Аннотация: Жизнь-то еще наладится? Или Анна Каренина всё-таки умерла напрасно?
Что с кроликом?
18.09.17
Радио Свобода - Поверх барьеров с Иваном Толстым
Борис Парамонов говорит:
- Толстой Лёв думал, и даже говорил почти как Шопенгауэр, что:
- Мир - это воля его Представления, - в той известной на первый взгляд казуистической интерпретации, что, мол:
- Чума и другие иё производные - это хорошо, потому что было.
А что было, то, значится, бог им послал грешникам.
Вопрос:
- Как можно говорить заведомо отрицательные вещи, если их пропаганда не только нелепа, но противоестественна, и более того, даже для теории иво ума.
Ответ:
- Только именно по Шопенгауэру, что мир Двойной! - Что значит, устройство Романа на Героя и Автора - это не Артефакт очередного человеческого тупоумия и не отражение его в нём, а практика чистого разума, что и значит:
- Сама реальность.
Поэтому Герой может смело ляпнуть эту антитезу:
- Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыханья жадно ждет?
Ибо:
- Пока он ждет, бог тоже:
- Делает Свою работу.
Потому Толстой Лёв и давит свою разлюли-малину, что Бог тута, и обязательно скажет:
- Наоборот.
Сам же Толстой тем убеждает себя, что может грохнуть Анну Каренину, ибо Бог ее оживит. Но! предупреждает бога заранее:
- Мне это делать неприятно, ибо так и кажется:
- Трахал, трахал ее и как муж, и как Вронский, а потом убил, - не много ли я на себя взял, Господи? Несмотря на то, что очень не хотелось, но уже с самого начала ведал:
- Убью же всё равно.
Зато бог опять будет работать всю неделю, чтобы разгрести это дерьмо.
Здесь можно добавить, что некоторые резиденты, как-то Василий Аксенов:
- Думали, - я не буду пионером, в том его непреложном смысле, что не буду вкладывать в его лапы противостоящую Ахматовой и Зощенко социальность в виде меча экстремизма, а хочу просто, как Владимир Войнович:
- Быть только честным, - даже и именно, без:
- Только, - а так, более-менее, как жизнь подскажет.
И в результате этой не-пионерской честности у Василия Аксенова вообще ничего не вышло. Ибо ураган не перестанет крутить-мутить лист в овраге и воду во пруду, если кто-то выйдет из пионеров. По той простой причине, что просто так это:
- Выйди вон, - не получится, ибо не только следить всё равно и там будут, но, что важно ко всеобщему, а не только к вашему ужасу:
- И вы сами! - Поэтому.
Поэтому лучше сразу, как Лев Толстой разделить обязанности:
- Я буду врать, - а уж Ты:
- Мил Херц, - я думаю, найдешь способ сказать правду.
Поэтому повторю:
- Знаю, что люблю Анну Каренину, но, как и Фауст, друг Мефистофеля, не имею возможности, сил отказаться, чтобы не убить ее, и более того, убить:
- Даже не соображая зачем это надо сделать.
Возможно, эти убийства Анн и другие потопления кораблей делают по тому же принципу, по которому корабли тонули в Коде Войнича, то бишь у Алана Тьюринга в его Энигме:
- Так надо, ибо и иначе:
- Умрут все.
Зачем же, следовательно, надо было убить Анну Каренину, чтобы кто жил, собственно? Или еще проще, а именно, как делали на Пирамиде Майя:
- Надо иногда приносить в жертву лучших, чтобы жизнь на Земле еще немного постояла на краю?
И, следовательно, Лёва просто принял предложение, от которого не посчитал нужным отказаться:
- Сыграть взаправду роль Майского жреца, а может быть, как сказал бы Владимир Высоцкий в роли Глеба Жиглова:
- И самого Кецалькоатля, - но лучше, конечно, первого, героя, в своей безутешности толкнувшего иё под поезд.
Скорее всего, даже верный друг человека, жена, и та не могла заставить этого жреца Лёву поступать по-человечески хотя бы - на худой конец - в своих романах, - и вместо того, чтобы её послушать, как советует иногда бог:
- Бил по заднице, положив животом на свою огромную лапу.
Она обижалась, а он не мог понять толком почему, ибо:
- Я - сказал! - как иногда брякал и Высоцкий Шарапову, в том смысле, что:
- И дальше будешь пытать этого грека еврейского происхождения, - вплоть до понимания:
- Нет - ну, значится, и не надо, но всё равно возьмешь это убийство на себя.
Из чего и следует, что убил жену всё-таки муж, а не добрый малый Фокс в роли Белявского.
В любом случае Анну Каренину жаль, если не считать того изумительного артефакта, что в ее роли снимался:
- Толстой Лёв.
Жена его, скорее всего, не была бы разочарована. Ибо: