Аннотация: Что ждёт нас в будущем? Каким будет наше "завтра"? Будет ли это взросление человечества или увядание? развитие или деградация?
Запрещённая реальность.
Я, повар, на секундочку. Причём, не где попало. Я работаю в самом, что ни на есть ретроградском заведении, "У Мо". Сейчас таких не найти и, насколько мне известно, на весь наш Восточный Гиперполис наше последнее. У нас подают настоящую еду, без шуток. Конечно мясо синтетическое (но никакой сои!), а кофе растворимый, но готовят всё самыми консервативными методами - на открытом огне, в дыму и пару. Гамбургеры жарят на огромной плите, кофе всегда горячий в стеклянном кофейнике на стойке, а пироги выпекают в духовке. Раньше наши яблочные пироги собирали толпы народу, одно время "Лига Живых" даже изображала наш пирог у себя на значках и открытках. Никаких вам "энергетических батончиков" и пилюль, "содержащих суточную норму необходимых для организма веществ". Всё честно. Старый добрый белок, жиры и углеводы. С хрустящей корочкой.
Правда, в этом году дела идут туго. Клиентов всё меньше, Мо даже изменил график работы с "круглосуточно" на "до полуночи". Тяжело ему это далось, чего уж говорить. Но, против фактов не попрёшь - людей не интересует натуральная пища. Забредают сюда всё больше те, кто хочет экзотики. Туристы, фрики, ретрограды, самые упёртые из бывших "легионеров", как прозвал их Мо. Не самая денежная публика, но и таких посетителей всё меньше.
Нынешний человек и из дому-то выходит хорошо, если раз в месяц. Даже не из дому, а из "кокона". Многие спят прямо там. Неинтересно им. Они живут, работают и отдыхают в виртуальности. Нынешние профессии напрямую связаны с цифровой жизнью, ничего не попишешь. На производстве - сплошь роботы, финансы - электронные. Развлечения все в Сети. Даже старый добрый секс за деньги уже никого не прельщает - после появления нового поколения "коконов" дающих всю полноту ощущений, проституки исчезли с улиц. Переселились в цифровые бордели - программы, всё же, имитируют хуже, хе-хе.
Уже неделю Мо ходит мрачней тучи и мы (я, и Хлоя, официантка) стараемся его развеселить как угодно. Но ничего не выходит. Началось всё с визита хлыща-андроида.
Помнится, был четверг. Старомодная неоновая вывеска на входе зазывно мигала, призывая редких посетителей. День сейчас мало отличается от ночи, особенно в нашем районе - куда ни глянь, жилые серые "коробки" и щупальца хайвеев. Гиперполис окутан дымкой, а до наших, граничных с техническими, уровней солнечный свет вообще никогда не доходит. Везде постоянный полумрак, ведь власти экономят на уличном освещении. Кому оно надо, если девять из десяти лежат дома в коконах, а последний, десятый, перемещается по хайвеям и монорельсам со скоростью двести миль в час? Время на наших уровнях течёт размеренно и безлично - невозможно сказать что сейчас: утро, вечер, день, ночь. Маргиналы, вот кто мы такие. А граничные уровни - самое настоящее гетто, которые были в конце двадцатого-начале двадцать первого века. Только сейчас сюда попадают не из-за цвета кожи - из-за толщины кошелька.
Мо торчал за стойкой, полировал стаканы. Я возился у плиты - так за первые восемь часов работы и не получилось её разогреть, не для кого, клянусь Иваном. Дрянной день, совсем дрянной. И тут тренькает колокольчик на входе. Все кто был в закусочной - я, Мо и Хлоя, только что не подпрыгнули. Клиент же! Первый за смену!
Но, разглядев фигуру в дверном проёме, Хло вернулась к разглядыванию анимированного двумерного журнала (дешёвка и древность, типичный "желтяк" без фильтров и личных настроек), а я снова занялся натиранием плиты, хоть и напрягся порядком. Нет уж сэр, сказал я себе, этот точно ничего заказывать не будет. Представительским андроидам наша еда не нужна. А батареек мы не держим, политика компании, хе-хе.
Недолюбливаю я их, это верно. Они мне в кошмарах будут сниться до конца жизни, говорю вам. С тех пор как наш взвод сошёлся с русско-китайскими поделками в Московской кампании, при "прорыве информационной блокады" так я их и запомнил - лиц нет, рукой ломает стальную балку, чтобы убить нужно взорвать или переехать танком. То, конечно, андроиды военные, специфика. Но ровная поверхность вместо лица мне мерещится теперь при взгляде на любой треклятый кусок пластика, будь у него хоть сто тысяч мимических мышц и голос ангела.
