Я по свету иду
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Февраль 2014
Я по свету иду
Я по свету иду
А mistletoe, паразит, похорошел -
Веселый, зеленеет среди веток
Сухих и черных, все еще в зиме,
И утомленных от его набега.
Я провожаю взглядом стаю птиц -
Несутся чайки, серебрясь в закатном солнце,
Они от моря к озеру торопятся -
Для крыльев серебристых нет границ.
Не пропущу расцвета первых кал -
Изгиб единственного лепестка изящен,
Изысканно он жезл свой огибал -
Серебряного века символ настоящий.
Я кипарисовую ветку подниму
С земли, в руках потру - и запах хвои,
Согретой солнцем и рукой, приму
В больные ноздри - пусть их упокоит.
Мне с ранних лет знаком кудрявый кипарис
И шишки круглые, как древний зверь рогатый.
Я по свету иду - растения-бродяги
Из мира давнего перенесясь, сошлись.
1.2
***
Что удивительно - ноябрьская тыква
Доныне дожила, и выброшена вон.
У января и февраля на стыке
Увидела ее на мостовой.
То и моя судьба, простые параллели -
Коль некому и защитить твой дом,
Является хамло, и из своей постели
Тебя выбрасывают вон.
2.2
Мир прекрасен независимо
На пятачке, чуть освещенном солнцем,
Топчусь туда-сюда, поскольку холод днем
Не позволял мне выйти за околицу,
А на закате ветер так силен.
Скорей вернуться в теплые покои,
Да нету сил сидеть и править текст,
А "Хроника" моя не выпустит из зоны -
Неси свой крест.
И холодно, и ветерок колючий
Мне подмораживает отсыревший нос,
Как пальцы стынут - диктофон озвучит,
Функционировал бы только бедный мозг.
А воздух чист - от прошлого дождя,
И перспектива дальняя прозрачна -
Пространством не искажена,
И контуры резки, и ракурсы удачны.
3.2
Армянское гнездо
Лев рвет козла -
Чеканка на фанере,
Из Еревана привезла
Харизматического зверя
В давно прошедшие забытые года
Милица - мать, поехавшая к сыну:
В Союзе с Ереваном были,
Но разделенные сейчас.
А Юра Буров щедро одарял
Изделиями рук своих проворных
Московскую родню - приют его здесь ждал,
Да жив ли он сейчас, художник, став народным?
Он работягой был - стучал ли молотком,
Месил ли глину, резал ли лист жести,
Иль гладил для жены-портнихи утюгом
Швы и оборки для клиенток местных.
И где теперь кузина дальняя моя, жива ли?
Вертинского она любила петь, строча,
Платьишко мне сумела сконструмалить
Среди клиенток, злых, как саранча.
Печаль меня все чаще посещает -
Нет связи с милой мне армянскою родней,
А Бурова работы прозябают,
В углу забытые, или разбитые дурной рукой.
***
Да, что же - жизнь прожить, не поле перейти...
А интернет принес внезапно,
Как высохшее в шар перекати
То поле, кучу данных
О пращуре армянского гнезда,
С которыми хотела ознакомить
Далекую родню. Но кто из них сегодня
Захочет русским быть? Коль честно, никогда.
И мимикрирует народ -
Кто под армян, кто под евреев (в том пикантность),
И, право, чуждая национальность
В стране другой - искусственный росток.
4.2
Буров в интернете
На посмотренье в интернет
Предъявлены знакомые работы.
Они и нам служили много лет
Безропотно.
И падали, и бились оттого,
Что честно украшением служили
Убогих стен - они ведь с нами жили,
А быт, ей-богу, был убог.
Теперь остатки сохраняют жизнь
В углах укромных, никому не нужны.
Хозяйка взращивает свой снобизм -
Они напоминают ей о скудной
Поре, но чар не потеряв,
Пленяют мастерством, фантазии изыском...
А Юра Буров был Людмилы зять -
Двоюродной сестры Милицы.
4.2
Домашняя галерея Бурова
Я вас узнала - Юра с бородой,
Забавный лев, сова - лишь по рассказам.
Мне юность летнюю вернули мне зимой,
И яблонь цвет вы мне вернули сразу.
Имею мерку - что хотела бы украсть?
