Единственная дочь Анны Ивановны, Ольга Николаевна Щербинина, чьи детские фотографии (на стуле в шляпе раскрашенная и в альбоме в позе "императора на острове Св. Елены") сохранились и передают облик доверчиво - настороженного испуганного создания в глубоком детстве.
Анна Ивановна сдала свои комнаты молодому офицеру - имеретину Кириллу Петровичу Кутателадзе, который не знал о существовании ребенка в доме. Услышав детский плач, он пошел на разведку и увидел существо, которое, умоляюще глядя на него, просило "сюшки". Это было "писюшки", что и выяснилось очень скоро. Он считался крестным моей бабушки и очень ее любил.
Кирилл Петрович окончил Академию Генерального штаба и потом служил в Варшавском военном округе. Был полковником, потом генералом от артиллерии, писал бабушке. Следы его потеряны.
С ним связан рассказ бабушки о нашем фамильном достоянии - волосах. У нее были длинные косы, и крестный повел ее в парикмахерскую. Посадив в кресло и подумав, мастер исчез. Затем появился хозяин и объяснил удивленному крестному, что тот испугался длинных волос дамы, и работать с ней будет сам хозяин.
Шикарная фотография Кирилла Петровича, чье имя перешло по наследству моему дяде, а потом Кике, висит к нас за шкафом. Его подарок бабушке -часовая цепочка, которую я часто ношу на шее, считается из белого и желтого золота. Века... О нем еще дальше.
***
И вот начало жизни Ольги Николаевны - гимназия, старшие классы, где преподает Валентин Иосифович Абрамов литературу - русскую словесность. От этих дней сохранилась в нашем архиве записка - письмо девочки 16-ти лет своей матери. Ее необходимо переписать, т.к. письмо стареет, и скоро трудно будет разобраться в неустановившемся почерке на выцветшей бумаге. Все, нашла.
Ночью 28-го июня (1906 год).
Мама! еслиб я могла бътъ сейчас с тобой. Если б я могла прижаться к тебе, выплакаться и наговориться...Родная моя, любимая, сердценько мое - мамуся, поговорим, как давно мы с тобой не говорили.
Видишь было какое - я приехала из Тифлиса, потому что чувствовала себя несчастной. Мне показалось, что я полюбила своего учителя, т.е. Валентина Иосифовича. Но я чувствовала, что это не счастие несет, а муку. Я уехала, плача. Я убегала от чувства, которое мне казалось не взаимным. Я уезжала и рыдала потихоньку, чтоб не обезпокоить тебя, моя родная, чтоб не прибавить тебе лишнего горя о неудачной любви твоей Люси.
Поселилась я тут.
Шли дни. Я гуляла, ела, пела. Но по прежнему тоска душила меня. Я плакали, я бились в тисках: - зачем я полюбила? зачем я должна сама отказываться от счастья, зачем я должна отрекаться? Но меня нет, нет, да, тревожила мысль - а вдруг я ошибаюсь, напрасно ломаю себя, а В. И. хорошо относится ко мне.
Я хотела вырвать всякое чувство чтоб быть в состоянии работать. Потому что мне подчас казалось иное в его речах, зацепка, чтоб надеяться. А разве ты (??) сама давала желать (??)
И решила я - я сломаю себя, возьму в руки, но пусть будет с его стороны что нибудь определенное. (?) - говорила ему о св. любви. И я решила ждать письма от него. Тут произошла некоторая переписка между нами.
И я, в конце концов, решила, что мне счастье не суждено. Счастия поддержать человека в этом (?) счастье, которого я от души жалела. На этой жалости все в сущности и выросло.
И вот я захандрила. Так что стала отчаиваться - да смогу ли я поправиться. Напала апатия, пришел смертельный покой и слабость. Все бы лежала в постели. Душа болела невыразимо. Я очень много страдала. Но, зато, я ничего больше не хотела. Я знала, что он приедет, и приготовилась встретить фразой: мой уважаемый друг. Вал. Иос., не беспокойтесь обо мне. Я спокойна. Это потому так, что я уверила себя, что он сочтет своим долгом успокоить меня и сделать мне отеческое внушение.
И мертвой стала я.
