Буров Владимир Борисович : другие произведения.

Граф - М

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это Книга о девушках, потерявших работу в начале 90-х годов. Об их удивительных приключениях, и о том, как они нашли фантастический выход. Не без сокровищ, как в Графе Монте-Кристо. Но главным оказались не деньги, а немецкий термос китайского производства, тем более разбитый. В романе принимают участие собаки и кошки, и не только. Посвящается моему белому коту, которого не удалось спасти.

  
  
  
  
  
  
  
  
   ГРАФ - М
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Эпиграф
   Ты меня любишь?
   А как ты меня любишь?
  
  
  
  
   Глава 1
  
   - Кто? Что? Какой, еще Граф? Нет, вы меня разыгрываете, или правду говоришь?
   - А ты как думаешь? - спросил я.
   - Я как думаю?! Я сейчас ничего не думаю. И знаешь почему? Голова шумит с похмелья. Или ты хочешь принести выпить? Ты кто такой вообще?
   - Граф М.
   - И что это значит? Граф Монте Кристо, что ли? Я тебя спрашиваю, ты кто такой? - она помолчала, и сказала, что если есть деньги, то: - Мы можем встретиться в парке.
   - Я хотел приехать к тебе, но забыл...
   - Забыл, где я живу? Я так и знала.
   - Почему?
   - По кочану. Все забывают. Не поверишь, кому не дашь - больше никто не приходит. Хотя я беру недорого. Ты даже представить себе не можешь до чего дело дошло.
   - А именно?
   - Иногда приходится давать за пачку сосисок, ну и плюс оплата такси. Редко кто дает еще полтинник на завтрашний завтрак.
   - Может...
   - Не в этом дело, - перебила она меня, - просто ты представить не можешь ситуацию. Ни у кого нет денег.
   - Неужели так бывает?
   - Только так и бывает почти всегда. Думаю, госбанк печатает недостаточно денег. Так нельзя делать. Обрекают народ почти на сплошное безденежье. Ну, ты все сказать? Сказал. А то мне некогда. Тем более, еще возможно убраться придется.
   - Может произойти что-то неожиданное? - спросил я, так как не понял, почему убраться будет можно, а почему нельзя.
   - Прости, я не поняла, ты кто? Я это спрашиваю в том смысле, что в тебе есть что-то знакомое. Ты не этот, как его? Впрочем, по барабану, пригласи меня в парк.
   - Днем?
   - Ночью туда уже никто не ходит.
   - А днем ходят?
   - Разумеется.
   - Я не понимаю, что делать в парке днем?
   - Ну, а что я могу тебе сказать? Удивительно, вот и все. Я щас трахаюсь только днем. Впрочем, может быть, тебе это неизвестно. Ты кто вообще?
   - А ты? - спросил я для смеха. - Я думал, это телефонная станция. - Она бросила трубку.
  
   Я сел за столик, но меня попросили уйти, так как я ничего не заказываю.
   - Холодное пиво есть?
   - И так жара, - сказала барменша, - зачем тебе еще холодное пиво.
   - Фантастика. Кстати, - добавил я, - это какой город?
   - Там все написано, - сказала барменша.
   - Где? - не понял я и машинально взглянул на вывеску.
   - В Африке, - сказал один из парней за столом.
   - А это Африка?
   - А что же это еще?
   - Нет, я думал, это какая-то деревня.
   Я отошел на двадцать метров и сел на скамейку. Уже хотел подняться и уйти совсем, как появилась она.
   - О, привет! - сказала она, когда уже прошла мимо и обернулась.
   - Я тебе не звонил, - сказал я. А она ответила:
   - Ах, это ты звонил! - и села рядом.
   - Зайдем в шашлычную?
   - Это шашлычная? - я показал на кусты, за которыми скрывался навес с деревянной косой решеткой и стенами.
   - Оттуда идет дымок, - ответила она, - а я хочу есть. - И добавила:
   - Ты там уже был? Картофельное пюре с котлетой там есть?
   - Возможно, они там всегда есть.
   - Вот и я думаю, возможно. А вдруг нет? Я ведь уже настроилась.
   - Ты так хочешь есть?
   - Я пила три дня. Ты представляешь, меня три дня трахали, а есть не давали.
   - Почему?
   - У них ничего не было.
   - Зачем тогда было с ними ходить? - удивился я.
   - Обещали, что деньги будут.
   - Сколько они тебе должны?
   - С каждого по тысяче.
   - Итого три тысячи?
   - Да. Хотя, если честно, я обещала им сделать скидку.
  
   Мы сели за столик у другой стены. Потому что у той, у левой от входа так и сидели трое парней, а по середине уже находились две девушки. Молодые и, можно сказать, красивые. Но курили. Одна, правда уже не курила, но дымящаяся сигарета лежала наготове. Правда, на той же тарелке, что картофельное пюре.
   - Котлеты, наверное, не очень вкусные, - сказал я.
   - Почему? Ты на нее не смотри, - Наташа кивнула на соседний столик.
   - Думаешь, без пива она не привыкла завтракать?
   - Дело не совсем в этом. Ей тоже вчера не заплатили. Все малолетки хотят без денег. Но она не потому много не ест, что денег мало, а потому что расстроена.
   - Опять не заплатили? - удивился я. И добавил: - Не люди, а какие-то... какая-то...
   - Скотобаза. Конечно.
   - Зачем тогда надеяться, что заплатят?
   - Иногда у них бывают деньги. Здесь во всех деревнях делают двери, зарплата большая.
   - Сколько?
   - Не знаю точно, я сбилась со счета. Доллар меняется, а мои мозги за ним не успевают. Но где-то тысяч пять, или десять, я думаю.
   - Сколько это будет в долларах?
   - Надо разделить на шесть.
   - Рядом с тобой я что-то тоже потерял способность делить и умножать.
   - В каком смысле? Если хочешь, мы можем прямо сейчас отойти за эти кусты, и ты меня трахнешь. Пойдем? Нет, подожди, я сначала доем котлету с картофелем пюре. А то как знать, когда опять подадут. Между прочим, у меня уже есть ребенок. Где взять деньги на прокорм - неизвестно. Вроде бы придумали выход вместе со Светкой заняться основательно проституцией - никакого толку.
   - Почему?
   - Народ не привык платить за удовольствие. Нет, за котлеты с картошкой они платят, а за это не хотят. Не приучены, мать их. Все бы просто так, по любви. Скоты. Одно слово:
   - Скотобаза.
   - Кстати:
   - А ты где был? В Москве? А Светка дура хочет замуж выходить. Ты же ее любил больше меня.
   - Ей сколько лет-то уже? - спросил я.
   - Больше двадцати.
   - Это не ответ.
   - Двадцать пять. Но лучше никому об этом не говорить. Знаешь почему? Здесь считается, что в этом возрасте не трахаются уже. Нет, точно тебе говорю, они считают нас за покойников.
   - Кто?
   - Малолетки. А какие мы были! Помнишь, как бросали всех и ходили вдвоем с тобой одним? Соревновались, кому ты кончишь ей ли мне. Почему ты кончал ей, а не мне?
   - Ты хочешь, чтобы я подарил тебе сапоги?
   - Да. Ей ты тогда подарил. Я тебя держала, держала за жопу, а ты все равно на нее полез. Зачем ты это сделал?
   А задумался, но всё же сказал:
   - Ты пошла с другим.
   - Да. Ты не хотел трахаться каждый день. А я не могла отказаться, если предлагают. Я конечно поняла, что поэтому ты отдал ей модные двойные сапоги. Но все равно ты бы должен мне что-нибудь подарить. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Я переводила к тебе всю нашу группу. Помнишь, ты все просил привести тебе Пастушку. Помнишь, дочь пастуха? Жопа у нее была:
   - Во! - Намного больше нормы.
   - Она собралась замуж, а ты очень уж хотел ее трахнуть. Хочешь спросить, где она сейчас? Не знаю. По-моему, тогда ты перетрахал всех Пэтэушниц в городе.
  
   Кстати, эти твари не из нашего города. - Она показала на двух девушек, ожидающих за картошкой с котлетами, что трое парней догадаются за них заплатить.
   - Вполне возможно, у них вообще нет денег, - сказала Наташа. - Хотя нет, по полтиннику за ночь, наверное, им дали.
   - Сидят так, как будто ночи им было мало.
   - Просто это обычная посадка тех, кто всегда готов заработать.
   - Наверное, на электричку в свою деревню не хватает.
   - Молодые сучки, - сказала Наташа, - эти трое их снимут.
   - Что-то не видно, чтобы они обращали на этих дам внимание.
   - Сейчас нажрутся, напьются барматухи и полезут. Проблема в другом: мало заплатят. Впрочем, - добавила она, - я могу заставить их заплатить. Вот даже за меня, не очень накрашенную заплатят. Хочешь?
   - Что? Посмотреть? Лучше не надо. Скандалу будет много.
   - Купи мне стакан вина.
   - Может пятьдесят коньяку?
   - С коньяка меня развезет.
   - С пятидесяти грамм?
   - Я по пятьдесят не пью. Лучше шампанского. На шампанское у тебя деньги есть?
   - Конечно.
   - Давай тогда. И закажи шашлыки на углях. Не бойся, за шашлыки тебе платить не придется. Они заплатят.
  
  
  
  
   Глава 2
  
   - Э, послушайте, - обратилась она - как она их назвала: дровосекам, хотя они и были предположительно обработчиками древесины под двери - скока будет?
   - Чё скока? - спросил один высокий в белом с черными змеями свитере. И выпил кстати. - Впрочем, извольте, я отвечу: - Скока сможешь - столько и будет. Плюс скидка на пенсионный возраст.
   - Ты сказал плюс? - спросил второй, - а имел, наверное, в виду минус.
   - Почему? Ибо: кому-то всегда плюс. И знаете почему? Потому что кому-то всегда минус. - И все трое многозначительно улыбнулись, как люди имеющие свой не только целый лес деревьев, но и достаточно профессиональных проституток.
   Она выпила шампанского, к которому я раньше приучал всех, и встала.
   - Нет, я еще не пьяная, - сказала Наташа, - налей еще. Можно?
   - Да, без сомнения.
  
   Но они подошли все-таки к молодым, с дымящимися на картофельном пюре окурками. Точнее, подошел пока один, и увел одну, которая первой положила окурок на тарелку. Хотя партнеры по лесопильному делу советовали ему начать с другой.
   - Почему? - не понял он.
   - Она красивая, - сказал один.
   - А что это значит? - сказал второй.
   - Я не знаю, - сказал Миша, который первым решился подойди к девушкам. Не то, что бы другие очень уж стеснялись от недопития, а просто боялись заразиться. Как сказал один из них:
   - Прошлой ночью вполне могло не хватить презервативов.
   Тем не менее, этот Миша в бело-черно-змеином свитере не мог удержаться.
   - Она мне напоминает какую-то старую актрису.
   - Что это значит? - спросил Юра. - Ломаться, что ли, будет сначала?
   - Точно! - обрадовался Миша, что нашелся человек, который его понимает.
   - Я Станиславский - я не верю, - сказал Женя, он не был, кстати говоря, дровосеком, а просто был бывшим капитаном, уволенным в запас досрочно за взятки, которые он называл бизнесом по освобождению некоторых просящих отпустить их пожалуйста на все четыре стороны без необходимой службы в армии. И он им обычно отвечал:
   - Собственно, я только этим здесь и занимаюсь. - Тем не менее выгнали, ибо мало давал начальству, так как считал, что:
   - Этим баранам, хватит и полштуки в месяц. - Впрочем, это его личное дело, каждый по-своему с ума сходит, как любили говорить в этом городе.
   - В общем, я пошел, - сказал свитерный Миша, и потопал.
   - Чё, идти, что ли? - спросила вторая маленькая светловолосая подруга.
   - Не с тобой, - крякнул Миша. И девушка, похожая в молодости на исполнительницу роли:
   - Жить на земле без любви невозможно-о-о! Это я точно тебе говорю-ю-ю, - пошла за ним, как будто была немая.
   И даже в процессе продолжительного секса за кустами, она не проронила ни слова. Миша тоже удивился, что очень хотел спросить ее:
   - Ты немая? - Но так и не спросил. Решил:
   - В следующий раз. - Их чего следует, Актриса ему понравилась. А насчет непредвиденный заболеваний - у него всегда была с собой пачка, резервная пачка презервативов, о которой он никому не говорил.
  
   Дама получила два стольника, и так же молча и грациозно двинулась назад к своей, правда уже погасшей на картофельном пюре сигарете.
   А Миша сначала зашел в туалет. А когда из него возвращался понял:
   - Дал слишком много. - Ибо:
   - Если трахнуть всех троих, не считая барменшу, и они так же ему понравятся - уйдет шесть сотен, а это много, ибо представляет собой в результате неизбежной конвертации:
   - Сто баксов!
   - Да за такое бабло я могу и Заграницей кого-нибудь оприходовать, - рявкнул он вслух. - Да и вообще, поднимать цены до такой степени не стоило. Полтинник - красная цела любой - слово на букву б - в этом городе! - крикнул он так громко, что все повернулись в его сторону, но никто - что замечательно - не разобрал сути его безапелляционного предложения.
  
   Пока они молча шуршали за кустами, Наташа обратилась к лесникам - как она мне объяснила - с речью:
   - Следующий будешь ты! - показала она пальцем на рыжего Юру. И добавила: - Со мной. - А между прочим выпила уже почти всё шампанское. Правда, оно было холодное, хотя и без льда. Но первую бутылку можно пить и без льда, если оно только что из холодильника.
   - Заткнись, ты, кобыла! - рявкнул Женя.
   - Нет, нет, не кобыла, - заторопился Юра, так как испугался:
   - Сейчас ведь обломают весь уже начавшийся кайф.
   - Он оговорился.
   - Пусть извинится, - сказала Наташа.
   - Не буду, - сказал капитан, который никак не мог стать майором: его уже выгнали из военкомата, а за одно и из всей остальной армии.
   - Ну, ты чё, - обратился к нему миролюбиво Юра, - хочешь, чтобы я опять уехал на свою лесопилку, никого не трахнув предварительно?
   - Ладно, извини, - крякнул Женя, - я больше так делать не буду.
   - А как ты будешь? - спросила Наташа.
   Он поставил перед собой руки в боксерскую стойку. Правда, пока в сидячую.
   - Пусть извинится, - повторила Наташа.
   - Хорошо, хорошо, - сказал Женя, видя разочарованное лицо Юры, что, мол, трахаться уже больше ни с кем не придется. А мысленно, он ведь трахнул здесь уже многих.
   - Не так, - сказала Наташа.
   - А как?
   - Поцелуй меня сюда, - она подняла юбку.
   - Лучше ты у меня отсоси, - выдал Женя-боксер. Не боксер, а просто пока что кандидат в мастера спорта. Правда, не пока, а уже навсегда, так как капитаны, не ставшие майорами в дальнейших спортивных достижениях не нуждаются.
   - Ты сам это сказал, - сказала Наташа, - я тебя за язык не тянула. - И добавила: - Пойдем.
  
   Они уже хотели юркнуть в кусты, в сторону противоположную той, откуда еще не вернулся Миша, когда Наташа вдруг хлопнула себя по лбу:
   - Чуть не забыла!
   - Что? - удивился Женя-боксер.
   - Отдай ему тысячу-то, чтобы я уже знала:
   - Бабло-то у меня есть! - Наташа сладко улыбнулась.
   - Тысячу? - переспросил Жека. - А не много?
   - Дак с таких скотов, как ты, я меньше не беру, - на этот раз серьезно сказала девушка.
   Жека сделал обиженную рожу, и... и согласился.
   Они ушли, а Миша, наоборот, вернулся. Но вернулся с такой расстроенной рожей, что не только Юра, но и барменша рассмеялись.
   - Не хватило, что ли? - удивленно спросил Юра.
   - А что, заметно?
   - Очень. Такое впечатление, что тебе не только она не дала, - Юра кивнул на Актрису, пытавшуюся разжечь размокший уже в картошке окурок, но и вообще:
   - Никто не дает.
   - За деньги-то дураку дашь, - ответил Миша, не пытаясь пока объяснить другу, почему он заплатил Артистке двести Рэ, так как и сам этого понять не мог.
   - Короче, как говорили древние турки, я пошел, - сказал Юра, и предложил маленькой девчушке, но между прочим, блондинке, нет, не руку и сердце, а сразу сто пятьдесят рублей. Он сначала хотел дать сто, но подумал, что очень хочет счастья. А как достигнуть счастья без счастья другого человека? И решил, что пятьдесят рублей сверх того, что он задумал для собственного счастья, сделают его обоюдоострым.
   Он ждал ответной улыбки, но девушка - Галя - спокойно, как удав, пошла впереди него, но, видимо, хорошо не подумала:
   - Двинулась туда, где уже были Жека с Нат.
  
   К счастью, они не столкнулись. Хотя с другой стороны, когда каждый думает о своем, можно пройти рядом и не заметить тех, кто уже кончил дело и гуляет смело. Тут можно даже попытаться разобраться, кто чувствует себя более свободно и независимо:
   - Тот, кто с поля, или тот, кто только еще едет в поле. - Но мы, разумеется, делать этого не будем.
   Наташа села за стол, подняла бутылку, вздохнула:
   - Пусто, - и уставилась на меня вопросительными глазами.
   - Что? - спросил я. - Не заплатил?
   - Ты догадался? Нет, я в том смысле, что:
   - Или знал заранее?
   - Я ему скажу, чтобы заплатил.
   - Хорошо. А то мне обидно.
   - Эх, ты, чума, - сказал я, - заплати, пожалуйста, даме.
   - Я?! - даже дернулся, как загнанный конь Миша в своем белом с черными узорами свитере.
   - И ты тоже, - неожиданно вставила Нат. - Прошлый раз, помнишь, обещал двести пятьдесят, а дал и итоге только сто.
   - Зря ты это сделала, - сказал я.
   - Почему? - спросила Нат. - Надо ковать железный, пока горячий. Ты сам всегда так говорил.
   - Так-то так, но я могу с двоими не справиться.
   - Ты не один, - ответила Наташа, - я с тобой.
   - Все равно, пока сиди, не встревай.
   - Дай мне денег на бутылку шампанского, я пока куплю, хорошо?
   - Хорошо, конечно, - я дал полтинник.
   - Две взять? - спросила она негромко.
   - Возьми, но пусть пока вторая стоит в холодильнике.
   - Не-е, надо брать сюда. И знаешь почему? Вдруг придется драться? Шампанским хорошо бить по балде - сразу наповал.
   - Хорошо бери обе.
   - Заодно я оплачу свой ужин.
   - Конечно. И мой не забудь.
   - Что у тебя было?
   - А ты не помнишь?
   - Я вообще никогда ничего не запоминаю.
   - Яичница в ветчиной и свежим огурцом.
   - Точно, теперь вспомнила. Но это больше похоже на завтрак.
   - Да? Хорошо, заплати, как за завтрак.
   - А разница?
   - Думаю, что ужин можно повторить, а завтрак - никогда.
   Она пошла к прилавку, а я уже должен был лицезреть перед собой Жеку-боксера.
   Но тут вернулся радостно-измученный Юра с Галей и сказал, чтобы мы не портили ему:
   - Обедню.
   - Нет, нет, я хоть и насладился вполне, но и хочу еще не меньше. Честно! Более того, это, скорее всего, моя будущая жена.
  
   Народ начал безмолвствовать. Но этот Женя решил все-таки один раз меня ударить. Он вытянул вперед руку, которую я давно ждал. Поэтому схватил ее, как подарок, и используя ее, как спортивного коня, взлетел вверх ногами, одной из которых зацепил этого боксера за подбородок. Можно сказать, что ударил по шее, но с другой стороны. А значит, по горлу, и таким образом, заставил потерять равновесие.
   Боксер изумился, что оказался на полу, а лапа его у меня на болевом. Он вроде уже начал стучать по полу, что, мол, сдается, но я решил:
   - Слишком рано, - и сломал ему руку.
   Зря, конечно, но теперь уж думать поздно.
   Далее, вместо того, чтобы угомониться, Жека просит купить ему шампанского. Тогда он всё забудет, и не будет заявлять в милицию о сломанной руке. Галя - дочь главного инженера. Барменша просит трахнуть и ее. Иначе она напишет заявление подошедшим сержантам, что мы здесь устроили драку напополам с публичным домом.
  
  
  
  
   Глава 3
  
   - Купи и мне шампанского, - сказал Жека. Я повернулся кругом.
   - Ты к кому обращаешься? - спросил я.
   - К тебе. И знаешь почему? Я заплатил тысячу до того, как сделать миньетори.
   - Почему ты так решил?
   - Просто вспомнил.
   - Он, видимо, еще не понял, что рука-то у него сломана, - сказала Нат, ставя на стол холодные бутылки.
   - Налейте, конечно, - попросил Миша, - ибо мы шампанское не пьем, и налить ему на рану не можем. Всё-таки рука у него болтается, как будто на самом деле сломана.
   - Налить, что ли?
   - А он заплатил?
   - Нет.
   - Тогда пусть сосет лапу.
   Жека встал, и сделал несколько ударов по воздуху левой рукой.
   - Опять тренируется.
   - Мало получил.
   - Я заплатил, налейте мне шампанского.
   - Опять начал свою песню, - сказала Наташа. И добавила: - Он заплатил?
   - Честно?
   - Да, лучше всегда говорить больше правды.
   - Если честно, я не помню.
   - Ну-у! Тогда точно не давал. Из него вытащить деньги, все равно что у голодной собаки отнять кость. Не отдаст ни за что.
   - Да, теперь я вспомнил: не давал, однозначно.
   - Если бы я не давал, как бы ты пошла со мной? - занялся логикой капитан.
   - Честно? Сама не знаю. Чё-то завидно, наверное, стало, что всех трахают, а меня даже с триппером всё равно никто не хочет.
  
   - Если это правда, я оторву тебе голову, как креветке, - сказал Жека, но было видно, что теперь он немного действительно испугался. Жена у него была завсклад и обещала ему не сегодня завтра припереть кроссовки Адидас, а он, соответственно, обещал ее трахнуть именно сегодня - как следует. Что означало:
   - Довести ее до такого экстаза, чтобы она сама попросила:
   - Миньету! - А не так, чтобы как обычно пришлось ее долго об этом умолять.
   - Не боись, - сказала Наташа, - это было намедни.
   - А теперь?
   - А теперь прошло. Теперь только этот, как его? остался.
   Жека хотел опять встать, но тут в аллею, как бы нехотя повернули сержанты.
   - Милиция! - негромко рявкнул Миша.
   - Нам это по барабану, - сказал Юра, - у меня жена - дочь директора завода, - и кстати обнял Галю, которая ради справедливости его поправила:
   - Не директора, а главного инженера.
   Более того, - мягко добавила она, - я обречена заниматься проституцией.
   - Почему? - успел ошарашенно спросить Юра, пока еще сержанты не дошли до Заведения, ибо двигались весьма вальяжно, как будто были не местными милиционерами, а такой сладкой парочкой, как Камилла Палья и Грэм Грин. Или Мария Каллас со своим уже Онассисом.
   - Иначе я просто на просто равнодушна к этому делу. Я имею в виду к сексу, да и вообще к любому траханью.
   - То вы тут ошиваетесь без конца, то вас не дозовешься! - приветливо рявкнула барменша.
   Милиционеры устало брякнулись на последний из оставшихся здесь столов.
   - Вина и женщин, - весело сказал один из них. А другой добавил:
   - Но сначала к делу.
   - Вижу вам не до дел, - сказала барменша. - Устали. Шли, шли из ментовки, аки евреи из плена египетского через моря и окияны. А ведь здесь всего пятьсот метров!
   - Тихо! - поднял руку Вася, и положил на стол пустой планшет.
   - На кого будем писать заяву, хозяйка? - спросил второй, Валера. - На всех?
   - Да, как обычно: пиши на всех.
   - О чем? - спросил Вася.
   - Организация мордобоя напополам с публичным домом.
   Сержанты обернулись в разные стороны.
   - Здесь некого трахать, - сказал один. - Ты как, Валера, стал бы кого-нибудь, или кого-либа трахать из присутствующих? Я - нет.
   - Я буду.
   - Кого?
   - Вот эту... - сказал он, но пока что водил пальцем туда-сюда. - Ни по эту, ни то ту, - и неожиданно показал пальцем на саму барменшу.
   - Да ну, брось ты, врешь ведь, наверное. А впрочем, слово не воробей - пошли.
   - Куда? - испугался Валера.
   - За занавеску. Давай, давай, а то, действительно, я не хочу больше ждать.
   Валера обвел подозрительным взглядом окружающий его партер, и резюмировал:
   - Она шутит.
  
   И все поняли, что, как минимум, придется заплатить.
   - Сколько? - спросил я.
   - Мы сами будем решать, - сказал Вася, - не надо спрашивать дополнительно.
   - Отдай им мою тысячу, - сказал Жека.
   - Ты кому это сказал? - спросил милиционер.
   - Не тебе, надеюсь.
   - Смотри не надейся, а то сам сейчас заплатишь, - сказал второй, Вася.
   - Давайте не будем обострять отношения, - сказала барменша, - пусть кто-нибудь трахнет и меня, и разойдемся полюбовно.
   - Не, не, не! - замахал авторучкой Валера, - теперь обязательно кто-то должен заплатить. Иначе всё не будет иметь никакого смысла.
   - Отдай им мою тысячу, - опять сказал Жека-боксер.
   - Ты мне ее давал?
   - Прекратите посторонние разговоры, - сказал Вася. И добавил: - Ты, иди сюда.
   - Я? - удивилась Наташа. - Меня трахают практически бесплатно, и я еще отвечать должна, по-вашему?
   - Никто тебя не съест, садись за стол, - сказал Вася.
   - При таком отношении никто не будет сюда ходить, - сказал я.
   - Да ей-то все равно, - сказал долго молчавший Миша, - это не ее кафе.
   - Она только барменша, которую никто не трахает, - добавил Юра, и заодно пощекотал Галю за коленку.
   - Я должна дать сначала всем остальным, чтобы опять захотеть тебя, - прошептала она ему на ухо, что заставило Юру задуматься:
   - Способен ли он это понять когда-нибудь? Или нет. Скорее всего это можно сделать, если очень захотеть. Но с другой стороны и вероятности для этого тоже немного. Как быть? А ведь очень хочется.
   - Ты, - показал пальцем на Юру милиционер, - тоже сядь сюда.
   - Это обязательно?
   - Да, желательно.
   Когда сержанты исписали штук шесть каких-то заявлений и объяснений, и вздохнули облегченно со словами:
   - Сейчас бы пива! - Наташа наблевала им на стол. Да так, что с него полилось на все четыре стороны.
   - Мать твою-ю! - воскликнул Вася, - как ты могла?
   - Это все из-за него, - Наташа показала на Женю-боксера. - Он мне кончил в рот.
   - Так это когда было-то! - нагло ответил Жека.
   - Да, было давно, но вспомнила я об этом только сейчас, - сказала Наташа, и опять наклонилась над столом.
   Все разбежались в стороны.
   Как будто кто-то бросил гранату в центр этой забегаловки.
  
  
  
  
   Глава 4
  
   - Мы бежали, бежали опасаясь погони, чтобы нас не догнал - пистолета заряд! - крикнула увязавшаяся за нами Галя. И добавила:
   - Вы хоть заплатили за обед-то?
   - Нет, - ответил я.
   - Почему?
   - Мы его вернули, - ответила Наташа. - И знаешь, на душе стало намного легче.
   - Так-то и я могла бы заплатить, - сказала Галя. - Для этого надо сунуть два пальца в рот, да?
   - Два хорошо, - ответила Нат, - но лучше засунь сразу три.
   - Я не поняла, вы хотите меня обидеть?
   - Нет, конечно, - сказал я, и добавил: - Ты пойдешь с нами?
   Наташа успела сказать раньше:
   - Вот повезло! Опять мне сапоги не достанутся!
   - Нет, не беспокойся, - сказал я, - ты первая в очереди на сапоги. И не только.
   - Зато у меня нет триппера, - вставила Галя.
   - Прекратите, прекратите эти дурацкие разговоры о болезнях! - воскликнул я, - лучше говорите, о чем-нибудь другом.
   - О чем, например? - спросила Наташа, - о затычках тебе разговоры нравятся?
   - Нет, действительно, есть и другие темы, - сказала Галя, - давайте обсудим позу Гиены, недавно введенную в русской Камасутре.
   - Есть такая поза? - удивился я. - Не знал. Это как? Кусаются?
   - И царапаются, - сказала Наташа.
   - Правильно, - сказала Галя, - вы уже знаете?
   - Мне не нравится, когда меня царапают, - сказал я.
   - Я не буду тебя кусать, а ты меня будешь, - сказала Галя.
   - Так-то и я согласна, - сказала Наташа.
   - Не будем ласкаться, - сказала Галя, - а будем кусаться!
   - Мысль интересная, но трудно реализуемая в реальности, - сказал я.
   - За день так накусаешься, что ночью бы лучше от этого отдохнуть, - сказала Наташа. - Хочется заняться чем-нибудь другим.
  
   Мы зашли к ней домой. Ребенок был у прабабушки, в холодильнике не было ничего.
   - Ты где-нибудь работаешь? - спросила Галя.
   - Сейчас? Нет.
   - Я тоже. Целый день сидеть в универмаге, или в универсаме - тоска.
   - В конце смены подвалит какой-нибудь дебил, пригласит, и пойдешь, куда-угодно, хоть сразу в баню.
   Пришла мать от соседки, и сразу спросила:
   - Деньги есть?
   - Ну, откуда у меня деньги! - воскликнула Наташа, - что ты спрашиваешь.
   - Деньги есть, - ответил я, - вот возьмите три тысячи.
   - Зачем? Мне нечем отдавать, - сказала Наташа.
   - Я тебе должен, - сказал я.
   - На сапоги? Лучше купи мне сапоги, а то ходить не в чем.
   - Ну, что кому? - спросила мать. - Давайте лучше мне, я куплю еды ребенку.
   - Вы пьете?
   - Я - нет, а она, - мать указала на Нат, - почти, как лошадь.
   - Да хватит врать!
   - Нет, правда, она обещала бросить, когда устроится на работу.
  
   Деньги остались у матери, и мы вышли.
   - Куда теперь? - спросила Галя. - Я домой не пойду.
   - Может, опять в парк?
   - В этот лучше не ходить.
   - В другом нет кафе.
   - Есть, как же,
   - А это, Гребешок. Оно в закрытом помещении.
   - Так сейчас есть веранда. К тому же у Дома Культуры шашлыки жарят. Я пробовала - вкусные-е.
   - Ты, наверное, тогда была голодная, как дикий кролик.
   - Я не кролик - я гиена.
   - Гиена огненная? - вступил я в разговор.
   - Все Гали огненные.
  
   Мы взяли шампуры с шашлыками, и только тут я вспомнил, что отдал все деньги Наташиной матери. Признаваться не хотелось, что:
   - С собой у меня не было.
   Подумают, что вообще больше нет. Хотя вряд ли. Меня помнят здесь всегда с деньгами.
   - Вы, это... заказывайте пока, а я... а я сейчас подойду. Хорошо?
   - Хорошо да, или хорошо нет? - помнишь, как ты говорил раньше?
   - Закажи лучше сам, а мы тебя подождем, хорошо? - сказала Галя.
   - Да, так было бы... так было бы, я думаю, лучше, - сказала Нат.
   - Или еще лучше: мы пойдем с тобой.
   - Мы можем опоздать. Шашлыки могут кончиться.
   - Да? Тогда нам лучше остаться.
   - Ты дура, что ли?
   - Впрочем, ты права, я же блондинка. Если шашлыки закончатся - нам нужно будет платить, а ты будешь находиться в опоздании. Я права?
   - Ты всегда права! - рявкнула Нат.
   - По другому быть не может, потому что я блондинка. В принципе, у меня есть пять тысяч, но это Н - З. Вы знаете, что такое Н - З?
   - Неприкосновенный запас, - сказал я.
   - Ненужный запас, - сказала Нат.
   - Это ближе к истине, - сказала Галя. - Поэтому, иди, конечно.
   Я взял сто долларов и, когда вернулся на поляну у Дома Культуры, обнаружил, что Нат сидит одна, а Галю трахают в кустах четверо.
   - Что?
   - Она все деньги отдала мужикам. Нам нечем платить за шашлыки, а мы съели не два даже, а шесть. Представляешь, она заказала шесть шашлыков и две бутылки водки. Водка здесь с бешеной наценкой. Я бы лучше в магазин сходила. Но...
   - Что но? - не понял я.
   - Подвалили четыре лба, и все - представляешь все! - понравились ей.
   - Это для них она заказала шашлыки?
   - Нет, она сначала заказала, а потом они подвалили.
   - Мистика.
  
   - Да, как в сказке: жили были три богатыря, даже четыре, и поняли, что где-то вот-вот начнут жарить четыре лишних шашлыка. Решили: катим? Есс!
   А шашлыки заказывали не для них. Просто мы сразу взяли по два каждому. Ты в курсе, что всегда хорошо съесть сначала по одному горячему шашлыку, а потом иметь в запасе еще один холодный и медленно доедать его с пивом?
   - Это ты сама придумала?
   - У меня есть опыт. Раньше меня часто таскали на шашлыки.
   - Зачем?
   - Странный вопрос. Трахать же ж надо кого-то. Не между берез же ж совать. Что будем теперь делать? Ты принес деньги?
   - Разумеется.
   - Разумеется, это хорошо. И да, ты представляешь, эти пацаны, как будто знали, что с нее можно взять деньги за траханье.
   - Да, обычно бывает наоборот.
   - Здесь что-то необычное.
   - Может быть они за ней следят.
   - Она не дочь премьер-министра, чтобы за ней следить.
   - Как раз это может быть. Если правда, что у нее отец - Главный инженер завода. Там, как я слышал, сейчас выдают всем акции. Люди радуются. Если обычные люди зарабатывают на этом по пять-десять тысяч долларов, то легко можно предположить, сколько будут иметь директор, главный инженер, главный бухгалтер, парторг.
   - Во сколько, ты думаешь? Раз в десять?
   - Сейчас посчитаю. Так, семь ю восемь... Щас. Есть!
   - Сколько?
   - Больше, чем в три тысячи раз.
   - Это много?
   - Это очень много. Например, ты сколько платишь за обед?
   - Рубль.
   - Это когда было. Сейчас рублей пять, я думаю.
   - А он платит?
   - Он? Не меньше тысячи.
   - Это много.
   - Ну, не меньше пятисот. А скоро будет платить по две с половиной.
   - За обед?
   - Да. Из этого можно сделать только один вывод.
   - Да. Какой?
   - Деньги девать просто некуда. Можно потратить на обед две с половиной тысячи. Не выбрасывать же их на самом деле.
   - С вас триста пятьдесят рублей, - сказал приблизившись шашлычник. И добавил: - Нашли деньги-то, наконец.
   - Спасибо, да, - поспешно ответил я, видя, что Наташа настроилась на грубый ответ ему. Вроде того, что, мол, иди воруй дальше, или просто:
   - Не твое дело. - И про себя: - Тварь. - Хотя здесь, я как понял, все было по-честному. Как обычно сто сорок граммов заменяли на сто двадцать, но не на восемьдесят, как делают бывает некоторые.
  
   - Хочешь торговать шашлыками? - спросил я ее.
   - Я? Кто меня возьмет.
   - Я куплю тебе это место. Деньги будут.
   - Я не люблю контролеров. Начнут приставать, что недовесила, обругаю матом, все равно попросят уйти. Нет, я бы не против, но не получится. Мне легче тарелки собирать, но за это мало платят.
   - Вообще, я думаю, если не воровать, то ничего не заработаешь, - послышался голос за нашей спиной.
   - Явилась - не запылилась, - брякнула Наташа. - Натрахалась? Деньги все засадила.
   - Это вопрос?
   - Нет, это ответ.
   - Где ты теперь денег возьмешь. К отцу попрешься?
   - Я никогда об этом не думаю. Ко мне деньги сами приходят.
   - Мне бы так, - сказала Наташа. И добавила: - Давай обменяемся.
   - У тебя что? - сказала Галя.
   - Термос.
   - Как термос, немецкий? Или американский? - спросила Галя.
   - Немецкий, но сделан в Китае.
   - Вряд ли меня это заинтересует.
   - Но он необычный. Он разбит. Представляете? Купила отличный китайский термос с цветами. Цвет - темная вишня, как я люблю. Сам открывается. Крышка быстро отворачивается, и термос автоматически открывается. Надеваю вишневую крышку, и доступ к воде автоматически перекрывается. Как автоматическая коробка передач в Тойоте.
  
  
  
  
   Глава 5
  
   - А ты ездила на Тойоте?
   - Почему бы нет? Сейчас во Владивостоке делают беспошлинный импорт. Бросают в Японии новые запчасти в море, а здесь их собирают, как металлолом восьмидесятых. Машина новая, а брать с нее нечего. Поэтому. Поэтому здесь полно японских тачек с коробками автомат. Я сначала не понимала:
   - Зачем тачке коробка автомат? Для тех, кто не научился ездить? Нет, оказывается. Я поняла в этом есть большой кайф, мозг радуется, как будто нашел счастье. Так же был сделан и этот термос.
   - Был? - спросила Галя.
   - Нет, он есть, но без колбы.
   - А где она?
   - Ее сглазили. Вы знаете, что такое сглазить вещь? Вы в детстве одевали прохладным вечером новые ботинки, только сегодня или вчера купленные? Одевали? Тогда возможно вы знаете, как происходит сглаз:
   - Вам просто наступают на новую кожу, чтобы лучше носились. Делают это со словами:
   - Надо обновить.
   - Да, я это знаю, - сказал я.
   - Но это можно сделать еще проще. Надо только спросить:
   - Ты купила новый термос? Всё - считай, что термоса у вас уже нет. Этим вопросом его сглазили. И он разбился. - На глазах у Наташи выступили слезы.
   - Кто тебя спросил о нем? - сказала Галя, - мужик?
   - Мать конечно. Мужик не может навредить словами, только если на вас наступит.
   - Я согласна, - сказала Галя. - Только если слово мать заменить на слово отец.
   - А если мужик близкий? - спросил я.
   - Таких не бывает, - сказали обе почти хором. И добавили:
   - Если не считать тебя, конечно, - и обняли меня беззаветно.
   - Вы платить будете? - опять подошел шашлычник.
  
   - Тебе уже заплатили! - рявкнула Наташа. - И вообще, ты нам мешаешь.
   - Вы не платили, - сказал он и угрюмо отошел, но недалеко. По крайней мере, до своего мангала он не дошел.
   - Вы заметили, что у него паук? - прошептала Галя.
   - Да? Я не заметил.
   - Вот здесь, на шее, ползет из-под рубашки. Огромный! Как настоящий.
   - И что это значит? - спросила Наташа.
   - Если попросит, придется давать обязательно, - ответила Галя.
   - Хреновина.
   - Нет, это точно. Как схватит клещами, не оторвется, пока...
   - Пока всю кровь не высосет?
   - Пока не натрахается до отвала.
   - Кому чего, - вздохнула Нат. И добавила: - Ну, ты меняешься?
   - Что на что?
   - Ты слышала, что я предлагаю.
   - Сломанный термос мне, кажется, не нужен.
   - Но я же верю, что тебе везет на деньги. Ты тоже в натуре не можешь ничего предложить. Нет ведь ничего видимого!
   - По крайней мере, от моего дара тебе не будет никакой обузы.
   - Это верно. Термос надо носить с собой. Впрочем, не обязательно. Можно отомстить и завтра.
   - Он может мстить?
   - В этом его сила.
   - Разбитого китайского термоса?
   - Ты меня правильно поняла.
   Далее, Галя требует от парней, которые ее трахали 3800 сдачи. Говорит:
   - Я просто обсчиталась, думала курс доллара уже один к двадцати пяти, а он все еще только один к шести. Все смеются, она берет у Наташи термос и применяет его, прослушав предварительно инструкцию от Наташи. У парней ломаются руки и ноги, но не сразу. Это происходит вечером на танцах, где они начинают собирать деньги, чтобы отдать Гале, как сдачу.
  
   Вернулись из туалета, вероятно, четверо парней, которые трахали Галю в кустах. А она вдруг схватилась за голову и крикнула:
   - Вот, пожалуйста, я опять нашла бабло! - Некоторые даже остановились после этого ее возгласа.
   - Они мне должны! Честно, я неправильно посчитала курс доллара. Я думала, что он один к двадцати пяти, и он еще один к шести. Эх, вы, отдайте сдачу 3800!
   - Так что, нам всего по пятьдесят долларов, достанется? - спросил один из них, заказывая шашлыки. - Это мало.
   - Мало ли, много ли, - заступилась за подругу Нат, - но если договаривались по пятьдесят - значит по пятьдесят. По триста рублей вам хватит во как! - она приложила ладонь к горлу и чиркнула.
   - Мы не отдадим, - сказал другой.
   - Надо было раньше думать, - сказал третий. Четвертый молча рассчитывался с шашлычником. С нас почему-то он сразу не взял.
   - Вот, пожалуйста, - сказала Нат деньги к тебе пришли, а взять ты их не можешь. Ну?
   - Что?
   - Ты мне будешь отдавать деньги.
   - А ты мне термос? Я не буду его с собой таскать. Меня и так-то некоторые за дуру считают, а так будут...
   - Считать за дуру с термосом, - засмеялась Нат.
   - Может вам объединиться? - сказал я. - Каждый остается при своих способностях, а делить будете все пополам.
   - Как мы назовем нашу новую фирму? - сказала Галя.
   - Ты согласна? Хорошо. Я тоже согласна. Тогда я сейчас выставлю термос, и деньги у нас будут.
   - Он точно у тебя с собой? - спросила Галя. - Никогда бы не подумала, что ты так педантична.
   - Мать грозилась выбросить, если не будет денег. Я взяла его с собой, - Наташа погладила сначала вишневую крышку, потом цветы на металле.
   - Ты ему не будешь ничего говорить? - спросила Галя. - Ну, чтобы выполнил твое желание.
   - Он и так все понимает. Не собака, ему не надо говорить - фас!
   Но ничего так и не произошло. Пришлось заплатить мне. Зато вечером на танцплощадке было целое побоище.
  
   - Вы не взяли с собой термос? - спросил я, когда пришел на танцы. Девушки стояли у кассы.
   - Я думаю, в этом нет смысла, - сказала Нат. - Он уже сработал днем.
   - Бессмысленно. Я в это абсолютно не верю, - сказала Галя.
   - Нет, ты действительно не взяла его с собой? - удивился я. - Тогда, конечно, кина не будет. Ибо: и так-то это было очень сомнительно, а теперь - просто невыполнимо.
   - Посмотрим. Так уже было, - сказала Наташа.
   Мы танцевали втроем. Танцы были в самом разгаре. Неожиданно через забор перелезли четыре человека в черных масках.
   - Началось, - выдохнула Наташа.
   - Невероятно, - сказал я. И Галя меня поддержала:
   - Не пойму, чё они будут делать?
   Но они вынули дубинки, и начали избивать. Кого? Нет, не этих четверых пацанов, которые не отдали днем Гале сдачу, а музыкантов. Залезли на балкон, где играл оркестр, использовав для этой процедуры плечи друг друга.
   - Не понимаю, что происходит, - сказала Нат. - Они должны были избить этих пацанов.
   - Ты их наняла? - спросил я.
   - Да ты что?! нет, конечно. И знаешь почему? В этом не было бы никакого смысла.
   Но дальше все пошло в обратном направлении. Маски опять перелезли через забор, и скрылись даже от... в общем, скрылись и все. Но появилась милиция. Я даже подумал, что это одни и те же люди. Хотя это было бы невероятно. Но их было тоже четверо. И... они тоже вынули дубинки, но только не железные, а длинные резиновые. Они начали бить этих четверых ребят, которых и должны были избить по плану, который придумали мы. В чем состоял этот план? Просто мы поверили Наташе. Не на сто процентов, конечно, на один. Но от нечего делать, мы ждали его осуществления.
   Тем не менее, мы очень удивились, что план этот начал осуществляться. Более того, одному из этих парней просто на просто оторвали руку. Мы не могли поверить своим глазам. Еще одном - ногу.
   - Этого я еще никогда не видела, - только и могла констатировать Галя. И я готов был ее поддержать:
   - Дас ист фантастиш, - сказал я. И добавил: - Что у вас здесь происходит?
   - Я сама это вижу впервые.
   - И я тоже.
   Сначала я сказал, что:
   - Мы выйдем вместе со всеми. - Потом:
   - Надо перелезть через забор.
   - Зачем? - удивились обе дамы. - Нас могут заподозрить в соучастии.
   - Думаю возможность обвинить нас существует уже. - Почему я так подумал? Не знаю. Но тут Наташа показала пальцем на контролершу билетов с красной повязкой на рукаве. Она указывала прямо на нас.
   - Кошмар какой-то, - сказал я, - может показаться, что дело происходит во сне.
   - Хорошо, что мы уже настроились бежать отсюда через забор, - сказала Галя, а то бы пока раздумывали... ну и так далее.
   Я подсадил дам, полез, и меня успели схватить за ногу. Хорошо, что это была одна из контролерш. Я не раздумывая, оттолкнул ее ногой. Кажется, попал в самое лицо. Она включила сирену. Ну, чтобы все подумали:
   - Притворно так выть нельзя. - Только после удара ногой в морду. Хотя сила удара была очень маленькой, а вой похож даже не волчий, а на вой какого-то монстра.
  
   - Что это было спросил я? - с трудом отдышавшись где-то уже у самой реки.
   - А я знаю? - спросила Галя.
   - Это мой термос, - сказала Наташа.
   - Ты говори неправду, но не до такой степени, - сказала Галя. - Нет, честно, врать это тоже: - Надо уметь.
   - Ты, вообще, слушала, что я говорила до сих пор, или нет? - сказала Нат. - Мы зачем шли на эти траханные танцы? Мы затем и шли, чтобы проверить насчет термоса.
   - Какого термоса?
   - А ты не помнишь?
   - Нет.
   - Зачем тогда мы ходили на танцы?
   - А я знаю?
   - Фантастика, честное слово, - ска6зала Нат.
   - Ну, хорошо, хорошо. Я согласна: - Мои деньги - твои деньги.
   - Вольдемар, ты слышал? - спросила Нат. - Будь свидетелем, я ее за язык не тянула, она сама предложила мне все свои деньги за термос.
   - Я хочу, чтобы меня звали Альберт, - сказал я.
   - Честно?
   - Без сомнения.
   - Таких имен не бывает, - сказала Галя. - Впрочем, изволь, я согласна.
   - Ты на все согласна.
   - Да. И знаешь почему? Мне и так ничего не дают. Приходится все брать своими... ногами. А знаете почему ногами? Я хорошо работаю ногами. Как сожму, он пищит, но трахается.
   - Честно?
   - Я никогда не вру.
   - Врешь. Все врут.
   - Я знаешь почему не вру? Не умею.
   - Я тебя научу. Я придумала, как нам добывать деньги, - сказала Нат. - Я буду продавать тебя богатым мужикам в Элите, а деньги буду брать себе.
   - А я?
  
  
  
  
   Глава 6
  
   - Я буду давать тебе немного.
   - Почему? Мы договаривались все пополам. Я всё помню. А что не помню, то обязательно вспомню. Только я бывает, не могу точно определить, когда это было. Позавчера там, или несколько месяцев назад. Окей?
   - Что значит, Окей?
   - Это значит: ты согласна?
   Мы уже почти поднялись в гору. Нат схватилась за голову, и чуть не упала, и не скатилась с горы.
   - Вольдемар, ты кого мне подсунул? Ей бы не проституткой работать, а... консультантом по экономическим вопросам какого-нибудь Паши.
   - Это какой Паша? - спросил я, - который в деревне потолки гипсовые вешает в клубе?
   - Не Паша, а Паши.
   - Пахать - значит работать, - сказала Галя, - я знаю.
   - Не в том и не в другом смысле, как сказал бы Квентин Тарантино. А имеется в виду Паша, который только возлежит и трахается, когда не возлежит и не кушает.
   - А у нас есть такие? - спросила Галя.
   Мы уже зашли в парк Пушкина, где было темно и страшно.
   - Здесь трахаются, - сказал я, - когда идут из кино домой.
   - Давайте мы тоже немного потрахаемся? - сказала Галя с небольшим вопросительным оттенком.
   - Вы трахайтесь, - сказала Нат, - я пока покурю.
   - Так не делается, - сказала Галя, - вместе - так вместе. Впрочем, я шучу, - добавила она, - можно и по очереди. Да, в принципе, я и одна всегда могу.
   - Мне одной скучно, - сказала Нат и отошла в сторону.
   Я хотел спросить:
   - Как мог термос принимать участие в бойне на танцплощадке, если его у нее с собой не было.
   - Ты забыл, - неожиданно услышал я ответ, - я говорила еще на шашлыках, что его с нами не будет, ибо:
   - Зачем? - если он и так уже запрограммирован на это действие.
   - Верно, - сказал я, и потащил Галю в беседку.
  
   - Как будем? - спросила она.
   - Ложись на лавку.
   - Она узкая. А у меня мало жиру, чтобы была достаточная амортизация.
   - Да ладно.
   - Ну, хорошо. Я одной ногой зацеплюсь за стену, а другую в чулке поставлю на доски пола. Так получится?
   - Сейчас узнаем.
   Минут через пять она спросила:
   - А побыстрее нельзя?
   - Ты спешишь?
   - Нет, но все равно, ты жуешь меня, как жевательную резинку.
   - Ты пробовала жевательную резинку?
   - Конечно, сейчас ее везде полно. Но, прости, давай лучше помолчим.
   - Почему?
   - Во-первых, ты мне сбиваешь дыхание.
   - А во-вторых?
   - Во-вторых? Ах, во-вторых! Во-вторых, мне кажется, за нами подсматривают.
   - Это, наверное, Наташка. Пусть смотрит.
   - Конечно, пусть хоть чему-то научится по-настоящему. Только я думаю, что это не она.
   - Ты так считаешь?
   - Да.
   - Почему?
   - Я слышу, как там за стеной беседки хихикают.
   - Во время этого никто никогда не хихикает.
   - Ты думаешь, они мастурбируют?
   - Нет. Но все равно, я думаю, они затаили дыхание. Поэтому ты их не можешь слышать.
   - А я слышу. И знаешь, более того: я вижу.
   - Ты не можешь видеть.
   - Несмотря на это я все равно вижу. И знаешь, что? - Она прошептала мне на ухо:
   - Они могут на нас напасть.
   - Вы здесь все экстрасенсы, что ли? - удивился я.
   - Нет, это Наташка позиционирует себя экстрасенсом с разбитым термосом. Но сейчас я вижу, что они нападут на нас по дороге к выходу из парка. Это пацаны, они все боятся, но один из них здоровый, мускулистый. Он хочет ударить тебя сбоку небольшой доской.
   - Что им нужно?
   - Я. Нет, шучу. Им хочется денег.
   - Они ищут пьяных, чтобы снять у них часы, или немного денег. Мы - это их неожиданное наслаждение. Впрочем, нет, многие из них искали именно это:
   - Подсмотреть за нами.
   - Где Нат?
   - Не знаю.
   - А говорила, что видишь, что происходит за стенкой.
   - Не за стенкой, а в:
   - Будущем!
   - Ах, вот оно как! Тогда я позволю себе высказать свои преимущества. Ты знаешь, в чем они заключаются?
   - Ноу. Ай-ай!
   - Что?
   - Хорошо.
   - Хорошо?
   - Отлично.
   - Отлично?
   - Великолепно.
   - Хорошо, я тогда тебе отвечу: она сидит здесь и курит.
   - Почему ты не видел огонька?
   - Она смотрит в дырку.
   - Дырка от чего?
   - От сучка.
   - Сучка, конечно, ибо ей завидно. Ох, наверное, как хочется трахнуться!
   - Успеется, - спокойно ответила Нат. - Она действительно сидела здесь, но ее трудно было увидеть на фоне темной стены. - Давайте лучше подумаем, как отсюда выйти.
   Она это сказала мне на ухо, так как подошла к нам совсем близко, вплотную.
   Потом громко сказала:
   - У тебя красивые чулки. Какая фирма, Айзен?
   - Сама шила.
   - Серьезно?!
   - Шутка, конечно, Айзен. Впрочем, нет, заказывай, я тебе сошью.
   - Это стопроцентный хлопок?
   - Нет, это чистый шелк. Один Паша привез мне коконы. Это лучше, чем самой шить. Пусть Пашут эти, как их? гусеницы-шелкопряды.
   - Ты еще долго? - спросила Нат, притронувшись ладошкой к моей спине.
   - Да-а, не знаю даже.
   - Не торопись, я должна подумать. Скорее всего, - добавила она, - мне придется пожертвовать собой. Нет, в смысле секса, я имею в виду.
   - Ты хочешь им дать? Бесполезно! И знаешь почему? У секса глаза завидущие. Они захотят и меня. А Альберта изобьют, чтобы отобрать у него деньги.
   - Может быть, просунуть им в дырочку рублей двести? Отвалят.
  
   Далее, в рассказе.
  
   - Нет, ты помнишь, как ты потеряла туфлю?
   - Нет.
   - Почему?
   - А зачем? Я и так это вижу. - Нат потопала одной ногой по бетонному полу.
   - Я помню, - сказал я.
   - Расскажите, я ничего не помню, и ничего не видел, - сказал Анатолий - заведующий винным складом.
   Мы долго бежали по прямой. Хотели добежать до кладбища, но не хватило сил. Забежали в открытые ворота базы - видимо, недавно выехала машина, а сторож, махнув с вечера, забыл пока что их закрыть.
   - Свет! - прошептала Нат. И точно из одной чуть приоткрытой двери слегка отсвечивало.
   Мы поднялись на эстакаду, к которой днем подъезжали грузиться машины, и зашли внутрь.
   - Хорошо, что это твой знакомый, - сказала Нат, и тут же предложила Анатолию:
   - Открыть бутылочку вишневого ликера.
   - Люблю, знаешь ли, иногда выпить ликера, чтобы не напиваться, как обычно до упаду водки.
   - Да, без сомнения, - резюмировал мощный завсклад. И тут же разлил в два стакана.
   - А нам? - спросила Галя.
   - Вы пьете пиво.
   - А после пива надо сначала, выпить водки, а уж только потом приступать к ликерам, - добавила Нат.
   - Туда никто не ходит ночью, - сказал он.
   - Почему?
   - Очаг культуры, - ответил Толя. - Даже днем не ходят.
   - Так я не поняла почему? - спросила Галя. - И днем, что ли, трахаются?
   - Не то, чтобы обязательно трахаются, - Анатолий откинулся к стене.
   - Что же тогда? - Галя разгрызла волбу, чтобы закусить ликер.
   - Просто помнят про ночные приключения там, и боятся ходить днем. Я правильно вас поняла Толя?
   - Разумеется.
   - Мы думали - это сказки.
   - Это было давно, и то почти неправда, - сказал я.
   - Ладно, выпьем, - сказал завсклад.
   И мы ему подробно рассказали, как это было.
  
  
  
  
  
   Глава 7
  
   - Он хотел ударить Альберта по щеке доской, - сказала Нат. И добавила: - Как я и думала.
   - Почти правильно, - сказала Галя. - И знаете почему? Потому что так думала не она, а я.
   - И я решила попробовать передать моему немецкому термосу китайского производства информацию, что, мол, надо как-то помешать этому, - продолжила Нат, предварительно ответив на возражение Гали трехсекундным молчанием.
   - С моей помощью.
   - Да полно врать! Сама я всё делала. Хотя я, разумеется, знала, что мой любимый термос на расстоянии работать не хочет. И знаете почему?
   - Почему? - спросил для приличия Толя.
   - Он любит конкретное общение.
   - Я бы обязательно научила его общению, по крайней мере, в пределах одного города.
   - Хватит якать! Помолчи лучше.
   - Почему ты должна рассказывать? Давай лучше я расскажу.
   - Вы можете представить себе такое непреодолимое желание: всегда быть первой? - спросила Нат окружающих, и показала пальцем на Галю. - Да будь первой, будь, но не везде же!
   - Хорошо, где? - спросила Галя.
   - В очереди на - буква е с тремя точками - на траханье.
   - Ну, ладно, я согласна. Только я говорю тебе точно, что это я посылала Медиума. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Это мой термос.
   - С какой стати?
   - Ты, что, ничего не помнишь? Ты сколько выпила?
   - Не твое дело. Теперь я вспомнила, что за термос ты должна мне деньги? И да: где мои деньги? Нет, ты можешь ответить мне членораздельно:
   - Где бабло? - И Нат бросила в Галю последней туфлей. Галя ее подняла, осмотрела, и со вздохом положила рядом с собой.
   - Вольдемар, Альберт, то есть, дай ей, пожалуйста, то, что она просит.
  
   - У меня нет денег, - произнес я сакральную фразу, и тут же добавил, чтобы не закреплять ее в памяти Медиума, - до вечера. Даже... да нет, скоро пойдем, тут недалеко, я отдам тебе.
   - Сколько?
   - Сколько скажешь.
   - У меня с утра было пять тысяч.
   - Получишь... семь.
   - Почему не десять? У меня должна быть хоть какая-то прибыль.
   - Хорошо, десять.
   - А мне? - спросила Нат.
   - Разумеется.
   - Тогда уж и мне, - сказал Анатолий.
   - У меня нет с собой.
   - Потом отдашь.
   - Сколько?
   - Сколько проиграешь.
   - Мы не будем смотреть, - сказала Галя, - мы тоже будем играть. По крайней мере, я - точно. Я умею. В Трынку будете играть? Я умею даже в Покер. В настоящий. В который играл Маверик.
   - Скажи еще: Лимонадный Джо.
   - Совершенно верно. Хотя: а как он играл? Я умею в профессиональный. А тот, в который играют пьяные посетители кафе, я играть не буду.
   - Я не умею играть в покер, - сказал Анатолий, - будем играть в трынку. Кстати, у тебя сколько отобрали в Парке?
   - Шесть тысяч.
   - Много. Мы можем пойти, и вернуть их назад. Скорее всего, судя по вашим описаниям это был Волчок.
   - Не отдадут, - сказала Нат. - Они уже все поделили.
   - Мне отдадут. Когда меня посадили, я вошел в барак, в меня сразу кинули сапогом. Я думаю: че делать? Взял этот сапог и бросил его обратно. Попал не в того. Он мне говорит:
   - Ты че борзеешь? Я в тебя не кидал.
   - Брось в него. Скажи:
   - От меня.
   - И чего? Больше приставать не стали? - спросила Нат.
   - Один из них и был Волчок, - сказала Галя.
   - Как ты узнала?
   - А ты, чё, до сих пор не в курсе, что я Медиум.
   - Что такое Медиум? - спросил Анатолий.
   - Экстрасенс.
   - Вот сейчас мы и проверим, - сказал он, - какой ты экстрасенс. - Предложил мне сдать карты. - Или я сдам.
   - Нет, давай мне, - сказал я.
   - По сколько ставим? - спросил Анатолий, выдав из кассы каждому из нас по триста рублей.
   - По трешнице, - сказала Нат.
   - По пять, - сказала Галя.
   - По десять.
   - Хватит по пять, - сказал завсклад. - А то неинтересно будет, быстро проиграетесь. Тем не менее, я даю сразу полтинник, - сказал он, посмотрев карты.
  
   - А я? - спросила Галя.
   - Ты экстрасенс, должна знать, что делать дальше, - сказала Нат.
   - Ну, хорошо, десять.
   - Десять и десять, - ответил я.
   - Я ничего не понимаю в этой игре. Вольдемар, то есть Альберт, посмотри, сколько у меня.
   - Нельзя, нельзя! - вспомнила правила Галя. - Нет, а иначе играть будет не интересно.
   - Конечно, нельзя, - выдохнул дым Мальборо Толя.
   - Ладно, мне сколько надо ставить? Двадцать? Хорошо, я ставлю двадцать. У меня здесь... - она выложила карты на стол, - двадцать, правильно?
   - Мей би, и правильно, - сказал я. - но ты не имеешь права вскрываться.
   - А кто может?
   - Только я! - воскликнула Галя.
   - Не всегда, - сказал Анатолий, - и разлил всем по пятьдесят граммов финского брусничного ликера.
   - Спаиваешь? - спросила Нат, она подняла стакан и посмотрела на свет.
   - Вы им отдали деньги, и они сразу отстали? - спросил он.
   - Нет, они хотели меня трахнуть, но я сказала, что до вечера больше никому не дам.
   - Почему ты так сказала?
   - Должна же я была поддержать реноме Альберта, - она ласково посмотрела на меня.
   - Что значит, реноме? - не понял Анатолий.
   - Это значит только то, что значит, - сказала Нат. - Это я ее научила. Форма благодарности - буква ё и три точки - то есть трахальщику. Что, мол, было хорошо, я очень довольна. Даже не довольна, а:
   - Благодарю вас!
  
   - Я не знал, - сказал Анатолий. И добавил: - Двадцать и еще двадцать.
   - Мне уже сорок надо? Естественно, - сама же себе ответила Галя, и поставила сотню.
   - Ты все ставишь? - спросил я.
   - Естественно.
   - Ладно, ставлю восемьдесят, ибо двадцать я же поставил в первый раз.
   - Я добавляю шестьдесят, и еще сто, - сказал завсклад.
   - Ты решил раздеть нас за один раз? - спросила Галя. - Между прочим, сегодня, я не буду раздеваться сама. Ты понял мой намек, ковбой.
   - Я тебе не верю, - ответил То, как его только что кратко охарактеризовала Нат:
   - То, я пока поищу в коробках миндальный финский ликер? - На что получила его молчаливое мотание головой.
   - Это по-русски, или по-болгарски? - спросила Нат, и добавила: - Я считаю, что это знаком согласия. - Анатолий сам запутался, и махнул рукой.
   Галя поставила все остававшиеся у нее деньги.
   - Мне сколько надо? - спросил я.
   Нат вернулась с пыльной бутылкой миндального ликера, и посоветовала:
   - Ставь все. Денег было у всех поровну.
   - Логично, - и я двинул все в центр стола. Это был не настоящий стол, а только крышка от стола, размещенная на ящике, который качнулся, наклонился и встал на попа. Все деньги полетели на пол.
   - О-о, - протянула Галя, - теперь долго собирать придется.
   - Шарап! - закричала Нат, и упав на колени вместе со стаканом, начала одной рукой собирать деньги. Но ее никто не поддержал.
   - Так не годится, - сказал То, - надо все собрать и положить опять на стол.
   - Хотя бы за сбор денег, я могу взять себе часть? - спросила Нат.
   - Не надо, я так дам тебе три рубля.
   - Ладно, - она опять встала и сразу выпила весь ликер из стакана.
   - Ты не все собрала, - сказала Галя.
   - Да ну вас, собирайте сами.
   Наконец, игра продолжилась. Анатолий дал еще триста рублей дальше.
   - Так у нас нет больше денег? - запищала Галя. - Я бросать не буду. У меня много.
   - Сколько? - спросил Анатолий.
   - Не скажу. Или я могу официально открыть карты?
   - Нет, но я могу дать тебе взаймы еще триста рублей.
   - Давай.
   - Мне тоже, - сказал я.
   - Когда мы выложили карты на стол, оказалось, что: у Анатолия тридцать, у Гали тоже тридцать, а у меня - тридцать одно.
   - Фантастика, - только и сказала Нат сверху.
   - Это точно, - поддержала ее Галя. И добавила: - Теперь мне надо дать, что ли, ему, - она ткнула пальцем в То, - чтобы расплатиться.
   - Нельзя, - констатировал завсклад, - это деньги Базы.
   - Какой еще Базы? - спросила Нат.
   - А мы где находимся? - спросил То. И разъяснил: - Это База.
   Он почесал голову, и сказал:
   - Продолжим?
   - Да, хорошо, - ответил я, все еще собирая со доски выигрыш. И никто не задал мне вопроса:
   - Кто сдавал?
  
   Дамы легли спать на самодельную кровать Анатолия, а мы продолжили игру. Но прежде они ответили на пару его вопросов. Пока пили на сон грядущий. А именно:
   - Так вас так и не трахнули в Парке?
   - Мы бы не дали, - ответила Нат.
  
  
  
  
   Глава 8
  
   - Тебе-то можно было дать, - ответила Галя. - И знаешь почему? Я не могла, потому что Альберт меня затрахал почти до смерти. Ну, не до смерти, но до упаду - это точно!
   - Нет, все были не против.
   - Волчок испугался, - резюмировал То. - За изнасилование можно получить много, а потом на зоне еще и петухом закукарекать. Хотя, я должен сказать, что не все там становятся пидорами за это дело.
   - Почему?
   - Я сам до сих пор не могу понять, почему так происходит. Скорее всего, потому, что это вообще вранье. В том смысле, что если кому-то дают возможность объяснить, почему он кого-то изнасиловал, всё - ему ничего не будет. Он уважаемый блатной, а ему всё можно. Сидит за изнасилование, а бреется в парикмахерской с горячим компрессом. - Анатолий налил еще:
   - По писят, - и мы продолжили.
   Далее объяснение, почему существуют блатные - никто не хочет работать. Это объясняет Галя, так ей рассказал отец, когда она еще с ним:
   - Разговаривала. - Из-за чего они разругались? Дала его другу? Или что-нибудь другое?
   - Мне отец рассказал причину подобного отношения к людям, - сказала Галя.
   - Спи лучше, - сказала Нат, - что ты можешь знать о Зоне.
   - Пожалуйста, - сказала Галя: - Никто не хочет работать! Это главный аргумент моего отца. Не хотят работать даже капитаны и лейтенанты, не говоря уже о полковниках. Все хотят только инспектировать и контролировать. Поэтому капитаны и лейтенанты назначают блатных зеков, чтобы они следили за простыми рабочими зеками. Но не сами! Тоже назначают бригадиров. Работает мало людей, - добавила Галя. - А в списке все!
   - В каком списке, - машинально спросил То.
   - В списке на получение зарплаты, - ответила Нат за Галю.
   - А я работаю?
   - Да, если игра в карты - это работа.
  
   К наступлению темноты То проиграл мне три тысячи.
   Играть было нетрудно: периодически подъезжали машины, и он их отпускал. Имеется в виду, битком набитыми ликероводочной продукцией. Хотя, кажется, это было воскресенье.
   - Пошли, - сказал я.
   - Куда? - спросила Галя.
   - На кладбище.
   - А там не страшно?
   - Я трахалась на кладбище, - сказала Нат, после того, как прокашлялась.
   - Мы не за этим туда пойдем.
   - А зачем?
   - Я скоро уеду.
   - Сейчас принято прощаться на кладбище?
   - Я хочу, чтобы вы больше не занимались проституцией.
   - Нам это нравится, - сказала Нат.
   - Дело в том, что ты... Впрочем: ну хорошо, ты можешь нам предложить что-нибудь получше?
   - Лично я ничего не умею делать.
   - А чему тебя учили? - спросил я.
   - А я помню?
   - Впрочем, действительно, это не важно.
   - Более того, - сказала Галя, когда мы уже зашли на кладбище, - ты слушал, что я говорила про любовь людей к работе?
   - Да, я хорошо запомнил:
   - Никто не хочет работать.
   - Правильно. И в связи с этим, что ты еще теперь можешь еще сказать?
   - Неужели вы не хотите работать?! - удивился я.
   - Нет.
   - Нет.
   - Почему?
   - Неужели ты не слушал, что я говорила? Потому что никто не хочет работать. Даже руководить не хотят. Хотят просто чисто:
   - Получать бабло.
   Я почесал затылок.
   - Не знаю, что и делать тогда.
   - Да ничего не надо делать! - рявкнула Галя. - А если уж очень хочется: поедем в Круиз вокруг света на водном лайнере.
   - А ты, что хотел нам предложить? - все-таки заинтересовалась Нат.
   Мы присели у могилы моих родственников.
   - Это твоя бабушка? - спросила Галя.
   - Похожа?
   - Я просто так спросила.
   Пока дамы ходили в туалет в стороне, я успел отрыть с небольшой глубины два пакета с деньгами, и положил их в новую сумку, которая была тоже зарыта здесь завернутая в два пакета.
   - Ты хочешь предложить нам работу на рынке? - спросила Нат после того, как налила всем миндального ликера
   - Чё так мало? - спросила Галя. - Здесь сколько?
  
   - Двадцать пять грамм, - ответила Нат. - Ты знаешь, сколько двойная?
   - Теперь поняла: пятьдесят.
   - Пей пока двадцать пять.
   - Не буду.
   - Почему?
   - Я не умею лизать языком, как лиса. Пить-то там нечего.
   - Налей ей побольше, - сказал я.
   - Не налью! Мы начинаем работать. А тем, кто работает пить нельзя. По крайней мере нельзя пить много.
   - Я прошу только пятьдесят. Разве это много? - Галя опять посмотрела в рюмку.
   - Нельзя, тем более закусывать нечем.
   - Я взял у него в холодильнике батончик колбаски, - сказал я.
   - Сервилат? - Точнее:
   - Сервелат?
   - Финский.
   - Да сейчас везде финский. Где только его делают? Будешь, бабуля?
   - Не надо шутить с покойниками, - сказала Галя.
   - А то что?
   - А то придут в гости, как к Пушкину.
   - К нему, разве ходили покойники?
   - К его другу, этому, как его? Адрияну Прохорову.
   - А, к нему точно ходили.
   - Думаю, нам лучше отсюда уйти, - сказал я.
   - Почему? Здесь хорошо-о.
   - Растут деревья. Это березы?
   - Рядом со мной маленькая рябина, - сказала Нат.
   - С той стороны я вижу шиповник, - сказала Галя.
   - Это не шиповник.
   - А что это?
   - Не знаю. Но не шиповник.
   - Лучше бы это был шиповник.
   - Чем лучше-то?
   - Из него можно сделать заварку.
   - На кладбище? Хорошо, давайте не будем о грустном. Куда пойдем? В кабак? Пойдем в Элит.
   - Он до скольки работает? - спросила Галя.
   - Сегодня какой день, понедельник? Сегодня он может вообще не работать.
   - Мне кажется, сегодня воскресенье, - сказала Галя.
   - Ладно, не будем рисковать, - сказал я, - пойдем ко мне домой.
   - У тебя здесь есть дом?
   - Вот видишь бабушка умерла, а дом остался.
   - Я думаю, нам стоит пойти туда, чем сидеть здесь, - сказала Галя.
   Мы попрощались с покойниками и пошли ловить такси, ибо, как сказала Нат:
   - Без такси, я никуда не пойду.
   - Я тоже лучше останусь здесь, - сказала Галя. - Здесь хорошо, тихо. - Впрочем, я люблю шум.
   - Да уж не надо врать, - сказала Нат. - Где ты видела шум?
   - Нигде.
   - Это точно.
   - Потому что его нельзя увидеть.
   - Тебя трахают-то обычно где?
   - Меня? Нигде. Я завтра пойду на рынок шмотки продавать. Да, Вольдемар? Альберт то есть.
  
   - С чего-то надо начинать, - ответил я.
   - А кроме рынка для простого народа здесь больше ничего нет, - сказала Нат. - Да и то, говорят, что все места там заняты уже. Надо вставать в очередь на место. У тебя есть знакомые в Администрации? Если есть можно дать на лапу.
   - А разве Администрация раздает эти места на рынке?
   - Да.
   - Да бросьте вы, если надо я найду на этом рынке хоть десять мест. И знаете почему? Директор этого рынка является одновременно и сыном директора завода.
   - А ты его знаешь?
   - Раньше знала. Когда не было шестнадцати, мы встречались у него дома на дне рождения. И знаете что?
   - Он предлагал тебе жениться. Я угадала?
   - Да, хотел меня трахнуть уже тогда, но я сказала, что только после свадьбы.
   - Ты к нему набивалась?
   - Нет, ты не дослушала до конца. Я ему сказала тогда, что замуж выйду только после тридцати лет.
   - Почему не после сорока?
   - Напрасно ты не веришь. Завтра пойдем и будут места. Вот только чем мы торговать будем? Ты придумал уже, Али-Баба?
  
