Рогер и Университет
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
4. Четвертая часть сериала. Связывает события первых трех и пятой
|
Университет.
1.
Рогер смотрел в окно. Ничем другим он сейчас заниматься больше не мог.
Он вернулся с задания. И даже "откатил" назад воздействие психо-физиологической и ментально-гипнотической обработки, которую провел ему врач-психолог, чтобы снять последствия моральной травмы.
Трудно было не разглядеть эти последствия. После внезапного ухода Лики - Лицинии - получившей десять миллионов ян в виде приза за активацию артефакта, он постоянно находился то в чрезмерно возбужденном, то в совершенно заторможенном состоянии. Врач притупил его воспоминания, заставил, нет, не забыть, а просто не придавать большого значения случившемуся. Сказал, что со временем острота ситуации в подсознании сгладится, и можно будет снять обработку.
Можно было, конечно, оставить все как есть. Но Рогер чувствовал инстинктивное неприятие искусственного изменения что своего тела, что сознания. Как только стало возможно, он тут же отправился на прием к эскулапу, и тот, скептически хмыкнув и пробурчав "Ну, как знаете, батенька", снял наложенные им самим же ограничения.
Во время выполнения задания он почти не вспоминал события, произошедшие ранее. А когда вспоминал, то они отзывались легкой светлой грустью. Теперь же легкая грусть превратилась в тяжелую депрессию. Оказывается, ничего в подсознании не сгладилось. Единственное, что ушло - периоды острого возбуждения, когда хотелось все бросить и отправиться куда-нибудь к черту на рога, во вновь осваиваемые колонии, к первопоселенцам, чтобы тяжелый труд и лишения заставили забыть занозу, сидящую в душе. Теперь периоды меланхолии сменялись только периодами настоящей депрессии, бороться с которыми надо было путем перемены занятий, прогулками, просмотром сериалов и новостей.
Отягощало ситуацию и то, что вознаграждение за выполнение задания было столь велико, что необходимость в какой-нибудь полезной, то есть оплачиваемой и создающей ответственность перед кем-то, деятельности полностью отсутствовала.
Когда он появился у Виля в его резиденции в драме "Виль-1142", тот с порога заявил ему:
- Ну, наконец-то! Мы тут тебя совсем потеряли. Теперь-то ты перестанешь сохнуть по своей пассии?
Виль скоро понял, что так говорить было нельзя. Через некоторое время, буквально через пару дней, он понял всю серьезность состояния Реджё, как он привык называть Рогера. Тогда он, вооружившись старинными наставлениями о том, как погасить в товарище неразделенную страсть, начал кампанию по дискредитации и очернению всех и всяческих свойств и характеристик Лики. Если Реджё считал, что Лика стройна, Виль тут же утверждал, что она болезненно худа. Если Реджё утверждал, что она покладиста и предупредительна, Виль немедленно говорил, что это хитрая лесть и втирание в доверие. Когда Реджё поминал ее веселость и чувство юмора, Виль превращал это все в вульгарность и саркастичность. Все эти разговоры прекратились, когда Рогер не выдержал и прямо заявил:
- Виль, это кончится тем, что я дам тебе в морду!
- Дал один такой - надулся Виль, но упражнения свои бросил. Тем более что он вполне убедился - наставления старинного трактата совсем не действуют на его друга.
Он придумал другую затею - он решил вовлечь своего друга Реджё в работу волонтерского корпуса рейнджеров, в котором занимал высокий пост руководителя. Это была чисто любительская организация добровольных помощников силам правопорядка. Виль учил участников простейшим приемам патрулирования и самообороны, из-за каковой самообороны большинство любителей в это общество и вступали. Так он тешил свою ностальгию по давним временам молодости, когда служил в разведке штурмовых сил.
- Давай, Реджё, подключайся. Покажем молодежи, как старички воюют.
Рогер согласился, ему было все равно. Неожиданно занятия с молодыми, здоровыми парнями отвлекли его от тяжелых мыслей. Он вспомнил приемы, которым его учили в детстве, еще до того, как он попал в ту же штурмовую разведку, что и Виль. Волонтеры охотно посещали его занятия.