Этот был типичным правительственным "представителем". То есть, андроидом для реальных визитов. Это если какая-то шишка из очередного Совета либо Управления хотела пообщаться с нужным человеком, но не могла достать его в Сети. Раньше, во времена активности "Лиги Живых" таких можно было частенько встретить в вагоне монорельса, а то и на улице. Этого, похоже, доставали с консервации - костюмчик у него хоть и дорогой, но не модный, да и помят, разглажен наспех. Лицо - открыто-добродушное, с лыбой в тридцать два зуба, того самого типа, что я терпеть ненавижу. Как замечу - так и тянет дать в эти зубья, клянусь Иваном.
- Привет, Мо! - машет эта пластиковая дурила с порога и как ни в чем не бывало, подсаживается за стойку. Старик - ноль реакции, как тёр бокал, так и трёт, даже бровью не пошевелил. Плохой знак. А этот клоун продолжает:
- Я, - говорит, - к тебе по делу. Кофе не прошу, - схохмил типа, - но вот от яичницы с беконом не отказался бы.
Клянусь, после этих его слов было слышно, как гудят лампы дневного света в фонарях на той стороне улицы.
Мо молча тыкает пальцем в табличку, на которой на общеязе написано "Андроидов не обслуживаем". Тот только гогтнул и дальше лыбится. Совсем что ли, думаю, тупой или там не человек-оператор, а программа? Слыхал, что новые версии к людям приблизились совсем уж вплотную.
- Окей, - говорит. По-рекламному, так, только что пальцы в грёбанное колечко не сложил. - Нет так нет. Давай сразу к делу.
Глаза прикрыл - данные пересылает. Мо ничего не остаётся, старик со вздохом достаёт свой планшет, старый, допотопный, из тех, что делали в двадцатые. Тыкает пальцами, читает, хмурится.
- И что всё это значит? - наконец спрашивает Мо своим густым, клокочущим голосом. - Что всё это, мать твою, значит?
- Ничего особенного, - говорит болван. - Терри Скорцези, твой друг и совладелец закусочной, пришёл в себя и оцифровался. Тело у него парализовано, после такой длительной комы, он решил полностью перейти в виртуальность. Он,- говорит, - хочет с вами встретиться. Обсудить будущее заведение и повидаться, после пятнадцатилетней разлуки. Также он хочет обсудить вопросы с собственностью на землю, на которой построена закусочная.
- И как мне, мать твою, с ним встретиться? - Мо набычился, зыркает из-под кустистых бровей.
- В виртуальности, - произносит этот болван, а я уже готовлюсь перехватить руку Мо с бокалом, который он непременно расколотит о пластиковую морду этого хлыща.
У Мо нет "подключения". Он всегда этим гордился. И не просто подключения - у него даже чип-паспорта нет, всё на внешних носителях. Эта темя для Мо что красная тряпка для быка - как сам старик говорит "Я не собираюсь совать себе в зад жучок, который будет рассказывать дяде Сэму о всех моих похождениях".
Но, гляжу, тот только кулаки сжал, аж костяшки побелели. Покраснел, глаза болвана сверлят.
- Хочу сказать, что мистер Скорцези очень настаивает на встрече. И намекает на то, что если она не состоится - ему придётся принять решение о передаче земли под воздействием неприятного отказа от своего старого друга. По словам мистера Скорцези - вы ему как брат. И для вас, цитирую, небольшая дырка в голове - не помеха, чтобы увидеть старинного друга. У меня всё. Все необходимые данные я передал. Хорошего дня.
И ушёл, как будто ветром сдуло. А Мо так и стоит с бокалом, в одну точку пялится. Мы с Хлоей и вовсе по углам жмёмся, мало ли что. Так минут пять продолжалось, потом он выпустил воздух сквозь зубы и буркнул нам:
- Выметайтесь. На сегодня закусочная закрыта.
***
Ну вот, прошла с того визита неделя. Я, как обычно, прихожу с утра на работу - мы со стариком вдвоём готовим зал к открытию. Захожу - мама моя, будто в пивнушке какой. Дух как из винной бочки. Мо сидит за одним из столиков, красный, взлохмаченный, рядом бутылки, еда какая-то. Смотрит на меня, кивает, садись мол.
