Аннотация: Продолжение новелл с участием главной героини - следует.
В то утро, когда она проснулась после мучительной бессонной ночи, на улице шел дождь стеной. Ни одного такого ливня она не помнила за свою жизнь. Следя глазами за потоками воды, которые плыли по стеклу, превращая картинку за окном в сплошную водянисто-серую массу, она силилась найти в себе хоть искру желания встать, может быть позавтракать, может быть заняться делами, вообще как-то приступить к жизни. Вода за окном завораживала и не отпускала, погружая только что проснувшиеся глаза снова в спокойную дрёму. Но если тело соглашалось безвольно нежиться в теплой и мягкой постели, то мозг уже начал не спеша работать, всё ускоряя темп по мере того, как шло время. Домна перевернулась на спину, раскинула руки. Одеяло тут же воспользовалось моментом и соскользнуло с пяток. Прохладный воздух приятно холодил голые конечности. Дома было тихо, покойно, сонно. Тишина нарушалась только тиканьем часов, да шелестом дождя на улице. Порой по карнизу резко и громко ударяла выбившаяся из стада капля, напоминая о реальности существования всех, кто жил в этом мире, под этим дождём. Спустив с кровати одну ногу, Домна почувствовала под ней мягкий ворс толстого прикроватного коврика. Так же не спеша, она начала спускать с кровати вторую ногу, медленно переворачиваясь поперёк кровати. "Ещё только 8 часов утра.... И чего тебе не спится...И ведь не дождь тебя разбудил... Подумаешь, дождь. Вода и всё.... Что ж тебе не спится...." Она любила вести мысленные диалоги. Это стало нормальным явлением в её жизни с тех пор, как она осталась одна. В один прекрасный летний день она осталась одна. Так бывает. Без надежды, без веры, в пустоте, в обнимку с переживаниями и ключами от квартиры. Долгое время, живя прошлым, она разговаривала с Ним. Он был рядом. Он слышал её. Он отвечал ей, как тогда, когда всё ещё было правдой, когда всё ещё могло быть. Отвечал мысленно. Это помогало. Это приближало её существование к жизни. Она цеплялась за эти воспоминания, судорожно, крепко, боясь разжать объятия памяти. Со временем же, когда реальность победила, она перестала искать себе собеседников среди призраков, но привычка мысленно вести диалог у неё осталась. Почувствовав, что вот-вот память заведёт её опять в лабиринты дорогого прошлого, она решительно села на кровати, сложив ноги по-турецки, растрепала свои соломенные волосы и, глубоко вздохнув, соскочила на пол. Всунув ноги в тапки и накинув теплый халат, Домна прошествовала в ванну.
Утро тянулось медленно, как будто кто-то специально растягивал пружинку, чтоб потом резко отпустить её. Домашняя тишина угнетала. Мозг настоятельно рекомендовал начать что-то делать, но организм с такой же настойчивостью не хотел и слышать ни о чём подобном. Такое тоже бывает. Послонявшись по квартире, Домна взяла первый, попавшийся ей на глаза журнал. С обложки улыбалась белозубая, загорелая, златовласая барышня, всем своим видом олицетворяя счастье и успешность, порочность и невинность, желание одних и безнадёжность других. Сколько рук старалось сделать её "девушкой с обложки", сколько труда им это стоило, сил и нервов, денег, идей. Несколько вспышек фотоаппарата и из дверей студии выходит очередная мисс-нижнее-кукуево, в полной уверенности, что именно ей уготованы хрустальные башмачки Золушки. Мда.. Ну, да Бог с ними. Домна сложила журнал пополам и откинулась на подлокотник дивана. В квартире было прохладно и неприятно-влажно. А может уехать, а? Далеко, туда, где солнце, море, горячий песок, и он не обязан быть белым, пусть будет своего обычного песочного цвета. Там утренний бриз, там закат в горах, там шум прибоя, там простор, там....там то же самое одиночество и человеческие горести, отчаянные желания....Глубокий медленный вздох.
И всё таки надо уехать. Уехать и вернуться зимой, не дать этому мраку и сырости проникнуть в душу, заполнить сердце.
* * *
Домна ненавидела вокзалы, но любила аэропорты. Она не могла объяснить эту любовь, да и не старалась, просто всегда, если была хоть малейшая возможность, пользовалась воздушным видом транспорта. После недолгого обдумывания был взят билет и упакован чемодан. В аэропорту было немноголюдно. Это обстоятельство подействовало удручающе: какое же количество людей не может управлять своей жизнью вот так же запросто как она. Томятся в офисах, с тоской глядя в окно, до изнеможения трудятся, чтобы их дети смогли получить всё самое лучшее. Желание само по себе достойное, но ведь жизнь проходит мимо и их собственные дети не получают самого нужного и главного - родительской заботы, ласки, внимания, любви. Мысли опять начали возвращаться к недавнему прошлому, когда в жизни Домны тоже ещё было о ком заботиться.
