Патрульные эсэсовцы дотошно проверяли документы Штирлица. Штандартенфюрер недоумевал - что же вызвало у них подозрения?! Уж не волочащийся ли сзади парашют? Да и будёновку товарищи из Центра зачем-то рекомендовали снять по приземлении...
Утро выдалось хмурым, прохладным, серым и безветренным, однако, к счастью, так и не сподобилось на дождь. Палитра сочных красок рая потускнела, рассвет будто залил яркое на закате полотно неясными пастельными тонами. Игривый белокурый ангелочек-облачко укрылся в вышине, среди сгрудившейся толпы себе подобных. Натужно проскрипев, захлопнулись ворота парадиз-отеля, и сколь гетман ни вглядывался в известняк обрывов, золотой песок на отмелях и хмурый лес, почтенный седовласый Мэтр так и не вышел проводить речную каравеллу. Может быть, спал? В Его-то годы...
- Аль, мы ведь просто спали этой ночью? - с искренней надеждой в голосе спросила жена. - Ведь спали, да?!
- Как бы тебе больше хотелось? - вопросом на вопрос ответил он.
- Значит, не спали... - Алина, закусив губу, откинулась спиной на аппарель борта давно отчалившего судна.
Путники в большинстве своём бездельничали. Док по обыкновению рассказывал очередной 'правдивый' случай из своей многотрудной жизни, Карапет щипал струны, Серёга доводил до умопомрачительного блеска тяжёлый длинноствольный револьвер.
'Товарищ прапорщик, как будет правильно, вражеский агент или агент? - припомнил гетман, глядя на его потуги, бородатый анекдот. - И так правильно, сынок, и так. Только у агента в кармане револьвер, а у агента - револьвер'...
Алёнка с Пашей Никоненко помогали фрау Андреец перебирать вечерний сбор - сортировать траву снопами и коренья кучами. Белладонна, она же сонная одурь, - свекрови в закатку, наперстянка - соседу на ужин... Девушка с интересом слушала пояснения Сибирской Язвы, а та светилась, как прожектор перестройки, даруя свет Высокой Истины погрязшему во тьме электорату. Светился и Павел Иванович, воздев, будто забытый уже Данко из 'Старухи Изергиль' Максима Горького, над головой пылающее своё сердце, - несколько раз коснулся вымазанной зеленью ладошки юной леди... Цепованный с Рязанцем взобрались на крышу рубки, и снайпер со знанием дела взялся посвящать молодого разведчика в секреты своего смертоубийственного мастерства. Как будто смену себе готовит, - подумал против воли гетман и, трижды сплюнув за борт, украдкой постучал по деревянному настилу палубы. Битюг спустился к лошадям, в чьём дружелюбном коллективе он явно ощущал себя комфортнее, чем в табуне людей. Последних, говорят, чем ближе узнаёшь, тем больше нравятся собаки... Большой собак меж тем пристроился в ногах Алёнки, жевал какую-то траву, отфыркивался и, утробно рыкая, зевал, как африканский бегемот.
Шадиев, лёжа на носу баржи, обозревал окрестности, бок о бок с ним устроились Петропуло и Кочиев.
- Слышь, Бесо, - пытал мечтавшего о чём-то осетина Грек, - у вас невест взаправду воруют или так, для прикола?
- Валико, - нехотя бросил тот, - ты уже сколько лет с нами живёшь?
- Года четыре, кажется. Не помню точно. А что?
- Хоть одну украли вообще, да?!
- Не, ты не понял! Там, у вас, в горах воруют?
- Э, зачем воруют-муруют?! У нас всё - по христианским обычаям. Было... Это там, где Рус жил, где мусульманы...
- Русик, а у вас?
- Что сказал? - непонимающе воззрился на него Рустам, будто очнулся от сладкого мусульманского сна.
- Не узнаю я тебя, брат! Какой-то ты сам не свой... Спрашиваю, у вас дома невест по-чесноку воровали или просто для понта?
- Откуда знаю, да?! Я маленький был, в городе жил, в столице. Старые люди говорили, был такой обычай.
Горец умолк, но Валентин не отставал.
- А если бы ты украл и домой привёл, что было бы, а?
- Зарезали, - обыденно ответил Русик.
- Как зарезали?!
- А как режут? Кинжалом.
- Нет, в смысле - кого зарезали?
- Ну не барана же, - пожал плечами молодой ингуш.
- Невесту, если вдруг не девочка, - по-горски целомудренно рассудил Беслан. - Или если её уже в десятый раз крадут.
Русик вдруг почему-то помрачнел.
- Того, кто украл, зарежут, - сказал он после долгой паузы. - Как украсть вообще?! Это же позор для рода девушки! А если у неё жених есть - для двух сразу родов. Везде мужчин много, за такие вещи - только резать! Конечно, если родители договорились, тогда воруй на здоровье, даже интересно. Только жениху касаться её нельзя вообще, всё родственники должны сделать и решить.
- А правда, что у вас многоженство разрешили?
- Да, наш президент разрешил, потом и в Москве добро сказали. Мой сосед, Султан что есть... что был, две жены имел, нашу и русскую. Русскую, люди говорили, купил.
- А за сколько купил? - не унимался разговорчивый Петропуло.
- Слушай, откуда знаю, да?!
- А ты хотел бы две?
Шадиев чуть помедлил с ответом.
- Рано мне вообще-то. Даже одну. Мужчина погулять должен, бизнес сделать, деньги мало-мало заработать, дом построить, потом уже...
- Нет, брат, это же просто для прикола! Если бы купил, сколько дал бы?
- Это смотря какая баба, - глубокомысленно изрёк Беслан.
- Ой, да пошли вы обои! - попытался отвернуться от них засмущавшийся ингуш.
