Чабан Олег Анатольевич : другие произведения.

Проклятые Миром

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   ПРОКЛЯТЫЕ МИРОМ.
   Роман
   Олег Чабан.
  
  
   Автор утверждает, что события, происходящие в романе, имели место быть на самом деле. Мне пришлось изменить время, место происходящих событий и имена людей вовлеченных в сюжетную линию романа. Поэтому любое совпадение имен и топографических названий есть случайным, а равно освобождает автора от преследований по гражданским, административным и уголовным искам.
  
  
  
   Пролог
  
   Расстрел не удался, унтер-офицер, командир расстрельной команды зло смотрел на двух растерянных солдат. Те беспомощно клацали затворами карабинов. Немецкая механика выкидывала патроны, но спусковые крючки отказывали. Наваждение. Приговоренный - еврейский паренек нервно хватал воздух ртом, опершись на ствол акации.
   - Веревку несите, свиньи.- Гюнтер Шмидт решил привести приговор в исполнение, во что бы то ни стало. - Да пошевеливайтесь, скоро ночь.
   Диск солнца, покрасневший к закату, катился к Бугу. Стоявшие в метрах двухстах украинские женщины, одетые в темные одежды, голосили. Их черные платки практически закрывали лица. Утром исполнения приговора ждало в амбаре еще двое местных, древних стариков, почти два года прятавших еврея. Гюнтер сам придумал эту формулу. Вечером он решил расстрелять еврея, а завтра днем, согнав с хутора всех жителей, публично, в назидание местным, казнит тех, кто прятал жиденка. Когда солдаты добежали к амбару, солнце едва коснулось горизонта.
   Унтер-офицер достал из кобуры трофейный ТТ. Отличное оружие, и как он сразу не подумал, что приговор может привести в исполнение сам. Эти болваны - солдаты до заката не успеют повесить еврея. Тогда будет нарушен его гениальный план. Унтерменш должны извлечь урок. Арийская раса будет господствовать над ними. Гюнтер улыбнулся - какое удобное имя выбрали себе славяне, по-немецки оно означает "раб". Евреев и цыган они лет за пять истребят в полностью, а украинцы на этих черноземах будут рабами. В душе Гюнтер рассчитывал, что за его безукоризненную службу в награду получит имение. Желательно где-то на Кировоградщине или Черкассщине, черноземы там отличные. Гюнтер побывал в той местности в 1942 году, прекрасная природа, спокойный климат. Жаль, конечно, что коммунисты успели мобилизовать почти всех мужчин. Женщины и дети много работать не смогут.
   Унтер-офицер подошел к Новицкому, взвел курок пистолета и приставив дуло ко лбу, улыбнулся и спустил курок. Вместо знакомой, после выстрела, отдачи, Шмидт услышал щелчок, словно патрона в стволе не было. Вот черт, палач, передернул затворную раму, и патрон с абсолютно целым капсюлем выпал на траву. Вторая попытка - прежний результат.
   И, вдруг стало тихо. Бабье завывание оборвалось. Унтер-офицер, удивленно обернулся. Дверь амбара распахнута, рядом с ней лежат оба солдата словно убитые. А к Шмидту приближается что-то черное. Вначале палач, решил, что это собака. Потом он страшно удивился, разглядев большой - метр в диаметре шар, который неспешно к нему приближался. Голосившие до этого бабы, молча, бросились в рассыпную. Это даже рассмешило палача, кто-то надумал поиграть в футбол. Но вот странность, черный шар не катился по земле, он просто парил в воздухе, сантиметрах тридцати от травы и приближался к Гюнтеру. Улыбка превратилась в гримасу ужаса - он рассмотрел детали, шар не был гладким, он больше походил на ежа. Шар пульсировал - иглы, то уменьшались, то увеличивались. Или извивались? Страх парализовал Гюнтера, он понял, что к нему приближается, то чьей особе он так ретиво служит - смерть.
   Приговоренный к смерти, пятнадцатилетний Миша Новицкий, не сразу сообразил, что произошло. Стоявший к нему спиной, немец просто рухнул на землю, а над его телом проплыл большой шар и замер в полуметре от парня. Вдруг из шара раздался человеческий вздох, и он рассыпался на множество огромных, сантиметров по пятьдесят, иголок. Спустя мгновения иглы стали извиваться и расползаться по траве, сумерки не дали Мише сразу определить, что это змеи. Но когда он это понял, то связанные ноги подкосились...
  
   Глава 1
  
   - Геннадий Васильевич, куда шифер нести?
   Голос Толика, нашего куратора - молодого преподавателя с кафедры всеобщей истории, был явно жидковат в сравнении с басом председателя поселкового совета Геннадия Васильевича.
   - Да стой ты. Я подумаю.
   Стоять, сгибаясь под тяжестью восьми волнового шифера, кроме куратора, дураков не оказалось. Словно по команде шесть человек освободилось от ноши - скинув поклажи со всего маха на землю. От добротных асбестовых листов, еще секунду назад готовых служить верой и правдой не один десяток лет, остались только осколки.
   - Ах, мать вашу.- Как не странно, а единственная извилина чиновника сработала.- Я с вас в десять раз вычту.
   Он, было, хотел еще поделиться своими планами на наши заработки, но тут хлипкий куратор Толян не удержал свою ношу и бац, - не стало и седьмого листа. Промычав, что-то нечленораздельное, грозный Геннадий Васильевич зашел за угол клуба пересчитывать оставшийся целый шифер.
   - И что б больше не трогали.
   Председатель влез в "Ниву".
   - Мы ведь не нарочно,- Толян пытался спасти честь родного вуза, - Листы тяжелые.
   Геннадий Васильевич мельком оглянул горе носильщиков и остановил свой взгляд на мне. Визуально, я был самым низким из всех, кто должен был нести шифер: всего лишь метр восемьдесят четыре. И с легкостью, на спор, жонглировал пудовой гирей.
   - Так я и вижу, что тут одни доходяги собрались.
   Под дружное ржание "Нива" дала газу, оставив после себя облако коричневой пыли.
   Обустроить свой быт в здании брошенного поселкового клуба - вещь невообразимо интересная. В начале, долго определялись, где будет спальня девочек. Потом выбрали по просторней помещение для парней. На уборку ушло часа три. Старенький "газончик" привез, видавшие жизнь, с растянутыми пружинными сетками, кровати. Но вот о матрацах и постельном белье организаторы раскопок, напрочь, позабыли. В общем, первый день археологической практики удался. По-плану - завтра у участников археологической экспедиции предстоял первый день выезда на раскоп, а быт оставлял желать лучшего.
   Толян - куратор нашей группы, беспомощно водил глазами по спальне, больше напоминавшей костехранилище, каких-то ржавых металлических монстров.
   - Да-а-а. - Вяло протянул он.
  
   Тот, кому хоть раз в жизни, посчастливилось, работать на раскопках, помимо романтики, впитали в себя до самого конца жизни, незабываемый коктейль пота и пыли. Удивительная смесь, двух составляющих, навсегда врезается в память тела, и, кажется, что это происходит на клеточном уровне. У тебя просыпается потребность плескаться в воде день и ночь, но, увы, в условиях полевой работы эта потребность не всегда может быть удовлетворена.
   Но в этот раз нам крупно повезло! Еще бы, буквально в пятидесяти метрах от раскопа нес свои воды к Черному морю, красавец, Буг.
   Составленный в прошлом полевом сезоне план будущих раскопок, нуждался в уточнении границ поселения. Толян, наш руководитель, личность, к повседневной жизни неприспособленная, буквально пережил метаморфозу, сразу, как выпрыгнул из кузова экспедиционного газончика. Он умудрился организовать дело так, что спустя час, целинный участок земли, размером в два гектара, был разбит колышками на квадраты, каждому присваивался номер, и тут же наносился на план местности. Еще через час, Анатолий Иванович, разбил нас на пары, вооружил всех парней удобными, немецкого производства лопатами, и спровадил копать шурфы.
   Шурф - выражаясь языком обывателя,- это просто яма метр шириной и два длиной. Внешне похожая на могилу, а вот глубина..., тут, как повезет. Прошлой осенью мне пришлось повозиться часа три, пока не достиг глины, а руководитель окончательно не убедился, что шурф пустой. Из этой ямищи меня вытягивали за руки, глубина достигла двух метров тридцати сантиметров. После пришлось засыпать результат своей работы. Обидно...
   В этот раз, мне повезло больше, не успев достигнуть глубины и тридцати сантиметров, лезвие лопаты издало характерный звук. Толянчик вырос сразу у края шурфа.
   - Что у тебя?
   - Еще не вижу,- я пожал плечами, - сейчас, надо грунт вынуть.
   - Стоять, - дохлый, с виду Анатолий Иванович вцепился в лопату мертвой хваткой. - Вылезай, - скомандовал он.
   Мне не оставалось ничего другого, как покинуть шурф. Сашка - мой напарник, нервно затянулся сигаретой стоя на краю шурфа.
   - Надо сделать вертикальную зачистку, - глубокомысленно изрек он.
   - Не умничай, - огрызнулся я. - Сам знаю.
   Сашка Рабинович, долговязый, не избавившийся еще от юношеской угревой сыпи, студент четвертого курса родного истфака, ездил на раскопки по велению сердца. Курс археологии он давно сдал. И теперь в экспедиции записывался просто так, по своим соображениям. Будучи иудаистом, он посещал синагогу и читал Тору. Прекрасно владел немецким языком и читал Гете в оригинале. Познакомились мы с ним при трагикомических обстоятельствах.
   Читальный зал научной библиотеки, студенты посещают не только, что бы подготовиться к семинарским занятиям, но и что б приятно провести время, знакомясь с особами противоположного пола. Так случилось, что в библиотеку я забрел от скуки. Денег на поход в соседствующее с институтом кафе под идиотским названием "Деканат" не было, тащиться в опустевшую общагу, дело было в пятницу, и студенты отбывали по домам, не хотелось. В общем, ноги, практически, сами занесли меня в читальный зал. Окинув взглядом, практически пустой храм науки, я остановил его на хорошенькой блондиночке, с чудесными локонами и голубыми глазками. Она сидела одна, обложившись толстенными кирпичами учебников. По корешкам книг не сложно было догадаться, что девчонка грызла гранит науки на инязе. Пройдя по читальному залу, я несколько раз, нарочно громко, поздоровался со знакомыми. Каждый раз объект знакомства поднимал на меня голубые глазки и, с негодованием, опускала их в словарь. Присев рядом, за соседним столиком, я абсолютно, беззастенчиво уставился на объект. Девушка, почувствовав на себе взгляд, стала нервничать и искоса поглядывать в мою сторону. Затем резко встала, и быстро собрав книги, переместилась столов за десять от меня. Проводив ее стройную фигуру и великолепные ножки, на бедрах прикрытые коротенькой юбчонкой, я от удовольствия зацокал языком.
   -Ты третий. - Словно выстрел раздался сухой голос за моей спиной.
   Повернувшись, я обнаружил прыщавого субъекта сидящего за мной. Когда садился, то парня там не было, это я помнил точно.
   - Чего? - переспросил я.
   - За последние полчаса ты третий к ней подкатываешь, и каждый раз девчонка меняет место.
   Я внимательно стал рассматривать наглеца. Черные вьющиеся волосы, нос с горбинкой, и серые, цвета стали, глаза. Портрет портила обильные прыщи. Ни шее блестела золотая цепочка, а на груди, под кремовой рубашкой выглядывал медальон в форме звезды Давида.
   - Пасть закрой. - Сквозь зубы процедил я, ошибочно решив, что субъект не представляет для меня никакой угрозы.
   Продолжение нашей беседы последовало на заднем дворе вуза . Прыщавый оказался на голову выше и, причем отлично боксировал. ,Получив, таким образом удовлетворение своим амбициям и изрядно намяв друг другу бока мы выпили мировую. А спустя месяц, сдружившись, мы решили вместе поехать в археологическую экспедицию.
  
   Анатолий Иванович занял мое место и быстрыми точными движениями профессионала, лопатой в считанные минуты, так что любо-дорого, было смотреть, произвел вертикальную зачистку стенок шурфа. При осмотре стенок он не обнаружил ничего интересного. Затем, также, проворно вынул осыпавшийся грунт со дна ямы, кроме того участка, где лопата у меня уперлась в нечто твердое. Потом отбросив на отвал лопату, он извлек из кармана своей куртки обычный перочинный нож и кисточку. Хорошо зная эту длительную по времени процедуру, я достал помятую сигарету и закурил.
   Не успев затянуться, как следует, как из шурфа подал голос Толянчик.
   - Твою мать, - дальше пошел такой отборный мат, что от удивления, я открыл рот, а сигарета упала на землю. - Посмотри, что наделал.
   Встав на четвереньки, я опустил голову как можно ниже в шурф, чтоб получше рассмотреть плоды своей работы. Передо мной лежал, расчищенный со всех сторон кусок битого кирпича, который я лопатой надщербил еще с краю.
   - Кирпич, - констатировал я, испытывая облегчение.
   - Сам ты кирпич, - напарник Сашка тоже опустился рядом. - Это обожженная глина. Верный признак очага.
   - Это баба. - Произнес, словно не замечая наш спор, Толик. - Это глиняная трипольская антропоморфная пластика в форме женской фигуры. По-простому - баба.
   - Лично я, Анатолий Иванович, предпочитаю, баб живых, а не глиняных. - Это была слабая попытка с моей стороны, перевести плоды своей неуклюжести, в шутку.
   -Дурак ты, Николаенко. - Толик был явно не в духе. - Согласно полученных данных прошлогодней разведки, данное поселение относится к раннему периоду культуры кукутени-триполье, а в это время, как известно, не так часто встречается глиняная пластика, а тем более - антропоморфная. Поэтому, уничтожил, ты уникальную вещь.
   - Что значит, уничтожил? - искренне запротестовал я. - Во-первых, это сделал не умышленно, поэтому комплекс Герострата мне прививать не стоит. Во-вторых, я отбил всего кусочек от статуэтки, а если просеять отвал, то можно найти этот скол, а значит, склеить будет делом нескольких секунд.
   - Ну вот, ты этим и займись.- Весело согласился Анатолий Иванович.
   - Чем заняться? - Уточнил я. - Склеивать?
   - Почему склевать, этим скрупулезным делом будут заниматься художники, кстати, они завтра прибывают. А ты до этого времени найди в отвале грунта недостающий фрагмент статуэтки. Рабинович, займет твое место - в шурфе и продолжит разведку, а ты просеивай вынутый грунт.
   Осмотрев кучу чернозема объемом, не менее, кубического метра, я уж представил себя, этаким, Золухом, которому злые родственники запретили идти на королевский бал. Но тут голос прорезался у Сашки.
   - Анатолий Иванович! Я протестую!
   - Это почему?
   - Я еврей!
   - И что?
   - А где вы видали еврея с лопатой?
   Это была сцена достойная пера Гоголя, а немая сцена "Ревизора", нервно курила в углу. А Рабиновича, похоже - понесло.
   - Мало того, что мне как иудею приходится мириться со свиными консервами, а эта пища, как общеизвестно - не кошерная, так еще и лопата...Ножик и кисточка - это куда не шло, а вот большая совковая лопата, известная больше в народе, как "комсомолка" в память о подвиге Павки Корчагина- это, простите, перебор.
   - И какие предложения? - Толик явно чувствовал себя неуютно от национального вопроса, поэтому его желание покончить с демагогией Рабиновича, сделало куратора податливым и готовым согласиться, на любой компромисс.
   - На работу в этом шурфе нам понадобиться дня два, пока просеем вынутый грунт, затем аккуратно докопаем до материковой глины, что бы исследование было чистым...
   Поняв куда клонит Сашка, куратор зло сплюнул и, чертыхнувшись вылез из ямы.
   - Действуйте.
   Рабинович, глядя в след, нашему руководителю, зажал себе рот ветровкой и беззвучно смеялся. Я же, не понимая, что происходит, растерянно хлопал глазами.
   - Да объясни, что ты придумал, - взорвался я, когда Толик удалился на значительное расстояние.
   - А ты не понял? - В Сашкиных серых глазах пробежало, по меньшей мере, тысяча бесенят. - Норма для землекопа в день составляет - три кубических метра. А, значит, общая, дневная выработка сегодня и завтра, будет меньше. А поэтому, руководителю в журнале раскопок придется сделать соответствующую запись, что обнаружен фрагмент антропоморфной фигурки и с целью поиска недостающего скола, дневная выработка будет уменьшена вдвое. Так что с тебя пиво.
   От такой находчивости у меня сперло дыхание.
   - Ну, ты и...
   - Еврей?- Еще немного и Рабинович покатился бы со смеху, - вот видишь иногда быть нацменом очень полезно.
   Провозившись в шурфе не более десяти минут вынув со дна опавшую землю, я выпрыгнул из мелкой канавы, едва ли, доходившей до колен и поплелся за ситом. Сашка невозмутимо лежал на земле, подставляя свою прыщавую физиономию летнему солнцу. Когда нормальные люди говорят сито, то обычно, речь идет о предмете, занимающем достойнее место в хлебопекарском деле. У археологов сито - это инструмент, позаимствованный у строителей, больше напоминающий носилки, только, вместо дна натянута металлическая сетка, со стороной очка не более пяти миллиметров. К слову сказать, нести в одиночку это сито было крайне неудобно. За сто метров пути мне пришлось трижды делать остановку, что бы передохнуть.
   Рабинович все также невозмутимо продолжал лежать на траве у шурфа. Меня стало распирать от негодования.
   - Конечно, еврей с лопатой - это из анекдота. А вот еврей с ситом - это, как раз, что надо. - Я сбросил сито рядом с Сашкой. - Вставай лежебока.
   - А одному никак не получится? - бессовестные серые глаза моего друга с интересом уставились на инструмент. - Что-то мне сегодня работать удается только головой.
   - Вот лентяй.
   - Не лентяй, а человек умственного труда. - Напарник, наконец, оторвал свой зад от земли и встал на ноги.
  
  
   Глава 2
  
  
   Маленький пыльный поселок Завалье встречал нас на закате. Возврат к месту дислокации - старому, некогда, помпезному зданию Дворца культуры происходил буднично и без Фанфар. Уставшие и перепачканные глиной мы вернулись с раскопа. Первый день окончился. Импровизированный душ из-под шланга и ужин, приготовленный, на скорую руку должен был вернуть молодым археологам силы, но, увы, даже застелить, как следует, постель не было ни сил, ни желания. Только в полудреме я сообразил, что лежу не на жесткой пансерной сетке, а на вполне приличном, совершенно не продавленном матраце. Значит, кто-то завез это благо цивилизации в наше пристанище. Я, не провалился в царствие Морфея, а сон окутал мое тело мягко и нежно, казалось, что никакая сила не поднимет меня с постели.
   Мне снился самый удивительный сон, который мне приходилось видеть. Меня звала какая-то женщина, причем, казалось, что она близкий и родной человек и, несмотря, на то, что во сне я видел ее обнаженной, это не вызывало у меня возбуждение, напротив мои чувства к ней были чисты, а ее голос действовал успокаивающе. Я шел по широкому лугу под жарким солнцем к женщине, а мое сердце трепетало от счастья, и вызвано оно было таким ощущением, что после долгой разлуки я вернулся к матери, домой. Когда до женщины осталось не более двадцати шагов, мои ноги в чем-то запутались и опустив глаза, я с ужасом обнаружил, что иду по змеям и были это вовсе не безобидные ужи, а самые что не есть ядовитые гадюки.
   - Не бойся, если ты ко мне идешь с добром, то они тебя не тронут.
   Я рассмотрел говорившую женщину. На вид ей едва ли было сорок лет. Ее безупречное тело, под прямыми лучами солнца казалось мраморным. Но ноги, стали ватными до ломоты в коленях, и я не мог сдвинуться с места.
   - Не веришь? - женщина улыбнулась, - еще свидимся, и ты привыкнешь. - Она наклонилась и подняла зажатых в руках двух змей. Пресмыкающиеся извивались и обвивали ей руки, как вдруг замерли, их длинные тела безвольно свисали с рук незнакомки и только головы застыли в причудливых позах. Женщина подняла руки до груди, и... ведение пропало, сон рассеялся и я проснулся.
   С спросонья виденье все еще оставалось реальным. Но последняя сцена со змеями мне казалась знакомой, где-то нечто подобное мне уже приходилось видеть, но вот где, вспомнить, никак не удавалось. Впрочем, чем быстрее мой мозг просыпался, тем менее реальным казалось сновидение. А не настолько важно напрягать память.
   С позволения сказать, спальня, мужской части экспедиции была оборудована из партера. Накануне мы вынесли старенькие кресла, повидавшие на своем веку не мало филейных частей не одного поколения любителей творческой самодеятельности. Не успев вылезти из постели я услышал страшный грохот доносившийся из фойе клуба, куда мы накануне вынесли, скрепленные по пять, секции кресел. Из-за недостатка места секции вначале размещали вдоль стен, а потом, поняв, что таким образом не только лишим себя возможности играть на бильярде, но и чего доброго забаррикадируем единственный выход. Стали улаживать мебель рядами друг на друга. Выскочив на грохот в фойе, я тотчас подтвердил свою догадку, еще вчера эта конструкция из фанерных кресел казалась весьма надежной, а сегодня два ряда из трех была завалена на пол. Наихудшим было то, что под ними лежало, чье-то тело с широко раскинутыми руками. Полумрак, царивший в фойе дома культуры, не давал возможности сразу определить, кто из наших попал в ловушку. Подбежавшие парни стали помогать мне, оттаскивать кресла, высвобождая пленника. В минуту старая рухлядь была отброшена. Кем-то открытые ставни позволили рассмотреть пострадавшего. Это был Сашка Рабинович, растолкав любопытных однокурсниц, я упал перед Сашкой на колени. Тело лежало на животе с широко расставленными руками и ногами. Осторожно прижавшись ухом к левой лопатке друга, я услышал стук сердца.
   -Живой. - выдохнул я. - Кто-то из девчонок взвизгнул от радости, а кто-то, видимо не справившись с эмоциями, взвыл.
   Тут мне пришли на помощь знания, полученные на занятиях по медподготовке. Наш куратор - Анатолий Иванович выросший, словно, из под земли, хотел, было перевернуть Сашу на спину. Я же понимая, какого характера могут быть повреждения у моего друга в области позвоночника, не теряя время на разъяснения - коротким толчком локтя кубарем отправил Толянчика в ноги окружившим нас студентов. Положение спасла отличница, а равно и зубрила Танюша Чубрына.
   - Что вы, Анатолий Иванович! Сашеньку до приезда скорой помощи трогать никак нельзя. Возможна травма позвоночника!
   Толик, которому, мой не сильный удар, рассек верхнюю губу, размазал алую жижу по всему лицу и с удивлением посмотрел на руку, а затем на меня.
   - Ой, Анатолий Иванович, да у вас кровь! - Танюша снова спасала меня.- Что ж вы так неаккуратно? Наверное, о спинку кресла ударились? Идемте со мной я вам рану обработаю.
   Толик обвел нас взглядом. Не встретив сочувствия, во взгляде ни у кого кроме Татьяны. Молча поднялся и пошел на выход, за ним мелко засеменила Чубинка. Тем временем лежащий без сознания Сашка открыл глаза.
   - Вот зараза. - Это были его первые слова, которые потонули в истошном вопле радости археологов. - Не видел, куда эта тварь подевалась?
   Вопрос был адресован ко мне. Но я проигнорировал его, видя, что Рабинович пытается принять вертикальное положение.
   - Лежи и не вздумай вставать, сейчас скорая помощь приедет.
   - Какая на х... скорая? - Он рывком подбросил свое тело вверх. Но случилось то, что собственно и должно было произойти. Сашка не удержался на ватных ногах и свалился прямо на меня.
   Удержать падающее тело, когда сидишь на корточках, мне не удалось, поэтому мы повалились на пол вместе - я снизу - друг сверху. Рабинович снова был без сознания.
   Решив не искушать судьбу и не беспокоить травмированного товарища. Я остался лежать под Сашкой до приезда скорой. В данной ситуации на чудо мало кто надеялся - травма серьезная, расстояние до райцентра пгт. Гайворон в аккурат на час езды. Хуже было то что, что Сашка, своим ослиным упрямством мог усугубить ситуацию.
   Но был и трагикомичный курьез. Сочувствие к моему другу окружающих, каким - то образом распространилось и на меня. Кто-то считал своим долгом напоить меня, а дежурные по кухни девчонки решили поддержать меня бутербродами из тушенки, да еще были готовы меня кормить со своих рук. Но больше всех меня рассмешил Сережка Данилов. Маленький и щуплый - не более метра шестидесяти пяти росточка с копной вьющихся, словно у африканца, волос, но только рыжими и небесно голубыми глазами. Робко подошел к нам и, дождавшись, когда девчонки отойдут на безлопастное расстояние, спросил.
   - Может ты это ... хочешь. - Его взгляд упал на пустую полуторалитровую пластиковую бутылку из-под минералки, которую он вертел в руках. - Так я, это... помогу.
   Поблагодарив Серегу за заботу, я, не сдерживая смеха, послал его к черту.
   Скорая помощь приехала через час. Все это время я провел лежа на спине и стараясь удерживать тело Сашки на себе в одном положении. Незадолго до приезда неотложки Рабинович начал приходить в себя. Он открывал глаза, но взгляд не фиксировался и глаза словно плавали под веками. Зрелище, надо признаться, не для слабонервных и мне стало не по себе. Раненый даже начинал нести какой-то бред про ежа.
   Отправив пострадавшего Сашу в районную больницу, мы засобирались на раскоп. Толик, как руководитель экспедиции, уехал сопровождать Рабиновича. Старшим на время отсутствия начальства, была назначена Таня Чубрына. Коротко, перед посадкой в скорую помощь, буквально скороговоркой, Анатолий Иванович, дал указания нашей отличнице относительно задания на день. Определение объема работ и распределение обязанностей нам пришлось делать прямо на раскопе. Как ни странно, не смотря на то, что к Татьяне никто не испытывал особой любви, совершенно безропотно, получив задание, никто не возмущался и сразу принимались за дело.
   - А ты, Николаенко, будешь сегодня заниматься своим идиотским шурфом. - И не давая мне вставить слово, добавила. - Анатолий Иванович просил, что бы ты сегодня закончил.
   - Слушаюсь и повинуюсь. - Криво усмехнувшись, я сплюнул и побрел за инструментом в грузовик.
   Вооружившись, чудо лопатой "Вассер" произведенной лет двадцать назад в несуществующей уже стране ГДР, ножом, щеткой и детским, пластиковым совочком я направился к шурфу. Но там меня ждал сюрприз. В неглубокой канаве, свернувшись кольцами, лежала небольшая змея. По темно-серому цвету и ромбовидной голове я определил, что это была молодая гадюка. Первая мысль - метнуть в нее лопату, а затем выбросить отвал мертвую змею в отвал. Гадина тоже заметила меня и, спасая свою жизнь, стремительно попыталась выползти по стенке шурфа на свободу. Однако высота шурфа оказалась для нее непреодолимой. Вчера мы с Рабиновичем забурились на глубину больше метра. Поэтому змея не смогла выползти по отвесной стенке шурфа. И попросту свалилась вниз, и на дне, свернувшись кольцами, приняла боевую позицию, приподняв маленькую головку, а ее маленький, раздвоенный язык с невероятной скоростью исследовал воздух. Однако в этот момент, вместо охотничьего инстинкта у меня проснулась жалость к этому существу. Я спрыгнул в шурф, голова гадюки повернулась в мою сторону, осторожно сантиметр за сантиметром я подвигал лопату, параллельно дну, в сторону змеи и, когда до нее оставалось не более тридцати сантиметров - моя непрошенная гостья атаковала лезвие лопаты. Скорее от испуга, я со всей силы подбросил свой инструмент вверх и, змея извиваясь в воздухе, приземлилась на вершине отвала. Убедившись, что моя гостья укрылась в траве, я принялся за работу.
   Какое-то шестое чувство мне подсказывало, что углубляться не надо и расчистив от комьев земли дно я стал делать сперва вертикальную зачистку, а обнаружив следы обвала грунта сделал и горизонтальную зачистку. На черноземе прекрасно выделялось светлым пятном углубление. Работа спорилась и спустя каких-то полчаса, я сел на край шурфа и закурил. Под лучами солнца грунт высыхал, а следы древнего обвала все явственней проявлялось на стенках и дне шурфа. Наблюдать за этим процессом было интересно, и я вновь себя ощутил мальчишкой, который, затаив дыхание, с любопытством рассматривает погруженную в проявитель фотобумагу, на которой появляются сперва очертания людей и предметов, а затем и все остальные детали.
   - Николаенко, - по голосу я понял, что Татьяна стоит рядом. - Воды хочешь?
   Честно говоря, я готов был услышать все что угодно кроме этих слов.
   - Спасибо, не откажусь.
   Присев рядом со мной ,Татьяна протянула мне солдатскую алюминиевую флягу.
   - Так тебя можно поздравлять почином? - она с интересом осматривала находку. - Как думаешь, что это? Захоронение?
   - Врядли. - Сделав большой глоток из фляги, я поперхнулся. Вместо ожидаемой прохлады мне в глотку словно кипятильник вставили. До меня дошло - это был спирт. - Вот черт, ты, где это взяла?
   Таня с опаской поднесла флягу к своему носику.
   - Фу, какая гадость.
   - Ты где его взяла? - Отобрав флягу, я плотно завинтил крышку, от греха подальше, а то реакция новоиспеченного начальства может оказаться, мягко говоря, неадекватной и практически литр спирта может пропасть.
   - У Володи, водителя.
   - Что без спросу взяла?
   - Так он с удочками на Буг ушел, а я когда ехала с ним в кабине на раскоп, заметила флягу. Я ведь за тобой наблюдала, как ты работаешь. Словно бульдозер. Вот и подумала, что от воды ты не откажешься, устал, наверное.
   Понимая, что мне крупно повезло, ведь во фляге водитель мог хранить все, что угодно, включая, тосол. Я смолчал. Выпрыгнул из шурфа и направился к лесополосе, где в тени деревьев стоял большой молочный бидон с водой. Без опаски утолил не только жажду, но и сполоснул обожженное спиртом горло. По дороге обратно пришлось сделать небольшой крюк к машине, куда на водительское сидение положил флягу через открытое окно. Татьяна продолжала сидеть на краю шурфа, по-видимому, дожидалась меня.
   - Прости, я не со зла.
   - Ладно, извинения приняты, проехали.
   - Я что-то могу для тебя сделать? - Татьяна поправила под бейсболку непослушную копну русых волос.
   - Мне тут помощь нужна будет, - я с трудом выдавил из себя слова, казалось, что обожжены даже голосовые связки.
   - Конечно, я готова помочь.
  
  
   Глава 3
  
  
   Когда зона исследования неизвестна, то на поверхности ее делят на квадраты, что мы с Татьяной собственно и сделали. Справа от шурфа получился один участок со стороной в четыре метра. Забив последний четвертый колышек, я вооружился лопатой и, отступив от края шурфа на полметра, принялся копать. Татьяна, как настоящий начальник, не спеша, скручивала рулетку и поглядывала за грунтом щедро летящий в отвал. Что она там ожидала увидеть, сам бог ведает. Говорят, что есть три вещи, на которые человек способен смотреть до бесконечности. Это огонь, вода и землекоп. Такая перспектива меня не прельщала, и с каждым взмахом лопаты я начинал сердиться все больше.
   - Тащи сюда тачку и воду. - Скомандовал я начальству. - Землю далеко приходится кидать.
   Расчет был верный, если она не полная дура, то, прикатив тачку под любым предлогом постарается покинуть меня, поскольку стать водителем одноколесного механизма точно не захочет.
   Однако дождаться тачки, а тем более воды мне не было суждено. И виной тому стал приезд гостей.
   Как к раскопу подкатил внедорожник "Тойота" наглого красного цвета я не видел. Увлеченно копая и от этого обильно потея под лучами жаркого солнца, я поднял голову только после того, как раскоп накрыло облако пыли, которая тут же прилипала к телу. Выразив вслух все, что думаю о водителе, вздумавшем лихачить на грунтовой дороге ведущей к раскопу, я поднял голову. Чудо японского автопрома съехало с дороги и припарковалось возле отвала первого участка. На алом фоне машины, горели хищным оскалом хрома декоративная радиаторная решетка и "кенгурятник", аэрография на борту автомобиля изображала рыцаря, а крест на щите указывал на принадлежность к ордену Храма. Не стоит говорить, что работа на раскопе приостановилась, и наша славная артель землекопов стояла, разинув рты, словно ожидали выхода инопланетян из тарелки. Пассажиры автомобиля нарочно повременили выходить, ожидая, когда облако пыли частично осядет или будет снесено ветром.
   Наконец, двери распахнулись. На свет божий вышли четверо: грузный, седой мужчина в соломенном брыле и завернутыми кверху полями - а ля ковбой. Одет был в сандалии на босу ногу и в белом льняном костюме; с ним приехало еще три женщины. Вернее женщина, брюнетка, лет сорока, в белой вышиванке и кремовой юбке, была одна. А два юных существа выпорхнувших с заднего сидения одетых в трикотажные топики и коротенькие джинсовые шортики, на статус, как говорят немцы, фрау не тянули, а были, скорее, веселыми фройлян. Ни цвета волос барышень, ни их лиц не было видно - бейсболки с длинными козырьками слишком глубоко сидели на головах.
   - Здравствуйте. - Мужчина обладал высоким тенором. - Подойдите поближе, будем знакомиться.
   Воспользовавшись паузой, я направился мимо приезжих к лесополосе, где вдоволь напился воды. Закурив, прислушался к беседе. Встреча проходила в возбужденном состоянии, и мне прекрасно был слышен весь разговор.
   - Доктор исторических наук, профессор института археологии Шило Иван Иванович. - Пел тенор. - Как только вчера узнал от Анатолия Ивановича, о вашей любопытной находке, кстати, а где он? Трубку не берет.
   По закону жанра на сцену вышла Таня Чубрына.
   -Ой, нам всем очень приятно знакомство. Анатолий Иванович поехал в Гайворон сопровождать студента в больницу. Утром у нас ЧП произошло...
   -Да, что вы говорите? - В разговор включилась дама в вышиванке. - Простите, не представилась. Анна Григорьевна Шило, преподаватель художественного училища к вам приехала как художник.
   - Анна, формальности потом, - прервал тенор спутницу. - Как вас девушка зовут? И что у вас произошло?
   Дождавшись, ответ, продолжил.
   - Так значит, в Гайворон студента отвез? Вот и замечательно мы тоже туда поедим. В этом поселке нет ни одной приличной гостиницы. А в Гайвороне даже с кондиционерами. Анна отправь Толику эс-эм-мес сообщение, чтобы дождался нас в больнице. Девочки, - пропищал профессор, обращаясь к юным спутницам. - Вы с нами или тут останетесь?
   Беспардонные девицы, ходили по раскопу как у себя дома. Периодически останавливаясь и вытрушивая из гламурных толи шлепанец, толи сапог - комья засохшей земли. Похоже, что профессор не только с женой приехал, но и дочерей прихватил. Хотел бы я иметь такую работку, что б на полевой сезон как в отпуск выезжать. Вместо ответа барышни направились к машине.
   Найдя в кустах брошенную тачку, я дождался отъезда гостей и покатил с ней к своему шурфу. В ближайшие часы ему предстояло быть расширенным и углубленным, а значит и свое название он сменит. Мое внимание привлек Сережа Данилов он сидел на коленях и что-то ковырял детским совочком в круглой яме.
   - Бог в помощь!
   - Спасибо, - он повернулся в мою сторону, лицо студента покрывал толстенный слой бурой пыли. - Я, кажись, помойку нашел.
   - Чего?
   - Выгребную яму. - Пояснил он и поковыряв ножом в яме продемонстрировал мне здоровенную, сантиметров двадцать, створку пресноводного моллюска.- Предки наши этими ракушками свиней кормили, а раковины в сортир сбрасывали.
   - У меня к тебе дельное предложение. - В моей голове созрела идея. - Хватит ассенизатором работать. Бросай свою яму и пошли ко мне.
   - А у тебя что?
   - Судя по обвалу грунта, произошедшему еще в далекой древности, то я наткнулся на полуземлянку. Самому ковыряться долго придется.
   - Годиться, - Сергей повеселел, - я только воды попью и к тебе.
   - Можешь флягу в машине взять, к бидону бежать дальше. Да и к обеду водичка в машине нагреется. А Вовке, водителю, она будет не к чему.
   Добродушный Данилов послушно подошел к машине и взялся за ручку дверцы. Я, предвкушая зрелище, внимательно следил за Сергеем.
   - Данилов не сметь! - Раскоп потряс вопль Татьяны. - Не сметь трогать флягу! Там спирт!
   Над раскопом стало так тихо, что кваканье лягушек над Бугом разлеталось могучим эхом.
   Чубрына осознала свою ошибку. Лицо стало пунцовым. Мужская часть экспедиции с интересом стала рассматривать машину.
   - А ты Николаенко, просто...просто, - Татьяна захлебывалась от недостатка слов и переизбытка злости, - ты гад и сволочь.
   В место ответа, я молча покатил тачку к своему участку. Будет знать, как, пообещав помощь оставлять меня одного.
  
  
   Глава 4
  
  
   Условившись с дохлым, в физическом плане, Даниловым, что работа на тачке и горизонтальная зачистка на нем, я с энтузиазмом принялся за дело. По предварительному анализу мне предстояло очистить от поверхностного слоя целинной земли шестнадцати кубометров земли. В одиночку за день с подобной задачей справиться невозможно. Поэтому, на тех участках, где раскопки показались ребятам малоперспективными, работы были прекращены и, ко мне присоединилось еще трое землекопов. Это, несомненно, шло в разрез оставленным распоряжениям Анатолием Ивановичем, однако слушать шипение Татьяны никто из моих добровольных помощников не собирался. Еще бы! Раскапывать первое жилище знаменитых трипольцев было куда интересней, нежели изучать содержимое выгребных ям.
   Поясню свое поведение. Я с отличием окончил курс археологии и прекрасно понимал, то, что здесь, на раскопках, должно было произойти. Во-первых, перед нами был памятник культуры триполье-кукутени. Во-вторых, никто серьезно заниматься изучением найденного поселения не собирался. Раскопки должны были ограничиться шурфо-траншейным методом изучения, по той простой причине, что для серьезных исследований денег просто нет. А в-третьих, мне было не понятно появление на раскопе профессора Шило. Он не был специалистом по энеолиту. Его работы на опубликованные сайте Института Археологии были посвящены протославянским поселениям и раним славянским племенам. А на раскопе идет материал раннего периода триполья, а это 3600 год до нашей эры. В-четвертых, меня распирало любопытство, очень интересовало это жилище, построенное более 5500 лет тому назад.
   Кроме того, в изучении трипольской культуры ощущается какая-то недосказанность. Помниться, изучая историю древнего мира, я наткнулся у одного из российских авторов на гипотезу, что начало крито-микенской культуры, положили трипольцы. Тут еще пошла мода на триполье, президент страны начал читать лекции о знаменитой керамике бронзовой поры. А недавно в новостях показывали ролик, о том, как группа этнографов организовала фольк-фестиваль в рамках, которого, построили мазанку с использованием технологий бронзового века.
   И потом, меня очень смущал профессор и его автомобиль. Они оба были, какими-то, кичливыми и вызывающими.
   Поэтому, не зная, какова будет дальнейшая судьба исследования всего поселения, я же решил изучить найденную полуземлянку. Было еще одно обстоятельство, но его я не мог пояснить. Меня буквально тянуло извлечь на свет божий все, что хранила земля в своих недрах последние пять с половиной тысячелетий.
   Благодаря моим помощникам, в течении нескольких часов мы избавились от поверхностного слоя грунта и все вместе приступили к очистке участка. Нашему взору предстали контуры жилища. Сверху оно напоминало лодку - также сужалось к " носу". Широкой оставалась "корма" - вход в жилище. Все сооружение длиной было пять метров тридцать сантиметров и шириной чуть больше дух метров. С точки зрения современного человека - тесновато. С уверенностью можно было сказать, что вход был пологим, лишенным ступеней, а значит глубина полуземлянки не большая.
   Первое на что мы наткнулись - это были обломки обожженной красной глины, их было много, словно обломки битого кирпича они заставляли лопату звонко петь при прикосновении с ними. Одна сторона была покрыта, красной охрой. Раскапывая, мы двигались от входа до носа "лодки", по обожженной глине можно было с уверенностью сказать, что конструкция полуземлянки имела деревянный каркас, очень тщательно обмазанный толстым, до пятнадцати сантиметров слоем глины и напоминало строение традиционной украинской хаты-мазанки. Только вместо побелки известью, наши предки использовали красную охру. Наверное, это отвечало их эстетическому вкусу. Затем жилище сгорело, температура была очень высокой, не меньше шестисот градусов, иначе глина не пропеклась бы словно кирпич.
   Когда печеной глины стало очень много, мы отложили лопаты и работали ножами, кисточками и совками. Под палящим солнцем это была адская работа.
   Чубрына ни на шаг не отходила от отвала, не дай бог, мы пропустим, что-то важное и выбросим его. Барышня, вооружившись экспедиционным фотоаппаратом, постоянно снимала каждое движение ножа, но при этом сохраняла молчание. За, что я был безмерно ей благодарен.
   Не смотря, на то, что мы торопились больше, чем трети полуземлянки за день раскопать не удалось. Диск солнца клонился к Бугу. Нас никто не подгонял, даже вечноспешащий куда-то водитель газика Володя молча бродил по раскопу и томно вздыхал. Понимая, что спустя час на землю ляжет ночь, я собрал инструмент и громко скомандовал.
   - Баста ребята, продолжим завтра. - По одному мы выходили на поверхность.
  
  
   Глава 5.
  
   После душа, казалось, что жизнь в тело возвращается. Для полного восстановления сил не хватало сна часиков, этак, на двенадцать. Впрочем, плотный ужин тоже был вовсе не чужд моему организму. Пока дежурные суетились на пищеблоке - накрывая столы, я решил отыскать нашего куратора - хотел выяснить состояние здоровья Рабиновича. Но, не смотря на позднее время ни его, ни приехавшего профессора в расположении археологического отряда не было. Мобильными телефонами мы с Сашкой Рабиновичем обзавестись не успели.
   Танька Чубрына - дура полная, на вопросы не отвечала только губы дула, дескать, обиделась. На обиженных, как говорится воду возят.
   Куратор Толик так и не приехал ни до ужина, ни после. Тревога за друга превратила мой сон в сущую пытку. Заснуть не представлялось никакой возможности, а ворочаться на старой, издающей даже не скрип, а стон уставшего организма, кровати с боку на бок, так и ребят разбудить можно. Надев шорты и футболку, я вышел на крыльцо. Мое одиночество у входа клуба скрашивал фонарь, по крайней мере, не в темноте сидеть. Закурив, я с интересом рассматривал рой насекомых, клубившихся вокруг фонаря. Ночная прохлада действовала успокаивающе. Сверчки давали столь грандиозный концерт, что я и заслушался. Что ни говори, а летняя украинская ночь имеет свою тайну. Что-то есть в ней таинственное и нежное, непреступное и поэтическое - как в девушке. Я криво улыбнулся, надо же, на лирику потянуло.
   Сзади заскрипела не смазанная массивная клубная дверь. Странность двери заключался в том, что днем она, зараза, вовсе не скрипит, а ночью, когда все спят, стонет, словно гудок от тепловоза. Оглянувшись, я сплюнул от досады, Чубрына стояла на крыльце.
   - Что Николаенко не спиться?
   - Комары спать не дают. - огрызнулся я.
   - Да? А у нас комаров нет. - Хотя...- Татьяна замолчала, сообразив, что такое невозможно в принципе.
   - А я на тебя сегодня обиделась. - Татьяна распустила свои шикарные русые волосы по плечам.
   Без идиотских очков и яркого макияжа она была очень даже ничего. А ее фигурка всегда привлекала мое пристальное внимание. Но все это прекрасное впечатление улетучивалось, как только Чубрына начинала говорить. Зачастую молола полную чушь. Исключением было, когда она отвечала на парах, тогда она выстреливала заученные фразы с лекций или учебников, пулеметными очередями. Меня поражала ее способность запоминать наизусть целые страницы текста.
   - Ты меня слышишь? Дир! Я на тебя обиделась.
   В университете все однокурсники звали меня по фамилии, а уж если кто-то хотел меня достать, то стило им произнести мое имя, как я вспыхивал, как свечка.
   Во всем виноват мой отец. Я родился, когда они с мамой заканчивали истфак. А мой родитель в то время влюбленный в древнерусскую историю был настолько, что выбрал своему отпрыску княжеское имя. Когда мне исполнилось 16 лет, я порывался сменить, было имя, но одного похода в паспортный стол мне оказалось достаточно, что бы отложить эту идею на неопределенное время. Бланки паспортов - оказались настоящим дефицитом. Правда сердобольная тетенька, поохала да повздыхала на предмет, это каким местом родители думают, что ребенку такое имя придумали, да намекнула, что за определенную сумму, готова помочь мне исправить легкомыслие моих родителей. Что собственно говоря и задело за живое, хоть у меня в голове и крутились подобные мысли насчет моих предков, но, во-первых я их никогда в слух не произносил, а во-вторых кто давал право этой бабенке неуважительно высказываться в адрес моей семьи? А в-третьих, за что я ей должен еще и деньги давать? В общем, как вы понимаете, нахамил этой чиновнице так, что она меня теперь до пенсии помнить будет.
   - Ей, Дир. Я с тобой разговариваю.
   - Сама нарвалась, и нечего обижаться. Ты не в курсе как там Рабинович.
   - В курсе, но раз ты такой хам, то я тебе ничего не скажу. - Решительно и превосходно дурочка надула губки.
   - Значит в порядке. - Подвел итог я.
   - Тебе, что кто-то уже сказал?
   - Думаю, что не позже чем после завтра Сашка будет на раскопках.
   - Завтра. - Поправила меня Татьяна. - Анатолий Иванович специально остался в Гайвороне, чтобы завтра приехать с Рабиновичем. Их Иван Иванович, профессор привезет.
   - Занятно.
   - Что занятно?
   - Куда они с Рабиновичем сядут. Разве что в багажник?
   - Скажи Дир, а ты всегда такой противный?
   Татьяна сидела рядом со мной, одетая в светлые бриджи и маячку на тоненьких бретельках. Я опустил взгляд на декольте. То, что я там увидел было достойно кисти Рембрандта.
   - С чего ты взяла, что я противный. Иногда я бываю даже ласков.
   Вместо ответа меня оглушила звонкая пощечина.
   - Сволочь ты Николаев. О твоих похождениях в общежитии по факультету легенды ходят, а ведь третий курс закончил. Пора ума набраться.
   Чубрына передвинулась метра на полтора, видимо посчитав такое расстояние безопасным. В ее словах была правда. Хотя мной руководили не столько сексуальные инстинкты, а скорее жажда приключений и опасности. Помнится в апреле, на спор, спустился с девятого этажа на пятый по пожарному шлангу, только вот окна перепутал - влетел в раскрытое окно, а там ... В общем, визгу было. Конечно, что после таких событий - разговоров и пересудов хватает.
   - Ага, слушай больше. - Криво усмехнувшись, ответил я.
   - А я и не слушаю, сама не слепая, вижу, что ты за гусь.
   - Это я гусь?
   - Да. И Рабинович твой, тоже гусь.
   - А он тут при чем?
   - Да при том. Кто вам разрешал проводить полномасштабное исследование? Зачем землянку раскрыли полностью?
   Переходы Татьяны с темы на тему ставили меня в тупик. Собравшись мыслями, я ответил.
   - Неужели тебе не любопытно, что там внутри? Да и художницам профессор будет работа.
   - Подставили вы с Рабиновичем Анатолия Ивановича. - Татьяна дотянулась рукой до лежащей на деревянных ступеньках пачки сигарет, ловко достала из пачки одну и чиркнула зажигалкой. От удивления я и рот открыл - никогда не видел, что Чубрына курит.
   - Я не часто курю, - видимо увидав мое удивление, произнесла Таня,- скорее балуюсь, и зависимости нет никакой. Я слышала, как Шило по телефону куратору выговаривал. Дескать - это что за самоуправство, грозил что завалит его на защите кандидатской диссертации.
   - Зря ты на нас с Сашкой дуешься. Что мы шурфами да траншеями тут исследуем? Границы поселения, да случайно поднятую керамику найдем, а вот посмотреть быт наших предков, неужели тебе не интересно?
   - Интересно. Но ведь существует план раскопок, графики. Ты ведь знаешь, какие скудные бюджеты на раскопки выделяются. Ты представляешь, сколько денег потребуется на описание этой полуземлянки? Ведь каждый экспонат в институте археологии будет изучаться.
   - А ты представляешь, что происходит с открытыми археологами поселениями, но не раскопанными?
   - Нет. А что.
   - Их потом раскапывают черные археологи, а находки идут на черный рынок.
   - Правда?
   - Да. Не так давно в Одесской области, было найдено скифское поселение, а вот денег на раскопки как всегда не нашлось.
   - И что?
   - А то, что, судя по информации с сайтов черных археологов, то некрополь они вычистили полностью всего за месяц. А самое интересное, что затем пригласили специалистов-скифологов из одесского университета на предмет оценки. Так знаешь, что выяснилось?
   -Что?
   -А то, что была разграблена предполагаемая могила мятежного царевича Скилура, который хотел скифское общество по примеру греческого создать. Величайшее событие прошло мимо нашей науки. Как сама понимаешь, золота и серебра там было не мало. Вот так будет и с этим поселением. Мы его границы на карту нанесем, упростим работу для гробокопателей. И прощай материальные свидетельства былого.
   - Я слышала, что существуют, закрытые аукционы археологических находок на территории Украины. Еще слышала, что некрополь Херсонеса разграблен почти полностью.
   - Не только Херсонеса, но и Пантикапея, что под Керчью в придачу. Одним словом бизнес поставлен на широкую ногу. Причем с четкой организацией, как самих раскопок, так и сбытом. Вот я и думаю, что через год, к началу, следующего археологического сезона здесь все разграбят.
   - Так вы из-за этого и решили раскрыть землянку?
   - А ты, из-за чего думала?
   Татьяна поднялась с крыльца, сделала шаг ко мне, и наклонившись поцеловала меня в щеку. Мои руки обняли ее упругое тело, а губы мгновенно накрыли долгим поцелуем ее рот. Скорее от неожиданности ее тело сделало слабую попытку сопротивляться, но это был всего лишь миг. Затем, не прерывая поцелуя, она села мне на колени, а ее язык веселым чертиком проник мне под губу...Последняя здравая мысль, что у меня пронеслась в голове, была обращена к ночи.
   Что ни говори, а летняя украинская ночь имеет свою тайну. Что-то есть в ней таинственное и нежное, непреступное и поэтическое - как в девушке.
  
  
   Глава 6.
  
