Даёшь Царьград
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
ЧЕРНОВИК НОВОЙ КНИГИ.
|
Четвёртая книга из цикла "Адмирал Бахирев"
"Даешь Царьград"
Пролог.
23 июля 1916г Петроград. Особняк на Фурштатской. Господин Гучков.
Удобно расположившись в кресле, Гучков просматривал газеты и что-то время от времени подчеркивал карандашом. За то время что он отсутствовал дома, их скопились изрядное количество. Понимая, что основная масса напечатанной информации в этих газетах ему просто неинтересна, он вначале решил выделить из этого вороха, заинтересовавшие его статьи, чтобы впоследствии более внимательно прочитать. Газет было много, как и мыслей. В одной из газет он наткнулся на статью о совместной операции Черноморского флота и Кавказкой армии. Там какой-то ушлый корреспондент красочно расписывал о захвате морским десантом турецкого города Синоп. Тут Гучков вспомнил, что пока он был в дороге, он слышал разговоры о взятии русскими войсками ещё одного турецкого города на побережье Черного моря. Тогда он не придал этому значения. Мало ли городов за последнее время заняли в этой Турции русские войска. Если начиная с февраля, войска Кавказского фронта при поддержке флота неоднократно с моря высаживали десанты, и брали турецкие приморские города и таким способом планомерно продвигались вдоль побережья. Но тут говорилось о Синопе, и как он знает, этот город находится довольно далеко от линии фронта. Гучков и сам неплохо разбирался во внутренних делах армии. К тому же через свой Красный Крест был знаком едва ли не со всеми командующими армиями, да и просто с генералами. "Осведомителей", как он их называл, у него было много. Но никто из них не упоминал, так как даже не догадывался, что в планах на лето 16-о года у русского командования значится захват этого города. Да и сами боевые действия в Турции, и весь Кавказский фронт Гучков рассматривал как второстепенный и не заслуживающий пристального внимания. А тут тебе раз и почти в центре Турции захватывается город. Хотя в летописях славного русского Черноморского флота город Синоп значится. Более шестидесяти лет тому назад русский флот под командованием адмирала Нахимова сжёг в бухте этого города корабли турецкой эскадры, от огня которых пострадал и сам город, который выгорел наполовину. И тут отличился русский флот, который своими орудиями поспособствовал захвату города. И опять эта фамилия Бахирев. Оказывается, что это он спланировал эту операцию и с негласного одобрения Императора её осуществил. Конечно, его поддержали войска Кавказского фронта, так как своих войск у Бахирева было мало. Но каков этот адмирал! А ведь до середины пятнадцатого года о нем практически никто не знал. И первая крупная победа нашего флота в этой войне, была одержана именно им. Тогда-то его карьера стремительно начала взлетать вверх. После этого он стал часто появляться на страницах газет в победных хрониках. После боя в Рижском заливе, где он нанес тяжелые потери Германскому флоту многие стали его сравнивать чуть ли не с самим адмиралом Ушаковым. Вот тогда-то и пришлось заинтересоваться личностью этого адмирала.
Выходец из донского казачества. Отличился ещё в Китае, за что награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Проявил себя и в войне с японцами, награждён золотым оружием. Перед войной несколько лет на Балтийском море командовал флагманским кораблём, поэтому можно сказать, что является учеником или последователем адмирала Эссена. В последнее время к нему благосклонно относится Царь. Сам собственноручно наградил его орденом Святого Георгия 3-й степени для этого поехал в Ревель, где в тот момент лежал в госпитале раненый адмирал. Как-то в одной из превратных бесед генерал Рузский поведал ему, что идея десантной операции осенью 15-о года на Курляндское побережье принадлежит именно адмиралу Бахиреву, а не адмиралу Канину. Так это же очевидно. Бахирев же первого своего Георгия получил именно за успешное командование десантом. И на Черном море флот под его командованием осуществил несколько десантных операций. Теперь я понимаю, почему именно адмиралу Бахиреву царь поручил командовать Черноморским флотом - предполагается захват проливов и Стамбула. А что, у Бахирева вполне может получиться, если для этого ему будут выделены соответствующие силы. Вот только до определённого времени его нужно попридержать. Сошелся с Путиловым. А вот это уже серьёзно. Деньги и вооруженная сила многое могут сделать. Адмирал определённо пользуется популярностью и может так случится, что за ним пойдёт флот, а флот это пушки и пушки очень большие. А столица находится на берегу Финского залива.
Чем больше "карт ложится" и тем "странше и странше" вырисовывается или накладывается деятельность Бахирева на предсказания Плеве. Без труда, взяв в руки газету с прорисованной границей "освобождённых территорий" этой компании и припоминая перечень заказов и "изобретений" Гучков начинает осознавать причастность именно Бахирева к "успехам русского оружия". "Осталось выяснить - насколько Бахирев монархист. Надо будет навестить его, а повод побывать в Крыму у нас будет. Если не удастся перетянуть его на свою сторону, придётся это препятствие убирать, а не то возникнут определённые трудности для достижения его планов".
А вот убирать с дороги тех кого он не мог привлечь для созидания своих планов он умел хорошо, как и искать "сообщников". А на первом месте его плана было устранение Николая II от власти.
Тут отчего-то его голову посетили воспоминания о поездке в прифронтовую зону. Он только вчера вернулся из Гомеля. В этом городе для Юго-Западного фронта были оборудованы восемь госпиталей и пересыльно-эвакуационный пункт. С началом летнего наступления в Гомеле скопилось большое количество раненых. Туда он поехал в составе комиссии по наблюдению за санитарным и медицинским снабжением армии. Кроме этого с ним прибыли два санитарных поезда, чтобы забрать тяжелораненых в госпиталя Москвы. Являясь особоуполномоченным Красного Креста, это была не первая подобная его поездка в прифронтовую зону с начала войны. И он не мало повидал за это время разного рода госпиталей и больниц и как там обстоят дела с лекарствами и персоналом он знал не понаслышке, но вот то что сейчас происходит там... Кровь, гной, отрезанные конечности и этот непереносимый запах гниющей плоти, гноя и какой-то медицинской дряни, и всё это в одном флаконе. А ещё стоны и крики этих сотен и сотен раненых, покалеченных и изуродованных людей заставляющие стынуть кровь в жилах. И это он увидел только в одном прифронтовом городе. А за два года войны в России миллионы раненых и покалеченных. А война все требует новых и новых жертв. Первоначального Ура-патриотизма хватило максимум на полгода, а после крупных неудач на фронте и больших людских потерь быстро все примолкли.
