Аннотация: Как сделать из статистики эмиграции за 20 лет статистику за 3 года - наглядное пособие.
Данная статья является своего рода продолжением к моему тексту полугодовой давности "Миллион эмигрантов из России - где он?" (http://samlib.ru/c/canadagoose/rusmigr.shtml). Для тех, кто не читал "Миллион эмигрантов" и не собирается этого делать, я упомяну, что в этом тексте я безуспешно пытался найти ответ на вопрос, в какие страны мира уехал за последние три года миллион с четвертью россиян, о котором говорит российское издание The New Times (главный редактор - госпожа Е. Альбац). Анализ официальных иммиграционных данных стран, куда традиционно направляется основной поток российской эмиграции (США, Канада, Израиль, Германия, Австралия, Новая Зеландия, Франция), а также английских академических данных по эмиграции россиян в Великобританию, показал, что никакого "миллиона" туда за последние три года не приехало. В процессе обсуждения этого текста выяснилось, что никакого "резкого всплеска российской иммиграции" не зафиксировали иммиграционные ведомства Чехии, Словакии, Бельгии и других европейских стран. Из чего я сделал вывод, что "миллион 250 тысяч эмигрантов из России за последние три года" - дезинформация.
Любезная же помощь господина Александра Каневского помогла разобраться в механизме создания этой дезинформации. Статья в The New Times (http://newtimes.ru/articles/detail/39135), послужившая толчком к написанию "Миллиона эмигрантов", начинается со следующего абзаца:
"По данным главы Счетной палаты РФ Сергея Степашина, за последние три года из России в эмиграцию уехали 1 млн 250 тысяч человек -- главным образом, бизнесменов и представителей среднего класса."
Что же сказал Сергей Степашин на самом деле? 15 января 2011 года, в интервью господину Борщевскому на радио "Эхо Москвы", господин Степашин заявил (http://www.echo.msk.ru/programs/lex/741179-echo/): "миллион 250 тысяч работают за рубежом". Всё. Более никаких уточнений он не делал. Ни про какие "последние три года" он не говорил.
Дело ваше, уважаемый читатель, но я склонен воспринимать слова Степашина буквально. Один миллион двести пятьдесят тыяч россиян (то есть людей с российскими паспортами) работают за рубежом. Из кого же состоит категория "Россияне, работающие за рубежом"? Я попробую перечислить возможные категории:
1. эмигранты девяностых;
2. эмигранты "путинского десятилетия";
3. эмигранты советских времен, принявшие российское гражданство в соответствии с действовавшим до начала 2000 годов законом (по которому любой проживающий за пределами СНГ гражданин СССР или человек, лишенный советского гражданства, мог получить российское гражданство);
4. русскоязычные в странах Балтии, принявшие российское гражданство.
При этом я использую термин "эмигранты" максимально расширительно, считая каждого россиянина, проживающего за рубежом и не находящегося в служебной командировке, эмигрантом. Процедура же отказа от российского гражданства весьма трудоемкая, на неё шли и идут только в случае крайней необходимости (например, когда отказ от российского гражданства - условие получения какого-то другого). Если мы вспомним, что только в США за ельцинское десятилетие приехало около полумиллиона человек (включая, не следует об этом забывать, иждивенцев), и про сотни тысяч "балтийских россиян", вывод Степашина выглядит вполне логично. За 20 лет с момента распада СССР накопилось порядка двух - двух с половиной миллионов россиян (то есть около миллиона двухсот пятидесяти тысяч в трудоспособном возрасте), постоянно проживающих за пределами России. Повторяю, за последние 20 лет.
Что, впрочем, не помешало изданию "Свободная Пресса" уже в феврале 2011 года привести высказывание Степашина под заголовком "Эффект путинского 10-летия: Люди поумнее бегут из России" (http://svpressa.ru/politic/article/38282/). Большая часть статьи - интервью с политологом Дмитрием Орешкиным. На того же господина Орешкина ссылается и статья в The New Times про "эмиграцию за последние три года". И эту же статью цитирует в The New Times цитирует главный редактор The New Times госпожа Е. Альбац.
Итак, механизм производства и запуска дезинформации предельно очевиден. Берется высказывание официального лица и в несколько этапов сознательно урезается в шесть с лишним раз период времени, о котором идёт речь (три года вмест двадцати). Сначалс с 20 лет до 10, потом с 10 до 3. При этом материалы основываются на интервью с одними и теми же людьми, что и даёт мне возможность сделать вывод о сознательности искажения. Ну не верю я, что господин Орешкин мог случайно написать "три года" в мае, если в феврале он же говорил про "десятилетие". Таких случайностей не бывает.