Аннотация: Попаданцы. Порталы в иные миры. Беспощадные враги. Верные друзья и, конечно же, любовь.
Анатолий Бурак.
Люди Дромоса. Книга III.
Рыба в воде.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бросаться камнями в других.
Р.Л. Стивенсон.
Сотни воителей стоит
Один врачеватель искусный.
Гомер.
Глава 1
Песчинки по-прежнему сыпались, и мозг непроизвольно дополнял картину еле слышным шуршанием. Хотя, как вы понимаете, ничего подобного быть не могло. Не было у меня такой остроты слуха, чтобы уловить, как звучит неумолимое время. В принципе, никто меня в шею не гнал, и я мог бы сидеть здесь до окончания веков. Вот только это было несколько... ну, непродуктивно, что ли? Да и, если честно, не совсем по-мужски. Я перенёс - по одному - всю честную компанию в один из Мерседесов, так безалаберно забываемых мной возле домика на берегу реки. И, сконцентрировавшись, вытолкнул его в "реальный мир". Затем, посетовав на крепость заднего ума и в последний раз вспомнив дедушку Кроули, сказавшего, что "Даже если мы точно знаем, чего хотим, то зачастую плохо представляем, как будет выглядеть то, чего мы так упорно добиваемся", я зажмурился и сделал шаг наружу. И оказался в своём теле, которое ещё не успели обезобразить доморощенные вивисекторы от косметологии. Судя по всему, коридор сработал как и положено исправному дромосу, действующему в "обратном" режиме. И я снова дома, причём, что самое приятное НИЧЕГО ещё не произошло и, свят, свят, свят, надеюсь, не произойдёт.
- ...Тенденции их кризиса можно проследить хотя бы на примере нашей цивилизации. И не надо далеко ходить за подтверждением. Еще одна потенциальная опасность связана с тем, что леса накапливают дополнительный углерод, выбрасываемый в атмосферу в виде CO2 при сжигании ископаемого топлива. За время с 1860 по 1988 года пополнение углерода составило двести миллиардов тонн. В случае дестабилизации глобальной экосистемы может сработать колоссальная рукотворная "пороховая бочка", ускоряя парниковый эффект. Только в процессе вырубки лесов с 1850 по 1990-й гг. в атмосферу уже выброшено около сто двадцать миллиардов тонн углерода.
Я вздохнул с облегчением и не смог сдержать слёзы радости. Впрочем, смеха я тоже не смог сдержать. Все присутствующие обернулись, с недоумением посмотрев на меня, а я, не в силах объяснить своё поведение, замахал руками.
- Я сказал что-то смешное? - В голосе Профа помимо воли звучала лёгкая обида.
- Нет, Семён Викторович. Бога ради извините, но тут нарисовались новые обстоятельства. И, в свете открывшихся фактов, я просто счастлив видеть всех вас в полном здравии. А так же все остальные приметы цивилизации.
Ленка врубилась сразу:
- Дубль-два?
- Угу. - И я невольно поискал глазами Аббата.
Гениальный наш сидел в уголке, делая вид, что его это ни в коей мере не касается. Скромненько так, стипло. И, клянусь Богом, каким-то шестым чувством я понял, что ОН ЗНАЛ.
Одним прыжком я преодолел разделявшие нас четыре метра и от души вломил по диванной подушке. Ибо там, куда я целился, головы Гроссмейстера уже не было. Не видя противника я, подчиняясь интуиции, ударил локтем назад но, мягко направленный умелыми руками Старшего, продолжил движение и приземлился на пол.
С самого начала я понимал, что мне не победить его никоим образом, но нервное напряжение, порождённое страхом, ожиданием и чувством безысходности требовало выхода. И продолжил атаку. Отшвырнув стул, стоявший на пути я провёл довольно грамотную с техничной точки зрения серию в голову и завершил её неспортивным ударом ногой в пах. И... снова оказался на полу.
"Аббат" стоял надо мной и улыбался, подогревая моё и без того горячее желание свести счёты.
- "Кто встречает жизненные невзгоды стиснув зубы, обречен на хроническую головную боль", предупреждает известный петербургский врач Леонид Фролов. - В его голосе звучала прямо таки отеческое беспокойство о моём пошатнувшемся здоровье. И непосредственная и печальная озабоченность психическим состоянием подопечного.
Урод чёртов. Лекций по охране здоровья мне только не хватало. Я одним прыжком вскочил на ноги и снова атаковал своего противника. И опять очутился на полу.
- Ну же, смелее, Юрий. - Эта сволочь опять улыбалась. - Вы пережили огромный стресс, и теперь ищете, куда бы сбросить отрицательные эмоции.
Мудрая природа тысячелетия назад научила человека реагировать агрессией на внешние опасности. В мире, полном кровожадных хищников и враждебных племен, выживал тот, кто умел яростно обороняться от врага. Наших предков выручала сила мышц. Они напрягались в минуту опасности и расслаблялись, когда все было позади.
- Да пошёл ты.
На этот раз я попытался достать его в прыжке. Как вы понимаете - не попал и, всё так же сидя на полу, вынужден был выслушивать весь этот бред психиатрического нашего.
- Сегодняшний мир не стал милосерднее. Изменился лишь характер
опасностей, причём в худшую сторону. Вас не растерзает тигр, - ну, это ещё как сказать, ведь попасть на обед к птеродактилю не намного приятней, чет быть съеденным полосатым хищником, - и не продадут в рабство. То, что вы пережили Юрий - не смертельно, но организм реагирует точно так же, как и тысячелетия назад - напряжением мышц. Тогда, после битвы, физически измотанное тело получало долгожданный покой. Так что, прошу вас, не стесняйтесь. Небольшая рукопашная схватка позволит освободиться от излишков отрицательной энергии и поможет вам быстрее прийти в норму.
Драться как-то сразу перехотелось и я, под неодобрительное кряхтение Сэнсэя, сопровождаемое покачиванием головой уселся на диван.
- Кто нибудь объяснит мне, что происходит? - Инна обвела нас суровым взглядом.
- Да, молодые люди. Хотелось бы узнать, чем вызван этот сеанс бокса. Столь зрелищный по форме и, несомненно, познавательный по содержанию? - подал голос профессор.
