Третий день шел нескончаемый дождь. Третий день играл непрекращающийся джаз. Третий день она пила незаканчивающееся красное вино. Третий день она не выходила на улицу. Капли лупили в стекло, норовя разбить его ко всем чертям. Может, они просили ее открыть им, но она почему-то не открывала. Она не хотела нарушать это угнетающее одиночество. Имела же право. Третий день она не выглядывала в окно. Может, там уже началась война? Может, там уже разрушена половина города? Ее окна были наглухо зашторены плотными занавесками. Ее холодильник переживал кризис одиночества вместе с ней. Третий день она совсем ничего не ела. За эти три дня она сожгла пару десятков свечек. Так не хотелось включать пронзительное электричество. Третий день она жила с выключенным телефоном. И с выключенным звонком. Третий день она плакала. Третий день длилась ее депрессия. Она не просила утешения. Она не искала сострадания. Она просто хотела исчезнуть. Наверное, она думала, что во сне ей становится легче, потому что спала за эти три дня больше, чем, наверное, за всю свою жизнь. Она никогда не позволяла себе беспорядка, но в эти три дня ее квартира больше походила на свинарник. Она всю свою жизнь билась за счастье, как рыба, которую вытряхивают на берег безжалостные волны. Но теперь ее счастье, кажется, течет прямо с ее ладони через пальцы куда-то на пол и превращается в облака, что улетают, подгоняемые северным ветром куда-то в другие города. В ней еще таился ворох маленьких комочков нерастраченной нежности. Только вот куда их девать теперь? Она не знала. Она смотрела время от времени в зеркала, чтобы лишний раз убедиться в том, что она не рассыпалась, не распалась на части, что ее душа не вытекла на пол, что ее сердце не осело капельками на запотевших стеклах. Третий день ее единственным собеседником было ощущение непроходящей грусти. Третий день она сыпала горстками песок в могилу своей мечты. Третий день она не говорила себе избитую всеми ветрами фразу "все будет хорошо". Третий день астматических вдохов и полумертвых выдохов. Хотела ли она жить сейчас? Нет. Могла ли? Могла. Существовала, точнее. По радио заиграла песня группы "Танцы минус". Есть на свете всего три голоса, которые она готова слушать вечность: голос солиста "Танцы минус", голос диктора радио Эрмитаж и Его голос. Нет. Один голос теперь "был на свете", а не "есть". Опять. Опять боль проехалась самосвалом по ее сердцу. Она снова разрыдалась. Упала лицом в уже помятую и неприветливую, но такую родную, подушку. Эта мысль снова в ее голове. Третий день, как не стало ее брата.
Кем был для нее этот странный высокий паренек с черными волосами, зелеными глазами и смешным курносым носом? Всего лишь единственным родным человеком на всем этом чертовом белом свете. Они были дружны с детства. Отца она не помнит, а мать умерла рано. Брат заменял ей и мать, и отца, и подруг, и друзей. Да и она ему тоже. Взаимодополнение. Взаимовыручка. Взаимопомощь. Взаимопонимание. Два года назад глупые врачи обнаружили у него рак. И куда только смотрит Бог? Откуда берется справедливость, когда ее на самом деле вообще не существует? Два года они боролись за его жизнь. Два года она молилась всем существующим богам. И ничерта не помогло. С каждым днем ему становилось только хуже и хуже. В конце концов, он совсем перестал лечиться, шансы были ничтожны, их, в общем-то, и не было. Все оставшееся время он проводил с ней. А потом, однажды утром, она не услышала его привычного приветливого "Доброе утро, родная". В это утро его и не стало. И вот прошло 3 дня после его похорон. Это ужасно. Кажется, что что-то ело ее изнутри по кусочкам десертной ложкой. Кажется, что из ее органов делали канапе. Противно. Иногда настолько, что ее даже рвало. Его одежда еще пахнет им. Она аккуратно на ночь закутывается в его свитер, представляя, что это он ее обнимает своими большими неуклюжими и чуть-чуть нелепыми руками. Она не убрала его зубную щетку из стаканчика в ванной. И его одеколон в прихожей. Она не стала застилать его постель. Он ее никогда не застилал сам. Так пусть все останется так, как было при нем. Сейчас невозможно что-то менять. Сейчас ей это не под силу. Сейчас невозможно смириться еще с тем, что он больше не вернется. И по весне не принесет ей ландышей. А по осени не насобирает разноцветных листочков в парке. И он больше никогда, никогда на свете не подставит свое большое плечо, чтобы она могла проплакаться после тяжелого дня. Никогда никто не будет больше стягивать с нее одеяло по утрам, чтобы она не проспала университет. Никто больше не приготовит ей такую ужасную невкусную яичницу, но которую все равно ешь с удовольствием, потому что не ела больше ничего целый день, и потому что Он приготовил. Никто не будет кидаться попкорном в кинотеатрах. Никто. Никто. Никто. Ни-ког-да. Невозможно было больше открывать глаза. Из-за слез длиною в три дня они опухли, раскраснелись и постоянно щипали. Она снова уснула, свернувшись в калачик.
Так больше не может продолжаться. Так нельзя. Жизнь не должна заканчиваться. Хотя бы ради него. Он бы точно не хотел, чтобы она провела всю жизнь здесь, заплаканная и полуживая.
С этими мыслями она открыла глаза очередным утром. Она облизала пересохшие губы. Пошла на кухню. Достала пачку молока и выпила два стакана залпом. Хотя раньше она не особенно-то любила молоко. В квартире по-прежнему преобладали оттенки серого и черного. Надо бы распахнуть шторы. Она подошла к окну. Дотронулась до занавески. Она была такая шершавая, мягкая и странно-настоящая. Она резко дернула легкую ткань вправо, ее сразу же ослепил свет заходящего солнца. Желтый, с оранжевыми переливами, на конфетно-голубом небе. Несколько секунд она стояла, не шевелясь совсем, может даже и не дыша. За это время она, кажется, забыла, что мир не ограничивается ее квартирой. Мимо проносили с шумом машины, люди суетились, бежали туда-сюда и помахивали ей своими шарфами, фонари задумчиво склонили свои головы, готовясь уже в скором времени выпустить из своих стеклянных банок всех светлячков. Оказалось, что проснулась она совсем не утром, а ранним вечером. Там, за оконным стеклом жил другой жизнью другой мир, со всеми возможными переливами зеленого. Она посмотрела на лужайку перед домом, и почему-то сразу вспомнился чудесный запах свежескошенной травы. Кажется, она уже готова была потихоньку оживать, выползать из этой ямы. Ее глаза готовы были снова принимать весь спектр цветовой гаммы мира, легкие готовы были дышать запахом бензина, деревьев, цветов, домов, людей, еды и еще тысячи различных комбинаций. Она постояла еще немного у окна, затем обернулась и посмотрела на свой мир. Он ей не понравился.