Не украду - ханжи, не беспокойтесь.
Но вот к чему-то запылала страсть,
И как унять непрошеную гостью...
И я смотрю на человечков на стене,
Что вызывают добрую улыбку -
Ее так не хватает мне,
Холодной, в то же время истеричной рыбке.
Ах, Юра Буров, Нийка, Ереван,
Куда через Кавказ я из Тбилиси мчалась,
В долине голубел Севан,
Растительность по высоте менялась.
Вороны стук по крыше среди дня
Теперь напомнил Юры молоточек,
И что вещунья черная пророчит,
Откликнется ли древний Эривань?
5.2
"В синем и далеком океане,
Где-то возле Огненной Земли,
Плавают в серебряном тумане
Темные ночные корабли.
Их ведут седые капитаны,
Где-то затонувшие давно -
Утром их немые караваны
Тихо опускаются на дно".
Вертинский
Так пела Нийка, над костюмом хлопоча
Заказчицы очередной, настырной.
Машинка швейная и молоток стучат,
А я съедаю бутерброд с травой и брынзой.
Ах, этот мой далекий Ереван,
С которым связь я потеряла напрочь -
И вот сейчас он мне в виденьях дан:
Вертинский мне поет о том, что будет завтра.
И поплыву туда на белом корабле
До Огненной Земли, до мыса Горн и дальше...
Поэтому борюсь активно с кашлем,
Чеснок возьму с собой на случай всяких бед.
5.2
Колибри
Искрится вишня серебром на синеве,
Блестят на солнце молодые листья,
А высохшие ягоды никто не съел,
И мимо просвистел колибри выстрел.
Они отыскивают специальные цветки,
По форме горна, саксофона и фанфары,
Где длинным клювом надо добираться до нектара -
А у других пичужек клювики мелки.
5.2
Лимон в патио
Украсился лимон сканированным солнцем,
Скопировав себе полсотни образцов,
И светит желтыми боками мне в оконце,
И чай горячий на столе уже готов.
Добавим меда для души в чаек с лимоном,
И цедрою пропахнет серый день.
И я гляжу через кухонный подоконник,
И со двора уходит тень,
Не задержавшись в садике лимонном,
Где желтые плоды, где лист благоухал,
К тому ж нарцисс раскрылся скромный
И тоже солнечно сиял.
6.2
Будь, что будь
А мимоза пушиста, будто в модный весною горошек
Нарядилась, пахуча,
И дождь ей не страшен ничуть.
И резвится пчела, пробираясь по желтой круче,
И не страшен ей дождь - будь, что будь.
Оживляет магнолия серый асфальт и серое небо,
Лепестки, сбиты ветром, на серой лежат мостовой.
Подобрав лепесток, я несу осторожной рукой,
И лысея под ветром, осыпается вишня снегом.
7.2
Канифоль
Опускаются низко, ползут облака,
А в просветах виднеются темно-зеленые горы.
И прозрачна береза, рыжеволоса пока,
И белотела, как героиня Кустодиева.
Аккуратно подобрала шишку,
Обернув ее в лиловый лепесток.
Вся в смоле, мой нос смолою дышит -
Ах, волшебно пахнет канифоль.
7.2
Ко дню Святого Валентина
Ларимарово колечко
В феврале я получила
И небрежно и беспечно
Вокруг пальца покрутила -
И воспрял фантазий демон,
И поднялись волны дыбом,
Зашипели пеной белой,
Будто ветер треплет гривы.
Ларимарово колечко
Подарил мне друг сердечный,
Обещался помнить вечно
И исчез с земли лица -
Мчатся кони-кобылицы
Океанской колесницы,
Океану нет границы,
У колечка нет конца.
8.2
Подобье
Гитара скорчилась у стенки под столом,
Подобьем человека испугала -
Ее движенье воплощалось
Пробегом света под углом
По телу лакированному. Миг
Явился и исчез, как не бывало,
И вновь гитара у стола стояла
И отражала пробегавшие огни.
9.2
Шутка и слушок
Королевская камелия упала -
Положила на листок плюща.
Пусть дивятся - где это бывало,
Чтоб камелия в плюще цвела?
Шутки, шутки, шутки-прибаутки -
У меня светлеет на душе
На короткую, на ценную минутку
Целый мир, как будто, получшел.