Самолёт плавно набирал высоту и, спустя несколько минут, она уже спала в мягком кресле, с маской на глазах, укутавшись в плед. Сон не помогал ей гнать мысли о вчерашней жизни, наоборот, образы и события плавно сменяли друг друга, вызывая щемящую тоску даже во сне. Фантомы счастья кружились в хороводе, который всё ускорял и ускорял свой ход, пока, наконец, не слился в единое кольцо. Серое, серебряное колечко. Оно кружится, постепенно замедляясь, и в итоге со звоном падает. Звон был таким громким, что Домна проснулась. Она посмотрела на свою руку. Да, кольцо. Его подарила ей прабабушка Анна. Что-то важное было связано с ним. Прабабка не дарила это кольцо ни своей дочери, ни своей внучке. Только Домна получила его в наследство. Прабабка Анна говорила, что только Домне теперь дозволено его носить, мол, её силы иссякли. Девочкой, Домна носила его на цепочке, как медальон, когда же оно стало плотно сидеть на безымянном пальце, она не снимала его даже в душе. Какой именно секрет оно хранило, Домна не знала, или не помнила. После того, как колечко перешло в её пользование, прабабушка Анна не затрагивала больше эту тему, а Домна была в то время слишком юна и интересы её лежали совершенно в другой плоскости. Но, сама не зная почему, она очень дорожила этим колечком. Вот и сейчас она крутила его на пальце и чувствовала, как приходит покой.
Получив багаж, Домна вышла из здания аэропорта. Тепло окутало её всю до макушки. Она подняла лицо к небу и закрыла глаза. Великолепно. Буквально на мгновение сердце резануло воспоминание о совместных путешествиях. Какую радость это всем приносило, какое царило веселье...
Она подхватила чемодан и пошла к стоянке такси.
Подъезжая к частному пансионату, она испытала облегчение. По крайней мере, снаружи он выглядел даже очень неплохо. Не респектабельный отель, конечно, но вполне уютный, красивый и ухоженный дом, с садом и террасами. Именно такой ей и требовался. Он был как будто живой, со своей душой, сердцем. Дом стоял на холме, поэтому из его окон видно было море. Его голубая дымчатая даль приковывала взгляд.
Покончив со всеми формальностями, хозяйка пансионата, миловидная пожилая женщина, проводила Домну в её комнату. Она состояла из трёх небольших комнаток. В спальне стояла большая кровать, застеленная пёстрым пледом, тумбочка, над кроватью висела бра. Большое окно, от пола до потолка, не только пропускало много света в эту комнату, но казалось, что воздух тоже проникает через идеально чистые огромные окна. Тяжёлые шторы обрамляли окно с двух сторон. Гостиная не была предназначена для большого числа посетителей: два кресла, торшер, низкий стол, буфет. И опять окно во всю стену. Домне повезло, обе эти комнаты выходили видом на море и, выйдя на свой небольшой балкончик, она могла в любое время дня и ночи любоваться его изменчивой красотой. Третья комната когда-то, видимо, была больше и хранила в себе хозяйскую библиотеку. Теперь же это была тоже небольшая комната, по периметру уставленная книжными шкафами. Хозяйка извинилась, что, мол, никчемная третья комната досталась, но Домна, осмотрев книги, только порадовалась и поспешила заверить Хозяйку, что это несказанная удача - библиотека в собственном номере. В гостиной стоял телефон для внутреннего пользования. Так хозяйка приглашала всех жильцов на завтрак, обед и ужин.
Оставшись одна, Домна открыла обе створки окна, и её взгляд утонул в морском шуме. Как они любили слушать этот шум. Молча, прижавшись друг к другу, слушать песни моря. Недвижно стояла она, пока взгляд её не затуманился, а по щеке не потекла слеза. Дорого, как все это до сих пор дорого. Остро. Хрупко. Неуловимо. Забыть? Ни за что. Так это дорого. Не отчаянно, но спокойно, уверенно. Домна крутила кольцо на пальце так сильно, что металл оставлял на коже розовые следы. В какой-то миг кольцо выпало из рук и с глухим звоном упало на пол, подле неё. Дыхание участилось, несмотря на открытое окно в комнате вдруг стало невыносимо душно. Неожиданно подоконник уплыл из рук и ей стало не за что держаться, она попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но предметы уезжали от нее, как только она пыталась к ним приблизиться. В конце концов, она провалилась в темноту.
Домна не поняла, в какое время суток она проснулась. Шторы были задёрнуты, она лежала на кровати, и мягкий свет бра освещал комнату. Рядом никого не было, только на прикроватной тумбочке стоял стакан и бутылочка воды. Зазвонил телефон. Домна заставила себя подняться и ответить:
- Алло! - голос был дрожащий, неуверенный.
- Добрый вечер! Как вы себя чувствуете? Мы все очень переживали за вас!
- Ничего, всё в порядке. А что случилось? - она потёрла виски.
- Понятия не имею. Я вспомнила, что не показала вам как пользоваться сейфом, ну, знаете, может быть, вы захотите хранить там свои драгоценности, возвращаюсь, постучала - нет ответа, дверь вы не заперли, ну я и вошла. А тут вы, на полу лежите, бледнее смерти. Ну, вот мы с мужем и перенесли вас на постель, привели в чувство, но вы всё что-то бормотали и просили оставить вас одну. Вот я и оставила вас отдыхать.
- Ммм, - ероша волосы, промычала Домна, понимая, что ничего этого она не помнит. - Спасибо вам за заботу.
