Дурь из головы выбросить нетрудно, но жалко. Учиха Обито
Я сидел, развалившись, в горячем источнике, который сам и создал - по одной манипуляции с землёй, водой и огнём, и можно устраивать отдых там, где мне приспичит. А отдых был мне просто необходим - мы уже почти месяц рыскали по стране Воды, ища этого призрачного Джоша. А надо учесть, что, став кицуне, я перенял некоторые привычки и черты характера лис, и могу вам точно сказать, мы, лисы, терпеть не можем всепроникающую сырость, от которой в этой треклятой стране нигде не скрыться. Всё это время Кохаку как одержимая таскала нас по лесам-полям-горам почти без привалов, но, на моё счастье, она таки ухитрилась напасть на след своего братца, так сказать, вышла на финишную прямую. Теперь они с Саске отправились искать Джоша, я мог просто расслабиться на горячих камнях. Мне вспомнился один разговор с Джирайей, в то время, когда я ещё был шиноби Конохи. Санин сказал мне, что однажды я смогу понять всю прелесть того, чтобы посидеть в горячем источнике с пиалой саке. Надо сказать, алкоголя в последнее время мне сильно не хватало, сказывалась привычка по пятницам напиваться до потери пульса. Но вот теперь у нас с Кохаку нечасто получалось набраться...
Я вспомнил, как пару недель назад осмелился спросить, пока Саске был занят тренировкой, кто же четвёртый Учиха...
Flashback Обито
- Кохаку, а кто четвёртый Учиха? Ты ещё говорила, что ходила ему мозги промывать...
- Учиха Мадара.
Я впал в ступор. Слишком уж много доводов было у меня против этого заявления...
- Во-первых, он погиб во время боя с Хаширамой Сенджу...
- Ага, счас прям, его не убьёт и прямое попадание метеорита!
- Ладно, во-вторых, если он жив, то в состоянии глубокой старости...
- Всем бы такую старость, таких бодреньких старичков ещё поискать надо!
- А в-третьих... В своё время он контролировал Кьюби, силу его Шарингана был не способен преодолеть король биджу, я сомневаюсь, что кицуне может быть сильнее Лиса.
- Ну... Первое: у Кьюби нулевой талант к гендзюцу, будь у моего отца столько же чакры, королём биджу стал бы Пёс. А Кьюби... Он попадался на гендзюцу уровня среднего Генина... Этим всё сказано, ты ведь знаешь, в кого я пошла иллюзиями... Второе: у Шарингана есть природный враг - це два аш пять о аш. Попросту говоря, этиловый спирт. Пиала медицинского спирта, и он не то что Шаринган включить, глаза разлепить не сможет... Да, великий и могучий спирт - страшнейший из всех известных мне ядов...
Я поёжился. Я точно не помнил, сколько градусов в медицинском спирте - восемьдесят шесть или девяноста шесть, но обе цифры пугали...
- Ну а дальше ты догадываешься! - жизнерадостно заключила девушка.
End of flashback
Я потянулся, нежась в горяченькой водичке. Да, в жизни должно быть место празднику... Но всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться - ко мне подбежал лис, живущий неподалёку, и сказал, что двуногие, сражаясь, затопили его нору. Сказал он это, разумеется, по лисьи, но не знать язык своего рода... Кохаку меня бы за это на месте прибила.
Я чувствовал, что примерно в километре к югу сражаются шиноби, но мне было так лень ввязываться... Но теперь, когда родственник мне пожаловался... Как там говорит Кохаку?.. Пасть порву, моргалы выколю?
Я, не спеша, вылез из воды, надел штаны, убрал источник, чтобы местные карты не пришлось переписывать, и прогулочной походкой отправился к сражению, которое заметно от меня отдалилось. И вот, по прошествии двадцати минут, я увидел такое, что мне не просто не понравилось, а вывело из себя. Злился я, в первую очередь, на свою персону, которой было влом задом пошевелить. А теперь какой-то шиноби Тумана собирался отправить на тот свет человека, в котором я без труда опознал Какаши - просто на моей памяти не было ни одного сероволосого шиноби Конохи, носившего маску на пол-лица и с шаринганом в левом глазу, кроме Какаши. Да ещё вдобавок ко всему, мой друг был серьёзно ранен... Я могу простить многое, но вот за друга...
Атаковал я быстро и эффективно. Пинок в челюсть, который нормальному человеку оторвал бы голову, отбросил мечника от жертвы, а мой теневой клон созданный в момент удара, подхватил Какаши и отпрыгнул подальше от места боя. Преимущества не было ни у кого - я не мог использовать форму зверя, чтобы не шокировать детишек, судя по всему, команду Какаши, защищавших какого-то старика, а в человеческой форме я намного слабее, нежели чем при частичной трансформации. А мой противник... Один из семи мечников Тумана, а ими за красивые глаза не становятся. И тем сложнее мне было, что приходилось прикрывать Коноховцев и следить, чтобы самому их не задеть, а мечник только этого и хотел. Мы с ним обменивались ударами тайдзюцу, не переходя на техники, но я опять отвлёкся, и тут же чуть не врезался в лежащего на земле без сознания Какаши. Туманнику этого расстояния хватило, чтобы воспользоваться одной из страшнейших техник воды - Цунами. Все бы не смогли увернуться от несущегося на нас бушующего потока из миллионов тонн воды, всё, что мне оставалось - испарить их.