   - Разве я Али-Баба?
   - А кто же ты, если предлагаешь нам торговать на рынке?
   - Нет, действительно, мы подумали, что у тебя пришел караван верблюдов в товарами, - сказала Нат.
   - Когда это вы успели подумать?
   - Когда ходили в туалет на кладбище.
   - Надо съездить за шмотками, знаете куда?
   - В Лужники? Все туда ездят.
   - Мне кажется, это бесполезное занятие, - сказала Галя. - Неужели нельзя придумать ничего другого?
   - А вы знаете, почему все идут на рынок? - спросил я. - Ничего другого не могут придумать.
   - Верно, - сказала Нат. - И знаете почему? Ничего другого и нет.
   - Ну, хорошо, ладно, - сказала Галя, - я буду зав секцией, а ты будешь на меня работать, - она хлопнула Нат по плечу.
   Нат ответила тем же: так хлопнула Галю по плечу, что она упала с дивана. - Мы уже были дома. Галя сидела на диване, а я и Нат на стульях. Нат специально встала со стула, чтобы ударить Галю по плечу. Как, впрочем, до этого сделала Галя.
  
  
  
  
   Глава 9
  
   Утром мы пошли на рынок. Места были, но только у дальнего забора.
   - Я сейчас схожу. Впрочем, пойдемте вместе, здесь где-то должна быть контора.
   Пока Галя ходила в контору, которую еще надо было найти, мы узнали, что все ездят не в Лужники, а в Турцию.
   - Турция - это далеко, - сказал я.
   - Я поеду, - сказала Нат. - Более того, я останусь там навсегда.
   - Что ты будешь там делать?
   - Пока еще не совсем постарела хочу быть гетерой. Думаю, это мне понравится больше, чем торговать шмотками на рынке. Нет, если бы были деньги, то можно, но я сомневаюсь, что власть даст людям заработать. Здесь нельзя работать - только воровать.
   - Где здесь, - не понял я.
   - Так везде.
   - Во всем мире?
   - Да. А здесь тем более. Не зря же не все идут на рынок. Стыдно.
   - Н-да, - только и мог сказать я, но как еще дать этим дамам заработать? Просто дать им денег. Ведь я был Грам М. Так ведь сопьются и всё. - Проституцией заниматься не получится, - добавил я.
   - Почему?
   - Она запрещена. А это значит, командует ей криминал.
   - Думаешь, они все деньги будут брать себе? Ты прав. Более того:
   - Очень большая конкуренция.
   - Да, все хотят этим делом заниматься. Я тут шел по парку, уже вечером, темно, а навстречу мне целая толпа, гурьба парней и девушек. Мамочке с сигаретой, уже докуренной до самых пальцев не больше семи лет. Честно я бы не дал восемь. Остальным меньше. Они с улыбками прошли мимо меня. Можно было подумать, что это инопланетяне. Откуда?!
   - Да, если идти в публичный дом, то только сторожем, - резюмировала Нат. - Больше ничем не возьмут. Надо объяснить это Гале, а то она все еще думает, что трахаться выгодней. Легка на помине. Ну чё? - спросила она.
   - Места распределяет Администрация, он может дать только у забора. Надо записаться на очередь. Он меня не узнал. - Галя попросила сигарету. - Если есть.
   - Напомнила бы.
   - Так он так и сказал:
   - Я где-то тебя видел. Пройдем в кабинет, познакомимся заново.
   - Я по делу, - сказала я. - А он: - Так первым дело самолеты, а торговать потом.
   - Да ясно, что кругом здесь скотобаза, - констатировала Нат, и добавила: - Он тебя трахнул.
   - Я не дала. Может первый раз в жизни.
   - Молодец.
   - Чё будем делать.
   - Думаю, надо ехать в Турцию.
   - А где торговать будем? У забора?
   - Запишемся на очередь, где будут освобождаться места, а начнем с дальней части этого рынка. Если товар будет хороший - придут и туда.
   - Тем более, это недалеко.
   - Метро-о-в, - Галя посчитала в уме расстояние, - пятьдесят-семьдесят. Ну, едем к туркам?
   - Я согласна, - сказала Нат. - Светку взять?
   - Да, пора набирать штат, - сказала Галя. - Мы-то ведь будем...
   - Командовать, - вставила Нат.
   - Нет, зачем. Мы будем контролировать. Соберем всех э-э...
   - Буква Б, через черточку буква й, - опять вставила Нат.
   - Нет, зачем? Ибо все так делают. Просто мы раньше об этом не знали.
  
   Я специально хотел купить красную Четверку, но, как всегда, сделал по-другому. Купил Девятку. Никто не покупал Девятки! Народ как будто с цепи сорвался, и гнал, и гнал, Классику, т.е. Семерки в свои города и села. Казалось, что нет разницы между Семеркой и Девяткой, и, следовательно:
   - Зачем платить больше? - И главное, у меня уже раньше была Восьмерка. Как только приезжаю из Москвы ночью - так всё:
   - Бери кувалду и правь диски. - Встречные Дальнобойщики ослепляют, приходится ехать по обочине, а там выбоины. В результате диски мнутся. Как специально делают Тринадцатые диски для страны, где одни ямы в асфальте.
   Тем не менее, тем не менее. Я взял девятку. Хотелось высокую машину, Ниву. Но в ней мало места.
   И знаете, я вернулся, мне обменяли Девятку на Ниву. Пришлось согласиться на двести долларов. В том смысле, что вычли за этот Прокат.
   - Попробовать Ниву можно?
   - Нэт. - И действительно, все было заставлено машинами. Это был признак, что брать Ниву не надо. Я предвидел, что эта тачка поедет медленно. Но не знал:
   - Насколько медленно! - Оказалось:
   - Очень медленно.
   Вернуться? И я вернулся.
   - Опять ты? - удивился Боря, продавец. Сколько я ни звонил - всегда это был или Алик, или Витя, или Боря. И всегда удивлял меня: опять с юга.
   Был и один русский. Я приехал поздно, и машину не успели оформить. Это была Семерка. Она была без хромированных ручек, дверь плохо закрывалась, стекло туго поднималось, и главное: мотор работал с перебоями. Плохие приметы, я их знал. Плохо закрывающаяся дверь и мотор с перебоями были у Восьмерки, которая была у меня раньше. Взял ее в Южном Порту. Говорили, что:
   - Отрегулируешь.
   Но сколько я не регулировал карбюратор, сколько ни менял клапанов - бес толку. Убрать перебои в работе двигателя удавалось только увеличением оборотов почти то тысячи.
   - Я уже наполовину заполнил справку-счет - сказал этот кудрявый парень. И добавил: - Вы думаете, я ее не продам за эту цену? Продам. - И он предложил мне заплатить за испорченную справку пятьдесят долларов. А если бы я вообще сегодня не приехал? Тогда что?
   В ответ на это он сказал своему помощнику, чтобы не показывал мне других машин. Пришлось уйти!
  
   И вот здесь опять ерунда какая-то. Машину купить невозможно. Кругом реклама: покупайте, покупайте, а толку? Ничего нет. Девятка слишком низкая, диски маленькие, Нива не едет, Запорожец какой-то! Нет, точно. У нее разгон до ста километров происходит за 23-25 секунд. Трактор натуральный. В принципе и вся классика - это трактора. Некоторые, правда, считают, что ездить на Девятке неинтересно: руля, например, не чувствуешь, да и крутить его почти не надо, чтобы повернуть. Зато в Семерке интересно: поработаешь мышцами. Но и видно:
   - На машине едешь. - Какой смысл кататься на машине, если она не урчит?
  
   И я опять заставил южного Борю вернуть мне Девятку.
   - С тобой хорошо козу покупать, - сказал он мне на прощанье.
   - Дойная будет? - сказал я.
   - Не в этом суть. Главное, что всех накормил при покупке.
   Да, отстегнул всем. Бригада пацанов только успевала мыть мне машины. Сначала Девятку, потом Ниву, и снова Девятку.
   В большой печали я возвращался домой. Денег... Главное не деньги, а опять непонятно на чем я еду. От Дальнобойщиков приходится шарахаться на самую обочину. Они меня просто не видят в верхатуры. Надо было купить подержанный Уазик опять в Южном Порту. Купил бы. Но сколько я ни спрашивал, у самих водителей Уазиков - ответ один:
   - Как была колода - так и осталась. - И действительно, снаружи машина кажется большой, а внутри совершенно нет места. Все детали, например, педали газа, тормоза, сцепления - узенькие, как на детской коляске. Почему такая экономия на ширине педалей. Колеса огромные, можно смело ехать по обочине, если ослепляют встречные машины, но сама тачка-то:
   - Не едет!
   - Если такие сложности в покупке машины, то какие будут с продажей турецких шмоток? За голову схватишься.
  
   - Что бы такое придумать попроще? - подумал я. - Здесь слишком много чертей. Не протолкнешься. Самое лучшее, конечно, не делать ничего.
   Жаль, что это невозможно. На этой машине, конечно, хорошо катить на пятой со скоростью шестьдесят километров. Плохо - ям много.
   Далее, не знаю, что дальше. Нет, вспомнил:
   - Встреча в аэропорту в день штурма Белого Дома.
  
   Они привезли три мешка. Это была одна проблема. Вторая - были пьяные. По крайней мере, выпивши, как говорят.
   - Зачем ты, Зинка? - шутливо спросил я.
   - Чтоб женился, говорит, - так же шутливо ответила Нат.
   Но Галя объяснила:
   - Там все так делают.
   - Это только означает, - подумал я, - ни из кого из них не получится торговых работников.
   Один огромный мешок положили на крышу, где я заранее установил багажник, второй можно было уложить, если только сложить заднее сиденье.
   - А мы где сядем? - спросили девушки.
   - Может, мы просто побежим рядом? - спросила Нат.
   - Это не смешно, - сказала Галя и предложила разорвать один мешок. - Распихаем весчи, - как она выразилась, - по щелям и дырам.
   - Это не поможет, - ответила Нат. - Есть же еще третий мешок.
   - Тебе надо было брать Четверку, - сказала Галя. - Впрочем, все равно бы была проблема. А она заключается в том, что нам лично сесть некуда. Очень маленькие тачки делают.
   - Один мешок распакуем, а ты сядешь на корточки у меня между ног, - сказала Нат, и добавила: - Должно получиться.
   Я ответил на незаданный вопрос
   - Я думал, будет меньше.
  
   - Лучше меньше? - не поняла Галя и закурила только когда мы выехали из аэропорта. Между ног она не захотела ехать, а точнее, не смогла разместиться. Несмотря на небольшой ее рост - тачка была еще меньше. Но смогла лечь, вытянувшись вдоль мешка со товарами.
   - Мы не знаем, что лучше, - сказала Нат и тоже закурила.
   - Пожалуйста, откройте окно, - сказал я.
   - Ты бросил?
   - Да. Хотя об этом пока не надо никому говорить.
   - Почему?
   - Нет, правильно, - сказала Галя, - надо бояться, что обязательно сглазят.
   - Кто? - спросила Нат.
   - Сам.
   Я обернулся назад.
   - Ты, похоже, действительно экстрасенс.
   - Да колдунья, точно, - сказала Нат.
   - Да?
   - Да, она сидела там у турка в приемной, пила кофе, а ей все делали.
   - Что делали? - не понял я, так как думал в отношении Гали только о сексе.
   - Товар ей набирали. А я все сама делала. Хорошо хоть там душ есть.
   - И кофе был хороший.
  
   На Кольцевой нас все-таки остановили. Оказывается, все еще шел штурм Белого Дома. Но, кажется, все закончилось хорошо, как все и ожидали. Автоматчики были веселые. Сказали:
   - Это тоже товар?
   - Да, мы купили ее в Турции.
   - Ну, счастливо наслаждаться. Автоматов не везете.
   - Нет, - сказал второй, он проверял багажник, которого не было в этой тачке. Вообще их было много на этом блокпосту. Никто, собственно, ни о чем и не беспокоился. Как будто в тыл свободной уже России прорвался вражеский десантный батальон. Но скоро он должен быть ликвидирован. Ликвидирован, как посмешище. Все За Ельцина, а какие-то ненормальные против. Как можно быть против? Если их уже смел каток истории? И зачем, главное? Зачем опять делать то, что делать никому не хочется?
   Вообще, конечно, было удивительно непонятно:
   - Кто делает этот новый поворот истории?
   Ельцин? Гайдар? Но как они одни могли это сделать?
   - Значит, его делает сама История, - такой делался вывод. - Народ же ж давно не понимает, зачем жить так плохо. Как будто еще не родившись люди знали:
   - Как хорошо-то должно быть на Земле! Все на мерседесах.
   - Счастливые люди, мой батюшка. - Есть такие слова в классике?
  
   - Что? - спросила Нат, и добавила: - Кстати, мы книг не читаем уже.
   - Я читаю, - сказала Галя.
   - Что? Камасутру?
   - Да. И не только.
   - Ну что еще, например? - пристала к ней, повернувшись назад Нат.
   - Мастера и Маргариту, - ответила Галя.
   - Про что?
   - Интересно.
   - Ну, вот, а что интересно? Скажи мне, пожалуйста? Только не говори, что всё.
   - Интересно, что здесь живем не только мы, но и другие существа.
   - Фантастика! - воскликнула Нат. - Я это давно знаю. Потому что точно знаю, что здесь кроме людей живут еще и черти.
  
  
  
  
   Глава 10
  
   И точно скоро мы их увидели. Семь кожаных курток оказались просто на просто ободраны. Кто их ободрал?
   - Значит, не помогла магия, - сказала Нат, и сунула ободранную куртку Гале. - Что это?
   - Они говорили, что заменят, если не понравится, - ответила Галя.
   - Они были уверены, что все вы не повезете назад, - сказал я. - Впрочем, этого следовало ожидать.
   - Конечно, - сказала Галя: - Без обмана торговли не бывает.
   - Зачем тогда мы делали Революцию? - спросила Нат. - Зачем голосовали за Ельцина? Ведь мы голосовали за правду.
   - Ты голосовала?
   - Я нет, но мать голосовала.
   - А ты почему против?
   - Я не против, я тоже за, но голосовать никогда не ходила и не пойду, разумеется. И знаешь, почему? Не верю, чтобы все эти голосования проходили по-честному. Может, сейчас и по-честному, но думаю, это недолго будет продолжаться.
   - Это тебе твой термос сказал? - спросила Галя. И добавила: - Кстати, где он?
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Почему мне не спрашивать? Это мой термос.
   - Хорошо. А где мои деньги? Я не думаю, что с этих шмоток мы получим хоть какую-то выгоду.
   - Получите обязательно, - сказал я. - Просто считайте, что... тридцать процентов от всех денег за товар - ваши. В дальнейшем будет пятьдесят.
   - Лучше сразу пятьдесят, - сказала Галя. - И знаешь почему? Я хочу быть богатой.
  
   Несколько дней я вставал в пять утра, чтобы собрать вещи для торговли, заехать за дамами, и отправить их на рынок. Но было ясно, что надо кого-то научить ездить на машине. Хотели все. Даже безотказная Светка, которая ради:
   - Такого дела, - как она сказала, - бросила будущего мужа, ибо он решил, что ей лучше идти на завод.
   - Какой завод? - говорю я ему, - ты с какого дуба рухнул?! Он давно сам дал дуба.
   Продажи шли. Я им сразу назвал сумму, затраченную на товар плюс пятьдесят процентов наценка.
   - Получается, мы берем себе всю наценку, - сказала Галя. - Потому что тридцать процентов сверху - это пятьдесят снизу.
   - Надо наценивать больше, - сказала Нат.
   - Процентов семьдесят, - сказала Света.
   - Да сто, чтобы проще было, - сказала Нат.
   - Пока лучше так не делать, - сказал я.
   - Почему?
   - Надо заманить людей.
   - Да, все продают одно и то же.
   - У нас лучше товар. Я, наконец, купила себе настоящий турецкий костюм.
   - Какой, покажи.
   - Спортивный.
   - Так мы все уже в спортивных.
   - Как и весь рынок.
   - Кожаные куртки - порнография. Смотри, подкладка опускается ниже зада.
   - Зада?
   - Кожи. Их шьют малолетние дети там.
   - Я вообще думаю, что этим бизнесом там занимаются русские, а продавать ставят турок. И знаешь почему? Слишком большая халтура. Куртки сшиты детьми на подпольной фабрике, а стоят! сто баксов. Мы их за сколько должны продавать? - спросила Нат.
  
   - Они думают, что мы здесь за годы советской власти накопили большие бабки, - сказала Света.
   - Да, хотят распределить их между нами и их Востоком, - сказала Галя. И добавила: - Думаю, мы не справимся с этой мафией. Эти кожаные куртки мы не продадим.
   - Придется взять себе.
   - Они мужские.
   - А какая разница? Будут, как пальто.
   - В плечах широко.
   - Мы будем получать зарплату непроданными шмотками? - спросила Света. - А то у нас дома есть нечего.
   - Продадим их без наценки, - сказал я. - Добавим только десять процентов на самолетный бензин.
   - Нет, кожа настоящая, - сказала Нат. - Продать в принципе можно.
   - Нужно решить несколько производственных вопросов, - сказал я. Точнее, два.
   - Два - это немного, - сказала Галя. - я даже могу сказать, что надо делать во-первых. А именно: - Ты хочешь, чтобы я сама водила эту тачку, - она положила руку на серую девятку. - Правда цвет не мой.
   - Я тоже хочу, - сказала Нат.
   - Я боюсь, - сказала Света.
   - Сегодня запишем вас на курсы, - сказал я.
   - Всех? - спросила Света.
   - Да. Лучше всех.
   - Ну, окей, - сказала Галя, - посмеемся.
  
   - Какой второй вопрос? - спросила Света. - О сексе?
   - Как ты угадала? - удивился я.
   - Так мужей ни у кого нет, придется составить график, - сказала Галя. - И вообще я предлагаю назвать нашу группу: - Турецкий Декамерон.
   - Я согласна, - сказала Нат. - Ну, а че, если мы собрались этим серьезно заниматься.
   - Хорошо, составьте, но не более, трех раз в неделю.
   - По одному разу на каждую? - решила уточнить Света. И добавила: - Тогда надо более точно обозначить время.
   - Какое время?
   - Время Контакта.
   - Три часа в бане.
   - А остальные, что будут делать, пока эти трахаются? - удивилась Галя. - Между собой только.
   - Мужиков мы не можем брать?
   - Да каки тут мужики. Одни алкоголики.
   - Лучше увеличить время до четырех раз в неделю, - сказала Нат. - Тогда более-менее, хватит на всех.
   - Нет, Альберт, а что? - решила прокомментировать создавшее положение Галя, - ты больше ничего не будешь делать. Даже машину водить.
   - Только трахаться, - констатировала Нат.
   - Хорошо, - сказал я, - попробуем. Но я не этот пункт операции имел в виду.
   - А именно? - Нат.
   - Нужно поговорить с продавцами, у которых места у входа, и купить их.
   - Да, некоторые успели занять самые лучше места, а торгуют одними носками.
  
   Мы завезли товар в гараж и поехали выполнять пункт номер два, который был третьим.
   - Какое пиво возьмем? - спросил я, - и добавил: - Может возьмем с собой Бориса? Только я забыл, где он живет.
   - Я помню, - сказала Света.
   - Ты там была без меня?
   - Нет, что ты!
   - Мы хотели жить втроем, - напомнила Галя. - В том смысле, что ты и нас трое. Или ты боишься, что не справишься?
   - Немного.
   - Нет, нет, никаких Борисов. Тем более, никто не помнит, где он живет. Борис - на ... повис.
   - Да нет, Вольдемар, в том смысле, что Альберт, ты справишься. Раньше справлялся и сейчас сможешь.
   - Сколько лет уже прошло? - спросила Галя. - Я тогда была маленькая?
   - Прошло шесть лет, - сказала Нат. - Тебе тогда сколько было?
   - Я была еще нимфеткой, - ответила Галя. Она купила эскимо и раздала всем.
   - Ну, значит, уже думала только об этом, - сказала Нат.
   - Если считать с первого раза - больше прошло, - сказала Света. - Лет десять уже, наверное. Нам уже по сколько?
   - Ты меня спрашиваешь? - спросила Нат. - Я не знаю.
   - Я могу посчитать, - сказала Галя.
   - Пока не надо.
   - И так ясно.
  
   После бани мы решили не ходить в казино, которое всех заманивало легальностью.
   - Там плохо, - сказала Галя. - И знаете почему? Играют не так, как мы привыкли. Не интересно.
   - Да, не по-ковбойски, - поддержали остальные.
   - Более того, - добавила Нат, - здесь нельзя выиграть.
   - Там целая бригада, - сказала Света. - Если кто-то начинает выигрывать - сразу выходит профессиональный шулер, и всё возвращает назад.
   - Почему они не дают человеку даже втянуться в игру? - спросил я.
   - Они видят через видеокамеру, что этот клиент может сорваться. Как только выиграет - так закончит игру.
   - Я вижу, вы здесь уже бывали не раз.
   - А сначала все сюда таскали.
   - Пока не поняли, что ловить тут нечего.
   - Но не все еще поняли, и ходят, - сказала Нат. - Я сюда ходила, чтобы заработать немного денег, когда не было вообще никакой работы.
   - Сколько отдавала? - спросила Галя.
   - Половину. Как везде.
   - Те, кто работают на хатах, отдают еще больше, - сказала Галя.
  
   - Вам скучно? - спросил я.
   - Что? Продавать шмотки? - спросила Света. - Нет, хорошо, я согласна. Ты сказал, что прибыль будет. Мне хватит.
   Нат промолчала, а Галя ответила, что вряд ли мы так много заработаем.
   - Работа до обеда - это уже радость, - сказала Света.
   - Да сейчас все работают по двенадцать часов, - сказала Нат.
   - А по шестнадцать не хотите? - Это подкрался к нам Анатолий. Он был в этом кабаке с казино, и вышел... нет, не покурить, вышел, потому что проиграл все.
   - Всё проиграл? - спросила Нат.
   Он тяжело выдохнул воздух, и молвил:
   - Нет, осталось еще на заход. Не знаю, здесь остаться, или поехать в другое казино, поближе к дому.
   - Давайте поставим это казино на уши, - сказала Нат. - Здесь раньше был кабак от вашего ресторана.
   - Как его поставишь, если здесь не играют по-настоящему.
   - Как в кино Маверик? - спросил Анатолий. - Я уже смотрел пиратскую копию.
   - Что значит пиратскую? - спросила Галя.
   - Ну, в Америке еще нет, а мы уже смотрели, - ответил Анатолий, и прикурил новую сигарету от старой.
   - Кстати? - спросил я его, - ты нашел деньги, которые я оставил тебе под подушкой?
   - Какие деньги? Тем более, у меня никогда не было подушки.
   - Ты что? Забыл, как мы у тебя на складе играли в трынку? - Нат ударила его по плечу. Ну, ты еще трахал меня до потери пульса?
   - Это вопрос, что ли? Намек на будущее? Я ничего не понял.
   - Доигрался, - сказала Галя. - Все забыл. А как ты клялся мне, потом и всем остальным, что никогда не заснешь, будешь трахаться, трахаться и еще раз трахаться.
   - Нет. Впрочем, начинаю вспоминать.
   - Давайте съездим за термосом, - сказала Нат, - и разгромим это казино.
   - Это мой термос, - мрачно резюмировала Галя.
   - Окей. Заодно со мной и расплатишься, - сказала Нат. - Ибо у тебя мои деньги.
   - Окей, поделим все поровну, как при капитализме.
   - Там всё поровну? - удивилась Галя.
   - В принципе да, - сказал Толя. - Давайте, действительно, поступим, как при капитализме: разгромим это дешевое казино. Но это сложно.
   - А в чем да, и в чем нет? - спросила Галя.
  
  
   Глава 11
  
   - Как, простите? - не понял Толян.
   - Почему сложно? - сказал я, кивнув на Галю, что, мол, это она спросила.
   - А! Ставки низкие.
   - Мы повысим.
   - Там есть объявление, что больше двухсот рублей в рулетку ставить нельзя. А в карты, по-моему, еще меньше.
   - Если они начнут проигрывать, повысят, - сказала Света. А Нат добавила: - Мы их тут и хлопнем.
   Толя так и не понял, зачем нам нужен термос, поэтому сказал:
   - Вы езжайте, я пока продолжу. - И добавил: - Кофе здесь есть.
  
   Когда мы вернулись, то увидели его на прежнем месте.
   - Дежавю.
   - Что? - спросила Нат.
   - Я это уже видела, - повторила Галя.
   - Опять проиграл, - сказала Света.
   Мы вышли из такси, и пошли наверх.
   - Я с вами? - спросил Толя. И добавил: - Дашь мне взаймы тысячу?
   - Будем играть бригадой, - ответил я.
   Между прочим, термос пришлось искать на помойке. Мать Наташи выбросила его.
   - Как ты могла? - спросила Нат.
   - Он разбитый, - был краткий ответ.
   - Ты не видела, что он немецкий китайского производства?
   - Видела, а что толку.
   - Красивый, и тебе было не жалко его?
   - Ладно, я только что это сделала. Надеюсь, по ночам мусор не возят.
   - А эти, что роются в помойках? Думаешь, они не возьмут такой термос?
   - Зачем?
   - Как зачем? Он очень, очень был красивый. Цвет - вишня. Цветы - китайские. Модель - Германия. Что ты наделала?! - и она горько заплакала. Мать испугалась и побежала искать термос. Оказалось, что его действительно уже приобрел какой-то мужик с мешком и на велосипеде.
   Далее, драка у мусорки. А еще далее, битва в казино.
  
   Мать прибежала запыхавшаяся.
   - Что?
   - Как?
   - Он не хотел отдавать термос. Значит, в нем действительно что-то еще осталось.
   - Он сопротивлялся? - спросила Нат.
   - О! Еще как. Пришлось провести ему приличный нокаут. Другой пришел ему на помощь.
   - И?
   - Тоже остался лежать...
   - Где? - почему-то не поняла Нат, - в мусорном бачке?
   - Нет, что ты! Рядом.
   - Надеюсь, третьего не было? - спросила я.
   - Вы правы. И знаете, был!
   - И?..
   - Пришлось и его уложить, - мать показала руку, и предложила пощупать мускул.
   - Вы работали в литейном? - уважительно спросил я.
   - Она работала в прачечной.
   - А сейчас?
   - А сейчас всё закрыто, - констатировала мать.
   - И где вы работаете?
   - В хлебном, - опять ответила Нат. И добавила: - Нет, не продавцом. Хлеб разгружает.
   - Фантастика! - прошептал я. И добавил: - Мы вас возьмем в долю.
   - Каким образом? - не поняла Галя, которая появилась из кухни с бутербродами. По дороге мы купили колбасу, сыр и хлеб. - Это, - она дружески похлопала термос по... мне даже показалось, что по щеке, - мой термос.
   - Впрочем, ладно, только дайте мне записную книжку, а то я так скоро не запомню всех, кто со мной в доле на доходы от этого термоса, - сказала Галя. - Нет, нет, давайте, давайте.
   - Это уже не наш термос? - спросила мать Нат.
   - Мы поменялись.
   - На что?
   - На деньги.
   - Где они?
   - Вот как раз сейчас мы за ними и поедем, - сказала Галя. - И да, я запишу вас на ноль один процента от чистых доходов.
   - А что такое чистый доход? - спросила мать.
   - Ну... вот, например, если сегодня мы разобьем казино Три Семерки, то за это придется что-то заплатить.
   - А что останется - наше, - сказал я.
   - Не уверена, что вы сумеете выйти из этого дела в плюсе, - сказала мать. И добавила: - Но попробовать следует.
  
   Мы начали играть в рулетку, в которой не понимали ничего. Просто наудачу. Но, как уже было сказано, в случае чего, в дело вступали шулера.
   - Ты думаешь, термос справится с ними? - спросил я Нат.
   - Почему ты ее спрашиваешь? - спросила Галя. - Это мой термос.
   - А что-то не помню, когда ты со мной расплатилась, - сказала Нат.
   - Ты не помнишь, как я дала целому Парку из-за тебя?
   - А! это. Помню. Ладно, командуй. Хотя с другой стороны отдавать такой термос за пару шашлыков...
   - Что?
   - Дешево.
   - Добавить?
   - Добавь. - И Галя несильно ударила Нат по затылку прямо на лестнице.
   - Ах ты, проститутка! - Они начали борьбу прямо на лестнице. И обе свалились на поворотную площадку.
   - Ну, хватит уже, - сказала Света, - мы пришли развлекаться. Я так давно не была в ресторане. А в казино ни разу.
   - Из-за чего они дерутся? - спросил Толян.
   - Из-за денег, - сказал почему-то я.
   - Из-за денег? - повторил Толян и почесал затылок. Потом добавил: - Может и мне принять участие? У меня денег тоже мало. Можно сказать, что сейчас вообще нет.
   - Это необычные деньги, - сказала Света.
   - Фунты, что ли, стерлингов?
   - Нет, просто это деньги не настоящего, а будущего.
   - Тогда я пойду к рулетке и закажу кофе. Вам брать? Или сами, чтобы было погорячей?
   - Возьми, я не люблю слишком горячий.
   - А я слишком холодное.
  
   Мы сразу начали выигрывать. Скрывать, что мы играем все вместе было бесполезно. Никто, например, даже не мог удержаться, что мы пришли обыграть это казино с помощью термоса. На слово термос в его буквально смысле никто, конечно, не обратил внимания, но на вместе обратили. Почти сразу вышел носатый шулер, и начал лихо крутить рулетку.
   Но... к моему удивлению, мы продолжали выигрывать. Ставки выросли, стали ставить по тысяче.
   - У них здесь запрещено ставить по тысяче, - сказала Света.
   - Я договорюсь, разрешат, - сказал шулер.
   - Думаю, нам надо это проверить, - сказал Толя.
   - Как? - Нат обняла его за шею.
   - Надо его трахнуть, и тогда все скажет, - сказала Галя.
   - Это хорошая мысль, - сказала Света и стеснительно улыбнулась, чтобы все поняли: это не ее личная мысль, а она только повторяет чужие идеи.
   - Надо получить деньги, - сказал я.
   - Да?
   - Это верная озвучка. - Толя.
   Мы собрали фишки, не смотря на уговоры крупье, или как они его называли:
   - Дилера.
   - Да успокойся ты, пацан, - сказала ему Галя, - мы сейчас придем. Просто хотим пощупать выигрыш.
   И нам его не выдали.
   - Такие суммы не выдаем сразу, - ответила кассир. И добавила: - Хотите десять тысяч?
   - Нам надо все сто, - строго сказала Галя. - Это мои первые деньги, я хочу купить машину.
   - Тут можно три купить, - ответила кассирша из-за решетки.
   - Да? А нас сколько? - Галя повернулась и посчитала людей. - Пять вроде. Так что нам еще играть и играть, чтобы всем по машине. Так, я думаю, будет справедливо для первого раза. Вы согласны?
   Все закивали головами.
   - Не могу, - повторила кассирша. - Могу, эта, только выдать расписку на десять дней.
   - Мы не читали такого объявления.
   - Не успели повесить.
   - Может хотите, чтобы вас повесили?
   - Не грубите.
   - А то что?
  
   Событиям не удалось пока что развиться дальше, появился парень, видимо, один из хозяев этого Заведения, и приказал выдать деньги.
   - У меня столько нет! - ответила кассирша.
   - Сколько они выиграли?
   - В долларах? Пятнадцать тысяч. Даже шестнадцать, почти семнадцать. Сто тысяч в общем, рублей.
   - Как это могло произойти, я не понимаю, - сказал парень, и представился:
   - Слава. Я привез половину - пятьдесят тысяч. Пока хватит?
   - Мне надо все, - сказала Галя.
   - Зачем вам так много? - спросил Слава.
   - Вы пока съездите домой за деньгами, а я составлю подробный отчет для вас:
   - Зачем нам точно нужны деньги. Я лично хочу купить себе дом в Венеции. Остальные...
   - Хорошо, вы пока можете опять начать играть, а я съезжу за деньгами. - Он понес диплотам с деньгами в кассу, но Галя встала у него пути.
   - Деньги мне, - сказала она коротко. И... и он отдал. Видимо, они боялись, что мы уйдем с распиской. Ведь за одну треть этой суммы можно было найти знакомых блатных, которые отбили были всю эту сумму у казино. А какая разница, кому отдавать.
  
  
  
  
   Глава 12
  
   Мы взяли по чашке кофе и решили выпить их на улице, пока этот Игорь ездит за деньгами. Точнее, Слава. Кажется.
   - Они так и будут всю ночь ездить за деньгами, - сказал Толян. И все засмеялись. Он, вероятно, имел в виду, что будут мурыжить нас, а дамы решили, что Игорь всю ночь будет возить нам деньги.
   Но охранники - их было уже двое внизу, один на лестнице, и один наверху - не выпустили нас.
   - Посидите наверху.
   - Вы ждете денег?
   - Подождите наверху. - Этому охраннику Толян сразу дал по яйцам, и сказал:
   - Это ты посиди тут.
   Второго Галя и Нат взяли за руки и направили лбом в противоположную стену.
   Третий побежал вниз с лестницы, и я бросил его через себя прямо во входную дверь. А в нее уже входили два сержанта.
  
   Мы думали, что их уже вызвали, и решили, что еще не знаем, что делать дальше: то ли вступить в борьбу и с ментами, то ли просто прорвать их оцепление. Оказалось, нет, наоборот, у этих милиционеров был конфликт именно с охранниками. И они пришли с ними разобраться:
   - Или долю, или напишут заявление. - Милиционеры почему-то думали, что охранники здесь что-то имеют. Какой-то нелегальный доход. И так оно и было, оказывается. У охранников была комнатка, которую они сдавали за триста рублей в час желающим поиграть в настоящий покер. Деньги небольшие, но обычно охранников было всего два. А то и вообще один.
   - Так, вы идете пейте своя кофе, - сказал милиционер, и мы вышли.
   - Ну че, валим? - спросила Света.
   Все молчали.
   - Лучше уйти с этими деньгами, - сказал Толя, и добавил: - Ты проверила деньги. Есть они там?
   - Да, кажется все нормально.
   Что далее?
   А дальше всё просто. Не успели мы далеко уйти, как приехал Игорь. В руке он держал точно такой же чемоданчик, какой отдал нам. Галя возьми, да и крикни ему с другой стороны улицы:
   - Мы здесь!
   - Опа, кажется, приехали, - сказала Нат, - он нас заметил.
  
   - Может быть, не надо было ему ничего говорить?
   - Я всегда возвращаюсь за своими деньги, - сказала Галя, - и все удивленно на нее посмотрели.
   Он помахал рукой и пошел к нам.
   - Вы выиграли эти деньги, возьмите их, - сказал Игорь, и передал Галя второй дипломат.
   - Вы не передумаете? - спросила Галя.
   Он покачал головой.
   - Хорошо, тогда...
   - Что?
   - Разрешите предложить вам небольшую благодарность?
   - За что?
   - За честность. Другие, может быть, сразу бы не отдали деньги, а вы поступили, как джентльмен.
   - Я надеялся, что вы еще заглянете к нам, не забудете то место, где получили наслаждение.
   - Я хочу... точнее, я не хочу оставаться не благодарной скотиной, - сказала Галя. - Поэтому...
   - Хотите прямо сейчас поиграть еще?
   - Спасибо, но нет, - не выдержала Нат.
   - Да нет, - улыбнулась Галя, - в другой раз, разумеется, но с другой стороны и кроме игры есть наслаждения. Слышали, когда-нибудь про Клеопатру?
   - В том смысле, что она трахается со всеми, а потом, где-то к утру, их убивает?
   - Нет, нет, только первое.
   - Хорошо, где?
   - Зайдем за дом, там есть скамейка.
   - Я ведь соглашусь.
   - Я так на это надеялась.
   - А мы? - спросила Света. - Здесь, что ли, будем стоять? Я думаю, это опасно, так как к казино уже подъехала машина. Это блатные, я знаю.
   - И вторая, это менты, я тоже знаю, - сказал Толян.
   - Еще одна, - сказал я. - Это тоже блатные.
   - Ну, хорошо, идемте с нами, за небольшую плату вы можете посмотреть.
   - Ты серьезно?
   - У меня нет выбора.
  
   Они трахались на скамейке, а мы смотрели на забор из гаражей, за которыми находился то ли Орленок, то ли Козленок - двухэтажный дом для развлечения детей. Там была еще библиотека. Сейчас там, разумеется, никого не было. Была ночь.
   - Как они трахаются? - спросила Нат.
   - На скамейке неудобно, - сказала Света. - Она немного обернулась и прокомментировала: - Одну ногу в черном чулке с узорами, они положила на спинку, вторую отставила на землю.
   - Так делают, когда очень хотят трахаться, - сказала Нат. И добавила: - От выигрыша у нее потекли слюнки.
   - Наверное, от перенапряжения, - сказал Толя. И добавил: - Я бы тоже не против.
   - Ну, давайте, теперь встанем в очередь к этой скамейке, - почему-то раздраженно сказала Нат.
  
   - Пойдем на ступени Орленка, - сказал Толян, - я че-то тоже не могу.
   Мы остались со Светой.
   - Помнишь, как Борис затрахал меня до потери пульса?
   - Да.
   - А до этого ты мне сапоги зимние подарил.
   - Да.
   - Здесь больше негде, трава сырая.
   - Давай, как обычно.
   - Миньет? Хорошо. Но учти: у меня миньет не получается. Я как не умела, так и не умею до сих пор.
   - Хорошо.
  
   Наконец, все хорошо закончилось, и мы отправились в мой дом. Я почему-то оказался с Галей, Света неизвестно куда делась, а Нат ушла с Толяном к нему на квартиру. Так-то он жил с буфетчицей из ресторана, но недавно расстался. Он не заехал за ней после работы, а наоборот, снял - пока ее ждал - телку в ресторане, и поехал с ней на свой склад. Толстая буфетчица этого ресторана узнала, и позвонила знакомым ментам, чтобы его задержали:
   - Почему?
   - Да у него прав вообще нет!
   - Как же он ездил два месяца?
   - Это вы у кого спрашиваете?
   - Окей. - И ребята забрали у Толяна его уже почти легендарный горбатый Запорожец, который он купил за девятьсот рублей. Но чуть пораньше. Тогда деньги был дороже. Мог ли кто-нибудь думать, что деньги тоже могут иметь цену? Нет. Хотя и знали, что за один доллар дают всего шестьдесят копеек, кажется. Но ведь это не имело никакого практического значения. Считалось, что рубль - он и в Америке рубль. Точнее, рубль-то ничего не стоит, или мало, по крайней мере, а вот десятка, червонец для американцев и англичан это - Да. Деньги! Большие деньги.
   - Интересно, почему червонец ценится, а двадцать пять рублей меньше. Тоже ценятся, вероятно, но как-то меньше. Никто не мог понять почему? А дело оказалось только в том, что их - двадцати пяти рублевки - в кино меньше показывают! Вот вам и кино.
   А тут на те:
   - Новая красная Девятка только что стоила шестнадцать тысяч, и то никто не брал, а уже тридцать. Через неделю - семьдесят. Еще через несколько дней - сто двадцать тысяч. По новым деньгам это, считай, двенадцать.
   Да и вообще никто не верил, что слово:
   - Миньет, - надо писать без мягкого знака, а говорить с мягким. И чтобы не забыть, лучше уж, конечно, и писать с мягким. Ибо слишком много информации не усвоишь вот так сразу. Приходится пока что цепляться за старое. И да не минет нас миньет, как и всё остальное человечество. Хотя Нат, как-то сказала одному блатному еврейской национальности:
   - Сам сделай. - В ответ на то, что он попросил ее сделать миньет начальнику милиции, когда они вместе мылись в бане. Консервативность человеческой натуры, это, можно сказать, тоже неконсервативная вещь:
   - Вот не буду - и всё. - А казалось бы:
   - Почему?
   Психология. Как сказала одна дама своему мужу:
   - Я тоже беру, но не у мужа же.
   - Правда, она сказала это в ответ на то, что он сказал ей, когда она отказалась:
   - Сейчас все берут.
   Что бы на это сказал Ролан Быков? Ведь он сказал, что неправильно заниматься сексом только по пьянке, это плохо. Поймите человека в трезвом виде, а не старайтесь вообразить себе кого-то другого выпивши. И с этим всё получится. Просто надо тренироваться. Вот не хочешь, а всё равно требуй своего. Как жена говорила одному татарину, работавшему фотографом на Калининском Проспекте:
   - Отработай обед и можешь идти, куда хочешь. - Вот так: всё по-честному. В принципе так же работают платные проститутки на видеосъемке:
   - Хочешь - не хочешь, а деньги всегда нужны. - По неволе и сама захочешь. А так бы вроде ничего и не надо. Солила бы на зиму грибы, брила лбы, ан нет! Ибо рядом Лидин - сосед, помещик двадцати трех лет. Ему надо - смотришь и сама захочешь. Как сказал Шекспир:
   - И так весь мир вертится:
   - Кто-то Землю крутит, а мы по ней бежим. Можно сказать, оставаясь в то же время на месте.
  
   Эта Галя то появлялась, то исчезала. Мне хотелось ее, но сил уже не было. Тем более, мы выпили с ней целую бутылку Саперави.
   - Ты боишься, что я убегу ночью? - спросила она. - Прикуй меня к себе наручниками. - Действительно на столике перед зеркалом лежали игрушечные золотые наручники.
   Я заснул, но утром все же посчитал нужным трахнуть ее. Хотя не любил это делать после кого-то. Но я почему-то просто об этом забыл. Поразительным было то, что она так сжала своими мышцами мол член, что я стонал, как будто меня насилуют. Было просто больно. Она же молчала, как рыба об лед. Почему, непонятно. Может быть, в этом время она думала о своей бабушке, которая ругала ее за то, что она шляется по ночам. Прекрасная девушка! Жаль, да жаль... Я только теперь понял, что она похожа на мамочку. Таких любят офицеры. Некоторые из них трахаются, трахаются сначала до потери пульса по кабакам, а потом выходят замуж за майоров и подполковников. В кино так вообще за генералов. Сначала она мне такой не показалась.
  
  
  
  
   Глава 13
  
   Туалет был во дворе. Я вышел.
   А когда... в общем, ее уже не было. Где? Термос был на месте, а вот денег не было. А были ли... были ли деньги? Вот в чем вопрос. Абсолютно ничего не помню.
   Если бы не было термоса я бы вообще подумал, что это было неправда. Что? Да всё. Хотя нет, напоминание чувствуется.
   Новая соседка подошла к забору и сказала, что:
   - Ее забрали в милицию.
   - За что?
   - Значит было за что.
   Между прочим, эту соседку я пытался несколько раз снять в кабаке. Но безуспешно. Она ушла к другому. Это было давно. Но я узнал ее. Теперь здесь с кем-то живет в подвале соседнего дома. Скорее всего, она счастье измеряет длиной члена. Каким он должен быть? Сорок сантиметров? Наверное. Редкость это или нет? Не знаю такой статистики.
   В милицию идти было опасно. Так-то меня не найдут, я здесь не прописан.
   Я поехал к Толяну на базу. Он был занят. Машины за водкой стояли в очереди.
   - Ты хоть скажи, где Галя?
   - Какая Галя?
   - Ну, начинается, - подумал я.
   - А эта, как ее, с кем ты сегодня ночью был?
   - Сегодня? Я спал, как убитый, один.
   - Уверен?
   - Абсолютно.
  
   Я уже собрался пойти еще куда-нибудь, но Толя сказал, чтобы я подождал.
   Он отпустил машину, и пока подъезжала следующая, сказал, что:
   - Галю взяли за взятку.
   - За что?
   - За взятку.
   - А она кто?
   - Она - дочь главного инженера завода. Ее отец входит в четверку главных руководителей. Он, директор завода, парторг и главбух.
   - И решили, что ли, что четыре - это слишком много? - сказал я. - Главного инженера решили выкинуть из четверки, и получить таким образом тройку.
   - Я об этом не думал.
   - Но подстава вышла великолепная. Я даже сейчас не могу понять, как они это продумали. И да: - У нас не было крота?
   - А кто? Кто с нами еще был?
   - Ты, я, и этот, Игорь, кажется.
   - Но он появился в самый последний момент. Он и дал эту взятку.
   Я взял вскипевший чайник и заварил кофе.
   - Выходит, это казино принадлежит заводу? - резюмировал я.
   - А что тут удивительного. У них много таких объектов.
   Я подумал, что Толян тоже вряд ли причастен к этому делу, как наводчик. Мы его встретили случайно.
   - Увидимся позже.
   - Ладно.
   Я пошел к троллейбусу, но проскочил чуть дальше, и опять попал в тот же парк, где мы встретились. С кем? Ну, с кем мы вчера здесь встретились. Ментовка тоже недалеко, наверное, туда придется идти. Хорошего мало. Хотя собственно:
   - Чего бояться? Только, что устроили в казино драку? Это не мало. Но во взятке всех обвинить не могут. Если только в ограблении.
  
   Я повернул в аллею, которая вела к летнему кафе в зеленой решетчатой ограде. От шашлыков шел дым, всё работало, как ни в чем не бывало. Я уже выпил бутылку пива, съел маленькую тарелку креветок, а даже откусил половину кусочка шашлыка, когда увидел перед собой прекрасную девушку. Она сидела ко мне спиной и о чем-то оживленно разговаривала с тремя парнями. Я не видел ее лица, но понял, как будто был экстрасенсом:
   - Это Галя.
   Далее, нет, нет, конечно, она узнает меня.
   Ребята были все те же, а вот барменша - или как ее еще называть в этом месте - другая.
  
   - Девушка, можно вас на минутку? - мрачно и строго сказал я. Да так натурально, что барменша сразу откликнулась:
   - Я?
   - И ты тоже, но позже. - Хотел сказать я, но не получилось. А только: - Нет.
   - А почему, собственно? Я не красивая?
   - Нет, что вы, если бы вы не были на работе, я бы... - Но дверной лесоруб Миша не дал мне договорить:
   - Опять этот же окунь явился, - сказал он, имея в виду, скорее всего меня. А кого, здесь больше никого не было. Хотя, может быть это был рассказ о каких-то приключениях в лесу, где и деревья валили, и тут же делали из них двери.
   Нет, оказывается, всё правильно. Он обернулся и сказал, что:
   - Если уж я опять пришел сюда, то хотя бы не должен приставать к даме, которая сидит уже.
   - Извините, - ответил я, - я думал, вы на работе.
   - Работа не волк - в лес не убежит, - сказал декларативную фразу Юра. - И знаешь почему? Она и так в лесу. - Все дружно и весело засмеялись, а девушка, да и барменша тоже, захлопали в ладоши.
   - А что он такого сказал? - спросил я на этот раз вслух. - Нет, я имею в виду, чтобы всем вот так радостно ржать? Это кто? Аркадий Райкин, или его сын Константин, которому я однажды заказал молочного поросенка, а он, к счастию, опоздал. К тому времени я понял, что он не приедет, хотя таксист мне потом рассказывал, что они были. И хотел продолжить дальше:
   - Мне не смешно, когда маляр негодный мне пачкает Мадонну Рафаэля, мне не смешно, когда фигляр презренный пародией бесчестит Алигьери. - Но решил:
   - Это не нужно. - Никто все равно не поймет, а уж тем более этот Миша или Юра.
   - Не трогай нашу девушку, - сказал Юра. А боксер Жека, как обычно брякнул:
   - Да по рогам хочет.
   - Вы мне тут не безобразничайте, - сразу строго предупредила Лида. Так звали барменшу. Оказалось, она здесь для того, чтобы переждать время:
   - Пока в ее стационарном кафе делают новый ремонт. - Она это сказала, и с улыбкой добавила, обратившись ко мне:
   - Мое предложение к вам остается в силе, не смотря на небольшой бардальеро, который вот-вот может здесь возникнуть.
   - Галя! - рявкнул я, - подойди, пожалуйста сюда.
   - А вот это уже свинство, - сказала девушка и повернулась ко мне. - Потому что я не какая-то там Галя, а Лена.
   - Ну букв столько же.
   - Ты не букай, а то сейчас по рогам получишь, - сказал боксер. И добавил: - Ты не смотри, что у меня рука-то сломана, я и одной тебя уложу.
   - Вы что ему наливаете, Лида? - спросил я барменшу, - точно мочу? А то у меня нет никаких других вариантов однозначно.
   - Я точно сейчас встану, - сказал Жека. И он действительно встал, и даже не придерживал руку не перевези.
   - Да бросьте вы, ребята, - сказала Лида, - у меня только чистый спирт, с завода.
   - На заводе только технический, - сказал я.
   - Та же моча, - сказала Лена. - Только крепкая, - сказала Лена и захихикала. - Хотя, я думаю, что это Галя. Но всякое бывает.
   - Де жа вю, - сказал я.
   - Что?
   - Для де жа вю, я говорю, не хватает только двух вещей.
   - А именно?
   - Во-первых, чтобы Галя...
   - Лена.
   - Хорошо, Лена пошла за кусты с Мишей...
   - Я не такая.
   - А во-вторых, - продолжил я, не обращая внимания на ее возмущение, - необходимо, чтобы появились сержанты.
   - Ничего не происходит, - сказала Лена. И добавила: - Ну, я пошла?
   - Куда? - удивился я.
   - Ну, не в кусты же, как все, по крайней мере, как некоторые. Я просто шла мимо, и между прочим, да, искала Галю, но это еще не значит, что вот прямо сейчас побегу в кусты с кем угодно. Более того, вообще ни с кем.
   - Почему?
   - А всё просто: здесь не с кем!
   - Это оскорбление, - сказал даже Юра. - Я так вообще никогда ни на ком не женюсь, - добавил он. - А это последние выходные перед большим броском. - И пояснил: - Лесу много навалили, и впереди ничего:
   - Только двери, двери, двери.
   - Вообще мы вступаем в бой с пластмассовой мафией, - сказал Маша. - Вы можете себе представить: люди начинают хотеть!
   - Чего? - не понял боксер.
   - Я не сказал? Пластмассовых дверей вместо деревянных! Такое может быть? Говорят:
   - Они не усыхают. - Ну и что? Они же пластмассовые. Как говорили раньше:
   - Это не люди, а настоящие памятники.
   - А в квартире, в доме, должна быть жизнь, - сказал Юра.
   - Пластмасса никогда не портится, - сказала Галя-Лена. - У меня чайник из натуральной пластмассы. А из дерева даже чайник не сделаешь.
   - Между прочим... - хотел возразить Миша, но тут появились те, кого так долго ждали: сержанты милиции. Они шли не спеша, а один так даже наклонил голову набок, как будто старался уже с расстояния расслышать, что о нем говорят за столом кафешки.
  
   - Я пошла, - сказала Лена. И она побежала через кусты.
   - Вот она! - заорал известный свой наглостью и подлостью сержант Валера, - лови падлу.
   Но у них ничего не вышло, дама убежала. И они, как после разгрузки вагона с яблоками и персиками упали в кресла шашлычной.
   - По паре, - махнул рукой один из них.
   - И бутылку Киндзмараули, - добавил второй.
   - Да и вообще всё, как мы любим, - сказал второй, и начал обмахиваться фуражкой. - Жарко. На лице его проступали капли пота.
   - А на работе можно пить? - с улыбкой спросила Лида.
   Вася рассердился:
   - Вопросы, если надо, мы и сами можем задать.
   - Да не груби ты даме, - сказал Валера, и что-то прошептал через стол. Имелось в виду, что Лиду иногда трахает начальник уголовного розыска. Да и вообще они дружат, почти что семьями.
   Далее, кто это был Галя или Лена? И удар под глаз Жеке.
  
  
  
  
   Глава 14
  
   Сержант Валера приподнял огромную фуражку и почесал свой тощий чубчик.
   - Ни одной бабы, - поддакнул его печальной позе Вася.
   - Мы шли сюда, собственно, с одной только целью сегодня, - опять сказал Вася. А Валера пояснил:
   - У него сегодня день рожденья, - показал он пальцем на Васю. - И что особенно удивительно, этот парень хочет не торт с бутылкой шампанского, более того, даже не свою жену, а чисто сексуальную телку.
   - Мы думали, здесь всегда есть, ан ошиблись, быстроногая попалась. Новая, что ли, какая? - сказал Вася. - Впрочем, я думаю, что ее еще можно поймать.
   - Как? - не понял Валера.
   - Она, наверное, в туалет забежала.
   - Ты думаешь?
   - Почти уверен.
   - Пока всё, как обычно, но по-праздничному, - сказал Валера, - а мы сходим в туалет за этой быстроногой.
   - Может не обязательно? - спросила Лида, - вон Актриса идет.
   - Где? Одна?
   - А что, и ты захотел?
   - Я думаю, день рождения друга - это праздник для всех. А для меня тем более.
   - Более, менее, что вы тут затеяли этот концерт? - мрачно спросил Жека-боксер. - Мы тоже люди.
   - И что это значит? - опять сдвинул фуражку на затылок Валера. - Хочешь быть - так будь.
   - Это наша баба, - поддержал Жеку Миша, а Юра хотя и промолчал, но многозначительно положил свои рабочие лапы на стол.
   - Вы Актрису имеете в виду? Так ноу проблем. Давайте сейчас, как подойдет, спросим ее с кем она больше хочет, и всё.
   - Ну че? - спросил Жека.
   - Я согласен, - сказал Миша. А Юра промолчал, ибо уже больше получаса мечтал о том, как она придет, и он первый потащит ее туда, за реку в тень деревьев. Он только что прочитал этот роман Хемингуэя, и был не уверен, что фраза:
   - Там, за рекой, в тени деревьев, - означает сцену соблазнения Адама Евой. Поэтому хотел лично проверить: это больше или меньше того, что сказано.
   Но Актриса однозначно выбрала сержанта Васю.
   - Во-первых, у него сегодня день рождения.
   - А во-вторых? - спросил Миша, надеясь, что она так выразилась только для красного словца, и никакого второго не будет.
   - Во-вторых, я их боюсь. А в третьих, у них точно есть деньги, они не только зарплату, но и премию получают без задержки. И не отрицайте: у вас часто не бывает денег. А в долг я уже устала давать. Более того, мне просто без не хочется.
   - Что значит, не хочется? - спросил Юра.
   - Не получаю никакого удовольствия.
   Я отошел как за кусты, а сам пошел по кругу к туалету. Зачем? Щас посмотрим.
  
   Точно, Лена, как раз пыталась выйти из туалета.
   Она не колебалась, когда увидела меня. Более того, можно было подумать, что она и ждала меня. Зачем? Думать было некогда. И я вместо того, чтобы бежать, взял ее за руку, и вошел с женскую половину туалета вслед за ней.
   Место здесь было, но не много. Она просто уперлась головой в покрытый то ли мелом, то ли известкой угол.
   - Туда кто-то зашел, - хотел сказать я.
   - Куда? - спросила она. - В мужской туалет? Сержанты. У них такая привычка - подсматривать. Не обращай, пожалуйста, внимания.
   Я не то чтобы не обращал, но просто был не в силах отказаться от противоположного. И кажется сделал всё, чтобы от меня родилось по меньшей мере десять детей за раз. Сержанты, похоже, ползали по стенам за перегородкой. Но а с другой стороны у них вряд ли был выбор. Не друг друга же трахать? Это бывает, но далеко не со всеми даже при большом желании.
  
   Мы оделись и побежали к дальнему выходу. Зачем? Там было больше народу. И действительно, сержанты не успели, как следует застегнуть брюки и заправить рубашки, поэтому бежали за нами неуклюже. Один даже был почему-то без ботинок.
   - Вот ведь натура, - сказала Лена, - другие бы давно успокоились, а эти так втянулись в охоту на людей, что даже без ботинок не могут успокоиться.
   - Они бы и без штанов бегали за нами, - сказал я со смехом.
   - Точно, ты это правильно заметил, - сказала она.
   Мы так и бежали, держась за руки, как будто были приклеены друг к другу. И даже в троллейбус сели вместе, и за билеты платили, не отпуская руки друг друга. Боялись, что другой этого не поймет, обидится. Спросить ее:
   - Ты кто? Галя или Лена, - я мог. Это было бы неприлично. Я решил как-нибудь потом узнать, сколько детей было у главного инженера этого завода: один или два? Тогда все станет ясно.
   Далее, мы с ней едем в Нижний менять деньги.
  
   - У тебя паспорт есть?
   - Зачем? Не рано.
   - В загс, ты имеешь...
   - А куда еще паспорт нужен? - безмятежно спросила она.
   - Валюту обменять.
   - Да, ты прав, деньги - даже если они есть - кончаются быстро. - И добавила: - Для обмена долларов паспорт не нужен. Откуда ты это взял?
   - Ну... тем лучше.
   Она пошла и обменяла тысячу долларов.
   - Надо еще обменять, - сказал я.
   - Мэй би, лучше... а впрочем, как ты хочешь, я могу обменять и второй раз. Только подозрительно будет.
   - Почему?
   - Могут думать, что я понемногу граблю маленькие банки, а потом иду менять награбленную валюту.
   - Так могут подумать?
   - Да.
   - Хорошо, тогда я сам. Никто же не знает, что мы вместе.
   - Ты хорошо придумал! - радостно воскликнула она. - Мы так и будем делать дальше.
   - Как?
   - Менять деньги по очереди.
   - Ты думаешь, у меня много денег. - Так я хотел ответить. Но решил ее не расстраивать раньше времени. Расстройств и так хватает. Зачем их еще и самим таскать, как...
   - Как каштаны из огня, - угадала она.
   - Верно.
   Мы весь день ходили в поисках пунктов обмена. Искать их было не трудно, но можно было запутаться, и зайти опять туда, где мы уже были.
   - Конечно, это опасно, - сказала она, - за нами могут следить.
   А денег мы уже обменяли десять тысяч долларов.
   И точно, мы заметили увязавшуюся за нами парочку.
   - Видимо, мы примелькались, - сказала она. А я сказал, что:
   - Надо было купить баллончик с газом.
   - Не надо, - ответила она. - И знаешь почему? У меня есть. Нет, обычно я хожу без него, естественно. Этот я купила специально для поездки сюда. - Она внимательно посмотрела на меня. - Ты понял? - добавила она.
   - Что я Галя.
   - Да? Почему?
   - Потому что я могла предсказать нападение на нас и купила этот баллончик заранее.
   - К сожалению, теперь я уже не знаю, чему верить. У...
  
   - Что? - В этом момент слежка как раз повернула за угол, где мы их поджидали, и Галя нажала спуск. Ребята зажмурились и пообещали нас поймать когда-нибудь.
   - Лучше заранее готовьте пять штук, - сказал один из них.
   Взявшись за руки мы побежали туда, где была большая дорога. Надо было поймать такси и ехать к вокзалу.
   - Хотя в принципе, - сказала она на бегу, - это большой город. Мы могли бы переплыть Волгу, и на том берегу уже продолжить нашу миссию.
   - Именно переплыть?
   - Да. И знаешь почему? Они могут ждать нас на мосту.
   - Каким образом? Они не могут проверить все автобусы.
   - Мы можем попасться случайно. Так всегда бывает.
  
   И вышло именно, как назло. Мы взяли напрокат лодку, трахнулись на середине реки. Хотя здесь было прохладно.
   - Ничего страшного, - сказала она. И я был с ней согласен.
   Мы остановились около банка, и к нам сразу подошли. Лена сжала в кармане пальто баллончик.
   - Сколько хотите обменять? - спросил парень.
   - Десять, нет, пятнадцать тысяч долларов, - почти неожиданно даже для самого себя сказал я.
   - Будет намного дешевле, чем в банке, - сказал он.
   - Спасибо, - ответила Лена, - мы за прибылью не гонимся.
   - Намного, - повторил парень, - вы сможете купить даме золотое колечко с рубином или изумрудом на память. Так просто, ни за что.
   - У нас достаточно денег, чтобы не попадаться ну удочку, - сказала Люда. Прошу прощенья, я уже и сам забыл, как ее зовут. Жаль, очень жаль, но я согласился.
   - Не о чем беспокоиться, - сказал парень, - вы первыми пересчитаете деньги.
   - Я сама посчитаю, - Лена строго посмотрела на менялу.
   И мы посчитали - всё было нормально. Никаких кукол. Они проверили доллары. И... и неожиданно они объявили, что доллары фальшивые.
   - Вы их проверяли? - спросил парень, Вадик, который вел с нами переговоры.
   - Разумеется, - ответила Лена.
   - Хорошо, - сказал я, - верните нам доллары.
   - А вы нам рубли, - сказал Вадик. И добавил, заглядывая в сумку: - Не фальшивые? А то у нас за это, знаете, бывает и наказание.
   Я взял доллары, и только взглянул на них, как понял:
   - Бумага.
   - Что?
   - Я говорю, это не доллары, а бумага, раскрашенная на принтере. Вы чего мне суете?
   - На ксероксе, вы имеете в виду? - спросил парень.
   - Где наши деньги? - сказала Лена.
   И тут появились менты, и как видно, не знакомые этим менялам. Они спешно отдали нам наши доллары, которые уже были у одного из них в черной сумке через плечо, и забрали свои рубли.
   Не смотря на приближающихся ментов она быстро перебрала все пачки долларов.
   - Вроде всё нормально, - сказала Лена.
   - Ладно, разбегаемся, - сказал Вадик.
   Они успели уйти, а нас остановили. Пришлось дать пятьдесят долларов.
   - Да вы что, ребята, кто же меняет на улице, - сказал один из них. А второй добавил: - Идите в банк.
  
  
  
  
   Глава 15
  
   Мы так и сделали. Но в банке нам обменяли только десять тысяч.
   - Рублей больше нет, - сказала кассирша.
   - А если мы вам дадим пятьдесят долларов? - неожиданно сунулась в окошко моя дама.
   - Ну... тогда поскребу по сусекам.
   Пришлось дать и ей пятьдесят. Но все равно три тысячи из пятнадцати у нас осталось.
   Мы зашли в кафе-мороженое.
   - Так не на меняешься, - сказал я.
   - Может их вообще не менять? - сказала девушка. - Ты собираешься в казино играть, или с проститутками расплачиваться?
   В казино, правда, меняют не выгодно, а проститутки охотно берут прямо долларами. У них даже есть специальные ставки в долларах.
   - Сколько?
   - Обычно это двести долларов.
   - Это надо... - Я хотел сказать, что надо быть Онассисом, чтобы заниматься таким дорогим сексом, но передумал. Ибо:
   - Я и сам Онассис. - А так еще сглазишь.
  
   Мы вернулись домой счастливые, особенно я. Доллары оказались не фальшивые. Она - с двумя перстнями:
   - Оба золотые, но один с изумрудиком, а другой с рубинчиком. - Как сказала Лена.
   - Ты чем занимаешься? - наконец спросил я. Неужели тоже проститутка? А ведь лучше-то ничего нет.
   - Хочешь помочь мне открыть бизнес?
   - Да.
   - Проблема. Я ни к чему не стремлюсь. Я не хочу работать.
   - Да?
   - А чему ты удивляешься? Я - как все.
   - То есть, как немногие, - улыбнулся я. - Хочешь...
   - Что? Кого?
   - Хочешь, я куплю тебе квартиру, где будешь заниматься...
   - Предсказаниями, - закончила она. - Проблем с заказчиками не оберешься. Если ты не знаешь, то я тебе сообщу новость:
   - Все предсказания остаются недосказанными.
   - Это хорошая мысль. Я не знал. Ты бы могла работать со своей сестрой, - добавил я.
   - С Галей? Ты уверен, что она существует?
   - А ты?
   Она погрозила мне пальцем.
   - Не скажу.
   - Как говорится:
   - Пусть это будет нашей тайной.
   - Да. Медиум никогда не раскрывает свою тайну. Если бы у меня было прикрытие, - добавила она, - я бы согласилась. Это немного лучше, чем заниматься проституцией. Тем более нелегально.
   - У меня есть для тебя прикрытие. Люди занимаются торговлей, но получают мало прибыли. Более того:
   - Если их оставить одних - утонут.
   - Всю прибыль забирают оптовые компании, - сказала Лена. - Здесь уже торговать нечем. Сейчас еще хорошо - возят из Турции.
   - А что будет?
   - Будут продавать самострок с болтающимися нитками.
   - Государство не защитит мелких предпринимателей, а сами они не смогут защититься. Я предлагаю трех девушек.
   - Что я буду с ними делать?
   - Ты не можешь догадаться?
   - Нет.
   - Сделаешь из них эксрасенсов. Ты не смогла это предсказать.
   - Такие вещи не предсказываются. Я знаю, кого ты имеешь в виду. Из них ничего не получится.
   - Так и не надо! Предсказывать будешь ты, а они будут выдавать твои предсказания за свои. И получать часть прибыли.
   - За что им платить?
   - За прикрытие. Только с ними будут разбираться, если последствия предсказания будут неожиданными для заказчика.
   - Чё-то мне уже кажется, что легче торговать кожаными куртками и спортивными костюмами.
   - Ладно, давай встретимся завтра, и решим еще раз.
   - Я не хочу с тобой расставаться. Прикуй меня еще раз наручниками к себе.
   - Спасибо.
   - Спасибо да, или спасибо - нет?
   - Конечно да, но только там нет душа.
   - Пойдем сейчас в душ, потом домой, к тебе.
   Далее, предсказания, и кому еще нужна помощь?
  
   В душе за нами подсматривали в дырочку. Даже в две. Только мы заклеивали одну, как кто-то там переключался на вторую. И наоборот.
   - Беспрецедентная наглость.
   - Я так не могу.
   - А мне все равно.
   - Может быть, его сюда пригласить?
   И нас услышали: кто-то там начал карабкаться по деревянной стене. Точнее, пытался изобразить, что, мол, я лезу, что ли?
   - Что будем делать?
   - М.б., его взять себе?
   - Зачем?
   - Будет носить за мной палантин.
   - А если это она?
   - Она? Я об этом не подумала. Впрочем, пришьем ей член.
   - Зачем?
   - Ну, с такой активностью, член надо иметь обязательно.
   - Ты права женщины берут хитростью. Маловероятно, чтобы женщина, а тем более девушка, стала карабкаться по стене душа, чтобы изобразить свое большое желание трахнуться. Через чур как-то.
   - Да, она всегда ждет ответа, что кто-то полезет к ней. Хотя не исключено.
   Мы вышли из бани, и уже не думали, что опять встретим того, кто ползает по стене, но:
   - Кажется, это он, - сказала Лена, и кивнула на невысокого парнишку. - Сколько ему, как ты думаешь?
   - Я не могу определять возраста. Семнадцать?
   - Больше, он недавно вернулся из армии. Более того, работает где-то здесь недалеко поваром.
   - Придется взять его с собой.
   - Да, мне не нравится, когда повара занимаются мастурбацией.
   - Ему должен кто-то давать.
   - Может быть позовем Галю?
   - Галю? Какую Галю.
   - Ты не помнишь Галю?
   - А кто такая Галя?
   - Нет, ты меня не поймаешь.
   - Подойдите, пожалуйста, сюда, - сказал я.
   - Я?
   - Заякал! Ну не я же! - возразила Лена.
   - Ну хорошо, - парень пошел нам навстречу, предварительно оглянувшись назад. Как будто размышлял еще:
   - Не убежать ли?
   Мы уже дошли почти до самого дома, когда парень, наконец, сказал:
   - Можно я представлюсь?
   - Ты уже представился, - сказала Лена.
   - Да? И как же?
   - Константин.
   - Вы, наверное, подслушали, когда я репетировал эту сцену по дороге? - спросил Кон.
   - Знаешь что, парень, если ты не хочешь, чтобы я звала тебя Конь, никогда мне не говори, что я тебя подслушала.
   - А как? Как мне к вам обращаться?
   - Просто говори:
   - Ты знала? - Или лучше:
   - Вы - знали?
   - Хорошо, а ты тогда зови меня Шон Коннери.
   - Ростом не вышел.
   - Наглая! - почти радостно воскликнул Шон.
   - Нет, я буду звать тебя Конь, - сказала Лена. - И для начала, чтобы ты понял свое настоящее место, мы привяжем тебя к ножке кровати.
   - Ладно, я согласен. Но тогда уж и зовите меня просто:
   - Член.
   - Член семьи, - сказал я, чтобы как-то сгладить процесс притирки.
   Меня немножко удивило то, что на меня никто не делает ставки. Я имею в виду, дамы. Они запросто уходят к другим. Неужели так заметно, что я не пригоден к семейной жизни?
   А я непригоден? Точно? Не думаю.
  
   Если ты хочешь куда-то сходить, привяжи, пожалуйста, Константина к ножке кровати, я его боюсь.
   Я привязал Константина, который, как будто и был абсолютно уверен, что мы так сделаем.
   - Я покурю на улице, - сказал я.
   - Я с тобой, - сказала Лена, но потом добавила: - Ладно иди один.
   Я зашел в огород, осмотрел его, наверное, так же, как его осматривала моя бабушке, прежде чем умереть. Здесь она сажала свои цветы. Сейчас не было ничего. Всё когда-то было нужно - сейчас уже нет. Странно:
   - Было нужно, а стало не нужно. - Как это может быть? Впрочем, мне этот пустой огород нужен. Я здесь закапываю деньги. Кажется:
   - Пусть по хранятся. - Нет, почему-то их всегда приходится опять откапывать!
   Тем не менее, перепрятать деньги все равно надо. А куда их девать?
   - Здесь может закопать? - Соседи могут случайно увидеть через забор. Ну, а где тогда?
   Не в лесу же оставлять. И вообще, если на самом деле существуют экстрасенсы, они могут найти мои деньги. Это ужасно.
  
  
  
  
   Глава 16
  
   Я пешком дошел до вокзала и взял такси. В круглосуточном магазине взял бутылку шампанского, коробку конфет и банку шпрот.
   - Ты, как Венечка Ерофеев, - сказал знакомый еще с начала Перестройки таксист Лёва.
   Нет, нет, нет это не Лёва! Я хотел даже хлопнуть себя по лбу. Лёву уже попросили уйти из такси, работает ночным сторожем в налоговой инспекции. Я же его видел, но он сам сказал:
   - Ты за меня отвечаешь?
   - Конечно.
   - Но иногда у меня кружится голова, и я буквально теряю сознание.
   - Тогда, да, конечно.
   - Куда? - спросил этот таксист. Забыл, как его звать, а спрашивать неудобно. К Т?
   - К Т? Да, пожалуй. - Я именно туда и собирался, но не знал, что все помнят этот адрес.
   Таксист стоял. Я сказал:
   - Ну, че, поехали?
   - Поехали, - улыбнулся он, и добавил, кивнув на бутылку шампанского: - Одной будет не мало? У нас радио-такси еще нет, оттуда не вызовешь.
   - Три, что ли, взять? - я и сам засомневался.
   - Обычно ты брал больше. Помню, даже по ящику. А то приходилось ездить каждые полчаса в бар за новой. Раз приехали, а они все замерзли в морозилке.
   - Лопнули?
   - А ты не помнишь?
   - Да нет, помню. Лопали не раз. Уж больно оно противное теплое. Но хватит одной.
   Почему-то я был уверен, что хватит одной. Собственно, я даже не предполагал трахаться с Т. Хотел только спросить:
   - Как сделать ее жизнь счастливой? - Ведь она, можно сказать с самого детства, не имела мужа. Точнее, с самого замужества. Он сразу начал пить, пить и еще раз пить. Человек, который развелся сразу после замужества, и всю жизнь ходил снимать мужиков на танцах, а потом в кабаках - должен очень хотеть выйти замуж. Чтобы она была счастлива ей нужен муж.
   - Зря не взял с собой? - сказал таксист.
   - Кого? - не понял я.
   - Шампанского побольше! - ответил он. - Вернемся? Пока не поздно.
   - Не надо, уже приехали.
  
   Я только повернул к входу, как увидел знакомого блатного - если так можно сказать. Он выходил из ее двери. Подъезд был один. И ходил он, естественно, к ней.
   А я думал, что что-то уже изменилось. Трудно привыкнуть, но так получается, что все трахают практически одних и тех же. Ну, а где других взять? Искать? Некогда, да и неохота. Все приходят сами.
   Как говорится:
   - Идти, или не идти? - И да:
   - Жаль, что я не купил ей японский чайник. Он ей так нравился! Она так его хотела. Ох, зря.
   Я решил не ходить, а позвонить в дверь на первом этаже не решился. Там тоже раньше жила незамужняя девушка. Иногда она праздновала вместе с нами. Но я ее не трахал, потому что Т была недовольна такой, как она говорила:
   - Дурацкой перспективой.
  