И думала я ~ вот уедет он успокоенный, а я окончательно утвердившись в том, что "не суждено", я начну поправляться. Когда же рана затянется, я скажу тебе. Теперь же думаю стыдно мне мою дорогую, единственную любимую и роднуюмамочку, мою жизнь, мое счастье, маму, терзать своими горестями. Пройдут оне, утишиться боль, тогда передам ей печальную страницу из моей жизни.
Родная, вчера я была совсем мертвой, покончившей (дальше оборвано письмо и приписка).
1 ноября 71г.
А продолжение этого письма о приезде и объяснении мне в любви я порвала. Но окончание письма было счастливым в сентябре я уехала в Москву на курсы. В июнеслед, года я вышла замуж за В. Иос.
* * *
"Но я чувствовала, что это не счастье несет, муку!" - конечно, это обычные страхи всех молодых, когда встречаются двое. Но в этом случае все оказалось пророческим. Пророческим мне представляется и письмо Валентина Иосифовича. Нет, эти письма не полны озарений, пронзающих тьму будущего. Тревоги, которые донеслись до меня, понятны, просты и тут же - предсказывающи судьбы вперед за годы и годы. Ошибочные предсказания исчезают из памяти, а предчувствия, говорящие о будущей судьбе и сбывшиеся, вызывают у меня, читателя и участника событий, дрожь невероятия и прозрения.
И вот - письмо Валентина Иосифовича (датировано 10. VII. 06.)
Многоуважаемая
Анна Ивановна!
Из письма Люси (не сохранившееся) Вы знаете, что я сделал, почему сейчас живу в Железноводске.
Поступить иначе я был не в силах. После отъезда Люси из Тифлиса я был сам не свой, и я решил сказать ей все. Я люблю Люсю. Люблю хорошей, первой любовью. Люблю за ее ум, благородство души, сердечную чуткость, отвращение к мещанской, пошлой стороне жизни, люблю за возвышенность стремлений и интересов. Я люблю ее всю, как хорошего человека, как друга.
Я понимаю ее, я знаю, что она еще молода, что она еще почти ребенок, хорошее наивное иногда капризное дитя. Я это знаю. Это особенно ценно. Вот почему в душе, как старший и более объективирующий, я чуть упрекаю себя, что, может быть, слишком эгоистично и рано нарушил своим признаньем ея безмятежный душевный покой.Но такова уж, видно, судьба: я сам находился под властью какого-то голоса, так неотступно твердившего: "Скажи!"
Кроме того, я чувствовал инстинктивно, что тревога ее сердца отдавалась в моем, я это чувствовал, и должен был сделать так, как все случилось. Я боялся, что мое счастье исчезнет, похищенное другим. Теперь я чувствую, что Люся, милая, славная Люся, какой я ее знаю, стала сердцем моего сердца. И в этом я признаюсь Вам, ея матери и первому ея другу.
Дорогая Анна Ивановна, я знаю, как Вы любите Люсю, я знаю, что она для Вас. это я часто читал в Ваших глазах, устремленных на нее, в Ваших словах, к ней обращенных.
Вы, может быть, не такой участи хотели бы ей, не о том мечтали для нея; м. быть, такой человек, как я, с таким делом, каким занимаюсь я, слишком ничтожен для нея. Но поймите меня: я люблю ее, люблю горячо, страстно; я не менее Вас желаю ей счастья, хорошего, благородного счастья, которого она так достойна: сейчас я говорю себе, - и знаю, что это не слова, не пустой звук, - говорю, что ея счастье - мое счастье, потому что то, что я чувствую к ней, настолько чуждо всякого эгоизма, настолько бескорыстно и глубоко, что я готов буду уступить свое место человеку более достойному без какого бы то ни было упрека, я первый благословлю того, кто теперь покажется ей лучше, кого она полюбит больше, сериозней, кто сможет дать ей всю полноту жизненного счастья, о котором она может только мечтать. Это так.
