованной демократией.
-Шеф, ограбление! Музей "Доисторической Эпохи"! Только что поступил сигнал. Я не успел уточнить, что к чему, сразу к вам.
-Правильно сделал, - вскочил Сэл, еще не совсем веря в происходящее и подозревая, что это шутка подчиненных; но тут же отбросил этот довод, более внимательно вглядевшись в физиономию помощника; его неподдельное возбуждение в таком же аспекте передалось и начальнику. - Оцепить все прилегающие к музею районы! Поднять по тревоге весь имеющийся штат! Задействовать всех, без исключения! На месте разберемся, что к чему. Выполнять!
А тем временем ничего не подозревающий Чарик ви Лох совершал свою первую кражу. Еще в младенчестве, когда бабушка взахлеб читала ему детективные сказки, и непонятно было, кто из них двоих получает большее наслаждение от прочитанного, еще тогда малыш утвердился в своем будущем. С годами сия цель лишь крепла, обрастая все более притягательным романтизмом. Но вот беда! На практике он совершенно не имел никаких примеров. К этому моменту окружающее его общество дошло, как говорится, до точки. Стало настолько правильным, что, казалось, потеряло самое себя. И единственным вдохновителем Чарика продолжали быть все те же детективы, но уже не сказочные, а более взрослые, по мере того, как взрослел и он сам.
И вот наступил этот долгожданный день, когда он пошел на первое свое дело. Выбрать место для грабежа не представило каких бы то ни было затруднений. В голове сразу же обосновались мысли о музее. Ведь в детективах, которые он штудировал, именно музеи, чаще всего, служили главным действующим объектом. Именно в музеях находились самые ценные предметы. И хотя Чарик ни разу не посещал его, то бишь музей "Доисторической Эпохи", впрочем, как и все остальные музеи, он не сомневался, что это как раз то, что нужно; что это как раз то, с чего не стыдно начинать свое романтическое уголовное призвание. Единственное, на что стоило бы обратить внимание, так это на маленький такой нюанс; совсем крохотный; так, пустяк. Чарик абсолютно не задавался вопросом, что именно он украдет. То, что первое приглянется. И уж совсем его не заботило, что делать с добычей. Материальная сторона вопроса нашего юного героя пока еще не коснулась своими цепкими когтями. А посему, он шел на первое свое дело с легким сердцем, не отягощенный лишними мыслями, и даже напевая себе под нос что-то веселое.
Охрана в музее, как не трудно догадаться, отсутствовала напрочь. Действительно, от кого, собственно, охранять! Последнее ограбление в городе помнили лишь несколько долгожителей, да и то, в результате естественного склероза, всякий раз, как только журналисты совершали очередной набег на них, дабы снова и снова воскресить в памяти тот исторический факт из криминального прошлого, которое, вроде как бы, безвозвратно кануло в лету, они так перекручивали сюжетную линию, что у каждого получалась совершенно другая история. Тем не менее, интерес общества к этой, можно уже сказать, легенде не угасал. Ведь вряд ли когда-нибудь что-то подобное может возвратиться. А то, что было когда-то давным-давно и вряд ли уже вернется, пусть даже это не какое-то там художественное полотно, которое со временем только дорожает, невзирая на то, что запечатленный художником замысел не меняется, а всего лишь воспоминание, притягивает с удвоенной силой. Никто же не догадывался, что уже подрастает некий Чарик ви Лох, который решил легенду сделать былью.
Беспрепятственно пробравшись в музей, начинающий грабитель с олимпийским спокойствием профессионала принялся обследовать экспонаты. Сначала олимпийское спокойствие держалось на должном уровне. Но со временем начало проступать некоторое волнение. Ничего из музейных ценностей пока что его не прельщало. Брать что попало, он не желал. Он возьмет только ту вещь, которая больше всего ему понравится. Чарик, естественно, абсолютно не разбирался во всем этом музейном хламе, что дороже ценится, что дешевле. Раз находится в музее, стало быть, в любом случае кое-чего стоит. Как уже упоминалось, материальная сторона его не интересовала, в данную минуту он был охвачен неведомым доселе чувством, пьянящим одурманивающим чувством победителя, и это для него сейчас было значительней всего остального. Да, он победитель! Он здесь, в музее. И сейчас он совершит первое свое ограбление! Сейчас! Вот, только, попадется на глаза достойная вещичка. Но, как и прежде, ничего достойного, по его мнению, на глаза не попадалось. Чарик уже было дошел до того, что стал возле какого-то экспоната и принялся мысленно убеждать себя, что этот странный непонятный предмет под вывеской "пояс верности древних самок" ему очень даже нравится, и что это как раз то, за чем он и забрался сюда. Однако спустя мгновение он понял: окончательно убедить себя в этом, по поводу красовавшейся сейчас перед ним композиции из всяких там цепочек, лоскутков и железячек, не удастся. Тогда он глубоко вздохнул и с понурым видом продолжил экскурсию. В сей момент он действительно был похож на обыкновенного экскурсанта, которому стало вдруг невероятно скучно в этом хранилище далекого прошлого; прошлого, которое целиком уместилось в этом одном небольшом здании.
Чарик опять вернулся к олимпийскому спокойствию, разумно прикинув, что времени еще достаточно, и не стоит заранее паниковать. Впрочем, паниковать вообще не стоит. Просто, первый раз, как-никак. Отсюда и естественная неуверенность новичка. Ничего, дальше будет проще.
"И зачем я выбрал именно этот музей? - размышлял Чарик. - Только потому, что он ближе остальных? Наверняка в каком-нибудь другом мне не пришлось бы столько блуждать без толку".
Он в сердцах сплюнул на сверкающий отполированный пол, и тут его взгляд упал
на что-то блестящее. Он поднял это "что-то" и с интересом стал рассматривать. Предмет напоминал блестящую круглую монету, по которой бегали разноцветные блики. Чарику так понравилось эта находка, что он тут же сунул ее в карман и издал трубный ликующий возглас. На его физиономии светилась детская непосредственная радость. Он понятия не имел, что конкретно лежит у него в кармане, но зато он точно знал, что лучшей вещи во всем этом музее ему не найти.
Счастливый и гордый, Чарик полной грудью вдыхал свежий воздух ночной прохлады. Он возвращался со своего первого дела, и ему хотелось кричать во всю силу своих легких, кричать, чтобы все слышали, что это он, Чарик ви Лох, сделал это...
Однако кричать не пришлось. То, что он сделал это, уже каким-то образом кое-кому было известно. В мгновение ока вокруг юного преступника стянулось кольцо многочисленной вооруженной полиции, а сверху, громыхая лопастями, нависли военные боевые вертолеты.
-Стоять на месте и не двигаться! - рявкнул в рупор Сэл Чхи.
Чарик стоял на месте и не двигался. Он просто остолбенел. Он не в состоянии был пошевелиться. Страх полностью сковал его тело. В голове сразу всплыли страницы из прочитанных детективов, где описывались: облава, попытка к бегству, стрельба, и в конечном итоге тюремный морг. А еще всплыли страницы с позорным судебным процессом и пожизненным заключением. Почему-то раньше эти страницы не всплывали в его памяти.
Из стянутого вокруг юного обожателя детективов кольца полиции отделилась фигура, та, что рявкала в рупор, и не спеша направилась к Чарику. Тот все так же стоял неподвижно, но уже по другой причине: страх отпустил его тело, однако сковал сознание. Так продолжалось еще какое-то мгновение, в течение которого шеф полиции успел преодолеть половину отделяющего его от преступника расстояния. Страх подумал, и решил оставить сознание в покое и переключиться на что-нибудь следующее, к примеру, на инстинкт самосохранения. И пока страх перебирался в очередном направлении, этого мимолетного мгновения вполне хватило, чтобы инстинкт успел опередить его и сработать как высокоточный часовой механизм, четко и своевременно.
Чарик рванулся с места, и не успел Сэл Чхи и глазом моргнуть, как преступник юркнул в узкий проход - единственную брешь в стянутом кольце, которую никто до этого не заметил; никто, окромя преследуемого. Тот бы, наверное, при других, более благоприятных обстоятельствах тоже не заметил бы, но безвыходное положение поспособствовало дополнительной интуиции.
Чарик выскочил на простор и помчался с такой скоростью, что, в прямом смысле слова, обогнал самого себя. И это отнюдь не преувеличение. Дело в том, что подобный факт являлся наследственным приобретением. В критический момент Чарик мог развить такую скорость, что сознание не поспевало за телом. То есть, ты бежишь и видишь спину своего собственного тела. И хорошо еще, что само тело без сознания может функционировать лишь считанные секунды, а то убежало бы восвояси, и ищи потом ветра в поле. А так, преодолев кое-какое расстояние в опустошенном состоянии, тело останавливалось, как вкопанное, тупо озираясь вокруг, ничего практически не понимая, пока сознание вновь в него не впорхнет и не даст команду двигаться дальше.
