Аннотация: такой народ. в драке не помогут, а войну выиграют.
...
- Вот и Витька, тоже все время пытался осознать.
- А - это который Витька? - напряг "справочник" Василий.
- Я потом тебе расскажу. Знаю я одного Витю. Ну конкретный, понимаешь, кекс. Интересовался он историей войны великой нашей. Но, с другой стороны.
- Никакой другой стороны быть не может! - Вася раскипятился немного, - окромя вражеской диверсии.
Кипятиться в деревне было не положено. Стоило только взглянуть на большое дерево, как сразу становилось понятно, что "гнев" происходит от слова "говно". Вася посмотрел и сразу же успокоился. И продолжал уже не спешно, слова его пошли вразвалочку:
- У нас даже комиссию создали специальную. Чтобы историю защищать.
- У нас, - удивился сосед, - в деревне?
- Какой ты непонятливый. У нас в России. Указ вышел специальный.
- А, в России, - сосед облегченно вздохнул, - чуть не запугал меня. Нам только комиссий не хватало.
- Давай-ка лучше про Витькино осознание расскажи. Как было?
- А дело было так. Просочились эти гады к нам на телевизоры, в газеты, и стали клеветать про войну нашу.
- Книжки паскудные выпускать, - поддал в тему Вася.
- Вот. От книжек этих Витька совсем головой поехал. Никак не мог понять, как это? Сталин только и делал, что кровь генеральскую пил. Лучших пострелял перед июнем, и каких-то недоносков понаставил везде. Те до Москвы доперлись, чтобы деньги на их перевозку не тратить. Там Сталин их и пострелял. Как же мы войну выиграли?
- Войну выиграл народ. Вопреки Сталину и генералам тем.
- Ага! - сосед вопросительную скорчил рожу и повернул голову вправо, - Витька тоже к такому выводу пришел. Тут и была главная ошибка его. Если это - тот народ, который и без войны сейчас подыхает молча, то, как же народ победил тогда? Полгода он мою задачку решал.
- Какую еще задачку?
- Я ему сказал так, мол, если ты считаешь, что всю войну так выиграли, то возьми какой-либо бой местного значения, и распиши мне непонятливому, как это выглядело. Задумался он, как ты сейчас, и полгода его не слышно было, по теме этой. Встретил его я, время пропустя, а он лыбится: - "Решил, видите ли, задачку". Интересуюсь я у него, - "Рассказывай".
Василий тоже заинтересовался:
- И каково сочинил он?
Сосед усмехнулся:
- Толково, в общем-то, получилось.
Сидят, значится, Сталин с Жуковым, чай пьют на даче. Сталин смотрит, Жуков от чая вспотел аж. Так, думает, сейчас я тебе шороху задам, кровей-то напьюсь жуковских.
- А что это у нас на таком-то фронте, тишина такая стоит, что мне и перед Черчиллем неудобно?
Жуков - пацан правильный, донор известный, соображает, что, куда, почем и говорит:
- Не переживайте, Сталин, товарищ, устроим шуму немного.
С дачи вернулся и крутит ручку телефонную:
- Это я куда попал? Где генерал Побрякушкин?
Подали ему Побрякушкина, как на подносе. Вот он у телефона стоит:
- Слушаю, Жуков, товарищ, - говорит.
- Я тебе покажу товарища. Какого хрена пикпик, у тебя тихо на линии фронта? Быстренько, пикпик, возьми у немчуры поганой высоту, какую бы то ни было.
Тот обрадовался:
- А какую высоту?
- Любую, которая повыше будет высотою!
- Есть, - говорит.
Радуется, что мясо будет есть, и кровушки попьет народной. У него даже на троих солдат только одна винтовка, и та - без патронов. У немцев склады остались, опломбированные стоят. Немцам наши винтовки ни к чему. Жидковаты они в плечах, чтобы наши винтовочки на себе переть. Так под нашими пломбами и стоят у них. И тут же, не пообедав даже, крутит телефон:
- Куда это попал я? Быстренько мне полковника Перезвонкина! Как дела в твоей дивизии? Тихо, пикпикпик? Я тебе, пикпикпик, "тиху" сотворю сейчас! Быстренько, силами какого батальона усиленного, взять высоту Безымянную! К вечеру доложить!
Тот, конечно, послушался, и звонит майору Звонареву:
- Пикпикпик! Пикпикпик, Звонарев, товарищ! Пикпикпик, высоту! Чтобы артподготовка была обязательно, пикпикпик, мины повзрывает пусть!
Подготовку артиллерийскую заказали, конечно, но там своя команда. У них - день рождения санитарки какой. Гуляют. Успеют. А пехота уже в окопы собрана. И поперла.
А немцы же смотрят. Русские прут по минному полю пешком. По трое. Потому - один с винтовкой подорвется, так, под общее "Ура!", двое дерутся друг с другом. Кому же винтовка достанется?
Немцы думают: - "Во, поперла братва"! И давай с пулеметов с высоты этой наших поливать. А наши прут! Тут артиллеристы дообедали, утерлись, прицелились, да и давай поле разминировать.
Немцы уже и в ужас приходят: - "Эва, "Катюши" по своим долбают"! А наши прут! Ура, Сталину, товарищу! По полю, да по минному! Хотя артиллерия, конечно, и разминирует. Заодно.
Уже и добежали, почти. Сейчас отлежатся и в окопы фашисто - немецкие побегут.
Немцы в истерике, стреляют, не целясь уже. Глаза навыкате! Боеприпас расходуют, труда тыловиков не жалея. Думают: - "Чего ж нам патроны экономить, когда уже и русские все снаряды выпустили, да по своим. Сейчас встанут советские чудо-богатыри"! И наши встали! Уже так хотели попереть!
А в штабе, Перезвонкин где, звонок раздается. От генерала одного летного:
- Что у тебя за шум на высоте Безымянной? Может помочь?
Как же Перезвонкин сам не догадался? Он и говорит:
- Дорогой! У моих артиллеристов снаряды кончились, некстати! А нужно поле разминировать. Ты уж помоги, не то пехоте туго совсем будет.
Немцы смотрят. Зубы стучат от страха так, что выпадают аж! Кто им поможет? Чудо только если! И вот - оно! Наши поперли, а сверху соколы сталинские, как наподдали! В клочья рвут! Но, наши, хотя и порванные, хотя и под бомбежкой, но прут. По полю минному. Ура, Сталину, товарищу! Ура, Перезвонкину, товарищу, тоже! Вот и добежали.
Заворожено Вася смотрел на рассказчика:
- А в окопах, наверно уж, наши немцам-то наподдали?
- Зачем же? Немцы их встретили с поднятыми руками. Говорят: - "Капут Гитлеру"! А чего еще скажешь? Если русские своих так в клочья рвут, то чего же с немцами сделают? Победа за нами!
- Вот они, книжки вражеские! До того просветили человека. Хоть его самого в комиссию сдавай, пикпик.
- А ты как хотел? То-то же, пикпикпик.
- Но, все по-другому было.
- Ты сначала сочини, а потом и рассказывай! А Витькину историю не порть!
Такой-то вот рассказ. После такого на дерево хоть смотри, хоть не смотри. Пусть оно даже и большое очень. Да.