Накануне приезда дорогих гостей я возвращалась из Калиновки нагруженная всевозможными покупками, но, подъезжая к дому, я наткнулась на непреодолимое препятствие - Настина машина беззастенчиво перегородила нашу улицу. Поскольку дальше проехать было невозможно, я заглушила мотор и вынув тяжелые пакеты, потащила их домой.
Из-под Настиной машины торчали две пары неподвижных ног. Я подошла к ним и сказала:
- Эй, молодежь! Долго там прохлаждаетесь?
- Да уже больше часа, - чертыхаясь, ответил Кирилл. - Настя, подержи вот эту гайку ключом...
- А что случилось на этот раз? - спросила я, нисколько не удивившись торчащим из под машины ногам, так как Настино средство передвижения с регулярным постоянством доводило до отчаяния не только ее саму, но теперь уже и Кирилла.
- Сцепление полетело, хорошо, что возле дома, а не на трассе, - подала голос Настя.
- Понятно, - вздохнула я. - Ладно, ремонтируйтесь, а я пойду блинчики жарить!
- Вообще-то мы уже заканчиваем... - не без иронии в голосе проговорил Кирилл. - Настюшка, а ты можешь вылезать, дальше я сам!
Открыв калитку, я грозно вскрикнула:
- А ну пошли вон! Ну что такое, опять огород топчут!
Бросив пакеты на садовую скамейку, я побежала на веранду, схватила швабру и ринулась выгонять соседских кур, которые снова промышляли у меня во дворе.
- Даша, ну что же вы за своими курами не смотрите? Сколько можно за ними бегать? - возмущенно сказала я, увидев за забором Манину внучку. - Где бабушка? Пусть идет и забирает свою живность! - негодовала я.
- А ты не отдавай! - подхватила перепачканная солидолом Настя, вылезшая из-под машины. - Давай суп сварим! Вон та, черная, смотри какая жирненькая!
Даша прибежала сама, видимо опасаясь за судьбу черной упитанной курицы. Взмахнув хворостиной, она ловко выпроводила несушек на улицу, а мы пошли разбирать пакеты.
- И ведь смотри, даже не извинилась! - недоумевала Настя, отмывая руки. - Что за воспитание!
- Зато баба Маня всем хвастается, что ее Светка интеллигентная и образованная - в мэрии работает.
- Надеюсь, не она наш мэр? - весело спросила Настя.
- Да ну тебя! Нет, конечно! Баба Маня говорит, что Дашка будет как мать - она тоже на управленца учится!
- Как мать? - улыбнулась Настя, показывая в окно.
Там, на крыльце у бабы Мани, неповоротливая из-за через чур лишнего веса Света, не причесанная как минимум со вчерашнего дня, в засаленном халате, застегнутом через одну пуговицу, кряхтя и охая, выжимала большое гобеленовое покрывало.
- Дашка! Иди сюда, дрянь такая! Ты где опять шарахаешься, мать твою?.. - кричала интеллигентная Света дочери.
- Да уж... - многозначительно произнесла Настя. - Смотрю я на нее и думаю: она не только поросенка за обедом съедает... наверное еще и барашка...
- Ну, может быть Даша за фигурой смолоду следить будет?
- И за речью... Слушай, а мы с тобой к Мане так и не сходили!
- А я уже и не хочу! Я теперь если и пойду к ней, то лишь с одной целью - поругаться. Мне так надоели ее куры, гуси и пчелы, что я скоро выйду из себя! Устроили на моей земле пастбище!
- А пчелы так и летают с утра до ночи?
- Летают! В поле выйти невозможно!
- Странно... у Егорыча, того, что возле фельдшера живет, знаешь?..
- Это который на лошади ездит?
- Да, у него тоже пасека, но он говорил, что пчелы активны где-то с десяти до четырех или до восьми, не помню. В любом случае утром и вечером спокойно можно в поле выходить, да и соседи на него никогда не жалуются...
- Ну вот, а я ни в восемь утра не могу выйти, ни в девять вечера!
Дверь открылась и зашел довольный Кирилл.
- Все, готово! Будет жить! - пообещал он, радостно глядя на Настю - Правда не знаю, как долго.