- Ну что вы,- Домна припомнила, как умильно старушка прижимает руки к груди, - что вы. Я звоню, чтобы сказать, что через 15 минут мы садимся ужинать. Если вы в состоянии - добро пожаловать, мы ждём вас в столовой. Или же попозже принесу вам ужин в комнату.
- Нет, нет, спасибо за заботу. Я спущусь в низ.
Домна положила трубку и плюхнулась в кресло: "Нельзя раскисать. Надо учиться жить заново. Если я так буду шлёпаться в обморок при каждом воспоминании о наших золотых днях, однажды я расшибу себе голову" - она машинально хотела покрутить серебряное колечко. На пальце его не было. Обеспокоившись, Домна закрутилась по комнате, пытаясь вспомнить, куда она в принципе могла его положить, но она ясно понимала, что не снимала кольца, если только.... Кольцо лежало на тумбочке, около стакана с водой и спокойно дожидалось , когда его вновь водрузят на палец. Неприметноетакое. Домна схватила его, почти что судорожно надела на палец. Закрыла глаза, повернула кольцо. Опять к сердцу подкралась теплота и заполнила покоем душу.
*****
Каждый день проходил по одному и тому же сценарию: завтрак, прогулка к морю, обед, чтение на террасе в мягком кресле, закутавшись в плед, ужин, телевизор, книга и снова сон. Для неё это не казалось скучным. Наоборот, ей начало казаться, что всегда в её жизни было так: сон, обед, книга, сон.... И ничего не изменилось. Временами Домна прогуливалась по городу, заходя в маленькие магазинчики и кафе. И хотя она знала в лицо уже почти всех покупателей и владельцев заведений, она не спешила завязывать знакомства. Люди не интересовали её. Они приносили с собой слишком много эмоций, переживаний, страха. Они тревожили её воспоминания. Одной теперь было спокойней. Теперь. Домна не могла сказать, что жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ, но она теперь чувствовала дикую усталость от людей, от их никчемных разговоров, от их бесполезных желаний, от их жадности, лени, от их непонимания и нежелания понять. Теперь, оставаясь одна, Домна чувствовала как будто бы прилив сил. Было такое ощущение, что Одиночество наполняет каждую её клеточку силой, светом, энергией, готовой делать чудеса. И здесь, вблизи моря и гор, живя спокойной, однообразной жизнью, Домна чувствовала это особенно сильно.
Послеобеденное время стало для Домны самым любимым. Практически все отдыхающие, люди немолодые, в полуденное время предпочитали отдыхать у себя в комнатах или уходили гулять к морю. Одна молодая пара, жившая на первом этаже, уходила после обеда играть в теннис. В нескольких шагах от дома, по дороге к морю, сохранились 2 корта. Конечно, со временем они утратили свой первоначальный блеск, но играть на них, безусловно, было можно. Молодые, спортивные, полные жизни и красоты люди, вызывали лёгкую зависть, лёгкую грусть по ушедшему, лёгкую радость за то, что такая беспечность и жизнерадостность ещё встречается на свете.
Хрупкая темноглазая брюнетка и её светловолосый спутник каждый раз приветливо здоровались с Домной при встрече, но дальше ответной улыбки дело не доходило. Домна не спешила сходиться с людьми. А вот люди, наоборот, проявляли к ней немалый интерес. Этот интерес она не могла объяснить, но природа его так же не интересовала Домну, как природа, скажем, дождя или снега. Есть они, да и Бог с ними.
Эту женщину она впервые встретила на террасе дома. Был прохладный день, согреваемый последними тёплыми солнечными лучами, и Домна, одевшись потеплее и прихватив с собой плед, вышла полюбоваться морем и подышать воздухом. Облокотившись на перила, она всматривалась в бледно-голубую даль и вдыхала солёный аромат с примешанным к нему густым запахом горных сосен. Закрыв глаза, она погрузилась в полудремотное состояние, пока солнце грело её лицо. Мысли о кольце последнее время часто её посещавшие, снова пришли ей на ум. Ну, наверняка же есть в нем какая-то сила, предназначение. Иначе прабабка Анна не стала бы ждать три поколения, чтоб подарить его не дочери, не внучке, а аж правнучке. "Только с тобой будет польза от этого кольца" - вспоминала она напутственные слова прабабушки. Тогда Домна считала, что старушка так говорит от большой любви к ней. Анна боготворила свою правнучку. Но теперь Домна смотрела на это совсем другими глазами. Она взглянула вновь на кольцо: обыкновенное, без украшений и камушков. На внутренней стороне, видимо когда-то была какая-то надпись, но от времени она и потускнела, да и почти стёрлась. Домна подставила руку под солнечные лучи. Кольцо даже не поблёскивало. Она потёрла его об рукав шерстяного пуловера, но блеска так и не добилась. "Странное дело, я ведь никогда не носила украшений. А вот с этим колечком не расстаюсь. Удивительно" - поёжившись, она спрятала, наконец, руки в рукава одежды.
