Жила в лесу Доброта. Была она гладкая, румяная, круглая - на колобка похожа. Да вот беда - никто в лесу не считал, почему-то, эту Доброту доброй.
И вот катится она однажды по лесной тропинке, песенку о добре поёт - громко-громко, чтобы все обитатели леса слышали:
- Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы в ответ полюбуйтесь мной -
Восторгайтесь моей красотой, добротой!
Вдруг видит, Зайчонок под кустиком плачет. А рядом пир горой - старшие братцы капустку хрупают.
"Пожалею маленького, пожалею слабенького - думает Доброта, - пусть все увидят, как я добра".
- Отчего плачешь? - спрашивает она у Зайчонка.
- Принесла мамочка капустки кочашок, - жалуется Косой. - А меня братцы обижают, полакомиться не дают.
- Не плачь, - успокаивает Зайчишку Доброта. - Голод - ерунда. Отвлекись от капустки - взгляни, как прекрасен день, как ярко светит солнышко, как шумит ветерок. И песенку послушай:
- Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы в ответ полюбуйтесь мной...
Навзрыд разрыдался Зайчонок.
- Уходи! - твердит. - Уходи! Ты злая.
"Плохой Зайчик, - решила Доброта. - Неблагодарный".
И дальше по лесу катится, песенку поёт, зверушек к добру призывает:
"Пожалею хищницу, - думает Доброта. - Тогда уж точно все в лесу поймут, как я добра. Если даже такой злюке сочувствую".
- Как дела, что воешь? - спрашивает.
- Нога в яму угодила, - жалуется серая хищница, - чуть не сломала, ободрала всю. Вот, рану зализываю, не знаю, как теперь по лесу бегать буду, волчат кормить.
- А ты не думай о волчатах, - советует ей Доброта. - И о лапе забудь. Взгляни, как лес хорош, как деревья прекрасны, как они шумят зелёной листвой. А я тебе под шелест листьев песенку спою:
Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы непременно любуйтесь мной...
Но не закончила она.
- Да ты смеёшься! - взревела Волчица.
Ладно, что хромая, бросилась на Доброту, чуть не загрызла. Еле-еле та ноги унесла, повезло, что Волчица из-за больной лапы вдогонку не кинулась.
"Вот уж злюка, так злюка, - обиделась Доброта. - Сразу видно - хищница".
Катится она дальше, звонко, радостно песенку поёт, к добру жителей лесных, стало быть, приучает:
- Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы непременно любуйтесь мной -
Восхищайтесь моей красотой, добротой.
Вдруг слышит она рык, треск. Видит, берёза упала, а под ней Медведь распластанный - выбраться не может.
"Облегчу, - думает Доброта, - Мишке страдания. Расскажу ему, какой он сильный, ловкий, как лихо по деревьям лазает. Тогда уж точно все поймут, как я добра".
- Что случилось, что ревёшь? - спрашивает она у Медведя.
- Да, вот, в дупло хотел заглянуть - нет ли медку? - хрипит Косолапый. - На берёзу влез, а она и повалилась вместе со мной. Повезло, что сучьями, ветвями придавила, а не стволом. Помоги, - кряхтит, - освободиться.
- Да ты и сам, - отвечает ему Доброта, - справишься. Ты, Мишка, сильный, ловкий, по деревьям хорошо лазаешь. А я тебе лучше песенку спою:
Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы в ответ восторгайтесь мной...
Опять не допела она.
- Да ты издеваешься! - взревел Медведь.
Так разозлился Косолапый, что приподнял ветки, выкарабкался, по сторонам оглядывается, Доброту ищет. А той уже и след простыл - покатилась стремглав, только её и видели.
"Хорошо, что я добрая, - думает она с сожалением. - Не будь меня, в лесу и вообще бы одна злость жила".
И снова звонко, громко поёт, снова к добру жителей лесных приучить старается:
- Я вас всех люблю, я всех обожаю -
Любимые, милые всех называю.
Но и вы в ответ полюбуйтесь мной -
Восхищайтесь моей красотой, добротой.
Вдруг слышит она крик, ругань. Подкатилась ближе, видит, на краю леса телега в луже застряла. И Мужик кнутом Лошадёнку рыжую лупит. А в телеге камней навалено - с горой! Вёз, видно, Мужик булыжники в деревню, улицу мостить, да и завяз.
