Носительница молода, немного наивна, и больше всего на свете боится снов.
Сны - тяжелые, мутные, от них сводит судорогой ноги и руки, а простыни липнут к вспотевшему от ужаса телу.
Носительница пьет на ночь горькие травяные настои, чтобы заснуть без сновидений, потом долго ворочается без сна, комкая в пальцах края одеяла, хмуро смотрит на темный потолок.
Но травы не помогают.
Кошмары приходят вновь.
Маленькая девочка с белой маской на лице играет деревянной механической игрушкой: человечком и огромным волком, которые приводились в движение с помощью веревочек. Девочка дергает за веревочки - человечек падает, сбитый с ног бросившимся ему на грудь волком. Кусает волк человечка - белые клыки, желтые глаза, вздыбленная рыжая шерсть.
Носительницу охватывает ужас. Почему у человечка ее лицо?
Девочка поворачивается к Носительнице Осколка, растягивается рот маски в широкой улыбке.
- Смотри! - смеется она. - Это ты!
Носительница просыпается, с шумом втягивая в себя воздух, невидящим взглядом смотрит на стену, ничего не видя.
В окна сочится рассвет - бледный и холодный. Носительница проводит дрожащей ладонью по спутавшимся волосам и сжимает пальцами виски.
Это сон, конечно же, это просто сон.
Сафия
Сафия любит ночи в Академии, тихо шелестящие книги, пахнущие пылью, пергаментом и телячьей кожей, запах шафрана, исходящий от длинного складчатого одеяния Нефрис, скрип мела по доске, смех маленького Каджи, уродливое лицо мастера Порусета.
Сафия любит прохладные ночи Тэя, неуемный треск цикад, суровый прищур материнских глаз, колдовские огоньки на кончиках собственных пальцев, расцветающие на бритой голове татуировки.
Сафия грезит о холодных странах вечного льда и снега, мечтательно покусывает щеки изнутри, рисует на желтоватом пергаменте снежинки. В Тэе не бывает снега, лишь раскаленный песок и дышащие жаром горные пики.
Девочка рассеяно водит пальчиком по старой карте, скользит по тонким изгибам рек и грезит наяву. Она представляет, как ее несет за горизонт широкая прохладная река, омывает поросшие сухим камышом берега - вниз, через бурные пороги, в сияющее, неведомое море, а где-то - и в снег.
Снег холодный и рассыпчатый, он искрит в лунном свете, морозит дыхание ледяная стужа.
Сафии холодно в Мулсантире - она кутается в теплые одеяния, прячет лишенную волос голову под капюшон, согревает руки дыханием.
Ночью Мулсантир тих и спокоен. Ледяной ветер, напоенный звоном звезд и шепотом лесов проникает в дома, касается спящих лиц, проникает в беспокойные сны.
Сафия скучает по знойным пескам Тэя, по всему знакомому и родному. Но нет больше дома, нет больше душных часов и улыбки Нефрис.
Любовь ко всему, что осталось в прошлом отзывается в груди Сафии уколом боли - волшебница поджимает губы, щурит глаза и гладит спящего на ее плече Каджи.
Сафия никогда не говорила Нефрис "Я тебя люблю". Они не были матерью и дочерью в прямом смысле этого слова. Иногда Сафии казалось, что она - сама по себе. Отдельная часть, самостоятельная и сильная.
Она никогда не говорила Нефрис "Я тебя люблю" - и сейчас, стоя у окна, Сафия понимает - она многого не успела.
Не успела помочь, не успела сказать то, что важнее всего - или просто обнять, прижать к груди, услышать стук сердца, почувствовать тепло дыхания...
Холодно в Мулсантире, дороги заметает снегом. Отворачивается от окна Сафия, вытирает мокрое от слез лицо.
Близится утро. Скоро рассвет.