Хотя Домна и не подозревала, увлечённая своими мыслями, но все это время, за ней наблюдали. Наблюдали внимательно, с интересом и интерес этот был как будто неподдельный. Екатерина Павловна была маленькой сухой женщиной. Она красила волосы в неправдоподобно - бордовый цвет и заплетала их вокруг головы. Видимо, привычка эта осталась у неё ещё со школьных лет. Вообще, в ней много чего осталось от той Кати Головиной, хрупкой любознательной девочки, с большими лучистыми глазами и спокойным выражением лица. Её лицо привлекало. Оно светилось добротой и доверием и вообще в ней присутствовало то милое прошлое, по которому мы так часто вспоминаем с ностальгией. Непременным атрибутом её светлых одежд была изумрудная брошь. Колец и серёг она не носила, поэтому это единственное украшение особенно выделялось на кофточках и жакетах. Екатерина Павловна всегда была полна той живой энергией, которая не утомляет, а наоборот, вселяет какую-то космическую уверенность, что всё будет хорошо.
В этот день Екатерина Павловна вышла после обеда на террасу и тихонько уселась в плетёное кресло позади Домны. Она долго наблюдала за ней, заглядывая то справа, то слева, не решаясь начать разговор.. Она чувствовала, что своим вторжением может прийтись не кстати, но ей очень хотелось завести знакомство с этой молчаливой молодой женщиной. Наконец, поджав губы и несколько раз сжав и разжав пальцы рук, она решилась:
- Простите меня великодушно, дорогая, но если я осмелюсь потревожить ваше одиночество, вы не сочтёте меня невоспитанной старухой?
Домна слегка вздрогнула от неожиданности и мысли её рассыпались как разбитая ваза на мелкие кусочки. Секундное раздражение уступило место её обычному спокойному состоянию. Заправив выбившуюся прядь за ухо, она оглянулась и, встретившись с лучистым, доброжелательным взглядом Екатерины Павловны, улыбнулась в ответ:
- Да нет, что вы, пожалуйста, я, в сущности, ничем не занята.
Екатерина Павловна, будто бы смутившись вдруг оказанным ей вниманием, поджала губы и взволнованно продолжила:
- Да, я собственно...Я просто хотела перекинуться парой слов.
Она улыбаясь смотрела на Домну, и та с удивлением обнаружила, что этот взгляд не разжигает в ней нервного возбуждения или отрицательных эмоций. Наоборот, хотелось продолжать разговор.
- Вы знаете, - старушка поудобней устроилась в кресле и откинулась на подголовник,- согласитесь, несмотря на это великолепие вокруг, человеку всё равно требуется общение.
Она развела руками и покачала головой, как бы соглашаясь со своими собственными словами:
- Да. Хотя бы даже для того, чтобы поделиться своими мыслями и ощущениями от этой красоты.
- Да, наверное, вы правы. Иногда хочется иметь рядом понимающего человека.
Домна подумала, что нужно перевести разговор на другую тему и не дать Екатерине Павловне повода разузнать подробности её личной жизни. Поэтому заговорила сама:
- А вы надолго здесь?
-До конца дней своих. - сказала Екатерина Павловна, многозначительно посмотрев собеседнице прямо в глаза и поняв, что та несколько озадачена, рассмеялась:
Видите ли, моя хорошая, это то самое место, где мы познакомились с моим мужем. Конечно, должна сказать, что кое-что здесь всё же изменилось, за столько лет, но красота, дух этого чудеснейшего места, всё тот же! И вот теперь, когда Илья Варлаамович ушёл из этого мира в тот, другой, светлый и прекрасный, я решила, что буду ждать встречи с ним в том самом месте, где когда-то мы обрели друг друга, среди этой красоты и покоя, чтобы здесь же и соединиться с ним второй раз.
Замолчав, она устремила свой лучистый, полный надежды взгляд в небо, куда-то повыше гор, за горизонт и казалось, что она уже видит то далекое, что ждало её впереди. Домна не решалась прервать наступившую тишину. Да ей и не хотелось. Каждый думал о своём и тишина не напрягала. Екатерина Павловна вдруг резко пришла в себя, будто двери, куда она мысленно шла, захлопнулись перед самым её носом и серьёзно, почти сердито, что ей совершенно не шло, сказала:
- А вы, вы даже не думайте о плохом. Вы должны жить. Жить достойно и счастливо, потому что вы особенная.
Домна чуть скривила губы в подобии улыбки, и, ухмыльнувшись, опять отвернулась взглядом к морю.
- Сейчас вы не верите мне,- Екатерина Павловна потёрла виски, - Дорогая, это не комплимент. Вы действительно особенная, вы обладаете тем, что приносит облегчение людям. Не всем, конечно, вам самим решать, кому помогать, но для этого вы должны быть сами спокойны и счастливы.
Каким-то седьмым чувством Домна чувствовала, что то, о чём говорит старушка, способно пролить свет на некую тайну, смутно теснившуюся у Домны в голове. Екатерина Павловна долго сверлила её взглядом, потом, набрав побольше воздуха в лёгкие, произнесла быстро, точно скороговорку:
- Вот это кольцо, которое вы носите... Откуда оно у вас? Ведь не случайно же, да?
Домна машинально взглянула на кольцо и начала крутить на пальце. Приятная теплота спокойствия окутала её.
- Ну, мне это от прабабушки досталось.
