Как мы уже отмечали, в реальной экономике, ставящей себе задачу оптимальной организации хозяйства в обществе в интересах большинства населения при имеющихся ресурсах, деньги нужны для регулирования обмена реальными стоимостями. Если реальная экономика построена как рыночная, то без денег ей не обойтись. Если же она построена по-другому, тогда финансовая система ей не нужна. Мы будем рассматривать рыночный вариант реальной экономики, поскольку этот вариант проще, но так и не описан до сих пор. Нерыночная экономика, не напоминающая военный коммунизм и карточную систему, очень сложна в организации и совершенно не разработана. Теоретически она возможна, но не является предметом настоящего исследования.
Итак, рассмотрим финансовую систему реальной рыночной экономики.
В основе этой системы находится денежная единица, обеспеченная реальной стоимостью. Я предлагаю энергетический эквивалент обеспечения, например, один килограмм условного топлива за один рубль.
Почему денежную единицу нельзя обеспечить золотом? Во-первых, для этого требуется слишком много золота, которое, если говорить о России, утрачено, то есть, вывезено за границу и больше не является собственностью России. Для создания требуемого золотого запаса потребуется значительное время и значительные усилия. Во-вторых, золото слишком востребовано. Сейчас оно переоценено в денежном эквиваленте в несколько раз. Если обеспечить денежную единицу золотом, одновременно приведя в соответствие с энергетической стоимостью цену на золото, то оно получится в несколько раз дешевле, чем сейчас. Это вызовет желание скупать золото по низкой цене, в надежде на последующую перепродажу за границей. Возникнет ситуация, когда валюта, обеспеченная золотом, выполняет роль карточки - сертификата на его получение. Все кончится тем, что золото, предназначенное для обеспечения, будет выкуплено, бумажные деньги соберутся в банках и не будут работать. Использование в качестве обеспечения условного топлива имеет в этом отношении ряд преимуществ. Угля в России много, вполне реально добыть его необходимое количество в ограниченные сроки. Являясь реальным энергетическим обеспечением денежной единицы, уголь вряд ли будет каждодневно востребован в качестве обеспечения, то есть, ситуация ажиотажного, да и просто повышенного спроса на уголь и предъявления валюты с требованием получить за нее уголь, крайне маловероятна. В то же время, валюта, обеспеченная таким образом, не является пустышкой. Еще одно преимущество энергетического обеспечения в том, что при необходимости увеличения денежной массы, находящейся в обращении, это можно сделать достаточно быстро, добыв при этом необходимое количество угля. Для золотого обеспечения это невозможно, резкое увеличение денежной массы сразу же делает его декларативным, формальным и фальшивым. Ну и последний аргумент в пользу угля - энергетический эквивалент угля определен точно, а точное определение энергетической стоимости золота представляет некоторую проблему.
Итак, мы создали принципиально новую денежную единицу, обеспеченную энергетически. Что же дальше?
Дальше банковская система. Банковская система реальной экономики должна состоять только из государственных банков. Никаких частных банков не требуется, так как система не предназначена для торговли деньгами. Частным банкам просто не на чем будет зарабатывать. Разветвленной сети государственных банков, по типу советской системы, будет вполне достаточно.
Здесь возникает определенная проблема. Реальная рыночная экономика обслуживается нерыночной банковской системой. Как организовать ее работу так, чтобы деньги, эта кровь экономики, перемещались свободно и эффективно из банка в банк, из отделения в отделение для нормального финансирования реального сектора экономики? Кто и как будет решать в режиме реального времени, где и кому деньги в данный момент нужнее? Здесь, по-видимому, не обойтись без централизованной информационной системы. Распределять деньги должен компьютер на основании заложенной в информационную базу системы приоритетов. Участники хозяйственной деятельности на местах должны будут подавать заявки на получение денег, в том числе на получение кредитов. А информационная система, на основании настроенных в ней приоритетов и поступивших заявок будет решать, кто, когда и сколько получит. И уведомлять об этом подавших заявки.
Безусловно, это элемент планирования, но планирования нового, непривычного типа. В СССР возможности такого планирования не было. Теперь эта возможность существует и должна быть использована. В предыдущей главе мы уже выяснили, что без элементов планирования не может обходиться даже хрематистика. Тем более, планирование, в той или иной степени, необходимо и в реальной рыночной экономике. В хрематистике движение и распределение денег регулирует норма прибыли банковского сектора экономики. Пойти по этому пути в реальной экономике мы не можем, потому что это означало бы возврат к хрематистике. В реальной экономике деньги не продаются. Следовательно, надо искать другие способы их эффективного распределения, что и предложено выше.
Банковская система реальной экономики теоретически выстроена. Возможны ли и нужны ли кредиты в реальной экономике? И нужны и возможны. Внутренний кредитный портфель государства реальной экономики ограничен лишь возможностью обеспечения собственной валюты. Наращивая выпуск валюты для внутреннего рынка, надо лишь следить за ее своевременным обеспечением. Остается определить кредитный процент. В финансовой системе реальной экономики не может быть ставки рефинансирования (во всяком случае на внутреннем рынке), потому что не может быть двухуровневой финансовой системы как в хрематистике, состоящей из центробанка, являющегося эмиссионным центром и коммерческих банков, которым центробанк продает эмитируемые деньги по этой самой ставке рефинансирования. Торговли деньгами в реальной экономике нет, не только между банками и предприятиями реального сектора, но и между центробанком и банками, ее вообще нет. Кредитный процент не должен быть высоким, он должен быть минимальным, если не символическим. Во главе банковской системы должен стоять Госбанк, как в СССР, а остальные банки будут его подразделениями. То есть, банковская система будет двухуровневой, но это будут совершенно другие уровни, чем в хрематистике, это будут уровни иерархической структурной подчиненности.
Банковская система реальной экономики является полностью независимой от мировой финансовой системы и полностью зависимой от конкретного государства. Это государственная финансовая система. Для упрощения изложения будем говорить о России, а денежную единицу называть рублем.
Следует исходить из того, что новый энергетический рубль не будет конвертируемым вообще или, по крайней мере, не будет конвертируемым продолжительное время. Страны метрополии, утратившие вдруг монополию на мировую валюту, сделают все, чтобы не допустить свободной конвертации рубля. С другой стороны и России не следует торопиться с конвертацией. Любая конвертация это зависимость, а зависимость государства реальной экономики от мировой хрематистики нам не нужна. Вводить конвертацию можно и нужно лишь с позиции сильного конкурента, но никак не с позиции более слабого участника рынка. Этой позиции сильного конкурента надо вначале добиться, а уже потом думать о конвертации рубля. Другое дело, что можно расширять территорию хождения рубля и без его конвертации. Для этого необходимо, прежде всего, прекратить торговлю природными ресурсами за валюту метрополии - за доллары и евро. Торговать ими придется и придется довольно долгое время, пока экономика России наберет силу. Но продавать их нужно за рубли. Бесспорно, такая перспектива будет очень болезненно воспринята нашими европейскими "партнерами", а США однозначно откажутся от такой торговли. Но это не должно нас останавливать. Многолетняя сырьевая торговая политика России, кроме того громадного негативного влияния, которое она оказала на ее экономику, дала один положительный момент - критическую зависимость Западной Европы от российского экспорта. Не хочет Запад покупать ресурсы за рубли, а придется. Согласится с этим и Китай, так как валюта для него не главное, ресурсы важнее. Тем самым, зона действия рубля будет существенно расширена без его конвертации. Россия получит в результате этого не только ширпотреб, но и оборудование, технологии, то, что необходимо для развития экономики. Ведь мы сами будем решать, за что мы готовы отдать наши, ставшие нужными всем рубли.
В будущем возможна конвертация рубля с другой такой же валютой, если появится государство, решившее обеспечить свою валюту энергетически, как мы обеспечим рубль. Такая конвертация будет довольно простой операцией, хотя я не исключаю, что даже в этом случае обменный курс может колебаться, не быть твердым. Причина в том, что в любой рыночной экономике, даже реальной, принципиально невозможно технически точно определить стоимость, все равно рынок внесет в этот расчет свои рыночные уточнения. Это не должно удивлять и этого не следует бояться: колебания обменного курса реально обеспеченных валют не могут быть большими. Важно лишь следить, чтобы задекларированная как реально обеспеченная валюта контрагента действительно была таковой.
Любое расширение зоны действия реально обеспеченной валюты вызывает сужение зоны действия валюты хрематистики. Оно буквально убивает хрематистику лучше всякой мировой революции. Но наша цель не ликвидация хрематистики, а развитие реальной экономики. Пусть хрематистика сама решает свои проблемы.
Трудности с конвертацией рубля порождают проблему финансирования загранпоездок граждан. Очень желательно обеспечить людям свободную возможность таких поездок. Не следует закрывать "железный занавес" между страной реальной экономики и остальным миром. Другое дело, что этот занавес может быть задернут с другой стороны, со стороны Запада. Но это принесет Западу больше проблем, чем пользы, ведь в этом случае психологическое и информационное преимущество будет у России. "Это не государство нас не выпускает, это вы нас не впускаете", - будут справедливо говорить люди. Для того, чтобы обеспечить возможность свободного выезда граждан в финансовом отношении можно пойти двумя путями. Первый путь это обеспечение граждан мировой валютой прямо в России, то есть, обмен рублей на эту валюту по какому-то курсу. Второй путь - разрешение на вывоз рублей для последующего их обмена на валюту. Второй путь во многом предпочтительнее. Он станет реальным, когда начнется экспорт за рубли из России. Может быть, рубль и не станет официально конвертируемым в странах-импортерах, но менять его на валюту этих стран в обменных пунктах уж точно будут. Предпочтительнее этот путь потому, что он позволяет избежать искусственного обменного курса рубля в России при отсутствии свободной конвертации. Если же второй путь реализовать будет нельзя, то надо менять в России рубли на доллары и евро по несколько завышенному курсу рубля, но в ограниченной сумме. Пусть гражданин едет и не жалуется, что его обидело государство при обмене. Откроют ли такие поездки возможность для спекуляций "челноков"? Пусть открывают. Мелкие спекуляции ширпотребом не расшатают нормальную экономику. К тому же, импорт ширпотреба будет осуществлять и государство в необходимом количестве. Пусть челноки конкурируют с государством на этом поприще.