   Я сел на ступеньку, но тут услышал через дверь:
   - Уходи, а то вызову милицию. - Дверь была слегка приоткрыта, и девушка добавила: - Я вышла замуж.
   - Насовсем?
   - Не важно. - И она опять закрыла дверь.
   Тем лучше, остался только один вариант, подняться на второй этаж. И я поднялся. Шампанское в одной руке, коробка в другой, шпроты в кармане. Но и через эту дверь я услышал:
   - Я устала, мне рано утром на работу.
   Да, всё когда-то начинается, и кажется, что так никогда не кончится. Так и будет продолжаться, и продолжаться, и продолжаться всегда. Даже если меня там нет. Примерно, как раньше, солдат уходил в армию на двадцать пять лет, а потом, как ни в чем не бывало возвращался. Или уезжал на большую стройку в Сибирь, в Испанию воевать, а потом приходил, и она только говорила:
   - Как долго тебя не было.
   И все считают это реальной нормой. Ан нет. Круг замкнулся. Все уже заняты чем-то другим.
   Далее, как им помочь?
  
   К кому бы еще пойти? Я решил зайти к одной даме, у которой умер муж. Это было почти на противоположной стороне города. У меня в мыслях не было, чтобы ее трахнуть. Более того, в мыслях было как раз обратное:
   - Как отказаться, если она опять предложит ее трахнуть. Как она раньше говорила:
   - Давай и ты. - Это было, когда мы оставались у Т., а уже умерший гражданский муж этой дамы, к которой я ехал, был в это время на работе. И иногда вместо меня. Она была с другим парнем, и вот не только просила меня не говорить ничего, естественно, ее мужу, но и сам я могу ее трахнуть, когда этот парень, с которым она встретилась здесь, у моей Т., уйдет. Ну, и Т. тоже уже была на работе. А как по-другому? Хотя тогда непонятно, почему ее муж сюда, на квартиру Т. не приехал после работы? Но было именно так.
   - Естественно, - ответил я, - но трахать ее не стал. А он не приехал, потому что не знал, что она здесь! Точно.
   Как ее зовут, не могу вспомнить? Плюшка? Нет. А - Вешалка.
   - Ты чё пришел? - спросила она. Спросила бы, точнее, если бы уже открыла дверь. Но открыла ее дочь.
   - Вам кого?
   - Мама дома?
   - Она здесь не живет. Только мы с этим, как его, с мужем.
   - Вы уже спали?
   - Так время... - она повернулась и крикнула: - Скока там время?
   - Время закусывать, а мы еще не пили, - сказала В. - сокращенно Вешалка, но в то же время напоминает и об ее имени, которое я теперь вспомнил.
   - Мама, иди спать! - мягко рявкнула ее дочь, это не тебя.
   - Если не меня, то кого? - как спросил Пушкин, когда его вызвали на дуэль.
   - Кто это? - спросила она, когда я уже спускался вниз, и прошел один поворот.
  
   Но я не вернулся.
   Я хотел купить ей кафе, ведь она была поваром, но не было ничего подходящего.
   - Ничего нельзя изменить, - сказал я. И добавил: - Неужели это правда?
   Вот когда-то я подобрал тощего сиамского котенка, и помыл его со средством от блох. А котят, оказывается, мыть этим средством было нельзя. Он умер. Вот и вся помощь. На улице он прожил бы дольше, ловил бы лягушек и жил. И еще были случаи. Один красивый молодой кот сам залез на меня. На остановке, прямо по ноге, и сел на шею. Точь-в-точь такой, как в рекламе. И я опять ничего не смог для него сделать. У меня уже была кошка и собака. Они набросились на него, как ненормальные. Потом как-то одна маленькая собачка ходила за мной и просилась, чтобы я пустил ее в дверь, домой. Ничего не вышло. Хотя я очень хотел ее взять.
   Один раз взял соседскую собачку. Тоже была маленькая, а они никогда не пускали ее в квартиру, спала она у двери, на лестничной площадке. А когда машина переехала ей ноги, увезли в лес, поставили перед ней чашку, чтобы умерла там.
   Я узнал, попросил указать место, где они оставили ее. Два или три дня уговаривал. То они говорили, что она уже, наверное, умерла, то, наверное, рыбаки ее забрали.
   Тем не менее, она была на месте, так и лежала перед чашкой, которую ей оставили. Это было почти счастье. Именно, что почти, потому что длилось оно недолго. Сначала я носил ее на руках, когда шел в гараж, но довольно скоро она уже начала сама ковылять за моим, похожим на теленка тигровым догом.
   А потом... А потом я уехал на день или на два, и мне сказали, что она пропала.
   - Убежала. - Смех. Куда она могла убежать. Родственники увезли в какую-нибудь деревню. Я им доверил на один день собаку, а они решили сделать по-своему. Считали, что мне не нужна эта собака. Кто-то выбросил, а:
   - Ты подобрал. - Тем более, что у тебя уже есть большая хорошая собака.
   Да, при виде моего тигрового дога останавливались даже машины на трассе, чтобы посмотреть, кто это такой. Арбузы даже любил.
   Не помню, почему я не мог взять ее с собой. Смог продлить ей жизнь только на месяц.
  
   Тут, похоже, надо перекрывать норму в несколько раз. Чтобы что-то получилось. Собакам и кошкам помочь не удается, а ведь они на всё согласны. А уж людям тем более. Они то уже спились, то патологически не способны к коммерции, то, как обычно:
   - Просто не везет и не везет ни при каких обстоятельствах.
   Рабам не везет, а свободным - тоже.
  
   Я купил небольшую квартиру в самом центре, на первом этаже, которая уже была магазином, и передал все документы дочери Вешалки.
   - Она на имя моей матери?
   - Чем мы торговать будем?
   - Магазин и подсобные помещения в нем уже забиты кожаными пальто и куртками, - сказал я. И добавил: - А также спортивными костюмами. Потом, если захотите, можете продавать хоть стиральный порошок.
   - Не, сейчас все продают стиральный порошок, - сказала она. И добавила: - Всё? Я пойду.
   - Пусть зайдет к нотариусу и подпишет все документы.
   - Вот она идет сюда, - сказала дочь, увидев в окно свою Вешалку. - Я ей сказала адрес.
   - Правильно, - только и мог ответить я.
   - Привет.
   - Привет.
   Когда мы остались одни я передал ей дамскую сумочку.
   - Мне?
   - Тебе.
   - Подарок?
   - Да. В ней пятьдесят тысяч долларов. Ну, я пойду, смотри не трать сразу.
   Документы на магазин у тебя?
   - Нет, остались у дочери. Да ты не беспокойся, она меня не обманет. - В.
   - Да, - сказал я. - Лишь бы ее не обманули.
   Кожа тяжелая, - сказал я вместо прощания, - вряд ли ее будут носить долго.
   - На наш век хватит. А впрочем, тогда мы откроем кафе, - ответила она.
  
  
  
  
   Глава 17
  
   - В принципе, его можно открыть и здесь, - я взглянул на потолок. - Только наверху квартира. Жаловаться будут. Наши люди без громкой музыки есть не будут. Магазин надежней.
   - Да, - ответила она, - если бы еще только торговать уметь. А как уметь, если начальство перехватит все оптовые поставки?
   - Да, многие уже возят товар в Россию самолетами и пароходами.
   - Можно только удивляться, откуда деньги берутся, - засмеялась она.
   - У тебя кожа потемнела. Предки не были неграми?
   - Наверное были.
  
   Я взял Галю с термосом и поехал за золотом. Да, вот так, оказывается легко можно добывать золото. Ехать в Сибирь не обязательно. Достаточно прибыть в Касимов. Здесь... делают золото. Достаточно договориться с каким-нибудь рабочим, и он вам настреляет столько золота, сколько ему заплачено денег. Тридцать тысяч долларов за килограмм. Колбаса, естественно, дешевле, но она ведь портится. Золото вечно. Если не считать тех случаев, когда его воруют. А также грабят.
   - Тут, наверное, много таких, как мы, - сказала Галя, - как мы узнаем, что это золото летит к нам?
   - Ты же экстрасенс, должна угадать. - Так она мне представилась, когда я пришел в дом. Константина, естественно, уже не было, но вместо Лены была почему-то Галя. Я решил, что это натуральная мистификация. В том смысле, что полное вранье. Лена, Галя - зачем выдумывать?
   - Я ничего не выдумываю, - сказала она, - вот, пожалуйста, - у меня есть термос. Такой, как ты любишь! Китайский, германской выдумки, и, между прочим, разбитый.
   - Цвет?
   - Что?
   - Цвет? - повторил я.
   - А ты не видишь? Нет, хорошо, я прямо отвечу на поставленный вопрос. Это - темная вишня. Но очень приятный, чистый цвет.
   - Хорошо, а куда делась Лена?
   - Здесь была еще Лена?
   - И не только, был еще Костя, Константин в простонародии.
   - Может это и было в другой жизни, но не сегодня. Ты сколько здесь не был? Могу помочь тебе с ответом:
   - Я живу здесь уже четыре дня.
   - Одна?
   - Они, Нат и Света, хотели тоже увязаться со мной, но я ответила, что так не делается. Что:
   - Делу час - а всякой потехе свое время. Тем более, у вас и так есть мужики.
   - У Нат разве есть муж.
   - Толян.
   - Он ее трахает всё еще?!
   - Так, естественно!
   - Почему?
   - Богатые тянутся друг к другу - разве это не логично.
   - У вас хорошо идут продажи на рынке - это я еще понимаю, а откуда у него деньги?
   - Он выкупил склад на оптовой базе и теперь сам закупает и продает водяру всему городу.
   - А эти? - спросил я, наверное, потому, что немного растерялся.
   - Финские ликеры? Берут, тоже заказывает. Говорит, чтобы ты заходил. А то давно не был. - Я потер левой рукой бровь.
   - Неужели так время летит?
   - А ты забыл, что дал ему пятьдесят тысяч?
   - Долларов?
   - Фунты и франки здесь не в моде.
  
   Не понимаю, что происходит, хотел сказать я, но воздержался. Скорее всего, конечно, дал. Я ведь собирался.
   - Что?
   - Всё идет, как задумано, - ответил я. И добавил: - Автоматически.
   - Меня... мне, то есть, обещал открыть салон драгоценностей.
   - Уже обещал? - тем не менее удивился я. Хотя не мудрено, о чем мы только не болтали по ночам.
   - Нет, вот я и спрашиваю:
   - Обещаешь?
   - Для этого мы и приехали сюда, - сказал я. - Хотя, между прочим, я хотел сделать тебе сюрприз.
   - Реальность - самый большой сюрприз. Потому что до него дело не всегда доходит в реальности. Например, если бы меня похитили, ты заплатил бы выкуп?
  
   Да, это уже звонок, подумал я. Сохранить в тайне деньги не получается. Хотя многим это удавалось при советской власти. А сейчас даже прокуроры, у которых не должно быть денег, начинают строить коттеджи. И не сами, в свободное от основной работы время, а нанимают профессиональные бригады. Стоит это, наверное, не мало.
   - Много, - сказала Галя. И добавила: - Много народу я говорю ждут золотого дождя.
   - Я вспомнил: должны принести записку, с каких до каких нам собирать камни.
   И точно, принесли записку, что скоро, через пятнадцать минут наша очередь.
   - Ты сколько заказал. Кило?
   - Два.
   - Он будет стрелять из рогатки?
   - Сказал да. Рогатки бесшумные.
   - А если золото будет не той пробы? Ты какой заказывал?
   - Им не выгодно терять всероссийский рынок сбыта. Это ответ на первый вопрос. А насчет пробы - здесь только одна.
   - Какая?
   - Где-то немного поменьше девятисотой.
   - Чуть-чуть разбавляют?
   - Такая технология.
   - Во бардак!
   - Почему?
   - Я бы хотела продавать хотя бы некоторые изделия из девятьсот девяносто девятой пробы.
   - Я сомневаюсь, что такая бывает.
   - Какая бывает?
   - Девятьсот, но не девяносто девять.
   - Мы будем обогащать?
   - Да, - ответил я, - как оружейный уран.
   - Ураном торгуют только высокопоставленные личности, скорее всего, - завершила этот диалог Галя. Но все-таки добавила: - Можно, если только попробовать, на постоянной основе я бы не согласилась.
   Меня охватило непреодолимое волнение.
  
   - Ты сердишься, Юпитер? - спросила Галя. И сама ответила: - Значит, ты не прав.
   - В чем да, и в чем - нет?
   - Потому что ты не взял пистолет. Сейчас бы выстрелить раза три в воздух, ты бы успокоился.
   И действительно, когда полетели первые куски золота - точнее называть их кусочками - их бросились собирать несколько человек.
   - Это мое золото, - сказал я, но на меня не обратили внимания.
   - Это мое золото, - опять, но уже заорал я.
   Тогда действительно появился человек с пистолетом и три раза выстрелил в воздух. Шарапники побежали в разные стороны, но собранное золото не бросили. Тогда он выстрелил одному в ногу. Остальные начали выбрасывать, как мне показалось, красные кусочки на асфальт. Это место было специально хорошо заасфальтировано.
   - Ты, наверное, не заплатил страховку за пошлину, - сказала Галя.
   - Может наоборот? - спросил я: - Пошлину за страховку? Нет, конечно, я думал, ты и твой термос помогут нам и так.
   - Как так? - спросила она.
   - Я бы, например, посоветовал термосу расплавить это золото прямо у них в руках.
   - Я не догадалась, - ответила Галя.
   - А сам он не может принимать решения?
   - Тогда надо дать ему имя. А так он, можно сказать, никто.
   - У тебя нет на примете?
   - Вот так прямо на примете? - Она улыбнулась, и добавила: - Есть. Как раз есть. Но я потом скажу, вон к нам идет охранник.
   - Я должен был заплатить за охрану? - спросил я.
   - Нет, всё входит в сервис, - сказал парень с еще дымящимся пистолетом. И добавил: - если у вас есть номер.
   - Номер? - удивился я, - ничего об этом не знаю.
   - Ой! - воскликнула Галя, - у меня есть. - И она вынула бумажку: семь, семнадцать, двадцать семь.
   - Буква? - спросил охранник.
   - Дабл Вэ.
   - Простите за беспокойство. Это ваше золото. Никто вас не тронет до самого поезда. У нас Сервис:
   - Всё входит.
   - Он имел в виду, всё входит в тридцать тысяч за килограмм? - спросила Галя, когда мы уже ехали в сторону вокзала.
   - Есть еще какие-то варианты?
   - Ну... пока я еще не знаю. Смутно как-то. Не могу определить.
  
   Мы вышил из такси, и Галя тут же зашептала:
   - Я специально ничего не говорила про термос при таксисте, он говорит, что в поезде на нас нападут. Ты думаешь, он просто так сказал:
   - До! поезда.
   - Это точно сказал тебе термос или ты так просто додумалась посредством логики? Кстати, как его имя? Или...
   - Нет, оно мне известно. И это: Гермес.
   - Да ты что?! А он не обидится, что его именем назвали разбитый термос?
   - Как он может обидеться, если сам и сказал мне это имя.
   - Хорошо. Это имя можно запомнить. И я добавил: - Зря мы не поехали на машине.
   - У тебя есть машина?
   - Ты не помнишь мою Девятку?
   - У тебя была Девятка?
  
   Я промолчал, так как не мог теперь уже точно сказать, с кем я ездил в Шереметьевский аэропорт за турецкими товарами. Мэй би, это была Лена? Хотя, по-моему, тогда никакой Лены еще и в проекте не существовало. Но! какой смысл спорить, если нет разницы? Только у Лены, вроде не было термоса. Да и то это под вопросом.
   Мы сели в самой середине вагона.
   - Здесь не будет душно? - спросил я.
   - Если они зайдут, то с обеих сторон вагона, - ответила дама. - Так что бежать... - она подергала окно и добавила: - Все равно не удастся.
  
  
  
  
   Глава 18
  
   Поезд тронулся, Лена... Галя встала и сказала, что нам пора выходить. Я посмотрел по сторонам. Всё было чинно и благородно. Но я послушно выпрыгнул вслед за ней с подножки, которую пришлось поднять. Галя уже заранее приготовила пятьдесят рублей, чтобы иметь возможность попросить проводницу поднять площадку, скрывавшую спуск вниз, туда, где уже все быстрее и быстрее мелькали маленькие лужицы на асфальте.
   - Был дождь, - сказала Галя, когда мы чуть не упали, но все же устояли на ногах после прыжка, - это хорошая примета.
   Далее, мы едем на попутке, и решаем закупать турецкое золото. Т.к....
  
   - Я все-таки сильно повредил брюки, - сказал я.
   - До свадьбы заживет, - беспечно сказала Галя.
   - Нет, - сказал я, - есть маленькая дырка.
   Мы нашли магазин, купили брюки почти серебристого цвета с карманом сзади, и такую же юбку. Ну, кому чего. И прямо у магазина договорились с парнем на новой красной Четверке, что довезет нас до самого дома.
   - Я пока заправлюсь, - сказал он, - потом поедем.
   Мы сидели на лавке и смотрели на Далекую Стрелку.
   - Если за нами следили, - сказала Галя, - то теперь мы их точно запутали.
   - Будем надеяться, - сказал я. И добавил: - Лучше вообще, я думаю, оставить это золото здесь, а ехать пустыми. Тогда уж будет точная гарантия.
   - Потом за ним приедем? А где спрячем?
   - Зароем в лесу.
   - До леса далеко. Лучше положить в автоматическую камеру хранения на вокзале.
   - Как в кино. Вообще, я думаю, так делать не надо.
   - Почему?
   - Если нас возьмут, то будут спрашивать, где золото. А если золото нет - грохнут.
   - Да, тогда лучше уж взять его с собой. Хотя надо сказать в таком случае, что этот золотой бизнес на заводе плохо организован. Так скоро сюда ездить никто не будет. И да: сколько же тогда реально стоит это золото? Я думаю, раза в три меньше, чем мы взяли.
   - По десять штук баксов за кило, думаешь?
   - Не больше! Точно тебе говорю.
   - Сколько тогда будет стоить, скажем, печатка граммов на шесть?
  
   - У тебя машинки нет? Как ты собирался закупать золото без счетной машинки?
   - Надо купить.
   - Купим. И да: это будет четыреста рублей. Дорого. Я раньше золотую пятерку покупал за эти деньги.
   - На зубы?
   - Нет, так чисто в целях дальнейшего накопления капитала.
   - Получилось?
   - Не очень.
   Наконец мы поехали.
   - Бензину хватит? - спросила Галя водителя.
   - Без сомнения, - ответил Миша.
   - Че-то он не похож на Мишу, - подумал я. И точно, скоро нас остановили.
   - Не поможете колесо накачать? - спросила подошедшая девушка.
   - Зачем вы остановились? - угрюмо спросил я.
   - Девушка помощи просит смотрю.
   - Извините, но у вас заказ, - сказала Галя. - Как вы можете останавливаться?
   - Я думал, это моя машина, и в договор о вашей доставке, отсутствие остановок не входит, - сказал Миша с улыбкой.
   Я подумал, что точно, сейчас будет нападение. Нет, девушка была одна.
   Галя предложила заплатить водителю одну треть и остаться здесь.
   - А там?
   - А там поймаем другую попутку.
   Далее, драка с водителем и его девушкой.
  
   - Я так и знала, что они вместе, - сказала Галя, когда водитель отказался брать одну треть, а потребовал неустойку в размере:
   - Двойного оклада, - как он сказал.
   - Почему двойного-то, я никак не пойму?! - сказала Галя. - Мы проехали пять километров.
   - Не пять, - водитель Миша посмотрел на спидометр, и констатировал: - Больше.
   Неожиданно сзади подбежала девушка, которой Миша помогал накачивать колесо, и замахнулась монтировкой на Галю.
   - Отдайте ему деньги, и валите отсюда, пока не поздно, - сказала она. А ключ над головой держала.
   Галя поставила сумку, где было и золото и Гермес - вишневый китайский термос - легла, и неожиданно ударила ногой по колену. Этой девушке с колесом. Да так резко, что дама бросила монтировку и завыла, как сирена на пожар.
   - Что? - спросил парень.
   - Она мне сломала ногу.
   - А это еще один двойной счетчик, - сказал Миша. - Итого: две тысячи, так как было уже с самого начала пятьсот рублей.
   - Мы договаривались на триста пятьдесят, - сказал я.
   - А я говорю пятьсот - значит пятьсот. Считайте, что я округлил эту и так незначительную сумму. Какой дурак повезет вас из Кой Кого туда, куда Макар телят не гонял? Таких дураков нет, простите за грубость, - и он побежал к багажнику, где у него был спрятан пистолет. И спрятан далеко, так как менты иногда шмонали багажники.
   Пока он искал пистолет, я подошел к нему сзади и провел удушающий прием. Но из-за того, что раньше меня этому приему не учили, то провел неудачно - парень только корчился на земле, держась за горло, а так-то был вполне жив.
   - Надо было лучше учиться, - сказала Галя.
   - Раньше этим приемам не учили, - ответил я.
   - Откуда тогда ты знаешь этот смертельный прием?
   - Видел, как сейчас делают. Более того, много думал об этом.
   - Провел только первый раз сегодня?
   - Естественно.
   - Почему естественно?
   - Не было случая.
   Мы еще немного поговорили, осмотрели травмированных любителей ограблений, завели Четверку и уехали.
   - Пусть помучаются, - сказала Галя.
   - Я тоже так думаю.
   - Мог бы просто сказать - согласен.
   - Проще лучше?
   - Не всегда.
   - Согласен.
   - А че ты со мной соглашаешься? Ты сам это придумал.
   Мы уже подъехали к лесу. Я оглянулся - сзади никого.
   - Почему такая пустынная дорога? - спросил я.
   - Сейчас подожди немного отвечу. А! вот:
   - Нам перекрыли дорогу.
   - Это термос тебе сказал?
   - Да.
   - И всё?
   - Не всё. Перекрыли не только спереди, но и сзади.
   - Теперь понятно, почему никого нет.
   - Все едут по объездной. Не понимаю только, что им надо. Неужели все эти мероприятия придуманы ради двух кило золота? Может они не знают настоящую цену золота? - добавила она. - Думают, что два килограмма это ого-го-го! на всю жизнь хватит.
   - Сомнительно.
   - Я тоже так думаю.
   - Скорее всего, они решили кого-то поймать, чтобы начать кампанию по разоблачению работников Касимовского завода в продаже золота населению.
   - Да! - весело согласилась Галя, - так и в Сибирь никто уже не будет ездить за золотом. И зачахнут тамошние золотые группировки. О! - воскликнула она, - я думаю, сами урки и инициировали этот процесс. - Она помолчала и добавила: - Хотя нет, идут совсем другая информация.
   - Что там? - спросил я.
   - Кто-то заказал сто килограммов золота на этом же Касимовском заводе, но не заплатил.
   - Золото взял, а не заплатил?
   - Да. Интересно, как можно было без своей машины, пойти на такой шаг? - спросила она. - Ладно бы на своей тачке! Для нее сто кило не груз. Некоторые весят больше.
   - Наверно они получили золото не через забор из рогаток, а его просто им вывезли, - сказал я.
   - Вывезли, а те не расплатились. Все просто, но теперь нам придется идти лесом, как партизаны.
   Мы так и сделали. Бросили при въезде в лес Четверку, и пошли пешком.
  
   - Вот приключение, - сказала Галя, - уже и два килограмма тяжелы.
   Мы прошли километров пять, но рядом так ничего и не было.
   - Почему-то кругом один лес, - сказал я.
   - Да, - вздохнула она. - А с другой стороны:
   - Что еще должно быть здесь?
   - Дорога.
   - А! дорога. Нам нужна дорога, а я и не знала. Честно, я думала, что нам лучше скрыться в чаще.
   - Может быть, что-нибудь поджарим на костре?
   - А у тебя есть?
   - Конечно! Ты несешь два кило золота, а я два кило продуктов питания. Как-то: два вида сыра - с плесенью и без, два вида колбасы - вареная и сырокопченая, лаваш и два термоса - один с чаем, а другой с кофе.
   - А овощи? Взял хотя бы свежих огурцов.
   - Я взял арбуз.
   - Ты что, с ума... прости, но ведь его было очень тяжело нести.
   - Для тебя я мог бы пронести этот огромный арбуз еще десять метров.
   - Хорошо, я тебе дам прямо здесь, несмотря на соперничество комаров.
   - Прости, я очень устал, если серьезно, не смогу.
   - Как сможешь, ты должен восстановить силы.
   - Никогда не думал, что они от Этого восстанавливаются.
   - Вспомни, когда ты в первую очередь хватался за книги?
  
  
  
  
   Глава 19
  
   - Всегда.
   - Нет, а именно?
   - Пожалуй, ты права, но сейчас у меня нет с собой книги, чтобы почитать после Этого дела.
   - У меня есть, я взяла для тебя.
   - Скорее всего, я не буду читать Это. Мне, наоборот, надо что-то интеллектуальное, чего никто не понимает, а я разберусь.
   - Значит, я взяла то, что ты любишь.
   - Маркиз де Сад?
   С улыбкой она вынула из-за спины не толстую желтую книгу с надписью:
   Секст Эмпирик
  
   - Читала?
   - Да.
   - Хорошо?
   - Непонятно, но приятно.
   - Спасибо, я сам люблю такие книги.
   - Я повешу ее на ветку, и пока не высосу из тебя все соки, как муравьи со всего муравейника, ты ее не достанешь.
   - Чё-то мне уже становится страшно.
   - Не бойся. Но два раза - Это обязательно. Ты должен преодолеть Нежелание, возникающее после первого познания меня. Ведь, что такое скептик, которым является этот Секст Эмпирик, ты понимаешь? А это значит:
   - Ничего не хочу узнавать нового, но всё равно буду.
   - Буду, несмотря, на нежелание?
   - Да. Ты уже на пути к истине.
   Итак, два раза среди муравьев и комаров, а потом Секст Эмпирик. Секст Эмпирик нормально. А вот перед вторым разом у меня сильно стучало сердце.
  
   - Разреши, я теперь обращусь к термосу, чтобы вывел нас на большую дорогу.
   - Это он тебе сказал, чтобы ты у меня попросила согласия?
   - Ты догадался?
   - Возможно, он уже перешел на диалог с нами?
   - Сомневаюсь. Он же не человек. И поэтому не способен подчиняться. А в разговоре подчинение неизбежно.
   - Значит, он индивидуалист.
   - Да, вот такой Секст Эмпирик: что хочет - то и делает.
   - Может быть, он вообще хочет, чтобы его называли Секст Эмпирик?
   - А как же Гермес?
   - Пусть сам выберет.
   - Ты пока поговори с ним, как нам лучше его спросить, чтобы потом мы смогли понять ответ, а я немного почитаю.
   - Конечно, почитай, ты заслужил.
   - Тут нужно читать быстро, комары летают, как вражеские истребители.
   - В каком смысле?
   - Не отстают, как я их не пугаю.
   - В связи с этим я поставлю вопрос так: если мы не будем бояться комаров в течении трех минут - чтобы не злоупотреблять - то будем звать его, как и прежде...
   - Лучше сделать наоборот, - сказал я.
   - Хорошо, тогда наоборот. Секст Эмпирик будет, если мы не испугаемся комаров в течении трех минут. А ты знаешь, термос настаивает на пяти минутах. Как быть?
   - Соглашаться.
   - Время пошло? Ты начитался?
   - Нет, но как говорится: делу пять минут, а развлекаться будем потом.
   - Я не боюсь. Нет, честно! я не боюсь комаров.
   - Так бывает? - удивленно спросил я. - Меня не кусают.
   - Значит, он хочет быть Секстом Эмпириком.
   - Нет ничего удивительного, это более индивидуальное имя.
   - Верно, еще никто не додумался назвать свою фирму Секст Эмпирик.
   - Звучит-то как! Секс, и заметь, это даже не обязательно шесть, а может означать именно то, чем мы занимались второй раз.
   - А шесть - это материальные ценности. Можно сказать - золото.
   - Эмпирик - значит то же самое.
   - Как это можно перевести?
   - Что-то такое, похожее на квадрат в квадрате.
   - Думаю, это будет не что иное, как...
   - Как? Как Черный Квадрат, думаешь?
   - Как - Золотой Квадрат. - Так мы и назовем нашу фирму по продаже Турецких драгоценностей. Я сказала Турецких? Ты не ослышался?
   - Нет, ты сказала именно так. А это может означать только одно.
   - Да, ты прав, значит, нас все равно ограбят. Я готова расплакаться. Мне так жаль золото, которое мы добыли с таким трудом. Ведь только если бы его у нас украли, мы бы плюнули на это русское золото, и поехали в Турцию, или Арабские Эмираты за дешевым импортным.
   - Давай посмотрим какое оно и поплачем.
  
   Галя открыла сумку и внимательно осмотрела золотые слитки.
   - Ты думала, его уже украли? - спросил я.
   - Представляешь, да. - Она опять убрала слитки, но я попросил ее вынуть их.
   - Опять?
   - Да, давай еще посмотрим. Мне показалось, что они стали желтей. Ты помнишь те были красноватого оттенка.
   - Точно!
   Мы потерли слитки о дерево, и краска сползла местами.
   - Это свинец - констатировал я.
   - Значит термос прав, - сказала Галя, - мы поедем в Грецию. Или куда мы там собирались?
   Мы пошли дальше, и каждый думал:
   - А не мог термос это сам сделать?
   - Ты думаешь мог?
   - Конечно, мог. Но я считаю, что эти двое были приличными мошенниками. Это они подменили нам золото.
   - А больше некому! Это же надо так было все продумать.
   - Турки на это не способны, я уверена. Но, знаешь, мы прежде чем ехать туда, должны обзавестись прибором, быстро определяющим процент золота в изделии. Ибо...
   - Да, ибо обмануть везде могут.
   - Даже в Турции. А здесь вообще больше не производят никаких материальных ценностей, кроме мошенничества.
   - Действительно, сплошные маги и чародеи.
   - Очаг колдунов и прочих одиозных личностей.
   Мы шли и ругали мошенников, которые выставили нас перед самими собой дураками и неудачниками. И главное у нас был могущественный термос, а отомстить было некому. Мы и так заблудились в лесном массиве. Как будто нас специально сбросили в тайгу, откуда выбраться практически невозможно.
   - Семьсот километров тайга, где водятся дикие звери-и.
   - Машины не ходят сюда-а, - добавила Галя.
   - Бегут спотыкаясь олени.
  
   - Странно, - сказала она, - опять появилось солнце.
   - Я бы хотел тебе возразить, как Секст Эмпирик, - что оно, может быть, было всегда, но странно - не могу. Потому что:
   - Не знаю. - Неправда ли, это очень удивительно.
   Но с другой стороны, я никогда не умел выходить из леса по солнцу. Вот если бы сразу было ясно, что надо идти на Солнце, или:
   - От Солнца, - я бы мог, я так не могу почему-то вычислить поправку, где оно было, и где должно быть теперь.
   - Это очень странно. И знаешь почему? Я тоже не могу. Хотя это мог делать даже Кук. А ведь он жил-то когда? Даже неизвестно.
   - Что неизвестно?
   - Что его съели, или он сам постепенно эволюционировал в аборигена. И знаешь почему? Потому что я знаю, как его звали аборигены.
   - Я тоже.
   - Как?
   - Не знаю.
   - Думаю, мы скоро разойдемся, - сказала Галя. - Мы слишком хорошо понимаем друг друга.
   - Пока мы не вышли на большую дорогу, ты можешь спросить у этого... нет, лучше:
   - У Секст Эмпирика:
   - Могу ли я хотя бы на час, даже на несколько минут побывать в прошлом?
   - Это очень трудное задание, - сказала Галя. - В принципе оно выполнимое. Вот, например, ты уже много раз с большим удовольствием смог трахнуть меня, а ведь даже не знаешь, кто я такая на самом деле. - Она помолчала. Может быть, и здесь можно пройти неузнанным. Сейчас я спрошу у Секста Эмпирика.
  
   - Я может быть, никогда не отдам, - сказал братик.
   У меня была эта тысяча, которая была нужна ему. Не хватало как раз одной тысячи, чтобы выкупить лотерейный билет, выигравший Новую Пятерку. Новая тогда писалось с самой большой буквы. У кого они были - никому не было известно. И вот нужна одна тысяча рублей для счастья. У меня тысяча - первый раз в жизни. А вдруг деньги больше не пойдут вверх, а наоборот, пойдут на убыль. Как ее отдать? И может быть навсегда.
   Я должен простить долг, чтобы отдать эту счастливую тысячу. И... и я ее отдал. Иначе мой братик всю жизнь катался бы на Москвиче. А он хотя и был сделан по образу и подобию БМВ, считался топорным. Чего стоит один стартер, для постоянного ремонта которого в книжке водителя была специальная инструкция.
   - И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим, - сказал я.
   - Ну что? - спросила Галя. - Он согласился?
   - Что? А я и забыл его спросить. Ну, в следующий раз спрошу. А то действительно, может быть теперь уж не возьмет.
   - Этого не может быть, - ответила Галя. - Ты его спросил, но просто теперь забыл об этом диалоге. Потом спросишь.
   - Ты думаешь, это было так? - удивился я. И добавил: - Вполне возможно. Ведь даже сны мы быстро забываем, а часто вообще не помним толком больше половины.
   Наконец, мы вышли дорогу.
   - По ней ходят грибники, - сказала Галя. - А это значит, где-то должна быть остановка автобуса.
   - Точно! - воскликнул я, увидев, нет, даже не остановку, а сам автобус, который как раз к ней двигался. И что самое интересное, не от нее, а к ней.
   - Значит, мы не опоздали, - сказала Галя радостно.
   - Более того, - сказал я, - здесь нет Четверки с этими бандитами и жуликами. А ведь, если всё идет плохо, это вполне могло случиться.
   - Да, как обычно бывает, - сказала Галя, - как назло.
   - Но не сейчас, - сказал я.
   - Да, ты прав! Дай я за это тебя поцелую.
   Водитель этого Пазика, видимо, только утром поссорился с женой, и поэтому, увидев наши объятья, чуть не уехал. Даже закрыл двери. Но когда мы все-таки вошли, сказал:
   - Я пошутил.
   А русские шутки, сами знаете, хуже не данных взаймы денег.
  
  
  
  
   Глава 20
  
   - Я хочу с тобой посидеть в парке Пушкина, - сказала Актриса.
   Я сюда зашел один. В принципе интересное место. Центр, а пустынно. И Парк Пушкина, кстати недалеко. Это тоже был Парк, но большой, и без уютных беседок. Кто только придумал эти беседки в Парке Пушкина? И для чего, еще более интересно.
   Она была красивая телка, но имела одну - по крайней мере - плохую привычку: любила картофельное пюре с котлетой. Может быть, это не так уж плохо, но она неизменно пристраивала на край тарелки с еще только начатым пюре, дымящуюся сигарету.
   Пепельниц для нее не существовало. Но она напоминала мне одну девушку, которая хотела на мне жениться... правильно? Нет, наоборот, конечно, выйти замуж. Красивая была!.. Как Марлен Дитрих. Эта была на нее похожа. Чуть похуже. Скорее всего, она была из Детского дома или из деревни.
   - Ты где живешь? - спросил я Актрису.
   - Она у меня живет, - сказала барменша Лида. Сегодня была она. - Временно.
   Сколькими разными ходами перекрыта хорошая жизнь человеку? - подумал я. Даже не вообразишь. Как заколдована. У людей только одна дорога: заниматься проституцией. Но нет закона, чтобы эту работу можно было считать настоящей официальной работой. Поэтому денег никому не платят. Люди, четыре молодые девушки, едут сниматься в порнофильме, а у них не хватает денег даже заплатить за маршрутку до места работы. Пообещали, наверно, по пятьсот рублей, а заплатят по сто пятьдесят. Да и те еще могут отнять пацаны, надо идти километра три-четыре по обходной дороге до другой остановки.
  
   - П-почему ты не идешь шить матрасы? - спросил я неожиданно для самого себя.
   - Я не умею шить.
   - У нее нет документов, - сказала Лида, - я хотела ее устроить, а эти сволочи не берут.
   - Фантастика.
   - Да, говорят, их проверяет налоговая инспекция. - Лида. - Но они действительно платят более-менее нормально за двенадцатичасовой рабочий день.
   - Тяжело, - сказала Актриса, - я так не привыкла. Если бы еще восемь часов работать - куда ни шло.
   - А за восемь даже мне ничего не заплатят, - сказала Лида. И добавила: - Ты бы открыл какое-нибудь предприятие, устроил ее.
   - Какое? Крематорий если только. Да разве дадут.
   - И правильно, что никому не дают открыть крематорий, - сказала Лида.
   - Я знаю почему, - сказала Актриса. - Специально будут убивать, чтобы было кого жарить.
   - Не говорите глупостей, - сказала Лида, - а то у меня мурашки побежали по телу.
   - А почему нет, - опять сказала Актриса, - крематорий - это конвейер - людей для него надо много. А так хоронить негде уже, может меньше умирать будут.
   - Прекратите у меня здесь такие разговоры, - сказала Лида.
   - А чего ты боишься? - спросил я. - Кто-то придет, думешь7
   - Придут. Не в этом дело. У меня почки, скоро тоже умру, наверное.
   - А не хочется?
   - Вот началась Перестройка мечта появилась: дом построить большой. Более того, канал спирта появился, можно бабла нарубить. Вот мой бар отремонтируют, начну рубить. Успею ли только.
   - Возьми ее к себе, - я положил руку на руку Актрисы.
   - Да ты что! Меня саму давно бы сожрали, как бутерброд с сыром, если бы не давала всем ментам, и другим начальникам. И, между прочим, не только натурой, но и деньгами. Впрочем, - добавила она, - деньгами я никому не даю.
   - А чем? - спросила девушка.
   - Уголовке вином, директрисе подарками.
   - Я бы тоже давала.
   - Ясно, - вздохнула Лида. - Но, прости, не могу, слишком много желающих. Вон у одного теща в Горкоме работает, и то, наверное, скоро выгонят.
   - Почему?
   - Слишком наглеет. Да и вообще дурак. Жена подсела на наркоту, а ему хоть хны.
   - А до него она такой уже не была? - спросил я.
   - Думаю, была. А иначе, кто бы ее ему дал.
   - То-то я думаю, чё она такая странная. Как-то танцевал с ней. Молчит, а такие круги выписывала на танцплощадке.
   - Где это ты с ней танцевал?
   - В Центральном.
   - Хорошее было место. Но у нас лучше. Я имею в виду было. Народу было всегда полно.
   - А в Центральном? Еще больше. Только по понедельникам мало. Да и то, когда дискотеки не было. У тебя холодное шампанское есть? - добавил я.
   - Есть две бутылки.
   - Что так мало? Никто не спрашивает?
   - Да, здесь больше пьют вино и водку.
   - Пойдем в Парк Пушкина, дай еще шоколадку и порежь, пожалуйста, твердого сыру. Если есть.
   - Есть.
   - А я может еще не пойду, - хотела сказать девушка. Но не сказала. - Я никогда не отказываюсь, - сказала она.
   Далее, Москва, общежитие, Лианозово. Марлен Дитрих.
  
   Мы прошли в дальнюю беседку. Через щель было видно море.
   - Это река, - сказала Актриса.
   - Я вижу только море, - сказал я.
   - Получается, что море меньше реки, что ли?
   - Посмотри, и ты тоже это увидишь.
   Она посмотрела не в щелку, как я, а в дырку от бывшего здесь когда-то сучка. И не сразу отшатнулась, хотя увидела не море, и даже не целую реку, а:
   - Глаз! - но долго не могла понять: вот из ит?
   - За нами, кажется, подглядывают, - сказала она мне на ухо шепотом. - Я уже говорил, что она закричала, но это не так. Просто ее шепот показался мне криком.
   - Между прочим, мне тоже так не хочется, - сказал я.
   - Пойдем в другую беседку? Или давай лучше поймаем его и трахнем. Я не знаю, как лучше.
  
   Мы обошли с двух сторон беседку, но парень не убежал. Это был Константин. Я очень удивился. Но не нашел ничего лучшего, как спросить:
   - Ты почему не работе?
   - Выходной.
   - Почему за нами подглядываешь? - как в гестапо спросила Актриса.
   - Пытать будете? Не надо. Я сам скажу. Трахаться очень хочется, а некого, - без улыбки ответил Костя.
   - Так а деньги-то у тебя есть? - спросила Актриса.
   - Я хочу бесплатно, по любви.
   - Кто будет трахаться с тобой по любви?
   - Почему нет?
   - Ты в зеркало себя видел?
   - Нет.
   - Жаль, но ты без зеркала похож на мартышку.
   - Не думаю.
   - По крайней мере, ростом. Более того, бесплатно я уже, к сожалению, не могу заниматься Этим.
   - Значит, ты больная.
   - Да, и не только Этим.
   Наконец, мне удалось вставить слово:
   - Константин, я оставил тебя, между прочим, с хорошей бабой, где она?
   - Ее звали Лена? - спросил он. - Она пропала. Проснулся нет. Между прочим, деньги тоже пропали.
   - Сколько?
   - Двадцать рублей.
   - Это немного.
   - Для кого как, в ведь не беру чаевых. И знаете почему? Никто не дает.
   - Так, а за что тебе давать? Или ты хочешь работать Альфонсом? Трахнул - получил, трахнул - получил.
   - Да, я хотел именно так. Но, боюсь, у меня не хватит денег, чтобы заказать себе в Дании трехуровневый член. Знаете, такой, как пожарная лестница:
   - Хочешь - больше! А хочешь и средний можно использовать.
   - Даже маленький, - сказала Актриса. И добавила: - Трахаешь и думаешь, что мышонка трахаешь.
   - Почему трахаешь? - спросил Константин.
   - Я иногда люблю сверху, - ответила Актриса.
   - Может ты хочешь взять его себе? - спросил я.
   - Да бесполезно, без денег меня никто не возьмет. Одна уж была Прекрасная Елена - сбежала, можно сказать, прямо из-под венца. Все было хорошо, а как предложил жениться, так проснулся - нет.
   - Вероятно, она подумала, что это она должна на тебе жениться, поэтому и сбежала, - сказала Ак.
   - Да я бы затрахал ее до смерти! - удивился Константин, - неужели она не поняла.
   - Не знаю, что с ним и делать, - сказал я.
   - Плати за двоих, да поехали, - ответила Ак. - Я, как Актриса буду с тобой ласковым, а с ним суровым. Любишь, когда тебя по жопе-то бьют? - она потрепала Константина за ухо.
   - Я ее боюсь, - сказал Константин. - Вы трахайтесь, а я пока пойду...
   - Подсматривать? - Актриса взяла его теперь за нос.
   - Я просто погуляю по аллеям.
   - Его не исправишь, - сказала она, - пошел своего зайчика насаживать на шампура.
   Я хотел спросить, что это такое, но к счастию, и так догадался.
   - Я так не могу, - сказал я.
   - Как так?
   - Мы здесь трахаемся, а он там ходит-бродит, и думает, что мы делаем.
   - Это правильно, думать надо меньше, а трахаться больше.
   - Вот ключ от моего дома, возьми его, трахайтесь и ждите меня.
  
  
  
  
   Глава 21
  
   - А... а деньги? Здесь сколько? - спросила она, когда я дал ей тысячу. - Нет, я не прошу много, - добавила она, - просто уже не знаю, что сколько стоит. Курс доллара плавает слишком быстрым кролем. Вон, жигули-то...
   - Ты не смотри на жигули, их никогда нельзя было купить по цене лотерейного билета.
   - Я тоже по дешевке не дам, какой смысл?
   - Тысячи хватит, я скоро вернусь.
   - Ты куда? Кстати, там у тебя в погребе картошка хоть есть? Огурцы соленые? Я могу и забеременеть, если тебя не будет девять месяцев. А на самом деле:
   - На что мы будем жить, если тебя долго не будет?
   - Он работает.
   - Кем?
   - Разве я не говорил: поваром.
   - В натуре, что ли? Тады ой! Мы сможем продвинуться в этом деле.
   - Куда?
   - Куда подальше.
  
   Я уже знал, где живет сейчас Марлен Дитрих, в Лианозово, и поехал туда. Приятно встретиться с теми, кто вас любил.
   Квартира была хорошая, дом почти новый, но как после бомбежки. Или артобстрела. Стены в большой комнате:
   - Без обоев, - и с довольно частыми выбоинами.
   - Один тут напился, и стрелял из ружья, - сказал бугаёметр в полосатом халате.
   Я пошел по магазинам, а когда вернулся, застал Марлен в подъезде. Я сам случайно прошел на этаж выше, и она стояла там. Нет, не трахалась, а пила прямо из горла барматуху. Больше всего меня удивило:
   - Как она удерживает одной рукой такую большую бутылку. Не ноль семь, а именно ноль восемь. Как бутылка шампанского. Кудрявые, как у Мальвины, волосы всё также были разбросаны по плечам
   .
   - Молодец! - Это не я сказал. Пятеро: стояли в углублении у мусоропровода.
   Она увидела меня, и как будто не узнала:
   - Видишь, - сказала она, - меня всё еще многие очень хотят.
   Ребята не стали спорить, хотя работали бетонщиками и очень уставали, поэтому трахнуть такую красавицу для них было в диковинку. Она была явно красивее Актрисы, но похожа, похожа. И одета более модно: светлые джинсы, модная рубашка. Но соображала она плохо. Почему-то после вина решила убежать. Видимо, Динамо, уже вошло у нее здесь, в Москве, не только в плоть, но и в кровь. Ведь найти, кого можно без проблем потрахать было непросто, как и раньше. Ничего не изменилось. Платить деньги за Это никто не привык еще. Так, напоить и привести в общагу. А там еще десять - двенадцать голодных... нет, не ртов, конечно. Еды в магазинах хватало. Колбаса есть, а что еще надо?
   А вот надо как раз Это! Его не прибавилось, в отличие от товаров народного потребления. Почему Это не считается товаром народного потребления? Непонятно. Сексен революшен еще не наступила.
  
   - Я вам заплачу, - сказал я, - отпустите ее.
   - Да ты че, парень?!
   - Мы об этом так долго мечтали.
   - Таких красивых еще никогда не трахали.
   - Да ее, говорят, все местные уже трахнули.
   - И не раз. А мы специально сюда приехали, выходной выдался. Отказаться не можем, - сказал бригадир.
   Что делать? Один я с ними не справлюсь. Тем более это бетонщики. Больше шахтеров каждый день поднимают На Гора.
   - Ладно, - вздохнул я, - сколько времени у вас запланировано?
   - Часов на пять, не меньше.
   - Хотим пропустить ее по два раза.
   - Это, как минимум.
   - Неужели вам не лень? - спросил я. - Стоять тут, на лестничной площадке, у мусоропровода, и ждать своей очереди?
   - Нет. Мы давно об этом мечтали.
   - Целую неделю, как нам показали ее фотографию.
   - Я предлагаю по разу - и в кабак! На Таганку, там шашлыки на косточке импортные, Датские, грибочки кокотт.
   - А это, что такое? Как трахаться?
   - Может даже лучше, - ответил я.
   - Жульен, - сказал бригадир, - я пробовал. - И добавил: - А ты кто такой?
   - Жених, наверное, - сказал другой.
   - Нет, меня прислала ее мать, надо приехать домой на пару дней.
   - Зачем?
   - Дела.
   - Да какие у нее могут быть дела?!
   В любом случае, зря я это сказал, так как Марлен Дитрих сама не захотела ехать домой:
   - Я никуда не поеду, - сказала она. И тут же добавила: - Впрочем, с тобой поеду.
   Спасибо и на этом. Значит, она меня узнала.
   - Мы бы отдали ее тебе, - сказал бригадир, - но уж больно она красивая. Как кукла. Так хочется ее отодрать.
  
   В общем, я стоял и смотрел, как они ее трахали по очереди стоя. Потом все поехали в кабак. Благо подошла ее подруга.
   - Очень хочу в ресторан, - сказала она. А то, что мужиков было не двое на двое, а намного больше, ничуть ее не волновало.
   И скоро стало ясно почему. Мужиков они в общем-то не боялись, но еще больше любили Динамить. Договаривались с официантами, чтобы их провели через кухню, и аля-улю через задний ход.
   А на этот раз вышло еще хуже. До Таганки мы не доехали, вышли из метро пораньше, и попали в ресторан Закарпатские Узоры, где эти девушки бывали раньше. Да и кто только из рабочих завода имени Ленинского Комсомола там не бывал.
   И они нарочно, или просто по глупости, договорились еще с одной группой парней.
   - Вы их знаете, что ли? - спросил я.
   - Нет, - ответила Жанна, ее подруга. И добавила: - Она, может знает, я - нет.
   Обе группы начали драку в зале, продолжили в фойе, а потом и на улице.
   - И не жалко им новых джинсовых костюмов, - сказал я. И зря, как оказалось, потому что после этих слов и на меня, наконец, обратили внимание:
   - Этот тоже с ними был! - рявкнул один.
   Я подумал:
   - С какого приема лучше начать? Болевой из стойки или бросок через себя с упором ноги в живот? Может быть, даже лучше начать просто с Передней Подсечки в падении. Хотя улетит не далеко, так как рядом барная стойка и высокие стулья на железных ногах. Когда-то у меня у самого в этом баре украли сумку с новым фотоаппаратом Зенит-Е. Как у него назывался объектив уж не помню. То ли Юпитер, то ли... нет, не знаю, да некогда уже думать:
  
   - На! - крикнул невысокий парень в целом голубом джинсовом костюме Монтана.
   - Я автоматически поймал его руку, и провел болей прием из стойки. В Самбо разрешено. Больше всего противника в этом приеме удивляют ноги. Он просто не понимает, откуда вдруг перед ним взялись ваши ноги. Замирает, падает, и сдается без сопротивления. Но не этот гусь. Пришлось потянуть ему руку так, что он очень сильно заорал. Настолько, действительно, громко, что приехала милиция.
   Все в машину не поместились, их выстроили у мигающего Уазика. И более того, не только их, но и нас.
   Я дал двести рублей сержанту.
   - Что? - даже не понял тот.
   - Отпусти меня с девушками.
   - Да, мы здесь ни при чем, - сказала Жанна. Марлен не вязала лыка.
   - Ты сможешь довести ее до дома? Она же ни бэ ни мэ, ни кукареку, - сказал милиционер.
   - Да не отпустит, - сказала Жанна, - и знаешь почему? У них там, в ментовке, тоже никто давно не трахался. Заберут нас на субботник, дорогой гусар. - Это она про меня. А какой я гусар, не знаю. Да еще продадут за деньги в какую-нибудь Камеру Предварительного Заключения. Баблецо-то любишь? - и эта Жанна ущипнула сержанта за щеку. Ну, не ущипнула, а так взяла всей пятерней за щеку и немного подержала. Я уж думал:
   - Всё - конец, теперь он обязательно возбудится. - Нет, за две сотни отпустил. Из-за инфляции люди не понимали, как надо считать деньги.
   Далее, мы едем назад.
  
   Таксист сначала согласился везти нас за двести. Потом, говорит:
   - Мало, двести пятьдесят. - Это произошло из-за того, что невменяемая Марлен спряталась за бетонный забор, и мы сразу не смогли ее найти.
   - У нее синдром хоровой - буква е, а через черточку еще две буквы: ли, - сказала Жанна, и добавила: - Боится. Ты понял?
   - Нет.
   - А чё тут непонятного? Слишком часто - любой бояться будет.
   - В одиночку никто уже не хочет? - спросил я.
   - Мало. Почему-то все хотят поделиться с друзьями и даже знакомыми.
   - Настрадались за годы советской власти. Тогда считалось, что Этим вообще лучше не заниматься.
   - А как? Все так: аморально. Делают, но считают, что делают не хорошо, а наоборот плохо.
  
   Теперь поняли, что это Хорошо, и дорвались. Точнее, хотели добраться, но как? И если уж кто была согласна, то на ней все и отрывались. Многим дамам это нравилось. Даже ждали лежа, не шевелясь, когда войдет следующий.
   И бывало ребята просто не знали, что с Ней делать. Работает мастером на АЗЛК, а как трахать не знает. Он-то думал, что всё просто, ан нет. По полночи ничего не получалось. Взять ее голую, лежащую на кровати в одних чулках с широкими резинками за... ну не за, а просто между ног? Страшно! Что там? Известно, что, но почему-то боязно. Так бы только попасть туда, на ощупь.
   А на ощупь-то и не получается! Почему? Неизвестно. Где-то есть, но где - непонятно. Там, где думал, нет!
   И по очереди ребята выходят на кухню перекурить и подумать:
   - Что делать? - Что, собственно, делать дальше?
   Перевернуть ее на живот? Ума не хватало. Уж больно красивая, и фигура - практически лучше не бывает. Знать бы тогда, что Высоцкий сделал открытие по этому поводу. Нет, он написал, даже спел об этом, но никто не понял, что это и есть инструкция входа в запретный плод. А именно:
   - Может вам она, как кляча - мне дак просто в самый раз. - Вот она Эврика:
   - Трахать надо уборщиц. - Там все находится там, где мы ищем. Психология.
   Теперь, кажется, все более-менее разобрались, где Это находится. Где Это находится стало известно, а где найти Это - так никто и не сказал. Поэтому опять очереди.
   Привычка. Как сказал Вицин, когда Крамаров глотнул шампуня заместо тройного одеколону.
  
  
  
  
   Глава 22
  
   Пришлось Жанне найти мужика. Я не мог трахать двоих. Стыдно. Даже, когда Марлен Дитрих пошла за арбузом, не смог. Но с другой стороны это неправда. С Наташкой и со Светкой я не раз был один, а они двое. А также еще с двумя, но в этом случае, одна только лежала рядом, ее:
   - Тоже трахать, - я постеснялся.
   Получается:
   - Когда как. - То да, а то нет, не получается.
   Парень был похож на Агента 007, поэтому пока я был занят, они с другом трахнули и мою Марлен. Вроде бы:
   - А что тут удивительного? - Ведь несколько дней назад ее на моих глазах трахала целая небольшая бригада бетонщиков. Нет, сейчас она была со мной, и поэтому... поэтому я уже не мог оставить ее себе. Надо было и ее:
   - Пристроить. - Но кем бы она могла работать? Так сразу и не скажешь. Шить - исключено. Родилась, чтобы пить и трахаться. Точнее, чтобы развлекаться.
   Ночью они притащили двоих котят.
   - Мы не одни, - сказали они входя. Это был белый и рыжий. Белый котенок сразу вцепился мне в рубашку.
   - Как приклеился, - сказала Жанна. А Марлен подняла рыжего, рыжего котенка над головой, и сказала:
   - Это мой, тогда.
   Кроме них здесь были еще две девушки. Нат и Света.
   - Бросаем рынок, и прочие драгоценности, - сказал я, - завтра идем на Работу.
   - Мы уже привыкли, - сказала Нат. И добавила: - Я ушла от Толяна, могу еще что-нибудь делать.
   - Что он тебе сделал?
   - Грубит, а я этого не люблю. Говорит, что трахалась с тобой до него. Я ему ответила, что трахалась еще раньше.
   - Раньше чего? - спросил он.
   - Раньше - это значит: еще до рождения.
  
   - Что вы хотите? - спросили меня на следующий день в Администрации.
   - Дом для детей и взрослых собак и кошек.
   - Хорошо, мы дадим тебе запасное футбольное поле на заброшенном стадионе. Там и раньше не играли. Даже цеховые команды, а теперь всё заросло травой.
   Но придется создавать ЧП, а это значит платить налоги.
   - Не хочу платить налоги, - сказал я.
   - Почему?
   - Потому что не хочу платить двойные налоги. Заранее известно, что это предприятие будет работать без прибыли. Котят или щенят, что ли, будут покупать за деньги? У нас не породистые будут, а, как в Америке:
   - С улицы.
   - Хорошо, но не надо только про Америку. Хорошо? Мы сами это придумали.
   Девушки дали всем Мэрам, и это меня несколько опечалило:
   - Как бы не привыкли приходить в... ДогКэт, - как я его зарегистрировал - нет, не за горячими Догами от Кэт, а за самими Кэт.
   Мэр догадался и спросил:
  
   - Не подумают, что это Публичный Дом?
   Что я мог ответить на такой странный вопрос? Только:
   - Постараюсь, чтобы этого не случилось. - Будем стерилизовать.
   - Разве это помогает? - спросил Мэр.
   - Я имею в виду...
   - Он имеет в виду кошек, - сказала одна из дам по работе с Потребительским рынком.
   - И собак, - добавил я. Однажды я чуть не трахнул одну из этим дам. Между прочим, первого заместителя. Правда, тогда она работала в другом месте. Сейчас жалею. Иногда это мне даже снится. И вот что удивительно:
   - Тогда я не очень об этом сожалел. - Не сожалел, не сожалел, а потом вдруг - Раз! - И как обрезало. Имеется в виду это Несожаление. Понял, что очень ошибался. Теперь часто занимаюсь с ней сексом. Но только во сне. Но почти, как наяву. Может, не всё еще потеряно. Только как бы реальность не оказалась хуже снов.
   Бывает и не оказывается. Но редко, редко, конечно.
  
   И понесли нам собак и кошек не только из города, но и из соседних деревень. Мне посоветовали - Марлен Дитрих - не поднимать высоко цену закупки.
   - А то что? - не понял я.
   - Начнут выращивать специально для нашего питомника, - сказала Света. И Нат ее поддержала:
   - Пять рублей кошка, и десять рублей собака - не больше.
   - А то точно будут разводить, - сказала Жанна, которая все еще была здесь, не уехала назад в Лианозово.
   - С работы там не выгонят? - спросил я. - За прогулы.
   - Нет.
   - Почему?
   - Наверно, уже выгнали, - ответила за нее Марлен.
  
   Работников стадиона здесь не было. Но с открытием ДогКэт они вдруг откуда-то появились. Думали, что все будут называть этот приют Кошкин Дом, но нет - все говорили:
   - Дог от Кэт, так как официально название было записано:
   Дог энд Кэт. - Собака и Кошка.
   - Пока мы не берем никого на работу, - ответил я работникам стадиона, - это общественная организация.
   - Но гранды, наверное, уже получаете от Америки и Европы? - спросил мужик по кличке Копай. Обычно, он заливал здесь лед. Это когда был каток. А его уже, как говорится:
   - Давным-давно, - здесь не было.
   - Да и то он был на основном поле, а не на запасном, - сказала Нат этому Копаю. - Вали.
   Но безработных, или зарабатывающих чрезвычайно мало, трудно было отогнать словами. Пришлось заказать сетку, и сделать забор из нее. Все видно, не надо лазить через забор, чтобы потом сказать:
   - Я хотел только посмотреть. - Всё и так было видно.
   Однако в августе начался штурм.
  
   - Август - месяц львов, - сказала Мерлин, и многие ее поддержали, что тоже знают Знаки Зодиака.
   Пришлось выстроить стену из больших собак. Девушки держали их на поводках по две в каждой руке. У Нат в правой было даже три овчарки. Много было стаффордширских терьеров и догов. Первых выбрасывали, так как не могли понять их жизнерадостности, вторых:
   - Слишком долго - до трех лет - не становятся взрослыми.
   Люди думают, что собаки должны их защищать, а огромные - с телят - доги, как маленькие сами всех боятся. До трех лет. Потом ловят обидевших их в молодости овчарок, но грызут не сильно.
   Он видит, что овчарка уже сам его боится, и, только увидев - убегает, куда глаза глядят. А он бежит, догоняет ее.
   Бывшие спортсмены отступили, но обещали вернуться. Их никто не покусал, поэтому им казалось, что здесь бояться некого.
  
   Я узнал, что к 7-му ноября готовится, как мне доложили:
   - Большой Штурм нашего города.
   Пришлось обратиться в Городок. Рядом, через дорогу был Военный Городок. Командир дивизии хотел помочь.
   - Но как? - спросил он.
   - Проводите учения не на поле у леса, а у нас. Сделаем вышки, как...
   - Как в концлагерях?
   - Как было раньше в Римских Поселениях в Германии и Англии. Они строили в Провинциях Крепости из бревен и досок.
   - Вы сможете построить Крепость? - спросил полковник.
   - У вас есть Стройбат - поможете. Это намного интересней, штурмовать Крепость, чем бегать по полю с автоматами.
   - Хорошо бы и основное поле задействовать, - сказал Комдив. - Можно установить целый комплекс специальных зданий для обучения спецназовцев. Все равно на нем никто не играет. - И добавил: - Хорошо-то - хорошо, но не дадут.
   - Сколько уже на нем не играют, лет двадцать? - спросил я.
   - Да уж пятьдесят, наверное! - воскликнул комдив. - А траву все равно сажают. - Он помолчал и сказал, что хватит пока и Запасного Поля. И пообещал прислать спецназ к Празднику.
   Я хотел занять беспроблемное место у леса, у Широкой Горы, там, где раньше был свинарник. Но какая-то шустрая хохлушка с задом шириной в Пазик, успела занять это место раньше нас. Под базу. Кирпичные здания, стены из бетонных плит - всё появилось мгновенно, как по мановению волшебной палочки.
   Как так получается? Уму непостижимо.
  
   И комдиву разрешили построить штурмовые стены и вышки на нашей территории.
   - Так как там, где это раньше делалось, - было написано, - уже давно стоят гаражи.
   Да, места для полевых учений уже не было, военным дали гаражи. И они считали, что это хорошо:
   - Нет квартир - так пусть хоть гаражи будут.
   Все приготовились, но штурм начался только ночью.
  
   - Они хоть знают, что здесь военные? - спросила Марлен.
   - Не думаю, - ответила Нат, которая теперь была ее подругой.
   - Вот смеху-то будет! - сказала Света.
   - Вряд ли, - сказала Актриса. Она тоже была здесь. - Их много, я видела. И знаете: я боюсь. Сидела бы сейчас у Лидки в Орфее, кушала пельмени в горшочке, пила коньяк и шампанское, потом баня, секс.
   - А здесь, что, нет пельменей, - сказала Света, - холодильник забит. Мясо возят машинами.
   - Жаль только, что его воровать нельзя, - сказала Актриса.
   - А толк? - спросил я. - Потом продавать по пятьдесят рублей за килограмм? В два раза ниже себестоимости.
   - Да еще без костей.
   - И вообще, - резюмировал я, - кто-то из вас должен стать доктором.
   - Будут раненые? - спросил Костя. - Он был вырван Светой из коварных лап ресторана, и уже второй день работал в Дог энд Кэт шеф поваром.
   - А также и не шефом, - сказала Света. - Почему? Ну, если всего один повар, то, спрашивается:
   - Кто будет работать остальными поварами?
   - Ты, - сказал Константин.
   - Я? Нет, я буду доктором.
   - Собачьим.
   - И собачьим, и кошачьим.
   - Я тоже хочу, - сказала Нат.
   - Правильно. Здесь все должны иметь диплом сестры милосердия, - сказала...
   А кто это?
  
  
  
  
   Глава 23
  
   - Прошу прощеньица, я не понял, кто это? У меня упало сердце. Я так долго мечтал ее встретить, что даже забыл о ее существовании. Мамочка! Я чуть ее не спутал с Галей и Леной. А ведь это жена генерала, командира этой дивизии.
   - Я с ним развелась, - сказала она мне в отдельном кабинете.
   - Я не надо! - хором закричали все.
   - Господа, вы что здесь делаете? - спросил я. - А если бы была у нас сейчас более интимная обстановка? Тогда что?
   - Мы бы поступили культурно, - сказала Нат, - и стали бы только смотреть, не обращая внимания на свои непосредственные огромные желания принять в Этом деле личное участие.
   - Нас, наверное, уже не исправишь, - сказала Света, - но это не страшно, так как сегодня мы, скорее всего, погибнем в неравном бою.
   - Мы насчитали четыре, нет, даже пять колонн, готовых к атаке нашего учреждения, - сказала Марлен Дитрих.
   - Продиктуйте мне, пожалуйста, названия колонн, я запишу.
   - Ну, самые борзые, - сказала Жанна - это местные жители, и примкнувшие к ним другие наглые горожане, которые не хотят жить хуже, чем наши кошки и собаки. Вторая колонна - бомжи.
   - Дайте я продолжу, - сказала Актриса. - Вторые бомжи. Вторая, простите, колонна. Третья...
   - Ты уже сказала, - вышла вперед Марлен. Третья - спортсмены. Они, между прочим, без боксерских перчаток, но с цепями и битами.
   - Четвертая колонна направляется к нам с юга, это наркоманы, - сказала Света.
   - Этим-то уж чего не хватало, - сказала Жанна.
   - Ты уже говорила, а опять влезла, - сказала Наташа, - наглая.
   - Я из Москвы.
   - Я так и подумала.
   - Друзья мои, - сказал я, - ситуация в самых общих чертах вполне доступна моему пониманию. - И я добавил: - Отряды спецназа еще не подошли?
   - Подошли, - сказала Нат, - но это стройбат, в количестве двадцати человек. Они говорят:
   - Все равно вам больше не прокормить.
   - У них есть оружие?
   - Есть.
   - Гранатометы.
   - И гранатометы тоже. Но они учебные-е!
   - Автоматы тоже? - спросил я.
   - Автоматы настоящие, естественно. Но патроны к ним учебные.
   - И это тоже естественно?
   - Да.
   - Хорошо, я должен отъехать буквально на полчаса.
   - Если что - пока начинайте, - добавила за меня Нат. - Да ты что?! Хочешь приехать к шапочному разбору? Когда нас уже всех однозначно грохнут. - Без знака вопроса спросила Света.
   - Я вернусь.
   - Ну, смотри, чтобы это точно было, - сказала жена генерала. Хотя ей лет было даже меньше, чем Нат и Свете. Всем было примерно одинаково: от двадцати пяти до двадцати восьми. Только Жанна и Актриса были года на три моложе.
  
   - Если так разобраться, - сказал я на прощанье, - уже готовая бригада официантов.
   - Так и открыл бы лучше ресторан, или хоть кабак какой-нибудь, - сказала Нат. - Нас здесь всех грохнут однозначно.
   - Они, гады, хотят же ж съесть наших собак, - села на стул из пенька и заплакала Света. - Ужас! - У нас дома в подвале поймали красивую кошку, и не пожалели - съели.
   - Кто? - спросила Люда, жена генерала, которую я жалел, что потерял навсегда.
   - Бобжи.
   - Бомжи.
   - Скорее всего.
   - Против них, значит, надо выставить наиболее опытных защитников нашей организации. Они где?
   - Выстроились свиньей на западном направлении, - сказала Люда словами своего мужа. - Но бывшего, бывшего, - успокоила она меня. И добавила: - Больше я тебя не брошу.
   Она и прошлый раз не хотела меня бросать, но я оставил ее одну в доме, а знакомые ребята, которые были у меня в гостях, еще не ушли, и, следовательно, потом ее избили и изнасиловали, как только можно себе представить. И даже нельзя. Да, да, это было именно с ней.
   - Кстати, - сказал я, - у кого есть деньги?
   - У меня нет, - сказал Нат.
   - Где они?
   - Дома.
   - Жаль. Мне сейчас не с руки копать в том месте, где я их зарыл, а деньги нужны. Я должен как-то поддержать одну даму, у которой даже зимнее пальто из самого дешевого искусственного меха. Практически, из мочалки. А ведь она была первой...
   - Кого ты трахнул, - попыталась угадать Актриса.
   - Нет, кто меня поцеловал. Помню даже песню, когда это было.
   - А именно? - спросила Жанна.
   - На тебе... - я прокашлялся. - На тебе сошелся клином белый свет. На тебе...
   - Прости, но мы даже не можем угадать, когда это было, - сказала Света. - В прошлом веке, что ли?
   - Ты, наверное, бессмертный? - спросила и погладила меня Марлен. - И да: их либе дих.
   - Хорошо, мы сбросимся на твой подарок этой даме, - сказала Люда, жена... Ну, понятно кого. - Но ты...
   - Но ты оставь, пожалуйста, нам координаты своего клада, - сказала Жанна. - Чисто на всякий случай. А то мы же ж просто на просто пойдем по миру, если ты не вернешься.
   - Все равно мы здесь все ляжем смертью храбрых, - сказала Марлен.
   Я собрал сто пятьдесят тысяч, и сказал:
   - Радует хотя бы то, что я платил вам по-человечески.
   - Будем надеяться, что отдашь, - сказала Нат, хотя сама дала только две тысячи. Больше у нее:
   - С собой не было.
  
   Мне открыла ее дочь. И сразу ушла в свою комнату, там пищал ребенок. Мужа, оказывается, дома не было.
   - Умер? - хотел спросить я с надеждой.
   Ноу, он был на работе во вторую смену. Работал мастером на соседнем заводе. Вообще здесь заводов! Можно сказать, на каждом углу.
   Далее, мы с ней трахаемся. Первый раз в жизни. Но при этом я вспоминаю, как трахал ее много раз раньше. Но в уме только.
   Подруга ушла спать в дом, мы легли в тераске. Здесь хорошо пахло сиренью, простыни были свежими.
   - Я хочу, чтобы ты был мой, - сказала О.
   - А нельзя так просто трахнуться?
   - Как это?
   - Ну, трахнулись - и до завтра.
   - А! Ну, ладно, только завтра чтобы был здесь, как штык.
   - Угу.
  
   Говорят:
   - Девятнадцать - это нежный возраст. - Но на самом деле - девятнадцать - это уже август: яблоки созрели. Более того, даже перезрели. Они падают на землю, и начинают гнить. Можно сказать, что это уже период полураспада. Ее губы уже обсосаны мною с пятнадцати, нет даже, может быть, с четырнадцати лет. Они тоже готовы вот-вот лопнуть от избытка вкусного сока.
   В рот, конечно, я предложить ей не мог, как и тогда, а сама она не спросила. Но тем не менее, кровать, как и тогда промокла насквозь. Как сказала мне одна дама, оставив пьяного мужа в Пивном баре одного, когда мы трахались в подъезде:
   - Это всё из меня? - В ботинках промокнуть было нельзя, а так, если в носках, то промок бы по колено.
   Когда человек чего-то хочет из него течет река удовольствия и счастья.
   - Почему мы не можем это делать чаще? - спросила она меня на прощание.
   - Обязательно буду, - сказал я. И добавил: - Здесь немного денег, прости, что не купил тебе чего-нибудь из хорошего. Поеду в Германию, привезу тебе шубу и кожаную куртку.
   - Я тоже с тобой поеду. Но лучше в Арабские Эмираты. Там всё намного дешевле, - добавила О.
   - Откуда ты знаешь?
   - Так говорят люди.
   - Кто именно?
   - Моя дочь.
   - Это, у которой дочь?
   - Ну, да, естественно.
   Я посмотрел на часы.
   - Что, спешишь?
   - Думаю, у меня есть еще полчаса, или даже сорок минут. Попробуем еще раз?
   - Как?
   - Сзади. Я подумал, что мы не пробовали сзади, и я буду думать об этом всю ночь.
   - Да, это совсем другой вид. Хорошо, что ты не попросил меня об этом сразу.
   - Я думал, ты сама догадаешься.
   - Нельзя, к сожалению.
   - Почему?
   - Ты бы сразу меня облил с ног до головы. А потом был бы только суп с котом.
   - Почему?
   - Ты умеешь продолжать?
   - Да.
   - Тогда я поеду с тобой даже в Америку. Где много, много диких обезьян.
   - Ты имеешь в виду, в Южную? Нет.
   - Я тебе уже не нравлюсь?
   - Я не люблю жару.
   - Да? Странно. Все только и ждут, когда кончится дождь или прекратится ветер. Когда, наконец, опять выглянет солнце. И да: тебе понравилось со мной трахаться?
   - Без сомнения. Если бы знал раньше, что это так глубокомысленно, я бы нашел время найти тебя.
   - Но ведь у меня уже очень большая... как бы это выразиться сексуально не знаю.
   - В том-то и дело, что у меня с тобой тоже становится намного больше. Практически, как трехуровневый протез, который, между прочим, запрещено иметь мексиканским полицейским.
   - Почему?
   - Они и так не дают никому проехать мимо. А если бы разрешили, перетрахали бы и всех пешеходов.
   - Пока.
   - Давай. И да:
   - Между прочим, они не боятся жары.
   - Кто?
   - Мексиканские полицейские.
  
