Аннотация: Первые записи в альбоме появились в феврале 2007 г. Это продолжение
Химерический Читатель Черный 1, она же Айрин Данн, она же...а где она? Энигмушка, луч света, чуть не главный персонаж предыдущего выпуска "Людей и лож" - отзовись! Сняла таки тогда свой раздел. Что ей эти завистливые виртуальные выделения, на заборе не виснут, а вот сняла. И уже прорастала во мне гневная филиппика "Прощание с Матёрой". В смысле с матёрой Айрин - поэтом и человечищем. Против раздвоения и растроения некоторых личностей на форумах. За гуманизм и нежность в обращении с экзотическим цветком. Но ЧЧ1 дверью не стала хлопать и мне не велела. Ушла по-английски, красиво.
Жаль, хорошие были стихи.
Легко, изящно, быстро, импровизом
Поэт бросал воздушный, четкий стих,
Одних приятным балуя сюрпризом
И вызывая зависть у других.
Как лепесток в любимой книге, осталось:
"...Химерическая поэзия отличается тем, что личная жизнь автора не всегда, никогда, почти никогда не отражается в его произведениях" (ЧЧ1)
Это "почти" - прелестно, прелестно!
Еще было:
Шесть стоп, как шесть капель любовного зелья,
Пиррихий - седьмая. Сочти.
Цикутой - вино.
Но с рассветом, с похмелья -
Нектар, l"eau de vivre: "почти..."
И был ответ:
И стопы считаю,
и четкий читаю
метр.
Амброзии чаша
поэзия Ваша,
Maitre.
Это уж слишком. Вторичность и шутейность сих (моих) альбомных набросков, чур, всеми осознаются. Но какая реакция!
***
А что же Умами, еще один талантливый харизматик? Бодр, возделывает свой сад неподалеку тут в "Самиздате". На ЗГ не видать давненько, у них времени нет-с. Ну, конечно. С мэтром каждому лестно погутарить, всем не ответишь, на всех сайтах зараз не поумничаешь. Однако поначалу кое-какой дискурс был, такое эпистолярно-ресипрокативное эссе, на манер диалогов Платона:
>>Не фиг в башне из голубой кости сидеть, давай, пиит, обжегшись на молоках, дуй к людям!
>Каждая вокабула - джемма, ёппть...Щас мы выберет карбункулы из этих джемм....
> >ляпы не исключены; поправки принимаюся - желательно с верифицируемой ссылкой.
>Тока не от игнорамусов, а их - есть.
>>Errarum, мля, humanum и, наверное, est такое дело. Абзацные дыры в тексте, незваные аллитерации, ритм где не надо - кто без греха.
>(насупилось): наши дыры, с нами и сдохнут. Мы намеренно разбивает слепые кирпичи текста - для воздуха. Шоб дышали и текст, и читатель. Аллитерации - чума. Сбой ритма - проказа. Согласно. Гы!
>>Товарищ, гы! В моем лепидоптеррариуме есть место! Гы, товарищ!
>Спасибо, что не в вомиториуме.
"Молоки" - аллюзия по поводу задушевного "Норвежского пловучего рыбкомбината", никакой виагры не надо, ну и я свой стиш-пересмешник...э...присовокупил ("Рыбкоопблудбред"). Потом увидела свет "Обнаженка в Осло, или Тело в шляпе". Перекликалось географически; тоже ню, почему и нижеупомянутые "чресла". Была там еда, отсюда "мюсли". Вежливый умамиев комплимент, вот он:
Нам, как варягам с Гостомыслом,
Всё тягостней борьба со смыслом.
Привстав с провинциальных кресел,
Ослепло мы при виде чресел.
Ослабли мыслей наших гусли:
Нет слов. Да, в Осло - слаще мюсли!
Наверное, да, слаще, потому что дороже, как всё у норвегов. Порция мюслей, поди, станет в цену порции похожих разве что только на слух mussels (мидий) где-нибудь в Брюсселе. Жизнерадостным раблезианским мочеиспусканием оберегает тамошний пацан этот нелепый, этот прекрасный город от всяких напастей. Под сенью Маннекена Писа да под мидии вдохновение возьми и напади. Аллитерация чума, говорите? (А сам-то, сам). Не угодно ли:
Слезла девушка с веслом с кресла,
Дерзкий отрок за Ньюкасл сослан,
Коромыслом нам не сбить смысла,
Будь мы трижды Николай Тесла.
Растеклась по древу мысь маслом,
По усам да по мослам суслом.
Зегзицей по северам-Ослам
Не слетать ли нам? Ты, слышь, whistle!
Мальчуган мне нагадал: писал.
Брют в бокале опадал, кисл.
Cтал я верить паззлам, снам, числам,
А иначе жить какой смысл?
Поверишь тут. Девушка с веслом, живёхонькая, но и в виде бренда, ворвется в мою жизнь и погонит этим самым веслом из насиженной норки - но тогда я об этом и думать не думал. Неисповедимы пути. Ты свистни.