Как поступать, если человек выезжает за границу на постоянное место жительства? Разрешать ли ему вывозить рубли, вырученные от продажи его собственности? Здесь следует провести несколько условную границу между личным имуществом и капиталом. Капитал вывозить нельзя. Ни при каких обстоятельствах. В государстве реальной экономики вывоз капитала должен быть строжайше запрещен не то что законодательно, а конституционно. Личное же имущество вывозить можно, можно вывозить и деньги от его реализации, после изъятия установленного государством налога. Понятно, что недвижимость вывозить нельзя. Нельзя вывозить и деньги от реализации недвижимости. То есть, любая недвижимость рассматривается как капитал. Покупать же недвижимость в России будет можно любому иностранному гражданину. Но только за рубли и без права последующего вывоза капитала. Возникает вопрос, как при конституционном запрете вывоза капитала можно вывозить сырьевые ресурсы? Ведь с точки зрения энергетической теории стоимости природные ресурсы это тоже капитал. Все верно. Вывоз ресурсов это временное вынужденное исключение, осуществляемое исключительно государством и оформленное законодательно на какой-то период, который может быть продлен лишь дополнительным решением законодательного собрания.
Отдельным вопросом в финансовой системе экономики следует рассмотреть так называемый НДС - налог на добавленную стоимость. Должен ли он сохраниться в финансовой системе экономики или, напротив, он должен быть упразднен? Сам по себе налог на добавленную стоимость в реальной экономике не нужен. В хрематистике он служит для изъятия части рыночной прибыли в пользу государства, изъятие происходит за счет конечного потребителя. Дело в том, что в хрематистике на рынке функционирует много посредников, перепродавцов, спекулянтов. В результате товар, пройдя через цепочку посредников, становится значительно (иногда в несколько раз) дороже отпускной цены производителя. Налоги же, взимаемые государством, прежде всего, налог на прибыль, берутся с торговой наценки, с разницы в стоимости, то есть, с достаточно малой величины и эти налоги не отражают адекватно массу распределенной рынком прибыли, их удельный вес значительно меньше. Поэтому государства вводят НДС как налог на посредничество. Последний посредник платит самый большой налог. Ну а страдает за всех конечный потребитель, он то и оплачивает государству спекулятивную накрутку промежуточных посредников. В реальной экономике можно рассчитывать на меньшую спекулятивную нагрузку, чем в хрематистике. В то же время следует проявлять сдержанность в отношении административных мер борьбы со спекуляцией. Это хлопотно и не очень эффективно. При нормальной работе реальной экономики вред от посредничества не должен быть настолько значительным, чтобы покрыть материальные и моральные издержки административной борьбы со спекулянтами. Не следует уделять без необходимости повышенного внимания спекулянтам. В определенных, не слишком широких пределах, следует разрешить им спекуляцию.
Обойтись без НДС в реальной экономике, как в принципе и в хрематистике, можно. Другое дело, что можно продолжать им пользоваться, если для экономического роста это будет эффективно. Ведь НДС, это в сущности, налог с оборота предприятия, очищенный путем возмещения от налогов с предшествующих оборотов. Это достаточно интересный финансовый инструмент, который может быть применен и в реальной экономике. Недостатком НДС является вызываемое им увеличение денежной массы, так или иначе способствующее инфляции.
Важным механизмом финансовой системы экономики является валютное регулирование. Между финансами "внешней среды" и финансами государства реальной экономики должен стоять фильтр. Прямая и непосредственная связь двух этих систем уничтожит последнюю. Необходимо государственное валютное регулирование. Это означает, что обмен рубля на доллар или евро не может носить бесконтрольный рыночный характер. Хотя экономика и в рассматриваемом нами государстве и во "внешней среде" носит рыночный характер, но экономические интересы своего государства необходимо защищать. Никакие лозунги финансовой глобализации не должны действовать в наших национальных финансах. Инструментом защиты экономики от неблагоприятного внешнего воздействия как раз и служит валютное регулирование.
Начнем с валютного регулирования внешнеэкономической деятельности предприятий. Во-первых, для продажи продукции за иностранную валюту требуется формальное разрешение уполномоченного государственного органа, допустим Минфина. Для торговли за рубли такого разрешения не требуется. Во-вторых, государство оставляет за собой право выкупа валютной выручки у предприятия за рубли. Но это не догма. Если предприятие работает на импортных комплектующих, то пусть и работает себе за валюту. Излишек валюты (или всю валюту при необходимости) предприятия продают государству. Здесь возникает проблема обменного курса формально не конвертируемого рубля. Хотим мы этого или нет, но эту проблему решать так или иначе придется. Эту проблему приходилось решать даже в СССР, который имел гораздо более закрытую и нерыночную экономику. В данном случае проблема заключается в том, что требуется конвертировать необеспеченную валюту в обеспеченную. Обеспеченный рубль теоретически не должен быть подвержен курсовым колебаниям во внутреннем обращении. Внешняя же конвертация в необеспеченную валюту и обратно без колебаний курса невозможна даже теоретически. Сами по себе колебания курса не опасны. В конце концов, единственное радикальное лекарство от колебаний курса это полностью закрытая экономика, автаркия. Но полная автаркия в современном мире, пронизанном множественными информационными коммуникациями возможна лишь ограниченное время в военной (осадной) экономике. Мы не стремимся к полной автаркии без крайней необходимости. Колебания курса опасны в том случае, если они используются внешними силами для спекулятивной атаки на национальную валюту, если ее сознательно стремятся обрушить. Сценарий таких атак хорошо известен, он, в сущности, всегда один и тот же. Выбирается момент превышения денежной массы над объемом ликвидных для населения товаров в государстве и, с помощью СМИ создается паника среди населения. Население бросается все скупать "по старым ценам", товаров не хватает, что служит подтверждением обрушения национальной денежной единицы. Курс мировой валюты подскакивает до небес и уровень жизни в государстве падает. Для того, чтобы избежать этой ситуации (а желающие ее использовать всегда найдутся), следует всегда сохранять в государстве товарно-денежный баланс, не допуская эмиссии избыточной денежной массы. Любая, самая обеспеченная валюта, при избыточной эмиссии может обесцениться. Обеспеченная валюта имеет при этом то преимущество, что у нее есть "дно" падения - ее обеспеченный номинал. Но падение на это дно все равно очень болезненно. Иметь же обеспеченную валюту, курс которой в постоянном режиме, а не в режиме кризиса соответствует ее номинальному обеспечению, а не выше, во-первых, технически невозможно, а во-вторых, бессмысленно в условиях рыночной экономики, так как это снижает объем денежных средств до уровня, приводящего к массовому бартерному обмену ввиду их нехватки. Это является для экономики гораздо большим злом, чем стабильный курс, завышенный по отношению к обеспеченному номиналу. Именно для того, чтобы курс оставался стабильным, следует избегать избыточной эмиссии, необеспеченной товарами. Это не было бы проблемой, если бы не замедляло экономическое развитие. Чтобы ускорить развитие рыночными методами (да и не только, как показала практика, это верно для любой экономики, в которой есть деньги) необходимо направить усилия на долгосрочные капиталовложения на крупные инфраструктурные проекты, на научные разработки. То есть, надо уменьшить долю потребления и увеличить долю накопления капитала в структуре экономики. Государства метрополии в настоящее время не имеют такой проблемы, их капитала вполне достаточно и для потребления и для долгосрочных вложений. Но это накопленный результат многолетнего владения мировой валютой, позволяющей обращать фиктивный капитал доллара в реальный капитал строительства и промышленности, а также позволяющей без ограничения приобретать потребительские товары. Перед государством реальной экономики такая проблема стоит и стоит она всегда. В СССР эту проблему решали займами, сделанными у населения. Что такое заем? Это механизм добровольно-принудительного изъятия свободных денег у населения. Лишившись этих денег, население не пойдет покупать товары, которые могло бы купить при других обстоятельствах. Значит, эти товары можно и не иметь в торговом обороте, можно поменять приоритеты производства и торговли. Другой способ решить проблему капиталовложений это кредитование. Этим путем идет вся западная экономика, но ей это проще, так как кредитуется она у стран периферии либо у печатного станка. В реальной, наполовину замкнутой экономике кредитоваться можно лишь у собственного народа. Это разновидность того же займа, только рыночная его разновидность. Предприятия получают от Госбанка кредиты в соответствии с определенными приоритетами экономического развития. Эти кредиты используются на техническое развитие, перевооружение и расширение производства. Если приоритетов не будет (равномерное кредитование всех отраслей), то развиваться будут и тяжелая промышленность и легкая. Если приоритет сместить в сторону потребительских товаров, то развиваться быстрее будет легкая промышленность, если в сторону капитальных вложений (в производство средств производства для производства средств производства), то ускоренное развитие получит тяжелая промышленность. В СССР был приоритет развития тяжелой промышленности. Иначе усиливалось технологическое отставание от Запада. Легкая промышленность десятилетиями недофинансировалась. Это сыграло свою роль в формировании точки зрения, что экономика СССР была неэффективной. Выравнивание приоритетов при прежнем уровне финансирования ослабляло военно-промышленный комплекс. Увеличение финансирования порождало инфляцию.