  
   За неистовство ночи приходится расплачиваться. Так бывает. Всегда.
   В этот раз я снова видел великолепный сон со своей старой знакомой. Она была весела, даже змеи в ее руках тоже веселились. Врядли, встретишь вещь гаже, чем улыбка гадюки. Однако их повелительница была радушна.
   - Молодец, Дир, что снова заглянул ко мне. Как тебе мой подарок?
   - Какой подарок?
   - Неужели, думаешь, что девица, так сразу тебя полюбила?- Незнакомка рассмеялась.- Мне пришлось ее долго уговаривать. Для Татьяны такой поступок - целое событие, или не заметил в пылу страсти?
   - Заметил. - Смущенно я опустил глаза.
   - Не скромничай. Вы были великолепны в танце страсти. Я вами довольна.
   - Да кто ты такая? - Вспылил я.
   - Неужели ты еще не понял? Хозяйка я здесь. А вы - гости мои. Да еще такие замечательные. Полюбила я вас всех. И одарю вас всех.
   - Что значит одарю?
   - Увидишь, чудеса для вас только начинаются.
   Она засмеялась, и ее смех походил на звон капель, на шум ручья и грохот морского шторма одновременно.
   - А зовут тебя как?
   - Меня звать не надо, - хозяйка лукаво подмигнула, - я сама прихожу, когда полюблю. Иногда прихожу, когда возненавижу, а тогда беда будет - детки мои шанса никому не оставят.
   Словно подтверждая ее слова, змеи зашипели так, что волосы у меня встали дыбом.
   - Не бойся их, без моего приказа не укусят. Просьба у меня к тебе будет. Выполнишь?
   - Говори.
   - Ты друга своего предупреди, что б гостю седому не помогал, а не то накажу.
   - Ты это о чем?- не понял я.
   - Да тебе это знать пока не надо, просто скажи, что седому помогать не надо. Хорошо?
   - Хорошо. Скажу.
   - Вот и договорились. Иди. Пора тебе.
   Видение пропало. А вместо него мне в глаза светил яркий луч света. С трудом, открыв один глаз, я увидел перед собой Татьяну, с помощью зеркальца пудреницы она будила меня солнечным зайчиком.
   - Просыпайся, любимый, народ уже завтракать пошел, а тебя разбудить не смогли. Посчитали, что ты сильно устал вчера на раскопе. - Татьяна так озорно прыснула, что я улыбнулся, хотя по обыкновению не очень люблю, когда будят.
   Она наклонилась и звонко чмокнула меня в нос. Я привлек ее к себе. Тайные поцелуи бывают такими сладкими! Но в самый неожиданный момент Татьяна резко оттолкнулась от меня и встала возле кровати. Мельком взглянув на себя в зеркальце и поправив прическу, она скомандовала.
   - Вставай лежебока, а то на раскоп голодным пойдешь. Ребята завтракать заканчивают, скоро на участок поедут.
   - А ты что не едешь? - Удивился я.
   - Нет, моя очередь на кухне дежурить. - Приготовлю, что-то вкусненькое. Если есть пожелания, говори. Только не слишком замысловатое придумывай - продуктовый набор у нас ограничен.
   - Готов есть все, что приготовишь. Я не переборчив.
   - Ой, а если не вкусно будет? Я ведь в полевых условиях еще никогда не готовила.
   - Приправишь поцелуем, тогда я съем все.
   - Мне что всех целовать придется? Готовить я буду для всей экспедиции.
   Хохотали мы вместе, шутка была удачной.
   Проглотив свой завтрак, состоящий из двух куриных яиц, салата из свежей капусты и запив остывшим чаем. Я украдкой от окружающих умудрился чмокнуть Татьяну в щеку, и легко перемахнув через борт "газика", присоединился к группе, что бы ехать к месту раскопок.
   В последний момент, перед выездом к машине подбежала Татьяна.
   - Чуть не забыла, до приезда, Анатолия Ивановича, старшим будет Николаенко. Назначение согласовано. И попрошу без самодеятельности.
   Последнее замечание явно относилось ко мне. Такое неожиданное повышение было встречено группой гробовым молчание, все с интересом уставились мне в спину. Чтобы как-то разрядить обстановку я обернувшись сказал.
   - Сейчас заедим за пивом и до обеда устроим пикник.
   В кузове раздались голоса одобрения.
   Однако по приезду на раскоп нас ждал сюрприз.
   Недоехав до нашего участка с полкилометра, дорогу нам перегородил человек в комбинезоне цвета хаки и черном бронежилете и каске.
   - Разворачивайтесь, - командовал военный.
   - Что случилось? - поинтересовался водитель Володя.
   - Разминирование. Уезжайте.
   Спрыгнув с борта, я подошел к кабине.
   - Старший группы археологов Николаенко. - Предавая голосу как больше важности, представился я. - Что происходит?
   Вместо ответа сотрудник МЧС достал рацию и кому-то передал.
   - В зону поражения пытается проникнуть Николаенко с группой археологов.
   - Пусть ждут, - буркнула рация в ответ.
   Что бы не держать ребят под солнцем в тентованом кузове, я позволил всем покинуть машину. Минут через десять, судя по облаку пыли, поднимающемуся над лесополосой, к нам кто-то ехал на машине.
   Из подъехавшей "Нивы" светло-зеленного цвета, вышел мужчина лет сорока в таком же облачении, что и постовой.
   - Вы Николаенко? - Я кивнул.- Майор МЧС, командир группы саперов Александр Орлик. Вы можете на плане указать место, где нашли снаряд? А то мои ребята уже два часа утюжат ваши раскопки, но так ничего и не обнаружили.
   -Какой снаряд? - удивился я.- Мы ничего не находили.
   - Вы Николаенко?
   - Я.
   - От вас вчера поступил сигнал, что на раскопках найден предмет похожий на артиллерийский снаряд. - Видя мое недоумение, майор вспыхнул. - Если это шутка, то кто-то дорого заплатит. Звонок был сделан с мобильного и хозяина мы разыщем.
   - Уверяю Вас, что я не звонил. У меня и мобильного нет.
   - Ясно.
   Майор взял у постового рацию.
   - Ребята, сворачиваемся. Телефонный террорист. - Затем обращаясь ко мне. - Не завидую родителям этого умника. Такая шутка их чада им тысяч в десять штрафа обернется.
   До раскопа мы доехали в гробовом молчании. Что могли натворить саперы на раскопе, трудно было представить. В университете от преподавателей мне приходилось слышать ряд историй посвященных взаимодействию саперов и археологов. Несколько лет назад, раскапывая курган с захоронением времен катакомбной культуры, мои коллеги обнаружили могилу вождя или шамана полную уникальных артефактов. Как гласит молва, материала там было достаточно на несколько докторских диссертаций. Но в один прекрасный день, расширяя территорию раскопа, археологи наткнулись еще на один артефакт. Судя по остаткам одежды, нашивкам и обуви было определено, что этот скелет принадлежит румынскому солдату периода второй мировой войны. Он, видать, оборону держал в окопчике на этом самом кургане. По всей видимости, его было убито во время разрыва снаряда, так что труп оказался, засыпан землей. Все было ничего, только в руке этот солдатик, спустя шестьдесят лет после своей смерти, продолжал сжимать гранату. Конечно, продолжать раскопки никто не собирался, поскольку состояние боеприпаса вызывало опасение. Руководитель раскопок вызвал МЧС, выполняя указание инструкции. Однако будоломы в погонах, определив, что до ближайшего населенного пункта километр с гаком приняли решение осуществить подрыв на месте, предварительно изгнав археологов. Никакие призывы не разрушать найденный памятник воздействия не имели. Единственно, что удалось сделать коллегам, так это засыпать землей найденное погребение в надежде, что взрывной волной не сильно повредит памятник культурного наследия. Но как говорят, если не везет, то не везет до конца. По всей видимости, рядом с покойным солдатом находились еще боеприпасы и причем в огромном количестве. Очевидцы говорили, что рвануло так, в крайних домах села стекла в окнах повылетали. В результате вместо трехметрового кургана, на месте взрыва образовалась воронка в два метра глубиной и пяти в диаметре. Сила взрыва соответствовала эквиваленту стокилограммового заряда тротила. Чтобы найти ценные артефакты пришлось бы просеивать землю в радиусе полукилометра. Естественно, что экспедиция прервала свой полевой сезон.
   Поэтому археологи если и наталкиваются на сюрпризы второй мировой войны, то предпочитают уведомлять сотрудников МЧС о находке уже после завершения полевого сезона. Конечно, земляные работы рядом с изрядно проржавевшими боеприпасами являлись грубым нарушением инструкций по технике безопасности. Но ученые шли на тот риск осознано, дабы спасти уникальные находки.
   Зная все это мне было интересно, кто додумался вызвать саперов. Тем более с мобильного телефона. Не пройдет и пятнадцати минут, как владельца возьмут под белые ручки, если он, конечно, не избавился еще от телефона.
   Когда наша экспедиция высыпала из кузова "газика" саперы уже покинули раскоп. И я с нетерпением принялся исследовать наши шурфы. Как не странно, но эмчаэсники работали металлодетекторами и лопаты в руки не брали вообще. Следов какого-либо вмешательства в процесс раскопок с их стороны не было. Я облегченно вздохнул.
   Достав из кузова машины рабочий инструмент, я распределил ребят по участкам, а сам с Сергеем Даниловым подался к своей полуземлянке. Но приступить к работе, нам так и не было суждено.
   Из лесополосы ведущей к Бугу раздался оглушительный женский крик. Отбросив весь инструмент, кроме лопаты я, держа ее наперевес, побежал на крик. Метрах в пятидесяти возле зарослей колючего шиповника стояла Нина Павченко и рыдала навзрыд.
   - Что случилось?
   Зареванная, с размазанной по лицу тушью, она не переставая реветь молча указала рукой под куст. На сухой траве была разложена цветная клеенка, которой обычно застилают хозяйки обеденный стол, длинной около трех метров.
   - И что?
   - Ты что не видишь? Там ничего нет. - Выдавила сквозь слезы Нина.
   - А что там должно быть? - Не понял я.
   - Все вчерашние находки. - Она снова залилась слезами. - Сто пятьдесят шесть предметов из керамики, восемь из кости, и два бронзовых.
   Через минуту злополучный куст шиповника окружала вся экспедиция. До меня дошла суть происходящего. Обычно, после того как артефакты были описаны, сфотографированы или зарисованы в месте обнаружения, их снимали с площадки и девчонки в Буге их тщательно вымывали, а сушить разлаживали как раз под этим кустом шиповника.
   - А почему вчера не собрали и не вывезли?
   - Они просохнуть не успели. - Нина продолжала шмыгать носом.- Таня сказала, что пусть до утра останутся. А теперь их нет.
   Догадываясь, куда они могли подеваться, я принял решение. Одолжив, у водителя Володи, мобильный телефон, я набрал номер экстренной службы. После минутного разговора с оператором выяснилось, что никакого вызова по разминированию не было, а в саперной группе никакого майора Орлика нет и в помине. Другими словами нас ограбили люди, выдававшие себя за саперов. Мне ничего не оставалось делать, как набрать номер милиции.
  
   Глава 7.
   -Ну-с, археолог, какова стоимость похищенного?
   Опер Михаил Новицкий из местного райотдела пытался состряпать протокол дознания, выдавливая из меня оценку пропавших материалов.
   -Понятия не имею. - Пожал плечами я. - Материалы только вчера извлекли. Какая там оценка?
   Старлей Новицкий надул губы, пыхтя над протоколом. Его детские пухлые губы и смешные ямочки на щеках совершенно не шли к хищному носу и колючим карим глазам. То и дело, поглаживая черную густую шевелюру, опер с долей брезгливости смотрел на документ, который по моей милости никак не мог закончить.
   -Ты, говоришь светло-зеленого цвета "Нива", а мужчина представился Александром Орликом?
   - Миша, да это ребята из поискового отряда. - Подал голос стоявший на краю раскопа сержант.- В прошлом году они восемнадцать бойцов нашли, помнишь - на девятое мая их хоронили. Начальство со всего района съехалось. Да еще троих бойцов имена установить удалось - родственники, аж, из России, из Екатеринбурга приезжали. Похороны по первому разряду были с воинским салютом. Эти на грабеж никак не могли пойти. У них совесть есть.
   - Ага, совесть. А зачем врать, что они из МЧС? - Старлей записал несколько слов в протокол. - Хотя ваши черепки мог кто-то из местных жителей унести, а ребята из поискового отряда приехали, что бы территорию на предмет металла проверить. Так сказать дружественная помощь...
   - А комедию разыграть - это тоже из лучших побуждений? - Взорвался я. - Мне мое руководство голову снесет. Не успели начать работать, а уже криминал.
   - Почему пенишься? Думаешь, я преступников выгораживать буду? Кто натворил дела, тот и отвечать будет. - Новицкий криво улыбнулся. - У нас в районе очень много курганов, а их грабят.
   - Вот у своих "поисковиков" и спросите, может, знают, чьих рук дела? - Огрызнулся я.
   - Понимаю. - Старлей щелчком выбил из пачки сигарету, прикурил.- Я ведь сам истфак закончил. Правда, заочно. В прошлом году диплом получил.
   Не поверишь, дед, заставил. Он у меня местным музеем заведует. Семьдесят пять лет старику, а на покой не собирается.
   - Да вы к нему и обратитесь, у нас все находки сфотографированы, он и выдаст справочку о стоимости.
   - Как вариант, - Новицкий улыбаясь, растягивал свои пухлые губы, словно дитя малое увидев шоколадку. - Как мне самому это в голову не пришло? Подписывай протокол и давай сюда приобщим фотографии.
   - У меня, их нет.
   - Ты только что говорил, что вы все находки фотографировали?
   - Фотографировали. Только снимки "сливали" на ноутбук руководителя.
   - А он где?
   - Я же говорил, в Гайвороне, студента в больницу повез.
   - Ну, ты, даешь. То есть фотографии, то их нет. Совсем запутал. Ладно, заеду в больницу - встречусь с твоим Анатолием Ивановичем.
   - Они сегодня должны вернуться, созвонитесь.
   - Да вот еще, Николаенко, надеюсь, ты предупредишь меня, если вздумаешь покинуть район? Уж очень не хочется за тобой гоняться по области. Договорились?
   Он снова улыбнулся, и из глубины моей памяти всплыла сцена улыбающихся гадюк из сна. Теперь они мне казались даже симпатичными. В отличии от опера.
   Холодно распрощавшись со стражами порядка, я поплелся к раскопу, где давно уже пыхтел Сергей.
   - Ну, что? Найдут? - спросил он, не поворачивая головы.
   - Да черт их знает. Захотят - найдут, а если не захотят, то и дело возбуждать не будут. Кому статистику портить охота?- выудив из пачки сигарету, я чиркнул зажигалкой и выпустил облако дыма.- Что там у тебя?
   - Да вот не пойму. Тут возвышенность проявляется.
   - Показывай.
   Отодвинув Данилова, я стал осматривать подозрительный участок. Похоже, что Сергей не ошибся - в центре жилища действительно просматривалась небольшая возвышенность. А это могло означать только одно - жертвенник.
   Для непосвященных жертвенником представляется куском камня, на котором приносятся дары богам. В истории с трипольцами дело обстоит несколько иначе. Вместо камня археологи находили жертвенную чашу. Да вот незадача - ее никогда не демонстрируют ни на одной выставке. В виду ее откровенной фалосо-вагинальной направленности. По крайней мере, так ее описывают учебники. И все. А нам улыбнулась удача, если это действительно жертвенник - то это могло означать, что нашими предшественниками неверно были установлены границы поселения. Выходило, что оно значительно больше, ведь культовое жилище располагалось в центре поселка, а от него кругами расходились обычные дома.
   - Пойду за фотоаппаратом, - резюмировал находку Данилов. - И еще одеяло надо, на коленях, на голом грунте, мы долго не устоим.
   - Ножи, кисточки и кельму не забудь. - Подсказал я, вооружаясь веником и совком. Прежде, чем приступить к тонкой работе участок следовало, тщательно вымести.
   Увлеченность работой отключает чувство времени абсолютно и бесповоротно. Не помню, обедали мы с Даниловым или нет, но даже, если что-то и жевали, то делали это, не вылезая из раскопа. Мы не ошиблись, предполагая, что наткнулись на жертвенник. Это была огромная - шестидесяти сантиметров в диаметре чаша стоящая на гранитном квадратном камне на трех массивных ножках выполненных в виде... Да, ладно, чего стесняться, они были выполнены виде больших женских гениталий. Кроме того, вся чаша снаружи, была украшена подобной лепниной.
   - Ого, похоже, что из этой посудины, - сделал замечание Данилов,- трипольцы пили за здоровье тех ворот, из которых весь народ.
   Внутри чаши, мы нашли великолепно сохранившуюся женскую фигурку из обожженной глины, сидящей на глиняном троне. Чаша глубиной не более пяти сантиметров. Вокруг фигурки лежало три конские игральные бабки с вырезанными по диагонали бороздами. К тому же чаша была расписана змеевидным орнаментом. Не помню, на каком кадре сели аккумуляторы в фотоаппарате, поэтому Данилову пришлось вести съемку своим телефоном, благо, что его агрегат был оснащен 4-пиксельной камерой и мощной флеш-картой.
   Толстостенная чаша весила около десяти килограмм, поэтому снимали ее мы с Даниловым вдвоем. Передав на попечение девчонок свой трофей, мы собрались, было вылезти из раскопа, но тут мое внимание привлек жертвенный камень - он был великолепно обработан. Длина пятьдесят три сантиметра, ширина - двадцать пять, а высота сорок. Я снова принялся за кисточку, освобождая грани камня от прилипшего грунта. На камне проступала резьба, неглубокие борозды, практически не видимые на сером граните, но их было много, они напоминали геометрические фигуры. Сложно описать чувства, какие я испытывал, это был азарт охотника гордого своей добычей. И адреналин... его было много, сердце разрывало грудную клетку. Еще бы, нигде ни в одной книге, ни одним автором не описывался жертвенный камень, чаши были, а вот камня - нет. Меня занимал его орнамент - смочив камень водой, мы смогли его увидеть и сфотографировать. Поясню свое состояние, обычно на камне, представители древних культур, наносили пиктограммы или смысловые рисунки. Это было что-то важное, раз кому-то, потребовалось в граните, используя примитивные орудия труда, наносить какие-то символы. Сомнений не было ромбы, и ломаные линии не могли оказаться случайными бороздами, возникшими в результате обработки камня. Это был специально нанесенный рисунок рукой человека!
   Однако на этом сюрпризы не закончились. После того, как местоположение жертвенного камня было скрупулезно задокументированно и описано, я с трудом оторвал его от грунта. И это не смотря на то, что предварительно его обкопал со всех сторон, земля, словно, не хотела с ним расставаться. Перевернув глыбу тыльной стороной к верху, я снова принялся работать кисточкой. Сомнений не было, тут тоже была пиктограмма, только прорезанная в граните довольно глубоко - не менее двух миллиметров, спустя несколько секунд на меня смотрела свастика, выполненная в виде головы Горгоны. Восемь змей исходящих от центра создавали лучи, а их головы были наклонены вправо под углом в девяносто градусов. Я знал этот знак. Начиная с одиннадцатого века нашей эры и до Ивана Грозного, подобные амулеты носили выходцы знатных княжеских родов. Правда они были двусторонними, на лицевой стороне присутствовал христианский символ - в виде Пречистой Девы Марии или Распятия, а на обратной - Горгона. В трудах специалистов подобные амулеты назывались змеевиками, кроме того, указывалось, что носили их вместе с нательными крестами и преимущественно знатью. Назначение амулета до сих пор остается не ясным, но с уверенностью авторы говорили, что пришли они с Византии, поскольку там были широко распространены и свидетельствовали о пережитках языческих верований. Проблема заключалась только в одном - промежуток времени от камня лежащего у моих ног и шестнадцатым веком составляет "всего лишь" четыре с половинной тысячи лет. Территория распространения культа змеевика, огромна в пространстве! От Константинополя и до Москвы! А без малого, четыре тысячи километров! И пережил он междоусобицу Киевских князей и татарское иго, и дожил до "смутного времени". Впрочем, солярный знак, в виде свастики находят, как традиционный орнамент и в вышивке, так и в архитектуре вплоть до восемнадцатого века.
   Вытолкав камень, при помощи Сергея Данилова на поверхность я даже предположить, не мог какие зигзаги судьбы мне предстоит преодолеть.
  
   Глава 8.
  
  
   Учитывая утренний инцидент, мы решили не искушать судьбу и, уложив находки в кузов машины, привезли их с собой на базу. Самую драгоценную находку - жертвенную чашу везли девчонки в кабине, что б не разбить. Выбравшись из кузова, я обнаружил красную "Тойоту" и милицейский "газик" припаркованными возле входа. Во Дворце культуры был аншлаг. Понимая, что при таком стечении обстоятельств лучше брать быка за рога, иначе вместо душа и ужина мне предстоит добрых два часа отвечать на вопросы, поэтому, не долго думая, вскинул себе на плечи жертвенный камень, поручив чашу Данилову, направился в "апартаменты", которые занимал Толик.
   - Вот он, легок на помине. - Встретил меня старлей Михаил Новицкий. - Это что вы такое тащите?
   - Артефакты. - Я аккуратно поставил камень на стол, а затем отступил на шаг назад, пропуская Данилова. Когда конструкция было воссоздана в первозванном виде, Сергей спокойно вышел и прикрыл двери. Мне же путь преградил Шило.
   - Это что за булыжник вы, Николаенко, добыли?
   - Жертвенный камень и чаша.
   - Да? Это кто определил, что это предметы культа?
   - Я.
   - И у вас достаточно для этого квалификации? Если не ошибаюсь, то вы первый курс закончили Николаенко. А уже выводы делаете. - Шило приблизился к столу. - Хотя чаша, несомненно, является жертвенной, а вот камень мог быть обычной подставкой.
   Аккуратно я снял чашу с камня.
   - На нем петроглифы.
   - Да неужели?
   Анатолий Иванович, наш куратор, которого я не видел вот уже пару суток сидел на старом, с гнутой спинкой стуле и молча смотрел на предметы стоящие, на столе. Затем он поднялся, сделал шаг к столу и уперевшись двумя руками о край стола заглянул в чашу. Она, естественно была пустой. Тем временем профессор Шило тоже переместился к столу.
   - Каково ваше мнение, коллега? - Спросил он у Толянчика. - Как вы считаете это камень действительно жертвенный или подставка?
   Не бывалый случай! Анатолий Иванович проигнорировал вопрос и ухватив чашу двумя руками снял ее с камня. Затем перевернул и с интересом стал рассматривать дно посудины. На нем был черный крест, вписанный в белый круг. Он снова поставил чашу на место.
   - Что было в нутрии ее?
   Вопрос относился ко мне.
   - Статуэтка на стуле и три конские бабки. Мы с Даниловым все отсняли, даже зафиксировали относительно сторон света, перед тем как вынули из нее грунт.
   Мой ответ удовлетворил Толика.
   - Молодцы, а вот что касается петроглифов, то предлагаю сделать алебастровую заливку. И проверить по классификатору изученных знаков раннего триполья. Тогда, собственно говоря, и будем знать случайные у нас тут знаки или нет.
   - Анатолий Иванович, на камне я обнаружил змеевик.
   - Вы только подумайте - господин Николаенко, уже дает классификацию ппетроглифам. - Занудно пропел Шило. - Каков наглец. Анатолий Иванович, поясните своему воспитаннику, что это не его задача.
   - Иван Иванович, - в беседу вмешался Новицкий. - Я так сказать, тут человек далекий от вашего научного спора. Мне хотелось прояснить ситуацию относительно находок данного поселения. Дайте, наконец, ответ, на простой вопрос, как вы считаете, насколько вероятно, в результате раскопок будут обнаружены предметы представляющие ценность для третьих лиц?
   - Если вы, товарищ милиционер, спрашиваете на предмет золота и бриллиантов, то вынужден вас огорчить, подобные находки нам не грозят. - Шило столь пафосно раздувал щеки, что со стороны стал похож на напыщенного индюка. - Если говорить об историко-культурной ценности данных находок, то, несомненно, они бесценны. Правда, только для нас, специалистов. Вот вам мой ответ. И, потом, вы, ведь сами сказали, что уже нашли все, что было похищено с раскопа. Значит, что для похитителей данный материал не представляет никакого интереса.
   - Найти то нашли, только не достали.
   Старлей вынул из нагрудного кармана цифровой фотоаппарат - мыльницу и включил его, затем, поколдовав над дисплейными кнопками, протянул его профессору.
   - Я даже в руки брать не хочу эту гадость. - Шило демонстративно спрятал ладони в карманы брюк.
   - Как хотите, а ты Дир, взглянешь?
   Не понимая в чем подвох, я взял фотоаппарат в руки и взглянул на дисплей. Хорошо, что желудок у меня был пустой. На трупе разложившейся коровы лежали знакомые мне предметы - бело-коричневые осколки глиняной посуды. Желудок поднялся к кадыку, еще мгновение и завтрак, похоже, будет проситься наружу. Не подавая вида, я через нос набрал полные легкие воздуха и протянул фотоаппарат менту. Спазм желудка удалось подавить.
   - Местные жители нашли на скотомогильнике, - пояснил Новицкий, пряча в карман рубашки фотоаппарат. - Завтра пригласим МЧС - в яму без костюма химзащиты лезть нельзя, кто знает, какую заразу можно подцепить. Что-то из ваших находок, вероятно, поднять не удастся.
   - Это, позвольте, спросить, почему? - Шило вынул руки из карманов.
   - Могильнику уже два года и разложившихся трупов животных достаточно много.
   - Но ведь вы сами сказали, что сотрудники МЧС будут в костюмах химзащиты. - Не унимался Иван Иванович.
   - Господин профессор, если эти черепушки для вас как для специалиста представляют такую ценность, то думаю, что смогу договорится с руководством МЧС, что бы персонально для вас, выделили один костюм и ковыряйтесь в разложившихся трупах животных хоть целый месяц! - Старлей явно не шутил, - А если надумаете привлечь к поискам на скотомогильнике студентов, то уверяю вас, неприятности, по части не соблюдения санитарного законодательства я вам гарантирую. Желаю здравствовать.
   Новицкий вышел из комнаты. Шило свирепо вращал глазами, словно не знал на кого из нас двоих вылить желчь. Честно говоря, старлея, после услышанной тирады, я зауважал.
   - Иван Иванович, если вы не возражаете, то я, отпущу Николаенко. - Подал голос куратор. Профессор молча кивнул и надув щеки со свистом выпустил воздух. - Иди Дир, прими душ, скоро ужин, кстати, Таня Чубрына, обещала приготовить что-то особенное.
   - Вопрос, Анатолий Иванович, есть к вам.
   - Если по поводу дружка твоего, то его еще не выписали, невропатолог уверен, что Александр получил легкое сотрясение мозга.
   Поблагодарив Анатолия, я покинул узкую комнату куратора, оставив его на растерзание профессора. В том, что этот змей будет плеваться ядом, сомневаться не приходилось. Однако, понимая, что помочь своему руководителю я не в силах, оставалось только наблюдать за развитием событий дальше. Жаль, что Рабиновича нет рядом, он бы, что-нибудь придумал.
   Прежде, чем отправится в душ, я нашел Татьяну. На кухне крутилось еще три девчонки, поэтому эмоции пришлось сдерживать.
   - Привет! - звонко поздоровался я.
   - Привет, - Татьяна мгновенно обвила мне шею руками и жарко поцеловала в губы. - Я так за тобой соскучилась.
   Смущаясь, я покосился на девчонок - они, хитро улыбаясь, отворачивали головы, деловито заглядывая в кастрюли и сковородки. Похоже, что тут секретов взаперти не держали. А раз так, то я сомкнул объятья. Это были секунды или минуты сладкого забвенья. Счастливые люди часов не замечают. Очнулся я оттого, что Таня отчаянно молотила меня по спине, словно борец во время удушающего приема.
   - Сумасшедший, я чуть не задохнулась. - Прошептала девушка, пытаясь восстановить дыхание. - Чумазый, ты, что еще в душе не был?
   - Нет. Я у Толика был, сейчас пойду, покупаюсь, я к тебе решил заглянуть.
   - Спасибо, что зашел, мне приятно, но я вынуждена огорчить - тебе крупно не повезло.
   - Это в чем?
   - Вода закончилась, ребята бочку набирают, но она будет холоднющая.
   Железный бак - приспособленный для душа в течение дня нагревался под лучами солнца, а вечером кода мы приходили с раскопа, вода была даже теплой и приятной. По уговору воду расходовали крайне экономно, но кажется, сегодня кто-то увлекся водными процедурами, и я буду довольствоваться ледяной водой. С помощью шланга каждый вечер воду набирали в бак, после того как экспедиция приводила себя в божеский вид. Жаль. Заметив, кислую мину у меня на лице Татьяна улыбнулась.
   - Хочешь, в ведро воды согрею? Дольешь в бак и примешь душ. А?
   - Хочу, - идея моей девушки мне понравилась. - Здорово придумала.
   - У нас дома так всегда летом делают, я ведь из села. К городским удобствам не приучена. А, пока иди, помой руки. Мы сейчас будем на стол накрывать.
   В благодарность за заботу я снова привлек Татьяну и поцеловал, на этот раз осторожно и нежно. Кто-то рядом захихикал. Не люблю я нежности на публике!
   Рукомойник заменяла перевернутая горлышком к земле, двухлитровая, бутылка из под минеральной воды. Дно в пластиковой посудине отрезано, для удобства наполнять ее водой, а функцию крана выполняла крышка, которую не следовало сильно открывать, иначе вода мгновенно оказывалась на земле. Приспособление вид имело не очень эстетичный, но в полевых условиях оказалось весьма функциональным. Сняв футболку, я принялся отмывать въевшуюся в поры кожи пыль. Вода по полам с грязью и потом попала в глаза и стала щипать. Чертыхнувшись, я попробовал увеличить подачу воды, открутив не сильно, вполоборота крышку, но она треклятая, соскочила с резьбы, и вода, минуя мои ладони, вылилась на землю. Мне не оставалось ничего другого, как, размазав грязь по лицу, шее и плечам футболкой, я поплелся переодеть мокрые шорты. Сказать было нечего - вечер складывался весело.
  
   Глава 9.
  
  
   На крыльце, куря и отчаянно отмахиваясь от назойливых насекомых, сидел Анатолий Иванович. Ни милицейского газика, ни чванливой "Тойоты" видно не было. Видеть куратора с сигаретой до сегодняшнего дня мне не приходилось. Понимая, что произошло нечто из ряда вон выходящее я сел, на деревянную ступеньку, сохраняя гробовое молчание.
   - Где вы взялись на мою голову. - Похоже, что Толику нужно было излить душу.
   - Неприятности?
   - Хуже.
   - Грозил, что провалит защиту?
   - Если б только было дело в диссертации. - Куратор с непривычки сделал глубокую затяжку и зашелся в кашле. Дождавшись, когда он отдышится, я закурил.
   - Обещал уволить с университета, сволочь.
   - Это за что?
   - За самоуправство студентов на археологической практике.
   - С чего это ему так беситься?
   - А ты не догадываешься?
   - Понятия не имею.
   - Человек приехал на отдых, а вы с Рабиновичем своим упрямством лишили его удовольствия. Он что зря жену и дочерей художниками записал в экспедицию. Жена хоть по настоящему художница, а дочери, похоже, с трудом улавливают разницу между мольбертом и натюрмортом.- Окурок ловко описал дугу и приземлился в мусорном ведре, стоящем метрах пяти от крыльца.
   - Бред, какой-то, - я попытался повторить фокус, но мой окурок не пролетев и половины расстояния, шлепнулся на асфальт. - Это вы знаете, или сами придумали?
   - Знаю, он мне голову морочил еще, как только бюджет раскопок утвердили, считай с апреля. Все восторгался чистым воздухом и рыбалкой на Буге. А вы его работать заставили.
   - Вам виднее.
   Анатолий Иванович замолчал, а я, пользуясь принципом "не мешай, когда начальство молчит" - держал рот на замке.
   - У меня просьба к тебе, Николаенко. - Толик прервал молчание. - Хотелось, что бы ты меня правильно понял.
   - Слушаю.
   - От меня Иван Иванович не отстанет и ты, прекрасно понимаешь, что из двух зол следует выбирать меньшее.
   - О чем это вы?
   - Давай мы тебе сделаем справку о временной нетрудоспособности по причине болезни. И ты поедешь на каникулы. А мы тут быстренько управимся, и у начальства не будет повода к недовольству. А? Соглашайся.
   Такой поворот беседы совершенно меня ошеломил и я, словно, потеряв дар речи, сидел и нервно глотал ртом воздух. Не смотря на отменное физическое здоровье, я, собственно, говоря, редко пускаю кулаки в ход, пологая, что людям свойственно договариваться даже в критических ситуациях. Но вот сейчас в данную минуту мне так захотелось двинуть Толика в зубы, что потребовалось невероятное усилие воли, чтобы удержать сжатые до хруста костей кулаки прямо перед собой. Он же, словно, не понимая на какую мозоль, давит, все никак не мог угомониться.
   - Я тебя понимаю, Дир. Неприятно такое слышать. Но это выход для всех нас. Шило, он же не угомониться, если не настрочит кляузу в университет на твое поведение, на мою несостоятельность как руководителя. На ребят, им запросто могут не зачесть археологическую практику. Пойми это единственный правильный шаг. Ты просто уедешь с практики, по состоянию здоровья, и все будет хорошо. Соглашайся.
   Я продолжал молчать, смерив, гнев, мне стало интересно слушать этот бред дальше. Неужели Толик был настолько наивен, что поверил посулам профессора. Это надо же быть таким наивным простаком! Да Иван Иванович его в миг сожрет, как только почувствует, что угрозы для него нет никакой.
   - Извини, Анатолий Иванович, но я должен подумать. - Наконец мне удалось выдавить из себя. - Но тут есть еще пару загвоздок.
   - И каких? - Встрепенулся Толик.
   - Кроме моего решения тут еще надо получить разрешение от мента Новицкого, а он просил, район, без его ведома, не покидать. Это первое и второе. Пока Сашка Рабинович будет на больничке лежать, я - из района ни ногой. Мы сюда вместе приехали и вместе уедим.
   Давая понять, что разговор окончен, я поднялся с крыльца и зашагал по направлению к кухни, не смотря на то, что после беседы с этим бесхребетным существом, аппетит у меня пропал напрочь, обидеть Танюшу я никак не мог. Она же старалась. И в первую очередь для меня!
   - Иди за стол, я уже закончила, насыпать буду.
   Татьяна, вооружившись ополовником, открыла кастрюлю с борщом. Ее пестрая косынка, повязанная на голову, слегка съехала на бок, отчего вид повара был лихой и бесшабашный. Запахи стояли невообразимые, несмотря на скверное настроение, аппетит просыпался нешуточный.
   - Как вкусно пахнет, - застонал я, - а что на второе?
   - Каша гречневая со шкварками и жареным луком. Но это еще не все. Мы тут с девочками немного напряглись, отчистили, богвесть кем, оставленную, электрическую духовку замесили теста и вот. Полюбуйся.
   Она откинула полотенце с эмалированного ведра, и мне в нос ударил едренный запах чеснока. Ведро до верху было заполнено пампушками.
   - Классическая украинская кухня, - констатировал я.
   - Не, классика не получается! - произнес кто-то за моей спиной.
   Я обернулся рядом стоял водитель экспедиционной машины - Володя.
   - Для классического украинского стола не хватает сулии.
   - Чего?- не понял я.
   - Сулия - это такая большая бутыль с широким горлышком. Ее обычно початком кукурузы затыкают. - Пояснил Володя. - Фильм "Свадьба в Малиновке" помнишь? Там еще плескали мутную жидкость по стаканам. Кстати, не знаешь, почему самогон в кино всегда изображают мутным?
   - Нет, не знаю ничего по части самогона, а вот флягу со спиртом у кого-то видел.
   - Так что компанию составишь? - водитель озорно подмигнул. - Я его уже развел - на литр воды. Так что напиток вышел в пятьдесят градусов. Я туда мяты и зверобоя еще вчера добавил, чтоб настаивалась - напиток богов получился. И на вид приятный - светло-зеленый. Вкус нежный. Да и повод есть - вы с Даниловым вон, какой горшок откопали - надо отметить. А, кроме того, сегодня водительский день - пятница. Негоже нарушать традицию. Мы с ребятами из автопарка завсегда этот день отмечаем.
   Водители - это люди с железной логикой, в особенности, если разговор заходит о двух вещах - машинах и выпивки.
   - А нам нальете? - встряла в мужской разговор помощница Татьяны по кухне, маленького ростом с черными, как смоль волосами и голубыми, цвета ясного неба, глазами Рита, обладающей веселой улыбкой и легким характером. - А то мы сегодня у плиты целый день простояли и тоже расслабиться не против. Правда, девочки?
   - Конечно не против. - Согласилась Татьяна.
   - Литр выпивки на двенадцать человек. - Произвела не сложный расчет пятая участница разговора - Инга Невмержицкая, высокая рыжеволосая и угловатая от худобы девушка. - Это ведь по восемьдесят грамм получается. Доза пустяшная, так для аппетита. Только как быть с Анатолием Ивановичем? За столом мы ведь все вместе сидеть будем, а он сегодня после приезда профессора явно не в духе. А?
   - Не волнуйтесь девочки, а Толика я беру на себя. - Заявил Володя. - Поверьте, мне я и мертвого уговорю.
   Не долго думая он покинул кухню и умчался в сторону клуба.
   - Кстати, Дир, - обратилась ко мне Татьяна. - Я тебе воды согрела, снимай с плиты ведро с кипятком, а пока мы будем на стол накрывать, ты и душ принять успеешь.
   Используя полотенце вместо подхватника, я снял кипяток с плиты и осторожно, что б не приведи господи, не плеснуть себе на ноги вышел из кухни и, семеня мелкими шагами, пошел к душевой кабинке. Сколоченная из деревянного бруса и обшитая листами шифера, вид она имела, конечно, непрезентабельный, зато оказалась вполне функциональным сооружением. К задней стенке была приставлена лесенка и я, не теряя бдительности поднявшись по ней, вылил в бак кипяток.
   Свеженький после душа и переодетый я сидел за общим столом рядом с Татьяной и уплетал свежий и вкусный борщ с пампушками приправленными чесноком. Выпив настойку, приготовленную водителем, я преспокойно закусывал, зная, что содержимое четырех бутылок все до последней капли перекочевало в желудки археологов. Поэтому был крайне удивлен, когда услышал риторический вопрос, звучащий за столом, где есть выпивка "Ну, что?"
   Радуясь, как дитя малое, водитель извлек из-под стола трехлитровый бутыль, на свет божий, с бесцветной жидкостью.
   - Это свой посильный вклад делает Анатолий Иванович в виде натурального продукта от местных специалистов. Так что попрошу передать бокалы.
   Объявление вызвало живой интерес у присутствующих. Народ засуетился, и пластиковые стаканы ручейком из рук в руки потекли к тамаде. Таким же образом они наполненные возвратились назад к владельцам. Вова по части разлива оказался настоящим ассом. Жидкость была разлита равными порциями, что б ни у кого не было обид.
   Праздник набирал оборотов. Как оказалось, бутыль с самогоном был не один. Тосты произносились всеми по кругу и, когда я держал в четвертый раз за вечер речь, казалось, что стол кто-то умышленно раскачивает. Самогон, был превосходного качества - крепкий и практически без запаха, а вот с ног валил как пулемет. Последние мои воспоминания относятся к тому моменту, когда мои коллеги уютно располагались прямо за столом, предусмотрительно сдвинув, тарелки в сторону. В какой момент я попрощался с сознанием, сказать сложно, зато отчетливо помню, когда оно вернулось.
   Но перед пробуждением было виденье или сон. Моя старая знакомая снова приветствовала меня.
   - Здравствуй, Дир. Вот видишь, я выполнила свое обещание.
   - Какое обещание?
   - Я ведь обещала всех вас вознаградить, вот принимай подарок.
   Надеюсь, что все остались довольны.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   - Тогда немедленно возвращайся к себе и сразу все поймешь. Но долг платежом красен, и у меня будет к тебе просьба. Надеюсь, что ты ее выполнишь?
   - Какой долг? Я ведь ни о чем не просил. Ты сама обещала одарить, а теперь за подарки плату требуешь?
   - Ах, вот как ты со мной заговорил, - голос дамы походил на раскаты грома и свист ветра. Гадюки в ее руках хищно зашипели. Их тела изогнулись и были готовы к атаке. - Возвращайся назад, я не хочу с тобой разговаривать. Сознание возвращалось, и я открыл глаза.
   Сейшем или свал - называй, как хочешь, но смысл остается одинаковый - групповуха. По крайней мере, все именно так и выглядело. В мужской спальне все смешались по двое, а то и трое на одной кровати тела лежали как вдоль, так и в поперек. Все абсолютно нагие и в совершенно немыслимых позах. Некоторое время пришлось определиться в пространстве, я понял, что чем-то тяжелым привален, на мне кто-то лежал. Это была Рита, с трудом удалось выползти из-под нее. На соседней кровати в обнимку с Анатолием Ивановичем спала Татьяна. Ничего себе ПОДАРОЧЕК! Оглядев поле сексуальной брани, я не испытывая никаких чувств поплелся к выходу, во рту была настоящая Сахара опухший язык явно не помещался за зубами. По дороге к воде наткнулся на шорты, пришлось задержаться, что бы влезть в них. Качало. Наконец добрался до крана в умывальнике. Кто-то из великих философов, сказал "кто не был пьян, тот не знает вкуса воды". Это правда. Организм готовый принять влагу в немыслимых количествах начинал пробуждаться. Тошнота постепенно проходила. Шлепая по полу босыми ногами, я вышел на крыльцо. Лил дождь. Значит сегодня выходной. Это хорошо. Поскольку стоять на лопате в таком состоянии я, врядли, смог. Пройдясь по карманам, я нашел смятую пачку, из которой извлек переломанную сигарету, закурил. Тошнота подкатывала волнами, но я знал, что скоро станет легче. Нужно перетерпеть. Тело била мелкая дрожь, то ли от холода, толи от алкоголя, но чувствовал я себя несчастным и больным!
   Где-то совсем не далеко остановилась машина, хлопнула дверца и снова поехала, шурша шинами по мокрому асфальту. Сил, чтобы поднять голову и посмотреть на приехавшего человека, не было. Я отчетливо слышал шаги и понимал, что он идет ко мне. Хлюпанье по лужам прекратилось. По вибрации исходящей от крыльца я понимал, что гость поднимается по ступенькам. Еще мгновенье и он остановился возле меня.
   - Ого, узнаю археологов, утро, а они в стельку! Небось, только пить закончили?
   Изобразив гостю жест, назначение которого мне самому было непонятно, скорее свидетельствовало о том, что я его слышу, но опровергаю, все, что он сказал. Я никак не мог определить человека по голосу. Что-то очень знакомое...
   - Ну, блин, Николаенко. Ты хоть голову подними.
   С невероятными усилиями я это сделал и если не ватные ноги, напрочь отказывающиеся подчиняться, то пустился в пляс. Рядышком стоял Сашка Рабинович живой и здоровый.
  
  
   Глава 10
  
  
   - Ну, блин, вы тут и устроили культурно-массовое мероприятие, - в голосе Рабиновича слышна была зависть. - Пока я на койке валялся и за местными медсестрами волочился, вы здесь оторвались на полную. Представь, в районной больнице работают медсестрами две девчушки - близняшки. М-м сладкая такая парочка. Я вначале, к одной подкатывал, потом к другой и, прикинь, полный облом. А вы тут такое "хоровое пение" устроили.
   У меня разваливалась голова надвое, но спорить с другом совершенно не хотелось. Во дворце культуры стоял вой, того самого момента, как начали просыпаться археологи. Девчонки не плакали, они выли. Я попробовал, было их успокоить, но, получив от Татьяны увесистую оплеуху, вынужден был ретироваться с женской половины. Она была уверена, что главным режиссером был я. Переубеждать женщину, которая нашла виновника? Пустая трата времени. К тому же можно реально лишиться глаз.
   В этой истории меня смущало буквально все, от убойного самогона, я помнил заснувших за столом ребят. Бодрым за столом выглядел только водитель Володя. Самогон был от Толика. Что ж придется его потревожить.
   Ватные ноги, путешествующий к горлу и обратно желудок и кошмарная головная боль - это был не полный набор недугов, которыми я в данный момент располагал. Толик - перевязав голову полотенцем, валялся на кровати. Стоило мне войти, как он демонстративно повернулся ко мне спиной и уткнулся в стену.
   - Толян ты из себя жертву не строй. - Я не собирался церемониться с куратором. Рассказывай, где самогон взял?
   - Володя, водитель у местных жителей купил. Я ему только деньги отдал.
   Следующий шаг это наши постели. Зайдя в партер, я скрупулезно стал рассматривать каждую простынь. Рабинович крутился рядом, уловив ход моих мыслей, снял с одной кровати простынь и развернул ее напротив света. Биологических пятен не было. Значит все, что здесь произошло сегодняшней ночью просто чья-то злая шутка. Или подстава. Но вот зачем? Кстати, сказать, и водителя нигде не было видно.
   - Слушай, Николаенко, а представь, если вас тут всех сняли хотя бы телефоном? Занятное видео, в аккурат для ректора.
   - Молодец Рабинович. Давай труби общий сбор. Я на крыльце буду. Толика тоже позови. Но никому ни слова, что мы с тобой нарыли.
   Экспедиция собралась в полном составе, кроме, конечно Володи - газон стоял на заднем дворе дворца культуры, а водителя видно нигде не было.
   Ребята, крепко напуганные, событиями вчерашней ночи стояли молча и старались не встречаться друг с другом взглядом. Толик тоже себя вел как мальчишка, заламывая кисти рук, словно школьник перед директором.
   - Народ у меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начинать?
   - Давай с хорошей, Дир. - Сказал Данилов.- А то плохих новостей с утра хватает.
   - Сегодня ночью не было групповухи. Нас всех опоили какой-то гадостью, а когда мы вырубились за столом, то перенесли в спальню, и, сняв с нас одежду, инсценировали групповой секс.
   Тишина стояла неимоверная, и я продолжил.
   - Теперь плохая новость, я практически уверен, что тот, кто это сделал нас либо сфотографировал, либо снял на видео.
   - Вовка, гад. - Маленькая Рита сжала кулачки. - Я ему яйца обрежу. Пусть только появится.
   Девчонки подняли шум.
   - Тихо. Без эмоций, - в разговор вмешался Рабинович. - Поскольку эта история касается каждого, пусть все выскажутся, но только, чур, один говорит - все слушают.
   - Ага, Рабинович, особенно тебя это касается, - первой начала Инга, - а может, это ты с Вовкой все подстроил. А утром появился весь белый да пушистый.
   - Ну и на кой х... мне вся эта канитель? - опешил Сашка.
   - Ну, хотя бы ради прикола. - Выдвинула версию Инга - Все знают, что ты зло шутишь.
   - Ты меня, что совсем за идиота держишь? - Огрызнулся Рабинович, - это чистой воды криминал.
   - Я согласен с Сашкой, - это не шутка, нас всех окунули в дерьмо по самую маковку, - взял слово Гриша Федоров, здоровый парень, проводящий все свое свободное время в спортзале. - Тот, кто это сделал, нас не боится, мы только фон, а целью был другой человек. Что с нас взять? Ну, допустим, принесут запись в ректорат, ну вылетим из универа за аморалку. И все. Считаю, что вся эта фигня была направлена против Анатолия Ивановича.
   - Не думаю, - у Толика прорезался голос, - определенно, что моей научной карьере пришел конец и без инсценировки группового секса. - Куратор вышел в центр круга из-за спин ребят. - Вчера Николаенко и Данилов внесли ко мне в комнату два предмета, Предположительно жертвенную чашу и жертвенный камень. - Так вот, чаша пропала.
   - Вовкина работа, - Татьяна была непреклонной,- он так вчера восторгался этой чашей. Помните? Даже тост какой-то говорил.
   - Стоп. - Я поднял руки вверх. - Мы сейчас ни о том говорим. Нам нужно придумать, как защитить себя, если, к примеру, видео выложат в Интернете, а затем в ректорате. У кого есть соображения?
   - Что думать, - вздохнул Данилов. - Нужно вызывать милицию.
   - Ну и что мы им, скажем? - спросила у меня Татьяна.
   - Правду, все как было, иначе в этом винегрете не разберемся.
   Новицкому пришлось звонить мне, поскольку Анатолий Иванович слишком переволновался и боялся, что не сможет правильно объяснить все, что здесь произошло.
   Трубку подняли после третьего гудка.
   - Новицкий слушает.
   - Это Николаенко из археологического отряда. У нас ЧП. Приезжайте.
   - Что опять кража?
   - Да и не только.
   - Надеюсь, что трупов нет?
   - Обошлось. Чашу вынесли из комнаты Анатолия Ивановича, и водитель пропал.
   - Ждите, выезжаю.
   В трубке раздались короткие гудки - отбой. Оставалось только ждать.
  
   Первыми милиция опросила девчонок. Потом их усадили в милицейский "газик" и увезли. Потом была долгая беседа с Анатолием Ивановичем. После которого, настала и моя очередь. Войдя в комнату куратора, я попал в настоящую газовую камеру - сквозь сизый дым Новицкого видно не было.
   - Садись Дир и рассказывай, что у вас тут произошло.
   Я начал свой рассказ с того самого момента, когда, оставив в комнате куратора находки, пошел на кухню к Татьяне. А закончил нашим утренним совещанием.
   - Почему сразу не позвонили мне?
   - Да я и позвонил, когда Анатолий Иванович сказал, что чаша пропала.
   - Ясно, а сам что думаешь? Вокруг ваших раскопок столько событий, что я никак не пойму мотивов. Драгоценностей тут нет, керамика хоть и пользуется определенным спросом, я на Интернет-аукционах, посмотрел, но что такую операцию затевать из-за этого - овчинка вычинки не стоит. Никак не пойму мотива преступника. Может у тебя есть соображения?
   Стоящий столбом дым провоцировал у меня приступы тошноты. Новицкий, заметив у меня рефлекторные движения горла, молча махнул рукой "Иди, мол, отсюда". Я не пошел, а скорее полетел, словно пробка из бутылки выскочил на крыльцо. Глоток свежего воздуха подавил спазм. Не могу пояснить почему, но ноги сами понесли меня на задний двор к экспедиционному газону. Кабина, как и следовало, ожидать оказалась закрытой, тент плотно зашнурован, но не завязан. Мелко моросящий дождь словно пытался меня отогнать от машины, но какое-то необъяснимое чувство толкало меня заглянуть под тент, в кузов. Провозившись несколько минут со шнуровкой, я был не просто мокрый, вода уже не впитывалась в футболку и просто стекала на шорты, холодный ветер пробирал до костей, мои зубы выбивали дробь. Кляня свою интуицию мне, наконец, удалось заглянуть под тент. У дальнего борта, лежало нечто длинное, накрытое брезентом. Я готов был поклясться, что ничего подобного вчера в кузове не было.
   Шлепанцы, конечно, не самая удобная обувь, чтобы в ней карабкаться на борт грузовика, но, справившись с этой задачей, я наклонился и отбросил брезент. Передо мною лежал водитель Володя на спине, в руках он удерживал пропавшую чашу, так словно от кого-то пытался защититься, в самой чаше что находилось. Приблизившись, я уж было поднес руку к чаше, как-то, что изначально я принял за тряпку - зашевелилось. Не помню, в какой последовательности, сперва я отпрыгнул назад, или сразу волосы встали дыбом. Но факт остается фактом, спиной вперед я вылетел из кузова и больно приземлился на спину в грязь. Холодная судорога свела ноги, я перевернулся на живот и по-пластунски пополз от машины. Мозг уже определил видимое в кузове - в чаше клубились змеи, и их было много. Приподняв голову, я увидел силуэт бегущего ко мне человека. Стерев капли дождя, застилавшие глаза я определил, что это Новицкий.
   Переодевшись в сухую одежду и кое-как, обтерпевшись от грязи, я сидел перед старлеем, укрывшись, синим в клеточку одеялом и пил горячий чай. Напиток приготовил Рабинович, за что отдельное ему спасибо. Мы ждали приезда следователя прокуратуры и судмедэксперта. В кузове газончика лежал труп водителя, а змеи успели расползтись, но преступников никто даже и не пытался задерживать. Новицкий злой, что сто чертей, сопел и молча писал протокол. Наконец, не выдержав, произнес.
   - Какого черты ты полез в кузов?
   - Хотел инструмент достать, что б под дождем промыть.- Я изображал невинность.
   - Инструмент вы еще вчера достали.- Не сдавался старлей.
   - Так я с бодуна, забыл, что покойный не любил держать в кузове грязные лопаты и сам их выгрузил вчера.
   Новицкий откинул ручку.
   - Ты уверен, что тент был зашнурован с наружи?
   - Конечно, уверен, только он был зашнурован до самого низа, но не завязан, как обычно делает Володя.
   - Делал. - Поправил старлей.
   - Делал, - согласился я.- Я почти пять минут со шнуром возился, промок так, что сухой только резинка от трусов осталась.
   - Ладно, разберемся. - Новицкий снова уткнулся в протокол. - Бред какой-то. Кстати ваши девчонки были на обследовании у гинеколога. Мне позвонили опера, заключения у них.
   - И?
   - Что и? - Новицкий улыбнулся. - Ты оказался прав - секса у вас тут не было, по крайней мере, вчера.
   - А я и не сомневался.
   - Сейчас прокуратура приедет, будим осматривать тело водителя. Как думаешь, у него на телефоне интересное видео будет?
   - Там ничего не будет.
   - Это ты откуда знаешь?
   - У него телефон старой модели, на которой нет даже фотоаппарата. Орехокол, одним словом. Думаю, что Вовка сам с пьяных глаз взял чашу и забрался в кузов. Он вчера восторгался этой находкой за столом.
   - Ага, и гадюк с собой прихватил, и тент снаружи зашнуровал и вас по койкам разложил. Заботливый, блин, даже всех раздел.
   - Кстати, не знаешь, где ваш профессор подевался? Телефон отключен.
   - У Анатолия Ивановича спросите, он с ним общался.
   - Спросим, Николаенко, спросим. Пора закрывать ваши раскопки, к дреной фене. Ерунда у вас тут получается, то кража, то находка, то групповуха, то ее нет, теперь вот труп... Чудеса. - Новицкому надоело, по-видимому, сражаться с бумагой и он, припечатав ручкой по крышке стола, извлек из пачки сигарету, закурил. - Помнишь, я утром тебе вопрос задавал.
   - Помню. Только вот ответа нет. Сам не пойму. Колдовство тут какое-то.
   - Колдовство? - Старлей выпустил длинную струю дыма. - А может ты и прав. Случаются у нас дела, которые, используя обычную логику, не объяснишь. Пока не найдешь мотив. А потом колдовство исчезает. Что не говори, а змеи по воздуху не летают, их туда забросили, а чтоб водитель не удрал раньше времени, в смысле пока его не укусят, тент кто-то зашнуровал. Логично?
   - Логично,- согласился я. - Только не пойму, почему его потом не расшнуровали, когда Вовка уже умер? Улику оставили?
   - Какая улика? Курам на смех, так штрих картины преступления и не больше. Ладно, дождемся, заключения экспертов, потом выводы делать будем.
   Судмедэксперт приехал вместе со следователем прокуратуры минут через двадцать. В затертом синем костюме с лоснящимися рукавами и коленями эксперт был, похоже, был ровесником с Новицким. Правда, избыточный вес и красные прожилки на носу указывали на его давнюю дружбу с пивным бокалом. Портрет науки довершали очки из толстенного, казалось, бронированного стекла и глубокие залысины, обрамленные благородной сединой, явно скучали по ножницам парикмахера.
   Следователь - женщина по комплекции несколько отличалась от судмедэкперта, но не намного, всего на пару-тройку размеров, и представляла собой великолепный экземпляр "украинской степной породы", которая не только в горящую избу войдет, но и хобот слону оторвет. Волосы, из-за частого использования красителей по цвету напоминали паклю, а жуткий, в розовых тонах макияж и облущенный алый лак на коротких, толстых пальцах завершал портрет. Эта странная парочка ввалилась в комнату маленькую комнатку нашего куратора, словно два слепых носорога. Стоило им переступить порог, как журнальный столик стоявший по центру комнаты, отлетел и стукнулся о противоположную стену. Ворох бумаг, над которыми корпел старлей, рассыпался по полу. Две красные книжечки хищно хлопнули перед моим носом.
   - Тесноватое помещение, - обведя взглядом комнату, заметил эксперт.
   - Миша, это что ли подозреваемый, - спросила бабища и пошла на меня в наступление. - Вставай, чего расселся? Эй, сержант...
   - Не кипятись Валя это свидетель. - Новицкий остановил прыткую следовательницу, вовремя, не то коротать мне ночь в "обезьяннике".
   - Сегодня свидетель, а завтра подсудимый. - Взгляд следователя Вали был нежен как у питона перед кроликом.
   Не желая искушать судьбу, я предпочел ретироваться и без сожаления покинул помещение.
   Светопреставление продолжалось весь день. Даже вернувшиеся девчонки, казалось, были в приподнятом настроении. Но это длилось не долго. До того момента как они побывали у следователя. Услышав историю о лжегрупповухе, следачка встрепенулась и с таки рвением кинулась нас опрашивать, что ее несколько озадачило наличие заключения гинеколога. Поняв, что из версии об изнасиловании перспектива будет неважная, она вспомнила о трупе. Обычно в кино эксперты сделают пару снимков с места преступления, бегло осмотрят труп и все. Тут же судмедэксперт провозился над трупом бедного Володя часа три. Казалось, что он, лежа на брюхе, перенюхал каждую щепочку в кузове машины.
   - Ну что Степаныч? - грубым почти мужским голосом спросила следователь, когда толстяк выбрался из машины.
   - Поразительно, я еще такого не видел, на трупе насчитал порядка тридцати трех змеиных укусов. - Эксперт снял запотевшие очки и протер их, явно не первой свежести, платком. - Может, что и пропустил, освещение в кузове не очень. В понедельник труп пойдет на вскрытие, а во вторник, Валюша, отчетик будет у тебя на столе.
   - Время смерти?
   - Думаю, что наступила не ранее трех утра и не позже шести. Это пока все что я могу тебе сказать. Очень необычный несчастный случай!
   - Ты что Степаныч, какой несчастный случай? Да тут такой бардак развели эти археологи, что думаю, прокурор со мной будет согласен, налицо халатность, повлекшая смерть. Как так труп есть, а виновных нет! Не порядок, Степаныч.
   Следователь раскрыла тоненькую папочку, вынула пару бланков и что-то быстренько написала.
   - Вот тут постановление о приостановке вашей деятельности. Кроме того, - она обвела взглядом всех, кто находился в мужской спальне, и ткнула пальцем в направлении куратора. - А ты Холмогоров, поедешь с нами. Новицкий оформляй его пока на семьдесят два часа.
   Следователь уехала, прихватив с собой судмедэксперта. Когда она садилась за руль, то ее красные "Жигули" пятой модели существенно дали крен на левую, водительскую сторону, а севший справа Степаныч, груженный вещдоками - двумя пустыми трехлитровыми бутылями, и старомодным, уже изрядно потертым по бокам, коричневым портфелем, уравновесил автомобиль. Комментарии были излишни. Только вот смеяться, почему-то, не хотелось.
  