И улыбки мимолетность длится
На здоровье - пусть украсит мирный день
Розовый цветок на плющевом листе,
И слушок о том распространится.
9.2
Засуха грядет
Купили дерево, чтоб радовался глаз,
Чтоб удовольствие несли цветы и фрукты -
И вдруг соседка говорит не "в добрый час",
А " засуха грядет, и дерева погибнут".
А я с Баку умею сохранять
В запас Шоларского водопровода
Напиток драгоценный, что природа
Дала для Апшерона выживать.
И здесь мы выживем - растеньям отдадим
Воды схороненные капли,
От солнца жгучего экраном оградим,
Взрастив устойчивые экземпляры.
10.2
Образ
Я тренируюсь - крошечные горки
Мне помогают форму сохранить.
Мимозы дерево, растущее вдоль тропки,
Нюх-обоняние растормошить
И зрение порадовать сумеет.
А осязанье возбудит пушок
Своею шерсткой, теплой и шершавой,
А ветер слух займет, услышу - зашуршала
В ветвях речь незнакомая, и мозг
Начнет гадать, что шепчут мне деревья?
И образ существа, прекрасного в цветенье,
Найдет в сознанье место назначенья
И воцарится там, чтоб выйти в час невзгод.
10.2
Явились новые
Вслед за коротеньким дождем
Земля вздохнула, выпрямились травы,
Бутонов новых сыпь-капель
Явилася на месте старых,
Осыпавшихся от дождей,
А все-таки не - жажды и безводья.
И только - не мешать природе,
И непременно - верить ей.
11.2
Розово
А под ногами розовый ковер,
И сыплет розовая вишня
Снежинки розово-лиловых лепестков,
А ветви, изукрашенные пышно,
Над головой изящность придают
Японскую похожему пейзажу,
Напоминая даже
Тарелку самодельную мою.
***
Теперь уж я не та - в руке трясется кисть,
Да и уменьшились позывы к рисованью.
Покрыты стены дерзким притязаньем
На роль художника, но сократилась прыть.
К другому интерес сейчас я признаю -
И в фотографиях является искусство,
И жизни смысл не только же на кухне,
Коль слово дадено - держись,
На том стою.
11.02
"Вересковый мед"
Шотландской шапочкой прикрыта седина:
Шотландка-клеточка и крохотный помпончик.
Шотландия - далекая страна,
Где клеточку в одежде каждый носит.
Не знаю, чью я клеточку ношу,
И Мак-частицы нет в моей фамилии.
У Вальтер Скотта я прощения прошу,
Что я не грамотна по этой линии.
Но ВВС мне горы показал
И в вереске долины и каньоны,
И "Вересковый мед" - стихи во время оно,
Скользнули с языка.
12.2
Время не властно
Как много значит в моей жизни красота
Лица - не в театральной постановке,
Не в фотографии журнального листа,
А в будничной житейской обстановке.
Какая тайна есть в безукоризненном лице?
Задумчивый и поседевший рано,
Мой сын, который вечно рядом -
Загадка для меня решится ли в конце?
И он не новый Дориан,
Оскара Уайльда измышленье,
Ему творец обличье дал,
Не черный ангел разрушенья.
О, нет, он не красив, как Аполлон,
Черты которого божественно прекрасны.
На сына я гляжу - земной,
Но время перед ним не властно.
12.2
Февральская весна
Надвинув бейсболку с лого "Аляска",
В координате "t" перемещаюсь
К мысу далекому Горн, и опаска
Все возрастает, все возрастает.
... Бреду я с неспокойною душой,
И с мыслью - мерное движенье
Уравновесит ощущенья.
Мякину слов бросая в диктофон,
Я на разумный аппарат надеюсь:
Слов зерна нужные отделит,
И я найду в метаниях резон.
... Беспечного хозяина газон
Захвачен одуванчиком - друг давний:
В Алжире кроликам мы добавляли
Разнообразить рацион.
... Безжалостный луч солнца спину жжет,
Активную весну тем начиная.
Уход за двориком я сыну поручаю -
Кто знает, что по возвращенью ждет.
... Опять прорвало беспокойство тонкий слой
Баланса, что успел разгладить душу
Едва-едва, и снова непокой
Надвинулся, резон круша и руша -
И волны океанов понеслись,
Корабль качая, как скорлупку...