За час с лишним она убрала всю свою квартиру, натерла до блеска пол, распахнула окна настежь, пусть летит пыль, голоса людей, и маленькие букашки пусть тоже залетают на ужин. Она приготовила легкий салат. Открыла полку с бокалами и по привычке взяла два. В недоумении посмотрела на них глупыми глазами, спохватилась, хотела поставить один на место, но передумала и поставила второй бокал напротив своего, заодно достала еще одну тарелку и столовый прибор. Еще одна бутылка вина была разлита по двум бокалам. Она взяла бокал в руку, покрутила его немножко пальцами, посмотрела, как густой винный осадок медленно стекает по стенкам вниз. Посмотрела на бокал напротив, на стул, подняла глаза чуть выше, туда, где должны были бы быть чьи-то глаза. Она посмотрела в них внимательно и строго. На глаза снова выступили слезы, но она удержалась от плача. "За тебя" - сказала она дрожавшим шепотом почти одними губами. Дотронулась краешком своего бокала до того, что стоял на столе, и сделала большой глоток. Вино теплом разлилось по всем ее сосудам, устремилось вниз, в пустовавший несколько дней желудок, заставило выступить легкому румянцу на ее щеках. Голова чуть-чуть закружилась. Она посмотрела на салат и нехотя стала его есть.
Помыла посуду. Решила, что надо бы проверить почту на компьютере. Нажала стертую кнопочку на процессоре. Загорелся синий экран. Включила интернет. Тут же что-то громко ойкнуло на всю квартиру. Конечно же, аська. Кто мог написать ей сейчас? Открыла сообщение.
- Привет! Познакомимся?
Черт... очередной идиот, которому не хватает секса, любви, внимания, заботы и еще там чего... может, он вообще извращенец, озабоченный... Ладно, сойдет. Сейчас подойдет любое общение. Она немного подумала. Как бы ответить? Грубо или наоборот, подыграть? Нашла нейтральный ответ.
- Привет. Конечно, познакомимся.
Ответ последовал незамедлительно. Сколько на часах? 19:31. Либо это студент, который пришел из универа, ему нечего делать и он виснет в компьютере, либо какой-нибудь мужик, которому надоела его старая жена, или у него ее вообще нет, он пришел с работы и решил найти дурочку на одну ночь виртуальной любви.
- Как ты?
Хм... Странный вопрос. Почему он это спросил? Она ожидала всего, но не этого. Она была вполне готова к вопросу "Скажи размер своей груди" или "Хах, меня зовут ... тебя?". Ничего этого. Простой и милый вопрос "Как ты?". И что же он ждет? Честности? Сказать, что я почти умерла изнутри, что меня сожрали, как пломбир пластмассовой ложкой? Или сказать, что все хорошо?
- Не знаю... не очень как-то.
- Что-то случилось?
Да! Случилось, черт возьми! Но тебе я этого не скажу. Потому что ты никто.
- Да нет вроде...
- Врешь ведь) Просто рассказывать не хочешь) Ладно.. твое дело. Пошли клеить со мной бумажные небоскребы?
Что? Что это еще? И с чего он взял, что я вру? Небоскребы... больше всего на свете я люблю небоскребы... а он предлагает мне их клеить. Чудно как-то.
- Небоскребы? Зачем?
- Зачем? Какие могут быть зачем и почему, когда речь идет о небоскребах?)
Улыбка. Мимолетная, непредусмотренная, несвоевременная, ненужная, невидимая улыбка скользнула тенью по ее губам.
- Пожалуй) Когда идем клеить?
- Да хоть сейчас!
- Сейчас не могу... растрепанная, вымотанная и без настроения.
- А я... устал, но кофе еще не остыл. Сегодня были самолеты, много джаза и вино.
Черт бы его. Красиво пишет. Итак, пока мы знаем, что он грамотный, наверняка романтичный, занятой, часто сидит за компьютером ночами и для этого пьет на ночь кофе, любит джаз и вино.
- Какое вино?
- Красное.
Чудесно. Красное вино - это отличный выбор. Он ей уже чем-то нравился. Но она пока этого не хотела, не могла и не пыталась понять. Незачем. Мысли не об этом.
- Зачем ты добавил меня?
- Просто. Захотелось.
- Но ведь ты меня как-то нашел?
- Нет. Не искал. Рандом.
- Хм... ясно. Может хотя бы скажешь имя? Возраст?
- Ты как милиционер) Зачем? Мы ведь просто говорим. Мы не собираемся встречаться, переносить общение в жизнь, мы просто перекидываемся сообщениями. Поэтому я могу быть для тебя тем, кем ты хочешь. Твое любимое имя, возраст, который тебе подходит. То же самое со мной. Я сам назову тебя на свое усмотрение.
- Договорились.
Что-то странно кольнуло ее. Почему он не думает о том, чтобы встретиться с ней? Не важно. Ей он тоже не нужен.
- Скажи что-нибудь про себя.
Она ненавидела эти вопросы. Что на них можно ответить? Описать всю жизнь с рождения до этого дня? Или дать банальную характеристику "Милая, умная, добрая, красивая"? Она облизала губы. Осмотрелась по сторонам. Дотронулась пальцами до клавиатуры и напечатала.
- Люблю красный лак и синие туфли. Мартини со льдом и джаз в бокале.