Но сегодня занятий не было, Виль, который, когда был дома, непрестанно отвлекал его разговорами, был крайне занят и отсутствовал. Надо было искать другое занятие. Виль давно предлагал ему экскурсию по драму, но все никак не мог выбрать время. Не удивительно. Виль - крупный бизнесмен в здешнем секторе колонии, свой драм имеет, а это уже кое-что, да еще и женатый человек. А тут Реджё со своими переживаниями... Хотя Виль, как хозяин недавно построенного новенького драма просто горел желанием показать его другу во всей красе, как говорится, и гостиную, и кухню, и подвал с чердаком.
Короче говоря, план экскурсии давно был составлен, маршрут давно разработан, осталось только собрать волю в кулак.
Рогер поднялся наверх, в замечательный парк, который Виль разбил на крыше своей резиденции на "Виле-1142". Запутанные дорожки прихотливо вились среди зарослей цветущих кустов и куп деревьев. Аккуратно постриженные газоны с разноцветными клумбами цветов радовали глаз. С каждого места, где бы только человек не пожелал остановиться, открывался чудесный вид на тщательно проработанный ландшафт. Среди зарослей кустов виднелись фонтаны, красочные беседки и павильоны, совершенно пустые в этот час. В это время в парке не было никого, хотя кое-где происходила бесшумная и невидимая работа роботов по поддержанию всей этой красоты. Самим ландшафтным дизайнерам не было необходимости присутствовать в парке, они работали с роботами удаленно.
Кое-где среди кустов и деревьев, цветущих не менее обильно, виднелись мощные стволы - это уходили в небо высокие пальмы, своими раскидистыми листьями создавая в вышине второй ярус зелени, защищающий парк от жаркого тропического солнца. В парке царила тень и прохлада.
Парк располагался на крыше резиденции, а сама резиденция была вознесена на высоту полутора километров над внутренней поверхностью драма и установлена на вершине огромного пилона. И это была основная причина прохлады в парке - на сам?й поверхности драма царили жара, влажность и тропический лес.
Миновав парк, Рогер вышел на просторную посадочную площадку на краю крыши. Она тоже пустовала, пожалуй, единственным летательным аппаратом на ней была небольшая инерционная платформа, располагавшаяся на самом краю возле ограждения. Рогер подошел к краю площадки и облокотился о поручень, устремив взгляд вдаль.
Внизу, насколько хватало глаз, простирались джунгли. С такой высоты они казались мягким зеленым ковром, устилающим землю. Недалеко от основания пилона джунгли резко обрывались - их как ножом обрезала береговая линия. Поэтому все пространство было разделено на покрытую мягким ковром землю, и сверкающее под ярким солнцем море. Джунгли выходили прямо к воде, почти не оставляя места для пляжей. И только в некоторых местах их плотный покров был нарушен кажущимися игрушечными с этой высоты постройками. В основном они располагались на побережье, и вот там-то и наблюдались прекрасные пляжи с золотым песком. Экологический заказник "Тропические влажные леса". Так Виль позиционировал свой драм.
Горизонт был скрыт туманной дымкой. Но даже если бы даже она рассеялась, Рогер знал, никакого горизонта он бы не увидел. Ведь драм - искусственное сооружение - огромный цилиндр, парящий в безвоздушном пространстве и вращающийся вокруг своей оси. Несмотря на свои циклопические размеры, а цилиндр драма "Виль-1142" имел в диаметре сто пятьдесят километров, толщина его оболочки не превышала двух-трех сотен метров. Вот на внутренней поверхности этой оболочки и располагались джунгли и тихие моря. Драм "Виль-1142" был закрыт с торцов практически на всю высоту - на все семьдесят пять километров. Это был маленький драм, не чета гигантам в триста, четыреста километров в диаметре. Поэтому в центре драма давление воздуха не падало до нуля, а оставалось еще достаточным для заметных потерь воздуха. Атмосферные паруса из армированного карбопласта удерживали воздух от того, чтобы улетучиться в космическое пространство. Сейчас их не было видно, пилон располагался практически на экваторе драма, и атмосферная дымка скрывала их.
Рогер оглянулся - пустынная посадочная площадка навеяла воспоминания об их первом с Ликой появлении здесь. Тогда здесь был праздник, и их встречала праздничная толпа. Парк был полон гостей, а в беседках и павильонах были накрыты столы с угощениями и напитками. Теперь же Лика ушла, и как бы забрала с собой всех этих людей, оставив как привидения только воспоминания о них.