  
   Глава 11.
  
  
   Проводить уезжающую труповозку с телом покойного водителя Володи вышла вся экспедиция. Новицкий давший, достаточно времени на сборы куратору, явно не спешил покидать нас. Вещи Анатолия Ивановича погрузили в "УАЗ", ноутбук и свой телефон куратор передал моей Татьяне на сохранение. Она на скорую руку умудрилась собрать Холмогорову еще и "тормозок" из скудных экспедиционных запасов. Простившись с нами, Анатолий Иванович полез в машину, знакомый уже нам сержант словно спохватившись, уже в машине одел на задержанного ученого наручники. Стало тоскливо. Перед самым отъездом Новицкий подошел ко мне.
   - Не грусти, археолог! Найдите ему нормального адвоката. Тут убийство, чистой воды. А следователь из вашего куратора "терпилу" делает. Я без дела сидеть не буду, найти убийцу - нужно время. Появится профессор Шило, скажи, что бы он связался со мной. Понял? Ну, тогда бывай.
   Проводив взглядом уезжающего в неизвестность куратора, я услышал всхлипывание за спиной - миниатюрная Рита ревела белугой, остальные девчонки активно работали носовыми платочками, удаляя с глаз слезы. Защемило сердце. Ребята не солоно хлебавши, стали расходится с крыльца. Татьяна Чубрына стояла в стороне и куталась в кофту. Она была готова к разговору и ждала. Сашка Рабинович скорее по воле своего бесшабашного характера, чем по злому умыслу, громко, что б все слышали, изрек.
   - Ну, что господа? Не послать ли нам гонца? Предлагаю в качестве успокоительного, принять по сто пятьдесят горячительного. Ибо, выпив мы рассуждаем трезво!
   Зависла пауза. Сережка Данилов уже готовый переступит порог клуба, резко развернулся и, быстро подойдя к Рабиновичу, врезал ему кулаком между глаз. Еще секунду назад вывшая белугой Рита присоединилась к Данилову и со всего маха ударила своим правым кроссовком под коленную чашечку Рабиновичу. Сашка рухнул.
   - Идиот! Таких как ты, Рабинович, держать надо в дурдоме.
   Резюмировала Рита и, взяв за руку Данилова, удалилась. При других обстоятельствах меня от смеха пополам бы сложило, но настроение было кислое. Смеяться не хотелось. Я просто стоял и смотрел на Сашку, который сев на пятую точку стал тереть ушибленное колено.
   - Вот блин, малахольная парочка. Я ведь хотел настроение людям поднять, а они пинаться.
   От удара в переносицу у Сашки стремительно наливались веки. К вечеру он станет обладателем двух великолепных синяков.
   - Таня, в холодильнике ничего нет холодного?- Спросил я.- А то наш хохмач завтра и глаза не откроет.
   Кивнув в ответ Чубрына убежала во внутрь клуба. Мы с Рабиновичем остались одни на крыльце. Стремительно темнело, в пасмурную погоду всегда быстро темнеет, даже летом. Снова накрапывал дождь, редкий он шел словно нехотя и только по тому, что так надо было кому-то из небесной канцелярии. В неровностях асфальта нервно дрожали лужи - это редкие капли тревожили покой воды. Где-то ударила молния и спустя секунду взрыв грома, сотряс пространство. Запахло озоном. Вспомнились строки стихотворения, написанные другом детства Виталиком Старковым
   "Я хочу дождя, что б меня он бил
   Тонкими струями по лицу.
   Я хочу дождя, что б меня любил
   Не мешая, даже, подлецу."
   Кроме этого четверостишья вспомнить больше ничего не удалось, но оно как нельзя точно передавало мое сегодняшнее настроение. Найти б того подлеца, что устроил всю историю, да пять минут подержать его за шею! А дождь пусть идет...
   Из блаженного состояния меня вывело движение за спиной. Я обернулся. Из кухни вернулась Татьяна. В руках она держала две консервы килек в томате. Сидящий Рабинович приложил их к глазам.
   - Ух, и холодные! - Прокомментировал Сашка. - Никогда не думал, "братская могила" будет спасать мою физиономию. Обычно только желудок.
   - Держи и не выпендривайся, а то завтра будешь орать как Вий. - Заметила Татьяна, мне показалось, что она улыбалась.
   - А это как? - не понял Рабинович.
   -"Откройте мои веки". - Фальшивым басом и на распев произнесла Татьяна.
   - Согласен, только ты будешь ведьмой.
   - Еще чего. - Чубрына замахнулась ладошкой, но, приняв в расчет состояние Рабиновича, бить передумала. - Ладно, живи.
   Наблюдая за их перебранкой у меня настроение, приподнялось и захотелось тоже принять в этом участие. Открыв, было рот мне, но пришлось его снова закрыть, услышав за спиной шум мотора. Обернувшись, я обнаружил паркующуюся "Тойоту" у самого крыльца клуба. Сашка раздвинул в стороны консервные банки и просунул голову между ними, я не удержался, чтоб не засмеяться. Мультяшный герой Чебурашка сидел на полу и клипал отягощенными веками!
   - Чего ржете? - Тучный Иван Иванович, словно бабочка выпорхнул из машины. - Что у вас тут происходит?
   - Да мы вам весь день вызваниваем, что б поделиться. Да только вы "вне зоны". -Холодно ответил я.
   - Да ты щенок! - Шило вбежал на крыльцо и вытянув руку попытался меня толкнуть. - Не твоего ума дело.
   Мне пришлось отойти влево и профессор, провалившись в пустоту, налетел на Рабиновича.
   - Чего расселся, или уже водяры нажрались, что на ногах не стоите? Где Холмогоров? - бушевал Шило.
   - Где, где - в НКВД. - Рабинович еще не вышел из амплуа шута и продолжал хохмить.
   - Успокойтесь Иван Иванович и выслушайте. - попыталась утихомирить профессора Татьяна.
   - А ты, соплячка, меня не успокаивай,- похоже, что Шило потерял возможность себя контролировать. - Час назад включаю телефон, а там, около сотни неотвеченных вызовов только от Холмогорова и еще эсэмэс сообщение "Срочно приезжайте, у нас убийство". Что все это значит?
   - А значит это Иван Иванович, следующее. - Я взял инициативу в свои руки. - Погиб водитель Володя. При невыясненных обстоятельствах. Следователь считает, что по вине преступной халатности Анатолия Ивановича, милиция имеет свою версию - считая, что это убийство. Холмогорова задержали на семьдесят два часа.
   - А я его предупреждал! Развел тут с вами демократию.
   - Иван Иванович Анатолию Ивановичу адвокат нужен. - Татьяна попыталась вернуть Шило способность думать.
   - Адвоката ему государство предоставит и не вашего это ума дело. Где документация по раскопкам? Ноутбук и жертвенная чаша? Немедленно несите сюда.
   Заметив замешательство Татьяны, я пошел на ложь.
   - Следователь приобщила к делу, теперь это вещдоки. Кстати, нам выдали постановление о приостановке археологических раскопок. Дальше что делать?
   - А ничего, утром соберете вещи и на автостанцию. Практика закрыта. Ключ от клуба отдадите в поселковый совет. - Шило стоял, широко расставив ноги и уткнув руки в бока. - Жаль, что документация и чаша пропала, интересный был экземпляр.
   - Оперуполномоченный Новицкий просил, чтобы вы ему перезвонили. - Вспомнил я.
   - С какой радости? Меня здесь не было, поэтому формально я не могу быть даже свидетелем. - Шило направился к машине, и только сейчас я понял, что двигатель он не глушил.- Я еду в Киев, в понедельник ученый совет. Если кому-то буду, нужен, найдут в институте археологии. Пока.
   Мы молча стояли и смотрели, как растворялись в темноте красные огни габаритов "Тойоты".
   - Вот бы кому врезать. - Прокомментировала Татьяна, и я с ней был солидарен.
   Щелкнул выключатель и фонарь осветил крыльцо - это хозяйничал Сашка Рабинович.
   - Вот черт, консервы нагрелись. - Мой друг вертел в руках банки с килькой, словно не зная, что теперь с ними делать.
   - Отнеси в холодильник, может там еще, что-то найдешь для примочек. - Посоветовал я.
   Сашка исчез за дверью, Татьяна молча стояла рядом, ее рука нащупала мою и сжала кисть.
   - Дир мне страшно.
   - Мне тоже, - я обнял ее за талию.- Но мы должны принять правильное решение, иначе нашему Толику грозит срок.
   - Эй вы. Заходите в внутрь, девчонки уже на стол накрыли, - за спиной раздался голос Рабиновича. - А то вам ничего не достанется, народ целый день голодный. Кстати мои консервы до холодильника не дошли и уже на столе.
  
   Глава 12.
  
   Наспех перекусив и запив чаем, члены археологической экспедиции переместились в мужскую спальню. Нам нужно было обсудить события прошедшего дня и спланировать день завтрашний.
   Татьяна зачем-то принесла ноутбук куратора и, расположившись на моей кровати, стала проверять файлы компьютера, поэтому в разговоре участия не принимала. Из всех предложений дельным было только два. Первое - кому-то следовало остаться, по крайней мере, до понедельника, что бы определить куда-то университетский "газ". Иначе его просто разберут на запчасти. И второе, срочно найти адвоката. По поводу последнего у меня были свои соображения. Профессиональный уровень местных адвокатов у меня, мягко говоря, вызывал сомнение, поэтому настаивал, что его надо искать в Кировограде. Имея даже небольшой запас знаний по праву, мы понимали, что срок в семьдесят два часа административного ареста истекает во вторник. Дальше судьбу куратора будет решать суд. Чтобы дело из служебной халатности судья переквалифицировал в убийство, нужно было иметь железобетонный мотив и лицо, подозреваемое в преступлении. Ни того, ни другого у нас соответственно не было.
   Вытащить на свет божий убийцу можно было, только зная мотив. Раз преступление совершенно в группе, то логичней всего предположить, что - преступник находится в составе экспедиции. Кроме того, случай с инсценировкой групповухи наводил на версию, что, по крайней мере, если не убийца, то его, сообщник находится рядом. Соответственно доверять нельзя было никому. Меня беспокоило два человека - это Татьяна и Сашка. Теоретически они оба могли быть в числе подозреваемых. Мысли неслись у меня в голове с бешеной скоростью. В реальный мир меня вернуло чье-то теплое прикосновение.
   - Дир ты куда улетел? - Шептала на ухо Татьяна. - Мне срочно нужно с тобой поговорить.
   Я кивнул, и мы поднялись с кровати, Чубрына захлопнула ноутбук и вышла с ним из спальни. Мы зашли в комнату Холмогорова. Я плотно закрыл дверь. Она поставила ноутбук на стол и открыла его.
   - Насколько я, помню, вы вчера кроме чаши нашли еще несколько предметов?
   - Да. Жертвенный камень статуэтку и три конские игральные бабки. - Перечислил я, - А что?
   - А то, что пока ты плескался в душе, Анатолий Иванович сделал фотографии всех находок и отправил электронной почтой по четырем адресам.
   - И кто получатели?
   - Определяется только один адрес - профессора Шило, остальные имеют только ник, но толку от него мало.
   - Слушай, а переадресуй это сообщение на мой почтовик. - Я продиктовал свой адрес.
   Пальчики Татьяны пробежались по клавиатуре.
   - Готово. - Она снова уткнулась в монитор. - Опаньки. А это уже интересно.
   - Что нарыла?
   - Пришло письмо. Из Канады. Пишет Павел Коган. - Татьяна стала читать его в слух. - " Уважаемый Анатолий Иванович! С огромным интересом изучил присланные Вами снимки. К сожалению, трипольская культура не входит в круг моих интересов. Поэтому мало, чем могу быть Вам полезен по данному вопросу. Однако я осведомлен, что протошумерской проблематикой активно сейчас занимаются всего два ученых. Это Феликс Крафт из Кельнского университета и Ицхак Розеншпиц из Иерусалима. К сожалению, я не располагаю их контактами, но, надеюсь, что у Вас не займет много времени их поиск в Сети. С уважением Павел Коган".
  
   Я молчал. В голове крутилось что-то знакомое и забытое. Коган. Павел Коган. История. Музей.
   - Да он же возглавлял государственную комиссию по изучению коллекции Илюшина!
   Татьяна пожала плечами. Фамилия, как впрочем, и всеми позабытая история ей ни о чем не говорила. Пришлось просветить.
   - В середине 90-х умер скромный электрик с Кировоградского молокозавода естественной смертью - от сердечного приступа. При жизни был он человеком малообщительным, друзей не было, с семьей тоже не сложилось, отношения с соседями - прикрыто-враждебные. Поэтому, несколько дней тело покойного приспокойненько лежало дома, искать старика никто не собирался. Из родственников в Кировограде жили только племянники. Вот они и обнаружили покойного. Естественно вызвали скорую, получили справку о смерти и приложив к ней паспорт покойного, отправились в ЗАГС за свидетельством о смерти.
   - Ну не томи варвар.- Татьяне не сильно шлепнула меня по спине.
   - Э, нет. В этой истории важны детали, поэтому выслушай всю историю. - улыбнулся я. - Так, вот. С момента получения свидетельства о смерти усопшего и до их возвращения в дом прошло не больше 10-15 минут. Проживал покойный в одном районе с "похоронкой". Так вот войти в дом, который племянникам принадлежал по праву наследования, они уже не смогли. Их попросту не впустили на порог люди в штатском. Как оказалось усопший Илюшин, будучи скромным электриком, оказался лицом широко известным в, так сказать, узких кругах. Занимался мужик еще и тем, что реставрировал старинные книги и иконы. Только платили ему не деньгами, не любил дедушка презренный метал, а бартером.
   - Это как?
   - А так, обращается к нему батюшка из сельской церкви так, мол, и так: иконки старинные блеск утратили или плесень лики святых обезобразила. Илюшин помогал, не отказывал религиозной общине. Только за две обновленных иконки в оплату получал третью. Кроме того, было у дедушки транспортное средство - старенький мотоцикл с коляской, так он на этом драндулете всю Кировоградскую область исколесил, но уже в качестве электрика. Старичок в селах услуги предлагал, кому телевизор починит, кому мотор на стиральной машине перемотает. В оплату шли иконы и предметы старины. Рано или поздно, а информация о коллекционере попала в КГБ. Ну, соответственно взяли дедушку под особый контроль. И не зря взяли! Оказалось, что помимо икон и утвари быта собирал дедушка еще и книги. А там где книги, там и читатели. Но и тут не все так просто, с улицы нему, как сама понимаешь, никто за книгами не ходил. В основном интеллигенция - писатели, ученные. А в советское время это почти диссиденты. Поскольку книги им нужны были редкие - прижизненные издания Гоголя, Грушевского, Винниченко. А подобная литература отсутствовала даже в спецхранах научных библиотек. Короче склонили, компетентные органы, коллекционера к сотрудничеству. Посетитель попросит книжицу, которую можно было читать только во дворе коллекционера, к примеру, Винниченко или Петлюры. Так вот, счастливец почитает, законспектирует на лавочке под грушей, на деревянной лавке сидячи. И пойдет себе с богом, а утром его Вездесущее Око КГБ к себе призывает, так, мол, и так, мил человек, знаем, что антисоветчину читаешь, понимаем, что наука требует изучения источников, но попробуй написать хоть слово из того, что прочитал.
   - И много?- спросила Татьяна.
   - Что много?- Не понял я. - Ученых сдал? Об этом история умалчивает.
   - Иконок насобирал!
   - А - это! Прилично, там, правда не только иконки с книжками были, но и монеты, живопись, домашняя и церковная утварь. Всего на..., - я сделал продолжительную паузу, - на сорок миллиардов долларов!
   - Сколько?
   - Сорок миллиардов долларов. Не смотря на то, что золото ведрами из двора вывозили, самое ценное в коллекции - это книги. Кстати, там была библия Федорова - редчайшее издание. Она спустя год на каком-то аукционе на западе всплыла. Книгу продали за пятьсот тысяч долларов. Вот так.
   - И куда это богатство делось?
   - А это очень неудобный вопрос. Причем для всего государства. Все это добро попросту конфисковали у племянников усопшего. Более того, по странному стечению обстоятельств у коллекционера не было даже каталога коллекции.
   - Быть такого не может! Это бред.
   - Ну почему не может? Министр МВД может себе в голову дважды стрелять, а коллекционер не сделать перечня коллекции не может. - Я улыбнулся. - Короче, описью коллекции занималась специально созданная государственная комиссия. В состав, которой входило много чиновников, но очень мало специалистов. Возглавлял ее как раз и наш, знакомый из Канады, Паша Коган. Ему пришло приглашение почитать курс лекций в каком-то университете в США, да видать, так на западе и остался. Видишь, в Канаду перебрался.
   - Почему ты о нем так говоришь? Раз человека пригласили, значит, специалист!
   - Я не умоляю его профессиональную квалификацию, отнюдь. Просто я хорошо знаком с людьми, которым на день рождения этот самый Павел подарил столовой серебро.
   - И что? В чем криминал? Я тоже хочу иметь у себя столовое серебро, правда стоит оно... - Татьяна закатила глазки.
   - В том то и дело, что Паша этот гарнитур не из магазина принес.
   - А откуда?
   - Не знаю. - Я перевел дух, - Но то, что на предметах стоит клеймо мастерской Фаберже, так это правда! Лично ополовничек в руках держал.
   - Ничего себе история! А я думала, что Кировоград провинциальный город, а большие страсти кипят только в Киеве и Донецке.
   - Киев, Донецк и Днепропетровск это перекрестки финансовых потоков. Поэтому там много богатых людей, а Кировоград - это вотчина маленьких финансовых возможностей, но зато прочных связей. - Резюмировал я. - Поэтому есть подозрения, что значительная часть этих сокровищ прилипла к рукам чиновников разных рангов.
   - Ну и каким образом наш уважаемый куратор связан с этим Коганом? - спросила Татьяна.
   - Пока не знаю, но думаю, что в течении часа выясним.
   - Как ты собираешься это сделать?
   - Элементарно, Ватсон. У тебя в руках есть Интернет, думаю, что в Гугле найдешь не мало ссылок.
   - Хорошо. Думаю, что расширю поиск и кроме русскоязычных ресурсов задействую англоязычные и франкоязычные. Канада - страна, говорящая на двух языках. Спасибо Анатолию Ивановичу за безлимитный Интернет.
   Прежде чем покинуть Татьяну один на один с монстром информации под названием Интернет я принялся обыскивать комнату куратора.
   - Что ищем? - моя подруга с интересом наблюдала за моими манипуляциями.
   - Ничего особенного, только то, что я сюда внес сутки назад и документы по раскопкам, по крайней мере, меня интересует экспедиционный журнал. Следует детально зарегистрировать находки.
   - Камень и чаша под кроватью, статуэтка и конские бабки в коробке из-под обуви там же. Все обмотано тряпками и готово к транспортировке. - Лежа на животе, Татьяна подняла голову поправила очки на переносице и, сложив губы трубочкой, продолжила. - Журнал уже у меня в дорожной сумке, кстати, Толик все записал, можешь, не беспокоится, план местности ему вчера перед ужином Рита рисовала, используя фотографии с раскопа. Но если хочешь сам удостовериться - моя сумка под кроватью в женской спальне. Папка лежит сверху.
   Чубрына погрузилась в сеть. Не желая ей мешать, я отправился в женскую спальню. Нагнуться и достать сумку - дело нескольких секунд, но кроме сумки под кроватью лежал еще один предмет, он был задвинут в дальний угол, и покоился между ножкой кровати и стеной. Уверенный, что это вещь принадлежит моей подруге, я не поленился лечь на живот и с удивлением обнаружил, что пол под кроватью чистый. Мысленно похвалив девушек за опрятность, добрался до вещи. Ею оказалась маленькая коробочка из красного бархата, в таких, обычно продают ювелирные изделия. Нажав на кнопку защелки, я ожидал увидеть предмет бюжетерии Татьяны, но там лежало нечто иное. Маленький круглый кулончик из серебра на цепочке с изображением Божьей Матери, с поднятыми до уровня плеч руками - Оранты, что в переводе с греческого означает молящаяся, перевернув кулон, я обнаружил знакомую мне Горгону, причем изображение в точности повторяло, то, что я нашел на жертвенном камне. Змеевик!
   Находка, которая ставила меня в тупик! С одной стороны кулон мог и не принадлежать Татьяне, по крайней мере, одетым на ней я его никогда не видел. Кроме того, он не лежал в ее вещах. Вполне мог принадлежать и соседке. Я посмотрел на стоящую в метре кровать, словно ожидал увидеть на ней что-то, или кого-то. Эта кровать принадлежала Инге Невмержицкой. Однако сколько не силился я, напрячь память, но вспомнить, носила ли она этот амулет, не мог. Вообще-то Инга стыдилась своей нездоровой худобы, граничащей с анарексией, поэтому избегала одежды с глубокими декольте и юбок выше колена. Стандартным ее нарядом были джинсы, кроссовки и блузы на выпуск, с длинным рукавом. И если б не ее огромные серые глаза и русые волосы удивительного пепельного оттенка, ниспадающие да самых плеч, то ее вполне можно было принять за парня. На курсе она заслужила репутацию "правильной" студентки. Аккуратно вела конспекты лекций, за которыми охотились такие лоботрясы, как я, частенько приносящие в жертву свободы учебу, благо, что на лекции для студентов распространялось право свободного посещения. Правда умудренные опытом преподаватели один раз в месяц требовали сдачу на проверку конспектов лекций с чем, собственно, говоря, и была связана охота на чужие конспекты, их, как правило, одалживал на ночь и используя мыслимые и немыслимые сокращения слов умудрялся переписывать за десять-двенадцать часов до сорока страниц рукописного текста. У Инги мозг работал в правильном направлении, поэтому писала она только суть лекции и не подливала "воду", которой грешили преподаватели. Знания она добывала легко, хотя и не лезла в кандидаты на диплом с отличием, уделяя минимум времени для изучения второстепенных предметов, по которым и экзаменов не было, только зачеты.
   Закрыв коробочку из красного бархата я положил ее рядом с собой на кровать и вынув из сумки папку с документацией углубился в ее изучение. Нужно было отдать должное Холмогорову. Документацию он содержал в идеальном порядке и очень скрупулезно сносил все находки. Минут через десять, когда я практически дочитал журнал раскопок, в комнату вошла Татьяна.
   - Я уже закончила. - сообщила она. - А что в коробочке?
   Романтизм женской натуры наглухо отбивает разум. Увидев упаковку от ювелирных изделий, они забывают обо всем на свете.
   - Это ты мне купил? - с надеждой спросила Чубрына.
   - Нет, под твоей кроватью нашел, когда за сумкой наклонился. Думал, что это твое.
   Татьяна взяла коробочку в руки и нажала на кнопку фиксатора раньше, чем успела сесть подле меня на кровати.
   - Какая прелесть! Образок. - стала восхищаться она.
   - На обороте посмотри. - Сказал я, с облегчением наблюдая за ее реакцией. Вещь явно ей не принадлежала, более того он никогда ее раньше не видела.
   - А это что за гадость? - Она перевернула кулон тыльной стороной. - Святотатство какое-то!
   - Это не святотатство, а змеевик. - Заметил я. - Как будущий историк обязана знать, что он был достаточно широко распространен с одиннадцатого века и до шестнадцатого. Выполнял функцию амулета или правильнее сказать оберега. Считается, что указывает на дуализм верований их обладателей принявших Христа как Спасителя Души, но от старой языческой веры не отрекшиеся.
   - До шестнадцатого века не отреклись? Сомневаюсь. - Татьяна близоруко поднесла кулон к носу.- Это чеканка была сделана не позже восемнадцатого века, а вот цепочка - новодел.
   - Чего взяла? - Замечание Татьяны меня заинтересовали.
   - Помнишь во втором семестре, у нас был предмет - вспомогательные исторические дисциплины?
   - Помню, - при одном упоминании мое лицо перекосило, словно меня целиком заставили съесть лимон. Зачет я сдал с шестого захода. Преподаватель вместо стандартных вопросов по курсу лекций, вынимал из папочки копии исторических документов или фотографии монет, орденов и предлагал, основываясь на полученных знаниях дать оценку изображенного или прочитать текст. На первом заходе на зачет мне попалось "подметное письмо" периода крестьянкой войны семнадцатого века написанное скорописью. Читать документы, в которых использовался шрифт устав или полуустав - было одно удовольствия, а вот что касалось шрифта скоропись. Когда буквы или сокращения выводились писцом по собственному усмотрению. В общем, меня постигла катастрофа. - Холмогоров нам преподавал.
   - Правильно, Анатолий Иванович! Так вот из раздела нумизматика ты как будущий историк, - Татьяна платила мне той же монетой. - Должен знать, что до восемнадцатого века пресса для чеканки использовались механические или ручные, попросту говоря, между двумя матрицами, зажимали заготовку и наносили резкий, сильный удар молотом. В результате получалась монета или медальон со смещением рисунка в сторону от направления удара. Вспомни "чешуйки" - копейку. В восемнадцатом веке, при просвещенной Екатерине, стали использовать паровые машины, которые наносили удар равномерный, по всей площади заготовки.
   - Ух, ты! - Я шутливо поднял руки вверх. - Сдаюсь и признаю, что недооценил вспомогательные исторические дисциплины.
   - Это еще не все. - Татьяна напоминала строго учителя, указывающая ученику двоечнику на его серьезные пробелы в знаниях. - Обычно амулеты изготавливались кустарным способом - литьем и использовался пригодный для этого случая метал.
   - Это какой?
   - Легкоплавный. Олово, свинец или медь. Иногда бронза. Здесь использовано серебро и машинная чеканка. Тебя это не подталкивает к мысли, что...
   - Производство носило массовый характер, а изготовляемые предметы предназначались для длительного пользования. - Закончил я.
   - Правильно.
   - Тогда почему они сейчас почти неизвестны? Если изготовление было массовым? Думаю, что несколько десятков штук должны были дойти до нашего времени, а историки указывают, что после Ивана Грозного змеевик больше не встречается.
   - А кто-то пытался их искать целенаправленно? - Оказывается, Татьяна умела ставить правильные вопросы.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Эти обереги находили при раскопках захоронений. Так?
   - Да.
   - Ну, вот и ответ. Просто могилами с шестнадцатого века никто не занимался, да и зачем? Письменных источников достаточно, обряд погребения не изменился до сегодняшнего дня. Какому археологу интересно работать на кладбище? Ты бы копал, зная, что большинство людей, этого периода погибало от чумы, холеры и прочих напастей?
   - Думаю, что нет. Хорошо, - не сдавался я. - А цепочка? Почему ты считаешь, что это новодел?
   - Проволока, из которой изготовлены звенья цепочки, ровная, явно заводского производства, такое кустарям не под силу. Да и потом, до двадцатого века нательные предметы культового назначения носили на веревочках.
   - Это все?
   - Нет не все. - Татьяна вздохнула, смирившись с моими дремучими знаниями. - Звенья выполнены ровно, без изъянов, а это говорит о том, что ювелир использовал оснастку, изготовленную при помощи токарного и фрезеровочного станков. Кроме того, каждое звено спаяно для лучшей прочности. И последнее, от себя могу добавить, что цепочка изготовлена не более десяти лет назад.
   Признаюсь, что от удивления у меня глаза полезли на лоб.
   - Элементарно, Ватсон. При длительном ношении звенья деформируются в месте соприкосновением друг с другом. У моей мамы есть серебреная цепочка, которую она носит двадцать лет так вот уровень износа звеньев выше, чем у той, что я видела сейчас.
   Мне не оставалось ничего другого как зааплодировать.
   - Замечательно, но у твоей теории есть одно слабое место.
   - Это, скажи на милость, какое?
   - Это кто себе мог позволить в восемнадцатом веке купить паровой молот, что бы заниматься такой ерундой, как чеканить амулеты-змеевики?
   - Хороший вопрос. Нежели мне все нужно разжевывать да еще в рот тебе вложить?- фыркнула Татьяна. - Это так просто.
   - Например.
   - Во второй половине восемнадцатого века в Российской империи наступил финансовый кризис, деньги стали обесцениваться, то есть номинал монеты был ниже, чем стоимость металла, из которого они изготовлялись. Известно, что Пруссия отправляла эмиссаров в Россию, чтобы скупать медные и серебряные монеты, по сообщениям современников, добро это вывозилось возами. Тогда Екатерина выпустила в обращение бумажные деньги, которые по государственному курсу обменивались на золото. Инфляция была остановлена.
   - И причем здесь змеевик? - Рассмеялся я.
   - А, притом, что какой-то фальшивомонетчик остался без работы. Оборудование было, а работы нет. Вот и изготавливал подобную дребедень.
   - Надеюсь, что этому деятелю залили в глотку свинец.
   - Сомневаюсь. Подобным промыслом занимались англичане, прусаки и подданные Священной Римской Империи - австрийцы. А их Екатерина либо в Сибирь высылала, либо депортировала на родину. Подданные российской короне, знали, чем для них подобные "шалости" заканчивались, поэтому вели себя скромненько - безопасней с кистенем на дорогах промышлять, чем деньги печатать. Да и, потом, мужики эти не могли заниматься, знаний не хватало. Паровые машины - удел просвещенных мошенников!
   - Высокие технологии, - засмеялся я. - Лучше расскажи, что в Интернете нашла?
   - Сейчас, - она достала из заднего кармана Джинс миниатюрный блокнот. - Павел Коган живет и работает в Торонто. Признанный специалист по палеолиту и этнографии - много времени проводит среди тамошних эскимосов, последние два года пишет работы посвященные пиктограммам. Ничего нет, такого, чтобы его связывало с нашей темой. - Татьяна пожала плечами.- Почему Холмогоров ему послал фотографии?
   - Кажется, что я знаю. - Я обернулся на голос, в дверях стоял Рабинович. - Коган -это девичья фамилия моей матери, а Пашка ее родной племянник - мой двоюродный брат.
   - Ты как тут оказался? - спросил я.
   - Скучно стало, вот и пошел вас искать. Слышу голос из девичьей - заглянул. Объясните, за что моего родственника по падежам склоняете? Или секрет?
   - Никакого секрета нет. - Татьяна, кажется, поняла в какой семье, я видел столовый набор от Фаберже, по крайней мере, взгляд в мою сторону был очень выразительным. - Анатолий Иванович отослал Когану фотографии вчерашних находок - то, что Николаенко с Даниловым нарыли.
   - Попрошу не фамильярничать. - Огрызнулся я.
   Татьяна пропустила колкость мимо ушей и продолжила.
   - Буквально пол часа назад от Когана пришел ответ, что он не занимается протошумерскими петроглифами и, отослал к Крафту и Броншпицу. Вот собственно и все.
   - Понятно, - Сашка обогнул кровать Татьяны и сел на Ингину. - Тут такое дело, что пятиминутным рассказом не обойдешься.
   После того как мой брат принял участие в работе по составлению каталога коллекции Илюшина, а затем и ее оценки. Ему не двузначно объяснили, что делать в этом городе нечего. Да и коллеги на работе, он тогда возглавлял краеведческий музей, сперва сторонились, а затем и вовсе объявили бойкот. В общем, всеми правдами и неправдами перевелся, на работу в Запорожский университет на должность доцента, благо, что кандидатскую защитил за год до этих событий, где получил возможность работать по теме своей кандидатской диссертации, "Влияние анимизма на петроглифы периода неолит".
   - Ничего себе тема, - не удержался я от комментариев. - Рассматривай наскальную живопись да сказочки по теме сочиняй.
   - Не знаешь - молчи. - Отреагировал Сашка. - Там в Запорожской области в Мелитопольском районе есть Национальный историко-культурный заповедник "Каменная могила", считается, что ранние наскальные изображения относятся к палеолиту, а поздние к двадцатому веку. Находятся идиоты, которые краской пишут "Тут был Вася", и считают себя увековеченными в истории. Для Пашки эта работа была идеальным местом - материала более, чем достаточно, при разумном распределении времени лет за пять можно было защитить докторскую.
   В первый свой полевой сезон поехал Пашка со студентами в заповедник летом, но как оказалось, не у него одного там была экспедиция. Работало там пара веселых мужиков - говорили, что ученики профессора Струве. Жили, достаточно, скромно, в видавшей виды палатке. В местной речке рыбку ловили - уху варили. Лазали по гротам, в Каменной Могиле их аж, целых шестьдесят два и мирно фотографировали наскальную живопись. Потом, толи нашли что-то, толи кто-то подсказал, надумали эти ученые вести раскопки, но не самой могиле, а в стороне на территории яблочного сада местного агропредприятия. Пашка к ним иногда наведывался. Спустя неделю на глубине четырех метров, наткнулись на плиту, по виду, словно из бетона. Они к директору того же агропредприятия обратились за помощью. Мужик оказался патриотом малой родины - благое дело науке помогать, а вдруг и впрямь что-то найдут? Подтянули технику, людей и стали бурить. Плита явно сдаваться не хотела и на двенадцатиметровой глубине сломали бур. Раскопки завершились. У Павла в экспедиции было два увлеченных студента, так они часто с этими учеными беседовали. Те им много чего рассказали о Каменной могиле. Оказывается знаменитый мистический центр Третьего Рейха "Аненербе" тоже в этих местах раскопки проводил и также бурили скважины. Рассказали эти ученые и о своей гипотезе, что многие из наскальных рисунков напоминают протошумерское письмо, даже студентам показывали мастер-класс по дешифровке надписей. Ученые были с солидной подготовкой - владели шумерским и аккадским языками. В общем, вначале все было весело и поучительно, а затем, когда бур сломался, и цель экспедиции достигнута не была - стало происходить что-то странное.
   Первым заболел инженер-геолог, руководивший бурением. Он не дожил до операции всего несколько часов - онкология, потом студенты из Пашкиной экспедиции стали жаловаться на повышенную утомляемость, плохой сон и даже галлюцинации. Пашка запретил им выходить на полевые работы и отправился в ближайшее село вызвать скорую помощь. Когда приехали медики, то им пришлось вызывать еще и милицию. Больные просто исчезли из палаток. А те, кто оставались в лагере даже не заметили, когда их товарищи покинули постели. К вечеру беглецов нашли, правда случилась настоящая трагедия, они были повешенными на яблонях рядышком с местом бурения. Уголовное дело возбудила местная прокуратура, ректорат университета не стал дожидаться результатов расследования и быстренько предложил доценту-новичку написать заявление по собственному желанию. Что собственно Коган и сделал. Потом уголовное дело закрыли - следователь убедился в групповом суициде, но Пашку никто так и не восстановил в должности. Затем братик подал заявку на гранд, по каким-то исследованиям от университета из США, а потом и выехал преподавать в этот же университет. Вот такая история. - Рабинович замолчал. - Ах, да чуть не забыл. Студентов, которые остались в живых звали Феликс Крафт и Илья Броншпиц. Они уже стали признанными специалистами по шумерологии. Илья сменил имя и стал Ицхаком. А все началось с обычной полевой практики. Вот так.
   - Боже, какая жуть, - Татьяна не сдержала своих эмоций. - Четыре человека погибло. Интересно, а что там такое нашли?
   - А у нас не жуть? Пока, правда, одна смерть, - заметил я.
   - Николаенко не мели чепухи.- Прикрикнула на меня Татьяна.
   - История неприятная, но она не закончилась и до наших дней, - изрек Сашка, - Раскопки больше никто не хочет проводить, все боятся. Особенно после недавних событий.
   - Ты что решил детские страшилки на ночь нам рассказывать, - высказал я свое неудовольствие, а у самого по спине мурашки поползли.
   - У Пашки в экспедиции была одна девчонка, она окончила вуз и поступила в аспирантуру, защитилась и стала работать в том самом университете на кафедре Истории Украины. Она несколько лет назад, решила организовать экспедицию и снова попытаться пробурить плиту. Только за сутки до выезда на раскоп ее сбила машина. Насмерть.
   - Ужас, какой, - Татьяна приложила ладонь к груди, - сердце так и колотиться.
   - Это не все. - Рабинович почесал нос. - Наверное, помните пару лет назад был случай, когда артиллерийские склады горели в Запорожской области?
   - В Новобогдановке?
   - Совершенно верно. А знаете, что этот склад в нескольких километрах от Каменной могилы?
  
   Глава 13.
  
  
   - Ну и каким боком пожар к раскопкам?- Вспылил я. - Зачем все усложнять?
   - А никто и не усложняет, просто на высоком государственном уровне было принято решение возобновить раскопки. Помнишь, я тебе говорил об учениках Струве? Так вот они убедили, кого-то сидящего в очень высоких кабинетах, что шумерская цивилизация берет свое начало из степной зоны Украины. А доказательства лежат под этой самой плитой возле Каменной могилы.
   - И что?
   - Дир, ты часом не притворяешься? Это вопрос уже не исторический, а политический. Украина может оказаться родиной первой цивилизации на планете, если окажется, что шумерская цивилизация появилась тут, у нас под ногами.
   - Допустим ты прав. Что это меняет? Кроме как надувания щек нашими политиками на дипломатических приемах, проку ровным счетом никакого. На сегодняшний день есть исторический факт - трипольцы сумели создать первые в мире города с населением до двадцати тысяч человек. Площадь Тальновского поселения, что под Уманью - четыреста пятьдесят гектаров, возраст - пять с половиной тысяч лет. Создать такую организацию, если представить, что в это время были сильны родоплеменные связи, просто невозможно. Развитие ремесел идет просто гигантскими темпами, сельское хозяйство, гончарство, ткачество, строительство, литейное дело - все это в старушке Европе происходило только в Древнем Риме. При наличии письменности, математики и, наконец, денег. Как можно было построить связи внутри такого города, если нет политической организации и исполнительной власти? Наконец полиции? Какие законы существовали? Это же мировая сенсация! А у наших политиков мозгов хватает восторгаться только расписной керамикой. Гончарство возвели в культ, а любой историк знает, что гончарный круг - это следствие высокой организации в обществе. Выделение ремесла в Древнем Египте произошло на две тысячи лет позже. И счастье Египта, Шумерского царства и финикийцев, что они использовали глиняные таблички и камни для ведения записей. Возникает вопрос, что использовали трипольцы как носитель информации? Может быть, у них в ходу уже была бумага? Поэтому практически ничего не сохранилось? Мы ничего не знаем об их верованиях. Тейлор в фундаментальном труде "Первобытная культура" обосновал, что отцом всех божеств - есть страх человека перед силами природы. И в результате развития религии формировался тотемизм, когда силой бога наделяли животное, затем появился анимизм - силой бога наделяли камни, деревья и прочее. Значительно позже родился политеизм - каждому богу отводилась своя роль в жизни человека и общества, достаточно вспомнить Египет, Древнюю Грецию и Рим, и только потом на историческую арену вышел монотеизм, когда Бог стал един. Посмотри, что мы находим у трипольцев? Вера в единого бога-мать и все. Даже малейшего намека на иных богов. Тогда отец богини-матери - любовь?
   - А тут я с тобой готов поспорить, как быть с культом быка и змеи? - усомнился Рабинович.
   - Нет никакого культа быка и змеи, есть только сюжеты так или иначе связанные с быком и змеей, приблизительно, так же, как в Евангелии есть богоматерь, есть апостолы. Но алтарь в храмах один.
   Я замолчал. Такого я от себя не ожидал и Рабинович тоже. Он стоял и переваривал услышанное.
   - Что-то говорил о раскопках возле Каменной могилы? - напомнил я Сашке. - Извини, что прервал.
   - Да ничего. Буквально за неделю до начала раскопок, та территории военных складов газоэлектросварщик зажег горелку своего автогена. О последствиях сообщали все мировые информагентства.
   Тягостное молчание в комнате было вызвано не отсутствием темы для разговора, а осмыслением услышанного. Поверить, что археологов убивает, какое-то древние заклятие или магия было сложно. С другой стороны, у нас на раскопе, тоже есть труп, и тоже пресловутые, невыясненные обстоятельства. К сожалению или к счастью, у нас не было иных фактов, доказывающих правильность этой теории. Если, конечно, не брать в расчет раскопки могилы Тутанхамона, в том случае вымерли все участники экспедиции. Правда, спустя годы истина, таки была установлена и доказано, что всех участников экспедиции погубила не магия, а банальная бактерия. И окажись в то время в аптечке больных антибиотик, то люди бы выжили.
   Молчание прервалось вместе с открывшейся дверью. Во внутрь вошла Инга.
   - Затворники! Шепчетесь? Хотелось бы знать о чем! - она осторожным взглядом не просто посмотрела на каждого из нас, ее взгляд словно сканировал, наконец, она остановила глаза на красной коробочке лежавшей возле меня на кровати. - Вы нашли мой кулон? Интересно где он был?
   - Лежал между ножкой кровати и стеной. - Ответил я. - Скажи спасибо Татьяне, что заставила меня заглянуть под низ.
   - Спасибо. - Инга заученным движением свила свои длинные пепельные волосы в гульку. - Это бабушкин подарок. Она из староверов. Вот незадолго до смерти мне его и передала.
   - Старая вещь, наверное? - поддержала разговор Татьяна.
   - Ой, не говори. У нас в семье ее от бабки к внучке передают. Так она мне и сказала, "когда состаришься своей внучке, отдашь, пусть носит". - Инга открыв коробочку, ловко повесила кулон на шею.- Правда я веревку сменила на цепочку, так и надежней и красивей.
   - Я открывала коробочку - ты не сердишься?- Татьяна постаралась придать голосу непринужденный оттенок. - Он такой необычный! Круглой формы, а на обороте кикимора какая-то! У староверов так принято? Я думала, что Никоновская реформа 1653 года касалась только кресного знамения и псалмов.
   - Честно говоря, я понятия не имею. - Занервничала Инга. - Дареному коню... Да и вообще-то, какая разница? Кулон как кулон.
   - Знаешь Дир как, по мне, то нам всем пора спать, - поднялся с кровати Инги Рабинович. - Пошли на свою половину.
   Я пристально посмотрел на Татьяну взглядом спрашивая, как поступить.
   - Не говори Саша, засиделись мы, второй час ночи. - Татьяна, по-видимому, решила остаться с Невмержицкой наедине. - Идите мальчики спать.
   От переизбытка эмоций, спать не хотелось, пожелав девчонкам спокойной ночи, я направился на выход, решив покурить, Сашка брел за мной.
   - Слышишь, Сань, - произнес я, когда огонь зажигалки потух, - хотел тебя спросить. Тогда, как на тебя кресла упали, ты мне про какого-то ежа говорил. Не помнишь?
   - А, это. Так с этой гадости все и началось. Я как из комнаты вышел, смотрю, а на меня еж летит. Так я с перепугу на кресла и сиганул. Что дальше было, не помню.
   - В тебя, что ежом кинули? А кто не видел?
   - Какой там, выхожу, вижу, летит шар с иголками, я в сторону и все - мебель сложилась на мне.
   - Шар с иголками? Интересно, его подробней описать не можешь?
   - Размером примерно вот - такой, - Рабинович растопырил пальцы обои рук и постепенно сводил их, когда расстояние между кистями сократилось до полуметра, произнес.- Да вот такой, сантиметров пятьдесят.
   - А с чего ты решил, что это еж?
   - Так я отчетливо видел, когда он на меня летел, что между иглами свет проходит.
   - Ладно, а цвет шипов описать можешь?
   - Серый или черный. Слушай, - Сашка прикрыл лоб ладонью. - Колючки шевелились.
   - В смысле шевелились?
   - Натурально, они не торчали стояком как у ежа, а одни опускались, вторые поднимались.
   - Ого, хорошо ты головой врезался. - Не поверил я другу.- Может, то и не еж был вовсе? В тебя кто-то старую меховую шапку кинул, а когда креслами тебя к полу припечатало, то испугался да помалкивает.
   - Нет не шапка, - после некоторого раздумья произнес Рабинович. - Иглы шевелились.
   - Звучит, как бред, но раз ты уверен, то значит так и будет. - Сказал я. - Только ты никому больше не рассказывай. Хорошо?
   - Я кроме тебя только профессору рассказал, еще в больнице.
   - И что?
   - Да он вроде тебя - сначала подробно расспрашивал, а затем попросил никому не рассказывать, дескать, последствия травмы. Только он в отличие от тебя испугался очень. И даже какое-то имя назвал.
   - Какое?
   - Наверное, греческое.
   - А если напрячь, то, что у тебя от мозгов осталось?
   - Не задирайся. Не помню. Хотя прикольно звучит, что-то похожее на "феня в реале". Но я не уверен, по крайней мере, звучит похоже.
   - Это что за греческое имя такое? Чисто реальная феня. Ну, ты блин даешь. В натуре. - я попытался придать своему голосу интонации известного киногероя убивавшего плохих парней на экране целыми бандами.
   - А ты из себя только ничего не строй. Хорошо? - Взорвался Рабинович. - Мы тут вляпались в дерьмо и не знаем, как из него вылезти. А ты корчишь из себя этакого всезнайку. Может быть, подкинешь идейку?
   - Не заводись. Идей пока всего две. - Я закурил новую сигарету от окурка. - Первое - я остаюсь в поселке до суда, то есть до вторника, и второе - ты завтра вывозишь всех в Кировоград на рейсовом автобусе и занимаешься поиском адвоката. По крайней мере, он не допустит нарушения процессуальных норм, а это уже не мало. Привезешь его не позже понедельника. Пусть даже мне не удастся, найти того, кто за этими делами стоит, но не дам местным аборигенам раскурочить наш транспорт. И еще, найди способ поставить в известность кого-то по хозчасти университета, что техника тут бесхозная осталась. Может, найдет кого, чтоб машину в университет перегнать?
   - Вопрос можно?
   - Давай.
   - А с каких шишов, я буду платить адвокату? Не знаешь?
   - Холмогоров заплатит. Вылезет из камеры и заплатит.
   - Хорошо бы. - Согласился Сашка. - А вдруг адвокат наперед денег попросит?
   - Не переживай, пока с делом не ознакомится, не попросит. Главное найди такого, что он сюда приехал. Понял?
   - Да понял, не дурак.
   Застонала входная дверь и на порог вышла Татьяна.
   - Не спится? - спросил я.
   - Нет, - Татьяна куталась в кофту. - Сигаретой угостите?
   - Конечно, - я достал пачку. - Что-то ты частенько покуривать стала. Так и привыкнешь. У всех, заешь, с баловства начиналось.
   - У меня вопрос к вам как самым большим умникам. - Собравшийся было нас оставить наедине, Рабинович остановился.
   - Что мне делать с материалами раскопок? Кафедра в университете закрыта. Июль - период отпусков. Мне что этот камень к себе в село везти? Так я его и не подниму.
   Я красноречиво посмотрел на Сашку.
   - Я все понял, заберу, к себе домой. Поваляется в кладовке до сентября.
   - Слушай, - ко мне в голову пришла идея, - а ты не мог бы потратить время и отсканировать папку с документами, на всякий случай. Только сканкопии сбрось мне на почтовый ящик. Хорошо?
   - Договорились. Может, что-то еще?
   - Да. Мне нужны будут все фотографии с раскопа, даже те которые к делу не относятся, поэтому попроси всех ребят, чтобы со своих телефонов все фотографии, что успели отснять за эту неделю, слили.
   - И, конечно, отправили тебе на почтовый ящик?- Улыбнулся Сашка.
   - Совершенно верно!
   Разрешив все вопросы, мы, наконец, пошли спать. Сашка в мужскую спальню, а мы с Татьяной в комнату куратора. А почему бы и нет?!
  
   Глава 14.
  