Чарик в который раз остановился, и в который раз непонимающе оглянулся вокруг. Две-три секунды - и взгляд принял осмысленное выражение. Погоня осталась далеко позади; но надолго ли? Скоро наверняка появятся вертолеты, а следом за ними и вся остальная братия.
Ноги принесли его в космопорт, и это, очевидно, не случайно. На этой планете ему вряд ли удастся надежно спрятаться. Он это прекрасно понимал. А стало быть, выход только один: незаметно пробраться на какой-нибудь корабль и раствориться в нем. Ну, а там уж, как говориться, по обстоятельствам.
В небе сначала загудели, а затем и появились воочию боевые вертолеты. Времени оставалось в обрез. Чарик, не долго думая, нырнул в грузовой отсек ближайшей
посудины, которой уже давали предстартовый отсчет. Он еле успел; грузовой отсек закрылся сразу же за ним. Осталось лишь надеяться, что корабль стартует раньше, чем кому-то из преследователей взбредет в голову отменить старт и произвести тщательный осмотр.
Чарик зажмурился, хотя и так находился в полной темноте, и с напряжением ожидал, что запущенные уже двигатели сейчас остановятся и его просто вытащат за шкирки. Однако двигатели не остановились, корабль благополучно стартовал, и безбилетник наконец-то с облегчением вздохнул. Вот только радость от удачного побега омрачилась потерей музейной добычи. Где-то выпала по дороге. "Что ж, - подумал Чарик, - очевидно сия вещица для этой планеты нужнее. Пусть возвращается обратно в свой музей".
-Шеф, смотрите, что это? - протянул Фиа Лю своему начальнику переливающуюся кругляшку. - Валялась вон там.
-Так вот, в чем дело! - усмехнулся Сэл Чхи. - Это датчик температурного баланса. Они расположены по всему музею и в случае резкого изменения температуры, что может отразиться на состоянии экспонатов, тут же подают сигнал тревоги на главный пульт быстрого реагирования. А я ломал голову, как этот молокосос засветился. Ведь сигнализация там, по этическим соображениям, отсутствовала. Очевидно, он сунул датчик в карман, и тот сразу же отреагировал на повышенный температурный показатель. Непонятно, только, зачем он ему понадобился. Ладно. Что-нибудь еще нашли?
-Больше ничего, сэр! - отчеканил старший помощник. - Тщательно проверили весь космопорт, осмотрели все имеющиеся в наличии корабли. Буквально перед нашим прибытием успел стартовать борт SS-24. Прикажете вернуть?
-Нет, не стоит, - отмахнулся Сэл. - Если он там, в чем я не сомневаюсь, то пусть летит. В конце концов, кроме датчика он ведь ничего не украл. Да и его умудрился потерять. А борт SS-24 я знаю; нашему юному другу там будет очень даже комфортно. - И Сэл громко расхохотался.
Двойная звезда Йо-Хо. Карликовая планета Микки. Казино "Джек, Потт и компания".
Винч Счастливчик издал ликующий возглас, изобразил с помощью рук своеобразный, не нуждающийся в переводе, жест, и помог крупье сгрести к себе внушительную кучу фишек. Сложил всё на поднос и направился к кассе, дабы обменять пластмассовые разноцветные кружочки на банковские билеты.
-Вам какими купюрами, - спросила кассирша, - крупными или мелкими?
-Средними, - весело подмигнул симпатичной особе за окошком Винч, расстегивая вместительную спортивную сумку. - Думаю, как раз поместится.
-Не спеши, приятель, - услышал он за спиной хрипловатые нотки. - Давай-ка сначала проверим тебя на наличие запрещенных предметов.
И не успел Винч что-либо возразить, как два крепких молодца, словно тисками, схватили его под руки и развернули лицом к маленькому плешивому субъекту, который, очевидно, и руководил этими двумя гориллами.
-Я не понимаю! - возмущенно воскликнул Винч. - По какому праву?
-Если не ошибаюсь, - скривился в саркастической ухмылке плешивый субъект, - я имею честь разговаривать с Винчем Дэрби, или, если так больше предпочитаете, с Винчем Счастливчиком. Не так ли?.. Молчите?.. Что ж, будем считать, что молчание - знак согласия. Да, дружище, даже в нашем захолустье имеется база данных на крупных аферистов, а уж на такого знаменитого, как вы, тем паче. Я, конечно, безмерно польщен, что вы снизошли до того, что соизволили осчастливить нас своим посещением, но, сами понимаете... Так что, не обессудьте. Давайте, мальчики, действуйте.
Мальчики особенно не церемонились. Они просто перевернули Винча вниз головой и стали грубо трясти его, словно какое-нибудь фруктовое дерево.
На пол посыпались разные предметы. Помимо бумажника, ключей, кредиток и
мелких металлических денег, к ногам трудящихся в поте лица молодцев выпала колода карт и кусок магнита.
-Так-так, - самодовольно прокаркал плешивый. - Что и требовалось доказать. Не желаете ли сказать что-нибудь?
-Желаю набить тебе морду, - огрызнулся Винч. - Но стоя на голове, это не совсем удобно.
-Да-да, конечно, извини. Ребята, поставьте его на ноги.
Винча вернули в естественное положение, после чего плешивый распорядился, обращаясь к подбежавшему по его знаку типу:
-Вызывай полицию. Вот так вот, дорогуша, - состроил он Счастливчику мину с оттенком наигранного соболезнования. - Как это ни прискорбно, но за твою поимку назначено хорошее вознаграждение. Сам виноват. Был бы ты каким-нибудь мелким жуликом, я просто вышвырнул бы тебя, как паршивого пса. А так, извини, ты слишком дорого стоишь... и до прибытия полиции я готов с тебя пылинки сдувать, как с самого дорогого гостя.
-Тогда сдуй с меня этих двух уродов, - злобно выдавил Винч, - а то уже все мышцы онемели.
-Увы, здесь я помочь ничем не могу. Придется потерпеть. Но в качестве компенсации, могу прислать в тюрьму посылочку. Что предпочитаешь, сигареты, коньяк? Или, может быть, что-то более экстравагантное? Не стесняйся.
-Твои уши, в подарочной упаковке, перевязанной фиолетовой лентой, - ухмыльнулся Винч.
-Ах ты, мерзавец! - вспыхнул плешивый, но тут же остыл, понимая, что демонстрацией своего гнева лишь только позабавит Счастливчика. - А почему именно фиолетовой? - перешел он на дружеский тон.
-Потому что это мой любимый цвет. И вполне естественно, что твои драгоценные уши мне приятнее всего будет получить вместе с ленточкой моего любимого цвета.
Плешивый что-то хотел на это ответить, но вдруг обратил взгляд куда-то в сторону и прислушался.
-Кажется, полиция прибыла, - констатировал он. - Я слышу вой сирены.
-Похоже, - согласился Винч. - Жаль расставаться. Так приятно беседовали. Но, как говорится, хорошего понемножку. К сожалению, мне пора.
И прежде чем плешивый успел что-либо сообразить, Винч перекувыркнулся через голову, высвободился из тесных объятий молодчиков, и пока те пребывали в растерянности, двумя короткими профессиональными ударами отправил их в глубокий нокаут.
Плешивый побледнел, съежился, и от этого сделался еще меньше. Винч презрительно посмотрел на это жалкое убожество, пару секунд подумал, стоит ли тратить на него время, и, решив, что не стоит, быстро подобрал с пола бумажник, ключи, кредитки, и бросился к выходу. Выскочив из казино, он врезался в толпу полицейских, которые, без каких бы то ни было задних мыслей, вальяжно направлялись к игорному зданию, дабы в спокойной обстановке принять из рук в руки надежно охраняемого, по их последним сведениям, крупного шулера и афериста. Но время, подчас, так скоротечно, что последние сведения иногда не поспевают за реальными событиями.