- Да погоди ты, Рус! - Грек ухватил его за руку. - Это ж чисто для интересу! Вот за... за гетмана жену сколько бы дали? Ну, там, у вас?
- Лимон баксов, - предположил Кочиев.
- Насчёт столько не знаю, - покачал головой Руслан.
- Что, плохая разве?
- Дурак! Дорого потому что. Где столько деньги взять?! Но тысяч сто дали бы. Или даже двести...
- А за молодую?
- Разве Алина Анатольевна старая?!
- Нет, за Алёнку.
- Всё, Грек, достал! Щас я твою маму тоже..!
- Молчу, брат, молчу! Слушай, а за тётю Нину сколько дали бы?
- Рубель! - захохотал Шадиев.
- Э, рубель! Что говоришь, да?! - попенял ему Беслан. - Штраф бы взяли, если кто привёл!
- А если кто потом украл и в соседнее селение увёл - нашли и наградили!
Дружки развеселились и не заметили, как напряжённо вглядывается Рустам туда, где гениальная и при всём том недорогая Нина Юрьевна по-прежнему раскладывала травы и коренья. Глядел туда. Однако вовсе не на фармакологиню...
Туда же вглядывался и гетман, склонив буйну казацкую головушку супруге на бедро. Алина дремала, прислоняясь к изгибу фальшборта, ему же, несмотря на утомительную ночь, так и не удалось уснуть. Стоит ли удивляться его бодрствованию?! Да, нынешнее лето перевернуло его, без малого 42-летнего разумного мужчины, казалось бы устоявшееся миропонимание с ног даже не на голову, а вообще пёс знает на какую часть тела. Да, он, практически атеист, в июне месяце пришёл даже не к вере в Бога, но к прямому с Господом общению. Да... Но - нет! Такого Апокалипсиса он не ожидал. Шутка сказать! Может, и впрямь спросить у Дока, он - хороший психиатр?.. Спросить у Дока... что конкретно?! Аминазин? Галоперидол?
Увы, величественный седовласый Старец не пригрезился гетману, беседа с ним в ночи - не алкогольный морок, не порождение больного разума и не предсмертный вопль души, терзаемой безжалостной Судьбой. Ньюфаундленд, вон, до сих пор таскает на себе репей, что гетман подобрал у старческого обиталища и специально насадил ему на круп. Побаливает зад, натруженный дубовой лавкой, а по всему плечу саднят воспоминания о 'нежных' пальчиках Алины. Алина... Алина тоже была Там, что подтвердила полчаса назад. Вдвоём с ума не сходят, а если даже сходят, каждый всё равно бредит по-своему. К тому же битый жизнью и людьми полковник ясно понимал без доказательств: мозги в полном порядке. Для психиатра, правда, мнение больного в данном случае - вовсе не аргумент. Вернее, аргумент, только не в пользу пациента...
Альтернатива сумасшествию в подобной ситуации одна - Старец был. И то, что он поведал, - суть объективная реальность. Если перевести на русский с божеского, так оно и есть на самом деле. Больше того, донецкий бог своим ночным рассказом подтвердил туманные предположения самого гетмана, потому верил он отшельнику безоговорочно. Однако истина вообще не походя и не без внутренней борьбы воспринимается людьми, тем более такая Истина - холодная, жестокая, бездушная (нет, очень даже Душная!) и нелицеприятная. Как будто бы тебя - великого, могучего, венчающего собственной персоной Мироздание - при всём честном народе бросили в нужник, а после, вытащив багром под мерзкое хихиканье 'доброжелателей', снабдили крохотной салфеткой и снова вознесли на пьедестал. Ты, дескать, заблуждался, ошибался, петлял во тьме, потому и погряз в дерьме. Но у тебя большой потенциал, и вот теперь, познавши Истину, давай, сынок, дерзай, твоя судьба - в твоих же собственных руках!.. А что в них, если непредвзято разобраться? Клочок бумажки и ничего более! Ах, да, ещё подсохшее дерьмо по всему телу и тошнотворные миазмы в глубине души...
Нет, Старец-бог не заронил в его нутро ужаса перед кровожадными полчищами внеземных супостатов, отнюдь нет. Хотя и благодушия, будем уж откровенны, не прибавил тоже... Александр по жизни был бойцом, угрозу привык преодолевать, но ни в коем случае не покоряться ей. Немного разве колобродила по внутренностям злобненькая жуть, да ещё покалывали тело, затекшее на дощатом настиле палубы, морозные иголки древнего рефлекторного ужаса нагого дикаря перед непостижимостью таинственного Бытия. Однако же присутствовало новое, не знаемое прежде ощущение: как будто каждый миг и абсолютно в любом месте за ним с ехидной дьявольской ухмылкой наблюдает жирный волосатый жлоб. И рожа его почему-то жёлтая. Наверное, к разлуке...
В историю о Боге, как она изложена в Ветхом Завете, сегодняшний полковник до конца не верил никогда. Уж слишком многое в Святом Писании не соответствовало объективным результатам научных изысканий. К примеру, обозначенные сроки сотворения Вселенной. Могли, конечно, иудеи набрехать ввиду своей необразованности. Могли и хитрость проявить - желали показаться ближе к Господу и, разумеется, осведомлённее, чем то имело место быть на самом деле. Так молодой боец-регулировщик, которого обматерил на перекрёстке маршал Жуков, через полвека вспоминает, как смело и толково оппонировал великому стратегу в апартаментах Ставки ВГК... Могло случиться так, что сам Господь ввёл в заблуждение праиудеев. Зачем? Кому то ведомо? Ведь пути Его неисповедимы и промысел Его - вовсе не наш промысел... А может быть, Всевышний просто разговаривал с убогими на им доступном языке. Стоит ли объяснять ученику сантехника Афони (Куравлёва) историю строительства водопровода в Древнем Риме?.. Впрочем, возможно, что событий Ветхого Завета не было вообще. А буде так, стоит ли удивляться ересям и массовому атеизму?! Единожды солгав...