С невесёлых воспоминаний Гучков опять переключился на свои планы. "Людей-то конечно жалко, но с другой стороны эти жертвы уже через несколько месяцев после начала войны заставили население в Империи понемногу роптать и с каждым разом всё сильнее и сильнее. А это только на руку ему. Только дворцовый переворот является единственным выходом для спасения России от всех бед, связанных с грозящей ей стихийной революцией"
Война, как это обычно бывает, проходит через каждую семью, оставляя за собой горе и слезы. И только самые беспринципные и амбициозные политики цинично пользовались отчаянием и недовольством народа, чтобы решать свои узкие задачи. Гучков начал, как он говорил, "отстаивать монархию против монарха". Он решил заставить Россию возненавидеть Государя и его окружение так же сильно, как он ненавидел его. "Режим фаворитов, кудесников, шутов" - говаривал он
Но чтобы монархисты от престола не просто отошли, а отскочили, Гучков решил обвинить правительство в измене. "Измена - Это ужасное слово повсеместно бродит в армии и в тылу. Это всё началось ещё с разгрома армий Самсонова и Ренненкампфа в Восточно-Прусской операции. И поражения (хотя некоторые считают, что там победителей не было, но русских-то войск было почти на двести тысяч больше) Северо-Западного фронта в Варшавско-Ивангородской военной операции. Шпионов видели повсюду; эта шпиономания обуяла даже солдат. А тут так кстати подвернулся бывший жандармский офицер Мясоедов, которого он ещё в 12-м году обвинял в шпионаже в пользу Австро-Венгрии. Тогда дело за не доказанностью закрыли, но Мясоедову пришлось уволиться. С началом войны он подал прошение о возврате на военную службу. После этого был призван в армию в ополчение и поначалу служил где-то во внутренних районах Империи. Но он хотел на фронт и обратился с этой просьбой к тогдашнему военному министру Сухомлинову, с которым был хорошо знаком и тот дал ему рекомендательное письмо к командующему 10-й армии генералу Сиверсу. Не знал тогда Сухомлинов, что это письмо станет концом его карьеры. А генерал Сиверс получив такое рекомендательное письмо от самого министра, поручил полковнику Мясоедову возглавить агентурную разведку. В конце января 15-го года 10-я армия потерпела тяжелое поражение. 20-ый корпус был почти полностью уничтожен. Этим воспользовался Гучков, подкинув мысль, что это поражение неспроста, что обо всех планах 10-й армии стало известно противнику. Тут сразу вспомнили о полковнике, который ещё до войны обвинялся в шпионаже. Роковым для Мясоедова образом совпало так, что правящие круги и генералитет решили свалить на него всю вину в своих военных неудачах, а оппозиция, наоборот, увидела в нем символ разложившегося режима". Положение осложнялось слухами об измене в верхах. Мысль об измене в военном министерстве подрывала репутацию военного министра Сухомлинова, что Гучкову было и нужно. Через него он хотел ударить по САМОМУ. "Хорошо осознавая, что открытые выступления против Монарха могут повлечь нежелательные последствия. В войсках началась разнузданная пропаганда и нагнетание революционной истерии, неприемлемой для армии воющего государства. Гучков через Мясоедова вначале дискредитировал военного министра, генерал-адъютанта Сухомлинова. Правда, тут у Гучкова был помощник в лице генерала от инфантерии Поливанова, который имел зуб на Сухомлинова, за то что тот его уволил со службы когда он был у него помощником. Теперь Поливанов сам метит на должность военного министра. Гучков правильно рассчитал, что шумиха вокруг военного министерства и в частности самого министра отразятся на Царе". А Мясоедов стал козлом отпущения российских военных неудач, и что организаторы дела знали о его невиновности и поэтому судьи поначалу не вынесли обвинительного вердикта. Но дело решила резолюция верховного главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича: "Всё равно повесить!". Ставка в ее тогдашнем составе (Верховным главнокомандующим был Великий Князь Николай Николаевич) воспользовалась этим случаем, чтобы объяснить следствием измены свои промахи на фронте. Военно-полевой суд приговорил Мясоедова к смертной казни. Он пал жертвой искупления вины других. На нем в значительной степени отыгрывались, и прежде всего Ставка. А вот Дума и ее поклонники не сомневались ни в измене Мясоедова, ни в том, что первым эту измену раскрыл Гучков. Вслед за казнью Мясоедова последовало увольнение военного министра Сухомлинова, и оба эти факта пригодились для дальнейшей пропаганды и нападкам на Царя и его окружение.
Но Гучков почувствовал, что в последнее время что-то стало меняться и в армии и в стране в целом. ОН, - это тот, кого он так ненавидел, - с несколькими своими приближенными полностью взял в свои руки власть в стране, и исключил из управления страной Думу, сказав, что эта мера временная только на время ведения войны. Снова послышались голоса ура патриотов, после нескольких побед на фронте. А это его указ о выделении земли всем участникам боевых действий, а отличившимся так ещё и большие льготы. Хороший ход сделал он этим указом. Пообещав мужику землю, после этого они стали охотнее воевать. Вот только где он после войны столько земли найдёт, чтобы каждому надел выделить.
Глава Первая. Июль 1916года Турецкая Империя город Синоп. Русский полевой госпиталь.
Дубровин Александр Александрович. То ли поручик Российской Императорской армии, то ли лейтенант Советский армии.
Полевой госпиталь располагался на одной из улиц Синопа в бывшем дворце какого-то турецкого паши да прилегающих к нему постройках. Сейчас почти все помещения этого импровизированного госпиталя заняты в основном легкоранеными солдатами и офицерами из десантного корпуса российской армии, так как те, кто мог выдержать переход морем был эвакуирован на Российское побережье, а этих и тут могут поставить на ноги. Но тут ещё оставались и тяжелораненные, которых, в данный момент нежелательно было эвакуировать морем.
В одной из комнат, что была отведена под офицерскую палату, лежало трое. Прапорщик Озеров, командир полуроты из 465-го пехотного полка попал сюда после ранения в первый же день десантной операции. Вторым был пехотный подпоручик, появившийся всего-то пару дней назад, после того как схлопотал пулю на одном из горных перевалов в окрестностях Синопа. Третьим раненым, что лежал в этой палате, был командир второй роты из 1-го морского полка поручик морской пехоты Дубровин. Подпоручик с прапорщиком тихо переговаривались, обсуждая новости, что приходят с линии соприкосновения с турками. Но оба сходятся в одном, после того как черноморский флот всё же перехватил и утопил этот ненавистный германский "линкор" туркам ни почто города обратно не отбить. Да хотя бы и не утопили, германец всё равно не отважился бы подойти к городу, так как город прикрывают береговые батареи, а в синопской бухте находятся броненосцы. А вот поручик в разговоре ни участвовал, а уставившись в потолок о чем-то думал, и этим он в последнее время занимается довольно часто. Ранение-то у него тяжёлое, окружающие думали, что он не вытянет. Два дня он лежал сродни трупу. Но вытянул. Хотя мог и не вытянуть. Если бы сам командующий флотом не накрутил хвосты местным коновалам и озвучил им свою просьбу - это может быть для него просьба, но вот для коновалов это с родни грозному приказу - расшибитесь но поручика нужно вытянуть с того света. И они расшиблись и вытянули. Однако им пришлось изрядно поволноваться в борьбе за его жизнь. Но пять дней жизнь их пациента висела на волоске, так как никакой гарантии на благоприятный исход они тогда дать не могли. Оставалось только молиться Всевышнему да надеяться на молодой организм пациента. Они вздохнули с облегчением, когда их пациент пошел на поправку. Но вот, похоже, что у этого поручика приключилась черная хандра. Разговаривает мало, но это можно свалить на слабость после ранения. Так как плохих известий ни из дома, ни откуда либо, он не получал. Но его чего-то гложет. Лежит молча на койке и смотрит в потолок, и думает и думает. А о чем он думает? Да кто его знает. Да и окружающие старались его не докучать разными вопросами типа "Отчего он такой смурной" зная, что не ответит, а если и ответит - услышат "Всё в порядке". К тому же слух шел, что он какой-то родственник адмиралу Бахиреву. А от таких лучше держатся подальше.
А вот этому раненому поручик было отчего быть таким мрачным. Для всех кто его сейчас тут окружал он поручик по адмиралтейству Дубровин, командир второй роты из 1-го морского полка морской пехоты. А может он всё же лейтенант Дубровин, но совсем из другого времени.
Бред, бред. Это какой-то бред. Расскажи кому, ни за что ни поверят. Подобный рассказ примут за сказку, тут даже фантастикой ни пахнет. Ну, точно бред. Я из 1986 года... Да не я в том понятии, что имея тело с руками и ногами, а моя память или как её ещё там - сознание отдельно от моего тела, оказалось в голове моего же деда, да ещё в 1916 году. Ну и как вам такое? Поверите. Я думаю, что нет. А оказывается, такое может быть. Поначалу я подумал, что это просто бредовые видения раненого в бессознательном состоянии. Ну может же такое быть, или не может? А то, что я был ранен, это я точно знаю. Я же хорошо помню последний свой бой за высоту, когда нас атаковали не менее сотни духов. Нас всего десяток, а их в десять раз больше. Сами понимаете, что силы отнюдь не равные. Мы держались, сколько могли, двоих бойцов я потерял, остальные все были перераненные не одиножды, а я, чего было удивительно, до поры до времени оставался цел в этом аду. Но потом и меня ранило - хотя.... Теперь я в этом не уверен, раз я тут... Да не я. Сознание. По всей видимости, меня там убило когда я прикрыв отход своих товарищей попытался и сам добраться до башни где они заняли последнюю линию обороны. Если бы я был жив, то и находился бы там, на вершине горы, а не здесь. Это же надо, 1916 год. Да-а. Когда я был пацаном, то я мечтал оказаться именно в шестнадцатом году рядом с дедом и бить и бить германцев, хотя тогда я их звал фашистами. А мне тогда было без разницы, германцы или фашисты. Раз немцы значит фашисты. А что вы хотите, если дед воевал с ними в первую мировую, а отец в Велико-отечественную. Если отец более-менее вернулся с войны целым, хотя и пораненным, то дед со своей войны вернулся без руки. По этому-то я в своих грёзах и хотел, как бы уберечь деда от его увечья. И на тебе, я теперь могу осуществить свои детские грёзы и попробовать изменить судьбу деда. Возможно именно из-за этого моё сознание перекинуло на семьдесят лет в прошлое. Хотя тут, куда я попал, исторические события идут как-то по-другому. Выходит это не мой мир. Деда в моём мире изувечили на Юго-Западном фронте, а в этом мире он воюет в составе морской пехоте с турками. Про то что он воевал в морской пехоте и был ранен при захвате Синопа, дед моего мира не рассказывал. Так как этого в истории нашего мира не было. И несмотря на такое большое несоответствие я всё равно понял, что попал именно в своего деда. А как понял? Да черт его знает, я даже объяснить не могу. Да просто понял и всё.