Нет, надо отвлечься, пора отправляться. Он вскочил на платформу, которая с готовностью открыла для него проход в сплошном кольце окружающих ее перил. Взялся руками за поручень, в Систему платформы прошла команда к началу полета - ее передали биотоки его рук.
Платформа взмыла вверх, перевалила через край и камнем устремилась вниз. "Виль навигатор программировал" пронеслась мысль, и его измученный меланхолией мозг выдал дежавю - это уже было! Ну конечно, так он сказал Лике, когда они отправились на этой же платформе в "скромное бунгало", которое Виль выделил им для ночлега. Жилье в тропическом заказнике стоило так дорого, что, по словам Виля, ему самому не по карману жить внизу. Вот шутник.
Рогер снизил платформу до высоты, с которой стали различимы отдельные деревья, и помчался вдоль береговой линии, забирая все дальше и дальше в море. Вскоре берег достаточно отдалился, чтобы отдельные деревья слились в сплошную полосу. Конечно, море оказалось не бескрайним - большое море и не могло бы поместиться на площади в семьдесят тысяч квадратных километров. Из дымки показался другой берег. Небольшие редкие островки, также поросшие джунглями, были разбросаны по водной глади небольшими группами. На некоторых из них тоже виднелись небольшие комплексы строений. Между островами кое-где были видны следы от движущихся по поверхности моря мелких прогулочных судов. Других летательных аппаратов в воздухе, кроме своей платформы, Рогер не заметил.
Ветер местами морщил поверхность моря легкой рябью, которая размывала яркое отражение голографического солнца в воде. Рогер увеличил проницаемость защиты инерциального поля, в лицо ему ударил свежий морской ветер, создавая ощущение полета. Время летело незаметно.
Хорошо было промчаться над морем на большой скорости, но надо было продолжать экскурсию. Рогер снизился почти до самой воды и развернул платформу назад. Под ним на поверхности воды образовалась заметная впадина, которая мчалась по поверхности, не отставая от платформы - это инерционное поле передавало ей импульс движения. Рогер тут же вспомнил школьную задачу на закон Архимеда: "инерционная платформа весом Х зависла над поверхностью воды. Каким будет объем образовавшейся под ней впадины?". Конечно же, таким, чтобы вес воды такого же объема равнялся весу платформы...
Теперь его платформа, мчащаяся к берегу, оставляла за собой след в виде расходящихся волн, как какой-нибудь древний скоростной катер.
По плану он должен вернуться почти назад и приземлиться в том самом "скромном бунгало", где они с Ликой... Все, стоп! Надо выбросить это из головы. А кстати, почему "бунгало" до сих пор никем не занято? Виль, когда он спросил его, уклончиво ответил, что, мол, арендаторов пока не нашлось, сам знаешь, как тут все дорого. Ну ладно, пусть темнит. Идем на посадку.
Платформа опустилась на центральном дворе "бунгало". Почти гектар площади, отвоеванной роботами у джунглей. Вокруг виллы джунгли - сочная зелень, хаос зеленых листьев, ярких солнечных бликов и густых теней, крики неведомых тропических птиц и зверей. Посадочная площадка окружена высокой колоннадой, как будто греческие или римские храмы встали плотной стеной вокруг нее. С одной стороны просторный проход среди стройного ряда колон. Под колоннами комнаты. Не комнаты - палаты. Палаты без плотных стен. Границы помещений обозначены рядами колонн. Проход к морю представлял из себя цепочку мраморных бассейнов, вода в которых переливалась из одного в другой, создавая приятную для глаз картину.
Зря Лика думала, что днем здесь будет жарко. Вот сейчас почти полдень, а из под крыш портиков и колоннад струится охлажденный воздух. Смешиваясь с жарким воздухом джунглей, он создает приятную прохладу.
Рогер добрался до последнего бассейна - на самом берегу моря. Здесь они с Ликой... Черт! Хватит! Хватит! Рогер развернулся, и отправился обратно к исходной точке путешествия по вилле. Там где-то должен быть лифт вниз. Вот внизу они с Ликой ни разу не были.