- Как здорово ты оседаешь в моей голове.
- Твоя очередь. Теперь ты скажи что-нибудь про себя.
Она замерла перед монитором. Интересно, что он ответит? Банально разочарует или внесет крупицу неожиданности?
- А мне улыбчиво. Как перед влюбленностью.
Сердце застучало в ее груди. А, казалось, его больше нет. Пока она радовалась этому биению, он написал еще одно сообщение.
- Купим билеты на самолет, однажды? Когда кино надоест.
Захотелось убежать прямо сейчас с этим парнем на край света. Она всегда легко влюблялась. Но это - слишком легко.
- Конечно, куда полетим?
- Конечно, в Нью-Йорк.
- Почему именно туда?
- Потому что мы с тобой его любим.
Самоуверенно. Дерзко. Жутко мило. Да, она любила Нью-Йорк. Очень. Но откуда он знал об этом? Словосочетание "мы с тобой" порадовало.
- Полетим. Только ночным рейсом. Люблю летать в ночь.
- Как скажешь) "Пусть все будет так, как ты захочешь, пусть твои глаза как прежде горят...я с тобой опять сегодня этой ночью..."
- Ну а впрочем... следующей ночью.. если захочешь...
- Я опять у тебя... чудесно это все. И ты чудесна. Но мне пора. Карамельно-вишнево-ванильных тебе снов.
- И тебе. Теплых одеял. И мягких подушек.
Зеленый цветочек стал красным. Offline. Обидно. Не хотелось, чтобы он уходил. Кажется, она успела к нему немного привязаться. Выключила компьютер. Зашла в ванну. Увидела зубную щетку брата. Ей стало стыдно за свою внезапную радость, интерес и желание жить.
Она проснулась рано утром. Сразу вспомнила о том незнакомце, который без всякого предупреждения ворвался в ее жизнь. Но вставать сразу не стала, подождала пока приятные воспоминания и давняя боль смогут ужиться в ней хоть на некоторое время. Самое ужасное было то, что она не знала, как же жить правильно на самом деле. С одной стороны - брат, которого все это время она любила больше всех на свете. И теперь его нет. Больно, гадко и невыносимо. С другой стороны тот, который подарил ей надежду на спасение из восьмого круга ада. Села на кровати и опустила ноги на пол. Холодный и шершавый он совсем не хотел принимать ее во внимание. Она встала, одернула майку и пошла на кухню. Там солнце уже игриво заливало все своим желто-золотисто-оранжевым светом. Свежесть, ощущение прохлады и одиночества, которые всегда присущи каждому раннему утру. Она втянула в себя этот воздух. Когда асфальт еще не истоптан, трава не помята, небо не стало серым, солнце не потушено... Он вошел в нее тонкими струйками и вскружил голову. Она закрыла глаза. Вдохнула еще раз. Боже, как все-таки приятно дышать. Просто стоять и дышать. Какая-то птичка чирикнула вдалеке, пробудив ее окончательно ото всех мыслей. Она улыбнулась новому дню и заодно этой пташке. Жить определенно стоит.
Она взяла стакан свежевыжатого апельсинового сока и подошла к ноутбуку. Включила. Подвела мышку на значок ICQ. Но включать сразу не стала. Если он там - что она ему скажет? Что он запал ей в душу? А если его там нет - то как жить дальше хотя бы 15 минут. Так рано. Наверное, он еще спит. Была - ни была. Включила.
- Ты опоздала. Я тебя жду уже 10 минут.
- ?
- Не надо удивляться) Я проснулся и пошел на поиски тебя.
- Рано. Я думала, тебя еще совсем нет.
- А я уже полноценно тут.
- Не спалось?
- Не хотелось.
- И мне.
- Чудное сегодня утро. Да?
- Определенно.
- Птицы шумят.
- У меня одна пошумела и улетела)
- И у меня одна. Она от тебя - ко мне. Или наоборот.
- =) апельсиновый сок поднимает настроение)
- ты поднимаешь настроение, а не апельсиновый сок)
- нуну)
- встретимся?
Стоп. Нет. Так вот не договаривались. Попереписываться, поговорить, отвлечься - да. Но встретиться? Зачем? Самые глупые встречи - встречи через интернет. Волнение, тревога, ожидание сказки и чуда, а в результате - человек, которого ты бы даже не заметила на улице. Человек, с которым ты даже не стала бы здороваться. А тут придется провести с ним хотя бы час, чтобы понять, что и дальше общаться вы уже никогда не будете. Какая глупость.
- Нет.
- Я думаю, что кофе и круассан тебе не помешают начать твой день)
Кофе и круассан, конечно, не помешают. С другой стороны - почему бы и нет? Что в этом такого? И, кстати, очень интересно увидеть его вживую. Кто он - мастер всех этих причудливых слов?
- пожалуй.
- Так все-таки да?
- Да.
- Во сколько и где?
- На западном пирсе через час.
- С тебя улыбка.
Оффлайн. Через час? Смешно. Он даже не знает, где находится западный пирс. Она знала, ее брат знал, а он не может знать. Бессмысленно туда ехать. Его там все равно не будет. Но прогуляться стоит. Столько дней совсем не выходить из дома совершенно невозможно. Пора. Она взъерошила свои волосы и пошла краситься. До западного пирса идти ей было всего 10 минут, так что она могла не торопиться. Она знала, что там воспоминания нахлынут на нее новой волной, она знала, что идет туда плакать. Но ей правда очень нужно было сейчас попасть туда. Поэтому она пошла. Улица встретила ее как-то совсем не приветливо. Улице, по сути, было наплевать. Асфальт как на терке натирал ее сердце. Она посильнее укуталась в свитер. Так непривычно в этом мире. Каблуки стучали, отстукивая заодно и пульс. Ветер пытался разодрать ее на мелкие кусочки, но ему удавалась всего лишь теребить кончик ее шарфа.