- т.е. не от мамы, не от бабушки.... Вы понимаете? Кольцо ждало вас. Или вернее тот, кто подарил вам его, ждал того человека, с которым кольцо обретёт силу.
Екатерина Павловна подалась вперёд.
- Да нет, просто прабабушка меня очень любила, вот и подарила мне его. Оно совершенно простое.
Домна покрутила рукой.
- Не блестит, да и волшебства никакого я, честно говоря, не ощущаю.
Домна усмехнулась, желая показать, что категорически не верит во все эти волшебные чудеса, но глаза её ждали продолжения. Она будто надеялась, что Екатерина Павловна скажет ещё что-то, что прояснит её подозрения, её догадки, её наблюдения по поводу кольца. Но старушка устало откинулась на спинку кресла и надолго замолчала. Казалось, что она никак не могла придумать, как объяснить своей собеседнице, что она является обладательницей уникальной вещи. Натянутая недоговорённость возникла между женщинами и ни та, ни другая, не могли найти тему для такого же непринуждённого разговора, с которого они начали. Солнце в это время стояло низко, и его край почти уже касался моря. А море ждало терпеливо, пока этот огненный гигант нежно и настойчиво прикоснётся к нему, воспламенив водную рябь миллионами рыжих звёзд. Облака. Кучерявые и лёгкие, любопытствуя, сгрудились вокруг, дабы не пропустить упоительно прекрасный момент. На террасе стало прохладнее. Домна, поёжившись, предложила переместиться в дом.
- Да, пожалуй, - лучисто улыбаясь, согласилась Екатерина Павловна, - там мы сможем продолжить нашу беседу. Если вы, конечно, не против - старушка вопросительно взглянула на Домну. - Вы не поможете мне?
В гостиной, достаточно просторной комнате, горел камин. Но скорее для света, нежели для тепла. Было по-семейному комфортно. Колорита и уюта в обстановку добавляли всякие мелочи, вещицы, сделанные руками хозяев: плетёные половички, корзинки, салфетки, резные ножки табуретов и стоек для цветов. На стенах висели деревянные и соломенные фигурки домовых и всяких других духов, оберегающих домашний очаг.
Подниматься в свою комнату не хотелось, поэтому Екатерина Павловна и Домна устроились на одном из маленьких диванчиков. Хозяйка принесла и поставила на низенький столик душистый чай в белоснежных фарфоровых чашках и вазочку шоколадного печенья. Домна протянула руку к чашке. Хозяйка, старающаяся изо всех сил, чтобы её дело приносило не только удовольствие гостям, но и материальное удовлетворение для неё самой, задержала взгляд на руке Домны.
- Какое занятное колечко!
- Да что вы, - Домна искренне удивилась, - вот и Екатерина Павловна говорит... Да ничего же в нём особенного.
Хозяйка снова кинула на кольцо взгляд.
- На вид может быть и ничего особенного, а всё же как-то оно... светится, что ли.
Домна пожала плечами. Ерунда.
Дождавшись, пока хозяйка оставит их вдвоём, Екатерина Павловна, глядя в чашку, будто обнаружила там разгадку мировой вселенной, произнесла, растягивая слова:
- Я бы хотела посмотреть ваше кольцо, дорогая. Можно?
Неожиданно для себя, Домна почувствовала, что не хочет, чтобы кольца касались чужие руки. Она, сгорая от стыда, что приходится врать, тщательно пыталась стянуть кольцо с пальца, но оно, якобы, не поддавалось. С виноватым видом Домна поджала губы:
- Не поддаётся. Видимо пальцы от тепла распухли...Извините.
Старушка покачала головой в знак согласия:
- Конечно, конечно, не старайтесь. Видимо ещё не время...
- Не время? Для чего не время?
- Потом, дорогая, всё потом.
Екатерина Павловна поднялась, попрощалась.
Несколько последующих дней прошли однообразно, но нельзя сказать, что скучно. Занимаясь повседневными делами, гуляя по берегу, читая на террасе, Домна пребывала в каком-то бесконечном спокойствии и гармонии с собой. Время было нереально. Оно плыло отдельно от неё. Не затрагивая, не напоминая, не мучая. События недавнего прошлого словно договорились не тревожить её больше. Но вместе с тем, Домну не покидало чувство чьего-то вмешательства в её жизнь. Она каким-то внутренним чутьём ощущала внутри себя определённую уверенность, что она не одна, что некий Ангел-Хранитель, как она его про себя назвала, постоянно находится рядом с ней и если и не предостерегает от беды, то существенно помогает пережить её. Несколько раз в эти дни она встречалась снова на террасе с Екатериной Павловной и та, вскользь, не настойчиво, спрашивала о кольце. В конце концов, Домна и сама начала думать, что вещь эта не совсем обычная, что видят в ней люди что-то, что ускользает от неё, от самой хозяйки.
- Нельзя ли попросить вас зайти сегодня вечером ко мне? - обратилась к ней однажды Екатерина Павловна, когда они коротали очередной вечер за приятной беседой в гостиной.
- Пожалуй, зайду, - улыбнулась Домна, - а нельзя ли мне в таком случае узнать для чего?
Старушка, казалось, не слышала вопроса, долгим взглядом окунувшись в какую-то только ей известную даль. Домна наклонилась к ней поближе и та, словно очнувшись ото сна, так же внимательно посмотрела на Домну:
- Так вы придёте?