И тем не менее, задолго до барбосика-хранителя, гетман был твёрдо убеждён в существовании гораздо более высокой, чем даже монумент Петра работы Церетели, надчеловеческой, надпознаваемой, вселенского масштаба разумной Силы. Допустим, доброй Силы или нет - другой вопрос. Как выяснилось этой ночью, равнодушной... Христа Спасителя ни в коем случае не отвергал, наоборот, всегда считал реальной исторической фигурой с невероятной мощности зарядом внутренней энергии, пассионарием, носителем громадного ментального потенциала. И, кстати, личностью, по-человечески (по-божески!) порядочной, защитником простых людей, распространителем Добра.
С Богом-Отцом отнюдь не всё так однозначно. Каким-то странным для Светлого начала предстаёт Он в ночной схватке с Иаковом (Израилем) - прячется во мгле, боится утреннего света... Да и поступки его, мягко говоря, дают почву для размышлений. Взять для примера инцидент с язычниками-египтянами. Именно Иегова наслал 'казни' - было бы хоть за что! - на фараона и его народ. Именно по Его указке евреи обобрали египтян. Именно Он спровоцировал их драп из Египта, ожесточил и без того, наверное, не здорово гуманистическое сердце фараона, тот, разумеется, направил вслед изменникам войска, Всевышний же возьми да утопи амоновцев (веривших в Амона-Ра) вчистую. А что стесняться, всё равно, дескать, не демократы?!.. Такого произвола даже в тёмной человеческой истории задашься целью - не найдёшь!
К слову сказать, гетман ни коим образом не отождествлял данного конкретного Старца с триединым христианским Богом, тем более что сам донецкий отшельник, если вспомнить ночную беседу в деталях, признал, что состоит в рядах совсем иной когорты сверхъестественных существ. И если уж называл Старца Господом, то больше по привычке. Ну, и по делам Его применительно к самому себе... Может, это и грех. Не зря ведь первая заповедь гласит: не сотвори себе кумира! Пусть не дословно, но смысл именно таков... Гетман и не сотворил. Сегодня, когда ситуация с вмешательством в его жизнь Силы более высокого порядка в достаточной мере прояснилась, он был склонен называть Старца скорее Учителем...
Примерно за год до Чумы, как раз после лёгкой контузии Александра, Док пробил ему льготную путёвку в зеленогорский санаторий. Над побережьем Финского залива с первого дня заезда повисла мерзопакостная морось, и он, затарившись жидкой продукцией завода имени Степана Разина, надолго 'слёг' в роскошном номере с видом на дюны и сосновый бор. Чухонская искательница приключений слегла под боком у него чуть позже... Угадайте, какой народ на Земле самый криминальный. Русские? Да ни Боже мой! Чеченцы? Вовсе нет! Китайцы? Итальянцы? Нет же! Это финны. Они даже спят с финками... Помнится, именно тогда, под пиво и посвистыванье ветра с моря, майор ВДВ Александр Твердохлеб подумал: вдруг боги всех религий и конфессий - ни кто иной, как инопланетяне?!
А что, не с потолка же взяты дохристианские, в особенности эллинские, мифы о многочисленных богах и титанах, причём о прямых контактах с ними древних греков?! Явно ведь что-то послужило им основой... Скажем, несколько тысяч лет тому назад с голубой планеты Геи, что в системе розовой звезды Мяу Кота (Та Ту по-ихнему, по древнегейски), к нашему с вами Солнцу (на древнегейском языке Дамноневам) быстрее света прилетел корабль гомоноидов. И вправду ведь, каково голубым в розовой системе?!.. Нашли они похожую планету, провели разведку. У племени догонов в Африке. В Шумере. На Тибете. У ацтеков. Глядят на предков наших - дикарьё, блин, дикарьём! Повальный кариес, хроническая диарея, перебои с отоплением, в еде сплошной холестерин и никакой демократической перспективы. Разумные и сильные пришельцы высадились, оккупировали Землю, разделили на уделы. В Шамбале гималайской космодром устроили, склады и кладбище - в Египте, штаб-квартиру - на горе Олимп. Самым продвинутым досталась Древняя Эллада, авантюристам - Южная Америка, мужиковатым - Скандинавия, земли германцев и славян, отпетым маргиналам - Индия. А командиру корабля евреи чем-то приглянулись, на земли Ближнего Востока лапу наложил. Цель эдакой колонизации, возможно, была благой, со временем, однако же, как всюду и везде, божественная дисциплина развинтилась. Расцвёл разврат с кровосмешением, пошли скандалы между ними, склоки, дрязги, кто-то 'подсел на травку', кто-то запил, кто-то ударился в сепаратизм и стравливание племён аборигенов. Обычнейшее, между прочим, дело. Чужие, сильные, разумные и развитые - да! Но не другие. Такие же, блин, обормоты, как и мы!
А позже то ли сроки стали поджимать их, то ли вообще до ручки докатились, однако же засобирались боги снова в путь. Домой. Но, видимо, понравилось им на Земле, и призадумались они о благодатной почве к следующему визиту. И зачала тогда от командира корабля Мария, дева непорочная. И... дальше сами знаете. А что касается различий между сонмищем кумиров, культов и религиозных откровений, то и они понятны. Просто различным было мировосприятие народов, дотоле не причёсанных под общую гребёнку Демократии, Хип-Хопа и McDonald'sов. Различны меж собою были и Учителя, прибывшие из других миров. Даже научный коммунизм у одного преподавателя воспринимался относительно легко, а у другого - как ему положено...