  
   Как ни странно это была первая ночь, что проспал спокойно без сновидений. Проснувшись с первыми лучами солнца, я разбудил Татьяну, мирно почивавшую у стены используя, по ее выражению "грязные приставания". У нас был практически целый час до пробуждения экспедиции, и мы им воспользовались на полную катушку. К моменту, когда экспедиция стала подавать признаки жизни мы, успев побывать вместе в душе, возились на кухне и на завтрак готовили яичницу. Яиц хватило на три сковородки, поэтому сесть в автобус голодными ребятам не грозило. Но это не помешало Рабиновичу с Данильченко положить глаз на последнюю банку армейской тушенки с гречневой кашей. Татьяна отбила их шумную атаку ополовником в том момент, когда я занимался сервировкой стола. Поэтому когда Сережка Данильченко сел за стол, красуясь огромной шишкой на лбу, я не понимая, где он умудрился так приложиться, порекомендовал приложить к ушибу холодную ложку. Сашка Рабинович, гогоча и потирая покрасневшую шею, заметил, что он был на кухне и пробовал приложить к ушибу половник из нержавеющей стали, но ему это не помогло. С утра он блистал своими замечательными, фиолетового цвета синяками, которые изумительным образом шли от бровей и до век. Поэтому, можно было подумать, что парень не побывал в потасовке, а сменив ориентацию, нанес себе макияж. Под глазами синяков не было.
   Утренняя возня и дружеские перебранки заставляли отвлекаться от печальных воспоминаний.
   Собравшись после завтрака, ребята отправились на автостанцию. Вместо того, чтобы помочь Татьяне, мне пришлось тащить на себе жертвенный камень. Душу грели тайные мысли, что Рабиновичу, придется, помимо своих вещей тащить еще и этот кусок гранита. Такова была моя месть на его попытку оставить меня без провианта. Хотя, зная Сашку, я совершенно не удивился, если он убедит кого-то ему помочь, причем совершенно бесплатно, довезти тяжелый артефакт к нему домой.
   После отъезда экспедиции рейсовым автобусом я вернулся в опустевшее жилище и первым делом провел инвентаризацию продуктов. Было не густо, но если еду готовить самостоятельно, то на пару дней должно хватить. С деньгами дела обстояли несколько хуже. Поскольку на билеты с трудом удалось насобирать, в ход пошла даже мелочь. Если деньги перевести в сигареты, то мне пришлось бы экономить, чтобы дотянуть до вторника. Сашка обещал вернуться с деньгами. Спасибо Холмогорову, у меня остался его мобильный с безлимитным пакетом связи. По крайней мере, я был обеспечен средством коммуникации. Приняв решение остаться, я совершенно не учел, что денег может не хватить прожить всего двое суток.
   Чтобы ехать в райцентр и там договариваться о парковке машины на неопределенный срок, не могло быть даже речи. Эту проблему нужно было решать по месту в поселке. И желательно без денег. Но обращаться к главе поселкового совета за помощью, учитывая историю с нашим заселением, не хотелось. Оставался еще один вариант, позвонить Новицкому. Что я и сделал.
   Трубку долго не поднимали, но я был настойчив. Наконец гудки сменились голосом. Обрисовав в ярких тонах свою вчерашнюю встречу с профессором Шило, я между прочим, изложил свою проблему относительно университетского транспорта. Услышав, после минутной паузы, спасительное "Жди. За тобой приедут", я позволил себе расслабиться и, войдя в фойе клуба, впервые за неделю, прикоснулся к кию на бильярдном столе.
   "Чужак" просился в угловую лузу, но в момент удара, из раскрытой двери, раздался протяжный гудок, я смазал и соответственно шар беспомощно, словно, щенок стукнулся в борт стола и, не достигнув цели, откатившись к центру, замер.
   - А что б тебя... - невольно вырвалось проклятье в адрес шара.
   - Это вы меня так? - За спиной, где еще секунду назад никого не было, раздался голос.
   Я обернулся, в шагах тех стоял неказистый мужичок, по внешнему виду его возраст застрял где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Практически лысый череп обрамляла полоска шириной не более двух сантиметров, седых волос, мохнатые, как у Брежнева брови свисали на карие глаза, из-за чего практически не было видно ресниц. Портрет незнакомца завершал дряблый подбородок и орлиный нос.
   - Нет, что вы. По шару смазал.
   - А вы, молодой человек позволите, сделать удар? - Спросил незнакомец больше для проформы, поскольку его руки давно уже сжимали второй кий.
   - Да ради бога, - сказал я и сделал шаг назад от борта.
   - Вы знаете, уже лет десять к столу не подходил, наверное, и форму потерял. - Словно, извиняясь, произнес, мужичок и положил левую ладонь на сукно стола.
   Я отчетливо рассмотрел признаки давнишней травмы - на руке не хватало по одной фаланги мизинца и безымянного пальцев. Мой взгляд не прошел незамеченным для гостя.
   - А это сразу после оккупации в 1944 году. - Мужик сильным и точным ударом загнал шар в боковую лузу так, словно перед ним находились футбольные ворота. - Ой, оказывается, еще руки не забыли, - Произнес он, словно извинялся. - После освобождения от оккупантов в сорок четвертом году, рабочих рук не хватало, и я пятнадцатилетним пошел работать токарем в паровозное депо. Работали мы по двенадцать часов - много разбитых паровозов было, а фронт требовал транспорт. Однажды стоя за станком, я то ли заснул от усталости, то ли сознание потерял от голода. В общем, очнулся я от резкой боли. Так пальчики в рукавице и остались. А была, знаете ли, молодой человек мечта - выучиться играть на аккордеоне. Да не судьба.
   Кстати, очень интересная вещь, эта мечта. До войны был влюблен и мечтал поцеловать одну красивую девушку, не получилось - ее жизнь оборвалась в душегубке. Вы знаете, молодой человек, что такое душегубка?
   Я кивнул головой.
   - Газовая камера?
   - Ну, что вы. Газовые камеры - это сооружение стационарное и газ там использовался специальный - "Циклон" назывался, говорят люди отходили в мир иной, почти безболезненно. А вот душегубки - это газовая камера мобильного назначения, или так сказать, тактического применения. Под шасси использовался "Фиат", на этих машинах двигатель дымил сильно, вместо кузова - герметическая будка. Обреченных туда человек сорок входило, затем запиралась дверь, и к выхлопной трубе подсоединялся гибкий шланг, который, как вы понимаете, был заведен в будку. Часа через три душегубку освобождали в ближайшем овраге. Обслуга штыками проверяла каждого, вдруг, кому-то выжить удалось. И душегубка была готова принимать следующую партию. Да, молодой человек. Именно так цинично, немцы называли приговоренных к смерти местных жителей - партия. Вот так и погибла моя первая мечта. Вторая, мечта, была - выжить в аду под названием оккупация. И вы знаете - она осуществилась. Меня еврея, три года прятали, в погребах, местные крестьяне. Третья мечта - научиться играть на аккордеоне улетела в ящик с мусором вместе с ногтями и костями моих пальцев.
   Вот так я и живу, уже восьмой десяток лет, по принципу повезет - не повезет. Как видите, с ударом все получилось здорово, значит, в следующий раз не повезет.
   - Простите, я не представился Новицкий Михаил Михайлович, а вы, наверное, Дир?
   - Да, Николаенко. - Я пожал протянутую ладонь. - Откуда вы меня знаете?
   - Меня попросил оказать вам, Дир, посильную помощь мой внук, его тоже зовут Миша. Он мне сказал, что вы оказались в затруднительном положении. А я пенсионер, смотритель местного музея, плесневею от безделья. Вот Миша и привлекает меня по мере надобности.
   - Простите, Михал Михалыч, но с деньгами у меня не очень. - признался я.
   - Какие деньги? Я рад, что могу сослужить хоть какую-то службу людям. Вы молодежь, нас стариков совсем со счетов списали, а если б вы знали, сколько мы еще можем!- Мужичок тосковал по делу.- Показывайте, где ваш транспорт.
   С Михал Михайловичем мы вышли во двор клуба. Я провел его на задний двор, где сиротой стоял "газик".
   - Только, вот не знаю, куда его определить. - Сетовал я.
   - Не беда, я его к себе в огород загоню. - Заметив удивление у меня на лице, продолжил.- Я урожай уже с огорода убрал, поэтому земля будет пустовать до следующей весны, так что пусть техника стоит. Да и надежно, ко мне во двор воры заходить боятся, знают, что внук их из-под земли достанет.
   - Не сомневаюсь.
   - Ну, вот и хорошо. Я за машиной схожу.
   Спустя минуту, во двор въехал красавец "Виллис". Ухоженный, словно, только выехал с заводского конвейера. Выкрашенный в зеленый цвет и с открытым верхом автомобиль, - под стать своему хозяину, не погодам выглядел молодо, был резв и работящ. Михаил Михалыч дал задний ход и остановился в метре от бампера "газика". Водитель через салон перебрался в миниатюрный кузов машины и вынул от туда треугольную конструкцию, сверенную из труб и по углам усиленную арматурой.
   Жесткая сцепка превращала буксируемый автомобиль в нечто похожее на прицеп или телегу. Поэтому находиться в кабине неисправного автомобиля водителю вовсе не обязательно. Забросив на задние сидение "Виллиса" свои вещи, я уютно расположился справа от Михал Михалыча. Путь в райцентр, в Гайворон лежал мимо нашего раскопа.
   Сделав небольшую остановку возле поселкового совета, где я насильно вручил ключ от клуба дородной тетке в цветастой косынке сидевшей за столом секретаря. Мне пришлось спешно покидать здание, поскольку барышня настойчиво сучила ногами и требовала передачи имущества по заранее заготовленной описи. Сообразив, каким способом с нами решил рассчитаться председатель поселкового совета за битый шифер, я попросту оставил ключ на краю стола и был таков. По крайней мере, я в точности выполнил инструкцию профессора Шило "сдать ключ в поселковый совет", а вот по поводу инвентаризации он словом не обмолвился.
   К тому моменту, когда дама в пестром платке выскочила из здания, мы успели отъехать метров на пятьдесят. Все прошло гладко и погони за нашим автопоездом не наблюдалось.
   Не большая скорость "Виллиса" позволяла наслаждаться ландшафтом. Повышенный мировой спрос на масленичные культуры вносил свои корректив в привычный окрас украинских полей. Вместо привычных пшеницы, ржи и царицы полей - кукурузы, приходилось любоваться желтыми полями цветущего рапса и подсолнечника. Нарушая все законы севооборота и пара, фермерские хозяйства, зажатые с одной стороны непомерными аппетитами чиновников, а с другой акульими инстинктами поставщиков дизтоплива, удобрений и семян, вынуждены были выживать за счет истощения почвы.
   - Отцы воруют у детей, - произнес я.
   - Ты о чем? - Не понял Михал Михалыч.
   - Да, все об этом,- рукой я показал на пейзаж справа. - До какого цинизма нужно было дойти, что бы так по варварски использовать землю.
   - Это хорошо, - невпопад заметил старик и тут же себя поправил. - В смысле хорошо, что тебя это тронуло. А мы уже ничему не удивляемся. В соседнем районе, депутат Верховной Рады, захватил местный парк. Обнес по периметру трехметровым забором из кирпича, а потом резиденцию себе выстроил. Население стало жалобы писать, так особо активных правдолюбцев припугнули церберы слуги народа, чтоб не кляузничали. Да так все и молчат. Потом вздумалось ему отхватить охотничьих угодий. И, пожалуйста, сто гектаров леса перешло ему во владение. Местным жителям туда даже за грибами вход заказан. Боятся люди рот открывать, от произвола волосы дыбом встают.
   - Что же там такое происходит?
   - В последние два года люди стали пропадать.
   - Это как?
   - А кто знает? Пойдут в лес за грибами-ягодами и больше их никто уже не видит. Человек десять за два года в пропавших без вести находится.
   - А милиция? А прокуратура?
   - Что милиция? Если начальник местного райуправления с прокурором, тоже охотники заядлые, любят с ружьишком в тех, депутатских угодьях, побродить. - Михал Михалыч тяжело вздохнул. - Феодальные порядки у соседей устанавливаются. Хуже, чем при немцах в оккупацию.
   - Так уж и хуже? - рассказ старика вызывал у меня сомнение.
   В ответ Михал Михалыч пожал плечами.
   - А хочешь, покажу тебе место, немцы меня расстрелять хотели? Я тогда пятнадцатилетним пацаном был. Тут не далеко возле Буга хутор вовремя войны был, не большой на десять дворов. Где меня двое стариков прятало. Нашлась гнида, выслужиться захотела, и донесла.
   - Конечно, хочу, рассказывайте. - С любопытством сказал я.
   На ближайшем перекрестке Михал Михалыч осторожно свернул вправо на проселочную дорогу. Мы быстро сняли жесткую сцепку, оставив экспедиционную машину на обочине.
   - Возле этого хутора в тридцатые годы была построена маленькая гидроэлектростанция, которая снабжала поселок электроэнергией. - Рассказывал старик. - Мой отец на ней работал электриком, а жили мы семьей на хуторе, хорошо было. Отец, уважаемый человек, вплоть, до самой войны проводил людям свет в дома. Его, как водится, в каждом доме за стол сажали, угощение он принимал, а вот от водки отказывался. Не пьющий был. За это его бабы уважали, а матери завидовали. В то время электрик пользовался уважением и почетом не меньше, чем учитель.- Заметив мою улыбку, старик немного обиделся. - Знаю, что говорю, моя мама в семилетней школе немецкий язык преподавала. Потом война, отца мобилизовали, маме посоветовали в райкоме партии, ехать в эвакуацию. Собрали мы узелки и поехали. До станции Гайворон, на подводе ехали, потом на поезд пересели. Правда, уехать далеко не смогли, самолеты разбомбили наш поезд. Мама погибла, а я цел и невредим, пешком вернулся на хутор. А там уже немец побывал. Помню, как на меня неизгладимое впечатление произвела листовка-обращение германского командования, предписывающая всем жидам и цыганам явиться в комендатуру имея при себе трехдневный запас продуктов. А ведь многие шли. На что могли рассчитывать? Если в этой же листовке было предупреждение, что те, кто не явится, а также те, кто окажет помощь или будет укрывать жидов, из украинцев, будут преданы в руки военно-полевого трибунала. А попросту расстрел. Для тех, кто выполнил предписание, приехали душегубки.
   - А много людей выполнили требования? - спросил я.
   - Много. Вначале их держали в амбарах. А потом выводили и заставляли раздеться до гола. Голышом выстраивали в партии по сорок человек, грузили в душегубки и вывозили за ворота тока. Через три-четыре часа машина возвращалась за следующей партией. А обреченные все это время стояли под дулами автоматов и ждали своей очереди. Страшное время...
   - А вам, Михал Михалыч выжить, как удалось? - спросил я закуривая.
   - Меня семья Давыденко, старики с хутора спрятали. В тридцатые годы, когда коллективизация была, дед Тимофей схрон во дворе устроил. Да так мастерски, что до начала войны никто на хуторе и не знал о подполье. Я когда вернулся, то не домой пошел, а к соседям старикам Тимофею и Полине. Они меня и укрыли. Я там три года сидел тише воды, ниже травы. Откуда-то немцы узнали, ума не приложу. Донес кто-то. Трое немцев сутки искали, к концу второго дня стали разбирать деревянное крыльцо, где и нашли вход в землянку. На свет Божий меня вытащили перед закатом и сразу Тимофея и Полину связали и в сарайчик с дровами положили, до утра жить оставили.
   - А вас? - не удержался я.
   - А меня прикладами карабинов помяли. Да к дереву поставили. Да, что-то у немцев не заладилось. Отказывались карабины стрелять - мистика, какая-то. Унтер-офицер, командир карателей, из личного оружия пристрелить меня пытался, но даже капсюль в патронах целый оставался. Затем солдат послал за веревкой, придумал меня повешать. Только не дождался он ни веревки, ни солдат, я после их трупы рассматривал - до пятидесяти змеиных укусов. На какое-то мгновение мне вернулась способность воспринимать действительность, и я увидел, то, что убило унтера.
   - И что - же это?
   - Это был большой - около метра в диаметре шар, состоявший из змей. Только передвигался он необычно - просто плыл над землей. А после того, как унтер-офицер свалился, то шар распался, и змеи расползлись по траве. Так вот.
   - И все это вы видели своими глазами? - Удивился я. - А что было потом?
   - Меня в чувства привели две старушки, которые стали свидетелями всех этих событий. - У Михал Михалыча предательски задрожал голос. - Я пошел в сарай и развязал Тимофея и Полину Давыденко. Трупы немцев мы утопили в Буге, благо тащить недалеко пришлось.
   - И что оккупанты не всплыли?
   - Может, и всплыли, только где-то под Николаевом. Да и некогда немцам было разбираться - все эти события происходили двадцать второго марта, в день весеннего равноденствия, а середине апреля оккупанты уже драпали отсюда. Какое им дело до унтера, и солдат? Полицаи тоже особенного рвения не проявляли, их больше собственная шкура беспокоила. Брать их с собой гитлеровцы не собирались, вот эти прихвостни и строили из себя рубаху парней, которые, дескать, на самом деле пеклись о простых людях. Послушать эту мразь, выходило, что они спасали людей, не выполняли приказов немцев и не будь их, то жертв среди мирного населения было бы больше.
   - Михал Михалыч, так что это за зверь такой был?
   - Я, Дир, на этот вопрос ответ уже шестьдесят лет ищу. В начале зоологам голову морочил. И знаешь, даже некоторое объяснение нашел.
   - Интересно.
   - Весной, когда пресмыкающиеся, от зимней спячки отходят у них начинается брачный период. Ну вот, по мнению зоологов в старой акации было дупло, где змеи зимовали, а потом весь этот клубок свалился на немца. Мой мозг находился в реактивном состоянии и немного исказил картину происходящего, добавил так сказать некоторые детали. - Старик переключился на низшую передачу и "Виллис" послушно стал забираться на холм.
   - А вы?
   - Что я? Удовлетворила ли меня такая версия произошедшего? Нет, конечно. Во-первых, я знаю, что видел, а во-вторых, у меня было два свидетеля. Старушки, которые меня в чувство приводили.
   - Вот и у нас чудеса произошли, - я замолчал, обдумывая, стоит этому человеку говорить, о том, что видел Сашка Рабинович или нет.
   - Ты о смерти водителя? Мне внук, Миша, рассказывал, что более тридцати укусов змей. Врагу такой смерти не пожелаешь.
   Старик замолчал, "Виллис" благополучно вылез на вершину холма, и перед нами открылась панорама раскопок. Это была новость - мы ехали на хутор, а попали на раскоп.
   - Ого, это вы тут кротам помогали? - не удержался Михал Михалыч. - Здорово.
   - Мы.
   - Дальше пойдем пешком, - старик заглушил двигатель машины. - Видишь метрах ста, левее от ваших раскопок терновые кусты? Вот там и был хутор.
   - И все же, Михал Михалыч, какое объяснение вы нашли тем событиям? - сказал я.
   - Ответ нашел, только вот способа, что бы меня не признали умалишенным, к сожалению, еще нет.
   - Простите, не понял.
   Старик остановился, зачем-то ковырнул землю носком сандалии и довольно хмыкнув, произнес.
   - Смотри - земля уже сухая после вчерашнего дождя. Тут двух словах не объяснишь. Нужно все обстоятельно рассказать. Кстати, ты мне экскурсию по раскопкам проведешь? Очень любопытно посмотреть, как наши пращуры жили.
   На ходу Михал Михалыч достал из своей куртки толстую тетрадь.
   - Я, Дир, все свои поиски очень тщательно записывал. Раньше источников было мало, разве, что в библиотеках приходилось сидеть. Книжку прочтешь, законспектируешь, список литературы перепишешь, а сейчас есть Интернет. Красота.
   - К сожалению, библиотеки еще не оцифровали имеющиеся у них книжные фонды. - Я вспомнил свой негативный опыт, по написанию реферата используя данные полученые из сети, а ресурс казался надежным. - Поэтому, как серьезный источник Интернет не всеми учеными воспринимается позитивно.
   - Предмет моего интереса касается мифологии, а тут сильно не переврешь. - Старик расхохотался, и я с удивлением на него посмотрел. - Знаешь, как меня соседи, за глаза зовут?
   - Сказочником?
   - Не угадал. Старик Хотабыч.
   - Он ведь колдовством занимался, а вы мифологией.
   - Для обывателя это все едино, что миф, что былина. Для людей это все сказки. Спасибо, что не прозвали Кощеем, а Хотабыч вполне приятное прозвище.
   Мы подошли к первой линии отвалов. Михал Михалыч рассмотрев, что-то в земле, наклонился. Поковырявшись в грунте, он достал фрагмент керамики сантиметров десять длиной и пять шириной. Найденный им кусок керамики имел великолепный фрагмент росписи змеевидного орнамента.
   - Глянь, какую красоту пропустили. - Михал Михалыч протер керамику рукой, и она засияла словно новенькая. - Да вы бракоделы, никогда бы вам не доверил копать картошку.
   - Да, видать прошляпили, - мне было страшно неудобно за себя. - Просто вокруг наших раскопок столько событий, что ребятам о работе думать было некогда. Одни неприятности.
   - Оправдывать бездарность и халатное отношение к работе - грех. - Михал Михалыч серьезно на меня посмотрел. - Ты ведь старше, чем ребята в группе?
   - Старше, согласился я. Месяц назад двадцать девять исполнилось.
   - Тогда должен понимать, что подобное недопустимо в работе.
   Я поднял руки.
   - Сдаюсь. Виноват.
   - То-то. - Старик осмотрел раскоп. - Рассказывай, что вы тут раскопали?
   Я подошел к полуземлянке, которую раскапывал я.
   - Данное поселение относится к середине третьего тысячелетия до новой эры. Датировка сделана не точно, используя сравнительные таблицы керамики, которая прошла радиоуглеродный анализ. Более точные данные, возможно, получить в лаборатории Института археологии. И делаться она будет не по керамике, а по такой вот обмазке. - Я наклонился и достал кусок запекшейся глины, по цвету походившей на кирпич.- Как известно трипольцы жили на одном месте не более двух-трех поколений, то есть пятьдесят - семьдесят пять лет. Затем поселение поджигалось, и люди мигрировали на новое место. Дома трипольцы стоили в два-три этажа. Применялся деревянный каркас, межкомнатные стены изготавливались из очерета, который тщательно, с двух сторон, обмазывался глиной. Другими словами техника строительства мало, чем отличалась от хат мазанок, традиционного жилища украинцев, молдаван и румын. Окна делались круглыми, возможно закрывались ставнями, печи-каменки топились по-черному, без дымохода. Крыши накрывались соломой или очеретом. - Практически на одном дыхании отбарабанил я и, спрыгнув вниз, продолжил. - На этом месте, предположительно было не жилое, а культовое строение. Нами была найдена жертвенная чаша и камень. На этом наши раскопки были закрыты прокуратурой.
   - Интересно.- Новицкий - старший сложил ладони домиком и приложив их ко лбу осмотрел панораму раскопок.- А что известно по устройству поселения?
   - К сожалению, мы мало, что успели обследовать. Но поскольку культовое строение у трипольцев всегда в центре поселения, то дома общины располагались вокруг по эллипсу. Уверяю, что здесь тоже самое.
   - Каков ареал расселения трипольцев?- старик, похоже, мне решил устроить экзамен по археологии.
   - Сложно сказать с точностью, но культуры подобно трипольской, а именно расписной керамики встречаются от Европы до Азии. Начиная от острова Крит, затем идут Сербия, Болгария, Турция, Карпаты, следующие - Румыния, Кавказ, Средняя Азия и Северный Китай. Говорить, что все они принадлежат к одной историко-культурной общности пока рано, слишком мало материала собрано. Однако самые большие поселения, их принято называть протогородами, были на территории Украины.
   - Какие обряды известны? - Михал Михайлович решил удовлетворить свое любопытство на все сто процентов.
   - Практически ничего, поскольку трипольцы не использовали трупоположение. Все больше домыслов.
   - В Индии до сих пор тела кремируют, а после кремации останки сбрасывают в реку Инд, словно мусор. - Заметил старик. - Там не редкость встретить полуобгоревшие останки, просто плавающие в реке, и это никого там не удивляет. А что известно по поводу верований?
   - Реконструкция далека от завершения. - Вздохнул я, понимая, что Михал Михалыч, просто сверяет свои данные добытыми, самостоятельно. С моими - академическими знаниями, носителем которых я являюсь.- Нет еще единого мнения о форме религии. Политеизм или монотеизм. Но даже если их религия предполагала пантеон богов, то с уверенность можно сказать, что верховный бог - женского рода, затем рогатый бог - вол, бык или корова не понятно и змея или уж. Кстати символ Инь и Янь встречается очень часто на посуде, как впрочем, крест, свастика и круг.
   - Во-первых, культ коровы, или рогатого бога в Индии существует до сих пор. - Михал Михалыч вынул свою тетрадь и стал листать страницы. Во-вторых - Свастика - украшает шатры новобрачных в Индии и в двадцать первом веке. Кстати, в переводе с санскрита обозначает Су - имя солнечной птицы и Астика божество времени года, где встречаются тепло и холод. А вот что касается змеиного бога, то тут все очень запутано. По крайней мере, у нас в Европе. Поскольку на востоке - змея, дракон это символ мудрого и доброго бога. В Европе змей или дракон символ зла и исчадие ада. В своих поисках я отдал предпочтение греческой мифологии. И знаешь, на кого наткнулся?
   - На кого? - спросил я машинально, поскольку с предубеждением отношусь к реконструкциям по мифам. Это уже из области гаданий на кофейной гущи и к науке отношения не имеет.
   - Я обратил внимание на миф о Персее.
   - Чем вам не угодил герой, победивший Горгону и Минотавра?
   - Зря, вы так улыбаетесь, молодой человек. - Михал Михалыч и в правду стал похож на старика Хотабыча. - Обратимся к фактам. - Помимо греков на территории современной Греции в третьем и во втором тысячелетии до нашей эры проживали пеласги, лелеги и карийцы. Что это были за этносы, не знает никто, как впрочем, и этруски в Древнем Риме. Так вот герой Персей убивает Горгону, а затем и уничтожает страшного Минотавра, который требовал человеческих жертв. Так описывается в мифах. А теперь факт - в тысяча четырехсотом году до новой эры микенцы завоевали Крит. Естественно, что была проведена некоторая религиозная реформа, когда свергли божество местное культ быка, а навязали свое. Как тебе такая версия?
   - Согласен,- произнес я после непродолжительного раздумья. - И что дальше?
   - Вот я и подумал, если под именем Персей греки спрятали собственные завоевательские походы и свержение богов на покоренной территории. Как думаешь, что-то кроется за мифом о Медузе Горгоне?
   - Не знаю. А есть версии?
   - Заинтересовала сказочка?- Старик заметно оживился. - Тогда слушай. У Гесиода мы находим генеалогию Горгон - трех дочерей Форкия и Кето, они были внучками земли Геи и моря Понта. Напомни мне, какое море греки называли Понтом?
   - Черное, - ответил я.
   - Дальше - больше. Гесиод описывает, что жили Горгоны на западе у берегов реки Океан. Но на это не стоит обращать внимание, поскольку на обратном пути Персей, оказывается, пересек Ливийскую пустыню, на которую капала кровь Горгоны, а из той крови пошли змеи. Скажем, что имеет место, какой-то географический кретинизм у историка. Важно другое, сестер Горгон было три и только, Медуса оказалась смертной. Остальные две - Сфено и Эвриале были бессмертными.
   - Как вы сказали? - У меня в памяти всплыл рассказ Рабиновича о его встрече с Шило, там промелькнула "феня в реале".
   - Остальные две - Сфено и Эвриале были бессмертными. А что тебя смущает? - Не понял Михал Михалыч. - Не мне тебе объяснять, что греки считали бессмертными только тех богов, в которых верили сами или их соседи. Завоеванные народы - это свергнутые боги.
   - Сжальтесь Михал Михалыч. - Взмолился я. - А то не поспеваю за вашей реконструкцией. Вы хотите сказать, что рядом с греками проживало три народа, одного из которых они завоевали, зашифровав это событие в мифе о Медузе Горгоне?
   - Совершенно верно. Иными словами. Греческая цивилизация столкнулась с иной культурой. Представители которой, поклонялась женщине и змее. Если участь, что Босфорского пролива не было, то вполне можно предположить, что представители культуры Читал-Гуюк(7500-5700 до н.э) из Малой Азии мигрировали в Европу, там они нам известны как культура Винча (5-3 тыс. до н. э) в Сербии. Этот народ оказал влияние на культуру Боян (5-3тыс. до н.э.) это территория современной Болгарии, а затем предстали на исторической арене как Кукутени - Триполье (6-3 тыс. до н.э.).
   Я утонул в фактическом материале, который сыпался на меня.
   - Хорошо, допустим. - Где-то я нечто подобное читал. - Причем эти древние культуры ко всему, что происходит здесь?
   - Не перебивай. - Михал Михалыч стал похожим на профессора - заложил за спину руки и, расхаживая взад-вперед, продолжал читать мне лекцию. - Гесиод, рассказывая о происхождении Персея и его раннем детстве, указывает, что воспитывал героя скиф Дикстис.
   Старик замолчал и уставился на меня, явно ожидая реакции. Она была, правда, немного запоздавшей.
   - Во времена Персея, если допустить, что это реальный персонаж не было скифов.
   - Зато они были во времена самого Гесиода.
   - И что? - кажется, я совершенно стал теряться в полете мысли местного "профессора". - Мы ведь договорились, что под Персеем мы понимаем достижение греков в войне с соседями.
   - А то, что Гесиод пытается указать нам на связь Персея или греческого народа с территориями, которые позже были названы Скифией.
   В ответ я развел руками.
   - На этом ваши знания закончились,- резюмировал Михал Михалыч. - А вы должны знать, что свой род скифы ведут от союза Зевса, по иной версии от Геракла с змееногой богиней Табити. Следующее упоминание о Богине - змее относится только к одиннадцатому веку. На историческую арену выходят змеевики. Что заставило Ярослава Мудрого воскрешать верования в забытую богиню?
   - Историки говорят, что змеевики имеют Византийское происхождение. - Вставил я слово. - И потом, вам не кажется, что между перечисленными вами событиями проходят не столетия, а целые тысячелетия? Извините, но никакой стройной теории я не вижу.
   - К этому я и клоню. - резюмировал старик. - Системности нет никакой, только вот культ богини-змеи возникают на одной и той же территории, как бы из ничего.
   - Так не бывает. - Возразил я. - В любом историческом событии есть причинно-следственная связь.
   - Связь есть, только мы ее еще не поняли. Вот послушайте, какая надпись была на одном из змеевиков одиннадцатого века, который, к стати сказать принадлежал человеку княжеского рода, - Михал Михайлович стал листать тетрадь.- Вот: "Матица черная почернелая, как змей ты вьешься, и как дракон свищешь, и как лев рычишь, и как ягненок спишь". Как вам? Текст написан на греческом языке и это, по мнению, ученых, указывает на его Византийское происхождение.
   - А разве нет? - удивился я.
   - Глупости! Это от близорукости ученных. Ответьте на следующий вопрос: На каких языках велось преподавание в школах католической Европы? - вспылил старик.
   - На латыни.
   - Правильно. А на каком, по-вашему, языке должно вестись преподавание в православных странах?
   - Церковнославянском и греческом. - ответил я.
   - Тогда почему вы считаете, что знания, которые были доступны только для элиты общества, должны были передаваться кириллицей? - тихо спросил Михал Михалыч. - Историки, занимающиеся этим вопросом, признают, что змеевиков в Византии встречается ничтожно мало по сравнению с Киевской, а затем и Московской знатью. Не думали ли вы, что они попадали в Царьград только из наших пределов? Не к нам из Византии, а, наоборот, от нас к ним?
   - Я не готов делать подобные умозаключения, - честно признался я. - Археологи исследуют не только змеевики, но и литейные формы, состав металла, да мало еще существует параметров, по которым делаются выводы.
   - Парадокс этого тайного учения, о котором мы не знаем ничего, заключается в том, что амулеты изготавливались в церковных пределах и монастырях. И это установленный факт.
   Спонтанно и мощно распространялось тайное учение по государству, так что царь Иван Грозный дарил храму алтарь с украшенным резьбой по дереву змеевиком. Но стоило династии Рюриковичей прерваться, как при "тишайшем" Алексее Михайловиче Романове появляется Никон и затевает реформу настолько ничтожную, что историки понять не могут в чем реформа - в изменении двуперстового Кресного знамени на троеперстие? И стали скиты раскольничьи по всей империи плодиться. А стоило, потом при Петре Алексеевиче к тем скитам официальным лицам приблизиться, как пошли гари. Знаешь, что такое гарь?
   - Староверы видели в представителях царя прислугу сатаны, а самого Петра принимали за нечистого. - Сказал я. - Поэтому и происходило самосожжение.
   - Тебе эти гари ничего не напоминает?
   - Трипольское сожжение поселений?
   - Да.
   - Но себя они не сжигали живьем!
   - Кто знает, не исключено, - Михал Михалыч подводил меня к своему главному выводу, - что оставалась похоронная команда, которая останки должна была собрать и в реку отнести. Вот вы археологи и не видите следов массового суицида. Затем эта похоронная команда новое поселение создавала, проходило несколько поколений и снова гарь. Религия у трипольцев была монотеистическая, несмотря на явные признаки матриархата, полигамные связи, или многомужество, уже отмерли. Делами общины занимались мужчины. Верхушка клана везде выглядит одинаково. Вождь и шаман представляют собой исполнительную, а законодательную и судебную власть отождествляли с советом старейшин. Кто знает, чем этот совет руководствовался, принимая решения?
  
  
   Глава 15
  
  
   Психологи утверждают, что мозг человека, получив новую информацию, автоматически сверяет полученные данные с теми, которые уже сидят в черепной коробке. Если полученная информация нова, то она без малейших проблем принимается. Но вот беда, когда полученная информация противоречит той, что уже записана ранее. Мозг отказывается ее воспринимать.
   Я смотрел на Михал Михалыча, снизу вверх и пытался совладать с внутренним протестом.
   - Михал Михалыч, только не обижайтесь.- Начал я разговор с извинения. - Вы хотите сказать, что верование в какое-то божество прошло не просто через столетие, а даже через тысячелетие? И весь этот анализ делаете на умозаключениях и мифах?
   -И ты, Брут? - Михал Михалыч улыбнулся.- Тогда получай факты. В конце шестнадцатого века пропадают змеевики, как символ веры, в среде боярско-княжеской клики Московского центра. Фактически, как только исчезло влияние Золотой орды и завершилось Смутное время. - Заметил Новицкий. - Факт?
   - Факт,- согласился я. - Но кто тогда принял этот культ?
   - В южных степях Европы появляется немногочисленный орден, войны которого руками замки раскрывали, пули ловили, по воде ходили. - Михал Михалыч хитро на меня посмотрел.
   - Казаки - Характерники. - Я улыбнулся. - Снова мифология?
   - Почему мифология? Атаман Сирко, вполне историческая личность. За всю свою военную карьеру не проиграл ни одной битвы. А он участвовал более чем в пятидесяти.- Новицкий снова стал серьезным.- Я сказал, только то, что сказал. И причина тому одна - благодаря неизвестному, официальной науке явлению, шестьдесят лет назад я остался жив и сегодня беседую с тобой. Это тоже факт. Твое дело верить или нет. Только есть у меня подозрение, что ты уже познакомился с кем-то. Только не осознал этого и все еще пытаешься ей противостоять.
   - Это вы о ком? - поинтересовался я.
   - Вылезай из ямы, пойдем к хутору. - Михал Михалыч деловито спрятал во внутренний карман куртки свою замусоленную тетрадь и пошел прочь от раскопа к терновым кустам.
   Глупо было сидеть в сырой яме, и, поднявшись на поверхность, я поплелся следом. Спустя пять минут, присоединившись к Новицкому, мы стояли возле густых, непролазных кустов.
   - Хутор был не большой, всего десять дворов - одна улица. А вот там, - Михал Михалыч махнул куда-то поверх кустарника, - шла дорога к ГЕС.
   - А тут был ваш дом? - спросил я.
   - Тут стояла хата Тимофея и Полины. А вон видишь - старая акация? - Старик показал на высохший ствол дерева без кроны, находившийся в метрах тридцати от нас в месте, где терновник рос особенно густо.
   - Вижу.
   - Вот там все и случилось.
   У старика дрожали губы, покрасневшие глаза выдавали возраст Михал Михалыча. Он словно уменьшился в размере, плечи ссутулились, и мне показалось, что он вот-вот упадет. Я стал рядом и взял его под руку, чуть выше локтя. Старик повернул ко мне голову на карих глазах стояли слезы, а плотно сжатые губы не могли сдерживать дрожание подбородка. Чуть заметным кивком подбородка он поблагодарил меня за заботу.
   - Как только приезжаю сюда, так сразу нахлынывает. Извини. - Сказал старик.
   - Понимаю. Может не стоит вам сюда приезжать? Уедим отсюда? - предложил я.
   - Пошли, сходим к дамбе. - Сказал старик. - Уехать всегда успеем.
   Я молча принял приглашение и, обогнув кусты, мы пошли к Бугу. Русло реки скрывалось за густой лесополосой, в которой наша археологическая экспедиция, еще пару дней назад позволяла себе отдыхать в короткие минуты передышки и укрываться от нещадного зноя. Мы шли, под ногами попадались то, тут, то там целые квадратные метры остатков от мощеной дороги. В таких местах трава не в силах справиться с камнем и поэтому среди зеленного великолепия луга проступала каменная плешь. Мне почему-то это виделось так, словно не люди бросили этот хутор, а природа побеждала цивилизацию. Пройдя прохладу лесополосы, где попадались даже дубы, а, судя по толщине стволов, высоте деревьев и по развитой кроне возраст у них был не детский - более века. Ширины лесополосы - почти сто метров было достаточно, что бы появилось ощущение нахождения в лесу. После дождя уже успели подняться грибы, прорываясь сквозь прошлогоднюю листву, они, подняв своими шляпками желто-коричневый ковер, так и манили заняться тихой охотой. Непередаваемый воздух лиственного леса был пряно добавлен запахом грибницы.
   - Боже, ты не поверишь, Дир. - Пока мы шли, Михал Михалыч не только успокоился, но и заметно стал бодрее и оживился.
   - Это во что?
   - Этот запах! Он знаком мне с детства. Знаешь, я многое отдал, что бы свои последние минуты встретить здесь, на берегу Буга.
   - Не говорите глупости, - вспылил я на своего провожатого, поскольку не люблю подобных сантиментов, - вас стариков хлебом не корми, дай поговорить о вечности.
   - Да, я знаю, - согласился Новицкий, когда, наконец, мы вышли к берегу реки, - молодых людей раздражают разговоры о смерти. Молодость и смерть - понятия противоречащие друг другу. И это нормально. Вы живете надеждой и целеустремленностью, мы старики - прошлым и воспоминаниями. Таков закон природы.
   Я смотрел на реку. То, что осталось от дамбы - едва угадываемая полоса железобетона под водой соединяла два берега и создавала не большой порог - высотой не более тридцати сантиметров. Вода с дамбы шла плотной стеной и завораживала взор. Изредка перепрыгивающая через преграду рыба нарушала покой реки справа и плюхалась в водоворот течения слева от дамбы. На противоположном берегу стояли развалины машинного, как я догадался, отделения ГЭС. При желании, по самой дамбе, можно было перейти на противоположный берег, правда, для этого следовало снять обувь и, не рискуя замочить шорты перебраться в соседнюю, Винницкую область. Нас от нее отделяло всего пятьдесят метров поверхности реки.
   Противоположный берег, хоть и не был лишенный растительности, старые вербы и очерет у берега, украшали пейзаж, но все же он выглядел скромнее нашего. Тень деревьев с нашего берега достигала почти середины Буга, поэтому смотреть на воду было вдвойне приятно, и я подумал, что для полного удовольствия мне не хватает удочки, что б душа достигла умиротворения и блаженства. Словно завороженный я продолжал смотреть на воду, а внутри меня происходили, какие-то непонятные, своей новизной ощущений процессы. Мир словно растворялся вокруг меня: пропало пение птиц, переставал существовать берег, я больше не ощущал присутствия Михаила Михайловича, вода наполняла меня новым содержанием. Каждая клетка моего организма получала невероятный приток энергии, которая исходила из реки. Все проблемы и невзгоды, которые еще час назад меня волновали, словно, перестали существовать. Необыкновенное ощущение свободы и легкости - было моей реакцией, потоки энергии исходящие откуда-то из крестца позвоночника, буквально уносили мою сущность вверх. Почва перестала быть опорой, я закрыл глаза и сразу почувствовал невесомость. В мою голову ворвался миллион голосов, я их перебирал, словно вручную настраивал радиоприемник на любимую станцию, одни голоса замолкали, а другие, наоборот, усиливались. Я искал особенный, тот, который действительно мне был нужен. Наконец я его услышал. Сперва, тонкий, неотличимый, от десятков тысяч других, он усиливался с каждым мгновением, пока, наконец, в мою голову не ворвался мощный поток . Мозг непривычно быстро, словно сухая губка воду, впитывал получаемую информацию. Словно иссекаемый гейзер, поток снизил скорость передачи, а затем и вовсе пересох. Тело опустилось вниз, верным признаком того, что мозг берет его под контроль - была сильная слабость и дрожь. Наконец пришла обжигающая боль, она коснулась моих ступней и стала подниматься, вначале до щиколоток, а затем, выше до колена и бедра. Я открыл глаза и опустил взгляд на то, что приносило мне боль - это была вода. Она изменилась, из темно-зеленной превратилась в яркую фосфорицирующуюся субстанцию, я видел, как микроскопические точки светящиеся сами по себе превращались в яркий поток света. Все, что проплывало в воде вокруг меня, существовало в новом свете, от микроскопических точек - микроорганизмов и водорослей - до больших, и сложных по строению обитателей реки - рыб. Все это многообразие имело свой цвет и оттенок, чем сложнее был организм, темнее его цвет был. Самые яркие, обладающие практически белым светом, были простейшие одноклеточные организмы, рыбы выдавали себя розовым свечением. Я видел от пурпурного рака, которого течение оторвало от дна и несло через дамбу и до темно-зеленной черепахи, что наполовину закопалась в дно. Огромный пятиметровый сом лежащий на дне под стеной дамбы светился фиолетовым светом. Пестрый мир завораживал. Ощущение праздника омрачала боль, которую причиняла вода. "Расступись"- мысленно скомандовал я и, словно стрела побежала от моих ног к берегу, так клином расходилась вода, обнажая бетонную стену дамбы. Я сделал шаг к лесу и залюбовался его новым великолепием - нежно голубая листва свисала с фиолетовых веток. Я посмотрел на место, где стоял на берегу Михал Михалыч и был поражен - это был настоящий факел цветов и оттенков, от черного и фиолетового до красного и огненно желтого. Огонь, казалось, вырывался из-под земли и, двумя полусферами обходя тело, смыкался на макушке. Я вышел из реки, но стоило только ногу поставить на берег, как мир приобрел обычную окраску, которая знакома каждому с детства.
   Михал Михалыч улыбался.
   - Не думал я, что ты так быстро подключишься к полю. Как ощущения?
   Я не знал, что сказать - боль ломила каждую клетку моего организма. Ноги подкашивались, язык сводила судорога, поэтому рот не стоило открывать вообще.
   - Присядь, отдохни. Это состояние быстро не проходит.
   Я воспользовался советом, примостившись возле ствола дерева. Не знаю к чему меня подключили, но состояние было такое, что сквозь меня пропустили если не шаровую молнию, то электрический заряд мощностью в несколько тысяч ватт. Спустя минут десять, и мой язык, принял нормальное положение за зубами, успокоился, его больше не выгибало в дугу судорога, словно пыталась сотворить из него колесо. Дрожь тела скорее усиливалась, я отчаянно пытался удержать свою челюсть, но все мои попытки были тщетны, и с каждой минутой мелкий стук зубов грозил превратиться в грохот жерновов. Новицкий совершенно равнодушно наблюдал за моими муками и с беззаботностью ребенка метал в реку мелкие камушки, за которыми наклонялся прямо на берегу. Вдруг непонятно, какая сила, завладела моим телом. Снова я оказался лежащим на земле, а нечто идущее от позвоночника к конечностям выгибало меня так, словно пыталось соединить кости таза с черепной коробкой. В обычных условиях можно было сказать, что это судорога, но я точно знал, что это не так. Мои мышцы сокращались из-за того, что клетки стали терять воду. Пот буквально фонтанировал из пор кожи. Спустя несколько минут я был насквозь мокрым. Сознание покидало тело.
  
   -Здравствуй, Дир. - Хозяйка восседала на стволе упавшего дерева, на ней кроме широкой и длинной юбки больше ничего не было одето. Ее мраморное тело, словно, подсвечивалось изнутри. - Испугался? Не надо бояться. Боль пройдет.
   -Здравствуй, твои шутки? Чуть кости мне не переломала.
   - Не сердись, это не я. Это твоя внутренняя сила проснулась. Она вышла из позвоночника и соединилась с моим миром.- Хозяйка улыбнулась.- Люди называют ее кундалини. Теперь тебе нужно будет научиться пользоваться моим миром. Ты можешь получать любую информацию, которая когда-либо была сформирована человеческой мыслью. Поверь это не просто. Важно что бы точно знал, чего хочешь.
   - Это как Интернет?
   - Возможно, только я не знаю что это такое. Слышала, что в вашем мире появилось что-то подобное. Нужно научиться самому решать, какое знание из моего мира тебе надо, а какое нет.
   - Что собой представляет твой мир?
   - Узнаешь, всему свое время. - Хозяйка засмеялась. - Ты слишком серьезно ко всему относишься, научись воспринимать реальность такою, как она есть. Не надо предвосхищать события. Вы, люди, часто придумываете, то чего нет в действительности, а затем преодолеваете преграды, которые сами себе и возвели.
   - Ты, что имеешь в виду?
   - Ваша способность к анализу сыграла злую шутку. Вы стали делать выводы и часто неверные. Это касается всех сфер вашей жизни.
   - Но как по другому? Во всем есть причинно-следственная связь. А прогнозы - это продукт сопоставления фактов. - В университете я любил логику. - Иначе будет хаос.
   - Хаос? - нежный взгляд хозяйки завораживал. - А, что ты знаешь о хаосе? Все миры и ваш, мой и другие возникли из хаоса. Хаос - это продолжение жизни. Он и есть порядок для организмов, которые способны самоорганизовываться. Хаос - это свобода выбора, и всеобщее признание. В хаосе никто друг другу не мешает.
   Заметив мое недоумение, она замолчала. Видимо о чем-то думала.
   - Ты еще дурачок, не понимаешь, то о чем я говорю. Представь себе воду. Там есть жизнь. Но вода и сама живая. Это все хаос. Подумай. Приходи, когда поймешь. Прощай. Тебе пора.
  
   Я очнулся оттого, что кто-то отчаянно вцепился мне в плечо и тряс его словно ветку с недозрелыми орехами.
   - Просыпайся, Дир, поздно уже, нам пора.
   Я с трудом открыл глаза. И снова закрыл. Чудовищно хотелось спать.
   - Да вставай, ты, наконец.
   Веки, словно свинцовые, нехотя раскрылись. Надо мной нависал Новицкий.
   - Что-то случилось? - С спросонья спросил я.
   - Нет, ничего не случилось, просто нам пора собираться, а ты уже два часа спишь. - Михал Михалыч отпустил мое плечо и снял с меня свою куртку, под которой я себя достаточно комфортно чувствовал. - Нам еще в Гайворон ехать. Или забыл?
   Я принял сидячее положение. На футболке висел целый ворох веточек и прошлогодних листьев. Несколькими движениями я струсил этот мусор. От прикосновения руки тело отозвалось болью. Правда, она не была такой острой как прежде, но все равно ощущения не были приятными. Тело болело, словно имело секс с центрифугой. Сравнение мне понравилось, и я улыбнулся.
   - Раз улыбаешься, значит с тобой уже все в порядке. - Сказал Михал Михалыч наблюдавший за мной со стороны. - Вставай, хватит сидеть, пора идти.
   Не возмущаясь, что само по себе было с моей стороны, великим делом. Я принял вертикальное положение и молча удалился в кусты - природа звала. Новицкий не дожидаясь меня, молча пошел той же тропкой, что мы шли к реке, наверх.
   Когда я подошел к "Виллису" машина стояла с заведенным двигателем, Новицкий прогревал его, хотя жара стояла невыносимая.
   - Я готов.
   - Садись, будем ехать. Сейчас уже четыре дня, пока доедим - все семь будет. - Сообщил Михал Михалыч. - С вашей телегой на буксире сильно не разгонишься.
   - Вот и замечательно, я хоть высплюсь.
   - Не надейся.
   - Это почему?- Удивился я.
   - После узнаешь.
   - Это что за тайна? - Сказал я, влезая на переднее сидение.
   - Тайны нет никакой, - ответил Михал Михалыч, трогаясь с места. - Просто у всех людей после подключения к полю бывает разная реакция организма, но все страдают одним - бессонницей.
   - Неужели? За что такое наказание?
   - Это не наказание. Просто организм, получив значительную подпитку от поля, длительное время ее использует. Поэтому сон не нужен. Рекомендую побольше читать. Помогает причесать мысли. По крайней мере, в ближайшую неделю тебе сон не грозит.
   - А потом?
   - Снова спать будешь, - Михал Михалыч замолчал, видимо подбирая нужное слово,- И станешь почти нормальным человеком.
   - А вы то же подключаетесь к полю?
   - Нет, не подключаюсь. Мне кажется, что более одного раза это сделать не возможно. Все, что нам необходимо просто приходит. Мы получаем любые знания, которые нужны, но в поле уже никто не входит.
   - А вы тоже ее во сне видите?
   - Хозяйку? - Переспросил Михал Михалыч. - Конечно. Уже шестьдесят лет мы знакомы. Я подключился, когда меня тут расстрелять пытались, а поле защитило и открылось. Но предлагаю тебе с расспросами повременить. Я тебя в Гайвороне познакомлю с человеком, который целенаправленно занимается исследованием поля. Он способен на любой вопрос ответить.
   - А многих людей вы сюда возите?
   - Нет, да и зачем? Поле открывается человеку не по тому, что он находится здесь. Оно само находит человека, который ему интересен. Есть люди, которые подключались и в Европе и в Азии. Портала между мирами не существует. Да и не каждому это дано. Мой внук Мишка, как не хотел, а подключиться не смог, пока еще. Но он не теряет надежды. Говорит, что преступников будет ловить больше.
   Мы подъехали к экспедиционному газику. Он одиноко стоял на обочине проселочной дороги. Новицкий быстро и без суеты установил сцепку, меня на помощь не звал, а я и не напрашивался - понимал, что в таком состоянии помощник из меня неважный. Чтоб развернуться нам пришлось захватить по траектории движения небольшой участок рапсового поля. Выскочив на трассу, Михалыч быстро достиг крейсерской скорости в пятьдесят километров в час, и мы достаточно монотонно поехали дальше.
  
   Глава 16.
  
   Как и предполагал Новицкий в Гайворон мы въехали, когда стрелки часов показывали четверть восьмого. Город находился в низине. Спустившись по узкой улице вниз, в центр мы благополучно переехали нерегулируемый железнодорожный переезд, свернули направо, мимо проплыл рынок, затем паровозное депо. У его въезда на постаменте застыл сверкающий черной краской, красавец паровоз. Зато местный парк, находившийся слева от дороги, оставил о себе не самое приятное воспоминание. Старые, покрученные, еще живые деревья чередовались с сухостоем, заросли сирени плотным кольцом сомкнувшись вокруг парка, создавали впечатление на закате солнца, места глухого и жуткого. Свернув еще раз направо, возле заброшенного одиноко стоящего здания на отшибе с выгоревшей вывеской "Белая акация" мы проехали не более ста метров и остановились.
   - Приехали. - Сказал Михал Михалыч и, не глуша мотора, пошел к воротам.
   Он скрылся за калиткой, оставив меня размышлять, каким образом мы втиснем машину в аккуратный дворик, если высота арки по которой вился виноград меньше, чем будка газика. Но Новицкий появившись по ту сторону забора, справа от ворот взмахом руки позвал меня. Я чувствовал себя уже вполне сносно, чтобы выполнить мелкие поручения и выпрыгнул из кабины. Подойдя ближе к забору, я понял, в чем дело, нужно было снять с крепления пролет штакетника и въехать прямо на приусадебный участок. Быстро управившись с парковкой машин, мы водворили на место пролет забора.
   - Ну что ж - милости прошу ко мне домой. - Произнес Новицкий. - Разносолов не обещаю, но как говориться, чем богаты тому и рады.
   Дом Новицкого, был самый обыкновенный всего на три комнаты, кухня и бытовые помещения в расчет не брались. Построенный из самана и обложенный кирпичом, в пятидесятые года двадцатого столетия, когда страна оправлялась после войны и решала жилищную проблему граждан.
   Убранство в доме было спартанским, старенькая мебель соседствовала с небольшим плазменным телевизором, а на древнем письменном столе, с драпированной гранитной столешницей, стоял ноутбук. Современные технологии вполне вписывались в убранство жилища Михал Михалыча. Отличительной особенностью жилища старика были книги, в аккуратных шкафчиках, корешок к корешку собрано такое великолепие научной мысли, что у меня как давнего любителя хорошей книги потекли слюнки. Такого собрания книг по мифологии, истории религии, истории культуры и т.д., я не видел даже в университетской библиотеке!
   На стенах в аккуратных рамочках, висели под стеклом репродукции картин Айвазовского и фотографии хозяина дома с членами семьи. Кстати сказать, удобно придумано, когда хозяин занят, то гостям не слишком придирчивым к развлечениям, всегда есть чем заняться, рассматривая портреты хозяев дома.
   Поняв, что хозяин живет в доме один, я сунулся, было на кухню, что бы предложить свои услуги, в качестве поваренка, но был изгнан обратно, с настойчивым предложением располагаться. Аккуратно сложив сумки и переодевшись в спальне, я прилег на диван в гостиной и включил телевизор. Остановив свой выбор на местных новостях, я остолбенел, увидев сюжет о следопытах-поисковиках. На экране красовалась известная мне физиономия Орлика. Негодяй, обладал красноречием Цицерона. Радостно делился с журналистом своими находками. В сюжете, посвященном энтузиастам-поисковикам, явно улавливались нотки предвыборной агитации. Орлик целился принять участие в выборах депутатов уровня областного совета. Увлекшись сюжетом, я не заметил, как в комнату вошел Михал Михалыч.
   - Засмотрелся? А у меня ужин, почти готов. Поможешь накрыть на стол? Помнишь, я тебе говорил, что есть в Гайвороне человек, который занимается изучением поля?
   Я кивнул головой.
   - Я его пригласил к ужину. Надеюсь, не возражаешь?
   - Конечно, нет. У меня к нему тысяча и один вопрос.
   - Ну, на роль Шехеризады он не тянет, но тебе эти знания может, в чем и помогут.
   Мы перенесли на центр гостиной стол-тумбу, расстелили скатерть и принялись сервировать стол.
   Проснувшийся волчий аппетит заставлял меня глотать слюну при виде каждого блюда. Жареный картофель на сале, к нему шла домашняя колбаса и особого - гайворонского толка кровянка, гречневая каша с кусочками мяса прожаренная с кровью - эту закуску, гайворонцы, готовили как консервы, стерилизуя в литровых банках, как обычную тушенку, а при случае подавали к столу разогрев на сковороде. К холодным закускам можно было отнести соленное розового цвета сало, порезанное настолько тонко, что своим видом обещало таять во рту, грибы, маринованные с мелко нарезанным молодым луком, а также судак, замаринованный под сельдь. Объем снеди оставлял открытым вопрос о количестве гостей, но когда Новицкий поставил четыре прибора, то я успокоился. А когда на столе появилось еще четыре рюмки и изъятый из холодильника запотевший графинчик, то на душе стало светло и спокойно. Заметив мое изумление, Михал Михалыч рассмеялся.
   - Думал, что старый еврей тебя будет форшмаком кормить?
   - Типа того, - признался я.
   - Жена моя, покойница, царство ей небесное - Наталья. Убедила меня на старости лет, в девяносто девятом году принять крещение, а затем мы с ней еще и обвенчались. Так что я из иноверцев превратился в крещеного инородца.
   Новицкий последнюю фразу пропел словно церковный служка и я не удержавшись прыснул от смеха.
   - Так, что посты в этом доме соблюдаются чаще, чем некоторые едят мацу.
   Не иначе как на запах ужина, стали сходиться гости. Первым пришел мужчина в сером, видавшем и лучшие времена, костюме, висевший на его хозяине мешковато и создавал впечатление, что хозяин либо здорово похудел, либо вещь была с чужого плеча. В тон костюма была и рубаха, правда значительно новее. Лицо незнакомца смуглое и покрытое густой трещиной глубоких морщин, казалось обветренным. Его густая черная шевелюра не была тронутой сединой и мне вначале, даже показалось, что мужчина подкрашивает волосы. Портрет добавляла живописная, густая бородка - эспаньолка, черная, словно в деготь обмакнули. Живописный красавец, который мог без грима играть капитана пиратского судна в кино оказался священником. Войдя в гостиную, он перекрестился на красный угол, где под потолком стояла маленькая иконка Богородицы с младенцем на руках. Священник протянул мне руку и просто представился:
   - Отец Николай.
   Я ответил на его жест и тоже представился.
   - Дир.
   - А в крещении как назван?
   - Дмитрием.
   - То-то, Дмитрий, значит. - Отец Николай занял место во главе стола и, осенив крестным знаменем стол шутливо пробасил. - Изойди нечистый дух, останься чистый спирт.
   Я рассмеялся.
   - В миру меня, Николай Григорьевичем зовут. Я сам нраву веселого, поэтому на мой сан внимание не обращай, веди себя спокойно. Я не монах, поэтому есть у меня матушка и трое деток малых. Так что как не крути, грешен, не только винопитием и чревоугодием. - Отец Николай запустил в розетку с маринованными грибочками вилку и переложил горку лисичек к себе на тарелку. - Только уговор, Дмитрий, при мне не сквернословить. Договорились?
   Я кивнул, но прикасаться к еде, пока за стол не сел хозяин дома постеснялся. Это не ушло не замеченным от отца Николая.
   - Да ты накладывай да подстилай. Михал Михалыч за стол не сядет пока его внук Мишка не заявится. - Священник хитро подмигнул и, снизив голос, добавил. - А за таким столом сидеть без дела - можно и слюной подавиться. А это грех великий. Не подстелив в желудке, потом и захмелеешь быстро. А этого делать нам нельзя, разговор предстоит нам долгий. Меня ведь за этим Михалыч вызвал?
   Неопределенно пожав плечами, я, последовал совету священника и положил себе на тарелку пару ложек жареного картофеля. В гостиную снова вошел Михал Михалыч и внес блюдо с зеленью.
   - Шалопай ты Колька! Неужели тяжело Мишку подождать? Он с дежурства с минуты на минуту приедет. Тебя, лодыря, жена - Машка от стола домашнего отлучила? Что в гостях так на еду накидываешься? Тоже мне труженик кадила.
   - Дядь Миша, да на тебе креста нет. Такой стол накрыл, а гостей голодом моришь! - Оправдывался отец Николай. - Знаю, как внук ваш торопиться, в прошлый раз, когда леща с пивом собрались потрепать, так целый час ждали!
   Я сидел с раскрытым ртом. Такого видеть мне еще не приходилось. Михал Михалыч с силой уронил блюдо с зеленью на край стола и вышел. Отец Николай оставил вилку с грибочками в тарелке и запустил пятерню в зелень. Выудив огурчик, обмакнул его в солонку и с чувством захрустел.
   - Ты, Дима, внимания на нас не обращай. У меня с Михал Михалычем свои отношения. Он нам с Мишкой уши в школьном туалете за папиросы откручивал. - За вторым разом огурец исчез во рту отца Николая. - Михал Михалыч нам историю преподавал. Колоритным был. Помню, в восьмом классе дело было, мы с Мишкой ужей на Буге наловили и в класс принесли, урок, ясное дело сорвали. А вечером вся округа слышала, как Михалыч внука воспитывал, свежесрезанные розги, сын мой, не шутка - кожа полосами с тела сходит. Стыд, какой, нам уже по четырнадцать лет было, мы к барышням в общежитие техникума хаживали, прости меня Господи. А тут - розги.
   За окном послышался шум мотора и легкий скрип тормозных колодок. Металлом ударила калитка и через минуту из прихожей раздались голоса. Отец Николай сделал глотательное движение, но как следует не разжеванный огурец, никак не проходил по пищеводу и священник, низко опустив плечи и приподняв вверх подбородок, усилием шейных мышц и гортани проталкивал треклятый огурец внутрь себя. В этот момент в гостиную вошел Новицкий - младший. Увидев потуги школьного друга, но не разобравшись в ситуации, Михаил, по-видимому, решив, что отец Николай подавился, предпринял решительные действия. Взмах правой руки - глухой удар по спине и святой отец, оторвавшись от стула, совершил длительный перелет через стол. Я успел закрыть глаза, поэтому судил о происходящем по звукам. Вначале глухо, словно мешок с костями, упал отец Николай, затем последовал шуршащий звук съезжающей скатерти, а кульминацией стал звонкий бой посуды. Топот ног говорил, о том, что в комнате появился хозяин дома.
   - Колька, блин, Мишка! - Новицкий - старший, комментировал ситуацию в комнате.- Вашу дивизию, мать!
   Я открыл сперва один глаз, а убедившись, что моей скромной персоне ничего не угрожает и второй. Теперь на картину побоища можно было смотреть без опасения. Отец Николай сидел на полу и безуспешно пытался остановить кровь, обильно льющуюся из разбитого при падении носа, прямо на пиджак и рубаху, Новицкий - младший, по-видимому, пытался словить скатерть, но промазал, да так и застыл, наклоненным к столу и вцепившись в крышку стола двумя руками. Новицкий - старший застряв в дверном проеме, молча разводил руками.
   - Святой отец, - давясь смехом, поинтересовался я, - а огурчик, хоть проглотили?
   Взрыв хохота, казалось, отбросит крышу от дома.
   Потребовалось часа полтора, прежде, чем мы с старшим лейтенантом привели гостиную в божеский вид. Михал Михалыч снова удалился на кухню, придумывать, чем накормить ораву гостей, туда же, ставить примочки к разбитому во время падения носу, отбыл и отец Николай. Отправив, при помощи веника и совка, в помойное ведро остатки гастрономического великолепия вкупе с осколками битой посуды, мы принялись вымывать комнату.
  
