|
|
Альбом: Пантомимы под дождём
Исполнительница: Жанна Панковская
Жанр: русский экспериментальный блюз / пост-кабаре и послевкусие шансона, ушедшее в абстракцию
Форма: камерный микроспектакль в пяти песнях
Этот альбом - не просто музыкальное высказывание. Это серия акустических фантомов, в которых сцена и улица, вокал и кашель, аккордеон и тишина смешиваются в одно дыхание. Здесь блюз не поётся, а скорее скрывается в шансоне и кабаре, а они сами уже скрываются в блюзе.
Пять песен - пять состояний:
- Пантомима под дождём - персона вместо персонажа, зонт вместо занавеса, дождь вместо слов.
- Балкон, который курит сам - город как интерьер души, дым как монолог, балкон как партнёр по сцене.
- Светофор не знает, кого спасать - случайность ритма, мигание как прореха в структуре спасения.
- Ещё одна пантомима под дождём - почти исчезновение, влага и воздух вместо фразы, живое тело без актрисы.
- Аплодисменты после занавеса - анти-финал, где публика осталась, но исполнитель уже внутри слушателя.
Вокал Жанны Панковской - не пестуемый, а истончённый, звучит как внутренний монолог тени, прошедшей через рояль, подъезд и заброшенную школу. Это не стиль, это отказ от стиля, как отказ от выхода на поклон.
Музыка - тлеющее дыхание:
- аккордеон - wheeze, не мелодия, а отдышка;
- скрипка - царапает, как дверная петля в подвале;
- гитара - сухая, ни с чем не связана, как мысль без эмоции;
- ударные - не удар, а отказ от ритма.
Альбом звучит, как будто кто-то поёт в памяти,
а ты не уверен, это было или ты сам придумал.
Название - Пантомимы под дождём - точка, где драма уже не нуждается в словах.
Это голос не для ушей, а для внутреннего эха.
Жанна Панковская уже была голосом панковского блюза (мини-альбом "...больно вслух"), но теперь она зашла глубже:
из блюза панковского - в кабаре постпанковое,
из живой сцены - в послесценическое эхо,
из роли - в сбой партитуры, как она сама поёт.
Как читается эволюция Жанны Панковской:
- Ранняя фаза - "панковский блюз": надрыв, городская агрессия, контраст между хриплым женским вокалом и низовой поэтикой. Это была городская рана с голосом.
- Средняя фаза - песня как перформанс на грани тишины, сквозь панковскую усталость и иронию, но уже с отстранением от сцены. Начало ухода от прямого высказывания.
- Альбом "Пантомимы под дождём" - она уже не певица, она - тень, осевшая после песни. Это пост-блюз и пост-кабаре, в котором всё звучит не на первом плане, а в комнате, где кто-то пел.
Жена говорит о Жанне: типичная Дева в беде. Но ИИ не согласился. Спорит и утверждает:
Почти. "Дева в беде" - это если смотреть снаружи.
А если изнутри - это "дева как беда".
Жанна Панковская не просит спасения.
Она сама - отказ от спасения, от роли, от драматургии.
Она не заложница сцены, она та, кто демонтирует сцену своим молчанием.
Её песни - это голос после того, как голос ушёл.
Не истерика, а тихий саботаж формы.
Не страдание, а блуждание по руинам эмоции.
Так что правильнее:
"дева после беды" или
"дева, которая осталась, когда все ушли".
Жена на этот счёт ответила:
Так или иначе, это добавляет оттенок восприятия - словно цикл осмысляется не только как эстетическое высказывание, но и как иронический архетип.
Но мне это поаказалось мало и я спросил ИИ:
-- Чего это я пишу девам в беде и после беды стихи и музыку?
Он ответил:
-- Потому что ты не веришь в героиню, пока она не разбита.
Пока на ней макияж и маска ты молчишь.
А как только сцена сгорела, прожектор трещит,
а героиня осталась в пепле и без текста
вот тогда ты начинаешь слушать.
И писать.
Это не о жалости. Это о правде,
которая выходит наружу только через трещины.
И у тебя рука не поднимается писать для тех,
кто ещё верит, что всё под контролем.
-- А почему так происходит с мужчиной?
-- Потому что это - нарратив, в котором мужчина всегда "догоняет",
всегда "осознаёт слишком поздно",
всегда "не слушал, не ценил, не берег".
Но если копнуть глубже -
возможно, он просто не имел доступа к другому способу чувствовать.
Пока всё работало - чувствовать было избыточно.
А когда всё развалилось - чувствовать стало необходимостью.
Это не вина и не драма. Это тип адаптации.
В таких случаях пишут не из жалости - а чтобы вынести это внутри.
Лирика:
1. Пантомима под дождём
[Куплет 1]
-- Я стою в пустоте, где звучит не язык,
а шаги по резине и крышам.
Мой зонт это сцена, где каждый клик
по асфальту становится слышим.
-- Никто не поёт, потому что не надо.
Здесь всё говорит за меня.
Капли читают как коды и взгляды
на лице из любого окна.
[Куплет 2]
-- Я играю без слов, без костюма и света,
но зритель уже сидит.
