Глубина
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Начало давно задуманного романа об Океане.
|
--
Глава 1. Сбор.
Дорога через парк была любимым местом прогулки Андрея.
Тут сохранились первозданные сосны, не выращенные вновь, а уцелевшие от вырубки древнего лесного массива.
Тут были бугорки и ложбинки, не сглаженные катком и тенисными площадками.
Даже воздух тут казался не городским, а сохранившимся с еще доисторических времен.
Андрей не торопясь шагал по неприметной тропинке, торопясь к своему учителю.
На днях тот позвонил и сказал, что приглашает его принять участие в новом проекте. Андрей не раздумывая (как обычно, о чем частенько потом сожалел) согласился. И сегодня Сергей Григорьевич собирал всех участников проекта у себя на квартире.
После окончания биологического факультета МГУ Сергей Григорьевич успел поучаствовать в огромном количестве проектов, самых разных, авантюрных и не очень. Некогда, разочаровавшись в науке, он ушел из нее преподавать в школу, где и сумел увлечь Андрея с Дмитрием своими идеями. Правда, Андрей все-таки потом выбрал физику, а вот Дмитрий пошел по стопам учителя, поступил на биофак и закончил его. После чего вслед за учителем вернулся в науку.
Так что на квартире у Сергея Григорьевича Андрея должны были ждать старые знакомые. И, видимо, новые. Уже подходя к подъезду, он заметил невысокую стройную девушку в полосатой футболке и подвернутых синих джинсах, которая тоже направлялась ко входу в подъезд, чуть впереди него.
Однако перед самой дверью путь ей преградил сильно подвыпивший мужик.
На вид мужик был обычным пьянчужкой, заросшим, небритым, в мешком висящей одежде. Разве что к девушке он устремился слишком уж целенаправленно для пьяного; но, возможно, после долгой гулянки потянуло на женщин.
- Мадам, прогуляемся? - произнес он. Девушка направилась в сторону, чтобы обойти мужика, но тот сдаваться не собирался.
- Эй, ты! - хриплым голосом пьянчужка окликнул девушку, - я к тебе обращаюсь! - и попытался схватить ее за руку.
Девушка вырвалась и с легким возгласом отпрянула в сторону.
- А ну, отпусти ее! - Андрей, с тайным удовольствием покрасоваться перед девушкой, оттолкнул подвыпившего ухажера. В своей победе он не сомневался.
- Да я тебя!.. - размахнулся тот, но, не рассчитав замаха, упал, сваленный собственным ударом.
- Спасибо, - девушка подошла к Андрею. Внутри у него что-то вздрогнуло.
- Не за что, - Андрей оглянулся на лежащего. Тот порывался встать, но безуспешно.
- Вам сюда? - Андрей взялся за ручку двери.
- Да, - кивнула она. - Спасибо. Таня, - представилась она.
- Андрей, - отозвался он.
Знакомство произошло. Оставалось не растерять завоеванное.
Они вместе вошли в лифт.
- Вам на какой этаж? - услужливо спросил Андрей.
- Седьмой, - отозвалась она.
Андрей решил рискнуть:
- А вы не к Сергею Григорьевичу?
- К нему, - с удивлением отозвалась Татьяна.
- И тоже по поводу глубинных разработок?
- А вы откуда знаете?
- Думаю, оттуда же, откуда и вы, - Андрей жестом руки пригласил девушку выйти из остановившегося лифта.
Их уже ждали. Дверь была открыта. У Сергея Григорьевича сидел Дмитрий, и они что-то с увлечением обсуждали за столом.
- Ага, вот и вы! - радостно поднялся к ним навстречу хозяин. - Почти все в сборе.
- Кого-то нет? - Татьяна в удивлении принялась разглядывать комнату.
- Я жду еще одного гостя, - объяснил Сергей Григорьевич. - Поскольку он профессор и англичанин, то должен быть точно в срок, а срок я ему назначил на четыре часа ровно. У нас еще есть время, чтобы я ввел вас в курс дела. Проходите к столу.
Рассевшись вокруг небольшого древнего стола, похожего на круглый стол короля Артура (кто бы знал, сколько идей родилось во время подобных посиделок!), гости взялись за чашки - кто с чаем, кто с кофе, - и приготовились слушать хозяина.
- Разработка глубоководных газовых и нефтяных месторождений - это, по большому счету, только приманка, то, подо что можно сейчас выбить деньги из наших магнатов. Но там дело куда глубже, простите за каламбур. Поистине необъятные запасы энергии открываются нам, если мы научимся использовать энергию земных недр.
Дмитрий с Андреем с любопытством подались вперед, Татьяна довольно равнодушно тянула кофе из чашки.
Хозяин продолжал:
- И вот для этого разрабатывается совершенно беспрецедентный проект. На дне океана возле Курильской гряды будет построен целый подводный поселок, в котором люди будут жить и работать вахтенным методом, по нескольку дней подряд.
- Вы и нам предлагаете спуститься на дно моря? - спросила Татьяна, оторвавшись от кофе.
- Это как получится.
Сергей Григорьевич не ошибся: когда часы показали шестнадцать-ноль- ноль, в дверь позвонили.
На пороге стоял высокий худощавый мужчина, лет сорока или чуть больше, с короткими черными волосами и вытянутым лицом, - в общем, весь вид его напоминал классического англичанина, что дополняли серый костюм и галстук.
- Профессор Джон Хамфри Тейлор, доктор геофизики, - кивнул гость, протягивая визитку. - Я получил ваше письмо с просьбой помочь вам с расчетами возможных колебаний рельефа океанского дна в указанном вами районе, и, честно говоря, удивлен, почему вы решили обратиться ко мне.
- Вы - один из крупнейших специалистов в области геофизики, как мне вас рекомендовали, и вы уже давно сотрудничаете с нашими фирмами, - охотно объяснил хозяин.
- Спасибо за лестный отзыв, - Тейлор поклонился. - Я, действительно, помогал многим вашим людям проводить оценку геофизических условий в районах строительства гидроузлов, в районах добычи нефти, я прожил в России почти двенадцать лет, но не думал, что кто-то из моих бывших заказчиков сохранил обо мне хорошие воспоминания.
- Отчего же? - удивился Сергей Григорьевич. - Я разговаривал с Василием Сормониным, с которым вы сотрудничали около пяти лет назад, он очень хорошо о вас отзывался.