   Глава 17.
  
   Ужин завершился за полночь. Мы вчетвером сидели на веранде и из пузатого электросамовара гоняли чай. Оказалось, что, несмотря, на понесенное увечье, отец Николай получил от разъяренного Михал Михалыча на кухне еще и несколько тумаков. Так сказать, для просветления ума. В общем, святой отец чувствовал себя несчастным и, для приличия, на публику изображал из себя несчастного агнца пострадавшего за свою давнюю и преданную любовь к огурчикам.
   Решив не трогать страдальца, я принялся, выяснить у Новицкого - младшего о состоянии дел моего куратора. В ответ капитан махнул рукой:
   - Сидит в "обезьяннике", двух бомжей развлекает сказочками. Особенно не расстроен, а когда узнал, что ты пообещал привезти ему адвоката, так вообще воспрял духом. - Новицкий закурил. - Кстати, сказать, совершенно случайно, я пообщался со знакомым из прокуратуры, так он, несколько лет назад вел подобное дело о халатности мастера городских электросетей со смертельным исходом подчиненного электрика. Так судья из всех материалов дела удосужилась прочитать два документа. Первое: должностную инструкцию мастера и второе: копия журнала, где электрик расписался, что он ознакомлен с техникой безопасности.
   - И что?
   - Мастера выпустили из-под стражи в зале суда. А дело закрыли из-за отсутствия состава преступления.
   - Но водитель Володя не был в прямом подчинении у Толика, здесь он находился в служебной командировке как, впрочем, и все мы.
   - Правильно, - оживился Новицкий, - поэтому ваш любимый куратор, не имел никакого отношения к любым действиям или бездействию водителя. Согласно КЗоТу за события, которые сопряжены с выполнением своих служебных обязанностей лицом находящемся в командировке, несет ответственность его непосредственный руководитель. Иными словами - университетский механик, который выдал ему служебный автомобиль, находящийся в исправном состоянии, а также подписал путевой лист и командировочное удостоверение.
   - Значит, получается, что надобности в адвокате нет никакой?
   - Почему никакой? Думаю, что на судебном заседании вовсе будет не лишним, если неуемную прыть следователя прокуратуры поумерит знающий и прибывший из областного центра, юрист. - Миша скривил гримасу. - А то Валюша спит и видит себя в кресле прокурора района, думаю, что с треском проигранное дело заставит ее серьезней отнестись к изучению нормативно-правовых документов регламентирующих трудовое законодательство. Да и в прокуратуре от этого хамоватого бегемота в юбке не в восторге.
   Из рассказа Новицкого я понял, что мы, археологи, оказались втянутыми в какие-то внутренние разборки между правоохранительными органами. И слава Всевышнему, что более сильная сторона оказалась на нашей стороне. Хотя, честно, говоря, следователя прокуратуры мне не было почему-то жаль. Кроме того, я отлично понимал, что судьба нашего куратора решена, осталось дождаться вторника, что бы дело приняло официальный статус.
   - Другое дело - смерть водителя. - Капитан отпил из чашки. - Мое начальство окончательно не приняло решение, какую версию рассматривать как наиболее перспективную. Но выбор не велик: либо суицид на почве алкоголизма, либо несчастный случай.
   - Неувязочка, товарищ капитан, - сказал я, - тент кузова был зашнурован снаружи, значит, змеи были умышленно подброшены в машину, а что б Володя не смог покинуть кузов, тент зашнуровали. Это даже мне, дилетанту, очевидно.
   - Видишь ли, Дир, тут вот какое дело. - Новицкий взял догорающую сигарету тремя пальцами за фильтр и зачем-то подул на огонек, наши лица осветил красный уголек. - На носу выборы, а стране нужны эффективные милиционеры, способные по горячим следам раскрывать смертные случаи граждан. Если мы возьмем в расчет твои показания, а соответственно будем расследовать версию предумышленного убийства, то в перспективе нас ждет верный "глухарь". У меня выбор не велик, либо закрывать дело по первым двум версиям, либо дело передавать в суд и помогать следователю прокуратуры делать из твоего куратора "терпилу".
   Мне предлагали сделку, понимая, что судьба Холмогорова зависит от моего решения. А какой мне прок был из того, что виновные в смерти Володи останутся безнаказанными? А лет через десять дело по сроку давности закроют. Только Толик пострадает.
   - И что я должен подписать? - Приняв решение, сказал я.
   - Вот. - Новицкий достал из папки лист бумаги - это был протокол опроса свидетеля датированный вчерашним числом. Пробежав глазами по тексту, я понял, в чем суть изменений. Оказывалось, что я не расшнуровывал тент, прежде, чем попасть в кузов - он был уже открыт. Так, что следы умышленного убийства попросту улетучивались. Поставив подпись, я отодвину бумагу Новицкому.
   - И что дальше?
   - А дальше, - Капитан спрятал бумагу назад в папку. - Во вторник состоится заседание суда, на котором будет признано содержание Холмогорова неправомерным и он будет отпущен на все четыре стороны. Конечно, в университет никакие документы относительно куратора по нашему ведомству не пойдут. И все будут счастливы.
   - А раскопки. А убийцы?
   - Раскопки приостановлены по решению прокурора района во исполнение экологического законодательства, согласно которому, без разрешения надлежащим образом, оформленного экологической инспекции района на проведение земляных работ в близи русла реки, раскопки запрещены, так что это головная боль института археологии. Вы тут, как говорят, краями. Изъятые вещдоки будут возвращены после закрытия дела, правда, там фигурируют банки из-под "горючего". Что с ними делать ума не приложу.
   Я глубокомысленно промолчал.
   - Ладно, я прослежу, что бы они были пусты и не издавали никаких запахов. Вы ведь могли из них воду пить? - Новицкий допил чай, поставил порожнюю чашку на стол. - Теперь относительно последнего вопроса. Мои ребята нашли свидетелей, которые видели двоих подозрительных мужчин, в четыре утра слонявшихся возле клуба, по описанию они похожи на людей Орлика. Но в суд свидетели не пойдут, боятся. Орлик собирается участвовать в выборах, поэтому найдет немало способов, чтобы заставить людей сменить показания. Ему негативный пиар сейчас не нужен.
   - Вот и эффективная милиция, - не сдержался и прокомментировал я. - Расхититель могил, вор и убийца баллотируется в областной совет, а менты с него пылинки сдувают.
   - Не заводись, что бы Орлик сменил свою одежду на лагерную робу необходимо доказать его причастность ко всему, что ты перечислил. А лучше арестовывать на горячем. Иначе, прокурор знаешь, куда меня пошлет, когда я пойду подписывать ордер на арест? Я одного не могу понять, что вы там такое раскопали, что заставили его забыть об осторожности и начать действовать по беспределу? Не знаешь?
   В ответ я отрицательно замотал головой.
   - А жаль.
   - Дир, ты говорил, - в разговор вмешался Новицкий - старший,- что кроме жертвенной чаши вы отрыли еще и жертвенный камень, что является не типичным для трипольцев.
   - Ну да,- согласился я, вспоминая свой разговор с Михал Михалычем, когда мы ехали в Гайворон. - Гранитный камень с петроглифами.
   - Ты уверен, что там были петроглифы? - Спросил отец Николай. - Может это следы обработки камня?
   - Не верите? Могу доказать.
   - У тебя камень с собой?
   - Камень уехал в Кировоград, в университет. Но есть фотографии. - Я обратился к Новицкому - старшему. - У вас же есть выход в Интернет?
   - Конечно.
   - А можно воспользоваться? - Заметив недоумение в глазах собравшихся, пояснил. - Я попросил ребят, что бы все фотографии, которые они делали на раскопе, сбросили ко мне на электронную почту.
   Михал Михалыч кивнул головой и вошел в дом. Новицкий младший спокойно закурил, бог весть, откуда взявшуюся, папиросу. В атмосфере запахло коноплей. Я с удивлением уставился на мента.
   - А что? Водки нет,- оправдывался старлей, - а мне расслабиться надо.
   - Товарищ милиционер, а вы б не напрягались. - Посоветовал я.
   - Дернуть хочешь? - Новицкий оторвал влажный от слюны кончик папиросной гильзы и протянул траву мне.
   Я сделал две затяжки через кулак и вернул косяк.
   - Вот, бисови диты, - на пороге появился Михал Михалыч с ноутбуком в руках, - прядево палять, а потим будут, як кони ржаты.
   - Ага, кони пьяни, хлопци запряжони. - Прокомментировал отец Николай. - Сижу здесь, с вами, греха набираюсь.
   - Ничего, батюшка, - Михаил Новицкий потушил в пепельнице папиросу, - не согрешишь, не покаешься.
   Приняв компьютер из рук Михал Михалыча, я спрятался от окружающих за экраном. Машина довольно быстро установила связь с сетью и спустя минуту, я открывал свой почтовый ящик. Фотографий ребята сбросили очень много, я сохранил только те, что касались жертвенной чаши и камня. Наиболее удачными получились те, что снимал Холмогоров у себя в комнате. Все остальные так и оставил на почтовом ящике.
   - Готово, можно смотреть.
   Михал Михалыч бесцеремонно развернул компьютер к себе. Отец Николай хотел, было начать вставать и возмущаться, но Новицкий махнул на него рукой, давая понять, что без него обойдется, и тот сел на место. Старику понадобилось всего пару минут на просмотр, затем поднялся и стремительно вошел в дом. Я вопросительно посмотрел на старлея тот сидел и блаженно улыбался, кажется, дурь, его таки зацепила.
   - Эврика! - Новицкий - старший прибежал с книгой, блокнотом и карандашами. - Нашел, знаки, такие как в книге. Дир бери бумагу и карандаш - будешь писать, то, что я скажу.
   Пока Михал Михалыч листал страницы, сравнивая с изображение символов на экране и книге, я раскрыл блокнот и взял карандаш в руку.
   - Пиши, первая сторона. - Старик сидевший напротив походил на спаниеля, перед охотой, но уже учуявшего дичь. - Дальше, пиши слова подряд с пропусками ,но без знаков препинания. Готов?
   - Да.
   - "Слышащий", "видящий", "опасность", "табу", "найти", "переход в другой мир", "в мире богов", "дракон", "укрытие", "могила", "запрещено", "видеть", "слышать", "наказание", "вечность", "ошибка", "смерть".
   Написал? Вторая сторона: "попробуй", "вернуть", "свежая вода", "мать", "зоря", "связь времени", "род". Третья сторона: " победа", "изменения", "чужих", "мир богов", "защита", "родственники", "центр мира". Четвертая сторона: "зоря", "жизнедающее тепло", "защита", "свежая вода", "движение", "лодка", "граница", "два дня", "могила предка", "равновесие", "молодой месяц".- Михал Михалыч замолчал, облизал пересохшие губы и добавил. - Это все.
   - А где Медуса? -спросил я, пересматривая написанное.
   - Какая Медуса? - Не понял Новицкий.
   - На одной из сторон была свастика в виде человеческой головы и восьмью лучами наклоненными вправо. - Пояснил я. - Мы интерпретировали этот знак как обозначение Медусы.
   - А вот ты о чем? - Новицкий развернул компьютер ко мне экраном. - Этот?
   - Ну да, - Сказал я увидев фотографию.
   - Это знак обозначающий "жизнедающее тепло". - Пояснил Новицкий. - По крайней мере так утверждают авторы этой монографии.
   Михал Михалыч протянул мне книгу. Я посмотрел на обложку - "Звезды Триполья", авторы Паламарчук и Андриевский.
   - Вы уж извиняйте, - Отец Николай встал из-за стола,- но пора и честь знать. Пора мне. Петухи скоро к заутреней звать будут, а мы еще и не ложились.
   - Куда собрался? - старлей взялся правой рукой за рукав пиджака священника.- Ты студенту еще ничего не рассказал о поле. И, кстати, дед, а чего ты копаешься в Интернете? Почему не можешь подключиться к полю? И быстрее и эффективней?
   - А это потому, что в поле уже два месяца выйти нельзя. - Михал Михалыч колдовал за клавиатурой, периодически, посматривая в блокнот. - Заблокировано. А вот кем не знаю. Колька у тебя есть по этому поводу соображения? С Хозяйкой не говорил?
   - Эх, - отец Николай сел на место, - видно не судьба поспать дома. Ладно, коль заговорили об этом, то заодно и студенту надо пояснить все. Мы уверены, то, что с чем мы столкнулись, есть ничто иное, как проявление ноосферы. Дир тебе знакомо это понятие?
   - Конечно, у меня был такой курс - история философии. Академик Вернадский первым в мире сформулировал основные критерии ноосферы в двадцатых годах прошлого столетия. Только, хоть убейте, не помню подробностей.
   - Ясно. Иными словами ты ничего не знаешь об этом явлении. - священник замолчал всего на минуту, по-видимому, прикидывал с чего начать. - Началось все тогда, когда первый в мире человек задал себе вопрос: куда попадет его душа и разумное начало, после смерти. Что происходило с телом усопшего, человек знал. А вот что происходит с его Я. Не знал никто. Объяснять пытались и греческие философы, такие как Платон и римские - Плотин, который создал концепцию спасения души и единении ее с Господом. Кстати, он первым сформулировал термин как Мировая Душа. Затем настоящее брожение в умах вызвало учение Николая Федорова, который видел в Святой Троице корень грядущего бессмертия человека. Он создатель школы русского космизма. Основной идеей, которого есть воскрешение человека при участии творческих усилий всего Человечества. Мысли этого русского Сократа нашли свое продолжение в философском мировоззрении академика Вернадского, который читал лекции в Сорбонне по геохимии. Так случилось, что в числе слушателей было два человека. Это математик Эдуард Леруа - автор термина "ноосфера" и Пьер Шарден - монах, археолог, открывший миру синантропа и философ, который окончательно сформировал концепцию о ноосфере. Его книга "Феномен Человека" была настоящим шоком для общественности. По Шардену ноосфера не только место хранилища душ людей от сотворения мира, но и место возникновения духа Земли вследствие концентрации мышления людей. А Дух Земли положит начало Второму Пришествию Христа.
   Михал Михалыч дождался, когда отец Николай замолчит. И как только это случилось Новицкий - старший, взял инициативу в свои руки.
   - А в переводе на нормальный язык это означает, что ноосфера, что означает - сфера разума, состоит из нескольких полей. Первое: это место хранения души, второе: это коллективный разум, который тоже подчиняется второму закону термодинамики, гласящему, что ничто из неоткуда не появляется и ничто никуда не исчезает. И третье - это поле демонических персонажей или людей скомпрометировавших себя при жизни. Возможно, есть и иные поля, но мы о них пока еще ни черта не знаем. Так вот! Наша общая знакомая - Хозяйка воплощает в себе коллективный разум, являясь хранительницей мыслей всех умерших людей. И по какой-то причине она заблокировала наше проникновение в поле.
   - Она не блокировала. - Отец Николай вступился за существо. - Это проделки третьего поля - демонического.
   - Минуточку, - Михал Михалыч, - уткнулся в монитор ноутбука. - Смотрите, что у меня получилось относительно надписей на камне.
   Первая сторона звучит приблизительно так " Слышащий и видящий, опасность грозит, кто найдет переход в другой мир. В мире богов дракон укрыт в могиле. Запрещено видеть и слышать. Наступит наказание в вечности, ошибка - смерть"
   Вторая сторона " Попробуй вернуть безопасность: свежей водой, матерью зорей, связав время рода".
   Третья сторона " От победы изменений чужого мира богов, защитят родственники в центре мира"
   Четвертая сторона "Зоря - жизнедающее тепло, защита в свежей воде, двигаясь лодкой два дня до могилы предка, найдешь равновесие молодого месяца".
  
   Глава 18.
  
   За столом все сидели, тихо уставившись на Михал Михалыча. Первым голос прорезался у Новицкого - младшего.
   - Дед, а что это означает? Я что-то не понял.
   - Обычное послание. Скорее всего, связанное с эпосом. Наверняка, героическим. - Старик пробежался по клавишам, делая запрос в поисковой системе. - Подозреваю, что нечто подобное уже где-то есть или находили.
   Потекли минуты ожидания. Новицкий нырял по ссылкам, словно дельфин в просторах сети, но результат отсутствовал. Наконец Михал Михалыч сдался и с чувством закрыл ноутбук.
   - Охренеть можно - сто девяносто тысяч ссылок. - Прокомментировал он. - Ковыряться буду до конца своих дней.
   - Михал Михалыч, вы ведь знаете, что при мне не надо сквернословить, - подал голос отец Николай.
   - Я, Колька, у себя дома нахожусь. Поэтому мне решать какие слова употреблять, для выражения собственных эмоций. Понял?
   Священник плотно поджал губы и откинулся на спинку стула, высказывая своей позой неудовольствие происходящим. Чтобы сгладить возникшее напряжение я сделал предложение:
   - Нужно создать поискового агента - он быстрее эту работу сделает.
   - Ага, - согласился Михал Михалыч,- но только завтра. Спать пошли. Без четверти три утра. Погоняли, что называется, чай.
   Отец Николай звонко хлопнул себя по коленям:
   - Домой пойду, матушка Мария, без меня не ложиться почивать - переживает, наверное.
   - Вот для нее новость будет, что ты, Коля, трезвый вернулся. - Не сдержал комментарии Новицкий младший. - Обычно батюшка, из гостей, изрядно уставшим домой возвращается.
   - На все воля Господня. - Отец Николай поднялся из-за стола и перекрестился, что-то бормоча под нос.
   - Давай проведу,- вызвался Михал Михалыч, - а заодно и калитку запру.
   Кивком головы, попрощавшись с нами, священник пошел к выходу, за ним отправился и Новицкий старший.
   - Спать будешь? - Ни с того ни с сего спросил Михаил.
   - Не хочется. - Ответил я. - Меня поле здорово подкрепило. Почитать бы.
   - Давай со стола уберем, дед вернется - ознакомит тебя со своей библиотекой. Думаю, что-то найдешь для себя.
   Убрав посуду на кухню, где старлей остался мыть посуду, я перебрался в гостиную решив, знакомится с библиотекой. Часто так бывает, что осматриваешь чужую библиотеку, а взгляду, просто, не за что и зацепиться - криминальные романы, сонники, травники и кулинарные рецепты. Это, конечно если хозяйка занимается домашней библиотекой. А если мужчина, то, зачастую, полки украшают фолианты по рыболовству, справочники по оружию и техническая литература. У Новицкого старшего начисто отсутствовала беллетристика и какие либо справочники, включая медицинские. История, мифология, культура и все. Мое внимание привлекло большое подарочное издание книги " Культура, Религия и Мифология Египта и Ближнего Востока", на корешке фотография статуэтки женщины державшую в руках изогнутых змей. Богиня Неба, Утренней Звезды и Запада - Исида! Змеи символ мудрости и правосудия в Древнем Египте. Вот кого мне напоминала Хозяйка поля! Открыв шкаф, я взял в руки книгу. Но полистать так и не успел - за спиной услышав шаги, обернулся. Это вернулся в дом Михал Михалыч. Старик увидев книгу улыбнулся.
   - Нашел таки!
   - Конечно, - спокойно произнес я, - Самая загадочная богиня, которой удалось узнать у бога солнца его истинное имя и если я не ошибаюсь не без помощи змеи.
   - С помощью ловушки, в которой бога солнца ждала змея, укусившая его. Бог мучался, и тогда к нему пришла Исида, сказав: "Что бы вылечит тебя, я должна знать твое истинное имя". Бог солнца назвал свое имя... - Старик замолчал, посмотрел и сделал жест рукой приглашая меня продолжить.
   - Утром - Гор, в полдень - Ра, а вечером Атум.
   - Правильно. На раннем этапе бог солнца имел еще одно имя. Не подскажешь какое?
   - Хепри. - Ответил я и добавил. - Его изображали в виде скарабея толкающего диск впереди себя.
   - А как еще изображали бога солнца Египтяне?
   - Гор - сокол, Ра - мужчина с головой сокола, а Атум, - я задумался, - в виде мангуста или фараоновой мыши, как этого зверя называли египтяне.
   - А почему именно мангуст - символ солнца на закате?
   - Мангуст - хищный зверь, который охотится даже на кобру. А Исида подстроила историю со змеей. Значит Атум защита от чар Исиды?
   - Не только. - Старик сел на диван. - Мангуст - мелкий хищник, который, как ты правильно сказал охотник за змеями. Вероятно, исходя из ассоциации, египтяне в одном из мифов указывают, что Ра оторвал голову Исиде, за то, что она вступилась за своего сына Сета. Кроме того, Исиду, египтяне воспринимали как небесную корову и часто ее изображали с рогами.
   Мы так увлеклись, что не заметили, как в комнату вошел Новицкий младший.
   - Вы спать думаете?
   - Секунду, Миша. - Отмахнулся от внука Новицкий. - Египтологи указывают, что Исида эта богиня была заимствована из востока.
   - Иннина? Шумерская богиня, которая влилась и в пантеон Аккадских богов под именем Иштар? - удивился я.
   - Совершенно верно. Помнишь наш вчерашний спор о божестве, которое перерождалось на протяжении тысячелетий, вплоть до шестнадцатого века нашей эры. Это тебе еще один факт. - Старик улыбнулся.- А теперь, мальчики, пойдем спать. Дир тебе нужно найти славянский эквивалент великих богинь Востока. Думаю, что много времени не займет.
   Совершенно не испытывая необходимости во сне, я отказался от постели, решив скоротать ночь на веранде с книгой. Новицкий не возражал, понимая, что полученной энергии вчера, мне хватит еще на несколько ночей. Пожелав всем спокойной ночи, я удалился из гостиной.
   Спустя несколько минут свет погас в комнатах и дом погрузился в предрассветную тишину.
  
   Глава 19
  
   Я с удовольствием увлекся книгой и уже не замечал ничего вокруг. Образы богов востока, а также сочные тексты мифов понесли меня в привычный мир читающего человека. Сидя за книгой не менее получаса я услышал предрассветную тишину, так тихо становится, буквально за несколько минут до восхода. Вдруг громко ударила металлом о металл калитка. Помня, что Новицкий собирался запереть за отцом Николаем ворота, удивился - значит, не закрыл. Решив, что возможно кот или собака прошмыгнули во двор, не придал событию никакого значения.
   Резкая боль между лопатками заставила меня подпрыгнуть на стуле, повернув голову, я увидел чью-то фигуру в комбинезоне цвета хаки и тут же попытался принять вертикальное положение. Но почему-то все стало переворачиваться, и деревянный пол веранды больно ударил по голове. Темнота растворила меня в себе.
   Гулкие удары в висках были невыносимы, тогда казалось, что еще чуть-чуть и яичная скорлупа, покрывающая мой мозг, разломится. Веко правого глаза, нехотя, словно старая, потрепанная жизнью улитка, поползло вверх. Сделать то же самое левому, что-то мешало. Но вместо красок жизни я увидел белое размытое, еще не поддающееся фокусировке пятно. Плавный поворот вправо головы освободил левый глаз из плена. Но открыть второй глаз не удалось. Мой переход из состояния овоща в человека продолжался достаточно долго. Ощущения были близкими к похмелью, когда утром узнаешь множество подробностей о себе вчерашнем. Язык изрядно припух и требует влаги. Я попытался позвать на помощь. Но вместо этого из глотки вырвался стон. Щека больно соприкасалась с чем-то острым. Сил, чтобы сдвинуть голову в сторону не было. Это было настоящее тоскливое одиночество.
   Что-то тяжелое легло мне на шею и еще больше вдавило голову в шип. Я слышал, как рвалась кожа щеки и что-то острое, чужеродное впилось в мышцы лица. Стон больше походивший на вой вырвался из глотки.
   - Петя, ты погляди на эту падаль. Он уже очухался.
   Гнусавый голос исходил сверху. Давление на шею слегка ослабло и с новой силой возросло. Шип кромсал мое лицо безжалостно, под щекой появилось что-то теплое и вязкое.
   - Ты чего с ним делаешь, Мартын? С него кровища уже хлещет. - Пробасил второй голос.
   - Да ему один х..., подыхать. Шрамом больше или меньше, какая разница? - Гнусавый рассмеялся. - Ему даже гроба не видать - в Буг пойдет, на корм ракам. Вместо грима будет тина.
   - Ты чего такое Мартын говоришь? - Бас явно занервничал. - Шеф об этом ничего не говорил.
   - Это он тебе не говорил, Петюня. Ты ж у нас не от мира сего - на мокрое дело не идешь, даже в зубы дать никому не можешь. Толк от тебя только на шухере стоять, да лопатой махать. - Гнусавый явно не жаловал своего товарища. - А меня он, на днях просил заводь найти поглубже, да потише. Сечешь для кого?
   Носок ботинка военного образца с размаха вошел мне под правое ребро, взрыв боли чуть снова не лишил чувств. Печень сжалась в комок, словно разумное существо, забилась под ребра - там, где безопасней. Но, как не странно, шок от боли быстро прошел.
   Тем временем, ко мне подошел бандит, по видимому, Петр. Наклонился ко мне и перевернул, словно куклу, на другой бок.
   - Глянь, Мартын: из доски гвоздь поднялся. Всю щеку парню разорвал. - Пожалел меня мучитель. - Знал бы, что вы с шефом убить парня задумали, не пошел бы тебе помогать. Сам тащил бы его.
   - Блаженный ты Петя. Ей богу. - Второй бандит смачно плюнул - жижа прилипла мне на футболку и я спиной, ощущал эту "прелесть" на себе. - Неужели мозг у тебя величиной с грецкий орех? Сам подумай: вытащить студента из дома родственника мента и оставит его живым? Нам кандалы в тот же день наденут, когда студент на волю попадет. Он с ментом Новицким уже в корешах. Нет, братан, воли ему не видать.
   Меня перевернули на живот и завели руки за спину. Холодные наручники хищно щелкнули на запястьях.
   - Полежи чучело ученое, - Мартын вершил свое черное дело. - Скоро шеф приедет, ты ему на вопросики ответишь. А, потом, обещаю, боли не почувствуешь и быстренько на небеса. Живым тебя братан топить не буду. Слово даю. Я тебе укольчик из той же ширки, что вырубила тебя у Новицких, сделаю, только дозу увеличу - ты и сконаешь, легонько так, что и сам не заметишь. Это чистейшая вещь, из больнички. Ее ширяют перед операцией, наркоз, короче. Кайфа от нее никакого - вырубает мозг очень быстро. А если много ввести, так и сердце остановит.
   - Мартын, а где ты раздобыл наркоз этот? Это твои шалавы, медсестры близняшки, принесли? - Спросил обладатель баса.
   - Много будешь знать, Петя, - здоровье потеряешь. Хватит в сарае сидеть, закроешь его на замок, а я пойду. Шеф скоро приедет. Бывай студент. До скорого.
   - Иди Мартын. - Отозвался Петя.
   Дверь хлопнула, и в сарае стало тихо.
   Не став дожидаться, когда второй бандит закроет за собой дверь, я решил заговорить с сопящим за спиной Петром.
   - Мне б воды попить. А?
   - Обойдешься. - Грубо отрезал бандит. - Сперва, воды дай, потом в туалет отведи, а потом бегай за тобой? Нет, уже ученые.
   - Будь человеком, - я решил надавить на Петра, - у меня во рту, после вашего укола, словно ватой накормили. Языком ворочать не могу.
   - Ладно, лежи. - После долгой паузы сказал бандит. - Сейчас принесу. Ты только зря не дергайся. Хорошо? Дверь я запру.
   Оставшись один, я перевернулся на спину и сел. Осмотреться, вокруг как следует, мешало мое состояние - взгляд не мог сфокусироваться ни на одном предмете, все расплывалось. Однако обнаружить стену сарая всего в двух шагах от меня все же удалось. Что б до нее добраться, мне снова пришлось лечь на пол и перекатиться. Сидеть, упираясь на стену, было значительно удобнее.
   Скрипнула дверь - это вернулся мой охранник.
   - Да ты уже совсем очухался, - пробасил Петя. И хотя я не мог видеть его лица, но все же уловил странную тень в пол лица - борода. Он поднес мне к губам пластиковую бутылку с холодной водой. - Пей, она колодезная. Только что набрал. Свеженькая.
   Я жадно сделал два больших глотка и поперхнулся. Петр дождался, когда я прокашлялся и снова дал возможность сделать глоток. "Заботливый, гад": промелькнуло у меня в голове.
   - Это что за дрянь вы мне влили, что собрать себя в кучу не могу? - Поинтересовался я.
   - Слышал, что Мартын говорил? Наркоз.
   - Кстати, а эту гадость нам в водку тоже вы подмешали?
   - А что не понравилось? - Петя хохотнул. - Мы с вас тогда здорово повеселились. До гола всех раздели, а хоть бы кто-то проснулся.
   - Зачем раздели всех?
   - Нам сказали - мы сделали.
   - Кто-то фотографировал?
   - Не моего ума дело, когда вы все по койкам лежали, я вышел на улицу. Не знаю, может и снимали. - Петр похотливо заржал. - Жаль, что девахи были в отключке, а то б я не удержался. Очень хотелось.
   - А зачем водителя убили?
   - Жадным Володя оказался, в цене с Мартыном не сошлись.
   - Ага, твой Мартын специально вместо денег с собой целый мешок гадюк приволок, что б с водителем рассчитаться? - спросил я.
   - Нет, Мартын гадюк специально ловит. Для жратвы. Он в Средней Азии, в армии служил, еще при Союзе, там и распробовал. Знаешь, какой шашлык замечательный получается? - Петюня причмокнул губами. - Мартын с собой в мешке всегда пару десятков змей возит. Вот и сгодились, когда Вованчик в бутылку полез.
   Я поежился. У этих отморозков явно были проблемы с психикой. Самое лучшее это было сменить тему разговора.
   - А давно археологией занимаетесь?
   - Чем?
   - Курганы давно грабите?
   - А, это. Я с весны. А Мартын уже несколько лет этим промышляет. Он раньше на греках специализировался, да только хлопотно это. Никогда не знаешь, что найдешь, да и продашь ли. Покупатель вредный пошел, раньше все подряд покупали, а сейчас все грамотные - прежде, чем купить цену в Интернете смотрят, монетки, бусы и прочая дребедень уже никому не нужны. Всем подавай эксклюзивные барельефы, статуэтки. Где ж на всех напасешься?
   - А курганы вам зачем? Там же золота нет, бронза и кости и камни.
   - Ха, студент, у нас теперь сдельно-премиальная работа. Нам главное курган разворотить и собрать, что там есть в мешки. Платят замечательно. О чем печалится? Я даже себе машину присматриваю, хочу "Ланоса" взять, не нового конечно, а поддержанного, с рук. Может к следующему лету и накоплю? Еще пятьдесят холмиков разроем и порядок. Как думаешь, могут к весне машины подешеветь? А?
   Я молча смотрел на своего мучителя. На вид не больше тридцати пяти, правда борода добавляла ему еще лет десять. Но глаза совсем молодые, карие и пустые. Ровный нос с красными прожилками указывал на давнюю дружбу его хозяина с Бахусом.
   - Я тебя спрашиваю. Машины не подешевеют? А?
   Я молча пожал в ответ плечами.
   - Ну, да. - согласился Петя.- Тебе оно и не к чему. Не сегодня-завтра тебе каюк. Бр-р-р. К ракам.
   - А ты не боишься? - спросил я. - Рано или поздно ответить придется за ваши художества.
   - А чего мне боятся? Я себе на машину соберу и отвалю домой в Николаев. Работу людскую найду, я ведь электрик.
   - Так до следующего лета, электрик, времени еще много. А вы уже убили человека, меня выкрали. На кой черт, правда, я вам нужен, не знаю.
   - А у нас, студент, крыша хорошая. Мы официально поисковым отрядом называемся, солдатушек ищем. - Бандит хохотнул. - Ты ведь знаешь, что любая высотка - это потенциальная огневая точка. Вот мы холмы и проверяем, вдруг, где солдатик с войны остался. Знаешь сколько их тут по полям и лесополосам раскидано? Вон на девятое мая хоронили, так нас сам глава районной администрации благодарил, руки всем жал. Говорил, мол, святые у вас души, если думаете, о погибших шестьдесят пять лет назад. Даже родственники погибших с Урала приезжали на перезахоронение, денег нам предлагали, так сказать в благодарность. Во как!
   Я зло посмотрел на "святого", похоже, что мужик с трудом понимал, чем он на самом деле занимается.
   - Дурак ты.
   - Может и так. Только я жить по-человечьи хочу. - Спокойно ответил бандит. - Я нормальную работу себе уже три года найти не мог. А дома жена и дочке пять лет. Сезонными работами на луке и капусте прокормить себя, конечно можно. А вот остальное за что покупать? Одежду, игрушки? За квартиру, чем платить? Не знаешь? Вот и я не знал. Зато жена знала - вещички собрала и с дочкой к своим родителям ушла. Так вот. Ничего, вот накоплю денег куплю машину, может таксовать пойти? Сам себе начальник и командир. Красота. Квартиру сниму. А там, глядишь, может быть, жена одумается, вернется, и снова заживем по-человечески?
   - А сможешь по-человечески? На тебе уже труп висит.
   - Я Вовку не убивал. Там ведь как дело было: пришли значит, вас в клуб затащили, ну раздели, что б покуражиться. А водитель из комнаты преподавателя блюдо вытаскивает, вот, говорит, редкая тарелка. Купите. Мартын на улице возле нашей машины стоял, я к нему отправил Вовку, дескать, я не при делах. Мартын посмотрел на блюдо и говорит ему, что дурак ты, в смысле он, зачем учетную единицу трогаешь. У археологов ведь все посчитано и задокументированно. Нас по этой тарелочке всех расковыряют. Тогда Вовка, говорит, есть у меня в кузове не учетный материал, очень интересный. Ну, пошли мы к вашему газону. Водитель кузов расшнуровал и во внутрь влез, потом, мол, давайте за мной. Мартын влез, я на земле стоять остался, мне эти побрякушки до спины. Курил я возле борта.
   Они в начале спокойно разговаривали, потом шуметь стали, сунулся, было, я к борту, а Мартын уж назад лезет. Не договорились они. Вовка в кузове остался, он спать там собирался, а мы к своей машине пошли. Тогда Мартын достал из багажника мешок с деликатесом, говорит, схожу жлоба, пошугаю. Это он мне, когда вернулся обратно, без мешка, сказал, что б я помалкивал. Дескать, рассчитался с водилой по полной программе.
   - Так что там у него в кузове лежало?
   - Да фигня, какая-то из глины, похожая на бинокль. Расписана красиво: по красному фону зигзаги черные. Я тогда удивился, говорю, ну чтоб в сервант поставить и наслаждаться вещь, конечно, подходящая. Но, нафиг, мужика мочить?
   - И что Мартын сказал?
   - Сказал, что его эстетика не интересует, если повезет, то он одному лоху этот бинокль за пятьсот баксов задвинет. Мол, покупатель давно черепки собирает, а бинокля такого в его коллекции нет.
   Мне теперь было понятно, почему бинокулярный сосуд мы так и не обнаружили в полуземлянке. Каким-то образом его выкопал водитель и припрятал. Наверное, прошелся по раскопу, когда обнаружили пропажу всех находок. Тогда крик из лесополосы заставил всех отбросить лопаты и со всех ног бежать на зов. Вот уж воистину, кому беда, а кому и мать родная.
   - А водителя нашего давно знаете? - Спросил я.
   - Я только позавчера познакомился, а с Мартыном они давно знакомы, поскольку об общих знакомых друг у друга расспрашивали. А тебе это зачем?
   - Да так, интересно. - Уклонился я от ответа. - Так выходит, что нас вы с Мартыном в клубе не фотографировали?
   - Мы нет. - подтвердил бандит. - Только мы не сами там были.
   - А кто еще?
   - Мартын позвонил шефу, когда мы в машине сидели. Тот на своей машине минут через двадцать - тридцать подъехал. Они с Мартыном вместе заходили, минут пять там были. Смеялись, когда вышли. Я за рулем сидел. Мне оно без надобности. Но шеф в руках телефон держан он у него с наворотами разными, даже видео снимает.
   - Чем мы так насолили, вашему Орлику не знаешь? - на всякий случай спросил я.
   - Нет. Он скоро приедет, вот его, студент, спросишь. - Безразлично ответил Петя. Похоже, что бандит стал терять ко мне интерес.
   - Слушай, дай еще воды напиться. - Попросил я опасаясь, что Петр уйдет.
   Бандит молча кивнул и отвернув пробку с бутылки, присел и стал поить меня. В этот раз он делал это не спеша, не переворачивая бутылку, а делал подачу воды равномерным ручейком, который я успевал глотать.
   - Ого, литр целый вылакал, - прокомментировал Петя, когда бутылка опустела. - Только учти, в туалет водить я тебя не буду. Отливать в штаны будешь. Понял?
   - Понял.
   - Тогда будь здоров, пора мне.
   Петр вышел из сарая прежде, чем я успел, что-либо сказать. По характерному щелчку снаружи не сложно было понять, что дверь закрыл на замок. Теперь, когда я остался один, то, появилось время осмотреться. Благо, что действие наркоза закончилось, правда, немного подташнивало. Зрение восстановилось полностью, и я стал рассматривать интерьер своей тюрьмы, тщетно пытаясь найти путь к спасению.
   Сарай деревянный, предназначался для хранения дров и угля, остатки одного и другого были разбросаны по полу. Среди старых овощных ящиков разбросанных по полу ровным слоем лежала угольная пыль, которая окончательно испортила мою одежду. Единственное окно, в котором, как не странно оставались целые стекла, снаружи было затянуто сеткой-рабицей из металлической проволоки и служило защитой от воров. Расположенное под самым потолком, оно было настолько крохотным, что мои плечи врядли поместились в проеме. Я встал с пола и, подпрыгнув, попробовал, заглянут в него, но, увы, так ничего рассмотреть и не удалось. Единственное, что мне удалось рассмотреть - это была полоска тяжелых облаков быстро заволакивающих небо. "Значит, снова будет лить дождь": безразлично промелькнула мысль.
   Затем я принялся внимательно обследовать стены. Доски, из которых сложен сарай были дубовые, располагались вертикально, а способ соединения самый, что ни есть простой и надежный - с одного края фрезой выбрали паз, поэтому, когда следующая доска вгонялась туда, то получался прочный щит способный выдержать значительный натиск.
   Мне не оставалось ничего другого, как ждать приезда Орлика и обставить все дело так, что бы ему стало невыгодным избавляться от меня. Знать бы чего ему от меня надо!
  
   Глава 20.
  
   Приняв решение молчать, я почувствовал себя легче. По крайней мере, зная, что меня будут искать и единственной надеждой на спасение была оттяжка времени. Чем меньше его будет у бандитов, тем больше у меня. Старлей Новицкий врядли оставит подобные выкрутасы безнаказанными. Из его дома выкрали человека! Значит, придется вытерпеть угрозы, унижения, а возможно и пытки. "Главное молчать" - внушал я себе. Не говорить ни слова.
   Почему-то, вспомнился случай из далекого детства. Дело было летом, как раз я - первоклассник гордый полученным аттестатом проводил каникулы в бесшабашном озорстве, наслаждаясь заслуженным отдыхом. По обыкновению, после обеденного зноя, когда наступала вечерняя спасительная прохлада, приходило время коллективных игр. Набор развлечений не отличался разнообразием: козаки - разбойники, футбол и рыцарские турниры на деревянных мечах. На особом положении была игра в войну. Мы все были октябрятами и поэтому процесс жеребьевки команд на "наших" и "немцев" нередко заканчивался спорами, а иногда и потасовками.
   В процессе игры я был захвачен "немцами" и препровожден в штаб противника, где ко мне применили, подсмотренный в фильме о подпольщиках, универсальный для всех времен и народов, совершенно настоящий, способ дознания - дыба. Вначале меня поставили на, кем-то выброшенную, старую эмалированную кастрюлю под деревом. Затем связанные алюминиевой проволокой за спиной руки при помощи переброшенной через ветку веревки стали поднимать вверх. Было больно, помню, что стоять приходилось буквально на носочках, затем веревку закрепили, обмотав вокруг ствола соседнего дерева и после очередного вопроса о паролях и явках, я, подражая любимым киногероям, плюнул мучителю в лицо. В ответ он, сволочь, вероятно, подражал антигероям, ударом ноги выбил из-под меня кастрюлю. Адская боль, выворачивая руки из плечевого сустава, пронзила меня. Я потерял сознание.
   Меня нашли старшие лет на пять ребята в подвешенном состоянии, когда уже смеркалось. Я был горд, что выдержал испытание и не выдал военную тайну. Кроме того, тешил самолюбие тот факт, что обидчик, выбивший из-под ног старую кастрюльку, был нещадно избит моими спасителями. Этот случай поднял мой престиж среди уличного сообщества на невиданную высоту в глазах сверстников. Правда, если мне не изменяет память, тот случай был последним, когда мы играли в войну. Она, по всеобщему решению, была заменена футболом.
   Из воспоминаний меня вывел шум мотора. На базу похитителей въехала машина и это не предвещала для меня ничего хорошего.
   Настроение поднял одинокий лучик, пробившийся сквозь тучи и весело осветивший мое пристанище. Солнце стояло в зените и, по сути, летний день только начинался. Я сидел, прислонившись к стене и, наблюдал за лучом - он словно живой и веселый бельчонок пробежал сквозь окно, спрыгнул на пол и, метнувшись по полу, застыл на стене. В такие минуты понимаешь ценность жизни. Мелочи, не имеющие значение в повседневной суете, приобретают глубочайший смысл накануне неизвестности. Смысл бытия открывается людям только в канун глубочайших испытаний - жизнь дана, что бы наслаждаться ее радостью и любовью.
   В тишине не громко, но отчетливо с интервалом в несколько секунд, раздалось три удара исходивших из угла сарая. Я с удивлением уставился на место, откуда исходил стук. Я готов был поклясться, что он воспроизводился не с наружи, а внутри сарая, словно, рядом находился кто-то и стучал в пол. Не обнаружив ничего подозрительно, кроме старого ящика валявшегося в углу я отвернулся, но, увы, луч уже исчез - туча затянула островок моей радости.
   До моего слуха донесся шорох, и я снова повернул голову в сторону угла. Из ящика что-то стало вылазить, оно приподнялось ровно настолько, что я вначале принял незваного гостя за кота. Потом, присмотревшись, чуть не заорал от страха. Это была человеческая голова. Маленькая, словно у годовалого ребенка, но с невероятно длинными волосами. Существо упрямо смотрело в упор, хотя большая часть, кроме лба и глаз, скрывалась за досками ящика. Оно изучало меня, по спине неприятно пробежал холодок. Наконец, я произнес:
   - Чур, меня!
   - Зачем, человек, щура зовешь? - вопрос прозвучал у меня в голове, хотя в сарае было тихо.
   - Ты кто? - спросил я.
   - Ой-ой-ой, - все также мысленно простонал гость. - Зачем кричать? Просто подумай. И рот открывать не надо.
   - Ты кто? - подумал я.
   - Мы Банник и Гумник. Живем мы тут.
   - А от меня что надо?
   - Да, мы разве по своей воле. С человеком говорить мы не любим. Прислали нас с посланием.
   - Кто послал? - Я вполне освоился в общении на мысленном уровне. - Кому я нужен?
   - Знакомая твоя послала - Макош.
   - Не знаю такой. - Мысленно я попробовал перекреститься. - Шел бы ты.
   - Ну, вот, - заскулило странное существо.- Не успели послание передать, а он уже драться.
   - Так говори и проваливай.
   - Макош повелела за тобой нам присматривать, пока ты силу не набрал. Поэтому она просила передать, что бы ты ничего не боялся, а полностью нам доверял. Мы тебя оберегать будем.
   - А почему ты о себе во множественном числе говоришь?
   - Мы ведь тебе говорим - мы Банник и Гумник. По хозяйству людям помогаем. В чистоте себя блюсти и с урожаем до осенних дождей управиться. Правда, люди бросили этот дом, так вот - упыри заселились.
   - Какие это упыри? - не согласился я. - Обычные бандиты.
   - Упыри, самые настоящие, - упорствовало существо, - они домового змея съели. Брата нашего старшего.
   - А чем вы от домового отличаетесь?
   - Эх неуч, - сетовало существо. - Домовой в доме живет, порядок вещам придает.
   А нам в доме, где иконы стоят, никак нельзя, наше дело маленькое - по хозяйству состоять.
   - Значит вы - бесы?
   - Бесы, - согласился гость, - только добрые к людям.
   - А есть еще и злые бесы?
   - А как же. Вот с ними мы и борьбу ведем. Да еще с упырями разными - это когда люди человеческую природу теряют. Как эти вот. - Над ящиком появилась конечность - пять узких и длинных пальцев сложились в кулачек и им погрозили в сторону двери. - Изведем.
   - А Макош над вами силу имеет?
   - Конечно - она богиня, а мы слуги.
   - Она единственная богиня в славянском пантеоне Владимира, - произнес я в слух. - Третья после Перуна - громовержца, Волоса - скотовода. Так ведь?
   - Мы тебя просили не кричи. - Захныкало существо. - Перун с севера пришел. Волоса другие пришлые - скотоводы привели. А матушка Макош в этих краях всегда была. Это ее третьей сделал князь Василий. В угоду пришлым северянам Перун главный стал, Волос - вторым, потому, что князь печенегов думал так усмирить. Не вышло. Тогда вовсе нашу обитель разорил. Христианином стал.
   - Стоп. Русь крестил Владимир, о каком Василии толкуешь? - Спросил я.
   - От имени Владимир он отрекся, как веру от Византии принял. Стал Василием.
   Существо поражало меня своими знаниями исторического процесса.
   - Можно подумать это все у тебя на глазах происходило.
   - Так и было. Мы все видели.
   - Ладно, пришел, помочь, а сам басни травишь, - не поверил я, - лучше руки освободи.
   - Зачем? - спросило существо. - Тебе, скоро кандалы с рук снимет тот, кто надел. Не долго осталось. Потерпи.
   - Помощник, называется. - Усмехнулся я в слух. Существо скорчило гримасу, но промолчало.
   - Сюда идут. Нам пора хоронится от упыря. Еще не время его изводить. - Произнесло существо. - И помни, мы всегда рядом. Помогать станем, только тогда, когда решим, что ты сам с ситуацией не справляешься. Будь здоров.
   Голова опустилась в ящик, но я готов был поклясться, что между досками никого нет.
   - На бога надейся, а сам не плошай. - Тихо прошептал я.
   С наружи послышались шаги, а затем кто-то громко стал возиться с замком, дверь отворилась. На пороге стоял Мартын, на его лице играла улыбка:
   - Валяешься? Все баста, отдых закончился. Тебя шеф видеть хочет. Выходи.
   Поднявшись на ноги, я вышел из сарая. Дул сильный восточный ветер, облака пыли, поднятые над землей, уносились в поле, где растворялись на просторе. Двор частного дома вид умел неухоженный и заброшенный, как, впрочем, и сам дом давно не видевшей заботливой руки хозяина, стоял с облупленной штукатуркой, не говоря уже о том, что последний раз белила касались его стен лет десять назад. В таком же унылом состоянии пребывали перекошенные окна и двери. По периметру двор был обнесен бывшими в употреблении шиферными листами. Которые не столько защищали от постороннего проникновения, сколько скрывали от посторонних глаз деяния бандитов. Перед раскрытой настежь входной дверью я остановился, рассматривая прогнивший пол у порога.
   Решительно, в этом доме люди не жили, скорее всего, это был брошенный дом, каких сейчас не мало в селах Украины. На душе заскребли кошки, надежда на то, что хозяева дома заподозрят неладное и, сообщат о проделках квартирантов, быстро улетучилась. Бандиты заняли это жилище под свою штаб-квартиру. И совершенно не беспокоились об условиях жизни. Шедший сзади Мартын остановил меня и освободил от наручников. Затем достаточно сильно толкнул в плечо.
   - Иди, давай. Тебя ждут.
   Пройдя темные сени, я уперся в типичное расположение дверей для украинских хат: прямо за дверью - кухня, слева камора, где селяне, по обыкновению содержали припасы, а дверь направо вела в жилое помещение - горницу. В спину последовал укол чем-то острым.
   - Чего застрял? Заблудился? Справа дверь видишь? - Корректировал мои действия Мартын, боковым зрением, мне удалось рассмотреть очищенный от ржавчины огромный тесак - артиллерийский палаш времен русско-турецкой войны. - Там щеколда, вниз нажми.
   - Заела,- сказал я, подергав ручку.
   Мартын положил оружие на пол.
   - Ну, посунься, студент.
   Я отдвинулся в лево и подождал когда бандит возьмется за ручку. Резко схватив его за шиворот, я что было силы, кинул его на дверь, одновременно выкинув перед собой колено левой ноги. Это был хороший прием. Чтобы избежать столкновения с дверью Мартын поднял вверх левую руку, оставляя незащищенными свои ребра. Колено вошло в его тело, смачно хрустнули кости. По крайней мере, этому красавцу придется, лечит поломанные ребра. Подобрав палаш, я ударом пятки откатил тело охающего Мартына и беспрепятственно ввалился в комнату.
   Орлик в тельняшке восседал за столом и ждал меня. Это я понял, увидев дуло ППШ направленное на меня. Расстояние от двери до стола не менее трех метров.
   - Не балуй, студент. Пристрелю.
   Понимая, что схватка мной проиграна я отбросил палаш. И сделал шаг внутрь.
   - А ты прыткий! Стой, где стоишь. Мартын ты живой? - Из-за порога послышался стон. - Хорошо же ты его угостил. Пространство ограниченно. Бил локтем или коленом?
   - Коленом,- подтвердил я, - если б локтем, то он бы уже не дышал.
   - Где служил?
   - В Севастополе.
   - А, мариман. - Понимающе кивнул Орлик. - Опыт неуставных отношений в тесных кубриках пригодился.
   Я пожал плечами, зачем разочаровывать человека, да и нужно ему знать, что за два года срочной я ногой не ступил на корабль, поскольку служить довелось в морской пехоте.
   - Мартын ты уже на ноги встал?
   - Да. - Услышал я сзади. - Убью падаль.
   Бандит хотел наклониться за лежащим палашом. Прыжком на Мартына я уходил с линии огня автомата, оттолкнув бандита в сторону Орлика, я за лезвие успел подхватить палаш, но вот сделать бросок мне так и не удалось. Опытная рука профессионально заломила сзади кисть и взвыв от боли я медленно опустился на колени, палаш снова упал на пол.
   - Наручники давайте.
   Голос я узнал - это был Петр.
   Руки снова оказались скованными за спиной. Я стоял на коленях на земляном полу. Спокойно наблюдая за бандитами. Орлик, положил на стол автомат и уселся на лавку.
   - Прыткий субъект. Спасибо, Петя, во время ты. Считай, что на машину ты уже заработал. Премию выдам.- Орлик посмотрел на принимающего вертикальное положение второго бандита.- А ты Мартын, штраф, в двести бакинских, заработал. Зачем наручники раньше времени снял?
   - Спасибо, Александр Васильевич. - Поблагодарил Петя.
   - Шеф, а можно ради компенсации, я ему глотку, что барану перережу. А?
   - Был ты Мартын дураком, так им и остался. - Философски заметил Орлик. - Люди это ведь не просто человечки, вроде тебя, способные, что скотина пахать и навоз давать. Это еще и ресурс. Как интеллектуальный, так и материальный.
   - Да он мне ребра, сука, сломал. - оправдывался Мартын.
   - Дурак, он тебя живым оставил, а ткнул бы локтем в кадык и все. - Орлик встал из-за стола и подошел к старому, покосившемуся комоду, у стены, открыл ящик и достал тяжелый маузер пистолет-карабин. - Не было б раба божьего, Мартыненко Иван Ивановича. Я, кстати, так и сделал бы на его месте.
   - Да что мне его в зад целовать?
   - А что Мартын, это идея. - Рассмеялся Орлик. - Поцелуешь, я тебе штраф скостю.
   Униженный Мартын, наклонившись немного вперед, прошел мимо и скрылся за дверью.
   - Видал Петя, какой наш товарищ обидчивый, ему, видишь ли, западало, зад облизать человеку, что спас его от верной смерти. - Орлик взвел курок маузера. - Иди Петя, я уже тут сам обойдусь.
   Мы остались одни.
   - Поднимайся, не люблю, когда люди валяются в коленях.
   Я перенес цент тяжести на пятки и сильно оттолкнувшись, от пола, подпрыгнул и приземлился на ступни, потом медленно поднялся.
   - Да, ты как я погляжу - спортсмен. Не зря мне тебя охарактеризовали, как волевого парня. Уважаю таких. Молодец. Только ты больше не прыгай, у меня, кстати, нервы не железные, еще чего доброго пальну. Хорошо?
   - Договорились. - Сказал я. - И у меня к тебе вопрос есть.
   - А кто тебе сказал, что я на твои вопросы отвечать буду? А? - Орлик криво усмехнулся. - Хотя, если тебя интересует вопрос: зачем ты здесь? То я тебе со всей откровенностью отвечу - не знаю. Мне поступил заказ на тебя - я сделал. Что с тобой дальше будет, не знаю. Это знает только бог, и заказчик.
   - А заказчик кто?
   - Его ты и сам увидишь, потерпи. У меня к тебе другой интерес. - Главарь банды встал из-за стола и прошелся до дальней стены, в руке он держал пистолет. - Ты мне вот что скажи, какой наполнитель использовали трипольцы в глине при изготовлении своих амфор?
   Пришло время и мне удивиться. Такого вопроса я никак не ожидал услышать.
   - Песок и толченые раковины. А что?
   - И все? - Орлик сверлил меня глазами, пытаясь понять, вру я или нет.
   - Другого наполнителя я не видел. А почему такой интерес?
   - Да так, заказчик у меня есть на эти черепки. Только он их не собирает, а, скорее наоборот. Представь, я ему привожу целые амфоры, а он чудак, их о пол, бац! Потом осколки соберет и ручной мельницей осколки размелет, через мельчайшее сито пересеет. Мне оно без разницы, бабло платит и пусть делает, с ними что хочет. А все ж любопытство разбирает, что он там под микроскопом ищет?
   - Может он изучает бактерии? - предположил я.
   - Врядли, он, вроде тебя, специалист по - древностям. А в бактериях он понимает не больше меня. - Орлик замолчал, уставившись в мутное от пыли и паутины окно. - Ну да бог с ним. Вернемся к тебе, студент. Как ты понимаешь киднепинг - это не мой профиль, но когда надо - приходится идти на риск. Суть проблемы вот в чем: некоему господину в край нужно с тобой побеседовать, но он при этом понимает, что по своей воле ты с места не сдвинешься, поэтому он обратился ко мне, что б я передал тебе это приглашение и проконтролировал, что бы ты не вздумал его проигнорировать.
   - Мне сделали приглашение, от которого нельзя отказаться? Польщен.
   - Не ерничай, Дир. У тебя не такой большой выбор - или ты добровольно, без наручников едешь в моей компании к заказчику.
   - Или?
   - Или ты все равно едешь со мной, но уже в менее комфортных условиях. К примеру, возьмем, автохолодильник с говядиной. Укутаем тебя, что не замерз, спеленаем как младенца и в путь. Мартын на дорожку тебе пентанал введет, что ты песни петь не надумал. Видишь, как обозлился на тебя.
   - Чего введет? - не понял я. - Наркоз?
   - Ага. Главное, чтоб с дозировкой не прошиб, а то, знаешь, не все просыпаются.
   - Что-то мудришь ты Александр Васильевич. - Я зло посмотрел на бандита. - Истории о хороших и плохих ментах я слышал, а вот сказочка о хороших бандитах и плохих, это знаешь, перебор. Так не бывает.
   - Как хочешь, времени на обдумывание у тебя не много, - Орлик достал из кармана брюк мобильный телефон и посмотрел на экран. - На обдумывание час, а в качестве жеста доброй воли сидеть это время будешь здесь и без наручников. Договорились?
   - За браслеты спасибо, меня как раз в туалет приспичило, а то прикольно выглядело, если Мартыну подсобить мне пришлось. - Я засмеялся. - А вот что касается места пребывания, то предпочитаю обдумывать в одиночестве. Поэтому попрошусь обратно в сарайчик. А то в доме шумно. Я для решения таких дел тишину люблю.
   - Как хочешь, - Орлик безразлично отнесся к моей просьбе. Надеясь на откровенность, я задал провокационный вопрос.
   - И ради удовлетворения моего любопытства: куда ехать собираемся?
   - Куда надо, туда и поедешь. А насчет сарая, шут с тобой сиди там, раз здесь не нравится. Петр! - Громко крикнул Орлик, дверь тут же распахнулась и словоохотливый электрик, вынырнул из-за двери, - проводи гостя назад в апартаменты, наручники снимешь, не забудь.
   - А если он опять драться полезет? - поинтересовался конвоир.
   - Маузер возьми, будет дергаться - пристрелишь.
   - Э, - встрял в разговор я, - так дело не пойдет. Вдруг у него рука дернется? А я ни сном, ни духом? Прощения просить поздно будет. И потом мне в туалет надо.
   - Насчет сортира, мы не договаривались, в сарае любой угол облюбуешь - их там четыре. А на счет оружия, так и быть с вами пойду, раз Петру не доверяешь. Пошли.
   Первым шел электрик, я следом, а замыкал шествие - Орлик. Стоило Петру переступить порог, ведущий во двор, как грянула автоматная очередь. Я отпрыгнул на зад на Орлика, и мы вместе ввалились в сени, на пол.. Петя остался лежать на пороге. Над головами прошла еще одна короткая очередь.
   - Эй, студент ты где? - со двора раздался гнусавый голос Мартына.
   - Мартыненко, ты, что это вытворяешь? - Заорал Орлик из-под моей спины. - Петр ты живой?
   В ответ раздался слабый стон.
   - Петруша, я в студента хотел.- Во дворе раздались чьи-то шаги.
   - В дом, немедленно, - на ухо зашептал мне Орлик. - Мартын с катушек слетел.
   Ползать по-пластунски со скованными за спиной руками я умел, это упражнение входило в подготовку морпеха, но чертовые, высокие пороги, значительно снижали скорость передвижения. К поему удивлению Орлик остался лежать на месте, только поднял пистолет двумя руками и прицелился. Выстрел раздался, когда я вполз обратно в комнату. Благо, что рот у меня был открыт и выстрел меня только оглушил. Звенело в ушах, и я уже ничего не слышал. Спустя минуту кто-то толкнул меня в плечо. Повернув голову, я рассмотрел Орлика в облаке сизого порохового дыма. Его губы что-то произносили, но слышно не было. Наконец он поднял руку и большим пальцем показал себе за спину. Это могла означать одно: "Выходим". Я кивнул и встал на четвереньки. С горем пополам поднялся и двинулся за главарем, как я подозревал, уже не существующей банды.
   Во дворе лежало двое, Петр, с приоткрытыми глазами, а в поперек него, спиной к нам лежал Мартын, его левая часть рубахи обильно впитывала кровь. Пуля прошла на вылет. Рядом с ним валялся заботливо очищенный от ржавчины до белого металла МП-38, немецкий автомат времен второй мировой. Орлик наклонился и у обоих на шее проверил пульс. К этому времени звенеть у меня в ушах перестало.
   - Два трупа. - Сказал Орлик.
   - А Мартына ты зачем? - спросил я.
   - А если у человека крыша поехала, мне что ждать, когда он мне самому голову отстрелит?- Посетовал Орлик, рассматривая тела убитых.- Тем более я, и не знал, что у него ствол имеется. Припрятал сволочь, сам реставрировал.
   - А патроны вы, где берете? - поинтересовался я. - Неужели, из раскопок? Не боитесь, что разорвет?
   - Маслята с военных складов, там трофейных боеприпасов еще до погибели. За сто гривен ведро купить можно. Главное знать людей нужных.
   - Кажись, Василич, капец твоей поисково-бандитской артели пришел. - Съязвил я. - Хлопотный бизнес получился.
   - А тут ты не угадал, студент, у меня есть еще пара орлов, на отдыхе сейчас, пузо на пляже греют. Имеют, кстати, право согласно конституции. - Спокойным голосом произнес Орлик. - Свистну, так они еще пяток безработных найдут. Пока есть заказчик - будет, кому курганы переворачивать. Уж поверь мне на слово. Ладно, пошли в сарай, у меня тут дел еще без тебя хватает.
   Возражать, драться и пытаться вырваться из плена у меня как-то даже на ум не пришло, вероятность, что в случае неудачи мне Орлик сохранит жизнь, была очень низкой. Не стоит дразнить бешенную собаку.
  