Вот почему я не боюсь, что поедет она на Курсы, я хотел бы, чтобы она училась, присматривалась к людям и жизни, отнюдь ни к чему не обязанная, ничем не связанная. Пусть эти годы подскажут ей на чем остановиться. Я же сочту своей святой обязанностью, чтобы годы ее учений прошли возможно спокойней и безмятежней. Я буду покорно ждать приговора, и сумею перенести все. Лучше так, чем хуже, чем знать впоследствии, что "то был сон", что виною молодость, ученичество, школьное настроение девицы в отношении своего учителя, чувство благодарности и прч., вот отчего можно тогда сойти с ума. Поехать с ней? Это не дело, не учение, во-первых, а, во-вторых, это значит отречься от своей лучшей мечты - иметь когда-нб. свою школу: это значит - бросить сейчас то дело, которому я служу.Мне трудно будет отказаться от того убеждения, что в России не настало еще время культивировать науку. М.6., это бредни, м.б., я изменю свой взгляд на этот вопрос, но сейчас пока трудно сделать это. Чего не бывает? А Люсю я желал бы видеть профессором, видным человеком, и я первый буду счастлив, хотя бы она была и далеко от меня. А заносить руку на курсы, отрицать их нужность, если м. так выразиться, для общего образования, для общей культурности и интеллигентности, Вы знаете, мне не пристало. Но если Люся будет уверена, что со мной или одна она сможет обойтись без Курсов, то я покорюсь, приму эту жертву, буду ждать удобного случая, чтобы вместе попасть в Москву ими еще куда нб. ... Все от нея. Но и то не раньше года или двух, чтоб она расправила свои крылья, вздохнула, осмотрелась. Можно послать ее к Раре в Берлин, в Цюрих, если здесь не примут, или занятий не будет, хотя, знаете, есть еще одна комбинация, о которой после. Милая Анна Ивановна, скажите мне, что Вы думаете, каковы Ваши мысли и предположения, я выслушаю, подумаю.
Знайте только одно, что я уважаю и горячо люблю Люсю. Она здорова, весела, поправилась. Молю небо, чтобы была счастлива.
Писать Вам я принимался несколько раз, но все не решался посылать. Хотел сделать тик, чтобы письмо пришло 11 го в день именин Ольги, но это не удалось. Масса событий, тревог, предположений, неизвестности и т.п. гнездится в голове. Пока кончаю. Простите за такое письмо.
Шлю искренний привет.
10. VII. Об. Уваж Вас В Абрамов
Железноводск.
Ам.Мих. - чудный чк, и любит детей и Люсю. Живу, как в своей семье; до 2 часов с 8 ми занимаюсь, пишу, читаю; в 2 обедаем вместе все шестеро, затем гуляем до 8 1/2, потом чай и сон. Живу в одном дворе, у одного хозяина. Спокоен и счастлив, кк никогда в жизни. Масса благородных чувств, чувств радости, жажды жизни, иногда душит до слез. В работе вдохновляет Люся. Анна Ив., знаете что, сделайте такую милость - пришлите ей (мне) ея последнюю маленькую карточку, ту, что в альбоме. Я прошу. У меня здесь ни одной. Если можно, конечно. Снималась, кажется у Заниса, маленькую.
Отрываю, чтоб не было тяжело, извините.
( Небольшое примечание - имя Люся от Олюся, Ольга, так объясняла мне бабушка.)
И вот через много лет.
Мысли вслух и в заnucu после получения письма от дорогой и любимой дочери Милицы.
... От матери всегда шла зарядка трудолюбия и общественной деятельности среди беднейшего населения, среди больных. - От мужа также шла зарядка ответственности за выполняемую работу. Но они оба не помогли сознательно и твердо - в продолжение научного образования, в подготовке к диссертации. - В свое время - до 1917 года.
Тем не менее: надо было иметь ясное представление о важности образования женщин, чтобы в казацкой семье, не бог весть каких передовых взглядов, выпустить молодую женщину получать образование. Но надо было еще иметь и железную волю получить такое образование. И в этом "царь-женщина" Анна Ивановна была образцом для дочери. Потом уж и та стала примером для младшей сестры мужа - Елены, которая училась в гимназии у Ольги Николаевны. Ей единственной из дочерей разрешили родители продолжить обучение после гимназии. А семья-то Абрамовская как будто гораздо более просвещенная, да и состоятельнее Сорокиных-Щербининых.
Не все поддерживали юную и дерзкую и одновременно "наивную" бабушку. Забавно, что в ее пожилые годы моя мама часто ее уличала в наивности. Да и впрямь, бабушка бьша наивной, сохраняя чистую душу, верность давним идеалам, сохраняя далекую эпоху самим своим существованием... Динозавры вымерли...