- Ах, Василий, - кивнул Тейлор. - Да, с ним мы сработались. Но он всего лишь занимался строительством домов в условиях вечной мерзлоты. Я с приятностью работал с ним.
Тейлор говорил по-русски с легким акцентом, впрочем, почти незаметным.
- Почему же тогда вы думаете, что другие о вас худшего мнения?
- Я делал свою работу, но почти всегда говорил заказчику, что ему лучше отказаться от своего проекта.
- Очень интересно! Почему?
- Они залезали туда, куда им лазить не стоило.
- Откуда вы это знаете? - спросила Татьяна. Тейлор взглянул на нее.
- Видите ли, мисс, я знаю довольно много, причем не только из своей области. Я не страдаю проблемой многих своих соотечественников, ограничивающих себя лишь одной профессией. И по мере сил изучаю мир целиком. Потому могу за свои слова отвечать.
- Вы и мне это скажете? - спросил Сергей Григорьевич со скрытым вызовом.
- Скажу. Ибо и вы полезли туда, куда не следует.
- Почему же не следует?
- Я могу вам объяснить, если вам это на самом деле интересно. Но это займет некоторое время.
- С удовольствием вас послушаем. Присаживайтесь, - пригласил Сергей Григорьевич, указывая гостю на кресло.
Тейлор сел, заложив ногу на ногу, и не торопясь оглядел сидевших вокруг него. Андрей с Дмитрием, вытянувшись вперед, внимательно рассматривали гостя. Таня пристроилась чуть позади, на кушетке. Хозяин вольготно развалился в своем кресле, делая вид, что заранее знает, что может сказать ученый гость из Англии.
Помолчав, Тейлор начал.
- Вы гоняетесь за энергией, хотя давно известно, еще из школьного курса физики, что важна не сама энергия, а ее поток, разница между энергией, получаемой от нагревателя, и отдаваемой охладителю.
- Холодильнику, - машинально поправил Андрей.
- Холодильнику, - кивнул Тейлор. - Мы каждый день получаем энергии полностью в достатке, от самого горячего доступного нам источника - Солнца. И ночью земля отдает эту энергию - ровно столько, сколько получила, иначе бы она перегрелась - самому холодному известному нам источнику: мировому пространству. И этой энергии, которую мы получаем от Солнца каждый день, вернее, этого потока от Солнца в мировое пространство, нам с запасом хватит на все наши каждый дневные дела.
- Вы имеете в виду солнечные батареи? - поморщился Сергей Григорьевич. - Они очень капризны и неэффективны, и к тому же зависят от погоды.
- Поначалу и электродвигатели были неэффективны. Если чем-то заниматься - это всегда можно улучшить; а если не заниматься - оно лучше не станет. Но даже и в том виде, что из себя представляет сейчас солнечная батарея, она вырабатывает энергии вполне достаточно.
- Достаточно для чего? Автомобиль на ней не поедет, - возразил Сергей Григорьевич.
- Как я уже сказал, всем нужно заниматься. Кроме того - позвольте еще одно небольшое отступление, - почему-то люди очень любят искать универсальное средство от всего. Придумали пар - стали все делать на пару. Открыли электричество - стали все делать электрическим. Изобрели двигатели внутреннего сгорания - и все теперь зависит от нефти. Между тем, давным-давно известно, что сила мира - в его разнообразии, и чем больше различных источников вы используете, тем больше выигрыш. Тут придется немного повозиться, зато вы избавляете себя от множества проблем.
- Каким это образом? - недоверчиво спросил Дмитрий.
- Очень просто. Зачем вам энергию солнца переводить в электричество, чтобы потом нагревать воду? Можно напрямую использовать концентраторы света для нагревания воды, создавать баки с прозрачными крышками, пропускающими свет только в одну сторону - и вы не будете тратить энергию на преобразование ее туда-сюда. Фотоэлементы отпадают. Можно напрямую использовать энергию ветра - чтобы поднимать тяжести, крутить двигатели стиральных машин и так далее. Никто не запрещает делать подводку разных видов двигателей, разные приводы к одному и тому же движку, и вы только выбираете, который использовать, переключаясь между ними в зависимости от возможностей. Наконец, у человека остается всегда его личная сила, которая - благодаря изобретению велосипеда - может быть использована на что угодно. Покрутив педали, можно и воды натаскать, и сена накосить.
- Как-то все это... - покрутил рукой Сергей Григорьевич.
- Сложно? Только для городского жителя. По сути это как раз просто. Если вам что-то нужно, вы делаете только то, что вам нужно, а не поддерживаете множество промежуточных инстанций, необходимых, чтобы все работало.
- Но все равно вряд ли этой энергии хватит для современной жизни, - заметил Дмитрий.
- А на что вам - лично вам - нужна энергия? - спросил Тейлор. - На что вы тратите все то, что не получаете из еды? Да, замечу вам, что и едим мы гораздо больше, чем надо нам для поддержания сил - едим по традиции, по привычке; и мне даже страшно представить, сколько еды мы выбрасываем! Одна моя родная Англия выбрасывает треть того, что покупает! Это нам никакой тепловой двигатель не ровня. КПД менее семидесяти процентов! Да любой инженер бы рассмеялся такой конструкции - а наше общество так существует.
- Ну, мы уже сталкивались с преобразователями общества, и это плохо для нас кончилось, - покачал головой Сергей Григорьевич. - А что до вашего вопроса, куда я трачу энергию, которую получаю не из еды - на чтение книг, то есть, на освещение и на работу компьютера; на готовку этой самой еды; на то, чтобы просто доехать до работы.
- А на работе вы пишете отчеты и статьи, ставите эксперименты и так далее... Итак, можно выделить три главных траты энергии: это обогрев - сюда же я отношу готовку и мойку, - транспорт и связь. И вот по большому счету для жизни человеку из этих трат необходимо только первое - и оно, при этом, требует меньше всего энергии! А все остальное возникло сравнительно недавно, является приятным дополнением к нашей жизни, однако съедает больше всего энергии.
- Как-то вы очень бедно определили наши потребности, - возразил хозяин. - Вы считаете связь роскошью? Или транспорт?
