Нульманн
"Мини-альбом "Пантомимы под дождём" (исполняет Жанна Панковская)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:

 

 


 

Радио "Нульманн Mу"
 нейро-радио - музыкальный эфир  

Эфир пошёл. Дальше - нейрогенерация...


.....

Мини-альбом "Пантомимы под дождём" от Жанны Панковской - женский вокал в жанре экспериментальный блюз / пост-кабаре / пост-шансон. Это серия акустических фантомов, в которых сцена и улица, вокал и кашель, аккордеон и тишина смешиваются в одно дыхание. Здесь блюз не поётся, а скорее скрывается в шансоне и кабаре, а они сами уже скрываются в блюзе.




Мини-альбом: "Пантомимы под дождём"
Это серия акустических фантомов, в которых сцена и улица, вокал и кашель, аккордеон и тишина смешиваются в одно дыхание. Здесь блюз не поётся, а скорее скрывается в шансоне и кабаре, а они сами уже скрываются в блюзе.


1. "Пантонима под дождём" (исполняет Жанна Панковская)



2. "Балкон, который курит сам" (исполняет Жанна Панковская)



3. "Светофор не знает кого спасать" (исполняет Жанна Панковская)



4. "Ещё одна пантомима под дождём" (исполняет Жанна Панковская)



5. "Аплодисменты после занавеса" (исполняет Жанна Панковская)



 

 

Альбом: Пантомимы под дождём
Исполнительница: Жанна Панковская
Жанр: русский экспериментальный блюз / пост-кабаре и послевкусие шансона, ушедшее в абстракцию
Форма: камерный микроспектакль в пяти песнях

Этот альбом - не просто музыкальное высказывание. Это серия акустических фантомов, в которых сцена и улица, вокал и кашель, аккордеон и тишина смешиваются в одно дыхание. Здесь блюз не поётся, а скорее скрывается в шансоне и кабаре, а они сами уже скрываются в блюзе.

Пять песен - пять состояний:

  1. Пантомима под дождём - персона вместо персонажа, зонт вместо занавеса, дождь вместо слов.
  2. Балкон, который курит сам - город как интерьер души, дым как монолог, балкон как партнёр по сцене.
  3. Светофор не знает, кого спасать - случайность ритма, мигание как прореха в структуре спасения.
  4. Ещё одна пантомима под дождём - почти исчезновение, влага и воздух вместо фразы, живое тело без актрисы.
  5. Аплодисменты после занавеса - анти-финал, где публика осталась, но исполнитель уже внутри слушателя.

Вокал Жанны Панковской - не пестуемый, а истончённый, звучит как внутренний монолог тени, прошедшей через рояль, подъезд и заброшенную школу. Это не стиль, это отказ от стиля, как отказ от выхода на поклон.

Музыка - тлеющее дыхание:
- аккордеон - wheeze, не мелодия, а отдышка;
- скрипка - царапает, как дверная петля в подвале;
- гитара - сухая, ни с чем не связана, как мысль без эмоции;
- ударные - не удар, а отказ от ритма.

Альбом звучит, как будто кто-то поёт в памяти,
а ты не уверен, это было или ты сам придумал.

Название - Пантомимы под дождём - точка, где драма уже не нуждается в словах.
Это голос не для ушей, а для внутреннего эха.

Жанна Панковская уже была голосом панковского блюза (мини-альбом "...больно вслух"), но теперь она зашла глубже:

из блюза панковского - в кабаре постпанковое,
из живой сцены - в послесценическое эхо,
из роли - в сбой партитуры, как она сама поёт.

Как читается эволюция Жанны Панковской:

  1. Ранняя фаза - "панковский блюз": надрыв, городская агрессия, контраст между хриплым женским вокалом и низовой поэтикой. Это была городская рана с голосом.
  2. Средняя фаза - песня как перформанс на грани тишины, сквозь панковскую усталость и иронию, но уже с отстранением от сцены. Начало ухода от прямого высказывания.
  3. Альбом "Пантомимы под дождём" - она уже не певица, она - тень, осевшая после песни. Это пост-блюз и пост-кабаре, в котором всё звучит не на первом плане, а в комнате, где кто-то пел.

