..Смотри, я сейчас тебе все на пальцах покажу.
Вон тех двух видишь? Сразу скажу,
им не долго осталось.
Самую малость.
И разойдутся. Почему?
Да ты посмотри в лицо этому палачу!
Это сейчас он улыбается.
Знаешь что бывает дома, когда он набухается?
Он ее пи*дит. Нещадно. Правда потом слезно кается.
Только у нее от этого синяки не проходят.
А через неделю он опять колобродит.
С друзьями. Точно такими же. Ничем не лучше.
Слушай,
а помнишь ты говорил про Марину? Дала?
Ишь ты, а мне заливала про месячные. Врала.
Впрочем, не первый раз уже.
Помню как впервые увидел ее в неглиже.
Весной, в две тысячи пятом,
в пол десятого.
Даже время запомнил.
Я в девять финальный бокал ей наполнил.
Тот самый, как ты советовал, в шампанское водку. Вот как, теперь она значит с тобой. Крепись,
на миловидность ее не ведись.
Это она поначалу такая моральная,
через неделю уже будет готова к анальному.
Гарантирую.
Надеюсь это тебя не травмирует?
Не влюблен?
Да ладно, рассказывает мне он.
Тебе Женьку вспомнить, со стрижкой короткой?
Напились водки,
и ты уже Лермонтову фору даёшь. Гусар!
Под светом фар
от такси уходили,
а утром меня пригласили.
На завтрак. Ты говорил о помолвке, она улыбалась, молчала.
Это только начало,
дальше-то помнишь?
О поездке вашей в Польшу,
о пляже в Болгарии, о тайце, с которым ты ее застукал в отеле?
Ну да, сейчас ты скажешь что вы ничего не хотели,
и все это было не серьезно.
Поздно,
все уже знаю.
Заклинаю
тебя, мой друг, на улыбки их не ведись,
а повелся, сразу под поезд ложись.
Это маски,
что их защищают по жизни.
Надежней чем каски,
в иную войну.
А? Не, докуривай сам, я больше не могу.