Получается дилемма: или более медленное, чем у Запада технологическое развитие или дополнительное кредитование экономики в расчете на накопление денежных средств у населения, а не на увеличение потребления. Это крайне рискованный (второй) путь, который можно уверенно назвать авантюрным. Именно такое состояние финансов всегда можно использовать для атаки на национальную валюту. В СССР народ уже жил с чрезмерно ограниченным потреблением. Такой ситуации повторно допускать не следует. Но как выйти из этой финансовой ловушки? Как обеспечить достойный уровень потребления, не допустив технологического отставания? Мне видится только один выход, приемлемый именно для России. Приоритеты финансирования должны быть выстроены следующим образом:
1. Объекты энергетики, обеспечение энергетической безопасности, включая добычу энергоносителей.
2. Оборонно-промышленный комплекс в необходимом минимуме, обеспечивающем непрерывное качественное совершенствование систем вооружения, включающий в себя фундаментальную и отраслевую науку. То есть, производить вооружения немного, опытными партиями, но эти опытные партии должны быть самыми совершенными на текущий момент. В то же время, необходимо иметь производственные мощности для быстрого разворачивания массового производства современного оружия. Стратегическую безопасность обеспечивать необходимым минимумом оружия массового поражения.
3. Агро-промышленный комплекс (включая пищевую промышленность) полностью, на 100% обеспечивающий продовольственную безопасность страны продукцией высокого качества.
4. Фундаментальная и отраслевая наука, не связанная прямо с оборонно-промышленным комплексом.
5. Легкая промышленность, начиная с небольших объемов. Главное не объемы, а высокое качество продукции, продукция должна быть конкурентной по качеству с лучшими мировыми образцами.
6. Импорт товаров бытовых товаров (ширпотреба), постепенно замещаемый ростом объемов производства легкой промышленности.
7. Инфраструктура (дороги, инженерные коммуникации, системы жизнеобеспечения).
8. Обрабатывающая промышленность.
9. Все остальное.
Здесь необходимо сделать два замечания. В этом списке приоритетов не присутствует строительство. Дело в том, что для реализации каждого из приоритетов необходимо строить какие-то объекты (кроме пункта 6). Таким образом, строительство присутствует везде. В пункте 2 там, где говорится о фундаментальной и отраслевой науке присутствуют информационные технологии. Они относятся именно к обеспечению безопасности, а не к пункту 4.
Изложенные выше приоритеты финансирования должны обеспечить нормальное технологическое развитие государства при нормальном уровне потребления.
Финансовая система реальной экономики должна строиться на основе собственных финансовых ресурсов, без привлечения зарубежных кредитов. Это необходимое условие обеспечения определенной "закрытости" экономики, необходимое условие финансовой безопасности. Такая закрытость экономики, ее нацеленность на внутренний рынок, надежно защищают ее от негативного воздействия мировых финансовых и экономических кризисов.
Кроме валютного регулирования, представляет интерес налоговая система реальной экономики. Налог на прибыль предприятий целесообразно оставить фиксированным, в процентах от прибыли. Его не следует делать прогрессивным, так как это замедлит техническое развитие и расширение производства. Размер налога должен быть конкретно определен при формировании хозяйственного механизма государства реальной экономики. А вот подоходный налог (налог на доходы физических лиц) следует сделать прогрессивным. Чем больше доход, тем больше налог. Такой подход применяется и в хрематистике в странах, где экономика носит черты социализма. Таким образом доходы богатых перераспределяются в пользу малообеспеченных. Налог на имущество применять не следует, так как при создании или формировании этого имущества его владелец уже выплатил все полагающиеся налоги, а двойного или повторного налогообложения следует избегать, в нем нет смысла. Земельная рента нужна, так как она стимулирует минимизацию занимаемых предприятиями земельных площадей. Не будет брошенных и неиспользуемых участков на территории предприятий. Все налоги, включаемые в себестоимость продукции, кроме налога на имущество, целесообразно сохранить. Это налог на предельно-допустимые выбросы, транспортный налог и так далее. Вообще, надо максимально использовать опыт работы в условиях рыночной экономики, как позитивный, так и негативный.
Не слишком значительные по объемам, мелкие спекуляции бытовыми товарами не угрожают реальной экономике. Но этого нельзя сказать о валютных спекуляциях. Речь идет не о тех валютных спекулянтах, которые крутятся около обменных пунктов валюты. С ними уже научились бороться, да и угрозы экономике они не представляют. Речь идет о валютном дилинге или о рынке Форекс, о валютных спекуляциях на бирже. Вот этого в реальной экономике быть не должно. В реальной экономике деньги не могут быть товаром, а значит ими нельзя и спекулировать. Задача реальной экономики вовсе не обогащение предпринимателей, а обеспечение населения необходимой продукцией, не деньги и не прибыль как таковые. Это всего лишь экономические инструменты, а не цель экономики. Реальная экономика не запрещает зарабатывать, но она призывает именно зарабатывать, а не получать деньги не принося пользы обществу. А какая польза в реальной экономике от валютных спекулянтов? Если такая польза обнаружится, то можно рассмотреть вопрос об их легализации.
Строительство всевозможных финансовых пирамид тоже следует безоговорочно запретить, они не нужны для экономики. А вот всевозможные государственные лотереи можно и нужно использовать. При этом максимально повысить процент выигрышей. Честная лотерея не разоряет людей и разнообразит быт.
4.2. Реальный сектор экономики
В настоящем исследовании мы рассматриваем рыночный вариант реальной экономики. В этой экономике реальный сектор является рыночным. Это означает, что предприятия реального сектора закладывают в цену выпускаемой и реализуемой продукции плановые накопления, то есть прибыль. В этом смысле их работа ничем не отличается от работы предприятий в хрематистике. Отличия в другом. Прежде всего, это другое распределение прибыли в пределах государства реальной экономики. Если продукцию первого передела (добывающей промышленности) реализовать по полной энергетической стоимости, то всю прибыль получит эта отрасль, не оставив другим отраслям ровным счетом ничего. Допустим, предприятие добывает и реализует каменный уголь. Если уголь продавать по энергетической стоимости (1 рубль за 1 килограмм), то покупатели угля прибыли уже получить не смогут, потому что заплатили за уголь его полную стоимость. Для того, чтобы на внутреннем рынке реальной экономики могла формироваться и распределяться между его участниками прибыль, необходимо продавать продукцию добывающей промышленности дешевле ее энергетической стоимости. Цена реализуемой продукции должна находиться в промежутке между себестоимостью, то есть, понесенными затратами на производство и полной энергетической стоимостью.
Схема 4
себестоимость < цена < энергетическая стоимость
Это правило верно и для хрематистики, но в хрематистике прибыль распределяется между всеми участниками рынка не только внутри, но и за пределами государства-производителя. В нашем же случае вся прибыль остается внутри государства. Цены внутри государства в общем случае нет необходимости регулировать, это относится и к ценам добывающей промышленности, ценам на энергоносители. Пусть внутренний рынок сам, стихийно определит уровень цен, пусть цены сложатся естественно. Если, к примеру, рынок оценит каменный уголь в 20 копеек за килограмм при его себестоимости в 15 копеек, то это будет означать, что угольная промышленность будет получать 5 копеек прибыли на каждые 15 копеек затрат (рентабельность 25%), а остальные 80 копеек прибыли, представляющих собой разницу между энергетической стоимостью (100 копеек) и себестоимостью (20 копеек), разделят остальные участники рынка. Может оказаться так, что именно за уголь рынок дает цену меньшую, чем его себестоимость, скажем, 10 копеек за килограмм. Это означает, что в данный момент для экономики использование альтернативных углю источников энергии (нефть, газ) более прибыльно. Здесь возникает дилемма применения или неприменения государственного регулирования цен на уголь. Можно прекратить на время нерентабельную добычу угля и пользоваться другими источниками энергии. А можно продавать уголь по цене ниже себестоимости для обеспечения экономики достаточным количеством энергии, не прекращая использование и добычу угля. Дотирование добычи каменного угля применяется и сейчас в некоторых странах даже и в условиях хрематистики. Возможность вмешательства государства в ценообразование всегда остается и не является каким-то нарушением экономических принципов. Это абсолютно нормально. Важно, чтобы это вмешательство не было чрезмерным или неоправданным и служило целям оптимального экономического развития.
Итак, уголь продается за 20 копеек (за килограмм) при стоимости килограмма 100 копеек. Это означает, что внутренний курс рубля в 5 раз выше его реальной стоимости, в 5 раз выше его обеспечения. Такая ситуация не должна вызывать тревоги. Во-первых, подавляющее большинство валют в мире вообще ничем не обеспечены, их курс по отношению к реальной стоимости стремится к бесконечности (номинальная стоимость, деленная на ноль дает бесконечность). Во-вторых, это именно внутренний курс рубля, не имеющий к внешнему курсу никакого отношения. Такой внутренний курс делает невыгодным предъявление рубля с целью получить его обеспечение в виде одного килограмма угля. Выгодней купить 5 килограммов угля на этот же рубль. С другой стороны, владелец рубля твердо знает, что в любом случае, что бы ни произошло, но один килограмм угля за свой рубль он всегда получит, рубль не является пустой бумагой.