- Конечно, раз это важно...
- Это чрезвычайно важно. И для вас это будет значить больше, чем для меня.
Екатерина Павловна поднялась и, не оборачиваясь, повторила:
- Я вас жду сегодня вечером, дорогая.
Медленно, будто ей не хотелось покидать уютное место, но сделать это было необходимо, Екатерина Павловна удалилась к себе.
Зайдя вечером, в назначенный час, Домна застала старушку сидящую в кресле, с молитвенником в руках. Окинув вошедшую быстрым взглядом, Екатерина Павловна нахмурила брови и вернулась обратно к своим мыслям. Домна молча прошла в комнату, которая освещалась только торшером с бордовым абажуром и присела в кресло напротив. Просидев молча несколько минут, старушка подняла на Домну глаза:
- То, что я хочу попросить вас сделать, не может сделать никто другой. Но для меня это очень важно, поэтому я прошу вас сделать это для меня.
Домна была охвачена двумя абсолютно разными чувствами. Она, предчувствуя неладное, хотела уйти и не продолжать разговор. С другой стороны ей во что бы то ни стало хотелось узнать, что такое задумала старушка, что под силу было сделать только ей - Домне.
- Я вас слушаю. Что случилось?
- Когда-то давно, существовала такая легенда о кольце, которое, якобы, по желанию своего хозяина может исполнять желания.
Домна непроизвольно проверила кольцо на своём пальце, как будто оно могло куда-нибудь подеваться и вся превратилась в слух.
- Так вот, дорогая, хоть вы и не хотите в это верить, но я думаю, что именно это колечко вы носите на своём пальчике.
- Почему вы так думаете?
- Не знаю, я не могу сказать, что я вижу какие-то приметы того самого кольца, но я чувствую, что это оно. - Екатерина Павловна посмотрела Домне в глаза, - И вы не можете этого не чувствовать!
- Вы ошибаетесь, это обыкновенное...
Старушка подалась вперёд:
- Пока вы были девочкой, вы носили его на шее, как медальон и оно оберегало вас от разных напастей. А теперь, когда вы можете сознательно им управлять, кольцо у вас на пальце приобрело совсем другую силу. Если вы того захотите, оно исполнит любое желание....
- Ну, так уж и любое..., я, конечно, верю в чудеса, но так, чтобы какое-то колечко могло....
- Кольцо может руководить событиями, поведением людей, мыслями людей. Стоит вам захотеть и мир ляжет к вашим ногам.
Домне нечего было сказать. Все казалось каким-то бредом. Да, колечко помогало ей обретать душевное самообладание и спокойствие, если его начать крутить на пальце, но, вероятно это шло не от сил кольца, а от чисто механической привычки. Старушка продолжала, опустив глаза, будто разглядывая свои руки:
- Да, не все так просто. Есть одно условие, для того, чтобы желаемое стало явью - кольцо должно само согласиться с тем, что от него просят.
- Оно что, должно подать какой-то знак?
- Кольцо не снимется с вашего пальца, если вы сами будете против того, чтобы желание исполнилось. Кольцо послушает вас. Но если кольцо посчитает, что согласившись, вы допускаете ошибку - оно не наденется на палец того, для кого предназначено это желание.
- А, так значит я должна его снять и надеть на палец тому, для кого исполняется желание?
- Совершенно верно.
- Ага, понятно... Ну, в таком случае, что же вы хотели, чтобы мы исполнили для вас?
- Мне трудно говорить об этом, - Екатерина Павловна, глубоко вздохнула, будто набираясь решимости - Помните наш разговор в нашу первую встречу? Я сказала, что хочу остаться здесь, пока судьба не соединит меня с моим мужем...
- Да, помню. Но не хотите ли вы сказать, что...
Женщины посмотрели друг на друга: одна - решительно и спокойно, другая недоумевая и с затаённым ужасом в глазах:
- ... что я прошу вас исполнить моё желание. - закончила Екатерина Павловна. - Я прошу вас избавить меня от одиночества, которое томило меня все эти годы, от ожидания дня, когда я смогу вздохнуть свободно и в последний раз, от разлуки, которую я не в силах выносить...
- Вы просите меня умертвить вас???
- Ну, не нужно таких страшных слов. Просто я хочу уснуть и не проснуться. Не проснуться в этом мире, но в том, куда я уже очень давно желаю попасть.
Домна встала и заходила по комнате. По правде говоря, она не верила в магические свойства какого-то там кольца, но просьба этой женщины смутила её и она боялась даже взглянуть на кольцо, чтобы не совершить какой-нибудь неосторожный шаг, пока она сама не изучит все его возможности.
- Нет, я не могу этого сделать.
- Почему? Ведь вам ничего не стоит снять кольцо и позволить мне на мгновение надеть его. Все случится не сразу. Вы просто повернёте ход событий в другую сторону, вот и все!
- Но это же убийство?!
- Да поймите же вы, что я и так медленно умираю. Мысль о том, что я могу соединиться с мужем, меня терзает с того самого дня, как его не стало. - Екатерина Павловна тоже порывисто поднялась с кресла и приблизилась к Домне почти вплотную. - Если вы не верите в силу кольца - почему вы боитесь сделать то, что я прошу?