Хотя в этот момент я был в отключке, и мне привиделся дед, с которым мы и разговорились. Так я и узнал, где оказался. А вот как? Этого ни я, ни он, ни знаем. Оказывается, когда там мне в спину прилетело, то в это же время деду здесь прилетело в грудь, и он был в беспамятстве.
Попробую ещё раз пройтись по закоулкам памяти, хочу припомнить, как всё же происходило моё слияние с разумом деда. Это больше походило на сон. В моём мозгу... Я даже не знаю, что сказать про мозг. А что тут говорить-то, тело-то деда, руки, ноги, голова, значит и то что в голове всё его. Так вот там последнее что отложилось, то что в грудь как-будто врезали кувалдой и развернув его тела на сто восемьдесят градусов бросает головой на камень. А ведь в меня-то пуля, там, прилетела в спину, это деду в грудь, а запомнил я именно последнее. И его и меня после этого бросило головой на подвернувшиеся так некстати большие камни. А вот об этих камнях я подумаю опосля, как кажется мне, что именно из-за того что мы оба ударились головами о них и произошел этот перенос. И турецкий и афганский камни на своей поверхности имели какие-то иероглифы или правильно сказать - руны. Откуда я знаю что и на здешнем имелись какие-то надписи. Так за мгновение до соприкосновения лицом этого самого камня у деда в мозгу запечатлелись эти самые руны а я подобные видел в афгане на той самой высотке которую мы защищали.
И так. После контакта с камнем где-то в моей черепушке произошёл сбой всех систем и моё сознание отключилось на какое-то время. Но потом сработало какое-то реле и в результате взаимодействия тысяч и миллионов нейронов мозга по которым пробегали электрические импульсы, на затворках моего сознания в непроглядном мраке и пустоте забрезжил маленький огонек, постепенно разгораясь. Следом появился непонятный шум, казалось что он исходит откуда-то издалёка, но с каждым мгновением времени этот шум перерастал в источник боли, вначале в голове, постепенно переходящий на весь мой организм. Ощущаю, что мою голову кто-то пытается перевязывать. Попытка пошевелится, вызвала ещё более сильный приступ боли, как будто в мою голову, точнее в мой мозг воткнули раскаленную иглу. Хотя я и не знаю, что чувствует человек при такой процедуре и успеет ли он почувствовать и понять что в его мозг воткнули раскалённую иглу. Но стон из моих уст прозвучал. После этого почувствовав прикосновение к своим губам какого-то предмета, а следом и влаги, которая стала заполнять мой рот. Глотательный рефлекс сработал сам собою, и по пищеводу потекла вода. Вода как будто придала какие-то силы, я с трудом разомкнул глаза, но изображение было как в тумане. Первое что я увидел, это чью-то бородатую физиономию над собой, потом часть какой-то постройки явно в восточном стиле. "Я в плену" - сразу же промелькнула мысль. Бородатая рожа - это моджахед. Помню удар в спину и тут же шершавую поверхность камня перед глазами, адскую боль в голове. Значит меня духи не стали добивать, посчитали ценным трофеем и подобрали. А что с остальными? Погибли или тоже в плену как и я, не дождавшись обещанной помощи.
Какие такие моджахеды? Никогда не слышал, чтоб турецких солдат называли моджахедами - тут же появилась ещё одна мысль - янычарами прозывали - это да. А некоторых как я помню, ещё и аскерами кликали, были и какие-то башибузуки. А вот чтоб это были "маджохеды" ведать не ведаю.
А причем тут турки? Так, турки, турки. А ведь, и правда турки! Да я со своей ротой в составе десанта высадился в Синопе. От этой мысли в голове случился очередной сбой, после этого огонёк потух, и всё погрузилось в темноту, шумы так же исчезли.
Сколько прошло времени, моё сознание подсказать не смогло, и когда по синаптическим связями что соединяют между собой нейроны, начали проскакивать электрические импульсы, в моём мозгу начались формироваться какие-то яркие пятна проскакивающие как будто перед глазами. Потом пятна стали обретать форму картинок быстро-быстро сменяя друг друга. Но вот мелькавшие картинки меня вводили в какое-то недоумение. Насчет бородачей азиатской наружности в чалмах и душманках, что мне виделись, сомнений у меня не было - это духи. Но я также видел бородатых и безбородых мужиков, только на головах не чалмы, а папахи, у кого-то и фуражки. Да и рожи у них вполне европейские. Больно они на русское воинство смахивает - тут же промелькнула мысль.
Так это они и есть - сразу же откликнулась другая мысль.
Была ещё одна группа людей в форме определённо не европейцы, но и не духи, так как такого понятия как военная форма у духов отсутствовала напрочь.
Это турки - опять промелькнула мысль. По головному убору разве не видно. Они же формой напоминают цветочный горшок или маленькое ведро.
Что ни говори, а у некоторых и правда на голове были подобные головные уборы, да ещё и красного цвета. Хотя у большинства головные уборы были другой формы, да и цвета они были типа хаки. Но вот эти красные фески с кисточками в глаза бросаются сразу - точно турки. Но откуда тут турки?
Опять на некоторое время сознание моё отключилось, но перед этим промелькнуло какое-то видение определённо родное и желанное для меня.
Вот снова яркие вспышки в мозгу, и проносятся они как фонари в туннеле метро. Замедляются. Теперь как кажется мне, в моём мозгу должно всё прийти в норму и все мысли занять свои ячейки. Ага, а вот и картинка какая-то появляется, но изображение пока смазано. Проходит какое-то время может секунда, а может и минута и картинка становится всё чётче и чётче, и узнаваемая - так это моя Галина, Галочка Галчонок. Но в этом изображении что-то не так - коса. У Галины нет косы, у неё прическа каре. И тут же на месте одного изображения появилось другое, девушки с прической каре. Потом изображения стали мерцать, быстро-быстро сменять друг друга. Девушка с каре в купальнике. Девушка с косой в каком-то старомодном платье до пят. Опять с каре, но в коротком сарафанчике. С косой и вновь, в каком-то длиннополом одеяние. В блузке и брюках. Жакет, длинная юбка, да зонтик на голове именуемый шляпой. Вот так эти образы двух очень похожих друг на друга девушек из разных времён чередовались в нашем сознании.
-"Это моя Глаша, и не какая не Галина, и почему она в таком вульгарном одеяние".
-"Не понял, это что раздвоение личности или всё же это мои мысли? И до этого момента мне казалось, что в моей голове мысли двух человек. И это мелькание двух образов одного и того же лица, вот только одет это образ в одежды разных эпох?"
И опять этот голос - "И всё же почему она видится мне в некоторых моментах, так непристойно одета?"
-"Почему это непристойно, даже очень симпатично. Мне нравится. Но и мне непонятно почему она меняет стиль своей одежды, да и косы я у неё никогда не видел"
-"А я грешным делом подумал, что она свою такую великолепную косу обрезала, если бы не это замечания я так бы и думал что это моя Глаша, а ведь так похожа"
-Опять ощущаю посторонние мысли в голове. И правда, нас тут как будто двое. Если у меня раздвоение личности, то - как я слышал или читал об этом - то у второго "Я" должно быть своё имя и отличатся от моего. Да к тому же и характеры должны быть противоположные типа - злой-добрый. Значит надо поговорить с ним и выяснить так ли это.
"Вот меня звать Александр, для друзей Сашка. А некоторые кличут Сан-Санычем. А как тебя звать?".
"Нет! Это я Александр, для друзей Алекс".
"Ладно, пусть будет так. Тогда назови свою фамилию".
"Дубровин".
"Ну что же. Значит и фамилия у нас одна на двоих. Так может отчества разные"
"В нашей семье всегда первому родившемуся мальчику давали имя Александр, так что я Александр Александрович".
"В нашей семье та же традиция. Значит, никакого раздвоения личности у меня нет, и это я общаюсь сам с собой". А может этот голос у меня в голове от действия какого-то лекарства, или "духи" вкололи какой-то наркотик. Вот и видения всякие, да и голоса у меня в голове явно от химии.