Предприятия реального сектора экономики работают, распределяя между отраслями рыночную прибыль, работают на внутренний рынок, в условиях свободной конкуренции и без давления со стороны государства, насколько и то и другое вообще возможно. Межотраслевой баланс выстраивается автоматически, но государство может в него вмешиваться. Политика влияет на экономику каждодневно. Если государству потребуется резко укрепить свой военный потенциал, то нужно поменять межотраслевой баланс в пользу тяжелой промышленности и точного машиностроения. У государства есть для этого инструмент, о котором мы уже говорили выше: система приоритетов в единой компьютерной системе распределения денежных средств. Нужно просто поставить более высокий приоритет на финансирование машиностроения и тяжелой промышленности и увеличить государственные закупки их продукции в интересах обороны. И можно не сомневаться, что предприятия все сделают в срок и в необходимом количестве.
Проблемы возникают не на внутреннем, а на внешнем рынке. Можно ли реализовывать продукцию на внешнем рынке по ценам внутреннего рынка? Вопрос это сложный. Категорически нельзя реализовывать на внешнем рынке по внутренним ценам энергоносители и природные ресурсы. Их внутренняя цена в России в условиях рыночной экономики всегда и неизбежно будет занижена по отношению к ценам мирового рынка. Причина этого в естественных климатических условиях России. Производство в России всегда более энергозатратно, чем в странах Юго-Восточной Азии, куда страны метрополии постепенно выводят свою промышленность. Оно более энергозатратно, чем даже в Западной Европе. Этому дано исчерпывающее объяснение в книге Андрея Петровича Паршева "Почему Россия не Америка", к которой я и отсылаю сомневающегося читателя. Вывозить энергоресурсы вообще нельзя. Их вывоз можно рассматривать лишь как временную меру, применяемую в период восстановления и налаживания экономики. Кроме ресурсов, нельзя вывозить продукцию энергозатратных производств: минеральные удобрения, соду, цемент, цветные металлы, да и черные металлы вывозить не следует. Категорически нельзя вывозить хлеб и продукты питания, это тоже скрытый вывоз энергоносителей.
Что же вывозить можно? То, что в России и по внутренним ценам стоит дорого, продукцию высоких переделов. Если по каким-то причинам, вследствие удачно организованного производства окажется, что какая-то продукция машиностроения, химической промышленности, приборостроения или легкой промышленности востребована на внешнем рынке по внутренним ценам России или выше, то надо эту продукцию без сомнения продавать. Это могут делать сами предприятия, без каких-бы то ни было препон со стороны государства. Прибыль, полученная таким образом, останется в распоряжении предприятий, как и любая прибыль от их обычной деятельности, естественно, после уплаты налогов. Другое дело, что в интересах государства помогать продвижению продукции этих предприятий на внешний рынок. Продукцию на внешний рынок вывозить можно и нужно, а прибыль вывозить нельзя. Прибыль, как и капитал должна всегда оставаться в стране. Государство должно выстроить систему валютного регулирования таким образом, чтобы начисто исключить возможность вывоза прибыли. На территории России не должно работать ни одного предприятия, зарегистрированного в оффшорной зоне и вывозящего прибыль способом невыплаты налогов государству в котором осуществляется его деятельность. Все предприятия, работающие в России, должны быть в России и зарегистрированы. Это не должны быть иностранные предприятия. Это должны быть российские предприятия с иностранным капиталом. Ввозить капитал в Россию и строить в России предприятия - пожалуйста. Вывозить капитал и прибыль из России - ни в коем случае.
При реализации продукции предприятиями на внешнем рынке необходимо открывать валютные счета, либо реализовывать их продукцию за рубли. Предпочтительнее второе. Открытие валютных счетов предприятиями вызывает много проблем. Это и проблема курса рубля по отношению к другой валюте и проблема изъятия или не изъятия валютной выручки у предприятий государством. Эти проблемы так или иначе решаемы, но если существует возможность реализации продукции за рубли, то лучше пользоваться этой возможностью.
При реализации на внешнем рынке продукция реальной экономики продается дешевле энергетической стоимости. Правильно ли это? Абсолютно правильно, так как продать товар по энергетической стоимости на рынке в общем случае невозможно, его по такой цене никто не купит. Важно, чтобы в совокупном торговом обороте с внешним миром, потеря части энергетической стоимости при продаже товаров за границу компенсировалась "бесплатным" приобретением энергетической стоимости из-за границы на эту величину. Другими словами, если мы продаем что-то дешевле энергетической стоимости, то и покупать тоже должны дешевле ее. Тогда торговый баланс будет соблюден и обмен в целом будет эквивалентным.
В экономике бывают случаи, когда отдельные товары продаются по полной энергетической стоимости или даже дороже ее. Это, например, торговля оружием. Государство, покупающее оружие, готово нести убытки, связанные с его покупкой, в обмен на укрепление своей безопасности. Есть и другие товары, которые покупают дороже полной стоимости. Это предметы роскоши, выпускаемые и реализуемые в ограниченных объемах. Это может быть и продукция высоких технологий, продающаяся вроде бы достаточно дешево, но, тем не менее, порою ее цена выше полной стоимости. Дело в том, что и полная энергетическая стоимость этой продукции невелика. Государство реальной экономики должно стремиться к торговле такими товарами. Реальная экономика вовсе не означает, что товары на внешнем рынке должны всегда реализовываться только по реальной стоимости или ниже. Вовсе нет. Если существует возможность получения дополнительной прибыли, то, чисто с экономических позиций, следует эту возможность использовать. Здесь кроется разница в подходах к вопросам внешней торговли со стороны социалистического и коммунистического государств. Социалистическое государство использует такую возможность всегда. Оно готово грабить страны периферии точно так же, как это делают метрополии и не делает разницы между продажей товара метрополии или периферийному государству. Условия для всех одинаковы. Социалистические государства бывают разными. Есть социализм и в хрематистике. Государство реальной экономики всегда или социалистическое или коммунистическое. Но внешнеэкономическое поведение социалистических государств одинаково, вне зависимости от типа их экономики. Вольно или невольно, охотно или неохотно, с сожалением или без сожаления, но они поступают с периферийными государствами точно так же безжалостно и прагматично, как и любые страны метрополии. Если в отношении некоторых стран делаются исключения, то это не элементы коммунизма, а результат соображений политики.
Коммунистическое государство тем и отличается от социалистического, что оно принципиально отказывается от грабежа во внешней торговле. Это значит, что в торговле с периферией коммунистическое государство будет всегда соблюдать энергетический стоимостной баланс, не стараясь создать ценовой перекос в свою пользу. Этот баланс будет соблюдаться вне зависимости от государственного строя периферийных государств и типа их экономики. Для этого достаточно всего лишь признания коммунистическим государством периферийных государств. Если же периферийное государство, с точки зрения коммунистического государства, недостойно эквивалентного обмена во внешней торговле, то такое государство не следует признавать.
В отношении стран метрополий во внешней торговле никаких ограничений для коммунистического государства не существует, точно так же, как и для социалистического. Здесь все должно определяться исключительно голым прагматизмом и соотношением сил и возможностей. Никаких поблажек по отношению к социальным дарвинистам быть не может. Никакой "свободной конкуренции". По отношению к ним должен применяться нескрываемый протекционизм, защищающий собственные экономические интересы. Никакие лозунги, никакие призывы к "рыночности", "прозрачности", "инвестиционной привлекательности" не имеют никакого значения. Международная торговля с этими странами должна вестись с позиции силы. Именно с этой позиции ведут торговлю сегодня они. Именно так следует поступать и с ними, когда соотношение сил изменится.
Что может предложить реальный сектор экономики государствам метрополии? Прежде всего, продукцию космической отрасли. Это ракеты-носители, ракетные двигатели, системы жизнеобеспечения, осуществление пусков, участие в работе международной космической станции. Это все и сейчас делает Россия. Но необходимы новые разработки, которые не замедлят появиться при нормальном финансировании. Второе направление это глубоководные исследования. Еще советские подводные аппараты "Мир" до сих пор являются лучшими. Нужно продолжать разработки в этом направлении. Важнейшим направлением развития должна стать авиация. Потенциал советских и российских разработок в области авиации очень велик. При настойчивой работе, российский авиапром может успешно конкурировать с Западным и американским. Хочется выделить еще одно направление сотрудничества (или конкуренции) с Западом. Это сухопутные коммуникации проходящие по территории Евразии. Россия в состоянии создать новые типы транзитных коммуникаций через весь материк, которые будут выгоднее морских. Это могут быть железные дороги нового типа, или что-то такое, что сегодня кажется фантастическим, например трассы для экранопланов или грузовых дирижаблей, приводимых в движение с земли. Эта возможность для Евразии вообще уникальна, ее можно реализовать только здесь. Организация транспортного транзита через Россию способствовала бы резкому качественному скачку в развитии ее инфраструктуры, сделало бы ее центром мировой торговли и поставило бы в транспортную зависимость от России многие страны.
Ну и конечно необходимо в кратчайшие сроки восстановить единую энергосистему страны, разрушенную в годы либерального правления. Не только восстановить, но и соединить ее в перспективе с энергосистемой Китая, Западной Европы, а может быть и США. Здесь не нужны прямые денежные расчеты. Киловатт-час будет обмениваться на киловатт-час, только в разное время. Это позволило бы существенно уменьшить пиковые нагрузки и сэкономило бы много топлива во всем мире.