  
  
  
   Глава 24
  
   Я приехал, когда штурм уже начался. Более того, он был в самом разгаре. Это меня порадовало. Было бы хуже, если дело шло к концу. И да:
   - Чем больше я вспоминаю тех, кому должен, тем... Нет, больше их не становится. Но они всё появляются и появляются. Как покойники, которых очень много.
   Еще издалека я понял, что стройбатовцы - это переодетый спецназ. Но их было только двадцать, и оборонялись они только тремя видами оружия:
   - Руками, ногами и головой. - И самое главное, они никак не могли по-настоящему разозлиться. А атакующие были в своем большинстве психически неуравновешенными. Наркоманы - откуда им быть нормальными? Неоткуда. Бывшие спившиеся спортсмены - тоже самое. Мирные жители. Мирные жители тоже с приветом. Кто там еще остался? А, бомжи. Откуда их столько? Лучше не спрашивать.
  
   Ко мне пробралась Нат и Светка.
   - Вы оставили свои рабочие места? - спросил я. - Точнее, боевые посты.
   - Там все кончено, - ответила Нат. - Мы проигрываем.
   - Можно, конечно, пожертвовать собой, - сказала Свет. - Но вроде рано, мы еще так молоды.
   - Надо выпустить на них собак и кошек, - сказал я.
   - Разбегутся, потом не соберем, - сказала Свет.
   - Кто сомневается - тот это сделает.
   - Я? Я одна не справлюсь. Давайте лучше, как раньше займемся трахтодромом вместе.
   - Ты соображаешь, что ты говоришь? - строго спросила Нат. - Идет бой не только за наше некоммерческое предприятие, но и за жизнь собак и кошек?
   - Но вы-то, я же вижу, собираетесь трахаться.
   - Я не знаю, что ей и сказать, - сказала Нат.
   - Ладно, я должен, наконец, взять на себя руководство обороной.
   - Выпустим для начала кошек, - сказал я. - на бомжей. А если...
   - А если они не сдадутся, выпустим собак на бывших спортсменов.
   Мы прошли мимо вольера для собак, чтобы первыми выпустить кошек, когда я заметил у замка для собак датого Жеку-боксера.
   - Выпускайте пока кошек, леди, - сказал я Нат и Свет.
   - А ты?
   - Я должен закончить одно дело.
   - Этот гад нам в парке надоел, - сказала Нат, - давай ты выпускай кошек, а мы с ним разберемся.
   - Окей.
   - Офисер, кам хирэ, плииз, - сказала Нат.
  
   - А-а, тварь, - он оставил замок, который пытался сломать монтировкой, и уклонившись от удара Нат, провел ей хук слева. Прямо с монтировкой, не выпуская из бьющей руки.
   Света забежала сзади, и он ее странным образом не заметил.
   Но, похоже, и она боялась к нему приблизиться даже сзади. Нат лежала без чувств. Может быть, даже она умерла.
   - Ну, чё, давай я и тебя кончу кстати, - сказал Жена-боксер.
   - Сейчас мы его грохнем и отдадим на корм собакам, - сказала Свет. - Паря от неожиданности вздрогнул, но обернулся медленно, не спеша.
   - А, еще одна сука, - и он пошел на нее, как будто меня и не было.
   Но тут Жека обернулся:
   - А, тебя надо сначала кончить, - сказал он, и пошел на меня.
  
   Через себя? Передняя подсечка в падении? Лучше, как обычно. Я ушел от одной его руки вниз, и взял другую, как дорогой подарок, как не просто батон колбасы при Социализме, а целую такую оглоблю Любительской. Надолго хватит. И в мыслях не было, что она быстро портится. В природе колбаса никогда не портилась. Ее всегда съедали раньше. Впрочем, случаи, конечно, были. Ибо всегда находятся люди, которые думают, что думать о колбасе лучше, чем ее есть.
   Как обычно, боксер увидел перед собой мои плывущие вверх ноги, и растерялся. Он даже хотел укусить меня за яйца. Тварь.
   - Ах ты, ящерица хвостатая, - сказал я про себя, разумеется. Мы упали, и я опять сломал ему руку. В прошлый раз, кажется, настоящего перелома не было. Тем не менее, я встал и сказал Свет:
   - Добей его.
   - Совсем?
   - Да.
   - Чем?
   - Я его добью, - сказала Нат. Она уже встала, и шла к поверженному телу с багром. Я взглянул на пожарный щит. Там была еще кирка и лопата.
   - Лучше взять кирку, и так будет долго вертеться.
   - Да? Она тяжелая.
   - Там есть лопата, - сказала Свет. - Лучше закопать его живьем. Надоел уже всем хуже горькой редьки.
   - Прошу вас, не надо, - вякнул боксер. - Вы больше никогда меня не увидите.
   - Каким образом? Ты уедешь в деревню?
   - Буду жить на даче у тещи и только иногда приезжать в город.
   - А если мы тебя увидим?
   - Нет. Я буду в маске.
   - В какой? - спросила Свет.
   - Если я вам скажу, то вы меня узнаете. А ведь мы договорились, что больше вы меня не узнаете.
   - Он очень много разговаривает, - сказала Нат, - посадим его в собачий вольер, к тигровым догам.
   - Лучше к Стаффордширским терьерам, - сказала Свет. И знаете почему? Стаффордширские терьеры более веселые. Они сначала поиграют с ним.
   - И только потом съедят, - добавила Нат
   - Они меня не съедят, - сказал все еще лежащий боксер. - Вы их кормите, как говорят:
   - Как на убой.
   - А может, вы действительно торгуете собачьим мясом?
   - Нет, его точно надо наколоть на булавку, пусть будет гульбарием, - и она замахнулась багром на барахтающегося на спине, как перевернутый таракан Жеку-боксера.
  
   В это время мы увидели еще одного окуня. Это был Капай. Он крался у западной стены, и не видел еще нас.
   - Привяжите этого бугая к собачьему вольеру, - сказал я. - Будем ловить второго.
   - А чтобы он не мог никого предупредить, - я засуну ему в рот что-нибудь. Думаю, это будет вчерашняя затычка.
   Свет замахала руками:
   - Скажешь тоже, у меня есть шерстяной носок. В них сплю, честно. Наверное, у меня диабет, ноги мерзнуть по ночам. Один потеряла, второй мне не нужен.
   - Свяжешь другой.
   - Потом в разных, что ли ходить?
   - Хорошо, засунь ему в пасть.
   - Не надо его мучить, - сказал я, - это вне наших гуманных... э-э... так сказать.... В общем, стройбатовцы сделали нам на всякий случай древний прибор для удержания пленных. Пока один, но ему как раз хватит. Вытащите его из сарая, вкопайте в землю - ямы уже есть - надо только засыпать землей.
   И его поставили раком, как делали в древности. Руки и голова зажаты между досок, на земле только ноги.
   - У него рот открыт, - сказала Нат. - Можно я ему...
   - Да не надо, я тебе говорю, я уже приготовила шерстяной носок.
   - Но если что-нибудь будет не так, если начнет бузит, то - как говорится - будет то, о чем вы так долго мечтали, - и она потрепала бывшего боксера за нос. Он не сказал ни слова, хотя носок для заглушки его рта только еще готовился.
  
   Капай, не был профессиональным боксером никогда. Просто тренировался вместе с боксерами. В том смысле, что вместо гимнастики. Но все равно весил много.
   - Пойдем на него, как на мамонта, - сказала Нат. - Правда, у меня еще кружится голова после капитана, - она кивнула на закованного в дерево Жеку.
   - У нас больше нет такого прибора? - спросила Свет. - Жаль, а то бы и этого можно было поставить раком.
   - Глупости, - сказала Нат, - можно сделать гораздо проще. - Пояснила: - Закопаем его в землю по шею.
   - Да ты что?! Кто копать будет? - удивилась Свет.
   - Догадайся с трех раз.
   - А-а! Он сам. Тогда другое дело. Но его придется долго бить сначала, чтобы согласился сам себе копать яму.
   - Пойдем, как на мамонта, - сказал я. - Ты будешь его заманивать, а я... а я, как будто ушел.
   - Ой, чувствую, случится что-нибудь, и он просто на просто меня трахнет, и всё. Ведь я его знаю, на уме у него больше ничего нет, кроме как трахнуть очередную жертву его неотразимого обаяния.
   - Может быть, так и надо сделать, - сказала Нат, держась одной рукой за голову, а другой за сердце.
   - Почему так-то? - спросила Свет.
   - Лучше, чтобы не рисковать.
   - Я бы не сказал, что это абсолютно неверное решение, - сказал я. - Но тебе решать.
   - Хорошо, если вы считаете, что так безопаснее, я ему, конечно, дам, но!.. не бесплатно. Нет, вы что, смеетесь? Я вот так каждому бандюге буду давать за здорово живешь?
   - Да он не бандит, а так просто - борзый. Как и этот, - Нат кивнула назад, где рачился Жека.
   - Все равно пусть платит.
   - А кто против? Конечно, пусть платит. Вопрос только в том, есть ли у него бабло? Ведь это же систематическая нищета. Если только в карты у кого-нибудь выиграл. Только:
   - Да кто ж ему проиграет?
   - Жаль, что мы сразу не додумались наставить здесь медвежьих капканов. Сейчас бы не было такой проблемы.
   - Какой?
   - Отражать превосходящие силы противника.
   Далее, как ловится Капай, и о других местах сражения. Где остальные.
  
   Света посветила фонариком и вышла навстречу Капаю.
   - Хай! - негромко крикнула она.
   Он молча подошел и молча ударил ее в лоб. Не думая больше почти ни о чем, этот бугаёметр потащил ее к забору, где было еще темней. Потом, видимо, подумал, и потащил к собачьему вольеру. Тут он увидел, закованного в древнюю машину Жеку, но Жека молчал, и Капай решил пока не беспокоить его.
  
   Поставил Свету лицом к металлическому столбу, на котором крепилась сетка собачьего вольера, и так же молча и методично начал трахать.
   - Человек-машина, - сказала Нат. Мы с ней вместе наблюдали из-за укрытия. Голый зад Свет мы не видели, но видели ее лицо, которое она повернула к нам, имея в виду:
   - Пора.
  
  
  
  
   Глава 25
  
   - Начали? - спросила Нат.
   - Дак, естественно, - и побежали к ним.
   - Обернется или нет? - как ты думаешь.
   - Думаю, впрочем, безразлично. И знаешь почему? Он все равно в штанах, и с случае чего, бежать за нами не сможет.
   Действительно, если штаны надеты - бежать в них очень трудно. Хороший вопрос для:
   - Что, где, когда?
   - Не угадают.
   - Угадают.
   - Почему?
   - Я сейчас скажу ответ.
   - И это?
   - Штаны были надеты ниже колен.
   - Как для бега в мешках?
   - Однозначно.
   И все же Капай обернулся. Наверное, под чьей-то ногой хрустнула ветка.
   - А! - заорал он, - оказывается, это подстава. - И первым делом так сильно шлепнул Свет по голому заду ладонью, что она упала на колени даже без крика.
   - У него тяжелая рука, - сказала Нат.
   - Теперь одна надежда, - сказал я, - ...
   - Что он не успеет надеть штаны?
   - Наоборот, что он их снимет. - Это сказал я? Но с какой стати он должен их снимать?!
   Тем не менее, Капай начал снимать штаны.
  
   - Но в чем дело? - удивилась Нат. - Я не понимаю.
   Я бежал молча.
   - А! Поняла. И знаешь почему? Не может.
   - Дак, естественно.
   И когда он всё-таки справился со своей проблемой, Нат упала ему под ноги на первом же шаге, а я прижал голову к земле вилами. Средние зубья у этих вил были загнуты вверх специально и заранее.
   Его мы не оставили по эту же сторону вольера, где стоял раком боксер Жека, а затащили внутрь вольера, где нас сразу же окружили стаффы.
   - Небось, небось, они не кусают связанных, - приговаривала Нат, постукивая ладонью по затылку Капая. - Они такие добрые! - И поцеловала кстати одного из них по имени Барсик. - Барс, Барс, такой умный, смотри, чтобы этот трахальщик-неудачник лежал здесь и не был сильно искусан. И знаешь почему? Потом, - и она еще раз поцеловала Стаффордширского терьера в щечку. - Потом вы побегаете наперегонки. Он до забора стадиона, а ты за ним. И знаешь:
   - Если, конечно, мы не проиграем сражение до тех пор.
   Однажды, как известно, один Стаффордширский терьер откусил одной даме нос. Но, так она была пьяная, хотя и полезла к нему тоже целоваться в кафе. Мы на работе, как известно, не пьем. Нас и не кусают.
   - Где находится спецназ? - спросил я.
   - На вышках. - Это сказала прибежавшая на шум Актриса. Что за шум? Это был лай собак. - Весь спецназ отступил на вышки, и вел огонь из автоматов по наступающим со всех четырех сторон штурмовикам. Как-то:
   - Бомжи, наркоманы, мирные жители и бывшие боксеры.
   - И? - спросил я.
   - С переменным успехом, - ответила Актриса.
   - Почему?
   - Сначала все испугались шквального огня спецназа, а потом поняли, это:
   - Холостые! - И опять полезли.
   - Жрать хотят, - сказала, подходя Жанна.
   - Жрать - это еще полбеды, - сказал я, - а вот, что делать с нарками? - Их едой не накормишь.
   - Это точно, - сказала Марлен Дитрих. Она тоже подошла сюда, к собачьему вольеру.
   - Дать нам им нечего, - констатировал я, - поэтому.
   - Что поэтому?
   - Поэтому будем их уничтожать.
   - Каким образом? - спросила жена комдива. Она тоже уже была здесь. - А с другой стороны я знаю решение.
   - Какое? - спросил я.
   - Я потом скажу. Вы сначала найдите решение по трем другим направлениям.
   - Бомжей мы накормим рыбой, которая хранится в морозилке для кошек, - сказала Нат.
   - Спортсменов мясом, которое хранится в морозилке для собак, - сказала Света. - Кто у нас еще там?
   - Нет, здесь надо делать по-другому, - сказала Жанна.
   - А именно? - спросил я.
   - Мясо - мирным жителям. А спортсменам - спецназ.
  
   - Всё, кажется, - резюмировала Марлен Дитрих, - остались только наркоманы и небольшие группировки неопределившихся с выбором ориентации.
   - Вот, - сказала Люда, - их я беру на себя.
   - Всех?! - спросили почти все хором.
   - Генерал, командир дивизии, наверное, обещал еще прислать батальон штурмовиков. Или хотя бы роту.
   - Нет, я же сказала, что практически развелась с ним. Просто я выйду навстречу им голая. Пусть это не наркота, но в некотором смысле похоже.
   - Одна? - опять тихо спросил кто-то.
   - Впереди я буду одна, а вы с дубинами сзади.
   - Если я правильно поняла, - сказала Жанна, - ты ляжешь голая под телегой, или на капот мерседеса, а они встанут в очередь, чтобы тебя трахать?
   - Есс!
   - Тогда я с тобой, - сказала Жанна. - Одна ты не выдержишь.
   - Я... - кто-то хотел еще вызваться в этот отряд смертниц, но я сказал, что:
   - Нет! - Кто-то должен жарить рыбу для бомжей, и мясо для мирных жителей.
   - Действительно, - сказала Актриса, - у нас же ж здесь не только юг, а и другие части света существуют.
   - Наркомы идут с юга? - спросил я.
   - Были с юга, а сейчас надо уточнить, - сказала... сказала...
   - Кто это сказал? - спросил я, оглядывая ряды бойцов.
   - Я? - из полутьмы вышла красивая девушка с рыжей косой.
   - Это ты?
   - Я.
   - Я звал тебя, и рад, что вижу.
   Это была Галя. Хорошо, но я все-таки спросил:
   - Ты одна или с термосом?
   - Дак, естественно, с термосом.
   - Хорошо, - у меня отлегло от сердца. - А мы уже готовы были отдать одну из наших сотрудниц на растерзание наркоманам.
   - К сожалению, с этого все равно придется начать, - сказала Галя.
   - Почему?
   - Он, - Галя погладила термос через голову, - так как он висел у нее в толстой и мягкой натуральной кожаной сумке за спиной.
   - Я выдержу, - спокойно сказала жена генерала.
   - Не смотрите на меня, как на буржуя, или наоборот, как на пролетария - я ей помогу.
  
   Многие радостно улыбнулись. Конечно, кому охота во время тяжелой работы смотреть на колдуна, мирно беседующего у термоса с чаем, кофе и пирожными. С кем беседующего? С термосом, тем более. Это выходит за рамки здравого смысла. Но если девушка готова при этом еще и отдаться толпе - тогда совсем другое дело.
   - Хотя не понятно, как ты будешь медитировать с термосом, тем более, моим термосом, - сказала Нат, - когда тебя будет трахать целая очередь наркош?
   - Я обговорю с ним все условия заранее, - спокойно ответила Галя.
   - Неужели это возможно? - спросила Марлен.
   - О чем-то - да, о чем-то нет, - ответила Галя.
   - В чем да, и в чем нет? - спросила Актриса.
   - Ну-у, через некоторое время я должна буду подойти к нему и продублировать задание. - Галя.
   - Про - что?
  
   - Подтвердить, - встрял я, несколько шокированный последним особенно предложением дам.
   Я надеялся, что Этого не будет, не произойдет, по крайней мере, так быстро.
   Но началось, и так же, как в фильме:
   - Последний поворот на Бруклин. - Все веселятся, все заняты своими делами, а на одну красивую девушку никто не обращает внимания. Она два раза пыталась исправить эту несправедливую ситуэйшен:
   - Эй, Билли! - налей. - Потом еще раз:
   - Эй, Билли! - налей еще. - И всем улыбалась счастливо.
  
   Ноль вниманья, все заняты своими телками. Тогда она взяла стоящего рядом с ней, но и одновременно со свой дамой парня за член. Он засмеялся, улыбнулась и его дама. И... и это всё. Больше никакой реакции. Тогда эта милая девушка сказала:
   - Эй, Билли, налей еще, - и расстегнула на груди рубашку. Все были восхищены ее большими грудями. Тогда расстегнула рубашку еще больше, и крикнула:
  
   - Кто хочет? Даю всем! - Пошла, легла на заднее сиденье машины, а все мужики выстроились к ней в очередь. Все остальные стали им не нужны. Все хотели только эту девушку.
   Между прочим, в нее был влюблен один молодой мотоциклист. Он приехал и разогнал всех - слово на букву е. Но это было где-то под утро, когда от длинной очереди их оставалось человек пять.
   - Вот так надо привлекать внимание, если никто его не обращает.
   А вы говорите:
  
   - Не пойду в актеры, особливо, не поеду в Голливуд:
   - Там трахнут. - Дак, естественно.
   Только для Этого надо еще очень захотеть. Вот, как здесь в:
   - Последнем Приюте для Собак и Кошек.
  
   И у них, действительно, были две машины.
   Я держал вишневый термос с автоматикой, и ждал.
   - А если Это так и будет продолжаться? - Я погладил термос. Че-то он мне казался холодным, как лед. Уж не умер ли? Ой, не вовремя! Впрочем, лично я им никогда не пользовался. Должен он быть холодным, или горячим я не знал. По логике-то, он должен был, конечно, потеплеть.
   Когда у собак что-нибудь болит я им делаю энергетическое лечение. Ну, если не видно, что болит, а болит, что делать? Только так, как советовал один уже умерший колдун. И не только он один. А именно:
  
   - Нужно дождаться, когда руки потеплеют, и когда между появится пружинистый воздушный шар. - Я так, между прочим, себе колено вылечил.
   - Надо этот прием попробовать и на термосе, - решил я. - Так как очередь к обеим машинам не только не убывала, но и, наоборот:
   - Всё увеличивалась и увеличивалась. - Так, вероятно, можно лечить даже от наркомании. Но, кто согласится на это официально. Вот, чтобы она лежала и только повторяла:
   - Давай, давай. - А то ведь по большей части вообще не дают. Даже мужу. Мол:
   - А ты помнишь, как я тебя просила:
   - Давай еще раз! А ты? Никакой реакции. Ну вот и получи:
   - Отказ. - И даже в письменной форме.
  
  
  
  
   Глава 26
  
   Мне показалось, а может это так и было, термос осветил немного расходящимся лучом создавшееся положение вещей. А именно две машины, девушек в них, или на них, очереди, очереди нетерпеливо переступающих ногами мэнов. Некоторые, правда, были спокойны, как удавы, и даже мрачно посматривали на Приют для собак и кошек. Хотя ведь здесь наркоту не выдавали. Или они надеялись, что и это сделаем? Ну, в том смысле, что дадим им не только Натурой, но и деньгами, на которые можно купить всё.
  
   Что-то будет, решил я. Но что, интересно?! Они перетрахают друг друга сами? Скорее всего, сейчас, как тогда в Парке, начнутся переломы рук и ног. Вот если бы здесь была Пропасть, как в Библии, то они бы, конечно, туда все и направились. А так...
   А так демонстранты бросили красивых телок, доставшихся им на халяву, и... и пошли свиней на бывших спортсменов. Но сначала нарки немного подрались между собой, как обычно молча. Действительно, что тут разговаривать, и так всё давно ясно.
  
   Они обошли спортсменов, и ударили с тыла. И нарки начали одерживать верх, так как крыша у них ехала даже больше, чем у спившихся спортсменов.
   - Берки, - сказали подходя Галя и Люда, жена Генерала.
   - Звери, - подтвердила Нат. Она потрясла руку.
   - Что еще случилось? - спросил я.
   - Она била Капая, - сказала Света.
   - Зря.
   - Ну, а че он будет просто так стоять?
   - То есть как? Он должен быть в среде собак.
   - Вот это да! - воскликнула Света. - Она просто спутала.
   - Ничего я не спутала, - сказала Нат.
   - Ну, как же не спутала? В дереве закован Жека-боксер, а Капай в вольере с собаками.
   - Да?
   - Да.
   - Надо думать, прежде, чем что-то делать, - сказал я.
   - Не беспокойся, милый, я подумала, - сказала Нат. - Я их поменяла местами.
   - Зачем?
   - В жизни каждого человека должно быть хоть какое-то разнообразие.
   - Хороший ответ.
   - Вся скотобаза кормится, - сказала Актриса. В руке у нее был железка, которой она снимала мясо с жаровен.
   - Рыбу, надеюсь, тоже раздали бедным? - сказал я.
   - Ой! а про рыбу мы забыли, - ахнула Марлен Дитрих.
   - То есть, как? А где бомжи? - Я схватился за голову.
   - Никогда этого не делай, - сказала Люда, которую я очень любил. - Помнишь, ты сам мне говорил, что надо бить мимо ворот, как Олег Блохин:
   - Никогда не хвататься за голову.
   - Да, действительно, она здесь ни при чем. Тем более, если вы думали уже профессионально:
   - Ногами.
  
   Бомжи бежали к собачьему вольеру. Зачем?
   - Рефлекс, - сказала Нат. - У них уже выработался рефлекс есть собак.
   И произошло ужасное - собаки вырвались из вольера. Не могу уже понять, кто из этих ублюдков - Жека или Капай - был в вольере, но он выпустил их. Открыл зверь.
   Стаффы сразу распределили силы:
   - Трое справа, трое слева, тигровые доги посередине.
   Дальше шли овчарки, а за ними все желающие. Малышам сказано было, чтобы ждали у вольера. И даже не лезли в драку.
   Не все бомжи, как оказалось, были спившимися дегенератами. Многие несли в руках пики.
   - Разобрали ограду Парка Пушкина, - сказала Люда.
   - Ты знаешь, где этот Парк? - спросил я.
   - Да, - просто ответила она.
   - Ты там была?
   - Да.
   - Да, - подумал я.
   - Скорей уж они разломали ограды на кладбище, - сказала Нат.
   - Оно здесь недалеко, - сказала Свет.
   - Нет, - сказала Марлен, - это длинные, как копья пики, - значит точно - разобрали какой-то Парк. Они все утыканы такими пиками.
   - А это значит, - сказала Жанна, - они заранее готовились напасть на собак. Твари.
   - Может, выйти им навстречу, и сказать, что рыбу мы сейчас им пожарим? - спросила Актриса.
   - Это можно сказать одному, ну, двум, ну, троим, а толпе говорить бесполезно. Они могут уже только или громить, или трахаться.
   - Раньше было проще, - сказала Марлен Дитрих.
   - Тем не менее, начните всё-таки жарить рыбу, - сказал я. - Авось, разум у них все-таки сработает.
   - Да, рыба уже будет готова, а с собаками еще возиться надо - жарить, обдирать шкуру.
   - Голод, я думаю, возьмет своё, - сказала Галя. И добавила: - Но я постараюсь им помочь.
   - Кому? - Я.
   - Сейчас увидим. - Она уединилась с Термосом. Я давно бы должен писать его имя с большой буквы.
  
   Было уже убито, наверно, десять собак и десять бомжей, когда Термос опять заработал. А именно:
   - Собаки ушли в вольер и дверь захлопнулась.
   Эти упрямые бараны полезли по стенам.
   - Как обезьяны, - сказала Света.
   - Натурально, - сказала Люда, жена генерала.
   Но запах жареного минтая уже дополз сюда, ребята, как заведенные роботы, остановились на полпути, а потом все ускоряясь и ускоряясь побежали к дыре в восточном заборе, где жарилась рыба, раздавали хлеб, горяч... ее кофе и бутерброды с колбасой и колбасным сыром. Нет, вы сами понимаете, на Дор Блю на всех не напасешься. Да он бы им и не понравился.
  
   - Выбросят, - сказала Жанна.
   - Почему? - для проформы спросил я.
   - Люди тупы до безобразия.
   А Российский тоже какой-то недоделанный, слишком мягкий, да и тоже пахнет колбасным сыром.
   - Бардак, - сказала Марлен.
   - Да.
   - Привезли картофель Фри, - сказала Люда.
   - Кому? Им, что ли?
   - Мы сами его съедим, - сказала Света. - Я уже отварила им в мундире.
   - В чем, в чем? - спросила, подходя Галя. - В мундире?
   Люда хлопнула себя по лбу:
   - Точно!
   - Что еще?
   - А мундирам мы ничего не запланировали?
   - Может они погибли в бою с оборзевшими спортсменами?
   - Нет, вон идут, - сказала Люда.
   - Тоже, наверное, жрать хотят, - сказала Нат. - Зачем так человек придуман? Кругом и так проблем навалом, а тут еще всем жрать готовь.
   - Тут точно Кабак надо открывать, - сказала Жанна.
   - Бесплатный, - сказала Галя.
   - Никаких денег не хватит, - сказала Света.
   - Обедать будете? - спросил я окровавленного спецназовца, который командовал этим взводом. А это был, между прочим, майор.
   - Дак, естественно! Более того, нам обещали ужин в ресторане с телками, плюс... Простите, запутался немного. А именно:
   - Ночной ужин в ресторане. Плюс красивые телки.
   - Может эти сойдут, - я кивнул на раздатчиков кофе и бутербродов.
   Кто-то крикнул:
   - Хочу еще рыбы!
   - Да иди ты, отсоси вон у кого-нибудь, - без смеха сказала Наташа.
   Но все засмеялись. Кажется, больше не нападут. Получается здесь, как для создания Сайта, нужен не только сам Сайт, но и его защита. А то, вон, даже РС разгромили! В общем, ничего удивительного:
   - В своем кафе тоже надо готовиться к нападению СЭС. - Ничего страшного, но возникает вопрос:
   - Сколько? - Раньше-то брали в низах только натурой. То колбасой к празднику ТК. То надо трахнуть разведенную дочку кассирши, она тоже, оказывается, работает в СЭС, гаражи подписывает. Или майору из УГРО отнести банку растворимого кофе, палку того же ТК, да несколько банок уже появившегося чешского или польского пива. Всё! - Честно, это не так много.
   А здесь, что происходит? Это уже похоже на оружие, которое мы отправляем Ираку, али Ирану, и главное - всё бесплатно! Индия - опять бесплатно. А что они нам дают? Йогу, если только. Да и то ее никто не принимает всерьез.
   Теперь я понимаю, почему никто не хочет участвовать в благотворительности:
   - Столько же надо отстегивать за право ей заниматься. - Дорого. Получается.
  
   Хотели все вместе поехать в кабак.
   - Здесь?
   - Здесь негде, - сказала Марлен. - Это потому, - сказала она, что наш начальник не хочет устраивать, как он говорит, - она показала на меня пальцем:
   - Здесь Публичный Дом/
   Я даже не стал выяснять, кто это сказал. А разница. Рассмотреть в полутьме не удалось. Да и зачем? Они все так думают. Да и мыслимо ли устраивать здесь на краю города Кабак. Кто сюда будет ходить? Сапоги? У них мало денег.
   Тем не менее, хотели снять с рейса частный уже Пазик и поехать в один ресторан, в надежде, что он еще открыт. Как он может быть открыт-ь, если закрывается в 23-00?
   - А сейчас? - спросил я Нат.
   - Три.
   - По идее Казино работает, - сказала Галя.
   - Кажется, у нас с ним договор О ненападении, - сказала Света.
   - Поедем в другое.
   - Да, ладно, - сказал майор спецназа, - погуляем здесь.
   - Где здесь? - не понял я.
  
  
  
  
   Глава 27
  
   - В клубе.
   - Он не закрыт? Я между прочим, раньше там играл в бильярд, вот такими шарами.
   - Какими, какими? - спросила Люда. Раньше она бы постеснялась, сейчас совсем распоясалась. Я показал ей кулак.
   - Такими?! - только удивилась она.
   - Надо лезть через забор, - сказал я.
   - Ты что! Когда это было! Сейчас можно любому пройти. Хотя охрана есть, - сказал майор. И добавил: - Но сначала надо похоронить мертвых бомжей, которых загрызли собаки. В братской могиле.
   - И мертвых собак, - сказала Нат, которых закололи бомжи. Но я их помню каждую поименно. Так что никаких братских могил. Сделаем здесь недалеко, в лесу Кладбище домашних животных.
  
   - Это будет долго, - сказал майор. - Похороните завтра.
   - Не получится, - сказал я, - тепло, начнут разлагаться.
   Тем не менее, пошли рыть могилы. Привлекли даже нарков. Наркотиков, конечно, мы им не дали, так как их у нас не было.
   - Да, если бы даже были, - сказала Жанна, - зачем им давать?
   Но денег пообещали и некоторые согласились. Потом вообще вспомнили, что это не нарки - их разгромил Термос - а бомжи, и пожалели, что пообещали им денег.
   Хоронили долго, уже начало светать. Нат бегала от могилы к могиле и ставила бирки с именами погибших в бою собак. Бомжи пытались называть имена своих, но Нат сказала:
   - Сами пишите. - Написали или нет - не знаю.
   Тем более, бомжей возили через железнодорожную линию, на человеческое кладбище, а там свободные места можно было найти только с другой стороны.
   - Это надо ехать на машине Под Трубочкой, - сказала Жанна.
   Но вспомнили о двух машинах, оставленных на южной стороне крепости побитыми нарками. Дамы со смехом, по очереди водили туда машины. Хорошо, что не было встречняка. Не в том смысле, что могли бы врезаться, а некоторые могли бы испугаться покойников, лежащих навалом на крыше, и едва привязанных, так что ноги, руки, а иногда даже голова, свисали вниз почти до самого асфальта.
  
   - Уже утро, - резюмировал я.
   Тем не менее все поперлись в клуб через 3-ю вахту. Он был рядом, но был закрыт. Майор его открыл, и сказал, что:
   - Сначала всем в душ.
   - Здесь и душ есть?! - радостно удивились все. Но оказалось надо идти в баню, которую всё собирались закрыть, но, видимо, она еще работала. Днем, естественно. Раньше туда ходили, так как можно было подглядывать в дырки за женским отделением.
   - Я ее открою, - сказал майор спецназа.
   - Тоже ключи есть? - удивилась Люда.
   - Я ее купил. - Да все объекты разрушенного социализма продавались здесь за одну десятую часть их коммерческой стоимости. Да и то в кредит.
   - Я и столовую купил, - сказал майор, - тысяча двести квадратных метров. Но выгоды никакой. Все же ж разрушено.
   - Так-то можно бы отремонтировать, - сказал я, - но кто сюда ходить будет? Далеко. Да и через вахту идти надо.
   - Пропуска уже не проверяют.
   - Ясно. Но все равно не то. Хотя отдельное помещение в тысячу метров это уникальный случай. Можно такой кабак забабахать! Сейчас многие кафе находятся в жилых домах, а там после 23-х не погремишь музыкой.
  
   Мы помылись все вместе в бане, и ни один спецназовец не набросился на девушек в экстазе. Здесь, в бане, имеется в виду. Мылись спокойно, как роботы.
   А потом все напились в клубе, и там же трахались до упада. Точнее:
   - Недоподъёма. - Но это без меня. Со мной ушли Галя и Люда.
   - Просто кому-то надо оставаться в Дог энд Кэт, т.е. на работе.
   Тем не менее, мы никому, ничего не сказали, а ушли просто:
   - По-английски.
   Здесь был нормально оборудованный вагончик, и избушка.
   - Мы вместе, или ты один будешь спасть? - спросила Галя.
   - Я буду спасть только с ним, - сказала Люда. - Более того, только в наручниках.
   - Да? Ну, хорошо. Тогда я тоже.
  
   Через два дня приехала милиция. Кто-то настучал.
   - О! - воскликнула Люда, - а мы уж думали, вы не приедете.
   - Куда торопиться? - хмуро спросил капитан.
   - Колбаса, она, знаете ли, тоже имеет ограничение по сроку хранения.
   - А сыр?
   - Так естественно, тоже имеет.
   - У меня только одна претензия, - сказал капитан, осмотрев уже загруженный Уазик.
   - А именно? - удивилась Люда. - Все есть: водка, пиво - практически всё импортное - колбаса трех сортов, сыр двух сортов. Чё вам еще? Хлеба, что ли, не хватает? Дак, вон рядом магазин, даже два, сами купите.
   - Одну бы бутылочку шампанского и торт, но только большой и шоколадный. Начальник больно любит.
   - Я знаю начальника, - сказал я, - сомнительно, что он любит торт с шампанским. Или вы имеете в виду, двух телок? Одна должна быть темненькая, как шоколадный торт, а другая русая, как Советское шампанское.
   - Нет, я все сказал прямо, без подводных камней.
   - Странно.
   - Нет, вы правы, - сказал капитан, - но того недавно сняли.
   - Уф! - облегченно вздохнула как раз подошедшая Нат. - А то я уж думала:
   - Опять на субботник.
   - Нет, на субботники давно уже не берем. Я еще был лейтенантом, когда все:
   - Стали свободны.
   - Если только вспомнить молодость, - добавил он, - прямо здесь.
   - Где здесь? - не понял я.
   - Да вон, в вагончике.
   - Я там сплю.
   - Или в избушке, а?
   - Мы там работаем, - сказала Нат.
   - Нет, нам, что, проституток, специально держать здесь?! - возмутилась Люда. - То хочу, это не надо, буду - не буду, что это за художественная самодеятельность? - И добавила:
   - Я решила:
   - Я не дам!
   - Я тем более, - сказала Нат.
   - Почему? - спросил капитан. Он, видимо, еще не понимал, что это не так просто здесь делается.
   - Так вы что думали? - спросил я, - здесь Публичный Дом, что ли?!
   - А что? - так же удивленно сказал капитан.
   - Кошмар!
   - Какой кошмар!
   - Я не могу поверить!
   - Его не переубедишь.
   - Мы думали, кто-то заяву накатал, что ночью здесь было шумно, а оно вон что! Публичный дом. Здесь и дома-то нет. Неужели не видно?!
   - Я не пойду трахаться за забор, - Люда даже заплакала. - Не для того я бросала генерала, чтобы быть взяткой капитану.
   - Может нам козу завести для этого дела? - сказала Нат.
   - Можете завести хоть двоих, - сказал капитан. И добавил: - Ничего не могу с собой поделать, я уже настроился. - И еще раз добавил: - Я заплачу.
   - Теперь я верю, что у тебя действительно есть желание, а не просто так ты хочешь Этого, не для развлечения, - сказала Нат. И добавила: - Пятьдесят баксов.
   - Хорошо, пошли, - но вдруг остановился и спросил: - Никто взаймы не даст?
   Никто этой шутки, разумеется, не понял.
  
   Капитан показал на нас пальцем:
   - Шучу, у меня есть деньги, и он тут же отдал Нат пятьдесят долларов.
   - А ведь он на самом деле хотел, чтобы мы ему дали не только Это, но и деньги, - сказала Люда.
   - Страшные люди, - сказал я.
   - Очень страшные, - сказала она. И мы обнялись. Не меньше, чем на сорок минут. И так и не могли оторваться друг от друга, пока не услышали стук в дверь.
   - Не заперто! - хрипло сказал я.
   - Дак ясно, - сказала входя Нат, - но я уже полчаса здесь стою. Обкурилась.
   - Он не смог?
   - Смог. Но только на словах. Пока шли я ему рассказала, что буду делать. Он, как только зашли за забор и кончил. Не успел даже вынуть.
   - Почему не успел? - смог я только спросить.
   - Молнию заело.
   - Как бы не обиделся, - сказала жена генерала.
   - Так пойди догони, дай ему еще раз! - мягко рявкнула Нат.
   - Может у него денег больше нет, - решила тоже пошутить Люда.
   Нат присела к столику, налила из термоса чаю. В том смысле, что кипятка. Ибо. Ибо на стене висела табличка:
   - Заварить чай в термосе - это порнуха. - Тем более, что у нас был термос автоматический. А это значит, что в щели всегда будут застревать чаинки. И...
   И вдруг я ясно увидел, что это не тот термос, которым мы всегда пользовались.
   - Извините, дорогие друзья, - сказал я волнуясь, - что это за термос?
   - Галя оставила, - сказала Нат.
   - Г-Галя? - переспросил я. - А тот где? Который был у нас до этого?
   - Так Люда, вот, разбила его ночью.
   - Как?
   - Ударила об голову Капая.
   Я хотел спросить, где сейчас этот Капай, да и Жека заодно, но не спросил. А только резюмировал:
   - Разбила наш, значит, а из этого мы пьем, значит.
   - Да.
   - Ужас! - воскликнул я.
   - Почему? - невозмутимо спросила Нат, как будто только что закончила взвешивать мясо на мясном холодильнике, и теперь в подсобке пила чай с эклерами и слоеными язычками.
  
  
  
  
   Глава 28
  
   Я сижу в отдельном кабинете, пишу. Без стука входит Нат.
   - Что?
   - Вы имеете в виду, кто? Люда.
   - С Елоховской?
   - Да ты что?! С Тверской.
   - Какая еще может быть Люда, кроме той, с которой я не только сплю?
   Хорошо, пусть зайдет. Э-э, минут через сорок. Я не могу пока оторваться от расчетов, могу всё забыть. А тогда придется начинать сначала.
   - А сначала начинать плохо, потому что начинаешь думать, что все это уже было, было, было.
   - Верно. Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
   - Так ты без разговоров трахать не можешь.
   - А зачем ты всё запоминаешь?
   - Автоматически. Да и то половину не помню.
  
   Мы уже не находились на Запасном поле стадиона. Слишком много атак приходилось отбивать. И не только таких прямых, какие были в ту ночь, когда погибли десять бомжей и десять собак, но и атак более изощренных, имеется в виду разных проверок. И в частности, часто задавался вопрос:
   - А на какие деньги?
   Кто дал Гранд? Почему не поделились? У нас так не делается.
   И я купил участок в сорока километрах от города, где жили... нет, не:
   - Много, много диких обезьян, а огромные - конечно меньше обезьяны - кузнечики и такие же длинноносые комары.
   И никто из зверей не хотел их есть. Почему? Тоже мясо. Нет, не хотят. Более того, боятся!
   Как сказала Марлен Дитрих:
   - Это Динозавры.
   Как в Парке Юрского Периода.
   - Только сорок километров от города, а уже тайга.
   - Хорошо хоть медведей нет, - сказала Актриса. Я думал, она бросит это занятие с кошками и собаками, но нет.
   - Жить все равно негде, - сказала она. - А здесь у нас есть дома.
   Да, прямо на территории Заповедника - как я его называл - были садовые домики, раза в три больше обычных. Но до обычного, настоящего дома им было далеко. И не потому, что настоящий строить было дорого, а просто не разрешили бы. Садовый это пожалуйста, а настоящий - совсем другое дело.
   После такого открытия, что нельзя вот просто так строить жилье, я решил оставить три домика, которые уже были почти готовы, а для остальных закупить фирменные отличные вагончики. Примерно такие, в каких жили монтажники-высотники, возводящие Лебединский ГОК. А в кино такой был у брата Билла, которого укусила Черная Мамба, которую принесла ему в обмен на меч Хаттори Ханзо одноглазая Гадюка. Из этого вагончика брат Билла выстрелил дуплетом в Черную Мамбу - на этот раз имеется в виду, в человека.
   Места много, сами увидите:
  
   - Можно приготовить ликер со льдом, можно посчитать миллион долларов, можно спрятать меч Хаттори Ханзо, что найти его можно будет только случайно, можно довольно долго драться, ломать разные перегородки, и даже топить свою противницу в унитазе, и, в конце концов, можно уйти, не попавшись буквально:
   - Нос к носу с этой самой змеей, Черной Мамбой. - Если только она зашипит, так это будет далеко:
   - Метр или даже два от вас. - Окей.
   Тем более, у вас-то в руке Меч Ханзо.
  
   - Чем мы будем защищаться? - спросила Люда. Нет пока еще моя Люда, бывшая жена генерала, а моя еще раньше бывшая любовница. Но все это было почти давно, так что и не всегда вполне ясно, что было до, а что после того. Ну было и было. Зачем обязательно считаться, кто был первым, кто вторым. Не важно даже, кто был последним. И знаете почему? Всегда может появиться:
   - Самый последний. - Более того:
   - А сколько их было До Того? - Никто же ж не знает. А проверить Прошлое, по крайней мере:
   - Затруднительно. - Хотя не исключено, не исключено, что это всё-таки возможно. Не знаю, получится ли у меня, но посмотрим. Некоторые упрямо считают, что это Вообще Невозможно.
   - Газовыми баллончиками? - спросила Света. И добавила: - Я не могу.
   - Да, мне тоже жаль этих маленьких монстров.
   - И мне.
   - Да все их любят.
   - А я боюсь, - сказала Актриса. - И знаете почему? Хотя я и родилась в деревне, но таких больших кузнечиков и комаров не видела никогда. С ладонь! Так бывает?
  
   Никто не засмеялся, но улыбнулись многие. Правда, про себя.
   Надо вольерами была раскинута москитная сетка, похожая на маскировочную военную сетку от самолетов. Только с маленькими ячейками. Но из-за этого почти не было видно неба.
   - Похоже на бассейн, - сказала Люда.
   - Одно хорошо, - сказала Нат, - крыша не упадет, как это часто бывает в бассейнах.
   - Да, это точно.
   В общем, многие выходили за пределы Зоны только в накомарниках. А что особенного? В тайге так все ходят. Более того, там еще медведи. Здесь их нет.
   Проверяющие, СЭС в том числе боялись сюда приезжать. Монстры загрызали их еще за несколько километров до объекта.
   - Будем здесь жить, как жила одна Дама в тайге:
   - Сорок лет никого не видела.
   - Так я не поняла, - сказала Света, - мужиков нам будут сюда возить, или мы будем Туда ездить? Так сказать, периодически, - добавила она. - Чё-то я не поняла. Или ты сам будешь и Этим заниматься?
   Народ безмолвствовал. Действительно, справлюсь ли? А подмога чревата опасностями. Вот водителя надо искать. Дамы - все, как одна - оказались патологически не способными к вождению Без Проблем. Всегда что-нибудь случалось. Например, они никак не могли понять, почему надо пропускать пешеходов.
  
   - Им легче остановиться, - говорили они, - мы-то на тачке! А нее колеса круглые. Катятся и катятся. - Некоторые вообще категорически отказывались останавливаться перед пешеходным переходом. А права уже имели все. Что еще? Тормозили резко.
   - С такими водителями даже собак и кошек возить опасно, - сказал Константин.
   - Так наоборот собак и кошек тем более, - сказал я, - они в случае чего не могут цепляться лапами за стены.
   Этого Константина тоже пробовали. Нет. Как сказала Жанна, которая иногда ему давала, когда приезжала из Москвы:
   - Пусть лучше жарит. - Чего жарить, кого жарит? Не понятно. Но понятно, что на машине и он ездить не умеет. Только по лесу.
  
   И вот. И вот появилась еще одна Люда. Кто?
   Я через Нат назначил ей аудиенцию в лесу. Ну, если вдруг она окажется знакомой, то с меня будет снята обязанность трахать ее по умолчанию. В том смысле, что если раньше между нами что-то было, то при встрече она обидится, если опять ничего не будет. Морально, имеется в виду, так-то вряд ли выскажет сожаление.
   Ну и. Ну и это оказалась действительно:
   - Тоже Люда. - Более того, пожалуй, самая Первая. Я узнал ее даже через накомарник. Нет, нет, она, она.
  
   - Мы плыли вдвоем в лодке. Был еще только август, но было уже прохладно. Она была в куртке и закутана в платок.
   - Эй, - закричали с берега. Ни за что? И я продолжал грести.
   Мы вышли на берег за поворотом. Ясно, она давно мечтала Это попробовать. Но вела себя совершенно безвольно. Я повалил ее на землю с помощь Передней Подножки. Правда сначала имитировал Заднюю Подножку, и даже Зацеп Изнутри. Ну, она сама так просила. Более того:
   - Покажи мне Мельницу, - сказала она. Но я засомневался:
   - Может потом ничего не почувствовать. - Но так-то взял нежно за ножку повыше колена изнутри, и бросил себе на плечи. Такое ощущение собственности! Как будто козу подстрелил, которая давно от меня бегала по горам. Вроде бы:
   - Скушно! - Нет, только не в этом случае.
  
   - Куда ты меня потащишь? - спросила она. - Здесь везде комары!
   - Ты боишься?
   - Тебя? Нет! Ты звал меня - и я рада, что тебя вижу. Но комары здесь страшные. Думаю, что секс в его привычном, натуральном виде здесь невозможен. Или ты всё-таки хочешь попробовать?
   - А ты?
   - Да.
   - Да, да, или да:
   - Нет.
   - Больше, разумеется, да, да, чем да, нет. Но как? Прости, я не понимаю, и более того:
   - Не могу даже додуматься.
   - Может, мне так часика полтора подержать тебя на верхатуре, и на этом закончить.
   - А получится? Я так никогда не пробовала. Прости, прости, я не то хотела сказать. Более того, я вообще, практически ничего интересного не пробовала. Но если считать этих огромных длинноносых комаров за Новое, то, прости - это не для меня. Я не смогу этого понять.
   - Понять - это значит Простить. Ты меня прощаешь?
   - За что? За то, что ты притащил меня в то место, где по умолчанию нельзя повторить то, что мы делали с тобой на излучине Белого Моря. Помнишь, ты даже заставил встать меня на Мостик.
   - Этого не было. Я попросил только тебя это сделать. Ты хотела, но не смогла. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Не надо брать в столовой второй гарнир.
   - Это ты брал второй гарнир, а я только два пирожка и дополнительно к компоту какао.
   - А разница?
   - Никакой. И да: ты меня любишь?
   - Я мог бы сказать Да, но зачем? Ты все равно не поверишь. И вместо слов поэтому я предлагаю доказательство.
   Я быстро раздел ее - разумеется только до пояса - себя - тоже. И... и мы побежали. Почему? Ну, не хватило смелости. Точнее, не хватило желания, чтобы смелось преодолела страх перед летающими, как военные истребители, комарами.
   - Это уже не по три, и даже не по пять, а по семь, - сказала она одевшись, а потом опять раздевшись, и бросившись в бочку с холодной водой в бане. До этого мы не сказали друг другу больше ни слова.
   - По семь с половиной.
   - Ч-Что? - переспросила она стуча зубами.
  
  
  
  
   Глава 29
  
   - Самое печальное, - подумал я, - и прошлый раз было что-то похожее.
   - Ты умеешь водить машину?
   - Да.
   - Да-да, или просто Да?
   - Да-да-да. - Так говорят, когда имеют диплом Гарварда по древнему искусству.
   - Я была гонщиком Формулы Один.
   - Вот уж чего не может, потому что не может быть никогда, - сказал я.
   - Нет, честно, это было организовано в Восточной Германии среди жен высокопоставленных офицеров. Как-то:
   - Выше подполковника.
   - Конкретно: для жен полковников?
   - Да.
   - Просто удивительно, кто только мог до этого додуматься. Новый Комдив?
   - Почти. Его молодая жена. В целях, как она сказала:
   - Чтобы никто не отбил у меня моего генерала. - И добавила: - И знаете почему? Генерал один, а вас, жен полковников, достаточно много. И все хорошие. А хорошие, - продолжала она, - по умолчанию стремятся стать женами генерала. А так как, - развивала она свою мысль, - он один, то вы должны заняться мотогонками.
   - Ах, на мотоциклах! - понял я. - Этому еще я могу поверить.
   - Нет, я просто оговорилась, не на мотоциклах, не Харлеях Дэвидсонах, и не Мицубиси, а на итальянских Феррари.
   - Фантастика! - опять вынужден был я удивиться. - Они стоят по миллиону.
   - У кого-то хватило денег на три Феррари.
   - А остальные как же, на чем?
   - Ни на чем. Всем хватило Феррари, так как полковников было всего четыре, и один из них вообще не женат. Честно. Честно, развелся с женой и отправил ее назад в российскую деревню, откуда она и появилась. Я потом слышала, что она устроилась работать в гараж диспетчером. Так к ней шофера даже записывались в очередь.
  
   - Так медленно выписывала путевки?
   - Ты что, не понимаешь? Просто она красивая, как чернобровая кукла.
   - Почему тогда полковник с ней развелся? Трахалась со всеми?
   - Если бы, с этим он готов был примириться. С ним не хотела.
   - Почему?
   - Говорила:
   - Устала я, милый, - когда начинал домогаться.
   - Невероятно.
   - Я тоже не знала, что так бывает, но, как нас учили:
   - Всё самое хорошее происходит с вами сейчас - дальше не ждите.
   - Зачем тогда люди мечтают о будущем? - хотел спросить я, - но воздержался. А тогда произнес из вежливости:
   - Тебе подать полотенце?
   - Нет, и знаешь почему? Я хочу, чтобы ты наконец, хоть раз в жизни увидел меня голой.
  
   И я увидел. К сожалению, это чуть не привело к голодному обмороку. Мы не выходили два дня. Снаружи сломать замок было нельзя, друзья мои хотели разобрать эту баню по бревнам, но Нат сказала:
   - Не надо.
   - Почему? - спросила Актриса.
   - У него гости.
   - Так много? - удивились некоторые.
   Опять начались разговоры о графике.
   Чтобы как-то их прекратить, я сделал им упрек в отношении Кости-повара:
   - А он что, вам не мэн?
   - У него маленький, - сказала Света, к которой он больше всего приставал.
   - Да врет, - рявкнул со своего места Константин. - Уж по крайней мере для нее-то больше чем надо, а все равно артачится. - И добавил: - Я предлагаю внести в этот вопрос ясность. Прошу поставить мне Трехуровневый. Как у всех.
   - Сколько он сейчас стоит?
   - Три штуки.
   - Баксов?! - я даже схватился за голову, что старался не делать никогда.
   - Новая модель, - сказала Марлен Дитрих, - работает от умственных усилий.
   - Можно не узнать до конца жизни, что у вашего мужа этот Гигантометр не то, что ненатуральный, но появился не с рождения, - сказала Жанна, она опять приехала, и может быть навсегда, как она сказала.
   - Но вот я как-то обхожусь, - сказал я.
   - У тебя талант, - сказала Люда, жена генерала. - Стоит тебе подумать, что у тебя большой, как я это чувствую натурально.
   - Да у него и так нормальный! - крикнула Света.
   - Нет, нет, действительно, он умеет трахать головой, - сказала Жанна. - Может быть, именно поэтому я сюда и приехала, чтобы постараться понять, как это происходит.
   - С такими разговорами, - опять рявкнул Костя, - здесь остается только одно:
   - Открыть Публичный Дом, - высказалась за него Света.
  
   За этим разговорами я вспомнил еще об одной даме, которой должен. Она так захотела со мной трахнуться, что отпросилась у всей бригады, чтобы съездить со мной в баню. Прямо во время работы. Хотя у меня, кажется, был выходной.
   Мы уже заперлись в душе, даже полностью разделись, но я не стал ее трахать. Ужас! После этого она спилась. А ведь была такая приятная толстушка. Много раз падала, на лице появились синяки и ссадины, которые, скорее всего, должны остаться на всю жизнь. Муж пытался ее бить, но бесполезно, она ему все равно больше не давала. Ужас.
   - Мне надо уехать, - сказал я.
   - Никакие дела нельзя решить вот так с налету, - сказала Жанна. И добавила: - Сначала надо закрыть этот вопрос.
   - Хорошо, давайте начнем так, - сказал я.
  
   - А именно? - спросила Люда. Не важно какая, но одна из них. Тем более, та, которая только два дня назад приехала, была, казалось, недовольна создавшимся здесь положением.
   - Во-первых, нельзя продолжать игнорировать Костю.
   - Да я сам.... - Что он хотел сказать - не ясно. Ему просто заткнули рот.
   - Во-вторых, будем выезжать в город два раза в неделю. Но! разными группами, по четыре-пять человек.
   - Но, - кто-то хотел внести дополнения и исправления в эту Декларации, но я перебил его и добавил:
   - Всё бесплатно.
  
   Я заранее буду договариваться с каким-нибудь Элитным заведением, и вы будете развлекаться именно там.
   - А если там не удастся никого снять? - спросила Нат.
   - Уверен, за право сидеть за одним столом с вами, будут проходить дуэли. По крайней меня, запись за неделю вперед точно будет.
   - Почему вы так думаете? - спросила Актриса.
   - На халяву и мы сладкие, - разъяснила Света.
   - На холяву и дерево, вон, трахать будешь.
   - С комарами даже на холяву траться никто не будет, - сказал ни к селу, ни к городу Константин. Может, потому, что все еще был обижен дискриминационным отношением к себе некоторых дам.
   - А при чем здесь комары? - решила уточнить ситуэйшен Жанна. - Или ты имеешь в виду, нас могут принять за вампиров?
   - Да какие вампиры, - махнул рукой Костя.
   - Друзья мои, оставьте его в покое, - сказал я. - И знаете почему? Он повар.
   - Да, - сказала Нат. И добавила: - Вон Светка во всем виновата, не дает ему почти ничего.
   - Он не хочет на мне жениться. А просто так я не вижу смысла. Так я не чувствую к нему близости.
  
   Хотели ехать в пятницу, но в пятницу нам испортили всё настроение приезжие. И это были всего лишь на всего двое дешевых блатных на старой синей Семерке.
   Я даже не стал с ними разговаривать. А Нат им сообщила:
   - Валите.
   - Передайте вашему Альберту, или как еще его там вы называете:
   - Это вам надо валить.
   - Здесь будет лесопилка, - сказал другой.
   - Как их зовут? - спросил я, когда Нат появилась в моем кабинете, как всегда не в рабочей робе, а в красно-фиолетовом платье из натурального китайского шелка.
   - Так эти, Лиха и Шурпа.
   - Чем занимаются?
   - Собирают Расписки и потом вышибают долги.
   - Как?
   - У них есть какой-то дом или сарай на этой же дороге, где мы, но ближе, километров двадцать от города. Там они привязывают человека, и ждут, пока он придумает, где найти деньги, чтобы расплатиться.
   - Кто додумался подписать их на это дело? И более того:
   - Какая еще лесопилка?
   - Тут везде только одна лесопилка: двери делают. Наверное, решили и здесь развернуть производство.
   - А мы им мешаем? Что им надо? Всего лишь большой сарай среди леса.
   - Значит, кто-то под видом новой, так сказать, фабрики дверей, хочет нас атаковать.
   - Но зачем?
   - Можно предположить, что существуют какие-то дотации на ликвидацию бродячих кошек и собак в Администрации, а...
   - А их нет, - добавил я. - Мы их всех успеваем раньше забрать в Приют. Но ведь это же, наверное, не очень большие деньги.
   - Для какого-нибудь дальнего родственника какого-нибудь Первого Секретаря или Председателя это деньги по сравнению с которыми мы, просто очередная бездомная собака, занявшая место в подвале заброшенного дома, а он ему нужен - сл. на х - знает зачем, может быть, под склад.
   - Наверное, хотят делать двери, а заодно убрать и нас. Мы ничего им не отстегиваем. Почему?
   - Ты кого спрашиваешь? - спросила она, садясь на стол. Однажды я уже сделал ей миньет, который некоторые называют минет, и почти никто - Кунеленгус.
  
   - Не буду. Потому что ты всем рассказываешь, как тебе хорошо было со мной, потому что я был не один, а с ним, с миньетом.
   - Кому я рассказала?
   - Начальнику милиции, например.
   - Так его уже сняли.
   - Все равно не надо, это интимное дело, как ты не понимаешь.
   - Так, а что мне делать, если все заладили одно и то же:
   - В рот, да в рот!
   А сами ни кунеленгуса, ни миньета. Вот я и привожу им примеры авторитетных людей, которые этим с удовольствием занимаются. Впрочем, - добавила она, - может я просто забыла, что не надо было этого говорить.
   Пришлось повторить. Но с условием:
   - По меньше болтать.
  
  
  
  
   Глава 30
  
   Последствия не заставили себя ждать. Приехали грузовики и началась рубка леса прямо перед нашим заведением.
   - Зачем?
   - Нам надо пробиться к месту дислокации, - как мне передали.
   - Зачем рубить лес прямо перед нашим Домом? - спросил я, когда, наконец, вышел за ворота.
   - Значится надо, - сказал один из парней.
   - Работа, - ответил второй.
   А третий промолчал, но я их постепенно узнал.
   - Это Миша, Юра и... забыла, как звать третьего, - сказала Актриса.
   - Точно. Гали нет? - спросил я. Ее не было. Более того, не было и термоса! Как уже было сказано:
   - ТОТ термос пропал. - Точнее, он был, но был Целым, неразбитым, а не как он был, когда работал, как Усилитель желаний Гали.
   - От такого термоса исполнения желаний не добьешься, - сказала Наташа. И добавила: - Хотя это мой личный термос, если кто не помнит. Из него можно пить чай.
  
   Когда они ушли на обед, я вспомнил этого третьего:
   - Так он жив, что ли?! - рявкнул я.
   - Актриса уронила эклер, но хорошо, что удержала кофе Гляссе, который она очень любила.
   Аппарат для любых кофе у нас стоял тут же. Как сказала авторитетно Жанна из Москвы:
   - Даже с толстой пенкой.
   - Только буквы никто не рисует, - сказала Марлен.
   А Света, наконец, ответила на мой вопрос:
   - Кто?
   - Жека-боксер! - рявкнул я. - Это же был он с Мишей и Юрой в Парке Юрского периода. - Так иногда называли тот Парк, где работала Шашлычная. Так как раньше он был Центральным, там играл на верхатуре за оградой Духовой Оркестр, били фонтаны, по крайней мере, один - точно. И третье:
   - По нему ходили люди. - Теперь тишина, как в Парке Юрского Периода. До тех пор, естественно, пока там не появились динозавры.
   Может быть, и здесь появятся? Не знаю, не знаю.
   - Я не знала, что его надо было кончить, - сказала Нат. - Думала, так только - немного помучить.
   - Зря.
   - Еще не поздно, - сказала Жанна, - я сейчас, прямо после обеда, подойду и грохну его. А потом и Капая. Эти гады должны ответить за всё.
   - Вот это правильно, - сказал я.
   - Ты серьезно? - спросила Люда. Какая? Одна из них. Иногда различать не имеет смысла. Хотя мысленно, я их делил:
   - Люда Первая - это жена генерала, а Вторая - Люда из... нет, не скажу. Впрочем, я уже говорил, что она из Германии. Хотя не это главное.
   И вот представьте себе, мы побыстрее закончили обед, а они еще нет.
   - Руки вверх, - мягко, с улыбкой сказала Нат с порога. В том смысле, что открыла дверь Зила, в котором все трое сидели. В другом Уазике обедали шофера. Их пока решили не трогать.
   - Чего? - спросил Миша.
   - Чего! - передразнила его Нат, - выходи, трахаться будем.
  
   - Трахать! - поправила ее Жанна, и без дальнейших разговоров ударила ближнего к нему Мишу прямо в лицо кулаком. Он взбесился, и ударил ее сразу двумя ногами. Но его тут же вытащили из машины Света и Актриса. Еще две девушки помогли поставить не ожидавшего ничего подобного Мишу в Древнюю Колодку, в которой когда-то стоял уже Жека-боксер. Ее уже вкопали тут же в землю.
   - Хоп, - сказала Света, - и накрыла шею Миши широкой доской с вырезом для шеи.
   Принесли уже замоченные в соли с красным острым перцем розги и начали его бить по жопе.
   - Иди сюда! - крикнула Света Люде, попробуй.
   - Я не умею.
   - Это легко, он стоит буквой Г.
   Люда тоже попробовала. За ней и вторая. Жека и Юра заперлись в кабине и не хотели выходить. Тогда Нат облила Зил бензином из его же бака, и подожгла.
   - Мы здесь играть в игры с вами не будем, - сказала она через стекло.
   - Как бы лес не загорелся, - только и резюмировал я.
  
   Подъехала тачка - от иномарки у нее были только четыре колеса. Вылез Капай и сказал, что он теперь начальник. И добавил:
   - Вы за это заплатите! - Точнее:
   - Вы не расплатитесь, - и опять сел в машину.
   Когда он уехал, было принято решение:
  
   - Остальных не ловить. - А кроме, закованного в Древнюю воспитательную машину Миши, все разбежались. Даже водители. Хотя их никто не трогал.
   - Почему? - спросила Люда.
   - От ужаса, - ответили Люды. Вторая, имеется в виду.
   Мы, опережая события, тут же наняли знакомого адвоката, который через ресторан, без всяких взяток, быстро доказал судье, что Зил:
   - Сам загорелся. - В результате чего ему выписали штраф. Кому? А какая разница? Считайте, что Зилу. А уж кто за ним стоит - не интересно.
   Не интересно, потому, что это не удалось выяснить! Никто не знал. Как так может быть?
   Тем не менее, все оказалось просто. Местные бывшие строители сельских домов культуры каким-то образом добыли контракт с Испанией на добычу вагонки.
   - Не двери, - как удивился кто-то.
   - Ничего, кроме нарождающейся наглости у них нет, - констатировал другой.
   Уже давно не говорили, что:
   - От саксофона до ножа - один шаг. Но:
   - От вешателя потолков в сельских клубах до изготовителя вагонки для Испании - всего два шага.
   И первый это не добыча леса, а выполнение чьего-то заказа, чтобы получить этот лес.
   - Да, - сказал я, - они могли бы с таким же успехом найти другое место для этого Испанского производства.
   - Тем более, что Испания - это нищая, в общем-то, страна, - сказала Марлен Дитрих.
  
   А Жанна добавила:
   - Там нет ничего, кроме мяса.
   - Да и вообще, я, например, против боев всех быков, - сказала Света.
   - С лошадьми, тем более. - И так далее и тому подобное. Было принято решение. Охранять Приют Дог и Кэт:
   - По всему периметру.
   - Когда нам выдадут оружие? - спросила Актриса.
   - Будем заниматься.... - начал я.
   - Бойбой и боксом, - сказал Костя, и посмотрел по сторонам.
   - Это не поможет, - сказала Света, и внимательно посмотрела на него. - Если только вместе с ним. - И добавила: - Мы-то уж точно не будем заниматься сексом на рабочем месте. Как говорится:
   - У некоторых это не принято.
   - Выроем ров шириной пять метров, - сказал я, - обнесем весь периметр колючей проволокой, - сказал я, а для персонала наймем тренера по...
   - Бойбе и боксу, - опять вставил Константин.
   - А нельзя нанять специального тренера по сексу для Константина? - спросила Света. Почти все засмеялись.
   - В конце концов, я сам буду вас тренировать, - сказал я.
   - Это другое дело, - захлопала в ладоши Люда. Вторая ее поддержала. Но многие поняли это, как запрет на поездки в рестораны, и не поддержали их.
   - Будем тренироваться, и проходить практику в ресторанах.
   - Бить будем публику? - спросила Жанна.
   - Если только останешься здесь навсегда, - сказал Костя. А Света тут же назначила Жанне аудиенцию:
   - По борьбе Дзюдо.
   - Я ничего не знаю про Дзюдо, - сказала Жанна. - Это Мягкий Путь, что ли?
   - Пусть Мягкий, а стелется жестко, - сказала Нат. - Та-та-ми-ль-но.
  
   Два экскаватора копали ров, а Комдив прислал солдат с проволокой. Они обмотали весь периметр в два ряда, и поставили наблюдательные вышки. Даже предложили поставить на них часовых с автоматами.
   - Между солдатами и девушками могут начаться неуставные отношения, - сказал я генералу. - Это помешает их основным обязанностям.
   - Каким? Уходом за кошками и собаками?
   - Да, - просто ответил я. - Мы за этим там и появились.
   Пока решено было держать только спецназ наготове.
   Но спецназ был отменен. Я не мог понять почему? Здесь тоже, как в городе, есть дикие местные жители. Тем более, они более тренированные, чем городские, так как раньше на все церковные праздники, как-то:
   - Петров день, - ходили с колами обороняться от соседней деревни. И особенно любили поймать, кого-нибудь из городских, приехавших на этот праздник. И всё это было не в шутку, а всерьез:
   - Кастетов не было, но вместо них применялись пассатижи, а вместо - даже не знаю вместо чего - велосипедные цепи. Справедливости ради надо сказать, что все эти спецсредства применялись только по пьянке, а так-то все ребята в этих деревнях были вполне душевные.
  
   Все - да не все. Исключения из правил есть везде. И здесь были:
   - Додики, - как называла их Нат. И, пожалуй, они были наглее Капая и Жеки-боксера. А может, такие же, и просто огрубели в деревне, где не делали ничего. Впрочем, как и все остальные. Даже дверей. Поэтому.
   Поэтому они решили, что здесь:
   - В Овчарне, - как говорили они, - есть бабло. И его надо экс... экс... экспроприировать. Такие слова берутся только с разбега.
   - Слово это они выучили, - сказала Марлен, - а не знают на самом деле, что здесь не Овчарня, а Псарня.
   - Нет, - решил я, так как считал, что все всё понимают, но не сразу об этом знают. - Овцами они считают не собак и кошек, а...
   - Нас! - даже обрадовалась Актриса.
   И прозвали мы этих ребят соответственно:
   - Академики.
  
  
  
  
   Глава 31
  
   Академики поймали в городе у новой Пивной и по соседству Рюмочной красивого, пятнистого, огромного дога и привезли к нам.
   - Возьмите, - сказали они, - мы тоже любим животных, - не стали его сдавать за сто рублей Ликвидатору от Администрации.
   - Где вы его взяли? - спросила Нат, которая вместе со Светой подошла к воротам.
   - Кафе закрыли ночью, а он не знал, куда идти и лег спать прямо на ступеньках этой Пивной-Гриль. Тут мы его и взяли.
   - Даже не сопротивлялся, - сказал Карлсон. Второго звали соответственно, чтобы не забыть:
   - Малыш.
   Они хотели прикинуться добрыми, чтобы их пустили внутрь:
   - На чай, - сказал Малыш, а Карлсон добавил:
   - С кофием.
   Но прямо тут же не выдержали. Нат не дала им пять тысяч, как они просили, а только:
   - Двести.
   - Что?!
   И Малыш тут же вынул отвёртку:
   - Да я лучше ему прямо сейчас воткну ее в шею.
   - Да, я тебя, падла, прямо здесь и закопаю, - сказала Свет.
   - Что?! - Они забыли и про дога, отпустили его и набросились на Нат и Свету. На вышках никого не было - день. Да и ночью стояли только на одной вышке. Построить, как оказалось, всё можно, а людей:
   - Не хватает. - Почему, спрашивается? Если людей, как грязи в деревнях. И все - без работы. На подножном корме. Как-то:
   - Грибы, ягоды, мед и картошка с капустой. Огурцы, помидоры, морковь, лук, чеснок. - А принципе:
   - А что еще надо человеку? - Удивляет другое:
   - Почему раньше люди не выращивали всё это?
  
   Дак просто:
   - Не разрешали. - А сейчас:
   - Пожалуйста. - Но все в печали:
   - Нет личного бизнеса.
   - Вон некоторые продают джинсовые юбки и платья. - И ничего - радуются. Додуматься до этого могут многие, но, к сожалению, не все.
   К счастью, тут я вышел из офиса и приблизился к переговорщикам.
   - Не хотят платить, - сказали ребята. - Мы его зарэжем прямо на ваших глазах.
   - Дело в том, - сказал я, - что я специально вышел, чтобы заплатить вам больше, но... Я, - опять сказал я - Я, - так как был взволнован больше обычного.
   - Заякал, - сказал Кар, и показал на меня пальцем.
   Малыш улыбнулся:
   - Значит, заплатит.
   - А куда он денется?
   - Сколько ему предложить? Семь?
   - Семь с половиной!
   И ребята улыбнулись одновременно.
   - Хорошо, - сказал я, - но для этого вы должны пройти...
   - Да, понимаем, - сказал Кар, - в кабинеты.
   - Пойдем? - спросил Малыш, и внимательно осмотрел меня и дам.
   - Я не одет для банкета, - сказал Карлсон, а точнее не Карлсон, а:
   - Карсон, - как говорили местные аборигены. Имеется в виду, что спит и каркает. Или наоборот: каркает и спит.
   - Я одет, - сказал Мал, Малыш
   .
   Хотелось, конечно, избить их сразу, и поставить в Древнее приспособление буквой Г, но мы боялись:
   - Не справимся втроем. - Ребята были похожи на обезьян. Более того, на голодных обезьян. Но и в кабинеты их вести тоже было небезопасно. Его только сделали, всё было новое, фирменное.
   - В импорте, - как сказала Марлен Дитрих. И очень любила заходить ко мне Низачем. Разумеется, трахаться, но известно:
   - Делу место, а потехе - тоже.
   Поэтому на полпути к офису я сказал, что:
   - Давайте сейчас разберемся.
   - В чем и в чем? - спросил Кар.
   - Дак, ясно, хочет поторговаться, - уже без улыбки ответил Мал.
   - Что это значит? - Кар.
   - Разборки. - Мал.
   Кар тут же вынул отвертку. Сколько у него их? - подумал я.
   Нат вышибла ее ногой. Он даже не успел взять ее как следует. Кар шагнул за ней, но Свет подставила ему ножку. Я провел свой кронный прием Малу. А именно:
   - Болевой из стойки.
   - Не ломай, не ломай руку, - закричал он. - Я обещаю вам десять собак и десять кошек. Бесплатно.
   Я загнул ему руки назад и надел наручники. Да, я их уже всегда носил с собой.
   Нат и Свет бились с Карсоном. А именно:
   - Он разбросал их в разные стороны. - К счастью, помог тот лопоухих дог, которого они привели. Он прыгнул на грудь этому разбойнику. А когда Кар встал, укусил - но не сильно, а так только обозначил зубами уязвимые места. А именно: сжал сначала коленку, а потом быстро почку и руку. Паря застыл как статуя. И не от страха, заметьте, а буквально физически не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. За это мы назвали этого дога с необрезанными ушами:
   - Медуза Горгона.
   - Куда их, в ящик?
   - Какой еще ящик? - не понял я.
   - Турецкий, - ответила Нат.
   - Жанна придумала для невменяемого контингента. - Свет.
   - Ладно пусть побудут, - сказал я, а потом решим, что с ними делать дальше. - Я не видел ящика, но он был высотой всего пятьдесят сантиметров:
   - Полметра, - для нормального человека это немного. И по периметру два на полтора.
   - Сами додумались?
   - Нет.
   - Где-то видели. - Где можно видеть ящики с такой высотой? Не понятно. Даже сундуки для белья раньше делали выше. В том сундуке можно было хоть деньги за козу хранить, а этом - только лежа. А именно, как сказала Жанна:
   - Если трахаться, то только лежа.
   - Но и лежа не получится! - возразили ей.
   - Так естественно, - сказала она, - надо боком.
  