"А о чьих ты душах говоришь, и что они могут вколоть, если они бестелесные".
"И не души, а "духи". Стоп, если это не я сам себе задаю вопросы, а потом на них отвечаю, значит, их всё же кто-то задаёт. Или тут вместе с химией ещё и гипноз. И кто-бы ты не был, убирайся из моей головы. Я больше ничего не скажу"
"А ты уверен, что это твоя голова?"
"Конечно, уверен, я же когда очнулся, своими глазами видел этого бородача и какие-то постройки в восточном стиле".
"Так и я видел. И тоже своими глазами, когда он поил меня водой. И это бородач Петр Иваныч - солдат из моей роты. Раз ты его не признал.... Значит что? А то, что эта голова моя. А почему ты назвал его моджахедом? Я понял, что это слово имеет какое-то отношение к мусульманам. Но он-то не мусульманин, а обычный русский мужик".
"Это я его из-за бороды принял за моджахеда. Вот таких бородатых, да с оружием, мы называем моджахедами, душманами, или просто духи. Я точного перевода не знаю, но "моджахед" это как бы воин за веру. И мне пришлось немало с ними повоевать".
"Где и когда?"
"В Афгане".
"Где, где?"
"В Афганистане".
"Я и не слышал, чтобы сейчас у нас были какие-либо военные действия с ними. Или это приграничные конфликты".
"Какие нахрен пограничные конфликты, если мы уже седьмой год серьёзно там воюем".
"Седьмой год воюем!? Этого не может быть! Хоть там и окраина империи и известия идут оттуда долго, но чтобы за семь лет об этом ни разу нигде не упомянули".
"Извини, но вы меня неправильно понял, эта война ...."
Я не успел договорить, как мелькание картинок прекратилось, и взору предстал образ молодой девушки.
"Так я знаю кто это! Это моя бабушка Глафира Марковна. Точно такой же фотопортрет висит в нашем доме".
"Так я и говорил, это и есть моя невеста Глаша. А о каком это портрете идет речь? Если единственная небольшая фотография этой прелестной девушки находится у меня в кармане".
"Если ты говоришь, что фотография этой девушки лежит в твоем кармане, то это значит что ты мой дед".
"Какой дед?"
"Какой ты непонятливый. Мой родной дед, а она моя родная бабушка".
"А тогда кто это, и почему так развратно одета?"
"Но-но! Это моя девушка - Галина. И у меня в планах не ней жениться. А одета она вполне по моде своего времени"
"И в какие это времена так одевались?"
"Как в какие? В середине восьмидесятых годов двадцатого века"
"В середине восьмидесятых!? Но сейчас на дворе шестнадцатый год"
"Как шестнадцатый?"
"Шестнадцатый, шестнадцатый, ты не сомневайся. А что, через семьдесят лет все женщины так будут одеваться?" - мне показалось, что вопрос прозвучал с нескрываемым любопытством похотливого бабника. Но как я помню бабушкины рассказы о деде, он был однолюб.
"Ну да! Примерно так"
"Ну, если отбросить понятие о современной этике и нравоучении, целомудрии, можно ещё отбросить безгрешность, то мне даже нравится, как она одета".
"А уж мне-то как она нравится. Дед! Мы сейчас только что выяснили с тобой, кто есть кто, тогда может я буду называть тебя дедом. Если конечно ты не против"
"Пусть будет так внучек"
"И как я понял сейчас идёт шестнадцатый год"
"Да, июль шестнадцатого"
"Как раз в шестнадцатом году, в октябре месяце, ты получил тяжелое ранение руки, которую не удалось спасти".
"А тебе, откуда известно?"
"Я-то хоть и маленький был, когда ты умер, но кое-чего помню. И что руку потерял на войне. Вот только тогда для меня всё это ассоциировалось совсем с другой войной. Когда стал чуть постарше, я более внимательно слушал бабушку, когда она рассказывала о тебе. А когда я начал подумывать о поступлении в военное училище то где-то за год-два я уже сам, более направлено, стал интересоваться твоей жизнью. Бабушка была уже старенькая, но с памятью было все в порядке, да и отец много чего мог рассказать. Тогда я узнал, что ты воевал в первую мировую войну, был офицером - штабс-капитаном. Имел награды. И что награды, не смотря на все лихолетья, удалось сохранить. Они и сейчас находятся в нашей семье - два креста и наградная сабля.
"В какой ты говоришь, я воевал войне?"
"В "Первой мировой". Это так потом будет называться эта война. У неё есть и другие названия. На западе она "Великая война". У нас она ещё называлась "Империалистическая война"
"Если это "Первая мировая", значит, была ещё одна война - "Вторая мировая"
"Через двадцать лет мир вновь сойдет с ума. В смертельной битве сойдутся все те же игроки. А вот эта война по сравнению с той, что будет, просто дворовые разборки детворы".
"А я-то думал, что страшнее этой войны ничего быть не должно".
Дед, до той войны ещё дожить нужно. И к тому же, одноруких на фронт не брали. Это моему отцу, твоему сыну пришлось четыре года хлебнуть лиха. На фронт он пошёл добровольцем, но его направили в военное училище.
-Так сколько ему тогда было?
-Двадцать лет.
-Совсем юный.
-Так он двадцать первого года рождения. Войну закончил капитаном, ему тогда едва стукнуло двадцать четыре. Но по состоянию здоровья в шестьдесят шестом в звании подполковника пришлось уволиться со службы. Тогда он служил в Пскове там после отставки и остались.
-В сорок пять лет уже подполковник! Молодец!
-Если бы не ранения и контузии полученные на фронте, возможно, был бы генералом.
-Псков - то мой родной город.
-Потому-то мы там и остались жить, ты на этом настоял.
-Так что и дом наш родовой сохранился?
-Да что ты дед! Псков так пострадал в войну, во вторую войну с немцами, что центр пришлось отстраивать заново. Так что ты города не узнаешь. Ты с бабушкой переехал в Псков, когда я родился. Вы тогда купили домик на окраине теперь-то это чуть ли не центр.
-Как бы я хотел увидеть своих детей. Так значит, Глаша согласилась стать моей женой.
-Ну как она могла отказать такому красивому и мужественному офицеру кавалеру трёх орденов. Ты же с бабушкой познакомился в Одессе".
- "О да! Там. В ноябре под Дубно я был ранен в ногу, и после этого попал в один из госпиталей Одессы. Вот там я и познакомился с Глашей. После излечения был направлен в 465-й пехотный Уржумский полк 117- дивизии, которая дислоцировалась в Одесской губернии и где требовались офицеры".
-"Про Уржумский полк я знаю и 117-ю дивизию тоже. В июне эту дивизию направили на Юго-Западный фронт в 8-ю армию, где она вошла в состав 12-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Николай Николаевича Казнакова. Ещё я узнал - это уж читая о первой мировой войне некоторые мемуары и кое-какие документы что предоставляли мне преподаватели - что в бытности этим корпусом командовали генералы Брусилов и Каледин. 12-му корпусу надлежало наступать на Луцком направлении где ты отличился, за что получил орден святой Анны 3-ей степени с мечами. Тогда же был тяжело ранен и потерял руку".
"Насчет наград - поверю. Тут всё возможно. Это же война и ещё один орден вероятно заслужу".
"Заслужишь дед, заслужишь. Поверь мне.
"А знаешь внучек, тут одна неувязочка получается. Сейчас уже июль, а ты упомянул июнь".
"Возможно я и ошибаюсь с месяцем. Да и что это меняет"
"Да всё меняет. Всё верно ты рассказал насчет 117-дивизии. Её планировали направить на Юго-Западный фронт. Но только её направили в Крым".
"Всё верно, она была какое-то время в Крыму, а потом убыла на фронт".
"И никуда она не убыла. До последнего времени она оставалась в Крыму. Но в начале из её состава изъяли несколько рот на формирование 1-го морского полка морской пехоты. Я тут же подал рапорт о переводе из дивизии в 1-й морской полк. А вскоре и всю дивизию решили придать черноморскому флоту, для проведения десантных операций. По слухам, полк готовили для десантной операции где-то на турецкий берег. Но тут были совсем другие мотивы для моего перевода, я просто хотел быть поближе к своей любимой. А до Одессы отсюда, рукой подать. И ещё неизвестно когда ещё эти десантные операции будут, думал я. Кроме того мне хорошо было известны про подобные операции Кавказского фронта в районе Трапезунда. И к тому же турецкий фронт это не германский или австрийский, хотя шансов выжить тут больше. Вот только не надо меня считать трусом. Видите ли, убоялся германцев да австрийцев. Нет, не убоялся, Я с ними больше года в Галиции дрался, и аннинский темляк на сабле по праву ношу. Тебе известно, что за надпись на клинке? И орден Святого Станислава 3-ей степени с мечами то же не за красивые глаза дают".
