Титры: Все совпадения имен, фамилий и географических названий являются лишь совпадениями, при съемках фильма ни одно животное не пострадало, ни метра пленки не истрачено.
Иван Васильевич Петров очнулся в ящике.
Сильно болела голова и первое, что пришло в голову Иван Васильевича, - сожаление по поводу несдержанности во вчерашнем возлиянии. Однако же, - собрав с затруднениями ворочавшиеся мысли, - он достаточно быстро вспомнил, что никаких алкогольных приключений вчера не было.
Что же было?
Он шел с работы, вдруг из подворотни выскочил мужик со свинской мордой и... И, собственно, все - на этом воспоминания закончились. Он в ящике.
Неинтеллигентно помянув свиномордого, Иван Васильевич ощупал сперва карманы, а потом заодно уж и себя. Бумажник и мобильник оказались на месте, но у мобильника не было батареи, так что вариант "звонок другу" в сложившейся неприятной ситуации "не прокатывал" (применяя студенческое выражение, от которых Иван Васильевич пока так до конца и не избавился).
Затем Иван Васильевич ощупал ящик. Звать на помощь он не стал, будучи прекрасно усвоившим на опыте своей жизни, что в наше время на помощь рассчитывать ни от кого не приходится. Он принялся пинать стенки ящика и довольно быстро выбил из них пару досок. Он выглянул наружу, и увиденное не сильно его порадовало, - ящик висел в паре метров над полом грязного помещения, наводившего на мысли о его принадлежности то ли к стройке, то ли к заброшенному заводу.
Еще разок неполиткорректно и немордоприятно выразившись по поводу свинорылого, Иван Васильевич выбрался из ящика.
-Поиграем! - раздался вдруг ехидный голос из угла.
На экране допотопного телевизора появился Хрюша, коий, переждав ответную тираду Иван Васильевича, возвестил:
-Ты выбран для участия в игре. Ты средний налогоплательщик, средний человек со средним образованием и средней биографией, даже имя и фамилия у тебя типичные. Поэтому я сыграю с тобой...
Экран погас. Замок на двери щелкнул, дверь (с противным скрежетом) открылась. Из проема донеслись какие-то отдаленные стоны.
Иван Васильевич неуверенно вышел в дверь, которая немедленно закрылась за ним (со зловещим, - как это положено по жанру, - звуком).
В помещении, где теперь оказался герой (чувствовавший себя при этом отнюдь негероично), было морозно и клубился мерзлый пар. В дальнем его углу висело тело, которое при ближайшем рассмотрении оказалось плотной голой теткой, подвешенной за ноги. (Камера между делом наезжает на мигающий (зловеще) на одной из ног "электронный браслет").
Включился стоящий в углу маленький телевизор, на экране появился Степашка и зловеще захохотал.
-Ну и чего это тут за цирк? - вопросил Иван Васильевич, не рассчитывая, впрочем, на ответ.
-Перед тобой участница дела полковника Пердюкова Валькирьева. Тебе, как рядовому налогоплательщику предстоит решить ее судьбу. Пока ты и твои знакомые за гроши вкалывали на своем заводе, она воровала народные миллиарды, купалась в роскоши и ублажала себя за счет заработанных, - в том числе и тобой, - денег. Жить или умереть Валькирьевой, - решать тебе. Если ты решишь спасти ее, то должен будешь запустить руку вон в ту банку и достать ключ, а если нет - то она умрет через минуту у тебя на глазах.
Иван Васильевич заглянул в банку и брезгливо отпрянул. По стенкам банки ползали здоровенные насекомые, по виду весьма опасные. На дне, и правда, поблескивал ключ.
Ты с детства боишься насекомых, - замогильным голосом возвестил Степашка с телевизора, - но сейчас тебе надо встретиться лицом к лицу со своей энтомофобией и со своим гуманизмом. Через минуту Валькирьева умрет. Время пошло. Жить или умереть решать тебе!
Телевизор погас. На стене включился таймер, а в Валькирьеву брызнула холодная вода, немедленно замерзающая льдом на ее теле.