Устраиваюсь напротив, старик плескает мне в стакан на два пальца прозрачного. Поднимает свой, чокаемся, выпиваем. А у меня прямо зуд внутри. Никогда Мо таким ещё не видел.
Молчит. Достаёт сигару, по виду - настоящую. Старая, правда, рассохшаяся. И вонючая сверх меры, ага. Затягивается, подпирает покрытую седоватой щетиной щёку, говорит:
- Слушай, парень, ты же воевал?
- А то, - жуя жареную сосиску, отвечаю, - воевал. Самая последняя заваруха из тех, где ещё были нужны живые солдаты. Прорыв блокады. Несли добро русским с китаёзами.
- Ну и как? - хрипло интересуется Мо, - Принесли?
- Ага, принесли. Только оно им не особо надо оказалось. Накормили нас gostintsami. До икоты. Pizduli называются. От души.
Старик снова наплескал. Смотрю на него и диву даюсь - он же тут с закрытия квасит, как ещё говорить может?
- Давай, за добро, - не дожидаясь меня, маханул свою порцию.
- Ага, за добро, - а я чувствую - развозит меня. Злоба какая-то, нехорошая, закипает в груди. - Только не сильно-то оно им помогло. Уже год как те, кто выжил, отказались от ретроградских и опасных убеждений и присоеденились к ценностям информационной цивиилизации. Так говорят.
- Мы с Терри тоже вот воевали. Мы из места, что раньше Нью-Йорк называлось, пока ещё в гиперполис не включили, м-да... Мальчишками, сопляками двадцатилетними в армию забрились. Пропаганда, деньги, слава, опасность. Всего хотели, ничего не боялись. Ливия, Сирия, Арабская Зима, Корея... Как-то так вышло - думали три года отбарабаним, а увязли на пятнадцать. Деньжат зато скопили, землицы вот купили и открыли закусочную... Дух старого Йорка. Горячие сосиски. Яблочный пирог. Место выбрали удачно, раскрутились... А потом о Терри вспомнил кто-то наверху и позвал к себе. Правда, этот проклятый макаронник всегда был упрямым сукиным сыном и отказался уходить в другой мир, так и завис... ещё на пятнадцать лет, пока вокруг вся эта срань творилась.
Мне ли не понимать, о чём он говорит. Не понимал бы - так и не работал бы тут. Информатизация. Чипы-паспорта. Корпоративные кланы - когда качество твоей жизни определяет только то, с какой корпорацией ты связан. Люди, которым не нужна еда, а позже и небо и солнце (хотя где взять и то и другое в гиперполисе, конечно, вопрос). Виртуализация жизни - когда человек и его электронное "я" уже не различимы. Теперь я отлично понимал русских, мать иху, клянусь Иваном. Они оказались чёртовыми дальновидными pidorami, эти русские и примазавшиеся к ним китаёзы. Они видели всё это, ещё тогда, десять лет назад - города, полные бетонных коробок, поделённых на трёхметровые клетки, в которых, спрятавшись в свои коконы спят вечным сном люди. Детей, которых выводят в пробирке, детей, которые видят родителей только в "виртуале", детей, которые с детства не покидают чрева своих "колыбелек". Русские всего этого не хотели, нет сэр. И дрались как черти. Ну, знаете, все эти "ни шагу назад", "сдохни, но сделай". Правда, всё равно проиграли. Их (да и нас, чего уж тут) доконали роботы. Дешёвые, неутомимые, дистанционно управляемые. И "коконы" с полнотой ощущений. И работа в Сети, в сказочной реальности, похожей на то, на что ты хочешь, чтобы она была похожа. Корпорации посадили весь мир на виртуальную иглу, заставили играть по своим правилам - люди готовы всё отдать, чтобы им позволили быть тем, кем они мечтают, пусть и в цифровом мире. Умные люди решили - зачем заставлять потреблять что-то, созданное с усилиями в материальном мире? Будем продавать сказку, мечту. И не прогадали, да сэр. Правда, как обычно у них получилась подделка. Качественная, спору нет, но грёбанная подделка.
Мо и так знал все мои мысли - работников он подбирал не с улицы, да и не ужился бы тут никто другой.
- Никак не могу взять в толк, Мо, к чему ты клонишь?
Старик вздохнул.
- Я оплачивал его лечение, парень. Все эти годы. Пока он был без сознания. У него не осталось никого, кроме меня. Совсем. Да и закусочная у нас общая - на общие же деньги. Он спал и не видел всего.