- Я не боюсь, я..
- Вот и сделайте. Посмотрите, как легко снимется кольцо с вашего пальца. Попробуйте!
Домна взялась за кольцо и оно снялось с её пальца как всякий раз, когда она его снимала. Ничего сверхъестественного не произошло. Странно было то, что взяв кольцо из рук Домны, Екатерина Павловна, пальцы которой очевидно были тоньше, не смогла надеть его. Оно было безнадёжно мало ей. Домна поднесла руки к лицу и зарыла себе ладонью рот, словно сдерживала крик:
- Не может быть. Это просто невозможно. Невозможно.
Она шептала эти слова как в бреду, пока её не прервали:
- Нет, можно не стараться. Ничего не получится. Кольцо не хочет вмешиваться в дела Господа. Ведь только он может решать кому жить, а кому умирать. Видно придётся мне своими силами преодолеть это расстояние.
Она положила Домне кольцо на протянутую ладонь и закрыла своей рукой:
- Простите, милая, я, вероятно, напугала вас. Я просто надеялась, что с помощью чуда смогу сократить естественный срок, отпущенный мне Богом.
Старушка, вдруг сгорбив до этого такую прямую спину, шаркая ногами, ушла вглубь комнаты. Долго ещё стояла Домна, слушая её вздохи и еле слышный шепот, непонятно к кому относящийся. То ли были это молитвы, то ли она просила у Господа прощения за непослушание. А, может быть, и проклинала судьбу за отказ в её просьбе.
За какие-нибудь двадцать минут всё перевернулось с ног на голову. Невозможно было поверить, что вообще что-то происходило в этой комнате. Волшебное кольцо? Бред. Бред! Бред?
Домна раскрыла ладонь, в которой до сих пор сжимала кольцо. На мягкой влажной ладони остался ярко-розовый след. Обыкновенное колечко лежало на ладони, ничем не примечательное, ничем не выдававшее своей силы. "Неужели на самом деле ты обладаешь силой? Но как? Почему я ничего не знала?" Домна осторожно попробовала надеть кольцо. Колечко не сопротивлялось. Приняв соответствующий размер, оно легко село на палец. Домна опустилась было в рядом стоящее кресло, но тут же встала, т.к. Екатерина Павловна вдруг вышла к ней. Она снова приобрела свою горделивую осанку и лишь глаза выдавали некоторую грусть. С некоторой усталостью глядя на Домну, она разжала сухие губы:
- Теперь-то ты должна поверить мне, девочка. Твоё кольцо то самое, которое ищут люди. Ты хозяйка ему. Оно будет слушаться тебя. Но не поддавайся соблазнам и обещаниям. Слушай всегда только себя и ты сможешь делать чудеса для людей. Не жди от них благодарности, ибо то, что ты будешь для них делать, останется для них тайной. Так будет лучше. И для них и для тебя.
Помолчав, Екатерина Павловна посмотрела на Домну таким взглядом, будто все сочувствие мира скопилось в нём:
- И ещё одно. Это важно. Для тебя это колечко сможет делать лишь одно - успокаивать и поддерживать в сложные моменты твоей жизни. Оно будет твоим талисманом. Но желания твои оно не исполнит. Да тебе это и не понадобится. У тебя все сложится в жизни так, что помощь тебе не понадобится. А ты - ты даруй людям счастье.
Не добавив больше ни слова, Екатерина Павловна отвернулась и вновь исчезла в соседней комнате. Домна хотела было пойти за ней. Ей хотелось что-то ещё спросить у неё, но подумав, она решила оставить её в покое. Если бы Екатерине Павловне было что сказать, она бы не стала скрывать. Домна подумала, что завтра, на террасе, они смогут уже спокойно вернуться в к этому разговору.
Чтобы унять волнение, которое не покидало её, Домна направилась к морю. Своим шумом оно заглушало все мысли, которые копошились в голове, и вымывало из них всю безделицу, оставляя самое главное, самое важное. Ветер приглаживал волосы назад, будто кто-то гладил по голове, успокаивая. Бесконечность побережья не ограничивала бесконечность воображения и полёта мыслей. Домна остановилась, повернулась лицом к морю, раскинула руки и закрыв глаза стала вбирать в себя силу моря, его спокойствие, его мудрость, его могущество. Море отдавалось ей, а она обретала себя, восстанавливая утраченные силы. Она излечивалась. Судьба подставила ей подножку, решив испытать её, повергнув в пучину тоски, терзаний, слёз и отчаяния. И такая же неожиданная случайность свела её с человеком, который помог ей обрести себя заново, поверить в необходимость её, Домны, на этой земле.
*****
Следующее утро выдалось пасмурным и холодным. Небо было угрюмым, серым, низким. Море тоже не осталось в долгу и окрасило свои волны в серый, мрачный холодный цвет. Ветер качал деревья и гудел в щелях дома. Домна поднялась, чтобы закрыть форточку, которую всегда оставляла открытой на ночь. Часы показывали половину восьмого. К завтраку ещё не звонили. После вчерашнего вечера и долгой прогулки, Домна чувствовала себя разбитой и уставшей. Она подумала, что позавтракать можно будет и позже, в любом кафе. Поэтому она выдернула телефонный шнур из гнезда и снова зарылась в одеяла. Приятное тепло окутало её тело и она снова легко погрузилась в сон.