-Спасите меня! Спасите! - заверещала Валькирьева. - Я никогда больше не буду брать народные деньги!.. Ну, разве что чуть-чуть!.. Да ладно, бог с вами, я совсем не буду их брать!.. Я даже от зарплаты откажусь...
Насекомых Иван Васильевич с детства не переносил. Чиновников, воровавших народные деньги, тоже. Несмотря на это вселенный школой в темные времена позднесоветского тоталитаризма гуманизм поднял голову и потребовал действий.
Не сказать, что очень уж уверенно, но потребовал...
-Ну что ты смотришь! Что ты стоишь! - надрывалась Валькирьева. - Доставай ключ! Ай, как холодно!.. Я умираю!.. Да, я воровала, а кто не воровал?! А ты сам, что, без греха?!
Иван Васильевич покраснел, вспомнив стащенный в гипермаркете сырок "Дружба" и неуверенно занес руку над банкой.
2
Эта неуверенность оказалась роковой для Валькирьевой.
С другой стороны, если бы она поменьше верещала, ограничив себя лишь жалобными стонами, Петрову было бы легче абстрагироваться от того, что перед ним начальник, - а их он не любил еще больше, чем насекомых, - и попытаться увидеть за расплывшимися начальническими телесами страждущий человеческий организм. В общем, как бы там ни было, но когда наш герой подбежал таки к Валькирьевой, держа ключ в распухшей руке, та уже покрылась слоем льда и признаков жизни не подавала.
Иван Васильевич некоторое время проковырялся с замком, промокнув и заледенев, прежде чем тело Валькирьевой гулко обрушилось на бетонный пол. Потоки воды тут же иссякли. В надежде согреться Иван Васильевич направился к двери, видневшейся в дальнем конце помещения. Она отворилась, и он попал в вожделенное тепло.
Здесь было тепло, но столь жутко воняло, что наш герой едва удержался от соблазна вернуться обратно. Впрочем, дверь тут же захлопнулась и обратного хода больше не было. Иван Васильевич уныло направился вперед по коридору и вскоре оказался в обширном помещении с бассейном.
На полу бассейна спиной вверх лежал толстый мужик в одних трусах. К ногам мужика были за цепочки привязаны гири.
Невдалеке, - конечно же, - кто бы сомневался, - оказался телевизор. Иван Васильевич уставился на экран, ожидая следующего акта представления.
Мужик зашевелился и начал подниматься. Экран ожил и на нем появилась Каркуша.
-Следующий раунд! - возвестила она. - Перед тобой Тузиков, - зять полковника Пердюкова. Человек, кравший народные миллионы, пока ты и тебе подобные впахивали за гроши. Посмотри на это лицо и прими решение, достоин ли он жить или умереть. Если ты решишь его спасти, - у тебя есть 120 секунд. Ключи от замков на его гирях вон в тех сосудах! Жить или умереть Тузикову, - решать тебе!
Экран погас. Тузиков наконец перевернулся и Иван Васильевич с любопытством взглянул в его лицо. Любопытство тут же угасло, столкнувшись с тусклым взглядом пердюковского зятя.
-Эй, малый! - рявкнул Тузиков. - Живо вытащил меня отсюда!
Включился таймер и из труб, нависавших над бассейном сверху, в него полилось, то от чего здесь так воняло.
-Вот дерьмо! - то ли выругался, то ли констатировал Тузиков.
Дальнейшие его слова были заглушены усилившимся дерьмопадом.
-Спа-а-аси меня! - донеслось до Ивана Васильевича. На этот раз это было ближе к жалобному блеянию, чем к тому рыку, с каким Тузиков требовал освобождения совсем недавно.
Уровень в бассейне быстро прибывал. Тузиков добрался до края бассейна и, прыгая по колено в фекалиях, пытался дотянуться до его верхнего края, до которого от его вытянутых вверх рук оставалось примерно полметра. Иван Васильевич пошел к сосудам с ключами. Сосуды оказались приваренными к красной от жара плите кастрюлями, в которых кипела вода, на дне кастрюль весело прыгали ключи. Над кастрюлями в стальном листе были прорезаны отверстия, в которые нашему герою предстояло направить свои руки в том случае если гуманизм победит в нем здравый смысл. Дерьмопад на некоторое время ослабел, должно быть трубы засорились, и Тузиков воспользовался наступившим затишьем.
