Батори : другие произведения.

Закадычные враги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О зародившеся дружбе между младшим братом Моссфелдов и приемной дочери Дэйгуна Фарлонга. О том, как это могло бы быть.
  - Ну, давай быстрее, шевелись, Уэбб! - недовольно протянул Уилл Моссфелд, оборачиваясь на младшего брата. - И спрячь клубнику куда-нибудь, а не то старуха Старлингов как заметит - так начнет снова орать. Тебе того раза мало было?
  
  Уэбб кивнул и начал торопливо прятать спелую клубнику по карманам. Конечно же, почти все ягоды размазались по грубой серой ткани, и по рукам тоже. Уилл только устало посмотрел на брата и покачал головой. Средний брат, Уорд, ухмыльнулся, наподдав младшему подзатыльник - просто потому, что он так долго тащился и туго соображал. Ударил несильно, можно сказать, даже ласково, но все равно Уэбб едва не упал, мотнув головой вперед.
  
  - Не бей его, Уорд, - покачал головой Уилл, положив руку на плечо младшенького. - Последние мозги растрясешь.
  
  Уэбб зажмурился, прижимаясь к теплому телу брата. От Уилла пахло, как от взрослого мужчины - потом, скотиной, навозом и сидром, а ведь Уиллу было всего четырнадцать. Несовершеннолетним сидра да медовухи в Западной Гавани не наливали, но Уилл всегда умудрялся найти, где выпить. Пьяный Уилл становился невыносим, и часто бил всех, кто был слабее и меньше его самого. Не со зла и не от природы задиристого, тяжелого нрава - а из-за злости на отца и весь мир в целом.
  
  Уэбб очень боялся, когда отец и Уилл ссорились. В последнее время это происходило все чаще и чаще. Отец часто пил, бил мать за то, что она недостаточно сварила овощей к ужину, или что ее пирог недостаточно пахнет ежевикой, а Уилл заступался за мать. Однако, если раньше отец просто одним ударом отправлял сына в другой конец комнаты, то теперь Уилла было не так легко одолеть. Словно назло всем проблемам, он с яростью учился у Георга бою на кулаках и мечах, тягал тяжелые мешки с мукой, колол дрова, доил коров, и отца огревал, когда он напивался и начинал колотить мать, или Уорда - и руки у него забугрились мускулами, при виде которых Уэбба бросало в дрожь восхищения.
  
  Неожиданно Уилл остановился. Братья оказались возле моста, который оплел зеленый плющ. За мостом, на отшибе, высился домик Дэйгуна Фарлонга, всегда какой-то неуютный внешне. Уэбб попятился было, не решаясь ступить на мост - ему всегда казалось, что у моста и дома Дэйгуна пролегает какая-то невидимая черта, за которую нельзя переступать. Однако Уилл, слегка помедлив, шагнул вперед, на лице его появилась нехорошая улыбка. Уорд и Уилл засеменили следом, с некоторым уважением разглядываю спину брата. Какой он все-таки смелый, раз решился ступить на мост и подойти к дому Фарлонга! Какой храбрый Уилл!
  
  В цветнике возле дома Дэйгуна играла маленькая светловолосая девочка. Ей было шесть лет, и звали ее Алви Фарлонг. Она называла Дэйгуна Фарлонга своим отцом, но все-все в деревне знали, что они не родные. Знали это и Моссфелды.
  
  - Эй, лягушка! - крикнул Уилл, наступая на тщательно посаженные девочкой розы, которые в душной жаре Топей росли слабыми, но все же росли. - Ты чего это здесь делаешь, а?
  
  Алви подняла голову, без страха встретившись взглядом с глазами Уилла.
  
  - Ты растопчешь мои розы. Уйди, - тихо попросила девочка, отложив в сторону куклу, с которой играла в тени большого малинового куста.
  
  - Твои розы? А какое мне дело до твоих уродливых роз? - Уилл поднял ногу, и с силой опустил ее на венчик белой розы. Тонкий стебелек подогнулся, и белые лепестки были втоптаны в грязь. - Вот где теперь твои розы, видишь?
  Девочка медленно моргнула, осторожно поднялась, поправляя потертую грязную юбочку.
  
  - Уходи! - твердо произнесла Алви, уперев руки в бока.
  
  - А иначе что?
  
  - Иначе я папе расскажу, что ты сюда приходил.
  
  Уилл нахмурился, глядя на малявку сверху вниз. Уорд и Уэбб за его спиной тревожно переглянулись. С Дэйгуном Фарлонгом им водиться не хотелось, несмотря на то, что Уилл был куда выше эльфийского следопыта. Но нужно было быть полным глупцом, чтобы затевать с ним ссору.
  
  - Никакой он тебе не папа, - рыкнул Уилл. - А ты не его дочь. Ты просто подкидыш!
  
  Алви ничего на это не ответила. Уилл развернулся, прошел с братьями несколько шагов, а затем резко нагнулся, схватил с земли пригоршню грязи, и, прицелившись, метнул в девочку. Комок грязи ударился Алви в затылок, пачкая чудесные светлые волосы.
  
  - Ату ее! Бей мерзавку, лягушки от грязи только красивее станут! - подначивал братьев Уилл. Уорд присоединился к брату, и вместе они стали забрасывать девочку грязью. А Уэбб стоял позади, с комком грязи в руке, и не знал, что ему с этим делать. Кидаться грязью в девочку ему совсем не хотелось, ему вдруг стало очень страшно, и совсем не весело.
  
  Алви упала на землю, закрывая голову руками. Но она не заплакала, как заплакали бы другие деревенские девчонки, попади им грязью по лицу, она просто тихо лежала и терпеливо ждала, когда мальчикам надоест над ней издеваться.
  
  Уилл подошел ближе, поднял с земли девчачью куклу. Повертев ее в руках, он схватил куклу за голову и с треском оторвал тряпичную голову от некрасивого, уродливого игрушечного тельца, после чего швырнул куклу на землю.
  
  - Эй, Уэбб! - крикнул он на младшего, обернувшись. Лицо его раскраснелось, а в глазах полыхал недобрый огонек. Уэбб сжался - такой же огонек зажигался в глазах отца, когда он приходил домой, пьяный и невменяемый. - А ты чего не играешь в нашу игру?
  
  - Я не хочу кидаться в нее грязью, - промямлил Уэбб, пытаясь заступить за спину Уорда. - Ей ведь обидно!
  
  - Глупости! - прорычал Уилл, побагровев. - Кидай, сосунок, чтоб тебя...
  
  Уэбб зажмурился и бросил комок грязи в лицо Алви. Мальчику очень хотелось верить Уиллу, ведь они не делают ничего плохого, правда? Ну, что плохого может быть в комке грязи, в поломанной кукле сегодня и ужа в волосы неделю назад? Это же просто такая детская игра, а кто, как не Уилл, большой и сильный старший брат, умеет играть?
  
  - Молодчина, младший! - Уилл хлопнул брата по плечу и кивнул. - А теперь пойдем отсюда, пока остроухий Фарлонг не вернулся.
  
  Однако Уэбб никуда не ушел. Он подождал, пока Уилл и Уорд не перейдут через мост, после чего вернулся к Алви, осторожно подошел к ней, точно к дикому зверьку, который может укусить за руку. Девочка осторожно поднималась на ноги, опираясь на дрожащие ладони, все измазанные в грязи, как и ее любимые розы. Уэббу хотелось помочь девочке, он даже протянул ей руку, но вдруг Алви подняла на него взгляд, зло скривила рот и замахнулась на мальчика рукой.
  
  - Уходи! Не трогай меня! Злой, поганый мальчишка, разбойник!
  
  Уэбб отшатнулся от нее, как от прокаженной, чувствуя, как вместо жалости его сердце захлестывает обида и злость.
  
  - Ну и дура! - зло закричал он девочке в ответ. - Лягушка! Дура!
  
  Алви всхлипнула и, не оглядываясь, побежала домой, подняв полы грязной юбки. Обиженный, Уэбб опустил взгляд, и увидел поломанную куклу, валяющуюся в луже грязи. Не совсем понимая, зачем все это делает, Уэбб поднял куклу, отряхнул с уродливой головы комочки земли, и спрятал ее под рубашкой, чтобы Уилл и Уорд ничего не заметили.
  Уэббу казалось, что братья не должны видеть поломанную куклу Алви Фарлонг.
  
  ***
  
  
  Уэбб стоял в тени раскидистой ивы, и жадными глазами смотрел на Алви. Она сидела с друзьями - с Бивилом Старлингом и Эми Ферн, и вслух читала им сказки. Отчасти, она читала вслух ради Бивила - он совсем не умел читать, а Эми не любила читать вслух. Алви читала какую-то старую сказку про звезды и богов, низко-низко опустив голову, так, что светлые пряди спадали на лицо.
  
  - ... и вот Селун и Шар сошлись и битве, великой и ужасной, какой еще не видывал мир! И звезды погасли, когда свет и тьма стали сражаться друг против друга...
  
  Уэбб неловко перемялся с ноги на ногу, сжимая в руке куклу Фарлонг. После того, как он нашел ее месяц назад, в грязи, он починил ее. Конечно, кое-как починил - грубыми нитками пришил уродливую голову к тряпичному телу, постирал платье, приклеил новые пуговичные глаза и даже, как мог, заново приклеил волосы, сделанные из конского хвоста.
  
  Все это Уэбб делал втайне, чтобы, упаси Шантия, Уилл или Уорд ничего не заметили. Нитки и иголку Уэбб стащил из ящика у матери, а работал с куклой за деревней, в полях, чтобы его точно никто не увидел. Уилл в последнее время был ужасно не в настроении, ссорился с отцом куда чаще, а буквально вчера они снова подрались. Отца, конечно, подлатал брат Мерринг, да вот только атмосфера в доме накалилась донельзя. Мать то и дело ходила в слезах, сама не своя, вечно все забывала, и даже не следила за детьми. Уорд пропадал дома, помогая матери по хозяйству, а Уилл вкалывал за отца на поле, и возвращался всегда пьяный, после полуночи. Так что на Уэбба никто не обращал внимания.
  
  - Эй, и это вся сказка? - протянул Бивил недовольно, переворачиваясь на спину и заложив руки за голову. - Скучная!
  
  - Она совсем не скучная, - задумчиво парировала Эми. - Это очень умная сказка.
  
  - Да?
  
  - Да. - Алви закрыла книгу, почти любовно погладила ее по корешку и положила рядом с собой на траву. - Сказка эта про то, что свет и тьма всегда борются друг с другом. И мы никогда не узнаем, кто же победил.
  
  - Все это слишком сложно, - махнул рукой Бивил. - И вообще, мне кажется, что... эй!
  
  Чистая, починенная кукла пролетела мимо виска Бивила и шлепнулась у ног Алви, устремив к небу глаза-пуговки. Уэбб попятился, стараясь держаться в тени, но тут Алви, прижав куклу к груди, резко обернулась, напряженно и с опаской наблюдая за мальчиком.
  
  Уэбб бросился наутек, едва не споткнувшись о камешек по дороге.
  
  Он укорял себя за то, что ему так и не достало смелости подойти к Алви и отдать куклу прямо ей в руки.
  