Я зачем-то утёр нос рукавом и, кивнув в сторону Гроссмейстера, произнёс:
- Мы сделали всё, как он сказал. Смотались чёрт-те знает куда и провели стерилизацию планеты зеленокожих. А по возвращении не застали ничего. То есть, застали, конечно. Но вот только ни цивилизации, ни вообще людей и в помине не было.
- То есть как не было? - В один голос закричали все?
- Молча. Сплошной Мезозой и стада динозавриков.
- Доказательства? - Виктор, как всегда, был краток и задавал вопросы по существу.
- У неё. - Я кивнул в сторону Ленки, и она моментально "скрылась" в своём убежище.
Выйдя с документальным подтверждением нашего посещения "Парка Юрского периода" она вставила одну из отснятых нами кассет в видющник и все уставились на экран.
Первым взял слово Семён Викторович и, глядя в объектив своими честными глазами начал вещать:
- В результате проведения эксперимента, выяснилось, что уничтожение расы пришельцев привело к непредсказуемым последствиям. И, в силу каких-то причин, которые я пока затрудняюсь объяснить, не Земле не возникла раса Хомо Сапиеннс. Имеющиеся факты пока что не поддаются анализу но, боюсь что задержаться здесь для более подробного изучения обстановки и накопления фактологического материла будет довольно проблематично, так что, придётся тебе, Сеня, поверить мне на слово.
Профессор снова вставил своё "Quae mala sunt inchoata in principio vix bono perguntur exitli".* (*Вещи, которые в принципе дурны в начале, редко завершаются добром в конце (лат).
На этот раз мне не перевели, но я и так помнил, что это что-то насчёт "не рой другому яму - пригодится воды напиться".
В кадре показался Виктор и посоветовал Профу оставить отпечатки пальцев. И на экране возник папиллярый узор большого пальца правой руки Профессора.
Затем следовала панорама доисторических лесов и всевозможные виды представителей местной фауны, сопровождаемые охами и ахами. Все по очереди выступали и так же пачкали объективы видеокамер, заверяя самих себя, что это не бред и всё происходило на самом деле. Но наибольшее оживление, как вы понимаете, вызвали кадры меня любимого в полной боевой раскраске. Инка, закусив губу, с сомнением переводила взгляд с экрана, на котором она обнимала отталкивающего вида страшилище и, тормоша, целовала в щёчку на меня, не подвергшегося зверской модификации. И была у любимой во взгляде такая плотоядность, что я прямо таки почувствовал, как женские флюиды, исходящие от неё, приводят мой организм в полную боевую готовность. И даже стало немножко ревниво, ибо отождествить себя с зеленокожим монстром с уродливой мордой я никак не мог.
В общей сложности, мы наснимали видеоматериалов где-то часов на пять, так что, вечер обещал быть незабываемым. Я же, который всё это видел воочию, прямо таки сверлил взглядом Гроссмейстера, призывая его выйти и обсудить вновь возникшие обстоятельства. Он усмехнулся и кивнул, приглашая за собой.
- Желаете продолжить? - В его голосе звучала ирония.
- Да ну вас. - Я махнул рукой. - Не помню кто, но наверняка он был неглупым человеком, сказал, что повторение одних и тех же действий, не дающих результата, является первым признаком безумия.
- В таком случае, спрашивайте.
- Вы знали? В моём голосе зазвучали обвинительные нотки. - С самого начала знали.
- Знал. Но лишь потому, что это уже произошло. И, не отправься мы туда и не предприми эту, в общем-то, варварскую попытку разрубить гордиев узел, я бы, точно так же как и вы, оставался в полном неведении.
Вот так вот. У него, оказывается, были свои вторые дубли. А так же, наверное, третьи и четвёртые. Но про это я лучше спрашивать не буду. Спокойней будет, да и, как ни крути, а здоровый сон гораздо важнее удовлетворения нездорового любопытства.
- Но, как я понимаю, проблема так и осталась нерешённой?
- Совершенно верно. И решить её предстоит вашей команде.
Ну, насчёт того, что припахали нас всерьёз и надолго я, вообще-то, и не сомневался. Но мог бы он это сообщить как-то... тактичнее, что ли? Подсластить пилюлю, так сказать.
Он и сам, как видно понимал, что в разгорячённом моём мозгу сразу не уляжется его новое "гениальное" предложение по переустройству обозримой Вселенной и сделал небольшое лирическое отступление. Вернее, статистическое.
- Не так давно тысяче ученых, общественных деятелей и писателей было предложено ответить на вопрос, каковы сто наиболее важных открытий в человеческой истории. На первом месте оказался ватерклозет, за ним идет компьютер, печатный станок, огонь, колесо, радио. "Интернет" вышел на восьмое место, пластмассы - на четырнадцатое. Затем следуют самолет - пятнадцатое, мяч - двадцатое, рентгеновские лучи - двадцать второе, автомобиль - двадцать третье, микроскоп - двадцать четвёртое и спутник, соответственно, двадцать шестое. Деньги - увы - оказались на двадцать девятом, опередив на три пункта ядерное оружие. Далее, по степени важности идут телефон, оказавшийся на тридцать четвёртом месте, на сорок четвёртом стояло изобретение радара. Вызвавшие ваше столь пристальное внимание взрывчатые вещества - сорок восьмое, всеми любимое кино расположилось сразу за подрывными элементами, заняв сорок девятое место. Должно быть, наша раса не страдает дезориентацией, так как компас оказался на пятьдесят втором. Почтовая служба, видимо в связи с развитием телекоммуникаций отодвинута на пятьдесят седьмое место и - "о времена, о нравы" - мыло на пятьдесят девятом. Нож на семьдесят первом месте, градусник - семьдесят третье, телевидение - опять чёртов Интернет - всего лишь семьдесят пятое, стекло - вот бы никогда не подумал - семьдесят девятое, женские лифчики - находятся на восемьдесят восьмом месте, лифт - на девяносто третьем и одноразовые подгузники на девяносто пятом. Замыкают "почетную сотню" вращающаяся дверь - девяносто девятое и растворимый кофе, занявший сотое место.
