Черная шерсть серебрилась, отражая блеск холодной луны. Веки были плотно сжаты. Сильный голод мешал думать, он направлял все мысли в противоположную сторону. В траве слышалось стрекотание кузнечиков, с пастбища доносились запахи человеческого веселья. Это был праздник у людей, отмечали рождение еще одного детеныша в их стае. Живот сводило судорогами. Уже несколько дней в нем ничего не было, кроме грязной воды из луж. Лапы окончательно ослабли, а одна из них была поранена и сочилась кровью. Охотник попался меткий. В лесу пробуждались совы и некоторые из моих собратьев. Они догадывались о том, что я здесь. Сейчас было уже не до безопасности, атаковать могли в любой момент. Трава становилась влажной, как после росы, я надеялась, что этот кисло-сладкий запах хотя бы ненадолго не выдаст моего местонахождения.
До этого леса пришлось проделать немалый путь, не раз рискнуть своей шкурой. До пещеры оставалось еще несколько километров, но преодолеть их уже было невозможно. Мне не хотелось быть растерзанной в поле, в той близости к людям, в которой я почувствовала первое дыхание смерти. Через силу пришлось жевать траву, она поспособствовала утолению голода и отсрочила мою кончину на несколько часов. Теперь приходилось передвигаться ползком, чтобы не оставить за собой следов и быть менее приметной. Волки в лесу уже завывали во весь голос, кто-то был голоде, у них чувствовалась явная численная превосходимость, что сокращало мои шансы.
Я продолжала путь. Если удастся увести их из этого леса к той пещере, то все решится очень просто. Над вдохом в нее находится широкая насыпь булыжников, мне остается только заманить врагов внуть и сломать подпорки, стены обрушатся и нас завалит камнями. У меня нет права на жизнь в любом случае. Либо убьют мои же сородичи, либо сама - от голода, либо люди пристрелят, чтоб не мучалась.
В том лесу, откуда пришлось уносить ноги, остались четверо маленьких комочков-волчат. Они еще неопытны и не смогли бы себя защитить, в их отца недавно попала шальная пуля... Вот уже и поворот совсем близко. Тело стиралось в кровь, словно по нему провели наждачной бумагой. Травяной настил сменился песчаной тропой. Я ощущала приближение волков. Мне четко представились их белоснежные оскалы. Черт возьми, я буду с ними драться. Пусть погибну, но в бою. Умру, чтобы жили мои волчата. Им предстоят великие дела. Вот она, пещера... Звук разбивающихся о камни капель заставляет меня обернуться. Напротив, выстроившись полукругом, стоят шестеро врагов. Теперь - врагов.
-Ну, здравствуй, беглянка, - рычит один, все ближе подступая ко мне. Я отползаю вглубь, и, дождавшись, когда все они окажутся под каменным навесом, выбиваю подпорки. Камни начинают падать, в это время "главарь" бросается в мою сторону. С ожесточением вцепляемся друг другу в глотки, а потом крупный булыжник касается макушки... Последнее, что я помню - это липкая жидкость, удивительно похожая на кровь, и приглушенный вой своих волчат...