Но - стоп! И за стручком рука тянулась ввысь,
Подковой согнутым (разрядка на минутку).
И на удачу забрала с собой стручок
Зеленого приветливого цвета,
Как бус гирлянда, купленная в Сен-Тропезе
На пляже кем-то, перекупленная мной.
И темно-бурый я взяла с собой стручок,
Тряхни - и он гремит, как погремушка.
Он легок был - естественная сушка,
Караты издавали стук сухой.
... И разморило солнце февраля,
Ленивые перетекали мысли:
День разгорался жаркий - в высях
Гроздь чаек - рисовых семян.
... Сейчас полезу в гору - укрепить
Увядшие за месяц мышцы.
Случайный велосипедист
Педали крутит, мчится быстро -
А я ползу - дыханье б не сорвать,
Но вверх несут упрямо ноги,
И открывается сияющий пейзаж,
И вновь сквозь дымку появились горы.
А то с дождями съежился простор
До комнаты, до промежутка в ливнях,
И вот сидела в доме сиднем,
К тому же насморк, кашель бьет.
... А предо мной вздымается стена,
Разбросаны особняки средь леса,
И разгорается февральская весна -
Здесь я живу с кликухой "поэтесса".
... А все-таки сгорели деревца,
Морозом битые, как ни старались люди
Прикрыть их тряпками. Неужто до конца,
Неужто и побегов молодых не будет?
... Стручка подкову все еще несу,
Пусть полежит на счастье, на удачу,
Вдыхаю жадно я февральскую весну,
И солнце греет темечко впридачу.
13.2
О чем и от кого?
О прошлый год отправилась в Москву -
Когда-то на полгода улетала,
Теперь в три года раз -
Москва моя, ку-ку!
Все дальше за года ты отступала -
Не волею моей.
Проказница - судьба
Любимой дочерью мне тычет в нос ошибки
За прошлые года, и робкие попытки
Напомнить, что я - мать,
Никчемны, здесь - скала.
Чтоб защитить семью любой ценой,
По матери пройдет железным каблучищем -
За полушар живу, влиянья - ноль,
О чем твердит она, и от кого защита?
14.2
Там битва шла
Полночи не спала. Шуршал по крыше дождь,
Не слышный и не видный из постели.
Он драночные крыши изметелил,
Не он меня будил, а атмосферный фронт.
Там битва шла - шли тучи на прорыв,
Над водами давление меняя,
Вползая на хребты,
Вдоль по горам стекая,
Утюжа бедные дворы.
И тот бесшумный бой без взрывов и гранат
Воспринимал мой мозг взволнованно и ярко.
Стучало сердце магнитуде в такт
И по границе шло припадка.
И так от двух часов до первых петухов,
Когда вставать случилось в полседьмого,
И день измят ночной недоброй волей,
И над землей встречали мы закат.
14.2
Кончилась земля
Нет удовольствия над черным океаном
Лететь в закатный час, когда уходит свет.
Единственной звездой сияет крошка-лампа
На кончике крыла стабильнейшей из вех -
На что надеюсь. Кончилась земля
На мысе мексиканском De Los Cabos,
И дальше океан - ни корабля,
Одни кальмары в глубине, гиганты.
Они кучкуются на страшной глубине
Раскола Baja California,
И ночью выплывают при луне,
При звездах, молниях.
Кортеса море трещиной в коре
Вонзилось, отщепив от Мексики полоску.
Там будет, говорят, нехилый остров,
Когда-нибудь, через мильоны лет.
14.2
Левиафан крылатый
Ну, вот и ночь. В иллюминатор
Себя я вижу отражением в стекле -
Блокнот на столике приватном,
Букв мелких маковый посев.
Покачивает кресла люльку самолет,
Я - как дитя безвольное. Куда-то
Несет меня левиафан крылатый -
Многочасовое вперед... вперед... вперед.
Для развлеченья воду пьем -
На высоте необходимо -
Там минус сорок за бортом
И десять тысяч метров снизу.
И сутки лету - надобно хотеть
Пуститься в этакую авантюру.
Должна сознаться - может, сдуру,
Но бесшабашность, несомненно, есть.