"Хорошо, что в свое время ты закончила высшее образование и не послушала нашего мнения", - свекровь Ольга Францевна.
***
И вот моя дорогая бабушка начинает учебу еще до замужества на историко - филологическом факультете Московских Высших женских курсов. Во всяком случае, в это время дальнейшая ее судьба определена: она выходит замуж за Валентина Иосифовича Абрамова, ее преподавателя, человека старше ее на 13 лет. Судя по письмам, замужество это основано на сильной взаимной любви двух необыкновенных людей. Судьба их настолько трагична, что я подхожу к их жизнеописанию с дрожью в душе и в руках и с горячими глазами.
Абрамовы
Мой дед и его семья из рода терских казаков, что подтверждают и документы, хранящиеся в моем хозяйстве, и к тому же еще и старообрядцев. Старообрядчество исходит от Данилы В. Абрамова, о котором его сын Никита пишет в конце рукописных святцев, крошечной книжечки, хранящийся у Люси в коробочке от "патронов для комнатной стрельбы": "В 1826 году родитель мой Д.В. Абрамовъ вовремя Ермоловских временъ содержонъ в Грозномъ в числе прочихъ уставщиковъ в остроге, и вто время написалъ эти святцы. 23 января 1891 г. Н.Д. Абрамовъ". Святцы выполнены на пергаменте, расчерченном чем-то твердым и острым, буквы выписаны черным и красным четкой, сохранившейся хорошо славянской вязью с титлами. Кое-что даже понятно. Отсюда вся абрамовская младшая поросль сохраняла староверие или хотя бы помнила об этом. В память о нашем староверстве, наверное, мама и захоронила прах бабушки на Рогожском (бывшем старообрядческом) кладбище. Теперь там же и мама. След воинственности абрамовской семьи - походный медный маленький чайник. Я только недавно узнала , что медная посуда полезна.
Сам Никита Данилович - был боевым офицером, награжденным многими орденами. Его фигура находилась в числе сподвижников генерала Скобелева, завоевателя средней Азии, на памятнике Скобелеву напротив Моссовета, где ныне стоит памятник Юрию Долгорукову на коне, а тот памятник снесен в советское время. Участвовал в Русско-Турецкой войне и при завоевании Азии. Из старообрядцев. Он был полным Георгиевским кавалером и увековечен в таком состоянии на стене Георгиевского зала в Кремле. Его имя видел Володя Абрамов, двоюродный брат мамы, а потом и Люся Абрамова, дочь Володи, когда она, пытаясь подготовить экспозицию о Высоцком в Кремле, получила разрешения побывать в Георгиевском зале. Там имена кавалеров нанесены золотом по годам, а в течении года - по алфавиту . Имена , впрочем, там не указаны, и остается сомнение, относится ли запись к тому или другому из братьев. Приходится доверять устным свидетельствам.
Его брат- Гаврила Данилович Абрамов, отец моего прадеда Иосифа, обер-офицер Терского казачьего войска, награжденный, судя по фотографии в кожаной рамке, Георгиевским крестом, орденом св. Анны, Станислава с мечами, Владимира, крестом за службу на Кавказе, кроме тех, что непонятны и не удалось отождествить. На этой фотографии, раскрашенной от руки, изображен довольно еще молодой человек лет сорока с гладко зачесанными на пробор светлыми волосами, с небольшими глазами, я бы сказала, скуластый, усы свисают слегка на четкий рот, хороший нос, уши, крепкая шея, вид уверенный. Эполеты серебряные, судя по раскраске. Синяя ткань в разрезе сюртука, темно-серый, черкесского вида мундир с карманчиками (газырями) для патронов. Десять наград - 2 на шее - кресты Владимира и Станислава и 5 крестов пристегнуто: 2 Владимира (с бантом и мечами), Станислав, Георгий и еще Владимир с мечами пристегнуты отдельно; а в ряду еше 3 круглых ордена (медали- ?).
Иосиф Гаврилович родился в 1849 г. , "воспитывался в Императорском Московском Университете, где в 1873 году окончил полный курс наук со степенью кандидата юридических наук". Отец был суров и недоволен (кот мешает писать), когда сын, учась в Университете, женился на Ольге Францевне Яшке, из немцев, и даже, говорят, проклял сына, хотя невестка приняла православие - асе равно это было не то. Однако он снял свое проклятие, когда родился старший сын Валентин 23.01.1878 г. в городе Ставрополе. Далее помню фразу: "Молодые целовали руку".