- Будем говорить, чтобы не пугать вас пещерными людьми, об определенном уровне комфорта. Для нынешнего уровня комфорта транспорт и связь, конечно, необходимы. Связь - это мобильные телефоны, компьютеры и телевидение. По большому счету, компьютеры ведь тоже всего лишь хранят нашу информацию, обработка ее происходит в нашем мозгу, компьютеры лишь меняют формат ее представления. Согласны? То есть, компьютер просто служит для связи разных людей и разных идей в едином формате. Что нынешние сближение компьютеров и сотовых телефонов только подтверждает. Телевидение посылает нам информацию, так что мы чувствуем себя частью единого общества, не брошенными им, ну, а мобильные телефоны - это, конечно, большое достижение, когда можно позвонить из совершенно невероятных мест и даже спасти людей, спасение которых раньше было невозможным. Равно как и развитие транспорта позволяет добираться до таких мест, которые раньше были недоступны.
- Больше всего энергии, насколько я знаю, "съедает" промышленность, а не транспорт, - возразил Сергей Григорьевич.
- Да, но это происходит из-за того, что мы используем крайне неэффективные технологии - в силу традиции, привычки или же недостатка средств для их изменения. Например, выплавка алюминия - очень энергоемкая технология; алюминий жизненно необходим для самолетостроения - то есть, в транспорте; а мы из него делаем ложки и вилки! Много ли из того, что делает промышленность - не роскошь, а реально нам нужные вещи? Разве в том же транспорте - каждому нужен автомобиль? Или куда логичнее развивать транспорт общественный, сохраняя систему такси и, возможно, "автомобилей общего пользования"? Ведь редко так бывает, чтобы всем разом надо ехать в разные стороны, а если надо в одну сторону - для этого служит общественный транспорт. Однако даже сохраняя необходимый уровень этих вещей - разве не превращаем мы их дальнейшим развитием в игрушки, впустую расходующую так необходимую нам энергию?
- Что вы имеете в виду? - спросил Сергей Григорьевич.
Тейлор помолчал.
- Я был на днях в одном из ваших торговых центров. Там в одном месте была забавная игрушка для детей. Сверху проецируется на пол картинка, а на полу в этом месте - сенсорный участок, который реагирует на нажатие ноги. И вот, картинка там, куда ребенок наступит, начинает дрожать, как будто там налита вода. Забавно. Потом еще там был "видеофутбол", сверху проецируется изображение футбольного поля и мяча, ребенок наступает на мяч - и мяч летит вперед. Тоже очень забавно.
- Конечно, забавно! - заметил Дмитрий. - Таким мячом окно не разобьешь.
- Вы понимаете... - протянул Тейлор. - В моем детстве дети любили бегать по настоящим лужам. И играть в настоящий футбол. Там, конечно, был риск промочить ноги и разбить окно - но это было живое, реальное. Можно восхищаться разумом, сотворившим такие игрушки - но грустно, когда игрушки заменяют человеку реальный мир. Конечно, не мне переделывать современное общество. Но я могу лишь констатировать некоторые тенденции в нем. В нем все ужасно боятся ответственности. В нем всё стараются превратить в игру, где не будет расплаты от реального мира за неправильное действие.
- Если расплачиваться за каждую ошибку, можно ничему так и не научиться - слишком рано жизнь кончится, - произнес с грустью Сергей Григорьевич.
- А вот здесь мы и подходим к вопросу, из-за которого я затеял весь этот разговор, - оживился Тейлор. - Если жить так, что мы - лишь случайное скопление биомассы, чувствующее и мыслящее, но затем уходящее в никуда - конечно, хочется просто потянуть наслаждение жизнью. Но если воспринимать себя просто как часть этой жизни, огромной - но, к сожалению, очень хрупкой и нежной - все становится совсем по-другому. Не думаю, что я смогу в чем-то вас убедить, я только выскажу вам свои мысли.
Тейлор помолчал, даже прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.
- Меня поразил один момент, который я слышал в ваших новостях. К каким-то из ваших эскимосов - не помню, как они называются, - приехали журналисты и спрашивают, сколько у них детей. А тот говорит "несколько". И потом про оленей, сколько у него оленей - "много". Я подумал - с некоторой, свойственной нам, англичанам, гордостью - насколько мы выше этих дикарей, которые даже толком считать не умеют. И тут же получил щелчок по носу за свою гордыню. Чуть дальше журналист разъяснил, что, оказывается, у них просто нельзя называть чужому человеку точное число своих детей или оленей, чтобы не сглазить! Ну, само понятие сглаза мне, уже пожившему в вашей стране довольно долго, хорошо знакомо, чтобы я стал спорить о его реальности. Лет двадцать назад я бы посмеялся, а сейчас я уже не столь уверен. Впрочем, у нас тоже, хотя официально над "родовыми проклятиями" и смеются, но нет такого англичанина, уверяю вас, который бы внутренне не содрогнулся от подобного словосочетания. Одним словом, для вида этого нет, но в душе в это верят все.
- А то кто же не читал "Кентервилльское привидение!" - поддакнула Татьяна.
Тейлор кивнул.
- Но я не об этом. А о том, что существующее представление о наших предках как о каких-то дикарях во многом базируется вот на этом самом случае. Когда наши ученые приезжали к "дикарям", уцелевшим до наших дней, и спрашивали их подобные вещи, и получали уклончивые ответы - они решали, что дикари и не знают, как там на самом деле. Тогда как те просто не собирались откровенничать с чужаками. И это понятно. И наши ученые, изначально относившиеся к дикарям как к дикарям, как к недоразвитым, которые должны смотреть на них, на ученых, как на богов и посланцев высшего мира, и думавшие, что те сразу ответят им всю правду, и о своем племени, и об устройстве мира, и обо всем остальном - получали то, что хотели, записывали это и потом преподавали в школах. И получалось, что, на самом деле, человечество сделало невероятный скачок вперед в познании мира, по сравнению с записанными нашими учеными байками "дикарей". А оказывается, им на самом деле рассказывали "байки", сказки, придуманные для чужих, которым не надо знать, "как там на самом деле было". И эти "дикари", приезжая в наш современный мир, прекрасно в нем осваиваются - тогда как современный человек, если он не прошел подготовку спецназовца, попав в их "дикий" мир, скорее всего, умрет с голода и холода, если не от отравления или укуса диких змей.