И вдруг - стоянка на пороге рая! Вдруг - Старец с Откровением Его! Невероятным образом всё объясняющим, даже последний катаклизм - Чуму. Логичным, страшным и обидным Откровением. По сути дела, Человек - никто! Комок слегка разумной и немного одухотворённой слизи. Тварь дрожащая. Инструмент Поиска. Пусть даже в чём-то уникальный, но чей-то инструмент, не более. Земля же - полигон для всяких там...
Да только хрен Ты угадал, товарищ Абсолют! Если и впрямь всё в человеческих руках, то мы ещё поборемся, мы поглядим, что где почём! И сколько оно стоит. Но - потом... Сейчас первостатейной важности и очерёдности задача - вон она, сидит, ладошки все измазаны, былинки нюхает, избранница Духа Вселенной!
Спасибо тебе, одинокий Старец, дорогой чужак, мой Бог! Спасибо за Неё! За всё! За Откровение. За Знание. За веру. Веру в спасение любимой. Теперь нам только бы дойти!.. Прости, Отец, что не сдержался, нагрубил в запале!..
- Не обращай внимания, сынок, пустое...
- Пустое, - механически проговорил гетман.
- Что?! - содрогнулась задремавшая было жена.
- Ничего, Алька, всё в порядке. Прости, что разбудил.
- Пустое, - не своим голосом произнесла она и снова задрожала. - Ох, фу-у! По крайней мере, теперь я понимаю, что такое геморрой на всю голову.
Потянуло свежим ветерком, небо стало понемногу проясняться, и Алина внимательно вгляделась в белесо-голубой зенит.
- К полудню нас поджарит, - буркнул Александр.
- Поджарит, - прошептала она. - Или повесит. Или отравит. Или расстреляет...
- Ты о чём, милая моя?
- О вселенской борьбе живого Сущего. О постоянной угрозе Оттуда...
- Спустись на Землю, мать! Мало проблем?
- Хватает...
Алина пристально поглядела на супруга, и он понял - сейчас 'переведёт стрелки'.
- Проблем достаточно. А ты ещё добавляешь!
- В смысле?
- С Богом полаялся, дурак! Я-а! Лично я-а! Всем кровь пущу! Правильно он тебя сынком называл. Дитя неразумное!
- Да ладно тебе! - отмахнулся богохульник. - Я извинился.
- Давно?
- Три минуты назад.
- А, теперь понятно, что это за 'пустое' у меня в голове звенит...
- Хм, я думал, у тебя мозги там.
- До этой ночи были, а сейчас - не уверена... Аль, я боюсь! За мной как будто постоянно кто-то наблюдает.
- Мне тоже кажется нечто подобное.
- И что же дальше? - глухо спросила Алина. - Что делать?!
- Извечный русский вопрос. Извечно без ответа... Впрочем, мы - самые новые русские! - точно знаем, что будем делать дальше. При благоприятных обстоятельствах к ночи войдём в Дон, а там...
- Аль, как ты любишь дурачком прикидываться! Я имела в виду - как нам дальше жить? Что делать с этим вселенским бардаком?
- Ой, нашла проблему! Пока ты дрыхла... прости, отдыхала после бурной ночи, я отдал приказ по эскадрам штурмовых звездолётов. Ужо-то спуску инопланетянам не дадим, так врежем, что тырса из них посыплется! Начать думаю с Тау Кита. Та у Кита... Как тамошних китайцев порубаем, так прямиком от ихней поскотины на запад повернём, и - вдоль опушки, вдоль овражка - ажно до самого созвездия Гидры мировой контрреволюции...
- Аль, ты...
- Аль - я! - отрезал гетман. - Тридцать лет в прошлой жизни и без малого двенадцать в этой, всё Аль... Ну-ка, встряхнись! Страшно? Мне тоже... ну, не по себе немножко. А что поделаешь? Не наберём мы сил и технологии для наведения порядка во Вселенной. Не соберёт наш славный Витька Андреец в своём занюханном автохозяйстве к концу квартала флот 'летающих тарелок', не справится его супруга Нинка с новым полчищем инопланетных вирусов, не станет Паша Никоненко командиром звездолёта 'Божий дар' - не путать оный с вражеской 'Яичницей'! - не сменит в этой жизни Богачёв свой револьвер на лазерную пушку. И мобилизовать прогрессивное человечество на священную войну нам не удастся, во-первых, за неимением прогрессивного человечества как такового, а во-вторых, нас с тобой, только заикнёмся о чём-нибудь таком, свои же друзья в дурдом определят. А нагрянут душной - Мирового Духа - милостью иноземные супостаты, будем драться! Будем защищаться, причём теми силами и средствами, какие есть в наличии. Других-то нет! И не предвидится. Об угрозе Извне много раньше думать следовало, задолго до Чумы, когда существовали и научный потенциал, и определённые технические возможности, и финансовые средства в развитых странах, а не воевать вместо этого с родной природой и себе подобными. Да и не готов я к роли вождя непокорной расы Homo Sapiens. Потомки, может быть...
- Потомки не простят нашего сегодняшнего бездействия!
- Потомки, Алька, о нашей неблаговидной роли даже не узнают. А если и узнают, то не поверят нам, потому что сумасшедших никто и никогда не принимал всерьёз. И не осудят. Потому что их, невменяемых, не судят. Их просто изолируют и стерилизуют, дабы не плодили себе подобных. Не осудят ещё и потому, что если Нечто Страшное произойдёт, судить уже будет некому по определению... И вообще, не требуй от меня сиюминутного ответа на вопрос, разрешение которого априори лежит за гранью человеческих возможностей. Насколько я понял, опасность Извне нависала над людьми всегда, ударила же в обозримом прошлом только двенадцать лет назад. Как правило, снаряды дважды в одну воронку не ложатся. На досуге подумаем сами, навестим, если доведётся, Старца ещё раз, посоветуемся, прикинем, во всяком случае, как бы нам известить потомков об угрозе без ущерба для собственного реноме. Но - после! Сейчас у нас полно земных забот, потому давай на время вообще забудем о Старце, Абсолюте и вселенских безобразиях. Забота номер раз...