- Ну, спасибо! Какой же ты молодец! Пойду, машину отгоню, - вскочила Настя.
- Сиди, я уже все сделал! И твоя машина во дворе, и наша, - он усадил ее на место. - Мам, а ты случайно коньяк не купила?
Услышав его невозмутимый вопрос, я немного опешила.
- Коньяк? - я изумленно уставилась на него. - Зачем?
- Как зачем? Я литр крови сдал, пока сцепление чинил, мне положена рюмка коньяка!
- А мама не знала, что ты кровь сдаешь, пока она по Калиновке ездит! - весело парировала Настя, и достала из пакета коробку кефира. - Вот, пей!
Их роман, так стремительно начавшийся пару месяцев назад, уже обещал закончиться свадьбой. Кирилл стал ездить среди недели в город, не дожидаясь выходных, по которым обычно приезжала Настя. Он познакомился с ее родителями и, судя по тому, как часто звонил ему теперь Настин папа, я поняла, что он им понравился. Точно так же, как и мне с первого взгляда понравилась Настя.
- Да что же у нас в деревне этим летом никто дом не продает? - вдруг произнесла она.
- А ты что, уже не боишься приведений? - поинтересовалась я.
- Так ничего же не происходит, - Настя пожала плечами. - Может быть, и правда нет никакой черной руки?
Баба Маня, сменив уличные галоши на просторные войлочные бурки, прошаркала в захламленную комнату и устало опустила свое грузное тело на железную довоенную кровать. Сетка под ней жалобно взвизгнула и провалилась вниз, почти до самого пола. За долгие годы она привыкла к этому звуку и, каждый раз, проваливаясь в глубины кровати, она крепко засыпала. Но в эту ночь ей не спалось - ее мучила неуемная, беспощадная зависть. Зависть к своей новой соседке, к чужой жизни, которая мирно текла за забором.
Юля на десять лет старше ее Светки, а поставь их рядом, так подумаешь, что Светка ей по возрасту в матери годится! Сколько раз говорила ей, не жри на ночь, так нет! И слушать ничего не хотела... За сорок лет сто пятьдесят килограммов веса нажила! Подбородок шею закрыл, будто и не было ее вовсе! И походка, такая же как и у нее, Мани, ходит, с боку на бок переваливается. Но Маня с детства таскала тяжести, а Светка? Только ела и спала... И на внучку была надежда, хоть ее замуж удачно выдать... Баба Маня обреченно вздохнула. А какой сосед попался! Такой неиспорченный мальчик, вежливый, аккуратный, и деньги зарабатывает не выходя из дома! Вот бы Дашеньке такого жениха! Но он выбрал Настю, и что он в ней нашел? Худая, смотреть не на что, и так на Сашу похожа!.. Ну конечно, таким красавицам как Саша, всегда везло! И все им самое лучшее доставалось... Обидно, что Клаву прихватило, и не успела она поговорить с соседкой, а так бы жил сейчас Клавин племянник рядом, и не надо было бы ей, Мане, так стараться все лето!
Бабу Маню не мучили угрызения совести за то, что она делала. И сейчас, вполне удовлетворенная своими маленькими пакостями, она уже задумывала новые.
Вдруг она услышала какой-то посторонний шорох. Ей показалось, что в коридоре кто-то задел холодильник, от чего он вздрогнул, и стал урчать еще сильнее. Маня затаила дыхание и прислушалась, но кроме холодильника и тикающих в изголовье часов, никаких посторонних звуков больше не было слышно. Она поудобнее устроилась на подушке, подоткнув ее под изгиб своей старческой шеи, и приготовилась погрузиться в спокойный, продолжительный сон.
От дверного проема метнулась тень. Маня поначалу подумала, что ей привиделось, но тень поравнялась с ее кроватью и протянула к ней свои руки, обтянутые черными перчатками. "Сейчас? За что?" - подумала она в тот миг, когда ее сердце, заполнив собой все пространство грудной клетки, неистово забилось, готовое выскочить наружу. Баба Маня попыталась вздохнуть, чтобы выдавить из себя хотя бы стон, но не смогла - черная рука плотно зажала ее беззубый рот.