- Мне кажется, вы преувеличиваете возможности примитивных народов к приспособлению, - возразил Сергей Григорьевич. - Цивилизация, образование дает возможность приспособиться в наших условиях куда лучшую, нежели "первобытное воспитание". Оно расширяет кругозор, учит видеть взаимосвязи вещей. Я видел казахских парней на улицах Берлина - у них был совершенно потерянный вид. Да и большинство приезжающих из деревень и глухих мест людей составляют потом в городе "городское дно", а далеко не его элиту. Тот же, кто вырос в городе - легко освоится в другом городе.
- Но и большинство тех, кто составляет "дно", выросли в самом городе, а те, кто спивается, спиваются у себя в деревнях. Те же, кто приезжает, чаще всего добиваются многого, - резко ответил Тейлор. - Разные люди живут везде, но по моим наблюдениям, подготовка, получаемая людьми в "диких условиях", позволяет им затем адаптироваться к городской жизни, хотя, конечно, не всегда без проблем; тогда как "подготовка" городского жителя очень плачевно сказывается затем в природных условиях. Поверьте мне, эти ваши казахские парни, постояв в удивлении, очень скоро найдут свое место. Наше общество устроено почти как древнее индийское, у нас очень сложные касты, попасть в которые очень непросто. Если у тебя нет диплома о высшем образовании, то будь ты семи пядей во лбу, тебя не возьмут на престижную работу - и наоборот, лодыря с дипломом могут взять на хорошее место. Так что человеку из глубинки трудно подняться наверх, поскольку он с детства привык мерить жизнь другими мерками, но когда он понимает правила игры в городе, он добивается даже большего, чем выросшие здесь. Все учебные заведения находятся в городах - человеку из деревни труднее туда попасть, труднее даже подать документы, не говоря уже о том, что учат его скорее всего те, кто сам не смог найти работы получше, у него нет выбора, если одна школа на десяток деревень, и учителя, преподающие там, далеко не всегда в курсе последних требований университетов. То есть, человек, приезжающий из деревни, может банально чего-то не знать, что нужно знать для учебы - но он, узнав, способен применить это гораздо проще и быстрее. Мы обставляем наше образование большим количеством слов, которые позволяют нам отделять себя, "образованных" людей, от "непосвященных" - но ведь по сути любая наука тогда имеет смысл, когда изучает что-то реальное, а не придуманное ею самой, а раз у нас общая реальность, то независимо от слов, которыми мы это называем, человек из деревни способен в ней разобраться по сути, хотя и не знает, что мы понимаем под словами "энтропия", "индекс Доу-Джонса", "Маркетологические исследования", "пародонтоз" и так далее. Вы знаете, средневековые алхимики или богословы тоже придумывали множество терминов, которые старательно изучали, но реальный мир от этого не менялся. Так вот, наши предки жили в таком же реальном мире, и умели приспосабливаться к нему гораздо лучше, чем мы, которые теперь даже в туалет не могут сходить в лесу!
- Что же - назад, в пещеры? - рассмеялся Дмитрий. - Да здравствует костер, шкуры и бивни мамонта?
- Вам никогда не доводилось сидеть у костра? - спросил его Тейлор. - Вам это было неприятно?
- Приятно; но все равно из похода хочется вернуться в цивилизацию, - ответил за него Андрей.
- К душу, горячей воде и чистому белью, - усмехнулся Тейлор. - Вы знаете, практически все это было и у наших предков.
- Ага, когда рабы нагреют воду для патрициев, те с удовольствием принимают ванну! - подтвердил Дмитрий с иронией.
Тейлор с грустью покачал головой.
- Я вижу, байки наших как бы ученых прочно вошли в ваши головы. А вы подумайте сами - где в начале жили люди?
- Ну, как считается сейчас - в районе экватора.
- Верно. Там температура не бывает ниже двадцати градусов, а на солнце вода нагревается в небольших водоемах почти до сорока! А есть еще и горные теплые источники. И люди довольно долго жили там - пока не изобрели костер и способ добывать огонь. Тогда они рискнули залезть на север, туда, куда они раньше не заходили. Там приходилось немного трудиться, чтобы прокормить и обогреть себя, там надо было строить дома - но это был не очень тяжелый труд, не требующий больших усилий, и урожай там собирали по четыре раза в год. Но потом и там люди расплодились, передрались между собой, но при этом они научились строить теплые дома и шить теплую одежду - и смогли забраться еще севернее! Там уже значительные усилия приходилось прикладывать, чтобы нормально жить, там надо было строить большие общинные дома, или жить в землянках - для тепла, - и мыться в банях, и охотиться и есть мясо - но люди все это научились делать и хорошо жили.
- Хорошо? В землянках? - присвистнул Дмитрий. - Не уговаривайте меня, что это - хорошо.
- Вы опять же смотрите на это с точки зрения современного человека, который большую часть времени проводит в помещении. Тогда как для древних людей его дом был только хранилищем и спальней, большую часть времени он проводил на улице. Домом для него были лес, поле, река, горы, сад...
- И зимой?
- И зимой. Наши предки были куда более приспособлены к жизни, чем мы. И наслаждались куда большим простором, ибо им принадлежала вся округа. У нас это отняли, мы - даже на собственном участке - ютимся на нескольких акрах, а все остальное - Приватная собственность.
- Частная, - мимоходом поправил Сергей Григорьевич.
- Неважно. Я не об этом - а о том, что мы привыкли жить в очень нежных условиях и отвыкли прилагать усилия для их обеспечения. Хотя, в принципе, подобная изнеженность время от времени повторяется в истории. Так, в эпоху заката Римской империи - то есть, это мы сейчас знаем, что это время ее заката, а сами римляне думали, что это время ее расцвета - многие сенаторы выступали с обличениями, что "римляне обленились и изнежились, забыли, как жили их предки". За римлян все стали делать "варвары", и "варвары" в конце концов и стали править Римской империей, поделив ее между собой. То есть, дело не в техническом прогрессе - человек мог обеспечить себе все необходимые блага в любое время, просто он не забирался в такие места, где, чтобы выжить, у него еще не было необходимых технологий. Туда шли отдельные "походники", отдельные экспедиции - которые точно так же стремились "по возвращении" вернуть себе все "блага цивилизации", доступные им на их уровне знаний.