- Алёнка...
- Алёнка - номер два. А первая - пожрать! Если я сейчас чего-нибудь не съем, то сдохну прямо здесь и уже не смогу участвовать ни в её спасении, ни в звездных войнах до победного конца. Между прочим, от Старческого отвара у меня приличная изжога до сих пор. А соды мы с собой не взяли...
- Малосольный огурчик не хочешь?
- Ты полагаешь, поможет?
- Если в комплексе с куском сала, чесноком и горбушкой...
- Шикарный рацион для захворавшего освободителя Вселенной! И вообще, миледи, не пойму, к чему вы клоните.
- Клоню к... напиться, - вздохнула Алина. - А то я тоже приболела - геморрой на всю голову! Не возражаешь?
- Против геморроя? Тут хоть возражай, хоть нет... Молчу, молчу! - он, не вставая, извернулся удавом и обнял супругу за талию. - Конечно, милая моя, напьёмся! Устроим бизнес-ланч по-украински: горилка с перчиком, сало, чеснок, горбушка, огурец...
Оптимальное число участников пьянки, как известно, трое, поэтому они позвали Богачёва и, дабы не вводить в соблазн других участников похода, удалились на корму буксира. Правда, сама организаторша мероприятия, насилу выпив маленькую стопку водки, извинилась, заставила только было разнежившихся сопитух надуть матрас, долго и томно обнажалась до купальника, накрылась белым лёгким покрывалом и уснула. Гетман сосредоточенно жевал оставшуюся с вечера рыбу горячего копчения. Серёга, стрескав огурец под рюмку, принялся за музицирование на шестиструнке и вокал.
Дело было в ресторане,
Где менты висят.
Взяли Маню на кармане -
Фраернулася...
Внезапно в их вертеп прибыли двое новых персонажей. С большой лохматой чёрной половиной. Хотя считать собака Дэна половиной, наверное, несправедливо - близко к восьмидесяти килограммам. Крупный пёсик!.. Пунцовый Паша Никоненко, как юноша, сражённый первою любовью, светился запредельным счастьем, а изумлённая Алёнка, поглядев на 'забулдыг', воскликнула:
- А я думала, вы отдыхаете!
- Нет, что ты, мы работаем, - гетман швырнул за борт очередной обглоданный хребет.
'Ночью лекцию прослушали, - подумал гетман, - теперь усваиваем материал. Весь курс, доступный человечеству. И много более того'...
- Смотрите у меня! - потрясла пальчиком Алёнка, присела Александру под бочок на край матраса, заливисто и звонко рассмеялась, но тут же снова сделалась серьёзной, как инспектор по делам несовершеннолетних. - Серёжа, твоя мама знает, что ты куришь?
Богачёв, которому, в отличие от гетмана, бросить курить труда не составляло - он делал это сотни раз (и каждый - навсегда!), - плюнул на дотлевший до фильтра окурок и послал его вслед хребту рыбёшки.
- Я уже бросил, тётенька.
- Всё равно придется дать по попе, - вздохнула Алёнка, но вдруг подползла на коленках к Богачёву и жалобно попросила. - Серёж, дай мне попробовать! Ну дай!
- Вот я щас дам кому-то! - Александр притянул её за лодыжку. - Вчера водку хлестала, сегодня курить надумала, завтра что?
А сам подумал - Завтра, которого, очень возможно, и не будет вовсе. Столкнутся как-нибудь не так частички мирового Бытия в далёком запределье космоса, одновременно грохнут в большой бубен ставших сверхкритическими масс, и полыхнёт неуправляемой реакцией деления Большой вселенский Взрыв. Тут хоть кури, малыш, хоть не кури! Тем более, тебе и так осталось-то...
- Па, ты ведь говорил, что тебе нравится, когда женщины курят, - надула губки Алёна.
- Женщины - да. Но не дети! - грозно поглядел на неё Александр. - Иди ко мне, ребёнок, сиди тихо и сопи в две дырки... Пал Иваныч, давай-ка, присоединяйся, мы решили узким кругом надраться по случаю выхода в российские территориальные воды.
Лётчик, ставший цветом лица из помидорного гранатовым, безропотно присел на кнехт и принял у Серёги традиционную в походе стопку - стальной колпачок от артиллерийского выстрела. Девушка потянулась к уху Александра.
- Ты не подумай, па, я просто шутила насчёт курения. Можно, я посижу рядом с тобой?
- Да хоть всю жизнь сиди, моя хорошая, - прошептал он. - Я люблю тебя!
- И я тебя! Больше всего на свете! Даже больше, - она взглянула в небеса и быстро осенила себя крестным знамением, - чем Бога.
- Бога... - тут Александр вовремя осёкся и проглотил кощунственное 'нет', - ...любят совершенно иначе, девочка моя.
И вдруг то ли от массы впечатлений, то ли от выпитого, то ли просто сдуру ляпнул:
- Когда-нибудь я тебя с Ним познакомлю.
- А ты знаком с Богом?!
