Аннотация: Написано для WildGrape. Фанфик про то, что затерявшись в глубинах подсознания, человек рискует не вернуться.
Нужно ли открывать глаза, когда все, что ты утратил когда-то - снова перед тобой, такое, каким ты его помнишь?
Возможно ли отринуть искушение бросить реальный мир и остаться в глубине собственного подсознания, с людьми, которые - ты знаешь - давно мертвы и истлели под руинами Мерделэйн?
Очень часто люди забывают о том, что было, они ждут, что будет.
Но прошлое всегда с нами.
Крепость-на-Перекрестке под свинцово-серым небом, воздух пахнет горькой печалью и дымными кострами. Здесь дует промозглый ветер, приносящий с собой клочья тумана, но все же сердце сладко сжимается от радости.
Они все здесь - как будто всегда ждали ее и никуда не уходили. Криво ухмыляющаяся вихрастая Нишка и приземистый, грубоватый Келгар. Надменная, бледная Кара и ехидный, насмешливый Сэнд.
Здесь радостно пляшет Гробнар, победно потрясая лютней, здесь тепло улыбается Касавир, опуская меч, здесь Аммон Джерро кладет на плечо Шандры мозолистую ладонь, а Зджаэв смотрит с пугающей прямотой пронзающего взгляда.
И Бишоп. Небритый, с волчьими глазами и нахальной улыбкой на лице. Глядя на него, кажется, что видение в Стене - это действительно сон, он не мог быть правдой...
Они окружают ее, как и раньше, касаются пальцами плеч и ладоней, заглядывают в глаза - каждый - по-особенному, у каждого - своя неповторимая улыбка, от которой тепло на душе и хочется обнять весь мир.
- Я вернулась, - срывается с губ тихий вздох, и его тут же подхватывают остальные.
- И больше никогда не уйдешь, госпожа Адель? - радостно вопрошает Гробнар.
- Больше - никогда.
Они ведут ее в крепость, и услужливый стражник, отдав честь, спешит открыть ворота. На Адель дышит крепость - запахом воска и пыли, дорогого полотна и древесных стружек - запахом, который, кажется, она совсем забыла и только сейчас поняла, как скучала.
В крепости горят свечи, и словно не было войны и разлуки, словно не разделяет мертвых от живых бездонная пропасть забвения.
Они снова вместе - и неважно, что в глубине души бьется в исступлении осознание того, что все происходящее - неправда, и мертвых не вернуть к жизни.
Это уже не имеет значения.
Мертвые живут в душе. В болезненном и сладком бреде запутавшегося в собственном подсознании человека, который больше не хочет бороться с самим собой.
Пусть где-то там, в холодной действительности погибает ненужное, истерзанное Голодом тело, пусть рассыплются кости в прах.
Адель слишком устала от боли и проклятия.
Она останется здесь, с теми, кому отдала свое сердце, за кого проливала кровь.
Адель верит - все это - настоящее.
И оно никогда не померкнет.