  
  ... Вечером Уэбб сидел на лавочке возле дома, лениво играя ногой с собакой, совсем еще щенком. Щенка совсем недавно приволок Уилл, и было решено, что щенок останется у Моссфелдов. Щенок был худой, весь какой-то угловатый, но добрый. Сейчас щенок занимался тем, что пытался прогрызть поношенный сапог на ноге Уэбба, доставшийся мальчику от Уилла.
  
  На порог дома вышла мать. Уэбб поднял на нее глаза, и увидел у нее под глазом свежий синяк.
  
  - Скоро ужин, - ломким, не своим голосом произнесла женщина, старательно отворачивая лицо, словно это могло что-то исправить. - Не уходи далеко. И позови Уилла, пожалуйста. Он во дворе, колет дрова.
  
  Уэбб понимал, почему мама сама не может позвать сына. Если Уилл увидит синяк на ее лице, то непременно выйдет из себя, и дома снова начнется скандал. Поэтому не стал задавать лишних вопросов, отпихнул собаку носком сапога и вприпрыжку бросился за дом, откуда доносилось мерное тюканье топора.
  
  Уилл был без рубашки, загорелая спина лоснилась от пота. На лоб Уилл натянул тряпицу, чтобы пот не ел глаза. Во все стороны летели кусочки дерева и коры.
  
  При виде младшего Уилл лишь нахмурился и разогнулся, слегка поморщившись от болей в спине.
  
  - Чего тебе? - недовольно пробурчал он, перехватывая топор поудобнее. - Ты зачем пришел? Топором по лбу получить?
  
  - Нет, - тихо ответил Уэбб. - Там мама тебя на ужин зовет.
  
  - А чего сама не пришла?
  
  Уэбб потупился, заложив руки за спину.
  
  - А она не может.
  
  Уилл отложил топор и потянулся за рубашкой. Вид у него был очень уставший.
  
  - Что, ей опять сердцем плохо?
  
  - Нет, ей нормально.
  
  - Ладно. Пошли, поглядим, что у нее там на ужин. Я проголодался, а ты, мелкий?
  
  Рука Уилла легла на плечо младшего брата, с грубой нежностью прижала к себе, потрепала по отросшим волосам, которых давно не касались ножницы.
  
  - Да ладно, не отвечай. Растешь, мелкий, ешь за двоих, на тебя еды не напасешься!
  
  Уилл даже улыбнулся, пока говорил все это. Уэбб едва подавил желание обнять старшего брата, настолько близким и родным он казался сейчас. Да вот только Уэбб знал, что Уилл не терпит всех этих нежностей. Поэтому он просто наслаждался тем теплом, которое Уилл ему еще давал.
  
  Однако, войдя на кухню, улыбка Уилла исказилась и пропала при виде матери и ее лица. Рука брата соскользнула с плеча Уэбба, плетнем повисла вдоль тела.
  
  - Садитесь есть, мальчишки. Уорд скоро должен подойти, он задерживается, - проговорила мать, поворачиваясь спиной.
  
  Уилл нахмурился, и с места так и не сдвинулся.
  
  - А отец где?
  
  - Переодевается. - Мать поставила тарелки на стол, огляделась затравленным взглядом. - Уилл, пожалуйста...
  
  Уилл кашлянул в кулак и коротко посмотрел на Уэбба.
  
  - Выйди отсюда. Живо.
  
  Уэбб не стал спорить, и торопливо вышмыгнул из дома. Но даже за дверью он слышал, как умоляет старшего сына мать, и как бьется посуда. Громовой голос отца перекрыл все эти звуки, грохот сменился тишиной, а затем начался настоящий скандал.
  
  Уэбб бросился бежать прочь, зажав ладонями уши, чтобы не слышать душераздирающие крики и сквернословие из родного дома. Он бежал, не разбирая дороги, и едва не сбил с ног Алви Фарлонг, что стояла у него на пути. Оступившись, мальчик упал, выставив перед собой руки.
  
  - Ты чего под ногами стоишь, дура? - крикнул он, скорее от досады, нежели от желания обидеть девочку. Да и не до того ему было, чтобы обижаться.
  
  Тонкие руки Алви обхватили его за локоть, и девочка помогла Уэббу встать.
  
  - Извини.
  
  Уэбб сварливо стряхнул с себя руку Алви и провел рукой по волосам, понадеявшись, что у него не дрожат губы, и слезы больше не стоят в глазах.
  
  Фарлонг стояла тихо, переминаясь с ноги на ногу. Башмаки в пыли, юбка в пятнах, а в тонких руках - кукла. Девочка прижимала ее к груди, точно мать - младенца, и то и дело с волнением поглядывала на нее, будто она была живая. Куклу она украсила уродливым белым бантом, который на голове тряпичного чуда казалось предметом совершенно лишним.
  
  - Я хотела сказать тебе спасибо. За куклу. Ты ведь ее починил.
  
  Уэбб качнул головой. Он чувствовал себя неловко. Ему хотелось бы поговорить с Алви, но не сейчас, потому что дома у него снова ссора, и отец наверняка поколотит и Уилла, и Уорда, и мать, и ему прилетит, если он не придет сегодня ночевать домой, как делал раньше. Мальчику было страшно, очень страшно, а присутствие Фарлонг только сбивало с толку. И ему очень хотелось, чтобы Алви ушла.
  
  Но она не ушла. Она подошла ближе, коснулась пыльной ладошкой раскрасневшегося от бега лица Уэбба.
  
  - Ты плачешь? - тихо спросила она. - Ты ударился? Тебе больно?
  
  - Да не ударился я, и не надо со мной нянчиться. Вот вернул я тебе твою куклу - с ней и сюсюкайся.
  
  Алви не обратила внимания на резкость. Она подступила еще ближе, заглядывая Уэббу в глаза. Глазищи у Алви были огромные, серые-серые, как речные камушки, очень красивые. Тонкие ручки обвились вокруг шеи Уэбба, и вот она уже обнимает его, прижимает к тощей груди и целует в щеку горячими, сухими губами, укачивает, как младенца.
  
  А Уэбб, к своему стыду, обнял Алви в ответ, и расплакался, вжавшись лицом в ямку между худым плечом и тонкой шеей.
  
  Уже ненужная кукла упала в дорожную быль, забытая и никем больше не удерживаемая. Двое детей стояли на дороге, обнимая друг друга, и было очень тихо в Западной Гавани, на которую опускалась ночь.
  
  ***
  
  
  
  На Западную Гавань опускалась осень. Мягко золотилась пшеница на полях, селяне выкатывали бочки с медовухой, готовясь к Ярмарке Жатвы. Женщины развешивали бумажные фонарики вдоль улочек, а в каждом доме столы ломились от угощений, которые мог отведать каждый, кто забредал в это время в деревню.
  
  Впрочем, Уэббу Моссфелду было не до праздничных веселий. Он работал в поле, серпом срезая пшеничные колосья. Солнце нещадно палило, и Уэбб то и дело прикладывался к фляге с водой, что висела у него на поясе. Рубашка валялась на земле, вся грязная, поэтому голая спина парня покраснела и болела от солнечных лучей. Уэбб отстраненно подумал о том, что к вечеру на спине будет большой ожог. Но его это мало волновало.
  
  Легкие шаги за спиной заставили Уэбба разогнуться и посмотреть через плечо. К нему бежала Алви, легко, едва касаясь земли. С размаху налетев на Уэбба, молодая женщина тихо рассмеялась и поцеловала Уэбба в кончик носа, в щеки, в губы, и тихо ахнула, когда Уэбб повалился на спину, утягивая ее за собой.
  
  - Ты сегодня опоздала, - протянул парень, проводя рукой по волосам Алви - по длинным, чудесным, золотистым волосам, такого же цвета, как и спелая пшеница вокруг них.
  
  - Ели вырвалась от Бивила с Эми. - Алви устроилась поудобнее на груди Уэбба, положив подбородок ему на шею. - Они, кажется, что-то подозревают, все время вопросы задают, где я пропадаю так долго.
  
  - А что ты?
  
  - А я не отвечаю.
  
  Алви немного помолчала.
  
  - Как семья?
  
  Уэбб рассеяно погладил девушку по спине, обнял ее за горячую талию и вздохнул.
  
  - Нормально. Как еще может быть в моей семье?
  
  - Справляетесь?
  
  - Да. Конечно, без отца тяжело, но мы не жалуемся. Недобро так говорить, но после его смерти даже дышится легче. Мать совсем слегла, так что мы с братьями теперь сами за себя. Справляемся.
  
  Алви протянула руку, коснулась длинными пальцами лба Уэбба, с нежностью отвела с лица темные пряди.
  
  - На праздник сегодня вечером придешь?
  
  - Не знаю. - Уэбб лениво зажмурился, ощущая идущий от тела Алви жар, вдыхая запах ее кожи. - Признаться, совсем не до праздников сейчас.
  
  - Ну как же, неужели вы с братьями собираетесь уступить кому-то место в бою Жатвы?
  
  Уэбб приоткрыл один глаз, заметил хитрую ухмылку на губах Алви, и нахмурился.
  
  - А ты хочешь участвовать?
  
  - Мы с Эми и Бивилом думали об этом. Было бы неплохо.
  
  Уэбб хмыкнул и снова закрыл глаза.
  
  - У вас ничего не получится.
  
  - Это еще почему?
  
  - Потому что нас с братьями еще никто не побеждал.
  
  - Вдруг все изменится?
  
  - Да ладно? Нас - три сильных парня, работящих, а у тебя - Бивил и Эми. Неравный расклад, как ни посмотри.
  
  Алви фыркнула.
  
  - Не все бои выигрываются с помощью грубой силы.
  
  - Ну а как же они выигрываются?
  
  Алви склонилась над Уэббом, коснулась губами его губ.
  
  - Хитростью, - мурлыкнула она ему в рот, прижимаясь теснее, настолько теснее, что Уэбб почувствовал ее грудь на своей коже, не стянутую перевязью.
  
  Как оказалось позже, нижнего белья на Фарлонг не было вовсе. Но оно бы только мешало.
  
  На праздник Жатвы ни Алви, ни Уэбб, так и не попали.
  
  ***
  
  Наверное, злой рок по-прежнему висел над Западной Гаванью. Едва там наступал такой желанный мир, как все катилось в Бездну, и радостные возгласы сменялись стонами раненых и умирающих.
  
  Алви и Уэбб как раз дошли до палатки Тармаса, когда первая волна дуэргаров налетела на деревню, неся с собой смерть и разрушения. Вспыхнула крыша дома Моссфелдов, огонь перекинулся на остальные дома.
  
  - Нет! - закричал Уэбб, увидев, как загорелась крыша дома его семьи. - Нет, Боги, нет!
  
  Вот упал на землю приезжий торговец, которому не посчастливилось встать на пути у захватчиков.
  
  Приезжие крестьяне и купцы с криками бросились кто куда, врезаясь в людей из ополчения, кто еще не потерял самообладания и схватился за оружие. С одной из крыш посыпались стрелы, посланные уверенной рукой - конечно же, это Дэйгун, только он в Западной Гавани может стрелять с такой точностью.
  
  Алви и Уэбб пробивались к Георгу, как могли. Уэбб схватил из тренировочной бочки дубину, и принялся размахивать ею, отметая врагов, которые все прибывали. Алви отбивалась кулаками - оружия при себе у нее не было до тех пор, пока она не догадалась подобрать пару кинжалов с трупа уже кем-то убитого дуэргара.
  
