Булатова Елена Ошеровна. Эрмитаж памяти

Эрмитаж памяти

Декабрь 2012

Настроить на прием

Полдня истратила на сутолоку быта,

А день уходит - ясный теплый день,

Я оторвалась от разбитого корыта

Без солнца, ароматов, рассмотреть

Как высыхают лужи дождевые,

Как хвоя, измочаленная под дождем,

Мне в душу бросит запахи живые,

И воспарит душа, настроив на прием

Рецепторы свои, заглушенные бытом,

Придавлены рутиной бытия.

Как осчастливлена душа моя

Простым явлением под солнцем, как омыта

Потоками космических лучей -

Как мало нужно ей,

Как расправляет крылья.

Так радует улыбкою дитя,

И машет ручкой на привет прохожей -

С ним радость разделить несложно:

Ответная улыбка - свет лица.

3.12

Буря ушла

Уже не видно мелких прегрешений

Ушедшей бури. Где-нибудь, не здесь,

Она грозила, тучи-брови хмуря,

Без устали громила горный лес.

Вдруг перерыв - не глаз ли урагана

Сейчас открылся надо мной?

А где-то там залечивают раны,

Преподнесенные судьбой.

А здесь, оживлены волшебной влагой,

Растенья, выпрямившись, кинулись цвести,

Взамен листвы, побитой ураганом,

Дерев палитру подхватив.

И в этот день голубоглазый

Я подлиннее выбрала маршрут,

И ноги вдаль меня несут,

И не грустила я ни разу.

3.12

Старая сказка

Как безнадежно ты права,

Дочь разлюбезная моя -

Как царь в далекой стороне,

Что стариков казнить велел.

Кому вы нужны, старичье?

Они ничьи, оно ничье.

И глухо повторял народ -

Пускай уйдет, пускай умрет.

А тот, кто казни избежит

В своей семье - с семьей казнить.

Лояльный, славно жил народ -

Ни пенсий старикам, ни льгот.

К чему ненужно повторять

Про - чти отца, про - чти и мать.

Старуха, место уступи,

Здесь сядет молодой павлин.

И нет в том зла - менталитет

Таков царит уж много лет.

4.12

Белые сапоги в стиле ковбойских

Как тепло, замедляю шаги,

Выходя на знакомый подъем,

А ковбойские сапоги

Истоптались за нынешний год.

Истоптала в ношенье цепей

И вериг, а в них надо скакать

По просторам бескрайних степей,

Иль в пампасах в высокой траве,

Или прерий у Аппалач.

Мой мустанг королевких кровей,

Повелитель своих табунов,

Не догонит его лиходей,

Он меня от врагов унесет.

И скатившись с лихого коня

Под звенящую музыку шпор,

Вижу - горы глядят на меня,

Я стою у подножия гор.

Я гляжу на свои сапоги -

Ослепительна их белизна,

И не шпоры пристегнуты к ним,

А могучие два крыла.

То Меркурий мне их подарил,

Покровитель бродяг и воров -

Не задумавшись, бросила кров,

И несет меня пара крыл.

У меня нет иных забот,

Как покой равновесья держать -

Ах, Меркурий, ты щедрый бог,

Научи же меня воровать.

Я украла бы чувства детей,

Я б присвоила их любовь,

И чужими нашептанный вздор

Не убил бы души моей.

Я смотрю на свои сапоги -

Нет ни крыльев, ни бронзовых шпор,

Сильно стоптаны каблуки,

Износился ковбойский узор.

Жалко выбросить - память сестры,

И сама в них давно хожу,

Доношу их вот-вот до дыр,

А по-прежнему дорожу.

Мне б железные каблуки -

За семь лет их не истоптать,

И железные сухари -

Чтоб найти то, что стоит искать.

Финист-сокол лишь в сказках живет,

Там же принц, там же эльф-жених

Для Дюймовочки. Где же тот,

Что ко мне любовь сохранил?

5.12

Забытый будильник

И, объявляя новый день,

Мне в полночь запоет будильник

И звенькает дребедень

Про "Happy Birthday", и с улыбкой

Я окунусь в ночные сны -

Звонок забытый, еженощный,

О чем он радостно пророчит

Кукушкой на суку сосны?

Мелодия его нежна,

Так музыкальная шкатулка -

Времен Людовиков игрушка

С маркизой Помпадур вошла -

Явленьем тени ночью темной

Поет будильник нежно, скромно,

Доколе батарейка не иссякнет,

Будильник "С днем рожденья" будет звякать.

5.12

Японский музей в Сан-Диего

Остановлюсь - рассыпал гингко

Бесчисленные веера -

Свои листы, в затишье мирно

Согреют душу, не спалят.

Их форма странная напомнит

Изыски чайных церемоний

И свадебные кимоно,

Расшиты птиц изображеньем,

Ушедшие в музейное храненье -

Хранимые чужой страной.