   Дога пришлось поселить в кабинете, на отдельном диване, где обычно сидели приглашенные лица. Он был большой, но еще очень молодой и боялся злых собак. А были некоторые, похожие на бандитов. Они старились собрать свои группировки человек... нет, не человек, конечно, а собак по пять и рыскали по всем периметру, стараясь кого-нибудь поймать, и вероятно, сожрать. Но поймать между рядами колючей проволоки можно было только, наверное, мышей, или крыс. Если они там были.
   И Нат им сказала, что если будут нарушать покой:
   - Этого места, пойдут пасти собак-разбойников на Нейтральной Полосе.
   Разумеется, их никто не пустил, но они сами сбежали ночью, уже под утро. Ящик был, к сожалению, не герметичным. Только деревянным. Хотя и из дуба. Не выдержал замок.
   - Надо заказать сварной, из шестерки, или даже восьмерки, - сказала Жанна, рассматривая сломанный замок. - А замок надо купить за границей, японский. - Хотя ясно, что замок может быть любым, лишь бы задвижка была толщиной два сантиметра. Ну, три, самое большее.
   Разбойники под предводительством Пирата гоняли Карсона и Малыша, до восхода солнца. Хотя собакам и было стыдно друг перед другом, они почти не кусали этих ребятишек. Так только:
   - Щипали.
   - Не привыкли бросаться на людей, - сказала Марлен Дитрих. Она только что вернулась с вышки и была зла на этих ребят.
   - За что?
   - За что?
   - За то, что не попались мне. - Они полезли через соседний участок, к Марлен он не относился.
   - Я бы их просто пристрелила.
   - Чем? - удивилась Света. - Разве у нас есть оружие?
   - У меня есть, - сказала Марлен Дитрих и вынула толи ТТ, то ли Макарова, толи Глок сорокового калибра. - Привез бывший любовник.
   - Тебе?
   - Себе. Из Италии.
   - Из Италии?
   - Да, вы думали, так не делают Глоков?
   - Это не Глок, - сказала Света.
   - А что это по-твоему?
   - Беретта. И знаешь почему? Ее изобрели в Италии. :
   - В связи с этим Малыша и Карсона перевели на более легкий режим содержания. А именно:
   - Отпустили. - Более того, дали еще пятьсот рублей и пятьсот за причиненное беспокойство. Как-то: игра в догонялся с собаками разбойниками на нейтральной полосе.
   - Больше не придут, - сказала Актриса.
   - Почему? - спросил я.
   - Их избили, они сидели, точнее, лежали в ящике, играли в прятки с собаками, точнее, бегали наперегонки - это действует на психику отрицательно.
   - Если нет денег опять приведут кого-нибудь.
   - У нас может получиться, как в Индии с кобрами, - сказал я.
   - А именно? - сказала Света.
   - Они будут не просто собирать бродячих, беспомощных собак и кошек, а ...
   - Точно! - обрадовалась Люда. - Они их будут разводить.
   - Может быть, хорошо то, что мы до этого времени уже не доживем, - сказала Нат.
   - Напророчишь, - сказала Жанна, которая еще не уехала, но уезжала на следующий день. И я поехал вместе с ней, в том смысле, что по пути. Куда? За рубеж, в Америку, изучить кратко способы содержания собак, кошек, и др. в приютах.
   - Это не повод потрахаться с этой курицей? - спросила Люда Два. - А то я могу тоже уехать.
   - Нет, конечно, - сказал я. - Более того, кажется, я с ней вообще никогда не имел ничего общего в интимных отношениях.
   - Ты сам мне рассказывал, что она сделала тебе миньет, когда ты вышел на минуту из ресторана, а Марлен Дитрих, с которой она вместе приехала к тебе в гости, заснула на ступеньках, положив. голову на руки. Ты сказал, как бы невзначай:
   - Сейчас бы трахнуться, а Марлен заснула.
   Это было на заднем дворе, там еще рядом с позеленевшими щелями в каменных ступенях, которые вели в склад, рос клен. А дальше еще два.
   - Ты как будто там была.
   - Когда ты рассказал мне об этом случае, я часто потом вспоминала его, и представляла себя на ее месте. Миньет под кленами, за неимением времени на большее. А подруга рядом спит на ступеньках.
   - А ведь вы не были даже знакомы.
   Что я мог ответить? Только правду:
   - Это была не она.
  
  
  
  
   Глава 32
  
   И вот я вернулся. Вернулся я на Родину, шумят березки стройные, я много лет без отпуска обучался, как сделать жизнь бездомных собак и кошек счастливой.
   - Прошла всего неделя, - сказала ехавшая со мной Жанна. Она не была в Америке. Но встретила в Москау на аэродроме.
   И вот... Еще раз:
   - И вот, где-то в километре от Базы Отдыха, как некоторые иногда называли Приют, мы увидели отряд кошек и собак.
   - Это удивительно, - сказала Жанна. Они шли и пели песню:
  
   Протрубили трубачи тревогу
   Всем по форме к бою снаряжен
   Собирался в дальнюю дорогу
   Наш кошач-собачий батальон!
  
   До свиданья, мама, не горюй!
   На прощанье дочку поцелуй!
   До свиданья, мама, не горюй!
   Не грусти! Пожелай нам доброго пути.
  
   - Вот из ит?
   - Ай доунт ноу.
   - Сейчас не Хеллоуин?
   - Думаю, нет.
   - Может быть, Новый Год?
   - Тоже вряд ли, - сказала Жанна.
   - Почему нет?
   - Кругом жарко.
   - Слишком жарко, - сказал я. - И самое интересное, у них очень натуральные лица, - добавил я.
   - Это маски! - даже воскликнула Жанна. Она поверила, что я этого сам не понял. И если честно:
   - Не понял. - Удивительно, но не понял. Этого не может быть, да. Но, если это очевидно, то я говорю то, что вижу:
   - Марширует отряд собак и кошек. - И только потом приходится признать логику: это люди в масках.
   Они прошли, а мы продолжали гадать, кто бы это такие могли быть.
   - Скорее всего, приезжали к нам в Дом Отдыха, сдавать кошек и собак, - сказала Жанна. У меня просто нет других версий.
   - Я думаю, это конкуренты, - ляпнул я.
   - Да вы что?! - ужаснулась Жанна. - Накаркаете, Альберт. Можно я буду называть вас Альберт. Нет, только наедине, в лесу?
   - Пожалуй, можно, - я оглянулся. Песня была еще слышна:
  
   Прощай, края родные,
   Звезда-а победы нам свети!
   До свиданья, мама, не горюй не грусти,
   Пожела-ай нам доброго пути!
  
   - Кино и немцы, - резюмировала Жанна. - Нельзя, что ли, было просто привезти и передать в Приют кошек и собак. Так сказать:
   - Без песен.
   - Действительно. Че-то не понятно. Что здесь происходит.
   - Дымком потянуло.
   - Шашлыки жарят, - ответил я.
   - Надеюсь, не из собак, - сказала Жанна.
   - Такие шутки здесь неуместны, - ответил я. - Мы не в Китае.
   - Разумеется, я просто пошутила.
   - Так я и... - здесь был поворот, и было видно, что, как минимум половины Приюта для кошек и собак не существует. Головешки уже не дымились, но запах гари был еще очевиден.
  
   Нас встретил Константин. С ним был только дог Горгона.
   - Все остальные разбежались по лесам, - сказал Костя. - А половина так просто погибла.
   - Ужас, - сказала Жанна.
   - Кошмар, - подтвердил Константин.
   - Сгорели? - спросил я.
   - Многих просто убили.
   - Кто?
   - Неизвестно. Стреляли из ружей, даже из автоматов Узи. Более того, душили какими-то специальными удавками.
   - Я думаю, эти идиоты Малыш и Карлсон, - сказал Костя.
   - А ты их не видел?
   - Все были в черных масках с прорезями для глаз. Куку какой-то. В том смысле, что Куклуксклан.
   - Ку-Клукс-Клан, - повторил я. - Не может быть.
   - Так я и говорю, что это, по крайней мере, не одни Малыш и Карсон. Думаю, Капай и Жека-боксер это организовали.
   - Так!.. - я в ужасе схватился за голову, - это были наши девушки в собачьих и кошачьих масках?
   - Да.
   - А где взяли? - спросила Жанна.
   - Были.
   - Откуда?
   - Купили по интернету в Арабских Эмиратах. Фирменные, хотели сделать вам сюрпрайз на Хэллоуин.
   А под вечер только следующего дня прибыли и девушки. Почти все они были ранены. Даже перед самим Лагерем они не запели песню, с которой уходили в бой:
   - Протрубили трубачи тревогу, всем по форме к бою снаряжен, собирался в дальнюю дорогу, наш кошач-собачий батальон.
   - До свиданья, мама, не горюй, не грусти, пожелай нам доброго пути.
   - Прощай края родные, звезда-а-а победы нам свети.
  
   - Мы обошли девять деревень, - сказала Нат, - и бились там со всеми пьяными местными хулиганами. Никакие пытки не помогли вырвать у них признание, что это они напали на наш приют.
   - Это только сначала, - сказала Свет, - потом в одной деревне одна девушка, продававшая раньше нам белый мед, сообщила, что в одной из больших деревень снял большой дом целый отряд охотников.
   - А кака у нас охота? - спросила она. - Лису днем с огнем не найдешь.
   - И!.. - спросил я.
   - Ночью мы на них напали.
   - Избили всех во сне, - сказала Актриса.
   - Хотели вытащить на улицу, - но не вышло, - сказала Марлен Дитрих.
   - Один из них успел захватить карабин и открыл по нам стрельбу.
   - А у нас только...
   - Что? - не понял я.
   - Только один Глок сорокового калибра, - сказала Марлен. И добавила: - Из одного не повоюешь, можно было только уходить отстреливаясь.
  
   - Нужно оружие, - сказала Люда, бывшая жена генерала.
   - Ужас! - я сел и хотел схватиться руками за голову.
   - Почему ужас? - спросила Люда, - я могу поговорить с бывшим мужем, мы купим у него русские автоматы, 7,62. Кажется, у них пули.
   - С другими против этих уродов воевать бесполезно, - сказала Люда Два, из Германии. - У них есть даже Помповухи. Это богатые люди. Такие ружья стоят.
   - Что стоят? - не понял я.
   - Стоят, я говорю, прилично.
   - Может, это были Охотники на собак, - сказал Константин. - Специально сюда приехали, чтобы поиграть в войну.
   - Да, - сказала Света, - узнали, что здесь Приют, и решили развлечься.
   - Зачем вы тогда ходили по деревням? - спросил я. - Зачем дрались с местными?
   - Да, - сказала Жанна, - теперь они тоже обозлятся.
   - Да бросьте вы! - сказала Нат. - Куда уж дальше? Их так и так надо было избить.
   - И между прочим, давно, - сказал я. И добавил: - Это я сказал?
   - Нет, конечно, все так думают, - ответили все.
   - Тут надо готовится к бою с этим ублюдками, с Помповухами. С одним Глоком мы не справимся, - сказала Марлен. И добавила: - Всем бы по Глоку.
   - Или по Беретте, - сказала Света. - Честно, я смогу удержать Беретту.
   - Да-а. Легче уж, действительно, купить здесь русские автоматы, - автоматически сказал я. - Но не 7, 62, а по пять миллиметров с чем-то. Отдача меньше.
   - Уж если бить, то наверняка, - сказала Люда Германская. - Эти уроды нас не пожалеют.
   - Лучше всем по итальянской Беретте, у нее пули девять миллиметров. Будем стрелять, как из крупнокалиберного пулемета.
   - Пулемета? - переспросила Нат. - А сколько в нем патронов?
   - Пятнадцать в обойме и один в стволе, - ответила Свет.
   - Так, какое оружие будем закупать? - спросила Люда Два, Германская. - Или ты все еще думаешь обойтись Мягким Путем? Дзюдо.
   - Да вы что! Тут не только Дзюдо, Джиу Джитсу может не помочь.
   Мы сели обедать и тут пришла весть. В виде девушки, продающей нам белый мед.
   - Вы принесли мед? - спросила Света.
   - Я с трудом вас нашла, - сказала девушка - все забываю, как ее звать. То ли Вася, то ли Сява. Да она и сама похоже забыла, так как отвечала не на те вопросы, которые ей задавали, а на обратные.
   - Почему мед желтый? - спросила Света. - Мы всегда берем белый.
   - Все убиты, - сказала Сява. И надолго замолчала. Пока не собрались все в новом вагончике с надписью:
   - Les Roulottes? - И все переводили это название:
   - Российские Лотосы. Я его заказал уже давно, но он еще не был растаможен. Как раз сегодня утром его привезли. И все в нем было уже готово к заселению, надо было только разложить. Как заказанный вами диван Сунгирь? Надо только знать:
   - В какую сторону его раздвигать, - как сказала Люда Германская. И сразу же была заподозрена в желании занять здесь лучшее место. Но она и ответила соответственно:
   - Скажите спасибо, что я не занимаю здесь все места. - Мысленно, разумеется. Но все друг друга поняли. Пришлось запрягать этот Роулоттес в шестерку лошадей, и отваливать в другое место. Куда?
  
  
  
  
   Глава 33
  
   - Куда подальше, - сказала Люда Генеральская.
   Дело в том, что все Охотники были убиты.
   - Мы этого не делали! - наперебой закричали девушки.
   А Сява после чаю с пирожными - мед ей надоел - и Мартеля, который я привез с собой, рассказала всё еще раз и более подробно. Как-то:
   - Двое охотников на животных были просто на просто повешены на фонарных столбах.
   - Мы этого не делали! - даже закричала Марлен.
   - Не надо говорить за всех, - спокойно ответила Сява и попросила налить ей:
   - Еще пятьдесят Мартельчику.
   - Это два двойных, между прочим, - сказала Света.
   - Не два, - поправила ее Сява, - а только один, хотя и двойной.
   Я им только что - правда уже не в первый раз - пояснял, как надо пить. Точнее, как пьют в лучших домах Америки. Как-то:
   - В барах. - По двадцать пять граммов. Хотя Мартеля я привез не одну бутылку, разумеется, а намного больше.
   - Еще трое распяты прямо на воротах, - сказала Ся, и выпила двойной Мартельчик.
   - Остальные бежали? - выдохнула Нат.
   - Нет, - печально ответила Сява, - пятерых нашли в колодцах.
   - Живы? - спросила Актриса.
   - Нет, все мертвы, - ответила девушка и попросила:
   - Налить еще двойной.
  
   Запрягли мы, естественно не лошадей, а Мерседес и Тойоту, конечно не новые, но наши. Я их привез из Франции, куда заезжал по пути. Новых иномарок не было ни у кого. Да, нет, буквально:
   - Ни у кого! - Все ездили на восьмилетних. Пять лет - это пять баллов. Более ранних годов я не видел ни у кого. Мне вообще советовали выловить в море на Дальнем Востоке японку по запчастям.
   - Новую, - но штамп на кузове будет семидесятых. Или восьмидесятых? Что-то я уж забыл. Морально не захотелось. Но так делали многие. По крайней мере, некоторые офицеры, которые там служили. Домой они все возвращались обычно с семилетними Калдинами. Семь тысяч долларов просили. Хотя в Москау на рынке можно найти дешевле на полторы тысячи. Только пока эта информация до нас доходила, они уже дорожали. Девятка лучше. Единственный недостаток:
   - Колеса - маленькие махотки. - На таких по песочнице ездить. Хотя Нат и еще двое девушек ехали именно на Девятке. На моей серой Девятке, на которой все учились ездить. А потом и на права сдавали.
   - Куда? - спросила Нат. - На всякий случай, если мы потеряемся.
   - Куда все, - ответил я.
   - На юг, что ли? В Сочи?
   - Только не в Сочи.
   - Ну, а куда на самом деле? - подошла Света.
   - Пока никуда. Отъедем немного, чтобы собрать тех, кто разбежался.
   - А потом? Я предлагаю переплыть на другую сторону реки, - сказала Люда, - там был уже брошенный Военный городок.
   - Что делать в брошенном Городке? - спросила Актриса. Она тоже ехала с ними в Девятке.
   - Что? - переспросила Люда. И ответила: - Там уже есть энергетика.
   - Брошенная энергетика может быть, скорее всего, отрицательной, - сказал я. - Но ведь мы можем поселиться и в стороне, в самой пойме.
   - Да, конечно, - ответила Люда, - тем более сейчас там должно быть уже полно черемухи.
  
   К несчастью, за нами увязались комары, и некоторые кузнечики. Их тоже боялись.
   Как говорила Актриса:
   - Я боюсь на них наступать.
   Они похожи на людей.
   - А может быть, здесь тоже уже до нас жили такие большие комары и кузнечики? - спросила Марлен.
   - Так не бывает, - сказала Свет. - Живут там - значит там.
   - А там и здесь - не бывает?
   - Нет.
   - Почему?
   - И знаешь почему? Здесь слишком глубокие колеи, нашим машинам не пройти, - сказала Света.
   - А при чем здесь это? - спросила ее главная подруга Наташа. - Я тебя о чем спрашиваю?
   - О чем?
   - О кузнечиках, и о комарах дополнительно.
   - С ними что-нибудь случилось?
   - Стоит вопрос:
   - Они здесь уже были, или мы их с собой привезли?
   - А какая разница?
   - Ну, не знаю. Может быть, в будущем окажется, что это имеет значение. Может быть, комары и кузнечики здесь не выживут.
   - Почему?
   - Ну как почему? Если они не местные, могут и не выжить.
   - Это плохо?
   - Не знаю.
   - Тогда не надо и спорить.
   Этот разговор между ними происходил как раз перед колеями, оставленными военными Уралами. Настоящие штурмовые рвы. Они думали, что таким образом можно найти решение, как проехать дальше. Но увы, все кончилось резюме:
   - Комаров мы привезли с собой, а большие кузнечики уже были здесь.
   - Между прочим, я взяла оттуда, с прежнего места, двоих, мальчика и девочку, я думаю, - сказала Актриса, подходя к ним.
   - Я слышал, - сказал я, - что размножаются только самки.
   - Это само собой, - сказала Марлен, - но мужики-то вначале все равно нужны!
   - Вот именно, что оказывается, нет, - даже сам удивился я. - Но это правда.
   - Фантастика, - только и констатировала Жанна.
  
   Решили вернуться назад. Но уже когда мы опять переправились на пароме на Ту сторону - обратно на ту же - потому что Той Стороной здесь считали сторону реки, где мы не нашли дороги к брошенному военному городку и стрельбищу - на дороге проголосовала девушка. Уже на асфальте.
   - Их либе дих, - сказала она, поцеловав меня в щеку.
   Это была Галя. Она сообщала, что принимала участие в Том бою с Охотниками на домашних животных.
   Она зашла в Догэндкэт, или, как она сказала:
   - В Докен, когда вы уже уехали, и... И взяла Свой термос.
   - Несмотря на то, что он был целый, а не разбитый? - удивился я. - Как ты узнала, что это именно он?
   - Он звал меня.
   - Как?
   - Мама, мама, мама.
   - Это шутка?
   - Это вольный перевод.
   - И когда начался неравный бой с Охотниками ты пришла на помощь.
   - Я просто приняла участие. Но ничего не произошло. Действие нашего женского батальона не усиливалось, как это было раньше. Например, в Парке Завода против шашлычника с пауком.
   - Термос не работал. Но, видимо, излучение его не исчезло, а просто не могло превратиться в кинетическую энергию.
   - Копилось в потенциальной.
   - Скорее всего. И когда на меня в электричке напали двое парней, хотели почти бесплатно трахнуть прямо в тамбуре.
   - Электрички? - уточнил я, и добавил: - Совсем уже обнаглели.
   - Они сказали, что видели в парке, как меня трахали сразу трое.
   - Обознались?
   - Конечно. Термос упал и разбился. И моя злость тут же превратилась в Беркерсиерство. Я разбила их головами стекла в двери.
  
   - Да, они маленькие, их разбить непросто.
   - Так даже железо помялось. Я вышла, а их головы так и остались торчать из уходящей электрички, как будто они прощались с провожающими. Впрочем, я не видела их непосредственно.
   - Во сколько это было?
   - Полтретьего.
   - Вот как раз в это время две деревенские собаки обнаружили трупы Охотников в колодце. Один тракторист с угара решил там набрать воды, а собаки начали бросаться на колодец, как будто сами не пили года три. Ну, он не:
   - Возьми да посвети, а наоборот, спросил их:
   - Чего надо?
   - Не поняли?
   - Абсолютно.
   Тогда он подогнал припаркованный тут же трактор, и посветил. Ужас, с растопыренными во все стороны волосами изобразились на лице его и вокруг. Он не то, что испугался, а подумал:
   - Белая горячая пришла. - И просто решил с угару передразнить ее.
   - Это было ночью? - спросил я.
   - Разумеется, - ответил я же.
   Она подтвердила.
   - А они-то бились днем! Как я понял.
   И действительно, бой в деревне был днем. Хотя, честно говоря, там тишина, что днем, что ночью:
   - Мертвая.
  
   - Не знаю, как это может быть, - сказала Галя и закурила. - Можно?
   - Разумеется, - ответил я, - мы не на улице. Никто не видит.
   Но потом оказалось, что и бой в деревне был ночью. Начали, как говорится, днем, а:
   - Закончили-то ночью, - как сказала Нат.
   - Так это получается, что была почти Куликовская битва.
   - Да, именно, - так подтвердила Свет. - Один, особенно борзый Охотник, вообще пошел на нас с саблей, когда у него кончились патроны. А в другой руке держал удавку на палке, и размахивал ей, как лассо на американской равнине. Настоящий Ку-Ку.
   - Ку-Клукс-Клан, вы имеете в виду? - спросил я.
   - Без сомнения.
  
  
  
  
   Глава 34
  
   Мы два дня оставались на старом месте, и местные жители, уже собравшиеся было бежать, куда глаза глядят отсюда, немного успокоились.
   - Пришли, - сказала посетив мой кабинет, - Люда.
   - Зови.
   - Их слишком много, ждут на улице.
   Я шел и думал:
   - Предъявят ультиматум, чтобы уезжали, или наоборот:
   - Будут просить, чтобы остались навсегда. - Вопрос?
   - Без вопросов.
  
   Но местные жители оказались более практичны, чем я думал. Одна из них, первая грибница и ягодница в ближайших девяти деревнях и предъявила мне эту петицию. На всякий случай в... нет, не в письменном, а в звуком виде. Сначала шел Высоцкий, две мои любимые песни:
   - Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, приходит ли знакомая блондинк-а-а. И песня про Мама Цзедуна:
   - Ма-ма Цзедун, большой шалун, он до сих не прочь кого-нибудь потиска-ать-ь.
   А потом просьба остаться, и предложение:
   - Обеспечить работой всех местных аборигенов. - Хотя эти слова обозначают одно и то же:
   - Безработный.
   Я хотел сразу ответить, что:
   - Человеческий Разум не в силах придумать работы для девяти деревень сразу. Если только по очереди, - но воздержался.
   - Я отвечу вам... тоже на чем-нибудь более долговечном, чем простой человеческий голос.
   - Ни оставаться здесь, ни тем более устраивать этих дураков на работу, я не вижу никакого смысла, - сказала Марлен. И добавила: - И знаете почему? Ни то, ни другое невозможно. Мы-то и то никак не можем устроиться по-человечески, а вроде уже все прошли, и огни, и медные трубы.
  
   - Да, во-первых, - завершила ее мысль Актриса, - здесь уже Погорелка, а в этом нет ничего хорошего, и во-вторых, работы не только нет здесь, ее нет нигде, ее нет вообще. Более того, все местные жители потенциально не склонны ни к какой работе. Только и умеют, что собирают грибы, да ягоды.
   - Да и то не все, - согласилась с ней Света.
   - Некоторые хотят только пить, - сказала Нат.
   - Таких мало, - возразила Люда.
   - А ты откуда знаешь? - спросила ее... да кто-то спросил.
   - Наверное....
   - Друзья мои, давайте подходить к этому процессу, как к тому...
   - Как к тому, - добавила Жанна, - что он пошел.
   - Кто? - не понял я.
   - Да бесполезно, - сказала Свет. - Никто не будет работать. Если только...
   - Что?
   - Двери делать! - воскликнула Люда Два.
   - Да вы что - слово на букву х, на о начинается - возразила Галя, которая тоже присутствовала на этом собрании коллег.
   - Почему? - спросил я.
   - Опять двери? - спросила она. - Не пойдет, сколько можно. Тем более, все же гонят один брак. Никто ничего не сушит. Двери в сырую погоду не закрываются, а в сухую, наоборот...
   - Не открываются, - сказала Люда Генеральская.
   - Не неотрываются, а в них появляются щели - палец может пролезть, - сказала Нат. - Мать купила и теперь боится выбросить.
   - Почему? - спросил я.
   - Дак потому, что боится опять купить такую же.
  
   - Может быть, просто лес валить? - спросила Актриса.
   - Лесу не напасешься, - парировала Марлен. - Они тут, как кроты перегрызут все деревья.
   - Бобры, - сказал я.
   - Тем более, бобры, - добавила Марлен.
   - Да нет, друзья мои, надо уезжать отсюда, - сказала Нат, - чувствую: хуже будет.
   - Да куда уж хуже, - вздохнула Света.
   - Вы пока подумайте, а я скоро вернусь.
   - А ты куда?
   - Дак, поехал искать еще какую-то проститутку, - сказала Галя мне вслед. Или я ослышался.
   Но с другой стороны, каким образом я мог ослышаться, если это была правда? Только один вариант:
   - Это я сам себе и сказал, а свалил на Галю. - Более того, была ли Галя на ферме. Я сказал:
   - На ферме? - Может создать индюшачью ферму? Долгая история. Ведь нам даже не известно различие между индюшками и индейками. А значит, обязательно обманут. Что-нибудь бы попроще. Вроде вот проституция проще всего, но почему-то не разрешают официально. Хотят сами сверху регулировать, а неудобно. Самим неудобно, а другим отдавать жалко. Тем не менее, я действительно, вспомнил еще одну даму, которую как-то встретил зимой на снегу. Она, как Снегурочка спустилась с горы снега, разделяющей две дороги. И обратилась ко мне с хорошим вопросом:
  
   - Развлечься не желаете? - На ней были варежки с узорами, пальто с пушистым воротником, и самое главное у нее было лицо, лицо отличницы. Симпатично-красивой отличницы. Некоторые думают, что таким отличницам не надо заниматься проституцией. Ошибка. Кому и заниматься, как не им. Хотя все равно удивляет. Удивляет, почему ей не нашли место на дому. Или там очередь, и все по блату. Так-то по-честному, она бы обязательно должна была работать в Интуристе, или, даже на дому. Только бы привозили к ней клиентов, и привозили. Или она работает сама? Но ведь это опасно, вот так открыто лазить по снегу и поднимать руку:
   - Трахните меня, пожалуйста.
   Зря я тогда отказался. А теперь решил ее найти. Где? На той же дороге. Хотя сейчас лето. Может быть, это была Снегурочка, и любила работать только зимой? Вряд ли. Ну, сейчас посмотрим.
   Нет, нет, нет! Всё не то. И, когда я уже хотел уезжать с этого места, вдруг остановилась машина. Маленькая, но дорогая и здесь редкая, нет, не Фольксваген Жук, а другая, на мой взгляд красивее.
   - У вас не тянет аккумулятор? - спросил она. - Я могу подзарядить, если у вас есть чем? - Конечно, она меня не узнала. - Знаете, почему я остановилась?
   - Нет.
   - Я вас узнала.
   - Неужели вы запомнили меня тогда на снегу?
   - На снегу? Я думала, что видела вас и Интуристе. Впрочем, не трите зря виски, я пошутила. Я запомнила вас в той длинной черной машине
   - У меня другая машина.
   - Я запомнила ваше лицо. Вы смотрели на меня, как будто увидели свою первую учительницу. В молодости.
   - Хотите пересесть в мою машину?
   - Лучше вы в мою.
   - Почему?
   - Я так привыкла.
   Все было хорошо, но какая-то натянутость - как говорят - была. Даже после третьего подхода. Надо заплатить, решил я. Прямо сейчас. Но сколько?
   - Тысячу, - сказала она, как будто поняла, о чем я думал.
   - Тысячу?
   - Тысячу долларов. - Я так и думал, что не фунтов, и тем более не рублей. Но после ее ненавязчивого предложения, это показалось мне очень много. Так-то ничего, но над вопросом:
   - Повторить? - придется задуматься. В том смысле, смогу ли, отработаю ли. Не зря говорят, что жадность фраера сгубила. Так и в этот рад, я уже не хотел, но решил, что за эти деньги надо сделать еще хотя бы один подход. Так-то она была, конечно, в моем стиле. Не Лайза Минелли, но все равно даже лучше.
  
   И всё получилось, но я заснул. А когда проснулся ее не было. Нет, она была, просто сначала я подумал, ее нет, так как у кровати курили два парня.
   - Чё, не нравится? - спросил один из них.
   - Да, я бросил.
   - Я тоже, - сказал один из них, - и хотел прижечь сигару моей рукой. Я ударил его ногой по лицу. Парень свалился со стула, и чертыхнулся. Другой взял стол, за которым они сидели и бросил в меня. И попал. Как в утку в полете. Чё-то у меня заклинило, и я не смог вовремя сориентироваться.
   Очнулся - никого. Только она шумела на кухне кофемолкой.
   - Тебе с молоком? Или со сгущенкой?
   - Нэт. Без того, и тем более без этого.
   - И вот такая моя жизнь, - сказала она, поставив на стол дымящиеся чашки.
   - Подстава? - уточнил я.
   - Да.
   - Вот тогда зимой я так и подумал, - сказал я.
   - А я думала, ты просто постеснялся. Чего же сегодня попался?
   - Думал, ошибся, кому охота так рисковать?
   - Никакого риску.
   - Тебе есть восемнадцать лет?
   - Без сомнения.
   - Тогда почему они не боятся нарваться?
   - Это не местные. Банда из Амура.
   - Фантастика! Кто разрешил им здесь заниматься разбоем? Я не понимаю, в чем шантаж?
  
   - Всё просто. У тебя что-то есть.
   - А что у меня есть?
   - Жена, есть? Дочь, сын, дети? Мэй би, бизнес есть?
   - Да каки у нас бизнесы! - даже воскликнул я, - одне расходы.
   - Если детей нет, и бизнеса нет, то они держат у себя мой паспорт.
   - И там тебе четырнадцать лет?
   - Да чуть больше. Семнадцать с половиной.
   - Сколько они хотят?
   - Двадцать тысяч.
   - У меня столько... впрочем, сейчас я посчитаю.
   - Долларов.
   - Доллар-ров?
   - Жаль?
   - Да.
   - И что ты будешь делать?
   - Пожалуй, окажу сопротивление. Как говорится:
   - Вот была банда из Амура, и больше ее не будет.
   - В Администрации, или в милиции у них есть завязки? - спросил я после чаю с тортом Наполеон французского производства.
   - К сожалению, я не могу тебе сказать этого. Я сама член этой банды. И да: они бы просто так не взяли тебя, если не имели информации, что с тебя что-то можно взять.
   - Взяли? - выбрал я наиболее важное для меня слово из всех перечисленных. - Я не могу отсюда уйти? Они оставили охрану?
   - Нет, но замок заперт.
   - У тебя нет ключа?
   - Нет.
   - Интересно. Зачем они меня заперли?
   - Просто их вызвали срочно. Скоро, наверное, придут.
   - Здесь какой этаж?
  
  
  
  
   Глава 35
  
   - Почти шестнадцатый. Чуть меньше: тринадцатый.
   - Число... не стандартное, - смягчил я вывод. Как мне выйти? Здесь нет люка в полу? Нет, я так на всякий случай спрашиваю.
   - Конечно, нет, - сказала она, но я почему-то засомневался. И я его нашел. На кухне. Но этот ангел, Элла набросилась на меня, как боец дзюдо, и провела бросок. Переднюю подножку, а потом перешла на удержание.
   - Не ожидал, честно, - сказал я.
   - Молчи, а то задушу.
   - Так приятно быть задушенным твоими длинными титьками, - сказал я, и дама, видимо, немного расслабилась. Они были у нее не таким уж большими, как она подумала я себе представил в этот момент. И мне удалось ее перевернуть, и перейти на болевой. Она закричала, как на казни.
  
   Я начал методично искать ключ, предварительно связав ей руки за спиной, и нашел его. Нашел только тогда, когда захотел ее еще трахнуть, не смотря на коварство. Он был в карманчике с внутренней стороны спортивного трико, в котором она была в это утро.
   Не успел я допить кофе, которое заваривается прямо в чашке, как услышал:
   - Пришли, - в двери заворочался ключ. Я побыстрее заткнул ей рот, чем пришлось, а именно ее же лифчиком. Да, кажется, не трусами. А с другой стороны: какая разница. Честно говоря, не ожидал, не ожидал от такой прекрасной перспективной дамы. Чего? Да ничего плохого. Впрочем, знал, но не верил.
   Они вошли, а я вышел. Ключ ребята не оставили в двери. Но он мне был и не нужен. У меня был ключ. И запер дверь с той стороны, оставив его на повороте, чтобы не смогли вытолкнуть из квартиры.
   Они стали тут же биться в дверь, но я спокойно спустился и уехал на своей машине. У меня всегда был с собой запасной ключ от машины, незаметно зашит в куртке. В каждой? Не в каждой. В этой был.
   И они из окна, разумеется, удивились, что я смог уехать.
   В Лагере Галя объяснила мне, что:
   - На нас навел Их один, оставшийся в живых Охотник.
   - Как ты могла его упустить? - сказал я.
   Она даже не знала, что и ответить.
   - Тут ничего не остается, - наконец вымолвила она, - как найти их и уничтожить. Надо было тебе остаться, а мы бы нашли тебя, и освободили, а их бы ликвидировали.
   - Для этого надо, чтобы у меня с собой был передатчик сигнала.
   - Я и имею в виду, в следующий раз, когда они тебя возьмут.
   Вот Юбилейный рубль, - добавила она, - спрячь его. Более того, если и найдут не отберут: зачем им рубль?
   - Боюсь, они подумают, что он платиновый, - сказал я. - Может быть, лучше портсигар?
   - Ты бросил.
   - Не важно.
   - Все равно, портсигар - это подозрительно.
   - Хорошо, тогда надень крест.
   - Я не привык носить кресты.
   - Хорошо, тогда пусть это будет серебряный рубль.
   - Согласен. - Тем более, ты его уже приготовила. Нет, там точно есть что-то? Я имею в виду радиопередатчик?
   - Если я говорю - значит есть. Или ты забыл, что мой папа был акционером военного завода?
   - Нет, я помню, он главный инженер. На инженера учится, ох, хороший инженер, из него получится.
   - Да уж научили всему.
   - Значит, это твой рубль? Он тебе сделал, чтобы ты не пропала бесследно? А приемник?
   - Приемника нет, но завтра будет. И возьми еще этот перстень.
   - Он... он не из золота.
   - Золото из Арабских Эмиратов содержит не много настоящего золота.
   - Из чего же он? Подожди, дай угадаю. Платина. А... нет, нет. Из рубля? Фантастика! Всё из рубля.
   - У меня была коллекция рублей. Отец подарил на четырнадцать лет.
   - Понятно. Понятно, что ты сама и делаешь эти Сигнальные Экземпляры. Но зачем мне два?
   - Один они могут у тебя отобрать.
   - Так мне самому им сдаться, ты так предлагаешь?
   - У нас нет другого выхода. Снимешь ее еще раз.
   - Они не поверят, что я сам пришел к ним.
   - Хорошо, у меня есть один вариант. Мы его используем.
   И использовали.
  
   - Один?
   - Нет.
   - А сколько?
   - Два со льдом.
   - И мне также! Только три.
   Это был бар в ресторане, куда все ходили. Мы были уверены, что они придут и сюда. И здесь работала Лена - хотя я считал, что эта сама Галя - но просто не стал спорить лишний раз. Она пообещала директору ресторана, который принадлежал не поймешь кому:
   - То ли всё еще государству, то ли его ООО, - полторы тысячи рублей из тех денег, на которые она обсчитает добрых самаритян. Ну, или я ничего не понимаю в этом деле.
   Дамы посчитали, что на этом месте меня можно легко заметить. А Элла, которую я увидел здесь в первую же пятницу, просто-таки раскрыла рот от удивления. Она даже подумала, что это:
   - Не я.
   - Они не могут понять, зачем ты засветился здесь, - сказала, заходя в бар со стороны Раздачи, Лена. Я заглянул ей за спину. Надеялся увидеть Галю. Хотелось, наконец, прояснить этот момент:
   - Кто есть кто?
   - Нет, а действительно, я уже и сам не понимаю, зачем сделал это. Наверное, они знают, где находится Докен.
   - Думаешь знают? Нет, конечно, знают, иначе бы они на нас не наехали. Тем более, если один Охотник остался в живых.
   - Ты Галя или Лена, все-таки?
   - Я могу прямо сейчас доказать тебе, что я Лена.
   - Хорошо.
   - Например:
   - Она давала тебе когда-нибудь на рабочем месте?
   - Нет.
   - Уверен?
   - Точно нет.
   - Ну, вот, а я тебе говорю:
   - Иди за мной.
   - Куда?
   - В кладовку под лестницей.
   - Я там уже был, там нет света.
   - Что ты там делал? Хотел обойтись собственными силами?
   - Я просто на просто искал шампанское. Хотел поставить в холодильник. Осталось уже только две бутылки холодного.
   - Хорошо, вот сейчас мы его найдем. Честно, честно, я согласна. Или ты меня не спрашивал еще?
   - Конечно спрашивал!
  
   И ничего хорошего не вышло. Разбилась дорогая бутылка Армянского из старых запасов ресторана Клязьма для интуристов, которые он отдал сюда уже давно, когда началась... как бы это сказать?
   - Так и скажи, - сказала Лена. Она сидела у большой - на восемь чашек сразу - кофеварки и наблюдала за всеми моими действиями.
   - Что ты на меня смотришь? - улыбнулся я, и чуть не пролил бокал вина, который я наполнил до самых краев. Ну, если попросили триста, что еще можно придумать? Не в стакан же из чешского стекла наливать, и не в два фужера, правильно?
   - Не могу оторваться.
   - Влюбилась?
   - Мне кажется, ты раньше работал барменом.
   - Да? С какой стати?
   - Ты знаешь, где можно трахнуться. И не только. Впрочем, не буду тебе мешать.
  
   И она села около оркестра, и заказала себе большую рыбу. Которую, как оказалось, принесла с собой, и еще раньше отдала на кухню.
   - Может, еще раз?
   - А клиенты?
   - Подождут.
   - Не всегда. Некоторые лезут через стойку.
   - Свиньи.
   - Конечно, но они все равно лезут.
   - Тогда здесь?
   - Как?
   - Мне залезть в нижний шкаф? Тем более, там полка.
   - Я ее выну.
   - Ну, вынимай. Там сигареты и шоколаду на двести рублей.
   - Зачем столько взяли?
   - Сами принесли, здесь наценка большая.
   - По-другому здесь не заработать?
   - Нет, все пока что осталось по-старому. Чинно и благородно.
   - Ты готова?
   - Я сюда не залезу.
   - Ты маленькая, залезешь.
   - Хорошо, попробую. Пока обслуживай, тебя зовут.
   - Что вам, лейтенант?
   - Один.
   - Один?
   - Один, как обычно.
   - Вы один, без девушки. Вы не Хем?
   - Думаю, что нет. Или нет, мне просто сухого, можно?
   - У нас чистое вино не наливают, скажи ему, - прошептала Лена справа и снизу. - Только коктейли.
   - У нас... впрочем, хорошо, вам какое?
   - Белая Лошадь.
   - Это виски. Тем более, недешевое. Или недешевый? Как правильно? Вы не знаете?
  
  
  
  
   Глава 36
  
   - Никто не знает, - ответил только что присевший азербайджанец. - Она только что поступила.
   - Теперь понял, - ответил я, и хотел уже улыбнутся добрым клиентам, но Лена дернула меня снизу за брючину:
   - Веди себя с ними серьезно.
   - А то что?
   - В конце будут просить в долг. Тут денег у всех мало.
   - Хорошо.
   - Что?
   - Это я не вам.
   - А кому?
   - Ну, значит, есть кому. Может, у меня тут сидит девушка.
   - Да? - спросил лейтенант, и отвернулся в зал, где зазвучала новая песня, и девушки искали, кого бы пригласить. Тем более, из капитанов. Да и лейтенант - тоже мясо.
   - Хотя в большинстве полные придурки, - как сказала как-то Наташа.
   Азербайджанец посочувствовал:
   - Хорошая работа.
   Почему посочувствовал? Так имеется в виду, самому себе, что у него никого нет внизу. Даже в воображении. Не верил же он на самом деле, что у меня здесь еще и барменша.
   Далее, подходит Элла с двумя членами банды.
  
   - Вот он! - Как она была хороша. Жаль, что шпионка. Впрочем:
   - Это не я.
   - Плесни две по сотке и бутылку шампанского, - сказал один. Он точно был тогда в квартире Эллы.
   - Это Василий Нижегородский, - сказала негромко Эллочка. - Не обманывай его.
   - А то что?
   - Рассердится, и не заплатит.
   - Ты чё, в натуре, фраер, замерз, что ли? - вежливо спросил второй, по распространенной кличке Фиксатый. Правда, он был без фуражки, и без шляпы. А то был бы натуральный:
   - Парень к кепке и зуб золотой.
   - Ты его загипнотизировала, - сказал Василий Нижегородский.
   Я налил, несмотря на подергивания снизу. Лена не видела, кто подошел, но сердито шептала и почти кричала, что:
   - У нас только коктейли!
   - Да, он, он это, - злобно улыбнулся Фиксатый. И добавил, когда выпил, а закусывать не стал, так как маленькие бутерброды канапе показались ему - производное от производного слова на букву Е.
   - Мне очень жаль, Боб. Можно я буду звать вас Боб? - наивно спросил я.
   - Почему Боб? - спросил этот Фиксатый парень. И добавил: - Еще по сотке.
   - Не могу, у нас только коктейли.
   - Почему ты сразу не сказал? - спросил Василий Нижегородский, - мы бы заказали коктейли. Я очень люблю коктейли.
   - Я тоже, - сказала Эл, - тем более они дорого стоят, а платить мы не собираемся.
   - Я не пью коктейли, - сказал Фиксатый. - Это во-первых, а во-вторых, я не понимаю, почему у него нет денег. Элла, это твой прокол. Ты хочешь, чтобы я закусил тобой?
  
   - Ты злой человек, Боб, - сказал я. И не успел он ответить, как Лена вылезла из-под прилавка, порвав юбку, но все равно нашла в себе смелось открыть новую бутылку шампанского прямо в разорванной юбке. И прямо в лицо Фиксатому Бобу.
   Шампанское было только что из кладовой, теплое еще, поэтому ударилось струей:
   - Бахчисарайского фонтана, - как сказала Эл. Боб оступился. Сразу за привинченными стульями была ступенька, а он о ней забыл. Упал, ударившись затылком о стол, который стоял в этом первом ряду столов около бара. Точнее, это всем показалось, что затылком, а на самом дело это было лицо. Боб раньше был боксером и имел хорошую реакцию на все твердые предметы.
   - Один готов, - сказала Лена, и направила вторую бутылку только недавно принесенного шампанского на Нижегородского. Но он успел пригнуться.
   - Пожалуйста, не стреляйте в меня, - взмолилась Эллочка. - Это платье мне дорого досталось.
   - Прости, Наполеон, - сказала Лена, но пушка уже заряжена и фитиль зажжен.
   - Почему Наполеон? - успела спросить Элла.
   - Он такой же вкусный и слоеный, как ты, - хотел сказать я, но не успел. Пробка ударила прямо в лоб, но не Эллочке, а Василию Нижегородскому, и он опять упал под стоящий сзади стол. Но струя шампанского, повернулась, как вырвавшийся из рук пожарный шланг, и облила Эллочку. С головы до ног и обратно. Ну, не до ног, а до пояса точно. Тем более, что до ног, в конце концов, спустилось всё. И к ужасу, точнее, к изумлению, небольшого числа присутствующих, и к тоже изумлению, но радостному, Элла разделась. Совсем. До гола. Этого мало, она не ушла домой, как подумали, должна была, подумали присутствующие здесь гости ресторана. Она пошла на эстраду. Никто ее не задержал, один майор, даже помог подняться на возвышение эстрады, где певцы и другие музыканты думали:
   - Что она будет петь: Конфетки-Бараночки или Дядю Ваню?
   - Может быть, Одессу-Жемчужину у Моря? - Нет, она попросила песню Вилли Токарева:
  
   - В шумном балагане. - Когда иду я в балаган, я заряжаю свой наган. - Но, к счастью, передумала.
   - Нет, лучше:
   - Ла ша те ми кантаре.
   - Старо, - сказал Труба, - мы это играли еще, когда ходили деревянные рубли и кожаные полтинники.
   - Уж лучше Ласковый Май, - сказал гитарист.
   - Я лучше сблюю, - ответила Эллочка. А народ начал волноваться:
   - Голая, а никого не стесняется.
   - Торгуется, как на базаре, - сказал другой.
   - Девушка с характером, - сказал третий.
   - Песню, песню, - захлопал четвертый. Это был я.
   - Если это тебе так нравится, - сказала Лена, - я тоже могу раздеться на сцене.
   - Давай, - сказал я машинально. Но одумался, и попросил этого не делать сейчас.
   - Лучше ночью, когда все уйдут. Ты споешь мне персонально.
   - А аккомпанемент?
   - Включим чешскую аппаратуру.
   - Видимо, этой Эллочке больше лет, чем я думал, - сказал я. Потому что послышались первые аккорды песни Адриана Челентано:
   - Ая-яй-аяяя-ая-яй!
  
   - Действительно, не могла же она выучить их специально к сегодняшнему дню, - сказала Лена. - Явно сделала это десять лет назад. Нет, ты не расстраивайся, она, действительно, хорошо выглядит. Как только что приступившая к работе школьная учительница.
   - Хотя в другом деле она настоящий директор, - сказал я.
   И увидел направленную на меня третью! бутылку шампанского.
   - Нам не из чего будет делать коктейль Огненный Шар, - сказал я мягко, - не надо.
   - Обещаешь больше не говорить ни слова об этой Эллочке?
   - Обещаюсь.
   - Без мягкого знака, пожалуйста.
   - Не получится.
   - Говори просто искренне.
   - Обещаю.
   - Можешь, когда деваться некуда. Вот так же многие говорят:
   - Я не пролезу в игольное ушко.
   - Но на самом деле надо просто отбросить все лишнее.
   - Хорошо, я тебе верю, - сказала Лена, и добавила: - Но я не могу удержать пробку. Дело в том, что я уже сняла предохранительную сетку.
   - Зачем?
   - Автоматически. Я долго тренировалась открывать шампанское, чтобы не проливалось, и теперь руки так и тянутся к нему, так и тянутся.
   Далее пробка попадает в лоб одному из гангстеров.
  
   Я уже и сам не мог разобрать, кто из них кто. В зал ворвался сержант в форме милиционера, как сказала Лена, и сразу был сбит с ног крюком - или, лучше говорить, хуком. Фиксатый искал кого бы еще завалить. Сержант был больше для этого не пригоден, он лежал под столом, у ног красавицы. Можно было даже подумать, что он поглядывает снизу, какого цвета у нее трусы. И не только, его мог интересовать изгиб ляжки, ширина коленки и многое, многое другое.
   - Ты выпил, что ли? - спросила Лена.
   - Честно? Не помню.
   И тут началось такое, что я понял:
   - Это кино, - так как на реальность не похоже. - Фиксатый вынул сзади из-за пояса пистолет и выстрелил прямо в лоб сержанту, который только едва шевельнулся под столом. Потом застрелил и ту прекрасную девушку с длинным светлым локоном вдоль всего лица. Только за то, что встала, после того, как он сказал:
   - Всем сидеть и не шевелиться.
   Василий Нижегородский с окровавленным лицом, больше похожим на маску ужаса, провернулся к нам и прошепелявил:
   - Айл би бэк. - И они выпрыгнули в окно. А в дверь уже входил наряд милиции из трех человек. Говорить:
   - Жаль, что они опоздали, - было бы бессмысленно. Их тоже уложили бы здесь. Разве так ходят. Тут надо давно уже бронемашину высылать.
  
   Я очень жалел девушку с длинным локоном. Мне кажется я мог бы заниматься с ней сексом почти всю жизнь.
   - Расплачься еще! - рявкнула Лена. - И запомни:
   - Я Я, - повторила она, - больше туда, - она указала прелестным пальчиком, которым пишут заветные буквы, - не полезу!
   - А как же тогда мне быть?
   - Просто. Сам соси.
   - О! - воскликнул я, - одна сказала, теперь все повторяют одно и тоже. Тем более, она умерла.
   - Нет, к сожалению, еще шевелится. - И действительно, девушка с длинным локоном была жива.
   - Как тебя зовут? - спросил я, нагнувшись. - Как тэ-бя зо-ву-т?
   - Спроси ее по-английски, - сказала Лена. В зале уже никого не было. Только сторож, дававший кашлем понять, что можно бы и выпить, если в зале столько телок, и уборщица, собиравшаяся уходить.
   Элла тоже пропала. Пела, пела, а когда решили ее взять, оказалось:
   - Нэт, - как сказал руководитель оркестра.
   - Ну, не спрятал же он ее в барабане, - сказал капитан, командир наряда. - Пошли. - И они ушли, и оставили мне девушку.
   - Уж больно он над ней убивался, когда она умерла, - сказал капитан, - пусть останется. Если будет надо вызовем и допросим.
   Фиксатый промазал, и не стал повторять выстрел, так как и так фонтаном брызнула кровь, но это был большой помидор. Тем не менее девушка была шокирована таким обращением. Более того, этот помидор был уже превращен в томатный сок. Сразу, между прочим, кто-то и сказал, что:
   - Томатный сок - не кровь. - Но его, к сожалению, не поняли.
  
  
  
  
   Глава 37
  
   Охотником оказался парень, который владел несколькими - даже многими универмагами, но одной марки, одного названия, а также двумя или тремя кафе, пока еще не раскрученными.
   - Надо помочь ему раскрутить их, - сказала Нат.
   - Зачем? - не понял я.
   - Ну, чтобы было логично: если человеку хорошо - пусть ему будет еще лучше. - Почти никто ее не понял, а логика ее была проста.
   - А! - сказала одна из догадавшихся о ее замысле девушек, - я поняла, - столы будем переворачивать.
   Я задумался. Но сказал:
   - Сначала надо все-таки переехать туда, куда мы хотели.
   - Там нет дороги, - сказала Лена.
   - Да ты-то останешься здесь, - сказала Света.
   - Я хочу участвовать в боевых действиях.
   - Останешься здесь резидентом.
   - Да? А вы без меня будете его трахать? - она показала на меня пальцем, как на своего любимого мужчину.
   Кажется, я был не против. Как говорится:
   - Сколько я девушек встретил, только не встретил такой.
   - Жаль, что мы его не грохнули, - сказала Марлен Дитрих.
   - И что бы было? - решила уточнить Света.
   - Сейчас бы пришлось разбираться с другим. И если он не отсюда, нам было бы легче его ликвидировать.
   - Да, этот теперь вряд ли будет светиться в своих ресторанах, - сказала Люда.
   - Тем более, один из них сейчас на ремонте, - сказала Актриса.
   - Значит, надо искать его в отдельном кабинете, - сказала Жанна. - Не думаю, что он постоянно будет обедать на своей базе.
   - Это мало что изменит, - сказал я. - Эта бандитская группировка Фиксатого и Василия Нижегородского уже в нас вцепилась.
   - Главное, не выпустить их больше из города, - сказала Нат.
   - Более того, - сказала Свет, - нам абсолютно неизвестно, сколько их всего.
   - И мы до сих пор не знаем, где они базируются, - сказала Жанна. - Я думаю, что... Нет, не знаю. Впрочем, я скажу, что хотела сказать. Ну, чтобы никто больше не думал в этом же направлении.
   - А именно?
   - В двухэтажном домике у загородного стеклянного ресторана Снег Идет.
   - Почему он так называется?
   - Там катаются с горки, - сказала Нат.
   - И так только Снег Идет - так все едут туда, - сказала Актриса.
   - Хороший пароль, - сказала Жанна. И добавила: - Я там была один раз. Там, между прочим, всего две кровати. На втором этаже.
   - А на первом?
   - Там ничего нет.
   - Так не бывает. Что-то должно быть.
   - Ну, может что-то и есть. А кроватей нет.
   - Они могут быть там, - сказал я.
   - Съездить? - спросила Жанна.
   К новому месту уже была найдена объездная дорога, слегка отремонтирована в двух местах, и замаскирована. Военные, конечно, ее знали, но даже они не знали, что по ней уже можно проехать на легковой машине.
   Далее, драка в Снег Идет.
  
   Они приехали в Снег Идет вдвоем, и сразу сели за стол в углу, откуда была видна стена из стекла во всю стену. Так бывает? Вот здесь так было. Посетителю сразу становилось ясно, что природа - елки и горы - правда сейчас без снега - никуда не исчезли после их прихода в ресторан. Они здесь!
   - Великолепно, честно слово, - сказала Актриса, - как будто на природе.
   - Как в Городском Парке, - поддержала ее Марлен Дитрих.
   - Только что выходить надо, чтобы спрятаться за кустами.
   - Прости, что прерываю вас, - сказала вдруг откуда-то выпорхнувшая официантка, - но этот стол к большой моей печали зарезервирован.
   - А это где-нибудь написано? - спросила Актриса.
   - Так прямо перед вами стоит табличка.
   - Она повернута в другую сторону, - сказала Марлен.
   - Это она была повернута, когда вы садились. А сейчас-то всё видно отлично, - улыбнулась официантка.
   - Мы уже сели, и больше вставать не собираемся, - сказала Актриса. - Более того, предлагаю принять у нас заказ. Картофельное пюре, курица, предварительно вымоченная полтора часа в кефире, и так далее, и тому подобное. Как-то: холодная бутылка шампанского и холодный лед.
   - Икры?
   - У нас есть деньги на икру? Кстати, почем икра?
   - Какая разница, у нас все берут икру.
   - Чё ты с ними торгуешься? - сказал появляясь из, казалось бы, ниоткуда высокий, коротко подстриженный, до лысого парень, - выкинь их просто и всё. - И он опять скрылся.
   - Я не поняла, что он сказал? - Актриса.
   - Мы ему не понравились. - Марлен.
   - Не в этом дело, - сказала официантка.
   - А в чем же дело?
   - Я сказала вам сразу, что:
   - Стол за-ка-за-н-н! - рявкнула официантка, и даже бросила на стол полотенце, блокнот и ручку.
   И тогда Актриса и Марлен сами пошли на кухню, и сами всё положили. Вплоть до икры, правда, красной. Было утро, и даже повар еще не подошел, как обычно, пораньше. Да и так всё было готово со вчерашнего. Только разогревай. А иначе здесь было нельзя - кухня меленькая. Как говорится:
   - Богатые умеют экономить.
   И начали пить и петь. Более того, избили официантку - правда, били исключительно по заднице, согнув ее предварительно, не задницу, естественно, а всю официантку, - а потом заставили петь. А так как петь она не умела, пришлось согласиться, чтобы пела через Караоке.
   - Спой нам Дэвида Боуи, - сказала Актриса.
   И они ждали, когда официантка найдет в списке эту песню.
   - Мою включили, - сказал владелец. Он был в этом время наверху и ждал, когда горничная приготовит номер для новых гостей. Они только, только должны прибыть.
   - Мою включили, - опять сказал он. Почему? Он любил, когда его звали Дэв. Ну, и все знали, что он любил музыку Дэвида Боуи. Любил, или любил слушать при других - неизвестно. Да и велика ли разница.
  
   Никто не подошел, и они после каждой песни били официанту по заднице, согнув ее предварительно буквой Г.
   - Ну, зачем вы меня бьете? Я так спою, - говорила она. Нет, они все равно ее били.
   - Я не могу забыть вашего недоброжелательного отношения, - говорила Актриса. А Марлен тоже:
   - И я пока не могу. - И давали ей каждая то по три, то по пять горячих.
   И пока Дэв испражнялся с горничной-уборщицей, пока ругал только что пришедшего шашлычника, и за то, что на мясе было слишком много жира, что вес туда-сюда, что сожрал всю сгущенку на кухне, - события двигались дальше независимо от этого.
   - И всё в один день, - говорил Дэв шашлычнику. - Если я сказал, что можно положить ложку сгущенки в кофе, то это не значит, что надо пробивать в ней дыры и пить, и пить ее.
   - Так холодно.
   - Ты, чё, с дуба рухнул?! - всё удивлялся и удивлялся Дэв. - Вчера мороз был?
   - Нет, не я просто подумал, что опять пришла зима, и народ повалил кататься с горы.
   Потом Дэв опять прошел наверх, трахать, в том смысле, что ругать горничную за не заправленные со вчера кровати. А приехавшие к нему Василий Нижегородский и Фиксатый сразу зашли в ресторан, не обратив внимания, что машина Охотника стоит тут же перед дверью. А вот Марлен Дитрих их заметила. И когда бандиты вошли, сразу получили по рогам:
   - Актриса ударила Василия веслом для супа, которым здесь никогда не пользовались, но при открытии купили. Думали, что будут варить зимой уху из стерляди прямо на улице, на костре. Фантастика.
   Василий, естественно, сразу отвалил в сторону и там заснул. Фиксатый успел сунуть руку назад, за пистолетом. Однако и это было уже поздно. Он получил от Марлен по голове тяжелой чугунной сковородой. Этот, к сожалению, упал назад в дверь. И пока дамы его затаскивали назад, в ресторан, певица-официантка сбежала. Через другой выход, через веранду, где тоже стояли столики.
   Победа была на нашей стороне. Но, к сожалению, кончилось всё плохо. Дэв под страхом полного и окончательного увольнения собрал отряд и повел его в атаку на Марлен и Актрису. Трудность у него была только одна:
   - Не разбить стекла во всю стену. - И он предложил своим сотрудникам, как-то:
   - Горничной, шашлычку и избитой официантке идти просто на просто:
   - В рукопашную.
   - Чтобы у них не возникло мысль бить стекла, ничего с собой не берите.
   - А зубами можно кусаться? - спросила обозленная систематическими побоями официантка.
   - Конечно.
   - А ногами? - спросила горничная.
   - Можно.
   - А...
   - А ты можешь не спрашивать, - перебил шашлычника Дэв, - и так знаю, что хочешь насадить их на шашлык. Только чисто в рукопашную.
   - Нас окружают, - сказала Марлен.
   - Что будем делать?
   - Давай разобьем стекла?
   - Тогда вообще не уйдем, кругом будет стекло.
   - Но с другой стороны и им будет затруднительно до нас добраться.
   Тем не менее, было принято решение стекла пока не бить.
   Официанту опять поймали, и избили еще раз, потом закрыли на кухне. В том смысле, что на кухню двери не было, и ее закрыли в холодильник.
   - Она не замерзнет там совсем? - спросила Актриса. И добавила: - А с другой стороны, какая разница?
   - Никакой. Тем более, что это не морозильник, а просто холодильник. В нем до конца нельзя замерзнуть. Потом туда же сунули и горничную.
   - Вдвоем им будет теплее, - сказала Актриса. И Марлен с ней абсолютно согласилась.
   Вернулся и Дэв. Он искал в одном из подсобных помещений свои охотничьи принадлежности.
  
  
  
  
   Глава 38
  
   - Кампания проиграна, - почти радостно сообщил ему шашлычник.
   Дэв осмотрелся и сказал, что шашлычник сейчас пойдет:
   - Под танк.
   К удивлению предпринимателя, мужик не стал возражать, а только спросил:
   - Где взять гранаты?
   - Зачем? - теперь уже не понял Дэв.
   - Так, чтобы под танк броситься.
   - Хорошо, я обвяжу тебя колючей проволокой.
   - Ее еще не привозили, - ответил шашлычник. Проволокой, между прочим, хотели обнести не красивый, резной забор вокруг Заведения, а:
   - Гору! - Да, чтобы никто, даже местные жители не катались с нее бесплатно. Многие об этом узнали, и грозили расследовать:
   - На самом деле она Приватизирована, или так используется:
   - На халяву.
   - Это сколько же надо было отвалить за целую гору?
   - Он просто заплатил по госцене, - ответил один парень.
   - А именно? - спросила одна женщина, тоже, между прочим, раньше работавшая в этом Заведении. Но уволенная. За что? Как и все:
   - За недовложение продуктов питания в норму.
   - А именно: за снег, - ответил парень.
   - Мы должны доказать, что снег - это вода. А вода, в отличие от снега что-то стоит.
  
   Проволоку не нашли, и шашлычник полез так, просто надел свой зимний тулуп и шапку. Но его раздели и избили сковородой. Мужик даже не смог доползти до двери. Так и бросили его прямо в тулупе на плиту, которую, разумеется, включили.
   - Как повалит дым - так пойдем на прорыв, - сказала Актриса, а Марлен с ней согласилась. И когда Дэв с собачьим лассо на черной блестящей ручке вошел, наконец, в зал, дым пошел.
   - Горим!
   - Горим! - начали пугать его девушки, но безуспешно. Вышло даже наоборот, за своё добро Дэв пошел в лобовую. И набросил лассо на Марлен.
   - Во научился, падла, на собаках! - изумилась Актриса, и схватила Марлен за ноги, чем только усугубила создавшееся положение:
   - Марлен начала задыхаться в удавке, как молодая овчарка, которая думала, что ее нельзя поймать.
   - Да ты, падла, оставь ее! - закричала Актриса, - и бросилась теперь в ноги уже Дэву. И он бросил от неожиданности удавку. Но теперь со злости начал избивать Актрису. Ногами, разумеется. Руки он держал наготове, ожидая нападения Марлен. Он прекрасно знал эту Марлен:
   - Чуть что, боится, жмется к забору, никуда ни с кем не поеду, а то вдруг взбесится, и лезет драться.
   И Марлен смогла достать его, правда только ладонью. Но, к счастью, на ней были когти. И морду с одной стороны она ему расцарапала. Как будто была не Марлен, а дикий лев.
   Она надела на шею этой твари, этому охотнику его же лассо, пока размазывал кровь по щеке, и потащила за собой. В падении. Такой кувырок с предметом. Точнее, через предмет, роль которого в данном случае играла ручка лассо для ловли и удушения собак.
   Дэв так и окончил бы свою предпринимательско-собачью жизнь в своей стеклянной конуре, если бы не очнулся Фиксатый. Он сразу полез за спину за пистолетом.
   Два выстрела в воздух заставили Марлен, в конце концов, испугаться. Она бросила лассо, и подняла руки вверх. Даже ни капли не согнув их в локтях. Как на физкультуре. Или как... ну, сами понимаете, если зажали, как в Москве у мусоропровода, а очередь до следующего этажа.
  
   Девушек подвесили на веранде.
   - Еще немного и руки вывернутся вверх, - сказала официантка. И добавила: - Им не больно?
   - А какая разница? - спросил Фиксатый. Именно он считался главным победителем, так как очнулся раньше Василия Нижегородского, и заставил девушек сдаться. Он выстрелил два раза в потолок, и даже хотел сразу убить хотя бы одну из них, но Дэв, хотя и держался рукой за расцарапанную щеку, предложил подождать.
   - Зачем? - не понял Фик.
   - Пытать будем, - ответил Дэв. - Они не просто так здесь появились.
   - Сейчас мы узнаем их планы, - мрачно высказался Василий Нижегородский, хотя и с опущенной, как для покаяния головой. Но голова у него не поднималась не от стыда, а от весла, которым собирались мешать суп в чане, а ударили его по шее.
   - Куда уехал цирк? - спросил Фиксатый.
   - Вас не понял, прошу повторить, - ответила Марлен Дитрих.
   - Думаю их надо подвесить вниз головой, - сказал Дэв. - Так они ничего не скажут.
   - Проверим, - сказал Фиксатый, и спросил теперь уже Актрису: - А вы что об этом думаете?
   - Я должна подумать, - заплакала Актриса.
   - Я должна поду-у-м-мать, - передразнил ее Василий, по-прежнему глядя в пол. - Пойдемте пообедаем, а они пусть подумают.
   - Там негде даже завтракать, - сказала официантка.
   - Почему?
   - Все разбросано. Тем более, я никак не могу согреться, мне надо побыть на солнце.
   - А мне в холодильнике, - сказал шашлычник. Его тулуп еще дымился недалеко в кустах.
   - Всем заткнуться! - сказал Дэв. Он осмотрел девушек сверху донизу, и решил: - Продолжайте пытать.
   - Да мы не понимаем, о чем вы нас спрашиваете! - закричала Марлен. - Мы зашли, присели культурно, а эта припадочная не приняла у нас заказ.
   - Действительно, прими у них, что они просят, - сказал Дэв, - мы пока сядем во дворе.
   - Где? - не поняла официантка, так как еще была шокирована непрерывной чередой исчезающих и вновь появляющихся событий.
   - А что непонятного? - спросил Дэв.
   - Не перестаю удивляться происходящему, - ответила она.
   Когда все ушли во двор, она все-таки решила прояснить:
   - Чего все-таки от нее хотят?
   - Я не поняла, вам сюда, что ли, принести?
   - Нет, - зачем-то выдавила из себя с большим трудом Марлен, - ты не поняла.
   - Что именно?
   И ответила Актриса:
   - Ты должна пытать нас, а не блюда таскать.
   - И знаешь, почему? - добавила Марлен.
   - Нет, - растерянно ответила официантка.
   - Ну, ты же не умеешь обслуживать культурно.
   - Тебе бы только обругать, обозвать как-нибудь посетителя, а чтобы поработать хорошенько за чаевые, в тебе этого нет.
  
   - Честно, я ничего не понимаю, - ответила девушка. - Я должна обслужить вас культурно за бабло, что ли? Он это имел... в виду? - официантка оглянулась в сторону, в ту сторону, куда ушли все.
   - Сначала отвяжи нас, - сказала Марлен Дитрих.
   - А то, как мы есть и пить будем, - сказала Актриса.
   - Простите, но сначала я приму заказ, - ответила девушка. - А то от волнения я опять всё забуду. Фантастика, честное слово, я думала, меня оставили просто сторожить вас. И орать в случае чего:
   - А-А-А!
   - Ты че, охренела? - вылетел из-за забора, и чуть не упал Фиксатый с пистолетом в руке.
   - Да нет, нет, это я от радости, - весело ответила официантка. А когда он ушел и опять засунул пистолет за спину, добавила: - А то я думала, меня выгонят. А ведь так люблю работать официанткой. Особенно получать большие чаевые. - Она мило улыбнулась.
   - Я в таком состоянии не могу придумать для себя никакой приличной еды, - сказала Марлен.
   - Я также, естественно, - прохрипела Актриса. - У меня уже руки выворачиваются из суставов.
   - Ну, хорошо, хорошо, если вы уж так просите, я вас отвяжу. Но! - она подняла пальчик вверх, - не на совсем.
   И она опустила этих дамочек на пол. Опустила, но руки так и не развязала. Более того, приняла заказ, и опять подняла их туда, куда... впрочем, дальше было некуда - там потолок.
   - Ты что заказала? - спросила Актриса, когда официантка ушла.
   - Не помню, честно. А ты? - спросила Марлен Дитрих.
   - Удивительно, тоже самое, я ничего не помню. Знаешь, когда так бывает? Когда волнуются.
   - Я очень волнуюсь.
   - Я тоже.
   И вдруг Марлен сорвалась с крюка, на котором была подвешена.
   - Что случилось? - спросила Актриса. - У тебя свободны руки?
   - Нет, просто крюк выскочил из щели.
   Появилась официантка с картофельным пюре с белыми грибами и лисичками и куриным мясом.
   - Это с шампиньонами? - спросила Марлен. К этому времени она сумела освободить руки, но пока что держала их сзади. Еще неизвестно, сколько времени понадобится для того, чтобы опустить вниз Актрису, да и морской узел развязать тоже непросто, если не сказать:
   - Невозможно.
   - Мне просто повезло, - сказала она.
   - Что? - не поняла официантка.
   - Да не обращайте внимания, эта фраза из неоконченного разговора между нами лично, - Марлен показала пальцем на Актрису и на себя.
   - Между прочим, мы заказывали не куриные Столичные, а котлеты из чистой говядины.
   - Простите, но у меня все записано, - и она полезла за блокнотом.
   - Смотреть не нужно, - сказала Актриса.
   - Почему это?
   - Я всегда заказываю одно и тоже: пюре с шампиньонами, и никогда из белых и лисичек, плюс котлеты и два Верблюда. И да: опусти меня, пожалуйста, я сама прочитаю, что я заказала.
   - Ладно, - и официантка опустила и Актрису. - Все равно ты не сможешь есть в висячем положении, - добавила она.
   - И со связанными руками тоже, - сказала Марлен.
   - Ну уж это, извините, я таких прав не имею. Более того, мне не по уму развязывать морские узлы. Вы даже представить себе не можете, какие они сложные. Однажды этот олух Дэв пригласил меня ко мне домой, завязал руки и ноги морскими узлами и сказал, что будет трахать до тех пор, пока я их не развяжу.
  
  
  
  
   Глава 39
  
   - Может у тебя не было заинтересованности? - спросила Марлен.
   - Вы думаете, я нарочно их не развязывала?
   - Уверена, - сказала Актриса.
   - Может быть, - согласилась она. - Думала предложит должность заведующей этой Горной Забегаловки.
   - Надо было развязать узлы, - сказала Марлен.
   - Думаете тогда бы дал? Я об этом не подумала.
   - Тебе надо потренироваться, - сказала Марлен.
   - Да? Вы правы. Не знаю только на ком из вас это попробовать. - Она поставила поднос на барьер, ограждающий веранду, и начала считать, показывая пальцем то на Марлен, то на Актрису. Они с ужасом смотрели на поднос, при виде которого в них постепенно проснулось желание.
   - Упадет, - сказала Актриса.
   - Не упадет, - ответила официантка, и продолжила: - Ни по эту, ни по ту... Ты! - она указала на Марлен.
   - Нет, нет!
   - Ну, почему? Я тебе не нравлюсь?
   - Просто я хочу в туалет.
   - Точно? Или ты меня обманываешь?
   - Не обманываю.
   - Хорошо, тогда тебя я и развяжу первой. Ты не должна мучиться.
   - Нет, нет, мне это только показалось, мне уже лучше, развяжи лучше... кого-нибудь другого, хоть ее, - Марлен кивнула на опущенную вниз, но связанную Актрису, которая, чтобы сбить сексуальную официантку с ритма спросила:
   - Так он так и затрахал тебя до смерти?
   - Кто?
   - Этот Дэв.
   - Как видите, я еще жива, а из этого следует, что? Что нет.
   - Но ты как думаешь, он садист? - спросила Марлен, чтобы поддержать логичность вопроса Актрисы.
   - Нет, мазохист, - ответила официантка. - Мне-то что? Пусть трахает. Это ему надо пахать, как на борозде.
   - Так ты ему не помогала? - спросила Марлен.
   - Зачем? Чтобы совсем задохнулся? Да нет, шучу, конечно, я на нем скакала, как на коне. Он был пьяный, ничего бы сам толком не смог сделать.
   - Пьяный? - спросила Актриса, и жалобно попросила котлетку.
   - Я не пойду еще раз разогревать котлеты. Тем более, они для персонала. И да:
   - Ешьте без рук, и более того, ешьте то, что дают. - И она ушла, чтобы принести:
   - Что-нибудь интересное для самой себя, - как она сказала.
   Марлен попыталась развязать руки Актрисе, но скоро махнула рукой:
   - Ничего не выйдет, на самом деле эти узлы не развяжешь.
   - Разрежь их ножом.
   - Ножом? - Марлен очень удивились, что сама не додумалась до такого простого решения. - А ты думаешь, этим ножом можно что-то отрезать, кроме этой отбивной?
   - Да.
   - Что да?
   - Режь.
   - Ладно. Нож не режет, он тупой, как сибирский валенок.
   - Попробуй зубцами. Быстрее, она, я думаю, уже идет назад.
   - Куда назад?
   - Сюда! Пожалуйста, соображай быстрее, а то мы можем не успеть и тогда съедят нас самих!
   - Да, они настроены серьезно. Но нет, эту веревку эти зубцы только царапают. Может попробовать зубами?
   - Давай.
   - Не, только зубы сломаешь.
   - Тогда, как только войдет - завяжи ей рот, и...
   - Пытать будем?
   - Она и так ничего не знает. Просто завяжи ей.
   - А потом связать?
   - Сначала сними с нее платье, а ей отдай свою окровавленную одежду, закуй руки и подними наверх.
   - Зачем?
   - Чтобы в случае чего было видно:
   - Кто-то еще висит. - Ну, мы-то, я надеюсь, к тому времени убежим.
   Марлен так и сделала. Взяла из рук предвкушающей вкусный завтрак официантки тарелки с тортом и красной рыбой, и ударила по голове подносом. Потом раздела, одела в свою уже заранее снятую одежду, и подвесила, как это здесь было принято, к крыше веранды. Окей?
   - Отлично, - сказала Актриса, - теперь возьми на кухне большой острый нож и освободи меня.
  
