2180 г. Грузовой корабль "Восход". Нелегальный подпространственный тоннель
Гиперпространство за иллюминатором напоминало разбавленное кровью молоко. Неспокойное, туманное, бурлящее. Ярко-красные энергетические линии ветвились в его вихрящейся массе, беспокойно стремились куда-то и уносили фантазию прочь. Витёк касался лбом прохладного стекла и мысленно летел сквозь время и пространство, за тысячи парсек от старого межпланетного грузовика, туда, где....
Школа-интернат. Серое небо. Небольшой дворик, поросший чахлой травой, старые закрашенные скамейки. Футбольное поле с рамками ворот и вытоптанным в ближней штрафной пятачком. Аккуратно обрезанные кусты вдоль проволочного забора. Изъеденное ржавью железо на крыше. Вечный дворник дядя Коля, вечные стены из жёлтого кирпича.
- Витька?! Щетинин?! Ты?!
Одноклассник Сашка. Повзрослел, вытянулся. Обрадовано протянул руки и полез обниматься.
- Я, - коротко и сухо ответил Витёк.
- Ну, как ты? Куда пропал? Где ты?
- Я... Я в космосе. Корабль у меня. Вот, перевозками занимаюсь.
- В космосе! Корабль! Свой! Ну, ты, брат, силён!
- Как сам?
- Да так... Работы нормальной нет, живу в общаге. Душная жизнь какая-то. А ты молодец. Даже завидно.
- Брось, всё наладится.
Сашка. Первым заводилой в классе был, а сейчас - тусклый и поникший.
А не стоило дебилом обзываться!
"Тук".
"Тук".
Витёк отвернулся от иллюминатора. Взгляд упёрся в стену рубки управления.
"Тук" - упругий шарик ударил его в лоб и отскочил в тесное пространство, где Леонард кувыркался в спертом воздухе и разглядывал шприц-тюбик из аптечки. Штука была новая и непонятная, купленная на общие деньги. Второй пилот ловко схватился за приваренную к переборке скобу и остановился.
- Эй, Астард, а ты хоть знаешь, как это действует? - спросил он первого пилота.
- Лео, положи на место, - ответил тот, не отрываясь от экрана. На широком лице Астарда отсвечивались цифры. - Шприцы детям не игрушка.
- Не, Астард, правда? - подхватил техник Ксафан, сморщив рябое лицо. Бросаться в Виктора шариками пищевого концентрата он прекратил и вцепился в подлокотники кокон-кресла всеми девятью костлявыми пальцами.
- Объясняю для тех, кто в танке...
- Квази, слушай! - гоготнул Леонард.
Витёк смутился и начал суетливо ковыряться в кондиционере. Астард развернулся, скрестив на груди огромные руки:
- Объясняю для тех, кто в танке: штука экспериментальная, непроверенная, но зверская и дешёвая. А главное - необходимая.
- Эх, и как мы раньше без неё обходились?!
- Объясни-и-ил...
- Прогресс не стоит на месте, дурики, - продолжал Астард. - Лео, вот представь: ты засыпаешь у пульта, бьёшься об него головой и получаешь черепно-мозговую травму. Что ты ржёшь, балбес? Вечно спишь, когда не надо. Пульт бьётся... Представь, что у нас старый пульт, бьющийся. В общем, пульт бьётся, и его осколки впиваются тебе в башку. Ты вкалываешь эту ерунду. Наномуть, которая в ней находится, концентрируется в очаге поражения, копирует твои клетки и заживляет раны. Даже с осколками в мозгах жить можно. Но тебе это не грозит.
- А-а-а... - протянул Леонард, - а почему дешёвая?
- Говорят же тебе: испытать надо! Вон, на Квазиморде! - захохотал Ксафан.
Второй техник вздрогнул, но снова промолчал. Из вскрытого кондиционера вылетел ушастый фиксатор и деловито поплыл в невесомости к носовому иллюминатору. Витёк густо покраснел, неловко выгнулся и поймал резвую деталь.
- Так, - сказал Астард, - олухи, оставьте парня в покое.
- Да кто его трогает?