По лицам Дмитрия и Сергея Григорьевича было видно, что они не согласны с собеседником, но не знают, что ему возразить; Андрей же внутренне уже чувствовал, что Тейлор в чем-то прав.
- Так вот, все эти блага, как я сказал, были и у наших предков. Но они не разоряли природу, пытаясь вырастить "яблони на Марсе". Хотя некоторые - сильно зарвавшиеся - цивилизации пытались переделать природу, но это плохо кончалось, и для природы, и для цивилизации.
- Вы про Атлантиду? - уточнил Дмитрий.
- Ну, Атлантида - слишком древний и неизученный предмет, чтобы можно было о ней что-нибудь говорить с уверенностью. А знаете ли вы, что там, где сейчас Сахара, еще в начале нашей эры была зеленая равнина, и там пасли свои стада бедуины? И только когда Северная Африка была завоевана Римлянами, они превратили ее в свою житницу - север Африки кормил почти всю империю! - и вскоре после этого пустыня, до того совсем незначительная, стала наступать и заняла теперь пол-Африки.
- Ну, это, насколько я знаю, не доказано, - возразил Сергей Григорьевич. - Виновата ли древнеримская цивилизация в наступлении Сахары.
- Конечно, не доказано, - иронично кивнул Тейлор. - И сейчас очень многие говорят, что цивилизация совершенно не виновата в изменении климата, что он бы все равно менялся. Да, менялся бы! Но не так! Даже если цивилизация вносит хотя бы пять - десять процентов изменений в климат - значит, этих процентов можно избежать! А у нас - все то же желание избежать ответственности, спрятать, как страусы, голову в песок - "мы не виноваты, он сам меняется". Да, он меняется - но мы, вместо того чтобы сглаживать его колебания и готовиться к ним, лишь усиливаем их и стараемся их не замечать. А это уже пагубно для всего человечества и даже для самой жизни на Земле!
- Ну, жизнь пережила многие катаклизмы, - махнул рукой Сергей Григорьевич. - Вымерли динозавры - пришла эра млекопитающих. Будет что-нибудь еще.
- А вот теперь вы вроде бы говорите, как человек, воспринимающий жизнь как единое целое, и свою жизнь - как часть общей. Да, что-нибудь будет. Только там не будет ни нас, ни наших потомков. Вас это устраивает? Меня - нет.
- Что же вы предлагаете?
- Я предлагаю скорейшее сворачивание использования энергии недр - любых, нефти, газа, угля, магмы - и переход исключительно на энергию солнца. Оно дает нам достаточно, и только от наших технологий зависит, насколько эффективно мы это используем для комфортной жизни. Надо снижать разбазаривание энергии от включенных компьютеров, от зомбирования мозгов телевидением, от тупого впаривания в пространство излучения сотовых вышек - заменять их сетевыми телефонами, когда напряжение электромагнитного поля на порядок ниже. Вы думаете, эти запасы нефти и газа просто так существуют? О них знали давным-давно, но не использовали. Это - запасы природы на "крайний случай", так же как и земные недра. Если придет новый ледник, если действительно будет "край", когда не останется, чем еще топить очаги - тогда нефть, газ, уголь будут востребованы, и гейзеры будут главными источниками горячей воды. Но если мы все это сожжем сейчас, просто из жажды наживы, потому что "живем один раз, и надо получить все блага сейчас", - этого не останется, и ледник придет гораздо раньше.
В комнате повисла тишина. Дмитрий переглянулся с Татьяной. Обоим показалось, что перед ними - не вполне нормальный человек. Андрей слушал завороженно, боясь спугнуть наступившую тишину.
Сергей Григорьевич пожал плечами, сбрасывая наваждение.
- Я делаю то, что умею, и то, что могу. Что там будет через пятьдесят лет, и зачем природа что-то делала десятки и сотни тысяч лет назад - я не знаю, и не мне за нее решать. Я не настолько умен. А сейчас - у нас есть задание, надо его выполнить наилучшим образом. Надеюсь, вы нам поможете.
Тейлор встал и поклонился.
- Очень жаль. Я думал, русские немного более склонны задумываться о будущем.
- У нас и прошлое-то непонятно какое, где уж нам думать о будущем! - заметил Дмитрий, тоже вставая.
- Я сделаю расчеты, которые вы просите, - продолжал Тейлор. - Но я считаю своим долгом приложить и свои расчеты о вреде, который может принести ваша работа.
- Это ваше право, - кивнул Сергей Григорьевич. - Только отнеситесь к расчетам серьезно. От их точности зависит жизнь людей, которые будут там работать.
- Точность - это единственное мое качество, которое во мне ценят, - поклонился Тейлор. - Всего хорошего.
--
Глава 2. Океан.
Даже если бы им было в разные стороны, Андрей придумал бы повод пойти вместе с Таней. А тут и повода придумывать не надо. И -- редкий случай! - еще и для разговора общих тем хоть отбавляй.
- Странный какой-то этот профессор, - произнесла Таня явно с вызовом.
- А мне понравился, - принял вызов Андрей.
- Что ж он, живет в современном мире -- а хает его? Хочет залезть обратно в пещеру?
- Но мы ведь умные люди, правда? - произнес Андрей окрыленно. - Мы можем отобрать хорошее и отбросить плохое? Как иначе жизнь станет лучше? Разве не стремимся мы жить так, как лучше? Но почему-то большинство изобретений человечества не улучшают нашу жизнь, а лишь приносят новые проблемы.
Пьяный, позволивший им познакомиться, уже куда-то улетучился, и Андрей быстро забыл о нем. Тем более что ему было о чем подумать - гораздо более приятном.
- В итоге мы проболтали больше часа ни о чем, - вздохнула Таня.
- Разве это ни о чем? Ведь мы решали, по сути, как нам жить дальше...
- Но от наших обсуждений ничего не изменится! Никто не откажется от того, что есть, из страха каких-то неведомых катаклизмов.
- То есть, надо сложить руки и ждать, пока случится то, о чем он говорил?
- А случится ли оно?
Андрей погрустнел.
- Вы считаете, участившиеся катастрофы, землетрясения, смерчи, наводнения в последнее время, зима и лето, сходящие с ума - это все случайности, которые вот-вот утрясутся, и все будет нормально? По-моему, и невооруженным взглядом заметно, что мир меняется. И жить по-старому в нем не получится. Сколько можно считать "случайностями" и "чрезвычайными ситуациями" то, что повторяется из года в год? Это все равно что зиму считать случайностью!