  - Все за мост! Отступаем за реку! - надрывался Георг. В отличие от большинства крестьян, он каким-то чудом успел достать себе оружие и нацепить на себя нагрудник, наручи и поножи.
  
  - Давай, бегом! - рявкнул Уэбб, парируя удар очередного врага. - Я должен найти братьев!
  
  Алви нерешительно посмотрела на мост.
  
  - Нет, я пойду с тобой!
  
  Уэбб опустил дубинку на голову дуэргара и свирепо обернулся к девушке. Подбородок выдвину, лоб наморщен, а глаза - глаза злые, недобрые, как у его брата, Уилла, когда он злился.
  
  - Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Ничего со мной не случится!
  
  
  Конечно, он солгал. Едва он углубился глубже в деревню, как на него посыпались удары со всех сторон. Уэббу показалось, что он умрет там, на родных улочках своей Западной Гавани, и не успеет добраться до братьев и матери. Но каким-то чудом - спасибо Богам за это! - он добрался до того, что раньше было его домом.
  
  В голове было до странности пусто. Боль от множества ран и царапин отошла на второй план, и в воспаленном мозгу тупо мелькали одни и те же слова - Уилл, Уорд, мама. Уилл, Уорд, мама. Семья.
  
  Только это сейчас казалось по-настоящему важным.
  
  Уэбб нашел своих братьев в поле возле дома. Они, стоя спиной к спине, отбивались от трех уродливых созданий, покрытых шипами, и сжимающими в когтистых лапах по смазанному какой-то дрянью клинку. Впрочем, рассматривать тварей Уэббу было некогда. С оглушающим воплем парень бросился к братьям, описывая дубиной широкую дугу. Глухо хрустнул под его ударом череп одной твари, прогнулась внутрь грудная клетка второй. Третью тварь добить было и вовсе несложно, да вот только, умирая, она успела провести по бедру Уэбба своим кинжалом. Царапина оказалась пустяковой, но это было на первый взгляд.
  
  Уэбб отбросил дубинку, когда кончился бой, и осмотрел братьев. Они были целы - конечно, на телах живого места нет, все в ранах, синяках и царапинах, не лучше, чем сам Уэбб, но зато живые.
  
  - Ты цел? - Уилл провел рукой по плечу младшего брата, не скрывая дрожи в пальцах. - Мы думали, что ты... хотели пробиться к Георгу, когда началась заварушка, да тут крыша дома вспыхнула, ну мы и бегом сюда...
  
  - А где мать?
  
  Вместо Уилла ответил Уорд. Он поднял голову, и Уэбб увидел его лицо - перекошенное гримасой боли, ярости и горя.
  
  - Не успели мы добежать, - сказал он.
  
  Уилл понурился.
  
  - Мы прибежали сюда, да вот огонь уже в доме был. Мы даже зайти не смогли. Слышали только, что мать кричала. Потом перестала кричать.
  
  Братья переглянулись друг с другом. Раненые, окровавленные, грязные, стоящие на трупах иномирных тварей, они остались совсем одни.
  
  Уэбб несколько раз быстро моргнул, ощущая, как саднит в глазах - он уже и забыл это чувство, последний раз испытанное в детстве, когда он плакал на плече Алви. Теперь ему семнадцать. Он не может плакать. Он мужчина. Даже если только что и потерял свою мать.
  
  - Нам надо к Георгу, - проговорил Уэбб наконец. - Мы должны отстоять деревню. Лишние три пары умелых рук им будут кстати. Быть может, кого-то еще сможем спасти.
  
  Уилл кивнул и поднял свой меч - старый, слегка затупившийся, но еще способный нести смерть на своем острие. Бок о бок, братья повернулись спиной к дому, чтобы больше на него не смотреть.
  
  ***
  
  
  Уэбб хорошо помнил, что и он, и его братья всю жизнь мечтали побывать в серьезном сражении. Однако до сего дня никто из них не знал, какие они - настоящие. Конечно, у них бывали стычки с людьми-ящерами, но эта битва отличалась от всех, что пережили братья.
  
  Возможно, потому, что это была не битва, а бойня.
  
  Враги резали мирных жителей, поджигали дома, забивали скот. Уэбб даже перешагнул через бездыханное тело ребенка. Ребенком оказался Кипп. Мальчишка-карманник, беспризорник, он лежал с перерезанным горлом, в луже собственной крови.
  
  Даже Уилла передернуло от этого зрелища. И поэтому, когда он завидел новых врагов, он с жутким воплем бросился на них, в каждый удар вкладывая всю ту боль, всю ту ярость, что копилась у него на сердце.
  
  Братьев трясло от бешенства, от горечи потери, от злости на саму судьбу. Еще вчера все казалось нормальным. Они трое - семья, и их едва говорящая от слабости мать - их величайшее сокровище. А теперь у них не было ни дома, ни матери - никого. И даже Западная Гавань стояла на пороге полного уничтожения.
  
  ... Когда бой закончился, братья старались не смотреть на лица тех, кто погиб этой ночью. Но все равно они видели знакомых людей. Вот Кипп лежит, завернутый в чей-то драный плащ, вот красавица Вера, племянница Георга, а там, дальше, на краю колонны павших, худенькая Эми, с обуглившейся от чужой, страшной магии грудью, с белыми дугами ребер, выступающими под испепеленным мясом.
  
  Уэбб с жалостью посмотрел на тело молоденькой волшебницы. Он совсем не знал ее, они никогда и не общались друг с другом, и все же ее смерть стала очередным ударом по прежней жизни младшего брата Моссфелдов, еще одним доказательством того, что даже после этой битвы жизнь как раньше уже не будет.
  
  Уэбб поискал взглядом Алви, и не нашел ее. Не было так же и Бивила. Чувствуя, как сердце сжимает страх, он прошелся мимо колонны павших, и не нашел тела Фарлонг и среди них.
  - Она ушла.
  
  Уэбб стремительно обернулся, встретился глазами с Дэйгуном. Эльф стоял очень прямо, словно его совсем не измотала битва, а лицо его было похоже на маску из камня - не дрожал ни один мускул, ни одна морщинка, лишь изредка моргали эти жуткие, стылые глаза.
  
  - С ней все в порядке? - осторожно спросил Уэбб. Почему-то под взглядом эльфа ему стало неуютно. Казалось, что взгляд Дэйгуна прожигает его насквозь, вытаскивает наружу все самое тайное и сокровенное, что только у него было - поцелуи и ночи с Алви, их объятия и разбросанная по сеновалу одежда...
  
  - Более чем. Она скоро вернется. - Дэйгун еще раз моргнул. Моссфелд заметил, как едва заметно шевельнулись желваки на лице эльфа. - К слову - я сочувствую вашей утрате.
  
  "Оно и видно".
  
  - Спасибо.
  
  Уэбб уже собрался уйти, когда Дэйгун положил руку ему на плечо. Она была холодной и словно каменной.
  
  - Ты ранен.
  
  Уэбб опустил взгляд на свое раненое бедро. Кровь уже просочилась через грубую ткань штанов, а сама рану ("пустяковая царапина") дергало.
  
  - Ничего, само заживет.
  
  - Ты бы сходил к брату Меррингу, Уэбб. Пусть он посмотрит.
  
  - Да не нужен мне Мерринг! - буркнул парень, стараясь не обращать внимания на разливающееся под кожей жжение и жар. - Само пройдет.
  
  Рука Дэйгуна отпустила плечо парня.
  
  - Ну, как знаешь. Но я бы не затягивал со всем этим - рана может быть отравлена. А еще одна смерть этой ночью никому не нужна.
  
  Дэйгун отвернулся от Уэбба, словно резко потерял к нему всякий интерес. Однако Уэбб еще некоторое время тупо смотрел в спину эльфийского следопыта. За всю его жизнь в Западной Гавани, эльф ни разу не разговаривал ни с Уэббом, ни с его братьями, ни с кем либо еще из его семьи. Дэйгун вообще редко с кем разговаривал, а на братьев Моссфелдов смотрел всегда своим особым, ледяным взглядом, от которого становилось не по себе. Как-будто эльф знал, что братья тайком шпыняют его приемную дочь, хотя Алви, Уэбб знал, никогда не жаловалась отцу на них.
  
  Наконец Уэбб нашел в себе силы отвернуться.
  
  В Западной Гавани было тихо. Замолчали раненые, отправленные в магический целебный сон Меррингом, селяне потихоньку разбредались, хороня своих умерших. Уэбб увидел, как Тармас осторожно поднял на руки бездыханное, изуродованное тело Эми, и наорав на Георга, попытавшегося ему помочь, двинулся за деревню, где Ласло Бэкман уже копал могилы.
  
  Уэбб было двинулся следом, да после вспомнил только, что им с братьями нечего хоронить.
  
  ***
  
  
  Наступал мутный, пахнущий гарью рассвет, напоенный мертвой тишиной. Крестьяне потушили пожар, похоронили своих мертвых и ушли по домам - вернее, ушли те, у кого еще остались дома, и забрали с собой тех, кому некуда было идти.
  
  Однако братья Мосфеллды никуда не ушли. Уилл и Уорд бродили недалеко от деревни, рыская по кустам и то и дело с нескрываемой тревогой смотрели в сторону Западной Гавани.
  
  - Ищи давай эту долбанную траву, чтоб тебя! - прорычал Уилл, заметив, что Уорд едва тащится.
  
  - Да ищу я, ищу, - буркнул Уорд, близоруко щурясь. Зрение у него было с детства плохим, и это здорово мешало. Не зря его всегда называли "Уорд-медведь" - за огромную силу и подслеповатость в союзе с тупостью. - Не вижу я ничего.
  
  Уилл зашипел сквозь зубы, но решил промолчать. Не было у них времени на обычные препирательства.
  В деревне от отравленной раны умирал их младшенький. Их Уэбб. Их любимый брат.
  
  После битвы, казалось, с ним все было в порядке. Никто не обратил внимания на тонкую кровоточащую царапину на бедре Уэбба, да и к тому же не похоже было увечье на серьезную рану - так, красная, тонкая полоска, будто кошка, озлобившись, когтем провела. Сам Уэбб лишь махнул на нее рукой. "Пустяковая царапина, детская ранка" - ухмыльнулся он. Однако через час "царапина" начала краснеть, а кожа под ней натянулась, стало желтой и очень горячей. У Уэбба начался жар, он бредил, и едва стоял на ногах.
  
  Братья отволокли его к Меррингу. Жрец выбивался из сил, пытаясь привести в себя других раненых, но несмотря на это, не отказался помочь. Невзирая на вопли Уэбба, Мерринг разорвал штанину выше колена, провел пальцами по ране. Уэбб дернулся и закричал - громко, в полную силу легких. Уилла тогда дрожь пробрала. Он держал брата за руку, пока младшенький кричал и бился, точно рыба, выброшенная на берег.
  
  - Найдите мне миррис и багульник, - приказал Мерринг, наложив на разбухающую царапину Уэбба свою ладонь. - И побыстрее! Остальные травы у меня есть, я смогу приготовить мазь.
  