- Спаси меня! - воззвал он из смрадных глубин. - Я ведь был трактористом, таким же простым парнем, как ты... Просто мне предоставился шанс!.. А кто бы отказался, если бы ему предоставилась возможность? Вот ты бы разве отказался?! Нет! И ты бы стал хапать! А начнешь хапать, и все! - не можешь остановиться!.. Ведь так?!..
Трубы наконец прорвало и шум дерьмопада нарушил ход тузиковской мысли.
Иван Васильевич вспомнил, как в начале своего студенчества, он взял в библиотеке 'Так говорил Заратустра', да так и не вернул его (Заратустру), - и со вздохом вставил руки в отверстия...
3
Как только наш герой снял замок с тузиковских ног, тот крепко ему врезал, а потом деловито принялся душить.
-Я ж тебя спас-с-с... - прошипел пораженный неблагодарностью спаситель.
-Что спас, - это хорошо, - согласился Тузиков, не ослабляя хватку. - А вот, что ты будешь потом всем встречным рассказывать, о том, как я чуть в дерьме не утонул, это совсем не хорошо...
Хорошенько придушив Иван Васильевича, Тузиков принялся его топить.
Оказавшись на глубине и хаотически дергая там руками, Иван Васильевич наткнулся вдруг на одну из гирь, что были ранее прикреплены к ногам Тузикова. Из последних сил он ухватил гирю, и врезал ею своему противнику сперва, - как это говорится, - 'ниже пояса'. После того как здоровяк отпустил его, Иван Васильевич навернул ему столь своевременно подвернувшейся гирей пару раз по голове, после чего навсегда потерял своего противника в пучинах окружающей его темной материи.
Кое-как выбравшись из бассейна и отлежавшись, Иван Васильевич пошлепал в сторону засветившейся вдруг над одной из дверей таблички 'выход'. Прежде чем выйти в эту дверь, он долго (и малорезультативно) вытирался обнаруженной перед ней ветошью.
-Ну и видок теперь у меня! - прохрипел недодушенный Иван Васильевич и шагнул, наконец, в темноту помещения, ожидавшего его за этой новой дверью.
C громким щелчком дверь немедленно закрылась. В новом помещении загорелся неяркий свет.
Тусклого этого освещения, однако, вполне хватило, чтобы осветить стоящий посреди комнаты агрегат, в центр которого был помещен человек.
Иван Васильевич обошел агрегат по кругу, но так и не понял его предназначения. Человек в агрегате открыл глаза и заелозил, пытаясь освободиться. Тщетность его метаний была очевидна, - руки и ноги страдальца были зажаты в мощные тиски. Человек в агрегате увидел Иван Васильевича.
-Эй, бомж! - обратился он к нему. - Освободи меня! С меня что хочешь... Хочешь - ящик водки, хочешь - черной икры, а захочешь, - я тебе и вовсе паспорт новый сделаю, у меня есть связи...
-Поиграем! - в углу засветился экран телевизора.
-Достал ты со своими играми... - проворчал Иван Васильевич.
Хотя, правильнее было бы говорить не 'достал', а 'достала' потому что на этот раз слова с экрана озвучивала одна из ведущих 'Спокойной ночи'. Бывшая победительница конкурса красоты открывала рот, но голос был все тем же скрипучим и замогильным, что и раньше.
-Эй, это еще кто там? - человек в агрегате пытался вывернуться, чтобы увидеть телевизор, но из его положения это было невозможно.
-Сейчас узнаешь, - пообещал Иван Васильевич.
-Перед тобой бывший министр обороны. В то время когда ты и твои коллеги надрывались за копейки, он ублажал себя на народные деньги. В старину за казнокрадство сажали на кол, вот и я решил проделать с ним тот же процесс. Готов ли ты, как представитель интеллигенции (пусть и бывший) простить Пердюкова? Если да, то ты должен будешь сыграть со мной в игру...