Как любили говорить древние Римляне: "Умному - достаточно".
Дурнем, вопреки утверждениям Инны и изредка нападающей хандре, вызывающей приступы самобичевания я, в общем-то, не был. И сразу смекнул, что моей скромной персоне предстоит таки осуществить это самое пресловутое Минимально Необходимое Воздействие. И лишить столь беспардонно прогрессирующее общество братьев по разуму одного из ихних Великих Открытий. Угадайте с трёх раз, какого? Что ж, замочить какого нибудь умника из числа зеленомордых - к этому я был морально готов. Вот только не давала покоя назойливая мыслишка, которую я поторопился озвучить, снова вызвав его улыбку.
- Но позвольте, Гроссмейстер, а как же тогда утверждение Профа насчёт того, что открытия совершаются по мере возникновения необходимости. И отдельные личности не могут играть какой нибудь заметной роли в истории науки? Да и, если верить всё тому же профессору, не будет портала - не будет и человечества.
- Именно для этого ваша команда и нужна. Если взять за основу другую теорию, так же, по моему мнению, имеющую право на существование, всё осуществимо.
- Просветите, хотя бы.
- Надеюсь, вы слышали про польского писателя-фантаста Станислава Лема?
- Обижаете. Не только слышал, но даже и читал.
- Так вот. По Лему, и искусства, и человеческое общество, и сама эволюция - продукт слепого случая. "Случай - поворотный фактор всякого эволюционного процесса, уклад, возникший в результате данного процесса, создает собственные системные законы, не имеющие ничего общего с первоначальным поворотным фактором".
Вот вы и станете этим самым случаем, только со знаком минус. Так сказать, прогрессорство наоборот.
- Шутите, господин Аббат? Строить кампанию на голословном высказывании человека, писавшего выдуманные истории? Это попахивает авантюризмом.
- Чья б корова не мычала, - буркнул он и продолжил: - Если вам не достаточно Лема, то я могу привести высказывание Альберта Эйнштейна. У него я нашел такое признание: "Открытие не является делом логического мышления, даже если конечный продукт связан с логической формой".
В общем, проявив малёк фантазии и немного сноровки, я уверен, вам удастся достичь результата.
Голова пошла кругом, но Гроссмейстер, читая по моему лицу как по открытой книге, поспешил успокоить:
- Разработкой плана займётся мы с Семёном Викторовичем. От вас же требуется лишь принципиальное согласие. Ну и, работа по претворению, соответственно.
Понуро кивнув головой, я дал понять, что - как всегда - согласен и Аббат, удовлетворённо улыбнувшись, подытожил.
- Тогда можете недельку отдохнуть, расслабиться. А мы, пока суть да дело, попробуем выработать стратегию. Надеюсь, материалы, добытые в прошлой командировке у вас в целости?
Я "принёс" материалы и мы вернулись в дом, застав всех по-прежнему сидящих перед телевизором и бурно обсуждающих происходящее на экране.
Глава 2
- Ну, пока. Смотрите, не во что не ввязывайтесь, а то знаю я вас.
- Пока, Лен. - Инна чмокнула подругу в щёку.
- Пока-пока. - Я сделал ручкой.
Ленка подхватила малышей и скрылась "у себя". А мы с Инной отправились прожигать жизнь. Все, решив, что утро вечера мудренее, разъехались по домам, договорившись собраться завтра в Приюте. Я же, как человек в мозговом штурме бесполезный, в наглую отпросился, чтобы по совету Гроссмейстера подлечить пошатнувшиеся нервишки.
- Куда поедем?
Я пожал плечами. Надо сказать, что давненько мы с Инной никуда не выбирались вдвоём. Знаете, то, сё. Пятое, десятое. В общем, стали настоящей супружеской парой, довольствующейся нечастым общением и редким выполнением супружеского долга.
- А, давай, съездим в то казино, куда ты повёз меня в первый раз. - В голосе Инны звучали нотки маленькой девочки.
Мне же было до лампочки, и мы отправились в Москву.
За прошедшие годы Новый Арбат практически не изменился. В смысле качественно. Разве что добавились несколько новых заведений, да стало больше неона, и без того бьющего в глаз и производящего полнейшую дезориентацию неподготовленного человека. Я же был здорово отвыкшим, что по сути одно и то же. Не считать же меня частым гостем из за одного делового посещения Храма Азарта с непутёвым Славкой. Кстати, надо бы позвонить, поинтересоваться, как там у него с очередной партией матрасов-прибамбасов. Не то, чтобы было жалко денег, просто по-человечески интересно.
На глаза попалась вывеска с прикольным названием "Услада Холостяка", и я предложил зайти. Гулять так гулять, как говориться. Ахвициянт! Ведро воды и коржик!
Внутри было довольно таки уютно и, вопреки названию, почти все присутствующие были с дамами. Хотя, одно другому не мешает. Мы сели за один из свободных столиков и я, предотвращая ненужные слова, протянул меню Инне.
На сцену, тем временем, выкатился толстенький человечек с огромной бабочкой под подбородком и завопил в микрофон:
- Добрый вечер, дамы и господа. Я очень рад, что вы решили провести сегодняшний вечер в нашем прекрасном заведении, названного в честь сильной и одинокой половины человечества. Должен вам сказать, что холостяки составляют большую и, несомненно, лучшую часть населения нашей планеты. Не верите? Давайте посчитаем: дети - раз, половина стариков - два, солдаты - три, авантюристы - четыре...
Я не сильно погрешу против истины, заявив, что каждый из нас, я имею в виду мужчин, хоть и недолгую часть жизни, а пробыл холостяком.
История донесла до нас занимательнейший и любопытнейший случай, происшедший со знаменитым пиратом, жившем в семнадцатом веке, Вильямом Дампиром. Вообще-то, знаменитым он был по той же самой причине, что и неуловимый ковбой Джо, но не это главное. Надо сказать так себе, незадачливый был пиратишко и прославился более своими попаданиями впростак, чем серьёзными делами.