  - А как они выглядят хоть, травы эти, мать твою? - крикнул Уилл, перекрывая вопли младшего.
  
  - Миррис - он на кустик похож, а на верхушке - мелкие белые цветы, да листочки у него на хвойное дерево похоже. А багульник - он как веточка вереска. Да быстрее же вы!
  
  Уилл и Уорд побежали изо всех сил, не обращая внимания на собственные ушибы и раны. Через сожженное поле с пшеницей и собственный обуглившийся дом, они добежали до леса, и в неярких, первых солнечных лучах, едва-едва пробивавшихся сквозь туман и дым, принялись шарить по земле. Миррис они нашли быстро - он рос плотным, белым ковром, и пах замечательно, а вот багульник все никак не находился.
  
  - Не вижу я его, не вижу! - взорвался Уорд, ударив кулаком о ствол ближайшего дерева и обдирая костяшки пальцев о кору. - Уилл, я не вижу травы! Ее нет!
  
  Уилл забегал глазами, еще раз заглянул под каждый куст, каждую ветку, не в силах смириться с тем, что из-за своей слепоты они вскоре потеряют Уэбба. Нужно искать дальше, идти вглубь Топей, и найти лечебную траву, о которой Мерринг говорил, иначе...
  
  - Уилл! Уорд! - позвал подрагивающий женский голос невдалеке. Братья переглянулись и одновременно рванули на голос, прижимая к груди сорванный миррис.
  
  У выхода из Топей стояла, покачиваясь, Ретта Старлинг. Лицо ее было в грязи и саже, одежда изорвана - казалось, что она бежала вслед за братьями, и несколько раз упала. Губы у нее дрожали, и руки тоже, но она все же нашла в себе силы протянуть Уиллу связку травы. Багульника.
  
  - Вы берите все, - проговорила Ретта. - Я услышала, что Мерринг про багульник сказал, да поняла, что сами вы не найдете его в лесу. Я-то багульником детвору свою лечила, когда они не те грибы и ягоды ели в Топях, да если змея ядовитая кусала...
  
  Уилл осторожно забрал из рук старухи Старлингов багульник и отрывисто кивнул.
  
  - Спасибо.
  
  - Бегите к Меррингу, - покачала головой Ретта. - Я и без вашего спасибо проживу.
  
  ***
  
  
  За все время, что братья отсутствовали, Уэбба успели перетащить в дом к Меррингу. Парня приволок Бивил, только-только вернувшийся из Топей вместе с Алви. Вдвоем и с Меррингом они положили Уэбба на стол и вскрыли рану, давая вытечь гною и яду.
  
  - Принесли? - рявкнул Мерринг, едва завидев Уилла и Уорда. - Чего ждете? Шевелитесь быстрее, давайте сюда траву! И держите Уэбба, чтобы он не упал и не касался раны!
  
  - Вы держите его за ноги, а я за руки буду, - прошептала Алви. Волосы у нее были все в пыли, одежда в нескольких местах подрана, будто когтями, на щеке - кровь. Не своя, чужая. И воняло от нее Топями, будто она в болотной грязи вывалялась. Однако Уиллу и Уорду было не до расспросов - их даже не заинтересовало, что она вообще здесь, с их братом.
  
  Мерринг тем временем что-то варил над огнем, что-то толок и смешивал. Уилл узнал в его руках лишь те травы, которые они с Уордом принесли, а еще угадал полынь, подорожник, ромашку и крапиву. Остальных трав, которые Мерринг варил на воде с золой, он не узнал.
  
  Еще дымящуюся мазь, обретшую темный цвет, Мерринг нанес на вскрытую рану Уэбба. Парень снова заорал дурниной, взбрыкнулся, и если бы не братья и Авли, давно бы уже упал с высокого стола, раскроив себе череп об пол. А потом он внезапно затих, перестав вырываться. Глаза его закатились, дыхание выровнялось.
  
  Мерринг, тяжело выдохнув, прохромал прочь из дома, чтобы глотнуть свежего воздуха. Уилл посмотрел на Уорда.
  - Мне нужно поговорить с братом Меррингом. Присмотришь за Уэббом?
  
  Вместо Уорда ответила Алви. Она села на стол, положив голову Уэбба себе на колени, отводя мокрые, спутанные пряди с бледного, широкого лба.
  
  - Мы будем рядом с ним. Никуда не уйдем.
  
  Какое-то время Уилл смотрел, как Алви гладит его брата по щекам и волосам, после чего грузно развернулся и вышел из дома следом за Меррингом.
  
  Жрец Латандера стоял, держась рукой за голову. Под глазами его залегли глубокие тени, и даже морщины стали видны четче. Уилл вдруг подумал о том, что брат Мерринг уже совсем не мальчик. Сколько лет он уже здесь, в Западной Гавани?
  
  - С Уэббом все будет в порядке? - спросил Уилл, остановившись рядом с Меррингом. Жрец вздрогнул, словно Уилл напугал его, и кивнул.
  
  - Да. Травы ему помогут. - Жрец прикрыл глаза, словно он очень устал. - Ужасно, ужасно. Никогда не думал, что блейдлинги когда-нибудь окажутся в Западной Гавани, со своими зачарованными ножами...
  
  - Кто-кто окажется?
  
  - Блейдлинги. Ну эти... твари с шипами на коже.
  
  - Откуда вы про них знаете?
  
  Мерринг слабо улыбнулся.
  
  - Мальчик мой, я ведь не всю жизнь провел в Западной Гавани. Пока я не застрял здесь, я многое в жизни повидал. Хотя еще очень молод. - Он с силой потер переносицу рукой и покачал головой. - Все это очень странно. Блейдлинги и серые дворфы... Зачем им было нападать?
  
  - Они не сказали. А тех, что еще могли говорить, мы убили.
  
  - Да, верно, убили. И никого не взяли в плен. Очень поспешное решение...
  
  - Вы сказали, что ножи у этих тварей заколдованные? Как?
  
  - Уилл, я всегда лечил все раны и ушибы своей магией и молитвой. Но кинжалы блейдлингов - они особенные. Чтобы тебе было проще понять - они пришли с иного плана, где яды и само оружие отличается от нашего. Молитвами и наговорами против таких ран не выстоять.
  
  Уилл какое-то время обдумывал его слова.
  
  - А почему травы помогают?
  
  - Потому что против особых трав бессильно даже колдовство, мальчик. - Брат Мерринг коротко посмотрел на Уилла. - Не переживай, Уэбб поправится. По-хорошему, ему бы недельку-другую полежать, чтобы рана затянулась сама собой. Но я вас знаю, Моссфелдов. Вы всегда все по-своему делаете, а меня никогда не слушаете.
  
  Уилл фыркнул.
  
  - Уж какие есть. Меня волнует еще кое-что, брат Мерринг. Откуда...
  
  Мерринг перебил его взмахом руки.
  
  - Не знаю я, откуда взялись эти твари, но я знаю, что они обычно обитают на Астральном плане, и сюда суются редко. Я пытался добиться ответа у Латандера, но он не отвечает на мои молитвы. Я ничего не вижу.
  Он тяжело вздохнул, перевел взгляд вдаль, спрятал руки в широких рукавах своей сутаны. Вид у него стал мрачный.
  
  - Не знаю, что происходит, но мне кажется, что добром это не кончится, - сказал он тихо, и больше не проронил ни слова, словно вдруг понял, что сказал что-то лишнее.
  
  Уилл оставил брата Мерринга одного, решив, что сейчас куда важнее быть с братом.
  
  Уэбб спал на кровати Мерринга - Уорд и Алви, видимо, решили, что ему лучше отдыхать на чистых простынях, а не на грубом дубовом столе. Он дышал ровно, спокойно, руки и ноги были расслаблены. Сильно пахло травяной мазью. Догорала свеча.
  
  При виде Уилла Алви подняла взгляд и неуверенно улыбнулась. Она сидела рядом с Уэббом, точно родная сестра, и держала его за руку. Уорд стоял в ногах кровати, заложив руки за спину, не сводя с лица младшего настороженного взгляда - вдруг он опять начнет кричать от боли?
  
  - Спит? - буркнул Уилл, чувствуя себя неловко в компании Алви, девочки, которую он часто обижал без причины, и которая сейчас сидела рядом с его младшеньким, с его Уэббом.
  
  - Да. Только когда мы его на кровать положили, он открыл глаза и попросил воды. Выпил целый кувшин. - Алви с удивившей Уилла нежностью провела рукой по лицу Уэбба. - Он поправится.
  
  Уорд и Уилл переглянулись.
  
  - А ты чего тут делаешь? - спросил Уилл.
  
  Алви устало посмотрела на него, и медленно убрала свою ладонь из руки Уэбба. Щеки ее залил густой румянец, и Уилл впервые вдруг заметил, что девушка очень хороша собой. Даже покрытая кровью, грязью и пылью.
  
  - Да так, помочь решила. Кстати, я Уэббу там спину намазала, у него солнечный ожог был. А мне пора. Идти надо.
  
  - Эй, подожди! - бросил Уилл ей вслед. - Эй!
  
  ... Уилл нагнал Алви возле колодца. Фарлонг набрала полное ведро воды, умыла лицо, руки, смочила волосы. Вода в ведре покраснела.
  
  Уилл остановился позади Алви, тяжело дыша.
  
  - Ты зачем убегаешь?
  
  Алви собрала мокрые волосы в кулак, быстро заплела влажные, светлые пряди в неопрятную косу и неопределенно пожала плечами.
  
  - Никуда я не убегаю. Я просто тороплюсь.
  
  - Куда это ты торопишься? Некуда нам больше торопиться.
  
  Алви очень грустно посмотрела на старшего Моссфелда и покачала головой.
  
  - Мне есть, куда.
  
  Уилл махнул рукой.
  
  - А, демоны тебя подери. Что, поговорить нормально не можешь?
  
  - Мы и так разговариваем, нет?
  
  Уилл закатил глаза, попытался подавить в себе растущее чувство раздражения.
  
  - Так, значит, ты с моим братом, да? - мрачно спросил Уилл, скрестив руки на груди.
  
  Алви сжала губы, опершись спиной о край колодца. О край того самого чертового колодца, в которой Уилл несколько лет назад столкнул маленькую Фарлонг просто за то, что она попала ему под горячую руку после ссоры с отцом. Ей тогда повезло, она не утонула, и ее вовремя вытащили, а вот когда обо всем этом узнал Уэбб, он закатил настоящий скандал. Уилл тогда не придал этому значения, а вот теперь, кажется, до него доходило.
  Уиллу на мгновение стало интересно, что Уэбб сделает, если он и сейчас сбросит девчонку в колодец. Но он отогнал от себя эту мысль. Уилл уже давно вырос из возраста, когда мелкие пакости казались веселыми и увлекательными.
  
  - Что я с твоим братом?
  
  - Вы вместе?
  
  Алви пожала плечами.
  
  - Это не твое дело.
  
  - Нет, мать твою, мое это дело! Уэбб - мой брат, и я должен знать, с кем он кувыркается, когда ему захочется.
  
  - Нет, не должен. - Алви зло прищурилась, и в этот момент очень стала похожа на Дэйгуна. - Не твое это дело. А если тебе от этого станет легче - я сегодня ухожу. И Уэбб, выражаясь твоими словами, кувыркаться со мной больше не сможет.
  