То, что находится внизу, под поверхностью драма, обычно мало кого интересует. Только специалистов по жизнеобеспечению и жилищно-коммунальному хозяйству. Ну, и, конечно, самих владельцев драмов. Виль настойчиво хотел показать, как грамотно у него все устроено в "машинном отделении". Он не был бы самим собой, если бы и из этого не устроил бы шоу.
Лифт опустил Рогера до самого низа. Лифт двигался в прозрачной колонне, и Рогер мог лицезреть все "геологические слои", составлявшие тело оболочки драма.
Рогер покинул внутреннюю поверхность в тот час, когда джунгли вокруг "бунгало" замерли в полуденном зное. Даже птицы прекратили свои пронзительные разговоры на своем птичьем языке. Очень быстро лифт пронесся мимо десятка метров почвы, на которой собственно и росли джунгли. Тут стало сразу прохладней. Потом он увидел конструкции опоры, которые поддерживали почву с джунглями на себе - решетчатые фермы с опорами, уходящими вниз через несколько ярусов перекрытий. Между ними размещались технические этажи, ангары со служебными роботами, транспортные этажи.
Сразу после этого он увидел то, на что опирались конструкции, несущие на себе и почву, и джунгли, и моря. И даже воздух, ведь он давил на поверхность с силой один килограмм на квадратный сантиметр. Это конструктив "бандажа", состоящий из многометровой высоты "баров" - плотно связанных друг с другом канатов, сплетенных из волокон углеродных нанотрубок, образующих прямоугольные в сечении блоки, протянувшиеся вокруг всей внутренней поверхности.
Вес почвы, растений, зданий, водоемов, воздуха давил на них сверху, вызывая огромные растягивающие напряжения. Но и канаты "баров" были не лыком шиты. Они могли выдерживать растягивающие напряжения в добрую пару тонн на квадратный миллиметр. И все равно, чтобы удержать на себе вес внутренней поверхности, под каждым ее квадратным метром должен было находиться почти десятиметровый слой канатов "бандажа". Оно того стоило. "Бандаж" проектировался с трехкратным запасом. Рогер увидел, как вдоль бесконечных "баров" в воздухе парили роботы-контролеры, которые неусыпно следили за состоянием "бандажа". Эти помещения были пустынны, огромны и слабо освещены. Их в различных направлениях пересекали то канатные подвески, то решетчатые фермы, и все для того, чтобы дать опору внутренней поверхности и удерживать на весу поверхность внешнюю. Которая и защищала обитателей драма от неблагоприятных факторов окружающего драм космического пространства. Именно туда, на внутреннюю сторону внешней поверхности и доставил его лифт.
У лифта его ждал красный гоночный кар. Еще один элемент шоу, столь любимого стиля Виля. Значит, дальше придется путешествовать на четырех колесах. Вокруг лифтовой прозрачной колонны следы кара на поверхности пенокарболита, толстым слоем покрывающего внутреннюю поверхность, сливались в ровный уплотненный колесами круг. Видно, Виль раскатывал на этом каре тут вокруг, проверял его работоспособность.
Родж знал, куда надо ехать на этом каре. Он удобно устроился в водительском сиденье, запустил двигатель, окинул взглядом слабо освещенные окрестности, как бы придавленные сверху массивными барами бандажа. Предстоящий ему путь был подсвечен искусно установленными низкими светильниками - заблудиться было невозможно. Кар вообще имел низкую посадку, и свисающие сверху несущие конструкции не составляли ему преграды.
Виль знал пристрастие Роджа к простым, "механическим" органам управления. Поэтому управление этим каром было именно таким. Родж "вручную" подал вращающий момент от двигателя на колеса, кар тронулся и, набирая скорость, двинулся вперед по освещенной дорожке. Мимо все быстрее и быстрее проносились решетчатые колонны, пучки тросовых подвесов, дорожки для роботов обслуживания, пересечения с которыми были заботливо ограждены регулируемыми перекрестками, причем при движении кара на этих перекрестках ему всегда отдавалось предпочтение. Дорога плавно извивалась по внутренней поверхности, огибая несущие конструкции внешних сооружений и лифтовые колонны, уходившие за пределы внешней поверхности. Родж с удовольствием "рулил" каром, поворачивая раритетное рулевое колесо и педалью "газа" увеличивая или уменьшая скорость. Он, конечно, подозревал, что все эти эволюции кар способен произвести вполне самостоятельно, без вмешательства человека. Но, черт возьми, ему было приятно чувствовать себя за рулем мощного механизма, который послушно исполнял все его команды.
