Малиновый альбом, подписи сделаны мамой к любительским фотографиям, снятым, в основном на кобулетской даче.
--
"Мама, Горя и его мама, баронесса фон Мантейфель в Кобулетах". Баронесса выглядит очень пожилой женщиной, особенно в сравнении с той фотографией в альбоме с ониксом и девой. Горя - лихой сердцеед в шляпе, почти Стетсоне, с бабочкой и толстой часовой цепочкой. Бабушка с несколько обязательной для фото улыбкой с тончайшей талией, широким поясом и светлой блузой и юбкой. Сзади - кустарник;
--
дачные фото: "Мама, Рара, дядя Женя и папа на столе" за столом с самоваром; серая обыкновенная кепка;
--
"Дядя Женя, мама и папа в Кобулетах, мама ждет ребенка"; у плетня на скамейке раскинулась бабушка, сидит на спинке Женя (он везде устраивается верхом, залезает повыше), дед стоит, подставляя плечо под бабушкину голову; у плетня-забора у дачи; ~ 1915-1916 г.;
--
Ниже Владикавказ: "Я, мама и Володя Макин - крестник мамы, Владикавказ", за столом гости: семья доктора Сахарова (папа и сын, мама и дочь). Около бабушки - прислуга. Володя Макин стал врачом, жил в какой-то станице на Кубани. Здесь мальчик немного старше мамы. На столе бутылки и ваза - длинная с розами, обычно такие вазы зеленого стекла. Над столом висит красивая лампа, уже электрическая, в стиле нашей, что висит в столовой над круглым столом, но та - давняя без трех дополнительных плафонов. Зато видна бисерная мишура вокруг плафона, которая в нашей лампе осталась лишь в моей памяти - был зеленый бисер с золотыми бусинками;
--
Тот же стол, но без гостей, "Володя Макин, я и мама", снята белая скатерть, обнаружилась другая с вышитой каймой, видневшаяся под белой на том снимке. Лампа в чехле, стол уставлен тарелками, супник; венские стулья не заняты гостями. И все мне хотелось найти следы Володи Макина в этой неизвестной станице, что-то спросить, узнать.. Маниловские мечты...
--
бабушка в гамаке у дачи, наброшена шаль, бусы под горло, прическа без затей - домашний вид;
--
рядом фото, сделанное позднее - студентки высших женских курсов в Москве: Миля Бургард - медичка, Ксеня Спасская, Мариша Рыбникова, Рара Рамендик, бабушка - филологи. У бабушки в волосах гребень, кружевная отделка на платье. Не ведают, что их ждет;
--
и рядом уже знающие, но не до самого конца: Надя Шер, Лиля Эфрос, бабушка, Ксения Спасская и, сверху, Мариша Рыбникова. Надя Шер - критик и писательница, Мариша Рыбникова - профессор, Ксения Спасская - научный работник, Лиля Эфрос - родная сестра мужа М. Цветаевой, режиссер у Завадского. "Снято у нас на балконе в Малаховке; за ними заросли сирени на нашей террасе в "Платоновке". События на фотографии отразили огромный исторический скачок, пережитый друзьями по Высшим женским курсам. Фотография сюда помещена бабушкой, но отклеилась, и подписана мамой в другое время.
Следующий лист - возвращение в спокойную эпоху. Сколько же лет
спокойного времени прожила бабушка с Валентином Иосифовичем: от конца 1906 до начала 1920 - те самые грозные 13-14 лет, если поддаваться влиянию суеверной статистики.
--
бабушка с мамой около стула. Мама в башмачках с какими-то интересными ушками, похожие на те, что я купила для Нюськи и долго ждала, пока она освоится с ними и начнет носить;
--
еще раз бабушка в белом с мамой;
--
Анна Ивановна под полотенцами или расшитой простыней на берегу с мамой;
--
мама в пышном чепчике;
--
мама в ванне с косыночкой на голове, "нагревали морскую воду";
--
мама вылезает из моря... Так же вылезала и Марфута, и ее папа Саша ее снимал;
--
"тетя Юля в Кобулетах" - на плетеном кресле у той же стены, что и бабушка с мамой на коленях; но на коленях у тети Юли какая-то фотография - демонстрируется седобородый мужчина, стоя, и женщина, сидя, обернулась к нему, у нее бусы на груди. Чем-то важна была эта фотография для тети Юли. Кресло-качалка стоит у небольшой этажерки, на которой вазы, одна - с лилиями и другая - с мелкими цветами. В высокой с лилиями воткнут цветок магнолии неестественного размера и безумной формы. Лейка и мячик. Полосатое платье и шарфик, милое спокойное лицо. Почему такая милая девушка не вышла замуж? и тетя Вера? Фактически и тетя Лена очень недолго была замужем: она разошлась с Вайсфельдом очень скоро после рождения Котика. Говорили, что сестры были очень против их связи (ревность или другое?);
--
снова бабушка в гамаке, хорошо видно крыло дачи, аккуратно покрытая крыша с узорчатыми краешками, сад;
--
бабушка с Кириллом Петровичем; тот во френче со своими Владимирами и значками; около ширмы сидят вдвоем;
--