"Дед, я же тебе ни одного слова в упрёк ни сказал, чего так разошелся-то. Ну, решил быть поближе к любимой, ну и на здоровье. Если бы и у меня был такой же выбор, точно также поступил. Но мы люди военные, подневольные, куда скажут, вперёд и с песней".
"Но мне показалось, что ты этот поступок поставил мне в упрек".
"Когда кажется, креститься надо. Дед, а что ты там о подготовке заикнулся? Это чё получается, вас готовили для захвата Босфора что ли?"
"И Босфор. И как поговаривают, Стамбул тоже брать будем. А пока мы заняли Синоп".
"Чего вы заняли?"
"Однако внучок как я погляжу, ты плохо слышишь. Я же сказал, что мы захватили город Синоп".
"Но насколько я знаю, мы Синоп никогда ни занимали".
"А как ты думаешь, где мы сейчас находимся?".
"Неужели в Синопе! Ну не хрена себе! Это что же получается, что моё сознание переместилось не в пределах моего мира, а попало в какой-то другой, параллельный мир, где события идут по-другому. Были всякие разговоры чокнутых ученых о параллельных мирах, да выдумки фантастов. Хотя пару повестей на эту тему мне довелось прочитать, но там главный герои целиком попадал в тот мир. А здесь только переместилось моё сознание или как ещё говорят душа "
-"А мы считаем, что душа попадает или в рай или в ад".
-"Знаешь дед, насчет рая и ада в нашем времени сильно сомневаются. А вот о том, что душа бессмертна - поговариваю. И как будто учёные что-то по этому поводу какие-то доказательства нашли. Они утверждают, если человек умирает, это умирает только его плоть, а душа покидает мертвое тело и улетает, а вот куда, наука в нашем времени это ещё не выяснила. А раз моё сознание, то бишь душа, покинула моё тело, то посему выходит, что там я у себя погиб, то есть умер". И как я понимаю, это не рай, и на ад тоже не тянет. Хотя если с другой стороны посмотреть, и вспомнить какие грядут времена, то скоро тут наступит настоящий ад.
После такого заключения я замолк, и затаился где-то в подсознании дед. Сколько это моё затворничество продолжалось, я не зная, но меня из него выдернул голос.
"Эй внучёк! А не могло получиться так, что и меня здесь убило и я как ты говоришь переместился туда, в твой мир и твоё тело".
"Не знаю дед, но твоё сознание пока тут".
"Именно что пока. Ты разве ничего ни чувствуешь? Определённо что-то происходит."
А ведь и правда что-то происходит, и тут моё сознание, вернее нейроны в которых находилось моё сознание куда-то понеслись, потом произошло столкновение с нейронами моего деда и произошла какая-то цепная реакция. Вначале наши сознания переплелись, перемешались, а потом вновь разделились, и теперь каждая половина несла полные знания друг друга. После всего этого голос в моей голове, как я посчитал принадлежавший деду, исчез, но теперь мне послышались другие. Вот только я пока не мог определить, эти вот голоса звучат именно в голове, или всё же я их слышу посредством своих ушей. Говорили по-русски:
"Захар быстро разузнай, куда раненых сносят. Братцы, осторожно кладём поручика на носилки".
Я тут же почувствовал, что мою тушку начали куда-то перемещать.
Потом опять голос - "Понесли осторожно".
Моё тело закачалось в такт шагам тех, кто меня нёс, и я вновь отключился, так как дальнейшего не помню. А отключился, как оказалось на два дня. Как резали моё тело, а потом и штопали, этого в моей памяти нет, одна чернота и пустота. И даже то, что я приходил в сознание, я этого тоже не помню. Значит эти два дня, что я провёл в беспамятстве, мы пропустим. Правда было ещё несколько выходов из небытия, но и их я почти не помню. А вот то что было после того как я на четвёртый день окончательно пришел в сознания я хорошо помню.
Вначале был какой-то звуковой фон, и то, что он был не в голове, а шел из окружающего меня пространства, меня обрадовало. А то я в первое мгновение подумал, что в моей голове опять начинается филиал дурдома. Все эти шорохи, скрипы, шуршания, редкие постукивание, окружали меня, и из этого фона мой слух начал выделять голоса людей и вскоре я понял, что говорили по-русски. Ещё я почувствовал, что лежу на кровати, и что эта кровать находится определённо в жилом доме. Не открывая глаз, я стал прислушиваться к любым звукам, что окружали меня. Я всё ещё сомневался в том что все эти голоса в голове не бред моего воображения. И я даже выдвинул версию, а может это воздействие какого-то психотропного препарата на мою психику, что применили духи. Или того хуже, их американскими советниками, которые в большинстве случаев связаны с разведкой. Чтобы таким вот изощренным образом сломить мою волю. Но разве можно поверить, что я, нет, моё сознание переместилось на семьдесят лет в прошлое так ещё и в параллельный мир, где исторические события немного отличаются от тех что были в моём мире.
Лежу, слушаю. Да нет, говорили по-русски без всякого акцента только выговор какой-то не такой к которому я привык с детства, но вполне понятный. Такие обороты в речи мне приходилось слышать. Так пытались разговаривать в наших исторических фильмах актеры, если кинорежиссёр хотел придать этому фильму историческую правдивость. Речь вели два человека, и как я понял, именно обо мне.
-Братец, ты же сам ранен. И как с такой рукой собрался за поручиком приглядывать?
-Так тож у меня левая, а правой-то я всё могу делать. И попить поднести и покормить тож смогу, что нужно поправить, поправлю. Да и сам командующий, адмирал Ба... Бахирев попросил за ним пригляд учинить и помощь его благородию, если в том нужда будет.
-А не сродственник ли будет поручик, командующему?
-Этого я не ведаю. Только он сердешно просил приглядывать за поручиком.
-Ну что ж приглядывай.
И вот тогда я впервые и выдвинул фантастическую в моём понимании гипотезу - "А не попал ли я в какой-то параллельный мир. Голос же в голове утверждал, что он был ранен при Синопе. И это случилось в тот же день что и я на той злополучной высоте только с разницей в семьдесят лет. А Синоп это Турция и находится на побережье Черного моря. В моём мире в 16-м году командующим флотом на Черном море был "Верховный правитель", а тут какой-то Бахирев. И почему я такого адмирала не знаю. Но если мне память не изменяет, то флотом тут до Колчака командовал адмирал с какой-то иностранной фамилией. Но точно у него фамилия было не Бахирев, хоть и у этого фамилия явно не русская. И почему он попросил кого-то за мной приглядывать?".
Мне так стало любопытно, и я решил глянуть, что же происходит вокруг меня, и проделать это как более незаметно для окружающих. Чуть-чуть приоткрыл глаза и сквозь ресницы попытался оглядеться, не поворачивая головы. Первое чего я подумал, когда увидел над собой низкий потолок, что я нахожусь в какой-то малюсенькой комнатушке два на два метра. Приглядевшись и разобравшись, я понял, что это вовсе не комнатушка, а это такая моя кровать под балдахином из шёлка бледно-зелёного цвета. Интересно и где это я оказался, что лежу на такой экзотической кровати. Как я не пытался скосить глаза, кроме этого балдахина плюс небольшого участка потолка и части стен ничего не видел. Пришлось немного повернуть голову в ту сторону, откуда раздавались голоса. Это действо с моей стороны по счастью для окружающих осталось незамеченным. На этот раз в поле моего зрения попали двое мужчин. Ага, один из говоривших мужик с бородой, но сейчас он был в какой-то хламиде напоминающий халат серого цвета, да и борода у него вполне аккуратная, а не бесформенная мочалка какой она показалась мне в тот момент, когда я первый раз пришёл в себя. Теперь-то я знал, что это Петр Иванович, память моего деда, а теперь и моя, это сразу подсказала.
Так это Петра поставили за мной приглядывать - тут же отложилось в моём сознании. Ладно, потом обязательно расспрошу его, отчего такое внимание проявляется к моей персоне со стороны командования.