- Да кому он нужен?
- Слышь, Астард, ты вместо этого чудика лучше бы мне навигатор справил. Зачем его взял? - фыркнул второй пилот.
- Лео, не гони, парень шарит. В рейс ходили с ним, должны знать. А у Ксафана руки не тем концом вставлены. Мне, что ли, за него вечно ковыряться?
- С какой это радости "не тем концом"?
- Ходили... С тех пор он мне и не нравится, - заметил Леонард.
- Слушай, Ксаф, тебе грех возмущаться. Кто компрессор в реакторной проволокой примотал? Я? А ты, Леонард, можешь прямо сейчас идти баиньки. Я за тебя отдежурю. Только потом, друг мой ситный, вместо своей доли получишь счёт за жрачку, которую ты в рейсе извёл. Понял?
Витёк молчал, потупившись. Глаза Астарда сверкали, Ксафан сморщился, Леонард смотрел волком и катал желваки. Старший выдержал паузу, взглянул на каждого, усмехнулся и сказал:
- Витёк, Лео - дежурить. Мы с Ксафом в анабиоз. До встречи через неделю.
***
- Квазиморда, Квазиморда... - дурашливо выкрикивал Леонард. - Что ты такой забитый? Со скуки с тобой помрешь. Вот скажи, откуда у тебя шрам на роже, а?
Витёк смутился и спрятал лицо.
- Бабка в детстве родимое пятно выводила.
- Ха! Прикололась старуха! А пацан теперь Квазиморда.
- Лео, скажи, пожалуйста, - робко спросил Витёк, рассматривая отвёртку, - что за кайф меня подкалывать и обижать?
- Да чёрт его знает. Инстинктивно как-то. А ты сдачи дать не можешь? В тебя придурок Ксаф жрачкой швыряется, а ты молчишь. Нравится, да? Я тебя Квазимордой называю, и мне весело. А ты бы подошёл, зарядил мне в нос - я бы думать начал. Ты молчишь, а все этим пользуются.
- Зачем?
- А прикольно. Ты парень толковый, но, извини, фейс у тебя располагающий к издевательствам. На лбу ж написано: пни меня. Пугливый, как куропатка. И безынициативный. Нельзя таким быть, Квазиморда, нельзя.
Витёк насупился и начал разбирать давно отработавшие своё компенсаторы кресла. Леонард затянул дурацкую песню, но быстро заскучал и умолк, о чём-то задумавшись.
- Слушай, Квазиморда, давай одно дельце провернём, а?
- К-какое?
- Значит так, - Леонард подгрёб к технарю и понизил голос до шёпота, - давай отдачу реактора процентов на пять поднимем?
Витю бросило в жар.
- Зачем? Он и так еле дышит.
- Да ладно! Старушка выдержит, а на выходе из тоннеля я такой манёвр заложу! Придём дней на десять раньше.
Витёк отшатнулся.
- Да ты что?! Нельзя.
Леонард оскалился. Зубы у него были худые и редкие.
- Да пошёл ты! Не хочешь - сам сделаю. Как был Квазимордой, так и останешься.
- Не надо, Лео! Я там всё наладил...
Леонард оттолкнул техника, схватил скафандр и юркнул в узкий проход к приборно-агрегатному отсеку. Минуту Витёк прислушивался к гулу крови в ушах, потом трясущимися руками воткнул на место цилиндрик компенсатора. "Да какого чёрта я так боюсь?" - пронеслось в голове.
Витёк, было, рванулся к проходу, но сдержался и замер. Чтобы унять нервную дрожь, снял фильтр с вентиляционного канала и разобрал его. Мелкие детали облачком повисли рядом. Витёк глубоко вдохнул и успокоился, решив: пусть Леонард делает, что хочет.
Неожиданно и резко мигнуло освещение. Каркнул аварийный динамик; на центральный экран выползла багровая надпись: "Сбой питания". Техник рефлекторно дёрнулся, как от удара плетью.
- Витёк! Витёк! Витё-о-ок! - хрипло заверещало в наушнике.