Винч воспользовался фактором неожиданности, растолкал недоумевающих блюстителей закона, и в следующее мгновение уже несся, сломя голову... куда подальше. Свое разоблачение он как-то не предполагал сегодня, а потому и стратегического плана на этот счет у него не было. А всему виной проклятый гороскоп! Единственный раз в жизни он решил довериться астрологии, этой архаичной науке, и вот тебе на! Бежит неизвестно куда, без денег, и скорее всего, преследуемый по пятам значительным отрядом полиции. И он в этом плане не ошибся. Погоня за ним развернулась уже по всему периметру. Здешние ребята в мундирах знали свое дело, и просто так улизнуть от них было архисложно. Винч в этом убедился очень скоро, когда понял, что по ходу погони, перекрывая те или иные
пути, его, в конечном итоге, загнали в тупик. Дальше двигаться было некуда, а возвращаться назад, значило попасть в лапы закона; в лапы, которые перекрыли все имеющиеся лазейки, как практические, так и теоретические. Казалось бы всё, финиш! Но в том-то и заключается логическая связь парадокса и реальности, что даже из безвыходного положения, если не триумфатором, то уж во всяком случае, не побежденным, можно всегда выйти. Особенно когда в безвыходное положение попадаешь с некоторым предусмотренным дополнением. Или, если смотреть с другого ракурса, когда некоторое предусмотренное дополнение оказывается в этом твоем безвыходном положении. Этим дополнением оказалась канализационная решетка. Винч тут же дернул ее на себя, отбросил в сторону, и, меньше всего в данную минуту заботясь о своей чистоплотности, нырнул под землю. Очутившись по грудь в вязкой, далеко не ароматизированной жиже, плюс к тому же еще в непроглядной темноте, Счастливчик побрел наугад, на ощупь шаря руками по скользким шершавым стенам. Несколько раз он поскальзывался и с головой уходил в жижу, что не преминуло сказаться на его шикарной прическе; она последней, из всех деталей внешнего безукоризненного облика Винча Дэрби лишилась статуса цивилизованного гомо сапиенса.
Путешествие по канализационным стокам длилось по разному: в реальном времени - каких-то пару часов, для самого же Винча, наверное, целую вечность. И пусть в этом есть определенное преувеличение, однако если разобраться, самое незначительное. Те, кому доводилось попадать в столь неоднозначное положение, чтобы не выразиться более конкретно, наверняка согласятся с данным определением. Да и вообще, если просто включить немножко фантазии! Вы, в объятиях полной тьмы, погруженные почти по горло в... ну, сами понимаете во что, медленно двигаетесь вперед, абсолютно не ориентируясь, как в правильности выбранного направления, так и в том, что это направление куда-нибудь приведет. Как правило, в таких случаях паника начинает действовать первой, плавно переходя из обычной в животную.
Моральным состоянием Винча уже успела завладеть паника обычная, и готовилась перейти в животную стадию. Из его горла вырвался дикий рев затравленного зверя. Руки принялись неистово колотить по стенам. Рассудок неукоснительно приближался к безумию. Удар по стенке... еще... Вдруг рука ушло в пустоту. Буквально на одном подсознании Винч из последних сил влез в эту пустоту, которая оказалась коммуникационной трубой, и пополз. Он полз на одном инстинкте. Ему уже было все равно, выберется он отсюда когда-нибудь или останется навеки погребенным в этом лабиринте коммуникационных сооружений, и никто никогда не узнает истинной причины его исчезновения. Не хватало воздуха, силы истощились; он передвигался уже еле-еле. Когда сознание понемногу начало его покидать, тело ощутило, что под ним что-то не то; поверхность не такая твердая. Еще одно движение, и он провалился вниз.
Придя в себя, Винч долго не мог сообразить, где он, и что с ним; или ему показалось, что это было так долго. Он глядел на трубу, нависшую над ним, и зияющую в ней дыру, и потихоньку стал возвращаться к реальности.
-Ну что, оклемался? - донеслось откуда-то из полумрака.
В тусклом свете керосиновой лампы Винч увидел что-то похожее на человеческое существо. Сквозь грязное, заросшее густой бородой лицо пробивался умный доброжелательный взгляд.
-Где я? - выдавил Счастливчик, не узнавая собственный голос.
-Ты у меня в гостях, приятель, - ответила борода, и расплылась в широкой беззубой улыбке. - Хотя ты и свалился прямо на меня, и без приглашения, тем не менее, я тебе рад.
-Ты здесь живешь? - с некоторым удивлением спросил Винч, приподнимаясь в сидячее положение и растирая пальцами виски, чтобы унять головную боль.
-Да. Вот уже много лет. После того, как жизнь дала трещину, судьба поместила меня сюда. Да ты не удивляйся, нас здесь много. У нас здесь целая колонизированная империя. Ну, а как ты сюда попал?..
Винч провел у бороды несколько дней. За это время он полностью восстановил
свои силы. Слип, так звали бороду, оказался веселым компанейским малым, простым и не амбициозным. Он поведал Счастливчику свою душераздирающую историю, после которой оба уничтожили весь имеющийся запас спиртного. А потом Винч рассказал свою историю, не менее душераздирающую, потому как правдивым в этом рассказе было лишь его имя; и Слип так растрогался, что пополз по соседям, набрал в долг еще спиртного, и они, горланя фальшивым голосом Гимн Свободы, приговорили и его.
Когда после сего загула оба очнулись, Слип хлебнул рассола и изрек:
-Ну что, пошли?
-Куда? - не понял Винч.
-Как это куда! - удивленно воззрился на него Слип. - К одному моему приятелю. Я вчера был у него, и мы обо всем договорились. Он охотно поможет тебе.
-Поможет? В чем?
-Ну, ты даешь, дружище! Ты что, совсем ничего не помнишь?
-Ну как, - пожал плечами Счастливчик, - помню - пили, потом - пели... потом... А потом... полный туман. Как отрезало.
-Понятно, - вздохнул Слип. - Слабоват ты парень по этой части. Ну да ладно. Намедни ты бил себя в грудь и утверждал, что на тебя охотится вся местная полицейская свора и что тебе срочно нужно покинуть эту планету. Это так?
-Ну, в общем-то, да, - промямлил Винч, краснея от мысли, что он мог по пьянке еще такого наболтать, и не наговорил ли чего-нибудь лишнего. Впрочем, он тут же успокоился. Что бы он ни наплел, вряд ли кто на это обратит здесь серьезное внимание.
-Вообще-то, или да? - уточнил Слип.
-Да, это так! - прозвучал уже более конкретный ответ.
-Так вот: мой приятель проведет тебя в зону "Х-21". Там он поможет тебе незаметно забраться в одноразовую капсулу для отходов. На пункте загрузки капсулу заполняют навозом и запускают на орбиту. Там ее подбирает грузовой космический контейнер (или что-то вроде того), выгружает из капсулы содержимое, а саму капсулу выбрасывает в пространство. Этот контейнер (или как он так называется) специально предназначен для такого рода деятельности. Он собирает навоз с тех планет, где его в избытке, и транспортирует на планеты, где этого добра катастрофически не хватает. Кстати, по дороге завернем в одно местечко, возьмем для тебя кислородную маску. В капсуле, разумеется, кислорода хватает, чтобы навоз не испортился, но дышать сиими не совсем ароматизированными парами не очень приятное дело. К тому же тебе предстоит в этом навозе буквально купаться, так как капсула заправляется практически под завязку. Ну вот, в принципе, и всё. Конечно, путешествие не из самых романтических, но другого способа нелегально покинуть эту планету я не знаю.
-Да всё нормально! - воодушевленно изрек Винч. - Мне не привыкать! Спасибо тебе! Я твой должник. Как-нибудь я обязательно навещу тебя. Что тебе привезти?
-Да что там! - смущенно потупился Слип. - Мне бы неоновую лампу на кристалло-аккумуляторе, да маленький компактный холодильник. Надоело пить теплую водку.
-Ты уникальный малый! - хлопнул Винч Слипа по плечу. - Мы еще увидимся. Ну, пошли! Вернее, поползли!..
Капсула стартовала без проблем, унося с собой, помимо всего прочего, еще и пассажира.
Космический крейсер R-14 следовал заданным курсом, направляясь к дрейфующей тюремной колонии в квадрате 81/18. На борту находилась очередная партия заключенных. Перфигон, как обычно, отдыхал в карцере, прикованный наручниками так, что ни сесть полностью, ни встать. Охрана уж постаралась сделать для своего любимца максимально комфортные условия. За короткий срок перелета Перфигон успел достать практически всех. Не далее как за завтраком он схватил в охапку старшего смотрящего и полностью окунул его в чан с компотом, а сверху еще и крышкой накрыл. И все только потому, что тот, проходя мимо (а в это время шла трансляция футбольного матча), позволил себе во
всеуслышание выразить искреннюю радость по поводу забитого мяча в ворота команды, за которую Перфигон болел. Благо, что компот не успел как следует нагреться, и смотрящий отделался лишь парочкой ссадин да легким перепугом, а иначе плавать бы ему среди сухофруктов и пускать кипящие пузыри.
С товарищами по заключению он тоже не церемонился. Если кто решил продемонстрировать власть силы над слабейшим, Перфигон ставил того на место в довольно таки жесткой форме. Мог засунуть головой в унитаз так, что приходилось вызывать специалиста, дабы вытащить бедолагу. Мог подвесить за хвост, у кого таковой имелся, прямо к вентилятору, и включить его. Мог просто повыбивать все зубы и хорошенько намять бока. И всё такое прочее. Нрав у него был, конечно же, крутой, но вместе с тем и справедливый. В помощи никому никогда не отказывал, если считал, что таковая необходима. Если же чувствовал, что его хотят, таким образом, элементарно использовать, буквально зверел и расправлялся с виновниками, как полагается: отправлял их, как правило, в реанимацию.