Его собеседнику был за пятьдесят, и судя по белому халату, явно имеет отношение к медицине. Запахи также говорили что я в каком-то медицинском учреждении а вот обстановка этого не подтверждала. Комната семь на семь метров, если взять да сравнить с комнатами в большинстве советских квартирах моего времени, то она кажется очень большой. Два больших окна, на них тяжелые бархатные бардового цвета портьеры. Стены комнаты расписаны в восточном стиле. У стены слева от меня стоит низенькая то ли кушетка, то ли оттоманка. Меня поразила кровать, на которой я возлежал. Она показалась мне огромной как траходром. Справа стояли еще две кровати, но поменьше и без балдахинов и одна из них занятая кем-то. Лица пока ни вижу, но вижу его перевязанную ногу. Что было позади моей кровати, я не видел. А мою попытку повернуть голову в ту сторону прервал голос.
-Ну, наконец-то молодой человек, вы соизволили очнуться - сказал человек в халате.
Похоже пока я рассматривал окружающую обстановку выдал невольно себя шевелением.
-Заставили вы нас поволноваться два дня лежали в бессознательном состоянии. Поручик, вы меня слышите? Говорить можете?
-Да, слышу. - Мне показалось, что я проговорил достаточно громко, но для других это был негромкий шепот.
-Вот и прекрасно, что слышите. Только не напрягайтесь вам пока этого делать нельзя. Говорить старайтесь тише, мы вас услышим.
-Учту.
-Голова не кружится, не подташнивает?
-Немного есть доктор. Но вначале попить бы, а то в горле всё пересохло.
К кровати тут же подошел бородач и начал поить меня из чего-то похожее, на маленький чайничек. Три-четыре глотка на первое хватит - предупредил доктор бородача.
Этими четырьмя глотками я смог только смочить горло.
-Как вас звать помните? - продолжил доктор
-Да, помню. Дубровин Александр Александрович.
-Это очень хорошо молодой человек. А я уж боялся, что после такого удара, будут проблемы с головой. Так вы и год может назовёте.
Тыча девятьсот во... шестнадцатый. Июль месяц. День сказать не могу. А да. Вы же сказали, что я был бессознания два дня. Значит сегодня девятнадцатое.
-Всё же вы замешкались, но это спишем на ранение.
-Да-да - решил подтвердить версию доктора, а сам подумал, вот блин чуть не спалился.
А ранение у вас молодой человек тяжелое. Рану вам почистили, теперь будем надеяться на ваш молодой организм, и что осложнений не будет. Всё в руках божьих поручик, всё в руках божьих. Отдыхайте, вечером вам придется немного потерпеть, предстоит поменять вам повязки.
Тут я вдруг очень захотел взглянуть на свою физиономию. Было очень любопытно взглянуть, а точно ли я попал в своего деда. Может в этом параллельном мире моя бабка вышла замуж совсем за другого человека.
-Доктор, а можно зеркало.
-Зеркало!?
-Да-да. Зеркало. Хочу посмотреть, не сильно ли пострадало моё лицо.
-Если не брать во внимание небольшую припухлость и синюшный вид вашего лица из-за того что вы упали и ударились оным о камень... Ничего страшного с ним не произошло. Через неделю всё примет свой первоначальный вид. А так, вылитый красавиц. Эй! Братец - позвал он бородача - там в соседней комнате я видел небольшое зеркало. Будь любезен принеси его поручику.
Через пару минут я разглядывал своё лицо. С серебряного овала на меня смотрело нечто.... Да так выглядит рожа боксера, которого били двенадцать раундов подряд. На лбу огромная шишка измазанная какой-то дрянью. Лицо было всё в ссадинах и оплыло, что глаза превратились в две маленькие бусинки. Губы разбиты. И вся эта красота была окрашена синевато-зеленоватым оттенком.
-Да, "красовец", хоть сейчас под венец.
-А я что говорил. Вылитый красавец - со смешком проговорил доктор.
Я ещё раз глянул на это лицо, да, оно определённо принадлежало моему деду. А бабушка всё время приговаривала, что я почти копия своего деда.
-Ну что налюбовались своим отражением?
-Доктор, вы сказали, что через неделю - я пальцем покрутил вокруг лица - всё это пройдет.
-Обязательно пройдет - утверждающе ответил доктор.
-Отлично. Значит, через неделю мы ещё раз заглянем в этот овал и узнаем, правы были вы или нет. Петр Иванович, - обратился я к бородачу - отнеси-ка этот предмет туда, где взял.
Унтер-офицер, забрав зеркало отправился выполнять поручение и за ним и доктор ушел по своим врачебным делам. Я же лежал и думал, как мне выпутаться из этого дерьма. "А в чем именно проблема" - через некоторое время промелькнула в моей голове мысль. Чего я потерял и чего приобрёл с этим переносом. Тело почти такое же что и там, даже вновь приобретённые дырки в тех же местах. По возрасту одногодки. На счёт девушки? И тут полное совпадение. Я в том своём времени, как будто предвидя о грядущем переносе, специально искал себе половинку, чтобы была похожа на мою бабушку в юности. Значит проблем в наших отношениях с девушкой не должно быть. А то, что это моя бабушка, но бабушка только для моего сознания, а в остальном-то, я тот самый местный Дубровин. Так что можно смело жениться, и ни какого кровосмешения не будет. Хотя я даже не уверен, что смогу завести роман со своей бабкой. Но поглядеть я обязательно погляжу на неё. А там решим, как поступить. И ещё, здесь мой статус будет выше, чем там в моем прошлом мире, всё же тут я дворянского сословия. Хотя я и там по идее принадлежу к этом самом роду, вот только в СССР его как бы и не существует. Но с другой стороны большевики-коммунисты это сословие чуть под корень тут в России не извели. Но этого может и не случится, как я уже понял после общения с дедом история тут идет по-другому. Так может и не стоит так переживать. Хотя и такой расклад оставлять без внимания не стоит и надо будет его хорошенько обдумать. Полгода на принятия решений у меня ещё есть.
Вот такие мысли порхали в моём мозгу, пока я не услышал знакомый голос.
-Как вы, господин поручик?
С трудом повернув голову на голос, на соседней койки я увидел прапорщика Озерова из своего, бывшего 465-о полка. Приподнявшись на локтях над подушкой, он смотрел на меня с каким-то восторженно-удивлённым взглядом.
-А Олег Сергеич - тут же подсказала память моего деда - и вас турецкая пуля достала.
-Да вот гады в ногу подстрелили, но это пустяк с тем что они с вами сотворили. Мы уж за вас переживали, думали, что представитесь и дня не переживёте.
Вот отчего он так на меня смотрел. Мало кто тут надеялся, что я смогу обмануть костлявую с косой.
-Вот только не надо меня раньше времени хоронить. Нам ещё надо войну выиграть, а потом дом построить, сад посадить, а женившись, сына, нет, детей вырастить. А уж тогда можно и перед всевышним на суд предстать, чтоб определил, куда нас, в райские кущи под сень небесных садов отправить или в ад пихнуть. Так что дорогой Олег Сергеевич ещё не отлита та пуля, что должна меня убить.
-Вы так говорите господин поручик, словно знаете свою судьбу наперёд.
-А знаете Олег Сергеич. Вы в чем-то правы на счет судьбы. У меня большая уверенность в том, что мне суждено прожить, как говорят, долго и счастливо.
-Ну что ж и я желаю того же. Только не забывайте, что помимо пуль есть и другие способы умерщвления человека.
-Буду иметь в виду, но давайте мы с вами оставим эти мрачные разговоры на потом. Сейчас я немного устал, и мне хотелось бы чуть-чуть передохнуть.
-Да-да господин поручик. Я извиняюсь, что не подумал об этом. Вы же только что пришли в себя, а я тут со своими разговорами.
Несколько минут я просто лежал, не думая ни о чем, так как и рана саднила, и в голове стоял гул. И только я прикрыл глаза, как около меня раздалось покашливание.
"Явно кто-то хочет привлечь моё внимание".
Нехотя открываю глаза и вижу ещё одну бородатую рожу.
-Чего тебе служивый?
-Так ваш благородь, нужно покушать, как приказали Нил Пертович.
-А кто это?
-Так старший врач гошпиталя.
И что интересно до этого момента я как-то и не думал о еде, и только после упоминания о ней у меня сразу заурчало в животе.
-Надо так надо.