Еще один поворот направо. Вот и пирс. Незнакомца, конечно же, там нет. Смешно было бы подумать, что он мог прийти. Она подошла к краешку и села, свесив ноги. Здесь, у воды ветер был куда сильнее и холоднее. Тут она увидела слева от себя коробочку, к которой сверху была приклеена маленькая открытка. Она взяла открытку, открыла. Там чудесным, строго-витееватым почерком было написано "Тебе. Как и обещал. Но я решил, что наша первая встреча не должна быть такой. Кстати, с тебя улыбка". Она улыбнулась. Неподдельно и не наигранно. Просто улыбнулась. Открыла коробочку. Два круассана и кофе в пластиковой чашке. Необычно. И ужасно мило. Хотелось, чтобы он оказался сейчас здесь. Но он по каким-то причинам решил оставить ее в одиночестве. Желание увидеть его теперь плотно поселилось в ее голове. Она просто обязана встретить этого заядлого романтика, этого безумца, который так легко и непринужденно влюбил ее в себя своими глупыми выходками. Славный. Какой же ты?
Она взяла стакан в руку и сделала один глоток. Может, ей только показалось, но это был самый вкусный кофе, который она когда-либо пила.
Она вернулась домой нескоро. Она долго просидела там, смотря на гладь воды, кидая камешки, отсчитывая круги, скормила половину круассана чайкам, пролетающим мимо...
Когда она вернулась домой, открыла свой дневник и записала:
"Мой Нью-Йорк повернулся ко мне спиной. Он простучал каплями дождя по моим мостовым и принес запах сарсапарели. Мои фонари сегодня не светят мне тем милым оранжево-тусклым светом. Он заставил меня петь о любви. Странной, непонятной и чудесно-малиновой. Мне странна моя непонятая влюбленность и девичье-неопрятное легкомыслие. Как будто мне в один миг стали чужды все прелести жизни. Замечательный мой день, исчезни, чтобы раствориться в дымке постоянности. Хмуро-сиреневое небо как нельзя кстати подходило под мое опустошенно-кувшинное настроение. Крикнуть бы небу: "Слушай, забери меня к себе. В ванно-пушистые облака. В сиреневую золотистость. В легкость твоих замыслов". Попробовала. Крикнула. Но небо не услышало. Страницы моей книжки больше не пахнут тем удивительным странным родным запахом. Они, кажется, потеряли все прелести, что у них были. Впрочем, как и я. Будет ласковый дождь. Будет лето. Минутная стрелка часов почему-то движется медленнее, чем часовая. Наверное, это - причина всех бед на моих дорогах. Перескакивать через жизнь оказалось гораздо сложнее, чем мне думалось. Намного сложнее."
- Моя милая Жозефина, я соскучился.
- И я. А кофе был вкусным.
- Я верил, что он тебе понравится.
- Скажи, как ты нашел этот пирс? Никто о нем не знает и не знал кроме меня и моего брата.
- Знаешь сколько в городе западных пирсов?
- Нет.
- Шесть. Но мне понравился именно этот. Я счастлив, что интуиция меня не подвела.
- Не подвела. Когда же мы увидимся?
- всему свое время.
- Я подожду. Благо на это у меня время есть) Еще раз спасибо.
- Не за что) Самое чудесное - это делать женщинам маленькие подарки, которых они совсем не ожидают.
- Мне давно никто подарки не дарил)
- Теперь эту миссию я возьму на себя)))
- Попробуй, но угодить мне не легко)
- Я на легкость не рассчитывал. Ни капельки.
- Ладно)
- Ты?
- Совсем растрепалась от ветра. Хочется мартини.
- Попробуем?
- Опять? Оставишь мне на стойке бара мартини? И я тебя снова не увижу?
- Плохого обо мне мнения. Я не люблю повторяться. У меня есть для тебя кое-что получше) Мы идем запускать бумажные мечты по волнам.
- Пускать с тобой мечты по волнам - это сильнее, чем выйти за тебя замуж.
- Поэтому мы и начнем с них)
- Договорились) Хотя бумага - не мой материал.
- И не мой. Но рискнуть стоит)
- Смотри, как мало времени прошло, а уже сумерки.
- В одной песне кто-то пел "Может быть, ты не знаешь. В сумерки хочется счастья"
- Непременно отыщу эту песню)
- А лучше спой мне ее.
- Как? Если мы друг другу только пишем?
- Завтра ровно в 8 утра на перекрестке пяти дорог. Спой эту песню. И про бумажные мечты не забудь)
Оффлайн. Снова. Что же за черт. Куда он все время девается? Сердце стукнуло об стену. Руки хотели было что-то написать в ответ, но зачем? Если его нет в сети. Опять он ушел. Опять время течет так же, как и всегда. Тихо, размеренно, глупо, бессмысленно. Опять мир заполняется ненужными запахами. Опять все так, как не должно было бы быть. Что за перекресток пяти дорог? Всю жизнь прожить в этом городе и не знать, где такой перекресток. Она зашла в Google. Что написать? "Перекресток пяти дорог"? Глупо. Но давайте попробуем. Итак. Что у нас тут? Ага. Первая ссылка - не то. Вторая - тоже какой-то бред. Третья... ага! Вот оно! "Перекресток пяти дорог. Так раньше называлось место, где влюбленные пары могли скрыться от любопытных глаз людей. Этот перекресток, по преданию, служил неким "местом встреч". Именно здесь делалось огромное количество предложений руки и сердца. Туда до сих пор частенько ездят новобрачные. Находится он...". Отлично. В 8 быть там? Значит надо хорошенько выспаться, чтобы не приехать туда заспанной и глупой. Она выключила компьютер. Дошла до кровати. Неприветливая. Будто не ждала ее. Будто есть кто-то, кого она ждет больше, а ее принимает со снисхождением. "Ах, эти милые сумерки. Как же вы славно придумали. Видишь? Почти не видно... Слышишь? Почти не слышно. Входит на цыпочках счастье." Оказывается, она знала-таки эту песню. Ее когда-то пела мама. Смешно. Будто бы вместо одеяла ее накрывал свинец. Так тяжело и непривычно под ним дышалось. Она откинула его на дальний конец кровати. Как быть, когда все мысли заняты только им? Глупым и бессмысленным мальчиком из аськи. Она не знает его. Конечно же, она его не знает. Она и понятия не имеет, как он выглядит, как улыбается, ходит, смотрит, как двигаются его руки. Она НИ-ЧЕ-ГО о нем не знала. И это ее мучило. Она, вообще-то, никогда не была особо терпеливой. Поэтому для нее это - лишь лишняя пытка. А любая пытка в этот, всего лишь, пятый день - не просто пытка, а испытание, мука, подобная смерти. Будто проглотила маленький осколок от хрустального бокала. И ты точно знаешь, что он внутри, чувствуешь, как он царапает твои внутренности, но ничего поделать не можешь. Глупо, больно и страшно. Потому что не знаешь, чем обернется этот осколок в следующий миг. Она снова укрылась одеялом. Она почему-то дрожала. Пожалуйста, будь нежнее. И одеяло, видимо, услышав ее мольбы, действительно, стало снова родным и приветливым. Оно мягко ее обернуло, коснулось ее кожи, стало теплым и покладистым. Оно окутало ее пеленой беззаветного, чудесного облака, за которым непременно скрывается солнце. Она утопала в подушке. Погружалась в приятный сон.
