Аннотация: Заселение непригодной для жизни планеты
Монетка взлетает с моей ладони и, бешено вращаясь, уносится в покрытую барашками голубую воду. Я стою на мосту и смотрю вслед. Плеска не слышно, кругов на поверхности из-за ряби не видно, словно ничего и не падало.
- Даже не надейся! - две сильные руки хватают меня под локти и уводят прочь. - С Панголини никто не возвращается!
- Но ведь это не тюрьма с пожизненным сроком заключения!
- Хуже! Это человеческая колония с нечеловеческими условиями существования, туда направляют за особые заслуги, - на лицах сопровождающих возникли злорадные ухмылки. - И тебе прекрасно известно, за что тебе это досталось! Мог ведь лететь к Антаресу.
Я не хотел лететь... Образование, неплохая работа, невеста... Мы собирались пожениться осенью. А затем эта государственная лотерея... ее здоровье не могло выдержать дальних перелетов, только планеты и курорты Солнечной системы. Но и лотерея была ей не страшна.
Звонок.
- Не бери трубку. Нас нет дома, - она сладко зевнула и перевернулась на другой бок.
- Да? - телефон звонил уже минут десять, не переставая.
- Доброе утро! Вы Тим Шельгер?
- Да, это я, а вы кто?
- Наш компьютер выбрал вас и еще 237 человек для колонизации планет Антареса! Вылет через месяц... - и так далее и тому подобное...
Я скрывался...Пришлось жить отдельно и свести встречи к минимуму, пока не придумаем чего-нибудь, но бегать бесконечно нельзя... а им понадобилось всего три недели.
Забыть Лизу оказалось не так-то просто, но ее я больше никогда не увижу.
C Кэтрин мы познакомились в охраняемом лагере на юге страны, где держали провинившихся. Мы не были преступниками, все вокруг старалось доказать нам обратное. И теплый климат, и развлечения... за исключением трехметрового забора по периметру и ежедневных фильмов о том, что нас ожидает. Панголини была первой и пока единственной планетой с непригодными для человеческого организма условиями существования. Ее колонизация началась лет сорок назад, когда изобрели аппарат, ускоряющий эволюцию, и вроде бы все хорошо, но количество жителей единственного поселения росло только за счет прилетающих. В этом была основная проблема, и никто не знал, в чем причина.
Ее я заметил сразу же, приятные мягкие черты лица, рыжие волосы едва ложатся на плечи, глаза под слегка опущенными веками полны грусти и всегда направлены в пол. Она даже не смотрела на экран. Через пару дней Кэтрин впервые, наверное, взглянула прямо перед собой, чтобы увидеть, кто стоит на пути. Я представился.
На астролайнере не было ни дня, чтобы мы не встретились...
Наконец, в иллюминаторах показалась Панголини.
- Ты молодчина, Тим, что нашел себе женщину! - сказала человекоподобная ящерица в белом халате. - Создадите с ней семью, и заживете счастливо... И всем нам будет хорошо.
Излучатели отключили, я выполз из ванной с какой-то вязкой жидкостью. Как мне сказали, это стройматериал для моего тела. Чтобы выжить здесь, его пришлось немного подправить.
- Все изменения мы и так постарались свести к минимуму, но даже того, что есть, достаточно много, ты уж извини.
В зеркале сидела другая ящерица, очень похожая на меня.
- Человеческая кожа не выдерживает местное солнце, да и насекомые тебя не порадуют, так что выросла чешуя. Еда не усваивается нашим желудком, у тебя теперь их два. Сначала пища попадает в альфа-желудочек и делается там пригодной для нашего родного бета-желудочка. Срыгивается из первого и глотается во второй, придется привыкнуть. Железы тоже немного изменились. Челюсти теперь как у змей - сверху и снизу разделились на левую и правую. Это как раз для срыгивания, чтоб все уместилось во рту. Язык длинный, можешь хватать еду им. Но язык и глаза - скорее уже побочный эффект, надобности в таких изменениях нет.
- А обратно все можно вернуть?
- Нет, к сожалению. Потому никто и не возвращается. Не расстраивайся, ты привыкнешь, как и все мы.
Врач похлопал меня по плечу, и я вышел.
В центре эволюции работали психологи для тех, кто слишком болезненно воспринял новое тело. Как правило, это были женщины. Переделать сознание или стереть память о прошлой жизни никто не способен.
Я бродил по поселению, столовая была общая, сотни ящеров, склонившись над столами, выстреливали языками, цепляя что-нибудь с тарелки, как жабы. На складах все было бесплатно, домики новоприбывшим тоже давали. Получил ключи, забрал из порта вещи и пошел обустраивать новое неуютное жилище.
На следующий день нашел Кэтрин, кажется, она была в порядке. Когда вокруг такие же уроды, к этому легче привыкнуть. Договорились поужинать вместе и отметить прибытие у нее дома.