Вот только еда была явно мне не по вкусу. Это оказалось "любимой" едой английских аристократов. Нет, это не жареная говядина, от которой я бы не отказался. К слову сказать, Англия была единственной страной, где жареная говядина была официально возведена в ранг пищи аристократов, со строжайшим запретом для простолюдинов и бедняков: не прикасаться! Этот закон ввел король Яков I в 1617 году, посвятив в рыцарское достоинство - бедро быка. Меня кормили овсянкой. Сэр! овсянка, сэр! После этого я немного поспал, но без сновидений и всяких разговоров в голове. Вечером, как и обещал доктор, мне делали очень больно, и под конец экзекуции мне вначале влили в рот какую-то гадость и вскоре я уснул. Это то, что отложилось в моём мозгу от момента ранения и до момента, когда я окончательно пришел в себя в госпитале с осознанностью что мой разум, переместившись в прошлое, был подселён в моего родного деда.
Через две недели, когда было дано добро на транспортировку Дубровина, его вместе с еще сотней раненых погрузили на госпитальный пароход, который под охраной двух малых военных кораблей направился к берегам Крыма. За поручиком последовал и унтер-офицер Филиппов. Ещё в госпитале Дубровин переговорил с Петром Ивановичем пытаясь выяснить у него, почему у командующего флота нездоровый интерес к простому офицеру. Филиппов рассказал как было дело. Адмирала заинтересовало то, что поручик произносил, будучи в бессознательном состоянии.
А что он говорил в бреду?
Филиппов взял и перечислил то, что он сам слышал да запомнил.
А вот что именно услышал адмирал - это вопрос подумал Дубровин. Женские имена? - нет, это не то. Филиппов рассказывая адмиралу, о душах мол поручик говорил, что они куда-то лезут. А поручик-то говорил о духах а не о душах, но это можно списать на невнятную речь тяжелораненого.
Птиц упоминал - Грачей.
Тут тоже не за что уцепиться. Да и остальное сказанное для непосвящённого это просто слова, произнесённые в бреду. Да и паниковать пока поручику нет повода. Иваныч рассказывал своему командиру, что адмирал обо всех раненых из первого морского полка заботу проявил. Даже всех погибших приказал похоронить в Крыму, а не на туретчине.
Ладно. Поживем, увидим - принял решение поручик. Возможно, адмирал просто проявляет заботу о своих подчинённых а он черти что думает. Вот залечим раны, там определимся, что нам делать. А вот если тут есть ещё такой же как он, тогда для него всё складывается как дважды два.
Интерлюдия один.
Афганистан 17 июля 1986 года где-то в провинции Панджшер.
Неделя, ещё одна неделя и нас сменят. Неделя, много это или мало? Это как посмотреть. Если где-то у моря на песочке тогда мало. А если это семь дней на войне где стреляют и могут убить, ведь один день здесь, идёт за три, там. Так что получается три недели в мирное время. А три недели у моря на песочке я думаю, что любому нормальному будет многовато. На счет песочка и моря с теплой водички в нем, я скажу так. Песочка тут хватает, но в основном конечно это каменные россыпи, горы, горы, опять камни, да и с водой напряг особенно с прохладной, которой так нам не хватает.
Возвышенность, на которой обосновалась наша рота, имела плоскую вершину размером полста на сорок метров, и была крайней высокой точкой у длинного хребта, прикрывающего горную долину с севера. Она же (имеется в виду вершина) находилась перед нешироким ущельем (метров пятьсот до противоположного хребта), через которое время от времени пытались просочиться в долину духи, чтобы устроить нам большую бяку на дороге что проходила в семистах метрах позади нас. На счет этой горки, когда стало что она занимает стратегическое положение по прикрытию долины и дороги, стали основательно укреплять. И со временем получилась этакая маленькая крепость. По периметру за это время солдаты умудрились выдолбить мало-мальские окопы с бруствером из камней и булыжников, с амбразурами обложенными мешками с песком, для уменьшения рикошетов. Оборудовали, огневые позиций для пулемётов. Внутри этого периметра находилось ещё несколько вырытых небольших окопчиков на три-четыре человека также защищенные п-образной невысокой каменной стенкой. Почти посередине этой горки находилась ещё одна круглая каменная постройка, прозванная нами Малым Стоунхенджом. Когда-то в древности это сооружение было сторожевой башней и по сохранившимся вокруг этого объекта камням, была она высотой в несколько этажей. До нашего времени от сторожевой башни сохранился только первый этаж с небольшим подвалом да половина второго этажа. Но теперь полуразрушенные стены второго этажа силами солдат были надстроены большими камнями, а местами укреплены и мешками с землёй. Сейчас здесь находиться наблюдательный пункт, так как обзор вдаль просто отличный. А вот некоторые зоны у самого подножья вершины не просматриваются и тем более не простреливаются. Для этого решили соорудить площадку, подняв её на три метра над башней, чтоб на ней мог разместиться пулемётчик с ручником. Вот только строительство оказалось заморожено ещё задолго до нашей смены так как стройматериалы что были завезены для этого дела, закончились, и с тех пор всё только обещают подвести. Но воз и поныне там. Поговаривают, что завершать строительство площадки будет уже следующая смена. Хотя один солдат с биноклем мог тут устроиться. На втором этаже была оборудована основная позиция для тяжелого пулемёта "Утес", хоть и с мертвыми зонами, но всё же на высоте. Отсюда и снайпер мог работать. На первом этаже располагалась кухня-столовая, там и командование находилось, и связисты сидели. Перед Стоунхенджом оборудованная позиция АГС. В грунт была врыта половина заднего моста от Шишиги с колесом а на нем закреплён гранатомет который мог вести огонь в приделах двухсот восьмидесяти градусов по горизонту. На вершине была ещё одна достопримечательность, из земли торчал на первый взгляд небольшой такой треугольный камень. С трех сторон его поверхности было неровная, а вот с той стороны, что обращена на юг она была ровной, как будто какой-то каменотёс её обточил и испестрена какими-то знаками. А ещё на этой ровной поверхности была выведена цифра девятнадцать, и было видно, что и до этого разными людьми и в разное время также писались цифры и по-видимому счет начинался с единицы. Ну мы спросили у тех кого сменили - что это значит? На что получили ответ, если у нашего капитана мозги без извилин, то со временем поймём назначение этих цифр. Через неделю это время пришло. Нашему ротному надумалось выкопать этот небольшой на вид камешек и приткнуть его куда-нибудь в периметр для упрочнения стенки. Ага, выкопали. Камушек оказался по форме как груша и груша очень объемная и увесистая, что без крана ну ни как не обойтись. Тут мы поняли значение этих цифр на этом "Обелиске" и предыдущую цифру изменили на двадцать.
- Пока мы сидели на этой вершине, время от времени у нас происходили стычки с духами, но пока ничего серьёзного. Зная, что в ночь их по горам никто преследовать не будет, они под вечер втихаря, подбираются на три-четыре сотни метров к высотке, или лезут на соседнюю вершину, "чтобы пожелать нам спокойной ночи". Шарахнут из РПГ, две-три пулемётно-автоматные очереди по нам выпустят да из винтовок постреляют, и делают ноги. Так как мы их уже приучили, что сразу в предполагаемое место, откуда был произведен обстрел, следует ответный огонь из нескольких стволов, плюс гостинца из АГС. Но эти их пожелания даром для двоих наших не прошли - они были ранены. Там у духов завелся один Вильгельм Телль и у него вместо арбалета была старая винтовка с которой ещё наверно его дед гонял английских джентльменов по этим горам лет шестьдесят тому назад. Хотя с винтовками там были многие из моджахедов и у некоторых были такие раритеты вековой давности, что им только место в историческом музее. А ведь и внизу и на той высотке было немало сюрпризов и до нас и нами припасено, так эти гады в большинстве случаев их как-то обходили, но не всегда. Так что мы в долгу не оставались, находили кровь на камнях после таких стычек, значит и они кое-чего получали от нас.
Как я сказал уже выше, до конца смены оставалась неделя. Сидим, службу несём, чтобы в долине и на дороге было спокойно. Вчера командир роты получил донесение о том, что в ущелье воздушной разведкой замечена группа духов рыл на двадцать и по всей видимости они намерены просочится мимо нас в долину. Нам приказали принять стойку на подобие Сурикат, и не дай Бог нам пропустить духов. А главная наша задача только одна - прикрыть от моджахедов дорогу. Ночь для всех прошла в нервном напряжении, ожидая выстрелов гранатомётов и стрелкового оружия, ежеминутно реагируя на всякие шорохи и непонятные шумы. А в горах их много, когда после палящего дня камни ночью начинают остывать, то начинаются всякие вздохи, трески, шум падающих камней. Рано утром над нашей горкой прошелестела четвёрка МИ-Восьмых под охраной пары "Крокодилов". Сразу же выдвинули предположение что вертушки выбросят десант в тылу духов и начнут выдавливать их на нас а уж с двух сторон мы их раздавим, если только они не отступили назад после того как вчера были замечены.