  Уилл глубоко вздохнул, осознав, что слишком горячится.
  
  - Куда это ты уходишь?
  
  Алви отвела взгляд, губы ее дрогнули.
  
  - Дэйгун отправляет меня в Невервинтер.
  
  Уилл вскинул брови.
  
  - Чего эт ты потеряла в Невервинтере?
  
  - Ничего я там не теряла. Но Дэйгун считает, что будет лучше, если я туда уеду. И безопаснее. Для всех.
  Уилл тупо моргнул.
  
  - Почему безопаснее?
  
  - Потому что так Дэйгун сказал.
  
  Дэйгун. Не "отец", как она его раньше называла, когда была маленькой, и угрожала ему, Уиллу, тем, что непременно пожалуется следопыту на него. "Дэйгун" - с холодком, с нотками злости, с особым выражением в глазах и на губах. Уилл не знал, что произошло между Дэйгуном и Алви этой ночью, но было понятно, что Алви от всего этого в бешенстве.
  
  - И с кем ты едешь?
  
  - Одна еду. Пешочком. В общем, неважно. - Алви покачала головой. - Так что можешь быть спокоен - Уэбб больше меня не увидит. Ну, мне так кажется.
  
  - То есть, ты не вернешься в Западную Гавань?
  
  - Как мне кажется, нет.
  
  Уилл нахмурился.
  
  - Это неправильно.
  
  - Что именно - неправильно?
  
  - Да вообще все это! Не нужно тебе никуда уходить, ни в какой Невервинтер. Дорога туда в разы опаснее, чем сейчас в Западной Гавани! А если и одна идешь - так вообще даже до постоялого двора не доберешься. Ты же девчонка!
  
  Серые глаза Алви сощурились.
  
  - Ты никак обо мне беспокоишься, Уилл?
  
  На мгновение Уилл онемел.
  
  - Да не в этом дело, - сердито пробурчал он. - Просто все это глупо. Нельзя тебе никуда уходить.
  
  - А, все равно у меня выхода нет. Сама не пойду - так Дэйгун силой заставит, и никто слова против не скажет. Отец же, все-таки.
  
  - А Уэбб знает, что ты уходишь?
  
  Алви быстро посмотрела в глаза Уилла и снова сжала губы.
  
  - Нет. Я ему не говорила.
  
  - И почему?
  
  - Так ведь скажу - не отпустит.
  
  Уилл с какой-то усталостью посмотрел на Алви и покачал головой. Вот свалилась на голову младшенькому девица, и что теперь делать со всем этим? Нет, Алви девка-то хорошая, даром что дочь следопыта, да так сама хоть красивая, верная, да и любит она Уэбба, по глазам видно. Уилл видел такие вещи в других, видел и любовь - эту чертову поволоку в глазах и дурацкую улыбку на губах, и не любил этого. Бабские нежности все это - любовь да страсть ваша, только путают все. Вот и сейчас так же - любит Алви Уэбба, да и братишка, Уилл готов был поклясться в этом, тоже ее любит, а она уходит. И делать-то что? Вдруг с девкой приключится беда, и помрет где-нибудь на болотах, а Уэбб потом ходить, страдать будет? Конечно, виду брат не подаст - все же он парень стойкий, слабости никогда не показывает, но боль будет.
  
  - Когда уходишь? - спросил Уилл спокойно.
  
  - Сейчас иду собирать вещи, и ухожу сразу же. Пойду вокруг деревни, чтобы... ну, не прощаться ни с кем. Так только труднее уходить.
  
  - Кто еще знает, что ты уходишь?
  
  - Только ты, Дэйгун, ну и Георг еще, и Бивил. Они часть нашего разговора с Дэйгуном слышали.
  
  Уилл переступил с ноги на ноги, закусил губу и снова вздохнул.
  
  - Выходит - прощаемся?
  
  Сам не понимая, что делает, Уилл протянул Алви руку. Ему снова стало неловко. В конце концов, он в детстве девчонку шпынял то и дело, а она все равно к нему с добротой, да и к его братьям тоже. Да и Уэбба она любит. Не расставаться же врагами, в самом деле.
  
  Алви, немного помедлив, коснулась руки Уилла своей рукой и слегка сжала мозолистые, широкие пальцы.
  
  - Ты следи за Уэббом, хорошо? Пусть лечится, выздоравливает, и на рожон не лезет. И еще скажи...
  
  - Я скажу.
  
  Алви улыбнулась. Уилл удивился, не заметив на ее лице слез. Другая бы деревенская девка уже давно бы на шею бросилась, обрыдалась вся, дрожа от страха, но Алви была не такая. Не дрожала, и не плакала, а была собрана и очень серьезна.
  
  - Ты береги себя, Фарлонг. Не угробься.
  
  Алви кивнула.
  
  Смотря, как она уходит, Уилл подумал, что, быть может, и не пропадет девка. Не из тех она, что опускает руки и сдается.
  
  ***
  
  Жизнь в Западной Гавани понемногу налаживалась. Конечно, крестьяне были подавлены, ведь атаковавшие их в ту ночь на празднике Жатвы твари сожгли амбары с зерном - единственным источником дохода деревни, и единственной возможностью выжить зимой, когда прекращается торговля; но все же они нашли в себе силы починить свои жилища и отстроить новые. Дома в Западной Гавани строились быстро - дерево да соломенная крыша, лишь бы было где хранить вещи да спать по ночам.
  
  Уэбб с братьями вкалывал теперь вдвое больше обычного. Едва оправившись от ран, они отстроили себе новый дом, поймали ту скотину, которая еще у них осталась, да отправились в Топи - охотиться. Охота была единственной надеждой на выживание -пушнину можно было продать, дойдя до форта Локе, и хоть прикупить запасов провизии на зиму.
  
  Охотники из братьев были весьма сомнительные - Моссфелды были привычны к тяжелому труду на полях, а не к такому тонкому делу, как выслеживание и травля зверя. Но им приходилось учиться. Как ни странно, в этом им помогал Дэйгун. Несколько раз братья и Фарлонг ходили на охоту вместе, где эльф показывал им следы и учил определять их свежесть, а так же учил их, как подкрадываться и как не спугнуть зверя.
  
  Уорд научился стрелять из лука, Уэбб - ставить ловушки. Зверь ловился плохо, чаще всего попадались только зайцы, а на зайцах многого не выручишь. Зато можно было вялить мясо на зиму, а это было уже хоть что-то. Все же, на первых порах не помрут с голоду, а если еще немного постараться, то и на других жителей деревни можно наготовить. Не оставлять же их совсем без еды.
  
  Уэбб зверски уставал. С утра - в лес, ставить ловушки, потом рубить дрова и помогать тем жителям Западной Гавани, кто не справлялся сам, ловить рыбу, доить коров, а вечером - снова в Топи, проверять, не поймался ли в силки и капканы зверь. Чаше всего возвращаться приходилось с пустыми руками и чувством глубокого разочарования.
  
  Разочарование это усугублялось ежедневным ожиданием того, что Алви Фарлонг вернется домой.
  
  Конечно же, Уилл рассказал Уэббу, почему Алви пришлось уйти. Уэбб спросил и у Георга, на что мужчина только нахмурился, и пробормотал пару ласковых про тупых и загадочных лесных эльфов, что не могут жить по человечески, только детей гробят. Бивил тоже молчал, как могила, и вообще вскоре уехал на соседние фермы - закупать мясо на последние деньги, что им с матерью удалось собрать. А к самому Дэйгуну Уэбб подойти с таким вопросом не посмел, потому что знал - он сорвется. И добром это не кончится.
  
  Каждый вечер, возвращаясь из леса, Уэбб проходил мимо дома Дэйгуна в надежде, что в окне на втором этаже загорится свет, но окно было черно. В глубине души Уэбб понимал, что глупо все это - до Невервинтера путь неблизкий, и за две недели Алви не сумеет дойти до города и снова пересечь Топи.
  
  Но все равно продолжал ждать. И был очень благодарен Уиллу и Уорду за то, что они никак не комментировали его состояние.
  
  В один из вечеров, холодных и промозглых, какие бывают только осенью в Топях, Уэбб отправился в лес. Обошел все ловушки, и был очень счастлив, обнаружив в одном из капканов старого волка. Животное зарычало, когда Уэбб приблизился, и дернулся, но лапа его была плотно сжата мощными челюстями капкана. Добить волка было легко - Уэбб просто ударил его дубиной по черепу, и волк упал, как подкошенный.
  
  Освобождая лапу зверя от капкана, Уэбб уловил какой-то шум и треск позади себя. Парень поднялся на ноги и потянулся к мечу, который теперь всегда носил с собой.
  
  Треск и топот ног стал громче. Вот уже в ветвях мелькнули темно-рыжие волосы, и на полянку вывалился Бивил Старлинг.
  
  Уэбб убрал меч в ножны и перевел дух.
  
  - Эй, Старлинг, ты чего, с ума поехал? Ты чего топаешь, как медведь, я тебя чуть не зарубил!
  
  Бивил ему не ответил. Как подкошенный, он рухнул на землю, и зарыдал.
  
  Уэбб подскочил к нему, и у парня поплыло в глазах. Бивил был весь в крови. Костяшки пальцев разбиты, губа рассечена, нос сломан. Одежда порвана в нескольких местах, а один ботинок Бивил где-то потерял. Губы Бивила дрожали, а по щекам катились слезы.
  
  - Бивил! - Уэбб присел на корточки рядом с парнем, наспех проверяя, нет ли на нем серьезных ран. - Что с тобой произошло?
  
  Бивил открыл глаза, в ужасе уставился на Уэбба, и закричал, будто увидел монстра. Моссфелду пришлось прижать его руки к земле, чтобы парень не огрел его по голове.
  
  - Они гонятся за мной! - проорал Бивил, молотя ногами по земле. - Они убьют меня! Они сказали, что я им больше не нужен, что они все узнали от меня, и мне можно умирать!
  
  - Кто сказал, мать твою? Кто тебе это сказал?
  
  - Из теней! Они пришли из теней! Со своими ножами и голосами, каких у людей не бывает!
  
  Уэбб промолчал, приподнял Бивила так, чтобы он сел. Глаза Бивила заплыли и бегали туда-сюда, точно у свихнувшегося.
  
  - Дойдешь до дома? - Уэбб едва не сплюнул, когда Бивил не ответил и снова начал кричать. - Идти сможешь, придурок?
  
  Так и не дождавшись ни кивка, ни мычания, Уэбб рывком поднял Бивила на ноги, перекинул его руку себе через плечо, и медленным шагом повел парня домой, в Западную Гавань. Бивил как будто и не пытался идти сам - он повалился на Уэбба всем телом, так что Уэббу пришлось буквально тащить Старлинга на себе.
  
  В глубине души Уэбб порадовался тому, что встретил Бивила не так далеко до границы деревни. Иначе бы он его просто не дотащил - уж слишком Старлинг был тяжелый.
  
  ... Ретта вышла из комнаты Бивила, неся перед собой окровавленные, мокрые тряпки, которыми оттирала сына от крови. Уэбб поднял на нее взгляд, так же поступили младшие дети Ретты.
  
  - Как он?
  