Дрейфовал он как-то в полный штиль на своем кораблике вдоль западного побережья Африки, и вдруг видит чей-то галеон. Галеон тут же подымает голландский флаг и семафорит свои самые лучшие намерения. А, надобно вам сказать, что в те времена существовали строжайшие правила насчёт пиратства. То есть, либо ты капер и грабишь корабли врага с целью нанести ему экономический урон, конечно же, платишь налоги, и тем самым приравниваешься к воюющим солдатам. Или ты грабишь всех подряд и своих союзников, и противников, и тогда ты - вольный пират, буканьер, закон тебе не писан, но и общество к тебе относится соответственно. То есть по всей строгости закона, и в каждом порту, в каждом городишке любой страны тебя ждут колодки и крепкая намыленная веревка.
Так вот, голландцы были союзниками англичан, и грабить их, по всем международным да и общечеловеческим меркам было просто неприлично, я бы даже сказал, опасно. Кстати, в тот период и испанцев грабить было опасно, так как только что было объявлено перемирие.
Однако наши пираты настолько изголодались на вольных хлебах, что очертя голову бросились на абордаж. И вот вам результат: репутация порядочного капера окончательно подорвана, с полдюжины братишек погибли, пробоина по левому борту ниже ватерлинии, а вся добыча - три десятка голых негритянок, сидевших в трюме голландского работорговца, предназначавшихся в бордели Мартиники и Кингстона.
Многие из нас при виде такой невезухи просто тихо бы повесились, но Дампир был оптимистом. Он велел перетащить шмотьё на голландское судно и отчалил, предварительно переименовав корабль в "Becheles Delight", что означает "Услада холостяка".
Эта история, дамы и господа, была рассказана мной только для того, чтобы лишний раз доказать, что истинная радость холостяка - рядом с женщиной.
Итак, для вас, милые и прекрасные дамы поёт несравненный шансонье Патрик!
Исторический анекдот, положенный в основу выступления конферансье я знал из какой-то статьи в одной из газет. Знаете, такие небольшие рассказики "на правах рекламы". По моему, супец быстрорастворимый продвигали. Но всё равно было интересно, да и подано с немалым артистизмом.
Пока мы слушали конферанс, принесли заказ.
Закуски из креветок, по форме больше похожие на кексы и "мясо по-французски". Пахло чудесно, и я закатил глаза, предвкушая праздник желудка.
- Кстати, вот тебе и рецепт блюда для мемуаров. - Заявила Инка.
Где те мемуары? В последнее время я совсем запарился, и стало не до писанины. К тому же, это ж был чистейшей воды прикол. Хохма, и ничего больше.
- А, - беспечно махнул рукой я, - перетопчутся потомки. Да и, к тому же, я уже один выучил.
- Не может быть. - Брови Инны взметнулись, казалось, под самый потолок.
- А вот и может. - Я показал ей язык и с чувством продекламировал:
Дедушка старый спустился в подвал
Связку сушёных поганок достал
Скушает супчику бабка в обед
И унаследует вклад её дед
И, на всякий случай, полез под стол, ибо метательных предметов перед слушательницей было в избытке. Но у Инки настроение как раз случилось великолепное, и она звонко рассмеялась. Я же двинул обратно и потянулся к бутылке.
Но не тут то было. Как оказалось, существует две системы выпить: первая - выпить, закусить, выпить, а вторая - закусить, выпить, закусить.
Лично я, как истинно русский - горячий сторонник первой. Но у дорогой, как вы понимаете, было совершенно противоположное мнение. К мясу подали красное вино с заковыристым названием. Разумеется, всё из себя такое импортное... И, конечно же, мой, не выдерживающий никакой критики маргинальный способ насыщения для благородного напитка не подходил. По мне же, лучше "Балтики" напитка нету. Да желательно, чтобы номер был повыше, но обо мне речи не шло. А утончённая моя принялась учить меня уму разуму:
- Кусочки отбивают до толщины полсантиметpа-сантиметp, укладывают на противень, так, чтоб не очень тесно, а промежутки заливают водой, чтобы вода была вровень с верхним краем мяса, но не заливало. Затем на него укладывают пожаренный на растительном масле лук, насыпают тёртый сыр и всё это заливают сметаной. Потом запекают это дело в духовке до румяности, обычно час. Водичка не даёт мясу подсохнуть и принимает в себя мясной сок, стекающую сыpно-сметаннyю смесь и получается обалденной вкусноты густой соус.
Было и впрямь вкусно, хотя, вряд ли я когда нибудь сподоблюсь на собственноручное приготовление чего нибудь сложнее бутерброда.
К счастью, вилок и ножей было только по одному экземпляру, так что конфузиться мне не пришлось. Стараясь не сильно чавкать, я поглощал это самое мясо по-французски и слушал эстрадный номер.
- Кофе какой будешь? - Нарушила моё благодушие Инна.
- С сахаром.
На этом мои знания о напитке исчерпывались, и моя спутница вновь почуяла непаханое поле.
- В меню указан кофе по-ирландски, экспрессо, по-арабски а так же по-японски и по-мексикански.
- Да мне, в общем-то, по барабану.
- Тогда возьми напиток страны восходящего солнца. Для его приготовления смешивают горячий крепкий кофе и очень сладкое какао в пропорции один к одному, доводят до кипения и разливают по чашкам, добавляя в каждую немного сливок.
И где только люди всей этой чуши набираются? Бабьё, одним словом. Но, сами понимаете, озвучивать мысль я не стал и покорно слушал Инкин щебет.
- А я попробую по-мексикански. К молотому кофе добавляют немного какао в порошке. А вместо молока - взбитые до состояния пены яичные желтки с сахаром.
Всё же, какое счастье, что я не гурман. А то ведь есть люди, которых отсутствие таких изысков может повергнуть в состояние полной прострации. Мы выпили кофею, я расплатился и мы вышли на улицу.
- Ну что, в лапту, или в городки? - подначил я Инку.
- Не-а. Только в благородное "Двадцать одно", именуемое у аборигенов Дикого Запада Чёрным Джеком.
Мы вошли в казино и взяли малёк фишек. Инка уселась за стол, где игрли в очко а я просто бродил по залу, наблюдая за игрой и не собираясь вмешиваться. Справа от входа висел какой-то текст в золочёной рамочке и я от нечего делать прочитал его. Оказалось, правила, принятые в заведении.