Глядя, как вытягивается её лицо, Александр понял, что совершил сейчас дикость, которая может наложить неизгладимый отпечаток на всю их дальнейшую совместную жизнь. Девчонка, воспитанная старой инокиней, была истинно верующей, православной христианкой. Больше того, не просто верующей, но и знающей. Еженощно общалась с ангелом-лебедем. Знала, что со своим хранителем общается Александр. А Александр знал - вспомнил сейчас обрывки прежних странных фраз её, - что знает она нечто куда более глубокое. То, что они с женой узнали только этой ночью. Ну, может быть, не знает, просто чувствует... Кто её знает?!
Он так и не сумел придумать, что сказать в ответ. Выручила сама Алёнка.
- Можешь не отвечать, если не хочешь. Я и так знаю. Я ведь говорила, ко мне во сне часто прилетает Лебедь. От него я узнала о тебе давным-давно, когда жила ещё там, далеко, на севере. Знаю, - она хихикнула, - про твою Собачку. Знаю, что сам Господь разговаривал с тобой! Обо мне...
- О тебе... - вздохнул Александр. - Я тоже знаю, что... болтун твой разлюбезный Лебедь, вот он кто! - и громко сообщил сотрапезникам. - Боже, как у меня башка трещит!
- Хитрый ты, па! - снова хихикнула Алёнка.
Но гетман не хитрил и не пытался таким образом, что называется, уйти от разговора. Голова действительно разболелась, причём не от выпитого - он выпил-то две стопочки, не более. Видимо, мозг оказался пресыщен информацией и впечатлениями.
Богачёв прервал на полуслове адресованный Никоненко анекдот и сочувственно посмотрел на друга.
- У меня, блин, тоже. Искупаться нужно, всё и пройдёт. Заодно совершим разведывательный рейд: поглядим ниже по течению, who is кто и кто есть who...
Окончательно распогодилось, светло-серая пелена ушла далеко в высь небесную, будто махнув на прощание путникам лёгким платком - развлекайтесь, не будет дождя! - и солнышко принялось по-хозяйски бережно перебирать пальцами лучиков своё озябшее добро. Такую непонятную самой себе погоду гетман обожал.
- Дельная мысль, братуха!
- Я тоже хочу купаться, па, - жалобно прошептала Алёнка.
- А крокодилов не боишься?
- Крокодилов не бывает, ты что, не знаешь?!
- Знаю, малыш, знаю... И не вижу препятствий.
- Ура!
Гетман поправил на супруге сбившееся покрывало и приказал ньюфаундленду охранять её. Умнейший пёс, пофыркав с явным разочарованием - слово 'купаться' новатерры улавливают лучше, чем запах протухшей говядины, - всё же смиренно лёг в ногах хозяйки. Пока Богачёв с Никоненко, вытащив на палубу компактный лодочный мотор, канистру и шланг компрессора, занялись подготовкой транспортного средства, гетман поднялся в ходовую рубку. Шкипер Гарный, удобно развалившись в кресле и полегоньку шевеля штурвал, мечтательно дымил своей огромной трубкой. Речной волк! Он явно был доволен исходом вчерашней битвы с флибустьерами и теперь наслаждался безмятежным плаванием. Дизель - надо отдать речнику должное - работал как часы.
- Степаныч, обороты сбавь, мы спустим лодку на воду. Уйдём вниз по течению, немного освежимся.
- Оно и добре, - кивнул Гарный. - Слышь, командир, до устья вёрст семьдесят осталось, к закату будем. Заночуем или сразу до казаков пойдём?
- Думаю, заночуем - коней выгулять нужно. Стоянку где присоветуешь?
- Тут, это, - шкипер почесал затылок, - у самого Дона новый городок стоит, Танаис называется. Шизики там живут, под древних греков косят: рабство у них и всё такое прочее...
- Рабство?! - напрягся гетман.
- Да ну, бред собачий! Я же говорю - косят. Называют рабами работников своих, типа, положено так, а сами в общем-то безвредные, шизики, одним словом. Я, правда, больше года там не бывал, даже не слышал ничего про них... Да что им сделается?! Городок крепкий возвели, расположен добре, стены каменные, гостиница, бани... С руками дружат!
- Лишь бы с головой дружили, - пробормотал гетман.
Его тревожило слово 'рабство'. За целый год из простительной людской фантазии, порождённой анархией на одичавших постчумных пространствах, оно запросто могло стать реальным общественно-экономическим укладом. Как у тех древних славян с их грозным божеством...
- Ладно, Степаныч, разберёмся. Ты особенно не гони. Будь на связи, мы слетаем туда, посмотрим, как сказал мой заместитель, who is ху...
Трудно сказать, знал ли Петро Степанович английский, но, судя по усмешке на морщинистом лице, так и просившуюся букву 'й' поставил там, где следовало...
Лёгкая надувная лодка НЛ-4д стремительно унесла рейдеров-разведчиков вниз по течению Северского Донца. С собой гетман распорядился взять только запас бензина, личное оружие, пакетик бутербродов и несколько бутылок водки 'Новоросская' для установления психологического контакта с древними эллинами. Признаться, ему напрочь расхотелось брать с собой Алёнку. Однако он пообещал. Язык мой, как известно, враг мой, и гетманский не лучше в этом плане забулдыжьего. Мало того, им предстояло провести опрос аборигенов, а молодой красивой девушке всегда охотнее ответят, нежели грубым мужикам с тяжёлыми стволами за широкими плечами.
Правил с кормы Серёга Богачёв, рядом с ним напряжённо вглядывался в берега лётчик с автоматом на коленях, а гетман и Алёнка устроились поближе к носу лодки.