6.12

***

На бетоне отпечатки листьев -

Их смело, а след

Лапкой пятипалой вырисован,

Отштампован - блеск!

Отпечаток

Охра, сепия в расцветке

Отпечатка на бетоне

Пятерни, упавшей с ветки,

Чьей-то небольшой ладони.

Лист отдал свою багровость,

Передал свою багряность,

Под всесильными дождями

Расписался своей кровью.

След недолгий на бетоне,

В памяти короткий прочерк,

Сохранится где, ну, кроме

В краткостишье парой строчек.

Так и мы уйдем бесшумно,

Тихо, будто лист опавший,

Разве Интернет безумный

Сохранит виденья наши.

Может, кто-то любопытный

В поисках имен знакомых

Натолкнется на записки

В уголках сети укромных.

6.12

Из "Пиковой дамы"

Игрок в безумии своем

Все повторял, не прекращая,

Порядок карт, что выигрыш несут:

Три, семь и туз, три, семь и туз,

А дама выпала, коварная и злая,

Что в исступление героя вовлекает -

И Германн тронулся умом:

Безумец все в уме перебирал -

Три, семь и туз, три, семь и дама,

И вышла увлекательная драма

Из-под гусиного пера.

И ненужные мысли изгнать

Я стараюсь, считая, считая:

Раз и два, три, четыре и пять,

И дойдя до дести, повторяю.

Я считаю шаги при ходьбе,

Коль плыву, то круги по воде,

Но прорвется незваная мысль

Через щели, сквозь рухлядь и пыль.

Не поможет ни шлягер, ни счет,

Только время на помощь придет.

Только время стирает следы

Давних шрамов от мелких обид.

7.12

Испив воды

А розам впрок пошло и дождик, и ветра,

Напоены, от старого встряхнулись,

И чувствуют, что расцветать пора,

И расцвели, на солнце обернулись.

И травка резвая в проплешинах взошла,

Испив воды, стремится к солнцу.

Дожди в календаре нашли оконце

И дали дню и света, и тепла.

Потом опять придут, но все же передышка,

И мы схватились уличный ковер

Мыть и сушить, пока решили свыше

Позволить выбраться из зимних нор,

Переодеться в легкие футболки,

Согреть лицо под солнечным лучом.

В субботу с воскресеньем ночью будет холодно,

Что ж, ведь согреться можно будет днем.

7.12

Выживанье

Чуть-чуть шуршит листва под сбитым каблуком,

И глаз зациклен на осенних красках,

И дует легкий ветерок,

Качая роз остатки.

Колибри мечется сыскать нектар,

Но мы не вешали кормушек,

И там, где гнездышко висело встарь,

Там спилена знакомая верхушка.

Понятна их пронырливость - малы

И борются, как львы за выживанье,

А цикламены свежестью полны

И тихо, и упорно расцветают.

7.12

Предощущение

Как рог носорога, толстенные листья агавы

Отпилены зверски и брошены в мусорный хлам.

Ни нити не связаны, водка не сделана, право -

Прогресс расточителен, как это нравится вам?

Медленно садится солнце,

В бесконечность длятся тени,

И кальмары бег смертельный

Завершат. На горизонте

Цвет малиновый играет -

Сплющенные голенища

Тушки их напоминают.

Чайки видят горы пищи,

Чайки над телами рыщут,

Чайки трупы разрывают.

Все вижу я бесчисленные трупы

Кальмаров красных, брошенных в песок...

Отнерестившись, лосось крупный

Вот также гибнет в нужный срок,

Отдав грядущим поколеньям

Всю без остатка жизнь свою,

Дав прочим удовлетворенье -

Наесться рыбы до отвала, как в раю.

А чайки тушки красного кальмара

В остервененье рвут, и голод утолить

Слетаются огромной стаей

На берег океана. Громкий крик

Счастливых чаек рвется к небу.

Красно-малиновый закат

Еще красней кальмаров сделал

На белизне песка.

Глобальность потепления достигла

Океанических глубин,

Где дом кальмаров, дальше сдвинув

Их ареал, и мы глядим

С предощущеньем катастрофы,

Да и ученым невдомек,

Чем гибель объяснить, и каковы прогнозы

На ближний и на дальний срок.

9.12

Покой

Невидимой, но божьей твари голос -

Толь белка, толь ворона, толи джей -

Скрипел на крыше, тряпки сохли

От стирки понедельничной моей:

Совсем короток день, но солнце греет,

И ловишь толику тепла,

Чтоб влага испарилась и ушла,

Покамест солнышко не село.

И удивительный декабрь,

С московским бабьим летом схожий,

Согрел мне незаметно кожу,

И тес на стенах засветился, как янтарь.

10.12

Метаморфоза

Дым розовых цветов в деревьях,

Огромных, как ладонь,

Тропических и неизвестных -

Остановись, постой!