Инна, судя по всё уменьшающейся кучке фишек, играла безо всяких фокусов. Хотя, даже при её довольно скромных возможностях, она могла бы раздеть в карты любого. Достаточно просто запасти несколько колод с соответствующими рубашками "у себя". И простенькие игры типа покера или того же "Блэк Джека" станут приносить вполне ощутимый доход. А заподозрить одетую в вечернее платье даму с оголёнными плечами в шулерстве, сами понимаете, никому в голову не придёт.
Но Инка играла честно, просто получая удовольствие. Наслаждаясь, так сказать, процессом. Я поставил пару фишек на рулетку и проиграл. Ну и чёрт с ним. Подавив желание "вернуться", я отошел от стола и направился в бар. За "Балтикой".
Пробыли мы в игорном доме, в общей сложности, часа два и, проиграв практически всю наличность, вышли на свежий воздух. Вечер, постепенно перешедший в ночь был тих и прозрачен. Ля-ля-ля, тополя. Воздух, разумеется, был неимоверной густоты и, хорошенько принявший на грудь, я почти не ощущал запаха выхлопных газов. В общем, как говорят англичане: "Не бывает плохой погоды - бывает мало водки". Французы, по-моему, с ними солидарны, просто вместо плохой погоды они упоминают некрасивых женщин. И вообще, сытый и благодушный я взял Инну под руку, и мы прошлись вдоль проспекта, наслаждаясь прекрасным вечером и хорошим настроением. Побродив где-то с пол часа, мы вернулись к стоянке, и я уселся за руль.
Каюсь, был трошку выпимши и делать этого ни в коем случае не следовало. Но, вы ж понимаете, мне и трезвому сам чёрт не брат, а тут такое дело...
Хотя, ехал я осторожно и до кольцевой мы добрались без приключений. И только за городом я прибавил газу, благо шоссе было пустынным и сухим.
Чёрт его знает, откуда она выскочила. Мы ощутили глухой удар и машину немного занесло. Остановившись, вылезли из салона. Метрах в трёх, отброшенная ударом, лежала собака. Довольно крупный экземпляр и, по-моему, восточно-европейская овчарка. И она умирала. Я опустился на колени, но что я мог? В глазах, до ужаса напоминавших человеческие, явно читалась боль и, в отчаянии, я взял животное на руки и "перешёл". Инна, державшаяся за плечё, "последовала" за мной.
Но - увы. Волшебная сиди дромоса, действующая на нас подобно доктору Айболиту ничем не помогла бедной псине. У Инки по глазам текли слёзы.
- Знаешь, иногда мне хочется тебя убить.
- Знаю. - Буркнул я. - Но ты же видела.
- "Выбрось" меня наружу и "вернись". - Потребовала Инна.
Я взял её за руку и "вывел" наружу.
- Я скоро.
Снова "войдя" в коридор я выключил прибор, позволявший жить здесь в "нормальном" режиме и уставился на труп собаки. И заметил, что живот у неё шевелиться. Не в силах поверить в чудо, я бросился к своей нечаянной жертве и увидел, что та вот-вот готова ощенится. Хмель моментально выветрился из головы и я, схватив десантный нож, коих за всё время накопилось великое множество, вспорол ей живот.
Щенков было трое. Но, к сожалению, два был мертвы, и лишь один подавал признаки жизни. Слепой и голенький, он жалобно скулил. Я заметался, затем, схватив банку сгущёнки, проделал в ней дырку и, вымазав палец, сунул ему в рот. Новорождённый довольно зачмокал и, поворочавшись у меня в ладонях, спокойно заснул. Устроив ему постельку из куртки, я снова включил прибор, остановив "возврат" и, взяв лопату, похоронил бедную собаку.
- Прости, псина. Так уж вышло. К тому же, я сейчас намереваюсь "вернуться". И, клянусь тебе, буду ехать очень осторожно и внимательно смотреть на дорогу. Так что, родишь ты ещё своих щенков.
И, погладив пальцем своего нового квартиранта, я "перешёл" в реальный мир, чтобы исправить последствия своей безалаберности. Хотя, надо сказать, став обладателем коридора, он же дромос, я сильно засомневался в том что этот мир является таковым.
"Пришёл в себя" или, точнее, "вошёл в себя", я будучи уже в машине. Но, к счастью, никаких последствий, в смысле катастрофических, это не имело. Верный данному слову, я ехал более чем осторожно и, на этот раз собаку заметил вовремя. Притормозив, дал ей пойти, и мы поехали дальше.
Всё же, забавная штука, дромос. Вот только что прошла собака, неся в утробе ещё не родившихся щенят. И, в то же время, с моей помощью она их уже родила. И один лежит на моей куртке. Что самое интересное, он вполне реален и, как только подрастёт, я "выпущу" его наружу.
От всего этого делалось немного страшновато. Нет, конечно, я не раз сталкивался с этими загадочными свойствами коридора-дромоса. Но только имея дело с мёртвой материей. Или же с трупами. Сама же мысль о том, что можно "дублировать" живых существ здорово пугала, заставляя шевелиться волосы на всём теле и холодя сердце. И я, повинуясь защитной реакции организма, поспешил выбросить всю эту заумь из головы.
Глава 3
Неделя, отпущенная нам с Инной, для восстановления душевного здоровья пролетела совершенно незаметно и мы снова ехали в Приют. Конечно, можно было бы воспользоваться свойствами коридора и продлить удовольствие, но я решил, что отдохнул вполне достаточно, для того, чтобы снова участвовать во всём этом безобразии, которое господин Гроссмейстер именовал не иначе как Миссией. Причём, как видите, с Большой Буквы.
Надо сказать, что ничем особым я не занимался. По давно укоренившейся привычке лежал себе на диванчике, потягивая пиво и изредка "заходя" в дромос, чтобы покормить нового жильца. Пришлось стать ему настоящей мамой, "вылизывая" маленькое тельце тёпленькой влажной тряпочкой, и совать ему в рот сосочку. Дня через три, решив, что барбос достаточно подрос, я "вынес" его в мир, что произвело на него не очень-то приятное впечатление. Малыш жалобно заскулил, задрыгал лапками и вообще, судя по всему, чувствовал себя очень неуютно. Как раз в это время дома были Инка с близнецами и дети, увидев Дромо-пса, тут же принялись тискать и тормошить его, выражая таким образом свой восторг. На удивление, кроха не проявлял недовольства а, наоборот, почувствовав родственные души, прямо лучился блаженством.