- Плазма, урод! Давай сюда! Модульные катушки разорвало! Кабеля перерубило! Я горю! Я горю-у-у! - бешено завопил наушник.
- А? Бегу я... Бегу...
Витёк бездумно ринулся в проход. Растерянный и ничего не понимающий, он бился о приборы и путался в проводах.
- А-а-а! - ревел в ухе Леонард.
Волосы на Витькиной голове встали дыбом. Он кубарем влетел в агрегатный отсек. Навстречу огромным давлением швырнуло люк реакторной. Раскалённая плита сшибла Витьку, как кеглю. Следом метнулось бешеное голубое пламя и, пожирая кислород, поползло в вентиляционную систему.
Леонард уже не кричал - он выл.
Витёк трогал языком раскрошившиеся от удара зубы и бубнил:
- Я скоро... Скоро... Вентиляцию выключить... Где мой скаф? Где...
Выжженный воздух драл лёгкие, кругом болтались куски рваного металла, бурые капли мухами кружились перед глазами. Из реакторной несло жаром мартеновской печи. На последнем издыхании чихали и кашляли пожарные распылители.
Не помня себя, еле живой Витёк вернулся в рубку и влез в скафандр.
Корабль трясся и разваливался на куски, выбираясь из гиперпространства.
***
2181 г. Свободная туристическая зона. Планета Капелла
- Красота... - ахнула Иринка, неуклюже выбираясь из люка прогулочной яхты. Спрыгнула с упругого трапа - и по пояс провалилась в пушистый сугроб. - Какая красота...
Глубокое черное небо царственно разворачивало сверкающие полотна. Переливы бледно-бирюзового перетекали в ослепительно-солнечный, смешивались с насыщенно-фиалковым, растворялись в приглушенно-оранжевом, исчезали в изумрудно-травяном... Мерцающий шлейф бесконечными лентами тянулся по небосводу, затмевая чужие созвездия. Мягкий зеленоватый свет заливал снежную равнину, причудливо и дико искажал линию горизонта, таинственными бликами расцвечивал обшивку корабля.
Марк пренебрежительно фыркнул, выбрасывая из люка гравиборды.
- Первый раз видишь полярное сияние? На Земле оно точно такое же. Билет до Антарктиды, три часа на самолёте в компании туристов-ротозеев - и можешь хоть сутками напролет любоваться сиянием из окна отеля. Пока деньги не кончатся.
Иринка обиженно надула пухлые губы.
- Прозаик... Вечно все опошлишь.
Марк отмахнулся, задраил люк, взвалил один из гравибордов на плечи и побрел к ближайшему холму. Иринка тяжко вздохнула, покорно подцепила вторую доску за крепление и поволокла следом за парнем.
Сухой холодный воздух першил в горле и щекотал нос. Мешал тяжелый гравиборд, мешала сползающая шапка, мешал стоячий воротник, мешал лыжный костюм с балансировочным каркасом. Иринка раздраженно шагала по рыхлым сугробам и разглядывала молчаливую равнину - угрюмые утесы из слежавшегося снега, отполированные ветром проплешины льда, редкая вереница скал-клыков, кривых и изогнутых. Маленький кораблик постепенно исчезал за искристыми барханами, и девушке внезапно стало жутко.
На неуютной стылой планете они были совершенно одни.
- Ма-а-а-а-рк! Подожди меня!
Девушка сгребла гравиборд в охапку и прибавила шаг. Марк уже карабкался по склону холма, время от времени останавливаясь и с удовольствием осматривая окрестности.
- То, что надо! Чертовски здорово! Ирка, не копайся!
Иринка удобнее перехватила доску и, проклиная парня, полезла на вершину.
- Мог бы и помочь, - девушка доползла до вершины, задыхаясь, бросила доску на снег и опустилась на корточки. Длинные русые волосы выбились из-под шапки и свесились почти до земли. - На яхте подлететь не судьба?
- Да мы всего-то ничего прошли, - рассеянно отозвался Марк, стоя на краю вершины.