  - Не знаю. Тармас остался с ним, решил попытаться разговорить. Он бредит. - Ретта тяжело вздохнула, сжала дрожащие губы. Эта сильная женщина, несмотря на смертельный страх за сына, держала себя в руках получше любого мужчины. - Зря я послала его за мясом одного. Я ужасная мать.
  
  - Вы ни в чем не виноваты, Ретта. А с Бивилом все будет в порядке. Он сильный парень.
  
  Ретта улыбнулась. Бросив тряпки в корыто с водой, она подошла к Уэббу и погладила его по голове - совсем как мама в детстве.
  
  - Спасибо тебе, Уэбб. Ты хороший мальчик.
  
  Уэбб мягко отстранился.
  
  - Вовсе незачем меня благодарить. Если вдруг что-то понадобится сделать - вы позовите. Вдруг помощь по хозяйству нужна станет. Бивил ведь пока не может...
  
  - Мы справимся. Но все равно, спасибо, что предложил.
  
  ***
  
  
  Холодало. Проснувшись однажды утром, Уэбб увидел на траве изморозь, изморозь покрывала и опавшую с деревьев листву. Небо было хмурым, и что-то мягкое коснулось носа Уэбба. Снег.
  
  - Никогда еще не видел снег в Топях, - мрачно протянул Георг, проходивший мимо. - Не к добру это, ой, не к добру.
  
  После того нападения на Западную Гавань, "ой, не к добру" от Георга стало чем-то вроде утреннего приветствия. Не к добру была помирающая от непонятной хвори скотина, не к добру уход всей дичи прочь из Топей, не к добру то, не к добру это...
  
  Хотя, несмотря не на что, Георг был прав. Выглядело все это очень пугающе. Ушла даже рыба из реки, растения вокруг помирали, точно от болезни - гнили даже корни. Померли розы, которые так любила выращивать Алви, смешались с грязью болотной. Даже плющ, оплетающий деревенский колодец, пожелтел и зачах.
  
  Однажды, когда Уэбб и Дэйгун охотились вместе, в тщетной надежде найти хоть какого-нибудь зверя, следопыт замер, прислушиваясь к чему-то.
  
  - Ничего не замечаешь? - спросил он Уэбба.
  
  Парень прикрыл глаза, вслушиваясь.
  
  - А что не так?
  
  - Лес молчит. Ни пения птиц, ни переклички белок на ветвях. Как будто все живое ушло из Топей.
  
  Уэбб кивнул, слегка уязвленный тем, что ничего не понял сам. Дэйгун выглядел очень встревоженным. За все время, что Уэбб и Дэйгун охотились вместе, парень немного изучил характер и привычки следопыта, и видел, что эльфу не по себе, и он нервничал.
  
  - Когда-то уже было так, - сказал Дэйгун мрачно. - Еще в тот раз, когда была война. Много лет назад.
  
  - Что было так?
  
  - Ни дичи, ни шороха, ни звука. Одна мертвая тишина да лютый холод, какого в Топях не бывает. - Дэйгун покачал головой. - Нужно возвращаться. Немедленно.
  
  На охоту они больше не ходили. Точнее, Уэбб видел, как Дэйгун уходит в леса - в легком кожаном доспехе, с луком и колчаном, которые никогда не надевал на охоту, и не возвращался по нескольку дней, а потом приходил мрачнее тучи. Но на вопросы Уэбба не отвечал, а один раз Уэбб подслушал его разговор с Георгом.
  
  - ... друиды не отвечают. Я знаю, что они никуда не ушли, но если раньше они говорили со мной, то сейчас как будто не слышат.
  
  - Они ведь друиды. Все друиды со странностями.
  
  - Ты не понимаешь. Топи умирают, а друидам все равно. Они ничего не делают, хотя даже я чувствую, что что-то захватывает эту землю, что-то неестественное. Ты должен предупредить крестьян, и если все так, как я предполагаю, то они должны...
  
  - Что они должны, Дэйгун? Бросить свои дома? Уйти? Куда им идти?
  
  - Куда угодно, но только подальше от Топей. Я не шучу, Георг. Даже люди-ящеры - и те покинули свои жилища, и мы должны будем поступить так же.
  
  - Я все сказал, Дэйгун. Я доверяю тебе и твоим ощущениям, но в этот раз я останусь при своем. Мы никуда н пойдем.
  
  Дэйгун молча отвернулся и быстрым шагом направился к своему дому, даже не обратив внимания на Уэбба, что стоял в тени дерева. Очень скоро он вернулся - в полном обмундировании, при оружии, с маленькой дорожной сумкой через плечо.
  
  - Куда вы, Дэйгун? - крикнул Уэбб ему вслед. - Куда вы уходите?
  
  Дэйгун на мгновение обернулся.
  
  - Подальше отсюда. И тебе советую то же самое.
  
  Однако после ухода Дэйгуна разговоры обуходе никуда не делись. Спустя два дня Тармас начал кричать всем, кто был готов его слушать, что нужно бежать, бросить все и бежать, а когда Георг и Ретта жестоко осадили его, волшебник сбежал, и его больше никто не видел. А через несколько месяцев, с большим скандалом и морем слез от Ретты, ушел и Бивил Старлинг, а еще позже - старик Орлен.
  
  - Не знаю, что происходит, но они уходят не просто так, - протянул Уилл, провожая взглядом угрюмо плетущегося Бивила. - Ладно, если бы Дэйгун совсем из ума выжил, но Тармас, Орлен и Бивил Старлинг... нечисто тут что-то.
  
  Уэбб покачал головой.
  
  - Дэйгун велел уходить и нам. Вот уж не знаю, что так напугало его в Топях, но я бы не стал ставить его слова под сомнение. Эльфы во всем этом дерьме лучше разбираются.
  
  - О да, разбираются. Неспроста он девку свою отправил в Невервинтер еще тогда. Наверняка предугадал, что произойдет что-то. Так мне кажется.
  
  Уэбб и Уорд задумчиво переглянулись.
  
  - Быть может, мы поедем в Невервинтер? - предположил Уэбб негромко. - Мы всегда сможем вернуться, если поймем, что ничто нам не угрожает.
  
  - А как же деревня? - буркнул Уорд, зажав в зубах жухлую травинку. - Что с ней будет?
  
  Уэбб беспомощно взглянул на старшего брата. Уилл медленно кивнул, поймав его взгляд, и устало потер ладонью лоб.
  
  - Не знаю. Но в любом случае, я бы ушел отсюда. Мало ли что.
  
  ***
  
  
  Братья покинули деревню на рассвете. Собрали скудный провиант, набрали воды из колодца, обратив внимание на то, что от нее стало странно пахнуть. Каждый взял по мечу - откровенно старому, в зазубринах от сражений, но еще способных спасти жизнь своим владельцам. Надели всю теплую одежду, которую смогли найти, натянули поверх рубашек потрепанные кожаные доспехи. И медленно пошли в сторону Топей, провожаемые тяжелыми взглядами крестьян, в которых читалось и любопытство, и затаенный страх.
  
  Братьев никто не остановил и не окликнул. Даже Георг, вышедший из своего дома и покачавший головой. Крестьяне шептались между собой, мрачно кивая головами, а собаки выли, точно предчувствуя беду. От этих звуков по коже Уэбба мурашки пробежали, но он нашел в себе силы не оборачиваться.
  
  Позже Уэбб думал, что госпожа Тимора уберегла их от беды, и они вовремя ушли из Западной Гавани. Потому что ночью того же дня Тьма накрыла деревню, и больше никто не успел сбежать. Все были мертвы.
  
  Они шли, не останавливаясь, без привалов и передышек. Братья знали, что путь предстоит им долгий, а неестественная, мертвая тишина Топей давила и угнетала, вызывала чувство страха. Мужчинам, всем без исключения, хотелось как можно скорее покинуть Топи. Прав был Дэйгун - что-то был неправильным. Сам воздух, казалось, был пропитан ядом и страхом.
  
  К ночи братья, едва шевеля ногами, дошли до таверны "Плачущая Ива". О таверне этой братья не раз слышали от Орлена и Георга, но сами сюда ни разу не доходили. Да и смотреть тут было не на что - хилая постройка в два этажа, вся во мху и лишайнике, неопрятная и грязная.
  
  - Может, остановимся тут? - спросил Уэбб брата, поглядывая на маленькие оконца таверны. - Воды возьмем, да пойдем себе дальше? Как раз дорогу спросим.
  
  Уилл неопределенно пожал плечами, оборачиваясь. Всю дорогу сюда ему казалось, что за ними кто-то следит, и с каждой минутой это ощущение становилось сильнее. Чувство это было липкое, холодное, и очень пугающее.
  
  - Может, и остановимся. - Уилл прошагал по тропинке, несколько раз ударил кулаком по двери.
  
  Дробным топотом зазвучали чьи-то шаги по ту сторону двери. Скрипнула половица. Кто-то кашлянул в кулак и слегка приоткрыл дверь, заглядывая в щель одним глазом.
  
  - Откуда вы? - спросил появившийся мужчина недоверчиво.
  
  Уилл, Уорд и Уэбб переглянулись. Обычно хозяева трактира не встречали посетителей через полуоткрытую дверь, да еще так подозрительно.
  
  - Из Западной Гавани, - помолчав, ответил Уорд.
  
  Мужчина охнул, выругавшись, и резко захлопнул дверь перед братьями.
  
  - Э, нет-нет-нет, не пущу! Давайте, проваливайте отсюдова!
  
  - Почему это?
  
  - Да ну вас, деревенских, с вами одни беды да ущерб. Заходила ко мне в последний раз девка одна из вашей деревни, так прибежали твари какие-то, разгромили мне всю таверну, посетителей порезали. Еще и дворф этот дурацкий.... С тех пор посетителей у меня на дух отбило! Ни прибыли, ни людей, ничего нет!
  
  - Какая еще девка из Западной Гавани? - спросил Уэбб.
  
  - Черт ее разберет. Смазливая такая, грязная и вонючая, правда. Мало того, что она на пороге моего трактира зарезала трех мужиков, так еще с дворфом этим чертовым пить стала, будто друзья они лучшие! Проваливайте, я вам сказал, не пущу я вас! Кто вас знает, может, и за вами те твари придут! А мне тут смерть не нужна, трупы еще потом в болото после вас выбрасывай, да полы от крови вытирай...
  
  - Да нет за нами никакой погони! - рявкнул Уилл. - Нам бы только поесть прикупить, да мы дальше пойдем.
  
  За дверью воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием. Наконец братья услышали звук отпираемого затвора, и дверь широко распахнулась. Трактирщик за ней - пожилой мужчина с большим животом и топором на поясе, придирчивым взглядом оглядел братьев.
  
  - Никак бежите от кого?
  
  - Не бежим мы никуда. Просто уходим в Невервинтер.
  
  - Во, девка та так же говорила. Ладно, так уж и быть, заходите. Я завтра и сам собирался сваливать, даже телегу запряг уже. Но в Невервинтер я не поеду - я по главной дороге, к войскам примкну.
  
  Братья зашли в таверну, и трактирщик тут же захлопнул дверь, опустив засов. Руки у него дрожали.
  
  - К каким войскам? - нахмурился Уорд.
  