У меня в руках копия Послужного списка начальника отделения Штаба Кавказского военного округа Коллежского Советника И. Абрамова от 23 июля 1822 года. Список этого года не полон, т.к. через ~ 17-18 лет это был Действительный Тайный Советник, штатский генерал, Юрисконсульт Кавказского округа.
Послужной Список прадеда настолько интересен, что его стоит переписать весь. Кстати, он написан чудесным каллиграфическим почерком.
I графа -
Чин, имя, отчество, фамилия, должность, лет от роду, вероисповедание, знаки
отличия и получаемое содержание:
Коллежский Советник Иосиф Гаврилович Абрамов. Начальник отделения Штаба
Кавказского военного Округа. 43 лет от роду. Вероисповедания православного.
Кавалер орденов Св. Станислава 2 ст. Св. Анны 2 и 3 степени. Получает в год:
жалование 1300р. Столовых 400 р. Квартирных 408 р.
II графа -
Из какого звания происходит:
Из обер офицерских детей, Терского казачьего войска (т.е. из детей старших по
званию офицеров).
III, IV, V, VI графы -
Есть ли имение, у его родителей или жены, буде женат, родовое или
благоприобретенное:
Нет.
VII графа -
Где получил воспитание и окончил ли полный курс наук в учебном заведении,
когда вступил в службу, какими чинами, в каких должностях и где проходил
оную; не был ли в каких особых по службе действий, или отличий; не был ли
особенно чем либо награжден, кроме чинов:
Воспитывался (уже сказано). Высочайшим приказом о чинах гражданских
военного ведомства за N 42 определен на службу в Главное Управление
иррегулярных (ныне казачьих) войск исправляющим должность Столоначальника
с утверждением в чине Коллежского Секретаря 1877 г. Октября 2-го.
В награду за отлично-усердную службу Всемилостивейше награжден орденом
Св. Станислава 3 степени.
Далее он не был, не подвергался и снова не был - в походах, сражениях (графа X). А вот как интересно звучат следующие графы.
XI графа -
Подвергался ли наказанием и взысканием соединенным с ограничениями в преимуществах но службе; когда и за что именно; по судебным приговорам или в дисциплинарном порядке; не был ли отставлен по подозрению в приступл., влекущем за собою такие ограничения; когда, каким судом и за что именно.
XII графа -
Был ли в отпусках, когда и насколько именно времени; явился ли в срок, и если просрочил, го когда именно явился и была ли причина отсрочки признана уважительной. XIII графа -
Был ли отставлен с награждением чина или без оного, из которого по какое именно время.
IV графа -
Холост или женат, на ком; имеет ли детей, кого именно, год. месяц и число
рождения детей, где они находятся и какого вероисповедания:
Женат на девице Ольге Францевне Яшке, имеет трех сыновей: Валентина,
родившегося 28 января 1878 г., Аркадия, родившегося 26 июля 1883 г., Евгения,
родившегося 29 октября 1885 г., и дочерей: Марию, родившуюся 4-го января 1880
г.. и Юлию, родившуюся 21 мая 1881 г. Жена и дети вероисповедания
православного.
Затем октябрь 2-го 1880 - за выслугу лет - Титулярный Советник; с 1 июня 1882 г. - Советник Войскового хозяйственного правления Терского казачьего войска; во время отпуска старшего члена в г. Пятигорск для пользования минеральными водами 2 с половиной месяца был старшим членом, затем Коллежский Ассесор со старшинством со 2 октября 1883 г. Опять старший член уехал - с ноября 1883 по март 1884, с ноября 1885 по июль 1888 г., за отлично усердную службу награжден орденом Св. Анны 3 степени - 6 мая 1884 г., Высочайшим приказом - Надворный Советник со старшинством - 2 октября 1887 г., за отлично- усердную службу - орденом Св. Станислава 2 степени - б мая 1888 г.
Приказ назначен начальником вновь образованного б отделения Штаба Кавказского военного округа 21 июня 1888 (в Тифлисе).
Прибыл в г. Тифлис и вступил в исправление своих обязанностей 1-го июля 1888 г.