С одной стороны холм был длинным и пологим; с другой же - крутым, испещренным буграми и впадинами. Парень оценивающе оглядел будущую трассу. Ни один нормальный человек не рискнул бы съезжать по внушительным снежным кочкам, но Марк прыгнул на доску, застегнул крепления и уверенно развернулся.
- А может, не надо? - с сомнением спросила Иринка, по-прежнему сидя на снегу. Марк оглянулся и задорно подмигнул:
- Трусиха!
Короткий решительный рывок, залихватский клич, томительное мгновение полета - и гравиборд рухнул на склон. Иринка вскочила на ноги и бросилась к краю, но доска с пластичной красной фигурой уже мчалась вниз, выбрасывая фонтаны снега, ловко огибая ямы, закладывая немыслимые виражи и легко взмывая в воздух. Девушка нервно закусила нижнюю губу - разобьется! Стоило тащиться в такую даль, чтобы свернуть шею на первом же спуске! Но гравиборд уверенно скользил по снежному покрову, всё мощней и стремительней. Перемахнув ледяную расщелину, Марк выкатился на равнину и затормозил.
- Уффф... - у девушки подкосились ноги, и она тяжело опустилась на колени. Крошечная фигурка бодро помахала рукой, сошла с доски и направилась обратно к холму.
...Забравшись на вершину, Марк не увидел никаких перемен: Иринка - серая фигура на белом - по-турецки сидела на снегу и скорбно смотрела на склон.
- Откуда уныние? - Марк, веселый, разгоряченный, плюхнулся рядом. - Давай, вставай на доску - и вперед!
Иринка ссутулилась:
- Нет.
- Ну, давай, зря летели, что ли?
- Не хочу.
- Ирина!
Девушка подняла голову и пристально взглянула на Марка; отсветы сияния сверкающими точками отразились в ее светлых глазах.
- Только не по оврагам. Давай поищем другой спуск.
- Начинается! - Марк завел глаза. - Ты же едешь не на древней доске, а на гравиборде.
- Ну и что?
- Он безопасен!
- А если?..
- Вечно ты со своими "если"! Ничего не случится!
- Читай по губам - я никуда не поеду, - медленно и раздельно произнесла Иринка.
- Давай вместе?
- Отстань.
- И-и-и-ирк?
- Отвяжись, тебе говорят.
- Сейчас насильно спущу!
Иринка сощурилась:
- Попробуй.
И завизжала - Марк поднял ее за воротник и поставил на ноги.
- Отпусти меня! Болван! Черт с тобой, но если я переломаю все кости...
Иринка нехотя продела ботинки в крепления и нагнулась к застежкам. Щёлкнули фиксаторы, балансировочный каркас под курткой отозвался упругим движением. Марк примостил гравиборд двумя метрами левее.
- Готова?
- Подожди, - Иринка выпрямилась и с замиранием сердца взглянула на склон.
- На раз-два-три. Ра-а-а-з... Два-а-а... - Марк отвернулся и собрался для толчка. - Тр...
Доска под Иринкой неожиданно сдвинулась с места и поехала вниз - медленно и неуклюже. Девушка присела и попыталась затормозить руками, но гравиборд начал набирать скорость.
- Не останавливайся, не свалишься! - заорал сзади Марк.
Иринка осторожно выпрямила колени - и доска, восприняв знак, ожила.
Гравиборд, воинственно задрав нос, перескочил ухаб и забрал вправо. Иринка нелепо замахала руками, но доска, не обращая внимания на бестолкового человека, продолжала мчаться по извилистой траектории.
Уххх! Скалы и склоны, горы и небо летели навстречу; в лицо порошила серебристая пыль, студеный ветер хлестал жесткими плетьми, на языке оседал горьковатый привкус чужого мира. Снежные гейзеры и ленивые ленты полярного сияния то и дело менялись местами; где-то слева мелькала красная тень Марка.
- Ааааа! - не выдержав, восторженно закричала Иринка, и в то же мгновение доска наехала на неприметный кусок льда, странно хрустнула, подпрыгнула - и развернулась боком.
Иринку тряхнуло, потом еще раз - и еще. Гравиборд, будто сойдя с ума, ухнул на дно снежного оврага и понесся дальше - к веренице гор.