Взгляни на чудо в день декабрьский -

Пусть памяти глаза

Преподнесут подарок царский,

И кончится гроза.

И радуга блеснет на небе

Спектральной полосой -

Метаморфоза: гроздья гнева

На винограда гроздь.

11.12

Прятки

А с неба бороденкою трясет

Холодный дождь декабрьского разлива,

Но солнце рвется нам помочь,

И пробегает торопливо

Среди тяжелых облаков

Голубизна, играя в прятки.

Ну, все - беги во все лопатки,

В пути чтоб не застукал дождь.

11.12

Осчастливлена

Громко капли стучат, и стремится ручей

Вниз с горы, разливаясь потоком,

Но прорвалося солнце, и теплых лучей

Все ж дождались промерзшие щеки.

Тихий посвист летит с обнаженных ветвей -

Я ловлю осчастливленным ухом,

И скопляется тихая радость на дне

Так неявно, пока еще глухо.

12.12

Сорняк

Сорный цветик посреди газона,

Листьями засыпанного плотно,

Распустил на солнце мелкие бутоны,

Тихо пахнет, солнцем упоенный.

Подстригая травы в час урочный,

Скосят и беднягу-простофилю,

И исчезнут малые цветочки,

Рассыпаясь беловатой пылью.

Но сильна у сорняка природа,

И живучесть корня сохраняя,

Несмотря на вечные невзгоды,

Бросив семя в клумбу, вырастает.

Кто-то любит партизан живучих,

Кто с землей сравняет, кто окучит,

Кто вдыхает аромат медвяный,

Кто сгноит его в компостной яме.

12.12

Нить тепла

Похолодало, как оборвалось,

И нить тепла декабрьского растрепалась,

Миг - оборвется меч дамоклов, прочь

Тепло умчится, коль зима прорвалась.

Дыханье холод в легкие несет,

И где-то там, в груди заледенело,

Но чист промытый горизонт,

И небо к ночи просветлело.

И розовеют облака,

И гор хребты оконтурены солнцем,

И предрождественская суета

Веселой музыкой доносится.

И ночью, знаю, вспыхнут огоньки

Гирлянд, развешенных заранее,

И ночь отступится за крайние

Дома в поселке у реки.

12.12

***

Забывшись, добежала до конца

Крутого склона, и пошла обратно -

Передо мной пылали небеса

Кострами дымными заката.

И мелкота малиновых плодов

Хрустела хворостом, иссушенным за лето.

И в сумерках я пробегала где-то,

Глаз отражал в пожарах горизонт.

12.12

Панегирик

Хороший детектив - не шлягер, и не счет,

Безоговорочно от дела отвлечет,

И сбросишь тягомотину забот,

Пока к концу рассказ не подойдет.

И оторвавшись нехотя от строк,

Вернешься к скуке липовых хлопот,

В обед и завтрак - чем набить живот,

И как дожить кончающийся год.

И снова рухнув на диван среди забот,

Перевернешь помятый переплет,

Фандорин, Пинкертон, Лу Арчер и Шерлок,

И Пуаро - и каждый в свой черед -

Вперед!

13.12

2012, 12 декабря

А что там символического в дате?

Порядок цифр не значил ничего

Для большинства, а мы собрались в хате

Проблемы обсудить семейным большинством.

Двенадцатого декабря двенадцатого года

Собрались рыцари у круглого стола

Джиневре изъявить любовь до гроба,

Поскольку собралась одна семья.

Нет, рыцарские времена забудь -

Они собрались для резонной цели:

Джиневра уезжала в дальний путь,

Одна на бой, а рыцари галдели.

13.12

***

В осенних красках километры, мили,

Но осыпается древесная краса,

Ветра метут, дожди залили,

И падает отжившая листва.

Сыну

В гондоле я плыву в ночи,

И гондольер-венецианец,

Задумавшись, мелодии бренчит

На красно-лаковой гитаре.

Пьянея от луны большой,

Дробит гондола отраженье

Серебряного диска. Пенье

Обогащает час ночной.

Под пальцами поет струна -

Мелодий златострунных звуки

Неуж рождают эти руки,

А не лучи, что шлет луна?

А не волна, что плещет вдоль

Бортов изогнутых, лебяжьих?

Но пальцы тонкие изящны,

И исчезает злая боль,

Стекая каплями с весла,

Устав.

13.12

Расцвет в декабре

Желчный дед, старик-декабрь

В Поднебесной наводил порядок -

Душу из деревьев вытряс,

И упали с веток серых листья.

Но упрямая черешня-вишня станет

Расцветать нежданными цветами.

Закусил губу декабрь суровый

И косматые нахмурил брови.

Дунул ветром - лепестки летели,

Будто снежные неслись метели.

Зацвела не вовремя черешня-вишня -

Кабы для нее чего не вышло.

Сумасшедший климат, непонятный -

Одевайтесь потеплей, ребята.