   Во дворе как раз уже ели шашлык. Василий так м смотрел в землю, шея как окаменела после удара веслом.
   Фиксатый даже пошутил:
   - Можно давать новую кликуху.
   - Какую? - спросил Дэв.
   - В Землю Смотрящий, - ответил сам Вася. И добавил: - Ты это хотел сказать, Фиксатый?
   - Чисто для шутки.
   - Давай для шутки посмотри там, а то что-то тихо.
   - Да ты че, Василий, за шныря меня держишь? - спросил Фиксатый. - Только сели покушать, а ты:
   - Иди!
   - Ты слышишь? там абсолютно тихо. Нет, в натуре, доем посмотрю. Хотя я и так вижу: висят.
   - Висят, как сушеные воблы.
   - Дэв, скажи, чтобы подошла официантка, - сказала Василий.
   - Зачем? - влез опять Фиксатый. - Давай посидим спокойно, без баб.
   - Я просить должен? Ты за кого меня держишь? - спросил Василий. И неожиданно... Нет, сначала он потянулся к шампуру с шашлыком, который лежал с краю еще дымящейся шашлычницы, и Фиксатый подумал, что Василий хочет проткнуть его шампуром - так-то шашлыки были уже выложены на тарелки.
   - Зачем тебе мясо, Василий? - спросил Фиксатый, - у тебя еще полтарелки.
   - Я хочу, чтобы как некоторым было погорячее.
   - Нет, нет, пожалуйста.
   - Спасибо, что ты не против. - И Василий Нижегородский одной левой приподнял шашлычницу. Вместе - надо напомнить - не только с шашлыками на шампурах, но и с углями. И бросил прямо в лицо Фиксатому.
   Никто не ожидал, что можно чуть ли не чугунную шашлычницу поднять одной рукой. Фиксатый заорал и побежал. Но не как все нормальные люди:
   - Я конечно, побежал, позвонил в милицию. - А просто, куда глаза глядят.
   И ему померещилось, что мимо него пробежали те, кого после завтрака он должен был пытать. Но присмотревшись сквозь угольную пыль понял:
   - Всё нормально - висит. - И ничего, что одна. Он сделал вывод, что вторая тоже должна висеть рядом, просто он ее не видит пока. - Фиксатый упал на колени и с трудом вынул из штанов пистолет. Зачем? Чисто автоматически. Интуиция подсказывала ему:
   - Сейчас придется стрелять.
   И действительно, зрением хорошим парень увидел:
   - Не та! - Висит, но не та. Более того:
   - Одна, а должно быть две.
   Спрашивать было бесполезно. У официантки во рту что-то было. Воткнуто.
   - Вот из ит? - вспомнил он единственную фразу, которую знал. Нет, он знал две. Сказал и вторую:
   - Я доунт ноу. - Точнее:
   - Ай доунт ноу. - Это не третья фраза, он просто повторил вторую.
   А между прочим, это был большой кусок черного с белым торта, который девушка постепенно потребляла. Тем не менее взгляд ее был очень печальным: торт продвигался вперед медленно. Запить-то, как говорится, было нечем.
   - Да, - подумал за нее Фиксатый, - тут надо иметь два рта, чтобы не захлебнуться.
   Почему два? Во второй можно было бы засунуть бутылку пива. А как? Не через зад же его пить? Это вопрос? Нет, это уже ответ.
  
   Эти мысли быстро пронеслись в обожженном шашлычными углями мозгу Фиксатого. Однако для проверки, что сознание его в норме, парень выстрелил в веревку, на которой держался крюк, зацепленный за веранду, и попал. Девушка свалилась, как подбитая куропатка, практически замертво.
   - Не я, так другой всё равно бы грохнул ее, - подумал Фиксатый и побежал за Марлен и Актрисой.
  
   На бегу Актриса спросила:
   - Зачем мы сюда приходили?
   - Ты права, мы приехали на машине, - сказал Марлен и остановилась. - Мы должны ее забрать.
   Они обогнули гору, в надежде зайти с тыла. И это у них получилось, Фиксатый не догадался, что дамы побежали назад, по кругу. Он сам так и бежал до самой дороги. И только здесь понял, что:
   - Кажется, я ошибся. - Но бежать назад уже не было сил. - Тем более, подниматься в гору. - Он еще раз посмотрел на дорогу. В обе стороны машины шли без задержки. Никто не останавливался, чтобы подсадить попутчиков до города. И из города тоже.
  
   - Уф! Я сейчас умру, - сказала Марлен после того, как остановилась и посмотрела через забор, подтянувшись на руках.
   - Он там?
   - Да. Но у меня уже нет сил лезть через забор. Кстати, кто он?
   - Машина.
   - Машина? У нас, к сожалению, не Мустанг, а Девятка.
   Далее, какая машина у Дэва? Мерседес?
  
   - Давай возьмем Мерседес Дэва.
   - Лучше Тойоту этих тварей.
   - Но это опять будет она.
   - Это еще точно неизвестно. В Польше, например, да - это нет, а нет, соответственно:
   - Да, есс!
   - Значит, Тойота - это тоже он.
   - Хорошо, берем обоих. Ты кого?
   - Щас подумаю. Мерседес.
   - Это окончательное решение?
   - Нет, Тойоту.
   - Все-таки Тойоту?
  
  
  
  
   Глава 40
  
   - Да.
   - Но она бандитская.
   - Хорошо, бери ты Тойоту, я поеду на Мерседесе.
   - Прости, но я не умею ездить.
   - Тогда, зачем ты спорила?
   - Не знаю. Наверное, думала, что умею. По крайней мере, ты успела отдышаться?
   - А ты?
   - Я тоже.
   Они полезли через забор.
   Ключи были в обеих машинах. Удивительно. Как в Америке.
   - Ладно бы Дэв, - сказала Актриса, - но и эти налетчики оставили ключи в машине. - Честное слово, я не перестаю удивляться.
   - Чему?
   - Их наглости.
   - А я думала, ты скажешь, что они думают, как будто живут в Америке.
   Решили угнать обе тачки.
   - Хотя я лично думаю, что у одной надо просто выбросить ключи, - сказала Марлен.
   - Не поможет, - сказала Актриса, - у них могут быть запасные.
   - Ну, хорошо, - вздохнула она. - Боюсь только, наломаешь ты дров.
   - Почему ты так думаешь?
   - С первого раза никто не умеет водить машину.
   - Один раз я уже водила, - сказала Актриса.
   - Кто дал тебе машину?
   - Вот как раз... - Актриса не договорила, так как Марлен уже залезла в Мерседес Дэва. Это тоже был джип. - Ну, хорошо, я люблю Тойоты, - закончила она свою мысль. И тоже села за руль.
   Они решили сначала раздавить, или по крайней мере, разогнать:
   - Это осиное гнездо, - как сказала Актриса, а потом уже уйти.
   - Хорошо бы взять с собой одного, - сказала Марлен. - Мы приехали, чтобы узнать их тайну.
   - Какую тайну? - не поняла Актриса.
   - Где их база? Ты не помнишь?
   - Теперь вспомнила.
  
   Машина появились из зоны невидимости. Первый их увидел шашлычник, который уже установил свой рабочий инструмент на место, и опять раскочегарил в нем угли.
   - Зачем? - спросила Актриса. Марлен, которая еще ехала рядом, ответила:
   - Не нажрались еще.
   - Берем их в клещи.
   - Что? Что, я не поняла? - спросила Марлен. Но Актриса уже ушла в влево. На своей автоматической коробке передач ей было легко это сделать, - подумала Марлен. - А тут не знаешь, что лучше:
   - Включить третью, чтобы ускориться, или так и пилить на второй, чтобы потом не переключаться на повороте.
   - Я доунт ноу, - сказала она, и не переключилась. Поэтому Актриса обогнала ее, и шашлычник вместе с шашлычницей, углями в ней, и к счастью без мяса, оказались поднятыми в воздух, как пух и перья вместе с курицей. Курица - это, скорее всего, имеется в виду, шашлычник, хотя столь пристальное внимание к его персоне кажется излишне надуманным.
   Дэв и Нижний - как некоторые уже звали его для удобства - отступили в сторону, но попали как раз под Мерседес Марлен. В отличие от шашлычника, который почти как космонавт, взлетел над Тойотой Актрисы, - они отвалили в стороны, как брызги грязи.
  
   Тяжело ступающий Фиксатый заметил машины, когда до них было уже не больше двадцати метров.
   Он небрежно поднял руку:
   - А то еще не заметят. - Но машины прошуршали мимо. Он не успел даже ни удивиться, ни обрадоваться. Автоматическая Тойота, его Тойота подкатила задом, как к ступенькам Рица, где по преданию напилась и разбилась Диана.
   Он подошел, но тут же был сбит дверью.
   - И знаешь почему? - спросила его Актриса, поджидая, когда подойдет Марлен, чтобы затащить этого бугая в тачку. - Всё просто: нам кто-то нужен для допроса. Мы долго думали, как это осу... осуществить, но ты сам подсказал нам хорошую мысль.
   - И знаешь, что? - спросила Марлен, привязывая Фиксатого за ноги, чтобы появилась возможность затащить его в багажник. - В следующий раз, когда нас увидишь - беги, а не наоборот.
   - А то ты нам уже глаза намозолил, - сказала Актриса.
   Пришедший в сознание Фиксатый что-то промычал, но Марлен вынула из Тойоты тряпку, которой обычно вытирали руки, а недавно даже масло, и заткнула ему рот.
   - Тихо, - только и было сказано над ним, как надгробное слово.
   Далее, они везут Фиксатого в Пойму, в новый лагерь для допроса.
  
   - Погоня есть? - спросила Актриса, обгоняя Мерседес Марлен.
   И продолжила:
   - А! А! Ай! Аяяй! - дальше, к сожалению, она от страха забыла, на какую педаль надо нажимать. А что бы было, если бы это была не коробка автомат, а совершенно обычная тачка с тремя педалями? Лучше об этом сейчас не думать.
   Дело в том, что в периметре ресторана Снег Идет было несколько гаражей. И в одном из них стоял еще один точно такой же Мерседес-джип. Только совсем новый, даже еще без номеров. И разумеется, тоже черный, как снег. Снег после разрыва гранат. Как в песне. И Актриса случайно перепутала тот Мерседес с этим.
   - Чего орешь, дура? - спросил Дэв. Он был за рулем своего нового Мерса. Он просто ее не узнал.
   - Я подумала, что это не вы, - сказала она первое, что показалось ей логичным объяснением.
   Но, к сожалению, Нижний узнал свою Тойоту. Узнал и завизжал, как будто его режут:
   - Это не ее Тойота!
   - Да? А чья, по-вашему? - спросила девушка, еще не видя приближающегося навстречу дальнобойного Камаза.
   - Нет, вы представляете? - Нижний ударил по руке Дэва. - Она не знает, чей это Тойота.
   - А чей? - спросил Дэв. Он-то собственно хотел обратить внимание всех на приближающийся Камаз, но не знал, как это сделать.
  
   - А почему вы разговариваете, как чурка? - спросила с заднего сиденья официантка.
   - Не обращайте на нее внимания, - сказал Дэв, - после взвешивания на веранде у нее поехала крыша.
   - Может и мне не разговаривать? - спросил очнувшийся шашлычник. - Более того, сейчас мы все погибнем, так как... потому что Камаз решил уйти влево.
   Действительно, справа от дальнобойного Камаза был кювет, довольно глубокий кювет, а слева чисто лес, который падая мог постепенно затормозить тяжелую машину. Как в песне: лес падает, когда машина останавливается.
   - Я не понимаю, почему в живых осталось так много народу? - спросил Нижний. - Вот эти двое, зачем они здесь?
   - Я взял их, чтобы не сбежали.
   - А, понял, - ответил Нижний, - лишние свидетели нам не нужны. И да: что делает эта кукла? Из-за нее Камаз врежется в нас. Нет, точно, я вижу, он собрался уходить влево.
   - Если влево - значит мимо нас, - сказала официантка. Кстати, ее звали, оказывается, Вера.
   - Эта коза, - сказал шашлычник, - видимо растерялась, и не знает, что делать.
   - А нам-то что делать? - спросил Дэв. - Я тоже, между прочим, летать не умею.
   - Вот, пожалуйста, сбил с мысли, - сказал шашлычник. - А я как раз хотел предложить тебе полетать.
   Дэв начал махать в окно рукой, чтобы Актриса перестроилась.
   - Чего? - спросила она, - я не поняла.
   - Встань в зад.
   - В зад? Это будет для тебя слишком дорого стоить.
   - Уйди с дороги, дура! Не видишь, на нас прет Камаз.
   - Он уйдет влево.
   - Фуру все равно занесет, ты тоже не спасешься.
   - Тогда я не знаю, что делать.
   - Уйди с дороги! Тормози.
   - Тормозить? А вот этого не хочешь? - спросил Актриса и подняла с сиденья гранату. Затем, вытащила зубами чеку, и Дэв, а также и Нижний увидели, как отлетела, и поднялась в воздух предохранительная хромированная пластина.
   - А я думал, она не настоящая, - сказал Нижний.
   - А так?
   - А так вижу, что лимонка реальная.
   - Почему?
   - И знаешь почему? Это моя лимонка, именная. Если бросит нам в окно - мы отправимся прямо отсюда на небеса.
   - Скорее, куда-нибудь пониже. Более того, может быть даже в преисподнюю.
   Закрой, пожалуйста, быстрей окно.
   Видимо от страха Дэв забыл, что надо нажать кнопку автоматического подъема стекла. В старом Мерсе не было этой автоматики. Он хотел иметь что-то похожее на Уазик, но фирменный, а не с тощими, как хвост козы педалями газа и сцепления. Да и тормоза тоже.
   - Не закрывается? - спросил шашлычник. - И знаешь что: нажми кнопку. Дэв нажал, но Актриса уже бросила гранату к ним.
   - Уф! - выдохнул даже Нижний. - Не попала, тварь.
  
   Лимонка не попала в окно, а запрыгала на крыше. И что самое удивительное: не упала на другую сторону, а прыгнула назад. Мерс Дэва наехал на яму, которые, не смотря ни на какие старания дорожной службы, всё продолжают и продолжают существовать. Правда не такие глубокие, как раньше. Раньше вообще один парень сломал Девятку пополам, попав я яму в центре города. Но и этого хватило, чтобы лимонка перелетела на крышу Тойоты, а потом и дальше в кювет. Актриса даже не успела испугаться.
   Водитель Камаза увидел взрыв справа, там, где был кювет, и куда он не хотел сворачивать, а хотел уйти, наоборот, в деревья. Они были не очень толстые, поэтому оставался шанс не разбиться насмерть. Но повернул свой огромный руль именно в сторону взрыва. Сработал эффект: от противного! Как? Просто. Взрывом была нарушена уже спланированная ситуация, и он в последний момент тоже изменил решение уходить влево. Парадокс, но Камаз пролетел намного дальше, чем мог бы без взрыва.
  
   - Как самолет, - успела даже подумать Актриса, когда фура повисла Над ней своей огромной тушей. И вот теперь она притормозила. Дэв тоже бы затормозил. Да, это естественный рефлекс, но его нарушил Нижний. Он потянул руль на себя и новый джип полетел косить лес. Который, можно сказать, уже ждал прихода Камаза. Но Мерседес-джип был хорош. Прежде чем перевернуться через крышу и опять встать на колеса, сделал просеку метров тридцать. Хотя всем показалось, что больше.
   - Пятьдесят, - сказал шашлычник.
   - Не меньше, - сказала официантка Вера.
   Другие ничего не сказали. Они были зажаты подушками безопасности. Сзади не было. Если я еще не говорил, то скажу:
   - Богатые любят экономить на других. - Дэв с удовольствием не имел бы подушки и для переднего пассажира, но он развелся с женой, и не хотел, чтобы новая тоже сразу погибла. Хотя новой еще не было. Не было в реальности. Но в мыслях он уже иногда ее трахал.
  
  
  
  
   Глава 41
  
   Актриса проехала немного и остановилась. Посмотрела в сторону трассы, в сторону города, и не увидела машины Марлен. В какую сторону она уехала? Неизвестно. Она спустилась туда, где раньше росли деревья. Дэв был еще жив. Нижний - неизвестно. Шашлычник и официантка Вера валялись где-то метрах в двадцати. Может, чуть ближе.
   - Ты эта... - она тронула бизнесмена, и одновременно охотника за плечо.
   - Да жив, жив, - пробормотал он. - Вези меня быстрее в амбулаторию. Штука баксов.
   - Ты меня не помнишь? - спросила она и закурила.
   - Нет.
  
   - А! подожди, как же я сразу не догадался. Ты эта, как ее? Любишь использовать вместо пепельницы, картофельное пюре.
   - Вспомнил?
   - Да, - ответил Дэв. И добавил: - Тогда две. Одну за прошлый раз.
   - Нет.
   - Говори, что ты хочешь?
   - Что я хочу за то, чтобы ты остался жив?
   - Считай так.
   - Тогда я не хочу ничего, кроме того, что ты мне обещал, когда сделал меня проституткой.
   - Не помню.
   - Тогда я тебе напомню. Ты обещал жениться на мне.
   - Неужели я мог так сказать?
   - Вспомни сам всё.
   - Окей.
   - Не окей, а скажи: я клянусь.
   - Зачем?
   - Поклянись.
   - Окей. Хорошо, клянусь.
   - Это не всё. Скажи:
   - Клянусь своим бизнесом.
   - Только не это!
   - Ну, если способен спорить, значит твоей жизни ничего не угрожает. Пока, бэби.
  
   - Да, да, точно, Бэби. Зови меня Бэби. Теперь я тебя точно вспомнил. И да: я теряю сознание, отвези меня в больницу, плииз.
   - Ноу, Бэби, клянись сначала жениться на мне.
   - Хорошо, хорошо, клянусь.
   - Я тебе сказала, как надо клясться.
   - Не могу. Понимаешь, не могу. Боюсь, что это сбудется, и я его потеряю.
   - У тебя кровь течет прямо из бока.
   - Да, я это чувствую, как из меня уже уходит жизнь. И я согласен:
   - Клянусь бизнесом, что женюсь на тебе, если ты сейчас отвезешь меня в реанимацию.
   - Еще раз и, пожалуйста, поточнее. А именно: клянусь своим бизнесом, что женюсь.
   - Окей, окей, женюсь, клянусь своим...
   - Дальше.
   - Он потерял сознание, - сказал подползший шашлычник. - Думаю, что везти его уже поздно.
   - Нет, я отвезу, я обещала, - сказала Актриса. - Ты можешь мне помочь дотащить его до тачки?
   - Не могу у меня сломана нога, - ответил шашлычник.
   И тут вернулась Марлен. Она подумала, что и Актриса вылетела из Тойоты, и лежит здесь среди поваленных деревьев.
   - Ты не умерла? - спросила она.
   - Вон он умер, - Актриса показала на Дэва. - По крайней мере, Скорой он уже не дождется.
   - Я дождусь, - сказал шашлычник.
   - Да о тебе и речи нет, - сказала Марлен.
   - Я прошу только вызвать сюда Скорую.
   - Окей, вызовем, - сказала Актриса. - А как тащить этого бугая?
   Привяжите его за подмышки, положите на сосновые ветки и волоките до машины.
   Им это удалось. Удалось сделать до приезда Гаи.
   - Я скажу, что ничего не видел, был без сознания, - крикнул им вслед шашлычник.
  
   Они уже доставили бизнесмена в больницу, уже вышли и сели по машинам, когда одна из них вспомнила про Фиксатого.
   - А где он?
   - Ты кого спрашиваешь?
   - Могу ответить со спокойной совестью:
   - Одного из двоих: или тебя или меня.
   - Да, я понимаю, здесь больше никого нет, но ты за него была ответственна.
   - Да? Я про него забыла.
   - Как ты могла забыть?
   - Я... женюсь.
   -Поздравляю. На этом Клинике? Понимаю. Но тогда зачем нам Фиксатый? Допросим этого.
   - Он вряд ли знает, где база этих наемников. Более того, он мой будущий муж.
   - В любом случае, для того, чтобы осуществить твой смелый замысел мы не должны выпускать его из рук.
   - А как это сделать? - спросила Актриса, закуривая. - Остаться у его кровати?
   - В качестве обслуживающего персонала.
   - В каком смысле? Он не любит, когда ему надоедают. Один раз он уже меня избил за то, что...
   - Не дала.
  
   - Не угадала. Он заплатил триста баксов, как я могла его обмануть, не понимаю? Он избил меня за то, что подошла его жена. А я ей сказала:
   - Почему такая уродина является женой такого приличного господина.
   - А она?
   - Разбила бутылку шампанского.
   - И ты осталась жива?
   - Не о мою, а о его голову.
   - И он был способен даже после этого тебя избить?
   - Нет, конечно, но нашел меня специально через неделю.
  
   - Зачем ты сказала, что ты это ты?
   - Он передал, что ищет девушку, на которой хочет жениться. Может быть, даже выйти замуж. Я согласилась, а он избил меня. И даже отобрал те триста баксов, которые дал неделю назад.
   - Как он не узнал тебя сразу, не понимаю.
   - Да, вот так, не ожидал просто. Но после аварии вспомнил.
   - И ты поверила? Опять кинет. Лучше просто взять его и заставить. Да и вообще он приговорен к смерти, как убийца собак в Приюте. Нужно просто узнать у него место, где находится база Нижнего и Фиксатого, а потом грохнуть.
  
   - У нас есть место... не место, я хотела сказать, а деньги, чтобы я могла занять себе каюту рядом с этим олухом, Дэвом?
   - А зачем? Пусть он и платит. Скажи врачу, что твой муж, по крайней мере, будущий муж, оплатит все расходы после того, как только начнет хоть что-нибудь соображать.
   - Все равно нужно бабло, так никто не поверит ни одному моему слову.
   - У меня есть пятьсот баксов.
   - У меня тоже.
   - Ну, тогда и отдай им эту штуку, пусть дадут вам на двоих отдельную палату.
   - Логично.
   И она осталась, а Марен Дитрих покатила на новую базу. Но не одна, а решила захватить с собой хоть шашлычника. Вдруг свадьба сорвется, тогда может быть из него удастся что-то вытянуть. И как это не удивительно, и он, и официантка до сих пор лежали в траве на обочине.
  
   - И да, Альберт, - сказала она, как только показала шашлычнику и официантке их новую работу, - надо купить F150.
   - Зачем?
   - Ну, он мне очень понравился.
   - Где ты его видела?
   - Просто услышала по радио.
   - Чем он хорош?
   - Продается каждые сорок семь секунд.
   - Невероятно.
   - Тем более, он теперь сделан чисто из алюминия. А стоит столько же.
   - Сколько?
   - Самый дешевый двадцать пять штук.
   - Долларов?! - удивилась только что подошедшая Жанна. И добавила: - Я тоже такую хочу.
   - А тебе зачем? - спросил я.
   - Мы будем наводить ужас на догхантеров.
   - Может быть лучше взять Инфинити? - спросил я.
   - Нет, и знаешь почему? У Инфинити нет кузова. А этих ублюдков можно возить только в кузове.
   - Тогда может и мне 150-й? - спросила Наташа. - И знаешь, почему? Я тоже не люблю ездить вместе с пленными. Или я буду их сразу мочить, или купи мне Сто пятидесятый.
   - Тогда вам самим придется ехать за ними в Америку, - сказал я. - Так будет надежней.
   - Да, - сказала Жанна, - нам не надо из Погорелки.
   - Да и намного дешевле, - сказала Марлен.
   - Я закажу, а вы поедете.
   - Только обязательно с ручкой в кузове, - сказала Нат. - И знаешь зачем?
   - Чтобы держались и не выпали?
   - Чтобы приковывать наручниками.
   - Идея хорошая.
   - Можно даже с двумя ручками, - сказала Жанна.
   И они уехали. Как это ни смешно, я согласился, подумал, что в битве есть передышка. Дэв в больнице.
  
  
  
  
   Глава 42
  
   А Нижний был в морге. Но, как только все трое уехали в Америку, оказалось:
   - Нижнего нет в морге?
   - Так естественно, - ответил я, - его уже похоронили.
   - Нет, - сказала Света, - его перевели.
   - Куда? - ужаснулся я.
   - В Реанимацию.
   - Нас сколько осталось?
   - Посчитать?
   - Да уж, пожалуйста, посчитай.
   Света, Лена, Галя и две Люды. И да, еще Актриса. Но она была занята Дэвом в больнице. Гали тоже не было. Кажется, я еще ни разу не видел ее и Лену вместе. Получается только четверо:
   - Света, Лена и две Люды.
   А также Константин. Но из-за того, что Света не захотела на нем жениться - запил. Только приготовит завтраки, и обеды для людей, собак и кошек - все: гуляй Вася, пьет вместе с Медузой Горгоной, большим пятнистым догом. Дог, разумеется, не пьет, по крайней мере Мартель, который я завез в неограниченном количестве. И приходилось двум девушкам готовить ужины, вторые ужины, ленчи и полдники.
   Света даже ужаснулась:
   - Он - имеется в виду Константин - готовит только два раза в день, а мы четыре.
   - Вас в два раза больше, - сказал Константин, - а готовите вы только уже готовые гамбургеры. Это мог делать даже... - он посмотрел на Горгону, - вот она, - Константин похлопал по шее огромного дога. - Более того, - продолжил он, - могла она, - и повар вытащил Добрую Муську. Эта кошка целое лето лизала руки всему пятиэтажному дому, но никто так и не взял ее себе. Константин подобрал ее, когда кошка пошла с ним вместе через дорогу по пешеходному переходу.
   Была еще Муська Злая. Мне она так понравились, что я взял ее. Почему? Она была уже довольно большая, хотя и котенок, но ее никто не брал. И оказалась совсем не обычная кошка. Другие ходили со мной и с собакой вместе на прогулку, а эта не хотела гулять даже на поводке. Сразу пряталась под газетный ларек. А если посадить ее на пенек, то так и сидела на нем, боялась слезть. Чисто домашняя кошка. Здесь она вступала в борьбу даже с маленьким, правда еще, Стаффордширским терьером. Прыгала ему на шею при встрече, и броском в Падении на спину и в сторону, как делают тигры, укладывала этого Марсика - Барсика на татами. Но уже не сейчас, разумеется. Она могла только повиснуть у него на шее, но Барс стоял уже, как говорится:
   - Как вкопанный.
   Звери охраняли пьяного Константина, когда он отдыхал на природе. Таким образом, на природу с ним ходил Барсик и Муська Добрая, а в доме охраняла Горгона и Муська Злая.
   Надо было возобновить поиск базы Фикстого и Нижнего. С чего начать?
   - А чё тут думать? - сказала Лена, - поехали опять в Снег Идет.
   - Скорее всего там никого нет, - сказала Света.
   Тем не менее, других вариантов не было, и мы поехали. Я, Света, и одна из Люд. Странно, но я их чё-то стал путать в последнее время. Хотя у одной из них нос был на конце вздернут, а у другой нет. Все равно я задумывался, когда оставался с одной из них наедине:
   - Это какая? - Вроде бы: нос, туда-сюда, но что именно прилагается к носу? Зад большой или обычный, даже узкий? Не знаю! Фантастика. У одной из них была на груди родинка, но я стеснялся спросить:
   - У тебя родинка на груди? - Естественно почти любая из них могла со спокойной совестью ответить на этот вопрос:
   - На жопе. - Ну, потому что, как они считают, я и сам должен всё помнить.
   Тем не менее, мы ехали, а я думал именно об этом.
  
   Мы сели за тот же стол. Он был удобным, так как стоял в углу.
   - Удивительно, - сказала Люда, - все, как было тогда.
   - Тебя тогда здесь не было, - хотела сказать Света, но вспомнила, что и ее тогда не было.
   Люда посмотрела на нее:
   - Ты не возражаешь?
   - Нет, но мы можем вспомнить всё.
   - Как? Повторить? Но что-то не видно не только того, кому можно набить морду, но и чтобы сделать заказ.
   И тут вышла официантка, и вдруг споткнулась. Даже чуть не упала. Но тут же встала, зажала себе рот рукой и убежала.
   - Чудо в перьях! - фыркнула Света.
   - Удивляюсь, как она только не свалилась на пол.
   - Жаль, что только коснулась его пальцами.
   Я только хотел что-то сказать, но вышел повар в белой куртке с надпись красными нитками:
   - А Снег Идет, - и спросил невозмутимо:
   - Монтальяни с мафиози будете?
   - Монта, что? - переспросила, наморщив лоб Люда.
   - Монтаньоли, - сказал повар и помешал большой ложкой в кастрюле. Если честно, то я забыл, как они называются.
   - Когда? - спросила Света.
   - Что когда?
   - Когда забыл?
   - Еще вчера, - ответила Люда вместо повара.
   - Нет, друзья мои, нет, забыл, как только вас увидел.
   - Такие красивые? - спросила Света.
   - Нет, - честно ответил повар. И добавил: - Впрочем, да. Вы такие смешные. И он ушел, выронив и опять поймав мощной рукой кастрюлю с тефтелями. Но чуть томатного соуса плеснулось на пол.
   А потом и появился сам Фиксатый. Он тоже даже споткнулся о порог.
   - Чего, чего, а вас я здесь увидеть не надеялся.
   - Он нас узнал, - сказал я.
   - А кто это был? - спросила Люда.
   - Вы его не узнали?
   - Кажется, это был Фиксатый, - сказала Света. И добавила: - Сейчас окружат кафе, и нам будет полный кирдык.
   Но официантка в конце концов вышла, и приняла у нас заказ, хотя и не без улыбки. Но явно она была растеряна.
   - Потому что после того, как все записала, тут же принесла эти самые тефтели в томатном соусе Мафиози и спагетти.
   - Но почему? - заикнулась Люда.
   - Можно было не спрашивать, - сказала Света, - у них больше ничего нет.
   - Зачем было принимать заказ, непонятно, - сказал я.
   - Просто тянут время.
   - А, между прочим, вкусно, - сказал я.
   - Ты имеешь в виду эти котлеты в томате?
   - Я бы тоже так могла сделать, - сказала Люда.
   Тут опять вышла официантка, Люда ее спросила:
   - А у вас нет чего-нибудь итальянского, такого экстраординарного?
   - Например?
   - Что-нибудь натуральное.
   - Например?
   - Вы других слов не знаете?
   - Так знаю, в общем-то, не знаю, как их применить в создавшемся положении.
   - Что за положение? - поинтересовалась Света. - Беременна?
   - Кто?
   - Не ты, конечно, - сказала Света. И добавила: - И знаешь почему?
   - Почему?
   - Потому что ты памятник.
   - А памятники не беременеют, - сказала официантка. - И если честно, - добавила она, - я это не знала.
   - Скажите, чтобы нам пожарили шашлык на углях, - сказал я, чтобы как-то прекратить нагнетание атмосферы.
   - Вы правы, - ответила она, - щас побегу и всё для вас сделаю.
   - Что есть проблемы?
   Люда успела ответить первой:
   - У них нет шашлычника.
  
   - Шашлычник есть, но он еще не научился жарить шашлыки для... - тут она опять закрыла себе рот рукавом, и опять убежала куда глаза глядят. Скорее всего на кухню.
   Тем не менее, скоро мы увидели в окно, что шашлычницу раскочегарили. Но Люда сообщила официантке, которая вытерла слезы любопытства своего сознания, и опять явилась нам:
   - Пэрэ.
   - Что?
   Света ее поддержала:
   - Явилась - не запылилась.
   Официантка опять прыснула, и снова скрылась.
   - Цирк, - резюмировал Света. - Наберут из леса, и они всему удивляются.
   - Хотя чему удивляться в данной, конкретной ситуации, я не понимаю абсолютно, - сказала Люда.
   - Удивилась, что мы с утра заказали шашлыки, -сказал я.
   - Это удивительно?
   - С утра некоторые не едят острые блюда, - ответил я.
   - Я тоже так подумала, - сказала Света, - поэтому хотела пэрэ, перезаказать. - И тут же крикнула: - Выйди сюда, солнышко, посвети нам, плииз.
   Официантка выпала из-за угла, за которым скрывалась, и со смехом, на карачках направилась к нашему столу.
   - Кошмар какой-то, - сказала Света. - Ты хочешь, чтобы мы на тебе покатались в ожидании...
   - Ты чего хотела пэрэ?
   - Флорентийский стейк вместо шашлыков.
   - Один, что ли? - смогла только спросить официантка и повалилась на бок.
   - Больная, честно, ее на цепь надо сажать, - сказала Света.
   - Песик, хватит лежать, кам хире, плииз! - позвала Люда.
   И официантка подползла к ней на животе.
   - Такая умная, собачка, - сказала Люда, - ее зовешь, а она слушается. - Люда погладила официантку по голове. - Чего тебе дать? - - И не успела Люда предложить ей тефтель на вилке, как официантка сама молвила чистым русским языком:
   - Стейк Флорентийский. - Но, правда, тут же опять повалилась на бок, поджала ноги к подбородку и заржала, как лошадь.
   - Иго-го-го!
   - Фантастика, честное слово, - констатировала Света.
   Между тем, дело двигалось вперед. Официантка также на карачках, черепашьим ходом, удвигалась за перегородку, и скоро мы увидели, как Фиксатый бросил на решетку большой - килограмма на два с половиной - кусок говядины, аккуратно вырезанный из середины туши.
   - Хребтовое мясо.
   - Что, простите?
   - Это мясо ел Одиссей.
   - Оно такое старое?
   - А чему тут удивляться. Впрочем, ничего в этом мире и нет нового-то.
   - Даже мяса?
   - Мяса тем более.
   - Вы правы, друзья мои, надо было заказать рыбу, - сказала входя очень милая девушка.
  
  
  
  
   Глава 43
  
   Это была Галя.
   - Что случилось? - тут же спросили обе дамы хором.
   - А это обязательно?
   - Что?
   - Что-что? Что что-то должно случится. Впрочем, да.
   - А именно? - спросил я.
   - Нападение на 13-й участок.
   Так назывался не сам Приют, а спрятанный подальше, в самой пойме, где черемуха растет, маленький филиал, где жили щенки и котята.
   - Зачем? - удивился я.
   - Там не растут толстые деревья, - сказала Света.
   - От которых бывает тень, - сказала Люда.
   - Лесопилку там не поставишь. И знаете почему? Пилить нечего. Это сознательная провокационная акция.
   - Кого-нибудь убили?
   - Неизвестно. Так-то не видно. Но...
   - Что говори? - спросила Света.
   - Кого-нибудь увезли? - спросила Люда.
   - Всех, - ответила Галя.
   - Откуда ты это узнала? - спросил я. - Тебя ведь там не было.
   - А кто был?
   - А! Так ты там была. Очень хорошо.
   - Между прочим, вы что заказали? Флорентийский стейк, - резюмировала она, и констатировала: - На всех хватит.
   Дамы посмотрели в окно и согласились, стейк был большой. Но Света все-таки сказала:
   - Только бы не подвалил кто-нибудь еще.
   - Я должна вам сказать одну... вещь, - сказала Галя, не обращая внимания на девушек, принявших ее не как любимую подругу, а как конкурентку.
   - Мы слушаем, - сказал я.
   - Вы вообще в курсе, на кого вы похожи?
   - Я знаю, - сказала Люда, - у меня морщины у глаз. Потому что я не выспалась.
   - У меня тоже морщины у глаз, - сказала Света, - но это просто потому, что я такая родилась. В смысле, от рождения.
   - Прищемило, наверное, на выходе, - сказала Галя.
   - Я в положительном смысле, - сказала Галя.
   - Значит, есть и какой-то отрицательный смысл? - сказала Люда. - Говори, чего уж там теперь.
  
   - Пожалуйста: вы похожи на Бобиков.
   - Я не понимаю, - сказал я. - Почему?
   - Она просто хочет испортить нам аппетит, - сказала Люда.
   - Хочет, чтобы ей досталось побольше Флорентийского.
   - Простите, я ошиблась, вы не Бобики, а Дыбки. Более того, не Дыбки Степные, а Дыбки Местные.
   - А ты кто?
   - Я - Человек.
   - Подраться, что ли, перед обедом? - сказала Света.
   - Подождите, подождите, я так и не понял, в чем проблема? - замахал я руками.
   - Она говорит, что мы похожи на зеленых, - пояснила Люда.
   - Зеленых гусениц?
   - Ну, наверное. Я не знаю, кто у нас еще бывает зеленым, - сказала Люда.
   - Я за этим, собственно, и пришла, - сказала Галя. - Но вы не думайте, что вы зеленые гусеницы, вы натуральные, дефицитные Дыбки. И знаете почему? Вас охраняет Красная Книга.
   - Я похожа на Дыбку? - спросила Люда у Светы.
   - Нет. А я?
   - Тоже нет.
   - Я тоже считаю, что мы нормальные человеки.
  
   - Вы не понимаете, что ли, что вы не видите себя со стороны? - спросила Галя. И добавила: - Над вами здесь никто не смеялся, что ли?
   - Так дураков везде хватает, - сказала Света. - Но как могла с нами произойти эта фантастическая история?
   - У меня был термос... - начала Галя, но Люда ее прервала:
   - Всё ясно.
   - Неужели возможны такие превращения? - удивилась Света. - Я имею в виду, что ты нас видишь, а мы себя нет.
   - Как говорится:
   - А почему нет?
   - Это магия? - спросила Люда. - Когда одни видят, а другие нет.
   - Именно это и есть магия, - сказала Галя.
   - Прекрасный фокус, - сказала Света, и добавила: - Когда ожидается его разоблачение?
   - К сожалению, это зависит не от меня. Тем более, что Термос опять пропал. Вы представляете?
   - Тут и представлять ничего не надо, - ответил я, - это происходит сиськи-миськи.
   - И еще, - сказала Галя: - Я, - она повторила, - Я ничего не делала специально. Термос пропал, и вы превратились в Зеленые Батончики.
   - А нельзя было убрать его заранее в сейф какой-нибудь секретный? - спросила Люда.
   - Очень смешно, - ответила Галя. - А где он был по-вашему?
   - Получается, - резюмировал я, - есть кто-то, кого мы не знаем?
   - Это можно не только резюмировать, но и констатировать, - сказала Люда. И добавила: - Но кто именно неизвестно.
   - Скорее всего, эти валеты, - сказала Света, и кивнула на окно, где Фиксатый пытался изобразить приготовление Флорентийского Стейка.
  
   - Я тоже так думаю, - сказала Галя, когда попробовала стейк, приготовленный практически профессионально. - Просто так поджарить Стейк невозможно.
   - Вы думаете, это не Фиксатый? - спросила Света.
   - Чтобы не запутывать себя, - сказала Люда, - мы должны считать...
   - Что это был человек из их группировки.
   - Я тоже так думаю.
   - Я так и знал, что нам надо было найти их базу, - сказал я.
   - Действительно, - сказала Галя, - а то они появляются, как из никуда. - Впрочем, - добавила она, - я знаю, где она.
   - Почему ты сразу не сказала? - спросила Света.
   - Надо было сразу сказать, - добавила Люда.
   - Не говори, я сейчас попытаюсь догадаться, где это, - сказал я, и попросил Люду отрезать мне еще мяса от все еще большого Флорентийского. Хотя в принципе такой стейк каждый отрезает себе сам.
  
   - Ты думаешь, что с отрезанным куском мяса к тебе от нее придет Подсказка? - спросила Галя. - Лучше бы спросил меня. Впрочем, нет, ты сделал правильно. Потому что она посредник, а я сам колдун.
   - Наверно, драка сегодня все равно будет, - сказала Люда, - я просто это чувствую.
   - Тихо, я думаю, - сказал я, когда попробовал мясо, переданное мне Людой. - С другой стороны, нет, не идет информация. Что-то такое странное. Нет, я могу, конечно, сказать, но боюсь вы будете смеяться.
   - Всё, значит, ты угадал, - сказал Люда.
   - Почему ты так думаешь?
   - Потому что их либэ дих.
   - Могу я вставить хоть слово? - спросила Света. И добавила: - Конечно, могу.
   - Говори, пожалуйста, - сказал я.
   - Сегодня будет драка.
   - Хорошая мысль. Но уже не новая, - сказала Люда.
   А я сказал:
   - База здесь.
   Никто не подавился мясом.
   - Между прочим, я уже тоже начинала так думать, - сказала Света.
   - Я... - Гале не дали договорить.
   - Я тобой всё ясно. Ты всё знала заранее.
   - Нет, не совсем, я и сейчас даже не совсем в этом уверена, - ответила Галя. - Как говорится:
   - Здесь-то здесь, но где именно?
   - Ты права, - сказал я. - Это вполне может быть за забором.
  
   - Но главное, есть логическая примета, - сказала Света. - После аварии эти лоботрясы вернулись сюда. А в памяти у них должно было бы сохраниться, что смерть уж постучалась в окошко.
   - Они думают, что смерть стучит дважды, - сказала Света. И добавила: - Отсюда вывод: надо постучать. Постучать еще разок. Может, они как-то смогут обозначить место, где скрываются их сторонники.
   - Вот, может быть даже нам поможет Флорентийский Стейк, - сказал я. - И знаете почему? Они научились его жарить для себя.
   - Точно! - воскликнула Галя. И добавила: - Ты - Экстрасенс, Альберт.
   - Я так давно об этом мечтал! - обрадовался я. - Нет, честно, я начинаю:
   - Предвидеть!
   - Тебе не страшно? - спросила Света. - Впрочем, я знаю, что ты смелый. - И добавила: - Как-то ты один не побоялся трахать нас двоих, вместе с Наташкой.
   - Больше мяса нет? - спросил я, чтобы как-то выйти из ситуации, показавшейся мне обидной. В том смысле, что обидной для тех, кто из присутствующих не участвовал тогда в этом деле.
  
   - Нет, но База точно здесь? - спросила еще раз Света. И констатировала: - Значит и наши дети здесь!
   - Великолепный вывод. Где они могли спрятать котят и щенков?
   - Могли и утопить, - мрачно сказала Света.
   - Думаю, не могли, - сказала Галя.
   - Почему? - спросила Люда.
   - Пока они играют разумно, - сказала Галя.
   - Значит, им от нас чего-то еще надо. Не из-за двадцати же тысяч долларов они устроили эту комбинацию? Если бы они на этой Базе Снег Идет были случайными гостями, то да, двадцать - это для них как раз. Взяли в одном месте, переехали в другое, там бомбанули.
   - Никто и понять не успеет, что это были Чужие. Со своими будут разбираться, а они уже тю-тю:
   - Опять переехали, - сказала Света.
   - Но если они вместе с этим придурком Дэвом, то... то возможно, они всё равно Залетные, но действуют по его приглашению.
  
  
  
  
   Глава 44
  
   Константин опять напился, схватил Люду Один и трахнул. Она сидела в своем Вагончике и плакала.
   - Гном, урод, как ты посмел меня трахнуть? - приговаривала она, и, стараясь успокоиться, иногда делала по небольшому глотку уже остывшего кофе. Сам виновник торжества сидел на ступеньке этого же вагончика, и думал, как бы трахнуть ее еще раз, не вызывая болезненных воспоминаний.
   - Я никому не скажу, - провозгласил уже в третий раз Костя.
   - Мне нужно, чтобы ты сам забыл, - проплакала Люда.
   - Я не хочу, мне было приятно.
   - Ты должен согласиться, чтобы я ударила тебя по голове.
   - Зачем?
   - Чтобы ты все забыл.
   - Я могу одновременно забыть, как быть поваром. Тогда кто готовить будет?
   - Я.
   - Кто я? Может тебе еще мой член отдать?
   - У тебя маленький.
   - Чё ты тогда орала, как будто большой?
   - Мне было стыдно, что меня трахает такой кролик, как ты.
   - Скоро мне привезут из Америки Трехуровневый. Сама за мной бегать будешь. - Молчание.
   - В Мексике такие у всех полицейских, - опять начал свою волынку повар.
   - Не ври, не ври, - прокричала дама, - наоборот, полицейским запрещено иметь это преимущество.
   - Я не собираюсь быть полицейским.
   - Прекрати цепляться за мои слова, подлец! Тефтель противный! Тварь.
   - Я могу на тебе жениться.
   - У тебя нет денег.
   - Уже есть. Точнее, скоро будут.
   - Сколько?
   - Что сколько?
   - Сколько из них ты дашь мне за то, что порвал на мне и во мне всё, что только можно?
   - Сколько хочешь?
   - Миллион. Нет, два миллиона долларов.
   - Согласен, но только рублями.
   - Нет. - Она опять выпила кофе и добавила: - Кстати, откуда у тебя деньги?
   - Я продал.
   - Что?
   - Всех.
   - Кого именно? Неужели, это ты, подлец, продал всю нашу надежду, всех котят и щенков?! Ужас!
   - Почему?
   - Мы должны были получить на них Град. Вот-вот приедет представитель из Америки, чтобы зафиксировать нашу благородную деятельность, а ты всё испортил. Более того, неужели тебе было их не жалко?
   - Так жалко, конечно, но тебя я люблю больше.
   - Да я лучше пойду опять кататься ночью на велосипеде, чем еще раз дам тебе. И они уже отдали тебе деньги?
   - Не все.
   - Сколько?
   - Только пять тысяч.
   - Ты вообще дурак, или вообще чокнутый?
   - Пять тысяч долларов. Остальное принесут рублями.
   - Покажи.
   - Показать? Точно?
   - Да, точно, точно.
   - Сейчас принесу. - Константин побежал к реке, где зарыл свой гонорар.
   Прежде чем идти назад, Константин решил пересчитать деньги. И ужаснулся:
   - Это была Кукла. - Практически одна резаная бумага.
  
   - Ну, что, как?! - смущенно улыбаясь спросила Люда, встречая Константина-Победителя.
   - Прахом пошло всё, о чём я мечтал практически всю свою сознательную жизнь.
   - Ты - противный лопух! - почти уже заплакала Люда, но увидела пылящий по дороге серебряный Лэнд Крузер.
   В нем были двое. Высокий парень за рулем, и дама в черной шляпе и блестящих очках на заденем сиденье.
   Выдвинувшись из поднятой Лэнд Крузером пыли парень сказал:
   - Я ошибся, и дал тебе не ту Куклу.
   - Зря, конечно, - ответил повар.
   - Могу я проверить?
   - Да.
   - А я? - спросила - всё еще держа руку козырьком от солнца - Люда.
   - Ты? Да, но лучше это сделает кто-нибудь один.
   - Я сам посмотрю, - сказал Константин.
   - Хорошо, я согласна, - сказала Люда, - но потом не обижайся, и сам обслуживай свой трехуровневый.
   - Значит, ты согласна стать моей любимой женой?
   - Только если ты сможешь организовать для меня Кругосветное Путешествие в качестве свадебного доказательства.
   И добавила:
   - Пусть заплатят хотя бы двести тысяч долларов.
  
   Парень вернулся к машине, вернулся и сообщил ответ:
   - 100. - Мы согласны.
   - Мы не согласны, - поправила ответ своего будущего мужа Люда. - Так как этих денег не хватит даже на кругосветное путешествие, а не только:
   - На всю оставшуюся жизнь.
   Парень мог бы сказать, как подумала Люда:
   - Будет дешевле вас утопить вместе с котятами, - но почему-то не сказал, а наоборот:
   - Добавил двадцать тысяч.
   - Как хотите, - сказала Люда, - обращаясь, впрочем, к Константину, - мы тогда так и будем жить в разных бараках. Почему? Мы привыкли.
   Парень опять завис в Лэнд Крузере.
   - Раньше он туда не залазил, - сказала Люда. - Так только бродил кругами рядом.
   - И что это значит? - спросил Константин.
   - А ты не догадываешься?
   - Нет, как я могу догадаться, не догоняю?
   - Не понимаешь?
   - Нет.
   - Ты чей муж?
   - Я? Ничей пока.
   - Ну, я имею в виду, ты же очень хочешь быть моим Опахалом?
   - Чем? Кем?
   - Опахни, говорю меня, и, мэй бы, в твой божественный ветер попадет мой тоже божественный ветер. Тогда сможешь понять, причину.
   - Причину чего?
   - Ты уже забыл?
   - Нет, помню: вопрос стоял о том, почему эти ребята торгуются, а просто не грохнут нас просто так. Верно?
   - Как говорят теперь все чаще некоторые:
   - Здесь не один, а два вопроса.
   - А именно?
   - Первое ты сказал, что можно бы нас и утопить вместе с котятами, но почему-то этого до сих пор никто не сделал. А по поводу второго вопроса всё-таки опахни меня божественным ветром еще раз.
   - Я еще не делал этого ни разу.
   - Тем более.
   - А, - после короткого раздумье, во время которого успел слетать туда и обратно, - понял, понял:
   - У них нэма золотого запасу.
   - Можешь считать, что уже женился на мне, - образовалась взаимопониманию Люда.
   Парень принес сто пятьдесят тысяч. Люда сама их долго считала. Костя даже не выдержал:
   - Ты хочешь, чтобы нас грохнули?
   И добавила:
   - Э-э, как вас, простите, не знакома? - обратилась она к парню, т.к. дама так и не вышла из Лэнд Крузера. - Всё в норме, но... но хотелось бы проверить на детекторе лжи.
   - Кого меня?
   - Простите, что не знаю вашего имени.
   - Сципион Африканский.
   - Сильно! А эта дама в машине, скорее всего, Клеопатра. Но я хотела бы проверить не вас, а деньги. У вас есть детектор денег? Ведь это тоже может быть резаная бумага. Только красивая. Нет, правда, я люблю вид денег, особенно, если это доллары.
   - А фунты?
   - Что, фунты?
   - Фунты вы любите?
   - Я их никогда не видела, поэтому не могу ответить однозначно.
   Парень опять вернулся к Лэнд Крузеру. Ну, а потом опять назад.
   - Во шестерит, - сказала Люда, пока мужик, этот Сципион Африканский приближался со стороны солнца.
   - Вас просят, - сказал он.
   - Куда?
   - На детектор.
   - Обеих?
   - Не надо пока, пусть сидит здесь.
   Люда пошла, но Сципион попросил ее подойти сзади, к багажнику, открыл его и толкнул Люду в специально отведенное для таких как она помещение.
   - Обманули, падлы, - только и смог выговорить Костя вслед поднявшему пыль Лэнд Крузеру.
   - Хорошо хоть вас не забрали, - обратился он к Медузе Горгоне, Барсику и двум Муськам:
   - Злой и Доброй.
   Наконец он подумал:
   - Чего им всем от нас надо?
  
  
  
  
   Глава 45
  
   Наконец, я узнал Эллу и, приставив ей к шее зубчатый нож, которым от тоски не зарежешься, в грубой форме попросил:
   - Рассказать всю правду.
   - Я бы рассказала, но не знаю, можно ли вам доверять, - ответила официантка. И добавила, после того, как посмотрела на Свету и Люду: - я не она, не Элла-Мэлла.
   Но взглянула на Галю, которая была обычным человеком, а не зеленым кузнечиком, созналась:
   - Ну, хорошо, только из этого ничего не следует. - Она добавила: - Я во всем сознаюсь, но только если вы снимите, свои зеленые костюмы.
   - Как ты не понимаешь, - разозлилась Света, - мы такие и есть!
   - Серьезно? Я бы никогда в это не поверила, если бы вы не сказали, что вы на самом деле зеленые кузнечики. Такие, знаете ли, большие, большие, можно даже сказать:
   - Огромные кузнечищи.
   - А с другой стороны, я не собираюсь идти на поводу ваших несовместимых с реальностью идей. Я сейчас вообще дуст принесу.
   - Подожди, я должна размять ноги, - сказала Света.
   - Я с таким длинноногим кузнечиком драться не буду, - сказала официантка.
   - Хорошо, - констатировала Света, - без ног.
   Они уже встали в стойку, когда на кухню вошел Фиксатый, и крикнул:
   - Ты где? - но не стал дожидаться Свету, а сам положил себе в тарелку Тальятелли с мафиозными фаршированными яйцами. - Как об этом еще раньше высказалась Света. Хотя это не яйца, и не фаршированные яйца, а просто мелконарезанное и отбитое мясо с итальянскими специями в томатном соусе. Более того:
   - На конце слова Тольятелли, - не И, а Е.
   Но это по-итальянски, а по-русски... по-русски почти тоже самое.
  
   Элла даже не попала ни разу по Кузнечику-Дыбке-Свете, как уже оказалась на полу в бессознательном состоянии. А когда очухалась, то повторяла только:
   - Мы же, мы же, мы же. - Ну все поняли, что она хотела сказать:
   - Мы же договаривались: без ног.
   - Я не хотела, - сказала Света, - просто это вышло как-то автоматически.
   И добавила:
   - У меня большие природные возможности.
   - А у нас? - спросила Люда.
   - Надо проверить.
   - Пошли вы знаете, куда? - сказала Элла. - Я с Зелеными драться не буду.
   Тут Галя заметила:
   - Происходит, что-то странное. И знаете почему? Там на кухне был этот, как его? Василий Нижегородский, а теперь почему Фиксатый, так может быть? - И добавила: - Отвечай, сука, там есть подземный ход?
   - Нет, - пожала плечами Элла.
   - Прошлый раз там был подземный ход? - спросила Галя. - Когда ты был здесь с Марлен и Актрисой.
   - Не знаю, я забыл. Может и был, а может, и нет.
   Дамы вошли на кухню, а я остался с Эллой.
   - После избиения мне очень хочется есть, - сказала она. - Можно?
   - Что?
   - Я доем этот Флорентийский Стейк?
   - Конечно, если там еще осталось мясо. Кажется, там уже одни кости. Или нет, немного есть, я вижу отсюда. Конечно ешь, они, скорее всего, больше не будут.
   - А если будут?
   - Все равно ешь, тем более тебя избили, можно сказать, ни за что.
   - А если бы было за что?
   - Все равно.
   - Спасибо. Ты ко мне очень добр. Хочешь?
   - Что?
   - Я могу дать тебе бесплатно.
   - Спасибо, бесплатно я не привык.
   - Почему?
   - Слишком дорого.
   - Ну, хорошо, подари мне просто какой-нибудь золотой перстень с рубином. Только не из Арабских Эмиратов.
   - У меня как раз есть один, из Турции, - я полез в карман.
   - И не из Турции, - она положила последнюю обглоданную кость назад в общую тарелку, где когда-то лежал Флорентийский Стейк.
   - Извини, других пока у меня нет, - тяжело вздохнул я.
   - Так эта, возьми у Гали, я в курсе, что у нее свой Рубин, ювелирный магазин. Там только русское золото.
   - Да брось ты! - воскликнул я. - С завода воруют золотые запчасти, переплавляют и делают, скорее всего, с добавлением меди. Ты видела, какие они красные?
   - На этом заводе есть золотые запчасти? - ахнула Элла.
   - Не полностью конечно, но процент есть. Ты знаешь, кстати, сколько надо переколотить руды, чтобы сделать приличное обручальное кольцо в одну только унцию?
   - Сколько?
   - Сто тонн.
   - Здесь меньше?
   - Да, намного.
   - Хорошо, тогда давай греческое, но три.
   - У меня сейчас нет три.
   - Ничего страшного, будешь должен два.
   - Без процентов?
   - Я уже учла свой процент. Куда пойдем? - В это время на кухне послышался шум: били Фиксатого. Это я так думал, а оказалось и Нижнего. Он вылез из подпола. Он даже и не думал пугать дам своим неожиданным появлением, а просто хотел сообщить Фиксатому, что пора кончать эту канитель и:
   - Брать быка за рога. - И как раз тут ему и дали по рогам сверху совковой лопатой для снега, которая зачем-то стояла на кухне.
  
   Решили пока обсудить, как на этот раз пытать Фиксатого и Нижнего. Ребята очень злились, что испугались Зеленых Кузнечиков.
   - Не, я в натуре подумал, что они настоящие, - сказал Фиксатый.
   - Да, - между прочим согласился Василий, - если считать их настоящими, то это действительно страшно.
   - Ты тоже испугался?
   - Нэ успел.
   Тут кстати приехал на автобусе Константин и сказал, что:
   - Долго до вас добирался. - И добавил: - Пируете, однако.
   - А где Люда? - спросили все хором.
   - Так вот сидит, - сказал Костя, ухмыльнувшись в сторону Люды.
   - Это не та, не та, ты нас не путай, - сказала Света, и встала.
   Костя решил показать, что развелся со Светой, и в качестве аргумента решил ударить ее ногой. Точнее, хотел просто провести Подсечку. Но не вышло! Хотя Костя-повар славился именно этим приемом:
   - Подсечкой и особенно - В падении.
   Света просто подняла свою длинную ногу, и Костя оказался в ее зеленых лапах. От ужаса он рассказал:
   - Всё, как было.
   Приехали какие-то два мэна и всё, что было нажито непосильным трудом, забрали.
   - Не надо нечего выдумывать, - сказала Галя. - Говори, точно, кто, что, и так далее.
   - Говори, подлец! - Света положила свою зеленую лапу на живот мальчику, в том смысле, что может спуститься и ниже.
   - Я ее боюсь, - сказал Костя, - можно я сяду за стол.
   - Всё уже съели, - ответила Света. - А тебе конец в любом случае. Нет, вы посмотрите, что вытворяет этот наглый поваренок? Одну трахнул, теперь вторую трахнул, а куда дел ее, спрашивается? Неизвестно. Думаю... Думаю, это Серийник, которого мы так долго искали.
  
   - Что ты предлагаешь? - спросила Люда. Не та, естественно, которую украли, а другая. Скорее всего та Первая, а эта Вторая, Германская, с университетским образованием. Но если я еще не говорил, то добавлю: иногда я обращаюсь к одной из них, но вижу перед собой, имеется в виду в уме - другую. В принципе это ничего не меняет. А когда меняет, то об этом так прямо и говорится. Вторая трахается, конечно, более активно. Ту, другую, еще надо как-то пробудить от жизненной спячки.
   - Надо пустить его на Стейки, - сказал кто-то.
   В конце концов, всё-таки удалось выяснить, что Люду Первую увезли двое неизвестных.
   - Ты не мог справиться с двоими дебилами? - спросила Света. - У тебя были злые собаки, кошки - и ничего?
   - Я был расстроен, поэтому не успел сообразить, что у меня есть сообщники.
   - Надо разобраться, кто это были? - сказал я.
   - Еще одна банда, - сказала Света. - Так и лезут, так и лезут, как будто здесь мёдом намазано.
   - Я не понимаю, что им нужно, - сказала Люда.
   - Что и всем - деньги, - сказал я.
   - А ты так и не отдал?! - ужаснулись многие.
   - Так это?..
   - Альберт, так не делается, - сказала Света, - мы все погибнем.
   - Он думал, что мы заплатили, - сказал Константин, намереваясь, видимо, бастовать до победного конца. Я совершенно спокойно сказал:
   - Кто вызовет этого совершенно потерявшего разум Кролика на бой?
   - Я думаю, лучше всего будет выпустить против него Фиксатого, - сказала Галя. - Пусть с мальчиками побалуется.
   Фиксатый согласился, но попросил и с ног снять цепи.
   - И знаете почему? - спросил он. - Я люблю бить ногами.
   - Боюсь, я не смогу ответить тем же, - сказал Константин. - И тоже знаете почему? - У меня не только руки, но и ноги очень маленькие, совсем короткие, честно.
   - Расскажешь эти сказки своей новой любовнице, - сказала Света.
   - И вообще, не надо было вести себя беспрецедентно, - сказала Люда.
   А Галя вытащила из сумки свой Термос, и попросила разрешения удалиться в отдельное помещение для медитации.
   - Иди, конечно, - махнул я рукой. Я конечно, и не подумал, что здесь только:
   - Еще одно, - помещение.
   Это кухня. - Веранду считать за помещение нельзя, потому что там нет практически трех стен. И... и самое удивительное, все забыли, что на кухне находится Вася Нижний. Хотя и связанный он был очень опасен.
   - Кстати? - спросил я, - что она сделала с Термосом.
  
  
  
  
   Глава 46
  
   - Я не знаю, для чего она его вынимала, - сказала Люда. - Более того, я думала, что он вообще пропал. Просто на просто я, видимо, не понимаю, что вообще здесь происходит. Кстати, я тренировалась, поэтому тоже могу кому-нибудь провести Бросок с Захватом. Тем более, я никак не могу научиться ругаться матом.
   Но скоро мы увидели результаты деятельности Гали и ее Термоса.
   На кухню вышел... нет. нет, этого просто не может быть.
   - Этого не может быть, - сказал я. Но все подтвердили, ахнув:
   - У него совсем маленькие ножки!
   - Эмэндэнс, - резюмировала злая на него Света.
   Константин ответил, что не видит в этом ничего смешного. И добавил:
   - Замочу этого Фиксатого наглухо.
   - Где он? - закончил повар свою короткую вступительную речь.
   Фиксатый так и стоял в углу с цепями на ногах. Видимо, все еще был окумарен происходящими событиями. Но при виде Кости с животиком и маленькими ножками на удивление ожил.
   - Гном, - просто сказал он. И добавил: - Сейчас я сделаю из тебя Блин.
   - Согласен на Колобок, - просто ответил Константин.
   - Как эта Галя могла обдернутся? - удивилась Света.
   - Для нее это обычное дело, - сказала Люда, и я ее поддержал:
   - По-другому у нее никогда и не бывает.
   Костя ударил первым, и Фиксатый упал.
   - Ну чё, загремел кандалами? Поднимайся, поднимайся, поманил он Фиксатого лапкой.
   Бандит встал и выполнил своё обещание:
   - Поймал огромной лапой Костю, и бросил об стену, как ручной мяч.
   - Где он, где он?! - закричала Света, чтобы еще раз показать:
   - Этот мальчик с пальчик стал еще меньше. - Но повара не было на самом деле.
   - Ты маг, что ли, Фиксатый? - спросил я. - но так и не дождался ответа, так как увидел на стене желтое пятно с красными глазками. И вместо того, чтобы резюмировать:
   - Почему не с голубыми, как обычно, - добавил:
   - Он упадет?
   - Скорее всего, картина этого, как его? - сказала Света.
   - Репина? - спросила Люда.
   - Слово на букву Х, но только наполовину, а наполовину остаток от Репина. - Это сказала Света, и добавила:
   Кажется, Пикассо. - Ибо где руки, где ноги, а где и сама голова абсолютно не понятно. - И спела кстати:
   - Остался у меня, на память от тебя портрет, твой портрет работы Пабло Пикассо.
   Но Константин упал.
   - Просто-таки, как в песне, - продолжила развивать свою мысль Света: - Он вышел и упал на снег.
   Думали, это конец, но Константин встал уже не как Блин, а как натуральный Колобок.
   - Очухался, - воскликнула Света. - Вот так Костя, вот так молодец. - И Костя, как фанат каратэ бросил себя в Фиксатого. Удар был не сильным, и Фиксатый опять бросил Костю в стену, предварительно оторвав от своей груди.
   - Прилип, гад, - сказал он, и добавил: - Липкий. Я бы сыграл с ним в футбол, если бы у меня ноги были не в цепях, а свободны.
  
   - Раскуйте ему ноги, - попросил я, взглянув на Свету.
   Как только Света сняла замок - Фиксатый обхватил ее сзади и объявил Заложником.
   - Я ей сломаю руку, - сказал он. И взял ее, руку Светы, на перелом. Причем изощренным способом, показывающим, что этот парень:
   - Тренировался. - Он опять повернул даму к себе, попросил согнуть руку, и сделав на этой руке замок из двух своих рук, начал гнуть назад.
   - Если бы я знала, что ты такой, я бы не сняла цепей, - сказала Света, и из последних сил провела короткий удар ногой. Имеется в виду ему, и более того:
   - Между ног, и точно по яйцам. - Она подождала немного, когда Фиксатый согнется, и насадили его лицо на коленку.
   - Просто и ясно, - добавила она, - по системе Ван Дама. - И тут услышала:
   - Ты испортила мне всю игру. - Она медленно обернулась и увидела то, что и думала увидеть: Константина.
   - Что ты сказал, сукин сын?! - мрачно спросила она. - Я могу продлить тебе удовольствие.
   - Дак я жду. - И он тут покатился Колобком, подпрыгнул и полетел прямо в лицо. Света подумала, что не попадется, очевидно, но попал. Это было похоже на бросок тортом. Света только вытерлась и высказалась:
   - Шлепок. - Тогда Костя стал темнеть, темнеть и темнеть.
  
   - Сердится, - сказала Люда. А я заметил:
   - Он был бледным, как Колобок, потом синим, как Мурена, зеленым, как Акула, а теперь черный, как Черный Квадрат Малевича.
   - Успокойся, Константин, - крикнул я. Но в ответ тишина, как будто он:
   - Не вернулся из боя. - Но на самом деле, наоборот, как раз пошел в атаку.
   Константин полетел, как пушечное ядро, и попал. Попал прямо в лоб Свете.
   - Ненормальный какой-то, - сказала Люда, - мы зачем сюда пришли, кого бить, ну, не самих же себя?!
   - На самом деле, Костя, ты чё наделал? - Я подошел к Свете, поднял ее болтающуюся, как воздушный шарик голову и резюмировал:
   - Убита.
   - Кто убит? - я даже вздрогнул, когда услышал этот вопрос. В том смысле, что:
   - Неужели она ожила?! - Как в древности Марк Бернес от резюме Бориса Андреева.
   - Нет, конечно, нет. - Она была мертва, как кукла.
   - У нас еще наручники есть?
   - Нет.
   - Тогда так:
   - Так как Костя связывать тебя нечем, поступим по-другому.
   - А именно? - уточнил этот олух.
   - Иди, и сделай также со всеми остальными, - сказала Люда.
   Константин мрачно взглянул на Фиксатого.
   Далее, Нижний выводит из кухни Галю, как заложницу. Он в образе Циклопа.
  
   Костя выстрелил в Фиксатого, промазал, махнул рукой и двинулся к кухонному проходу. Бывают и такие, в том смысле, что:
   - Без дверей.
   И выползло оттуда что-то неизвестное:
   - Может быть, зеленый змей, а может крокодил.
   - Ваше предложение, - говорю, - убогое: морды будем после бить. Я вина хочу.
   Но Циклоп, которым был Нижний ответил в том смысле, чтобы Костя заткнулся и слушал его внимательно.
   - Это, - чудовище показало волосатым пальцем на закрепленную на его голове в виде буквы Омега Галю - Моё.
   - Ё, так сказать, моё, - констатировал Костя, и с большим удивлением добавил: - Это Галя?
   - Бывшая Галя, а теперь часть меня самого. Так сказать, предсказатель в кармане, а точнее:
   - На голове.
   - Более того, это самая важная часть моей головы - Корона.
   - Какую империю вы представляете? - спросил я. - Воров в Законе?
   - Наоборот, - ответил Нижний, - воров, да, но Вне Закона.
   - И да, - добавил он, усадив за свой стол Эллу и Фиксатого, - вы взяли чужое.
  
   - Я не понял, что Чужое? - спросил я, и находясь еще в трансе от предшествующих метаморфоз, добавил: - Вы Инопланетяне, что ли?
   - С Марса, - поддакнула мне Люда. - Чужие там.
   - Чужие деньги, - высказался убедительно Циклоп-Нижний.
   У меня на лбу наконец выступил холодный пот.
   - Что такое?! - возмутился я.
   - Шестьсот тысяч, - сказал Нижний, осмотрев пустые тарелки, приказал Люде:
   - Иди, пожарь еще пару Флорентийских, а потом мне дашь.
   - Ты знаешь, что, сукин сын, приказывай вон своей торфушке, а я, между прочим, и жарить совсем не умею. И уж насчет секса вообще забудь. У меня есть муж, и только он может приказать мне дать такому Циклопу, как ты. Более того, и это, скорее всего не поможет, так как...
   - Так как, так как! - передразнил ее Нижний. - Дашь, и не только дашь, но еще и ноги вымоешь перед опочивальней.
   - А где здесь опочивальня, где, на крыше, что ли? - И тут же закрыла себе рот рукой. Она думала, что здесь негде выполнить непристойное предложение этого Циклопа, как вдруг вспомнила, что в соседнем домике, на втором этаже есть номер на две кровати по полторы, даже две штуки каждая. Но Циклоп не понял ее промашки, сказал просто:
   - На крыше - значит на крыше.
   Я бросил в него стулом, но, к сожалению, промахнулся.
  
   - Не бузи, не бузи, - сказал Циклоп, - бабло пришлешь завтра. А сегодня гуляем.
   - Сколько прислать? - спросил я.
   - Сам посчитай.
   - Я так считать не умею.
   - Ну, триста за весь шухер, и сто еще за задержку, более того, сегодня гуляем: так как нашли мы вашу банду из Амура. Пару - тройку кабаков на уши поставим.
   - Значит, семьсот? - спросил я.
   - Почему семьсот? - спросил Циклоп-Нижний. Больше, и намного.
   - Что-то вы борзеете прямо на глазах, - сказала Люда.
   - А сколько же? - решил на всякий случай уточнить я.
   - Лимон.
   - Баксов?!
   - Ну, не фунтов же.
   - Хотя мы бы взяли и фунтов этих самых стерлингов.
   - Только, где ты найдешь теперь фунты.
   - Я и лимон баксов не найду.
   - Понятно. Отдашь, пока четыреста, а дальше с выручки. Точнее всю выручку со всех предприятий.
   - А себе чего? - встряла Люда.
   - Как все, - ответил Фиксатый, - тока зарплату. Так как рано к капитализму перешли. Всё пока что будет по-старому: чинно и благородно.
   - Себе зарплату, нам прибыль. Логично? - сказал Циклоп.
   - Я хочу сто тысяч, - сказала Люда, и добавила, обращаясь ко мне, подпишешь?
   - Подписывать буду я, - рявкнул Циклоп. А Фиксатый констатировал:
   - Я назначать.
  
  
  
  
   Глава 47
  
   - Все ваши фирмы теперь наши.
   - У вас плохой бухгалтер, - сказал я. - Так как... так у меня нет никаких предприятий, кроме Приюта для Кошек и Собак.
   - Не вешай лапшу на уши, мальчик. Все эти Приюты тока отмастка для налоговой. Говори, где предприятия? Впрочем, можешь и не говорить: работай и плати.
   - Сколько?
   - Я уже сказал: вам нужно выплатить до конца года миллион долларов. Четыреста сейчас, шестьсот - частями.
   - Нет, а как получился миллион, я не понимаю? - спросила Люда.
  