По заливному лугу, как-то вдруг прорезавшемуся сквозь стену леса и парапеты невысоких обрывов из песчаника, бестолково слонялись десятка три комков грязно-серой, с подпалинами, шерсти. По жухлой траве, как обрубок издыхающего питона, извивалась на спине громадная кавказская овчарка. Хмурый бородатый пастырь в легкомысленной красной бейсболке с логотипом 'Coca-Cola', опираясь, как на посохи, сразу на два карабина СКС, сидел под одиноким дубом на разостланной мохнатой бурке, что-то мерно жевал и отрешённо глядел вслед новоросскому авизо, то бишь разведывательному кораблю. Гетман подумал: лишь попробуй они высадиться на лужок, чабанские стволы мгновенно перестанут пялиться в зенит, мнимую отрешённость этого виллана словно ветром сдует, а уж стреляет он наверняка не хуже Маркова - с полукилометра в пятак!
- Овечки... Они же домашние жвачные животные рода баранов, семейства полорогих, - наставительным тоном пояснил Александр. - Правда, я не очень люблю баранину, воняет она здорово и липкая, если по-босяцки кушаешь руками. Пусть себе пасутся дальше!
- Ты мог бы убить бедную овечку?! - девушка даже всхлипнула.
- Нет, зайка, что ты, нет! Говорю же - не люблю этого дела. В смысле, баранины...
- А коровку смог бы? Или свинку?
- Только в целях самозащиты... Поди-ка сюда! - он оттянул Алёнку от борта, крепко прижал к груди. - Запомни, девочка моя, несколько простых истин, и тебе не придётся лишний раз смотреть на мир широко раскрытыми от удивления глазами. Человек - тот же хищный зверь, только чуть более разумный, а значит, сильный, хитрый и коварный. Дикие хищники просто отлавливают слабых и больных животных себе в пищу, причём именно столько, сколько им нужно, не более. Человек же приручил некоторых животных, самых вкусных, научился разводить их в неволе, чтобы такая пища всегда была у него под рукой. И истребляет их в гораздо большем объёме, чем ему насущно необходимо.
- Это жестоко, па!
- Это жестоко, девочка. Но таков уж Человек, посчитавший себя Царём Природы. И не один лишь Человек, - гетман секунду помолчал, вспоминая ночной рассказ Старца о вселенской битве за существование. - Весь наш огромный Мир вовсе не добр. Наоборот, он дик, неуправляем, коварен и жесток. Каждое существо в нём хочет вкусно есть, сладко пить, мягко спать, спокойно нежиться в уюте и тепле, а сделать это можно, лишь подавляя конкурентов, за счёт их несбывшихся желаний и неудовлетворенных потребностей. Безопасно чувствовать себя в таком злодейском мире может лишь человек, исполненный силой и не стесняющийся эту силу применять, во всяком случае, давать почувствовать врагу - ежели что, порву, как Тузик грелку!
- Дедушка пастух не даст овечек в обиду!
- Наверняка не даст. И будет по-своему прав, застрелив, например, волка. Но ведь и волка можно оправдать - он всего лишь голоден.
- Волки злые и жестокие!
- Волки - это самые обычные волки. Хищники. Их природа такова, что пищу они умеют добывать одной лишь охотой на 'бедных овечек', причём берут их ровно столько, сколько нужно. Человек, повторюсь, гораздо более жесток и жаден. Не сомневаюсь, что некоторые другие на нашем с тобой месте, если бы захотели сейчас шашлычка, убили бы и 'дедушку пастуха', и его собаку, и самого жирного барана, а то и двух - в запас, да ещё обрекли на смерть всю отару, оставив её без присмотра и защиты пастыря. Потому пастырь, каким бы добрым ни был, должен иметь винтовку!
- Как ты...
- Как я! Твой 'па' вовсе не является гуманистом и образцом мягкосердечной добродетели. Он, хотя по-своему любит людей и обычно не проявляет беспричинной жестокости, всё же предпочитает лучше уж заранее порвать кому-то жо... ну, скажем, снять угрозу, чем потом оплакивать трагические последствия для своего же дома.
- Но Иисус учил... - начала было девушка.
Однако Александр резко оборвал её.
- Не нужно трогать Спаса нашего, не время!.. Не то время, девочка. Совсем иное. И даже сама Земля наша - вовсе не та. На сегодняшней Новатерре слишком опасно позволять бить себя по щеке, не говоря уже о том, чтобы в христианском смирении на сдачу подставить другую. Тем более что мы не на увеселительной прогулке в парке культуры имени отдыха, а в боевом походе. У нас нет и никогда не было резерва камикадзе-смертников, одного из которых я мог бы послать, пусть бы топнул ногой по сомнительному бугорку - нет ли под ним мины, а второго - справиться, где тут можно сделать обрезание, у черноокой девы с поясом шахида на осиной талии. Мне куда более дороги жизни своя собственная, твоя, Алины, Серёжи, вон, братана твоего ненаглядного, уважаемого Павла Ивановича, каждого из наших спутников, чем жизнь любого из носителей угрозы, пусть даже не явной, а предполагаемой, гипотетической...
- А если ты застрелишь невиновного?
- Не думаю... - возразил гетман, однако всё-таки на краткий миг задумался. - Я двадцать лет беспрестанно воюю, девочка, и все эти годы беспрестанно работаю с людьми, потому, скажу тебе без ложной скромности, научился оценивать их с первого взгляда. А уж опасность чую жо... ну, звериным нюхом. Можешь не переживать, невинного я не застрелю. Во всяком случае, прежде такого не случалось. Больше тебе скажу, зачастую стрелять вовсе не обязательно. Достаточно дать почувствовать замыслившему зло, что пистолет у тебя - отнюдь не просто элемент национального костюма... Ну, на худой конец, насовать ему в рыло или, например, послать по матушке. Кроме того, опасность можно обойти.
- Не всякую опасность, па, - Алёнка напряжённо думала о чём-то. - Бывают ведь и безвыходные ситуации...