Вы отвыкли от снегов глубоких,

Что лежат зимой в полях далеких,

Что в лесах навалены сугробы,

И не ждите милость от природы.

14.12

Грибы

Такая тишина, ловлю чуть слышный свист,

Чуть слышный карк и скрип коляски детской,

А околоток спит мертвецки,

И редкая машина шелестит.

Приник к поселку сумрачный матрац -

Ползет по склону серой тучей,

Но изредка ухватит глаз

Бутон, расцветший на кустах колючих.

И вдруг, видением иной,

Прошедшей жизни милая картина -

Маслята, выросшие на куртине,

Свинушек бархатных пушистый рой.

Вода блестит, как в миске - в шляпке,

Иголка с кожицей срослась...

Такие славные дела,

Такие чудные подарки.

14.12

***

Букет бутонов роз в руке,

Рука исколота шипами,

Букет попал к Прекрасной Даме,

А как попал - секрет.

***

Зверь загнанный - трави его, трави!

Ату его! Ату! И чтоб не огрызался!

А если на пути судьбе попался,

Замри и кончено. На помощь не зови.

К Рождеству

Пронзительной голубизны

Сияет небо за пересеченьем

Ветвей, и воспаляя зренье

Сверкает солнце на блестящих плоскостях,

И ветер у меня в гостях,

Принесший холод в качестве подарка,

И новогодняя сияет марка,

Что на конверт наклеила рука -

Все это завершит строка,

Летящая в конверте том -

С веселым Рождеством!

15.12

С небес

Ах, ветер, холод - мерзнет кисть,

Что держит диктофон снаружи, не в кармане -

В холодной нахожусь нирване,

И умиротворяет жизнь,

Где есть взаимопониманье,

Где нет суровости в лице,

Где ель приветливо ветвями

Качнет - и годовая цепь

Звено последнее вот-вот откинет,

И на сегодня чаша минет,

И "Дева, радуйся!" звучит с небес.

15.12

Убрать в тепло

Да, холодно... Ночами орхидеи

Погибнуть могут - не всегда слежу

За градуса безжалостным паденьем,

Коль поводырь не дергает вожжу.

Конечно, жить им надо в теплом доме,

Кухонный подоконник - лучший пункт,

Сюда же принести горшок бегоний,

И пусть цветут.

Перезимуют, и тогда наружу

Спокойно вытащить под солнце и тепло,

Но как-то так сложилось-повелось,

И о цветах никто не тужит.

16.12

Именины

Качает тонкие вершины,

Как будто мачты с парусами...

Декабрьские именины

Отметят названные именами

Святых сезона. Дни рожденья

У Александра, Алексея,

Георгия, или Андрея -

Всем посылаю поздравленья.

16.12

***

Денек короткий ценится вдвойне,

Когда под солнцем травы шелковисты

И отливают блеском серебристым,

Когда дождя в помине нет -

В сравненье с мраком двух недель.

17.12

Эрмитаж памяти

Случайный разговор, случайный разговор -

Я повторяю пару слов,

Но отчего печален взор,

Нахмурена седая бровь?

Взгляни - насыщенный пейзаж

Сюжетами твоих стихов

Хранит в подвалах Эрмитаж -

В подвалах памяти склад-схрон.

Белы под солнцем облака,

Как лучший костяной фарфор,

Вдали от города - снега,

Их в Эрмитаж упрячет взор.

В архивах памяти коплю,

Как драгоценности, слова -

Основа, из чего совью

Стихотворений кружева.

17.12

Вечер вдвоем

Каркасси, Джулиани, Карулли

И вновь, как двадцать лет назад,

Мой сын играет на гитаре,

И дамы в кринолинах в ряд

Танцуют прямо перед нами.

Поклон, и круг ведя рукой,

Маркиза вторит кринолином,

Поет печально мандолина,

Плывет гондола под луной.

Истрепана бумага нот,

Чуть светится ночная лампа -

Лампада, свечка - дым плывет,

Исчезли кринолин и дама,

Костлявых пальцев перебор

По струнам дареной гитары...

Друзья дарили, были правы -

С тех пор безмолвный разговор,

Без слов вечерняя беседа

Нас охраняет оберегом

Этюдов итальянских старых.

18.12

Расцветает ночью

Как воздух чист, и солнце режет глаз,

Фантомы мчались - велосипедисты,

Над улицей пригнувшись низко

И воплотив движением экстаз.

Пустая пачка из-под сигарет

Сверкала бриллиантами росы,

Промокли у собак носы -

Им холодно идти босым,

А, может быть, и нет.

И за ночь проморожены, хрустят

Горошинки малиновых плодов -

Мышиных глазок - скачут из-под ног,

Напоминая блох,

И привлекая взгляд.

Ночных гирлянд не видно ярким днем -

Нелепым представляется декор,

Но расцветает ночью под шатром

Ночного неба праздничный убор.