Что же касается амплуа данного персонажа, то он фигурировал в особой картотеке межгалактического департамента внутренних дел, как известный "медвежатник". Он так искусно потрошил сейфы, что специалисты просто диву давались. Наверное, не существовало такого хранилища, которое он не сумел бы вскрыть. Последнее его дело получило, пожалуй, самую резонансную оценку. Да что там! Оно вызвало такой грандиозный интерес, что побило все рекорды популярности уголовно-криминальной хроники. Дошло даже до того, что некоторые компании киноиндустрии решили экранизировать этот факт. А суть состояла в том, что Перфигон в очередной раз влюбился, и в очередной раз это чувство у него оказалось самым настоящим и единственным. Но у его возлюбленной на тот момент имелись кое-какие незначительные неприятности, связанные с одним из ее родственников. Точнее, у родственника имелись кое-какие незначительные неприятности; кое-какие проблемы с законом. Вот она и шепнула своему воздыхателю, что неплохо было бы каким-то образом выкрасть из Генеральной Прокуратуры один докуменьтик: чистосердечное признание, которое родственничек поторопился дать по своей глупости и неопытности. Перфигон ответил, что ради нее он готов повыковыривать с неба все звезды и вымостить ими дорогу прямо в рай, куда он ее понесет на руках, не то, что стащить какую-то там несчастную бумажку. Сказано-сделано. Той же ночью Генеральная Прокуратура была ограблена подчистую. Перфигон действовал наверняка; он вынес весь имеющийся архив, несмотря на то, что сие заведение было оснащено новейшими технологиями в плане охраны документации. Новейшими и надежнейшими.
Герой этого действа торжественно вручил возлюбленной обещанную бумажку, а с остальным добром поступил типично в своем стиле. Заинтересованные в приобретении папок с документами, так сказать, фигуранты в этих самых документах, могли выкупить их у Перфигона за довольно крупную сумму. И таких сразу же нашлось немало. Нашлись и те, кто проигнорировал сие предложение, наивно полагая, что тот, кто всё это провернул, будет последовательным и просто сожжет оставшуюся макулатуру, а стало быть, они бесплатно получат то, за что остальные заплатили кучу денег. Но эти невежи не знали морально-этических принципов Перфигона. Он не стал уничтожать остатки, а взял да и вернул обратно в Генеральную Прокуратуру, оформив это на почте, как гуманитарную помощь.
Сейчас, сидя в карцере и вспоминая те недавние события, Перфигон ухмылялся своей широкой клыкастой пастью. А когда в глазок зыркнул зеленый зрачок надзирателя, он показал длинный желтый язык и громогласно расхохотался. Дверь карцера отворилась, и на пороге показался начальник.
-Все веселишься! - рявкнул он, в бешенстве шевеля длинными, с кисточками на кончиках, ушами. - По уставу должен поинтересоваться: имеются ли какие жалобы, просьбы?
-Да какие же могут быть жалобы! Помилуйте! Находиться в таких апартаментах и
жаловаться - нужно быть сверхнеблагодарным! А вот просьбочка одна имеется. Ужасно как захотелось хлебнуть компотика! - И новый взрыв смеха раскатом заполнил все пространство карцера.
Начальник, еле сдерживаясь, что бы ни выхватить пистолет и не наделать глупостей, пристрелив этого рыжего лохматого наглеца, молча вышел и с яростью захлопнул дверь.
-Ладно, ты у меня повеселишься! - ехидно прошептал он, усердно работая своим серым веществом в поиске воспитательного воздействия на непокорного подопечного.
Лю ке Баб, таково было имя начальника, отличался исключительной жестокостью и злопамятностью. Очевидно, он и пошел на эту службу, чтобы иметь возможность удовлетворять некоторые свои психологические отклонения. Однако закон хоть и смотрел сквозь пальцы на существующее превышение власти в тюрьмах, тем не менее, время от времени, какой-нибудь судебный процесс по этому поводу все же всплывал на поверхность, представая перед обществом, как торжество демократии и справедливости.
Лю ке Баб по натуре был еще и труслив. И те редкие случаи вышеизложенных процессов накрепко засели в его трусливой мелкой душонке. Он очень боялся оказаться на скамье подсудимых. Но и лишать себя удовольствия поиздеваться над тем или иным заключенным, было выше его сил. Поэтому он постоянно совершенствовал свою изобретательность, чтобы и амбиции удовлетворять и закон почти не нарушать.
А к Перфигону у Лю ке Баба существовало особое отношение. Он ненавидел его всеми фибрами своей сущности. И дело даже не в том, что тот был самым дерзким и самым неуправляемым среди остальных заключенных, он видел в нем тот богатый внутренний потенциал, которого так не хватало ему самому; и который вряд ли, как он чувствовал, когда-нибудь хоть частично ему перепадет. Лю ке Бабу не хватало таланта Перфигона, его рационального мышления, его силы, смелости, отваги; его способности ценить дружбу и открыто презирать всякую моральную падаль, невзирая на то, в каком звании эта падаль состоит. Ему не хватало той жизнерадостности Перфигона, которая сопровождала "медвежатника" везде, не зависимо от того, на свободе тот находится или в очередном вынужденном отпуске на нарах; ему не хватало его удачи и его славы. А слава у Перфигона была общенародная. Ведь бо?льшую часть своей добычи он тратил на социально незащищенные слои. Помогал в строительстве бесплатных больниц для малоимущих, как мог, обеспечивал бездомных жильем, брал шефство над сиротскими приютами, и так далее.
В общем, Лю ке Баб решил расправиться с Перфигоном конкретно, раз и навсегда; то бишь попросту убить его. Но так, чтобы это выглядело, как несчастный случай. Но как?..
Лю ке Баб провел в своем отсеке битый час, ломая голову, как все это организовать, но так ничего путного придумать и не смог. Он провел в раздумьях второй битый час, третий... наконец, физиономия его просияла. "Ну конечно! Это же элементарно! Несчастный случай при побеге!"
Он вызвал одного из подчиненных, которому больше всех доверял, так как в прошлом уже имел с ним кое-какие грязные делишки, и ввел его в курс дела, поставив перед ним конкретную задачу.
Вскоре Перфигона выпустили из карцера. Он шел по проходу, звеня цепями, в сопровождении одного охранника.
-Нам нужно поговорить с глазу на глаз, - раздалось за его спиной. - Давай зайдем вот в этот отсек отдыха. Там сейчас никого нет.
Они зашли в отсек, и Перфиган, повернувшись к своему конвоиру, подозрительно спросил:
-Ну, чего надо?
-Слушай меня внимательно, - полушепотом проговорил тот. - Слушай, и по возможности не перебивай. Кое-кто хочет вытащить тебя на свободу. Кто именно, не скажу, потому как сам не знаю. Мне заплатили большие деньги за определенную услугу.
Эта услуга - организовать твой побег. Сейчас мы находимся в четырнадцатом квадрате системы Ай-До. Через полтора часа после отбоя мы будем пролетать возле Гайанэ, спутника планеты Вич. На спутнике тебя уже ждут. Теперь о том, как тебе попасть на этот спутник. В означенное время ты встаешь и идешь якобы в туалет. По дороге сворачиваешь в корпус G. Охраны там нет. Находишь восьмой отсек, набираешь секретный код - "SOS", заходишь внутрь, и там мы встречаемся. Затем ты облачаешься в турбоскафандр, и я выпускаю тебя в открытый космос. Управлять турбоскафандром очень просто; научишься в два счета. До спутника будет рукой подать, так что доберешься без проблем. Вот, в общем-то, и всё.
-Гм... толково придумано, - задумчиво изрек Перфигон. - Только вот я никак не соображу, кто ж это из моих так подсуетился! Могли бы хоть немного заранее предупредить, а то как-то с бухты-барахты.
-Это вы разберетесь уже между собой, без меня. Мое дело вывести тебя и пожелать счастливого пути, а дальше меня не касается.
-А ты сам-то из-за этого не пострадаешь? Если тебя заподозрят, получишь серьезные проблемы.
-Никаких проблем не будет, - отмахнулся конвоир. - Все предусмотрено. А если даже и случится такая оказия, то максимум что мне грозит, так это увольнение за профнепригодность. А так как полученных денег за твой побег мне с лихвой хватит до конца жизни, то этот нюанс меня мало волнует. Тем более что как только немного уляжется это дело, я сразу же покину эту службу и уйду в отставку.