- Нет, не бывает их! - отрезал Александр. - Не должно быть... А значит, нет! Вот и мы с тобой обязательно дойдём. Мы обязательно найдём...
- Что найдём, па?
- Найдём... кхе-кхе! - только сейчас он понял, что конкретно чуть не выболтал в запале. - Найдём укромный пляж и освежимся наконец. Башка трещит!
- Па, - Алёнушка хихикнула и крепко обняла его за шею, - ты хитрый, как... как... ну, как...
Даже сквозь рёв мотора скоростной десантной лодки Александр услыхал, как лётчик на корме сглотнул от возбуждения и зависти.
- Ну, и как кто же? Не бойся, не обижусь!
- Хитрый, как лисичка, вот! - нашлась девчонка.
- Ах, так! - вскинулся он, нахмурив брови. - Вот, значит, как, да?! Величайшего гетмана всех времён и народов обзывать лисичкой!
- Ладно бы - старым языкастым мудаком, - ухмыляясь, проворчал Серёга. Негромко. Типа...
Алёнушка его, конечно, не расслышала. Как бы. Потому и не захихикала куда язвительнее прежнего. Ни разу...
- Смотри, малыш, сейчас я стану избегать опасности...
'Великий гетман' отстранил девчонку, стянул тельняшку, расправил плечи, размял кисти, достал из кармана... ручку и блокнот.
- Ввиду ограниченности пространства на ринге, уважаемый Сергей Валентинович, драться предлагаю по переписке.
- Да?! А я думал, ты завещание писать собрался... Вон, кстати, классный пляжик, там и потолкуем - места хватит.
Заглушив двигатель, Сергей направил лодку к берегу, и через несколько секунд она вползла плоским своим днищем на мелкий белесый песок живописного пляжа, обрамленного, будто занавесом, невеликими обрывами. Алёнка тут же сбросила одежду и умчалась в воду. Плавать она не умела, лишь бестолково бултыхалась, оглушительно фыркая и вопя от неуемного восторга. Русалка! Лётчик купаться не пожелал, сел, как он выразился, на охране - хотя в действительности на бревне - и только искоса поглядывал на девушку. А поглядеть было на что! Гетман не считал себя таким уж знатоком прекрасного (пола), но Алёнка - это что-то! Воистину, как выразился его корефан архимандрит, 'роза Сарона, лилия долин'. Есть женщины в русских селениях! Пока. Надолго ли?..
Быстро разоблачился и Серёга, поприседал, несколько раз опустился на 'шпагат' и теперь, как шаман, скакал вокруг гетмана, попутно разминая руки. А тот, в одних лишь плавках и бандане, сосредоточенный и хмурый, сидел на песке, скрестив ноги, словно индийский йог.
- Хорэ медитировать, братан, вставай, кулаками по ладошкам потрескаем!
- Со мной? - пробурчал гетман. - Ты, друг ситный, будь поосторожнее. Удар-то у меня поставлен. Я всерьёз занимался одним из видов восточных единоборств.
- Вот так, да?
- Да как-то так вот... Целых два месяца занимался. В седьмом классе.
- И каким же видом?
- Шахматами.
- Шахматами?! Восточное единоборство, спасу нет! Хотя... - Серёга несколько секунд подумал. - Ну, да, так оно и есть, хрен придерёшься - и восточное, и один на один. И матом ты владеешь профессионально, это я давно заметил. Как говорил мой дедушка, знатный приднестровский винодел Марк Бабой, если шахматы считать за спорт, то онанизм - тяжёлая атлетика.
- А Моисей Ботвинник, воспитывая сына Мишу, будущего великого гроссмейстера и неоднократного чемпиона мира, сказал в этой связи вот что: 'Если бы спорт был действительно полезен, каждый советский еврей...'
- Занялся бы онанизмом! - хохотнул Серёга.
- Нет, имел бы дома штангу. А шахматы спортом он наверняка не считал. Считал искусством. Восточным боевым...
Изобразив страховку при падении, друг опустился на живот.
- Ладно, любитель бородатых анекдотов, хватит паутину по углам разводить. Лучше скажи, что с тобой?
- Сижу, вот...
- Как статуя Будды, обучившего индусов боевому шахматному искусству. На свою голову... Что случилось? Поссорились?
- С Алёнкой?!
- С Алёнкой, вижу, нет. А с Алиной?
- Да нет, с чего ты взял?!
- Выглядишь странно.
'Ещё бы, мать твою, не странно!' - подумал Александр.
- Просто думаю... - он растянулся рядом с Богачёвым. - Вот ты, брат, меня уже много лет знаешь как облупленного. Скажи, я делаю что-нибудь просто так, ну, сдуру, что ли?
Другой, наверное, ответил бы: нет, что ты, дорогой, конечно, нет! Только не Богачёв.
- Иногда. Но не в ответственные моменты, как сейчас.
- Благодарю!
- Не за что. Потому что в ответственные моменты ты ведёшь себя совершенно по-идиотски... Короче, что произошло?
- Произошло... Скажи, я похож на сдвинутого, ну, что ли, чокнутого?
- Ого, как всё запущено! Появились сомнения во вменяемости?
- Да фиг его знает... Только между нами, ладно? Брат, мне было видение.
- Поздравляю! Приехали, блин... Я сколько раз говорил: закусывать нужно плотно и мясным! А вы с Доком привыкли - сырок, блин, хлеба корочку...
- Я серьёзно!
- А кто здесь шутит?! - поднялся Богачёв и отряхнул с тела песчинки. - Ладно, пургу не гони, видения у всех бывают... И что оно тебе сказало?
- Верной, сказало, дорогой идёте, товарищи!
- И слава Богу! Раз идём, значит... пошли? В смысле - купаться.