  
   Глава 21.
  
   Орлик не обманул, избавил меня таки от треклятых наручников, прежде чем закрыл за собой дверь сарая. Пользуясь правилом: уж лучше пусть лопнет совесть, чем мочевой пузырь, мне не нужно было долго себя уговаривать. Правда, перед нежитью неловко себя чувствовал - нагадил в их жилище.
   - Эй, как тебя там, Банник и Гумник. Ты здесь?
   В движение пришел другой ящик стоявший еще дальше от меня.
   - Да, здесь мы. - Из ящика вылез маленький мужичок в красной рубахе и таких же штанах. Лицо, или как у бесов, наверное, принято называть, морда, от глаз и до груди сплошь в волосах, не понятно было, где заканчиваются волосы головы, а где начинается борода. - Мы ведь просили, не надо кричать.
   - Ты меня прости, не пустили бандиты нужду в туалет справить, тут пришлось. - Мысленно извинился я.
   - Да, ничего, мы уже убрались, нечистоты в дом упырей перенесли. На тебя не серчаем. - Сказала нежить. - Ты так здорово с теми двумя управился, что мы и сообразить не успели, как помочь тебе. Прыток ты.
   - Ладно, черти, довольно хвалить меня. - Остановил я краснобая. - Вы все, что видели и слышали, лучше Макоше передайте, а она Михал Михалычу пусть в уши вложит.
   - Макош через нас все видит и слышит. - Бес сидел на ящике и болтал ножками, словно мальчишка. - А что смертному говорить станет, то не наша забота.
   - Меня скоро увезут от сюда. Вы со мной будете или здесь останетесь? - Спросил я.
   - Мы при дворе служим, а не посыльными состоим. - Сказал бес. - Там тебя другие найдут. В дороге ты один будешь. Подорожного среди нас нет. Ты уж сам, как-нибудь.
   - Ну, спасибо, помощники. Проку от вас - только мочу с пола подтереть. - Съязвил я. - Сгинь.
   Нежить пожала плечами и послушно юркнула в ящик. В сарае стало совсем тихо.
   Меня разбирал смех, кажется, я дошел до уровня Ивана-Дурака. "По щучьему велению, по моему хотению...": всплыло в памяти из далекого детства. Хорошо если бы так было возможно. Но мысли вновь вернулись на - сказки, былины, песни, наконец, былинки, что дети пересказывают друг-другу, как произошедшее на самом деле - все содержало описание если не дружбы, то взаимодействие между людьми и нежитью. Правду говорил Михал Михалыч, люди спонтанно подключаются к полю, что дает не мало информационных поводов. Вспомнилось и сказанное отцом Николаем, что полей несколько. Интересно, это что за твари лезут из темного поля, если одомашненные бесы - это творение светлых сил? Мне подумалось о ведьмах, ведьмаках, мольфарах, знахарях и, наконец, современных экстрасенсах. С кем эти то водятся? Пойди, разбери.
   Я продолжал бы теософский спор сам с собой, наверное, до бесконечности, но мое внимание привлек шум мотора, машина не въехала во двор, а остановилась на улице. Приглушенные голоса не давали возможности ничего расслышать, но прекрасным образом осведомили меня, что данный археологический кружок пользуется определенной популярностью у местных жителей.
   Предпочитая быть на чеку к любым неприятностям, я затаился, наклонив ухо к тоненькой щелочке внизу стены у пола, я силился расслышать разговор. Постепенно, мозг научился фильтровать шумы, отбрасывая ненужное, в виде свиста ветра и капель несмелого дождя, до меня стал доходить весь разговор.
   Неизвестный рассказывал, что по мнению Новицкого младшего, я в силу собственно взбалмошности, подался гулять по поселку, никого при этом, не поставив в известность. Поэтому гость настаивал выехать в Киев немедленно, пока меня не кинулись искать в серьез. Завидный интерес у меня вызвала информация, что Холмогоров благополучно оправдан местным судом и с адвокатами отбыл в Кировоград. Меня осенило, оказывается, что в отключке я побывал не несколько часов, а целые сутки! Суд над Толиком должен был состояться во вторник. Крепкую дозу наркоза влили! Меня смущала позиция Новицкого, он явно нарочно меня не искал. И объяснения тут были понятны: версия о моем загуле давала возможность похитителям чувствовать себя в безопасности, а тем временем, поиски меня проводятся на полную мощность. Неизвестный торопил Орлика. Тот отнекивался, говорил, что еще не связался с заказчиком. Его собеседник обладал даром снимать возражения и, наконец, главарь черных археологов сдался.
   Бандит и его подельник вышли из дома, чем меня озадачили. Вернее озадачили не они, а возможности моего слухового аппарата. За последние сутки мой слух просто эволюционировал, а всего час назад, в результате близкого к уху выстрелу я практически оглох! Наверняка - это были последствия подключения к полю. Интересно, какие еще сюрпризы меня ждут? Тем временем, я это отчетливо, слышал, снаружи происходило мало понятное движение. Я вновь наклонился к щели и по коротким репликам, понял, что мои похитители увлечены погрузкой машины какими-то вещами. До меня очередь должна была дойти накануне выезда. Делать нечего, оставалось ждать.
   Дверь распахнулась внезапно, в момент, когда я улетел мыслями в тот день, когда я, наконец, встречусь с Татьяной. Первым стоял Орлик, второго я не сразу узнал. Это был незабвенный Геннадий Васильевич, председатель поселкового совета, с которым мы встречались в первый день нашего приезда на раскопки. Вот, значит, откуда ноги росли!
   Бандитов надежно прикрывал чиновник местного самоуправления. Весело. Теперь понятно, почему подонков не могли взять на горячем, они всегда обладали нужной информацией о ходе милицейских мероприятий. И вовремя покидали зону риска. Значит, Новицкий уже давно догадывался, что идет утечка информации, поэтому по официальной версии объявил меня повесой и демонстративно не предпринимает никаких шагов, что бы не вспугнуть крупную дичь. Что ж разумно, но мне это мало чем поможет, уже сегодня меня отвезут в Киев на уедиенцию с заказчиком.
   - Что студент не ожидал меня увидеть? - Усмехнулся гость. - Я ведь предупреждал, что за разбитый шифер придется ответить.
   - Да уж, мне за последние сутки сказочно повезло. - Я пытался изобразить беспечность.- Вокруг гора трупов, а мне предлагают рассчитаться только за битый шифер. Ты уж не тяни - цену назови, а я пойду деньжат собирать, не люблю, знаешь, в должниках ходить.
   - А ты гусь. - Выдавил из себя председатель. - Язык как битва, а у меня ж... не бритая. Может подставить?
   - Собакам подставь, может кусок филе отхватят. - Огрызнулся я. - Вон их сколько по пустырям голодными ходит.
   - Николаенко, - остановил меня Орлик стоявший на пороге сарая. - Я думал, что мы договорились. Ты ведешь себя тихо, а я без силового воздействия доставляю тебя заказчику. Видимо, ты передумал. Жаль. Гена, выходи. Будем другой транспорт искать.
   - Ладно, - примирительно произнес я. - Только поесть чего-то купите?
   - Вот это разговор. - Согласился Орлик и сделал шаг вперед. В руках у него я заметил наручники.
   - Это что? - Бунтовал я. - В наручниках не поеду.
   - Ладно, - после небольшой паузы произнес Орлик и убрал браслеты в карман куртки, но зато из другого извлек круглую штуку размером с кулак. - Ехать будем рядом на заднем сидении, если, что не так будет, вырву чеку.
   Он разжал ладонь - на руке лежала, хищно поблескивая боками РГД - 5. Понимая, что разговор носит не шуточный характер, я поднял руки.
   - Согласен.
   - Вот и договорились. - Резюмировал Орлик.
   Я прекрасно понимал суть предложения бандита. Это был нулевой вариант. Обычно такая гарантия устраивает все стороны, которым суждено какое-то время находиться рядом, несмотря на личную неприязнь друг друга. Это была гарантия безопасности для всех. И ни для кого в отдельности. Этот способ взаимного сосуществования изобрели российские бандиты в лихие девяностые. И он оказался достаточно действенным, главным сдерживающим фактором служила личность человека в руке, у которого находилась граната, насколько он готов вынуть чеку. Чем серьезней был гарант, тем безопасней была поездка. Лично меня этот способ удовлетворял, но, похоже, он заметно смущал председателя поселкового совета.
   - Блин, у меня ж новая машина. - Заканючил он. - Саш, может не надо.
   - Почему не надо? - Удивился Орлик. - В случае чего будет шикарная братская могила. Ты главное не переживай, боли никто не почувствует - отойдем с музыкой.
   - Вот, господи, связался с отморозками. - Выдохнул Геннадий Васильевич.
   - Да будет тебе. Когда леве у меня брал, отморозком не считал. Так ведь?
   - Так, - подтвердил председатель.
   - Ну, тогда, чего топтаться в сарае? - Произнес Орлик. - Пошли к машине.
  
   Глава 22.
  
  
   На новеньком "Мицубиси-Ленсер" черного цвета мы доехали до Киева за каких-то, два с половиной часа - сумерки только начинали окутывать город. Повсюду горели фонари и витрины магазинов. По поведению председателя я определил, что города он не знает, а навыков вождения в плотном потоке машин явно отсутствовали. Кроме того, водитель совершенно не ориентировался в разметке и дорожных знаках, то с лева, то справа раздавались рассерженные гудки машин. Это было понятно не только мне, но и Орлику. Он давно уже, убрал в карман гранату и спокойно сидел рядом со мной. Мы наслаждались звучавшим из динамиков концертом Стинга. Так было до въезда в город. Видя неуверенность водителя, Орлик тоже нервничал, но молчал. Однако после очередной аварийной ситуации скомандовал:
   - У ближайшего супермаркета паркуй машину. Будем здесь ждать.
   Ближайшим оказался магазин сети "Билла" и находился в уютном спальном районе города. Еще не было поздно, и киевляне жили полной жизнью: радуясь вечерней прохладе, гуляли целыми семьями, делали покупки, выгуливали кошек и собак. Я слишком увлекся, рассматривая киевлянок сквозь тонированное стекло автомобиля, что упустил момент, когда на правой руке оказался наручник. Орлик приковал меня к себе.
   - Сиди, Дир, спокойно. - Заявил он, вынимая из ременного кофра телефон. - Генка, сходи в магазин, купи пожрать.
   Тучный председатель поселкового совета вылез из машины и отбыл по направлению к супермаркету. Разговор Орлика с абонентом длился не более минуты. Бандит назвал адрес нашего пребывания и попросил не задерживаться. Я молчал. Поднимать шум, возле людного места наверняка зная, что Орлик может привести в исполнение свою угрозу, было глупо. Я пытался просчитать свои шансы остаться в живых после встречи с заказчиком. Увы, их было не много. И осознание этого не придавало мне оптимизма. Придется импровизировать. Что бы отвлечься я попробовал смоделировать предстоящий разговор. То ли у меня фантазия отсутствовала, то ли настроение не подходящее, но у меня ничего не получилось. Мы сидели молча.
   - Хороший ты мужик, Дир, правильный. - Сказал Орлик. - Когда-то и я таким был.
   - Был да сплыл. - Кивнул я.
   - Ты знаешь, что такое добро, а что зло. - Бандит не отреагировал на мое замечание. - Я вот для тебя зло. Только потому, что избрал в отличии от других людей, иной путь заработка на жизнь. На этом пути другие правила. Приходится их соблюдать.
   - Ответь, Орлик, на один вопрос. - Сказал я.
   - Какой?
   - У тебя мать есть? Ты о ней вспоминаешь, когда людей на смерть отправляешь?
   - А вот ты о чем. - Орлик откинулся и, примостив затылок в подголовник, сказал. - Решил на совесть надавить? Бесполезно. Этим инструментом я давно перестал пользоваться. А что касается матери, то отвечу с превеликим удовольствием - я свою родную мать никогда в глаза не видел. Детдомовский я. Мою мамашку алкоголичку лишили материнских прав, когда мне от роду трех месяцев не было. Представляешь, она даже меня не зарегистрировала в Загсе, у нее просто не было промежутков в запое. Фактически имя мне в детдоме дали. Родителя, в смысле отца, даже дражайшая маман, не помнила. Я - дитя случайной связи. С удивительной наследственностью - алкоголика от рождения. Правда, вот, спасибо воспитателям детдома, вбили мне в мозг, что если рюмку выпью - то жизнь свою закончу под забором. Так что совесть у меня, Дир, пропита раньше, чем я на свет появился. Так то.
   - Знаешь, Орлик,- сказал я, подумав, - а мне тебя искренне жаль. У тебя есть цель в жизни, и ты к ней идешь, хотя понимаешь, что не по той дороге топаешь и знаешь, что из-за этого ты цели своей никогда не достигнешь.
   - Интересно, почему?
   - Никто еще не построил свой рай на чужих костях. - Произнес я. - Даже достаток не принесет удовлетворения.
   - Да ты философ, - усмехнулся Орлик. - Пытаешься на путь истинный направить? Зря стараешься. Этот этап для меня пройден. Спасением души буду заниматься, когда на пенсию выйду. А пока все останется по старому. О, смотри, Генка из магазина вышел, целый пакет шамовки несет, тоже, наверное, есть хочет. Интересно, сигарет догадался купить или еще раз топать будет?
   Понимая, что разговор окончен, я отвернулся от бандита и молча стал смотреть в окно. Мое внимание привлекла яркая детская площадка, луч фонаря давал достаточно света, что бы дети безопасно резвились. Их молодые родители, примостившись на лавочках, беззаботно удаляли жажду пивом. Так незаметно, наверное, спилась и мать Орлика, подарившая жизнь упырю.
   Сигарет председатель все же забыл купить. И недовольно сопя, снова отправился в магазин. Мы с Орликом, словно, заключив негласное перемирие, помогая друг другу, осматривали покупки. Копченую колбасу и ветчину отложили в сторону, поскольку Геннадий деликатесы приобрел целыми батонами, а ножа, что бы нарезать снедь у нас не было. Зато пицце среднего размера я был рад. Не мудрствуя над проблемой дележа, я левой рукой, а Орлик правой взялись за пиццу и, разорвав ее на два не совсем ровных куска, принялись есть. В пакете еще оказались свежие помидоры, огурцы, бесполезная без консервного ножа банка горбуши, батон и двухлитровая бутылка "пепси-колы". В дополнение к пицце я предпочел помидор. Как говориться война войной, а обед по расписанию.
   Я еще дожевывал свой кусок пиццы, как рядом с нами припарковалась красная "Хюндай-Соната" на правом борту ее украшала знакомая мне аэрография рыцаря. Праздник, кажется, заканчивался. В этот момент вернулся из магазина председатель с блоком сигарет. Из подъехавшей машины никто не собирался выходить, тонированные стекла скрывали водителя. У Орлика оживился телефон. Как раз он впихну в рот здоровенный кусок пиццы. По этой причине он смотрел на лежащий рядом телефон, пытаясь учащенно работать челюстями. Звонок стих. Что позволило Орлику не подавиться, чему я был бы рад, и запить прямо из бутылки. Затем вытер руку о сиденье машины, что заставило побагроветь от злости Генку. Короткий звонок Орлика убедил меня, что дальше я продолжу свое путешествие в автомобиле стоящем по соседству.
   Выбираться из машины, когда ты прикован к другому человеку - задача не из простых. Орлик резко, выходя из машины, дернул руку и наручник, придя в движение, хищно сжал мне запястье. Закрывая дверь машины, я услышал звонкий удар о бок машины, как будто что-то металлическое в нее врезалось. Не придав событию особого значения, я пересел в соседнюю машину, ожидая увидеть профессора Шило. Но я ошибся, за рулем сидела женщина. Присмотревшись, я узнал ее - это была его жена - Анна.
  
  
   Глава 23.
  
   - Влезай правдолюбец. - Весело, словно старого знакомого пригласила художница. Я молча стал садиться на задние сидение, что больно ударило меня по левой коленке, и отскочив от ноги врезалось в задние крыло машины. Я опустил глаза и с удивлением увидел в своей руке фирменный пакет супермаркета. Оказывается, по рассеянности я прихватил с собой еду, которую купил Геннадий.
   - Молодец, студент, тормозок прихватил, а запас, как говорят, карман не тянет. - Рассмеявшись, сказал Орлик. - Генка для себя еще раз в магазин сбегает.
   - Александр Васильевич, за кого вы нас держите? - Возмутилась Анна. - Мы что вас ужином не накормим? Кстати, Иван Иванович уже над мангалом колдует.
   - И вам, добрый вечер, Анна Григорьевна. - Сказал Орлик, садясь в машину, в результате чего мне пришлось отодвинуться, между нами я водрузил пакет. - Значит, консервы нам не понадобятся.
   - Конечно, нет. Наши девочки специально к вашему приезду, колдуют над новым рецептом горячего салата. Обещали нечто восхитительное. - Машина вырулила с парковки на магистраль. - У меня к вам, Александр Васильевич, будет просьба.
   - Слушаю.
   - Освободите нашего нового друга от наручников. Молодой человек вполне адекватно себя ведет.
   - Раз вы так считаете, - Орлик в струнку вытянулся и залез в правый карман брюк в поиске ключа.
   - Дир, а к вам тоже будет небольшая просьба. - Анна развернула зеркало заднего вида так, что наши глаза встретились. - Выполните?
   - А у меня есть выбор? - я пожал плечами и стал наблюдать, как Орлик возится с замком наручников. Спустя несколько секунд рука выскользнула из оков, и я стал растерать затекшее запястье.
   - В некотором смысле вы, Дир, как и все мужчины, сгущаете краски. - Жена профессора умела легко и не принужденно говорить на щекотливые темы. - Мы с Иван Ивановичем пригласили вас к себе в гости потому, что совершенно искренне хотели с вами познакомится ближе. Скажу даже больше, Иван Иванович готов оказать вам посильную помощь в переводе в любой, какой сами выберете киевский вуз.
   - Это, за какие заслуги меня выкрали, избили, а потом в наручниках привезли в Киев? Неужели, что бы поесть шашлык и составить протекцию при переводе в столичный вуз? - Съехидничал я. - Кстати, а вы знаете, что в результате этой спецоперации погибло двое подручных Александра Васильевича? Очень профессионально все сделали. Шум подняли на весь район. Думаю, что вам следует задуматься, прежде чем в Гайвороне продолжать свою деятельность.
   - Саша, дружочек, повяжи Диру повязку на глаза, она в кармане за сиденьем. - Анна посмотрела в зеркало заднего вида с такой ненавистью, что готова была меня испепелить. - Это мера, юноша, для твоей же безопасности. Таким же способом ты покинешь наш дом сразу, как только Иван Иванович сочтет это возможным. И не вздумай мне перечить иначе в багажнике поедешь!
   - Ради бога, - рассмеялся я.- Только лишнее это. Не скрою, в Киеве мне бывать приходилось, правда, лет десять назад. В Киевский университет пытался поступать после окончания школы. Но, как вы понимаете, безуспешно. Самостоятельно могу по городу передвигаться только от железнодорожного вокзала и до университета. А сейчас ночь, я уже с трудом понимаю, где мы едем. Единственное, что могу сказать с уверенностью - мы сейчас находимся на правом от Днепра берегу. Правильно?
   Но Анна не удосужилась, не только ответить, но и даже не взглянуть на меня в зеркало. Пока я мило беседовал с художницей, Орлик достал из кармашка за передним сидением широкую черную ленту и принялся мне бинтовать глаза. Я не возражал. По крайней мере, черная ленточка давала мне шанс выйти из этой передряги живым.
   Когда эта, не хитрая, процедура по безопасности была закончена, я удобно устроился на сидении и попробовал задремать. Но вместо отдыха мой мозг начал бурную деятельность.
   В начале, когда на глаза непривычно давила повязка у меня перед глазами стоял яркий столб света, затем постепенно он рассеялся, и стали проявляться какие-то движущиеся образы, состоящие не из цветов, а из оттенков серого цвета на черном фоне. Никогда не думал, что существует такое их количество! Не осознавая, что за образы рисует мозг, я просто созерцал, рассчитывая, что это игра моего воображение не придавал этому обстоятельству никакого значения. Но это продолжалось до того момента, пока я ясно не увидел образ человека, он шел на перерез, машине пересекая ее вектор движения. Еще минута и столкновение станет неизбежным. Я сжал кулаки и словно онемел. Когда до человека оставалось менее тридцати метров, Анна резко затормозила. Послышался визг шин по асфальту. Запахло паленой резиной. Меня здорово тряхнуло и я лбом, приложился о водительское сидение.
   - Вот козел, пьяный в стельку. - Послышался комментарий Анны. - Чуть машину не угробил!
   - Ехали б вы, Анна Григорьевна, медленнее. А то не ровен час... - Заметил Орлик.
   - Не каркал бы ты, Александр Васильевич. - Жестко, сквозь зубы процедила женщина. - Буду я из-за этих уродов тащиться, как черепаха.
   - Иногда стоит поостеречься.
   - Не в этой жизни, Александр Васильевич. - Шило рассмеялась.- Знаешь, как в таких случаях говорит Иван Иванович?
   - Как?
   - В следующий раз обязательно, но не сегодня. Здорово, правда? Звучит как жизненное кредо. В жизни надо уметь рисковать!
   Орлик промолчал. Какой смысл спорить с вздорной бабенкой. Шанс такой доказать, что она не права - практически равен нулю. Несмотря на ядовитые реплики в салоне, машина заметно снизила скорость - деревья у обочины уже не мелькали, а плавно проплывали.
   Мы выехали за город. Деревья стояли плотной стеной по обеим сторонам от дороги. Машина заметно прибавила скорости. Дама, по-видимому, окончательно успокоилась и включила магнитолу. "Птица счастья завтрашнего дня. Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня" неслось из динамиков популярная в восьмидесятые годы песня. Она была моей ровесницей. "Главное, что бы не оказалась моей погребальной": промелькнула в голове трусливая мысль. Тут же отогнав ее от себя, я попытался сосредоточиться на своих новых приобретениях. Пока их было две, изменения коснулись органов слуха и зрения. Еще я научился вступать в контакт с нежитью. Правда, такое приобретение для меня могло закончиться плачевно - расскажи кому, неравен час место будет уготовано в психушке. На лицо все симптомы душевнобольного человека.
   Мне вспомнился случай произошедший в общежитии в прошлом году, осенью. Соседи по комнате конкретно запили. Запой продолжался неделю и мы, несмотря на свою терпимость к выпивохам, уже порядком устали от дебоша за стенкой. Однажды среди ночи мы были разбужены дичайшим криком доносившийся из кухни. Как выяснилось позже - один из почитателей зеленного змия, допился до того, что стал прятаться под столом от чертей. Уж больно приставучими они ему показались! Житья бедолаге не давали, вот и удумал он от них схорониться в укромном местечке. На вопрос, чего же ты, гад, кричал? Последовал ответ: так ведь нашли!
   Зарекся, пострадавший от преследований нечистой силы, бросить пить. Продержался месяцев шесть, а тут в весеннюю сессию не устоял от соблазна отметить успешную сдачу экзамена. Результат превзошел все ожидания - выпивоха загремел на больничную койку с тривиальным диагнозом - белая горячка. Соответственно вылетел из университета. Если мои преобразования так и дальше пойдут - думаю, что окажусь в веселом учреждении, расположенном в Кировограде на улице Металлургов. Где помимо товарища по университетской парте - среди контингента, наверняка, есть Наполеон, Сталин и прочие выдающиеся личности. В унисон своим мыслям, я улыбнулся. На душе стало легче и спокойнее.
   - Что улыбаешься? - Голос Анны прозвучал неожиданно. - Тебе смешно?
   - Да, так вспомнилось былое. - Ответил я.
   - Прав был Иван Иванович, - голос художницы был взволнован, - у тебя удивительная способность держаться в стрессовых ситуациях. Я бы так не смогла.
   - Он откуда знает? - настало время удивиться мне. - Мы виделись всего пару раз и то не долго.
   - Иван Иванович, обратил на тебя внимание еще до экспедиции. По его просьбе из вашего университета на всех участников экспедиции ему копии личных досье переслали. Ты ведь самый старший из всех студентов. - Сказала Анна. - Почему так поздно надумал высшее образование получать?
   - Почему поздно? - Удивился я. - Я каждый год поступал, даже внешнее тестирование прошел. Наверное, потому и поступил. У меня богатых родственников нет, что бы за обучение платить, стремился попасть на государственное обеспечение. В прошлом году мечта сбылась.
   - Судя по досье, ты в Крыму, подводной археологией занимался? И как?
   - Что как? - не понял я. - Находки? Под Евпаторией остатки византийского корабля нашли. А что?
   - Я спрашивала не о находках, хотя это, несомненно, интересно, но меня интересуют твои впечатления.
   - Захватывающие впечатления. Море оно, словно, машина времени - переносит человека в другой мир, а находки воспринимаются совсем по-иному, они как детали на картинах сюрреалистов. Подчеркивают нереальность происходящего.
   - Интересная мысль. Я запомню. А в реке нырять приходилось?
   - Только без акваланга, раков ловил.
   - У Ивана Ивановича задумка есть - исследовать один участок Кременчугского водохранилища. Там под водой еще один трипольский прогород просматривается. Как думаешь - удастся?
   - Не знаю, речное дно очень сильно заилено, фермера распахивают берега - чернозем смывает дождь в реку, под водой видимость нулевая. Я думаю, организация такой экспедиции - выброшенные на ветер деньги.
   - Спасибо за откровенность.
   - Да не за что.
   - Вот мы и приехали. - Сказала Анна.
  
  
   Глава 24.
  
   Повязку Орлик снял с моей головы сразу, как только машина въехала во двор. Часы в машине показывали половину одиннадцатого вечера. Огромный двор, невероятных размеров - в три этажа дом, и малехонький садик с фруктовыми деревьями, их я насчитал восемнадцать штук. По периметру двор окружал добротный из красного кирпича, в три метра высотой - забор. Его верх завершала меленькая двускатная крыша из металлокерамической черепицы. Родовое именьице четы Шило было обустроено с любовью. Я также был удивлен наличием фонарей во дворе, а их было целых десять, причем некоторые стояли прямо на газоне и в саду, прекрасно освещая всю территорию усадьбы включая и дом. Вернее домов было целых два. Один, трехэтажный - этакий памятник косолапому зодчему, смешавшему в кучу греческий портик с легкостью наружной лепки в стиле бороко. Второй, одноэтажный, практически квадратный, был похож на борца суммо присевшего перед атакой, флигель, не отличался изысканностью и выглядел весьма скромно. Скорее всего, в нем проживал обслуживающий персонал. Из-за задней стены флигеля возвышалась дымоходная труба, из которой шел слабенький дымок и, соблазнительно пахло жареным мясом. Похоже, что там располагался мангал. Еще я насчитал три отдельных бокса - служившими гаражами для автомобилей семьи профессора. Я был удивлен таким великолепием, похоже, что наука в нашей стране не бедует или, по крайней мере, некоторые ее представители.
   Орлик стоял позади меня и долгим взглядом провожал фигуру хозяйки дома. Он обернулся, на губах бандита играла похотливая улыбка. Он словно на вкус пробовал воздух, в котором завис аромат духов Анны.
   - Горячая чертовка. - Прокомментировал он. - Ладно, коль, хозяин не встречает, пойдем, сами его поищем. Он, наверное, в беседке за флигелем.
   Мы шли, уподобившись гончим, на запах мяса и дыма по дорожке мощенной красной тротуарной плиткой.
   За флигелем наткнулись на беседку. Это было добротное строение арочного типа, сложенное, что и все здания вокруг, из красного кирпича. Своей формой беседка напоминала летнее кафе с двумя десятками пластмассовых столиков, некоторые из которых уже занимали посетители, сидевших молча, словно дожидались неторопливого официанта, что бы сделать заказ. Мне показалось, что люди между собой не были знакомы, по крайней мере, они сидели по четыре человека за столиком, но со стороны выглядели одиночками, случайно присевшими на свободное место возле чужого столика. Там, где в обычном летнем кафе располагалась барная стойка - находился причудливый мангал, соединявший в себе еще и печь, в которой что-то готовили и поэтому топки прикрыли полукруглой заслонкой. Справа от печи над мангалом суетился повар в огромном, белом колпаке и длинном халате.
   Орлик проследовал к повару и окликнул его. Тот обернулся, и я узнал профессора. Теплых мужских объятий и сильных, до хруста костей, рукопожатий не последовало. Их приветствия друг друга ограничились сухими кивками голов.
   - Как доехали? - Спросил Шило и, не давая возможности Орлику ответить, продолжил. - Утомились? К сожалению, некоторые из гостей задерживаются в дороге. Поэтому, придется подождать, пока соберутся все.
   - Значит подождем. - согласился Орлик. - А студента куда девать?
   - А! Дир, приехал? - Шило обладал незаурядными актерскими способностями, поскольку его изумление выглядело вполне правдоподобно. - Хорошо, что согласился. Мне нужны профессионалы.
   - Минуточку, - я подошел поближе к мангалу.- Вы так говорите, словно, кто-то у меня спрашивал. Меня выкрали, сутки, словно, собаку, продержали в сарае, затем пытались пристрелить, в результате чего в Гайвороне осталось два труппа. И вот я здесь. И вы говорите "согласился"?
   - Александр Васильевич, юноша говорит правду? - оторопело спросил Шило.
   - Да. - равнодушно ответил Орлик. - Макар напакостил. Царство ему небесное.
   - А второй кто? Петр? Как это случилось?
   - Макар с катушек слетел, пристрелил Петю. Мне же пришлось ликвидировать Макара.
   Я молча стоял и слушал пересказ сегодняшних событий. Орлик скупо рассказывал, опуская такие мелочи, как способ моего похищения и мое пребывание в сарае.
   - Все? - Спросил Шило, когда Орлик замолчал, во время рассказа он колдовал над мангалом: переворачивал шампура с нанизанным мясом, менял их местами, обрызгивал из бутылки мясо розовой, похожей на вино, жидкостью, то раздувал угли куском картона. Одним словом - священнодействовал.
   - Все. - Ответил Орлик.
   -Точно все? - На этот раз вопрос относился ко мне.
   - Почти, - сказал я, добавив предыдущий рассказ недостающими мелочами.
   - Это правда? - Удивился Шило и внимательно посмотрел на Орлика.
   - Я же говорю - Мартын напортачил.
   - И я не я, и хата не моя, - поговоркой резюмировал Шило.- Обычно подчиненные делают, то, что им позволяют руководители. Думаю, что значительная часть вины лежит на тебе Александр Васильевич. Временно раскопки следует остановить. Возможно до весны. Придется тебе ехать в Николаев, подсобишь ребятам на тамошних раскопках в роли землекопа. А я подумаю, можно ли тебе доверять серьезное дело.
   - Иван Иванович...- Орлик пытался оправдаться, но Шило прервал его - швырнув ему в лицо тряпку, которой вытирал руки. Инцидент заинтересовал сидящих за столиками мужчин, и они ожидали продолжения. Однако Орлик лишь наклонил голову, демонстрируя покорность, развернулся, и, подойдя к дальнему столику, молча устроился на пластмассовый стул. Сидевшие в беседке люди не обращали на него никакого внимания.
   - Дир, прими от меня искрение извинения, - снова заговорил профессор, - когда я говорил, что хочу с тобой поговорить в своем доме, то никак не предполагал, что с тобой поступят так по-скотски. Видишь ли, у меня большая организация и ощущается постоянный кадровый голод. Честно, говоря, я не ожидал, что мое приглашения выльется для тебя похищением. Надеюсь, завтра, когда ты отсюда выйдешь, то не пойдешь в ближайшее отделение милиции писать заявление. Правда?
   - Еще не решил, - сказал я, пожав плечами.
   - Что ж, по крайней мере, честно. - Согласился Шило. - У меня к тебе деловое предложение. Как я уже говорил у меня огромная организация, но совершенно не хватает толковых руководителей. Я наблюдал за тем, как ты организовал студентов, когда почувствовал, что полуземлянка не простая. Просто удивительно, какой у тебя нюх. В профессиональном плане. С твоими способностями, да моими возможностями... Эх! Таких денег можно заработать. Не подумай, я не буду заставлять завтра ехать в поле, я прекрасно понимаю, что тебе необходимо получить образование. Ты - часть моего, если хочешь знать, стратегического плана, я даже готов поспособствовать твоему переводу в Киев. Тут, в столице, ты сможешь себя реализовать как ученый. Я готов не только оплачивать твое обучение, но и выплачивать ежемесячную стипендию, которой будет хватать не только, чтобы оплачивать съемную квартиру, но и на развлечение. Кстати, завтра утром получишь от меня подарок, который значительно облегчит твою работу как будущего ученого.
   - Можно задать вопрос? - Спросил я.- С каких пор стало нужно университетское образование "черному археологу"?
   - Хороший вопрос, - похвалил меня Шило, - не в бровь, а в глаз. Отвечу: меня как ученого интересуют не только материальные ценности, но и их интерпретация в контексте места находки, когда по совокупности находок ученый способен воссоздать картину происходящего. На сегодняшний день у меня таких людей нет. К сожалению. Весной хотел Анатолия Холмогорова привлечь, так он перепугался до смерти. Вот человек, всего боится.
   - Кстати о Холмогорове, что с ним теперь будет?
   - Ничего. По крайней мере, я в его судьбу вмешиваться не хочу. Пусть самостоятельно кует свое будущее. Ну, что принимаешь предложение?
   - Спасибо, но мне необходимо подумать. - Сказал я.
   - Жаль, хотя я тебя прекрасно понимаю. Но поскольку ты не принял решение, я предлагаю пойти во флигель и выбрать любую комнату, которая тебе понравится. Еду тебе принесут. Каждая комната оборудована душевой кабинкой, удобной кроватью и высокоскоростным Интернетом. В холодильнике есть пиво. Извини, что не приглашаю тебя принять участие в совещании - оно исключительно для моих подчиненных. А ты таковым еще не являешься. Желаю приятного отдыха.
   Давая мне понять, что разговор окончен Шило переключил свое внимание на шашлык.
  
   Глава 25.
  
   Войдя во флигель, я с некоторым удивлением обнаружил, что его внутреннее устройство мало, чем отличается от гостиницы: длинный коридор, а по обе стороны расположены номера. С каждой стороны по шесть дверей ведущих в комнаты. Такое же количество окон я насчитал несколько ранее, когда рассматривал с наружи флигель. Что ж очень удобно: всегда есть место, где разместить гостей, чтобы не привлекать внимания посторонних.
   Я выбрал дальнюю комнату, которая находилась ближе всего к беседке, надеясь услышать выступления на этом симпозиуме "черных археологов". Толкнув дверь, я первым делом положил у порога пакет с едой из супермаркета и с любопытством стал рассматривать интерьер. При входе справа, стоял меленький, в пояс, холодильник. Широкая двуспальная кровать, занимала большую часть пространства номера. Одно кресло, журнальный столик, на котором возвышался ноутбук, рядом с компьютером лежал мобильный модем, торшер со старомодным абажуром придавал комнате ощущение домашнего уюта. Белые обои прекрасно гармонировали с кремовыми шторами. Настал черед осмотра ванной комнаты. Ничего необычного там не было: унитаз, рукомойник с зеркалом и душевая кабинка. В углу, на изогнутой трубе парового отопления висело пять полотенец разного размера. Что ж скромненько, но со вкусом, подумал я.
   Когда я вышел из ванной, то с удивлением обнаружил, что в номере уже успели побывать гости. Кто-то отодвинул в сторону ноутбук и на белых, чистых салфетках покоилось четыре тарелки. Первая пустая, подле нее расставлены блестящие приборы - на второй несколько больших кусков жареного мяса на кости, третья вмещала в себе порезанные овощи огурцы и помидоры, на четвертой покоился хлеб. Рядом стоял пустой высокий пивной бокал. Аромат мяса быстро наполнил полный рот слюны. Сглотнул, в животе раздалось недовольное урчание. Не долго думая, опустился в кресло. Но, вспомнив о пиве, встал, сделал несколько шагов и взялся за ручку холодильника, как услышал звуки, словно кто-то шлепал босыми мокрыми ногами по кафельной плитке исходящие из ванной комнаты. Затем я услышал покашливание.
   Догадавшись, кто ко мне пожаловал, я, сожалея, что прерван ужин, пошел в ванную комнату.
   - Кто здесь? - мысленно спросил я, открывая дверь.
   - Мы, это - Банник и Гумник, - услышал ответ в голове, а глазами стал просматривать пустую комнату с мокрыми следами маленьких ног на кафельном полу.
   - Где же ты спрятался?
   - Мы не прячемся, а вот в бане застряли. - В душевой кабинке за тонированным стеклом кто-то шевелился. Я подошел к ней и двумя руками развел створки дверей в разные стороны. На меня снизу вверх смотрело знакомое мне существо. Он был мокрым насквозь. - Спасибо, что дверцу отворил, а то утопли.
   - А бес может утонуть? - удивился я в слух.
   - Да не кричи ты так, говорили же тебе - не выносим мы шуму. - Запищал гость.
   - Извини, вырвалось.
   - Вырвалось у него, - бурчало существо, - а нам каково?
   Я сел на крышку унитаза и стал наблюдать, как человекоподобный бес выбирался из душевой кабинки. С него ручьем стекала вода на пол.
   - Полотенце дать? Оботрешься.
   - Не надо, мы, привыкши, - бес стал на четвереньки и словно собака, струсился. Брызги разлетелись по всей комнате. Затем поднялся на ноги, его одежда, волосы и сапожки еще секунду назад мокрые насквозь, теперь были сухие.
   - Лихо, - удивился я метаморфозе.
   - Как видишь, у нежити есть свои преимущества. - Ответил он мне. - Но мы тут по делу. Макош послала нас.
   - Что стряслось?
   - Ты хоть знаешь, в какой дом попал?
   - Дом как дом. - Мылено произнес я. - А что?
   - А то, что хозяева дома - ведьмак с ведьмой обремененные кликушами, а гости у них - одни упыри. - Пронеслось у меня в голове. - Кликуши - это бесы такие, беспородные. Дергают людьми в разные стороны и сами не знают, чего хотят.
   - С чего взяли? - Удивился я. - Вполне адекватные бандиты, промышляют грабежом могил. Хозяин - известный археолог, правда, является главой преступного синдиката расхитителей могил, хозяйка - художница. Зачем на людей напраслину возводите?
   - Ладно, не веришь нам - не надо. У упырей и ведьм скоро шабаш начнется - сам все поймешь. Тогда пообещай, что к еде, что тебе принесли, ты не притронешься.
   - Это еще почему? Очень вкусно пахнет. - Отказ от предложенного ужина в мои планы не входил.
   -Почему? А ты мясо рассматривал?
   - Нет. А что?
   - Рассмотри и подумай: с какого зверя те косточки. - Пробурчало существо.
   - Ладно тебе, говори раз начал.
   - Может сперва сам посмотришь, а то будешь говорить, что мы напраслину возводим. - Запищал у меня в голове бес.
   - Да говори же. - Рассердился я.
   - Хорошо, скажем. - Пробурчало существо. - У тебя на столе человечина стоит. Девчонка сюда нанялась убирать в комнатах, так ей хозяин голову топориком отрубил, говорил, жене своей - ведьме, что хороший экземпляр попался, упитанная и не старая. Гостям понравиться. Да вот еще, мясо заговоренное, съешь - сам упырем станешь, в салате и в то, что в холодильнике лежит - сонный порошок подмешен, тоже не ешь. Так вот.
   - Не забудь, сегодня из дома до первых петухов не выходи. - Говорил, словно, шептал мне в мозгу собеседник. - Сегодня бесы ночью гуляют.
   - А что за ночь сегодня? - Удивленно спросил я.
   - Иванова. - Последовал ответ. - А праздник - Купала. Сегодня ведьмак и ведьма угощение не просто так из Наташи приготовили. Шабаш у них скоро начнется, ты главное окна и двери не отворяй. Оно все и обойдется.
   - Наташа - это так девушку звали? - спросил я, а к горлу подкатил комок тошноты.
   - Ну да, непонятливый ты какой-то.
   - И много тут людей съели?
   - Достаточно, почитай в яме с нечистотами, семьдесят две головы лежит. И это тут ведемская семейка уже три года живет. - Ответил бес. - Ладно, мы тебе все сказали, зачем нас сюда прислали. Пора нам.
   Бес влез в душевую кабинку и легко без усилий закрыл за собой створки душевой. Прошло три секунды и тень моего собеседника, исчезла из кабинки.
   Я сидел на крышке унитаза и думал. Не доверять посланцу Макоши у меня не было оснований, поэтому следовало найти выход. На повестке дня стоял один вопрос - выжить. А раз так я поднялся и быстро подошел к двери. С внутренней стороны замок обладал защелкой блокирующей попытку открыть дверь как с наружи, так и изнутри. Нажав на нее, я попробовал открыть замок - к счастью он не подался. Обезопасив себя, я вошел в комнату, посмотрел на журнальный столик - вид мяса вызвал во мне рвотный рефлекс. Я пулей влетел в ванную комнату и с силой через нос втянул в легкие воздух - тошнота отступила. Включил в рукомойнике воду, сперва, из пригоршни, выпил ее, затем что бы унять предательскую дрожь - умылся. Взял полотенце, вытер лицо.
   Подавляя тошноту, я вынес угощение в коридор и поставил тарелки справа от своей двери. Войдя в номер, я снова заблокировал дверь от несанкционированного проникновения. Меня разбирало любопытство. И, тут мне в голову пришла идея. Выбрав самое большое полотенце, я, что было силы, затянул его у себя на голове. Подождал несколько секунд и повернул голову туда, где, по моему мнению, должен находиться мангал. Чтобы увидеть сквозь стену потребовалось времени не более пяти минут. Я отчетливо видел образы людей, правда еще не мог догадаться, где и кто находится. Мне нужно было слышать, что там за стеной говорят. Снял полотенца и стал смотреть на обои. Вместе с взглядом к стене устремилась и моя воля. Миллиметр за миллиметром я проникал в толщину стены. Я минут через пятнадцать я слышал голоса, но не мог разобрать то, о чем за стеной говорят, потребовалось еще десять минут, прежде я стал не только слышать, но и различать голоса говоривших. Речь держал Шило.
   - Господа, в настоящее время нам необходимо будет сконцентрировать свое внимание на Кировоградской области. А конкретней на Гайворонском районе. Что бы было понятно, о чем идет речь - поясню.
   Когда-то давно, еще будучи студентом я принимал участие в археологической практике и случайно разбил сосуд из раскопа. Естественно я попытался его склеить. Так вот на одном из осколков в днище сосуда я нашел небольшой и прозрачный кристалл. Я его извлек и склеил сосуд. Каково было удивление моего доброго товарища обучающегося на факультете географии, которому я показал кристалл, приняв его за обычный горный хрусталь. Товарищ, изучавший геологию, просветил меня, что минерал, который мне так мешал склеить осколки кувшина, есть ни что иное, как алмаз. Я стал скрупулезно изучать всю керамику трипольцев, и должен признаться, что не безрезультатно. Мне удалось собрать солидную коллекцию этих камушков. Тогда я выдвинул гипотезу, что трипольцы были знакомы с месторождением алмазов, если столь щедро улаживали в сосуды эти минералы. Теперь вам понятно для чего вы столь ревностно свозили мне всю керамику, которую находили при раскопках? Но сейчас ставки поднялись. Я провел значительные исследования в области геологии по Кировоградской области. Я сравнил многие данные, по Южной Африке и Якутии с местным материалом и вот к какому выводу пришел. Многие параметры по залеганию полезных ископаемых сопутствующих алмазам совпадают. - Шило сделал паузу, чтобы прочистить горло и выпить воды.
   - Речь идет о кимберлитовой трубке, которая, по моему убеждению, выходит где-то в этом районе. Почему я так думаю? Все очень просто - В Кировограде находится мощнейшее в Европе месторождение урана, в пгт. Завалье уже несколько десятков лет добывают графит весьма хорошего качества. Под Кировоградом залегает мощное золотоносное месторождение, которое, в силу личных амбиций политиков, положивших на нее глаз, на сегодняшний день - законсервировано. Не хватает четвертого элемента, который должен быть, как показывает практика, везде, где есть первые три, а именно кимберлитовая трубка. Господа заверяю вас, что ваши дети и внуки будут настоящими богачами. Нам всем необходимо терпение и трудолюбие. Я намерен найти выход алмазов на поверхность. По моему глубокому убеждению, это месторождение имеет выход в Гайворонском районе. Я заявляю, что мы прекращаем свои археологические изыскания, и переходим к геологическим. - Я слышал, как присутствующие одобрительно загудели. - Однако, к сожалению, радостная весть об этом событии омрачена весьма серьезным проступком. Наш с вами товарищ, куратор Гайворонского района - Орлик Александр Васильевич, допустил непростительную ошибку. Он вовлек в этот бизнес постороннего человека. Не более чем час назад я предотвратил саму возможность утечки информации. Мне необходимо ваше решения в отношении Орлика. И как вы скажите, так и будет.
   - Иван Иванович слово сказать можно? - Я узнал голос Орлика.
   - Для чего? - Удивился Шило. - Оправдываться будешь? Вина твоя очевидна, а судьба в руках товарищей.
   - Так ведь это вы сказали, что бы я привез сюда студента. - Завизжал мой похититель.
   - После того, что вы натворили в Гайвороне, конечно, от свидетеля следовало избавиться. И желательно не в районе. Поэтому я попросил привезти его сюда, в Киев. Но ты умудрился еще потерять своих людей в совершенно глупой, бессмысленной, перестрелке. Какой прок от тебя? Я тебе еще два года назад предупреждал: выкупи у поселкового совета этот участок. Я ведь знал, что раскопки планируются Институтом Археологии. А ты?
   - Я три заявления подавал через подставных лиц из Одессы. Депутаты ни в какую не соглашались. Это вопрос не удалось решить даже через купленного председателя поселкового совета! - Голос Орлика звучал необычно и я готов был поклясться, что он рыдает.
   - Не важно, что ты делал, главное, что наша организация оказалась очень близкой к раскрытию, а это - предательство. - Шило произносил слова с такой дикцией, словно, гвозди заколачивал. - Я обращаюсь к членам организации: по вашему мнению - Орлик допустил угрозу для жизни всего сообщества?
   - Да. - Стройно и мощно прозвучал ответ упырей.
   - Достоин ли его проступок жизни?
   - Нет.
   - А-а-а. - Слабо прозвучал голос Орлика, и я слышал, что за стенкой резко пришли все в движение.
   Теперь мне было интересно, что там за стенкой происходит, и я с силой затянул на голове отброшенное ранее полотенце. Я пытался сохранить свою способность слышать сквозь стену и стимулировал мозг, что бы видеть происходящее. И мне это удалось. Я видел сидящую ко мне спиной фигуру Шило. Он спокойно наблюдал за возней в углу беседки. Где копошилось много тел, они словно играли в детскую игру - куча мала. Кто-то был в низу, а кто-то сверху. Наконец, возня прекратилась, и фигуры стали перемещаться по беседке, занимая столики. Я пристально смотрел в угол, наконец, на полу осталось лежать одно тело, справа от него лежал какой-то круглый предмет. Шило поднялся со своего трона подошел к телу, наклонился и поднял предмет. Держал он его странно - за верхнюю часть. И тут я догадался, что держит Иван Иванович в правой руке. Это была голова. Голова Орлика! Упыри обезглавили своего товарища! Не в силах смотреть на это кошмар я сорвал с головы полотенце и открыл глаза.
  