Перфигон смотрел на конвоира, и что-то в нем ему не нравилось; что-то неуловимо скользкое, пытающееся спрятаться как можно глубже. А возможно это просто сказывалась некоторая усталость после карцера. Он еще немного выдержал паузу, после чего изрек:
-Ладно, я согласен. Раз уж мои друзья, кто бы там ни был, заварили эту кашу, разочаровывать их я не имею право. Да и ты уже получил авансом свой гонорар, а стало быть, должен его честно отработать. Давай, специалист по досрочному освобождению, руководи моим побегом!
-Значит так, - понизил голос до шепота конвоир. - После отбоя...
Пеофигон набрал код, и вход в восьмой отсек открылся. Там уже находился конвоир. Он помог беглецу облачиться в турбоскафандр и подал ему шлем. Но прежде чем надеть шлем, Перфигон задал еще один вопрос, который возник у него в этот момент:
-Слушай, а тревога раньше времени не поднимется?
-Я же тебе сказал, все предусмотрено, - прозвучал убедительный ответ. - Локатор внешнего реагирования в данную минуту на перезарядке, наблюдение ведется в ручном режиме, а там сейчас я хозяин, сейчас моя смена. Система ручного наблюдения на этой посудине древняя как мир, поэтому далеко не безупречна. И если она тебя не обнаружит, а она, как ты понимаешь, под моим управлением тебя не обнаружит, то никого это особенно не удивит. Так что, расслабься. Путешествие до спутника займет не более сорока минут. Запаса кислорода на семь часов. Волноваться не о чем. Удачи!
Перфигон в ответ дружески хлопнул конвоира по плечу своей огромной лапищей, надел шлем, зафиксировал его, и ступил в декомпрессионную. Спустя минуту он вышел в открытый космос.
R-14 все дальше удалялся, уменьшаясь в размерах, и был уже почти не различим. Перфигон глядел вслед мигающей точке и горько улыбался. Как только он оказался за бортом крейсера, ему все стало ясно. Никакого спутника не было и в помине. Ни спутника, ни планеты, вообще ничего. Пустота. Одна мерцающая звездными крошками пустота.
"Осталось семь часов, - с нахлынувшим вмиг равнодушием констатировал Перфигон. - Семь часов жизни. Как бы их рациональнее использовать?.. Вот незадача!.. Не знаешь, как убить последние семь часов... Да, оригинально со мной расправились, ничего не скажешь! И никто не узнает, где могилка моя..."
Перфигон почувствовал невероятное одиночество. Никогда ничего подобного он не чувствовал. Один, в пустом бесконечном пространстве, в ожидании смерти. Что может быть более печальным? Печальным и обидным.
"Эх, как жаль, что я не смогу посчитаться с Лю ке Бабом, с этим безмозглым идиотом! Уж я бы его от души поблагодарил! То, что это его личная идея - нет никакого сомнения. Да и помощничек получил бы сполна! Ничего, я с нетерпением буду ждать их на том свете! Сочтемся!.. Ему мало было меня просто убить; ему приятно, чтобы я как можно дольше помучился. Ожидание неизбежной смерти - хуже самой смерти. Мог ведь застрелить меня при попытке к бегству! И я бы уже спокойно привыкал к новой обстановке. Интересно, а развлечения там какие-нибудь есть?.."
В своих предположениях Перфигон, сам того не ведая, оказался абсолютно прав. Но не в смысле развлечений, этот вопрос еще остается открытым, а по поводу действий Лю ке Баба. Тот действительно с самого начала спланировал оставить беглеца в открытом космосе. И теперь, наверное, упивался своей состоявшейся местью.
Перфигон в который раз огляделся вокруг, не надеясь ничего нового обнаружить, а так, по инерции, и в который раз от души выругался.
"Ладно, что тут без толку кувыркаться на одном месте. Надо использовать все ресурсы".
Он запустил турбо и полетел. Впрочем, в данной ситуации это выглядело довольно таки странно. Он чувствовал, что летит, но визуально это абсолютно не воспринималось.
"А вот любопытно, что произойдет раньше, остановка подачи кислорода или остановка турбодвигателя? Ставлю три против одного, что сначала закончится кислород. Всё, ставки сделаны. Жаль только, выигрыш получить не доведется! Кому бы его завещать?.. Нет, туда не хочу... Эти тоже не заслужили... О, точно! Фонду по защите от похмельного синдрома. Ха-ха!.."
Он посмотрел на часы. Время неукоснительно таяло, приближаясь к трагической развязке. Осталось каких-то часа полтора. Дышать становилось все труднее.
Рядом вдруг появился его старый приятель, без скафандра, и что-то ему жестикулируя. С другой стороны возникла она - его последняя любовь. Молча смотрит в его глаза, как будто прощается; а может наоборот, приветствует его... Вот кивает, манит за собой, начинает удаляться. Перфигон следует за ней, но она продолжает удаляться. Расстояние увеличивается. Он теряет ее из виду... Она появляется вновь. Она ждет, когда он приблизится. И вновь начинает куда-то его вести. Он уже не отстает от нее. Далеко впереди что-то маячит. Главное, она рядом. Она улыбается. Она шевелит губами, о чем-то ему рассказывает. Он слышит ее... Он отчетливо слышит ее. Но совершенно не понимает, о чем она говорит... А вдалеке "что-то" растет в размерах. Оно его не интересует, но она указывает туда. Она обращает его внимание на то, что приближается из глубин космоса. Он оглянулся, ища старого приятеля, но тот исчез. Он испугался, что она тоже исчезнет, но она не исчезла, а упорно продолжала указывать в прежнем направлении.
Такого странного летающего металлолома он еще не встречал. Огромная габаритная посудина, неизвестно для чего предназначенная... Она потащила его за собой, к этой посудине. Она указала на какой-то рычаг... он дернул. Открылся вход. Они влетели внутрь. Вход закрылся. Дышать было уже практически нечем. Он сбросил шлем, и погрузился в небытие...
Перфигон очнулся от чьего-то не совсем ласкового прикосновения; кто-то бесцеремонно хлестал его по морде. Он зарычал и в ярости отмахнулся.
-Эй, приятель, поаккуратней!
Перфигон наконец-то открыл глаза.
-Чем это так воняет? - скорчил он недовольную гримасу. - И где я, черт возьми, нахожусь? И на чем это я тут лежу? Фу, что за гадость?!
Он приподнялся и огляделся. В тусклом освещении проявились две особи, с явной настороженностью взирающие на него.
-Для начала хотелось бы узнать, с кем имеем честь разговаривать? - изрекла одна
из особей, та, что выглядела поприличней.
-Кай Даст Перфигон! - громогласно прозвучало в ответ. - Из династии Маутэров! Обожаю вкусно поесть, хорошо повеселиться, и не выношу, когда меня лупят по физиономии. Она может быть и не всем нравится, но это моя физиономия, и я попросил бы не забывать об этом, во избежание всевозможных несчастных случаев. Это все, что я считаю нужным вам поведать. Все остальное вас не касается.
-После такого лаконичного ответа все остальное уже и не требуется, - сказала все та же особь. - Теперь позвольте представить вам моего юного друга, ну, и, разумеется, представиться самому. Чарик ви Лох - романтик и путешественник; следует неизвестно куда, потому что считает, что там находится его мечта. Я - Винч Дэрби, откликаюсь так же на прозвище Счастливчик; фокусник-иллюзионист. Совершаю гастрольное турне. На свой комфортабельный лайнер опоздал, и теперь вынужден довольствоваться классом несколько пониже.
-Ха-ха! - разразился своим обычным громогласным смехом Перфигон. - Ну, рассмешил! Фокусник-иллюзионист говоришь? Ха-ха! Догадываюсь, какие ты фокусы показываешь и по каким гастролям разъезжаешь! Да и с этим романтиком тоже все понятно. Что, только начинаешь?
Чарик от такой проницательности нового попутчика густо покраснел, что на его темно-зеленом фоне не очень-то было и заметно. Что же касается Винча, то он уже приблизительно понял статус третьего члена их маленького коллектива и по достоинству оценил прозорливость и искрометный ум последнего.
-Вы мне нравитесь, ребята! - продолжил Перфигон. - А потому, предлагаю официальную часть на этом закрыть и познакомиться уже более конкретно; открыто и доверительно. Но сперва скажите: все-таки, чем это так отвратительно воняет?
-Всего лишь навсего навозом, - ответил Винч с таким видом, как будто бы не совсем разделяет такую постановку вопроса. - И не так уж и воняет, а просто немножко попахивает. Мы с Чариком уже почти не замечаем. Ты тоже скоро привыкнешь. Я бы одолжил тебе свою кислородную маску, но она, к сожалению, затерялась где-то в этом удобрении. Судьба распорядилась свести нас вместе на этом грузовом судне, несущем жизнь и цивилизацию на планеты, в какой-то мере лишенные этого. Так возгордимся же почетной миссией, сопровождать сей бесценный груз, покуда на то будет воля Всевышнего!