За отлично-усердную службу пожалован орденом Св. Анны 2 степени - 30 августа 1891 г. Высочайшим приказом назначен Коллежским Советником со старшинством - 2 октября 1891.
Список составлен "вследствие личной его просьбы для приложения документов к прошению об определении детей его в учебное заведение", подписан Помощником начальника штаба Кавказского военного округа, генерал-майором (подпись) старшим адъютантом подполковником Евстафьевым - 23 июля 1892 г. в пос. Коджоры; сверял помощник его штабс-капитан Масляников.
После этого времени родились близнецы Коля и Вера и младшая Лена. Все мальчики окончили Московский университет. Из дочерей в высшем учебном заведении училась только Елена (влияние моей бабушки). Насколько кубанская линия была прогрессивней - уже прабабушка моя имела высшее образование.
Иосиф Гаврилович был весьма строг. По рассказам тетей он , если молодежь, приехавшая в дом, очень уж расходилась во время его дневного отдыха, он становился в засаде у своего кабинета, где обычно отдыхал, вытягивая нагайкой то одного, то другого, неосторожно проносящегося мимо. Он умер как будто в 1914 году. Рассказывали, что в свое время он составил отчет, в котором настаивал на том, что нельзя в пользу казны забирать земли у иноверцев-туземцев. На что было "высочайшее заявление", что от отчета "попахивает революцией". После чего он тут же подал в отставку. Но (так рассказывали тети) Ольга Францевна тут добавляла всегда: "К этому времени он уже выслужил пенсию".
Вот у меня в руках этот отчет, который называется "Труды Комиссии по исследованию современною положении землепользования и землевладения в Нагорной полосе Терской области с приложением проектов о земельных правах, о направлении поземельных споров и о размежевании земель и землеустройстве жителей Нагорной полосы с пояснительной запиской к указанным проектам". Владикавказ, Электропечатни II К. Григорьева, 1908 г. Председателем комитета после долгих дебатов и разных предложений от Начальника Терской области, Начальника Окружного штаба. Командующего войсками и т.п. был назначен И.Г. Абрамов, бывший тогда Юрисконсультом при Кавказском Военно-Окружном Совете действительный тайный советник , о котором было сказано: "Человек с юридическим образованием, служивший долгое время Советником в бывшем Войсковом Хозяйственном правлении Терского Войска, заведовавший 15 лет делами Горского отделения Окружного штаба, а потому отлично знакомый с вопросом о предстоящем землеустройством жителей Нагорной полосы". Как актуальна их работа сейчас видно хотя бы по перечню народов, заселявших тот край. Это - горские татары, осетины, ингуши, чеченцы и тавлипцы, лезгины, "187193 душ обоего пола". Перечислены хозяева земли поименно и указаны участки. Все программы, результаты и сводки подписаны Председателем и 6 членами комиссии, организованной под председательством Абрамова приказом N113 по Кавказскому военному округу от 18.04.1906 г. Главнокомандующего войсками КВО гр. Воронцова-Дашкова.
На предварительное совещание, определявшее состав комиссии, суммы на ее содержание, цель и программу ее действий, действительный тайный советник И.Г. Абрамов был выдвинут под 6 номером, по окончании его он был назначен ее Председателем.
Выписываю его некоторые высказывания, внесенные в протокол совещания.
"Вопрос о землепользовании в Нагорной полосе до сего времени остается совершенно не выясненным. Часть занимаемой населением земли оно расчистило из под леса и из под скал, затратив на это труд и капитал, а потому было бы крайне несправедливо считать эти земли, разброшенные крошечными клочками на всем пространстве Нагорной полосы казенными. Для выяснения же прав населения на эту землю, Военное Министерство и решило ныне образовать Комиссию, которая и должна выяснить, каким путем образовались так называемые "родовые" потомственные участки и как их считать - казенными или принадлежащими жителям - собственникам и, в зависимости от того или иного решения, выяснить и отношение населения к земле. По выяснению же этого Кавказское начальство войдет с представлением об издании положения для землеустройства населения".