Если рассматривать возможности России по производству продукции на экспорт для стран периферии, то здесь ассортимент гораздо шире. В перечисленным выше видам продукции добавляется атомная промышленность, оружие, продукция для энергетики и кое-что другое. Здесь необходимо восстановить позиции, утраченные Россией со времен СССР.
5.3 Планирование и рынок в экономике
Ну вот мы и добрались до вопроса о который сломано так много копий, в который выпущено несчетное количество стрел. Вопрос этот, на мой взгляд, крайне политизирован и идеологизирован. А ведь речь идет всего-навсего об экономическом инструменте. Вместо того, чтобы объективно описать область и границы применения этого, несомненно полезного инструмента, из него делают или идола или монстра. Почему-то очень распространено мнение, что планирование жестко связано с общественной собственностью, а для частной собственности оно противопоказано. Сторонники общественной собственности описывают известные преимущества планирования, не усматривая в нем недостатков, сторонники частной собственности делают прямо противоположное. И в том и в другом случае с научным подходом нет ровным счетом ничего общего. Но, если в словах сторонников общественной собственности всегда есть крупное зерно истины, то в критике либералов слышится не истина, а скорее генетическая боязнь экспроприации, которую они прочно связывают с планированием и общественной собственностью.
Планирование, как я уже писал, является средством уменьшения степени неопределенности в экономике. Положительно в этом то, что создаются гарантии некоего результата работы реального сектора, устраняются дублирующие встречные потоки грузов, приводятся в соответствие между участниками производства объемы выпуска продукции, минимизируются издержки на ненужный избыточный выпуск, выстраиваются приоритеты, позволяющие оптимально в складывающейся ситуации использовать ограниченные ресурсы. Недостатком планирования как инструмента является уменьшение разнообразия продукции, сдерживание технического развития вследствие избирательного подхода к этому вопросу как результата "ручного управления". Недостатком планирования принято считать также низкое качество продукции в погоне за плановым количеством, но, с научной точки зрения, это не так. Низкое качество есть результат неправильно выстроенной системы приоритетов в процессе планирования, а не самого планирования как такового. Продукция планового производства быстрее морально стареет, так как обновление продукции в плановой экономике происходит дискретно, от плана к плану, а в "чисто рыночной" экономике это процесс каждодневный, непрерывный. По этой же причине продукция планового хозяйства обычно хуже выглядит, она часто менее компактна и менее удобна, хуже оформлена эстетически. Сейчас я называю недостатки конкретно-советской плановой экономики. На мой взгляд, эти недостатки не являются имманентно присущими планированию как экономическому инструменту, а вызваны они были конкретными причинами. Вот эти причины.
1. Отсутствие в СССР информационно-технической базы, позволяющей создать единую информационную систему страны для высокого качества планирования.
Советский академик Виктор Михайлович Глушков предвосхищал в своих работах время, когда такие системы появятся. Одну из них он называл ОГАС - общегосударственная автоматизированная система.[29] С тех времен информационные технологии шагнули далеко вперед. Они уже позволяют отнять у рынка некоторые функции автоматического управления, например, функцию распределения финансов. Некоторые, но не все. Еще и сегодня информационные технологии недостаточно развиты для того, чтобы закрыть рынок вообще. В целом, рынок еще и сегодня является, несмотря на все свои недостатки, самым совершенным автоматическим механизмом управления экономикой. Именно поэтому я и считаю, что сегодня мы не готовы к переходу на нерыночную экономику. Такое время наступит, но оно еще не наступило. В сегодняшних условиях нерыночная экономика попросту хуже рыночной, менее эффективна.
2. Жесткая система стандартов в СССР.
Стандарты это палка о двух концах. Вот сейчас в России все вспомнили советские ГОСТы на пищевую продукцию. Продукция, выпущенная по этим ГОСТам гораздо вкуснее, полезнее и даже безопаснее другой. Поэтому на рынке люди берут белорусское сгущенное молоко, выпущенное в соответствии с ГОСТ, а не сладкую пасту темного происхождения под названием "сгущенка". Но в этом случае мы имеем дело, если можно так выразиться, со стандартами "натуральности". Эти стандарты конечно не стареют, а если и стареют, то становятся от этого только лучше. Есть еще стандарты безопасности, например, стандарты запасов прочности, высоты ограждений, страхующих систем, сейсмические нормы. Они, в принципе, тоже не стареют. Стандарты натуральности и стандарты безопасности связаны с ограничением минимальных затрат, они не позволяют ухудшить параметры продукции путем экономии на затратах, потому и не стареют. Большинство же стандартов чисто технические. Они определяют, к примеру, типоразмеры болтов и гаек, угол и шаг резьбы на них. Вот эти технические стандарты стареют, причем неравномерно и с разной скоростью. Болты и гайки почти не стареют. Но ведь есть стандарты на узлы и агрегаты. Они стареют быстро. В чем положительная сторона системы стандартов? В приведении к единообразию технических требований для разных предприятий. Это облегчает их взаимодействие и делает их продукцию "стыкуемой" друг с другом. Более того, введение новых стандартов может повысить технический уровень промышленности, поскольку на момент введения стандарты являются воплощением передовых достижений. Но именно только на момент введения. Уже на следующий день жизнь начинает предлагать новые решения, а принятая система стандартов тормозит их внедрение. И, если в рыночной экономике предприятие может рискнуть пренебречь устаревшими стандартами и произвести изделие, вовсе им не соответствующее, но значительно лучшее, то в плановой экономике СССР ни одно предприятие такой возможности не имело. Поэтому попытки выпуска аналогов западной продукции с использованием устаревших стандартов были обречены на неудачу. Эти аналоги в большинстве случаев были ухудшенными. Они были больше, тяжелее, имели большие допуски, то есть, меньшую точность в изготовлении, их эстетическое оформление было часто убогим. Работали они, естественно, более шумно, имели меньшую мощность и худшие показатели.
3. Фондирование в СССР.
Оно было настоящим бичом советской экономики. Фондирование это планирование и жесткое распределение ресурсов. Само по себе это совершенно нормально, это часть общей системы планирования. Положительным моментом фондирования является гарантированное обеспечение плана ресурсами. Кошмар же фондирования в том, что это, так сказать, вторичное планирование. Сначала определяется, сколько страна произведет за год стали, чугуна и цемента. Потом составляются планы с использованием именно этого их количества. Это нормально. Но дальше, чугун, сталь и цемент распределяются под план производства, который является первичным. Плохо то, что оба плана, первичный и вторичный содержат неизбежные ошибки, их фактическое исполнение имеет неизбежные отклонения от плана. Эти ошибки и отклонения накладываются друг на друга, на порядок увеличивая расхождение между планом и фактом. Фондирование это инструмент планирования военной экономики, взятый из внутрифирменного планирования, в котором он носит название "план материально-технического обеспечения". Перенесенный в экономику мирного времени, этот инструмент создает большие перекосы между реальным спросом на ресурсы в процессе производства и реальным обеспечением этими ресурсами. Возникает ситуация когда на одних производствах ресурсов не хватает, а на других производствах ресурсы не освоены. Приходится оперативно вмешиваться в ситуацию по ходу выполнения плана. И едут в командировки "коробейники" снабженцы, "выбивать" фонды и "толкать" поставки и отгрузки.
4. Большая управленческая сложность системы планирования по сравнению с автоматическим рыночным регулированием. Проще говоря, система планирования более сложный инструмент, чем рынок. Этот инструмент еще освоить нужно. В СССР планирование осуществлялось в ручном режиме, с применением оргтехники, ЭВМ, но в целом, вручную. Для того, чтобы превзойти по эффективности автоматическое рыночное регулирование, планирование тоже должно стать автоматическим. Только и всего. Звучит просто. На деле же это гигантская информационная и управленческая задача. Она требует производства мощнейших компьютеров и серверов, оснащенных национальной операционной системой, надежно защищенной от внешнего воздействия, связанных между собой единой сетью высокой пропускной способности. Нужны программы планирования с возможностью гибкого и оперативного изменения приоритетов. Нужны разработчики приоритетов. И, самое главное, нужно планирование в режиме реального времени, то есть, нужен каждодневно-меняющийся, каждодневно-корректируемый план в масштабах всего народного хозяйства. Под этот гибкий план нужна мощная система логистики, обеспечивающая своевременные поставки. Несколько обобщая, такую систему планирования можно сравнить с единым заводом-автоматом в масштабах всей страны. Ну, или точнее, с заводом-полуавтоматом. Задача для времен СССР абсолютно нереальная, как и для сегодняшнего дня. Это задача будущего, причем не ближайшего. Последняя причина недостатков системы планирования в СССР перекликается с первой.
Недостатки планирования мы рассмотрели. Они есть. Значит ли это, что планирование не следует применять в реальной экономике? Конечно нет, тем более, что даже в хрематистике оно применяется. Но применять нужно его с умом, используя сильные стороны системы планирования и стараясь избегать ее недостатков. Такая возможность имеется, ведь мы не отказываемся от рынка, как автоматического инструмента экономического регулирования. Нам следует:
1. Максимально использовать возможности рынка как автоматического регулятора.
2. Учитывая ограниченность рынка в неполностью открытой экономике нашего государства, необходимо компенсировать этот недостаток элементами планирования. Один такой элемент это автоматическая плановая система финансирования. Возможны и другие.
3. Использовать возможности планирования для повышения эффективности экономики в рыночных условиях. Уменьшить однородные грузопотоки во встречных направлениях, облегчить предприятиям определение объемов выпуска продукции путем выдачи прогнозов-рекомендаций. Разработать межотраслевой баланс, не как документ, обязательный к исполнению, а как прогноз-ориентир. В общем, планировать по максимуму возможного, без вмешательства в оперативную деятельность предприятий. Планировать укрупненно, не переставляя ноги предприятиям, не сдерживая их инициативы. Это касается всех предприятий. Планирование деятельности государственных предприятий можно осуществлять более детально, но и здесь не следует перегибать палку.