-Красиво излагаешь, черт возьми! Браво! - зааплодировал Перфигон. - Моя последняя дама сердца тоже была необычайно поэтична. Как-то раз она... Стоп! Минуточку!.. Я, конечно, понимаю, что вопрос прозвучит глупо, но я один сюда попал, или с кем-то еще? Со мной никого больше не было? Вы ничего не заметили?
-Ты был совершенно один, - ответил Винч. - И если уж твое предложение к открытому и доверительному знакомству остается в силе, то мне с огромным удовольствием, как, уверен, и нашему юному другу, хотелось бы послушать, как ты оказался в открытом космосе. Честно говоря, лично мне видеть подобное пришлось впервые.
-Расскажу, конечно же, расскажу, - осклабился Перфигон. - И, конечно же, простите меня, друзья, что я до сих пор так и не поблагодарил вас за свое спасение.
-Да мы-то, в общем-то, ничего и не сделали, - впервые подал голос Чарик. - Ну, разве, только, искусственное дыхание.
-А говоришь: ничего, - с легким укором покачал головой Перфигон. - Нехорошо обманывать взрослых!
Следующий отрезок времени прошел в захватывающей беседе. Каждый поведал свою историю, ничего почти не утаивая; так только, самую малость. Эта троица как-то сразу ощутила общее духовное родство. В один момент они поняли, что составляют единую команду. Команду, за некоторым исключением, профессионалов высочайшего класса. И естественно, что такая смесь не могла долго блуждать вокруг да около.
-Господа! - взял на себя право первого голоса Винч. - Не пора ли нам подумать о
совместном рабочем проекте?
-Давно пора! - возбужденно отозвался Перфигон.
И так же возбужденно, но, только молча, мотнул головой Чарик.
-Перво-наперво, надо взять под контроль судно, - авторитетно заявил Перфигон. - Каков там состав экипажа?
-Да какой там экипаж! - не менее авторитетно отозвался Винч. - Я знаю технические характеристики этого корыта. Сталкивался как-то с подобной моделью. Управление автоматическое. На подобные рейсы задействовать живую силу не рационально. Слишком накладно получается. Компании не выгодно. Гораздо проще запрограммировать корабль на конечный пункт назначения, и пусть себе летит. По дороге, согласно расписанию, подлетают капсулы с навозом и в автоматическом режиме заполняют эту цистерну. Вот и вся премудрость. Нам же лишь остается выбраться из грузового отсека и добраться до центра управления. Затем переключиться на ручной режим, и судно в нашем полном распоряжении. Но есть один маленький нюанс: чтобы добраться до управления, придется открыть парочку дверей с кодовыми замками. Это уже по твоей части. Справишься?
-Раз плюнуть! - уверенно гаркнул Перфигон. - Показывай, где тут твои неприступные двери!
В мгновении ока "медвежатник" разобрался с выходом из грузового отсека. Оба его компаньона старались уловить принцип самого процесса, однако так ничего и не поняли; манипуляции носили настолько хаотичный порядок, что казалось Перфигон, перед тем, как приступить к раскодированию, сначала совершает какой-то магический ритуал, призывая на помощь духов. Однако ритуал очень скоро завершился, и тут вся компания в буквальном смысле вывалилась наружу вместе с частью содержимого, то бишь навоза, которым, к данному моменту, грузовой отсек был заполнен уже довольно таки значительно.
-Ух, наконец-то! Свежий воздух! - глубоко вдыхая, восторженно изрек Перфигон.
-Не совсем еще свежий, - парировал Винч, - но все-таки разница ощущается. Дальше уже будет действительно свежий.
Кое-как отряхнувшись, они продолжили движение. Преодолев с той же легкостью еще несколько аналогичных препятствий, друзья оказались в центре управления SS-24. Винчу потребовалось пару минут на то, чтобы разобраться во всей этой нехитрой электронике. Он уселся в штурманское кресло, перевел корабль на ручное управление, и, с наигранной важностью, бросил через плечо:
-Ну, куда прикажете?
-Есть у меня одна интересная мыслишка, - задумчиво протянул Перфигон. - Только что появилась. Но этот запах, исходящий от меня, просто выбивает из колеи!
-Тут наверняка должна быть душевая, - робко заметил Чарик. - Кажется, когда мы шли сюда, я видел соответствующий значок; там, за вторым поворотом.
Винч проследил взглядом, как его лохматый товарищ рванулся с места и ринулся на поиски душевой, проводил следующим взглядом Чарика, не так резво, но тоже довольно активно потрусившего за ним, после чего и сам отправился вслед за друзьями; хотя и отметил про себя, что немножко жалко будет расставаться со всей той грязью, начиная от канализационных нечистот и кончая плодородным навозом, которая как бы стала счастливым талисманом; талисманом удачи. Ведь не попади он в канализацию, вряд ли бы ему удалось уйти от полиции. А если бы каким-то чудом и удалось, то незаметно покинуть планету, где все космопорты оцеплены, уж явно оказалось бы неразрешимой задачей. Только счастливая удача в виде неоценимой помощи обитателей коммуникационных подземелий помогла ему вырваться из объятий местного закона. Ну а то, что единственно возможный вариант побега привел его на борт SS-24, и в условиях далеких от эталона стерильности свел с такими классными ребятами, дополнительное тому подтверждение.
Восторженный возглас Перфигона возвестил о сбывшихся надеждах. Он надолго
оккупировал душевую кабинку, подразнивая приятелей громкими стонами наслаждений от получаемого удовольствия, связанного с процессом водных процедур.
Кабинок в наличии было как раз еще две, но душ в них, к сожалению, не функционировал.
Наконец Перфигон предстал перед друзьями, довольный и чистый, неся в охапке мокрую, кое-как простиранную одежду.
-Прошу! Кто следующий? - пропел он сладким басом, и, фальшиво насвистывая веселый популярный мотивчик, удалился восвояси, как только можно удалиться, находясь на борту космического летательного аппарата.
Винч пропустил Чарика вперед, как бы подчеркивая свою сдержанность и воспитанность в отношении более младшего поколения, после чего дошла очередь и до него самого.
В скором времени, все трое, развалившись в креслах, блаженно переводили дух.
-Ух, хорошо! - нарушил затянувшееся молчание Перфигон. - Жаль нельзя выпить старого андромедовского коньячка и выкурить настоящую гаэтскую сигару.
-Итак, - прервал сие отступление Винч, - что вы хотели нам интересного предложить? Надеюсь, не какое-нибудь банальное ограбление?
-Ха, банальное! - Перфигон вскочил с кресла и заметался, словно зверь в клетке. - Это будет ограбление тысячелетия! По правде сказать, я давненько уже мечтаю сделать это, но все как-то не получалось. Не было подходящих компаньонов. А самому провернуть это - не реально. В общем, не буду томить вас... Что вам говорит такое название как "Мэдлтоф"?
-Межгалактический военно-промышленный банк? - в свою очередь вскочил с кресла Винч. - Ничего себе! Ты это серьезно?
-Вполне! - плюхнулся обратно в кресло Перфигон. - И это будет венцом моей профессиональной карьеры! Ну и вашей, естественно, тоже.
-А что это за банк такой? - озвучил свое присутствие Чарик.
-Этот банк, малыш, космическая летающая крепость, - начал объяснять Винч, продолжая, в отличие от организатора сей безумной идеи, ходить из угла в угол. - Неприступная, как принцесса Эфея из созвездия "Одинокой Ведьмы".
-Что-то не слышал про такую, - пробасил Перфигон. - И чем же она так неприступна?
-Тем, что изваяна из камня, в образе бездушного памятника. Когда-то при жизни ее руки добивались многие, но так никто и не смог взять эту крепость. Она так и умерла старой девой.
"Мэдлтоф" охраняют так, как ни один президентский дворец во всей Вселенной. По существу, это: космическая станция с одной стороны, военная база с другой, а начинка этого гибрида - сокровища восьмидесяти четырех наций, весь золотой и бриллиантовый запас коалиции "Возрождение", самого тоталитарного режима современности. Да если мы только приблизимся хоть на дюйм ближе, чем это разрешено, нас тут же уничтожат сотни протонных пушек. К тому же, я краем уха слышал, что хранилище там не имеет ни дверей, ни замков. И как в это хранилище вообще проникают, совершенно непонятно.