15.2
Фауст
Мелькнули Лима и Сант-Яго,
Корабль ушел опять в бега,
И пена - взвинченная брага,
По океану пролегла.
И ночь легла и правит миром,
А люди спрятались внутри
Громадины плавучей, рыбы,
Несущей в брюхе целый мир.
Когда же погибал Титаник,
Никто и не подозревал -
Одни спокойно танцевали,
Оркестр прельстительно играл,
Иные призрачного счастья
Искали на чужой земле -
"Всех утопить" - промолвил Фауст,
И айсберг выслал умный бес.
15.2
Позади вчера
Холодный день сменяет сирость утра,
Вчера отплытия осталось позади,
Куда-то канув. В океане хмуром
Не видно капельки земли.
И ветрено. Корабль покойно
Скользит по небольшим волнам,
А радио гремит убойно,
Сопровождая скачущий бедлам
Урока Zumba. Несмотря на возраст,
В коленях боль и жалобы спины,
Подпрыгиваю, не забыв притопнуть
Ногой, махнуть рукой и подтянуть штаны.
И в воду - в душе, жаль, а не в открытом море
Отмокнуть, потеряв излишний килограмм,
Увы, плывем, на Южный полюс
Свой азимут держа.
16.2
Луч солнца
А волны разгулялись - променад
На ветрами продутом деке
Немного дарит человеку,
Но солнца, наконец! лучу он будет рад.
Немногие решились погулять,
Полюбоваться на барашки океана -
Но солнца луч, как с неба манна,
И редкий - посветил он, исполать!
И только справа он светил,
Согревши душу, а не тело,
И, как по деку ни топчись,
Бедовый ваш авантюрист -
Но нет земли, и нет предела
Океанической волне,
Которую утюжит лайнер -
И солнца лучику я все же благодарна -
Не то, так и сидеть "неонкою внутре".
(см. Стругацких)
Пройдет корабль, недолгим будет след
На вспененном хребте у океана
Аквамариновом, и заживает рана
В момент.
16.2
***
Всю ночь кричал круизный лайнер
Отчаянно - коровой, потерявшей
Единственное, в своем роде, стадо,
Или искавшей день вчерашний.
17.2
***
А в полдевятого, как в августе в Москве -
Закат еще не думал начинаться.
Но все-таки пейзажем не сравняться -
И розов был закат, и остров вдалеке.
А волны стихли, режет гладь
Огромный лайнер наш "Принцесса золотая"...
... Хребтов в снегу не хочется терять
Последний блеск серебряный. Сверкают
Шеломы витязей - вершин могучих рать.
17.2
Качает
Сегодня волны поднялись - качают в ритме танго,
Их цвет - необработанный нефрит.
И океан стада барашков
Спускает, бешеных, с цепи.
Мы к югу держим путь - оделись потеплей,
Чтоб высунуть носы из теплых помещений.
А вдалеке плывет корабль соседний,
Заметный чуть в игре мелькающих теней.
И щепкою, затерянной в волнах,
Плывет могучий лайнер океанский,
Несовместим с огромностью пространства,
Игрушкой, нарушающей закон
На грани допустимости. И смотрит провиденье,
Как я под солнцем на корме кричу стихотворенье.
А уходить не хочется - и мощь,
Которой отдана судьба моя и прочих,
Захватывает дух... И что пророчит
Нам Парка старая, прядущая всю ночь?
18.2
Укрытие
Круизер скачет на волнах,
Дрожит испуганной старухой -
Волна растет, грохочет вал,
И гром переполняет ухо.
И я не слышу голос свой,
Когда кричу, стихи диктуя,
Стихия водная бушует,
И где-то дальше дождь стеной.
И я укрытие ищу,
Где солнце в уголке укромном,
От ветра защищенном чуть,
Согреет лоб пучком фотонов.
И отогревшись под лучом,
Помчат олени свитера и шапки.
Куда, куда? Схватив стада в охапку -
Обняв свои бока - бегу в каюту, в дом.
18.2
Пророс модерн
Музей немецкий быта колонистов
Не вызывал особого энтузиазма -
Я бытовых музеев посетила
Немало.
Двух-трехэтажный домик, досками обитый,
Покрашен сочно в красно-бурый колер,
"Музей" - заявлено, и все - к чему подробность?