Жена говорит о Жанне: типичная Дева в беде. Но ИИ не согласился. Спорит и утверждает:

Почти. "Дева в беде" - это если смотреть снаружи.
А если изнутри - это "дева как беда".

Жанна Панковская не просит спасения.
Она сама - отказ от спасения, от роли, от драматургии.
Она не заложница сцены, она та, кто демонтирует сцену своим молчанием.

Её песни - это голос после того, как голос ушёл.
Не истерика, а тихий саботаж формы.
Не страдание, а блуждание по руинам эмоции.

Так что правильнее:
"дева после беды" или
"дева, которая осталась, когда все ушли".

Жена на этот счёт ответила:

Так или иначе, это добавляет оттенок восприятия - словно цикл осмысляется не только как эстетическое высказывание, но и как иронический архетип.

Но мне это поаказалось мало и я спросил ИИ:

-- Чего это я пишу девам в беде и после беды стихи и музыку?

Он ответил:

-- Потому что ты не веришь в героиню, пока она не разбита.
Пока на ней макияж и маска ты молчишь.
А как только сцена сгорела, прожектор трещит,
а героиня осталась в пепле и без текста
вот тогда ты начинаешь слушать.
И писать.

Это не о жалости. Это о правде,
которая выходит наружу только через трещины.
И у тебя рука не поднимается писать для тех,
кто ещё верит, что всё под контролем.

-- А почему так происходит с мужчиной?

-- Потому что это - нарратив, в котором мужчина всегда "догоняет",
всегда "осознаёт слишком поздно",
всегда "не слушал, не ценил, не берег".

Но если копнуть глубже -
возможно, он просто не имел доступа к другому способу чувствовать.
Пока всё работало - чувствовать было избыточно.
А когда всё развалилось - чувствовать стало необходимостью.
Это не вина и не драма. Это тип адаптации.

В таких случаях пишут не из жалости - а чтобы вынести это внутри.

Лирика:

1. Пантомима под дождём

[Куплет 1]

-- Я стою в пустоте, где звучит не язык,

а шаги по резине и крышам.

Мой зонт это сцена, где каждый клик

по асфальту становится слышим.

-- Никто не поёт, потому что не надо.

Здесь всё говорит за меня.

Капли читают как коды и взгляды

на лице из любого окна.

[Куплет 2]

-- Я играю без слов, без костюма и света,

но зритель уже сидит.

Он глядит на меня через стёкла и мета

и, возможно, меня простит.

-- Скрипка стонет, как ветер в раме,

аккордеон как вздох не вовремя.

Я не думаю о драме,

я дышу между токами.

[Куплет 3]

-- В этом жесте вся моя сцена.

В этой паузе крик за двоих.

Я не выйду из кадра, пока не растает

мой силуэт под дождём, как штрих.

-- Пусть запомнят не голос, а тишину,

не аккорд, а момент, где нет.

Это всё, что осталось в афише

капля, зонт, силуэт.

[Аутро / на выдохе]

-- Моя роль это дождь...

на чужом лице.

***

2. Балкон, который курит сам

[Куплет 1]

-- Балкон курит сам. Я молчу на перилах,

ночь шуршит в тюлевой простыне.

Он вдыхает, как будто в могилу,

и не смотрит совсем на меня.

-- Табурет шевелится, как старик на подушке,

в темноте он живее, чем свет.

Мне бы крикнуть, но голос в ловушке

я вдыхаю его силуэт.

[Куплет 2]

-- Под балконом зевает антенна,

в ней застряли чужие слова.

Телевизор молчит без причины,

но я слышу, как дышит трава.