  - Да вы чего, не слышите в своей навозной яме ничего? Война начинается, вот что. Вон, какой-то там капитан в Крепости-на-Перекрестке собирает армию. А капитан - одна из Девятки. - Трактирщик зажег несколько ламп, вытер тыльной стороной ладони взмокший лоб. - Говорят, баба что надо, вон, аж крепость давно разрушенную отстроила. Вот я туда и еду. В Крепости стены твердые, и ворота непробиваемые - там не пропадем. Да и вам бы я того же присоветовал. Тем более, в армии крепкие парни всегда пригодятся. И меня пропустят.
  
  - Почему это? - Уилл скрестил руки на груди.
  
  - Ну, видишь ли... - Трактирщик развел руками. - Просто беженцев в Крепость не пустят, там и своих ртов хватает. Всех беженцев отправляют через Невервинтер в Уотердип. А я в Уотердип по дороге не хочу, опасное это дело. А вы парни дюжие, вас в солдаты возьмут, да и меня тоже. И за ворота не выставят.
  
  Уилл нахмурился.
  
  - Сначала ты нас прогоняешь, а теперь использовать пытаешься?
  
  - Ну, уж извини. Я, конечно, вас могу тут бросить, и сам на телеге укатить, но сдается мне, вы пешочком не жаждите идти. И на телеге тоже хочется. А там должок вернете, в Крепость меня протащите. Умирать жуть как не охота. Да и вам, наверное, тоже.
  
  - А мы умирать и не собираемся! - заявил Уэбб.
  
  Трактирщик фыркнул.
  
  - Вы-то не собираетесь, а в Топях сейчас страсть чего творится. Нежить там ходит, вот что я вам скажу. Я сам видел. Народ ко мне больше не захаживает, а не далее, как пару дней назад, приходил ко мне чумовой эльф какой-то, в крови весь, и сказал, что бежать надо. А следом за ним мертвецы ходячие из воды выползают. Ну, эльф деру как по деревьям дал, а я в таверне заперся, и давай вещички собирать. По Топям теперь просто так не пройдешь, надо дороги знать. А вы не знаете.
  
  - Чумовой эльф? - Уэбб нахмурился. - Дэйгун Фарлонг?
  
  - Я почем знаю? Я имени посетителей никогда не спрашиваю, оно мне не надо.
  
  Трактирщик пнул ногой стул, отводя душу.
  
  - Ну так что, я один в телеге еду, или вы со мной, а, парни?
  
  Братья угрюмо переглянулись между собой, а затем, ни говоря ни слова, Уилл медленно кивнул.
  
  Трактирщик расплылся в улыбке, показав черные зубы.
  
  - Славно, мальчики, славно. А теперь давайте-ка, помогите мне собрать провизию, да утром выдвигаемся из этого проклятого болота. Ни дня не хочу здесь больше торчать.
  
  - А таверна твоя?
  
  - А кому она теперь нужна? Мертвым она ни к чему, а живых здесь не останется. Как закончится все это - вернусь. - Трактирщик усмехнулся, и, насвистывая, удалился в кладовую.
  
  ***
  
  
  - Ты хочешь сказать, что мы бы без твоей телеги быстрее не дошли?
  
  Вот уже целый день братья и трактирщик ехали по Топям, подпрыгивая на ухабах и то и дело застревая в ямах. Кляча, тащившая телегу, была старой, какой-то больной и кривой, с плешивой шкурой и облезшей гривой. Казалось, что она вовсе не идет, а скорее ползет, едва перебирая копытами по вязкой земле.
  
  - Ну да, я так и говорю, - пожал плечами трактирщик. - Ничего, вот выберемся мы на твердую землю да свежий воздух, так моя Мэгги побыстрее побежит.
  
  Мэгги в ответ только лениво взмахнула хвостом и лениво потрусила дальше.
  
  Телега скрипела и трещала, на вид такая же старая, как и лошадь трактирщика. Братьям Моссфелдам пришлось непросто - почти вся телега была забита хламом, который трактирщик пожалел оставлять в таверне. Какие-то стулья, мешки с мукой, бутылки, яблоки и подгнившие овощи. Места для парней было мало, а сами парни были не маленькими, поэтому они изнывали от того, что у них затекли ноги от неудобного положения.
  
  Однако они все же ехали, как рассудительно заметил более спокойный, чем его братья, Уэбб. Ехали, и на них никто не напал, хотя все путники слышали странный шелест и похрустывание костей в полумраке. Несколько раз они видели бесплотные тени на краю зрения, а один раз услышали полный предсмертной муки женский крик. На закате они пересекли Топи и выехали за границу болот, жадно вдыхая с непривычки пустой воздух, в котором не было привычной вони стоячей воды, лишайников, мхов и гниения. И свет был совсем другой - яркий, чистый, без примеси зеленого, как бывает только в Топях.
  
  Кляча пошла быстрее. Казалось, что нестерпимый дух Топей действовал и на нее, а свежий воздух открытого мира вдохнул в старое тело сил. На следующий день путники проехали мимо форта Локе, где им удалось убедить старого фермера обменять клячу на не менее старого, но выносливого мерина с кротким, добрым нравом, и поехали дальше. Дорога перед ними была широкой и удобной, к тому же людной. Часто братьям и трактирщику встречались беглые крестьяне, а пару раз мимо их телеги проезжали конные отряды со стягами Невервинтера, и оставляли позади себя телегу, пуская дорожную пыль в глаза.
  
  Никогда еще братья Моссфелды не видели осени за пределами Топей. Ароматные желтые листья выстилали землю толстым ковром, глухо шептались густые, незнакомые им травы и цветы. От новых запахов у них кружилась голова, а глазам было больно от столь большого количества красок. Вот слева - ярко-красный лес, а дальше - серо-синяя река стелется лентой. И никакого болотного цвета. Даже небо над головой казалось чище.
  
  Путь до Крепости-на-Перекрестке занял чуть больше недели. Трактирщик был тому и рад - и вообще, его настроение стало лучше, едва они покинули Топи. Вокруг стали появляться крестьянские угодья, нестерпимо запахло осенними яблоками, которые росли в изобилии вдоль дорог и возле ферм. Братья слезли с телеги, и пошли рядом быстрым шагом, наслаждаясь твердой землей под ногами, яблоками и приветливостью крестьян, которые норовили угостить их то пирогом, то кувшином молока.
  
  К закату они увидели неприступные стены Крепости-на-Перекрестке.
  
  Никогда еще братьям не доводилось видеть столь величественных сооружений. Огромные, толстые серые стены без единого выступа, за который могла бы зацепиться нога, высокие сторожевые башни, двойные дубовые ворота с тяжелыми засовами и железными петлями, и флаги, флаги, всюду флаги Девятки и Невервинтера, и сторожевые на стенах, и стража у ворот.
  
  - Чего рты разинули? - усмехнулся торговец. - Никогда такого прежде не видели, а? Говорил же - тут в войну самое оно отсидеться. Стены вишь какие - не подкопаешься!
  
  Однако шутливое настроение попутчика братьев резко испортилось, когда клячу остановили у ворот, как и толпу беженцев, столпившихся у стен и кричащих так, что в ушах затрещало.
  
  - Разворачивайте телегу и езжайте, откуда пришли! - надрывался стражник. - В Крепость никого не пускаем, кроме военных и торговцев. Приказ сэра Нивалля, одного из Девятки!
  
  - Мы воины, - возразил Уорд, покачав головой. - Мечи держать умеем, пригодимся.
  
  - Слышали уже раз двести такие слова. Не велено пускать, хоть на коленях ползайте. Нет места в Крепости для беженцев, надо было во время эвакуации в Невервинтере уходить. А здесь вам делать нечего.
  
  - Безобразие! - закричала какая-то женщина, прижимая к груди трехлетнюю дочь. - Что ж вы, нас на погибель оставляете! Мерзавцы!
  
  - Открывайте ворота!
  
  - Мы жаловаться будем! Позовите вашего капитана!
  
  - Капитан уехала на осмотр земель, и с ее приездом решение не изменится! Я не могу открыть ворота. Будете угрожать оружием, мы будем вынуждены принять меры!
  
  - Зверье!
  
  - Твари!
  
  Братьев смела прочь разъяренная толпа беженцев. Они осадили бедного стражника, начали стучать кулаками по его доспеху, кричали ему в лицо ругательства, угрожали и предлагали любые деньги. Но стражник оставался непреклонен.
  
  Дробный стук копыт заставил крестьян отступить и освободить дорогу. К крепости приближался конный отряд, да такой, что у братьев дух захватило. Кони настоящие, боевые, с широкой грудью и сильными, мощными ногами, с холеными гривами и позолоченными уздечками. И сами всадники вызывали восхищение - одетые, как рыцари и колдуны из старых книжек Тармаса, при оружии таком, какое братья отродясь не видывали.
  
  - Дорогу рыцарю-капитану! Дорогу! - прогремела молодая женщина с раскосыми глазами. - Всем с дороги!
  
  - Подожди, Кана.
  
  Братья только рты и разинули. Вперед выступила гнедая лошадь, закусив удила, а в седле сидела Алви. Их деревенская девочка-лягушка, замарашка, дочка Дэйгуна. Да вот только от нее прежней мало осталось. Она была облачена в легкий доспех, сделанный точно по ладной фигурке, со знаком Девятки на груди, волосы убраны в толстую косу, чтобы не лезли в глаза, а за спиной - изогнутый, сияющий серебром клинок.
  
  Алви развернула лошадь, глядя на толпу сверху вниз. Вороной конь с женщиной по имени Кана остановился по левую руку от нее, белая кобыла с огневолосой девушкой - по правую. Серые глаза Алви перебегали с одного лица на другое, и наконец остановились на лицах братьев. Губы ее слегка дрогнули, будто в улыбке.
  
  - Открыть ворота, - приказала девушка. - Мы не станем прогонять этих беженцев на пороге войны. Уверена, мы найдем место для всех. К тому же, многие могут быть полезны.
  
  - Я кузнец! - крикнул кто-то из толпы. Остальные согласно зароптали.
  
  - Но капитан...
  
  - Я отдала приказ, Кана. Выполняй.
  
  Ворота с тяжелым стоном открылись. Толпа радостно закричала.
  
  Алви дернула поводья, развернула коня, и, не оглядываясь больше, въехала в ворота крепости, провожаемая радостными возгласами.
  
  Братья переглянулись.
  
  - Рыцарь-капитан, - пробормотал Уилл потрясенно. - Ничего себе. Во дела делаются, а? Наша Фарлонг!
  
  Он улыбнулся Уэббу, но младший не ответил на его улыбку.
  
  Алви Фарлонг видела его, и даже не заговорила с ним.
  
  ***
  
  
  Беженцев устроили в бывшие дома строителей, а для тех, кто не поместился, разбили палатки во дворе крепости. Кана не врала - в Крепости действительно было мало места. Повсюду сновали люди-ящеры, и дворфы в полном облачении, будто готовые в любой момент вступить в войну. Здесь были и люди-воины, и даже несколько эльфов, среди которых, к своему удивлению, Уэбб заметил и Дэйгуна. Мельком он увидел и Бивила, а однажды ему показалось, что он слышит злой голос Тармаса.
  