Но, рано или поздно, представление под названием "гонка с самим собой" должно было закончиться. Рогер затормозил кар перед обширным вестибюлем одного из внешних зданий. Внешние контуры этого здания здесь, на самом дне внутренней поверхности, очерчивались только мощными несущими фермами, проходящими в просветах между барами и пронизывающими всю внутреннюю поверхность от самого внешнего космического пространства до построенных на расчищенных от джунглей площадках многоэтажных вестибюлей. Здание, пронизывающее насквозь оболочку драма, само было разделено на две части барами бандажа. Связь между этими двумя частями здания проходила через лифтовые шахты, которые, как и несущие фермы, пронизывали область расположения баров.
Рогер знал, что внешняя, обращенная к открытому космосу, часть здания была несравнимо больших размеров, чем внутренняя. И ему предстояло спуститься вниз, на нижние этажи этой перевернутой в поле тяготения башни, фактически "свисающей" в космос с оболочки драма. Где-то там, на минус двенадцатом или минус тринадцатом этаже находилась кольцевая обзорная площадка, с которой мощно было увидеть внешнюю поверхность драма. Редкое зрелище, которое мало кому удавалось увидеть, в основном, конечно, из-за отсутствия к этому зрелищу интереса у смотрящих. Но Виль включил этот аттракцион в свое шоу, и Рогер не видел причин, почему бы не воспользоваться этим случаем и не бросить взгляд на внешнюю поверхность драма.
Он выбрался из кара и вошел в вестибюль. Конечно, там были двери лифтов. Выбрав "ближний" лифт, останавливающийся на первых двадцати этажах, он отправил его на минус двенадцатый этаж. Номер этажа он угадал с первого раза. Вокруг редких лифтовых стволов, которые еще не успели соединиться в один пучок, было просторное пустое помещение. Стены его были сделаны из стекла или какого-то другого прозрачного материала. Непрерывную панораму обзора пересекали только решетчатые несущие фермы, проходящие по периметру здания. Рогер оглянулся вокруг. Вот он прочно стоит на полу. Под ним еще сотня этажей башни, уходящих вниз от внешней поверхности драма. Над его головой где-то на высоте метров сорока и проходит эта внешняя поверхность. Он машинально сделал десяток шагов и оказался у стеклянной стены.
Над его головой, насколько хватало глаз, простиралась плоская горизонтальная поверхность, отливающая металлом. На ней практически не было видно никаких деталей в виде швов или крепежных конструкций. В четыре разные стороны от башни, из которой Рогер обозревал окрестности, уходили фермы путей поездов на магнитной подвеске - башня была связана линиями маглевов с другими конструкциями на внешней поверхности. Если внутри драма маглевы проходили в трубах, заглубленных ниже поверхности земли, то здесь все конструкции путей и элементов магнитного подвеса были полностью открыты любопытным взорам. Изящные арки, несущие фермы с магнитами левитации, магнито- и шино-проводы, идущие вдоль путей, все это создавало воздушные, ажурные конструкции, не лишенные известной изящности. Поезда должны были проноситься у него над головой, опираясь на магнитные подвесы, удерживающие их от падения в бесконечную пропасть космоса.
Вся эта сцена была освещена солнцем немного сбоку, так что ажурные конструкции линий маглевов отбрасывали сюрреалистические, запутанные тени на внешнюю поверхность. Тут же Рогер заметил, что тени эти медленно движутся по отсвечивающей металлом внешней поверхности над головой. Действительно, драм ведь вращается, и довольно быстро. Он совершает один оборот за полторы минуты.
Солнце быстро склонялось к горизонту, образованному цилиндрическим закруглением внешней поверхности в невообразимой дали. Вот оно сверкнуло последний раз, пробившись через какие-то странные решетчатые конструкции почти на пределе видимости глаз, и окружающий ландшафт погрузился во тьму. Вдоль путей маглевов засветились тусклые, по сравнению с солнечным светом, огни, освещающие их конструкции. И тени, отброшенные на стальную поверхность драма этими огнями, оказались еще фантастичней. Вокруг каждого светильника образовался круг света, рассеченный замысловатыми переплетениями теней, вытягивающимися вдаль и затухающими в бесконечности. Кроме фонарей на линиях маглевов, засветились еще какие-то огни, высвечивая элементы конструкции, которых не было заметно при ярком солнце.