От фондирования следует раз и навсегда отказаться. В рыночной экономике от него больше вреда, чем пользы.
Предприятия, работающие на рынке реальной экономики, будут, так или иначе, планировать свою деятельность. Это внутрифирменное планирование обычно для любого предприятия в любом типе экономики. Перед предприятием же жесткого плана в виде задания никто ставить не будет. План будет иметь вид госзаказа на продукцию предприятия. Стремясь выполнить госзаказ, предприятие будет действовать в рамках государственного плана. За рамками госзаказа предприятие будет работать на рынок по собственному бизнес-плану, на свой страх и риск. Не следует осуществлять чрезмерного и ненужного контроля за деятельностью предприятий. Все, что не требует планирования, планироваться не должно. Пусть рыночный механизм тоже работает на экономику, наряду с планом. Планирование должно быть обоснованным, в рамках необходимого, ни в коем случае не чрезмерным.
Оставив рыночный механизм действующим, мы сможем использовать положительные стороны конкуренции между производителями. Речь идет конечно о конкуренции между внутренними, отечественными, национальными производителями, о конкуренции на внутреннем рынке. Никакой внешний конкурент на внутренний рынок не должен быть допущен. Импортироваться должна лишь та продукция, которая внутренними производителями не выпускается или выпускается в недостаточном количестве. Не должно возникать ситуации, когда импортная продукция предпочтительнее по качеству, чем отечественная, особенно это касается бытовых потребительских товаров. Если в стране производится товар плохого качества, то лучше его вообще не производить. В данном случае цена не имеет значения. Пусть у отечественной продукции будет большая себестоимость, пусть она будет дороже импортной. Но качество ее должно быть во всех случаях высоким, иначе лучше ее и не производить. Частичная закрытость экономики вовсе не означает допустимости производства продукции низкого качества. Она означает лишь приоритет отечественного производства.
С внутренним рынком все более или менее ясно. Как и в какой степени осуществляется контакт с международным рынком?
Поскольку предполагается, что страна реальной экономики (Россия) конкурентной по цене продукции выпускает всего лишь несколько видов (энергоресурсы, лес, цветные и черные металлы, минеральные удобрения, оружие, продукция космической отрасли, атомная промышленность, гидроэнергетика, авиация, глубоководные аппараты и т.д.), то речь идет в большей степени об импорте. Экспорт же делится на две неравные части: экспорт энергоресурсов и экспорт высокотехнологичной продукции. Как уже сказано, лишь несколько видов высокотехнологичной продукции могут быть конкурентны с западной продукцией по цене, либо они вне конкуренции в силу своей исключительности (космическая промышленность). Только эту продукцию необходимо продвигать на международный рынок в условиях конкуренции, заключая при этом какие-то компромиссные договоренности. Такая возможность существует уже в силу ограниченности видов экспортируемой продукции. Рынок России потенциально шире для импорта, чем ее высокотехнологичный экспорт. Вот и надо договариваться таким образом, чтобы условием импорта был наш экспорт. Для этого не нужно вступать в международные торговые организации, договоренности могут вполне заключаться между двумя сторонами. Это касается только высокотехнологичной продукции. Продажа на внешнем рынке энергоресурсов не должна ставиться в зависимость от поставок импортного ширпотреба. Высокотехнологичную продукцию можно продавать на международном рынке не за рубли, а за валюту метрополии, так будет проще договориться. Вырученную валюту можно пустить на приобретение ширпотреба.
Для регулирования внешней торговли целесообразно возродить министерство внешней торговли по примеру одноименного советского министерства. Но функции у него должны быть несколько другие. Советский Минвнешторг был посредником между предприятиями и внешним рынком. Даже, если точнее, он был посредником, между внешним рынком и государством, которое распоряжалось продукцией предприятий по своему усмотрению. Это слишком громоздко, а, следовательно, неэффективно. Это замедляет скорость процесса в несколько раз, в результате снабжение отстает от реальных потребностей. Предлагается упростить функции Минвнешторга до роли контролера. Пусть предприятия торгуют с внешними контрагентами сами, но по правилам Минвнешторга. В отношении импорта Минвнешторг может выполнять роль оптовика, продающего импортный ширпотреб торговым сетям и розничным торговцам. Здесь важно соблюдать три правила. Во-первых, ни в коем случае не должно быть дефицита импортных товаров. Их количество должно быть слегка избыточным, с прицелом на остаточную реализацию путем распродаж. Во-вторых, не следует запрещать челночную торговлю, не следует бороться административными мерами с мелкими вещевыми спекулянтами. В-третьих, не следует монополизировать весь импорт в одних руках. Если такое случится, то при всех благих пожеланиях мы получим на выходе дефицит вследствие элементарного запаздывания работы громоздкого министерского механизма.
Слишком большой импорт вредит реальной экономике прежде всего тем, что связывает национальную обеспеченную валюту с необеспеченной валютой метрополии, требует непрерывной рыночной конвертации этих двух антагонистических, по сути своей, валют. Это ослабляет финансовую систему реальной экономики, делая ее уязвимой для курсовых колебаний валюты метрополии. Поэтому, ни на минуту не забывая обеспечивать людей необходимыми вещами и бытовыми приборами, следует прикладывать максимальные непрерывные усилия для организации производства аналогичных товаров внутри страны, ни в коем случае не снижая их качества.
Особый вид бытовой продукции представляют собой легковые автомобили. Без них можно обойтись, но нужно ли? В современном мире автомобиль стал устойчивым атрибутом определенного уровня быта, социального статуса, благополучия. Поэтому бороться с автомобилями не следует. Следует лишь резко ограничить их движение внутри городов. Но где взять хорошие автомобили, если отечественный автопром еще не достиг требуемого уровня качества и комфорта? Здесь не было бы никакой проблемы, если бы в ситуацию не вмешивалась необходимость конвертации валют. Речь идет не о покупке автомобилей за рубежом как таковой, а об организации (или сохранении) дилерской сети и сервисной базы в России. Вот эта сеть как раз и требует непрерывной конвертации. Возможно придется, в виде исключения, покупать автомобили не за валюту метрополии, а за рубли, вырученные от продажи энергоносителей. Возможны и другие варианты решения этой проблемы.
В любом случае, постоянно возникающая в процессе внешней торговли проблема конвертации обеспеченного рубля в необеспеченную валюту метрополии, является решаемой, хотя и не тривиальной. Эта проблема требует постоянного пристального внимания контролирующих органов. В то же время, следует четко понимать, что решение проблемы конвертации одновременно с сохранением высокой степени защиты национальной финансовой системы может нести в себе неизбежные финансовые потери.
Итак, рынок и планирование в реальной экономике не противоречат друг другу, а дополняют друг друга. Государство реальной экономики имеет перед государством провозглашенной хрематистики то неоспоримое преимущество, что ему не нужно поиска оснований и уловок для этого вмешательства. Оно вмешивается прямо и открыто, при этом, исключительно в интересах экономики. Возможности государства хрематистики в этом отношении ограничены.
Возможность государственного вмешательства в экономику не означает необходимости этого вмешательства. Вопрос вмешательства-невмешательства государства в экономику не является догмой и не может быть решен раз и навсегда для всех случаев жизни. Следует помнить, что злоупотреблять вмешательством как инструментом гораздо хуже, чем вовсе не вмешиваться. Все что может работать автоматически в интересах общества, должно работать без всякого вмешательства. Само вмешательство должно носить не директивный, а рамочный характер, должно быть в форме госзакупок, норм, правил, рекомендаций, а не в форме неукоснительного требования. Инициатива предприятий не должна ущемляться ни на йоту без крайней необходимости. Ведь речь идет не об эмуляции или имитации рыночной экономики, а о реальной ее работе.
Рассматривая вопросы планирования и рынка в экономике, нельзя обойти стороной вопрос движения и использования рабочей силы. Конкуренция между предприятиями это одно, а конкуренция между работниками - совсем другое. Конкуренцию между предприятиями можно представить в виде игры. Конкуренцию между людьми в таком виде представить невозможно. Потеря работы это не игрушки. В то же время, нормальный рынок невозможен без свободного движения рабочей силы, вызванного именно конкуренцией за рабочее место. Здесь мы сталкиваемся с дилеммой - или директивное распределение рабочей силы или возможная безработица. Директивное распределение рабочей силы неэффективно, так как вызывает две неустранимые проблемы, хорошо известные из опыта советской экономики. Первая проблема - снижение выработки, вызывающее скрытую нехватку рабочей силы. Вторая проблема - снижение качества продукции из-за недостатка рычагов воздействия на работников.
Хотим мы этого или нет, но в рыночной экономике нам придется допустить какой-то, пусть и небольшой процент безработицы. Иначе проблему качества не побороть. Но конкуренция между работниками не должна принимать антагонистического характера. Пособие для безработных должно обеспечивать достойную жизнь.
В сегодняшней России есть и другая проблема, - нежелание работать. Многие предпочитают быть безработными, чем соглашаться на низкооплачиваемую черную работу. Для того, чтобы решить эту проблему, нужно достойно оплачивать любой труд. Не должно быть низкооплачиваемых работ. Оплата любой работы должна быть выше пособия по безработице. Тогда возникнет конкуренция за любые рабочие места. И, предоставляя гражданам России приоритетное право трудоустройства по сравнению с иностранцами, мы режим на 100% проблему занятости населения. В идеале это должно выглядеть так: все граждане трудоустроены, а недостаток рабочей силы компенсирован иностранцами. Всякое же гастарбайтерство без документов и с нелегальной выплатой зарплаты следует строго и окончательно пресечь. Для этого нужна всего лишь твердая воля и решимость.
