Аннотация: Произведение А.С.Пушкина Дубровский. Читали ли Вы его? Не правда ли, грустный конец? Здесь рассказан настоящий счастливый конец. Хеппи-Энд. Счастливый конец это Женитьба. Контакт Бога и Человека. Этот контакт возможен.
Я - Дубровский
Удивительно, но то, что совершенно очевидно сегодня, раньше пропускалось мимо ушей. Это происходит потому, что большинство людей представляют себя в едином мире. В ситуации, за которой никто не наблюдает. Но ведь никого же не видно! Почему мы не видим второго мира? Автоматически считаем логичной нелепую ситуацию из-за того, что автоматически же думаем, что второго мира нет. Никто не обращает внимания на то, что Дубровский в маске во время нападения на карету князя Верейского. Зачем Дубровскому маска, если он сам маска?! Это волшебная, невидимая, летучая маска. Марья Кириловна считает, что Дубровский должен был прилететь и освободить ее. Марья Кириловна не могла поверить, "что жизнь ее была навеки окована, что Дубровский не прилетел освободить ее". Можно думать, что француз Дефорж маска Дубровского. Да, но это видимая читателю маска. Это маска перед нами. Маска, которую видит, но не замечает читатель, находится в самом читателе. Это маска Дубровского. Эта невидимая маска вызывает ужас, будучи приклеена к определенному человеку. Например, к учителю: - Спицин отвечал безо всякого смысла и с ужасом поглядывал на учителя, который тут же сидел, как ни чем не бывало. А чего учителю бояться или стесняться? Ведь маска невидима. Ее не видит жена смотрителя. - Дубровский вышел из комнаты, сел в коляску и поскакал. Смотритель смотрел в окошко, и когда коляска уехала, обратился к жене с восклицанием: "Пахомовна, знаешь ли ты что? ведь это был Дубровский". Смотрительша опрометью кинулась к окошку, но было уже поздно: Дубровский был уже далеко. Она принялась бранить мужа: - Бога ты не боишься, Сидорыч. Зачем ты не сказал мне того прежде, я бы хоть взглянула на Дубровского, а теперь жди, чтоб он опять завернул Пахомовна хочет "хоть взглянуть на Дубровского", но ведь она его видела! "Молодой человек стал расхаживать взад и вперед по комнате, зашел за перегородку и спросил тихо у смотрительши: кто такой приезжий. - Бог его ведает, - отвечала смотрительша, - какой-то француз. Мистика. Зачем человеку, обладающему такой магией надевать еще какую-то полумаску? Кого ему бояться? Только читателя. Он тоже должен почувствовать магию Дубровского, как почувствовали ее герои романа. Читатель не является здесь всезнайкой, он тоже попадается на это "Я буду знать, что делать" Дубровского. Ведь читатель, как известно, тоже Герой Романа. Марья Кириловна уверена, что Дубровский спасет ее, что он должен быть здесь, рядом, но... но он и находится здесь, только девушка не видит его, не видит маски Дубровского. Хотя Дубровский и сказал ей об этом после венчания. Только Марья Кириловна даже сказанных слов не поняла: - Князь обратился к ней с ласковыми словами, она их не поняла. Далее идет описание положительного образа жениха. Уж никак не престарелого князя Верейского. "Наедине с молодою женой князь нимало не был смущен ее холодным видом. Он не стал докучать ее приторными изъяснениями и смешными восторгами, слова его были просты и не требовали ответов". Ответов не требуется, потому что маг говорит сразу за обоих. Начинает фразу сам, а продолжает ее в роли того, к кому обращается. И здесь Дубровский сделал все сам, но и Марья Кириловна не просто статист, она запустила эту историю, отправив магическое кольцо к заветному дубу. Впрочем, сама того не зная, Марья Кириловна исправно играет свою роль: не узнает в князе Верейском Дубровского, а наоборот указывает на Гришу, камердинера Владимира Дубровского в полумаске. Что это он и есть сам Дубровский. - Что это значит, - закричал князь, - кто ты такой?.. - Это Дубровский, - сказала княгиня. Она это могла сказать и самой себе, что это рядом с ней Дубровский, что она узнала его после слов: "что это значит, кто ты такой". Но Марья Кириловна указывает и на Гришу, сына Орины Егоровны. Она тоже активно участвует в действии, в мистификации. Для чего? Чтобы создать Чашу Грааля, чтобы быть счастливой. Князь Верейский выглядел старее своих 50 лет, потому что Дубровский загримировался так, чтобы его не узнали. В гриме старика его труднее было узнать. Князя Верейского знал прежде только Кирила Петрович. Если это так, то Дубровский уже давно задумал эту комбинацию, и князя Верейского вообще не существовало. Точнее, он и не приезжал из Англии. Скорее всего, именно так и было. Иначе бы Дубровскому долго пришлось ждать женитьбы. Эта экстремальная ситуации, необходимость выйти замуж за старого князя Верейского, подтолкнула Машу к решительным действиям, подтолкнула ее душу к душе Владимира Дубровского. Представление, что Дубровский потом придумал эту ситуацию с заменой князя