Львёнок Лёва очутился на Волшебном острове случайно. Он в тот день учился плавать. Львы, тигры, леопарды, пантеры - это кошки, только большие. И как всякие кошки Лёва опасался воды. Но львёнок сказал сам себе: "Как это я - будущий царь зверей, а нынче принц зверят, чего-то боюсь? Преодолею свой страх!"
У его знакомой зебры была яхта с полосатым, как матросская тельняшка парусом, и таким же полосатым флагом. Она и сама казалась закутанной в полосатую матросскую тельняшку - от морды и до копыт. Полосатая зебра поднимала на яхте полосатый флаг, полосатый парус и вместе с Лёвой отплывала от берега. А на глубине принц зверят, зажмурив глаза, прыгал в воду и плыл к песчаному пляжу.
В тот день Лёва совершал свой пятый заплыв и уже научился уверенно барахтаться в воде. Синий океан был тих, ярко светило жёлтое солнце, рядом с яхтой резвилась стайка весёлых дельфинов. Полосатая зебра скомандовала: "Первый пошёл!" Львёнок - а он был и первым, и последним - разбежался по палубе изо всех сил, оттолкнулся от борта и...
Лёва ожидал, что, подняв кучу сверкающих брызг, шлёпнется как обычно в воду бомбочкой. Затем вынырнет на поверхность, отфыркается и по-собачьи - другой способ львёнок пока не освоил - поплывёт к берегу. Но фонтан брызг не взлетел - принц зверят оседлал что-то твёрдое. Это была спина самого крупного из бултыхавшихся рядом с яхтой дельфинов - вожака стайки.
Вышло так, что в тот самый миг, когда Лёва, зажмурив глаза, прыгал в воду, вожак вынырнул около борта на поверхность. Дельфины плавают стилем дельфин: разгонятся под водой, затем выпрыгивают, пролетают по воздуху, снова ныряют и опять выскакивают из воды. Иначе этот стиль называется баттерфляй и переводится как "порхающая бабочка". Вожак, конечно, был во сто крат больше любой бабочки. Однако порхал он также легко, как и эти красивые, разноцветные насекомые. Вожак в очередной раз решил порхнуть, вынырнув из воды, когда ему на спину вдруг грохнулся принц зверят.
"Молодой лев! Учится морской охоте! - скосив глаза и обнаружив на себе Лёву, запаниковал дельфин - он же не знал, что львёнок учится плавать. - Львы добывают пищу семьёй, она у них называется прайдом! - продолжал пугать сам себя вожак. - А раз так, сейчас вслед за львёнком попрыгают с яхты его мама, папа, дяди, тёти, родные и двоюродные братья и сёстры. А там, глядишь, и дедушки с бабушками. Надо поскорее уносить ноги, вернее - плавники! И уводить этот хищный прайд от моей беззащитной стайки подальше!"
И самоотверженный вожак, как глиссер, сломя голову, помчался по волнам в открытый океан. Нырять он боялся. "Это может не понравиться рычащему наезднику, - размышлял дельфин. - От злости он меня загрызёт, и мои детки останутся сиротами!"
Вожак уже стал уставать, когда с разгону вдруг наскочил брюхом на какую-то мель и резко затормозил. А львёнок по инерции полетел с его спины вперёд. Точно так ласточкой летают велосипедисты, когда на скорости руль у их велосипедов, вдруг резко встаёт поперёк.
Свалившись в воду и подняв кучу брызг, львёнок вскочил и по мелководью опрометью поспешил к оказавшемуся недалеко спасительному берегу - это был Волшебный остров. А самоотверженный вожак без всадника помчался в противоположную сторону - он торопился сообщить своей беззащитной стайке радостную весть, что он увёз охотящегося на них львёнка, далеко в океан.
Во имя дружбы
Свалившись с дельфина в воду, Лёва посчитал, что беда миновала. Однако до спасения было ещё далеко. Если раньше во время купаний его обволакивала приятная, тёплая влага, то теперь продирал до косточек и щипал жгучий холод. В воде плавали маленькие льдинки, ближе к берегу превратившиеся в густую колючую кашу, а затем и в сплошной, заснеженный, утыканный торосами, ледяной припой. Львёнок выбрался на него, и скользя и падая на замёрзших лапках, поспешил на твёрдую землю.
Первое, что он увидел на берегу, была восседавшая на вершине ледяной глыбы крупная птица. Она казалась одетой в чёрный фрак и белый жилет, но вместо положенного к такому торжественному наряду галстука-бабочки, на груди у птицы красовался желтоватый слюнявчик. По бокам у неё печально свисали коротенькие, чёрненькие крылышки.
- Ты кто? - крикнула птица сверху.
- Я львёнок. Зовут Лёва. Я принц зверят, будущий царь зверей.
- А я пингвин. Гриша. Тоже из царствующих, - церемонно раскланялась птица. - Из породы королевских пингвинов. Ты будешь со мной дружить?