4.4. Роль форм собственности в экономике
Реальная экономика, в ее рыночном варианте, может и должна быть многоукладной. Возможны все без исключения формы собственности. Их, собственно говоря, две: государственная и частная. Я не буду здесь повторно перечислять все формы акционерной и иной собственности, описанные в главе о хрематистике, эти формы собственности, без каких-бы то ни было изменений, возможны и в реальной экономике. Разве что, можно добавить такие разновидности коллективной собственности как колхозная и кооперативная.
Государственная (общенародная) собственность. Это основа реальной экономики. Земля, ее недра, все без исключения природные ресурсы должны быть общенародными. Все основные предприятия ключевых отраслей должны быть государственными. Приватизация государственного имущества должна быть невозможной. Не может быть объектом приватизации то, что создано в интересах всего общества, на государственные средства совместным трудом больших коллективов людей. Итоги российской приватизации 1990-х годов, вне всякого сомнения, должны быть пересмотрены. Все, без исключения, государственные предприятия, приватизированные в России после распада СССР, должны быть вновь национализированы без какого бы то ни было выкупа и компенсаций. Можно оставить в собственности людей приватизированное жилье, дачи и гаражи. Это и так, по существу, их собственность, как бы она ни называлась. Можно сделать национализацию мягкой, объявив амнистию нелегитимным собственникам при условии плавной передачи предприятия в руки государства, сохраняя управление предприятием до самого момента этой передачи. Но сам вопрос национализации даже не стоит. Он уже окончательно и бесповоротно решен и не подлежит дискуссионному рассмотрению. Национализация имущества, созданного общественным трудом, имущества, принадлежавшего СССР на момент его распада (на территории сегодняшней РФ) есть непреложный постулат народного государства, есть, если хотите, догма, не подлежащая обсуждению.
Государственная собственность в экономике не мешает рынку. Государственные предприятия могут точно так же получать прибыль, как и любые другие. Остается лишь разделить эту прибыль между собственником (государством) и коллективом предприятия, что является чисто техническим вопросом. Проблемой является разграничение полномочий между государством и управляющим органом предприятия. Но эта проблема не превышает по сложности общую проблему разграничения полномочий между собственником и менеджментом любого предприятия. На мой взгляд, свобода действий предприятия должна быть максимальной.
Рассмотрим случай убыточной деятельности государственного предприятия. Этот случай может быть как нормой, так и недопустимым отклонением от нормы. Нормой является планово-убыточное предприятие. В любой экономике есть отрасли с низкой нормой прибыли или вовсе убыточные. Чаще всего это угольная промышленность и сельское хозяйство. Причина убыточности угольной промышленности - наличие у угля конкурентов в виде нефти и газа, добывать которые часто дешевле, а калорийность их выше. Поэтому уголь очень сложно реализовать хотя бы по себестоимости, часто возникает необходимость продавать его дешевле себестоимости. Или приходится экономить на зарплате шахтеров и технике безопасности. В реальной экономике это совершенно недопустимо, поэтому угледобыча, весьма вероятно, будет убыточной. При этом уголь экономике нужен. В некоторых производствах чисто технологически необходим именно уголь, применяется он и в отоплении негазифицированных индивидуальных домов. Поэтому добычу угля прекратить нельзя. Значит, нужно либо дотировать добычу угля, либо сделать ее планово-убыточной. Дотирование предпочтительней, так как позволяет угольной отрасли вести нормальную борьбу за сбыт в рыночных условиях. Плановая убыточность в большинстве случаев лишает коллектив предприятия всякого интереса и стимулов к труду. Одно дело иметь на предприятии планово-убыточный вид деятельности. И совсем другое дело иметь целиком убыточное предприятие. Планово-убыточный вид деятельности или вид продукции это совершенно нормально. Такая ситуация может возникнуть при распределении косвенных затрат (накладных расходов) на реализуемую продукцию. Если какой-то вид деятельности или продукции имеет меньшую норму прибыли, чем другие, то при распределении на него накладных расходов (например, пропорционально выручке), доля распределенных расходов может превысить норму прибыли. Это не страшно. Во-первых, предприятие все равно прибыльно в целом, во-вторых, этот убыточный вид деятельности или вид продукции оттягивает на себя часть накладных расходов, снимая их с других видов деятельности (видов продукции) и делая их, таким образом, более прибыльными. В целом же, в масштабах предприятия, такое распределение вообще ни на что не влияет. С планово-убыточным предприятием ситуация другая. Здесь перераспределяются не затраты, а доходы, причем в масштабах экономики страны. И это абсолютно нормально, государство в том числе и для того нужно в экономике, чтобы перераспределять доходы предприятий в интересах всего общества. Государственное дотирование применяется и в хрематистике. В частности, дотируется сельское хозяйство. Неудивительно, ведь это не только рабочие места для национальных сельскохозяйственных производителей, но еще и продовольственная безопасность государства.
Недопустимым отклонением от нормы является убыточная деятельность предприятия в прибыльной отрасли. С этим мириться нельзя, ведь это означает бесхозяйственность или злоупотребления со стороны руководства предприятием. Ни один собственник не будет терпеть такую ситуацию. Обычные (негосударственные) предприятия в этом случае подлежат процедуре банкротства. Как поступать с убыточным государственным предприятием? Понятно, что продавать его с молотка как в случае обычного банкротства нельзя. Оно должно или исчезнуть, или остаться государственным предприятием. Скорее всего, ликвидировать предприятие не понадобится. Достаточно поменять руководство и привести в порядок структуру доходов и расходов. Это вопросы технические. Но вот что делать с кредиторской задолженностью разорившегося предприятия? Должно ли государство взять на себя обязательства этого предприятия? Вопрос сложный. С одной стороны, вроде бы должно. Это повысит доверие к государственному сектору экономики. С другой стороны, такой подход нельзя назвать рыночным. Почему собственник государственного предприятия должен отвечать по его обязательствам, если собственники других предприятий по их обязательствам не отвечают? Но в этом случае нужно вернуть кредиторам хотя бы часть задолженности, как это бывает в случае банкротства обычного предприятия, после реализации на аукционе его имущества. Можно поступить, например, следующим образом. Движимое имущество и оборудование продать на аукционе, причем государство и само может в нем участвовать. Недвижимое имущество продать в виде государственного займа, который в последующем, через определенный срок, будет выкуплен государством обратно с процентами. То есть, имуществом продолжает распоряжаться государство, но его условно выкупают на аукционе желающие, которые в результате становятся держателями государственного займа с привлекательными процентами. Государство и само может участвовать в этом аукционе. Таким образом, рыночным способом будут получены средства от реализации имущества разорившегося предприятия, подлежащие распределению между кредиторами согласно действующему законодательству. Можно ли допускать на такие аукционы иностранный капитал? Можно, но он должен рассчитываться рублями, иностранная валюта для расчетов в данном случае не допускается. Возможен случай, когда за недвижимость предприятия предложат сумму большую, чем его рыночная стоимость, в расчете на получение в последующем высокого процента по займу. В этом случае средств хватит на то, чтобы рассчитаться сполна со всеми кредиторами, излишек средств поступит в распоряжение государства. Стоит ли опасаться этой ситуации и как-то ограничивать параметры аукциона? Мне кажется, не стоит. В любом случае, это решаемые технические вопросы.
Вот мы и подошли к вопросу о негосударственной собственности в условиях реальной экономики. Для упрощения будем называть ее частной, независимо от конкретной формы собственности. Следует ли считать частную собственность в реальной экономике священной, как в хрематистике? Мое мнение - да, следует считать священной и неприкосновенной. При этом ее необходимо разделить на капитал и личное имущество. Для чего это необходимо? Личное имущество владелец вправе вывозить из страны, а капитал - не вправе. Если человек владеет машиной, то он может ее вывезти, если машина не средство производства. Если человек владеет домом или квартирой, то вывезти их он, естественно, не может. Он может попытаться продать их, в надежде вывезти деньги, полученные от продажи. На вывоз денег, полученных подобным образом, должен быть наложен запрет. В этом случае недвижимость используется как средство производства, как капитал. Конечно, можно всю недвижимость так или иначе обратить в движимость, например, купить на вырученные от реализации недвижимости деньги судно или несколько судов, построенных в России и отправить эти суда в края отдаленные. Как быть в этом случае? Я считаю, что запрещать не стоит. В конце концов, это загрузка отечественной судостроительной промышленности, которая таким неожиданным образом становится конкурентной на внешнем рынке. Но возможны и другие мнения по этому вопросу. Я думаю, в будущем экономисты исследуют этот вопрос и дадут на него ответ или возможные варианты ответа.