   - Просто. Тебе скажу конкретно, - Циклоп протянул свою длинную лапу прямо до стола, где в одиночестве сидела Люда. А с кем? Я еще не успел к ней присоединиться, Свету убил Костя, Галя была на голове у Циклопа. Лена где? Как обычно: неизвестно. А остальные в Америке. - Надо просто умножить на два.
   - Просто? - удивился я их тригонометрии, - с какой стати?
   - Ты оказал серьезное сопротивление, - вставил своё слово Фиксатый. - Зачем было создавать Черный Батальон.
   - Мы будем сражаться, - сказал я твердо. А Люда добавила:
   - Нас просто так не запугаешь.
  
   Они вывели - по очереди - Люду на кухню и прямо там ее трахнули. Я ничего не мог поделать.
   Люда пересела ко мне, и пояснила:
   - Эта Тварь - можно я буду звать его: Тварь? - считает, что ты случайно нашел деньги, и теперь должен их вернуть в двойном размере, так как не отдал сразу добровольно. - Пот у меня пошел не только на лбу, но и намного дальше. Трусы даже прилипли к ногам.
   - К-какие деньги? Какие фунты?
   - Доллары, - немного смягчила удар Люда. И добавила: - Ты не помнишь?
   - Прости, я должен уединиться.
   - Тебе надо подумать?
   - Да, пойду прилягу в домике на втором этаже.
   - Я тобой.
   - Прости, но ты только что трахалась с этими оборотнями, хотя и без погон.
   - Ну ты что?! Думаешь, я совсем глупая?
   - Нет?
   - Я всегда ношу с собой пачку презервативов. Кругом же ж полно насильников. А я красивая. Впрочем, - добавила она, иди побудь наедине с самим собой, не буду мешать. Хотя и не хотелось бросать тебя одного в трудный момент.
  
   Это было весной. Я шел по лесу в поисках подснежников. Такое бывает? Иногда, может быть, даже редко, но значит, бывает.
   Я прошел опушку - место без леса - и мне показалось, что я видел деньги. И, кажется, это были доллары. Смешно. Почему? По первых, это не банк, и даже не сбербанк, а главное:
   - Прошло уже полчаса, как это было, а я только теперь вспомнил, что это были деньги. - Вот шел думал о чем-то другом, а потом решил, что:
   - Скорее всего, это бабло.
   Тем не менее, это было где-то в ста метрах. Но специально за деньгами идти назад было как-то:
   - Не то. - Может возникнуть привычка. Привычка возвращаться. А ведь практически во всех случаях там ничего не будет.
  
   - Ну, что, вернуться? - Нечаянно, случайно.
   Тебя я увидел, случайно, в тревогах большой суеты. Была ты другая, но тайно ее принимала черты.
   Несколько раз спев эту песню я опять приблизился к тому месту, где уже немного растаял снег, и были видны деньги.
   Денег не было. А что еще хорошего можно было ожидать? Как сказал бы по этому случаю Белинский:
   - Баксы у вас, как Гоголи, что ли, в лесу растут? - Нет, разумеется, нет, конечно. Но при желании найти можно. Но, как сказал Василий Шукшин, прежде чем умереть:
   - Можно-то можно. Да только нельзя.
   Тем не менее, я присел на этот бугорок земли, уже свободной от снега, и посмотрел прямо:
   - Ничего. - Влево - то же самое.
   Но справа я увидел еще один такой же бугорок. И на его снежном берегу что-то было. Точнее:
   - Под ним. - Под слоем снега, как под скалой Монте Кристо что-то точно было.
   Подходить ближе пока не хотелось:
   - А вдруг это не деньги? - Скорее всего, конечно. Это какой-то фантик. Но сил разочаровываться окончательно пока не было.
   Я выпил кофе из металлического стаканчика маленького термоса, зажал в губах сигарету, и... нет, не пошел еще, а только прищурился в сторону противника.
  
   - Не может быть, чтобы его там не было, - сказал я и пошел.
   Но через несколько шагов остановился, посмотрел, посмотрел вперед, засомневался, и вернулся назад. Сел и налил еще одну чашку кофе, последнюю. От волнения даже термос бросил на снег, вместо того, чтобы положить его обратно в сумку.
   Я пошел, и решил ни смотря ни на что больше не возвращаться. Хороший термос, но пусть останется здесь, я больше не вернусь.
   Я протянул руку к цветному уголку, и это было что-то непонятное. Вот из ит?
   - Зачем он здесь? - спросил я, потому что это был медиатор для гитары.
   Невозможно было понять, зачем здесь надо было устраивать концерт, среди леса? Как поется:
   - Цветок засохший, безуханный, забытый в книге вижу я, и вот уже мечтою странной душа наполнилась моя. Где цвет? Когда? Какой весною? И сорван кем? Чужой, знакомой ли рукою, и положен сюда зачем? На память нежного ль свиданья, или разлуки роковой? Иль одинокого гулянья в тиши полей, в тени лесной? (Проверить. - Проверено, немного не совпадает).
   Я потянул за серый уголок, который открылся отчетливым напоминанием доллара или чего-то такого же хорошего, приятного, когда я взял медиатор.
   Я потянул сильнее, и это действительно была сотка. Сто долларов. Но очевидно, она пролежала здесь не одну зиму:
   - Его надо было долго мыть снегом, чтобы сказать точно:
   - Да, это он. - Очень красивый.
  
   Сто долларов в лесу. Наверное, здесь кого-то грохнули, а перед этим он выронил баксы. Я порыл рядом и нашел еще сотку. Больше не было. Тогда я осмотрелся, и решил разгрести снег в другую сторону. Нет. Нет, нет. Жаль.
   В расстройстве, я пошел опять за термосом. В расстройстве потому, что обещал этого не делать. И на полдороге вспомнил.
   Тогда я повернул назад, и понял, что не разгребал снег в эту сторону, с которой шел. И... и на нашел еще сто долларов.
   - Куда идти дальше? - И тут я взглянул на брошенный, едва заметный на снегу серебристый термос. Неужели он указывает мне путь?
   По пути к нему я нашел еще четыре стодолларовые банкноты. Семь - счастливое число. Я пересчитал их еще раз. Точно семь. Я поднял термос, и под ним что-то было. Какая-то веревка. Нет, ремень. Видимо, он появился из-за того, что термос растопил в этом месте снег.
   Я подсунул палец, но ремень примерз и не поддавался. Чем бы его вытащить? До леса далеко. Но идти пришлось.
   Оставалось пройти еще полпути, когда из леса буквально вылетел лыжник. Я даже вздрогнул.
   Он ушел влево, в просеку, однако внимательно посмотрел в мою сторону. Так это, что даже чуть шею не свернул.
   - Вот ведь, пришел кататься на лыжах, а вертит головой во вое стороны, как будто не видел их сто лет. Я даже прошел метров двадцать вправо, чтобы убедиться:
   - Катит он дальше по просеке, или остановился и подглядывает за мной? Лыжник исчез. Уехал или спрятался за деревом? Не ждать же мне здесь ночи? А придется. Если это ремень от сумки с деньгами, то лучше, конечно, чтобы никто не видел, как я ее вынимал.
  
   Я не утерпел, и все же потянул ремень, подсунув под него толстую ветку. Не до ночи же здесь сидеть. Я замерзну. Но ветка сломалась.
   - Тут нужен железный уголок. - Это кто сказал? Я испугался. К счастью это всё еще был я. Больше никого, и уже начинало темнеть. До дома не меньше пяти километров. Еще немного и пойду. Чем можно вырвать из снега этот ремень? Я потянул его двумя руками. Подсоединил тягу от поясницы, и ремень дрогнул. Нет, не оторвался, а поднял сумку из снега почти наполовину. Дальше сумка не шла ни при каких обстоятельствах.
   - Что-то ее держит.
   - Что? - спросил я. И почти тут же ответил:
   - Труп, естественно, замерзший в снегах Килиманджаро, трупешник.
   - А может и правда? - Я посмотрел на солнце, которое уже село. Народу нет никого. Хорошо. А еще лучше было бы молчать. Потому что из леса опять вырвался лыжник. Если бы я ничего не говорил, он бы так и оставался там, в лесу. Зря сожалел, за ним шла целая колонна лыжников и лыжниц. Человек пятнадцать. Фантастика, уже ночь практически, а они всё равно тут вертятся.
   - Здесь мёдом намазано?! - крикнул я негромко. Но последний остановился. К счастью, он решил просто прикурить сигарету. Ну и лыжники! Можно бы потерпеть до После душа. Выпить кофе, сигарету. Впрочем, пусть делают, что хотят, лишь бы укатили поскорее.
   И, между прочим, это была девушка, и она помахала мне рукой. Нет, конечно, нет, это уж точно мне просто показалось.
   - У меня начались галлюцинации. - Не совсем, конечно, но извилистые желтые лучи из глаз струились.
   Я не смог вырвать сумку - если это была сумка - из слежавшегося снега, а ножа у меня не было. Пришлось зарыть ее опять до утра. Но дома, я не мог уснуть и прямо ночью пошел опять на место клада Графа М, как я его назвал.
  
   Я посветил, и постепенно отрыл чемодан. Один его угол был прорван, или сгнил настолько, что видны были доллары. Правда, почти не узнаваемые, если только по запаху, или если их хорошенько отмыть. Вытаскивать пока ничего не стал, а обвязал чемодан веревками, и надел на спину, как рюкзак. Всю дорогу до дома мечтал о двух вещах. Разумеется, не о звездном небе надо мною, и не о чипе морали во мне. Так как, зачем о них думать, если они так всегда со мной. Как Праздник.
   Я думал о ломе, который оставил на месте. Но кто его найдет ночью? Никто. А также о деньгах:
   - Сколько их может быть в таком чемодане?
   Миллион, может быть, два?
   Окна были занавешаны.
   Я поставил чемодан на стол, постелил под него старое одеяло, и хотел даже принести из сарая корыто. Зачем? Вдруг в чемодане вместе с деньгами окажется отрубленная голова? После разморозки может начать капать кровь, так как голова - это в общем-то не что иное, как обычное мясо, только человеческое.
   К счастью молния пошла хорошо, и не пришлось резать этот импортный, еще красивый чемодан.
  
  
  
  
   Глава 48
  
   После тщательного подсчета я понял, что в чемодане может быть пять миллионов долларов. Но оказалось почему-то больше. Пятнадцать. Как только умудрились вбить в него столько? Невероятно.
   Казалось, что эти доллары пролежали под снегом не один год, а намного больше. На прогнившем углу они выглядели очень старыми. Как покойники. Но говорят:
   - Доллары не умирают. - Сколько им лет. Разумеется, без полосы, дообменные. Не может быть, чтобы их не взяли. Да возьмут, конечно. Или нет? А если не настоящие? Хотя на вид не новые, ходили, ходили и даже бегали между людьми.
   Я унес чемодан с долларами в сарай, и зарыл там в погребе. Чтобы не испортились, как говорится.
   Было три часа ночи. Я думал больше. И решено было сходить за ломом, опять туда. Мне не казалось, что это далеко. Видимо, подсознательно я надеялся найти там еще что-нибудь. Иногда кажется, что сил не хватит, а их хватает. Было бы желание. Как-то я пер из Москвы больше десяти сумок для открытия бара. Мясорубку импортную, кофеварку немецкую, фритюрницу Бош. Что еще? Много всего, даже милиция остановила у метро. Наверное, они подумали, что столько нельзя купить. Никто бы столько не понес, если бы это были не бесплатные товары, как сказал один из них. Скорее всего, он подумал, что это ворованная продукция. Нет, поверили, что купил, и был в дальнейшем осторожнее. Так как метров за двадцать до них я поскользнулся и упал.
   Нет, не спросили даже денег за проверку документов. Поняли, что больше двадцати не дам. А им это надо? Нет, разумеется.
   И вот на месте я решил проверить:
   - А нет ли здесь еще денег? - Вроде бы:
   - Зачем? - Но:
   - Пока дают - надо брать.
   Мне удалось высвободить из-под снега длинный мешок, точнее сумку, или даже чемодан, но специального производства:
   - Таких в магазинах не продают. - Очень длинный. И толстый.
   - Если и в нем деньги - не донесу. - И точно: чемоданище был неподъёмным. Зарыть его опять? Нет, это слишком рискованно. Днем любопытные лыжники, которых, не смотря на повсеместное таяние снегов, здесь рыскает великое множество, обязательно захотят узнать, что тут происходило ночью. Лыжами будут рыть снег, а найдут этот длинный чемодан.
   И я повез его как санки. Сверху обложил сосновыми ветками. Они падали на каждом шагу, пришлось и их привязать. К счастью было еще темно.
   Довез, но долго не мог втащить в дом. Пришлось сбросить в погреб. И действительно:
   - Вдруг это не деньги? - От расстройства не смогу заснуть. Буду думать:
   - А ведь и это могли бы быть баксы. - А так можно еще целый день надеяться.
   Только я лег, как понял, что там должен быть еще один чемодан. Почему? Бог троицу любит. И чего? Пойду.
   И пошел. В лесу было уже светло.
   - Ясно, что здесь кто-то был, - сказал я.
   - Дак, естественно, всё разворочено не натурально.
   Кто это сказал? Я обернулся. Никого. Думаю, это признак, что здесь может быть еще один чемодан. И он был, хотя в этот раз и не был найден. Чемодан лежал в стороне, образуя вместе с двумя первыми треугольник, а не прямую линию, как я предположил вначале.
  
   Я ходил на это место каждый день днем, и конце концов отыскал его. Отыскал с помощью солнца. Оно прогрело землю до такой степени, что уголок этого пакета стал виден. Пакета, потому что этот уголок напоминал по цвету бумагу, в которую пакуют цемент. Но дальше он был темно-синим. Фирменный цвет сумок, в которые прячут украденные у клиента деньги. Имеется в виду, что так делают адвокаты, понимая, что их клиент всё равно не выживет, и деньги могут достаться простым родственникам. Лучше их взять и спрятать.
   Этот пакет нести не было сил. В осознанном состоянии это невозможно. Носил рюкзаками. К счастью, никто больше не маячил на горизонте.
   Оказалось, что бабла в этом чемодане больше, чем в предыдущем, а именно:
   - Пятьдесят два миллиона долларов. Я считал их два дня, думал, что ошибся. Нет, всё правильно. Всего: сто семнадцать миллионов долларов.
   Как раз столько, сколько и должен иметь человек:
   - Не богатый, но, как говорят некоторые журналисты:
   - Обеспеченный. - Про меньшее так не скажешь. Жить можно, но нефти много не купить, да и золота тоже
  
   Теперь я подумал, что Они - всё знают. Но откуда?
   Лыжники, лыжницы? Да, нет, не может быть. Если только они случайно были из ЦРУ. Вероятность этого события очень мала. Приехали сами за баблом, сброшенным со спутника для резидента, а тут я. Решили не светиться - оставить всё мне. Вероятность такого события еще меньше. Однозначно. Самая простая версия:
   - Кто-то спрятал здесь деньги, а сам погиб. Может, просто так, может в автомобильной катастрофе, или когда летел на Багамы, случайностей хоть отбавляй.
   Единственно не понятно, как они могли пролежать много зим. Их бы увидели. Или вот так:
   - Думали просто мусорная свалка! - Тогда еще не было особо много любителей сбора мусора. Так только, если клей кто искал, чтобы хорошенько размешать его с солью и выпить. Но кто выбросит клей? Нет. Но сумки и сейчас еще красивые! вот что удивительно. Загадка НФИ. О! идея:
   - Чемоданы могли быть сначала зарыты совсем в другом месте.
  
   .Я лежал на диване и мечтал с включенным без звука телевизором, как вдруг вошла Галя.
   - Айлл би бэк! - сказала она весело, но без энтузиазма.
   - Что значит:
   - Вернулась? - Я не понял.
   Ах, да, ты была у него на голове.
   - У кого у него?
   - Ты не знаешь?
   - Знаю, но ты, похоже не знаешь, о чем говоришь. Вернись, - она помахала передо мной прекрасной рукой.
   - У тебя была такая красивая рука? - спросил я, и придержал ее немного.
   - Пожалуйста, не отвлекайся, милый друг. И да: он меня послал объяснить тебе, что сопротивление бесполезно.
   - Это и так понятно. Хотя... - она не дала мне договорить, и после того, как легла на меня, прошептала на ухо:
   - Тихо, нас подслушивают.
   - Да? Кто?
   - Молчи! - она закрыла мне рот. Своими губами. - Запомни только одно слово: - Сумма.
   И да мне пора.
   Она ушла, а я ничего не понял.
   - Сумма, она сказала, или сумка? - Я пролежал еще немного и повторил, правда, тихо, так как поверил, что меня прослушивают:
   - Сумка - Сумма.
   И да, ясно, что Галя ушла потому, что только на мгновенье смогла вырваться из-под контроля Нижнего. И если он ее спросит, дама может рассказать всё. А с другой стороны:
   - Что Всё? - Если только ей удалось просканировать меня. Зря, ох, зря я вспоминал это путешествие на Марс. Мне казалось, что это было не здесь, а где-то далеко, далеко, на Марсе.
   Нет, нет, я должен поставить блок, поползновениям Нижнего в лице Гали. Руки надо поставить перед собой, сделать несколько движений навстречу друг другу, почувствовать наполненный водой шарик, пусть это будет даже презерватив, так необходимый, но не обязательный сегодня.
   Получился большой шар, он начал двигаться по комнате, и хватал всех, кто пытался проникнуть в моё сознание контрабандным способом. Мне показалось даже, что одна рука у Нижнего отсохла после того, как он сунул ее в этот шар, желая убедиться в его опасности. Надо будет проверить:
   - Правда это, или так только, чисто моё пассивное воображение. Главное больше никому, а тем более самому себе ничего не рассказывать. Считайте и вы, что я это приключение придумал.
  
   - Какое приключение?
   - А я помню? Хотя не могу сказать и, что было всегда, как у Ротшильда.
   Ясно только одно, а именно, что Галя сообщила мне важную информацию. Но какую? Лучше не думать. Почему? Потому что возможно ответа именно на этот вопрос от меня и ждут. Не зря, ох, не зря даже Король Артур запрещал колдунов и магов, и молодой Мерлин мог быть при нем только в качестве подсобного рабочего, пусть и личного. Но в принципе всё ясно, спасибо, ибо, точнее, так как:
   - Они требуют миллион, а у меня... нет, на всякий случай промолчу. Вы в курсе? Не думаю. Впрочем:
   - Всем нам лучше не болтать лишнего.
  
   Меня никто не преследовал. В Месте Два, в пойме была Люда и Сява, которая привезла мёд и вместе с Людой они кормили собак и кошек.
   - Почему только сухой корм? - мрачно спросил я.
   - И да, - сказала Люда, - привет.
   - Почему ты такая?
   - Какая?
   - Ободранная, как кошка, - сказала Сява, и предложила мне поприветствовать и ее. - Потому что я привезла белый мёд, который...
   - Который любят Зеленые Дыбки, - добавил я.
   - Думаю, да, - сказала она, и продолжила рассыпать корм по собачьим чашкам.
   - Никого не удивляет, что некоторые из нас зеленеют? - спросил я.
   - Нет, почему, это удивительно, - сказала Сява, - в деревне только об этом и говорят.
   - Верят?
   - Ну как вам сказать? Писят на писят.
   - Значит - верят, - сказала Люда, - потому что пятьдесят - это много для веры в Зеленых Кузнечиков.
   - Вы их видели?
   - А я кто по-твоему? - сказала Люда. А Сява подтвердила:
   - Да я тоже не понимаю, кто она.
   - Мне не смешно, - сказал я.
   - Нет, а я думала, что они сами себя не видят.
   - Но я-то вижу, что ты не Дыбка.
   - Жаль. Я бы так хотела быть Зеленой Дыбкой! Меня бы с утра до ночи охраняла Красная Книга.
   - А потом бы трахали всю ночь. Ведь так много надо сделать, чтобы опять восстановить всю популяцию.
   - Кстати, я не понимаю, как ты опять оказалась здесь? - спросил я.
   - Сама не понимаю, они выбросили меня из багажника.
   - Зачем?
   - Вместо меня взяли какую-то собаку.
   - Кстати, где ваша Медуза Горгона? - спросила Сява. Люда хлопнула себя ладонью по лбу:
   - Точно! - Это была она, а я ее не узнала.
   - Выходит, она за вами бежала всю дорогу.
   - Где это было? - спросил я.
  
  
  
  
   Глава 49
  
   - Уже за паромом, на том берегу. - И пропела: - А на том берегу, где цветут орхидеи фиолетовые с розовым. Можно, я буду сажать здесь еще и орхидеи?
   - Фиолетовые с розовым?
   - Ты считаешь, что у меня едет крыша?
   - Нет.
   - А она едет. И знаешь п-почему? Ты меня абсолютно разлюбил.
   - Что?
   - Говорит, - перевела Сява, - ты ее не трахаешь абсолютно. Хочешь, мы вдвоем тебя заведем?
   - Я еще не ЭФ150, чтобы меня заводить. Кстати, они еще не приезжали?
   - Они только уехали, - сказала Сява.
   - Откуда ты всё знаешь? - поинтересовался я. - Нет, честно, я не понимаю, ты приходишь сюда редко, а знаешь всё, откуда, я тебя спрашиваю?
   - Это допрос?
   - Без сомнения. И знаешь, почему? Кто-то за нами шпионит, узнает все наши места и планы почти раньше нас.
   - Так бывает? - спросила Люда.
   - Не знаю, бывает ли, но что есть - это точно.
   - Вы правы, я бываю здесь чаще, чем вы надеялись, - сказала Сява. - Просто вам не всё сообщают.
   - Почему? - спросил я Люду, - вы сообщали мне недостаточно информации.
   - Корпоративная этика, - ответила за нее Сява.
   - Что это значит?
   - Люди должны иметь что-то своё, независимое от начальства. И более того, мои люди сейчас приедут сюда, и вы должны будете передать им свои полномочия, - добавила Сява.
   Я толкнул Люду в плечо:
   - Это не сон?
   - Ты меня видишь? Значит, не сон. - И слова ее тут же подтвердились. Сначала въехала синяя тачка Шурпы и Лихи. Малыш и Карлсон были в ней на заднем сиденье.
   Далее, Капай на своей, если так можно сказать, машине с иностранными колесами.
   И Миша, Юра, Жека-боксер - на Зиле.
  
   - Как только он сюда проехал? - первым делом счел удивиться я.
   - Это мой жених, - прорявкала Сява.
   - Ихто? - даже подавился я бутербродом с рыбой, который Люда решила принести мне, не смотря на сложившиеся в последнее время некоторые сложности в наших отношениях.
   - Юра.
   - Юра, - повторил я, как эхо. - Это который хотел жениться на Актрисе?
   - Вам не удастся внести раскол в наши уже сплоченные ряды, - сказал Жека-боксер. - Больше мы уже не проиграем.
   - Или ты сомневаешься, Альби? - спросил водитель Зила по кличке Харя, как оказалось.
   - Прошлый раз, когда ты горел, разве тебя уже звали Харей? - спросил я.
   Наш дружеский пока еще диалог прервала Люда вопросом:
   - Не понимаю, как эти твари нашли сюда дорогу?
   - Посадите эту суку в клетку! - миролюбиво сказал Харя.
   - Я пока ее трахну, - сказал Шурпа.
   - Тока если прямо в клетке у нас на глазах.
   - Почему это? - не понял Шурпа.
   - Мы должны присмотреть, чтобы она тебе ничего не откусила, - ответил Харя под дружные, продолжительные аплодисменты.
   - Тебе надо было выйти замуж за Харю, а не опять за Юру, - обратился я к Сяве.
   - Просто Юра наш кошелек, - пропел Харя, - а так-то мы будем жить втроем, как Коллонтай с замужней парочкой.
   - Вот так значит. А Коллонтай кто здесь, ты? - спросил я.
   - Да, Юра уже получил отцовское наследство, - скороговоркой сказала Сява, пытаясь замять совершенно неуместный в данном случае диалог Хари. Диалог, имеется в виду, с самим собой, что подтвердил сам Юра:
   - Болтун - находка для недоразвитой корпоративной этики.
   Харя подошел и ударил Юру по лицу ладонью.
   - Зачем ты его трогаешь?! - заревела Сява, - вон у тя противники, хоть затрахайся.
   - Ладно, ты эта, заткнись пока, жинка, а то раньше времени в кусты потащу, - махнул рукой Харя, и добавил: - Шурпа, чё стоишь, веди Людку в клетку, а то самого посажу. Шурпа хотел разозлиться, но не успел, Харя добавил: - А то самого трахну. Любишь это дело-то? - он взял Шурпу за щеку и ласково, но больно пощипал.
   - Он, чё, уже успел с последнего раза, когда горел здесь, как рейхстаг, отсидеть десятку? - спросил я.
   - Просто у него брат вышел, - шепнула мне Люда в знак примирения. Хотя я, как ни пытался, не мог вспомнить:
   - А мы ругались?
   - Была некоторая недоговоренность, - ответила Люда на мой молчаливый вопрос. - Что, в общем-то означало: я должен непременно защитить ее от Хари, и главное прямо сейчас от Шурпы, который должен был трахать ее в клетке при всей приехавшей публике. Но Люда сама нашла выход из этой щекотливой ситуации. По крайней мене, на первое время. Она ударила Сяву по лицу, и рявкнула:
   - Я тебя разорву сейчас на части, Сявка!
   - За что?! - не поняла та.
   - За всё хорошее, а в частности за то, что ты совершенно абсолютно предала нас.
   Сявка, Взявка, точнее, схватила Люду за волосы, так как не обладала другими приемами бойбы и бокса. Люда заорала, как будто ее режут, и, подвернувшись, провела отличный бросок через спину. Правда при этом закричала еще сильнее, так как большой клок ее волос навсегда остался в руке Сявки.
   - Руку сломаю, падле! - и Люда уже перешла на болевой прием, когда подбежал Миха, и за голову, как креветку, оттащил Люду. Правда, не совсем, как креветку, которую берут за голову только для того, чтобы оторвать ее, но все равно больно. Люда только и могла ответить:
   - Отпусти, гад, - и замолчала, казалось, навсегда.
   Я провел Михе болевой из стойки. Он хотя и понял, что происходит, только было уже поздно. Он сам хотел прекратить драку между дамами, чтобы не отвлекаться от основной цели их приезда:
   - Захват нашего Приюта для кошек и собак, который, как они думали приносит большую прибыль, или, по крайней мере, наложить непосильную дань.
   Миха упал вместе со мной, но он еще и со сломанной рукой.
   И началось. А что, собственно началось? Кто за нас? Я и Люда? А их вон сколько! Один толстяк Капай чего стоит.
   Далее, в бой вступают кошки и собаки. Муськи: Добрая и Злая, а также Барсик- Стаффордширский Терьер.
   Когда появится Горгона. И еще далее, в бой идут отряды Зеленых Дыбок и Кошек с Собаками.
  
   Люда отозвала меня в сторону и спросила:
   - Как я выгляжу?
   - Нормально.
   - Нормально да, или нормально - нет?
   - В сложившейся ситуации для меня это слишком сложный вопрос.
   - Хорошо. Скажи только, в будущем я могу носить парик?
   - Без сомнения!
   - Ты не будешь снимать его с меня?
   - Зачем?
   - Чтобы я поняла:
   - Ты очень хочешь видеть меня полностью обнаженной. Ну, если я красивая, мне это должно быть приятно, как ты считаешь?
   - Тогда, я думаю, тебе лучше просто побрить голову.
   - Только вместе с тобой.
   - Хорошо, пусть так и напишут: Лысый и Лысая. Где? Думаю, да, пусть эта будет эпитафия. И знаешь, почему? Они пошли на нас стеной, а их слишком много.
   - Более того, нас только двое, - сказал я, и добавил: - Мей бы нам лучше сдаться?
   - Тогда пойдет прахом всё, что было нажито непосильным трудом, как говоришь иногда ты, - сказала она. - Будем сражаться до конца. Хотя нас действительно только двое.
   - Трое, - сказал кто-то. Это была Лена. И вместо того, чтобы сказать:
   - Ты откуда? - Я спросил: - У тебя термос с собой?
   - Как всегда, - просто ответила она.
   - Он разбитый?
   - Без сомнения.
   - Тогда ты должна уединиться.
   - Я не очень люблю Это делать одна.
   - Ты что имеешь в виду?
   - Она не хочет заниматься мастурбацией в такой ответственный момент.
   - С термосом, я имел в виду.
   - Ах! с термосом. Уже, - добавила она.
   - Что-то не вижу результата. - Я оглянулся, и увидел Марса, и мне показалось, что он даже сказал:
   - Четвертого не ждали? - И добавил: - Я всегда мечтал, чтобы меня называли Дартаньяном.
   - Где ваша шпага, сэр?
   Он поднял свою огромную, почти как у льва лапу. Этот Марсик-Барсик был в два раза больше, чем обычно. Ну, в полтора - однозначно. И это сыграло свою роль: многие не поняли, что он стал больше, и не вынули пистолеты, решили:
   - Это им только кажется.
  
   Я думал Барсик сразу выберет Капая, из-за его комплекции, но он прямо на задних лапах пошел на Харю.
   - Почему он выбрал именно меня?! - заорал Харя.
   - Он не любит сырое мясо, - сказала Лена.
   - А от тебя так и несет паленым, - сказала Люда.
   - Назови мне пять причин, почему я не должен тебя съесть, - сказал Барсик, обращаясь к Харе, - и я выберу подходящую, чтобы отказать. И вообще, Харя, ты знаешь, где твоё место?
   - Где?
   - В мусорном бачке у параши! - и он мрачно улыбнулся. По крайней мере, мне так показалось. Другие утверждают, что ничего не слышали, хотя поняли то же самое. Следовательно, действительно, это только телепатия - непосредственное общение только между двумя личностями, и недоступное остальным присутствующим.
   - Убери собаку, гад! - заорал Шурпа, которого Харя только что щипал за щеку.
   - Вот оно, рабство, - сказала Люда, и добавила: - Давай я тебя ущипну. - И тут же провела Шурпе тот же бросок Через Бедро с Захватом, но уже с окончательным и бесповоротным переходом на перелом одной из рук.
   Люда и Лена напали на Капая, который уже находился в некотором раздумье:
   - Быть или не Быть. - В том реальном смысле, что:
   - Начинать, как все и проигрывать, или лучше крутить колеса в обратном направлении. С одной стороны, опасно, но уж очень хочется обновить тачку. Обещали Ленд Крузер. А с другой стороны, таких собак:
   - Я еще не видел. - Это теленок какой-то, не собака.
  
  
  
   Глава 50
  
   Возможно и сработало именно это слово:
   - Теленок, - хотя человек, Капай, однозначно видел перед собой полосатого Стаффордширского Терьера. И он схватился с двумя беззащитными девушками.
   - Щас я вас шлепну друг о друга! - ухмыльнулся, а потом и заорал Капай. - Собак-к-и-и! - И дамы после его приема:
   - Друг о друга! - упали без чувств. И только одна из них смогла простонать с трудом:
   - Скотобаза. - Другая ничего не сказала.
   Я провел Шурпе мягкий бросок Вдоль Спины. Хотел Поперек, но он оказался очень юрким и вывернулся. Пришлось бросать вдоль, хотя он лежал на моей спине, как доска. Думал, так бросить его будет затруднительно. Но только пролетел еще дальше. И ударился о дерево.
   - Может не выжить, - сказал Юра. Он, Миша, Жека-боксер, Мал и Кар - местные академики по вылову городских бродячих собак, - пошли на меня. Все на одного. Дартаньян в это время все еще трепал Харю. Откусив ему нос, он никак не мог успокоиться, и кусал - правда не сильно - то коленку, то за почку, то за руку. Харе кричали:
   - Не шевелись, он мертвого кусать не будет! - Но не получалось. После того, как Дартаньян обнюхивал ему лицо, он чертыхался и отворачивался. Ну, и тут же получал укус за что-нибудь или за что-либо.
   - Он может ему откусить яйца, - сказал раненый Миха из машины. Но никто не решился идти на освобождение Хари.
   Один я с вами не справлюсь. Я оглянулся. Мне показалось, промелькнуло что-то зеленое.
   - Смотрите, он зеленеет! - крикнул Капай, он тоже решил, что надо меня окружить и захватить живьем.
   - Их было восемь, - сказал я. И пересчитал заодно.
   - Шестеро тока, - сказал Юра.
   - Доигрался, - сказал Миша.
   - Сейчас мы с ним поиграем, - сказал Жека-боксер.
   Малыш и Карлсон зашли сзади. Неожиданно со мной рядом кто-то встал. Более того, с обеих сторон. Это были Муська Добрая и Муська Злая. Но, что самое удивительное, обе были Зелеными. Хотя и с когтями.
   - Они в два раза больше обычных кошек, - сказал Миша.
   - И зеленей, - сказал Юра.
   - Ерунда, - сказал Жека, - у них когти не настоящие.
   - Посмотрите внимательно, - сказал Капай, - это и не кошки вообще, а простые:
   - Зелёные Дыбки.
   - Трава, - сказал Малыш, а Карлсон добавил:
   - Сочная трава и больше ничего. Раздавим, как траву!
   - Как? - спросил Капай.
   - Как траву! - рявкнули бойцы.
   Я хотел их предупредить, что Зеленые Дыбки находятся в Красной Книге, но решил, что это только еще больше разозлит их. Именно редкие, более того:
   - Коллекционные экземпляры им и хочется давить.
  
   Муська Добрая и Муська Злая, как и я испугались, что не смогут справиться с бандитами, так как стали Зелёными. Зелёные - они же ж:
   - Мягкие!
   - Не понимаю, зачем она сделала нас Зелеными?
   - Глупо, конечно, - услышал я диалог между Муськами. Так-то, чисто по-дружески я звал их:
   - Миси. - Как дам.
   - Это конец, - ответил я.
   - Так глупо погибнуть! - заплакала Муська Добрая. А Муська Злая тоже:
   - Печально посмотрела на свои совсем мягкие когти, и добавила:
   - Вот это называется Мягкий Путь.
   - Здесь есть какая-то зацепка, - сказал я.
   - Я тоже так думаю, - сказала Муська Добрая. - Но что - никак не пойму.
   - Мягкий Пусть - означает применение Приёма, чего-то несвойственного нам.
   - Точно! - сказал я, - мы должны вооружиться палками.
   - Хорошая мысль, - сказали дамы.
   И мы побежали.
   - Куда это они? - спросил Карлсон. И добавил: - Догонять будем?
   - Само собой, - ответил Жека-боксер
   Мы успели пробежать сто метров, прежде чем удалось встретить хорошие толстые сучки. Но первый у меня всё равно сломался о крепкую голову Капая. Хорошо, что Миси успела подставить руку, не руку, конечно, а палку - хотя оружие, как говорят, является продолжением руки - под удар Капая по моей груди. Какая из них это была Миси, я понять не успел. И напрасно думают, что удар по груди - это хуже, чем удар по морде. Даже больней.
   Потом она повернулась к Капаю спиной, и рукояткой этого меча в солнечное сплетение согнула градусов на сорок пять - шестьдесят. Это было очень удобно для удара основной частью дубины по его голове. Что Миси и сделала.
   - Если бы это был меч Хаттори Ханзо, - сказала она, - он прошел бы после моего удара до самых его яиц. Окей? - Она имела в виду:
   - Ты согласен, амиго? - Дак, естественно!
  
   Муську Вторую схватили ловцы бездомных домашних животных Малыш и Карлсон. Они потащили ее к толстому дереву, надеясь обойти его с боков, а она чтобы встретилась с этим мощным стволом лицом к лицу.
   Я уже рванулся ей на помощь, но сам попался в лапы троицы: Миши, Юры и Жеки-боксера. Двое первые взяли меня под руки, а этот боксер хотел провести мне Прямой в лоб, но я успел среагировать, уклонился, и он попал в лоб, но в лоб Юре-жениху. Он как раз качнулся в то место, где недавно был я.
   Меня выпустили.
   Рядом не было ничего хорошего, и пришлось взять целое бревно. Прокрутившись три раза вокруг своей оси, как олимпиец с молотом, бросил его в бегущих с Миси ребят. К сожалению, попал только в одного. Надо было раньше учиться играть в городки. Но я, может быть даже, к сожалению, не член Политбюро. Тем более, когда это было! При живом Бухарине еще.
   Он вылетел, как пробка, но не когда ее вышибает опытный официант из Космоса - сильно, весело, празднично, но безопасно, а как это обычно, а скорее всего, не обычно, а только иногда делал Пушкин:
   - Саблей по горлышку. - В данном случае без ног. Ибо даже в воздухе было заметно, что они болтаются у него, как у игрушечной обезьяны. Кто это? Я еще не понял. А второго Муська затащила на дерево, при приближении которого заранее решила:
   - Буду бежать по инерции вверх.
   И да:
   - Первым был Мал, а вторым, естественно, Кар. - От ужаса он даже подумал, что умеет летать, как настоящий Карлсон, и даже попросил у Миси только одного:
   - Дай мне варенья, чтобы заправиться.
   - Ты думаешь, без варенья мотор работать не будет? - спросила она.
   Карлсон был в ужасе:
   - Кошка! и разговаривает. - Теперь он хотел только одного:
   - Прошу вас, скажите, вы Муська Добрая или Муська Злая?
   - А разница?
   - Добрая не сбросит меня с дерева.
   Она покрутила перед собой два пальца.
   - Что вы дел-лает-те? - спросил Карлсон.
   - Я сама сначала испугалась, поэтому не могу пока вспомнить точно, какая я:
   - Добрая или Злая. - И она опять покрутила перед собой зеленые когти.
   - Ну?
   - Что?
   - Какая?
   - Сейчас, сейчас, - как любил говорить Шекспир, пока не умер, и сам не пошел на корм рыбам, которые с тех времен стали намного умнее.
   - И?..
   - И да: ты летишь вниз.
   - Нет, нет, я не согласен, прошу показать мне, где это написано.
   - Ну, хорошо, не будем спорить, - миролюбиво сказала Миси, - чего ты хочешь?
  
   - Отнеси меня вниз.
   - Да? Может, мне теперь тебя еще в туалет носить? Чё ты сразу-то обосрался? Не-ет, думаю, тебе надо учиться летать, ты же Карлсон.
   - Я шутил, я не настоящий Карлсон.
   - Это тебе казалось, что ты шутил, теперь усё будет по-настоящему.
   - Не хочу!
   - Прости, но сидеть здесь с тобой вместе, тем более долго, мне неприятно. Вот неприятно и всё, прости, и да:
   - Лети, пожалуйста. - И толкнула Карлсона.
   От страха - высота была не меньше десяти метров, а может, и пятнадцать - он успел схватиться за толстую ветку чуть пониже. Муська подошла и попыталась дотянуться до его руки лапой.
   - Прыгай, я тебе сказала! А то сейчас спущусь к тебе и вообще замочу.
   Он решил про себя:
   - Не буду, - но почти тут же сорвался и полетел. - Полетел самым обыкновенным образом, с помощью пропеллера. Как:
   - Как это делает обычно Карлсон. - Как это возможно? Ответ, который заставил ужаснуться даже Муську:
   - Он постепенно становился Зеленым. - И чем ближе к Земле, тем зеленей. Перед самым столкновением с оной позеленел совсем, и взмыл вверх. Как показалось Миси:
   - Даже с каким-то радостным визгом.
   - Вот, - сказала она, - теперь думай, за кого он: за них, а может и за нас. Лучше, конечно, за нас. Если за них, то это значит, что надо планировать битву между Зелеными.
  
   Юра, Миша, Жека-боксер дрались с Муськой Злой, как теперь выяснилось. Где был я? Не помню. Вот честно - не помню и всё.
   Далее, драка продолжается и на помощь уже почти проигравшим бандитам приезжает с десяток машин.
   Жека ничего не смог противопоставить этой даме. Она опять развернулась, ударила его в живот длинной рукояткой меча, оставила стоять на несколько секунд, и захватила задними ногами Мишу и Юру. За шеи.
   Ребята растерялись.
   - Что делать? - спросил Юра.
   - Я не знаю, - ответил Миша.
   - Кто будет за вас знать, - сказала Миси, и согнувшись вперед, захватила головы, а потом и стукнула их друг о друга.
   Один из них даже хотел спросить:
   - А так можно делать? - но не успел, потерял сознание. Это был Миша, а Юра очень быстро начал уползать, надеясь затеряться в кустах. От радости, что спасся. Но кошки обычно далеко не отпускают своих мышей. В данном случае это сыграло с ними злую шутку. Потому что и Муська Добрая решила догнать улетающий с Карлсоном вертолет.
  
  
  
   Глава 51
  
   Когда Кар подобрал жениха Юру, обе Муськи прыгнули и столкнулись сами с собой. Друг с другом, точнее. Но всё равно - больно. Между ними началась драка. Дамы обвиняли друг друга в неуклюжести:
   - Корова!
   - Сама ты корова. - Обменявшись этими любезностями они несколько раз прокатились клубком по лесу. И за это время враг успел превратить свою диспозицию в удобную дислокацию.
   - Прекратить драку! - рявкнул я. И удивительно, все Зеленые послушались меня.
   Мы хотели оттащить своих раненых и убитых к лагерю, но туда уже одна за одной подъезжали машины неприятеля.
   Мы решили отойти к реке.
   - Нас мало, - сказала Люда.
   - Ты жива? - спросил я.
   - Немного отошла.
   - Это хорошо.
   - Но я оттаяла еще не настолько, чтобы прямо тут же заняться этим, как его?
   - Чем?
   - Ну, ты видишь, что я даже забыла, как Это называется. Так может быть?
   - И тем более, еще не вечер, - сказала Лена, подходя.
   - Ты где была? - хотел спросить я, но подумал, что слишком долго придется выслушивать объяснения, и только сказал:
   - Ты готова к решающему бою?
   - Да, - просто ответила она. Но я промолчал, и не стал даже качать головой, в том смысле, что:
   - Трудно даже себе представить, что она там намурлыкала с этим Термосом.
   Тем не менее на берегу занимал оборону, какой-то отряд.
  
   - Ху из Ху? - спросил я. - Ничего не могу понять.
   - Это котята, - ответила Лена.
   - Разве их не утопили? - спросила Люда.
   - Они Зеленые.
   - Они Зеленые? Что это значит? Бессмертные, что ли?
   - Не думаю.
   Тем не менее было видно, что котята что-то строят.
   - Муравейник, наверное, - сказал Костя.
   - Ты что здесь делаешь?! - ахнули дамы. - Ты где должен быть?
   - Иди отсюда, мы тебя не любим.
   - Я приехал, чтобы умереть, - сказал Константин. - Умереть в бою.
   - Что ты опять натворил, поваришка несчастный? - спросила Люда.
   - Всех убил, всех зарезал, - сказала Лена. Точнее, в виде вопроса. Но я так понял, хотела просто смягчить удар от увиденного ей в:
   - Воображении.
   Костя только махнул рукой и пошел вниз, к котятам.
   - Чем ты будешь их кормить? - спросил я.
   Он поднял два мешка.
   - Ты думаешь, они будут есть кошачьи корма? - спросила Люда. - Какой же ты всё-таки осёл!
   - Хорошо, - Константин бросил мешки на траву, - давай я тебя поджарю им на обед. - И на самом деле двинулся к Люде. Но она даже не сдвинулась с места, как боец, которого сегодня уже били и не только об дерево, но и просто так. И действительно, не успел Константин еще дотянуться до своей бывшей девушки, чтобы поучить ее, как надо себя вести в приличном обществе, чтобы провести свою коронную Переднюю Подсечку в падении, как просто на просто был взят на Подхват, и две ноги, как крылья ласточки, только мелькнули в синем небе.
   - Он расшибет себе голову, - подумала Люда, и решила поддержать летающего в небе вниз головой повара.
   Он упал к ее ногам, как Ромео.
   - Что он сказал? - спросила Лена. - Умру вместе с тобой? Я так и думала.
   Костю отнесли в тень, где - как надеялись - он должен был позеленеть.
   Люда резюмировала:
   - Он думал, что может меня бить, как и раньше. - А ведь он-то, можно сказать, никто. А мы:
   - Зелёные Дыбки.
   - Ну, я не Дыбка, - сказал я.
   - А кто ты? - спросила с улыбкой Лена.
   - Тот, кто и был. Только Зелёный.
   - Ты не понимаешь, Альберт, - сказала Люда, - так все думают, что они не изменились.
   - А на самом деле:
   - Все мы Зелёные Дыбки из Красной Книги, - констатировала Лена. - Теперь можно трахаться вообще сколько угодно.
  
   Оказывается, котята строили две катапульты. Снаряды? Камни? Нет. Они прислали одного Мячика, как он сам представился, и парень сказал:
   - Нужны настоящие снаряды.
   - А именно? - как спросил проф. Преображенский Шарикова.
   - Нужны настоящие патроны с пулями. 7,62 или даже девять миллиметров.
   - Бывают и девять, как Беретта?
   - Ну, если нет - пусть все будут обычные, 7, 62 мм.
   - А где их взять? Я не знаю. Или вы хотите, чтобы я обратился к комдиву? Скорее всего, не получится.
   - Почему? - спросил Мячик.
   - Все патроны на счету.
   - Тогда пошлите кого-нибудь пошарить в туалетах, оставшихся после стоянки в течении нескольких лет здесь дивизии.
   - Кого? Да и где их искать7
   - У меня есть карта старых туалетов, там должно быть много патронов.
   - Почему ты так думаешь? - не совсем понял я.
   - Кому охота стрелять? Бросили в туалет, а отчитались, что стреляли. Более того, никто не будет применять специальные средства для утилизации старых патронов.
   - Ты думаешь, всё Там?
   - Там, - ответил котенок. И добавил: - Там, Там.
   Я позвал Константина, и сказал, что для него есть спецзадание.
  
   - Я - повар, - сказал парень, - и не могу, просто не имею морального права получать дезотоксикацию на много лет вперед.
   - Дезинтоксикацию, - ты хотел сказать.
   - Нет, - ответил Мячик, - как раз наоборот. И знаете почему? Дезинтоксикация - это выведение вредных запахов и сопутствующих им веществ из организма, а дезотоксикация наоборот: их поглощение.
   - Значит, ты прав, - сказал я, - но у меня нет людей. Вот этот Константин только. Как человек провинившийся во многих преступлениях, он должен бы согласиться на эту тяжелую работу, но он приводит всё, что только можно придумать, для того, чтобы ничего не делать.
   - Нет, я его понимаю, - ответил котенок, - повар должен быть чистым, я бы сам не стал есть после говнозаготовителя.
   - Что вы предлагаете? Сами буд-дете вынимать?
   - Нет, мы возьмем языка.
   - Хорошая мысль, - сказала подходя Люда. И добавила: - Я пойду с ним.
   - Прошу прощенья мадам, но если да, то в другой раз. а пока у меня есть своя Муська. Впрочем, может быть, вечером я за вами зайду.
   - Как ее звать? - только и нашлась, что сказать Люда, - Мурка?
   - Клеопатра.
   - Хорошее имя, - согласился я. - И добавил: - Теперь мы победим.
   Двое котят и двое щенят, Слава и Зуб пошли добывать языка.
   Они случайно обнаружили Жеку-боксера и Капая прямо здесь, на берегу. Видимо, никто уже не принимал всерьез, что мы будем защищать реку. Зачем?
   - Чтобы быть в нее сброшенным? - как раз спросил Капай Жеку Боксера.
   Они искупались и пили пиво с воблой.
   - Там кто-то есть, - сказал Капай.
   - Думаешь, шпионы?
   - Зеленые.
   - Как ты думаешь, они на самом деле позеленели, или это маскхалаты?
   - Уверен, маскхалаты.
   - А эти говорят, что они настоящие.
   - Кто?
   - Да эти, как их?
   - Кто, я не понимаю.
   - Малыш и Карлсон.
   - Да? Они вернулись?
   - Говорят.
   - Говорят? Нет ничего точного.
   - Ты прав, нет ничего более точного, чем говорит. Они говорят, что сами были Зелеными и даже летали, как Карлсон на вертолете с пропеллером.
   - А сейчас, как спросил один культуролог? Не летают?
   - Я их сам не видел, но говорят, после побега оттуда, - он махнул за реку, - они опять стали нормальными деревенскими академиками.
   - Всё нормально?
   - Только иногда спрашивают друг друга:
   - Посмотри на меня сзади, я не позеленел?
   Далее, Слава и Зуб с одной стороны, а Мячик и Клеопатра с другой нападают на Капая и Жеку за пивом.
  
   Один щенок - это была Слава - вышел из кустов и отвлек внимание Капая и Жеки.
   - Смотри! Дыбка, а похожа на эту, как ее?
   - На человека?
   - Да, какого человека. На этого, ну, как его?
   - Не знаю, что ты имеешь в виду. Впрочем, хрен с ним - забудь. И да, ты, иди сюда?
   - Кто я? - спросила Слава.
   - Так ты, чудила, здесь больше никого нет. Топай к дяде.
   - Зачем?
   - Оторву тебе голову и сожру. - Он рассмеялся и добавил: - Как креветку.
   - Иди, иди, малыш, не бойся, трахать не будем, просто поджарим и съедим, - сказал Жека. И она подошла. Подошла, и без дальнейших разговоров, прыгнула. Прыгнула, куда могла допрыгнуть. Нет, не до яиц, выше, схватила за печень, которая и так-то была пропита капитально. Говорят, что алкоголь откладывается в печени в виде камней, и, похоже она раскусила один такой алкогольный камень.
   - Падла, - сказал Жека, - Зелёная, а зубы, как у гиены. - И вот теперь он завыл от боли. А Славе показалось, что она вдруг опьянела.
  
  
  
  
   Глава 52
  
   - Что с тобой, мой друг? - спросил подскакав Зубчик.
   - Прости, мой друг, но я балдею. - Эта тварь часто пила хорошее вино и коньяк. Спрашивается:
   - Откуда деньги?
   - Он воровал на складе тушенку и сгущенку, - ответил парень, и хотел оттащить подругу в кусты, но жирный Капай схватил его за задницу.
   - Иди сюда, щёне! - пропищал он. - Иди сюда, сука, - добавил он.
   - Ты это кому сказал? - Слава остановилась.
   Она медленно повернулась и пьяными глазами посмотрела на Капая.
   Капай почему-то автоматически выпустил щенка Зуба.
   - Прошу тебя, Капай, подойди сюда, - сказала Слава. - Только медленно. Одно движение, и мы сожрем тебя, как бог черепаху. - Капай оглянулся на Жеку. Тот вынул аптечку, и натирал прокушенный бок. В зубах он держал бинт.
   - Ладно, - сказал Капай, видя, что Жека ему не поможет.
   - Вот, - сказала Слава, - как будешь в следующий раз выступать, подумай, что я могу всем рассказать, как взяла тебя на испуг.
   Капай дернулся, но было уже поздно, ему связали лапы клейкой лентой. Жека, тем не менее, хотел убежать, но тут уже Зуб ухватил его сзади за пятку.
   - Не торопись, Ахиллес, - сказал Зуб. - И главное, ничего не бойся, ты нам нужен не для того, чтобы принести в жертву, а просто для работы.
   И они повели пленных в лагерь. Зуб нес совсем уже опьяневшую Славу, а Мячик и Клеопатра вели за веревку Жеку и Капая.
   Зуб нес Славу и успокаивал:
   - Не обязательно кусать всех подряд.
   - Почему? - вяло спрашивала дама.
   - И знаешь почему? Так совсем спиться можно. Кругом же ж они алконафты. Особенно среди бандитов.
  
   Тем не менее, с добычей патронов вышла задержка. И Капай, и Жека наотрез отказались добывать их из старых солдатских туалетов.
   - Давайте сделаем по традиции, - сказала Клеопатра.
   - А именно? - спросил друг, Мячик.
   - Закуем им руки и головы в деревянную колодку.
   - Как?
   - Раком, мой друг, раком.
   Тем не менее, ребята долго еще не соглашались, стояли раком не меньше двух часов. Потом Капай спросил:
   - Ну, чё?
   - Чё, кажется, я ничего не чувствую.
   - В смысле носом?
   - Да, вообще уже, практически ничего не осю... осю... осюсяю.
   - Сдаемся?
   - Сдаемся.
   И они нашли много патронов. Очень много. Их даже не стали промывать. Как сказал Мячик:
   - Если не разорвутся, напугают запахом. - И его поддержала Клеопатра:
   - Раньше вообще тухлую капусту использовали в качестве оружия, - сказала она.
   Но враг оказался хитер и коварен. Приехал Сципион Африканский со своей Гиенной Огненной, как назвал ее Стаффордширский Терьер Марс. И он приказал никуда не ходить.
   Многие ничего не поняли.
   - Поедем на тачках! - наконец высказалась Гиенна.
   - Как? - спросил еще живой Миха. И его поддержал тоже еще живой Харя:
   - Их бин не понимайт.
   - Действительно, - сказал Шурпа, - там же эти, как их, кочки и даже целые деревья и пеньки.
   - Всем поле победного боя будут выданы сертификаты на новые соответствующие тачки, - сказала Гиенна. И добавила:
   - По крайней мере, усё будет отремонтировано бесплатно.
   - А всё-таки мы хотели бы уточнить: наш вертолет будет отремонтирован?
   - Что?! - сначала не поняла Ги, - какой еще ветролет.
   - Ну, - начал один из Академиков, Карлсон, - у нас был вертолет кстати, а не ветролет, и он сломался.
   - Более того, - добавил второй академик, Малыш, - он вообще пропал. Это будет как-то компенсировано?
   Дама вдохнула воздух поглубже, и ответила:
   - Напишите заявление с подробным описанием вашего ветролета, а там видно будет.
   - Очен-но туманный ответ, - сказал Карсон.
   - Пойдете в атаку первыми - точно отремонтируем, - сказал Сципион Африканский.
   - Нет точно, или точно? - спросил Малыш.
   - Точно, точно! - рявкнула Ги. И добавила: - Если станете героями. - А Сципиону шепнула: - Вот привязались трепливые уроды.
   И действительно, им никто не верил про вертолет. Однако все изумились, когда увидели Карлсона и Малыша на зеленом вертолете. И всё из-за Лены, она пошла в тыл с Термосом, хотела сделать так, чтобы машины врага не завелись, а вышло, как всегда:
   - Полетел зелёный вертолет.
  
   И первый залп был дан по нему. Сами же Капай и Жека зарядили, и дали этот залп сразу из двух катапульт.
   - Вилка, - сказал Карлсон.
   - Повтори, пожалуйста, я плохо слышу, - Малыш перегнулся вперед.
   - Сядь на место, сейчас увидишь.
   - Будем стрелять мимо, - сказал Капай.
   - В говне утопят, - сказал Жека, но поставил прицел так, как сказал Капай - выше приближающегося вертолета.
   Тут вмешалась Клеопатра:
   - Или я сама подойду, или ты, Мячик, поправь, пожалуйста, прицел. Эти шпионы-мионы опять воду мутят.
   Далее, в бой должны вступить взрослые: Барсик, Муська Добрая и Муська Злая.
  
   - Ты можешь опустить вертолет пониже? - спросил Малыш.
   - Дак, естественно. Только зачем? - ответил Карлсон.
   - А у тебя какие мысли?
   - Тока вверьх.
   - Вверьх? Именно так? - переспросил Малыш.
   - Да, так говорят в Москау.
   - Ни разу не слышал.
   - Ты там был?
   - Не был пока.
   - Тогда почему ты утверждаешь, что я не прав?
   - Ну, а куда вверьх-то, там и облака уже близко. Более того, падать придется высоко?
   - Высоко?
   - Высоко и долго.
  
   Они кинули жребий, и вышло, что надо уходить вниз. Но Карслон потянул штурвал на себя.
   - С какой стати вверх-то? - спросил Малыш.
   - Есть такое правило: узнай, как правильно, и сделай наоборот, - ответил Карлсон.
   - Есть такое правило?
   - Ты не слышал?
   - Честно?
   - Только честно.
   - Никогда.
   Прозвучал выстрел. Как? При каждом выстреле катапульт вся командная команда кричала, даже орала:
   - По догхантерам - огонь!
   Капай и Жека отпустили, как говорится, спусковые крючки. Эти патроны оказались очень старыми.
   - Не взорвались! - радостно воскликнул Карлсон, хотя патроны пробарабанили не только по пузу вертолета, но и посыпались сверху.
   - Ты оказался не прав, Карлсон, - сказал Малыш, - надо было уходить вниз.
   - Нет, обычно у меня получалось, - ответил водитель вертолета, и добавил: - Просто сегодня не мой день. А тем не менее, всё равно везет, - еще раз добавил он: - Мы в говне, а скоро отмоемся, так как падаем в реку.
  
   Мячик, Клеопатра, Слава и Зуб радовались не долго. Наверху завелись машины, и начали газовать.
   - Пойдут в психическую, - сказал я.
   - Почему? - поинтересовалась Люда.
   - Вы видите, - сказал Константин, - кто находится на капоте машины? - и он передал мне бинокль.
   - Я и так вижу, это дог. Ой, мама, это Горгона! Они распяли его на капоте Лэнд Крузера.
   - Он еще жив, - сказал я.
   - Это мой папа? - спросил подошедший Зуб.
   - Мама, - ответила Константин.
   - Это оскорбление? - спросил Зуб. - Извините, я не понял. Поэтому прошу ответить:
   - Это оскорбление? - И Костя то ли по глупости, то ли потому, что еще не отошел после броска Люды, ответил:
   - Если хотите, считайте, что: да.
   - Да, да, или да - нет? - решил на всякий случай уточнить Зуб.
   - Думаю, - Костя приложил палец к виску, - шта-а-а, нет, именно:
   - Да, да.
   - Хорошо, - ответил Зуб.
   - Простите, что именно хорошо? - я не понял, - сказал Костя.
   - Хорошо, что вы были искренни, и я не буду нападать на вас без предупреждения, но ответить - даже в такой ответственный момент - вам придется, - Зуб показал на уже двинувшиеся цепи врага.
   Я даже не думал, что Константин, едва отошедший после Подхвата, который провела ему Люда, будет вести себя столь опрометчиво.
  
   - Я готов, - сказал он, - и встал в боксерскую стойку.
   - Ты не боксер, - сказал Зуб. - Понимаю, хочешь отвлечь меня боксерской стойкой, но я в курсе, что твой любимый прием - это Передняя Подсечка в падении. Давай, - и Зуб сам первый прыгнул и ударил Константина задними лапами. Так это развернувшись перед самым ударом. Костя упал, и даже закашлялся.
   - Меня бьют уже свои собаки, - только и сказал он, и с трудом поднялся. - Ну, щенок, сейчас будешь вспоминать свою бабушку.
   И на удивление поймал Зуба на свою коронную ППП - переднюю подсечку в падении. Зуб улетел в кусты, и там остался лежать.
  
  
  
  
   Глава 53
  
   - Ты его убил, гад! - завизжала Слава, подруга Зуба, и обойдя растопыренные руки согнувшегося Константина, прошла к ногам. Несильный укус за щиколотку, легкий за яйца, и бросок через спину с разворотом.
   Костя долетел до уступа и покатился к реке. Он скакал по кочкам, как футбольный мяч, покинувший поляну, и решивший немного полежать на пышно цветущей картошке.
   - Не отчаивайтесь, друзья, - сказала Слава, - мы возьмем на себя его обязанности. Я только сейчас пойду откачаю Зубчика, и мы побежим на вылазку, освобождать нашу маму.
   - Маму? - переспросил я.
   - Ну, я надеюсь года через два Зуб женится на мне, и тогда я буду звать Медузу Горгону мамой. Она ведь его мама?
   - Д-да, - сказал я, пытаясь вспомнить некоторые даты.
  
   Капай и Жека хотели сбежать. Они боялись, что машины прорвут их оборону, и всех грохнут. А заодно и их, не входя в дальнейшие объяснения. Наперерез им пошел небольшой отряд котят под предводительством Мячика и Клеопатры. А также Люда и опять появившаяся, как из-под Земли Лена. Они боялись, что очумевшие от запаха вынутых из старых туалетов патронов Капай и Жека войдут в беркерсиерство, и передавят всех котят. И как в воду глядели:
   - Капай и Жека бросили свои боевые Катюши, и метались между котят, пытаясь прорваться то к реке, то, наоборот, к своим, катящим на дымящих тачках в атаку.
   Когда подошли Люда и Лена, пленных уже опутали веревками, и тащили назад к Катапультам.
   Далее, отряд щенков обходит атакующих с фланга. А Стафф Марс и две Муськи - Добрая и Злая бьются с машинами в завале, где некоторые из них остановились.
  
   Дог Горгона был прикован на машине Сципиона Африканского. Она ехала в самом центре. Но неожиданно вперед вырвалась машина, которой управлял с перевязанным лицом Харя. Он думал ворваться в отряд котят и сразу передавить их.
   - Послушай, э, Харя, - сказал Юра, - а если Катапульты не ликвидированы?
   - Будем надеяться на лучшее.
   - Что у нас лучшее? - перегнулся с заднего сиденья Миша.
   - Вы думаете, - обратился Юра к Харе, - когда их вертолет сбили, они пошли в пике, и взорвали обе вражеские катапульты?
   - Уверен, - ответил Харя. - Что нет, - добавил он.
   - Тогда зачем мы так подставляемся? - спросил Миша.
   - Я очень зол, - ответил Харя.
   - Это не повод проигрывать сражение, - сказал Юра. - Думать надо.
   - Пусть твой папа думает, - ответил Харя, как завладеть Контрольным пакетом Акций Завода. Нам очен-но нужны деньги. И да:
   - Я уверен, что они не ожидали нашего прорыва на большой скорости, их Катапульты настроены дальше.
   - Вы думаете, мы проскочили пристрелянную ими линию?
   - Почти. А если нет, то нам помогут Капай и Жена, которые по сведениям разведки работают у них и заряжающими и наводчиками. И не дай им боже попасть по нам.
   - Почему сами Зеленые не наводят Катапульты? - спросил Юра. - Глупо доверять пленным такую ответственную работу.
   - Не могут.
   - Почему? Сильный запах?
   - Дак, естественно.
   И как раз Капай спросил Жеку:
   - Ну, чё?
   - Чё?
   - Пожертвуем своими жизнями ради нашей победы?
   - Это вопрос?
   - Сам не знаю. Жалко.
   - Кого?
   - Себя. Эти щенки и котята утопят нас в реке за промах.
   И действительно, Мячик внимательно наблюдал, чтобы пленные враги не сбили прицел. Он посмотрел на приближающуюся тачку потом на свой Ролекс с золотым отливом, который беззастенчиво снял у Сципиона Африканского, когда ходил в разведку.
   - Катапульта! Катапульта, сукины дети! - прорявкал он.
   - Чё он говорит? - спросил Капай.
   - Кричит чё-то про Катапульту, - ответил Жека. - Не пойму что.
   - Да чё тут непонятного? Хочет, чтобы мы стреляли.
   - Будем?
   - Он не сказал по-русски:
   - Огонь!
   И удивительно, Жека не среагировал на эту команду, а сам Капай, который крикнул для смеха:
   - Огонь, - дернул за спусковой крюк своей катапульты.
   Взрыв трех ящиков гнилых патронов произошел за несколько метров до машины Хари. По глупости он даже не повернул руль в сторону, а так и проехал через взрыв. Много патронов не взорвалось, не смотря на сильный накал, обеспеченный двумя большими пакетами селитры. Пламя было ярким, но с машины Хари его даже не видели, так как не знали, что надо повыше задирать голову, чтобы увидеть что-нибудь хорошее.
   Но второй залп - а такой выстрел-кидок Катапульты можно считать залпом - попал прямо в кузов, где сидели Юра и Маша.
   Этот выстрел произвел сам Мячик. Он попрощался со своей Клеопатрой, обнял ее, и рысцой побежал к Катапультам. С ним был отряд всего восемь или девять котят. Они все стойко выдержали ужасающий запах и смогли дезактивировать Капая, а Жека сам убежал. Но его задержал отряд Славы, охранявший отходы к реке.
   После взрыва Харя еще продолжал некоторое время двигаться на тачке, потом с трудом вылез, и побежал назад. Юра и Миша были убиты взрывом и выброшены под колеса приближающейся основной шеренги атакующих во глава со Сципионом Африканским.
   - Человек, - сказала Ги, подруга Сципиона.
   - Где? - спросил Африканский.
   - Бежит под колеса.
   - Я такого роста не помню, дави, - сказал Сципион.
   - Ты за рулем, ты и дави.
   Но Харя лег на землю, и Лэнд Крузер с высоким клиренсом прошел над ним, как:
   - Азик или Бобик? - только и подумал Харя. И к счастью не сбросил на него глубинных бомб.
  
   И Харя решил запрыгнуть в приближающуюся тачку Михи с перевязанной рукой и Шурпы. Но те просто его не поняли. И знаете почему? Харя позеленел.
   - Тварь зеленая, дави его, - вяло махнул еще живой рукой Миха. Но Шурпа ответил
   - Кажется это Харя.
   - Зеленый?! - почему-то даже радостно воскликнул Миха.
   - Так везет дуракам. Попал, наверное, под излучение и позеленел.
   - Ты думаешь?
   - Уверен.
   - Узнать бы где находится этот Ретранслятор.
   - Хочешь захватить, да?
   - Да, да.
   - Зачем?
   - Возможно, именно нам удастся управлять жизнью и смертью.
   - Хорошо задумано, но где его искать? И более того, нам неизвестно, что это такое. Как он выглядит, ты хоть представляешь себе?
   - Дело в том, что когда пытали Толяна-кладовщика, он выдал, как он сказал:
   - Большую тайну.
   - А именно?
   - Это термос.
   - Чушь, наврал.
   - Мы тоже так подумали, и поэтому дожали его, чтобы заплатил десятку зелеными.
   - Зелеными?
   - Да не этим, зелеными кроликами, а баксами.
   - Десять штук?
   - Есс.
   - У него не было прикрытия, что ли?
   - Прикрытие было, а вот нашей крыши не было, - остроумно ответил Миха.
   Далее, Харя садится в машину Сявы. На кого, конкретно она работала, на Миху? На Харю.
  
  
  
  
   Глава 54
  
   - Дави, я не хочу связываться с Зелёными, - опять вяло махнул рукой Миха. Харя понял, что Миха хочет составить ему конкуренцию. В том смысле, что занять его место, после смерти.
   - Лучше умри ты, - сказал он, и вынул из-за спины полицейский магнум 357 калибра.
   - Послушай, - сказал Шурпа, - лучше свернуть, пока не поздно.
   - Так кто за рулем, я или ты? Сворачивай, конечно.
   - К сожалению, поздно.
   Харя широко расставил ноги, и отбарабанил все шесть патронов, имеющиеся у него, а точнее, у его магнума в барабане. И странно, в Шурпу он попал только один раз и то в руку, перебил ключицу, и что еще удивительней: ни разу не промазал - все остальные пять толстенных пуль попали в Миху, два в голову, две в легкие, и одна, скорее всего, последняя в самое сердце, немного ниже центра тяжести, но точно пробила один из желудочков.
   Шурпа автоматически дернул руль в сторону, и смог не наехать на Харю, а Миха вылетел из машины, как Брюс Уиллис из Самолета, когда боевики забросали его там гранатами:
   - С помощью катапульты.
   - Видимо, катапультой здесь были пять огромных пуль, - подумал Харя, - они подняли его и понесли, понесли туда, куда Макар не гонял даже тучных быков. Такой был человек.
  
   Остановился джип, переделанный из Копейки.
   - Эй ты, Харя, иди сюда! - услышал он голос, казалось бы неизвестно откуда. Сявку-молочницу-медовщицу почти не узнал.
   - Послушай, веснушчатая красавица, возьми меня с собой, не пожалеешь.
   - Уверен?
   - Абсолютно!
   - Щас проверим, - она свернула направо, в ближайший лесок.
   - Надеюсь, это будет бесплатно, - только и мог сообразить, что сказать Харя.
   - Конечно. Хотя:
   - Вообще-то деньги у тебя есть?
   - Зачем? Хочешь открыть свою пасеку?
   - Дак, не против бы. Но лучше публичный дом.
   - Чем?
   - Дешевле.
   - На надо мелочиться, я думаю, в этом бою мы возьмем жирного гуся. Деньги будут.
  
   Харя разделся, разделась и его дама.
   - Как? В позе лотоса?
   Харя задумался, но решил не показывать свою неграмотность в Этом Деле.
   - С каким уклоном, с правым или с левым?
   - Прости, но с такими подробностями я не знакома. Их специально, что ли, сообщают Зеленым?
   - Почему?
   - Ты не знаешь, что ты Зеленый?
   - Нет, говорили, но, если честно, я не совсем поверил. Более того, совсем не поверил. А теперь, значит, это правда. Как будущая жена, ты могла бы этого не говорить.
   - Наоборот, - сказала Сява, - это хорошо, что у нас будет пятнистые детки.
   - Пятнистые?
   - Я не Зеленая. Это будут такие водно-сухопутные крокодильчики.
   - Чё с ними делать? Продавать будем?
   - Детей? Ты что!
   - А куда их, солить, что ли? Тем более, если будут рождаться десятками.
   - Нет, но мы люди, почему сразу десятками?
   - Я думаю, люди только и ждут, чтобы начать рождаться десятками. Ты в курсе, сколько рождается Дыбок?
   - Нет. Но думаю, много. - Они еще немного поговорили, трахнулись, как следует. Имеется в виду, что не меньше трех раз. И Харя, вместо того, чтобы продолжить атаку, заснул.
   Здесь его и обнаружил отряд Сципиона Африканского. Он вместе со своей Гиеной Огненной смог опрокинуть обе Катапульты. Сначала они врезались в одну, потом вернулись и уничтожили вторую. Слава со своим Заградотрядом ждала их у реки, но не ожидала, что Сципион повернет назад. Он смял отряды котят, и видя, что потери его огромны, решил вернуться назад.
   Еще во время атаки на Катапульты Зубчик смог запрыгнуть на Лэнд Крузер Гиены и ее Сципиона, и перекусил канаты, которые держали его маму, Медузу Горгону, на бампере. Она была еще жива, и уже отвязанной рукой, а если точнее, лапой обняла своего героя-сына.
  
   Как только Зуб отрезал вторую веревку, Сципион перегнулся, и достал его длинной лапой.
   - Он кусается!
   - Посади его в мешок, - ответила Ги, - нам может понадобиться заложник.
   А Горгона никак не могла развязать канаты на ногах. Они были такими же крепкими, как бетон в тазике на ногах Брюса Уиллиса, когда Голландец Шульц решил его утопить.
   Лэнд Крузер развернулся задом, и тело Горгоны волочилось за ним по земле, как шкура убитого тигра.
   - Чё?
   - Че? Да раздави его, как клопа, - сказала Ги.
   - Ты за рулем.
   - Правильно. Сейчас я это сделаю. - И дама поставила рычаг коробки автомат на движение вперед. - Только вперед, - успела сказать она, как Зуб сильно тяпнул ее за ту руку, которая держала переключатель движения назад или вперед. - Чё делать? Этот щенок сейчас откусит мне руку. Почему ты не посадил его в мешок?
   - Не успел.
   - Хорошо, я сейчас выйду, отпущу его мать, а его возьмем с собой, - сказал Сципион. - Ты согласен, Зуб?
   - Ррр-р.
   - Я ничего не понимаю.
   - Согласен, ответила за щенка Ги. - И действительно, она поняла его правильно: Зуб отпустил руку Ги из своей мощной пасти, но далеко ее не убирал.
   Они уехали с Зубом, а его мать осталась лежать распростертая на траве.
   Теперь, во время разборки с Харей, Зуб хотел сбежать. Он уже успел прорвать мешок, в который его посадили, в одном месте, но Ги заметила, и сказала Сципиону:
   - Он хочет бежать.
  