- Катон: Огненное Море! - это была самая мощная техника огня с максимальной площадью покрытия, доступная мне. Всё заволокло горячим паром, но своей цели я достиг - любимая техника мечников Тумана никого даже не обрызгала.
За моей спиной раздался испуганный девичий вскрик. И, судя по тому, что я ясно ощущал мечника за завесой пара впереди себя, вызвал его мой внешний вид.
"Сперва думай, потом делай", это извечное правило, которое мне вдалбливали в голову три человека: Минато-сенсей, Какаши и Кохаку, причём последняя - гораздо активнее тех двух вместе взятых. Но я от него вновь отступил, за что и поплатился. "Огненное Море" - техника, рассчитанная на полную форму зверя, в человеческой форме наносила телу страшный урон. Я лишился почти всей кожи, которую с меня сорвало потоком чакры, что было, мягко говоря, не очень-то приятно чувствовать, но смотреть, похоже, ещё неприятнее. Мой противник наконец-то смог рассмотреть меня, пусть и сквозь лёгкую дымку, и по его лицу я понял, что сейчас он как минимум не в своей тарелке. Ещё бы, ведь противник, который должен валяться на земле и, корчась от боли, покидать этот бренный мир из-за повреждений, нанесённых своей же техникой, стоит как ни в чём не бывало, делая вид, что абсолютно ничего не произошло. И тут мечник допустил свою самую большую ошибку - он взглянул мне в глаза.
Примерно через неделю после того, как я стал кицуне, у меня восстановился левый глаз. Даже Кохаку была поражена такой силой регенерации. После короткого обследования она мне тогда заявила, что, в отличие от моего отца, евнухом мне не бывать, как бы кто не постарался - всё равно отрастёт... Но мой левый глаз сложно было бы назвать нормальным, поэтому всегда, выходя в места, где я стопроцентно пересекусь с людьми, я закрывал его чёрной повязкой. Просто если мой правый глаз был учиховским, то левый - демоническим, по другому не скажешь. Нет, он не давал мне какой-нибудь крутой способности, он просто выглядел странно, если не сказать больше. Весь глаз был чёрным, как антрацит, а снежно-белый вертикальный зрачок лишь усиливал впечатление. Когда же я активировал Шаринган, зрачок становился равносторонним красным треугольником, у вершин которого располагались три белые томоэ. Правый же глаз был вполне обычным шаринганом. И именно в это заглянул мой противник. А уж упускать такую возможность...
Я показал несчастному, как выяснилось, Забузе Момочи, всю прелесть сражения с Учихой, у которого в учителях было второе по силе иллюзий существо. Через три года в иллюзорном мире он был готов пойти на всё, лишь бы от меня избавиться, в том числе, стать трёхлетней девочкой и носить бантики. Ну, а поскольку я не садист, ещё через годик я его отпустил, нанеся серьёзнейшие психологические травмы. Я уже собирался добить его, как на сцене появилось новое действующее лицо.
- Если Вы не против, я заберу его, - сказал появившийся из воздуха ойнин Тумана.
- Да пожалуйста! - я был не против избавиться от лишнего геморроя, поэтому без лишних разговоров сдал отступника властям.
Я быстро подошёл к тому месту, где генины Конохи и мой клон пытались оказать Какаши первую помощь, однако все их старания были тщетны, моему другу становилось всё хуже. Я развеял клона, и вздрогнул. Разрыв печени... Одна из сложнейших проблем, с которыми сталкивались шиноби-медики. А в медицине я понимаю не больше, чем Кохаку - в правилах приличия, поэтому всё, что мне оставалось делать - смотреть, как первый человек, которого я назвал другом, умирает в жутких мучениях у меня на руках... Меня поглотила трясина отчаяния...
Решение пришло быстро и чуть не в последний момент. Я мог передать Какаши свою способность к регенерации очень простым способом - запечатать в нём как можно больше моей чакры. Что я и поспешил сделать. Я вложил в Хатаке всю чакру, что у меня оставалась, не успев восстановиться полностью, поэтому сейчас я стал выглядеть ещё страшнее, чем после применения Огненного Моря. То, что осталось от кожи и почти осталось от мышц обтянуло мой скелет так, что я мог бы работать пособием для тех же самых ойнинов. Но результат был достигнут - шаринганом я смог рассмотреть, что рана Какаши начала затягиваться. С трудом поднявшись на ноги и аккуратно подхватив Какаши я спросил:
- Вам в какую сторону? Я вас провожу, не хорошо будет всё тут оставлять на трёх генинов...