бабушка с тетей Юлей; бабушка с теми же короткими крупными бусами в белом платье с мелким темным горошком. Около того же столика с вазами, но магнолия уже как-то развалилась;
--
Анна Ивановна за чаем в саду;
--
А эта фотография попозже, судя по тому, что маме не меньше 5 лет. Владикавказ. "Мамин письменный стол. Мона Лиза". Действительно. Улыбка и взгляд очень неопределенны, но бабушка значительно лучше: и доброта, и красота. Красота Мона Лизы в своем времени. Мама с бантиками в волосах и шикарной куклой в руках. Бабушка в клетчатой юбке, длинной, и в блузе с рукавами три четверти. Шея открыта, голова хорошо причесана, в волосах какая-то штука, сидят у кресла резного дерева (не то ли самое кресло, что было потом в Баку?) Стол тот же самый, что стоит теперь у меня. На столе знакомые фотографии: мама в клетчатом платье - в простой рамке под стеклом; Анна Ивановна; втроем: Анна Ивановна, мама ~1 год и бабушка - в деревянной рамке; офицер с усами (Шура Сорокин); маленькая фотография мамы с кружевами по груди; молодая и строгая Анна Ивановна с "Ж В" - в рамке, похожей на ракушечную, и на стене большой портрет Анны Ивановны, и сама Мона Лиза;
--
здесь фото бабушки с Инной Шестаковой и двумя студентами, Москва, Петровский парк. Похоже, что это в тот же день, что и открытка - поздравление Анны Ивановны с Пасхой: бабушка в капоре с лиловыми лентами, Инна в шляпе с перьями;
--
бабушка в шляпе с белым страусовым пером, кажется, оно валялось потом в черном маленьком шифонере; платье красиво вышито; у бабушки в руке какое-то кольцо, может быть ремешок собачки (была где-то собачка Дези). За спиной забор.
--
Кирилл Петрович у окна, френч;
--
Кирилл Петрович с бабушкой у того же куста сирени; он присел на корточки у скамеечки, где сидит бабушка;
--
Анна Ивановна, бабушка, Валентин Иосифович в форменной тужурке, мама внизу. (Тужурка - что носят всегда, toujours. Сюртук - что носят поверх, sur tous). Кто-то с усами наклонился над бабушкой, легкая бородка едва видна. Анна Ивановна в шали скрестила руки, бабушка в красиво расшитом-вышитом темном одеянии, Валентин Иосифович в пенсне и роскошных усах. Комната напоминает ту, где письменный стол во Владикавказе, - видны Мона Лиза, ракушечная рамка от портрета Анны Ивановны - большого. Куда же он делся? Он же висел у бабушки в комнате?
--
Бабушка в саду, "знаменитое платье. У Люси на пузе бант!". Кто это сочинил? Я эту песенку хорошо помню, надо подпрыгивать и петь, а кто ее пел?
--
"наш сад" - широкая дорожка, впереди кустарники, справа и слева деревья, слева что-то хвойное, подстриженный тисовый бордюр, как всегда на юге, и жара;
--
в саду "моя няня Дамаша";
--
"наш сад. С зонтиком жена профессора Киселя", бабушка с бусами в белом платье, мужчина в полосатом пиджаке, темных брюках, борода, пенсне; кипарис. Это "Нуся" Нарский, потом я узнала, что он был влюблен в бабушку;
--
"Нуся Нарский, жена профессора Киселя на даче в Кабулетах" сидят за столом с бабушкой, те же бусы, те же дни;
--
"Поездка на Галис-мта и Бахмаро, 1914 г.", - бабушка; "Нико-садовник и Нарский", - мама. Когда-то бабушка мне рассказывала о поездке "в фаэтонах" куда-то в горы, осталось только это "в фаэтонах" и ощущение праздника, которое сумела передать мне бабушка. Она здесь в удивительной шляпке, на ней шаль, или это платье? Нарский и Валентин Иосифович. Валентин Иосифович в кепке, той самой (почему у мамы такой был акцент на этой кепке?), пиджаке и косоворотке - учительский вид в пенсне; Нико сзади маячит на запятках, возница в тоске и в тюрбане, очевидно, аджарец-мусульманин. ("Бахмаро" - была такая лимонадная вода.). Все сидят в фаэтоне и ждут снимка и сигнала сниматься с якоря (около какого-то здания - задняя стена дачи?);
--
бабушка с Тоней Андреевой, ее мужем и дочерью- крестной бабушки, рядом есть приписка: "Семья полковника Андреева, дочь Нина";
--
"я у голубой елки" - нечто совершенно потерявшееся в горошек рядом с основным - массивом голубой ели;
Мало что оставалось им от той жизни, еще 1915-16 гг и все. 1916-ый - год рождения Кирилла.
--
Кирилл - крошка на руках поднят няней к фотографу;
--
мама в 6 лет в клетчатом платье "на фоне персидского ковра", Владикавказ;
--
бабушка все у того же куста с бантиком на блузке с открытой шеей;
--
друзья: Ксения Петровна Спасская (КП), Рахиль Григорьевна (Рара) Рамендик-Геккер, Мариша - Мария Александровна (проф. Рыбникова) сидят у печки, рядом книжный шкаф (15.03.1915);
--
"Нарский влюблен в маму, Москва", бабушка и он (похоже, это более поздние годы);