Далее: "В нагорной полосе в пределах Грозненского округа существует частная собственность. Образовалась она на основании Высочайшего повеления 23 июля 1868 года, разрешавшего жителям бывшего Нагорного и Ичкерийского округов расчищать из-под леса землю, с обращением ея в потомственную собственность того, кто расчистит. Многие лица выполнили все условия, требуемые Высочайшим повелением и получили на эти земли установленные документы, другие же, расчистив участки не заручились от администрации документами на них, и потому находятся а неопределенном положении относительно их. На Комиссию предполагается возложить выяснение этого положения и решить вопрос, считать ли лиц второй категории собственниками участков или считать таковые казенными.
Сельские жители сами признают так называемые родовые потомственные участки за частную собственность. Были случаи, когда владельцы таких участков, переселяясь с гор на плоскость, или продавали свои участки другим лицам или же оставляли за собой. На новом месте они наделялись землею избортового надела того общества, в которое переселялись., тем не менее прежние общества всегда признавали за такими лицами права собственности на оставшиеся у них участки земли.
В 1897 году Начальник Терской области просил Командующего войсками округа объявить для сведения горскому населению: 1) что, впреть до разрешения земельного вопроса в Нагорной полосе все находящиеся там земельные участки известные под названием "родовых и наследственных", на которые простирают права собственности частные лица, не имея на то законных документов, составляют принадлежность казны и остаются в постоянном пользовании местных сельских обществ и 2) что частные лица из туземцев, приписанные к сельским обществам на плоскости и формально получившие там земельные наделы на имеют никаких прав в Нагорной полосе, если таковые не предоставлены им в собственность по Высочайшим повелениям и другим актам".
Вскоре после этого последовал приказ гр. Воронцова-Дашкова, назначавшего И.Г. Абрамова председателем Комиссии.
На портрете в кожаной рамке изображен старик с хорошей бородой в мундире с погонами с Анной на шее, Станиславом в петлице, Владимиром и двумя орденами (медалями ?) с портретами императора слева. На погонах 2 крупных знака (подобно звездам в наши дни). У тетей на Спиридоновке, в квартире, которую держал прадед и которая стала комуналкой, когда-то висел большой портрет их отца в генеральской форме, но после того, как к ним пришел некто посторонний и узнал с ужасом, что этот генерал - их отец, и был мало успокоен тем, что он умер в 1914 году, они портрет куда-то дели. Куда-то дели и анненскую ленту, которую Ольга Францевна освежала или приказывала освежать в чернилах. Эта голубая лента некоторое время хранилась у тети Мани, в Тбилиси, потом, возможно в страхе, ее уничтожили. Тети говорили, что лента была очень плотной шелковистой ткани. Я всегда представляла ее фактуру близкой к тесьме для пояса юбок.
***
Одной из наград прадеда был перстень, который он предпочел, когда была возможность выбора - орден или перстень. 8 бриллиантов по четверти карата составили его подарок дочерям - по 2 бриллианта каждой. До меня дошли 3, которые купила за бесценок, да и не могла я тогда много платить, у моих тетей. Два - в кольце встречаются и один - в одиночестве в кольце с традиционной оправой розочкой. Я купила из за 350 и 150 рублей. Оценивала их сама в комиссионке, оценили в копейки, тети увеличили цену вдвое и предложили мне сначала одно, а через некоторое время и другое. Жили они тогда унизительно бедно, но тетя Вера отказалась от предложения дяди Эмы зарегистрировать ее своей домработницей, чтобы иметь право на пенсию через некоторое время. Когда мне прибавили зарплату, я начала тете Вере давать по 10 рублей в месяц, но шло это не долго.
Тетя Лена в один из дней сказала, ошибаясь, что я не доплатила 50 рублей за кольцо. Но я тут же ей их дала, сказав, что это будет тете Вере, умиравшей в те дни. Бедные, бедные тети. Тетя Лена потом уже сочла деньги, и все было как то следовало быть.
***
А пока - блеск и строгость нравов. Я уже поминала строгий вид Ольги Францевны, даже на фотографии ее с первенцем Валентином. Старший сын Валентин учился великолепно - в 1896 г. окончил мужскую гимназию в г. Ставрополе, затем МГУ. За свое выпускное сочинение он заслужил золотую медаль и должен был ее получить из рук императрицы. Но не пошел ее получать, сказавшись больным, т.к. этикет требовал поцеловать руку императрицы (1903 г.). Нравы семейства очень независимые, чтобы не сказать "оппозиционные". До революции о Валентине Иосифовиче известно очень мало: филологический факультет Московского университета по 1903 г., учитель, затем директор учительской семинарии с 1915 г., предназначенной для подготовки учителей для казачества, возможно и инородцев. Эта семинария потом превратилось в Горский педагогический институт. А пока он -учитель и скоро муж юной красавицы из рода кубанских казаков.