- Папа, можно мы возьмём его "к нам"? - Пролепетала Анька.
- Мы будем его кормить и купать. - Вторил ей братик.
Я принял грозный вид, по моему мнению, долженствующий нести воспитательное значение.
- Вообще-то можно. Но смотрите у меня. Малыша не обижать и сосочку давать вовремя.
Впрочем, моя суровость никого не обманула и карапузы, радостно визжа, повисли у меня на шее.
- Спасибо, папочка! - Щебетала Анька.
- Мы будем смотреть за ним. - Солидно, как и подобает мужчине, заключил Ванька.
И, взяв собачку с двух сторон, детишки "отправились" в одно из своих "мест", чтобы познакомить новоприобретённого друга с владениями. Интересно, как барбосу понравиться барахтаться в розовом киселе? Хотя, нет худа без добра, и перед мордой всегда много вкусного.
- Майор, ты что, заснул? - Голос Генерала был строг и по-отечески суров.
- Виноват, товарищ Генерал. - Отрапортовал я. - Задумался.
- Без тебя уже подумали, умник. - Рубанул рукой воздух Виктор.
Не "Интеллигент", конечно, но тоже впечатляет. Тут, как вы понимаете, важна интонация. Ну, и взгляд должен быть соответствующим. Но ерепениться я не стал. Уж больно серьёзной была обсуждаемая тема.
Нет, конечно за свою относительно короткую, но достаточно яркую карьеру мы отчебучивали номера и покруче. Но всё это были "действия на территории предполагаемого противника". Сейчас же предстояло совершить святотатство, нарушив одну из главнейших заповедей человечесвта, гласящую : "Где живёшь - там не сри". А иначе, как поднасрать Родной Отчизне то, что предложили Гросмейстер С профессором - и не назовёшь.
Не знаю уж, чем они там руководствовались, принимая очередное "судьбоносное" решение но, рассудив, что раз уж глобальные перемещения по измерениям и сопутствующие им локальные Звёздные войны с применением ядерного оружия являются угрозой для существования всех, они, не шибко сомневаясь по поводу, решили начать с себя. И теперь мне предстояло "изъять из обращения" образец Портала, одна штука, столь опрометчиво подаренного Родине честнейшим из известных мне Генералов.
Мне-то, дураку, что. Тем более, что стибздить устройство, так или иначе предстояло Ленке. А вот Виктору это решение явно прибавило седых волос. Представив, сколько будет вони и сколько полетит голов я аж пожалел бедных военных. С нашей стороны это, конечно, свинство, но Гроссмейстер был неумолим. Да и Проф, как всегда, вставил свои пять копеек. В ответ на мой невинный вопрос, нафига это надо, и тонкий намёк на то, что никто из нас не является ясновидцем, социологом и вообще, мы много на себя берём, он разразился небольшой речью.
- В критических ситуациях, так же как и в науке, нет, не было и не может быть такого запретного - соседнего или дальнего участка, где висела бы надпись: "Посторонним вход
запрещен". Учёному все дозволено - все перепроверить, не полагаясь слепо на какие-то ни было авторитеты, все испробовать, все
продумать. И, ни в коем случае не сомневаться в своей правоте. Не действительны ни барьеры дипломов, ни разграничение дисциплин.
Запрещено ему только одно: быть не осведомленным о том, что сделано до него в том или ином вопросе, за который он взялся. Разумеется, никто не может обладать доскональной осведомленностью даже в одной специальности.
Но от нас в данной ситуации требуется совсем другое: хорошо знать границы своего знания. Это значит - иметь достаточный минимум информации вне своей узкой специальности, чтобы знать, что вот того-то ты не знаешь. Это называется ориентированностью.
Скромность не мешает дерзанию. Раз ты ясно видишь предел своего знания, а обстоятельства требуют шагнуть на "чужую землю", ты не будешь мнить, что она "ничья", а увеличишь свои возможности и коэффициент осведомлённости. И тем самым увидишь дальнейшие её рубежи и очертания того, что лежит за ними.
В общем, понесло старика.
Далее Проф посчитал крайне своевременным проследить основные стадии деградации, упадка и последующего саморазрушения сверхдержав: Древнего Египта, Македонии, Рима, Византии, Золотой Орды, Австро-Венгрии, Британской империи, Третьего рейха и СССР, чтобы дать ясный ответ на мой невинный вопрос, порождённый по большей части ленью. И, как он это умеет, окончательно сбил меня с панталыку.
Из его слов выходило, что частное всегда меньше целого, а Портал будет похуже Атомной бомбы, которой в своё время осчастливили человечество. И, насколько я понял, Портал нам был нужен ну просто "Во как". Так что, сегодня ночью я расширяю спектр своих никчемушных профессий, и осваиваю ремесло домушника.
Не из самых богатых и фешенебельных особняков в одном из коттеджных посёлков, этот дом, однако, стоил не менее миллиона долларов. С обилием вычурных башенок, нестандартной формы окон, явно сделанных на заказ и непременным атрибутом в виде флюгера. Такие дома, как правило, имеют рабочие кабинеты, отделанные по последнему писку дизайна, гостиные, помимо полусотни человек могущие вместить в себя ещё, как минимум, концертный рояль и ванные, в обустройство которых тоже вбуханы немалые деньги и представляющие из себя настоящие произведения искусства.
Фасад этого был декорирован модным нынче сайдингом, само собой, украшен парой балкончиков и совершенно бесполезных, на мой неискушённый взгляд, выступов, долженствующих, по мнению архитектора, символизировать нечто такое...
Поражало так же обилие окон и дверей, что, в свою очередь, наводило на мысль о самоуверенности хозяев. Люди попроще, как правило, имеют окошки поменьше, да и те стараются прикрыть решётками. Ну, конечно же, парадное, повседневный вход и - обязательно - служебный.