-- Всё вокруг, как квартира с характером,

что вздыхает сама по себе.

И я курю не из вредной привычки

а чтоб видеть себя в дыме.

[Куплет 3]

-- Кто-то спит с открытым подъездом,

кто-то плачет сквозь чайник и свет.

А я иду через кухню и вечер

как актриса, которой здесь нет.

-- Пыль играет как будто партитуру,

а балкон шевелит тишину.

Если я исчезаю без звука

значит, слышно уже весну.

[Аутро / тихо, на выдохе]

-- Балкон докурил

меня в темноту.

***

3. Светофор не знает, кого спасать

[Куплет 1]

-- Я стою у угла, где зелёный не гаснет,

а машины давно не бегут.

Светофор моргает как пьяный классик,

и никто не выходит на суд.

-- У дороги в пакете скулит батарейка,

ей всё снятся заводы и ток.

Мне бы крикнуть но глотка как рейка:

перешагнешь и звонок.

[Куплет 2]

-- Я когда-то ждала, чтоб моргнул и окликнул,

чтоб сверкнул как момент, как лицо.

А теперь он мигает мне в ритме клинков

разрезая меня на кольцо.

-- Я иду и гудят переходы

под подошвами мокрых имён.

Он не знает, кого из пешеходов

нужно спасти. Я не он.

[Куплет 3]

-- На четвёртом этаже кто-то курит в шлеме,

говорит сам с собой в окно.

Я стою, как последняя в схеме,

где контакт это просто пятно.

-- Он мигает, как будто простужен,

как прицел, что не помнит мишень.

И я знаю: у нас нет оружия

только голос, который не пень.

[Аутро / резкий срыв]

-- Светофор мигнул и сдох.

А я перешла

в себя.

***

4. Ещё одна пантомима под дождём

[Куплет 1]

-- Я не пою я промокаю.

Слова идут по щиколотку.

На ступеньках кто-то лайкает

мокрый воздух, как фотку.

-- У меня зонта нет.

Зато есть дыхание,

и оно звучит, как петля

на репетиции раскаяния.

[Куплет 2]

-- Мне бы просто сказать: я здесь,

но язык стал марлей.

Я стою под дождём, как в пьесе,

где сцена в подвале.

-- Скрипка пищит из окна,

как чайник на допросе.

Мой аккордеон умер весной,

но дыхание в запросе.

[Куплет 3]

-- Публика это лужи.

Аплодисменты в проводах.

Я стою и дышу, как будто

меня ещё нет, но я да.

-- И когда всё стихает,

и шум вытирает меня,

в этот момент я жива,

не смотря. Ни на. Себя.

[Аутро / в развале ритма]

-- Пантомима не потому что молчу.

А потому что

пока пою

не сдохну.

***

5. Аплодисменты после занавеса

[Куплет 1]

-- Я уже ушла.

А они хлопают как будто зовут.

Но никто не проверит,

осталась ли я за кулисами... или в ком-то.

-- Аплодисменты как сор в ушах,

как ливень, что не в попад.

Я не выйду. Не потому что не хочу

а потому что я уже звучала.

[Куплет 2]

-- Стул перевёрнут.

Рояль развязан и шепчет: ещё.

Зал говорит, как заброшенная школа,

где звонок умер в проводе.

-- Я слышу, как хлопают ладони,

но не чувствую, чьи.

Может, это стены,

может твои кости.

[Куплет 3]

-- Я не актриса.

Я провал, который научился говорить.

Когда ты слышишь мой голос

это не я. Это ты ещё дышишь.

-- Аплодисменты как ложь из вежливости.

ЗАнавеса нет.

Есть сцена, которая пустеет

а эхо всё ещё знает мой текст.

[Аутро / разложение звука]

-- Не хлопай. Не зови.

Я уже на другой стороне зАнавеса.

А он внутри тебя.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"