Не так уж много таковых в пустыне.
Они приехали в буквальную пустыню -
Из голодающей Европы в неизвестность,
И превратили в плодоносную долину
И города необитаемую местность.
И сделали музей, собрали по соседям
Бесчисленно свидетельства немые -
Часы, косилки, телефоны, бытовые
Друзья-вещички, наскребли их по сусекам.
Но как! Очищенные, вымытые с блеском,
Произведенья истого искусства,
Расставлены, развешены по стенам,
И в поученье будут пусть нам.
Задумаешься, не из этой ли
Внимательности к элементам быта
Явился Art Nouveaux, теперь маститый,
И признанный модерн отсюда прорастал.
19.2
В конвульсиях не содрогался
Пред утра сумерки - раздвинула драпри -
Хребет вплотную к лайнеру прижался,
В конвульсиях не содрогаясь,
Корабль в фиордах белой тушею застыл.
Амалия огромным языком
Спускалась ледяным к заливу,
И голубели острия обрывов,
И айсберги белели над водой,
Но небольшие. Лайнер под дождем,
Покачиваясь тихо, развернулся,
И медленно поплыл сторонним существом,
Чужим для этих мест, и снова все заснуло.
19.2
На мой день ро
На день рождения подарены судьбой
Бессолнечное, но сухое утро
И ветер, что сбивает с ног,
И волны, бьющие катамарану в брюхо.
Подарены пингвинные стада
И стаи чаек, черно-белых корморанов,
Какие остров Магдалены сберегал,
И благосклонная природа позволяла.
Здесь о себе оставил память Магеллан
В названье магеллановых пингвинов
И в Магеллановом проливе,
В учебниках и картах разных стран.
Я в эквадорском пончо свой день ро
На острове прекрасной Магдалены
Среди пингвинов провести сумела,
А ветер выл пронзительно и зло.
20.2
Лепота
Здесь наступает осень в Ушуайе -
Легонько, не спеша тон трав меняя,
И ожелтя листву -
Расцветка зелени неуловимо чуть иная,
Журчит негромко речка Лапатайя,
И чуешь лепоту.
***
Из чащи заповедной красный лис
Поближе к человеку жмется -
Когда еще добыча попадется,
И вспоминаю Сент-Экзюпери.
***
А в Лапатайе плавал лев морской -
Тюлень нырял, подобно человеку.
Не сразу я признала существо,
Что воду баламутило, залезши в реку.
***
Там край земли, конец хайвэя,
Идущего сквозь оба континента -
Земля огней, что "Terra del Fuego"
Назвал Фернандо Магеллан,
Открыв дорогу в Тихий океан,
А ныне здесь круизеры белеют.
***
Красивый городок на склонах гор
Остроконечных, молодых, скалистых,
Похожий в том на Сан-Франциско -
Обследовали с интересом и с фото.
Потом, не торопясь, пошли
К "Принцессе золотой" по пирсу,
И не мелькнуло мысли,
Что с гор потоки понеслись -
И с гор рванулся шквал.
Шквал рухнул, шквал неистовал, ревел,
Гнал припозднившихся на борт, сдирая шкурку,
Из рук пакеты рвал и сумки,
И над водою радугу воздел.
Один неверный шаг - с причала
Снесет живую душу в океан,
И кто-то диким голосом кричал,
И я свой голос не узнала.
Пронизывал насквозь холодный плотный вихрь,
И судорогой скрюченные пальцы
Не позволяли разорвать их,
А ноги обеспечивали жизнь.
И как полиция сгоняет с площадей
Толпу болельщиков-фанатов,
Так шквал сдувал невольных диверсантов
С круизера, и странно
Сияла радуга во всей своей красе.
21.2
Фолькленды (24.2)
По тундре, колесами рваной
Английских лендроверов, мчится
Отряд - увлеченная банда
Идеей увидеть пингвинов.
Растряс вездеход хуже шейка,
Мотал крепче, чем в рок-н-ролле,
Болталась головка на шейке,
Трещала кость, как на футболе.
Атлантика близ бушевала,
И ветры взбесившейся розы
Вокруг "смельчаков" завывали
Насмешкой реальности прозы.