В темном небе, лишенном своего яркого доминанта - солнца колонии Синтония - стали видны удаленные объекты. Это соседние драмы, окружающие "Виль-1142". Они виднелись как почти полностью освещенные цилиндры, увенчанные с торцов солнечными люстрами, сверкающими мелкими блестками зеркал. По яркости они вполне конкурировали с видимыми звездами местной части галактики. И количество их, светящихся в любом участке неба, было никак не меньше видимых невооруженным глазом звезд. Вся эта небесная картина медленно поворачивалась у него под ногами, ибо верх и низ здесь были поменяны местами - земля была вверху, а небеса - внизу.
Но Рогеру не довелось долго любоваться этой фантастической картиной. Ярчайший, после сорокапятисекундной тьмы, солнечный луч промчался вдоль внешней поверхности с другой стороны, стерев свет искусственных огней и положив на нее тени конструкций совершенно иным способом. Солнце быстро всходило, тени укорачивались, ложились под фундаменты и опоры внешних сооружений, и вдруг вся стальная поверхность сверкнула отраженным светом, заставив Рогера закрыть глаза рукой. К счастью, длилось это всего мгновенье, гигантский солнечный зайчик потух, или умчался в бесконечное пространство, окружающее драм, и Рогер снова смог лицезреть фантасмагорию заката.
- Что ж, вполне впечатляет. Спасибо Вилю, умеет выбирать зрелищные виды...
Пока Родж собирался отправиться далее по экскурсионному плану, ему удалось увидеть еще два заката и восхода. Зрелище начинало приедаться. Он вернулся к лифтам и поднялся на десяток этажей - к посадочным станциям тех самых маглевов, пути которых он видел со смотрового этажа. Маглев должен был доставить его к внешнему терминалу, из которого лифт поднимет его прямо на вершину полуторакилометрового пилона, в резиденцию Виля.
Снова лифт в стеклянной башне. Терминал маглева, на который прибыл Родж, представлял собой огромный эллипсоид, висящий под внешней поверхностью на целой сети тросовых растяжек. Пути маглевов входили в него с шести сторон, проходили через шлюзовые камеры и выходили к перронам терминала. Этажом выше размещался лифтовый вестибюль. Рогер выбрал лифт, дал команду на подъем. Лифт, двигаясь в стеклянной колонне, прошел через потолок помещения, и, вдруг, оказался в свободном пространстве между терминалом и поверхностью. Снаружи была очередная ночь. В темноте над головой, среди пучка лифтовых стволов, пронизывающих стальной потолок, светились тусклые огни, шевелились какие-то роботы, исполняющие неведомую работу.
Потолок надвинулся, скорость движения лифта все возрастала. Свет потух и возродился снова - после пары секунд движения в сплошном слое пенокарболита лифт вынырнул в пространство бандажа. Мимо промчались фермы, растяжки, матовые поверхности баров. И вот это все снова внизу, а мимо мчатся технические этажи, заставленные резервной техникой. Опять решетчатые фермы, сплошной слой почвы и - яркий свет внутренней поверхности. Здесь все еще день, чуть клонящийся к вечеру. Жара, влажность и сияющее солнце. Промчалось мимо переплетение ветвей, теней и солнечных бликов - вокруг нетронутые джунгли - и вот уже тропический лес виден сверху. Вниз уходят кроны самых высоких деревьев, лес постепенно становится похож на мягкий ворсистый ковер, раскинувшийся под ногами. Показалась береговая линия. Сверкнуло отраженным солнцем море. Обзор становился все шире и шире, туманная атмосферная дымка расстелилась там, где должен быть горизонт. И опять мимо помчались решетчатые фермы - конструкции пилона, движение кабины замедлилось. И через мгновение лифт остановился на одном из этажей резиденции Виля. Экскурсия закончена.
2.
Резиденция его друга Виля встречала его голограммой во всю стену - Виль и Макс ждали его в столовой. Система сразу сообщила им о прибытии Рогера.
