Запретный город, запретный плод, запретный ключ Синей Бороды к
запретной двери в конце коридора... Лучший способ привлечь к
чему-то внимание -- объявить это что-то запретным, да погромче.
В самом деле, ЧТО ТАМ?! Что такое особенное открыли, раскопали
или прочитали на потолке эти "отрицатели холокоста"? Основная
масса людей остановится перед воздвигнутым законодателями и
морализаторствующими публицистами барьером, но наиболее самосто-
ятельные, сильные, упрямые, а значит, и наиболее ОПАСНЫЕ, наобо-
рот, окажутся раззадорены и умножат усилия по раскрытию обстоя-
тельств, спрятанных в глубокую тень. Необоснованные и неубеди-
тельно обоснованные запреты действенны только против вялых добро-
порядочных дураков. Устанавливать такие запреты -- значит считать
сограждан такими дураками. (Вообще говоря, большинство людей ими
как раз и является, но если бы с ними обращались как с личностями
несколько более разумными, чем они есть, то хотя бы некоторые из
них улучшили бы свои интеллектуальные показатели.)
Конечно, лучше не ввязываться в грызню экзальтированных пред-
ставителей несовместимых точек зрения, но я ведь и не ввязываюсь
в неё, а всего лишь исследую её со стороны -- с целью чуть более
постичь малопонятный мне феномен современного сознания. У меня
нет ни малейшего желания оказаться на пути адептов какой-либо
самой правильной веры или идеологии, переполненных ненавистью ко
злу, поэтому я не сильно огорчусь, если данный текст затеряется
в массе всякой ерунды (чуть не сказал: всякой ПРОЧЕЙ!) и получит-
ся так, что я с облегчением высказал правду о том, что думаю, но
ничего мне за это не было.
Я -- не "отрицающий", а любопытствующий. Любопытствовать можно?
Наверное, тоже нельзя: надо либо принимать бездумно на веру, либо
помалкивать. А любопытство предполагает критический анализ, то
есть моральную готовность отрицать. Впрочем, помалкивающие тоже
подозрительны, значит, надо делать вид, что ты не интересуешься,
то есть лгать, а я НЕ ХОЧУ.
Кстати, слово "холокост" употребляется здесь в кавычках не по-
тому, что я "отрицаю", а лишь потому что таково моё представление
о правильном написании слов, используемых в необычном для них
смысле или выделяемых в качестве объекта рассмотрения.
Антисемитам запрет на "отрицание холокоста" представляется ещё
одним проявлением порочности евреев, но на самом деле он свиде-
тельствует лишь о слабости европейской социальной организации и
об уплощённости европейского массового сознания: Европа всё ещё
не доросла до такого уровня интеллектуального и морального
развития, при котором можно обходиться без широкого применения
лжи, демагогии, запретов на обсуждение некоторых вещей. Во всяком
народе хватает дураков, подлецов, чудаков и сумасшедших, стремя-
щихся навязать всем какие-нибудь абсурдные ограничения или
обязанности, поэтому вряд ли следует относить и "холокост", и
запрет на "отрицание холокоста" на счёт особенностей еврейского
национального характера, подтравляющего беззащитную Европу.
Людям, находящимся вне европейской политической кухни, этот
запрет представляется странным, но для самой Европы (по крайней
мере, для некоторой её части) он не более странен, чем, к
примеру, запрет на изображение пророка Мухаммеда (или Пророка
Мухаммеда?!) в странах исламской культуры, иначе бы этот закон
просто не появился на свет.
Далее, некоторые вещи представляются странными лишь потому, что
рассматриваются вне связи с некоторыми другими вещами. Возможно,
странность запрета на "отрицание холокоста" всего лишь уравнове-
шивает какую-то другую европейскую странность, так что в совокуп-
ности получается неплохо: каждая из этих странностей по-отдель-
ности смотрится нелепо или даже гнусно, но когда они рядом,
картина меняется в лучшую сторону.
Европейцы настолько привыкли манипулировать и быть манипулируе-
мыми, что из них уже мало кто способен к корректной дискуссии. А
если кто и способен, у него всё равно не получится, потому что
"общественность" и СМИ всяких мастей будут встревать со своей
демагогией в его спор. В Европе корректность работы со сведениями
и чужими интересами не ценится: ценится способность впечатлять.
А под "политической корректностью" понимается лишь способность не
наступать оппоненту явно на "политические мозоли" и рыть ему яму
так, чтобы он этого не замечал. Поэтому для европейцев, наверное,
лучше уж запрет на обсуждение "холокоста", потому что в отсутст-
вие такого запрета некоторые из них перевозбудятся и наделают
больших глупостей (может быть, даже кровавых).