- Конечно! - обрадовался приветливый львёнок. - Только почему в твоём королевстве так холодно? В моём царстве всегда тепло.
- Ты попал на Волшебный остров. Он окружает своих гостей заботой, чтобы они чувствовали себя, как дома. Для меня остров наморозил льды и торосы, как в моей родной Антарктиде. Он очень гостеприимен, - объяснил Гриша и добавил грустно: - Но даже он не может окружить меня огромной птичьей колонией, где у меня было тысячи друзей.
- Какой же он гостеприимный? Сейчас я превращусь в кусочек льда, - клацая зубами, возразил Лёва.
- Чтобы остров позаботился и о тебе, надо сказать: "Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так". И растолковать ему, что ты любишь. Откуда ему знать, чем тебя надо окружить? Ах, зачем я решил покататься на айсберге? И почему он растаял? - пингвин снова вспомнил свою колонию и чуть не заплакал от жалости.
- Всё понял! - обрадовался Лёва. - Растолковываю острову: я прибыл из жаркой саванны! Люблю, обожаю бананы! И океанские тёплые ванны! Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так!
Он вдруг почувствовал, как стало теплеть. У него согрелись лапки, и зубы перестали выбивать дробь. Вокруг начал таять снег, лёд, торосы, и вскоре львёнок оказался в привычной для него саванне с пожухлой от зноя травой и высокими сухими акациями. Рядом с ними остров пристроил ещё и оазис с банановыми пальмами и апельсиновыми деревьями.
И тут Лёва услышал стон.
- Ах, я умираю от жары. Но это даже хорошо. Во имя дружбы я готов даже погибнуть. - Гриша лежал на тёплом песке, вытянув лапки и сложив крылышки на жёлтом слюнявчике. - До последней минуты, я буду думать о тебе, мой дорогой друг и вспоминать о своих старых друзьях из птичьей колонии в Антарктиде. Ты даже не представляешь, как хорошо стоять бок обок, плечо к плечу, локоть к локтю с тысячью таких же, как ты, пингвинов! Это необыкновенно воодушевляет!
- Остров, постой! - испугался львёнок, что пингвин прямо сейчас на его глазах задохнётся от жары. - Ты добряк! Верни скорей, всё было как!
И тут же повеяло свежестью, и при дыхании изо рта у львёнка и у ожившего и поднявшегося на лапки Гриши, появился морозный пар.
- Стой, хватит! - ёжась, остановил похолодание львёнок. - Остров, остров, ты добряк, всё оставь ни так, ни сяк.
Он осмотрелся вокруг: одно апельсиновое дерево уже успело обрасти белым инеем, а рядом, на соседнем, ещё зрели сочные, оранжевые плоды. Клочья сухой, жёлтой травы перемежались на земле с маленькими, блестящими ледяными катками.
- Ах, прошу тебя, мой дорогой друг, - тоже оглядевшись по сторонам, вздохнул Гриша и снова, сложив крылышки, улёгся на землю, - колдуй дальше на жару. Пускай я умру, но у тебя будут бананы и тёплые ванны. Во имя нашей дружбы, я готов пожертвовать собой. До своей кончины, до последнего вздоха я буду вспоминать тебя, мой дорогой друг, нашу дружбу, друзей пингвинов из птичьей колонии...
- Подожди, подожди! Друзья это ты и я, - перебил его скорбную речь львёнок. - После твоей кончины, я останусь один. И с кем я тогда буду дружить? Получается, что ты, во имя нашей дружбы, хочешь устроить кончину этой самой дружбы! Тут какая-то неувязка. Может быть тебе надо во имя дружбы полететь поколдовать на мороз в какое-нибудь другое место на острове? А я здесь пока погреюсь и разморожу бананы, - предложил проголодавшийся после путешествий львёнок.
- Мы, пингвины, не умеем летать, - печально вздохнул Гриша. - Но во имя нашей дружбы я готов отправиться отсюда пешком и очень далеко. Мой кусочек Антарктиды граничит с обезьяньими джунглями. И лишь дальше, за ними лежит свободный участок. Если по дороге, во имя дружбы, я не задохнусь от жары в обезьяньих джунглях, то там, за непроходимыми чащобами, я смогу наколдовать себе Антарктиду.
Королевский пингвин встал, отряхнул крылышками фрак и важно, медленно, переваливаясь с боку на бок, отправился в путь.
- Что же ты мне сразу про джунгли не рассказал? - возмущённо остановил его Лёва. - Сделаем так: ты во имя дружбы колдуй здесь на мороз, а я помчусь на тёплый обезьяний участок. Встречаться будем на границе. Во имя дружбы! - добавил львёнок и, скользя по льду и снегу, побежал в сторону джунглей.
Оглянувшись, он увидел, как за его спиной начали вырастать ледяные торосы, и с вершины одного из них махала ему коротеньким крылышком грустная, одинокая птица в чёрном фраке и с желтоватым слюнявчиком вместо белого галстука-бабочки на груди.