Проснувшись во второй раз за сегодняшнее утро, она почувствовала, что жутко проголодалась. Это подстегнуло её достаточно быстро и легко заставить себя вынырнуть из постели, принять душ и одеться. За окном всё ещё было пасмурно, но ветер стих и море перестало выходить из себя. Спускаясь по крутой лестнице, Домна взглянула на часы - первый час. Неплохо! Она зябко поёжилась и подняла повыше шарф. Уже и обедать пора. В доме было как-то пустынно, непривычно тихо. Обычно какой-то неуловимый шум создавал ощущение, что дом жив. А сегодня Домна ощущала пустоту. Она даже старалась ступать по ступенькам тише, как будто боялась разбудить дом. Выйдя на улицу, она пожалела, что не позавтракала утром в доме. Было неприятно ощущать прохладный воздух, прокрадывавшийся за воротник, раздувавший в стороны волосы, задувавший под полы пальто и в рукава. Руки без перчаток она спрятала в карманы и, съёжившись, быстрым шагом направилась к ближайшему кафе. Открыв дверь, она почти вбежала внутрь, будто за ней была погоня. Запах поджаренных тостов, кофе, свежей сдобы и ещё чего-то сытного и аппетитного моментально успокоил, согрел, поднял серое настроение. Она заказала себе большой завтрак. Принеся его через несколько минут, девушка-официантка, составляя завтрак с подноса на стол, прищёлкнула языком, вздохнула и покачала головой:
- Мдааа, надо же. А ведь только вчера она заходила к нам утром выпить кофе...
Домна, придвигая к себе тарелки и предвкушая сытную и вкусную трапезу, вскользь переспросила:
- Что вы сказали?
- Да вот, Екатерина Павловна.., вы её должны были знать?
Домна застыла с занесённой ко рту вилкой:
- Что с Екатериной Павловной?
Официантка округлила глаза:
- Как же вы не знаете? Сегодня же тут такой шум стоял...
- У меня окна на другую сторону выходят, - горло сдавило спазмом.
- Ну, что вы! Екатерина Павловна умерла сегодня утром.
- Сегодня утром?
- Ну, так говорят. Может быть и ночью, конечно, просто сегодня утром она не вышла к завтраку, а позже её нашли в своей постели...
- Но как же, оно же..., оно же не наделось. - Домна чувствовала, как отчаяние и страх подползают к ней. Она растерянно блуждала глазами от предмета к предмету, не в силах сосредоточиться на чём-то одном.
- Что не наделось? Вы о чем? Вам что-то известно? - глаза официантки загорелись.
- Что? А, нет, нет. Это я так, о своём.
Домна на время забыла о завтраке. Её не столько беспокоил сам факт смерти старушки. Всё таки в таком возрасте сердце, бывает, пошаливает крепко. Она вспомнила вчерашний вечер и просьбу Екатерины Павловны. Не может быть, чтобы кольцо это сделало. Во-первых, оно не наделось на палец, а во-вторых, это не в силах кольца - обрывать или дарить жизнь. Екатерина Павловна сама так сказала. Но тогда, это просто невероятное совпадение. Домна посмотрела на кольцо. Безобидная с виду вещица плотно сидела на пальце. Домна не удержалась и начала крутить его. Привычное тепло стало разливаться по телу. Спокойствие, граничащее с безразличием ко всему происходящему, наполняло сердце. Оно начало биться ровнее, медленнее. Душа обретала покой. "А и на самом деле, что мне переживать? Это, в конце концов, не моих рук дело! Пробил час и старушка отправилась в мир иной, в который она так мечтала попасть. Можно только порадоваться за неё. А вчера, видимо, она что-то предчувствовала, поэтому и затеяла этот разговор." Домна с удивлением обнаружила, что с обретением душевного покоя, к ней вернулся аппетит и она пожалела, что всё уже почти остыло.
- Не могли бы вы подогреть мне завтрак, а то очень хочется кушать.
Домна улыбнулась. Официантка явно была разочарована. Она ожидала душещипательной истории, раскрытия загадки или страшной тайны смерти старушки из отеля. Поджав губки, она составила снова всё на поднос и унесла разогревать.
Домна смотрела в окно. Одно можно сказать - видимо, кольцо и впрямь непростое. Надо будет выяснить все подробности его способностей. В ней даже загорелся некий азарт, интерес. А пока - надо возвращаться домой. Кажется, от этого места она получила свою пользу. Больше ей здесь делать нечего.
Вечером того же дня, Домна уже сидела в такси, которое везло её из аэропорта домой. Она с удовлетворением отмечала, что на душе её стало легко, что воспоминания о том, что она называла любовью, что было для неё почти уже семьёй, просто нашли себе подходящий уголок и не мечутся теперь царапая сердце и причиняя ему боль. Значит её задумка удалась. Значит план сработал. Или может быть всё, что было важным для неё до этой поездки, теперь уступило место новой правде о кольце? Небольшом таком колечке, украшавшем пальчик Домны. Может быть и так. Но это - уже совсем другая история.