Уместно заметить, что в Европе со временем одни запреты сменя-
ются другими: стало можно отрицать существование Бога и обсуждать
половую жизнь, стало нельзя обсуждать недостатки других рас и
отрицать "холокост". То есть, интеллектуального развития общества
по большому счёту нет: происходит лишь обновление форм, в которых
проявляется закоренелая глупость.
Кстати, очень любопытно, что вообще понимают под "отрицанием
холокоста" и как выкручиваются, если человек отрицает его не
полностью, а на столько-то процентов или в такой-то части? Может,
на сколько процентов человек отрицает, на столько процентов от
максимального срока его и сажают?
Под отрицанием "холокоста" можно понимать следующее:
1) отрицание исторических фактов, которые легли в основу
представления о "холокосте";
2) отрицание специфики этих фактов, дающей основание использовать
для их обозначения особое слово -- "холокост";
3) отрицание полезности существования особого культа "холокоста".
И каково вообще содержание понятия "холокост"? Наверное, это
1) определённое видение части истории национал-социализма, еврей-
ства, Европы, 2) нечто вокруг этого видения.
"Холокост" -- не вполне миф, потому что подтверждается некото-
рыми историческими обстоятельствами. Не вполне гешефт, потому что
многие евреи (и неевреи) признают его, не получая от этого выгод.
Не вполне религия, потому что не предполагает молитв и надежд.
Наиболее подходящим определяющим словом представляется слово
"движение": "Холокост" -- это общественное движение в еврейской и
отчасти в нееврейской среде, со своими идеями, активистами,
функционерами, сочувствующими, достижениями, полезностями и
вредностями. Отчасти это Форма разборки между народами по поводу
того, кто кому причинил больше неприятностей в первой половине
XX века.
Психологические основы движения "Холокост" в еврейской среде:
1) стремление быть особенными;
2) озабоченность в первую очередь собственными проблемами, а не
проблемами других;
3) настроенность обращать свои трудности и потери себе на пользу.
Всё это -- НОРМАЛЬНОЕ, человеческое, слишком человеческое.
О причинах поддержки движения "Холокост" среди неевреев. Пуб-
личные, так сказать, люди (политики и пр.) поддерживают его от-
части для того, чтобы самим иметь поддержку со стороны еврейской
общественности. Для людей же непубличных поддержка "Холокоста"
есть форма христианского смирения, противостояния нацизму (модный
способ подрасти в собственных глазах), проявления культурности,
хотя на самом деле это, наверное, больше от стремления быть "как
все", что тоже очень человеческое.
Обстоятельства, размывающие контрастную картину "холокоста":
1. Нацисты стремились к уничтожению не всех, а только ЕВРОПЕЙСКИХ
евреев: всемирный Третий рейх, насколько известно, не планиро-
вался, так что на земле должно было остаться достаточно места
для евреев, цыган, славян, негров и прочих "неполноценных".
2. Многие евреи и не вполне евреи сражались на стороне нацистов,
то есть, можно сказать, что евреи уничтожались фактически не
по признаку "крови" (происхождения от евреев-родителей), а по
признаку культурной и расовой принадлежности. Уничтожалась
"еврейскость".
3. Некоторые другие народы понесли во Вторую Мировую войну не
меньшие или не намного меньшие потери по отношению к своей
численности в Европе, чем евреи.
Кажется, никто из более-менее культурных отрицателей "холокос-
та" не отрицает уничтожения нацистами евреев за то, что они ев-
реи. Отрицается другое:
1) масштабы уничтожения евреев;
2) исключительность евреев как жертв;
3) обоснованность существования мрачного культа "холокоста";
4) обоснованность навязывания культа "холокоста" неевреям.
Был замысел массового уничтожения евреев, не доведенный до
конца. Была УГРОЗА более масштабного уничтожения, чем то, какое
имело место, но она не реализовалась. Может быть, на каком-то
этапе борьбы за чистоту расы у нацистов дошли бы руки и до
евреев, служивших нацизму (Юлиуса Штрайхера и тысяч других), но
это ведь из области возможного. Разумеется, с еврейской точки
зрения указанные обстоятельства воспринимаются не совсем так, как
с русской, и в этом различии восприятия нет ничего заведомо
порочного. Как говорится, своя рубашка ближе к телу.
Одно дело -- отрицать то, что нацистами были убиты несколько
миллионов евреев, и другое -- негативно относиться к активничанию
некоторых еврейских деятелей в связи с этими жертвами, сильно
напоминающему бизнес. Отрицание "холокоста" в смысле ревизии
количества жертв -- это не вполне корректная реакция на не вполне
уместное активничание по поводу этих жертв. Борьба с отрицателями
еврейских жертв, представляющими собой, как правило, патологичес-
ких антисемитов, есть способ отвлечения внимания от критики
деятельности по поводу этих жертв.