-Да очень просто, - спокойно заявил Перфигон. - С помощью биотоков, или что-то в этом роде. Даешь мысленный приказ, и в сплошной металлической стене появляется вход. Только необходимо знать пароль, ключевое слово... Ну что вы на меня так уставились?! Откуда я все это знаю? Была у меня когда-то одна крошка. Серьезные были отношения. Я даже чуть было не повел ее под венец. Так вот, она как раз работала в "Мэдлтофе" старшим оператором текущей базы данных. Должность, не ахти какая по значимости, и поэтому официально ее информационный допуск к основным спектрам деятельности банка был сильно ограничен. Но она состояла в некоторых, так сказать, кх... приятельских отношениях с первым помощником главного управляющего, и естественно, что в таком качестве она имела доступ практически к любой информации. Сначала я не придавал всему этому особого значения. Но в одно ясное утро, с тяжелого похмелья, меня
вдруг пробило. Я заразился безумной идеей опустошить "Мэдлтоф". Тогда я даже и представления не имел, какая сумма денежных средств располагается в его хранилище, а когда узнал, мне сделалось дурно. Под всякими разнообразными соусами я начал качать из своей крошки всю информацию, которую она могла выудить, согласно своим вышеизложенным связям. С ее помощью я составил подробный чертеж, и хоть сейчас мог бы даже с закрытыми глазами провести экскурсию по всему банку, включая самые засекреченные объекты. Крошка не догадывалась об истинном значении моего интереса. Я сказал: под разнообразными соусами, однако соус был один - она думала, что я писатель, и работаю над очередным своим детективным романом, действие которого требует определенной достоверности. В общем, в скором времени у меня был готов четкий план операции. Осталось найти помощников. Но это оказалось не таким простым делом. Я все откладывал, откладывал, пока идея не приобрела тусклый туманный оттенок. И тогда я запер свою блестящую идею в долгий ящик, надеясь, что когда-нибудь я ее оттуда непременно вытащу.
Перфигон замолчал, выдерживая определенную паузу.
-У меня один вопрос, - слегка улыбнулся Винч. - А ты что, совсем не ревновал свою крошку к этому помощнику?
-С какой стати! - не совсем уверенно ответил Перфигон, и Счастливчик уловил, что тот явно смутился. - Мне было хорошо с ней, а в остальном...
-Извини, старик, - решил закрыть эту тему Винч, понимая, что повел себя не совсем корректно по отношению к приятелю. - К твоему докладу у меня вопросов больше нет. А у вас, мой юный друг, - обратился он к Чарику, - будут ли какие-нибудь преамбулы к услышанному?
-Нет, пока мне все понятно, - проблеял тот. - Вот, только...
-Что? - прозвучало в унисон от обоих старших товарищей.
-Чертеж. Его ведь сейчас у нас нет. Как мы без него обойдемся?
-Чертеж, малыш, у меня в голове, - твердо сказал Перфигон. - Не знаю как у вас с памятью, друзья, - я имею в виду не вас конкретно, а вашу биологическую сущность, - а у меня, как у представителя синтейской расы, память абсолютная. Пергамент с чертежом сейчас действительно находится далеко, и если отправляться за ним, то уйдет бог знает сколько времени, но нам это совершенно не нужно. Дайте мне, чем писать и на чём, и я моментально вам нарисую стопроцентную по точности копию.
-Думаю, на этом прелюдию можно закончить, - выразил явное нетерпение Винч. - Пора переходить к существу.
-Значит так, - изрек Перфигон. - Первым делом мы меняем курс и направляемся вот сюда, - ткнул он своим волосатым пальцем в электронную звездную карту. - Планета "Зеро". Туда слетается отребье со всех уголков цивилизованного пространства. Там никто не спросит нас, кто мы и откуда. Но не в этом суть. "Зеро" составляет неотъемлемую часть плана. Посмотрите сюда, - и он ткнул пальцем чуть выше. - Догадываетесь?
-Ничего нет, - удивленно пожал плечами Чарик.
-"Мэдлтоф"! - почти выкрикнул Винч. - Он находится в этом квадрате!
-Точно так! - утвердительно кивнул Перфигон. - И если возражений нет, вперед на "Зеро"! Конечно, немножко далековато, однако, я думаю, стоит потерпеть. А там уж, и отдохнем, и наполним свои пустые желудки, и, разумеется, займемся делом.
Перед тем как изменить курс, Винч отключил радар, и SS-24 тут же исчез с навигационного поля зрения.
Весь остаток пути шла отчаянная дискуссия. Когда Перфигон изложил свой план, Винч принялся его корректировать. В итоге он так его откорректировал, что план Перфигона полностью превратился в план Винча. Затем свои предложения начал вносить Чарик. Рисовался все новый и новый чертеж, снова и снова по нему черкала та или иная рука, и в результате в мусорную корзину летел очередной скомканный клочок бумаги.
Отдышались, перевели дух, и начали всё сначала. Опять первоначальный план Перфигона взяли за основу, и опять от него не осталось ровным счетом ничего своего. Так продолжалось до тех пор, пока команда не решила сделать перерыв и поспать, потому как мозги уже явно не соображали.
После сна, со свежими мозгами и такими же свежими идеями, друзья вновь принялись разрабатывать оптимальный план операции.
Наконец проблема сдвинулась с мертвой точки. План начал набирать согласованный образ. Всю информацию, которой владел Перфигон, укрепили дополнительными деталями, которые вполне могли возникнуть в процессе.
После единогласного одобрения полученного продукта, то бишь плана, Винч предложил дать ему статус генерального, и тут же стал убедительно доказывать, что необходим и второй вариант. Убедил. Все так увлеклись этим, что за вторым вариантом незамедлительно последовал третий. И лишь только потом был вынесен окончательный вердикт: "Готово!"
Генеральный план операции был разработан с максимально допустимым успехом, до восьмидесяти процентов. Остальные двадцать процентов отводились на непредвиденные осложнения.
Ну и конечно невозможно было исключить и тот факт, что прошел довольно таки значительный отрезок времени, и кое-что могло в значительной мере измениться. А в этом случае, как последний резерв, выпускалась на сцену чистая импровизация.
Картал Фикус, первый помощник главного управляющего банка "Мэдлтоф", как обычно проводил свой выходной на планете "Зеро", в игорно-развлекательном заведении "Альтернатива". Немножко посидел в баре, выпил парочку любимых коктейлей, перекинулся любезностями с очаровательной официанткой, улыбнувшейся ему в ответ восхитительной змеиной улыбкой и изменившая зеленую чешую своего тела на фиолетовую, что означало дополнительное расположение к данному клиенту, после чего пошел в карточный зал, перекинуться с кем-нибудь в "очечко". Войдя, он обнаружил только один столик, за которым пустовало свободное место. Противоположное место занимал молодой человек, скучающе озирающийся по сторонам в ожидании подходящего партнера. Картал Фикус подошел, представился, и с подобающим сему заведению этикетом поинтересовался, не желает ли сэр раскатать партейку-другую. Получив согласие, банкир плюхнулся на стул, и игра началась. Молодой человек, в облике которого находился не кто иной, как Винч Счастливчик, с легкостью проиграл первые пять партий и тихо выругался, выказывая понятную обиду и раздражение. Вынул из бумажника следующую пачку купюр и бросил на стол. Картал так же еле сдерживался, но совсем по другому поводу. Он ликовал, ликовал внутри себя, не выпуская эмоции наружу, так как это считалось здесь плохим тоном. Карточный зал, в котором сейчас шла вышеозначенная игра, слыл, что-то вроде клуба джентльменов. Чего нельзя было сказать обо всех остальных залах, подвалах, чердаках, номерах, и прочих уголках сего увеселительного комплекса, куда заходить с комплексами, значит окончательно разочароваться, как в жизни, так и в себе. Единственным приемлемым местечком для того, кто считает себя более-менее интеллигентом, являлся этот самый карточный зал, ставший клубом джентльменов с легкой руки одного священника, который как-то хмурым ненастным утром, проигравшись ночью в пух и прах, выполз из-под стола в сопровождении глубокого похмелья и освятил данную территорию крестным знамением; затем хлебнул рассола, и благословил окружающие стены на духовность, миролюбие, взаимопонимание, прозрение, и любовь к ближнему. Вслед за этим он поставил на кон нательный рубиновый крест (всё, что у него осталось, не считая рясы и синяка под глазом), и отыграл не только свой ночной проигрыш, но и дочиста вычистил карманы двух дальнобойщиков, которые, правда, все равно потом подкараулили бедолагу в темном переулке, и раздели его, в прямом смысле, догола, оставив в качестве компенсации дополнительные синяки и ушибы; но это уже другая история. Так вот как раз после освящения и решили, сообразно традициям, как-то по-особому выделить эту благословенную часть. В результате чего и появился карточный зал джентльменов, или
карточный клуб джентльменов, как кому нравится. Придерживался ли он своего статуса? Трудно сказать. Во всяком случае, на фоне окружающего, здесь хотя бы пытались держаться в определенных этических рамках. Другое дело, что далеко не всегда это удавалось, но тут уж ничего не поделаешь. Таковы законы природы... Или отклонения от нее...
Картал Фикус продолжал внутри себя ликовать, а Винч Счастливчик продолжал сдавать. Банкир взял карты, и лицо его расплылось в запредельной улыбке. Сегодня был явно его день, сегодня ему невероятно везло; и он желал насладиться этим днем и этим везением сполна.