18.12

Образы

Тихо осыпаются остатние листы,

Ветра нет, и лист падет, порхая.

Розы облетают, искажая

Образы бессмертной красоты.

Не горюй, еще бутон открыт,

Несмотря на заморозки ночью.

Образы бессмертной красоты

Наблюдаю ярким днем воочью.

Полки холодильника пусты,

Я исправлюсь - заготовлю суп и ужин.

Образы бессмертной красоты

Не помеха будней нуждам.

Опаляет солнце холод щек,

Через лужи наведет мосты,

Глаз захватит, коль увидеть смог,

Образы бессмертной красоты.

18.12

***

Погибли от мороза на глазах

Тропические жители-растенья,

Погибли листья, стебли и коренья

Живущих в промороженных горшках.

Мне путь в Москву практически заказан -

Я не витаю в облаках:

Мне заморозок противопоказан,

Я в теплых родилась краях.

19.12

"Печаль моя светла"

А на небе луна растущей арбузной долькой,

И летит самолет серебряной стрекозой -

Я в небо гляжу голубое высоко-высоко,

И кроме следа самолета, в небе нет облаков.

Спешит населенье подстричь на весну деревья,

И целая куча сучьев валяется у ствола -

Я мысль увожу от печали, как можно скорее,

И эта печаль моя вовсе не так светла.

19.12

Шип

Собачонке скучно, собачонка гавкнет

Вслед прохожим и не ждет ответ.

Звук сирены беспокойной тает,

Снова тишина и солнца свет.

Каркнет настороженно ворона

И замолкнет на своем суку.

И затихло... Новые препоны

Выдвинуты, чтоб попасть в Москву.

Червячок насажен на иголку -

Полюбуйтесь - вертится живая тварь.

Я бреду по жизни втихомолку,

В сердце шип несу, кровоточа.

19.12

Калифорнийская зима

Бегу, и вместе по-над крышей

Со мною панорама гор.

Я здесь живу пятнадцать с лишком,

Шестнадцатый, должно быть, год

И дольше, чем в Алтуфьеве. Достойна

Анюта, дочь, хозяйство перенять,

Семьей и домом управлять,

Но рвется управлять и мною.

На этом хватит... Огляжу

Свою окраину, двух городов в контакте -

Я душу распахнув, вхожу

На холм обжитый, и себе представьте:

Передо мной долина, две горы,

Хребет венчающие грудью женской,

И чайки надо мной в голубизне вселенской

Встречаются до полудня поры.

И склоны зеленеют от дождей,

Недавних, ожидая новых,

И солнце пробирает до костей,

И расстегнула я свои покровы -

Ведь сказочка Толстого обо мне,

Закутаюсь и я при холоде и ветре,

Под солнцем разомлею в неге,

Чтоб растекаться мыслью шума вне.

Я принимаю солнца дар -

Подсолнухом в большом берете

К нему лицом обращена,

Улыбка солнцу встречно светит.

И кучки белых облаков

Не как предвестников дождя воспринимаю,

А как необходимые детали

Присутствия на пиршестве богов.

Мой ларимар и бирюза,

И жемчуга на старых пальцах -

Убор к лицу в моих глазах,

И соответственное платье

В попад и дивным небесам

И облакам, сияющим жемчужно...

Ах, упоительна краса

Зимы калифорнийской, южной.

И я по крохам соберу

Коллекцию бесценных впечатлений -

Они пойдут в стихотворенье,

Не позабыть бы...

20.12

У соседей

Светло-розовый шиповник

И цветет, и плодик холит,

Пахнет розовым вареньем,

Что когда-то в воскресенье

Мы сварили летом давним,

Лепестки набрав на варку.

И вареньем розовым

Сдобрили морожено.

20.12

Отдельный уголок

Ни капельки не пропустить

Сияющей до ослепленья

Прозрачности небес, испить,

Вдохнув всей грудью воздух сладкий -

Мой мозг раскрыт, на чудо падкий:

Случиться что-нибудь должно.

Какое новое кино

Покажут мне, я засниму

Глазами, в памяти займу

Отдельный уголок храненья -

Где рыжий мелкий лист берез,

Еще закрытый цвет мимоз,

И иней, улетавший паром,

Сикомор поздние пожары,

И пол луны с ее морями,

И чайки полу диск пересекали

Едва заметными стрекозами

За белоногими березами.

20.12

Кошка

Так идти бы, идти

Без царя в голове пустой,

Кошкой жмурясь на солнца тепло.

А мимоза никак не начнет на пригорке цвести,

И кто знает, куда тропа меня приведет?

Мои валенки мягко ступают на твердый бетон,

Я неслышно крадусь,

Будто кошка ночною порой,

А в лазури небес еле слышен чив-чив и звон.

Бесконечен мой путь,

И когда-то закончится он.