- А вы сможете? - с опаской спросила девочка со странно-розовыми волосами.
- Ха, бывало и хуже! - не моргнув, соврал я, - Так куда идти?
Мы шли часа три. Так плохо мне ещё никогда не было. Каждая клеточка моего тела болела и ныла на свой лад, однако кое-что общее было - всё требовало покоя, который я не мог обеспечить. Но когда я понял, что ещё чуть-чуть, и даже моё стальное упрямство, всё это время помогавшее мне идти, не собирая деревья и столбы, меня не спасёт, мы добрались до цели. Двухэтажный дом на берегу моря - жилище мостостроителя Тазуны. Я занёс своего друга в дом и положил на футон в одной из комнат, который, увидев состояние одного из членов защитной группы, расстелила дочь Тазуны, Цунами.
- А теперь вы! - женщина внимательно посмотрела на меня, когда я уложил Хатаке и смог немного успокоиться, хоть никто и не заметил моего волнения.
- Э, не, я не с ними. Я просто мимо проходил и помог, так что пойду-ка я дальше... - как бы мне не хотелось остаться с Какаши, я осознавал, что чтобы выжить мне сейчас потребуется гораздо больше еды, чем я смог бы взять у этих людей. Сейчас я пойду в лес и поймаю оленя-другого, а потом завалюсь в спячку...
- Вы были ранены, защищая моего отца, и я не позволю, чтобы вы в таком плохом состоянии шли неизвестно куда в то время, когда вам нужен врач! - Цунами напоминала мне Рин, та точно так же начинала сердиться, когда я или Какаши начинали не соблюдать режим.
- Со мной всё в порядке! - я нашёл в себе силы улыбнуться и встать, почти не шатаясь. Я вышел из дому самым излюбленным у шиноби способом - прыжок из окна второго этажа. На автопилоте я добрался до леса, а уж каким чувством я смог найти то стадо оленей... Я яростный противник сыроедения, но мне нужна была пища, а какая - это её проблемы. Я превратился в лиса, размером с Кьюби, и просто съел всех, кого пришиб своими хвостами. А потом из последних сил я стал человеком и забился под корни сосны, чтобы не попасться охотникам за демонами, и забылся тревожным сном без сновидений.
***
Наруто с некоторым удивлением наблюдал за тем, как их странный спаситель сперва отказывается от медицинской помощи, которая ему была явно нужна, а потом выходит через окошко. Мальчик, не долго думая, вышел вслед за этим мужчиной, который был уже, похоже, не способен ничего замечать вокруг себя. Брюнет шёл, шатаясь, как пьяный, хватаясь за всё, что можно было использовать как опору. Ученик Итачи неотступно следовал за ним до самого леса. Когда они подошли к поляне, на которой паслись олени, Наруто приготовился посмотреть на то, как эти пугливые чуткие животные будут убегать от их приближения. Однако мальчику довелось увидеть нечто более интересное. Их спаситель замер, татуировки, покрывавшие тело мужчины, полыхнули странным светом, и тот превратился в гигантского лиса. Узумаки с восхищением рассматривал животное, которое, несомненно, в рассвете сил было прекрасно. Чёрно-бурый мех повылинял и сбился в колтуны, потускнев, глаза глубоко запали и были воспалены, шкура мешком висела на тощем теле. Лис передавил с десяток оленей и тут же их с жадностью съел, но, учитывая его размеры, такая трапеза была ему нормальной. После он опять стал человеком и, забившись в естественное укрытие, мгновенно уснул.
- Бедный... - тихо прошептал Наруто, осторожно приближаясь. Теперь он понял, почему техники их спасителя показались ему странными, и почему, истекая кровью и умирая от истощения, мужчина ушёл от людей в лес... Кицуне привыкли со всем справляться самостоятельно, да люди и не особо хотели помогать таким как он...
Сын Четвёртого Хокаге не мог придумать, как ему поступить. С одной стороны, этот кицуне ушёл от людей, хотевших предложить свою помощь, а с другой... Ну не бросать же его, такого беспомощного, одного в лесу. Наруто глубоко вдохнул, выдохнул и попытался проанализировать ситуацию, что у него не вышло, поэтому джинчюрики, с чистой совестью, завернул нагого мужчину в свой плащ, который всегда носил с собой, при превращении в лиса с того сорвало всю одежду, ещё бы, она ведь явно была не демонического размерчика. Призвав трёх теневых клонов, непредсказуемый ниндзя Конохи номер один соорудил носилки и, положив на них кицуне, отправился в путь к дому Тазуны, попутно придумывая легенду того, как их спаситель оказался голым, а то мало ли, какие из Сакуры и Ино извращенки... Да и, как уже успел узнать джинчюрики, мостостроитель ничем не лучше... Но в голову Узумаки умные мысли заходить боялись, поэтому мальчик решил честно рассказать то, что видел.