- ...ормози! - донесся истошный вопль. - Куда еде...!
Иринка извернулась всем телом, пытаясь выровнять доску, но гравиборд больше не подчинялся. Впереди возник большой утес - девушка отчаянно рванулась в сторону, ударилась плечом о стену каменного снега и волчком закрутилась на месте.
"Сейчас остановится", - с облегчением подумала Иринка. - "Сейчас..."
Снежный пласт под доской задрожал и начал осыпаться. Иринка успела взглянуть вниз и понять, что под обманчивым настом терпеливо ждала пропасть, а потом масса снега раскрошилась на сотни кусочков - и рухнула в пасть расщелины.
Девушка хотела заорать, но в легких не было воздуха. Долгие микросекунды свободного падения, оседающие снежинки...
Марк вылетел наперерез и сшиб Иринку собственным телом. Гул в ушах, цветные пятна перед глазами - оба свалились на край пропасти и на животах проехали с десяток метров, оставляя широкие снежные борозды.
Повисла тишина.
- Ч-черт...- Марк приподнялся на локтях и провел языком по губам. - Чуть зуб не сломал... А! Ирка! Ты живая?
- Угу, - слабым голосом отозвалась девушка. - Будь другом, избавь меня от ЭТОГО...
Марк обеспокоено пошевелил руками и ногами, кивнул, расстегнул крепления на доске, встал и на ватных ногах шагнул к Иринке.
- Чтоб раз! Еще хоть раз! Да ни в жизнь! - стонала девушка, растирая ушибленные доской Марка икры. Парень откинул ее гравиборд в сторону и осторожно подошел к краю пропасти.
- Марк, не лезь туда!
- Я аккуратно.
- Знаю я твое "аккуратно"!
- Да все норм... Маму в цирк отдать! Ирка! Ты посмотри на это!
Девушка поморщилась, но поднялась. Брезгливо отряхивая лыжный костюм, доковыляла до парня, вцепилась в его локоть... и изумленно распахнула глаза.
- Корабль...
Марк почесал в затылке.
- Грузовик, похоже. Только сюда же никто не летает...
На самом дне расщелины виднелись смутные очертания разбитой, истерзанной черной туши.
- Спустимся и посмотрим?
Иринка отшатнулась и покрутила пальцем у виска.
Холодало. Небесное сияние фантастических расцветок медленно угасало, и равнина окутывалась прозрачными сумерками. Черные тени скал и облаков казались бездонными дырами в никуда; дно расщелины терялось во мраке.
Иринка жалобно взглянула на Марка:
- А может, ну его, этот корабль? Полетели домой...
- Спятила? Это же сенсация! Ребята обзавидуются! Нужно придумать, как...
Парень хлопнул себя по лбу и вновь прыгнул на доску.
- Элементарно! Как я мог забыть, - пробормотал Марк, застегивая крепления. - Надо выставить режим "жестко" вместо "скольжения" - и все!
Девушка обомлела:
- Спрыгнуть на гравиборде? Да это же чистой воды самоу...
И недоговорила - Марк оттолкнулся и ухнул вниз.
***
От компактного серого грузовика остались обгорелые, искореженные останки. Заваленный снегом корабль лежал в центре воронки - мертвый, безмолвный, похожий на выброшенного из моря кита. Уцелели лишь хвост с дюзами двигателей и правое крыло; остальное смялось в гармошку.
- Вот это да! Масштабно! - восхищался Марк, переступая через обломки. - В лепешку, поди, расшиблись!
Иринка заглянула в мрачный проем иллюминатора и боязливо отшатнулась.
- Марк, мне здесь не нравится.
Её знобило - девушка никак не могла отойти от прыжка-падения. Марк, сумасшедший! Рано или поздно его авантюры погубят обоих.
- Ты что! Нам сказочно повезло. Давай внутрь!
Иринка испуганно замотала головой.
- Ну, жди здесь, - Марк привычно отмахнулся и вытащил из кармана фонарик. - Хотя, погоди минутку... На.
- Зачем? - Иринка недоуменно взглянула на протянутую камеру.