  Очень скоро Уэбб и братья стали узнавать последние новости. Западная Гавань уничтожена. Форт Локе и Хайклифф захвачен. Армия нежити идет на Крепость-на-Перекрестке. Война перестала казаться чем-то далеким и неважным, как это было всегда для жителей деревни. Она была рядом - вот она, уже у порога, дышит трупной вонью в лицо.
  Все следующие дни Уэбб и братья видели Фарлонг только один раз, и то издалека. Она садилась на свою гнедую лошадь, и ее окружали ее спутники. Рыжеволосая колдунья играла со своим посохом, а вот статная лесная эльфийка держалась серьезно и спокойно. С ними еще был развязный рыжеволосый мужчина с неприятным, цепким взглядом желтых глаз. Они о чем-то коротко поговорили с Дэйгуном, и уехали. Алви даже не посмотрела в сторону Уэбба, словно его и вовсе не было.
  
  Вернулась она через несколько дней. И эльфийки среди них уже не было.
  
  Уэбб пребывал в крайне мрачном расположении духа, и всю свою злость направлял на тренировки. Теперь он и его братья обучались вместе с остальными рекрутами. Их гоняла весь день сурового вида женщина по имени Катриона.
  
  - Война близко, а вы не можете нормально держать мечи в руках! - налетала она на солдат. - Шевелитесь, быстрее, быстрее!
  
  Уэбб выполнял все приказы, не жалуясь на боль в мышцах и костях. Георг их так никогда не гонял, но тут была не Западная Гавань. И сражаться их учили не против слабых племен людей-ящеров, а против настоящих чудовищ. Подумай Уэбб об этом раньше, он бы непременно раздулся от гордости, но сейчас он только злился.
  
  - Ты зря так бесишься, - сказал ему вечером Уилл, наблюдая за тем, как остервенело его младший брат моется в бадье с водой. - Ты не обижайся, но ей сейчас просто не до тебя.
  
  Уэбб зло посмотрел на Уилла.
  
  - И что?
  
  Уилл вздохнул.
  
  - Я бы на твоем месте тоже злился, но ты пошевели мозгами, мелкий. Девка твоя теперь - рыцарь-капитан, мать ее. Видел, какие войска тут собрались? А она среди них главная. Она поведет их в бой. И крепость эта - у нее на плечах лежит. Бегает твоя Алви, как вша, которой задницу подожгли, пытается всех нас к войне подготовить, а вот ты подумай - каково ей все это? Девке из крестьян?
  
  Уэбб ничего не ответил на это. На самом деле он понимал все то, что говорил ему брат, да вот только легче от этого не становилось. И злился он вовсе не на Алви, а на то, что никак не мог поговорить с ней. Он скучал по ней, он переживал за нее, и ему бы хоть минутку на то, чтобы обнять ее, зарыться пальцами в волосы и поцеловать в щеку, да прошептать, что все хорошо будет. А он не может. И от этого становилось особенно гадко.
  
  Вечером к ним в комнату в бараке заглянула рогатая девка с рыжим вихром коротких волос. Красные глаза ее ярко блестели в полумраке.
  
  - Кто тут из вас Уэбб? - писклявым голосом пропела она, ухмыляясь тонкими губами. - Рыцарь-капитан вызывает к себе.
  
  Уэбб поднялся с кровати, которую делил с Уордом, и вышел следом за рогатой на улицу. Девка на минуту остановилась, окинув парня оценивающим взглядом.
  
  - Никак в любимчиках у Фарлонг ходишь, а? - усмехнулась она. - Ну, ничего не могу сказать. Выглядишь неплохо.
  
  - Мы родились в одной деревне, дура, - парировал Уэбб мрачно. - А ты сама кто будешь? Местное пугало?
  
  - Какой грубиян, - фыркнула девка. - Звать меня Нишкой, а твоей Фарлонг я незаменимая спутница, вот так вот.
  
  - Прям незаменимая? С чего бы это Алви с демонами водиться?
  
  Нишка вздохнула.
  
  - С дьяволами. С дьяволами, не с демонами.
  
  - Мне без разницы.
  
  Остаток пути до замка они прошагали молча. Нишка кивнула двум стражникам у входа, пропустила Уэбба вперед себя, предупредив:
  
  - Ты только пасть сильно не разевай, когда внутри окажешься. Не позорься, не делай лицо в стиле "я чурбан из болота, а тут все такое роскошное!"
  
  Только оказавшись внутри, Уэбб понял, о чем говорила девка.
  
  Такой роскоши Уэбб никогда в жизни не видел. Тяжелые драпировки на стенах, флаги и картины, гладкий каменный пол под ногами, устланный синей ковровой дорожкой, лампы, множество алебастровых ламп и ламп из стекла, был даже особый трон для рыцаря-капитана, пока пустовавший. Уэбба восхитили высокие потолки и дверные проемы, и сами двери - все отдавало богатством и роскошью, о которых Уэбб никогда не думал. Да и вообще не представлял.
  
  - Круто, да? - улыбнулась Нишка. - Да ты не удивляйся, у Девятки всегда так. С шиком и роскошью. Но везде свои минусы. Не ходи в библиотеку - там старик Алданон, жутко ругается, если его беспокоят. И в подвал не ходи - там у нас Гробнар с конструктом, а еще дальше - огромный паук. Но он не кусается.
  
  - А где Фарлонг... рыцарь-капитан?
  
  - А, она в своей комнате. Мне придется тебя проводить, слуги все спать пошли. Хотя, если честно, быть девочкой на побегушках мне сегодня надоело.
  
  Они прошли по коридорам, поднялись вверх по лестнице, сворачивали то в одну сторону, то в другую. Окажись Уэбб здесь без Нишки - непременно заблудился бы.
  
  - Вон та дверь - дверь Алви. Тебя ждут. - Нишка многозначительно подмигнула Уэббу. - Что ж, удачи. А я даже не буду подслушивать. Сегодня не то настроение.
  
  Прежде чем Уэбб успел сказать ей в ответ что-нибудь гадкое, девка уже скрылась в коридоре.
  
  Уэбб подошел к двери, помялся немного, поймал себя на том, что приглаживает волосы и поправляет ворот рубашки. Едва не сплюнув себе под ноги от досады, он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату.
  
  В комнате Алви Фарлонг ярко горели лампы. Язычки пламени внутри колпаков из стекла трепетали под сквозняком из открытых настежь окон. Хлопали тонкие, почти прозрачные занавески. А с улицы доносился сладкий запах роз, поздних осенних роз, цветущих под окнами Алви. Разумеется, розы, любимые цветы Алви. Почему-то от этой мелочи Уэббу стало легче. Розы были знакомы ему. Розы напоминали ему о той Алви, что была с ним в Западной Гавани.
  
  Сама Алви, заслышав Уэбба, обернулась. На ней не было доспехов, делавших ее, такую славную и родную, совершенно незнакомой женщиной. Она была одета в обычные брюки и широкую рубашку. Волосы, не стянутые в косу, сияли на плечах.
  
  - Уэбб... - Алви вздохнула и улыбнулась - теплой, нежной улыбкой. Это в ней не изменилось. - Спасибо, что пришел.
  
  Уэбб кивнул.
  
  - Ты думала, что я не приду?
  
  - Мне так казалось. Неловко все это - я вызываю тебя ночью, так официально. Самой противно, но по-другому не получается.
  
  Уэбб мельком осмотрел комнату.
  
  - Роскошно зажила, Алви. Раньше ты о таком и мечтать не смела, - произнес он, не скрывая желчи в словах.
  
  - Мне было бы проще, если бы всего этого не было, - просто ответила Алви, и Уэбб понял, что злиться ему совсем не хочется. Это взбесило его еще больше.
  
  - Зачем ты меня позвала, Фарлонг? Поговорить о погоде?
  
  - Нет.
  
  - Знаешь, я вот даже не знаю, что тебе сказать. Ты теперь, мать твою, рыцарь-капитан, одна из Девятки. У тебя и армия, и крепость, и положение. Я как-то не вписываюсь в твою компанию.
  
  Алви вздрогнула.
  
  - Зачем ты так?
  
  - А как? Я даже не знаю, как с тобой говорить! Да и не думаю, что это тебе нужно. Я всего лишь крестьянский дурачок, верно? Не чета благородному рыцарю-капитану Крепости-на-Перекрестке, которая...
  
  - Я не хотела всего этого, неужели ты не понимаешь, Уэбб? - воскликнула Алви. - Мне все говорят, кто я теперь и какой должна быть, но никто не спросил, хочу ли я всего этого! Не нужна мне была эта крепость, титул и положение, не нужна эта война, ничего этого не нужно! Но меня никто не спрашивал - мне дали все это, мне отдали приказ, и нарушить его я не могу, и сбежать я не могу, потому что бежать некуда! - Она встала, прижав руку ко лбу, лицо ее пылало. - Как только я ушла из деревни, все завертелось колесом, и если бы я все решала, было бы не так! А теперь ты стоишь здесь, единственный человек, который, как я надеялась, меня поймет, и смотришь на меня, как на чужую.
  
  - Я просто не совсем понимаю, кто я теперь для тебя.
  
  Алви подняла на него замученный взгляд.
  
  - Тот, кем был и раньше. Это не изменилось.
  
  Уэбб шагнул ближе, коснулся плеча Алви. Девушка дрожала.
  
  - Но вот вопрос в том, кто и я тебе, - добавила Алви тихо.
  
  Уэбб с шумом вздохнул, проводя рукой по шее и волосам Фарлонг. Волосы были мягкие, блестящие, такие знакомые на ощупь.
  
  - Ты мне не рыцарь-капитан, - пробормотал он. - Просто Алви Фарлонг.
  
  Алви была настоящей. Не той холодной женщиной, что он увидел перед воротами крепости. Та же теплая кожа, что он помнил, те же едва заметные веснушки на носу и щеках, вот только шрамов прибавилось, и едва заметных морщинок усталости на лице. За титулом, за маской безразличия была прежняя Алви Фарлонг, девочка, для которой Уэбб в Западной Гавани был готов в лепешку расшибиться, если бы она попросила.
  
  Он обнял ее, зарывшись лицом в ее чудесные, светлые волосы, вдыхая их запах. Он ощущал тепло ее рук на своем теле, мягкость кожи, хрупкость тела. Она была слабой и беззащитной, простая девочка из Топей, которой предстояло вести настоящую войну.
  
  - Мне так хочется, чтобы ничего этого не было, - прошептала Алви ему в шею, обдавая кожу теплым дыханием. - Обменять эту чертову крепость и этот титул на несколько десятков лет нормальной жизни где-нибудь в глуши.
  
  Уэбб закрыл глаза.
  
  - После войны мы можем вернуться в Западную Гавань. Отстроим дом. Заведем скот. И все будет, как раньше.
  
  Алви слегка отстранилась, заглядывая ему в глаза. И улыбнулась.
   Уэбб так и не сказал ей, что любит ее, да оно и не нужно было. Красивые слова любви - это для тех, кто больше говорит, чем делает, слова любви - это для благородных. Уэбб, простой деревенский паренек из деревни, никогда не скажет Алви - "я навсегда останусь с тобой". Она и так это знает. А Уэбб сполна доказал это тем, что ждал ее в Западной Гавани, и после войны - ждал тоже, и верил до конца, что его девочка, выращивающая розы под окнами, его Алви, вернется.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"