Вот, что пишет по поводу женитьбы старшего сына его строгий отец, переживший когда-то передряги из-за своего своеволия в женитьбе.
Владикавказ. 26 июля 1906. Любезный сын Валентин.
Вчера получил письмо от мамы и только от ея письма узнал, что не получил моего ответа на свое письмо.
Возвратясь из станицы, я застал твое письмо и немедленно же ответил на него.
В своем письме я выражаю полное свое удовольствие к принятому тобой решению жениться, и что если нареченная твоя мне и неизвестна, то порукою за нее твой выбор и твоя аттестация ей. Буду рад и счастлив, если семейная жизнь твоя устроиться, как ты надеешься, хорошо.
Я очень благодарен тебе, что уведомил меня о своем намерении, но, верь, что я не был бы в претензии, если бы узнал о твоей женитьбе как совершившемся факте.Дело это серьезное и касается исключительно тебя одного, и только ты один компетентен в решении его. Всякое постороннее вмешательство в такое дело было бы неуместно и преступно. Мы же с мамой должны и будем радоваться и благословлять судьбу, если вы будете счастливы в своей семейной жизни, - больше этого мы и желать не вправе.
Не знаю, когда ты будешь возвращаться в Тифлис и один ли будешь. Если будешь ехать вместе с невестой, то я попросил бы уведомить меня о дне вашего проезда через Беслан, тогда я выехал бы к вам на встречу и познакомился бы с Ольгой Николаевной; так как на верное еще не знаю, когда мне придется быть в Тифлисе.
Мама пишет, что Юля и Вера 19 июля поехали к Мане.
Желаю тебе и Ольге Николаевне всего хорошего и весело проводить время в Железноводске.
Твой отец Иосиф.
Молодых на счастливую жизнь благословили иконой божьей матери с младенцем - в хорошем окладе, не сказать - очень богатом, но как будто серебряным позолоченным. Икона имеет свою историю. Много лет я знала со слов мамы о существовании этой иконы и хранении ее у тетей (Веры, Лены, Юли). Потихоньку все умерли. В последние месяцы и дни за тетей Леной ухаживала Клава, жена Георгия, двоюродного брата мамы, сына Евгения Абрамова. Мама думала, что икона перешла к ним, но нет. Жила последние годы тетя Лена у Володи, сына Аркадия Абрамова. Володя тоже двоюродный брат мамы. И мама думала, что, может, они, как правоверные коммунисты, выкинули ее в мусоропровод, как ненужную доску. Но нет! И вдруг - дочь Наташи и Володи Абрамовых привозит ее из небытия. Рылась за чем-то и нашла. И опять заговорили века.
Бабушка моя в 1910 году получила в подарок от матери кожаный альбом с каменной доской - вставкой. Камень типа зеленоватого оникса с врезанной в него металлической женской фигурой (стиль модерн, обожаемы мной), как бы спускающейся по декоративной лестнице. Такой камень я многие годы спустя видела во Львове на лестнице во дворце - художественной галерее. Это меня поразило: что-то объединяло дворец и мой дом. Камень чудный, как зеленый лед. Персонажи альбома с надписью "Альбом подарила мама в 1910 г. Карточки с 1906 г." бабушкиной рукой.
***
Раскрывая вновь свои записи, чтобы утром начать свое к ним возвращение, опять вспомнила мысль о том, чем я обязана революции - меня просто бы не было на свете. Ведь никогда моя будущая мама не встретилась с моим будущим отцом в такой ситуации, что ей хотелось убежать от статуса "дочь врага народа". Это клеймо было и на Славочке, когда любимый ею человек отказался от своей любви из трусости родных.
***
Жизнь молодой бабушки, замужней дамы, продолжается, и начинается новый альбом из красного бархата, который организовала бабушка, чтобы наклеить и не потерять старые фотографии. Здесь идут одни любительские фотографии, и нет портретов из фотоателье. У Валентина Иосифовича был фотоаппарат, которым и сделаны многие снимки. Подписи в этом альбоме сделаны маминой рукой.