Итак, капитал нельзя вывозить из государства реальной экономики, хотя и в этом правиле могут быть исключения, ведь капитал может вывезти в каких-то целях государство. Частный капитал вывозить уж точно нельзя. А вот ввозить его можно. Иностранный капитал может быть ввезен без ограничений. Единственным ограничением является невозможность ввоза его в денежной форме. Портфельные инвестиции государству реальной экономики не нужны. Это сразу отсекает все возможные потуги финансовых спекулянтов. Хочешь заниматься бизнесом в России, - ввози оборудование, строй предприятие и получай прибыль. Валютный счет открыть в банке тебе дадут, а вот конвертировать иностранную валюту в рубли не позволят (здесь тоже возможны исключения). Придется ввозить еще и рубли, чтобы иметь в России оборотные средства. Организуй производство, получай прибыль, плати налоги, остаток клади в карман. Это твоя неприкосновенная собственность: и предприятие и чистая прибыль. Вывозить их из страны нельзя, а вот в стране можно распоряжаться ими по своему усмотрению: тратить, продавать, дарить без ограничений. То сеть, движение капитала происходит лишь в одну сторону - на ввоз в страну. Может возникнуть вопрос: а будут ли такие желающие? Ну, во-первых, никто никого не заставляет и как-то специально не привлекает, дело добровольное. Но и не запрещает, сохраняется свободный рыночный подход. Покупай хоть полстраны, но эти полстраны, будучи твоими, все равно останутся в стране. Во-вторых, страна с мощной растущей и надежной экономикой, не подверженная кризисам, имеющая свободный внутренний рынок, будет довольно привлекательна для долгосрочных вложений тех людей, которые умеют думать о будущем. Может возникнуть даже ситуация ажиотажного желания инвесторов интегрироваться в российскую экономику. В третьих, не будучи связанным никакими торговыми сообществами, государство реальной экономики может даже объявить внутреннюю амнистию на грязный зарубежный капитал, но это только при необходимости как чисто теоретический вариант. Ну и что с того, что капитал нельзя вывезти? Внутри огромной страны с ним можно делать что угодно. Разве это такое уж неприемлемое ограничение? Если реальная экономика в мире начнет шириться, это станет почти единственной возможностью спасти капитал. К тому же возможна ситуация договоренности между государствами реальной экономики о свободном движении капитала. То есть, в перспективе, когда экономика всего мира станет реальной и хрематистике придет конец (а это вполне возможная перспектива), движение капитала вновь станет свободным на всей планете. Но для того, чтобы сохранить свои капиталы, перевести их в реальную форму, вывести из хрематистики, возможно придется побороться за право вложить их в реальную экономику. И чем шире будет распространяться по планете реальная экономика, тем сложнее будет конвертировать в нее оставшиеся в хрематистике капиталы. Реальную экономику сложно организовать и сохранить в первой стране. После того, как в этой первой стране она выстоит, неминуемо начнется ее распространение по всему миру. Это и будет то, что марксизм называл крахом мировой системы капитализма, только в совершенно другом виде. Капитализм останется и будет уживаться с коммунизмом. Правильнее говорить о конце системы социального дарвинизма. Эта первая страна должна быть достаточно большой для обеспечения нужд реальной экономики. Подходящими странами являются Россия, Китай, Индия. Подходящими по размеру являются и Канада с США, но я их не рассматриваю, так как сегодня это государства метрополии, которые до последнего будут за эту метрополию держаться.
Мы рассмотрели правила ввоза капитала и постулировали невозможность его вывоза. Рассмотрим чуть подробнее частную собственность в государстве реальной экономики. Возможны ли в ней частные и акционерные предприятия? Безусловно, возможны. Но они не могут возникнуть в результате приватизации. Их необходимо или создавать с нуля, пройдя период первичного накопления, или организовать путем допуска внешних инвестиций, о котором уже сказано выше. Конечно, было бы неплохо иметь отечественных крупных собственников, честно составивших свои капиталы. Но таковых нет. Были ли такие до 1917 года? Вопрос абстрактный. Даже, если и были, сейчас это уже не имеет никакого значения. Если бы революция 1917 года происходила сейчас, экспроприация была бы не нужна. Собственность можно было бы оставить собственникам, а государственный сектор вновь создавать. Здесь нет догм, нет непременного желания экспроприировать собственность. Если можно обойтись без этого, то непременно следует обходиться без этого. Если можно обойтись частичной национализацией, то следует обойтись ею. Но в сегодняшней России нет такой возможности. Сегодняшняя Россия это наследие РСФСР в составе Советского Союза, и львиная доля ее собственности была создана именно в годы СССР. Оставлять эту собственность бессовестным и бесчестным приватизаторам - означает начинать благое дело с неправедного поступка. На это у государства реальной экономики нет морального права. Поэтому Россия стоит перед ситуацией, когда частная собственность в реальной экономике будет первоначально очень ограниченным укладом, причем довольно длительное время. Во всяком случае, ограниченной будет частная собственность отечественных владельцев. Частная собственность иностранных инвесторов будет расширяться. В принципе, в условиях запрета на вывоз капитала, иностранные инвесторы автоматически становятся отечественными собственниками. Это очень полезное свойство реальной экономики. Препятствий частному бизнесу, точнее наверное будет сказать "частному производству" и "частным услугам", не должно быть никаких. Частных банков, как уже сказано выше, не будет. Под вопросом существование частных страховых компаний. Я не склонен доверять финансовый сектор экономики, хотя бы и в виде страхования, частному бизнесу. Именно потому, что это уже не производство и не услуги, а именно бизнес, то есть, делание денег, хрематистика. Единственное, что меня останавливает от прямого запрета частного страхования, это нерыночность подобного решения. По-видимому, и здесь требуется отдельное экономическое исследование, обосновывающее выбор решения. Лично мне не видится ничего страшного в том, что страхованием будет заниматься государственная компания.
Частное предпринимательство весьма целесообразно и наиболее легко реализуемо в сфере услуг: в организации общественного питания, парикмахерских, фитнес-залов, салонов красоты и т.д. С производственными предприятиями, особенно с крупными предприятиями конечно сложнее. Это, на первом этапе, будут, в основном, предприятия иностранных инвесторов. Ну и что? Реальная экономика рассчитана на длительный срок, пройдет время и частный сектор экономики разовьется. Но никакое форсирование его развития путем приватизации недопустимо. Жил СССР вовсе без частного сектора экономики, проживет и Россия необходимое время с ограниченным частным сектором. Здесь важен сам принцип неприкосновенности частной собственности. Если всегда соблюдать этот принцип, доверие к реальной экономике будет только расти.
Сельское хозяйство. Здесь возможны и колхозы и совхозы и фермерство и любые формы кооперации. Другое дело, что в климатических условиях России фермерство вряд ли может составить серьезную конкуренцию коллективным хозяйствам. В любом случае, в сельскохозяйственном производстве нужны серьезные государственные дотации. Задача - обеспечение 100-процентной продовольственной безопасности страны. Другие страны кормить не нужно, а себя необходимо.
Добывающие отрасли. В лесной промышленности возможно частное предпринимательство, как и в рыболовстве, в сборе растений для фармацевтических нужд. Теоретически возможно частное предпринимательство и в нефтяной и в газовой отрасли, но необходимости в этом нет, целесообразней оставить этот сектор государственным. Это важно потому, что именно от топливных отраслей начинается формирование цен реальной экономики и будет лучше, если на это формирование никак не будут даже отдаленно влиять частные компании.
Легкая промышленность. Вот здесь весьма желательно именно частное предпринимательство, так как именно оно лучше всего обеспечивает потребительский спрос на продукцию этой важнейшей отрасли. Здесь частное предпринимательство необходимо всячески поддерживать, вплоть до сдачи в аренду готовых производств частному предпринимателю. Населению нужна качественная продукция этой отрасли и не должно быть никаких препятствий ее развитию.
Производство компьютеров и информационные технологии. С программными продуктами все просто: пусть будут и государственные и частные. Компьютеры же по-видимому придется какое-то время производить государству, так как страны метрополии сделают все от них зависящее, чтобы максимально затруднить это производство, во всяком случае, постараются оставить частных инвесторов без оборудования, без комплектующих и без технологий.
Отдельно стоит вопрос так называемой "интеллектуальной собственности". Вопрос этот сформулирован в рамках хрематистики, которая сознательно отрывает производительный труд и труд вообще от собственности, от права распоряжаться результатами труда. В реальной экономике нет никакой интеллектуальной собственности, есть лишь авторское право, что не одно и то же. Авторское право не позволяет отнять или украсть авторство. И отчисления автору при тиражировании его произведений никто не отменяет. Но у каждого есть право читать или смотреть электронную версию книги, фильма, картины. Книгу, после ее первого издания можно будет беспрепятственно разместить в сети, претензии автора приниматься не будут. Фильм, сразу после съемки должен быть размещен в сети обязательно. Желающие могут смотреть его в кинотеатре за деньги, нежелающие - в сети бесплатно. Государство реальной экономики может вполне обойтись без частной киноиндустрии, и оно не обеднеет, показывая своим гражданам бесплатно фильмы хотя бы в сети. Таким образом, электронное пиратство просто отомрет, так как бесплатный доступ к электронной продукции будет обеспечен и без него. С индивидуальными или частными разработчиками программной продукции следует рассчитываться один раз за их разработку, то есть, заказчик платит за нее один раз. Если заказчика нет, и разработчики торгуют своей продукцией сами, то это их дело. Они могут защищать свою продукцию электронным способом как угодно. У них есть право хранить свою тайну разработки. Но если кто-то подберет ключи к этой продукции, то этот "кто-то" преследоваться не будет. У каждого есть право на разгадку тайн. Тайна, выложенная в сеть уже не является личной, не является чужой тайной. Это уже общедоступная головоломка. Каждый волен принять участие в ее разгадке. Хочешь хранить свою тайну - не выкладывай ее в сеть. Борьба будет вестись лишь со взломщиками почты, электронных карт и т.д. Но не связанные с личными данными программные продукты должны быть общедоступными. Информация в государстве реальной экономике является общим достоянием и должна распространяться свободно.