20.12

И на лице тревога

Разума, покоя не находящего

Из-за пожирающей его

Внутренней борьбы.

Кончаются

Минута - хлынет дождь, и серая стена

Ползет неотвратимо ближе, ближе,

А выше - солнце, и волна

Тепла мне щеки лижет.

И ветер свой локомотив

Со свистом гонит дальше,

Ручьи бегут под дождика мотив,

И блики солнца пляшут

На быстрых спинках ручейков,

Не медля сохнут кочки -

Кончаются без лишних слов

Последние денечки.

21.12

Особый день

Сегодня кончен календарь

Тысячелетний майя,

И суеверящим беда -

Их всполошилась стая.

А солнце радугу зажгло,

И дальше жизнь помчалась -

Спина согрелась под теплом,

И плоть тепла набралась.

Жуткий дождь, жуткий ветер

Забылись на миг,

Солнце яркое тут же ворвалось,

И упал лист сикоморы в руки мои -

Я поймала его, удержала.

Сильный ветер, шальной

Гонит братьев его,

Колесом вниз с горы и на плоскость -

И вращается гордая роза ветров,

И дождя накопилася пропасть.

Откуда дождь? В зените синева -

А это ветер переносит капли,

И пальмы отряхнут брезгливо пальцы,

И падает подмокшая листва.

Разрыв меж ливнями, и влаги сыпь

Лицо сухое освежает,

И все ж таки на солнце тает

В прорыв идущий тучи монолит.

Карабкаюсь на гору. Встречный вихрь

Мне продвиженье тормозит.

И одинокая фигура

Под ветром скрючилась, согнулась,

Из ниоткуда дождь кропит,

А солнце в лужицах блистает,

Сальто-мортале крутит лист,

И туча с фронта наползает.

И прихотливые ветра,

Меняя направленье, разгоняют

Листву поверженную, а гора

Исчезла с глаз, но радуга сияет

В прорехах между. Мелкая капель

Еще не перешла в бомбардировку,

И ветер растрепал головку

С избытком голенастой пальмы -

На подиум ее, в модель...

А лист, как будто митенки надел -

Перчаточки без пальцев для старушек.

Под солнцем дождь канву распустит,

И горбик радуги, оставшись не у дел,

Передвигает местоположенье,

Взяв азимут дождя движенья.

21.12

Коричневый чайник

Руки

Дайте в руки посмотреть,

Ощутить прохладу глины,

Чайник подержать старинный

И в ладонях обогреть.

Его выпуклым бокам

Цвета высохшей корицы

Форму придала рука,

И под влажною тряпицей,

Перед тем, как в печь нырнуть,

Ждал последнего касанья

Рук создателя для чайной

Церемонии сосуд.

23.12

Дневник путешественника

Сан-Хозе, Коста-Рика

Приезд, подъем на вулкан Паос

Ужасное старушечье лицо -

Убрать все зеркала, чтоб не впадать в миноры.

Взглянуть в окно и видеть за окном

Огромные зовущие просторы

Коста-риканских гор. И бугенвиллий лес,

И фламбойан, пожар горящий,

Вернут мне виденье чудес

И рай земной животворящий.

Поутру встать и видеть пред собой

Сплошной туман, скрывающий долины,

Плантации, поселки, гор вершины,

Переходящий в дождь сплошной.

Ручьи, бегущие арыками с вершин,

Сливаются в поток гремящий.

О, Christmas в тропиках, ненастоящий,

А может, именно такой, как был.

Везут нас на вулкан, надеждой обогрев,

Что дождь закончится, и что-то будет видно -

Чтоб не было заранее обидно,

Куда тащили нас, чтоб только съесть обед.

Наш гид старательно опрашивал народ,

Что перекусим - курицу иль рыбу,

А может, овощи и мясо предпочли бы?

А дождь, меж тем, все льет, и льет, и льет.

С вулкана шел тяжелый фронт

Свинцово-серого торнадо,

Земли коснулся брюхом створ,

И полыхали белым фланги.

И панорама из окна

Гостиницы международной

Угрозою была полна

Свинцовой широкоугольной.

А ветер превращал фонтан

В брандспойт, людей сгонявший с места,

И ливень заливал вулкан,

И обесцветилась окрестность.

Горящей лавы облака

Оранжевым налились жаром,

И потрясенная рука,

Мистическим ведома даром,

Старается на камеру схватить

Заката краткие секунды,

Но засыпает беспробудно

Моя - с концом заката - прыть.

На востоке солнце встало -

Солнце выпрыгнуло белкой,

На подушках заскакало,

Раскидало тени - сетки.

И насмешливою мордкой

На меня глядит - слабо вам!

Вот сегодня бы в походы

На вулканы, на вулканы!

На пальмах длинноногих попугаи

Орут, как в коммуналке сто соседок.

Но никого не били, не пугали -

Обменивались сплетнями на ветках.