В борьбе со смыслом важна не цель, важен процесс. Слегка склонив красивую морду, словно спрашивая: какого смысла вам еще здесь надо - выходит, легко перебирая стройными ножками,
Авалонная газель
Гафиз, вернись назад из лона Авалона,
Уже тринадцать тысяч лун, как ты уснул.
Оставь семирамиды смерти Вавилона,
в которых Лейла - тень, и призрачен Меджнун.
Гафиз, когда тебя несла в Аид ладья Харона,
в газели света порвалась нежнейшая из струн.
Но мраку неподвластны дети Аполлона,
и душу не согнешь, подобно букве "нун".
Пусть над Ширазом азраилы Аль-иона
заносят меч, как будто он - шайтан или колдун:
Нет тона сладостнее жертвенного стона...
Гафиз, вернись назад, - ведь Ашуры канун.
Ашура - религиозный праздник, особо почитаемый мусульманами-шиитами. А ведь я был когда-то на могиле Гафиза в Ширазе. Сподобился. О, Умами! За напоминание - воздушный поцелуй, и позор тому, кто об этом плохо подумает. Заодно обе буквицы помещаю: вконец задолбанную клятую "нун"
и горделивую, обольстительную, недостижимо-сладостную "та".
Расту я с Вами,
Умами!
И в день шиитов
Пиитов
nbsp; Поверишь тут. Девушка с веслом, живёхонькая, но и в виде бренда, ворвется в мою жизнь и погонит этим самым веслом из насиженной норки - но тогда я об этом и думать не думал. Неисповедимы пути. Ты свистни.
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
Стишок такой почитаю -
И таю.
Летит, легка, как буква "та",
Газель-ханум, моя мечта.
Из веба-мейла
Налей мне, Лейла.
...
В четверг мимозный
Мартовских ид
Пусть коматозный
Нас ждет Аид.
***
Не забыть мимолетную, но насыщенную связь с еще одним обитателем СИ - Кошкой Шпротой. Я старый, махровый кошатник. Кошки не склонны предаваться безудержной радости, это вам не собаки. Кошки серьезны, даже грустны. Грустны и эти почти бесшумные, как кошачьи шаги, строки:
Urbano
Снедаем нездоровою зимой,
И плесенью изъеден изнутри,
Протягивает ветки город мой,
Ему бы корни протянуть, постой,
В горячечные окна не смотри,
Ему нельзя, болезному, помочь,
Но только заразиться, занемочь,
Под звуки маршей в глубине дворов,
Где марши лестниц - в небо?
в никуда...
Лишь каплями по темечку вода
Кошачими цепочками следов.
(Погодите, не унывайте, не все так беспросветно. - Ю.Б.)
Засасывает замок из песка
В воронку перевернутых часов,
Когда глаза мне выклюет тоска,
Под барабанный бой и вой басов,
(Все будет хорошо. - Ю.Б.)
Амур - дородный мальчик без трусов,
Оглаживая арбалета ложе,
Стрелу приладит, канифоль, струну...
И южную волшебную страну,
Как лисий мех, к моим ногам положит.
Брюссельский мальчик тоже довольно дородный и тоже без трусов. Назначение мальчиков только на первый взгляд разное. И тот, и другой, во всяком случае, желают добра. А южная волшебная страна у каждого из нас своя: дойти бы, да уж как получится. Я захандрил как-то в одном неслабом urbano - в Венеции, во время развеселого карнавала. Дело было в феврале, накануне Великого поста.
nbsp;
Это жуткая игра:
Се ля ви, блин, марди гра.
Пост велик, а блин, как мост,
Переброшен, кругл и прост,
Через Лету поперек,
Где никто не уберег,
Ни лютуя, ни любя,
Ни друг друга, ни себя.
"Марди гра" - "жирный вторник", последний день перед постом. Это по-французски вообще-то, в Италии похоже: martedi grasso. А блины и католики по такому случаю употребляют.
Накануне православной Пасхи К.Ш. рассылает френдам виртуальные крашенки и каждый раз новый чудный стишок. Однажды мне было твердо обещано ("Х.В.", 2007 г.), что
Рассвет, пронзительной иглой касаясь наугад,
Сиренью вышьет по канве кладбищенских оград,
Разбудит светом по глазам, полётом птицы,
Дурацкой верой в чудеса, что могут сбыться,
Старушечьим шелестом добрых усталых шагов
Кокосовой стружкой по белому крему "голгоф",
Зелеными перьями лука на розовом сале...
Плеснет самогона и булку протянет, радея,
С библейской начинкой из яблок с червем вместо Змея.
Не все из перечисленного оказалось тогда под рукой, но ничего. Я поблагодарил.
![[]](/img/b/buzhor_j/ljudiilozhi-2/nun.jpg)
![[]](/img/b/buzhor_j/ljudiilozhi-2/ta.jpg)