Решив, что на важного гостя я никак не тяну, я смело направил свои стопы к неприметной двери, через которую входила прислуга. Сигнализации, по счастью, не было, и я осторожно прикрыл за собой дверь.
Слева находилась кухня. Это было отделанное керамической плиткой помещение. Тёплые бежевые тона ласкали взгляд и неплохо, на мой взгляд, гармонировали со шкафами и шкафчиками, развешанными тут и там по стенам. Окинув взглядом всё это великолепие, оборудованное по последнему слову техники я всё же склонился к мысли, что вряд ли интересующие меня вещи хранятся в одном из этих шкафов. Да и печь СВЧ фирмы "Филлипс" как будто не годилась для этих целей.
Да-а, горничной здесь явно не давали скучать. Глядя на сверкающий, без единого пятнышка пол, на ум так и приходила мысль о мокрой уборке как минимум два раза в день.
Стараясь не шуметь, я двинулся дальше. Не особняк Версаче, конечно, но домик производил впечатление. Почти всё было выдержано в кремовых тонах. Пол, стены, обивка мебели. Гостиная от края до края была застелена огромным ковром с неясно выраженным узором, на котором стоял диван, обитый подобранной в тон кожей. Два стеклянных журнальных столика расположились возле кресел, а на стенах висели светильники с матерчатыми абажурами. Единственным более тёмным пятном был камин из глазированного кирпича, которым, судя по виду, никогда не пользовались. А, если даже и зажигали, то не чаще двух раз в год. На Рождество и юбилей хозяина.
Следующее помещение было столовой, которая соединялась с гостиной раздвижными стеклянными дверями. Так же застеленная ковром, она вмещала громадный стол, окружённый двенадцатью стульями с шёлковой обивкой. Одна из стен представляла собой бар, уставленный множеством бутылок, чьё количество удваивалось зеркалами.
По соседству с кухней были комнаты, судя по крошечному размеру и простоте обстановки, предназначенные явно для прислуги, и кастелянская, в которой был небольшой лифт, ведший, как оказалось в спальни наверху и - я не смог сдержать любопытства - в гараж, расположенный в подвале. Там же, в подвале, был небольшой винный погреб, бутылок эдак на пятьсот. И, Бог ты мой, здесь был собственный спортивный зал!
Решив, что здесь мне делать нечего, я поднялся на второй этаж, по-видимому, целиком бывший в распоряжении хозяина. Просторная спальня, из которой открывался замечательный вид через огромные, до пола окна, была оборудована зачем-то аж двумя каминами всё из того же глазированного кирпича. Отдельную комнату занимала гардеробная. Так же имелась огромная ванная с джакузи. Сауна и целых два туалета. Один из которых, кстати, был со всех сторон увешан зеркалами.
"Свет мой зеркальце, скажи. Да всю правду доложи..."
Нет, на мой маргинальный взгляд, было во всём этом что-то извращённое. Хотя, кто я такой, чтобы судить?
Далее по коридору находились ещё две спальни, по-видимому, для гостей. Каждая со своей ванной комнатой, оснащённой унитазом и тоже довольно неплохим видом из окна. В смысле, окна выходили на незастроенную сторону посёлка, избавляя взгляд хозяина и его гостей от созерцания соседних сооружений.
Должно быть, содержание этого домика обходится в огромные бабки. А все эти стеклянные двери, громадные окна, сияющие чистотой и обилие ковров делают это место настоящим кошмаром для уборщицы.
Но вот, наконец, миновав все имеющиеся помещения, я оказался перед закрытой дверью, которая не могла вести никуда, кроме хозяйского кабинета. И она, единственная в этом доме, был заперта.
Как научил меня вчера Виктор, бить надо чуть-чуть пониже замка, стараясь поразить воображаемую цель, сантиметрах в десяти за дверью. Что я и сделал. С негромким хрустом преграда поддалась, и я проник в кабинет.
С первого взгляда стало понятно, что в это место, кроме хозяина, разумеется, не входил никто. То есть, входить-то, может быть, и входили, но этой святая святых никогда не касалась влажная тряпка уборщицы, и порядок хозяин кабинета любил наводить сам. Оставляя при этом всё в таком милом сердцу и привычном беспорядке в котором, тем не мене всегда знаешь, где что лежит. Я окинул взглядом письменный стол с нагромождением кучи папок и разнокалиберных бумажек, не менее загромождённые книжные полки и подоконник. М-да-а, ежели верить одному шибко умному буржую по фамилии Питер, то дела моего клиента совсем плохи. Нет-нет, он вполне здоров и, надеюсь, проживёт ещё долгие годы, но вот карьера его медленно, но уверенно подходит к концу. Так что, я не сильно нагрешу, ежели сопру отсюда кое-что. Сами судите. Правда, цитирую по памяти, так что, возможно и кое в чём и ошибся:
"Часто бывает полезно знать, кто в иерархии достиг или не достиг своего потолка. К сожалению, не всегда имеется доступ к медицинским карточкам служащих, что позволило бы узнать, кто из них уже обзавелся синдромом конечной остановки. Перечисляю целый ряд немедицинских признаков, по которым вы можете ориентироваться что к чему.
Аномальная столология (с жиру, сволочи, бесятся) - важная и весомая ветвь иерархиологии. Компетентный служащий обычно держит на своем столе только те книги, бумагу и аппаратуру, которые ему необходимы для работы. После того как он попадает на свою конечную остановку в карьерном росте, его рабочий стол очень скоро приобретает весьма необычный и о многом говорящий вид. Однако он превращает свою фобию в добродетель, и, "держа стол чистым", как он выражается, папирофоб надеется создать впечатление, будто он расправляется со своей работой невероятно быстро.
Папиромания является полной противоположностью папирофобии и заставляет служащего загромождать свой рабочий стол кипами бумаг и книг, которыми он никогда не пользуется. Сознательно или бессознательно он таким путем пытается замаскировать свою некомпетентность, создавая впечатление, будто ему приходится выполнять работу, вообще для человека непосильную".
Хотя, кто его знает, может быть это всё ихние буржуйские штучки, и вверить им нельзя ни на грош. А хозяин кабинета, наоборот, умный и компетентный человек.