  
   Глава 26.
  
  
   Я сидел взаперти и готов был выть от безысходности. Бежать, когда двор заполнен упырями - равнялось самоубийству. Бес говорил, что нужно сидеть и ждать, когда закончится шабаш. А дальше? Неизвестность. Угораздило же вляпаться в ведьмацкий притон. Я с тоской вспомнил ребят со своего курса. Мне не хватало присутствия двоих - Сашки Рабиновича и Татьяны, моей Татьяны. Хотя, если быть откровенным, мне больше хотелось к ним, в Кировоград, где было безопасно и спокойно. Взгляд упал на ноутбук. Черт, подери. По крайней мере, у меня есть канал связи! Я вскочил с кровати и включил компьютер, подсоединил модем и ...экран погас. Я смотрел и не верил своим глазам. Дрожащей рукой нажал кнопку включения, но ничего не произошло. Компьютер не подавал признаков жизни. Шило - сволочь, решил я, подсунул машину с севшими аккумуляторами. Я прошелся по шкафам - зарядного устройства нигде не было. На душе стало тоскливо, лопнула последняя надежда связаться с внешним миром и сообщить где меня искать.
   Включив висевшее над кроватью бра, я лег на кровать, не только не раздеваясь, но, даже не сняв обуви. Безысходность и тоска - плохие товарищи узника. На смену им обычно, приходит равнодушие к самому себе и своей судьбе. Судьба. Мне вспомнился раздел этнографии, где мы изучали славянскую мифологию, судьбу или долю, славяне представляли в женском обличии. У бедняков она была ленивой, поэтому те и прозябали, а богачи имели духа работящего, отчего те и нужды не ведали. Интересно, а какова у меня доля? Небось, дрыхнет где-то! Я закрыл глаза и представил себе маленькую толстячку в вышиванке и короткой юбчонке с уродливыми, слоновьими ножками, украшенными апельсиновой кожурой жира. Воображение дорисовало венок на голове с разноцветными ленточками на черноволосой красавице. Маленькие, заплывшие жиром глазки, прямой чуть вздернутый носик и чувственные, пухлые губки дополняли портрет. А тройной подбородок, придуманный мной, завершал образ. Красавица лежала под кустом заложила под щеку обе ладошки и сладко спала. Вот, бездарь, подумалось мне. Мысленно я приблизился к обнаглевшей Доле и щелкнул ее по носу.
   - Вставай лодырь! Я в опасности.
   Доля подпрыгнула села и закрыла личико маленькими пухлыми ладошками с смешными, как у ребенка ямочками на фалангах пальцев.
   - Почему дерешься? - Захныкала девица.
   - Пока ты спать будешь меня упыри с ведьмацкой семейкой сожрут. - Сообщил я.
   - Сам виноват - третий день без дела сидишь, а мне что прикажешь делать? Вот я и сплю, - девушка отвела от лица руки и с удивлением на них посмотрела. - Батюшки! Видишь, как я жиром заплыла. Никогда такой не была.
   - Так значит, я во всем виноват?
   - Конечно. Мы ведь с тобой неразлучны, как иголка с ниткой. Я делаю только то, что и ты. И винить меня никогда не надо. - Доля потянулась, широко развела руки и сладко на все тридцать два зуба, до хруста скул, зевнула. - Ты работаешь - я в заботах, ты в неге - я сплю.
   - А когда меня убьют?
   - Я исчезну. - Спокойно произнесла она.
   - Врешь зараза. Не может тебе быть все равно. Не верю. - Рассердился я. - А ну марш работать.
   - Не могу. - Ответила она. - Ты же лежишь.
   Помня, что ленивая Доля любит приврать. Я поднял лежащую рядом палку и молча принялся лупить девку.
   - Ой, не бей меня мучитель. - Взмолилась Доля. - Скажи, что делать надо.
   - Работать, дура, будешь?
   - Буду. Не бей только.
   - Клянешься?
   - Клянусь.
   - Смотри, в следующий раз пощады не жди. - Предупредил я.
   - С чего начать? - Спросила Доля.
   - Вытащи меня из дома ведьмака.
   - Хорошо. Только смотри не засыпай. На рассвете, когда все угомоняться, я устрою так, что ты сможешь покинуть эту усадьбу. - Доля задумалась, ее лоб исказила глубокая складка, а левая, черная как смоль бровь, напротив, весело - приняв очертания туфельки, приподнялась. - В округе шумно будет, кто-то лешего напугает. За тобой бежать упыри побоятся.
   - Точно угомоняться?
   - Как только первый петух прокукарекает - путь будет свободным. Запомнил?
   - Запомнил. Скажи, а почему подручных профессора упырями называете? Упырь - это существо, которое из умершего получается. Зомби и вампир в одном лице. А эти еще не умирали, живехонькие. И дневного света не боятся.
   - Души их проданы. - Доля призадумалась. - А человек без души - упырь и есть. Человечину есть пристрастились. Ведьмак с ведьмой, свои черные души при себе оставили, а душами своих работников с демонами рассчитались.
   - А упыри знают, что души их, проданы? - спросил я.
   - Конечно, без их согласия купчая не состоялась.
   - Скажи, если ведьмак и ведьма с нечистой силой дружбу водят. Тогда почему они до сих пор алмазы не нашли?
   - Это клад двух сторожей имеет. От нечистого демон стоит, только он жадный, очень много душ попросил. Он внешний круг оберегает. Внутренний круг бережет светлая нежить - демону туда дороги нет. Нечистые не знают, где камни искать. Клад откроется только человеку, если он этого захочет.
   - Кому?
   - Пока этот человек не захотел клад найти - я сказать не могу.
   - Есть еще один вопрос: как из ведьмака кликушу выгнать?
   - А тебе это зачем? - удивилась девица.
   - Ученый он неплохой. Глядишь, он человеком станет.
   - Добрый ты к обидчикам своим, но сложно это. Нечистый его уже не первый год терзает. - Доля уперла свои маленькие кулачки в бока, отчего стала похожа на самовар. - Для начала, имя нечистого узнай. Потом к батюшке обратишься - он подскажет.
   - Это ты об отце Николае говоришь? - удивился я.
   - О нем. - Кивнула головой Доля. - Только смотри, что бы батюшка вином не злоупотребил, а то горе будет. Ведь не каждому священнику сила дана - нечистого изгнать.
   - Что ж и на том спасибо.
   - Чудной ты, сперва, избил до полусмерти, а потом еще и благодарит. Это я тебя должна благодарить, что о предназначении моем напомнил. - Доля сделала шаг на встречу и, встав на носочки, звонко чмокнула меня в щеку. Меня обдал жар. - Что тепло стало?
   Я кивнул, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами.
   - Что это?
   - Это мой подарок. - Озорно хихикнула Доля. - Счастливым будешь. Скоро тебе с моим дедушкой свидеться придется.
   - Это кто таков?
   - Кладовник. Ты ему этот поцелуй и предъяви. Хорошо?
   - Он тоже из нежити? - Предположил я.
   - Конечно. Он избавит тебя от множества забот.
   - Если у меня забот не будет, тогда и ты снова спать будешь? - Поинтересовался я.
   - Как так можно? - Обиделась Доля. - Я ведь клятву дала. Ты судьбой отмечен. Теперь ты знаешь, как меня найти, если понадоблюсь - приходи.
   - Ну, не поминай лихом. - Сказал я.
   - Прощай!
   Я открыл глаза, наваждение проходило. Ощущения были, словно я проспал несколько часов. Голова легкая, тело истосковалось по физическим нагрузкам. Казалось, что мне доступны победы в любых соревнованиях, только бы нагрузить мышцы. Желая удовлетворить эту потребность, я скатился с кровати на пол и всего за пять минут сделал двести отжиманий. Встал, осторожно отодвинул штору и украдкой выглянул в окно.
   По середине двора горел огромный, доходивший до второго этажа дома костер. Подчиненные профессора - упыри, словно дервиши, волчком вертелись вокруг огня. Под окном мелькнула тень, и я снова исчез за занавеской. Благоразумней не обращать на себя внимание. Что бы скоротать время, я отправился в душ.
   Под зеркалом, на полочке я нашел новую одноразовую бритву. Внимательно изучив свою физиономию в зеркале - принялся бриться. В номере хлопнула входная дверь. Я застыл, казалось, что на меня плеснули с ведра холодной водой. От мерзкого пота прилипло к телу белье. Вот тебе и защелка! Я закрыл кран и прислушался.
   - Эй, студент, почему затих? - Раздался из комнаты женский голос. - Я к тебе в гости пришла. Выходи.
   Осторожно ступая по кафельному полу, я пошел к двери, в руке держал единственное оружие - безопасную бритву. На кровати сидела девушка и обезоруживающе улыбалась.
   - Какой ты смешной! - Заявила она. - Я подожду, пойди, добрейся.
   Молча, я вернулся в ванную выполнять ее просьбу. Рука водила по лицу бритвой, а мозг анализировал полученную информацию. Мне потребовалось несколько минут, что бы успокоится - она не была ни нежитью, ни упырем. Человек - на это указывал единственный индикатор - это наличие косметики на ее лице. Кроме того, мне показалось, что где-то я ее уже видел, только вспомнить никак не мог. Раз это человек, то боятся, не стоит, решил я, ополаскивая лицо водой.
   Мой второй выход из ванной комнаты значительно отличался от первого. Энергично, словно, ничего необычного не произошло, я вышел в комнату и уселся в кресло напротив незваной гостьи. Она продолжала улыбаться, но молчала. Зеленоглазая блондинка со скандинавскими чертами лица обладала великолепной фигурой и длинными ногами. На бедрах, узкие, словно влитые, джинсовые шорты, сверху красная футболка. На вид ей было лет семнадцать-восемнадцать. Хотя я мог и ошибаться, косметика значительно увеличивала возрастной диапазон.
   - У меня к тебе всего два вопроса. - Начал я разговор. - Кто ты и как ты сюда попала?
   Барышня не спешила с ответом, и решила со мной поиграть. Она сменила позу. Теперь он лежала на животе. Там где были ноги - покоилась на двух подпертых кулачках голова. Ее ступни обутые в дорогие, из белой кожи шлепанцы оказались на моей подушке.
   - Мясо не ел? - Вдруг спросила она, кивнув в направлении тарелок.
   Я отрицательно мотнул головой.
   - Я тоже мясо не ем. - Улыбка съехала с ее губ. - С тех пор как у нас стала пропадать прислуга, я стала вегетарианкой в отличии от Милы, своей сестры. Она сейчас там у костра.
   После ее слов я, наконец, вспомнил, где видел ее. Она вместе с профессором посещала нас на раскопках. Незваная гостья уронила голову в матрац кровати и в волосы запустила пальцы с чудным, разноцветным маникюром. Девушка гладила себя по волосам и, меня это зрелище возбуждало. Вспомнив о том, что она еще, вполне вероятно, несовершеннолетняя, я прокашлялся. Девушка подняла голову.
   - Ладно, давай, что ли, знакомиться. Я - Лена. А ты Дир. Правильно? Или это прозвище такое?
   - Все правильно это мое имя. Древнерусское. Помнишь легенду о князьях Аскольде и Дире? Так вот меня в честь последнего и назвали.
   - Легенду не помню, а вот Аскольдова могила в Киеве - эта гора в честь одного из князей назвали? - заявила Лена.
   - Да, - коротко ответил я, понимая, что девушка ничего не знает об истории собственного города.
   - Наверное, давно это было?
   - Очень давно. В восемьсот восемьдесят втором году, тогда только былины складывались.
   - Все равно, смешно. Таких имен сейчас не бывает.
   - Как видишь, бывает. - Хоть Лена и была профессорской дочкой, но дурехой оказалась полной. - Ты не ответила на мой второй вопрос: как ты сюда вошла? Замок был заблокирован изнутри номера.
   - Да? - Лена изобразила напускное удивление. - А я и не заметила. Толкнула дверь - она и открылась.
   - Так я и поверил.
   - А если, я скажу, что разрыв-трава замок открыла. Поверишь? - Серьезно сказала она.
   - В разрыв-траву поверю. - Согласился я. - Учитывая способности твоих родителей, то поверю.
   - А что ты собственно знаешь о моих родителях? - В ее голосе звучали ноки вызова. - Отец ученый археолог, мать - художница, преподает в художественном училище. Что ты еще о них знаешь?
   - Практически все знаю, Лена. - Откликнулся я на вызов. - Отец твой ведьмак, создал вокруг себя армию из упырей. Убивает людей, вон на столе лежит то, что осталось от прислуги вашей, как ее звали? Наташа? А мать! Ведьма, состоит правой рукой при твоем папаше. Хороша семейка!
   Моя откровенность поразили Лену, она часто захлопала ресницами. Глаза покраснели и налились слезами. Она безвольно уронила голову в кровать. Плечи сотрясались. Она плакала молча без завываний и истерики. Я поднялся и прошел в ванную. Нашел на полочке под зеркалом стакан, ополоснул его и наполнил водой. Затем снова вернулся в комнату.
   Лена все так же рыдала. Мне стало жаль ее.
   - Возьми выпей.
   Она подняла свою голову, косметика расплылась по лицу.
   - Спасибо. - Сдерживая всхлипывание, сказала она и взяв стакан отпила на треть. - Ты все знаешь. Не зря отец тебя боится.
   - Сходи в ванную, умойся - тушь растеклась. - Посоветовал я. Она послушно встала с постели и проследовала в ванную, закрыв за собой дверь.
   Оставшись один, я ощутил сильную потребность в сигарете. Иногда, во время сессий сигарета помогала сосредоточиться. Но сегодня, видать, придется напрягаться без спасительной затяжки. Я прождал гостью еще пять минут и стал терять терпение. Подошел к двери и постучал, но ответа не последовало, через дверь было слышно, как льется из-под крана вода. Хотя моя мама и потратила достаточно сил, что бы втемяшить мне в голову хорошие манеры, но в стрессовых ситуациях я напрочь забывал о них. Поэтому без колебания и угрызения совести повернул ручку и открыл дверь.
   Лена сидела на полу и все так же беззвучно рыдала. Похоже, что девчонка долго накапливала в себе страх и, только теперь он нашел выход на поверхность. Делать было нечего. Я вошел в ванную комнату и сел рядом соображая, каким образом прекратить истерику. Она уткнулась мне в плечо. Кричать было бесполезно, поскольку Лена искала защиту. Пока я подбирал слова, она сама пришла мне на помощь.
   - Вот видишь, я не умею даже плакать как все нормальные люди. - Дрожащим голосом произнесла она. - С пеленок научилась плакать беззвучно, что бы не привлекать к себе внимания.
   - Почему?
   - Из-за страха. - Она по немного, начинала успокаиваться. - Я с детства боюсь людей, с которыми живу. Я боюсь собственных родителей. Боюсь старшей сестры. Боюсь прислуги. Боюсь, боюсь, боюсь. Ты не представляешь, насколько они жестоки. Моя старшая сестра. С каким удовольствием она мне сегодня рассказала о том, как умер Александр Васильевич. А я делала вид, что меня ее рассказ забавляет и мне интересны подробности. А у самой руки и ноги от страха ходуном ходили.
   - Так почему ты здесь живешь? Почему не уходишь? - Спросил я.
   - Однажды я сбегала уже из дома. Мне тогда было тринадцать лет. - Лена вполне успокоилась. - Я хотела уехать к бабушке в Черкассы. Там мамина мама живет.
   - И что случилось? Почему не уехала?
   - Мой отец... Представляешь, только я подошла к кассе автовокзала, как, словно из воздуха появилась фигура моего отца. Он просто взял меня за руку и посадил в свою машину. Не знаю, как я с ним шла. У меня ноги подкашивались. Так я его боялась.
   - Ты кому-то говорила, что собираешься бежать?
   - В том то и дело, что никому. Он просто знал о том, что я задумала, и не дал этого сделать. Он угадывает все мои желания. Стоит мне только, что-то захотеть, как он обязательно мне это купит. Я даже научилась определять, когда он в мою голову входит и читает мысли. Это очень неприятно - словно кто-то в мозге шилом ковыряет. Сперва, я сопротивлялась, пыталась ему противостоять, но от этого неприятные ощущения только усиливались. Теперь я не закрываю свою память. Он получает желаемое и быстро оставляет меня в покое.
   - Почему твой отец не дал тебе уехать к бабушке? - Спросил я. - Ну, уехала, погостила б недельку, успокоилась, а потом приехал и забрал.
   - Мои родители не поддерживают отношений с бабушкой. Я ведь ее в глаза не видела. Просто знаю, что она живет в Черкассах в районе со смешным названием - Мытница. И все.
   - А как зовут, фамилия?
   - Фамилия? - Лена провела пальцами обеих рук вдоль своего носа - стерла потекшую косметику. - Наверное, как и девичья мамина - Кобзарь. А вот имени бабушки я не знаю.
   - Ты, что так не разу ее и не видела? - усомнился я.
   - Нет. Мама когда-то рассказывала, что когда папа приехал к бабушке ее сватать. В смысле просить руку и сердце. Так бабушка его на порог не пустила и пригрозила маме, что если пойдет замуж без родительского согласия, то чтоб забыла, что у нее есть мать. Так и получилось - мама замуж вышла, а бабушка - стала запретной темой в нашей семье.
   - Твой отец всегда был ведьмаком? - Поинтересовался я.
   - Наверное, нет. - Ответила Лена. - Я помню, тогда мы с сестрой маленькими были, мы жили в двух комнатах общежития. Отец наукой занимался, денег, в семье было мало. Я хорошо помню как нас с сестрой мама водила в магазины секонд хенда, где покупали осеннюю и зимнюю верхнюю одежду. Тогда в семье все было по-другому, мама книжки нам на ночь читала, позволяла рисовать на ее мольберте, папа с нами, с сестрой играл, мы жили дружно и очень весело, хотя и бедно. Потом все очень быстро изменилось. В начале мы лучше стали питаться, представляешь, на завтрак появилась красная икра, на ужин обязательно морепродукты из супермаркета. Было как-то неудобно перед соседями. У них на столе бычки в томате, а у нас экзотика. Кухня была общая, когда ужинали, столы рядом находились. Соседи такие же преподаватели, как и мои родители. Сперва, отец отшучивался, дескать, его статьи в иностранных журналах печатают, а гонорары морепродуктами выплачивают. Затем, в течении года, папа купил машину. Соседи перестали с нами даже здороваться. Но мы на них внимания не обращали. Как папа однажды сказал, община хороша для выживания, но не для индивидуального развития. У нас никогда прежде не было машины, а тут появилась - радости в семье было! Такая большая - "Опель-омега". В выходные, мы всей семьей в нее садились и катались, нам с сестрой разрешали брать с собой даже своих хомячков. Здорово было! А затем мы переехали в собственную квартиру, папа получил очередной гонорар и купил на Харьковском массиве новую четырехкомнатную квартиру, в высотке. И все, прощай общага и лютая любовь соседей к успеху папы. Потом он вот еще и усадьбу построил. Две новенькие машины купил для себя и мамы.
   - Давно это произошло?
   - Что именно? Усадьбу построил? Три года уже.
   - В каком году доходы Иван Ивановича выросли?
   - В девяносто шестом или девяносто седьмом году, я еще маленькая была - Четыре, от силы, пять лет было.
   - Ясно. А когда ты узнала, что родители ведьмаки?
   - Год назад. Прошлой весной. Тогда первый раз помощники папины собрались в усадьбе. День весеннего равноденствия встречали. Мне так жутко было. Не хочется вспоминать. Извини.
   - Тогда ты узнала, что в вашем доме съели человека?
   - Да. Они меня уговаривали попробовать, не объясняя, что это за мясо. Мне просто не хотелось и, тошнота от одного вида подкатывала. Хотя Мила - сестра моя, ела и с меня смеялась, говорила, что от шашлыка только дуры отказываются.
   - Как ты определила, что на столе человечина была?
   - По костям. Они меня еще за столом заинтересовали, уж очень необычными были. А у меня в комнате анатомический атлас был. Вот я и сравнила...Неделю белугой ревела. В школу не ходила. Вот тогда и состоялся у меня с мамой откровенный разговор. Тогда она мне все и рассказала. Страшно было. Я даже вступительные экзамены в институт провалила. На тестах срезалась. Глаза как закрою - куски человеческого мяса вижу. Думала, что с ума сойду.
   - А теперь?
   - И теперь страшно, только не так - свыклась уже.
   Я встал на ноги. От рассказа Лены меня прошиб пот. Слышать такую историю в двадцать первом веке! Подошел к рукомойнику - умылся. Дикость какая. Шило явно имел маниакальные наклонности. Только никак не мог понять, откуда это у жены. И где он набрал уродов на должность помощников?
   - Последний вопрос. Зачем ты ко мне пришла? Выплакаться в жилетку?
   Мой вопрос снова вызвал у блондинки слезы. И снова мне пришлось спасать положение при помощи стакана воды.
   - Я подслушала, как отец сегодня с матерью разговаривал. Он боится тебя. - Сквозь слезы, произнесла Лена.- Говорит, что ты живешь одновременно в двух мирах, ты себе на службу поставил тех существ, которых люди никогда в глаза не видели. Увези меня отсюда.
   - С удовольствием! - Рявкнул я. - Только не подскажешь, как через упырей пройти? Их во дворе не меньше двух десятков резвиться.
   - Они скоро угомоняться. - Спокойно произнесла Лена. - Я для всей компании узвар готовила. Добавила в него дурман-травы. Она скоро их разморит. Мы тихонечко и сбежим. Только мне кроме бабушки в Черкассы и бежать некуда. Да и не знаю, жива ли она. Я бы давно сбежала, только некуда. Возьмешь с собой?
   - Возьму. - Твердо сказал я, после минутного раздумья.
  
   Глава 27.
  
   Спустя час мы с Леной вышли из флигеля. В центре двора догорал костер. Тела гостей дома Шило лежали хаотично по всей лужайке. Их хорошо можно было рассмотреть при свете полной луны. В вольере у стены тревожно залаяла овчарка. До ворот оставалось еще шагов десять, как я услышал далекое пение петуха. Вспомнились слова Доли. Кому как не судьбе было знать, в котором часу будет безопасным побег!
   У самих ворот стояла машина Анны. Лена подошла к водительской двери и потянула на себя ручку. Свет в салоне вспыхнул одновременно с щелчком открывающейся двери. Я оглянулся, ни одна из лежащих на газоне фигур не пошевелилась. До меня донесся приглушенный голос девушки.
   - Открой ворота.
   Быстро управившись с засовами, я толкнул створку ворот. Она бесшумно, на хорошо смазанных петлях, открылась. Когда вторая половина ворот оказалась, открыта, я услышал, как завелся мотор и посмотрел на машину. Она бесшумно при полной темноте начала двигаться на свободу. Выехав за ворота, Лена остановила машину и я сел на пассажирское сидение спереди. Теперь можно было включить габаритные огни и фары. Машина уверенно тронулась и плавно ускоряясь, устремилась в темноту. Я стал рассматривать спокойное лицо моей спутницы, от оранжевой подсветки приборов оно казалось мраморным.
   - Ты уверенно водишь, не ожидал. - Сказал я.
   - Спасибо. Только доедим до города, и машину придется оставить.
   - Это почему? На такой красавице, мы часа за три доедим до Черкасс, если ты не будешь превышать скорость.
   - Нельзя. Машина снабжена противоугонным чипом, работающим в любой точке земного шара. - Объяснила Лена. - Нас вычислят сразу, как только хватятся машины.
   - У тебя деньги на билеты есть? - Осторожно поинтересовался я.
   - Конечно.
   - Наличные или электронные?
   - Наличные.
   - Хорошо. - Наконец я почувствовал себя спокойным.
   До города мы доехали без приключений уже, когда светлая полоска отделилась от земли и четко обозначила линию горизонта. Сонные гаишники только взглядом проводили автомобиль на въезде в город. Лена уверено вела машину по пустынным городским улицам. Автомобиль пришлось оставить у бордюра в сотне шагов от входа в метро. Я вышел из машины и собрался, было направиться к светящейся букве "М", но меня остановила Лена.
   - Ты куда? Метро только с шести работает.
   Пришлось вернуться назад.
   - А как мы отсюда уедем?
   - Сейчас частника поймаем.
   - Может такси?
   - Зачем? Таксист в миг расскажет, потом куда нас отвез. А частника еще и самого найти надо. - Резонно заметила спутница. Она вскинула руку навстречу проезжающей машине. Уже на бегу, к остановившимся "Жигулям" первой модели, я понял, что Лена действует согласно давно составленному плану побега. Ей не хватало смелости осуществить его в одиночку.
   На вокзале в Выдубичах я поинтересовался дальнейшим планом.
   - Что не понятно, на первом же рейсе едем в Черкассы. - Ответила она.
   - Не пойдет. - Моя реплика вызвала гнев на ее лице, с которым она быстро справилась.
   - Думаешь, что меня там сразу начнут искать?
   - Конечно.
   - Тогда куда? К тебе, в Кировоград?
   - Тоже нельзя. Нужно пару недель отсидеться. Есть идеи?
   - Нет, - на лице Лены читалась растерянность. - Куда поедим?
   В растерянности я окинул взглядом привокзальную площадь. Все больше прибывало людей с огромными сумками - народ пользовался летом, собираясь провести отпуск на юге, у моря. В голове созрел план, схватив Лену за руку, я бегом увлек ее за собой к билетным кассам.
   Там ждало разочарование, на сегодня в Крым не было ни одного свободного билета. Мы снова вышли на перрон. Практически у самых ног остановился автобус. Это был старенький, но выглядел вполне надежно "Икарус", за лобовым стеклом стояла табличка "Симферополь", обозначающая конечную остановку рейса. С шипением раскрылись двери, из которых легко выпрыгнул молодой парень, явно мой ровесник. Он прямиком направился к диспетчерской вокзала. Я решил испытать счастья и, оставив Лену, кинулся ему в след.
   За территорией вокзала, куда мы отправились после непродолжительного разговора с водителем, скучала группа туристов из одиннадцати человек. Большие походные рюкзаки со специальной алюминиевой спинкой были сложены прямо у бордюра, поверх них лежала пара видавших виды дешевых гитар без чехлов. Приобретя по дороге в торговом павильоне пластиковый пакет и сложив туда воду и порожки, купленные, у опрятной старушки, стоящей в сторонке от вокзальной суеты, мы стали позади туристов, так что бы с дороги нас не было видно. Предосторожность лишней не бывает. На скорую руку, перекусив пирожками и запив минералкой, мы стояли в ожидании автобуса.
   Спустя пятнадцать минут погрузившись в салон автобуса, мы наслаждались поездкой. Сидячие места занимали счастливцы купившие билеты заранее за сутки - двое до отправления, все остальные и мы в их числе ехали стоя в проходе между рядами сидений. Лена, не привыкшая к подобному комфорту, хоть и морщила носик от запаха полусотни потеющих тел, но молчала. Моя идея затеряться на юге на некоторое время пришлась ей по вкусу. Ее голову занимал вопрос насчет сменного белья, купальника и прочих пляжных принадлежностей, нежели заботы земного характера. Тех денег, которые лежали у моей спутницы в шортах нам хватит при жесточайшей экономии дней на десять - двенадцать, при условии, что мы будем только питаться. У меня был план, в подробности, которого я не спешил посвящать свою спутницу, но думаю, что ее он немного разочарует, поскольку вместо морского берега нам предстояло провести время в степной части Крыма. В месте, где искать нас никто не будет, даже если добудут адреса всех моих знакомых.
   С этим человеком я познакомился несколько месяцев назад на одном из Интернет ресурсов. Как оказалось, что у нас есть несколько общих интересов, и я получил приглашение приехать погостить на каникулах к нему. Поскольку для переписки я создал страничку на несуществующего человека и пользовался услугами Интернет-клуба, то вероятность, что меня будут искать у этого виртуального друга, равнялась нулю. Однако разочаровывать свою спутницу раньше времени не хотелось. Следовало сохранять конспирацию. Поскольку иметь дело с ненормальным папашей Лены, в мои планы совершенно не входило.
   На конечную станцию автобус прибыл спустя двенадцать часов. Наше состояние мало, чем отличалось от раков угодивших в кастрюлю повара. Солнце катилось к закату, мы, не обремененные багажом, зашли в белое здание железнодорожного вокзала расположенного на одной площади с автовокзалом, что бы, хоть, и в стесненных условиях, но привести себя в человеческий вид, в туалетной комнате. Затем, восстановив силы в привокзальном кафе, мы вышли на воздух. Лена молча направилась к остановке, где возле белых маршрутных газелей курили уставшие от дневной жары водители. На бортах красовались надписи маршрутов "Ялта", "Гурзуф", "Судак". Я внимательно осмотрел надписи, но не нашел подходящей. Мое внимание привлекли "Жигули" бордового цвета с характерным фонариком-петушком на крыше машины. Водитель, по-видимому, привез пассажиров на вокзал и решил сделать паузу. Он открыл капот, влил в расширительный бачок системы охлаждения воду из пластиковой бутылки и, склонившись над мотором, продолжал заниматься мелким техническим осмотром. Мне был хорошо знаком этот тип людей. Они были фанатично преданы своему транспортному средству, и не за какие деньги не были готовы расстаться с железным конем, где своими руками перебрали если не все агрегаты, то, по крайней мере, большинство. Водители такого склада, были уверены в своем транспортном средстве и лелеяли его как свое второе я. Неспешно я подошел к водителю и, поздоровавшись, всунул свой нос под капот машины. Черная эбонитовая крышка механизма распределения зажигания была снята.
   - Разбираетесь? - спросил у меня долговязый с короткой стрижкой, водитель.
   - Немного. Что троит двигатель?
   - Да вот, вы не могли бы сесть за руль и попробовать завести двигатель, у меня есть подозрение, что контактная пара подгорела. У нас такая жара, что техника не выдерживает.
   Просьбу хозяина я исполнил с легкостью.
   - Стоп, хватит. - Замахал руками долговязый моим попыткам завести двигатель. Пока я выбирался из-за водительского места, он обошел машину и открыл багажник. Обычно водители старых карбюраторных автомобилей имеют привычку возить с собой в багажнике целую сумку запчастей про запас, и мой новый знакомые не был исключением.
   К машине подошла Лена, и с интересом стала наблюдать за тем, как священнодействовал водитель. Через пять минут движок запустился, но вместо размеренной работы мотора, послышалось рычание.
   - Вот, блин. Зажигание сбил. - Проворчал водитель и снова исчез в багажнике в поиске необходимого инструмента.
   Я подошел к Лене и обнял за плечи, она не сопротивлялась. Через минуту работа мотора стабилизировалась, и счастливый водитель захлопнул капот.
   - Вас отвезти? Я свободный. За вашу посильную помощь, готов осуществить поездку по себестоимости топлива. А вы учтите, что моя "ягодка", - он нежно погладил машину по крылу, - работает на пропане, всего по четыре пятьдесят за литр! Или за двенадцать километров в городском режиме. Дешевле только даром!
   - Нам за город, - начала Лена.
   - Скорее в другой город, - поправил я. - Но там нужно будет найти адрес.
   - Если надо, то найдем, - весело ответил водитель. - Прошу в салон.
   Мы с Леной сели на заднее сидение.
   - Куда едем? На ЮБК? - Спросил водитель. - Меня Геннадием зовут. Я смотрю вы без багажа. Крымчане?
   - Нет, мы не местные. - Сказал я. - Просто путешествуем налегке.
   - Тоже правильно, зачем лишнее возить, если есть деньги? - Ответил Геннадий, хотя в глазах, а их отражение я видел в зеркале заднего вида, мелькнуло недоумение. - Все, что надо, можно купить на рынке.
   - Вот, вот. - Подтвердила Лена.
   - И куда едем? - водитель включил заднюю скорость и лихо развернулся.
   - В Джанкой. - Сказал я.
   - Замечательно, - ответил Геннадий. - Я сам из Джанкоя. Сегодня мне просто фантастически везет.
   Лена, по-видимому, слабо разбиралась в географии полуострова и поэтому молчала.
   - Вы в гости? К кому? Может быть, я знаю. - Предлагал свою помощь словоохотливый водитель. - Наш городок маленький, все друг у друга на виду. Раньше пятьдесят тысяч проживало, а сейчас если тридцать осталось, то и хорошо.
   - Промышленная, 10. Знаете где находиться? - Спросил я.
   Водитель резко ударил по тормозам мы с Леной "клюнули" лбами в спинки передних сидений. Сзади раздался визг тормозов и чье-то рассерженное гудении клаксона.
   - Простите, ради бога, это я от неожиданности. - Извинился водитель. - Просто вы назвали адрес дома, в котором я живу. А кто вам нужен? Я в этом доме родился и всех соседей знаю.
   - Неужели? - Пришло время удивляться мне. - Вот совпадение. Мне нужен Геннадий Скулов.
   - Это я. - Водитель повернулся ко мне лицом, благо, что машина была припаркована на обочине. - А вы кто?
   - Мой ник в Интернете, Дмитрий Николаев. А в жизни я Дир Николаенко.
   - Приехал таки! - Геннадий развернувшись в пол оборота, протянул мне руку. - А я думал, что не сможешь. Ты писал, что на археологической практике в июле будешь?
   - Пришлось планы сменить. Решил откликнуться на приглашение. Если оно еще в силе. - Ответил я, пожимая руку Геннадию.
   - Конечно в силе! Сегодня вы у меня переночуете, а завтра я вас на дачу отвезу. Отдохнете на славу. Рядом Северо-Крымский канал, рыбачь и купайся до потери сознания. - Машина тронулась с места.
   - Скажите, Геннадий, а до моря от вашей дачи далеко идти? - Спросила Лена.
   - Куда? До моря? - Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и подмигнул мне. - Не очень, но я рекомендовал бы пешком не ходить. Заблудиться можно.
   - Правда? А сколько метров? - Не унималась Лена.
   - Сто пятьдесят. - Ответил Геннадий на полном серьезе.
   - Всего! Так близко?
   - Лена ты не расслышала. Сто пятьдесят - это не метров. - Я решил спустить свою спутницу на землю.
   - Да? А чего?
   - Километров!
   В салоне машины настало гробовое молчание. Лена надула губки, отвернулась к окну и стала смотреть на мелькающие деревья на обочине трассы Москва - Симферополь. Геннадий включил магнитолу. Дальше мы ехали молча.
  
  
   ***
  
   Иван проснулся тяжело, голова гудела, как с похмелья. Пасмурная погода за окном не позволила ему быстро определить время. Иван наклонился к прикроватной тумбочке, под журналом нашел мобильный телефон и посмотрел на дисплей. Два часа дня! Ничего подобного он себе не позволял уже лет двадцать. Обычно он просыпался рано - в половине седьмого. Учитывая вчерашнее мероприятие - шабаш, он должен был проснуться никак не позже десяти. Странно, подумал Шило, с чего ж так болит голова? Он открыл тумбочку и достал электронный тонометр. Давление зашкаливало - сто восемьдесят на сто тридцать, для него, пятидесятилетнего мужчины это было слишком много. Нужно было срочно снизить давление, а то, неравен час, инсульт приключится. Он громко позвал жену. Но Анна не отозвалась. Куда она подевалась? Иван набрал номер жены на мобильном телефоне - досчитав гудки до десяти - отключился. Анна не поднимала трубку.
   Комнату осветило солнце. Оно выглянуло из-за туч и в полную силу залило пространство светом. Иван подошел к окну и посмотрел на внутренний дворик с высоты третьего этажа. Он рассмотрел хаотично лежащие тела на газоне. Свита упырей еще не проснулась. Это Ивану показалось странным. Праздник Ивана Купала они отмечали и в прежние годы, но чтоб так на газоне лежали его подчиненные, колдун припомнить не мог.
   Шило отправился в ванную, где перерыл домашнюю аптечку. Давление у него прыгало и раньше, но на помощь всегда приходила Анна - она потомственная травница безошибочно, по наитию, могла рассчитать нужную дозировку лекарств и мгновенно успокоить подскочившее давление. Ивану приходилось только глотать медикаменты. Сейчас он был беспомощен и пытался вспомнить если не название медикаментов, то хотя бы цвет таблеток. Посмотрев на кучу лекарств, колдун принялся открывать каждую пачку с медикаментами и читать аннотации. На восьмой упаковке его терпение лопнуло. Взмахом руки он сбросил медикаменты на пол, раздался звон бьющегося стекла. В ноздри ударил едкий запах йода. Вот черт!
   Иван размеренно спустился по лестнице в низ. По дороге он несколько раз звал жену, но дом хранил гробовое молчание. Где Анна, где же дочери? Мила, принимавшая участие в шабаше здорово веселилась. Она несколько раз исчезала за вечер с каким-нибудь упырем для соития. Иван не был в восторге от неразборчивости дочери, но ничего не поделаешь, таков был ритуал. Его жена, Анна уже давно определила своих фаворитов и совершала таинство ведьм тихо и незаметно для Ивана. Несколько лет подряд ее неизменным партнером был Саша Орлик. Теперь, когда он престал существовать, кого она избрала в фавориты вчера? Иван сколько не пытался, но вспомнить подробностей никак не мог - в голове стоял сплошной туман. Единственное, что помнил он абсолютно точно, что младшая дочь Лена покинула вечеринку слишком рано - в самом начале. Иван застонал, словно у него разболелись зубы. Младшая росла, словно в ином мире. Она не приняла ремесло семьи - отказалась стать ведьмой. Никогда не принимала участие не только в шабашах, но и даже в семейных праздниках. Даже дни рождения отмечались без нее. Хотя Лена утром спешила поздравить именинника, обязательно дарила нежный поцелуй и желала здоровья близким. Поняв, что семья частенько употребляет в пищу мясо, которое не купишь в магазине - объявила себя вегетарианкой. Младшая дочь была головной болью Ивана. А во всем виновата наследственность Анны. Гены не глисты, их не вывести. Мать Анны потомственная травница-ведунья живущая в Черкассах, не обладала абсолютно никакими талантами и способностями, кроме одной. Она гениально чувствовала растения. Безошибочно знала, когда и в котором часу, следует сорвать траву, что бы та помогла при недугах людей. Настойки старая Кобзарша готовила самостоятельно, у нее не повторялся никогда дважды ни один рецепт. К каждому, кто приходил к ней из страждущих людей, старуха подходила индивидуально. Сначала долго диагностировала, а затем подбирала нужный состав трав. Люди обретали утраченное здоровье. А старуха даже от денег отказывалась, благодарность принимала только продуктами, ношеными вещами, а то и вовсе довольствовалась простым "спасибо". Дура, одним словом.
   Иван держал на тещу еще и старую обиду. Двадцать пять лет назад, когда он молодой преподаватель пединститута еще не думавший о колдовстве надумал жениться. Он приехал из столицы в дом, насквозь пропахший травами к своей будущей теще. Он сын офицера штаба, в доме которого всю домашнюю работу выполняла прислуга, пришел в ужас от увиденного. Старенький дом больше напоминал сеновал. Травы были везде, они пучками свисали с потолка, а высохшие покоились в огромных тюках. Запах царивший в доме раздражал молодого человека. Знахарка спокойно выслушала просьбу жениха и молча куда-то вышла. Вернулась она, скоро неся в руках пучок какой-то высохшей травы. Кобзарша бросила сухие растения на земляной пол и попросила будущего зятя переступить через пучок. Иван ногу занес, а вот опустить так и не смог. Какая-то невидимая сила удерживала ногу в воздухе, сколько бы усилий он не прилагал. Тогда то и наградила теща зятя тыквой. Запретив дочке Ане даже думать о выгодном женихе. Знала старая карга как злую силу в людях определять! Оскорбленный Иван уехал в столицу, но ухаживания за молодой художницей не бросил. Анна скоро забеременела и против воли матери вышла замуж. С тех пор семья Шило ни разу не была в Черкассах. Дочка, правда, несколько лет назад вздумала из дома сбежать к бабке. Иван вовремя ее тогда остановил. Благо, что тогда он умел уже мысли читать. Потом, побывав на одном родительском собрании в школе младшей дочери, он с удивлением узнал, что Лена серьезно увлечена ботаникой и выиграла даже городскую олимпиаду по этому предмету. Он попытался сблизится с дочерью, но встретил ожесточенный отпор с ее стороны. Лена наотрез отказалась впускать отца в свой мир. Ивану удавалось по книжным полкам определять, что детская увлеченность дочери ботаникой с годами не проходила, а наоборот крепла. Предметом изучения были только растения, произрастающие в Украине. Тогда Шило понял, что младшая дочь унаследовала знахарский талант своей бабки из Черкасс. Для Ивана это было как гром среди ясного неба. Чем сильнее как колдун становился Иван, тем дальше от него ставала дочь. Контролировать подростка Шило мог только благодаря своей сверх способности читать мысли на расстоянии.
   Кстати, подумал профессор, а где Лена запропастилась?
  
   Глава 28.
  
   После летнего душа чувствуешь, себя так словно нет за плечами полтысячи километров стоя в душном автобусе. Двух комнатная квартира Генки, на краю географии райцентра, находилась на втором этаже шестнадцати квартирного дома и досталась ему от родителей, переехавших в центр города после смерти бабушки. Сам дом представлял собой чудо архитектуры советского периода, когда жилье сдавали в эксплуатацию без отопления и санузла бесплатно и массово. Счастливые новоселы, ютившиеся до этого, по общежитиям и съемным углам, самостоятельно проводили паровое отопление, водопровод с канализацией и были счастливы отдельной жилплощади. Такие мелочи как туалет и душ выносились за пределы домов и представляли собой временное строение из досок. Летом такие неудобства практически не замечались, а вот, что люди делали зимой, мне было сложно представить.
   Пока мы с Леной приводили себя в божеский вид, хлебосольный хозяин, нажарил картошки, подрезал копченой колбасы и украсил стол свежей зеленью, по-видимому, с собственной дачи. На краю стола, по правую руку от хозяина, стоял запотевший графинчик с прозрачной жидкостью и два стеклянных кувшинчика с темно красным содержимым.
   - Кто что предпочитает? Водка, вино, компот? - Предложил Генка, когда мы сели за стол. - Все домашнего приготовления. Неоднократно испытано на себе.
   Вопрос собственно адресовался к даме и ее выбор меня обескуражил. Оказывается, что юное создание решило не побрезговать самогоном. Налив и выпив за знакомство, мы приступили к ужину.
   - Геннадий, а вы не женаты? - Спросила Лена.
   - Нет, - хозяин не ожидал такого вопроса и от волнения, его лицо покрылось розовыми пятнами.
   - Что и не были?
   - Нет, не сложилось. Но.., - Генка замолчал, снял крышку с графина и разлил по второй, - но не теряю надежды. По случаю у меня есть тост: за дам. Мужчины пьют стоя, а женщины до дна.
   Закусив, мы продолжили разговор.
   - У вас студенческий медовый месяц? - поинтересовался Геннадий.
   - Нет. - Быстро ответила Лена.
   - Просто в Киеве стало слишком жарко, вот мы решили уехать на юг. - Пояснил я.
   - Так ты же из Кировограда.
   - Последние сутки в столице был. Хочу перевестись в Киевский педагогический университет. Узнавал об условиях. - Врал я.
   - А стоит ли? - Усомнился Геннадий. - В Киеве жизнь дороже.
   - Зато перспективы больше, - встряла в разговор моя спутница, по интонации я понял, что хмель уже ударил ей в голову. - Мальчики, а не выпить ли нам за любовь?
   Самогон щедро, до краев, наполнил рюмки. Генка специально так лил, что бы, наконец, выключить Лену. Я не возражал. Нам предстоял серьезный разговор, а лишняя пара ушей была бы лишней.
   Сопроводив изрядно захмелевшую Лену в единственную спальню, я вернулся в гостиную. Со стола исчез алкоголь. Я одобрительно кивнул. У Геннадия была хорошо развита интуиция.
   - Итак. - Произнес Скулов. - Как я понимаю, тебе есть, что мне сказать.
   - Совершенно справедливо. - Согласился я. - Мы с Ленкой нашли друг друга благодаря Интернету. Потом я приехал в Киев, и мы встретились. Промелькнула взаимная симпатия и Лена решила представить меня своим родителям.
   - А ты не оправдал надежд? - Весело подмигнув, констатировал Геннадий. - Знакомая история.
   - Гвоздем программы является ее родитель, - я перешел на шепот. - Он - большая шишка. Стал в позу. Дескать, зятя голодранца в своем доме не потерплю. Ленка, тоже на своем стоит - с милым рай и в шалаше. Короче говоря, решили мы покинуть неприятельскую территорию. Как понимаешь, на поиски дочери будет поднята государственная машина. Поэтому нам лучше отсидеться и дней десять нос не высовывать даже в магазин.
   - Думаешь, что ментам ориентировки раздадут? - Удивился Скулов.
   - Уверен.
   - Хреново. - Генка наколол на вилку огурец. - А со средствами?
   - По правде, говоря, не очень. - Честно признался я. - Временную работу найти можно? Но, что б ежедневно платили.
   - Надо будет уточнить. Я далек от сельского хозяйства. Ограничился дачей.
   - А на рынке? Грузчиком, например?
   - Не знаю. - Приятель пожал плечами. - Завтра поспрашиваю у ребят на вокзале, может кто-то и подскажет дельную мысль. Но это не выход из положения. Рано или поздно тебе придется объясниться с папашей. Некоторое время отсидитесь у меня, пока страсти улягутся. Что б под горячую руку не попасть. Кстати, а как мать ее отреагировала на тебя? Бабы они сговорчивее.
   - Ленина мама потакает отцу. - Я, изображая безысходность, опустил голову и тяжело вздохнул. - В их семье двух мнений быть не может.
   - Ну и нафига тебе нужна вся эта ситуация? - Спросил Генка. - Житья не будет, даже если поженитесь. Еще чего доброго из универа попрут. А без образования нет профессии.
   - А если это настоящее чувство? - спросил я. - Отказаться, ради собственного спокойствия?
   - Откажись. - Учил меня уму разуму Скулов. - Любовь - это, как сказал поэт, огонь, в который нужно регулярно подбрасывать деньги. Иначе бытовой ветер задует твой очаг. Скажи честно: ты сможешь ей обеспечить тот уровень комфорта, к которому она привыкла?
   - Нет, конечно. У меня своего угла нет.
   - Вот видишь. Только ты правильно пойми - поживите у меня пару недель, страсти в Киеве улягутся, и вези ее домой. Покайся перед родителями, может, и сменят гнев на милость.
   Мне стало стыдно. Я обманывал человека, который искренне мне желал добра. Закончив на этой не веселой ноте разговор, а заодно и ужин мы убрали в гостиной и перемыли посуду. Генка накачал для себя ручным насосом китайский матрас. Я же устроился на диване. Утро вечера мудренее.
  
   ***
   Отсутствие дочери озадачило Шило.
   В лес сбежала? Девушка любила побродить в окрестностях. Иван сквозь пальцы смотрел на увлечение дочери. Травница? Пусть будет травницей, раз ей так хочется. Хотя магия и надежней и прибыльней. Но он не возражал, он терпеливо готов ждать, когда восемнадцатилетняя дочь расстанется со своим гипертрофированным максимализмом и вольется в семейное ремесло. А ремесло отменное! Иван вспомнил, как поначалу ему тяжело было искать клиентуру. Политики и бизнесмены - все поголовно воинствующие материалисты, даже разговаривать отказывались на тему магического воздействия, на действительность. Помог случай, Ивана познакомили с одним многообещающим бизнесменом средней руки, у которого имелись весьма серьезные амбиции не только в сфере экономики, но и политики. Это был девяносто пятый год. Бизнесмен нанял Ивана для одного щекотливого задания - предстояло устранить конкурента. Шило совершил ряд магических сеансов направленных на смерть конкурента. Иван не сомневался в успехе, поскольку человечишко попался, слаб здоровьем, да и к тому же законченным атеистом. Посещай он церковь хотя бы по воскресениям, Ивану сложно было б в короткие сроки выполнить задачу. Через неделю бизнесмен тихо умер в собственной постели от сердечного приступа. И пошло - поехало, от заказчиков отбоя нет. Еще бы! Снайпера и бритоголовые уже больше не возбуждали публику. Тихие смерти расчищали путь не только заказчикам, но и Ивану, к тому же это было безопасно, такие убийства не входили в круг интереса правоохранительных органов. Все, вполне законно списывалась на естественные причины смерти. Постепенно Иван стал широко известным магом в узких кругах бомонда. Клиентура, как впрочем, и гонорары увеличивались. Заговоры, приговоры, предсказание будущего - это неполный ассортимент способностей Шило пользовался массовым спросом. Но настоящим Клондайком оказалось знакомство Ивана с политиками. За каждый сеанс, проведенный Иваном, депутаты и чиновники министерств готовы были вылаживать до тысячи "зеленых". Однажды Шило прекратил свою деятельность, объясняя тем, что устал и ему нужен отдых. Не прошло и полутора месяцев, как он снова взялся за прежнее ремесло, но суммы гонораров увеличил в несколько раз. Малоимущие клиенты отсеялись, зато оказание магических услуг ВИП персонам с лихвой перекрыло потери от мелочи. Это был хороший ход - работать приходилось меньше, а зарабатывать удавалось больше. Отдельной статьей доходов являлись магические убийства. Оплата шла по отдельному тарифу и, регулировалась только двумя параметрами - ранг цели и был ли он клиентом самого Ивана. Если Шило оказывал когда-нибудь услуги жертве, то от выполнения такого заказа он отказывался. Репутация дороже! Иван позволял себе брать за год не более пяти заказов. Этого было достаточно, что бы под Киевом купить землю и выстроить особняк.
   Кроме того, Шило выстроил собственную сеть "черных археологов" по всей территории Украины. Доступ к архивам в институте археологии тоже приносил ощутимый доход. Главное, что бы преданных людей поставить на местах.
   Теперь у Ивана, только в прямом подчинении двадцать пять упырей, по одному на каждую область. Под ними ходило еще по десятку молодцов. Только свистни и две роты преданных ему нелюдей прибудет в любую точку страны. Иван самодовольно улыбнулся. Он был доволен собой. Он вспомнил об Орлике, и улыбка съехала с лица. Поделом ему. Нечего распускать свою команду.
   В планы Шило входило создание собственного канала торговли живым товаром на Ближний Восток. Однако, кадровые решения произошедшие после президентских выборов, в таможенной и пограничной службах, внесли некоторые коррективы в планы археолога.
   Иван ступил ногами на газон и только сейчас сообразил, что вышел в домашнем халате и босиком. Давно он не ходил по земле без обуви, что совсем позабыл как это приятно и полезно. Головная боль начала отпускать. Всплыли еще одни воспоминания. Как он забыл? Орлик привез этого ненормального студента - Дира Николаенко. Иван осмотрел свое воинство лежащее, на газоне и насчитал двадцать четыре человека, внутри все похолодело. Он понял, что просто некому было стеречь в эту ночь гостя! А если сбежал?
   Первая мысль, посетившая голову Ивана, после того как он увидел пустые апартаменты в гостевом домике - бежать. Вернее эта идея пришла в его голову как следствие страха, который опустился в низ живота, и чуть было не расслабил мочевой пузырь. Шило успел заскочить в туалет апартаментов. С минуты на минуту к нему в дом могли пожаловать бойцы спецподразделения "Беркут", если, конечно, Николаенко обратится в милицию. Одного факта похищения студента было достаточно, что бы сменить свое уютное имение на казенный дом. Покидая ванную комнату, Иван скривился от боли. Он наступил босой ногой на что-то острое. Он наклонился, поднял предмет, и с крайним удивлением его рассмотрел - это была обычная женская заколка для волос. Острые края пластика оцарапали его ногу. Иван вспомнил, что такую же копеечную заколку видел вчера в волосах младшей дочери - Лены. Жуткая догадка вспорола мозг: они сбежали вместе! Ну, вот и все. Иван опустился на пол - ноги подкосились и отказывались ему повиноваться. Он сидел и хватал ртом воздух: почему же тут так душно!
   Анна вовремя нашла мужа. Еще немного и он потерял бы сознание. Ей хватило времени, чтобы сделать внутривенную инъекцию и снизить давление в организме мужа. Ивана оставили в гостевой комнате, правда, предельно осторожно перенесли из ванной в спальню и уложили на кровать. Глава ведьмского притона не очень уютно себя чувствовал на постели, хранившее энергетику Дира и дочери. Но дочь тут была не причем, Иван ощущал животный страх дочери и ее мольбы о помощи, с этим он готов был смириться. И даже простить Лену за слабость. Его возбуждала энергетика студента. От нее веяло огнем - это была настоящая печь ада. Шило знал, что рано или поздно он там окажется. Демоны, которых он призывал себе в помощники, на сеансах несли не только могильный холод, но и знания. Иван знал, что умрет от руки другого колдуна, он знал, что этот колдун находился рядом. Однако теплилась надежда, что студента удастся переманить на свою сторону. Уж лучше он его убил вчера, вместо Орлика.
   Анна, хлопотавшая по хозяйству, сообщила, что пропала ее машина. Слабый еще Иван позвонил своему постоянному клиенту - генералу милиции. Тот, спустя полчаса перезвонил и сообщил, что машину нашли возле станции метро и, даже распорядился доставить ее на эвакуаторе домой к Ивану.
   Шило злился на свое состояние, в силу слабости он не мог начать поиски дочери. А время шло. К вечеру Анна сообщила, что оставила только четверых упырей, а остальных выпроводила из дома. Тогда же стало известна еще одна новость - в мусорном ведре, старшая дочь Мила, нашла корешок со стебельком дурман-травы. Подозрения пали на младшую - Лену. Она готовила узвар с травами. Хорошо, что доза отравы была не значительна, все просто крепко и долго спали. Окажись в кастрюльке тот самый корешок, что нашли в ведре, то врядли кто-то проснулся. Иван задумался. Ему нравилась смелость младшей дочери, но она допустила ошибку. Она не должна была оставлять в живых семью, поскольку предала клан. Теперь нужно было найти беглецов и наказать. Шило никак не мог решить - оставлять жизнь дочери или нет. Родительское начало боролось с ведьмским инстинктом самосохранения.
   Иван специально рано лег спать, завтра он должен быть в форме и вычислить беглецов, где б они за эти сутки не оказались.
  