- Реджё, давай к нам. Макс специально примчался, чтобы послушать твой рассказ из первых уст. Уверен, ты даже не обедал! Я прав?
Конечно, Рогеру за его печалями и тоской не было времени подумать об обеде. Но "экскурсия" его здорово развеяла. К сожалению, действие её временное, и это действие быстро заканчивалось. Ну что ж, может быть, рассказ и беседа отвлекут его от тяжелых мыслей.
Через пару минут он присоединился к честной кампании за кольцевым столом, окруженным "стоячими" креслами. Виль выглядел довольным, он уже слышал рассказ Рогера, хоть и фрагментарно, по частям. Макс же - сын Виля и его надежда на будущее продолжение рода и семейного бизнеса - проявлял все признаки нетерпения, как-то - горящие глаза, непроизвольные движения рук и частую смену выражения лица.
Конечно, Максу хотелось услышать всю историю от начала и до конца.
- Реджё, давай, расскажи с самого начала, что это было за задание, и как ты его выполнял. Уж больно хорошо тебе заплатили.
- Да, папа сказал, что это было шестьсот триллионов ян! Это же почти квадриллион!
- Макс, будешь слушаться папу и хорошо учиться, свой первый квадриллион заработаешь годам к тридцати пяти...
- Ну так слушайте. Надо было разминировать планету...
- А как ее заминировали?
- Планета была окружена плотным облаком миниспутников, каждый из которых мог легко уничтожить любой приближающийся транспорт, будь он военный борт, или гражданское судно. Любое движение в радиусе миллиона километров вокруг планеты... Да, если правду говорить, всех двух миллионов километров, потому что сунуться ближе было очень рискованно. Миниспутники сбивали все, что проявляло энергетическую активность - ну ты знаешь, черное излучение, все дела - и активность в области связи. Вся эта инфа тут же отправлялась в центр обработки и оттуда приходила команда на уничтожение. Вот этот центр и надо было уничтожить...
- Или, как говорим мы - нейтрализовать - вставил свои пять копеек Виль.
- А почему нельзя было уничтожить центр из космоса - направленным лучом?
- Вот смотри - расхождение луча составляет... короче на двух миллионах километрах световое пятно будет в двести - триста метров. Чтобы сжечь башню, нужна мощность... ну, ты понимаешь, там ведь защита, отражение импульса. Короче, вспышка на поверхности будет такой, что ударная волна обойдет планету несколько раз. Предваряю другой вопрос, нельзя ли было уничтожить башню управляемым астероидом. Чтобы навести достаточно массивный астероид, надо периодически корректировать его орбиту. Каждая коррекция - это вспышка черного излучения и использование связи. Это отслеживается мгновенно, и уничтожается. Можно, конечно, запустить астероид совсем большой, чтобы после коррекции башня не смогла его уничтожить. Но, тогда опять удар будет такой, что ударная волна...
- Ну, понятно. А ты-то сам как там оказался.
- Было принято решение объединить два подхода. Заслать диверсанта.
- Ооо, супер! Ты был диверсантом?!
- Да.
- Я понял, ты с легким излучателем проникаешь на планету, но как же ты попал туда?
- Я прилетел на химической ракете.
- ???
- Да, ты уже упоминал о ней раньше, но тогда не досуг было расспросить подробнее. Рассказывай, что за химическая ракета.
- Ну, представьте, два бака с разными химическими компонентами - горючее и окислитель. Они смешиваются в специальной камере, воспламеняются и огненная струя выбрасывается через сопло.
- Это как поток ксенона в двигателе аэроплана? А откуда берется энергия для разогрева смеси?
- Реджё же объяснил - экзотермическая химическая реакция... Энергия запасена в горючем.
- А, понятно.
- Аппарат состоял из двух отсеков - двигательный и спускаемый. Запускался с трех миллионов километров со скоростью в двадцать пять километров в секунду, как обычный мимолетящий астероид. Моя задача была корректировать орбиту, чтобы войти в атмосферу в узком диапазоне углов. Тогда спускаемый аппарат затормозится, правда с ускорением в пять - семь же, и упадет в центральной части Оазиса, там, где леса...
- Но для коррекции необходимы вычисления. Башня бы засекла работу Системы по расчету траектории.