Но, конечно, она проспала. Ведь вчера вечером никто и не думал ставить будильник. Ее всегда будил раньше брат, и привычка заботиться по утрам о себе самой к ней еще не пришла. Она резко села на кровати. Посмотрела на часы - 7.30 утра. До перекрестка ехать еще около часа, может даже полтора. Конечно, она не успеет. Потому что ехать долго, плюс время на сборы. Не может же она поехать к Нему растрепанная, странная, заспанная, помятая? Она даже не успеет выпить глоток кофе. Но не поехать она тоже не может. Расстроить все его планы? Подвести его? Просто не прийти, потому что она проспала? Что за нелепая отмазка? Так. Бегом. "Если он моя судьба, то он меня подождет". Уже через десять минут она ловила такси на утренней пустой улочке. Немного хотелось кушать, но мысли о нем и об этой встрече перебивали все другие желания, мысли, чувства. Такси приехало как ни странно очень быстро.
"На перекресток пяти дорог. И, если можно, быстрее!"
Она достала из кармана приличную пачку денег и протянула водителю. Он хотел что-то было возразить, но глянув на деньги, зажал педаль газа, и они помчались. Она раньше и не думала, что машины вообще могут ездить на такой скорости. Как хорошо, что сегодня все дороги пустые. Прошло, кажется, минут 20, как такси резко затормозило. "Ну все, красавица, приехали! Вам чуть-чуть пройти прямо". Она поблагодарила таксиста, распахнула дверь и прямо-таки вылетела наружу. Оглянулась по сторонам. И пошла прямо по тропинке. К ее удивлению, почти сразу она наткнулась на этот "перекресток". Хотя, на самом деле этот "перекресток пяти дорог" представлял из себя всего лишь перекресток пяти тропинок, причем всеми забытых и полузаросших травой. Но посередине, действительно была пустая полянка, которая вместе со всем окружающим пейзажем напоминала какую-то старую сказку, где за ближайшим деревом непременно должны прятаться какие-нибудь чудеса. Но. Его тут не было. Она взглянула на часы. 8:15. Она опоздала не так уж надолго. Но где же он? Неужели он не пришел? Или пришел ровно в 8, не застал ее здесь и уехал обратно? Да не может же такого быть! Она начала оглядываться, словно он мог спрятаться за каким-нибудь кустом или деревом. И тут на одном из них она увидела небольшую бумажку. "Иди вперед по этой тропинке". Видимо, от него. Это же он единственный может придумать что-то в этом роде. И она пошла. Оказалось, совсем рядом, за густой листвой прячется маленькое озеро, о котором она даже не подозревала. А на берегу озера стоит небольшой, но искусно сделанный бумажный кораблик с какими-то надписями, рядом лежит лист бумаги и ручка. Она подошла к кораблику и прочла надпись "Моя мечта - быть вечно рядом с тобой". Улыбнулась. Это чудесно. Но где же он сам? Отошел куда-то ненадолго? Вряд ли. Скорее всего, это его старый трюк: он опять не придет. Она взяла лист бумаги, по старой памяти, как ее учили когда-то в детском садике, сделала бумажный кораблик, взяла ручку. Облизнулась. Погрызла немного колпачок. Посмотрела на гладкое, спокойное, мирное озеро и написала "Моя мечта - быть счастливой. С тобой". Вроде бы неплохо смотрится. Она взяла оба кораблика и пустила по воде. Она смотрела им вслед, как они уплывают все дальше, дальше и дальше, то влево, то вправо, повинуясь легким порывам ветра. Может ей показалось, но где-то вдалеке заиграла старая мелодия Фрэнка Синатры...
Она вернулась домой. Открыла входную дверь и застыла на пороге, будто решая, заходить ей или нет. Зашла. Закрыла дверь. Ощутила запах чего-то сладкого и знакомого. Под окном косили траву. И вся комната была заполнена этим чудесным ароматом. Не раздеваясь, она села за компьютер. Немного помедлила, но, в конце концов, включила аську.
- Ты сегодня отлично выглядела.
- Откуда ты знаешь? Ты же меня не видел.
- Откуда ты знаешь? Ты же не я.
- Я искала тебя. Оборачивалась, смотрела вокруг, и - никого.
- А я не искал тебя, я просто нашел.
- Почему тогда не подошел? Ты же говорил, что не будет, как в прошлый раз.
- А разве я предлагал тебе кофе? Я говорил, еще не время.
- Я не терпеливая. Ждать не люблю. Особенно то, чего мне хочется до невозможности.
- А чего тебе хочется?
- Хочется посмотреть в твои глаза.
- Ну если бы ты была сегодня внимательнее, ты бы меня заметила.
- Видимо, я плохо смотрела.
- Видимо, ты была уверена, что я не приду.
- Возможно.
- Но знаешь что?
- Что?
- Наши мечты сбудутся.
- Думаешь?
- Знаю.
- Хорошо бы...
- Ну ладно, ладно, принцесса. Не грусти. Я знаю, чем поднять тебе настроение.