В халатиках зеленых

С крашеной головкой,

Глазами зыркали,

Как черные цыганки.

Перелетая с пальмочки на пальму,

Как рукавами, крыльями махали,

Как будто хвастались своей обновкой.

Национальный парк Тортугуэро

Дождь ночной топочет ножками,

Тычет пальчиками в крышу,

Забивает гвозди молоточками -

Слышите меня, не слышите?

Ветерок подует непоседливый,

Дождь засуетился, затопорщился,

Грохотнул легонько, будто медленно -

А потом как грянул, не поморщился!

В заповеднике глухом Черепаховом

Неуютно под дождем, ахово.

Не заснуть под стукоток надоедливый,

Вот бы кончился скорей, непоседливый.

Сегодня повезло, дождь припоздал с утра

Полить живой водой с небесной выси -

Три лодки по пятнадцать вынесли

Команды в заповедник на канал.

Там капуцин с тонзурой и в мехах

Перебегает по листам огромной пальмы,

Хватая насекомых впопыхах,

Вниманье не расходуя на дальних

Сидящих в лодках. Цапли всех мастей

Спокойно ждут рыбешки завалящей,

И ястреб зрит происходящее,

Держа дозор с ветвей.

А крокодил с улыбкой на зубах

Улегся, свесив лапки вдоль намыва

Песчаного - щитки хребта подняв

В знак дружелюбия мотива.

Последний штрих - тукан

Над джунглями вознес

Свой римский нос в окраске многоцветной.

Его нашли в туман, переходящий в дождь,

И показали нам одномоментно.

И лодки полетели обгонять

Одна другую, вместе - тучи.

Успели загодя, для нас и лучше,

Чем по дождю промокшими шагать.

Всю ночь бренчало рюмочкой стекло,

И дождь гремел по рельсам паровозом,

И дом дрожал, как человек с мороза,

И переходы залило.

И нет - заснуть и беспробудно спать,

Не слушая, не ведая, не зная,

Что ночь несет, старуха злая,

И что на голову предписано упасть.

Плясалось так, как на остатний день,

Когда потеряно все, что имел, до нитки,

Когда уж нечего терять - мы квиты

Со всею жизнью обретений и потерь.

И черно-серой шкуркою змеи

Прилипло платье к потной коже,

Носились тени в пляске сложной,

И уходило притяжение земли.

И инструментам подчинялись голоса,

Вытягивая ноты воем,

И ветры вторили ревущим небесам,

И вспоминалась эпопея Ноя.

И за ночь повторялся цикл дождя,

Цикл сотрясений, содроганий,

И тени по стенам метались

От платья серо-черного, скользя

И в пляске словно оживая.

Устала за ночь, будто бы везла

Нагруженную тяжело телегу,

Но засыпала и спала

Без сновидений.

Обрушились потопом небеса,

Разверзлись хляби -

Об этом ни пером не описать,

И нет такой бумаги

Живописать, как ночью в темноте

Грохочет дождь по легковесной крыше,

Тебя несет в опасной пустоте,

И голос твой не слышен.

И мысли рассыпаются, как муравьи,

Из муравейника бегущие по лесу -

Насколько дождь действительно залил

Дороги местные?

Как выезжать, куда, погоду переждать -

Дожди космического ранга,

В сезон дождей с дождем существовать,

А дождь в режиме бумеранга.

На гида, как на бога, уповать -

Полсотней душ живых он управитель -

На деле что он может предпринять,

Се - человек, обычный местный житель.

Что остается нам, селянам городским,

Забывшим все инстинкты выживанья,

Повинным в любопытстве и в тщеславье,

Так малого хотящим - быть живым.

Наутро страхи ночи разошлись,

Туман так тает, с гор ползущий.

Что делает испуганная мысль,

Бессонницу зовущая -

Родит кошмар - потопы, сель, обвал,

Дороги перекрыты радикально,

Кто соблазнительно сказал,

Что Коста-Рика край желанный?

По минимуму - хорошо и так,

По максимуму - может быть и лучше.

А разум наш, лукавый и могучий

Желает абсолюта - не дурак.

Губа - не дура, зарится на экстра,

Сезон дождей - не время для гуляк.

Хоть гид Джей-Джей заботливый протектор,

Сезон дождей тур превратил в бардак.

Недолго избалованное солнце

Поклонников подогревало в лодке,

Опять укрылось, и полощется

Дождь надоевший в лужах. Мокнет

Природа равнодушно - непогода ль, вёдро

И жадно поглощает воду тропик,

Или субтропик ненасытной глоткой.

Долина Сан-Карлос, река Фрио,

Горячие источники вулкана Аренал,

Заповедник Черный каньон, Фортуна

Дождь подкрался тихой сапой,

Как Молчалин деликатный.

Ах, вы спите беспробудно? -

Грохнул, бухнул Скалозубом.