   - Давай, я его задушу, - сказал Харя, чтобы хоть как-то оправдаться за свой сон во время битвы.
   - У нас есть время?
   - Э литл.
   - Хорошо, пусть схватятся, - ответил Сципион, - заодно я должен выяснить: продолжать атаку, или бесславно покинуть поле этого боя.
   Сначала Зуб не соглашался. Да и кто согласится драться с завязанными глазами. Но пришлось. Правда, он смог настоять, чтобы и:
   - Этому бандиту тоже завязали глаза.
   - Ну, чё, Харя, согласен? - спросил Сципион.
   - Да без базара!
   И они сошлись, как два пламени. Сначала Харе удалось зажать Зуба между ног и схватить за хвост. Но Зуб вырвался, и в свою очередь уцепился за хвост Хари. Сципион хотя и рассмеялся, как настоящий счастливый человек, но не забыл про пари.
   - Я ставлю на Харю, - сказала Ги, - и думаю, мы должны вызвать подкрепление и наступать.
   - Я поставлю на Зуба, и, следовательно, наступление должно быть отложено.
   Однако Харя был хитрым жуликом, ему удалось сделать маленькую щелку, под повязкой на глазах, и он схватил Зуба за задние ноги. Он бы точно ударил героя об дерево, но вмешалась Сява, которая до этого долго молчала. Ей стало жаль маленького дога:
  
   - Они такие милые и беспомощные, когда еще маленькие. - И более того, боятся даже овчарок до трех лет. И только потом беготня начинается в обратном направлении. Не они за ним, а он за ними. Но никогда не загрызает, а так только:
   - Бьет до первой крови.
   - Убей лучше меня, Харя, но я хочу взять этого парня на воспитание.
   Харя спокойно отпустил щенка, и покрутил перед собой пальцы.
   - Ну, че вышло? - спросила Сява. - Быть или не быть?
   - Убить, - ответил Харя.
   - Кого?
   - Если этот ужасный щенок сбежал, значит, тебя. - И Харя действительно хотел уже ударить мать своих будущих детей толстой корягой между глаз, но она заторопилась:
   - Одну минуту! Ты хоть помнишь, что мы недавно делали детей до упаду?
   - Прости, Сява, но я не Папа Карло, чтобы заниматься этой ерундой.
   - Неужели ты ничего не помнишь?
   - Нет. - И он опять замахнулся.
   Уже отбежавший на несколько метров дог Зуб опять пошел в атаку. Он схватил Харю сзади за жопу и откусил маленький кусочек, так граммов на сто, на сто пятьдесят самое большее. Но Харя всё равно заорал так, как будет его режут. Он бросился Ги на грудь со словами:
   - Спаси меня, Жанна.
   - Какая я тебе Жанна, Осляндия! - возмутилась дама. Зуб тоже удивился этому знакомому имени.
   Тут Харя вспомнил всё. И согласен на любое наказание.
   - Потом, - сказал Сципион. - Получишь приказ, а пока садись в машину, поехали, мы отступаем. Как я и предсказывал, ставя на твой проигрыш.
  
   Мы праздновали победу. Даже хотели похоронить Медузу Горгону, но она подползла к воде, попила немного, и сказала, что:
   - Надо подождать еще немного.
   Я пока здесь отдохну. А вы гуляйте, гуляйте. Не обращайте на меня внимания.
   Мы устроили настоящие танцы на берегу. Драки с колами не рекомендовались. Да и с зубами тоже. Слава, Зуб, отбивший Сяву у разбойников, Мячик и его Клеопатра были признаны героями. Нашего берега. А также Марс, Муська Добрая и Муська Злая. Они практически втроем бились с подкреплением, неожиданно появившимся в самый критический момент боя. Их было много. Подъехали на семи машинах. Если даже считать не по четыре на машину, а по три - всё равно получится больше двадцати. А они трое. Правда, за ними бежали оруженосцы из отряда Зуба и Славы, и оруженосцы из отряда Клеопатры и Мячика. Не в том дело, что они несли какое-то оружие, копья, мечи, запасные щиты, а наоборот, их задачей было уничтожать оружие врага. А у некоторых обломов были даже пистолеты и автоматы. Откуда?
   - Уж автоматов-то здесь навалом.
  
   Лена получила выговор за то, что сделала Харю Зеленым.
   Косте поставили на вид. За то, что никто не знал, где он был в этот важный для нашей жизни момент.
   - И даже не момент, - как сказала Люда, - а практически передо мной прошла вся моя счастливая жизнь.
   - Теперь мы можем иметь от него неприятности, - сказала Люда, разливая чай и кофе из больших термосов. Мягкий белый хлеб качался под толстыми кусками Докторской колбасы, которую обычно мы игнорировали, но сейчас она опять казалась вкусной:
   - Как раньше.
   Сципион, Ги и Харя поехали в кафе Снег Идет. Там они надеялись собрать новую армию.
   - Я не понимаю, откуда у них столько народу, - сказал Сципион.
   - Нам приходится сражаться с результатами действия термоса, - сказала Ги.
   Сципион хотел возразить, что никогда ничего подобного не слышал, но его перебил Харя:
   - Ты на меня посмотри.
   - И чего?
   - Я Зеленый!
   - Ну него, чё, крыша едет? - удивился Сципион.
   - Возможно, он подвергся недостаточному воздействия, и опять стал человеком, - сказала Ги, сворачивая к коричневому забору, за котором было Заведение.
   - Да, ну вы чё, смеетесь надо мной, - возмутился Харя, - я Зеленый, я же вижу, наверное, себя.
   Но никто не обратил внимания на его искреннее недоумение.
  
  
  
  
   Глава 55
  
   Нижний попросил Галю отсоединиться и пройти в бассейн.
   - Как вам не стыдно, - сказала Люда Германская.
   - Да? А в чем дело?
   - Она практически ваша родственница.
   - Не преувеличивай. Так-то все мы родственники еще от Адама.
   - Что значит:
   - От Адама?
   - Евы не было, - сказал Нижний.
   - Вот как? Тогда чем все занимались? Мастурбацией? Не может быть. Надоело бы.
   - Да, а так, вместе с дамами не надоедает, - сказал Фиксатый, присаживаясь к столу. - И да: - Может ты, Нижний, действительно возьмешь кого-нибудь другого.
   - Кого? тебя, что ли. Ну, гусь, ну, гусь.
   Фиксатый пожал плечами, и выдал:
   - Вот хоть Светку.
   - Что ты говоришь, балбес! - воскликнула Люда, - она мертвая. Или ты спутал с Эллочкой-людоедочкой?
   - Да с тобой он спутал, с тобой, - сказала Элла из кухни, где она непонятно, что делала. - И добавила:
   - Людк, а Людк! Дай всем, пожалуйста, чтобы никому не было обидно.
   Дам пришлось разнимать.
   - У нас уже есть одна убитая, - сказал Нижний, и добавил: - Я хотел не этого. И он очень переживал, что убежал Константин.
   - Его бы зажарить-то, - сказала Элла, поправляя волосы перед зеркалом.
   - Зачем? - удивился Нижний. - Наоборот: пусть бы он жарил. А так вы готовите какую-то бурду.
   Вошел Сципион Африканский.
   - Ничего не делаем, - мрачно резюмировал он.
   - Почему ничего, у меня пленная с термосом, - сказал Нижний.
   - Где термос? - устало вздохнул Сципион. - Нет у вас ничего.
   - У меня Галя, а она у них - главный маг.
   - Это не совсем так, - сказал Африканский и попросил просто:
   - Приготовить настоящий Флорентийский Стейк. - Я, знаете ли, очень люблю настоящие стейки.
   - Некому готовить, Друг, - ответил Фиксатый. - Повар сбежал, гад, а его помощница Светка убита. Если только я сам. Между прочим, я тренировался.
   - Хорошо, что ты не сказал:
   - Я учил, - вставила Ги.
   - О! - радостно воскликнула Галя: - Жанна! А где остальные? Мне тачку пригнали? Я так ждала, так долго ждала.
   Наступил знак молчания.
   - Ты к-кто? - слегка заикнувшись спросила Ги. - И да:
   - Пошла к черту.
   Не обращая внимания на ее слова, думая, что просто ослышалась, Галя бросилась ей на шею.
   - Где мой Фэ-150? Если не достала, я заберу твой.
   Девушка, которую Галя приняла за Жанну неожиданно сказала:
   - Операция входит в завершающую стадию, поэтому могу уже признаться:
   - Это я.
   - Что значит - Я? - спросила Галя, - я не поняла.
   Она быстро подошла к Жанне, внимательно всмотрелась в ее лицо с хорошим носом и, казалось бы глупыми, зовущими к сексу, даже к миньету глазами, и тут же натянула ее легкую черную с красной полосой куртку на себя.
   Никто не ожидал, что такая девушка, как Галя, уже привязавшаяся к Нижнему, способна на решительные действия. Никто не предотвратил это уже неизбежное событие:
   - Бросок через спину.
   - Оп-п-па, - только и сказал Фиксатый. А Нижний добавил:
   - Америка - Европа! - Нет, нет, это ошибка, зачеркните ее, пожалуйста, в вашем и так набитом лишними сведениями сознании. Пусть будет просто:
   - Здравствуй, Жопа - Новый Год. - Спокойно, без восклицательного знака.
   Почему возникает такое необоснованное удивление? Жанна была мастером спорта по Самбо и Дзюдо. Недаром такие миниатюрные девочки, как Люды и Галя, иногда говорили:
   - Представляешь, у меня ноги, как у тебя руки.
   А мы практически одинакового роста.
   Жанна упала спиной на стол, где уже стояли первые закуски. Как-то:
   - Цыплята Табака, грибочки кокот и даже среднего размера креветки рядом с малосольной семгой, лимоном и свежим огурчиком с местной грядки.
   - Зачем здесь поставили закуски? - первым делом спросил Нижний, как будто Жанна была не Жанна, а так очередная девчушка, которую он сделал проституткой. Но Сципион тут же приказал подвесить Галю за руки на крюке, а Жанну осторожно положить на пол.
   - Вы не перепутали со стресса? - спросила Эллочка, - именно на пол? Мей би лучше на стол.
   - Она и так лежит на столе, - сказал Нижний, поднимая со стола смятую, но не упавшую куриную ножку приятного вида, и еще теплую.
   - Как живая, - сказал он.
   - Кто?
   - Жанна живая?
   - Дак, естественно, она умеет падать с искусством. Хотя в данном случае я имел в виду ножку, - он поднял куриную ножку на уровень глаз, - вот эту.
   - Вижу, вы здесь совсем расслабились, - сказал Сципион, - так нельзя, - и тут же врезал Нижнему кулаком в солнечное сплетение.
   Фиксатый думал только секунду. Так как дальше это бы ничего не изменило. Он стащил еще барахтающуюся Жанну со стола, обнял сзади, как он сказал:
   - Нежно, - и также нежно приставил ей к горлу спецназовский огромный нож. Это только в кино он маленький, а на самом деле это натуральное мачетэ.
   - Гони наше бабло, Цыпа, и мы валим отсюда. Пошел шухер, и думаю, нам уже не уйти без погони.
   Сципион спокойно сел в кресло.
   - Значит, вы просто дешевые бандиты? - удивленно спросила Люда, и ударила Сципиона пяткой по яйцам. Ну, он сидел, как еще его ударить? Только прямой ногой, как шлагбаумом, на конце которого пятка.
   - А теперь я тебя прикончу, - сказала Люда, и побежала за Эллой, так как эта девушка побежала первой. Элла победила. Как? Она бросила за собой стул, и Люда споткнулась. Здесь ее поднял за шкирку Сципион Африканский.
  
   - Тебя повесить? - спросил он. И сам же ответил: - Я повешу. - И повесил на крюк рядом с Галей.
   - Что это за привычка такая вешать еще живых людей на крюки? - спросила Элла.
   - Иди сюда, я тебя тоже повешу, - сказал Сципион.
   - Не надо Сципион, - сказал Фиксатый, - эта наша телка.
   - Хорошо, но пусть доставит удовольствие Жанне, - ответил Сципион.
   - Окей, мы согласны.
   Элла тоже была не против. Но не против чего? Оказалось, что Жанна, которая уже пришла в себя, хотела хоть кому-то отомстить. И она бросила Эллу так, что эта отличница чуть не сломала себе спину.
   - Мне жаль, - сказала Жанна, - я не хотела. Но теперь уж ничего не поделаешь, давай сюда остальных, - она кивнула на Галю и Люду. А Элла так и осталась лежать у плиты на кухне, куда она влетела после броска Жанны.
   Сципион снял с крюков Галю и Люду.
   - Прости, Сципион, но Галя моя.
   - Я тебя не понял, Нижний. Твоя - это значит общая? Ты хочешь, чтобы я взял только свою долю?
   - Да. Нет, ты в каком смысле имеешь в виду?
   - Половина - она и в Африке половина, - сказал Сципион и вынул свой легендарный меч. Многие о нем говорили, но никто не видел ни разу.
   Сципион поднял его над головой, и хотел уже разрубить Галю вдоль, от хвоста, как говорится, до самой шеи.
  
   Неожиданно за Галю и Люду вступилась Жанна.
   - Оставь их мне, Сципион, - сказала она. - Я хочу поиграть с ними.
   - Дорогая, время ли сейчас для развлечений? - спросил Спицион.
   - Не успокоившись душой, мы не победим, - сказала Жанна. И добавила: - Нападайте вместе.
   - И мы тоже? - не понял Фиксатый.
   - Да, - ответила Жанна, - при условии, что вы себя причисляете к женщинам.
   - Хорошо, - ответил Фиксатый, - я встану в очередь, но тогда уж, пожалуйста, пощады не ждите.
   - Жанна, - сказала Галя, заходя слева, - неужели ты не помнишь меня. Мы не раз вместе спали. Ты ли это?
   - Нет, - ответила Жанна, - я Зомби, - и она хищно оскалила зубы.
   - Кто мы для тебя? - спросила Люда, обходя ее справа.
   - Цыплята Табака, - ответила ни капли не смутившись Жанна.
   Сципион, Фиксатый, Нижний расселись у одного стола, как будто только что не было размолвки. Как-то:
   - Удара в солнечное сплетение Нижнему, и Жанна, повернутая задом к Фиксатому, с ножом у горла.
   - Ну, кто первый?
   - Я, - сказала Галя, и попыталась провести боковую подсечку из положения лежа. Точнее, она уперлась руками о пол. Жанна только подняла ногу. И ровно на столько, чтобы только нога Гали просвистела под ней. Даже не взглянула.
  
  
  
   Глава 56
  
   Но достать Галю было затруднительно. Жанна шагнула вперед, чтобы придавить ее ногой, как это часто делал Чак Норрис:
   - Наконец смогла наступить ей на горло.
   - Ты чего? - не понял Сципион.
   - Она ждет вашего подтверждения, - сказал Фиксатый.
   - А именно?
   Фиксатый показал большой палец.
   - Что?
   - Она хочет узнать наше мнение более точно, - сказал Нижний. И добавил: - Палец вниз или вверх, как на боях гладиаторов в Древнем Риме.
   - Ах! это, - улыбнулся Сципион, и выдвинул вперед руку с поднятым вверх большим пальцем. Все замерли в ожидании. Но Сципион решил воспользоваться методом Демократии: - Прошу высказываться, - брякнул он.
   И Нижний, и Фиксатый подняли пальцы вверх.
   - Мой один длиннее ваших обоих, - сказал Сципион, - добей ее.
   Жанна уже сосредоточила силу в груди, чтобы перенаправить ее в ногу, которая удерживала на полу Галю. Но Люда, про которую Жанна на секунду забыла, прыгнула ей на талию, и взяла шею на удушающий замок.
   Нижний и Фиксатый взяли Сципиона за руки, чтобы он не успел вынуть меч, но не смогли удержать. Он вырвался.
   Блеснул, как молния его меч, и обе руки, которые только что показывали поднятые вверх большие пальцы, упали на зеленый с желтым и немного синим ковер ресторана.
   Все в ужасе замерли. Как будто пролетела над этим зимне-летним курортным местечком Медуза Горгона. Не собака имеется в виду, а более ранняя, древняя Медуза Горгона, которая одним только взглядом превращала людей - и не только, но и других животных - в камень.
  
   Первой отошла Жанна, но не удержалась на одной ноге, и упала вместе с вцепившейся в нее Людой.
   Нижний и Фиксатый забежали в кухню, где надеялись найти бинты и йод. Они привели в себя, уже начавшуюся двигаться Эллу.
   - Звони в Скорую, и чтобы не забыли взять с собой низкотемпературные растворы.
   - Мы еще надеемся спасти наши драгоценные руки, - сказал Фиксатый. Он пытался зубами и одной рукой перетянуть отрубленную руку. Нижний никак не мог найти себе полотенце, чтобы сделать то же самое. Кровью из свой руки он залил весь пол на кухне. Элла сказала:
   - Простите, я ничего не понимаю.
   Фиксатый здоровой рукой ударил ее по затылку, и она опять ткнулась лицом в пол.
   - Не мог потерпеть? - сказал Нижний.
   - Сколько можно терпеть ее глупость?
   - До того, как опять отрастет рука, - логично ответил Нижний.
   - Я об этом не подумал, - ответил Фиксатый. - Решил, что руки второй раз не отрастают.
   Далее, что делает Сципион, Жанна, Галя и Люда. Прибывает Константин, Актриса и Дэйв. Далее, все с берега, и в конце подъезжают Нат и Марлен. Последний бой на берегу.
  
   Сципион сверкнул своим мечом, и Галя ослабила мертвую хватку шеи Жанны, а Люда выпустила ее сухожилье из-под подмышки.
   - Настоящие динозавры! - выдохнула Жанна, - они хотели разорвать меня на части.
   - Пора с ними кончать, - сказал Сципион, и прокрутил пару раз меч в руке.
   - Подожди.
   - Ты хочешь еще потренироваться?
   - Дело не только в этом, мы еще не получили деньги. Это наши заложники.
   - Я об этом не подумал. Точнее, забыл уже.
   - А ты не забыл, сколько нам должны?
   - Забыл. Честно!
   - И знаешь, что удивительно? Я тоже забыла. Сколько, ты думаешь, это было?
   - Где-то триста тысяч долларов.
   - Думаю, ближе к пятистам. Да, пятьсот тысяч - будет как раз.
   - Тогда уж миллион.
   - Здесь столько не найдут.
   - Ну, окей, пятьсот - так пятьсот.
   - А вам стоять! - крикнул Сципион, видя, что Галя и Люда двинулись к выходу.
   - Да, дети мои, я сейчас подойду, никуда не уходите сказала Жанна.
   Она провела обеим Подхват под обе ноги. И можно было только гадать, кто летал дольше: Галя или Люда.
- Пусть лежат здесь, - сказал Сципион, а мы посидим на веранде.
   - Кто нам приготовит второй завтрак? - спросила Жанна.
   - Сейчас должен быть второй завтрак? - спросил Сципион.
   - Как минимум.
   Но оказалось, что готовить некому. Все были или контужены, или вообще без рук.
   - Надо кого-то оставить в живых.
   - Теперь уж поздно об этом жалеть.
   - На меня как найдет беркерсиерство сразу не могу остановиться.
   - На меня как найдет беркерсиерство сразу не могу остановиться.
   - Я уже первый это говорил.
   - Да? Не слышала.
   - Чем ты слушала?
   - Я? А ты? Брюхом? Когда слушают брюхом, знаешь что бывает?
   - Что?
   - Забывают об опасности, - сказала Жанна, и взяла Сципиона за отворот его великолепной разноцветной рубашки.
   - Ты чё?
   - Да ни чё, - улыбнулась Жанна, - просто заряд беркера у меня никак не проходит. - Она еще раз улыбнулась, и бросила Сципиона опять тем же приемом. Так, в шутку, можно сказать. Но во время продолжительного полета, у него из ножен выскользнул острейший блестящий меч. Финита ля Комедиум. Да, точно, меч встал на попа. Но между столом и стулом. Попасть на него - это надо еще додуматься. И да, я не сказал, что меч встал не остриём вверх, а наоборот, вниз. Цент тяжести, естественно, должен быть в лезвии, а не в рукоятке. Это специально придумано, чтобы иметь возможность пользоваться мечом, как огнестрельным оружием:
   - На расстоянии.
   Но Сципион умудрился обойти все возникающие на этом пути препятствия. Как-то, повторю:
   - Меч стоял не просто так, а был скрыт между столом и стулом, а во-вторых, лицом вниз.
   От удара Сципиона о стол, а потом об стул, меч, как чижик, вертясь, пошел вверх, и уже оттуда, как ястреб вонзился в живот Сципиона.
  
   Фиксатый и Нижний были в ужасе. Но в отличии от Эллы, которая застыла на месте, как статуя, забегали по маленькой кухне, как кролики в клетке, в которую случайно залез удав.
   - Что случилось? - спросила Люда, и постаралась пошевелить рукой.
   - Ай доунт ноу, - сказала Галя, но оказалось, что только про себя. Тогда она прошептала:
   - Скорее всего, сработал Термос.
   Они попытались выползти наружу - не получилось.
   - Может быть, у нас чего травмировано? - спросила Люда.
   - Я не чувствую, - ответила Галя. - Хотя именно это и подозрительно.
   - Эти лягушки никуда не денутся, - сказала Жанна, - пойду посмотрю, что делается на кухне. Есть, знаете ли, всегда после работы очень хочется.
   - Это она про кого сказала? - Люда.
   - Думаю, про нас, - ответила Галя.
   - А я думала, мы похожи на этих, как их?
   - Ты не помнишь?
   - Вот видишь, даже ты поняла, что я кое-что забывать стала. А ты помнишь?
   - На черепах?
   - Естественно. Мы вполне могли быть с тобой черепашками ниндзя, если бы не эта мымра, Жанна.
  
   - Кто-то, что-то сказал или мне показалось? - Жанна даже хотела обернуться, но решила не смешить саму себя.
   - Та-а-к, - сказала она. И добавила: - Ты приготовишь мне обед. Нет, лучше второй завтрак.
   - Я? - только и смогла сказать Элла, и в ужасе добавила: - Из них, что ли? - она указала, на снующих по кухне, как белки в колесе Нижнего и Фиксатого.
   - Нет, конечно, - сказала Жанна, - эти типы, как грибы мухоморы не съедобны.
   - Но некоторые их любят, чтобы побалдеть, - ответила Элла зачем-то.
   - Еще одно слово, и ты будешь их есть.
   - Нет, нет, спасибо. Большое спасибо.
   - Ну, тогда шевели булками, а этих, чтобы не мешали, я сейчас успокою.
   Она подняла руки, глаза ее пожелтели, потом покраснели, позеленели и изрыгнули такой яркий свет, что Фиксатый и Нижний остановились и начали каменеть. Голова Нижнего дернулась последний раз, и так и уставилась на мясорубку с немым вопросом:
   - Неужели мясо в виде фарша вкуснее, чем натюрлих. Как стейк или как просто нога с чесноком, перцем и лавровым листом.
   Фиксатый каменел в обратном направлении. Его ноги еще чуть-чуть пошлепали, как будто он хотел закончить свою жизнь исполнением песни:
   - Буги Вуги. Вуги Буги, Буги-Буги, Вуги-Вуги, Ля-Ля-Ля. Ла-Ля, - как говорится.
  
   - Всё? - спросила Элла, - они больше не будет здесь плясать?
   - Думаю, что ты права. И да, не задавай, пожалуйста, мне больше вопросов.
   - А то что?
   - Поскачешь вслед за ними. И это не смотря на то, что я тебя люблю.
   - А ты мужик, что ли?
   - Когда как, - только и ответила Жанна, оставив Эллу с раскрытым от удивления ртом.
   Элла взяла небольшой хромированный топорик, и отрубила у Нижнего и Фиксатого последние руки.
   - Хватит ей одной-то, - сказала она. И добавила: - Я не мужик, чтобы рубить еще и ноги. Пусть наймет мне сюда работника, если хочет жрать, как лошадь.
   Тут она поняла, а точнее, вспомнила, что это уже не мясо, даже не человеческое мясо, а уже мрамор. Она еще несколько минут пыталась связать слова:
   - Мрамор и мраморное импортное мясо, которое она и сама любила, потом ее вырвало, и Элла выбежала во двор через веранду, так как увидела у входной двери ползающих Галю и Люду, и испугалась.
   - И чего я всего боюсь, - нервно сказала она, и остановилась.
   Потом решительным шагом направилась к шашлычнице. Которая на улице называется Мангалом.
  
  
  
  
   Глава 57
  
   Она загрузила уголь и потерла зеркальце, висевшее на трубе, которая стояла рядом и никогда не использовалась по назначению, а именно, для отвода дыма в сторону.
   - Ах! - и Элла сделала два шага назад. Потом побежала внутрь кафе. Вышедшие ей навстречу - оказывается очухавшиеся - Галя и Люда шарахнулись в разные стороны. А через несколько секунд услышали душераздирающий крик:
   - А-ррр! - И опять: - А-ррр! - Это было так страшно, что они бросились бежать, но не по дороге к заезду, а к ближайшему забору. Перепрыгнули через него, и скрылись в неизвестном направлении.
   - Ну, ты скоро там?! - крикнула Жанна. Она расположилась в беседке, на единственном столике - большой букет роз.
   - И да: откуда розы? - и тут приблизилась Элла с дымящимися шампурами.
   Жанна встала, шарахнулась в сторону букета, взяла его, поставила назад, закричала и тоже убежала.
   - Я ей не нравлюсь, - сказала печально Элла. Она поставила шашлыки, поправила прическу, опять села и взяла в обе руки по шашлыку.
   Элла методично ела, и задумчиво-печальное выражение лица постепенно сползало с ее лица.
   - Я конечно, об этом никогда не мечтала, но:
   - Если так - пусть так и будет.
   Так-то так, но вопрос остается:
   - Может ли со временем понравится то, что раньше, ну! совсем было не по душе? Не знаю, не знаю, и вообще, думаю, что нет. Но на все сто процентов не уверен.
   Элла сказала:
   - Всё хорошо, но один вопрос остаётся.
   А именно:
   - Буду ли я искать себе мужа, или вся эта жизнь так и будет продолжаться? Если только мамочкой в публичном доме? И то не уверена. Нет, нет, я должна во что бы то ни стало выторговать этот Снег Идет себе в собственность. Так страдать всю жизнь! Да это больше стоит.
   И тут во двор въехала черная машина Дэва, Актриса была за рулем. Он ступил на землю, вдохнул запах роз, долетевший до него из беседки и сказал:
   - Дома! Наконец, я дома.
  
   Элла положила на салфетку два оставшиеся шашлыка, и пошла навстречу приехавшим.
   - Добро пожаловать, дорогие гости, - высказалась она.
   Дэв зажмурился, но когда опять открыл их - видение не исчезло. И... и он упал на колени.
   - Ты что? - ахнула Актриса. - Это просто на просто... - но и она запнулась, не зная, что бы еще придумать.
   - Ты привез? - спросила Элла.
   - Что? - тихо спросил Дэв.
   - Ах, ты, сукин сын! - почти рявкнула Элла. И добавила: - Что ты мне обещал?
   - Я? - Дэв показал пальцем себе в грудь, но тут же поправился: - Да, да, да, я всё помню, сейчас съезжу к нотариусу и всё оформлю.
   - Не надо ничего оформлять, - сказала Актриса, и добавила: - Мы поженились. Уже.
   - Уже? - переспросила Элла.
   - Да ничего страшного, - заторопился Дэв, я открою Суши в городе.
   - Не переживай, Актриса, - сказала Элла, - будете приезжать сюда в гости.
   - Куда, сюда?! - все же посчитала нужным огрызнуться Актриса.
   - А я не сказала? Уже в проекте название...
   - Дай, я угадаю, - уже почти улыбнулся Дэв.
   - Окей, говори, парень.
   - Баба Яга.
  
   Актриса нежно пощекотала ушко, окрученного в больнице мужа, хотя была намного ниже его ростом. Но если вы не забыли - он стол на коленях.
   - Нет, я не обижаюсь, - выдохнула Элла, - что есть - того, как говорится, уже не отнимешь.
   - Тогда я так и запишу в доверенности, - сказал Дэв, - передаю в полное управление Снег Идет, именующийся в будущем как Баба Яга.
   - Да, конечно, я согласна, но только с одной маленькой поправкой: никаких управлений!
   - А как?
   - Просто: дарю.
   - Да, конечно, согласился Дэв, это намного проще.
   - И лучше.
   - И лучше.
   - Хорошо, можешь встать с коленей, и проходите в Розовую беседку.
   Когда все сели Элла сказала:
   - Думаю, и дарить не надо.
   - Хорошо, - сказал Дэв, - я продам его тебе, - он обвел широким жестом окружающее кафе пространство, включая высокую гору. - За... - он замялся, видимо, боясь продешевить, но и не хотел злить девушку с таким лицом.
   - Не мучайся, я тебе помогу, - сказала Элла. - За один рубль.
   - Это шутка? - спросила Актриса.
   - Конечно, - заржала Баба Яга.
   - Я так и думал, - тоже хотел улыбнуться Дэв.
   - Один доллар, конечно, - сказала Элла.
   - Не согласен! - весело уже рявкнул Дэв.
   - Сколько же ты хочешь?
   - Один евро.
   - Я бы согласилась, но, к сожалению, не знаю, что это такое.
   - Не буду утомлять тебя, дорогая Баба Яга, международными инсинуациями, давай просто сыграем в карты на это Заведение.
   - Нет, окей, окей, только скажи, а что ты поставишь?
   - Так, - хотел сказать Дэв, - этот Снег Идет и поставлю, - но решил не злить такую почти во всех отношениях приятную девушку, как Баба Яга. И хотел уже поставить будущий Суши Бар, но Актриса уговорила его долгим поцелуем не делать:
   - Еще больших глупостей.
   - Чем жениться на тебе? - спросил Дэв. - Но, разумеется, тоже только про себя. Ибо, как сказал он самому себе:
   - Надо класть свои яйца в разные корзины. - Дипломатия.
   Или, как говорил Ломонофоффе:
   - Если один ресторан отдать хорошей Бабе Яге, то не исключено, и даже наоборот, весьма вероятно, точнее, практически неизбежно - другой всё равно появится. Ну. если деньги-то всё равно есть.
   Не:
   - Деньги есть ума - не надо, а как раз наоборот. - Так всех подкуём, что замрут навеки в вечном движении. Которое, как известно, и есть не что иное, как:
   - Вечный Покой.
   За что все тут же и выпили.
  
   Галя от ужаса, который, как все, испытала взглянув на лицо Эллы, забыла о существовании Термоса. Люда - тем более. Но что еще более удивительно: забыла и сама Баба Яга. Скорее всего, именно потому, что некоторые сосуды ее некогда великолепного мозга школьной отличницы, высохли, как русла некоторых рек Древнего Египта. Ведь Египет тоже раньше был умным, а сейчас люди настолько оборзели, что не хотят учиться даже на права водителя автобуса, считают, что это ниже их уровня достоинства. Считают:
   - Лучше упаду в пропасть, чем буду учиться. - А были, как говорится, и они отличниками с практически красными дипломами. Но то раньше. А теперь?
   А теперь Галя и Люда поросились к ней на роботу.
   - Ладно, возьму, -- сказала Элла, - но только не воровать и не трахаться с кем попало. А то ведь я вас проституток знаю: только бы обуть какого-нибудь приезжего красавчика.
   Они подумали, что Элла, естественно, их помнит, и не стали возражать. Так только вполголоса:
   - На себя бы посмотрела Мымра.
   - Что-что?
   Ответ был и тут готов, но девушки решили ответить лаской:
   - Мымра - это значит:
   - Мы - мра.
   - Мра?
   - Мраморные, значит, - улыбнулась Люда.
  
   - Хватит врать, дорогие друзья, - сказала Элла, - я знаю, что такое мраморные. - И она показала рукой в окно, точнее, стеклянную стену. Там у шашлычной работали, как роботы два одноруких парня. - Они мраморные - это точно: двух слов по-человечески связать не могут. Тока чё-то такое:
   - Типа и в натуре.
   - И всё?!
   - Нет, есть еще некоторые слова, как-то:
   - То есть, да, как бы, забавно.
   - И всё?!
   - В принципе это немало. - А кто это сказал? Непонятно.
   - Действительно, - добавила Люда, - можно говорить о чём угодно.
  
   Галя наморщила лоб, ей показалось, что она что-то раньше знала, а теперь забыла. Как человек Умерший. Он отличается от Живого именно тем, что:
   - Не знает пути назад. - Не знают, потому, как написано на стене гробницы Нифертитти в Египте, что у него нет образца того, мира, который он должен вспомнить. Ибо Похожесть, Фактуру, как написано на этой стене, никто еще не мог взять с собой. Вопрос:
   - Что надо взять с собой, чтобы вернуться назад? - И, между прочим, один из ответов на этот вопрос есть. Да, да, друзья мои, его дал Эрнест Хемингуэй. И это:
  
   - От 3-х до 5-ти кило мандаринов. - Нужно их чистить, а шкуры бросать в огонь. Смотреть на этот огонь, и, может быть, даже о чем-то думать. Нужное слово обязательно придет, сказал он. Нить Ариадны покажет свой кончик. И выходит, кто-то нашел этот путь из Царства Мертвых, где лучше, как написано на второй стене этой же Гробницы, что Там:
   - Истина и право.
   Тогда почему мы о них не знаем? Что они тут делают? И где то место, где эти ребята, как сказал Высоцкий:
   - Запросто шастают в Ад.
   Галя помотала головой:
   - Не могу.
   - Чего? - спросила Люда. - Вспомнить всё?
   - Вообще ничего не могу. Вот помню, что что-то было, но что?
   Вот так-то. И что особенно интересно, новое мраморное время для Фиксатого и Василия Нижегородского пошло не с того момента, когда Элла отрубила им и вторые руки, а как раз с доэтого времени. Именно поэтому по одной руке у каждого из них еще было.
  
  
  
  
   Глава 58
  
   Появился Константин с вестью:
   - Тайно готовится новый штурм берега. - Но кому сообщать? Девушки Галя и Люда не узнавали его.
   - Эта-а! - придержал он за юбку Люду, - где Света.
   - Это какая Света? - спросила Люда, - с Кузнечной, что ли?
   - Не-ет! С Еловой.
   Вышла Галя и коротко рявкнула:
   - Здесь нет никаких Свет. - Ни с Еловой, ни с Елоховской, тем более.
   И добавила:
   - Что заказал этот Гусь?
   - Гусь? Так, щас посмотрим-м, - Люда полистала блокнот.
   - Нет, конечно. Я всё записываю. А ты?
   - Я тоже. Я думала, что это только я ничего не могу запомнить, а оказывается, и ты тоже. Значит, это правда.
   - Что?
   - Пока не знаю.
   - Он спрашивал про Светку.
   - Скорее всего, это та, что лежит в большой морозилке.
  
   Константин съел салат Царский - с консервированными ананасами, шашлык на мельхиоровой продолговатой тарелки, состоящий из четырех кусочков свиной вырезки и из четырех кусочков говяжьей вырезки, а также был подан самодельный острый томатный соус, и малосольные огурчики. Лук кольцами? Разумеется.
   - Вкусно? - спросила Люда, получая чаевые.
   - Очен-но! У меня только один вопрос: кто готовил?
   - Хотите устроиться к нам поваром?
   - Я просто так спросил.
   - Ну, а зачем?
   - У меня есть информация, что здесь нет повара.
   - Хотите к нам устроиться?
   - Я же сказал: нет, спросил просто так, без намерения устроиться сюда хоть шашлычником.
   - Эй, Людк, а Людк! - крикнула Галя, - забери, десерт для гостя.
   - Простите, вам десерт. И да: щас принесу.
   - Я не заказывал, - мрачно ответил Константин, хорошо понимая, что так и не получил ответ на конкретно поставленный вопрос. - Тем более, нельзя заранее сказать, что это? Тирамису? Мне Тирамису не надо.
   - Хорошо, я сейчас посмотрю, что это, и скажу вам более-менее конкретно. Может, действительно, там просто насрали, а вам предлагают.
   - Ч-что вы сказали?
   - Ч-что ви сказаль? - передразнила его Люда. - То ему не надо, это ему не так. А может тебя вообще утопить в бачке со вчерашними щами? А, Гусь?
   Вышла Галя.
   - Где-то я его видела, - сказала она.
   - Я только спросил, кто готовил этот шашлык, а она уже разоралась, - обратился Костя за справедливым судом к Гале.
   - Так, так, так. И это всё?
   - Нет, он еще был недоволен Тирамису, - сказала Люда.
   - Но ведь он его еще не пробовал.
   - Вот так, обосрал заранее.
   - Я заплачу двойной счетчик, - сказал Константин.
   - Тройной, - сказала Люда.
   - А Ху-ху не Ху-Ху? Ну, хорошо, хорошо, это я пошутил. И тем более, я уже начал вас узнавать. Я же этот, как его? Шпион, точнее, разведчик. Прибыл сюда с пакетом. Не знал, к кому обратиться, теперь думаю, что эти тёти вы и есть.
   Обе дамы шумно обернулись. Никого.
   - Ты кого назвал Тётями, Гаденыш? - зашипели они хором.
   Закаленный, и даже натренированный в тяжелых боях У Реки, Константин тактично отступил к стеклянной стене. А потом пожалел ее, и встал в угол, готовый защищаться не на жизнь, а на смерть.
   - Может пожалеем его? - спросила Галя и взяла ухват. Зачем? Зачем, в том смысле, он там вообще находился? Трудно сказать, как, впрочем, и обо всех остальных.
   - С какой стати? - спросила Люда, приближаясь к Константину со стороны большого, во всю стену, окна.
   - И действительно, - сказала входя Элла, - просто отбейте его немного и подайте мне к ужину.
   - В каком виде?
   - Как молочного поросенка. И да: не забудьте, уши закрыть фольгой, а то почернеют от высокой температуры.
   - Если вы так будете поступать с гостями, никто сюда ходить не будет, - сказал Костя.
   - Ах, извините, так вы гость, что ли? - улыбнулась Элла, и от этой улыбки парень упал на колени. - А я подумала: шпион!
   - Шпион-мион, - повторила Люда.
   - Он говорит, у него письмо, - сказала Галя.
   - Дай его сюда, Жареный Поросенок! - рявкнула Баба Яга.
   - Нет, нет, - залепетал Костя, - я хорошо понимаю, что вы Баба Яга, но раньше-то вы были приличной девушкой Эллочкой.
   - Он назвал меня Эллочкой? Я не ослышалась? Ты думаешь, я об этом не помню? Так, милый мой, когда это было-то! Сто лет назад. Если не больше.
   - Ерунда, я могу доказать, что еще, по крайней мере, вчера вы себя прекрасно чувствовали.
   - А щас? Ты не можешь поверить, Поросенок, что я себя отлично чувствую. Лучше, скажу я тебе, намного лучше, чем раньше. Раньше меня только били да трахали.
  
   - А сейчас? - успел вставить Костя.
   - Что сейчас? Ах, сейчас! Щас, мил человек, не меня, а я трахаю всех.
   - Вот так значится.
   - Именно. И да, я, пожалуй, передумала: вымойте ему ноги, и пожалуйста, приведите мне в опочивальню.
   - Так что, не бить его, что ли? - спросила Люда.
   - Потом, если я буду недовольна, изобьете. А недовольна я буду, если у него маленький.
   - А вам надо, чтобы был Ого-го! - Константин согнул руку в локте. Можете быть спок. Только вчерась, к счастию пришла из Мексики посылка. У меня трехуровневый.
   - А что это такое?
   - Это, как паровоз, но не только.
   - Не только?
   - Да, как паровоз, но с вагонами. Ходите тока паровоз, а хотите - можно и с прицепом.
   - Тогда, может, и мы пристроимся? - спросила Галя.
   - Извините - уже обнаглел Константин - хотя член у меня и трехуровневый, но яйца-то, простите, так и остались одни.
   - Наглая тварь, - опять улыбнулась Бага Яга улыбкой, от которой у парня опять задрожали колени, - почти люблю, и да: будешь пока моим Лешим.
   - Так что? - уныло спросила Люда, - денег с него не брать, что ли.
   - Почему, наоборот, возьмите в двойном размере. Как говорится:
   - И за то, и за Это.
   - Почему?! - воскликнул Константин.
   - Мой жених должен быть богатым, - высокомерно ответила Баба Яга, и не спеша покинула переговорное пространство.
  
   Константина заставили вырыть за сараем яму, и сбросили туда.
   - Что со мной будет? - спросил он.
   - Будет, как Молчание Ягнят, - сказала Галя. А Люда добавила:
   - Шкуру снимут.
   - Кто?
   - Найдем.
   - Мы сами и снимем.
   - Подожди только жребий кинем, кто будет тебя держать, а кто снимать.
   И они удалились.
   Произошло ужасное. Более того, самое ужасное, что только может произойти с человеком в брачную ночь. Трехуровневый нэ выпрямился во всю свою 15-ти дюймовую высоту.
   - Прости, что-то сломалось, - сказал Константин свой Эллочке Людоедочке. - Я пошлю им нэустойку.
   - Хорошо, - мягко сказала невеста, - потом. Я согласна на Второй. - Но и Второй едва приступив к работе вышел из строя. Она от предвкушения экстраординарного удовольствия согласилась и на первый, Естественный. Но и он дал задний ход.
   - Где он? - даже удивилась девушка.
   - Испугался, - решил как-то пошутить Константин.
   - Не похоже, - только и ответила дама, и добавила: - А вот сейчас не только он, но ты заодно с ним просто на просто обосретесь от страха. И начала гонять жениха по опочивальне то в виде глазастой Совы, то в образе волка со вздыбленной шерстью, а под конец и Черной Мамбы. Как она сказала, приближаясь на животе, но с высокоподнятой головой:
   - Я иду-у, ми-л-л-ый!
   И Костя бежал. Хотя в этой Избушке на Курьих ножках не было ни окон, ни дверей. Но он нашел выход. Как?
   Вот как хочешь - так и ищи.
   А не пойман - не виноват.
   Но снаружи уже стояли. В результате - Яма.
   - Я понимаю, - хотел как-то разжалобить дамочек Константин, - надо было заказывать настоящий, американский, как у Билла, но денег-то, сами понимаете, Альберт мне так и не заплатил.
   - Почему? - для проформы спросили дамы.
   - Сказал:
   - После победы.
   - Ну, и Гусь.
   - Кто?
   - Да ты, в первую очередь.
   - А врать научился, а как до дела, так сразу плакать: он был китайский.
   - Мексиканский.
   - А разница?
   - Никакой.
   Но в конце концов, его всё-таки вынули, и заставили работать поваром. В голове одной из дам заклинила какая-то молния, и ей показалось, что она вспомнила:
   - Это повар. - А кто такой повар? - Он умеет готовить. А то эти мраморные однорукие черти только и могут, что жарить шашлыки.
   - И что, характерно - как говорил Сергей Юрский - с уксусом, - сказала Галя.
   - Всегда, - добавила Люда, - а то, говорят, не вкусно.
   - Как будто понимают, что вкусно, а что нет.
   - Одно слово: черти мраморные.
   - Два?
   - Что два?
   - Просто два и все. - Они в это время накрывали столы новыми только что привезенными из города салфетками и приборами.
   - Зачем сразу класть приборы? Не понимаю, - сказала Галя. - Раньше я так никогда не делала. Воровать будут.
   - Пусть только у меня поворуют, - сказала Мамочка Эллочка. Так она приказа теперь себя называть.
   Водитель, который привез новые салфетки, новые мельхиоровые ножи и вилки, а также супницы сейчас рубил мясо. И это был Сципион Африканский, рубил он, естественно:
   - Острейшим мечом одного из трехсот Спартанцев, погибших в сражении под Фермопилами.
   - Такой меч не тупится, - сказал Константин, глядя в окно. Но тут же услышал голос Гали:
   - Ты чё уставился в стену, повар? Заказ!
   Костя хотел возразить, что это не стена, а окно, что он смотрит в окно, но понял: бесполезно. Бесполезно слепым указывать на то, что видно только зрячим.
  
  
  
  
   Глава 59
  
   В тихий час он вышел из своей комнаты, и направился в морозилку.
   - Ты куда? - спросила, приподнявшись с подушки Люда. Они спали в одной большой комнате. По двум причинам, с одной стороны - на отельные места здесь был большой дефицит, особенно для людей - все места занимали разнообразнейшие продукты, с другой Эллочка считала:
   - Так лучше. - Как раньше:
   - Все вместе, в одной комнате. И добавила:
   - Зато она большая.
  
   - Пойду приготовлю рыбу на ужин, - ответил он Люде.
   - Так Спипион уже нарубил мяса, и на ужин.
   - Думаю, не стоит так перегружать желудок, - ответил повар теперь уже Гале.
   И он еще точно не знал, зачем идет туда, но понимал шестым чувством, что хочет увидеть ее. Кого? Свету. Она так и лежала там мертвая. Почему? Забыли, она была завернула в кленку из Бангладешта, и все думали, что там мясо глубокой заморозки. Пусть полежит, пока есть обычное.
   Он открыл клеенку, и приложил сердце к груди.
   - Стучит?
   - Разумеется, нет. А как живая, - добавил Константин.
   - Если бы я знал, что ты в конце концов погибнешь от руки какого-то гроссе бандита, никогда не стал противиться твоим необузданным желаниям. Не стану. Бы.
   К сожалению, это не выполнимо. И знаешь почему? Ты мертвая. Я не могу жить за двоих.
   - А стал бы?
   - Прошу тебя: никаких бы. И знаешь почему? Всё должно быть реально. А в реальности Бы не существует, потому что все мы практически только и живем в сослагательном наклонении. Ты согласна?
  
   - Ну, окей, тогда давай мне руку, а то самой мне не подняться.
   - Почему?
   - Отлежала все бока.
   - Ты лежишь на спине.
   - Я сказала образно.
   - А не надо говорить образно. И знаешь почему?
   - Почему?
   - Потому что:
   - Всё образно!
   - Ты вообще читала хоть когда-нибудь Стивена Кинга? А если не читала, то не стоит и возражать. Ну, чё? пошли.
   - Я боюсь,
   - Чего?
   - Все испугаются, когда меня увидят.
   - Нет. И знаешь почему? Здесь таких как ты достаточно много.
   - Например?
   - Например? Изволь: Баба Яга - раз!
   - Можешь не продолжать. Этого вполне достаточно.
   Они бы вышли вместе, как жених и невеста из этого холодильника, но она не смогла встать без посторонней помощи. Поэтому сначала он ее вытащил из этого пекла на своих плечах, а уж потом взял под ручку, и они вышли вместе чинно и благородно.
   - Тихий час закончился, - сказала Галя, - ты чё там стоишь, как вкопанный?
   - Обращайтесь, пожалуйста, на вы.
   - С какой стати, вас двое? - для смеха спросила Галя.
   - А это не видно?
   - Людк, а Людк! - тут же закричала она, - посмотри-ка на этого придурка.
   - Чего? - высунула из двери голову Люда. - Называет себя на вы, как Николай Второй.
   - Похоже не только, как Второй, но и Первый.
   - Наверное думает, что он со своей Екатериной Второй.
   - Светланой Второй, - поправил дам Константин.
   - Так, чё, им на двоих подавать, что ли? - спросила Люда.
   - Зачем? Они повара, сами нажрутся. Пока пробуют икры да лососей. Мама, я повара люблю, - кстати спела Галя, а потом повернулась жопой и даже нагнулась.
   - Какое бесстыдство, - сказала Света.
   - Более чем. Дикие люди. Но нам с ними жить.
   - Всё! - крикнула, высунувшись со второго этажа своего бунгало Эллочка, - спокойная жизнь кончилась.
   - В чем дело, мэм? - спросила Галя.
   - Протрубили трубачи тревогу! - рявкнула высокопоставленная дама и захлопнула европакет.
   - И мы вынуждены участвовать в этом наступлении, - печально сказала Света.
   - Против своих же, - констатировал Константин.
   Дэв и Актриса присоединились к этому полчищу.
   Далее, штурм лагеря у реки.
  
   - Прошу слова. Прошу слова. Нет, сколько можно повторять одно и то же? Я - прошу слова!
   - Ты кто?
   - Я вернулась.
   - Я? - переспросила Лена. - Ты похожа на мужика.
   Медуза Горгона и Барсик обошли даму кругом.
   - Они ее обнюхали, но похоже, еще не решили: кто это? - сказала Люда Местная. Там-то, в выстроившейся в ухват армии противника, была Люда Германская. Я ее так любил, так любил. Но теперь уж, наверное, придется грохнуть. И знаете почему? Как сказала одна дама одному мужику:
   - Вы бы ее видели. - Нет, она не была похожа на обезьяну или крокодила, но была абсолютно голой.
   - Хочет, чтобы все насмотрелись на нее перед смертью, - сказала Сява. Она была здесь, но под присмотром Барса, которому прямо при ней был дан приказ:
   - Откусить ей не только руку, которую она поднимет на любого члена нашей армии, но и нос.
   - Держать в клетке не имеет смысла, - сказала Лена, - все нужны непосредственно в бою с вражеской армией.
   - А этого Гуся, - Люда показала пальцем на Жанну, - посадить придется.
   - Пожалуйста, не надо, - сказала Жанна. - Вам нужны воины, а я буду сражаться, как, - она на секунду задумалась, - как Сципион Африканский.
  
   Я приподнял Цейсовский бинокль, и провел им по первой цепи вражеской армии. Нет.
   - Его там нет, - сказал я. Но вразумительного ответа не услышал.
   Значится так. Кто у нас за пулеметом?
   - Пятеро.
   - Пятеро?
   - Пятеро заряжающих - шестой сам пулеметчик, - сказала Лена.
   - Кто точно? я должен проверить.
   - Ты мог бы об этом не сообщать, дорогой, - сказала Люда Генеральская. Ты здесь главный.
   - Спасибо за поддержку. Ты будешь моей первой любимой женой после победы. Какая жизнь-то наступит счастливая!
   - На Марсе, ты имеешь в виду, или здесь? - обернувшись спросила Жанна.
   - Почему ее до сих пор не посадили в клетку?! - рявкнула Лена.
   - Не сердись, - сказал я, - я еще не решил точно, кто будет первой, - и кстати погладил ее по плечу. - А Жанну ведите, ведите в клетку. Я ей не доверяю.
   - Ох, зря я тогда сделала тебе миньет, - решила напоследок испортить нам взаимоотношения эта, не понятно кто: мужчина или женщина, и под конвоем Горгоны и Барсика двинулась за кусты, где была клетка для пленных. Эти ребята почему-то считали, что именно они, самые здесь сильные и авторитетные бойцы, должны сопровождать эту сексуальную даму.
   - Возможно не зря, - сказала проследив мой взгляд Лена.
   На пулемет пошел отряд Мячика и Клеопатры. Причем роль Анки Пулеметчицы была выдана Клеопатре. Отряд Славы и Зуба пошел на Передовую. Я пошел туда же.
   - А мы?
   - Будете прикрывать пулемет.
   - Все?
   - Не все, часть пусть будет готова к контратаке.
   - С какого фланга? - спросила Лена.
   - Думаю, думаю по центру.
   - Я не люблю по центру, - сказала Лена.
   - Да, - поддержала ее Люда, - это похоже на свинью. - Хотя с другой стороны я очень люблю свинину. Она вкусная и мягкая.
   - При мне, пожалуй, не надо говорить про такие вкусы, - сказала Лена. - Я перехожу на баранину. А скоро вообще перейду только на рыбку. Если только - впрочем, не будем о грустном.
  
   В передней цепи шли те, кого мы давно считали убитыми.
   - Смотри, смотри, - сказал Мячик своей Клеопатре, - эти гады опять здесь.
   - Кто?
   - Капай, Миха, Шурпа, да тот же Харя, кажется, тоже попал под танк в первом бою.
   - Когда кажется, знаешь, что бывает?
   - Покойники оживают?
   - Сам видишь.
   И действительно, некоторые несли с собой, потерянные в прошлом бою головы, руки, ноги. Другие несли на себе любимые вещи. Например, Капай, нес на шее импортное колесо, от своей бывшей машины. Скорее всего, он лелеял в душе мысль о новом, если не Лэнд Крузере, то по крайней мере, о Гранд Витаре.
  
   - Победителям-то, чай, будут выдавать призы, - толкнул он локтем соседнего с ним штурмовика. Это был Миха - или Лиха, как звали его должники, расписки которых он скупал бесплатно у всех желающих.
   - Естественно.
   - Ты чего хочешь?
   - Больше всего?
   - Конечно, сейчас может сбыться самое заветное желание.
   - А ты, тачку? Я хочу быть королем над этим городом. Но это я просто хочу. А больше всего хочу стереть этот городок с его лица.
   - С кого его?
   - Земли.
   - Земля - она.
   - Она? Я конечно, сначала поймаю ту козу, которая опять сперла у меня Термос. Если бы завладеть им, мы
  
   могли бы завладеть всем миром.
   - Он был у тебя?
   - Был. Но я даже не успел им воспользоваться, кто-то украл.
   - Я, - улыбнулся Капай.
  
  
  
   Глава 60
  
   - Зря, - и Миха тут же вытащил откуда-то из глубины шаровар пистолет.
   - ТТ, - только и успел спросить Капай. Он упал с прострелянным коленом.
   - А это, чтобы не мучился, - сказал Миха, и добавил пару выстрелов в обе стороны груди. Потом вернулся и еще раз нажал на курок. Не вышло. - Перекосило патрон, - выразился Миха. - Тебе повезло.
   Но повезло, оказывается, всем, даже тем, кому пули попадали в голову. Как сказала Муська Добрая:
   - Они все превращаются в Зеленых Дыбок.
   - Да, - поддержала ее Муська Злая, - все убитые превращаются в Зеленых.
   - Даже те, кто не был Зеленым никогда, - добавил прибежавший от пулемета Мячик. - Клеопатра спрашивает, продолжать ли дальше стрельбу. Как бы не было хуже.
   - Хуже не бывает, - сказала Слава.
   - Нам не выстоять против такого количества Зеленых Дыбок.
   - Где наш Термос? - спросил я.
   - Он у Гали, - сказала Лена.
   - Где она?! - рявкнул я.
   - Она в рядам наших противников, - ответила Лена.
   Ужас. Теперь я увидел и Люду Германскую, и Бабу Ягу Эллочку, и Фиксатого с отрубленной рукой, и Василия Нижегородского - тоже без руки.
   - Они тоже превратились в Зеленых, - сказал Зуб, хотя мы в них не стреляли.
   - Они просто пересекли какую-то невидимую черту на карте этой местности, - сказал я. - Чтобы это такое могло быть?
  
   Малыш и Карлсон вырвались вперед шеренги. Я хотел скомандовать, чтобы Клеопатра пока не стреляла. Но как всегда было поздно. Клеопатра не промахнулась.
   - Тогда мы смогли бы определить, где находится воображаемая линия, после которой все превращаются в Зеленых, - сказал ее Мячик.
   - Вряд ли, - сказала Муська Злая. - Тут чё-то не то.
   - Действительно, - сказала Муська Добрая, - вон Костя только что был, а теперь он уже Зеленый, хотя в него ничего не попало.
   - Или, - добавила Лена, - кто-то по ним стреляет, но только не мы.
   И точно:
   - Теперь мы увидели, что с двух сторон поля на атакующую колонну обрушились пулеметные очереди.
   - Америка! - радостно подбросила Слава своего Зуба. А Клеопатра своего Мячика.
   - Что я здесь делаю? - спросила она меня. - Патроны кончились, - Клеопатра вытянула передо мной пустую ленту.
   Два F150 c укрепленными на открытых кузовах пулеметами шли на цепи врага, потом разворачивались и, уходя поливали их свинцом.
   - Ох, жаль не додумались установить пулеметы прямо в лобовом стекле, - сказал восхищенно... Кто?
   Мы в ужасе шарахнулись в стороны. Это был Харя. Как он здесь появился?
   - И самое ужасное, - как сказала Муська Злая, - он похож на огромного медведя.
  
   Ей удалось только два раза царапнуть Харю по спине, куда она вскочила. Потом он достал ее. Муська исчезла, но тут же появилась, но она была уже Зеленая Дыбка.
   - А как мне теперь биться? Я не понимаю. Он же ж раздавит меня, как муху. Более того, у меня и крыльев нет.
   Погибла и Муська Добрая.
   - Хуже всего, - сказала подбежавшая ко мне Люда, - в тылу произошла диверсия.
   - Что? Жанна. Так я и думал.
   Жанна сломала один толстый бамбуковый ствол клетки, и схватила ничего не боящегося Барсика за горло. Он по привычке тяпнул ее за нос, и откусил его. Жанна упала назад в клетку, но не позеленела почему-то, а наоборот превратилась черт знает в кого. А это был Сципион Африканский. Это бы еще полбеды. Медуза Горгона прямо через прутья клетки врезала ему так передней лапой по щеке, но он опять упал с перекошенной рожей.
   На этом дело не кончилось. Никто из них, ни Горгона, ни Барс не поняли, что эти твари теперь действуют не по очереди, а:
   - Вместе.
   Горгона бросилась на Сципиона с мечом Спартака, но Жанна, тварь набросила на нее сзади сеть Ретиария, и заколола Трезубцем. Барсик не мог на это смотреть без слез. Он лег на землю и горько заплакал. Он не был убит Сципионом, а только тяжело ранен, когда вцепился в горло Жанне, и, как говорится:
   - На всю оставшуюся жизнь. - Сципион Африканский подумал, что Барсик уже убит окончательно, и пошел на нас с тыла.
  
   Мои люди, Галя и Люда, сказали, что набросятся на этого великана сразу с двух сторон. И они ушли. По центру, естественно, должен был идти я, но в это время кто-то закричал - кажется, это был Мячик:
   - К нам бегут перебежчики! - А его Клеопатра добавила: - Кончать?
   - Лучше не надо, я приму их. - Это были Константин и Света.
   - Мы будем за вас, - сказали они.
   - Что значит, за вас? Какой еще Авас?
   - Завас, - мягко поправила меня Света.
   - Тем более, я про такого даже не слышал никогда.
   - Хорошо, - окончательно махнул рукой Костя: - За Нас.
   - Тады окей, - я тоже махнул рукой: - Вперед.
   - Покажи, милый друг, - сказала Света, - кого именно мы должны нейтрализовать, а то у меня в глазах...
   - Двоится, - досказал за нее Костя.
   - Троится, - сказала Свет.
   - Друзья мои, не надо сейчас заниматься этой галиматьёй, не время, честное слово, - сказал я. И добавил: - Помиритесь.
   - Мы еще не успели, как следует разругаться, - сказал Константин.
   - Хорошо, тогда доскажу я, - сказала Свет. - У меня в глазах, - она сделала задержку и внимательно посмотрела на Константина. Он прижал палец к своим губам. - Зеленит, - закончила она.
   - Двое на черном мерседесе, - сказал я.
   - Понимаю, - сказала Свет, - это Дэв и его Актриса.
   - Я брошусь под машину, - сказал Костя, - они растеряются, и ты их прикончишь уже в машине.
   - Я не понимаю, каким образом? - сказала Свет. - Или, по крайней мере дайте мне связку гранат. Впрочем, не надо, - добавила она, - я знаю способ их остановить.
  
   Я оглянулся: Галя и Люда еще держались простив Сципиона, и не пропускали в тыл нашей армии.
   В бинокль я нашел Люду Германскую и решил уговорить ее перейти на нашу сторону. Хотя ясно, что она была зомбирована до полного алкогольного опьянения. Надо пробудить в ней чувства.
   Я обежал лесок, и оказался от нее совсем недалеко. Буквально на вытянутую руку.
   - Кис-кис, - сказал я, чтобы как-то привлечь ее внимание. - Шедший рядом с ней Миха приблизился и вынул ремень, чтобы пристегнуть такую соблазнительную девушку к себе. Он вообще шел по центру, но заметив голую Люду, постепенно передвигался и передвигался к ней всё ближе и ближе. Он схватил ее грубо за руку, и я не выдержал, бросился на него из засады. Кулаки у него было жесткие, но мне удалось надеть ему на ногу его же ремень. Я завязал его на бампере, проезжавшего мимо Уазика. Кто-то еще ездит даже на таких. На самом деле по полям как раз хорошо, особенно на Буханке. Его утащило. Хотя этот гад никак не хотел выпускать руку моей любимой Люды. Но она сама его просто на просто укусила.
   Не теряя ее положительного в отношении меня настроя, поволок в кусты. Нести просто не было сил. Наверное, вот так же чувствовал себе Хемингуэй, прежде чем бежать через последнее для себя поле:
   - Земля наклонилась. - Как будто, наконец, сошла с предначертанного ей пути. Как будто тоже кого-то увидела, любимого, мэй би, Вифлеемскую Звезду, опять вернувшуюся сюда. Лейбос? Ну, а что делать, если это все делают. Кто? Например, Щепкина-Куперник. Кувырок. Такая симпатичная дамочка, такая красивая леди. Вот как эта моя Люда Германская.
   Я даже забыл, где нахожусь. Попытался вспомнить - не получилось.
   - Ты не знаешь, где мы?
   - На Марсе, - сказала она первое, что, как мне казалось, пришло ей в голову, или куда-то еще. И добавила: - Ты сколько раз кончил?
   - Кончил? - повторил я, не желая понять, о чем она спрашивает.
   - Я просто сбилась со счета, семь или восемь раз? - повторила дама свой логичный вопрос.
   Я только про себя успел пожалеть, что ничего не записывал. А запомнить в такой ситуации ничего невозможно.
   Она не стала переспрашивать, потому что поблизости остановилась какая-то тачка. Это была Нат.
   - Привет из Америки! - весело рявкнула она, раздвигая кусты.
   - Привет, привет, и после боя два привета, - бодро ответил я. И добавил: - Извини, я все равно не смогу, хотя и долго тебя не видел. - Но она уже сняла свой халат и надела его на Люду.
   - Давай, подруга, двигай дальше! - хлопнула она ее по широкому заду.
   - Я не умею, - промяукала Люда.
   - Это коробка Автомат - газу до отказу и круши всё на своем пути. - Действительно, впереди был установлен блестящий волнорез.
   - Таким можно, - сказала она, - разрезать даже Уазик надвое.
   - Может быть, ты поедешь со мной? - жалобно спросила Люда.
   - Так, а я кого буду трахать? - мягко спросила Нат, - опять березу, что ли?
   - Мы еще увидимся, - сказал я с надеждой. - Ты мне очень, очень понравилась, честно.
   - Смотри, чтобы было честно, - наконец улыбнулась Люда, и добавила: - Я буду ждать.
   - Давай, давай, крути педали, - поторопила ее Нат.
   - А как их крутить? - удивилась Люда.
   - Вот ведь учу, а только на свою голову! - уже рявкнула Наташа. - И вообще: где мой термос?
   - Ладно, - сказала Люда, - это долгий разговор, я поеду. - И она тут же врезалась в машину Актрисы, которая шла на разворот здесь около леса.
   - Она где-то потеряла Дэва, - сказала я машинально.
   - После моего удара, он вылетел из тачки, а Марлен по нему проехала.
   - Готов?
   - Нет, она его просто вдавила в землю.
   - Да, здесь земля мягкая, жить можно. Посеем разнотравье, терн, будем в болоте ловить мотылей.
   - Ты думаешь, мы все превратимся в Дыбок? - спросила Наташа, зажимая меня между ног. - Будем иметь только партеногенез.
   - Ты так на мне прыгаешь, как будто еще не наездилась на американской F150, - сказал я. И добавил: - Или ты думаешь, и я смогу нести яйца?
   - У меня все будут нести, и ты тоже, - ответила дама грубо.
  
  
  
  
   Глава 61
  
   Потом эта ситуация повторилась и с Марлен Дитрих. Я с ужасом думал, что там происходит на поле боя, пока меня трахают.
   - Ты не видела, как там Люда и Лена, дерутся еще со Сципионом Африканским?
   - Кажется, они обе убиты, - сказала Марлен.
   - А Сципион?
   - Его задушил Барсик в последнем прыжке.
   - Как?
   - Мёртвой Хваткой. Так сжал зубы, что никто уже не мог помочь Сципиону.
  
   Через просветы между веток орешника я видел, как машины Люды Германской и Актрисы пошли друг на друга в лобовую атаку.
   Это конец. Нет, оказалось, что после того, как затихли эти две машины, над полем пошел Зеленый Вертолет.
   - Малыш и Карслон, - сказал я, похлопав Марлен Дитрих по голой спине, чтобы она тоже посмотрела.
   - Пожалуй, нам надо вернуться на поле боя, - сказала она вставая. И добавила:
   - Всем по форме к бою снаряжен.
   Мы успели вовремя. Свет и Константин дрались с Харей в самой середине Поле Боя.
   - Я думал, этот гад уже убит.
   - Сейчас его прикончит Нат, - сказала Марлен, одеваясь.
   - Ты одеваешься?
   - А ты думаешь, не надо?
   - Ты прав, я буду сражаться голая, как Люда Германская.
   - Так ведь Наташа ее одела, - сказал я.
   - Она опять разделась.
   - Ну и правильно. - А что я еще мог ответить.
   - И да, ты должен уходить.
   - Прошу прощенья, почему?
   - Надо спасти Термос.
   - А где он?
   - Держи, милый. Как говорится:
   - Чтобы за всех нас!
   - Откуда он у тебя?
   - Мне передала его Галя.
   - Галя, Галя, - повторил я, - так она сражалась за Них! - А за нас тогда кто, тоже Галя? Нет, значит за нас Лена. Или наоборот: если за нас Галя, то за Них Лена. Если не считать, что это один человек. Человек с Термосом:
   - Фигра здесь - Фигра - там.
   Ведь никто никогда не видел их вместе.
  
   - Да. Прежде чем расстрелять их машину, она передала мне этот Термос. Чтобы я отдала его тебе.
   - Что ж, спасибо, но я не знаю, как им пользоваться.
   - Она сказала:
   - Пусть он будет с тобой и всё.
  
   Она прикончила Харю, и машина упала с обрыва в реку. Но еще не утонула. И когда вертолет Карлсона пролетел над ней, вставила последнюю ленту, надеясь, что машина еще не утонет, пока вертолет заходит на второй круг, а также, что и она еще не потеряет сознания. И она его сбила. Две длинные очереди прошли - одна ниже, другая выше, - а остаток ленты в несколько патронов взорвал даже этот Зеленый Вертолет.
   Где же мой Петька?
   Их оказалось двое. Анатолий нес на руках раненого Барсика, еще живого, оказывается. На берег уже выкатили пулемет, и пристраивали его для стрельбы. Кто это? А знакомые ребята, Миша, Юра и Жека-боксер.
   Анатолий схватился с Мишей, а Барсик с Юрой.
   Несмотря на их отсутствие этот Жека начал стрельбу. По кому, спрашивается?
   Оказывается, по мне!
   Я плыл через реку на Другой Берег. С Термосом.
   - Врешь, так сказать, не возьмешь.
  
   И вот она, картина Ван Гога. Поле, зеленое, зеленое Поле. И в середине его только один человек. Это Сява, она кормит Зеленых Дыбок. Зачем, спрашивается?
   - Разве они сами не могут есть? - спрашивает Медуза Горгона - толстый, как теленок тигровый дог.
   Ему отвечает Стаффордширский Терьер:
   - Это мотыль.
   - Я ловил, - говорит Мячик, и пытается освободиться от объятий своей Клеопатры, которая тащит его к небольшой рощице, где есть пруд.
   - Пойдем, - опять говорит она.
   - Щас, щас, - говорит Мячик, - только дам вот это симпатичной Дыбке мотыля побольше.
   - Смотри, - сказал я одной из сопровождающих меня дам, кажется Люде Германской, - он меня узнал.
   Остальные тоже запрыгали и стали просить мотыля у Славы и Зуба. Как-то:
   - Люда Генеральская и Лена. - Другие бодро прыгали около Муськи Доброй и Муськи Злой. Например, Фиксатый и Васька Нижегородский.
   Сципион и Жанна сидели на плечах медовщицы Сявы. А прямо на голове, путаясь в ее волосах трахались Константин и Света.
   - Вот ведь, - сказала официантка Вера, - не смотря ни на какой партеногенез они продолжают и продолжают заниматься Этим. А сама тихонько ущипнула за задницу Сципиона Африканского. Так бы она ущипнула Дэва, но он как раз в это время хохотал под цветущим картофельным кустом с Актрисой.
   Жека, Юра и Маша пытались построить себе в лесу деревянный дом, из веточек.
   - Ничего не выйдет, - сказал им Капай, лучше делать эти, как их?.. - он оглянулся на Миху и Шурпу.
   - А мы помним?
   - Двери, балбесы, - сказал Анатолий - большая, сантиметров двенадцать Дыбка. Все считали его боссом.
   - Мы тебе подчиняться не будем, - сказали Миха и Шурпа.
   - Хватит с нас начальников и на Том Свете.
   - Здесь находятся только свободные личности, - сказала, просунув голову между кустов орешника Сява, и добавила: - Да? И между прочим, ваш мотыль сейчас там съедят девчата.
   - И чего? - спросил Анатолий. - Мы работать будем.
   - Здеся запрещено рабство, - сказала Сява. И добавила: - Брысь за мотылем!
   Все побежали, только Анатолий остался.
   - Чё сидишь? - спросила Сява.
   - Может нам с тобой того этого? - спросил Анатолий.
   - Чего?
   - А чего, я большой.
   Сява пожевала травинку, вздохнула, но только ответила:
   - Хорошо, я подумаю.
   Я тихонько отошел в сторонку и двинулся по меже к реке. Но Галя, обе Люды и Нат побежали за мной.
   - Ау! - мы здесь.
   Пришлось всех сажать в лодку. Тяжело, но приятно. Похоже, что и здесь, как на Земле, можно жить, и даже систематически трахаться.
   Но с другой стороны:
   - Ты по сколько нам заплатишь? - спросила Нат.
   - Так, я думал, что здесь всё так, - ответил я.
   - Как так? - спросила Галя.
   - По любви.
   - Рай с милым в шалаше из картофельной ботвы - это не для нас, - хором высказали своё не только личное мнение обе Люды.
   - Вы знаете, что ответил один известный человек другому еще более известному человеку в одном почти таком же известном романе? Нет? Так я вам скажу:
   - У меня нет денег.
   - Всё просто и ясно, - промямлила Галя.
   - Мне жаль, Ал, что твоя печатная машинка сломала ногу, - сказала Люда.
   - Чего бы мне-то сказать? - спросила Нат. - Я пока подумаю.
   - У каждого свои недостатки, - сказала Люда Два. Так-то, по хронологии жизни она на самом деле была первой. И тут же добавила:
   - Ты не помнишь, милый друг, что зашил нам перед тем, как всё кончилось, пояса с драгоценностями.
   - С драгоценностями? - переспросил я.
   - Да, каждой по двадцать пять штук.
   - А каждая штука - это лимон. Ты сам так сказал, - добавила Галя.
   На каждой был не один, а по семь поясов. Я раздел Галю - так вышло по жребию, иначе они не соглашались - и вынул одну банкноту.
   - Никогда не видел таких драгоценностей, - сказал я. - Вот из ит?
   - Какое-то местное бабло, - ответила Галя.
   - Мы тут узнали, - сказала Люда Один, - дороже бакса в полтора раза почти.
   - Думаю, всё равно надо обменять их на доллары. Почему? Я люблю доллары. Где-то должны быть обменные пункты.
   - Ты думаешь?
   - Теперь моя очередь говорить, - сказала Нат.
   - Почему это?
   - Я пропускала.
   - Ну, начинается, я пропускала, я здесь стояла, так не делается, - сказала одна из девушек.
   - Я всего одну фразу. Это евро.
   Все заторопись объяснить мне, что это значит, но Нат успела первой завершить это постземное собрание:
   - Валюты получилось намного больше, чем ты ожидал.
   И знаешь почему? Потому что - теперь моя пропущенная реплика:
   - Некоторые любят погорячей.
  
   Я так понял, что:
   - Опять сработал Термос.
   Но у кого он?
  
   После ужина я один вышел на реку.
   На берегу играли Барсик и Медуза Горгона, которую теперь звали Кау. Интересно, какие у них будут дети? Больше похожие на догов или стаффордширских терьеров? Тем более, теперь это два мальчика. Но при партеногенезе это ведь не имеет значения.
   На груди у меня кто-то был, и крепко-крепко держался когтями. Не оторвать. И он был белый-белый! Как Снег Идет. Это был маленький котенок.
   - Фантик, любимый мой, как же я про тебя забыл?
  
   - Это поворот на будущее?
   - Последний Поворот.
   -------------------
  
  
   СОДЕРЖАНИЕ
  
  
   Страницы
  
   Граф - М роман 3
   Содержание 473
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"