Да уж, твой друг многое пропустил, старик. Две войны с применением ядерного оружия, религиозные бунты, теракты "Лиги Живых", линчевания корпи. Пропустил ненависть к имплантантам, уничтожение роботов. Пропустил появление новых профессий, которые доступны только в виртуале. Пропустил предательство той же самой "Лиги" - и это на пике своего могущества, когда от "цифры" очистили половину континента. Ни у меня, ни у Мо не было "подключения", набора "внешних входов", позволявших полностью насладиться всеми плодами информационного века.
- Но теперь он проснулся, - я плеснул себе прозрачного, и в упор посмотрел на старика.
- Проснулся и позвал меня в гости. Туда. В Виртуал.
Мне словно под дых дали.
- Но "подключение"...
- Теперь это необязательно, парень, да... - внезапно Мо разрыдался. Он плакал, страшно и беззвучно, слёзы катились по его небритым щекам. - Я видел его! Его и ещё десяток сукиных детей! - старик взревел раненным вепрем и одним махом сбросил на пол всё, что было на столе. Стаканы разбились, бутылку с прозрачным, я всё же, успел подхватить. - Эти твари из Лиги все уже там! Всё, за что мы и они боролись, всё предано, растоптано и забыто! Всё!
Не сказать, что для меня это были такие уж шокирующие новости. Что-то подобное я и подозревал, сказать по правде.
- Проваливай, - внезапно повернулся ко мне Мо. - Уходи. Сегодня работы не будет. Катись к чёрту!
Тогда я решил, что делать мне в закусочной больше нечего.
***
"У Мо" закрылась через неделю. Сказать по правде, я всё это время там не появлялся и зашёл за вещами, но заколоченные окна и заблокированная железками дверь произвели на меня тягостные впечатления.
Я ткнулся в пару мест - работа была нужна, чтобы оплачивать жильё и нормальную пищу (я имею в виду синтетическое мясо и всё такое, лишь бы не "батарейки") но везде меня ждал от ворот поворот. Старые знакомые оказались либо подключены, либо съехали с концами. "Подключения" у меня не было, мои навыки повара, а уж тем более - бывшего морского пехотинца в цифровом мире были совсем не нужны. Вы будете смеяться сэр, но на весь гиперполис я даже ночлежки ни одной не нашёл - ликвидированы за ненадобностью. Был такой русский писатель Стругацкий, или их было двое или что-то вроде того. Так вот, этот мужик выдал одну потрясающую фразу - "Счастья, для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным". Судя по всему, все уже получили порцию своего счастья, кроме меня.
Это хорошо, что у вас тут есть ещё человек, готовый вынырнуть из виртуала и встречать таких изгоев, как я, да сэр. Сколько нас таких на всю Америку? Десять? Двадцать? Неважно. Я созрел, окончательно и бесповоротно. Я ваш, с потрохами. Берите меня. Используйте мои мозги в качестве процессора или бог ещё знает чего. Я устал быть один. Запускай свою шарманку, док.
***
Когда каталка с беспокойным пациентом покинула "переходник" и отправилась в загрузочный бокс, дежурный врач только покачал головой. Он был воплощением представлений о мудром, но строгом специалисте - возраст чуть за сорок, орлиный профиль, короткие волосы цвета "соль с перцем", жилистые руки с сильными, но гибкими пальцами. Глубокие мимические морщины, понимающие серые глаза. Такому хочется доверять. Изливать душу. Такой успокаивает.
Доктор подошёл к зарядному терминалу, умело замаскированному под диагностическую станцию, и, разместив тело так, чтобы пазы зарядки совпали со штырями, обмяк. Голосом, совершенно непохожим на тот, который слышали пациенты, глядя в пустоту остекленевшими глазами, он произнёс:
- Привратник-один, конец дежурства, уход на подзарядку. Запрос обновления алгоритмов программного обеспечения. Доклад оператору приёмных дроидов - объект двести сорок один прибыл для подключения, противопоказаний нет, психологический фон снижен до приемлемого. Необходимы данные по перемещениям следующих объектов...
Голос превратился в невнятное бормотание. Даже новейшим андроидам, со сложнейшими программами, не требующим человека-оператора, необходима подзарядка. Говорят, что и эта проблема скоро решится - людям не нравится выбираться из своей уютной виртуальности, даже для того, чтобы поприветствовать своих заблудших собратьев.