-На кол? Он сказал на кол? - забеспокоился человек в агрегате. - Меня нельзя на кол. У меня связи. Я, между прочим, носитель секретов. Я, между прочим, кандидат наук. Меня нельзя на кол...
-Сейчас включится таймер. В полковника Пердюкова начнет вводиться кол. В течение 90 секунд последствия этого введения еще не будут необратимыми. За это время ты можешь его спасти, - если почему-то решишь это сделать...
-Я требую законного суда! - возопил в это время Пердюков. - Мы живем в демократической стране...
-Ага, суда тебе... - хмыкнул Иван Васильевич, - для тебя суд, как дом родной...
-Так вот, чтобы его спасти, тебе надо добраться до ключа, который висит в конце вон той трубы... Жить или умереть Пердюкову, решать тебе. Время пошло... Загорелся таймер, в недрах агрегата что-то заскрежетало, и из отверстия внизу появился кол.
Пердюков по-звериному завыл. Потом слегка пришел в себя и принялся умолять о спасении.
-Спаси меня! - причитал он. - Ну что тебе стоит. Достань ключ. Быстрее достань ключ! Я дам тебе столько денег, сколько ты никогда и не представлял! Только достань этот клюю-ю-юч!
Иван Васильевич заглянул в трубу. Пространство внутри трубы было заполнено мотками колючей проволоки.
-Ты бы ведь взялся бы спасать кошку или собаку, - ныл Пердюков, - а я человек. Спаси меня!..
Иван Васильевич кратко, но выразительно ругнулся, и полез в трубу.
4
Иван Васильевич пришел в себя. Он увидел склонившегося над ним Конструктора.
-Вы?!
-Угу. Я. - отозвался Конструктор.
-Зачем Вы так?..
-Лучше скажи, зачем ты так? Для чего было лезть и всех их спасать?
-Ну... разве можно просто смотреть на страдания других людей?!
-А с чего ты взял вдруг, что это люди? - Конструктор махнул рукой в сторону и Иван Васильевич увидел лежащее тело Пердюкова. Тот был мертв.
-Зачем Вы его? Я ведь выиграл...
-Ты отключился от потери крови, и он решил избавиться от тебя, как от лишнего свидетеля.
-И Вы его убили?
-Как крысу. Они не люди, они и есть крысы. А ты, что же, и крысу полез бы спасать?
-Но даже животное страдает...
-Нет, - усмехнулся Конструктор. - Страдать могут лишь те, кто способен сострадать, другие - же лишь животные, пусть даже в человеческой оболочке, и страдают они не больше, чем камень при падении.
-Не знаю, как-то все это неправильно...
-Это в тебе никак не утихнет русский интеллигент.
-Да я, собственно, не интеллигент...
-Ты так и остался интеллигентом в душе. Осталось еще вспомнить про законный суд и прочую белиберду.
-Ну, если я и интеллигент, то не до такой степени...
-Рад.
-Но можем ли мы судить его? Я и сам грешен, а тот, кто грешен, он ведь не имеет права кидать камни...
Конструктор хмыкнул.
-Видишь ли, одно дело стащить сырок, а другое дело - не видеть человека в человеке. Беда не в том, что они воры, беда в том, они переедут тебя на асфальтовом катке за семьдесят две копейки. Проблема не в том, что они согрешившие люди, а в том, что они вообще не люди.
-Как же это проверить?
-А вот ты и проверил. Ты дал им шанс, а они воспользовались им, чтобы тебя убить...
-Все-таки непонятно...
-Поднимайся. - Конструктор подал Иван Васильевичу руку. - Подлечим тебя. Будешь помогать мне бороться с крысами... Будешь?
-Да.
-Не пожалеешь их больше?
-Не пожалею.
5
Маленькая вставка на фоне титров.
Включается маленький телевизор. На экране появляется Хрюша и замогильным голосом говорит ошалевшему от ужаса Пердюкову:
-Поиграем... Сейчас войдет человек, который, возможно, освободит тебя. Если это случится, то, - чтобы выйти отсюда, - ты должен будешь убить его. Иначе входы закроются, и ты останешься здесь навсегда.