Тянет Лошадка воз, тянет, под ударами кнута дёргается, обессилела и упала. Мужик ещё больше разозлился, ещё пуще её хлещет, ещё громче, на чём свет, бранится.
Лежит Лошадёнка в грязи на боку, одним глазом жалобно на Доброту смотрит, от ударов вздрагивает.
И вот что-то тут с Добротой сделалось. Может слезинка, из-под ресниц длинных лошадиных выкатившаяся, на неё подействовала. Не выдержала она, чтобы защитить Лошадку, под кнут кинулась. Ну и не пожалел её Мужик - всю злость на Доброте сорвал, вдоль и поперёк исполосовал. Но угомонился, помог Лошадке подняться, стал сзади телегу подпирать. Стараются оба, но не получается у них. И снова он за кнут взялся.
Да только Доброта в грязь забралась, пыхтит, колесо изо всех сил толкает - втроём они телегу и вытащили.
Мужик даже передохнуть Кобылке не дал, снова кнутом щёлкает. Надрывается Лошадка, а воз сдвинуть не может - из сил выбилась. Кинулась Доброта под ноги вознице, крутится, хлестать мешает.
- Тьфу! - в сердцах плюнул на неё Мужик. - Да кто ты такая, что мою же Лошадку мне бить не дозволяешь? Тьфу! Колобок грязный! - снова плюнул на неё: - Тьфу!
Но разгрузил он воз наполовину, решил за два раза тяжесть свезти. Худо-бедно поволокла Лошадка телегу по дороге.
А Доброта в лес вернулась. Идёт по тропке - в грязи вымазанная, оплёванная. Видит - Медведь навстречу топает. Хотела она дёру дать, да сил нет. Собралась песенку спеть, да голос от усталости пропал.
- Слышал, слышал, - говорит ей Медведь, - как ты Лошадке подсобила. Дай-ка я тебя в озерце умою, плевки, да грязь ототру.
Взял осторожно Медведь Доброту в огромные лапищи, отнёс к лесному озерцу, отмыл, оттёр.
Побрела дальше Доброта. Видит, навстречу Волчица - почти не хромает.
Попыталась она дёру дать, да не смогла, ссадины от побоев горят, шевельнуться больно. Хотела песенкой к хищнице подольстится, но и рта не смогла раскрыть.
- Слышали, слышали, - говорит Волчица, - как ты Кобылке помогла. Дай-ка я тебе раны залечу.
Стала она зализывать Доброте отметины от кнута - как волчонку несмышлёному. Полегчало Доброте, поблагодарила она Волчицу, дальше уже пободрее катится.
Видит - всё тот же кустик, тот же Зайчонок, и пир горой, и такой же жалобный плач.
- Да сколько же это всё будет продолжаться? - возмутилась Доброта. - Вот я вам сейчас! - схватила она хворостину. - Зарубите себе на носах - первым делом, малыша надо накормить! Он слабый и братец ваш.
Расступились зайчата, ухватил крошечный Косой листик огромный капустный, хрупает и Доброту благодарит:
- До чего же ты добрая!
И вот с тех пор, если случится вдруг какая напасть в лесу, спешат звери к Доброте - выручай, помогай, вызволяй. То птенчика, из гнезда выпавшего, приходится ей на дерево водворять, то лосёнка глупого из болота выуживать, то лисят повздоривших разнимать, то червячков после дождя с дорожек откидывать - чтобы не раздавили случайно. Дел выше головы! И вечно, то поцарапается она, то ушибётся, с дерева свалившись, то цапнут её под горячую лапу драчуны, то поскользнётся она в спешке на тропинке мокрой и нос расквасит, пару раз даже чуть не утонула в болоте.
К вечеру устанет Доброта, да так, бывает, намается, что укоряет себя: "Пропади всё пропадом! Им - доброта, а мне - ссадины и шишки! Как хорошо раньше было, как славно - ни забот тебе, ни хлопот".
Да только - как чувствует - прискачет к ней в такие мгновения рыжая Кобылка, трётся о Доброту мордой, ласкается. Проедет она на Лошадке по лесу, по лугу, закатом полюбуется, росой вечерней умоется, да и отмякнет, отдохнёт душой. Вот только на пение теперь сил у неё не оставалось. Да жителям леса песня её, как оказалось, и не особо нужна была. Послушают они, как стучат на вечерней зорьке по тёплой земле копытца рыжей Кобылки, да и рады - знать, жива, живехонька в их лесу Доброта.