Всё же, поразительная беспечность. Хранить дома пропуск на секретный военный объект. Хотя, где ж его ещё хранить? У любовницы, что ли? Да и, никто, кроме своих, не мог знать расположения комнат, планировку кабинета. В общем, как всегда, внутренний враг оказался сильнее происков империалистов. Ох, не завидую я мужику, но судьбы мира важнее.
Я зачем-то разозлился. Наверное, потому, что по моему глубокому разумению, все, что требуется людям - это не мешать. А уж они сами разберутся, где "нахес", а где "цорес", как говорят на моей второй, столь любезно предоставившей нам гражданство Родине. А тут мы прямо всё за всех решили и вперёд.
Вопрос чистоты перед своей совестью, несомненно экзистенциальный, то бишь сущностный. Но не верить Гроссмейстеру у меня не было причин и я, захватив всё, что хотел, вышел из здания. Надо сказать, что очутился я возле дома, попросту запрыгнув во двор из точки, отстоящей от посёлка километров на десять. Так что, теперь снова облачился в Модуль и взвился в воздух. В конце концов, у нас командный вид спорта, так что прикрытие наших задниц это прерогатива Генерала.
- Достал? - Виктор встретил меня лично, и в голосе его звучало волнение.
- Конечно. - Я помахал перед его лицом небольшим свёртком.
- Что ж, тогда поехали.
Он завёл мотор и мы двинули в приют, где нас уже ждал Лёнька.
Поколдовав со своими Блоками-мониторами минут тридцать, он вручил мне маленькую чёрную коробочку.
- Ну, ни пуха.
Посылаю, причём всех без разбора, я более чем охотно, так что и в этот раз не постеснялся. Затем, мы с Виктором снова уселись в одну из машин, специально угнанных Ленкой для этой цели и направились в Москву. За рулём, кстати, была она сама, представляя сейчас нашу "транспортную компанию". Никаких особых происшествий не было, никто нас не остановил и вскоре мы остановились у точки "перехода".
- Ну, ни пуха!
Далось им это "ни пуха".
- К чёрту!
Ленусик поцеловала Виктора и я тактично отвернулся. Всё же, третий, как говориться лишний. Но разводить Сю-сю было не в их привычках, и вскоре меня тронули за плечё.
- Ну что, "пошли"?
И я, как и сотни раз до этого, взяв Лену за руку, "шагнул" в Дромос, для того, чтобы отправиться на Землю-2.
- Подождёшь, или..? - Задал вопрос я.
- Или. - Решила Ленка. - Ждать ведь, сам знаешь. Да и насиделась я уже, пока вы с Инкой отдыхали.
Снова ставшее уже обыденным путешествие на велосипедах. И опять, в который, раз я задаю себе вопрос: ну почему это здесь отказывается работать практически любая техника? Хорошо хоть, батарейки не садятся, иначе был бы я вполне заурядным представителем Дромо-Хомо, каких, по словам Аббата, сотни.
- Как ты думаешь, на этот раз выгорит? - Поинтересовался я у Ленки.
- Ты приволок достаточно большую базу данных. И Семён Викторович с Лёнькой провели практически всё время, пытаясь вычислить момент вмешательства. Чтобы и волки были сыты, и люди целы. - Пояснила она.
- И рыбку съесть, и на ... сесть.
Теперь забот у нас не счесть!
Продекламировал я, но она только отмахнулась.
- Всё намного серьёзней, Юрка. Гроссмейстер пригласил меня "к себе" и, знаешь, у него в Дромосе чувствуется какая-то напряжённость. Это не выразить словами, но ощущение такое, что всё висит на волоске.
- Да не бери ты в голову. - Неуверенно промямлил я. - По крайней мере, надеюсь, всё произойдёт быстро и безболезненно.
- А я хочу, чтобы этого вообще не произошло. - Отрезала она голосом Боярыни Земцовой.
Я, вообще-то хотел того же самого, но бить себя пяткой в грудь не стал, так как ноги были заняты перемещением меня в пространстве, путём кручения опостылевших педалей.
Но тут, к счастью мы приехали и, велев девушке подождать, я залез в один из модулей, стоящий возле "эпицентра" и прозванных нами "кузнечиками". И "вышел" наружу.
Потом сделал заранее рассчитанные Лёнькой пять шагов и прыгул вверх, отдав церебральному шлему мысленный приказ "перейти" в пятнадцати метрах над землёй.
Едва я "очутился" в коридоре, как Ленка поинтересовалась?
- Всё нормально.
- Я что, похож на идиота? - Разозлился я.
- Местами. - Отшутилась напарница.
За что и была послана.
Но, видимо, Ленусик слегка нервничала, так как пожелала развить тему.
- Это официальное предложение? А как же тогда Инна? И дети? Имей в виду, алиментщики мне не нужны.
Пришлось извиниться за поспешность, и послать по другому адресу.
Глава 4
Неприметное с виду десятиэтажное здание на самом деле имело все двадцать этажей. Просто десять из них были со знаком "минус". И на каждом находился пост охраны, дежуривший у стальных дверей, замаскированных деревянными панелями, глядя на которые не подумаешь, что они могут выдержать даже выстрел из гранатомёта.
Стены здесь были оштукатуренными, но под слоем известкового раствора тоже находились стальные плиты. Так, на всякий случай. И только под полом из сосновых досок не было стального панциря. Видимо, проектировщики решили, что людям не свойственно движение по вертикали. Да, плюс ещё, надёжная двенадцати миллиметровая арматура должна была сыграть свою роль, не давая потенциальным злоумышленникам проникнуть в святая святых военной науки.
В помещении, где я материализовался, было довольно неудобное с виду кресло, обшитое синим дерматином. Глядя на него, я прямо физически ощутил, как некомфортно, должно быть, в нём сидеть. Напротив стоял небольшой прямоугольный столик, со стаканом чая. И лежал детектив карманного формата. И было во всём этом что-то такое домашнее, что мне прямо стало неудобно. Стыдно стало оттого, что я собирался проделать с хозяином книжки.
Послышался звук шагов и я, заняв позицию за спинкой кресла "перешёл", мысленно дорисовывая картину происходящего.