- Да? Чем же?
- Смотри. Три.
- ?
- Два.
- ???
- Один.
- Да что
И тут она не дописала, потому что в дверь кто-то позвонил. Она вздрогнула и с полсекунды просто смотрела перед собой. Потом опомнилась, решила, что надо открыть дверь. Встала, открыла, но никого не было. Она посмотрела вниз. На коврике перед дверью лежали чудесные, свежие нарциссы. Она подобрала их, закрыла дверь и вдохнула аромат. Ох. Как же она любит нарциссы! Она побежала на кухню, нашла самую красивую вазу, налила в нее воды и поставила их. Потом взяла вазу и принесла ее на стол к компьютеру.
- Ну?
- Даже не знаю, что тебе написать... они прекрасны, но...
-Но?
- Но я совершенно не представляю, как ты нашел мой адрес.
- И это тебя пугает?
- Немного.
- Ведь я могу найти тебя где угодно, не так ли?
- Да.
- Но ты же знаешь, что ничего страшного я не сделаю.
- Знаю. А может и нет... извини
- Не извиняйся, я вполне тебя понимаю. Твой адрес легко найти по IP твоего компьютера. Дело пустяковое, если разбираешься хоть немного в этом. Никакого криминала тут нет. Тем более мне просто очень хотелось порадовать тебя.
- =) Порадовал. Даже не представляешь себе как!
-Я рад=) Улыбнись, Жозефина.
Оффлайн. Опять. Маленькая зацепка и снова обрыв. Так не честно! Но ничего не поделаешь, выследить его адрес она не в силах. Но самое время сходить за покупками, потому что в доме, кажется, уже все кончается. Но проблема в том, что в магазин ходил ее брат, а не она. Но... Надо как-то привыкать. Надо.
Вот и еще одно утро. Она открыла глаза, но вставать сразу не стала. Что-то в ней изменилось. Что-то пропало. Что-то, что заполняло очень много место в ее душе. Да. Вот же что. Боль. Прошла боль от потери брата. Больше так не ноет, не болит, не вышибает душу. Это он. Он все-таки смог выбить из нее эту боль. Он все-таки вернул ее к жизни.
Она уже по привычке первым же делом пошла к компьютеру, чтобы посмотреть, что он ей написал. Она не сомневалась, что что-то для нее уже готово. Какой-то план, фраза, новость...
Но он оказался оффлайн. И сообщений от него нет. Странно. Именно сейчас, когда она готова была бы отдаться уже вся без остатка, его нет. Когда так много хочется ему сказать. Благодарить за излечение, сказать, что она счастлива с ним, что готова оставить все и пойти за ним на край света. Но он оффлайн. И что теперь делать, нет никакого представления. Она пошла на кухню, выжила апельсинового сока и включила телевизор. Шли какие-то новости. Кто-то попал в аварию, кто-то упал с балкона, кто-то кого-то обыграл в футбол, кого-то застрелили на рынке... она смотрела это все без интереса, без участия, ни на что особенно не обращая внимания. Кажется, ее больше развлекало считать, сколько косточек было в апельсине. Но тут вдруг в голову ей пришла мысль: а что, если с ним что-то случилось? Что если он не пишет, потому что он - один из тех, кого сбили, застрелили или еще что-то там? Нет, нет, нет. Этого не может быть! Потому что если это так, то она совершенно сойдет с ума. Она потеряла брата, но не может же она потерять еще и ЕГО. Потому что это слишком. Это то, что вынести никак нельзя. Она выключила телевизор и решила пройтись немного по улицам. А улицы были ей не рады. Есть она, нет ее, ничего не менялось. Все шло размеренно, своим чередом. Машины ездили, люди ходили, окна блестели, дети кричали, двери хлопали, каблуки стучали, деревья шумели. А она шла и будто бы была лишняя в этом мире. Оно так бы все и продолжалось без нее. И только там, где-то у него, далеко-далеко, где - она точно не знает, она что-то значила, что-то стоила, что-то меняла. Она чье-то сердце заставляло делать странные, милые поступки. Но почему он исчез? Почему именно сейчас? А что, если он вообще никогда больше не вернется? Что если он пропадет так же, как пропал ее брат? И оставит ее опять совсем одну, несчастную, глупую, ни на что не способную дурочку в этом дуратском мире. Ей так захотелось к нему, что даже начало тошнить. Она подумала, что еще минута, и она убьет первого же встречного, если он ей не скажет, где его искать. Поэтому она поспешила вернуться домой.
Вернулась. И снова - в аську. Опять оффлайн. Черт. Черт. Черт. Нет, не вынесу. Она упала на колени и начала рыдать. Безудержно, громко, как безумная. Со всхлипами. Каким-то страшным, нечеловеческим, хриплым голосом, она что-то кому-то шептала. Она царапала пол и била по нему кулаками. Невозможно. Невозможно так жить. Она думала, что умрет. Умрет совсем скоро. Столько боли опять появилось в ее душе. Но она как-то просто встала. Вытерла слезы, размазав тушь по щекам. Развернулась и пошла в душ. Она почему-то всегда ходит в душ, когда ей плохо. А еще в душе невозможно плакать. Нет, серьезно. Может, это и звучит глупо, но когда ты не чувствуешь, что слезы льются по твоему лицу, когда вокруг вода - плакать не хочется. Да и как-то не плачется. Странно. И вот за это тоже стоит любить душ. Потому что в нем становится как-то легче. Будто бы вода чудесным образом смывает все с тебя, оставляя только чистый лист для новой жизни.
Она вышла из душа, вытираться не стала, закуталась в полотенце и села на подоконник. Подул ветерок, и она вся покрылась мурашками. И даже не очень-то холодно было, но это, видимо, какой-то рефлекс организма. Она долго так сидела, смотрела на улицу, которая была полна жизнью, эмоциями, чувствами. Но себя частью этой улицы она никак не чувствовала. Будто бы она настолько была пуста, что ей нечего было дать этому миру. А, следовательно, она ничего не могла брать взамен. Когда стемнело, она пошла в кровать и уснула. Так просто, в полотенце, с мокрой головой и пустой душой.