Верейского на себя, слабее. Думаю, что никакого князя Верейского не было вообще. Когда Дубровский предлагал Марье Кириловне спасение, этот Джокер уже был у него в кармане. Все остальное спектакль. Как только этот театр был придуман, Владимир мог сказать: - О, как должен я ненавидеть того... но чувствую, теперь в сердце моем нет места ненависти. А кого ненавидеть? Себя самого, что ли? Кажется, что все здесь за Дубровского, кроме Кирилы Петровича Троекурова, все за женитьбу, только не генерал-аншеф. Когда я говорю "все", то имею в виду главным образом читателей. Но и это правда только на половину. Написано: - Молодые сели вместе в карету и поехали в Арбатово; туда уже отправился Кирила Петрович, дабы встретить там молодых. Кого он хотел встретить в качестве жениха, князя Верейского или Владимира Андреевича Дубровского? Мой ответ: - Дубровского! Кто такие Кирила Петрович Троекуров и Андрей Гаврилович Дубровский? Два друга. "...были они товарищами по службе...". Один уехал, другой остался. Кто уехал? Вот в чем вопрос? Дубровский принужден был уйти в отставку. Так написано. А если написано, значит, так оно и было. Но думаю, под этим именем оставил службу не Дубровский, а Кирила Петрович. Он получил во владение дом с тремя правильными цветниками и широкой дорогой между ними. Сюда был помещен Розенкрейцеровский Храм, как "эфирная структура". В Кистеневке был "сельский дом джентльмена". Но не в Покровском же был этот Храм! Не подходит огромный каменный дом с бельведером для сельского дома джентльмена. Хотя описание Покровского кажется очень символичным: - Прошло более часа, вдруг Гриша пробудил его восклицанием: "Вот Покровское!" Дубровский поднял голову. Он ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами; на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зеленая кровля и бельведер огромного каменного дома, на другом пятиглавая церковь и старинная колокольня; около разбросаны были деревенские избы с их огородами и колодезями. Дубровский узнал сии места; он вспомнил... Что такого интересного может вспомнить человек? Рай? Ад? Первое поселение на Земле? Данте, например, вспомнил Ад. Небеса его Ада состоят из серии Каббалистических кругов, разделенных крестом, подобно пятиугольнику Иезекииля. В центре этого креста была цветущая роза. Здесь тоже есть цветущая роза. "Я ходил около его дома, назначая, где вспыхнуть пожару, откуда войти в его спальню, как пресечь ему все пути к бегству, в ту минуту вы прошли мимо меня, как небесное видение, и сердце мое смирилось. Я понял, что дом, где обитаете вы, священ, что ни единое существо, связанное с вами узами крови, не подлежит моему проклятию". В Кистеневке три цветника означают, видимо, три точки распятия, три точки, в которых душа связана с телом. Широкая дорога, постоянно выметаемая, это душа человека. В Покровском душа это река, вытекающая из озера. Где здесь Ад, а где небеса? Ад - Кистеневка, а Рай - Покровское? Возможно и наоборот. Но ясно, что эти пункты связаны. Из исторической справки, вставленной в определение суда получается, что деньги 3200 рублей предок Кирила Петровича Троекурова получил. "... и следующие по договору деньги, 3200 рублей, все сполна с отца его без возврата получил". И только после этого Троекуров дал указание доверенному Соболеву выдать Дубровскому крепость на Кистеневку. Так мог и не давать! Откуда такая доверчивость? Должно бы: вы мне крепость, я вам деньги. Одновременно в присутствии нотариуса. Именно так купил эту Кистенеку отец Троекурова у Спицына. "... за что и купчая в тот же день в ** палате суда и расправы совершена, и отец его тогда же августа в 26-й день ** земским судом введен был во владение и учинен за него отказ." Почему Дубровский отдает Троекурову деньги ха Кистеневку, и уверен, что купчая будет подписана. Причина здесь только одна: деньги Дубровский отдает самому себе. Или что то же самое Троекуров пишет доверенность на Кистенеку самому себе, но под фамилией Дубровский. Получается, что уже отцы Карилы Петровича Троекурова и Андрея Гавриловича Дубровского начали меняться местами. Кто в Покровском, тот именуется Троекуровым, а кто в Кистеневке - тот Дубровский. Ключом к пониманию текста этого произведения Пушкина служит письмо. Вот оно:
"Государь мой премилостивый, Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною; а будет моя воля наказать его или помиловать, а я терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин. За сим остаюсь покорным ко услугам Андрей Дубровский".
По нынешним понятиям об этикете письмо силе было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью: "Как, - загремел Троекуров, вскочив с постели босой, - высылать к нему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! Да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его... Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!"