   Глава 29.
  
   Что-то тяжелое легло мне на грудь. Воздух словно выдавили из легких. Своей кожей я ощущал длинную и густую шерсть.
   Я знал кто это. И уже давно морально был готов к нашей встрече. Из нежити это существо занимало главенствующее положение среди дворовых бесов. Домовой. Фигура противоречивая. Не лишенная признаков самодурства, а вместе с тем умеет быть и хорошим помощником по дому, и не раз людей от беды да напасти отводил. Это как с ним сладишь. В большей части домовые добрые к хозяевам, однако агрессия у них просыпается в большей части по вине самих людей. Иногда достаточно мусор оставить в углу, что бы навлечь на себя гнев домового, а иногда неправильно помянуть покойника. К примеру, хлеб, что покрывал рюмку с водкой в мусор выбросить, вместо того, чтобы животное какое угостить или птичек накормить. Домовые - существа злопамятные. Угомонить их не всегда удается даже батюшкам, освящающих жилье. Сила дана этим существам - жить в домах с людьми, где находятся лики святых. Если домовой давить начинает - это от озорства, крепость духа человека проверяет. Избавиться от напасти можно только прочтя "Отче наш" и троекратно перекрестившись.
   Проблема заключается в том, что когда нежить давит, то в первую очередь держит человеку руки. Длительного амреслинга существо не выдерживает. Нужно быть настойчивым, а физическая сила не имела никакого значения. Главное не боятся - нежить питается страхом.
   Даже зная все это, когда из меня буквально выдавили воздух, то я не просто испугался - от ужаса происходящего волосы стали дыбом. А еще убийственный запах: пахло какой-то тухлятиной. До ушей доносилось сопение, словно нежить и вправду умеет дышать.
   - Пшол вон! - процедил я сквозь зубы.
   Домовой ослабил хватку рук, и мне удалось согнуть правую в локте. " Отче наш. Еже си на небеси..." бормотали мои губы, и я размашисто перекрестился.
   - Ой-ой-ой. - Донеслось до меня.
   - Чего стонешь? - Спросил я, дочитав молитву и стуча зубами.
   - Тебя же братья мои просили не кричать. - Пронеслось в голове чье-то ворчание.
   - Зачем пугать было? - Спросил я.
   - Да вот хотел посмотреть на тебя. Сказывают, что ты нас не боишься.
   - Не боюсь. - Подтвердил я. - Зачем боятся тех, кто по положению обязан не пугать, а помогать людям. Я вот смотрю, что ты, братец, ленишься своему хозяину квартиры помогать. Не хорошо.
   - А зачем мне бобылю помогать? - Оправдывался домовой. - Ни хозяйки в доме, ни детишек. С котом только играть приходиться. Скучно.
   - Да кто ты такой, что бы человека осуждать? Вы созданы, что бы людям помогать, а возомнили себя ровней. Не нежить, а сплошные тунеядцы.
   - Так ведь дом без детишек пустой. - Оправдывался Домовой. - Вот и скучно бывает. А вот насчет тунеядства - это ты парень напраслину на нас возводишь. Скучно оттого, что дела никакого нет.
   - А на меня навалился тоже со скуки? - Проворчал я. - Медведь, чуть не задушил.
   - Не правда, Домовой еще никого не задушил, пугать, признаю, пугал. А вот, что бы до смерти. Нет, не было. - Снова оправдывалась нежить.
   - А ты как братья твои от имени всех Домовых говоришь?
   - Конечно от всех. - Подтвердила нежить. - Макош предупредила, что с тобой говорить надо по совести. Говорит, что сила тебе дана для великого начинания. Только вот сможешь найти то, что тебе предначертано, зависит от тебя самого.
   - А что мне предначертано? Ты знаешь?
   - Откуда мне сиволапому знать такое? Знаю, что Макош с нетерпением ждет тебя, говорит, что давно в гости ты не наведывался. - Домовой стал ухать как филин.
   - Передай ей благодарность за приглашение. По случаю непременно загляну. Так и передай. Хорошо?
   - Хорошо. Передам. - Согласился Домовой. - Если, помощь моя понадобиться ты обращайся. Поможем.
   - Спасибо, - поблагодарил я.
   - Пожалуйста, - ответила нежить из тьмы. - Прощай.
   - Бывай.
   Впервые за последние дни я спал. Сны если и снились, то я их совершенно не помнил. Пробуждение было легким, как в детстве: стоило солнечному лучу упасть мне на лицо, как я тут же раскрыл глаза. Ленка сидела неподалеку за столом и что-то сосредоточенно писала. Когда она сосредотачивалась, то смешная морщина шла вверх от переносицы через лоб и к волосам. С кухни доносился аппетитный запах яичницы с ветчиной. День обещал быть замечательным!
   Я сел на кровать и стал искать свои шорты. Как назло их нигде не было видно. Как впрочем, и матраса, на который ложился вечером хозяин. Настенные часы показывали половину девятого утра.
   - Привет! - Весело поздоровалась Ленка.
   - Привет, - ответил я, кутаясь в простыню. - Ты мои вещи не видела?
   - Я их постирала, сохнут на балконе. - Она, улыбаясь, встала, продемонстрировав, что одета в мужской тренировочный костюм. - Наша одежда так противно пахла! Мне Геннадий одолжил свои вещи. Спроси, может, есть у него лишняя пара брюк для тебя?
   Молча, откинув простынь, я встал. Лена стыдливо отвернулась. Шлепая босыми ногами по деревянному полу, я прошел на кухню.
   - Доброе утро! - Поздоровался я.
   - Привет, - пробурчал Скулов занятый процессом перекладывания добротной яичницы на тарелки. Однако один желток у него все же растекся. - Вот черт.
   - Штаны не одолжишь?
   - В спальне открой шифоньер, там, на полке увидишь. - Отмахнулся приятель. - Бери те, которые понравятся, не стесняйся. Туалет на улице. Умыться можно под колонкой. Только полотенце с собой захвати. У тебя не более пяти минут.
   Последняя фраза настигла меня уже по пути в спальню.
   Завтракали мы за кухонным столом. Генкины брюки слегка коротковатые, едва прикрывали щиколотки снизу, но были узкими и пуговицы отказывались сходиться с петлями. Однако настоящей пыткой оказалось сидеть. Штаны вздулись на бедрах и грозили расползтись по швам. Мои мучения не остались незамеченными.
   - Лена, - обратился Генка к моей спутнице. - После завтрака проверь вещи. Жара с утра стоит такая, что должны быстро высохнуть. Иначе Дир оставит меня без пары брюк.
   - Извини, Гена, но в трусах сидеть за столом не приучен. - Огрызнулся я. - А тренировочный костюм у тебя только один.
   - Ничего, Геннадий отвезет нас на рынок, и мы купим себе немного вещей. - Весело отозвалась девушка.
   - Интересно, на какие шиши? - поинтересовался я.
   - Разве я тебе не говорила, что помимо гривен я еще и баксы из дома прихватила? - сказала Лена. - Нужно обменять их.
   Настал черед, удивится и нам с Генкой.
   - И много? - Выдавил я из себя.
   - Две тысячи. - Лена посмотрела на нас с Генкой, наши физиономии выражали удивление. - А что мало?
   - Достаточно, - выдавил из себя я.
   Вспомнилась Доля, Значит, девица клятву держит.
  
   Глава 30.
  
   Приятно, черт возьми, когда деньги врага пытавшегося тебя убить идут тебе же на спасение! Или, по крайней мере, уберегут от труда под палящим солнцем, что бы заработать на хлеб насущный.
   Мы выехали из дома Генки Скулова, спустя полчаса после окончания завтрака. Вначале заскочили на рынок, поменяли часть долларов на гривны. Купили одежды для нас с Леной и продуктов из расчета на неделю. Генка, правда, настоял, что картошку и прочих овощей не брали, дескать, на даче все есть, причем растет прямо на грядках.
   С рынка машина вывернула на улицу имени Карла Маркса и, миновав мост через крохотную речку Степная, пересекла автостраду Симферополь - Москва. Мы ехали, если судить по указателям, прямиком на Феодосию. Но, увы, у села Победное, Генка поехал прямо, а указатель курортного города, остался за нашими спинами, на развилке. Вскоре, съехав с автострады, мы, не смотря сорокоградусную жару, вынуждены были закрыть окна, иначе клубы пыли грунтовой дороги забивали носоглотку. А Генка еще, вдобавок включил в салоне отопление.
   - Ты что ненормальный? - Стал возмущаться я. - Зачем сауну устаиваешь?
   - Иначе пыль все равно проникнет в салон. - Пояснил он. - Потерпите десять минут, до дачи недалеко.
   Как он и обещал, через некоторое время мы остановились у въезда в дачный поселок, перекрытого полосатым бело-красным шлагбаумом. Это обстоятельство огорчило Скулова, но принесло некоторое спокойствие мне, после того, как я осмотрел дренажный канал, не менее трех метров глубиной и четырех шириной. Он перекрывал доступ в поселок со всех сторон. Единственный въезд-выезд к дачам был через шлагбаум, на котором даже днем висел внушительный замок.
   Генка некоторое время пытался привлечь внимание сторожа протяжным сигналом клаксона, но, увы, никто не спешил, сломя голову нестись и открывать замок. Дачники в большей степени - пенсионеры сонно бродили по дачному поселку, а некоторые, несмотря на жару, возились на своих сотках земли и удивленно поглядывали на наш автомобиль. Делать нечего пришлось оставить машину перед шлагбаумом и, загрузившись сумками, пошли пешком к даче Скулова. По дороге я с интересом рассматривал домики. Они все были выстроенные из пиленного на блоки ракушника. С наружи их покрывали модной в девяностые штукатуркой - шубой. Домики не большие, не более шести в длину и пяти метров в ширину, но зато все обладали масандрами и приличного размера балконами на втором этаже. Невольно закралась мысль, что это, пожалуй, самое бесполезное жилье в такую жару. Наверняка температура под шиферной крышей достигала не менее шестидесяти градусов и врядли, без кондиционера, там могли бы находиться люди. Впрочем, лезут же любители саун в помещения и с более высокой температурой. Как говориться, на вкус и цвет.
   Особый интерес у меня вызвали маленькие фруктовые деревья, листья которых под воздействием солнца и пыли казались сделанными из алюминиевой фольги. Матово-серая листва плотно прижималась к веткам, отчего крона отбрасывала неуклюжие тени на бурой земле. Почва здесь действительно была глинистой, и я с удивлением смотрел на изобилие овощей на грядках. Секрет заключался в резиновых шлангах идущих вдоль тропинок на участках. Овощеводство здесь было поливным, и урожай зависел не столько от качества почвы, как от частоты полива и количества минеральных удобрений, вносимых в почву.
   Наконец, изрядно пропетляв по дачному поселку, мы подошли к выкрашенным в алый цвет железным воротам. За ними находилась роскошная арка с виноградом, который тяжелыми, недозрелыми гроздями свисал вниз, обещая к осени замечательный урожай.
   - Ну, вот. - Произнес Генка, - мы и добрались. Прошу.
   Войдя во двор через калитку, мы оказались под тенью спасительной прохлады виноградных листьев.
  
   - Красота, какая! - Лена вошла в незапертую дверь дачного домика. - Дир иди, посмотри.
   Не выпуская из рук вещи, я отправился на голос спутницы. Генка стоял и хитро улыбался. Войдя, я попал, несмотря на скромные габариты домика, в просторную веранду, совмещавшую кухню и столовую одновременно. Добротная деревянная мебель, выполненная руками настоящего краснодеревщика, из дуба и бука, готова была служить не одному поколению людей. За межкомнатной дверью с тонированным стеклом меня ждало то, что вызвало восторг у Лены.
   Небольшая по размеру комната была стилизована под зал средневекового замка. Камин, сложенный из серого дикого камня, придавал комнате атмосферу таинственности и романтики. Такие же серые каменные стены великолепно гармонировали с полом сложенным, словно шахматная доска из черных и белых кафельных плит. Рисунки, выполненные в желтых, красных и зеленных тонах витражными красками на внутренних рамах, под лучами солнца, придавали комнате невероятно веселый колорит. Большая, в полкомнаты, кровать с деревянной резной спинкой обладала накидкой из сиреневого шелка. К высокому потолку крепилось несколько деревянных балок окрашенных в тон с мебелью и оконными рамами, придавали комнате ощущение средневекового колорита.
   - Осваивайтесь, - добродушно произнес Генка. - Мне пора. В веранде стоит газовая плита в углу баллон пропана. Пользоваться умеете?
   - Конечно. - Подтвердил я.
   - Санитарный блок за домом. Душ, правда, летний. Все, что необходимо поищите в шкафу. Полотенца и постельное белье на полках.
   - Ген, а что на втором этаже? - Поинтересовался я обеспокоенный наличием только одной кровати.
   - Комната. - Генка улыбнулся. - Я ее еще не довел до ума, но раскладушка там имеется. Так что если будет здесь тесно, можешь занимать и второй этаж, только с ограниченным комфортом: у меня нет запасного комплекта белья и, там жара держится до середины ночи. Кстати, там, на верху, хранятся мои удочки, будет желание, рекомендую сходить на ставок он в километре от дачного поселка.
   - Геннадий, а нас отсюда милиция не заберет? - Вдруг поинтересовалась Лена.
   - Какая милиция? - Удивился хозяин.
   - Мы будем жить у вас на даче, в то время когда вы в городе. Нас никто не знает, да и сторожу нас не представили. - Пояснила Шило.
   - На этот счет можете, не беспокоится, - успокоил Генка. - Соседи видели, как я вас сюда привел, поэтому надоедать вам сторож не будет. Разве, что подойдет, познакомиться, чайку попить. Он у нас спиртное не пьет - печень больная, вот к чаю с мелиссой - не равнодушен, за вечер ведро жидкости выпивает. Куда оно ему входит?
   - Так уж и ведро? - Засомневался я.
   - Ага, может и больше, если подойдет, то вы его пригласите, о том о сем поговорите, Петрович - так сторожа зовут, больше он вам докучать не будет.
   Попрощавшись с гостеприимным Скуловым мы, с Леной принялись обживать домик и распаковывать вещи.
   После сытной вермишели и рыбной консервы на обед, я влез на второй этаж, который выполнял еще и функции кладовой, где нашел две телескопические удочки и металлический складной садок для рыбы. Прихватил кусок хлеба для приманки и отправился к ставку. Лена отказалась от прогулки и предпочла отдохнуть в прохладе дома, нежели гулять по солнцепеку. А жара стояла невыносимая! Не пройдя и половины расстояния до ставка, я сообразил, что не захватил с собой воду и головного убора. Чертыхнувшись, повернул обратно. У ворот дачного участка я увидел мужчину лет шестидесяти. Он бил кулаком в ворота.
   - Ты чего барабанишь? - Закричал я.
   - А, что? - Удивился мужик. - Имею право, я тут сторожем работаю, а вы самовольно чужую дачу заняли.
   - Нас хозяин - Генка Скулов сюда пригласил и сам же привез. - Возразил я. - А вас в это время в сторожке не было. Вас, кажется, Петрович звать?
   - Вениамин Петрович. - Мужик упер руки в бока - для большей важности. - А вы кто такие? Вас с девушкой только двое?
   - Приятели Скулова. - Ответил я. - У нас с женой медовый месяц. Вот и решили провести в тихом месте, подальше от города.
   - Странные вы молодожены. - Удивился сторож. - Люди после свадьбы к морю едут, а не в степь.
   - Когда деньги есть, то можно и к морю. А мы студенты. Лишних денег нет. - Ответил я, а между делом представился. - Меня Дмитрием зовут, жену Лена.
   - Очень приятно. - Мужик совсем успокоился на нас счет. - А ты Дима, решил к ужину рыбы наловить?
   - Хотелось бы.
   - Рыба у нас тут днем не клюет - жарко сильно. На ставок лучше идти по прохладе - на утреней зорьке. Да берет она только на червей да опарышей. Разборчивая стала. Хлебом ее не заманишь.
   - Откуда вы решили, что я на хлеб рыбачит, собрался? - Удивился я.
   - Так он у тебя в кармане лежит, вон, как карман распирает. - Усмехнулся сторож. - Ладно, пошли со мной я червей специально развожу в компостной яме. Сорт у меня для червей этих мест редкий - калифорнийский! Он от обычного дождевого червя знаешь, чем отличается?
   Перекинув удочки и садок через ворота во двор, я отправился за дачным сторожем. Топая рядом с Петровичем по отсыпанной щебнем дороге, я молча пожал плечами, и мысли мои были заняты, где бы утолить жажду.
   - Вот молодежь! - Бурчал Петрович. - Таких элементарных вещей не знать - калифорнийский червь мельче, насыщенного алого цвета и невероятно живуч. В здешних водоемах на него даже плотва с удовольствием клюет.
   - Неужели?- Я сделал вид, что страшно удивился.
   Наконец, мы подошли к сторожке.
   Увидев водопроводную колонку, я прямиком направился к ней.
   - Ты куда?
   - Воды выпить.
   - Из крана нельзя. Там речная вода, для полива. - Пояснил Вениамин Петрович. - А питьевая у нас вся привозная. У меня в сторожке бидон стоит, зайди, напейся. Я пока лопату из сарая возьму.
   Возле алюминиевого молочного бидона на табурете стояла зеленая, эмалированная кружка. Вдосталь напившись, я спустился с крыльца сторожки, и отыскал Петровича под яблоней.
   - Спасибо, а то пить очень хотелось.
   - Что это Генка вас не предупредил? Наверное, и воду с собой не привезли? - Сторож вогнал штык лопаты в прошлогоднюю листву. - Я копать буду, а ты червей вон в банку собирай.
   Вооружившись банкой из под шпрот я с склонился над ямой.
   - Да мы уже и обед на этой воде приготовили. - между делом сказал я. - Как считаете, Вениамин Петрович - не отравимся?
   Сторож перевернул штык лопаты: в гниющей листве копошились красные, как ягоды калины черви.
   - Собирай, давай, а то они прыткие - расползутся. - Шипел на меня Петрович. - Если сырую воду не пили, то бог даст, пронесет.
   Набрав червей штук пятьдесят, я решил, что этого вполне достаточно и осторожно, чтобы не порезаться об острые края банки закрыл крышку.
   - Спасибо. - Поблагодарил я сторожа. - Сварим уху - приходите на ужин.
   - За приглашение спасибо, только вот воду на уху придешь и наберешь у меня в сторожке, я двери на замок не закрываю. А за червей "спасибо" - не проходит. Червей я развожу на продажу.
   - Сколько? - Совсем ошарашенный таким поворотом дел, спросил я.
   - Десятка с тебя.
   - Ну и цены у вас...
   - Не нравятся? Тогда сходи поищи, может, где и дешевле найдешь?
   - Ладно, деньги принесу, когда за водой приду. - Согласился я. - А тара у вас для воды есть? Я сейчас бы воды набрал. А то, вдруг жена из-под крана воды напьется - мы медовый месяц в больнице проведем.
   - Полтора литра хватит? У меня большей бутылки нет. - На ходу пояснил Петрович. - Только тару вернешь. Жара, сам понимаешь.
   - Хорошо.
   Порыв ветра поднял вверх рубаху сторожа, и я с правой стороны его тела прямо там, где у живота заканчиваются ребра, рассмотрел багряное пятно. Первая мысль, наверное, померещилось. Я закрыл глаза. Но пятно не пропало, я его видел в бледно сиреневом свечении даже со спины. Хотя силуэт человека распознавался по едва уловимым контурам.
   Удивленный открытием я молча принял бутылку из рук сторожа побрел к даче Скулова. Мысли набегали лавинами, путались, соединялись, но я удивленный открытием смел все, кроме одной. Похоже, что я получил солнечный удар. Поэтому принял твердое решение остаток дня провести на даче, а вечером, часиков после шести сходить на ставок.
  
   Глава 31.
  
   Прежде, чем войти в дом я собрал удочки из-под ворот, где они лежали, и перенес их к дому. Затем, найдя в веранде кусок ветоши, хорошенько смочил ее и, обернув банку с червями, я положил в тени, под куст виноградника. Вернувшись в веранду, собрал в ряд, у стенки, четыре мягких стула, соорудив, таким образом, себе что-то наподобие короткого дивана, лег и, заложив кулаки под голову вместо подушки, закрыл глаза. Спать не хотелось, не смотря на усталость, да и условия - лежа на неудобных стульях, никак не провоцировали сон. Однако полежать, пусть даже в таком положении не удалось. Скрипнула межкомнатная дверь и до меня донеслись шаги босых ног.
   - Дир ты не спишь? - Голос Лены звучал испуганно.
   - Нет, не сплю. - Я открыл глаза и посмотрел на нее. На девушке из одежды были одни трусики. Ее обнаженная грудь, словно копия со статуи Афродиты возбуждала. Она не стеснялась своей наготы.
   - Дир, меня отец нашел! Нам нужно бежать.
   - В смысле, нашел? - Романтические мечты быстро улетучились при одном упоминании о профессоре Шило. Я вскочил на ноги. - Он где?
   - Не знаю. Помнишь, я тебе рассказывала, что он может ковыряться в моем мозгу словно в ящике, своего письменного стола?
   - Помню.
   - Это снова повторилось. Я устала от жары. Легла в кровать и заснула. - Лена села на один из стульев. - Я слишком поздно поняла, что он забрался мне в голову.
   - И что? - Я терялся в догадках.
   - Я ему во сне рассказала, где мы находимся. Дир мне страшно. Куда будем бежать?
   - Вспомни, что именно ты ему рассказала.
   - Я сказала, что мы в Джанкое на даче твоего знакомого. А еще, что я его ненавижу.
   - Генкину фамилию называла? - Дело принимало дерьмовый оборот, и мне нужно было понять, сколько времени у нас есть, чтобы принять меры предосторожности и не оказаться в лапах упырей.
   - Нет, но он выхватил из моей памяти картинки о поездке сюда.
   - Можешь точно сказать, что именно он увидел?
   - Он точно видел мост через канал и въезд в этот дачный поселок. - Нос девушки покраснел, губы дрожали, а глаза налились слезами. - Что я наделала, Дир?
   - Пока еще ничего, - я хаотично соображал. - Вокруг Джанкоя знаешь, сколько мостов через каналы?
   - Сколько?
   - Много.
   - А въезд в поселок?
   - Без географической привязки он мало, что даст. - Соображал я на ходу. - Машиной он сюда из Киева будет ехать часов, этак - двенадцать. Так, что небольшой запас времени у нас есть. Собирайся. Я займусь машиной.
   С мобильного сторожа я вызвал Генку. Приятель чертыхнулся, но пообещал приехать на дачу после восьми вечера.
   - Ну, блин, с вами и проблем. - Были его первые слова, когда на закате он приехал на дачу. Отведя в сторону, подальше от Лениных ушей, я рассказал все. Генка внимательно выслушав мою правдивую историю, он как не странно не удивился, только изрек: - Шайтан.
   - Причем здесь шайтан?
   - Шайтан по-татарски - черт.
   - Спрятаться поможешь? - В надежде я прямо смотрел этому, малознакомому человеку в лицо.
   Скулов задумался, его взгляд был устремлен на закат желтого диска солнца.
   - Дело можно сказать - дрянь. Если ее папаша считывает информацию прямо с ее мозга... то транспортировать твою даму можно только с завязанными глазами или с мешком на голове. Это первое. Второе: держать ее надо в помещении без окон. Третье: черному ведьмаку может помешать священник или белый ведьмак.
   - Откуда ты так осведомлен в этих тонких делах. - Удивился я. Неужели и ты... подключился к полю?
   - Если ты об Интернет ресурсах, то да. Люблю на досуге на сайтах магов позависать. Кроме того, являюсь поклонником телепередачи "Битва экстрасенсов". - Скулов достал из нагрудного кармана жевательную резинку, сперва протянул мне, я отрицательно замотал головой, затем положил себе в рот две подушечки и с чувством сомкнул челюсти. - Если ее папаша сильный колдун, то он найдет вас в любой точке земного шара. Спрятаться не реально, всю жизнь бегать не будешь.
   - Генна, нужно принимать решение, утром в городе будут упыри. - Напомнил я. - Время идет.
   - Ладно, есть тут рядом в соседнем селе одна женщина, я к ней часто мамаш с младенцами вожу, таких теток у нас "бабками" зовут. Заговоры знает, дурной глаз снимает и даже, - Генка широко улыбнулся, - на любовь гадает. Пока Лену оставим на даче. Сами поедем. Может, что "бабка" и подскажет.
   Уговорить Лену остаться одной в дачном домике на ночь, глядя, оказалось не просто. Панический страх у девушки перед собственным отцом оказался не шуточный. От одной мысли, что я могу ее бросить, Лену начинал бить озноб, она плакала и смеялась одновременно. Я спокойно выслушал ее признания в любви к себе и проклятия по тому же адресу. В конце концов, она согласилась остаться одной при условии, что я буду отсутствовать не более часа.
   Сумерки становились все гуще. И мы не знали примет ли ведунья нас, на ночь, глядя или нет. Отчего и нервничали. Генка от волнения, вначале проскочив указатель на Победное, вынужден был сдавать задним ходом, при свете фар встречных машин я видел, как нервно дергалось его лицо. Наконец машина остановилась возле последнего дома улицы.
   - Все приехали. Дальше кладбище.
   - Со мной пойдешь? - Спросил я у приятеля, закуривая. - Хотя б представишь.
   - Ладно, пошли, - сказал Генка после минутного раздумывания. - Только она дама с характером. Татарка. Если, что не понравится, может и сковородой навернуть. Будь начеку, что бы сегодняшнее путешествие не закончилось больничной койкой.
   Последнее замечание было, конечно, шуткой, но она не разрядила обстановку. Мы вышли из машины, щелчком пальца я отправил вдоль дороги окурок далеко от ворот. Генка запер машину, и мы подошли к дому.
   - Она, что сама живет, - почему-то шепотом спросил я.
   - Сама. - В полголоса ответил Генка.
   В этот момент на крыльце вспыхнул свет. Я с удивлением посмотрел на приятеля. Он застыл с поднятой рукой на уровне плеча, так и не коснувшись звонка указательным пальцем. Сначала донеслись щелчки открывающегося замка, а затем, скрипнув, открылась дверь. На крыльце стоял силуэт женщины. Лампа, освещающая двор и калитку была немного выше головы хозяйки, поэтому ее лица я не видел.
   - Чего застыли? - Резко прозвучал голос женщины. - Калитка открыта, заходите. Только обувь снимайте, я за вами полы мыть на ночь, глядя, не собираюсь.
   Она исчезла в черном проеме дверей. Мы переглянулись и, робея, что дети, вошли. Генка топал за моей спиной и учащенно дышал от волнения. Мне, наоборот, сперло дыхание и не сватало воздуха. Сняв обувь, и миновал темную прихожую, мы прошли в дом. В одной из комнат горел свет, и мы просто шли на него, натыкаясь по дороге на мебель.
   - Тише идите, а то словно слоны топаете. - Гневно прозвучал голос из комнаты.
   - Да мы не специально, Марта. Просто со света к темноте не привыкли глаза. - Ответил Генка.
   - Слепым свет не поможет. - Беззлобно проворчала женщина.
   Наконец мы добрались до порога комнаты, женщина сидела за столом, на котором горела настольная лампа. Красный абажур придавал комнате таинственный вид. Хозяйка в домашнем ситцевом халате раскладывала карты. Переступив порог, мы остановились.
   - Чего как бараны стали? Проходите, садитесь. - Она небрежно, колодой карт указала на стулья стоящие вокруг стола. Я обратил внимание на профиль лица Марты - в памяти всплыла карта пиковой дамы. Сходство оказалось полным, словно фотография. Осторожно отодвинув от стола стулья, мы сели.
   - Мы собственно, вот по какому делу, Марта. - Начал Генка.
   - Почему ты говоришь, если с вопросом пришел твой товарищ? Вот он пусть и говорит. - Прервала хозяйка дома приятеля. Марта продолжала раскладывать пасьянс.
   - У меня возникла проблема с одним человеком, - робея и немного заикаясь, начал я. - Он сильный колдун. Со мной сбежала его дочь. Теперь он едет сюда.
   - Не то говоришь, юноша. Колдун от колдуна прятаться не должен. В тебе сила проснулась, а ты управлять ею не научился. Только тот второй, чью дочь ты увез, боится тебя сильней, чем ты его.
   - Почему?
   - Силу тебе дала праматерь наша, это сила любви и ненависти. Она светлее дня и чернее ночи. Тебе шайтаны домашние готовы ноги лизать, если прикажешь. Ты можешь, как лечит людей, так и убивать их. Тебе подвластны стихии огня, ветра, земли и металла. Тебе предстоит покорить шайтана камня. Тебя любит судьба. Ты пришел, потому, что не знаешь, что делать?
   - Да, - кивнул я.
   - Смотри, - Марта собрала со стола игральные карты. На столе оказалась расстелена карта автомобильных дорог. - Определи, где сейчас находится твой враг.
   Я тупо посмотрел на карту и ничего не почувствовал.
   - Не знаю.
   - Вот баран. - Выругалась татарка. - Выставь над картой правую руку, закрой глаза и прислушайся к ощущениям.
   Я молча подчинялся. Вытянутая ладонь безмолвно зависла где-то между Киевом и Черкассами. Я затаил дыхание.
   - Дышать не забывай, а то помрешь от нехватки воздуха. - Продолжала ворчать учительница.
   На ладони под большим пальцем я почувствовал зуд, захотелось почесать руку, затем вместо зуда появилось покалывание и причем, достаточно болезненное. Я открыл глаза и посмотрел на карту. В месте, где у меня на ладони ощущения усилились, на карте был обозначен населенный пункт "Софиевка". Из памяти всплыло длинное село с невероятным количеством придорожных кафе.
   - Он здесь. - Ткнул я пальцем в карту. - Дальше что делать?
   - Что хочешь. Можешь поджечь машину, а хочешь - проткни шины.
   - Как это? - Спросил я.
   - Нет, ты не баран, - ворчала Марта, - он хоть и тупой, но целеустремленный, а ты как тупая и трусливая овца. Вот молодежь пошла, не в состоянии своим даром без подсказки воспользоваться. Накрой на стол, разжуй и в рот положи. Представь то, чтобы хотел, с ним сделать и зафиксируй свою мысль.
   Закрыв глаза, я представил, как под красной "Тойотой" разрывается все четыре колеса. Оставалось зафиксировать свою мысль, не представляя, как это сделать я, просто хлопнул ладонью по крышке стола.
   - Вот молодец, даже догадался, как мысль зафиксировать. - Похвалила ведунья. - А теперь попытайся проверить результаты своей работы. Только на этот раз без моих подсказок.
   Я снова вытянул руку над картой, закрыл глаза, пытаясь, сосредоточится на населенном пункте. Рука стала ощущать холод так, словно, на несколько минут засунул ладонь в морозильную камеру. Когда озноб охватил запястье - я отдернул руку и открыл газа.
   - Ну что почувствовал? - Спросила Марта.
   - Сильный холод. Как будто лед в руки взял. Это что такое?
   - Смерть или несколько смертей. - Спокойно ответила Марта. - Могу тебя поздравить - ты пополнил армию проклятых миром.
   - Кого? - не понял я.
   - Ты убил своего врага с помощью магии, тем самым пополнил армию колдунов ведьм и ведьмаков кого обычные люди проклинают. Ты стал проклятым миром. - Марта буднично тасовала карты. - Давай брошу тебе на судьбу.
   - Зачем, я свою судьбу знаю. - Отказался я.
   - Свою судьбу мы один раз в жизни встречаем, поэтому ее и знаем. Я тебе погадать хочу на другое.
   - На что же?
   - На твое предназначение.
   - А разве судьба и предназначение не одно и тоже? - Удивился я.
   - Нет, конечно, судьба помогает в повседневной жизни, улаживает все твои дела. А предназначение - это то, для чего тебе создатель жизнь дал. Твоя высшая жизненная цель.
   - А зачем мне это знать? Это таинство. - Твердо отказался я.
   - Ты уверен, что не хочешь знать? - Марта пристально посмотрела мне в глаза и сама ответила. - А ведь и вправду не хочешь. Далеко пойдешь, если в столь юном возрасте умеешь правильное решение принимать. Ну, тогда чего расселись? Мне спать пора, да и вас девка ждет, извелась вся. Уезжайте.
   Мы с Генкой переглянулись. По крайней мере, мы и слова не говорили о том, что Лена нас ждет. Может, догадалась или все, что сегодня произошло не просто слова...Что бы проверить нужно было подождать несколько часов, если упыри не появятся вместе со своим хозяином, значит это все, что здесь произошло не веселый розыгрыш.
   По крайней мере, мне хотелось в это верить!
  
   Глава 32.
  
   Машина остановилась у знакомого шлагбаума. Генка молча заглушил машину, свет фар потух, укрыв нас темнотой. Из далека, доносилось стройное кваканье лягушек, а рядом возле колес машины заводили свою песню сверчки. Украдкой из-за горизонта поднималась луна. Происходящее больше походило бы на сон, если не злющие комары. Смачные шлепки по собственному телу не давали возможности, сосредоточится на мыслях. Генка с каким-то невероятным остервенением жевал свою резинку. Наконец он не выдержал.
   - Слушай, а может быть, вы эту ночь проведете на вокзале? Ленке твоей наденем повязку на глаза, чтоб не "засветила" наше местопребывание и посидите в машине? До утра. А?
   - Ты видел, как я определил местонахождение ее папаши? - Спокойно спросил я. - Если он жив, то вычислит нас в два счета. А если нет, то...
   - То жизнь делает новый виток по спирали. Правильно?
   - Наверное, ты прав. - Согласился я и сквозь стекло посмотрел на звездное небо. - Ладно тебе пора. До завтра.
   - Я утром заеду. - Сказал приятель.
   Попрощавшись, я вышел из машины и, минуя сторожку, пошел к нашему убежищу.
   Свет в окнах Генкиной дачи горел только на веранде. Не задумываясь о причинах, я вошел в дом. Пустая веранда заставила меня пройти в комнату, я искал Лену. Девушка сидела на полу в позе лотоса и что-то бормотала. Я окликнул ее, но она, казалось, меня не слышала. Чтобы не врезаться в темноте в мебель, я щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Пройдя на ощупь через комнату, я прикоснулся к Лене. Она не среагировала, ее монотонное бормотание продолжалось. Лена находилась в трансе и слова, которые она произносила, мне не были знакомы. Но в них чувствовался какой-то ритм. Заклинания! Она читала какие-то заклинания! Не знаю почему, но я сел на пол напротив нее и закрыл глаза пытаясь сконцентрироваться. В сознании вспыхнуло лицо Анны - матери Лены. Вначале спокойное оно исказилось гримасой ненависти. Усилием воли я попытался изгнать видение проч. Мне это удалось. Лена перестала бубнить заклинания и, до ушей донесся тяжелый вздох. Я открыл глаза и смотрел на Лену: она молча моргала, и я понял, что она приходит в себя.
   - Это ты? - спросила она.- Давно вернулся?
   - Пять минут назад, - сообщил я ей.
   - А, я, кажется, задремала и мне снился сон, что родители, еще молодые со мной прощались, мама, на последок, просила выучить какие-то слова. Она мне диктовала, а я повторяла. Так чудно, я не понимала ни одного слова, но повторяла за ней. Словно на новогодний утренник в детский сад учила стихотворение.
   - Тебе их не хватает? - Спросил я.
   - Глупый вопрос, я их дочь, и, возможно, моя привязанность к ним сильнее ненависти. - Лена сменила позу, просто сидела на полу уперевшись в стену спиной. - Я достаточно взрослая, что бы понимать, что мои предки сломали мне психику. Пройдут годы, прежде я смогу стать нормальным человеком не думающем о магии. Все это так сложно...Главное не вернуться в их дом.
   - Давай проведем эксперимент.
   - Какой? - Лицо девушки оживилось, свет, падающий из веранды осветил появившийся блеск в ее глазах.
   - Проверим, сможешь ли ты жить без магии.
   - Это какой-то тест?
   - Да. Я вызову сюда существо, которое нормальный человек не видит, и буду с ним разговаривать. А когда все закончится, ты мне расскажешь, как он выглядел и о чем мы с ним говорили.
   - У вас, что свой собственный язык, который не понимают посторонние? - Удивилась Лена.
   - Можно и так сказать, - мне не хотелось посвящать ее в подробности до завершения эксперимента.
   - Тогда начинай.
   - Я должен тебя предупредить: мне не приходилось общаться с нечистью в присутствии других людей. Поэтому пообещай мне, что ты будешь сидеть тихо и не выдавать своего присутствия.
   - Обещаю. - С готовность согласилась она. - Может быть мне лучше забраться на кровать?
   - И когда станет страшно, ты сможешь укрыться с головой под покрывалом?
   - Ага. - Простодушно призналась она. Почему-то я увидел в ней ребенка - маленькую и доверчивую девочку.
   - Хорошо. Лезь на кровать.
   Лена ящерицей нырнула под покрывало. Мягкий матрас принял ее тело и укрытая с головой девушка, за исключением пары бугорков, больше ничто не выдавало ее присутствия. Я же волнуясь, решил вызвать нежить. Не сильно хлопнув ладошкой по стенке, я мысленно обратился к нежити:
   - Есть кто в этом доме? Выходи.
   В ответ кто-то сильно ударил в стену и, на меня посыпалась штукатурка. При предыдущих контактах такого не было. Кто бы это мог быть? По волосам словно пробежал ветерок. Еще одна странность...В веранде погас свет...
   - Кто здесь? - Вслух спросил я.
   В ответ протяжно заскрипела половая доска у порога. Похоже, что гость у меня сегодня был иного окраса, чем в предыдущие разы.
   - А ты кого ждешь? - Нежить говорила басом.
   - Того, кого Макош пошлет, - ответил я. - Или тебе это имя не о чем не говорит?
   На пороге появилось существо сантиметров тридцати ростом сплошь покрытое шерстью, и если б оно не стояло на двух конечностях, то его можно было принять за кота.
   - Я - Домовой. Говори, зачем звал? - Упоминание имени их госпожи сбило спесь с беса - говорил он хоть и громко, но без раздражения.
   - Мне товарищи твои говорили, что тебе нельзя жит там, где икон нет. А в этом доме я еще не видел ни одной.
   - Если не видел, то это не значит, что ее здесь нет. - Отрезал Домовой.
   - Скажи, что произошло с колдуном? Отцом девушки, которая находится здесь.
   - Так ты и сам знаешь: угробил ты всю их семейку. Включая и сестрицу. Как колеса лопнули на их машине, так и перевернулись они, а сзади в них въехала вторая машина с упырями. Они вместе вылетели в кювет, где машины и загорелись. Славно так горели, упыри прожарились на славу - ни один не убежал. - Домовой издал звук, словно причмокнул губами. - Хорошо все вышло, Макош, осталась тобой довольна. И Мартой тоже, она прирожденная учительница.
   - Ты хочешь сказать, что нам больше ничего не угрожает?
   - Конечно.
   - Лена видела приведение матери, она пыталась ее чему-то научить. - Сообщил я.
   - Анна была сильной ведьмой, но этот дар не передался девушке. Анна еще вернется обучать свою внучку. Но тогда будет играть роль выбор самого ребенка, а не пожелания приведения мертвой ведьмы. - Спокойно ответил Домовой. - А эта девушка обычный человек - лишенная твоих способностей. Она только травы ведает.
   - То есть она тебя не видит и не слышит? - Спросил я.
   - Конечно.
   - Хорошая новость, - произнес я, - спасибо.
   - Макош просила передать, что бы ты девчонку не бросал. У вас еще есть незавершенные дела.
   - Это какие? - Удивился я.
   - Ты забыл, что останки людей лежащих в яме дома колдуна просят погребения с отпеванием? - Домовой недовольно засопел. - И не забудьте в тот дом священника пригласить. Другую нечисть изгнать надо. И иконки в дом внести.
   - И это все? Хочешь получить новое жилье?
   - Нет не все. - Второй мой вопрос Домовой решил проигнорировать. - Вам еще предстоит познакомиться с кладовником. Помнишь, тебе о нем судьба говорила?
   - Помню. Только не пойму, зачем мне все это?
   - Всему свое время. - Нечисть засобиралась. - Мне пора. Прощай.
   - Бывай. - Ответил я. - Береги себя.
   В темноте мне показалось, что бес улыбнулся. Затем спрыгнул с порога в веранду и растворился в темноте. Спустя несколько секунд там вспыхнул свет.
   - Это все? - раздался за спиной голос Лены.
   - Все. - Подтвердил я. - Делись впечатлениями.
   - Я кроме удара в стену и потухшего света, больше ничего не видела и не слышала. Ты просто стоял спиной ко мне и молчал.
   - Значит, эксперимент не удался. - Констатировал я. - У меня есть две новости. С какой начинать?
   - С хорошей. - Лена легла на живот и задрала ноги, ее голову поддерживали кулачки подпиравшие щеки.
   - Твой отец больше не будет над тобой властвовать. И сюда он не приедет.
   - Да? А что случилось?
   - Это вторая новость. Твои родители...- Я запнулся, пытаясь подобрать слова. - В общем, они попали в автомобильную катастрофу. Мне жаль, что так получилось.
   - Правда? Они живы? - Внешне девушка довольно спокойно реагировала на мои слова. - Тебе известны подробности?
   - Они погибли. И твоя сестра тоже...
   - Они быстро умерли?
   - Я не знаю. Их ударила другая машина...Обе сгорели с пассажирами.
   - А те люди, кто они?
   - Подчиненные твоего отца. - Я старался говорить спокойно. - Они спешили сюда, поймать нас.
   Лена замолчала, затем промокнула набежавшие слезы указательными пальцами.
   - Наверное, так будет лучше. - Тихо произнесла девушка. - Для всех нас. И для них тоже.
   - Я должен тебе сказать еще одну вещь. - Набравшись смелости, произнес я.
   - Ты уверен, что мне это надо знать? - Лена посмотрела мне в глаза.
   - Думаю, что будет неправильно, если я тебе этого не скажу.
   - Ты всегда поступаешь правильно?
   - Стараюсь. - Честно сознался я.
   - Не надо, не старайся. Я ничего больше не хочу знать. Если ты не против, я хочу остаться одна.
   Я молча кинул в знак согласия. Не знаю, увидела ли она мой жест в темноте или нет. Мне не оставалось ничего другого, как подняться на массандру и лечь на старую, советского еще производства, раскладушку, издававшую протяжные стоны при малейшем движении тела.
  
   Глава 33.
  
   Я проснулся от яркого света, полоснувшего меня по глазам. Солнце ярко светило в
   глаза. Там, где вчера вечером было окно, сегодня простирался зеленый луг. Слух улавливал еле различимое журчание ручья. Разнотравье буйно цвело и сладкие запахи трав с еле уловимой ноткой горечи полыни кружили голову. Я лежал на копне свежескошенной травы, вокруг копошились вечные труженики - пчелы. Это был мир грез и мое сокровенное понимание рая. Здесь было хорошо.
   Я приподнялся на локте и осмотрелся: бескрайний луг простирался до самого горизонта. Одинокие вербы и дубы готовы были предоставить прохладную тень страждущим от зноя. На горизонте появилась маленькая точка, которую я принял за мелкое насекомое, с каждой секундой увеличивалась в размере - что-то приближалось ко мне. Тревоги не было, я с интересом наблюдал за шаром, который с невероятной скоростью несся ко мне. Он остановился в десяти шагах от меня и замер в метре от поверхности луга. Я осмотрел его: это был здоровенный - сантиметров шестидесяти шар, поверхность которого состояла из змей. Гады пульсировали, то приподнимались, то вновь, словно пружина сжимала, сворачивались. Зрелище не было приятным, но меня оно совершенно не беспокоило. Наконец живая сфера опустилась. Змеи стали покидать клубок и исчезать в траве, а на месте шара стала проявляться женская фигура, которая с каждым мгновением приобретала очертания живого человека. Это была Макош. На ней была одета длинная до пят белая рубаха с вышитым воротом и рукавами, на голове красовался свежий, сплетенный из луговых цветов венок.
   - Ну, вот снова свиделись. - Голос Макоши журчал ручейком. - Здравствуй.
   - Здравствуй, Макош! Давно не виделись. - Улыбаясь, приветствовал я. - Какие новости в вашем мире?
   - У нас новости? - Она рассмеялась так громко, что казалось, раздался гром. - Какие новости могут быть в моем идеальном мире? Новости появляются у вас, где сражаются войны солнца и луны. Самая главная новость - это ты.
   - Неужели?
   - Твои поступки ставят в тупик даже меня. - Макош сидела на траве и украдкой посматривала на свои босые ноги. - Ты непредсказуем в принятии решений и быстр в их реализации. Настоящий хаос! Кстати, ты уже решил задачку, которую я тебе задала во время нашей последней встречи?
   -Еще нет. Не досуг было. Могу, правда, поделиться своими наблюдениями. Если хочешь.
   - Конечно, хочу. Мне интересно.
   - Хаос - это основа нашей жизни, мы можем влиять на судьбу своими поступками, а не она на нас. Неизменным есть только предназначение человека, а путь каждый выбирает сам. Пчела собирает нектар там, где видит цветок и никто не в праве изменить ее полет, но предназначение пчелы предопределено - она должна создавать мед из нектара. - Я сам удивился своим выводам и продолжил. - Так и все живущие на земле выполняют определенную миссию. Порой не совсем понятную для окружающих. Иногда действия определенных личностей или целых народов становятся ясны спустя несколько поколений. Кто-то сказал: "Хочешь рассмешить бога - поделись с ним своими планами".
   - Браво, мой мальчик. Ты снова пошел своим путем, но все же нашел зерно в моей задачке. Ты увидел живое в живом, но по-своему. Главное, что понял суть. Ничто людей не окружает без причины, ни круг общения, ни работа. Каждый выполняет свою миссию по отношению друг друга. Иногда последствия станут, известны не сразу, а через одно поколение или через сотню. Хаос - это стройная система предназначений, при полной свободе выбора цветка. Молодец.
   - Но насколько я понимаю, в отношении меня, предназначение изменилось. Не так ли? - Сказал я.
   - Нет, не изменилось, просто потребовалось ускорить некоторые процессы вокруг тебя. Не вмешайся я, ты через несколько лет открыл бы в себе экстрасенсорные возможности и выполнил бы свою миссию. Даже не встречаясь со мной. - Макош на минуту задумалась. - Мне потребовалось ответить на некоторые преждевременные действия наших оппонентов. Теперь ты вернул все в прежнее состояние.
   - Убив профессора Шило?
   - И это тоже. Рано или поздно ваши пути должны были пересечься. И каким-то образом тебе удалось бы его остановить. Важно иное - это твое изменение и понимание сути происходящего вокруг тебя. Я понимаю, что пока это все сложно выглядит, но так было надо сделать.
   - Для чего?
   - Помнишь, что искал профессор?
   - Алмазы?
   - Да. А как ты думаешь, зачем они ему понадобились?
   - Деньги дают власть, а власть дает деньги. Все просто.
   - Отчасти ты прав. - Макош легла на живот лицом ко мне. - Появление нового ресурса в этой стране привело бы к изменению людей обличенных властью. Ваш народ не готов к этому. Он не способен противостоять злу, которое, возможно, заполонит души ваших лидеров.
   - Вот уж не думал, что такой тонкий мир, как ноосфера занята решением материальных задач. - Рассмеялся я. - Зачем это вам?
   - Коллективный разум принял такое решение. - Макош стала серьезной. - Мы с вами постоянно контактируем, а значит, оказываем определенное воздействие друг на друга. Серьезные изменения в вашем мире окажут влияние на нас. Мы не можем противостоять злу, если оно будет подпитываться от вас. Это уже происходило, во время правления диктатора и войн. Больше допустить такого мы не можем. Вот так-то.
   - Понятно, а что с алмазами? Они будут ждать своего часа?
   - Нет, тебе предстоит их найти.
   - Но если их не нашли геологи, как я их найду? - удивился я.
   - На этот клад было наложено проклятие народом, культуру которого ты изучал. Его можно отыскать только после того как изведешь дикого демона и сумеешь договориться с кладовником. Но демон не подвластен ни мне, ни противоположной стороне. Он был призван на службу людьми, и они заплатили свою цену за этот союз. Народ растворился в истории и перестал существовать.
   - А можно узнать, зачем мне эти алмазы? Мне такое количество денег не надо.
   - Ты должен будешь извести демона, а с кладом поступай, как заблагорассудиться.
   - Зло не в деньгах, а в силе, которая их выдает?
   - Совершенно верно. - Макош улыбнулась. - Если б профессор принес это наследие во власть, то равновесие было нарушено не в нашу пользу. Если ты, Дир, сделаешь людям этот подарок, то будем ожидать позитивных изменений.
   - Но почему это должен сделать я?
   - Не только ты, но и дочь профессора. Это ваше предназначение. Заклятие на клад было наложено таким образом, что снять его могут, только потомки шаманов, что его наложили. Вам вместе предстоит найти еще одного человека - потомка третьего шамана, что бы уничтожить дикого демона.
   - И где мне его искать? Может быть, подскажешь? Или где-то есть архив с генеалогическим деревом?
   - До тех пор пока ты не прикоснешься к этому человеку, то никогда не узнаем кто именно это. Древние шаманы предусмотрели такую защиту.
   - И сколько мне понадобиться времени, что бы найти потомка третьего шамана? Вся жизнь?
   - Никто не вправе изменить полет пчелы и не важно, какой она изберет цветок, важно, что она из нектара делает мед. - Напомнила мне Макош мой собственный вывод и грустно улыбнулась. - Ты - пчела! Лети...
   Мне хотелось еще, что-то сказать, но, увы - я снова улетел в темноту.
  
   * * *
  
   Проснулся я сразу, как только снова ощутил себя в своем теле. Это было замечательное пробуждение - легкое состояние счастливого человека. Подобные ощущения и дают человеку силу жить и бороться. Короткие мгновенья счастья. Сквозь окно я смотрел на чистое безоблачное небо. Было еще слишком рано и солнце не поднялось на горизонте, однако света вполне достаточно, что бы рассматривать старые, пожелтевшие плакаты с советскими звездами эстрады, развешенными на стенах из толстых фанерных листов. Похоже, что их сюда поместили лет двадцать назад. Это время было моего сплошного детского счастья. В детстве так и должно быть - каждый день радостен и счастлив. С годами количество счастья уменьшается и вот наступает момент, когда ты радуешься мгновениям. Так устроена человеческая жизнь. И чем раньше ты это поймешь, тем меньше ошибок совершишь.
   Внизу скрипнула дверь - кто-то выходил из дачи. Я встал и вышел на балкон. Эта была Лена. Одетая в тренировочный костюм и кроссовки она направлялась к воротам, явно вышла на пробежку. Она, почувствовав мой взгляд, обернулась и, увидев меня, подарила воздушный поцелуй. Я ответил на приветствие аналогичным жестом.
   Мне стало немного стыдно за себя - после службы в армии я ни разу еще не стал на беговую дорожку. Хотя не мешало пробежаться до ставка и обратно. Мысль о водоеме напомнила мне, о червях лежащих под кустом виноградника. А почему бы не сходить на рыбалку? Время как раз подходящее.
   Часа через три, когда солнце начинало припекать, я счастливый возвращался с рыбалки. В металлическом садке все еще трепыхалось несколько килограммов рыбы разного размера и сорта. Тут были красноперки, круглые караси, несколько подлещиков и пара благородных карпов. Довольный собой я возвращался с добычей в наш уютный домик. Возле ворот участка стояла припаркованная Генкина "копейка".
   - Лена, смотри, рыбак вернулся. - Прокричал Генка первым увидевший меня.- Я же говорил, что он на ставок пошел, а ты - "похитили", "похитили".
   На порог, из веранды, пулей выскочила девушка и фурией набросилась на меня. Она уткнула свой нос мне в грудь и маленькими, но крепкими кулачками молотила меня по плечам. Опешив от такого приема, я стоял и молча принимал удары, пока она, наконец, утомилась. Шмыгнув распухшим от слез носиком, Лена подняла на меня глаза.
   - Пообещай, что больше ты меня так пугать не будешь. Хорошо?
   Я наклонил голову и осторожно поцеловал ее в припухшие губы.
   - Обещаю.
   На пороге стоял Генка и, глядя на нас, хитро улыбался.
  
   Август - декабрь 2010 года
   Кировоград.
  
  
   Конец
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   100
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"