Некоторые еврейские авторы выступают против культа "холокоста".
К примеру, Норман Финкельштейн (Norman Finkelstein), Израиль
Шамир. Это обстоятельство, правда, представляет собой лишь нюанс
и не имеет большого значения для оценки культа "холокоста",
потому что вообще не существует культа, против которого никто бы
не выступал. Очень трудно построить культ, который был бы безуко-
ризненным. Равно как очень трудно построить общество, которое
вполне держалось бы без использования каких-либо культов.
Запрет на "отрицание холокоста" в современной Европе очень даже
не уникален: во всяком обществе есть какие-то табу на публичное
выражение мыслей, причём некоторые из этих табу каким-нибудь
посторонним людям наверняка представляются странными. Во времена
СССР количество событий и обстоятельств, которые нельзя было
отрицать (или, наоборот, "утверждать"), было таким огромным, что
даже их списка не составляли, а на все была одна 58-я статья
Уголовного кодекса ("антисоветская агитация"). За нарушение
запрета могли дать и "десять лет без права переписки", и более.
Так что современная Европа со своим запретом на "отрицание
холокоста" ещё очень даже либеральна. И несколько лет тюрьмы --
это всё-таки не сожжение на костре и даже не вырывание языка. Ну,
заклинило старушку на "холокосте", так ведь надо быть снисходи-
тельным к слабостям вырождающейся цивилизации.
Слава Богу, Россия -- не Европа: это другая страна, с другими
"ферботами", другими заскоками. Здесь "отрицать холокост" пока
ещё можно, правда, не очень громко, иначе станут тщательно
проверять, не погряз ли ты в экстремизме. Тебя за "отрицание
холокоста", конечно, облают местные "европейцы", но посадить не
смогут -- ни теперь, ни в будущем: Россия вряд ли когда-нибудь
установит запрет на "отрицание холокоста", потому что вряд ли
разглядит между русскими и еврейскими жертвами нацизма большое
различие.
Какая разница между верой в "холокост" и верой в его нереаль-
ность? И в том, и в другом случае можно любой предъявленный факт
совершенно искренне объявить фальсификацией, тем более что почти
наверняка именно так оно и есть --- если не на 100 процентов, то
хотя бы на 5. Чужие заблуждения, в отличие от собственных, всегда
представляются настолько нехорошими, что даже хочется помочь
людям поскорее от них избавиться. Но надо при этом, конечно,
учитывать, что для многих людей их искренние заблуждения дороже
им, чем собственная жизнь.
В любом большом деле найдётся кто-нибудь, кто "для пользы" это-
го дела хотя бы немного приврёт, поэтому наверняка среди фактов,
которые используются в качестве доводов адептами "холокоста" и
его отрицателями, есть подложные или неправильно истолкованные.
Далее, у людей есть непреодолимая наклонность видеть по преиму-
ществу то, что они хотят видеть, а из возможных объяснений уви-
денного выбирать наиболее подходящие в эмоциональном отношении.
Кроме того, прежде чем выяснять, кто более прав в таком сложном
вопросе, как еврейский "холокост", надо научиться корректно спо-
рить, а это при нынешнем состоянии умов дано далеко не каждому
даже в качестве принципиальной возможности. А всякий некорректный
спор есть лишь разновидность пропаганды, или средство отвлечения
оппонента от вредных занятий, или способ удовлетворения
нормальной потребности в конфликте, так что подобному спору как
способу поиска истины грош цена.
Наконец, можно ведь рассматривать культ "холокоста" как "ложь
во спасение". Такая ложь в принципе не аморальна. Готовы ли
"отрицатели" признать "холокост" при ТАКОМ условии? А если врут
как раз "отрицатели", то, может, они тоже хотят нас всех от
чего-то спасти? Но от чего? Чтобы в этом разобраться, надо ...
1) перестать врать, в том числе "во спасение";
2) перестать воздействовать на эмоции и начать апеллировать
к разуму, хотя его, как правило, не хватает.
Кстати, я очень рад, что живу в либеральной стране: я могу
здесь отрицать что угодно, кроме 1) достоинств местного прези-
дента, герба, флага, гимна, 2) достижений народного хозяйства.
Зато отрицать всё остальное -- МОЖНО: Бога, совесть, преимущества
нормальной половой ориентации, вред пьянства и курения и т. п.
Правда, нельзя ещё призывать к насильственному изменению сущест-
вующего общественного строя и существующей формы правления,
какими бы мерзкими ты их не находил, а также вести пропаганду
войны (пока государство её не начнёт) и расовой и классовой
розни, но это уже не "отрицание".