На следующий день днем, когда она читала излюбленную пьесу Генрика Ибсена "Кукольный дом", в дверь кто-то позвонил. Она удивленно посмотрела на дверь, заложила страницы книги пальцами, встала с дивана, поправила футболку и подошла к двери. Несколько секунд она стояла возле нее, словно сомневаясь, открывать или не открывать? И открыла. На пороге стоял ее бывший парень. Ничего не могло быть более странного, чем смотреть в его глаза снова. Ведь, помнится, она любила его когда-то без памяти, отдавала ему все, что только могла отдать, пыталась стать для него всем, чего ему не хватало. Если бы ему нужна была ее жизнь, она бы и с ней распрощалась, не задумываясь, только потому, что он ее попросил. Или нет. Даже просто намекнул. И вот в один прекрасный день он просто исчез. Ни пока, ни слов расставания, ни прощальных объятий. Все просто и банально. Он перестал подходить к телефону, ничего не объясняя, он просто покинул ее жизнь, заставив гнить в одиночестве. Когда отдаешь каждый день кому-то все, что у тебя есть, потом когда это девать некуда, кажется, что сойдешь с ума от того, в каком количестве в тебе это все накопилось. Он исчез. Как будто так и надо было. Мы же не удивляемся, почему каждую ночь пропадает солнце, потому что это просто и естественно. Так и здесь. Все просто и естественно. Он просто исчез. Прошло много времени, пока она смирилась с тем, что его больше нет в ее жизни. И еще больше времени, пока она снова не начала смотреть на других парней, вообще их воспринимать. Ей было как-то гадко и мерзко представлять, что кто-то кроме него может еще ее обнимать, целовать, делать все, что делал он. Кто-то ДРУГОЙ. Ее называли недотрогой. Но недотрогой ее сделал он. Он словно через трубочку, воткнутую в сердце, как в коктейль, вытянул из нее все чувства, всю душу. Смотреть на него снова странно и как-то немного боязно.
- Привет...
Интересно, это все, что он может сказать после стольких лет разлуки? Все, что он может придумать, после того, как безжалостно кинул ее в этом мире?
- Я не ожидала тебя еще увидеть.
- И я, знаешь, не ожидал, что еще когда-нибудь приду к тебе. Но все же, я здесь. Поэтому может быть мы...ну... сходим куда-нибудь вечером?
- Какая это катастрофа произошла, что ты вот просто так приходишь ко мне, как к старой доброй подруге и зовешь куда-нибудь на вечер?
- Ничего не произошло. Просто я понял, что ты - лучшее, что случалось со мной за мою жизнь.
- Да? А когда ты уходил, ты верно так не думал?
- Не думал. Но все это время очень жалел, что ушел.
- А я уже нет. Уже давно не жалею.
- Ну пожалуйста... в тебе просто говорит старая обида... давай забудем все и начнем с чистого листа?
- Нет уже никакого "чистого листа".
- Я умоляю тебя, прошу, пойдем сегодня вечером со мной... тебе ведь это ничего не стоит...
Она посмотрела на него внимательно. Ну в чем тут подвох? Да вроде нет. Стоит тут, распинается перед ней, хочет пригласить на ужин. А он даже стал симпатичнее... Может и стоит попробовать. По крайней мере развеется ей уж точно не помешает.
- Ладно. Пойдем.
- Я зайду за тобой в 8.
- договорились.
- Ну пока?
- Пока.
И она закрыла дверь. Прислонилась к ней. Она слышала, как его шаги постепенно тонут в глубине коридора. Ну что же она натворила? Зачем это все? Но отказываться уже поздно. Поэтому она пойдет.
Наступил вечер. Она надела вечернее платье, которое чудесно облегало ее фигуру, накрасила губы яркой помадой, распустила волосы. Она знала, что она хороша в таком виде. Но одна мысль иногда проскальзывала сквозь поток остальных: "Жаль, что ОН ее такой не видел. И уже не увидит никогда, верно". Ей стало грустно и тоскливо от этого. Но деваться некуда. 8 часов вечера наступили, он зашел за ней, и они поехали в какой-то старый уютный ресторанчик на окраине города. Да, места он всегда умел выбирать подходяще-завораживающие. И все шло как-то тихо, спокойно, он что-то ей говорил, а она улыбалась и кивала в ответ, они пили вино и танцевали. И светили звезды, и все так же мчались куда-то машины по автостраде, но только жаль, что это не ОН сидит напротив. И не ЕГО она слушает. И не ЕМУ улыбается. И что этот какой-то чужой и далекий до нее. И ни одного проблеска прежних чувств не пробилось сквозь тяжелый занавес. И глаза не такие искренние как раньше. И он не такой сказочный, а просто красивый. И вокруг не хрустальный замок, а просто ресторан. И он усаживает ее в машину, везет домой. И продолжает что-то рассказывать о своей жизни, о том, как ему было без нее. А она вспоминает бумажные кораблики и улыбается. И ему кажется, что она улыбается ему. И он довозит ее до дома, открывает дверь и подает руку. И она берет руку, и понимает, что ей уже больше никогда не захочется, чтобы эти руки сжимали ее в объятиях. И он доводит ее до квартиры, и она открывает дверь. И оглядывается на него, вроде как "Ну хочешь, заходи". И он заходит, потому что не из стеснительных и робких. И идет на кухню и по-хозяйски достает два бокала и открывает бутылку с вином. И она без претензии, но немного холодно наблюдает за ним. И он подает ей бокал, и они чокаются. И она делает глоток, и становится немного жарко. И она проводит пальцами руки по шее. И он, по глупости, приняв это за какой-то пошлый знак, ставит бокал на столик, приближается к ней и целует ее. И она понимает, что целуется он великолепно, но только ей это не надо. Потому что у нее целый вечер ощущение, будто она предает ТОГО. А он не понимает этого. И продолжает ее целовать. И она отталкивает его и говорит "Не стоит. Между нами давно уже все кончено". И он смотрит на нее зло и недоумевая. И вскакивает с дивана, одевает ботинки и демонстративно уходит, хлопнув посильнее дверью. И она думает "Ну слава Богу". И вздыхает. И снимает неудобные туфли. И идет на кухню, и моет оба бокала. Ставит на место. И стирает с губ остатки помады. Наливает стакан молока, берет шоколадное печенье и еще долго-долго в ее окне горит ночник, потому что она пересматривает все старые фильмы о любви.