Трубы лили мужиками,

Вышедши до ветру спьяну,

В крышу грубо громыхали

Кулаками хулиганы.

Натяну я плащик желтый -

От дождя меня спасает -

Изучаю околоток,

Сопли, слезы проливая.

Вздрагивает Бенц-Мерседес

От "апчхи" со всех сидений,

И от кашля сотрясений,

Что идет от населенья.

А напротив - вулкан,

А имбирь все цветет,

А дождливый сезон набирается силы.

И в походы опять собирает народ

Разноцветные дождевики. Испарилась

Незаметно надежда на день без тревог

О простуде и насморке, чихе и кашле.

Мы-то чем провинились,

Помилуй нас бог,

Что не ведали - с климатом вышла промашка -

И попали на самую влажность из всех

Коста-Рики карибской относительной суши,

И промокнув насквозь от занудного душа,

Собирали гроши незавидных надежд.

В термальных водах излечить

Истосковавшуюся душу

Теплом после дождей, и плыть

Лягушкой, ананас откушать

И "маргариты" чуть испить

Через соломинку - не рай ли?

А попугаи все орали,

Чтобы Фортуну разбудить.

Висячие мосты, провинция Гуанакасте,

Коста-Рика тихоокеанская

Висячие мосты над лесом дождевым

Качаются под каждым шагом,

И лучше не глядеть налево и направо,

А только прямо за передовым.

А дождь сплошной, и тоненькая сеть

Тумана-облака наброшена на плечи,

И льется дождь и ночь, и день, и вечер,

И думаешь - иметь иль не иметь.

Уже наскучило брести в плаще по джунглям,

С надеждою ловить луч солнца сквозь листву,

Висячие мосты, кто вас придумал,

Чтобы привлечь туриста на версту -

На мили две вверх-вниз через каньоны,

За красною лягушкой, что ушла.

Качаются мосты, им не нужны опоры,

А на мосту толпа, опора им нужна.

Кашли и насморки смыты волной -

Жара вдохнули, сквозь горы спустившись -

Южный Пасифик, небо очистив,

Встал предо мной голубою стеной.

Сгинули, будто и не было, тучи,

Синее небо ласкает глаза -

Бросив багаж и маски навьючив,

К пляжу закатному люди спешат.

Хоть и на четверть часа, но успели

Едко-соленой стихии схватить -

В теплое логово водной постели

Наши нагие тела уложить.

Тихо колышет Южный Пасифик

Тело, душа обретает покой,

Злу недоступная, гневу, корысти -

Райское место, и климат такой.

До завтрака рвануться на балкон

И подтвердить растущие надежды -

Да, здесь тепло,

Нас ждет песок прибрежный,

Волна, что здесь плескалась со времен

Доисторических, и белый человек

Еще не заявился из Европы,

И царственный палаццо Мариотта

Не распахнул приветливых дверей.

А тут и "Караван" привез толпу

Поклонников далеких путешествий -

Здесь пилигримы причастились вечной

Благой природе, солнцу и теплу.

Сумею ль донести, как ласкова волна,

Как обволакивает страждущее тело,

Как взор ласкает синева и глубина,

Наполненные струями и пеной.

И рыбы, водоросли - лава заросла,

Обжитая за тыщелетья.

Душа покоится, отметив

Явление разумности Творца.

С утра не дождь, а солнечный поток

Зовет на берег опуститься в волны -

Прозрачные, они горьки и солоны,

И теплые, как в сердце уголок.

И открываются глаза на водный мир,

На ярко-синий блеск рыбешки,

На желтую толпу собравшихся на пир

Жирующих среди кораллов крошек,

На змеевидного угря между камней -

Выглядывает зорким глазом жертву,

На раковины, четкие на дне,

И мы снимаем видео мурену

И рыбок, и друг друга на волнах,

И растворяясь в голубом пространстве,

Забыли дождь и сырость в башмаках,

И ощущаем полновесность счастья.

Достигла лихорадка апогея -

Готовимся отметить Новый год

В Америке центральной - вот идея,

Собравшая разрозненный народ:

Индусы, тройка русских, мексиканки,

Альфред и Ульрих - верные мужья

Разноязыких жен, костариканец

Наш лидер, гид Джей-Джей -

Сплоченная семья.

Ничто не абсолютно - в бочку меда

Вольют по ложке дегтя - не дай бог,

Чтоб показалась переслащенной свобода -

Дожди включат, и потеряю брошь.

Ах, однова живем...

И фейерверка пламя

Взорвалось у балкона, грохоча

Огнями, будто адскими, сияя -

Нет, разгоралась райская свеча.

23.12 - 31.12

Оставить комментарий © Copyright Булатова Елена Ошеровна (elenaboulatova@gmail.com) Размещен: 07/01/2013, изменен: 07/01/2013. 54k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:

Булатова Елена Ошеровна : другие произведения.

Эрмитаж памяти