Предполагается, что Андрей Гаврилович и Кирила Петрович еще на службе поменялись местами. Как и их предки. Кто тогда был в Покровском, а кто в Кистеневке на момент этой истории? Или можно задать другой вопрос: как часто происходили эти переходы героев из одного места в другое? Места эти, Покровское и Кистеневку, я обозначаю не просто, как две соседние деревни, а как обычно, по Теореме Ферма. Одно место это текст, а другое - поля. Или: одно это сцена, другое это зрительный зал. Как обычно предполагается, что мир устроен так же, как театр. Напомню, что в конкретном случае это не предположение, а аксиома, ибо очевидно, что перед нами книга, и только в ней происходят все дела. Кириле Петровичу хочется на поля. Видимо, была его очередь ехать туда. Он даже залез туда, возвращаясь с охоты. Как написано, что свое поле, имеется в виду сцена, стала для Кирила Петровича не по вкусу. "Обед в поле под палаткою также не удался, или по крайней мере был не по вкусу Кирила Петровича, который прибил повара, разбранил гостей и на возвратном пути со всею своей охотою нарочно поехал полями Дубровского". Кругом ПОЛЯ. Только они разные. Одно поле у автора, а второе у героя. Одно на Небе, а другое на Земле. Если в Покровском был Андрей Гаврилович Дубровский, то он и оскорбился за свою родную Кистеневку, за Храм Розенкрейцеров, когда псарь сказал: - Иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку". Но думаю, что оскорбились они оба. И тогда в Кистеневку уезжает Троекуров. С одной стороны, чтобы показать Дубровскому, что "здешняя конурка" это не собачья конура вовсе, а само Покровское конура по сравнению с Храмом Розенкрейцеров, то есть с Кистеневкой. С другой стороны Кирила Петрович давно хочет вернуться в Кистеневку, ибо он-то только в роли Троекурова, а на самом деле это Дубровский. И под шумок он возвращается. Кирила Петрович, говорит, что так не делается, вернись назад. И начинается война. Обращение Кирила Петровича в роли Андрея Гавриловича к Андрею Гавриловичу в роли Кирила Петровича это по сути дела диалог. - Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною. - А будет моя воля наказать его или помиловать. А я: - Терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен. - Да и от Вас их не стерплю. - Я не шут. - Я старинный дворянин.
"Странный слог и расположение", о чем пишет Пушкин получаются из-за того, что текст преломляется на рубеже времени и пространства. Одно предложение начинается собственно в тексте, а продолжатся на полях книги. Начинает его Бог, а продолжает человек. Человек не хочет возвращаться на Небо. И стартовая площадка на Земле разрушена. "Двор некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательно выметаемая, обращен был в некошеный луг, на котором паслась опутанная лошадь." Возможно и Бог не захотел возвращаться назад на Небо из-за грубого отношения тамошних обитателей к человеку. Уж если эти ребята на Небе не хотят послать кого-нибудь с повинною к Человеку, в роли которого сам Бог, то что с ними тогда вообще разговаривать. Разбираться начинать надо не на Земле, а на Небе. Там правды нет, не только не Земле. Чтобы контакт Бога с человеком был прочным, нужна женитьба. Казалось бы, свадьбы сия невозможна. Но Чаша Грааля находится. Что это такое? Озеро между двумя холмами, на которых расположены дом и пятиглавая церковь, и из которого вытекает река жизни вечной? Или Чаша Грааля это стартовая площадка, которую образуют три цветника в Кистеневке? Здесь душа распята на трех точках тела. Она может отделяться и путешествовать, переходить из текста на поля. Герой может становиться автором. Это возможно было у Розенкрейцеров. Женитьба Бога и человека это настоящая Чаша Грааля. Или эту Чашу Грааля и носил в своей кожаной суме Антон Пафнутьич, подставивший Дубровских в суде. Кто такой этот предок Антона Пафнутьича, Фадей Егоров сын Спицын, предок которого урядник Егор Терентьев сын Спицын? Этому Спицыну когда-то все принадлежало. "Имение, состоящее ** округи в помянутом сельце Кистеневке (которое селение тогда по ** ревизии называлось Кистеневскими выселками), всего значащихся по 4-й ревизии мужески пола ** душ со всем их крестьянским имуществом, усадьбою, с пашенною и непашенною землею, лесами, сенными покосы, рыбными ловли по речке, называемой Кистеневке, и со всеми принадлежащими к оному имению угодьями и господским деревянным домом, и словом всё без остатка". Бог купил эту Землю для человека, и выслал его туда на эти Кистеневские выселки. Посредника обычно называют Дьяволом. Но по Розенкрейцеровской терминологии это Демиург. Кто бы это ни был, но Дубровский оказался ловчее, и добыл для нас Чашу Грааля. Вот как это было: - Кесь ке се, мусье, кесь ке се, - произнес он трепещущим голосом. - Тише, молчать, - отвечал учитель чистым русским языком, - молчать или вы пропали. Я Дубровский.