- Ну, я не знаю, - Таня расстроилась. - Разве кто-то может заглянуть так далеко вперед?
- Если мы этого не можем - чем мы отличаемся от первобытных людей? Наверное, когда кто-то из них, как рассказывал Тейлор, впервые залезли в места, где наступала зима, они тоже воспринимали зиму как что-то невозможное. Мы долго изучали мир, думаем, что знаем, как он устроен - и что же?
- Так вы не хотите участвовать в проекте? - спросила Таня в упор.
- Хочу, - Андрей отвернулся. - Но по другим причинам.
Таня заинтересованно подняла бровь, но Андрей замолчал и более не произнес ни слова.
Они молча шагали по темнеющим улицам. Остановились возле таниного подъезда.
- Спокойной ночи, - поклонился Андрей старомодным поклоном. - Надеюсь, скоро увидимся.
Увиделись они уже в самолете до Владивостока.
Внезапно на всех обрушилась масса дел, которые надо было срочно выполнить до отъезда, и все будущие участники носились с утра до вечера как угорелые. Но в день отлета они наконец встретились.
Неожиданно для себя они встретили там и Тейлора.
Сергей Григорьевич поднялся со своего места, где попытался расположиться с доступным комфортом, и подошел к профессору.
- Вы тоже летите этим самолетом?
- Да, как видите, судьба опять нас сводит, - поднялся тот навстречу. - А вы думали, я буду сидеть дома за компьютером?
- Да, я полагал, вы используете свои компьютерные модели для расчетов.
- Модели - это хорошо, но надо и своими глазами посмотреть. Я бы еще испросил разрешения у вашего начальства опуститься на дно и посмотреть там. Предварительные результаты я уже отдал, но хотелось бы самому убедиться в их справедливости.
- Похвальная добросовестность. Ну, что же, садитесь, лететь нам долго.
Они расположились на соседних местах, и к ним поближе переползли Андрей, Таня и Дмитрий.
- И каковы же ваши предварительные результаты? - спросил Сергей Григорьевич.
- Район, который вы выбрали, сейсмически очень активен, так что я бы не советовал вам строить там какие-либо стационарные сооружения на дне.
- Ну, ваше отношение к нашему проекту мы знаем. Я просил вас сделать более точный расчет, а не давать общие соображения.
- Точный расчет приложен к отчету. Но имейте в виду: девяносто процентов всех теорий, не только в геофизике, основываются на банальной интерполяции: мы смотрим за весь доступный период в прошлом, как оно было, считаем, как оно в принципе может быть, и пытаемся интерполировать для конкретной ситуации по каким-то параметрам. Но если хоть один параметр неучтен, поскольку, например, время его проявления больше всего периода наблюдений - то все наши расчеты летят к чертям. Но зато вы своими жизнями позволите человечеству узнать этот новый неучтенный параметр.
- Спасибо за приятный прогноз, - иронично поклонился Сергей Григорьевич. - Однако запугать вам нас не удастся.
- Я вас не запугиваю, - Тейлор откинулся в кресле. - Я просто предупреждаю. Самая добросовестная теория может не учитывать какой-то, до сих пор не проявлявшийся, фактор, из-за чего в данном конкретном случае она будет лишена всякого смысла.
- Вы всю жизнь занимаетесь наукой - и до сих пор ей не доверяете? - усмехнулся Сергей Григорьевич.
- Именно потому, что я всю жизнь ей занимаюсь, я знаю, как часто она ошибается. К счастью, я пока еще ни разу не ошибся. Но это не говорит о моей непогрешимости.
Для Андрея полет долгим не был. Дмитрий остался где-то возле Сергея Григорьевича и Тейлора, и Андрей с полным правом занял место возле Тани. Весь полет он занимался тем, что удерживал себя от желания начать безудержно шутить, болтать о всякой ерунде, как первокурсник, впервые ухаживающий за девушкой. Правда, получался у него довольно старомодный образ. Но по крайней мере, ему не в чем было себя упрекнуть.
Таня, казалось, была заинтересована и удивлена. Видно было, что она "зацепила" спутника - но держался тот подчеркнуто вежливо и никаких вольных действий не допускал. Это было так непохоже на других ухажеров...
Наступила ночь, короткая для летящих на восток. Внизу расстилалась почти сплошная мгла, самолет летел высоко, и даже отдаленных огней городов было не различить.
Пассажиры дремали, и только в хвостовом отсеке продолжали вполголоса что-то обсуждать профессор Тейлор и Сергей Григорьевич.
- А давно вы знакомы с Сергеем Григорьевичем? - полюбопытствовала Таня у спутника.
Андрей улыбнулся.
- Да вот как в школе появляется предмет биологии, так и знаком. Он у нас еще зоологию вел, так что класса с шестого.
- Он и в школе преподавал? - удивилась Таня.
- Да, тогда как раз пошли новые веяния в школе, профессора из университетов подрабатывали учителями в школах. А вы его откуда знаете?
- Я делала у него диплом по микробиологии, - отозвалась Татьяна.
- А сейчас на вас какие лежат задачи?
- Ну, как же! Пробы воды на содержание органики... Исследование микромира глубин... И много чего еще! А вы, раз так давно знакомы - значит, слышали эту историю, как Сергей Григорьевич чуть не вывел динозавра?
- Почему же "чуть не вывел"? - делано обиделся Андрей. - Очень даже вывел. Правда, вопреки ожиданиям, тот вырос не до тринадцати метров, как полагалось по находкам для тираннозавра, а едва дотянул до четырех. Такой вот мелкий оказался. А потом в начавшейся неразберихе и вовсе погиб в результате разборок мафиозных кланов.
- Шутите? - нахмурилась Татьяна.
- Ничуть, - убежденно ответил Андрей. - Оказалось, в наших условиях даже при сохранении генотипа древних ящеров такими огромными они не вырастут. Кислорода не хватает для обмена веществ. Ну, и кому он такой мелкий интересен? Хороший нильский крокодил его больше!
- Так, значит, тогда может быть верна теория, что динозавры не вымерли, а просто каждое следующее поколение рождалось мельче предыдущего, и нынешние крокодилы и вараны - их прямые потомки?
- Почему бы нет? Были еще летучие ящеры, но их прямых потомков перебили древние герои, - добавил Андрей.
- Это вы о драконах? - обернулся к ним Тейлор. - Боюсь, я вас разочарую, но они к динозаврам отношения не имели.
- А вы-то откуда знаете? - спросила Таня не очень любезно.
- Ну, точно знать я, конечно, не могу. Просто в более поздних отложениях костей летучих ящеров не находят. Зато находят вот что... Воздушных змеев знаете?
- Конечно! - отозвался Андрей.
- Так вот, изобрели их в Китае. Причем довольно давно. С семнадцатого века воздушный змей - всего лишь забава; но все, что сейчас игрушки - когда-то было весьма серьезными вещами. Порох в Китае изобрели еще в третьем веке, но с самого начала была проблема - как взрывную силу пороха доставить к противнику, а не убить им своих? Первые пушки чаще взрывались сами, чем посылали ядра к противнику. И вот китайцы придумали подвязывать заряд пороха к воздушному змею - змей, конечно, был побольше, чем нынешние игрушечные - разгонялись с ним, поджигали ему хвост - и он падал на вражескую крепость со взрывами и грохотом. Отсюда и "огнедышащие драконы", и рыцари, которые с ними сражались.
- Версия интересная, - согласился Андрей, - но она не объясняет, почему воздушный змей называется именно змеем? Змеи-то вроде как не летают!
- Вероятно, за его сходство с коброй с раздутым капюшоном, - ответил Тейлор, подумав.
- У нас кобры не водятся, - возразил Андрей. - А тем не менее, Змей Горыныч - наш персонаж.
- Может быть, он сохранился в сказках с тех пор, когда ваши предки жили гораздо южнее, в степях? - предположил Тейлор.
- Может быть, - Андрей не желал уступать, - но тогда странно, что и в России, и в Европе, и в Китае, и даже у индейцев Америки образ дракона так похож, и это именно летающий змей. Не странно ли? Я так думаю, в ту пору, когда индейцы добрались до Америки, пороха у китайцев еще не было. А вот если еще живы были мелкие потомки древних рамфоринхов и птеродактилей...
- То теоретически они могли быть и не такими мелкими, - сдался профессор. - Нынешние кондоры достигают пяти метров в размахе крыльев. Мелкую скотину такая тварь вполне может утащить. Если ваши драконы действительно жили в одну эпоху с людьми, размеров нынешних кондоров они могли достигнуть. Вот только если на них охотились рыцари - где кости убитых ими драконов?
- Вероятно, их принимают за кости змей или крокодилов, - предположил Андрей. - Ведь "все знают", что драконы выдумка. Вон, есть же парящая ящерица. У нее скелет от обычной ящерицы и не отличишь. А тут та же ящерица, только побольше. От крыльев давно и следа не осталось, ну, и думают, что это совсем другие животные...
- Профессор, вы отвлеклись, - одернул своего соседа Сергей Григорьевич.
- Простите, - Тейлор улыбнулся по очереди Андрею и Тане и повернулся к биологу. - А вы правда занимались выведением динозавра?
- Был грех по молодости, - отмахнулся Сергей Григорьевич. - Пересмотрел американских фильмов.
Почувствовав, что собеседник не настроен обсуждать свои старые проекты, Тейлор умолк.
- Позволите вопрос? - обратилась к замолчавшему англичанину Таня.
- Конечно, мисс, - оживился тот.
- А почему наши обратились к вам, а не к нашим геофизикам?
- Ах, мисс, такой вопрос следовало бы обратить к вашему начальству. Я по тщеславию своему сперва подумал, что дело тут в моей исключительной дотошности и настырности. Но, когда обращался за исходными данными для своих расчетов, был удивлен, что почти все они исходят не от ваших институтов, а взяты от каких-то иностранных - довольно часто китайских и японских - исследовательских групп. Как вы знаете, никакая наука не может существовать в голове одного человека, должна быть среда для ее развития. Я как правило общался со своими коллегами за границей и редко встречался с вашими геофизиками, а тут заинтересовался - и с грустью могу констатировать, что положение в вашей геофизике довольно печально.
- Вот только не надо сейчас про нашу геофизику! - довольно резко отозвался Сергей Григорьевич.
Тейлор улыбнулся понимающе.
- Да, я слышал высказывание, чем отличаются русские от американцев. Американцы любят свою страну - и ненавидят тех, кто с ними не согласен. Русские не любят свою страну - и ненавидят тех, кто с ними согласен.
- Это не так, - Сергей Григорьевич уже держал себя в руках. - Свою родину любят не за то, что в ней удобно или красиво жить. Но как еще говорят у нас, "где родился - там и пригодился". Да, в геофизике у нас сейчас весьма удручающе обстоят дела, океанологи рассказывали, что они собирают деньги на топливо для экспедиции в Антарктиду тем, что продают путевки на теплоход желающим экстрима. Но многие из них все-таки примут участие в нашей экспедиции, вы же действительно приглашены за свою пунктуальность, поскольку вас рекомендовали некоторые, имеющие отношение к проекту.
За окнами внезапно посветлело, в салоне забегали отблески. Выглянув в иллюминатор, Андрей замер: до самого горизонта простиралась розовая от восходящего солнца гладь океана, едва подернутая рябью волн.
Самолет пошел на посадку.
В аэропорту в зале прибытия к Сергею Григорьевичу подскочил невысокий круглый человек (не полный, а именно круглый - все черты в нем были какими-то мягкими, округлыми), радостно тряся ему руку.
- Сергей Григорьевич, наконец-то! А вы представляете, - с ходу начал он жаловаться, - они не хотят выпускать мою базу?
- Куда не хотят выпускать? - не понял профессор.
- Никуда! Ни в море, ни в производство!
- Так мы им сейчас объясним, - пообещал Сергей Григорьевич.
- Только устроимся в начале, - удержал его Тейлор, указывая на свой чемодан.
- Ах, да, разумеется, простите, - встречающий повел их к своей машине, припаркованной где-то на дальнем конце стоянки.
- Юрий Грибов, - наконец представился круглый человечек. - Инженер-конструктор. Автор проекта базы. У меня тут свои интересы, в вашем проекте, - он хитро улыбнулся.
- Но как я понимаю, вашим интересам кто-то противостоит? - предположила Таня.