И плотные группки пингвиньих
Детенышей, вросшие в землю,
Стояли, повернуты спинкой
От ветра, и ждали обеда.
Родители днем на охоте -
Туристы используют случай
И делают ближние снимки,
Нацеливши камеру круче.
А я, как с детьми в Хэллоуине,
Уменьшив свой рост, на колени
Присев перед группкой пингвиньей,
Невольно творила мгновенье -
Дженту, детеныш-подросток,
Походкой неспешной, утиной,
Ко мне подошел, любопытный,
Проверить, что это за гостья?
Плащ желтый, гремящий под ветром,
Привлек, вероятно, вниманье,
И вышел пингвин на разведку
Расширить свое мира знанье.
Застыла я неподвижно,
Боясь порушить неловко
Момент возникшей приязни
И тонкую нить пониманья.
25.2
Puerto Madryn
Пошла температура вверх
С заходом на Мадрин,
В колонии огромной здесь
Блаженствует пингвин.
Питанье здесь недалеко
И щедрый океан,
Пингвинье стадо велико -
За миллион, считай.
Но гибнут птицы в первый год,
Как на воду сойдут -
Колония стабильна тут,
А невелик приплод.
И степь повсюду, степь кругом,
Под низкими кустами
Пингвины тут гнездо и дом
Среди других создали.
Соседом гуанако-лам
И рея - страус-кроха,
И заяц - скачет по кустам,
Траве-чертополоху.
Мир уникален - не мешай
Соседу размножаться,
Так и господь нам завещал,
И пусть все будут братья.
25.2
Уругвай
Скучнейший дождь во время всей дороги
По Уругваю в глубину страны -
Предполагаю, что промокнут ноги,
Ко всем их бедам - да, увы.
Равнина плоская по берегу Ла-Платы,
А эстуарий мирно разделил
На две страны две стороны богатой
Долины, сделанной течением реки.
Индейцев вытеснив, потомки колонистов
Коров пасут и что-то сеют-жнут,
Венесуэла шлет им нефть. А для туристов,
Для любознательных немного здесь дадут.
Да - карнавалы, их пять-шесть, как будто,
Но мы явились в неудачный срок,
Лишь слабая надежда на денек
Сухой нам греет душу.
***
Мы обогнали дождь, синеет небо,
Суха дорога, капли на траве,
И неизвестные деревья
Местами наклоняются к шоссе.
Разбросанные поселенья
Живую душу изредка покажут -
Народ сползается в Монтевидео,
Надеясь - там-то веников не вяжут.
В провинции готовят сыр "колониальный",
И мармелад с разнообразным вкусом,
Руинами туристов завлекают
И незначительного уровня искусством.
***
За место у реки сражались три страны,
Теперь турист гуляет безмятежно.
Ну, что же, мы признать должны,
Что сказкам гидовым внимали все прилежно.
Коровы на зеленой травке -
Примета более умеренных широт -
Окружены толпою белых цапель:
Меж ними есть взаимный договор.
Ла-Плата Уругваю - мать родная,
И Аргентина половиной вод
Владеет богатейших, где стада гуляют -
Потом их добродетельно съедают,
И процветает родственный народ.
27.2
На память
Как сувенир, я подобрала камень
Незначащий у грани континента,
Купила драгоценного тукана
И ожерелье из зеленой жести.
Часы - забава, развлекалочка для лета,
Не глядя, выхватила в куче уцененных,
И найдена ракушечка - лимпета:
Итог набора сувенирного для бедных.
27. 2
Кладбище Риколето, Буэнос-Айрес
Стена кирпичная, за нею Риколето,
Известнейшее кладбище планеты -
Не странно ли, рифмуясь с Риголетто,
Теряет слово гордую помпезность.
Вложили в склепы много миллионов,
Чтобы останки накопились в схронах,
И склепы продают с аукционов,
И нувориши засветятся снова.
Вложенье в склепы - не пустое дело,
Теперь потомки ходят, рты разинув,
И глядя на скульптурные творенья,
Спроворенные лучшими художниками мира,
Имен не разбирая, поученья,
Не чувствуя особо бренность жизни
И тщетность суеты при накопленье,
Но видят воплощенье чьей-то мысли
И совершенство мысли воплощенья.
28.2
Связаться с программистом сайта.