Перед завтраком, с той стороны, куда улетели вертушки до нас долетела едва слышная трескотня. Потом, уже громче, раздались разрывы один из них особенно громкий.
- Видимо, наши духов прищучили, - почему-то шёпотом произнёс мой "замок". - Чуешь, как молотят?
-Вась, а чё шёпотом-то говоришь?
-Да сам ни знаю как-то само вышло.
В это время раздалась команда:
- Рота, строиться! Экипировка по полной.
-Не к добру это - теперь каким-то глухим голосом изрёк Васёк.
-Не засерай себе мозги Василий. Сейчас капитан всё популярно объяснит. Пошли строиться - командую своим бойцам.
Да у меня самого-то что-то в груди засвербело. А в голове мысли-то такие "С чего-бы это подали команду строиться всем, да ещё и "бронетюфяки" напяливать. Раньше командир просто ставил команду нам а мы уж доводили до своих бойцов"
-Вот что бойцы - начал капитан Савельев, когда рота построилась - разведрота, - и он махнул рукой в сторону ущелья - во время десантирования попала в засаду. Сбит вертолёт, в котором находился командир роты и какая-то шишка из управления.
-Ёпрст, вот тебе Васёк и прищучили - вырвалось у меня от такой новости.
-Наши ведут бой в окружении духов, которых оказалось гораздо больше двух десятков. Положение очень тяжелое, так как у наших большие потери. Мы находимся ближе всех к этому месту. Приказываю немедленно выдвинуться к месту боя! С собой взять только оружие и боеприпасы, всё остальное оставить здесь. Командиру второго взвода оставить одно отделение и держать высоту. Остальные с прапорщиком Кухаревым идут с нами.
Капитан подходит ко мне. Вот что Сан-Саныч, ты же у нас шкандыбающий - Это он напомнил мне о том, что пару дней назад я подвернул ногу на этих чёртовых камнях - бегать не можешь. Так что остаёшься тут и смотри в оба. Что-то не нравится мне всё это, как-бы духи не ударили по высоте. Но на всякий случай я тебе один АГС оставлю, но ты отдашь один ПК. А также рацию с радистом оставлю, если что вызывай базу. Помогут. Да и не в чистом поле будешь, какая ни какая, но это укреплённая позиция.
Да горка была укреплена. Если раньше тут находилось более девяноста рыл, то сейчас нас тут остаётся десять.
-Я понял командир. Не переживай. Всё будет тип-топ.
-Вот и хорошо.
Рота, где скорым шагом, а где позволяла местность, то бегом, направилась на подмогу попавшим в засаду товарищам.
Представляюсь: Дубровин Александр Александрович двадцать пять годков отроду. Пскопские мы. Командир взвода. Лейтенант. Воюю второй год, и пока тфу, тьфу, кроме травмы ноги других увечий не получил, но зато получил "звездочку" и "За боевые заслуги", а так же, как-то на днях комроты обрадовал меня - пришло представление на старлея. И как это прошло мимо замполита полка, с которым у меня были тёрки за "пропаганду неуставных (панибратских) отношений с подчиненными". Но все положенные по этому случаю телодвижения с проставлением, как предупредил меня ротный, ожидается от меня по прибытию в полк.
И так. Со мной осталось девять человек. Это командир отделения старший сержант Аристарх Фомичёв - "Фома", родом из Воронежа. Пулемётчиком у нас был двухметровый гигант по кличке "Зубр", младший сержант Могилевич Доброслав. Несмотря на свой рост и не дюжую силу, это был простой и добродушный белорусский парень из под Минска,
Ефрейтор Сергей Рыжов или просто "Рыжий" - наш балагур. Родился в интеллигентской семье, ленинградец. Чего только стоит его оценка перспективы попадания на эту войну. "Каждый хочет посмотреть чужие края, к тому же задаром! Вот и мне выдался такой шанс" Поначалу я думал, что этот перл он сам придумал, а оказалось что это из бессмертного произведения Ярослава Гашека о похождении бравого солдата Швейка. Если честно, то и я не рвался посмотреть на достопримечательности Афганистана ни как турист и не тем более с автоматом вместо фотоаппарата на шее. Но судьба и приказ оформили мне туда бесплатную путёвку. Хотя за всё надо платить и плата эта кровавая. Так что, когда меня заносило в самые дикие места Афгана, я всегда смотрел вокруг широко открытыми глазами, впитывая и запоминая увиденное. А эти поездки верхом на броне по горным дорогом - а в основном конечно по направлениям - это разве не приключения для любителей пощекотать себе нервы. Цените эти мгновения, никогда и ни за какие деньги вы не повторите этого в другом месте. И не надо повторять, не к чему всё это.
Немного отвлеклись
Следующий - это ефрейтор Бунчук - "Дед" из Таганрога. Дед - не в смысле старослужащий. Он своим занудным характером смахивал на старого деда, который вечно ворчит, когда чем-то недовольный. Но особенно он ворчит над однообразной солдатской едой, сетуя что нескоро ещё поест домашней пищи. А пожрать он был любителем, так как был упитанный как кабанчик.
Рядовой Наджимундинов - или "Нажминомеродин" как его поначалу любя ребята называли. Но вскоре он получил кличку "Абдулла", так как однажды проговорился, что у него есть мечта, иметь несколько жен. Гарем он видите ли хочет. Одной ему мало будет. Он согласен на три Гульчитай сразу. Как там в "Солнце а пустыне" одна должна обед варить, другая стирать, третья за детьми следить. У них даже сейчас, правда неофициально мужчины по несколько жён имеют если в состоянии прокормить. Хотя всё наоборот это они его кормят работая как каторжные, а он в чайхане целыми днями чаи гоняет. И это после семидесяти лет Советской власти.
Ещё четверо бойцов: это кореец Ли из Ташкента, ему и кликуха не нужна он просто был "Кореец", но зато с эсвэдэшкой управляется будь здоров. Да и всякие восточные приёмчики знал и мне показывал. "Воробей" Воробьёв Серёга и Мурома. Колибаба Микола - "Хохол" - первый номер АГС. Этот из Запорожья. Прохор Афанасьев "Афоня" из Иркутска. Десятым в нашу команду временно влился связист "Москвич", со своим ящиком в придачу - он был из стольного города Москва.
Рассредоточились по вершине, наблюдаем за местностью. Пока у нас всё тихо. И своих ни видно, и чужие прошмыгнуть мимо нас не пытаются. А за прошедшие полчаса с небольшим в тональности идущего вдалеке боя нечего не произошло. Стрельба, и разрывы гранат по доносившимся до нас звукам, происходили на одном месте. Наша рота по-видимому туда ещё не добралась. Появляются мысли в голове - "Раз стрельба происходит в отдалении, значит и духов поблизости нет". Но все равно поглядываем вниз на выход из ущелья.
-Бунчук начал канючить - командир пора бы перекусить, а то с этим шухером так и не успели пожрать. Давай я схожу и приготовлю на всех пожрать.
Да перекусить не мешало бы, но глянув на хитрую рожу ефрейтора, я отрядил на это дело Прохора. "Дед" недовольный моим решением пару минут что-то бухтел себе под нос.
-Минут через десять слышу голос Прохора - Эй ребята, ресторан открылся, кушать подано, идите жрать пожалуйста.
-"Афоня", что, уже накрыл что ли? - переспросил его Фомичёв
-Так точно.
-Ну наконец-то, а то кишки же усохли - тут же простонал Бунчук услышав о еде.
-"Воробей" наблюдай, потом тебя подменят - тут же отдал команду Фомичёв. Пошли "Дед", а то от недоедания живот у тебя пухнет и хлопает рукой по его выпирающему животу.
Наблюдая за Бунчуком я невольно сравнивал его с артистом Леоновым из фильма "Полосатый рейс" Такой же кругленький и розовенький как поросёночек.
-Вот вернёмся в расположение полка, заставлю тебя арыки копать от сюда и до отбоя - стращаю я Бунчука, когда они вдвоём с "Фомой" поравнялись со мной - после этого ты у меня обязательно будешь похож на солдата, а не на беременную бабу. Ты же не в один окоп не помещаешься.
-А я один такой что ли? "Зубр" поупитанней будет, так его почему-то никто в этом не упрекает - оправдывается ефрейтор.