- Ах, барышня! - рассмеялся тот. - В мире столько интриганов и завистников... Но в данном случае речь идет совсем о другом. Мой проект может в корне изменить вообще жизнь на этой планете! Мы покорим новую стихию, до того остававшуюся для человека только суровым пограничьем, но не родным домом.
- Вы считаете вашу базу таким проектом? - предположила Таня.
- Да. Это не просто база. Это - наш шаг в Океан. Сейчас мы будем только проверять, как она подходит для чисто исследовательских задач. Но заодно мы опробуем совершенно новый тип дома. Плавучий дом.
- Корабль?
- Не совсем. Вернее, нечто прямо противоположное кораблю.
Грибов вдохновенно взмахнул рукой, оторвавшись от руля.
- Корабль -- борец с морем. Он противостоит водной стихии. Он должен быть неподвластным течениям и ветрам, и, невзирая на их сопротивление, как можно скорее преодолеть водное пространство и доплыть до нужного места.
Наш дом не борется со стихией. Он живет в нем. Дому нужно дрейфовать так, чтобы у его обитателей всегда были идеальные условия для жизни. Он не должен подходить близко к берегу, чтобы избежать гибели от цунами или даже обычного шторма. Далеко в море ему не страшны волны. Он будет достаточно велик, это по сути плавучий остров. Полностью обеспечивающий себя сам. У него будет возможность встать на якорь, или перемещаться -- с помощью парусов, винтов, работающих от солнечных батарей, топлива или хоть мускульной силы. Быстро двигаться ему не надо, только преодолевать сопротивление течений и воды. Да вы сейчас сами все увидите.
Андрей сразу не понял, что перед ним уже не часть острова, а искусственное сооружение. Далеко в море выдавалась блестящая конструкция, похожая на огороженную строительную площадку.
Дом представлял из себя огромный шар, верхняя половина которого была выполнена из прозрачного материала, похожего на стекло, но обладающего прочностью металла. Нижняя часть делалась из металла и дерева. Все механизмы для перемещения крепились по бортам, не нарушая целостность днища.
Внутри этого шара были обычные дома, расположенные вдоль его края, или отнесенные вглубь конструкции. Посередине -- большой искусственный пруд. Все необходимые службы жизнеобеспечения находились внизу, "под землей".
- В случае опасности дом превращается в шар, закрытый со всех сторон, и может хоть катиться по волнам или по земле. Согласно расчетам, прочности должно хватить. В обычном состоянии стеклянный купол открыт. Его можно закрывать и на зиму, дрейфуя в полярных высотах. За счет круглого дна вмерзание в лед ему совершенно не страшно. Даже столкновение с другим таким домом в ураган не приведет к существенным поломкам. Теоретически, если будет возможность поднять такой дом на космическую орбиту, он может существовать даже там. У него предусмотрен замкнутый цикл воздуха и воды. Видите, часть площади отданы под пашни, луг и фруктовый сад -- так что тут можно содержать домашних животных и выращивать хлеб. Разумеется, всегда доступна рыба из океана.
- А как быть со всевозможной гадостью, живущей в тропических морях? Я про насекомых, пауков и других? - с видом брезгливости спросила Таня.
- Если они в дом и попадут, справиться с ними будет достаточно просто - средства борьбы есть. Разумеется, совсем все предусмотреть невозможно, вот нам и предлагают поучаствовать в испытаниях подобной конструкции. Она будет служить нам плавучей базой во время наших экспериментов.
- А связь с миром, как я понимаю, будет все равно с помощью кораблей и катеров? - уточнил Андрей.
- В основном, конечно, да, - кивнул Грибов. - Вдоль всего края дома идут причальные бухты, так что каждая семья может иметь свой катер или яхту и пользоваться ими. В одном месте предусмотрен "порт" для крупных судов. Конечно, такой дом правильнее назвать городом или хотя бы поселком. Он рассчитан не на одну сотню человек. И с его помощью человек освоит практически безграничные просторы океана, вместо того чтобы ютиться на жалких отведенных ему клочках суши.
- А судьбу "Титаника" повторить не боитесь? - спросила Таня.
Грибов усмехнулся, покачав головой.
- "Титаник" был всего лишь кораблем. Ему надо было плыть от одного порта до другого. У нас же задача -- сделать конструкцию максимально надежной, неважно, с какой скоростью она будет перемещаться. По сути это -- гигантский поплавок. В нем огромное количество герметичных отсеков. Да мало того -- даже утонув, он может существовать под водой очень долгое время. Разве что темновато будет.
- А если выйдет из строя ваш прозрачный купол?
- Все механизмы в доме имеют дублирование ручным управлением. Купол можно натянуть руками -- правда, конечно, это займет больше времени. Но пока в плавучем доме есть живые люди, он способен бороться за живучесть. И победить. Наконец, ему не смертельно даже выбрасывание на берег, в отличие от корабля. Это огромное круглое яйцо -- полностью независимый объект, способный существовать где угодно. Даже если погибнет Земля, обитатели такого дома выживут. И, теоретически, могут достичь нового места жительства!
- Да, разве что взрыв Солнца ему угрожает, - понимающе кивнул Дмитрий. Тейлор скептически оглядел сооружение.
- Кто знает, может, благодаря такой конструкции, человек освоит и еще две трети земной поверхности? - покачал он головой. - Ведь на самом деле, мы и сейчас занимаем ничтожную часть суши - но пытаемся заставить на себя работать ее всю... А пока использовать ваше изобретение под станцию - весьма продуктивная идея!
- Благодарю, - Грибов с гордостью поклонился. - Надеюсь, комиссия сегодня вечером будет столь же благосклонна.
Однако надежды Грибова не оправдались. Выслушав его доклад, члены комиссии обрушились на автора с яростной критикой.
Председатель, он же глава проекта по разработке Васнецов, вовсе не стеснялся в выражениях.
- Полный бред! Во-первых, ваш дом, носимый ветром и волнами, представляет огромную угрозу нормальным кораблям. Во-вторых, пусть даже он немыслимо безопасен для собственных обитателей -- он может нанести вред другим: обитателям побережья. Что делать, если волны прибьют его к берегу, или выкинут на берег -- там, где есть другие постройки? Это же огромный монстр, снесущий все на своем пути!
Грибов с достоинством отбивался.