Настоящий романтический ужин при свечах. За окном стемнело, мы сидим за столиком друг напротив друга. Открытая бутылка вина, все необходимое нашлось на складе без проблем. Кэтрин приготовила какое-то местное мясо по одному из земных рецептов. Вилки и ножи слева и справа от тарелок - скорее дань традиции, хотя возможно не только у меня портится аппетит при виде этих змеиных языков.
- Ты превосходно готовишь! - говорю совершенно искренне, на корабле не было возможности узнать об этом..
- Спасибо, - она замирает на секунду с вилкой во рту, поднимает желтые глаза и смущенно моргает второй парой век.
Если забыть про лишние веки, цвет глаз, чешую, на которую не наносится косметика, и отсутствие волос, Кэтрин практически не изменилась... Увлеченный подобными размышлениями, случайно кладу в рот слишком большой кусок, от чего челюсти раздвигаются в стороны. Разница небольшая, но по ее глазам понимаю, что заметила. Виновато прикрываю рот ладонью, она отворачивается. Минута неловкого молчания, которую приходится нарушить:
- Прости, никак не могу привыкнуть к новому телу.
- Я тоже... - снова моргает не теми веками. Сколько раз за этот вечер я сам так моргнул?
- Давай потанцуем?
Кэтрин срывается с места, включает какую-то медленную мелодию. Я узнаю ее, и внутри становится очень тепло. Последний раз слышал эту песню на Земле полгода назад в супермаркете. К сожалению, не знал, как называется, не смог найти, очень расстроился. Разумеется, поют о любви!
- То, что у тебя есть эта песня - волшебно!
Мы обнялись, платье зашуршало под моими руками... под моими чешуйчатыми руками... зашуршало как пенопласт. Прижал ее покрепче, помогло. Она улыбнулась в ответ. Я ведь теперь очень похоже улыбаюсь, какой ужас... Внезапно к горлу подступает рвота. С огромными глазами бегу к столу, хватаю пустую тарелку и скрываюсь в туалете. Первая стадия пищеварения прошла успешно, вот только не научился я еще с этим жить. Выливаю содержимое альфа-желудочка в тарелку, даже не пытаясь удержать эту кашу во рту. Теперь надо проглотить все заново... долго не решаюсь. От одной только мысли становится плохо. Делаю маленький глоточек и тут же выплевываю в унитаз. Затем выливаю остальное. Ополаскиваю тарелку, возвращаюсь.
Кэтрин аккуратно вытирает губы салфеткой. Молодец, у нее все получилось так, как и было задумано. Виновато развожу руками.
- Пошли, почистим зубы, как раз есть одна лишняя щетка,- направляет меня в ванную.
Стараемся не смотреть друг на друга, устраняя остатки ужина изо рта.
За столом выпиваем вина, чтоб снять напряжение. Мелодия идет по черт знает какому кругу, но танцевать не хочется. Повторяем. Когда наливаю по третьему, она поднимает бокал и немного изгибает руку. Сейчас или никогда. Пьем на брудершафт, наши губы соприкасаются. Они мокрые от вина, практически не шуршат, разве только иногда цепляются чешуйками. Затем происходит нечто странное: челюсти снова широко раздвигаются, будто мы пытаемся друг друга съесть, языки... языки переплетаются, обвивают друг друга, путаются. С ужасом отталкиваемся, мгновением позже языки расцепляются, а слюни... они тянутся между нами множеством серебристых нитей. Висят на губах, на языках, подбородках.
- Это ужасно! - кричит Кэтрин.
Я вытираюсь, и смотрю на нее взглядом полным отвращения, огорчения, безумия.
- Какая мерзость! Мне ужасно жаль, но ничего не получится! Так можно сойти с ума!
- Ты прав, ничего не выйдет! Ты мне очень нравишься, Тим, но эти тела отвратительны! Как только к этому можно привыкнуть?!
- А они нам врали...
- Ну представьте себе жизнеспособность колонии, выживающей только за счет искусственного оплодотворения! Да мы вымрем, если вдруг произойдет какой-нибудь сбой в системах! - оправдывался староста поселка. - Мы ведь не ожидали, что никто не примет нового тела. Пробовали и детей тут рожать, их тоже тошнит друг от друга. Помните, например, доктора Паркера из центра эволюции? Ниточки, влияющие на восприятие, нашли. Умеем мы психику менять. Но пока еще не поняли, что и как именно там нужно сделать... Пробуем. Мы близки к открытию, но пока что поселок будет расти только за счет прибывающих. Извините
Луна, вернее один из спутников Панголини, высоко в ночном небе. Я и Кэтрин выходим со склада, держа по канистре бензина в каждой руке. Никто не спрашивает зачем нам столько. Мы молча направляемся к центру эволюции, где берут начало поломанные жизни колонистов. Там же все начнется и на этот раз. Огромный москит кружит вокруг, не зная куда укусить. Ставлю канистры на землю и хлопком размазываю жирное, но хрупкое тельце по ладоням. Ненавижу эту планету! Интересно, мы будем первыми сумасшедшими, попытавшимися сжечь колонию?