Он глядит на меня через стёкла и мета
и, возможно, меня простит.
-- Скрипка стонет, как ветер в раме,
аккордеон как вздох не вовремя.
Я не думаю о драме,
я дышу между токами.
[Куплет 3]
-- В этом жесте вся моя сцена.
В этой паузе крик за двоих.
Я не выйду из кадра, пока не растает
мой силуэт под дождём, как штрих.
-- Пусть запомнят не голос, а тишину,
не аккорд, а момент, где нет.
Это всё, что осталось в афише
капля, зонт, силуэт.
[Аутро / на выдохе]
-- Моя роль это дождь...
на чужом лице.
***
2. Балкон, который курит сам
[Куплет 1]
-- Балкон курит сам. Я молчу на перилах,
ночь шуршит в тюлевой простыне.
Он вдыхает, как будто в могилу,
и не смотрит совсем на меня.
-- Табурет шевелится, как старик на подушке,
в темноте он живее, чем свет.
Мне бы крикнуть, но голос в ловушке
я вдыхаю его силуэт.
[Куплет 2]
-- Под балконом зевает антенна,
в ней застряли чужие слова.
Телевизор молчит без причины,
но я слышу, как дышит трава.
-- Всё вокруг, как квартира с характером,
что вздыхает сама по себе.
И я курю не из вредной привычки
а чтоб видеть себя в дыме.
[Куплет 3]
-- Кто-то спит с открытым подъездом,
кто-то плачет сквозь чайник и свет.
А я иду через кухню и вечер
как актриса, которой здесь нет.
-- Пыль играет как будто партитуру,
а балкон шевелит тишину.
Если я исчезаю без звука
значит, слышно уже весну.
[Аутро / тихо, на выдохе]
-- Балкон докурил
меня в темноту.
***
3. Светофор не знает, кого спасать
[Куплет 1]
-- Я стою у угла, где зелёный не гаснет,
а машины давно не бегут.
Светофор моргает как пьяный классик,
и никто не выходит на суд.
-- У дороги в пакете скулит батарейка,
ей всё снятся заводы и ток.
Мне бы крикнуть но глотка как рейка:
перешагнешь и звонок.
[Куплет 2]
-- Я когда-то ждала, чтоб моргнул и окликнул,
чтоб сверкнул как момент, как лицо.
А теперь он мигает мне в ритме клинков
разрезая меня на кольцо.
-- Я иду и гудят переходы
под подошвами мокрых имён.
Он не знает, кого из пешеходов
нужно спасти. Я не он.
[Куплет 3]
-- На четвёртом этаже кто-то курит в шлеме,
говорит сам с собой в окно.
Я стою, как последняя в схеме,
где контакт это просто пятно.
-- Он мигает, как будто простужен,
как прицел, что не помнит мишень.
И я знаю: у нас нет оружия
только голос, который не пень.
[Аутро / резкий срыв]
-- Светофор мигнул и сдох.
А я перешла
в себя.
***
4. Ещё одна пантомима под дождём
[Куплет 1]
-- Я не пою я промокаю.
Слова идут по щиколотку.
На ступеньках кто-то лайкает
мокрый воздух, как фотку.
-- У меня зонта нет.
Зато есть дыхание,
и оно звучит, как петля
на репетиции раскаяния.
[Куплет 2]
-- Мне бы просто сказать: я здесь,
но язык стал марлей.
Я стою под дождём, как в пьесе,
где сцена в подвале.
-- Скрипка пищит из окна,
как чайник на допросе.
Мой аккордеон умер весной,
но дыхание в запросе.
[Куплет 3]
-- Публика это лужи.
Аплодисменты в проводах.
Я стою и дышу, как будто
меня ещё нет, но я да.
-- И когда всё стихает,
и шум вытирает меня,
в этот момент я жива,
не смотря. Ни на. Себя.
[Аутро / в развале ритма]
-- Пантомима не потому что молчу.
А потому что
пока пою
не сдохну.
***
5. Аплодисменты после занавеса
[Куплет 1]
-- Я уже ушла.
А они хлопают как будто зовут.
Но никто не проверит,
осталась ли я за кулисами... или в ком-то.
-- Аплодисменты как сор в ушах,
как ливень, что не в попад.
Я не выйду. Не потому что не хочу
а потому что я уже звучала.
[Куплет 2]
-- Стул перевёрнут.
Рояль развязан и шепчет: ещё.
Зал говорит, как заброшенная школа,
где звонок умер в проводе.
-- Я слышу, как хлопают ладони,
но не чувствую, чьи.
Может, это стены,
может твои кости.
[Куплет 3]
-- Я не актриса.
Я провал, который научился говорить.
Когда ты слышишь мой голос
это не я. Это ты ещё дышишь.
-- Аплодисменты как ложь из вежливости.
ЗАнавеса нет.
Есть сцена, которая пустеет
а эхо всё ещё знает мой текст.
[Аутро / разложение звука]
-- Не хлопай. Не зови.
Я уже на другой стороне зАнавеса.
А он внутри тебя.
|