- Как зачем? Сними меня на фоне корабля!
Парень вскарабкался на крупный обломок и прислонился к борту грузовика.
- Уверен? - Иринка медленно включила камеру. На душе стало необычайно тягостно.
Иринка сделала пару снимков, взглянула на окошечко экрана и ужаснулась: молодой самоуверенный парень в кричаще-красном костюме и - стена выцветшего, морозно-серого железного гиганта.
Иринка продолжала заворожено смотреть на камеру, а Марк уже мчался вдоль корабля, расшвыривая мусор и примериваясь к иллюминаторам с редкими зубьями осколков.
- Э-э-эх, узко... - посетовал парень, встав на носки и просунув голову в один из проемов. - Ирка!
- Что? - девушка машинально спрятала камеру в карман и начала пробираться к Марку. Парень окинул ее оценивающим взглядом:
- Хотя, нет, ты тоже не пролезешь...
- По-моему... - Иринка вытянула шею и сделала пару шагов вперед. - По-моему, дальше есть трещина... Но все равно, я туда - ни ногой!
Марк демонстративно развел руками и приблизился к узкой черной дыре в обшивке. Края ее были истерзаны, разорваны, исцарапаны - словно кто-то ломал стену корабля, пробиваясь наружу.
Иринка поежилась и послушно, как привязанная, потащилась следом.
- Интересно, - парень присел и боком протиснулся в разлом. - Когда была авария?
Последнее слово прозвучало неожиданно гулко - Марк провалился внутрь. Спустя мгновение на краях дыры затрепетало светлое пятно - парень включил фонарик.
- У-у-ух! - вылетело из трещины. - Знатно их побило...
Захрустело. Иринка прижалась плечом к обшивке и опасливо заглянула в пробоину. Беспорядочно мелькавший свет выхватывал из мрака разбитые лампы, обледенелые обрывки проводов и оторванные крышки панелей.
Неожиданно шаги смолкли. Иринка отчетливо расслышала прерывистое дыхание Марка.
- Что там? Марк? Ма-а-а-арк?
Парень не отвечал.
- Марк! - девушка бухнула перчаткой по железу. Обшивка отозвалась дрожью, но изнутри не донеслось ни звука.
- Дьявол... - Иринка начала лихорадочно шарить по карманам. - Где же он? Как всегда... Ну, где ты, где?
На снег посыпалась разная дребедень - упаковка платков, ручной компьютер в розовом корпусе, яркие леденцы... Последним выпал стильный оранжевый фонарик.
Девушка подхватила его, набрала в легкие воздуха - и ринулась в трещину.
Марк стоял в десятке метров от пробоины; луч его фонарика прыгал по стене. Иринка застыла, как вкопанная.
- Как ты меня напугал... - медленно выдохнула она.
- Ты только глянь на это, - не поворачиваясь к девушке, произнес Марк. - Невероятно!
Иринка включила фонарь и, беспокойно смотря по сторонам, подошла к парню.
- Ну? - второе пятно света заползло на стену - и высветило неровные ряды глубоких царапин.
- Да ты читай!
Иринка наклонилась и охнула. Вся стена была покрыта вырезанными, выбитыми, выгрызенными буквами, настолько уродливыми, что едва ли их можно было узнать.
- Марк, я ничего не могу...
- "Я напрасно появился на свет", - перебил Марк. - "Мамашка от меня отказалась - нежеланный ребенок был грузом на горбу и петлей на шее. Маманя освободилась от бремени ..."
- Что? - переспросила Иринка.
- "...а мне досталась сумасшедшая бабка и община "Свидетелей Метагалактического Разума". Сколько себя помню, мечтал оттуда вырваться. Улететь, убежать, уползти - как угодно..." Видишь? Давай, здесь всё понятно написано!
Иринка зацепилась взглядом за крайнюю строчку - и внезапно разглядела в чудовищных знаках осмысленные слова. Её губы беззвучно зашептали:
" ...долетался...
Кроме меня, на "Восходе" не выжил никто.
Леонард сгорел возле реактора. Сплавился вместе со скафом. Там, видимо, пробило кожух, и брызнуло отработкой. Видел я его...