Винч поднял свои карты, и бросил их обратно, вновь сопровождая этот жест крепким не совсем литературным словечком. Он опять проиграл. В бумажнике осталось несколько купюр. Он вынул их, задумчиво повертел в руке, разглядывая разноцветные бумажки блуждающим взглядом, как бы решаясь, стоит ли рисковать последними сбережениями или остановиться и просто напиться на эту оставшуюся мелочь, затем швырнул на стол с коротким комментарием:
-Играем!
Банкир не имел ничего против. Он уже настроился побыстрее разделаться с этим неудачником, нервно тасующим напротив колоду карт, и возвратиться в бар, к той очаровательной официанточке; авось что-то получится с ней дальше! Если уж везет, то везет во всем!
Винч сдал, Картал попросил еще, остановился, Винч поднял свои, и выиграл. Банкир опешил. Хотя ничего особенного не случилось, он всего лишь впервые за сегодня проиграл, однако он настолько уже распробовал этот сладкий пьянящий вкус победы, что совершенно потерялся в чувствах меры. И первая же маленькая неудача воспринялась как чуть ли не трагедия вселенского масштаба.
До этого момента тасовал сугубо Счастливчик. Картал Фикус вполне логично про себя отметил, что раз при таком раскладе он постоянно выигрывает, то зачем же искушать судьбу. Еще вспугнешь ее ненароком, она и исчезнет! Ищи ее потом, дожидайся!
Банкир находился на распутье: продолжать игру в том же духе, или взять колоду в свои руки? "Нет, - решил он, - пусть продолжает. Это случайность. Недоразумение. Всего лишь маленькая такая крохотная неприятность. Сейчас все вернется на круги своя".
Винч сдал по новой, и снова выиграл.
Картал буквально выхватил колоду из рук Счастливчика и начал озабоченно тасовать. Казалось, что вместе с колодой карт передается и нервное состояние. Только что это состояние преследовало одного, а теперь тесно сотрудничает с другим.
Винч выиграл опять. Теперь он побеждал в том же порядке, что и проигрывал, то есть постоянно. Очень оперативно вернул свое, и не менее оперативно взялся за чужое.
При всех своих недостатках Картал Фикус никогда не слыл чересчур азартным игроком. Он всегда умел вовремя остановиться, чем вполне справедливо и гордился. Но тут его словно подменили. Его глаза горели таким безумным азартом, что складывалось впечатление, будто на кону как минимум жизнь. А если учесть, что сей безумный азарт с каждой очередной сыгранной партией все более основательно окутывался обреченностью, то в конечном итоге вполне можно было ожидать, что когда азарт и обреченность рассеются, останется одно лишь безумие.
Банкир действительно был близок к безумию. Он проиграл всю наличность, что имел при себе. В порыве отчаяния он сорвал с пальца огромный, инкрустированный множеством бриллиантов платиновый перстень и дрожащей рукой положил на стол. Винч взял перстень, внимательно осмотрел его, и, пожав плечами, положил обратно.
-И сколько вы за него хотите? - с равнодушным видом спросил Счастливчик.
Он продолжал играть роль наивного простака, который случайно сюда забрел и решил, что раз уж так получилось, не зазорно будет немножко, как говорится, оттянуться, а заодно и попробовать перекинуться в картишки; лично на себе проверить общеизвестный факт, что новичкам везет. А то, что он играет в карты на деньги первый
раз в своей жизни, Винч успел поведать партнеру по игре с самого начала. И тот, видя, как этот молодой повеса неумело обращается с картами, искренне поверил в сию сказку, и таким образом попался на крючок высокопрофессионального шулера. Для Счастливчика же нынешняя ситуация характеризовалась как обыкновенная мелкая работенка, за неимением ничего лучшего подвернувшаяся по случаю. Да, именно характеризовалась, и не более, потому как на данный момент действующая игра имела несколько другую задачу. Будь это рядовое облапошивание клиента, Винч давно бы уже разобрался с ним, пустил, образно выражаясь, того по миру, в чем мать родила, но сейчас этого было мало. Мало было просто обыграть банкира, необходимо было любым способом выудить у него, хотя бы на время, одну вещицу - пластиковую карточку, которую он всегда носил с собой. Эта карточка являлась, чуть ли не главной деталью в операции. А если хорошенько поразмыслить, то и самой главной. Можно было, конечно, пойти более простым путем и отобрать карточку силой, где-нибудь в закоулке, но тогда все бы ушло насмарку. Банк сразу же аннулировал бы пропавшую карточку и заменил бы ее новой, с другими данными и другим ключом. Первый помощник главного управляющего получил бы, разумеется, хорошую взбучку, и возможно даже пострадала б его карьера, однако нашим героям от этого вряд ли было б легче.
Исходя из всего этого, Винч преодолел уже основную часть дистанции, и осталось лишь финишировать.
-Так сколько же? - повторил Счастливчик свой вопрос, видя, как у банкира слова застряли в горле и он никак не может их выплюнуть.
Все, что я... проиграл, - проблеял, наконец, Картал, весь покрывшись испариной.
-Видите ли, - начал Винч напускать туману, - я не специалист, и не очень разбираюсь во всех этих благородных металлах и драгоценных камнях. Вы проиграли довольно крупную сумму, а сейчас хотите за какой-то невзрачный перстенек сразу вернуть все обратно! Простите, я может и не самый умный, но уж к последним болванам точно не принадлежу.
-Невзрачный?! - вытянулось лицо у банкира до такой степени, что он стал похож на персонаж из комикса. - Да этот перстень стоит в десять раз больше! Это же уникальная ювелирная работа! Да еще, к тому же, историческая ценность! Ему больше двухсот с лишним систических лет!
-Вполне возможно. Не спорю. Однако и вы поймите меня правильно. Наличные есть наличные. Я знаю, что собой представляет каждая купюра, и знаю, что ею я могу расплатиться везде и всегда. А этот перстень без конкретной оценки специалиста точной цены не имеет, только приблизительную. И эта приблизительная цена колеблется от мелочи, за которую можно купить лишь кружку пива, до целого состояния. Вопрос лишь в том, настоящая это вещь или, пардон, качественная подделка.
-Но позвольте!.. - возмущенно воскликнул Картал Фикус. - Как вы смеете... меня... подозревать... в обмане!.. Я гражданин Конфедерации! И требую... слышите... требую уважения к себе!..
-Ну, полноте, успокойтесь, - с миролюбивым хладнокровием ответил Винч. - Я совсем не хотел вас обидеть. Не надо так кипятиться. В конце концов, это всего лишь игра. Сегодня мне повезло, завтра повезет вам... Пусть будет по-вашему. Я вижу, что вы честный и порядочный... Достойный гражданин Конфедерации... Я согласен. Если вы сейчас выигрываете, то получаете обратно все свои деньги, если же нет, я забираю перстень и... - Счастливчик сделал многозначительную паузу.
-Что? - озабоченно проблеял Картал. - Что еще?..
-И в дополнении к этому, как компенсация за то, что я верю вам на слово в отношении перстня, вы совершаете короткую спортивную пробежку. Три круга вокруг "Альтернативы"
-Что за чушь!.. Вы издеваетесь?! - Банкир весь побагровел.
-Ни в коем случае, - спокойно ответил Винч. - Просто это будет маленькое веселое дополнение. Считайте это моим капризом. Должен же я хоть что-то еще выторговать! Не
могу же я согласиться на ваши условия просто так, без всяких нюансов. А иначе...
-И это всё? - подозрительно изрек гражданин Конфедерации. - Три круга вокруг "Альтернативы". Больше ничего?.. Или что-то еще?.. В чем фишка?..
-В том, что пробежка, как я говорил, спортивная, и совершать ее надо, как и полагается, в одних, прошу прощения, трусах. Прямо здесь раздеваетесь, наматываете три круга, одеваетесь, и мы в расчете. Вспомните молодость! Игра на раздевание, исполнение желаний, и все такое прочее. Смотрите на жизнь проще, не старейте раньше времени!.. Ну что, я сдаю?..
Картал Фикус был на грани истерики. А эта грань такова, что никогда не угадаешь, куда в тот или иной момент склонится чаша ее весов. Банкир был готов сорваться, схватить перстень и бежать отсюда, куда глаза глядят. Плевать на деньги, плевать на все! Лишь бы подальше отсюда... И его моральное состояние вплотную приблизилось к этому. Однако в следующую секунду он глухим скрипучим голосом выдавил совершенно обратное:
-Сдавайте.
Винч взял карты.
Картал Фикус полностью положился на то, чтобы сдавал соперник. "Если существует в мире справедливость, - пронеслось у него в голове, - то я выиграю. Удача меня встретила при чужой сдаче, при чужой сдаче она и возвратится".