Начался другой день. А тот, милый, все еще не появлялся. И на душе так тоскливо, будто рассыпали горькие таблетки. И на улице опять дождь. И выходить никуда не хочется. И лучше бы этот день не начинался.
И еще один.
И еще.
И...
Она еще спала, когда ее разбудил какой-то странный сигнал. "О-о!" и она проснулась. Что это было? Ах, черт. Она же все эти дни не выключала аську. Аську?! Она резко вскочила с кровати и подбежала к компьютеру.
- Милая, доброе утро.
Милая?! Доброе утро?! Я выскажу тебе все, что я о тебе думаю!
- Ты! Ты просто эгоист! Ты просто исчез, испарился! Я не знала, где тебя искать! Что мне было делать? Обзванивать морги и больницы и диктовать им твой IP? Я переживала, я думала, что сойду с ума, что не проснусь однажды ночью. Где тебя черт носил?!!!!
- Прости меня. Но все это так забавно.
- Что забавного в этом?! Что?!
- То, что за меня переживаешь. И то, что ты не можешь без меня. Это я и должен был понять. Теперь я знаю.
- Что?
- Что ты ТА. Родная. Единственная. Невозможная.
- Я так скучала...
- А я нет
- ?
- Я не скучал
- ??
- Я ОЧЕНЬ скучал.
- Мне так много надо тебе сказать...
- Встретимся?
- Да, да! Когда?
- Сейчас! Ведь то, что дождь - тебя не смущает?
- Ничуть!
- Тогда на Северной аллее.
- Хорошо
Оффлайн. Но ведь это не важно. Больше нет никаких подвохов. Она чувствовала, она знала, что он в этот раз придет. Что нет ничего глупее, чем верить в это. Но еще большая глупость в это не верить. Теперь непременно все будет по-другому.
Шел опять этот нескончаемый дождь...Струйки холодно-сладкой жидкости стекали по ее лицу. Ее губы были слегка приоткрыты и дрожали. Капли били по глазам, и приходилось прищуриваться. Конечно, она сегодня забыла зонт дома. Конечно, она будет целый день мокнуть под этим дождем. Она выглядела немного жалостливо. Как пес, которого выкинули на улицу из будки. Как кошка под холодным душем. Как бельчонок под дулом ружья. Огромные высотные здания, кажется, сжимали ее в кулак. Стало как-то сложно дышать. Неоновые вывески маячили перед глазами, обещая счастье, любовь и целый мир в придачу за копейки. Город тонул в лужах. Захлебывался в миске с пролившейся водой. Машины мчались мимо, норовя придать ей большего "шарма", полив водой из лужи с пылью асфальта. Она стояла и сжимала пальцы в кулак. Кажется, еще чуть-чуть и она упадет в обморок. В каком-то кафе за углом заиграл саксофонист. Чудесно. Теперь она чувствует себя героиней какой-то паршивой книжки о любви. С дешевого прилавка. Для тех, кому больше совершенно нечего делать. Она стояла, вглядываясь в пустоту. Она стояла, готовая провалиться под массивный слой распластанного и закатанного камня, прямо в тоннель метрополитена. Лишь бы не здесь. Она не знала, откуда ждать появления конца света. Она даже не знала, появиться ли оно. Точнее он. Где он? Придет ли он? Или она будет и дальше стоять здесь вот так, как наивная дура и смотреть сквозь мокрый туман? И вот вдалеке показался черный силуэт. Черное пальто слегка развивалось по краям от лупившего ветра. Черные туфли заливала вода. Огромный черный зонт на двоих прогибался внутрь от порывов. Лица видно не было. Он был неотразим. Кажется, весь мир вокруг перестал существовать для нее в этот момент. Он, зонт и этот чертов дождь. Конечно, это именно он, в этом нет никаких сомнений. Силуэт становился все отчетливее, пока он не оказался совсем рядом, в двух шагах. Он приподнял зонт и впустил ее под свою "крышу". Он посмотрел ей прямо в глаза, своим пронзительно-синим взглядом. Так, что у нее сердце упало куда-то в желудок, и тот, кажется, стал его переваривать. Быть может ей показалось, но у нее покраснели щеки. Она опустила глаза в пол. Несколько секунд наблюдала за проплывающими у ног ручейками, стремящимися куда-то дальше. Потом снова подняла взгляд на него. Он смотрел строго-нежно. Улыбнулся. Такой чудесный, милый и невозможно красивый. Он посмотрел на ее дрожащие губы. На побелевшие пальцы. На мокрые волосы. Подошел к ней ближе. Так, чтобы она чувствовала его теплое дыхание. И поцеловал. Едва-едва коснувшись теплыми губами до ее холодных. Так, что унялась дрожь и пальцы разжались. Она дотронулась ледяной рукой до его лица. Он выпустил из рук зонт и обнял ее. Настолько страстно-заболиво, насколько это только было возможно. Зонтик уже уплывал в неизвестном направлении, помахивая только вслед черной ручкой. Некоторые прохожие останавливались, забывая про свои дела, про спешку, угрюмость, злобу и зависть, глядя на этих двух безнадежно, бездумно, странно влюбленных, которые целовались под проливным дождем, забыв о нем насовсем. А им - ему и ей было все равно, что творится вокруг.
Она вернулась домой. И он с ней. Посмотрела на него, улыбнулась, выпустила свою руку из его руки, подала теплый плед. Он ушел на кухню делать чай. Как чудесно, сказочно, невообразимо великолепно сидеть вдвоем под теплым пледом после холодного дождя, пить вместе чай из одной большой кружки, чувствовать его руки на своем теле, смотреть не глядя фильмы о любви... Она села к компьютеру, по привычке. Посмотрела на аську. И... удалила ее.