Астард с Ксафаном захлебнулись в капсулах. Сигнал на пробуждение автоматика подала ещё на орбите, но колпаки заклинило, и мужики вылезти не смогли. Когда мы в атмосферу долбанулись, поломало их здорово. Только они уже мёртвыми были, а мертвецам на все плевать. Это после осколками колпаков изрезало тела.
Настоящих имён остальных не знаю. Раз бывал с этими ребятами в рейсе - ничего, терпимо, и с деньгами не кинули. Да только имен их не было даже в бортовом журнале. Правильно, груз-то контрабандный.
Долбанулись без шуток. В трёх местах лопнул корпус, оборудование - вдребезги, а я почти целый, только ноги сломаны. Всё нутро болело. Должен был сдохнуть, а оказался живучим. Как выкарабкался, до сих пор не пойму. Хорошо, не потерял сознание, успел доползти до аптечки. Не вколол бы экспериментальную муть, что купил Астард - давно бы околел. А дрянь-то она редкостная. Эх, и ломало меня, эх, и выворачивало!
А кости и правда быстро срослись. И тело перестало ломить, только ноги кривые да внутренности не на месте. Каждой клеткой чувствую.
...На корабле починил всё, что смог. Кое-как залатал дыры, собрал радио. Да толку-то, меня даже искать не будут. СОС, конечно, передаю, а смысл? Услышат лет через триста.
В лучшем случае.
Очень холодно. Весь корабль во льду - аж кровь стынет. И наружу не выйти, и внутри мерещится, что сижу в железном гробу. Сначала бродил в потёмках по отсекам, потом снаружи поставил вентиляторы и запустил генератор. Появился слабенький свет, да только мне всё равно страшно и одиноко. Порой задумываюсь: сколько еще тут мыкаться? Представляю до мурашек по коже. Вот таких, с кулак. Зачем всё это? Ветер, сволочь, орёт, как бешеный, а я ползаю по коридорам и чиню, чиню, чиню...
Пока руки заняты - живу.
А мёртвых я оттащил к двигателям. На мороз, чтоб не гнили. Хотел похоронить по-человечески, но лёд долбить сил не было.
Хотел. А надо было сжечь кислотой. Чтоб и следа от них не осталось".
- Видела? Нет, ты видела?!
Иринка взглянула на Марка и содрогнулась. Раскрасневшееся лицо, горящий взгляд - парень едва не приплясывал на месте.
- Марк... - Иринка с трудом сглотнула. - А если он еще здесь? Живой?
- Живой? - широкий луч метнулся по искорёженным стенам, покрытым бахромой инея. Местами виднелись провалы узких лазов. - Не похоже, чтобы здесь кто-нибудь жил... Хотя, стой!
Последние строки странной летописи вновь озарились светом.
- Мертвых к двигателям оттащил... - Марк рывком повернулся к девушке, и Иринка сжалась в комок - глаза парня нехорошо блестели. - Ирка! Они ведь должны быть рядом! Пошли поищем!
- Марк, тебе не кажется, что...
- Обалдеть! - не слушая ее, воодушевленно проговорил Марк и волчком закрутился на месте. - Это в хвосте... А! Туда.
И Марк широкими шагами понесся вглубь корабля. Иринка, спохватившись, рванула за ним.
Звенящая тишина мертвого грузовика действовала на нервы. Свисающие провода и торчащие трубы то и дело преграждали путь, и Иринка едва успевала за Марком. Того, казалось, ничуть не волновали препятствия - как ошалелый, он двигался напролом.
- Здесь... Где-то здесь... - бормотал Марк. - Ничего нет, странно... О! Смотри, тут какой-то лаз.
Иринка собралась высказаться, но Марк уже исчез. Девушка неловко склонилась и на четвереньках проползла в дыру.
Ход вел к двигательному отсеку; в нём царили холод и снег. Иринка выпрямилась, огляделась... мгновенно побледнела и привалилась к стенке. Замутило; мир смазался и поблек.
В неаккуратной куче мусора с трудом, но можно было узнать охапку раскроенных тел.