Всю дорогу дочь дулась на меня. Она была чернее тучи и всем своим видом демонстрировала недовольство. А уж дома! Едва мы вошли, дочь разразилась потоком упреков и насмешек.
- Нет, мать, ты все-таки лохушка! Ну, нельзя же быть такой наивной! Посмотрели на неё невинными глазками, слёзки пустили, и она растаяла! С ума сойти - за просто так отдать деньги! Они у тебя что, с неба сыплются? Даром достаются?
Она сердито разбирала сумки, громыхала посудой и грызла меня.
А я молчала. А что? Права доча, ох, как права. Действительно, я отдала деньги за просто так. Но...
Эту девушку я приметила сразу, как только мы вошли в магазин - такой несчастной и потерянной она была. И как она трогала эти туфельки: то возьмет, то опять поставит на полку. Опущенные плечики и взгляд... Вот он-то меня и зацепил. Я сразу вспомнила другую девушку, с такими же несчастными глазами. И это тоже было в обувном магазине. Я не выдержала, подошла и спросила её.
- Что, не хватает?
Девушка обреченно кивнула.
- И много?
- Две тысячи,- едва слышно прошептала та.
Вот тут-то я и совершила поступок, за который меня грызли всю дорогу - я достала деньги и отдала девушке. Она недоверчиво смотрела на меня, но потом её глаза засияли. И столько было в них радости, благодарности и еще чего-то, что мне стало неловко, и я быстренько спряталась за других покупательниц. Из-за чьих-то спин я видела её, с отстраненной улыбкой, у кассы. На выходе она поймала мой взгляд и просияла в ответ.
- Нет, ну правда, мам, ну зачем ты это сделала? - дочь села напротив и уставилась на меня укоризненным взглядом. И я решилась.
- Я должна была. Нет, не в том плане, что я должна была деньги этой девушке, нет. Я отдала долг. Вот давай я тебе расскажу одну историю. Было это давно, мне тогда девятнадцать лет было. Другая страна, другая жизнь... Под Новый год я должна была участвовать в одном конкурсе. Не "Мисс Россия" конечно, но для меня это было очень важно. Понимаешь, был там один мальчик... - я улыбнулась, и продолжила. - Я читала стихи, танцевала, отвечала на вопросы, что-то там еще - уже и не помню. Готовилась месяца три, репетировала, подбирала музыку, костюм. Какое платье мне сшила тетушка, ты бы видела - нежно-розовое, с пышной юбкой. Шло оно мне необыкновенно. Но такое платье требовало и обуви соответственной, а у меня - желтые босоножки, осенние коричневые туфли да сапоги. Сколько я искала туфли под него! Все магазины облазила! Ведь нужно было, чтоб туфли подходили и по цвету, и по фасону. Но везде - либо не по деньгам, либо страхолюдство редкое. Месяц я прочесывала магазин за магазином, да всё без толку. До конкурса оставался один день, а я так ничего и не нашла. Была у меня надежда на последний магазин, на станции, в нем всегда можно было найти что-то интересное. Там-то я и увидела свою мечту - темно-розовые лакированные туфельки, с жемчужной пряжечкой, на каблучке, мечта, а не туфли. Но стоили они так дорого, что я посмотрела, подержала в руках, повздыхала, да и пошла себе.
Иду по парку, чуть не в голос реву, так обидно мне было. А зима тогда была снежной, сугробы чуть ли не в рост, и опять снег сыплет, медленно так, хлопьями. И я бреду под снегопадом между сугробами, да все страдаю. Дорожка поворачивает, и вижу - стоит прямо на снегу коробка обувная. Причем не уроненная, а специально поставлена, так аккуратно так, причем вот только что - снегу на ней чуток. А вокруг никого. Я головой кручу, выглядываю - кто поставил? А в парке пусто! Ни души. И вот еще что - снег ведь шел, хоть и медленно, да густо. Оглядываюсь я - сзади четко мои следы отпечатаны, а вокруг коробки ни следочка. Подошла, крышку открываю, а там вот те самые туфельки, что я недавно в магазине видела.
Я задохнулась. Надо же, сколько лет прошло, а ведь все помнится, как будто вчера было. Я снова ощутила и восторг, и удивление, с которыми тогда открывала коробку.
- И что дальше? - дочь уже не сердилась. - Ты их забрала?
- Да. Пришла домой, меряю туфли, точь-в-точь Золушка, - рассмеялась я. - А они по ноге, удобные, и к платью подошли. И пошла я назавтра на конкурс и, как сейчас помню, выиграла его.
- И что, никаких следов не было? - недоверчиво спросила дочь. - Прямо так ни одного?
- Человеческих не было.
- Ага! Значит были! Чьи же?
- Понимаешь, сама до сих пор не пойму. То, что людских следов не было, это точно. А вот только рядом с коробкой, да на сугробе, был след - как птица взлетела и крыльями снег зацепила.
- И всё?
- Только когда птица взлетает, от её лапок следы такие - полоски, царапины. А тут...
- Что? - глаза дочери уже горели ожиданием чего-то необыкновенного, она уже была там, в заснеженном парке моей юности, рядом с коробкой и таинственными следами.
- А там, на снегу были даже не следы, а так тени... Как будто ребенок пробежал, да так легко, что снега не примял.
- Ха! Ребенок с крыльями, - рассмеялась, было дочь, и осеклась.
Она смотрела на меня, а в глазах рождалось понимание.
Мы накрыли на стол, и все время ужина молчали. Дочь вскипятила чайник, достала чашки, и только потом заговорила.
- И сегодня ты отдала долг.
- Да. Уж очень эта девчушка мне себя саму напомнила, тогдашнюю. И потом, кто-то сотворил чудо для меня, а я чем хуже? - попыталась пошутить я.
Мы пили чай и смотрели в окно. Там опять шел снег, крупные хлопья медленно и торжественно даже не падали - плыли к земле, украшая искрящимся покрывалом деревья, машины, землю.
- Ты меня извини, мам, - тихо сказала дочь.