- Никакой Системы на борту не было. Все расчеты были сделаны заранее. И зашифрованы в специальные таблицы и графики. Их мне разместили распечатанные механическим способом на стенке спускаемого аппарата. Я должен был сравнивать видимый лимб планеты, и по этим номограммам корректировать орбиту.
- Но как?! Чтобы передать команду из одного отсека в другой, надо ведь воспользоваться связью. А ты говорил, что башня...
- Там было все хитрей. Магнитно-механическая система управления! Ни одного микроблока!
- И ты, как истинный супергерой, с первого раза справился с этой задачей?
- Ага, как бы не так... В системе Агердисты есть три газовых гиганта. У второго есть спутник с плотной азотной атмосферой. Я на него садился семь раз. На дубликатах этой ракеты. Естественно, с инерциальной системой спасения. Все номограммы были под нее пересчитаны. Успешно сел только на третий раз. После четвертой успешной посадки подряд меня запустили на четвертую планету.
- Но все равно, я представляю, какой риск.
- Виль, ты меня когда на это дело сватал, мог бы и догадаться, что это не легкая прогулка.
- Реджё, ты взрослый человек...
- Ну а потом, после посадки?
- У спускаемого аппарата не было двигателей торможения и посадки. Меня просто выбросило из капсулы в скафандре с парашютом.
- Скафандр - это гермокостюм?
- Нет, боевой гермокостюм мгновенно регистрируется башней. Просто герметичный костюм, безо всяких микроблоков, из плотного материала, чтобы не задохнуться на высоте. Я приземлился на парашюте в лесу, снял скафандр и его вместе с парашютом закопал в землю. Но, думаю, местные рано или поздно их найдут, и не знаю тогда, что они с этим будут делать.
- А спускаемый аппарат, он где сел?
- Упал где-то в лесу. Надеюсь, никого не пришиб.
- Ну, расскажи, как ты встретил местных.
- Да, первого я встретил Денге. Они же там собиратели-охотники. Он хотел взять меня в плен. Отвести в племя, к вождю, шаману, как чужака. В общем, мы с ним подрались.
- Он что, был не вооружен?
- Нет, чтобы подраться, мне пришлось отобрать у него копье.
- Не понимаю, как можно отобрать копье у первобытного охотника!
- Ну, есть разные способы. Вас же отец учит на занятиях...
- Все равно, это же его главное оружие! И отобрать...
- Ну вот, смотри.
Рогер отошел от стола, сделал обманное движение левой рукой, при этом незаметно сместив корпус вправо, стремительное движение правой...
- Так можно и излучатель отобрать у человека, если он тебя слишком близко к себе подпустил. Дело в том, что охотники всю жизнь тренируются делать одно и то же. Эти движения отработаны у них до совершенства и автоматизма. Но это сотня, другая определенных действий. А в других областях они довольно неуклюжи.
- Браво, Реджё!
- Но Денге страшно упрямый. Полез драться, ну и получил по первое число.
- Ясно, после этого проблем у тебя уже не было. Давай есть. Уже почти время ужина.
Повинуясь неслышимым и невидимым для обычных людей командам хозяина, машинерия столовой пришла в действие и в центральном проеме кольцевого стола стали появляться блюда, которые, по мнению Виля, наиболее подходили для сегодняшнего ужина.
- Реджё, поешь. А потом расскажешь нам, что это за Оазис, который ты произносишь явно с заглавной буквы.
Приятели принялись за еду.
- Ты наилучшим образом подошел для этой работы. Ты и пилот, и разведчик-штурмовик, и обходиться без современных штучек ты умеешь - с детства жил без них. Тут Виль так хлопнул его по плечу, что Рогер чуть не подавился очередной порцией хычина - И у кого еще такие крепкие кости, что его можно просто выстрелить из неуправляемого спускаемого аппарата, чтобы дальше спускался на парашюте?
- Кончай прикалываться...
- А если бы... Если бы с тобой случилось бы что-нибудь? Ну, аппарат сгорел бы в атмосфере, или еще что. У вас было придумано что-то на этот случай? Тебя бы искали, спасали?
- Дело тут в том, что этот путь был в один конец. Либо я взрываю башню, либо за эти же деньги контора ищет другого исполнителя... Никакая спасательная операция в этих условиях невозможна.
- Да, жестко...
Рогер расправился с блюдом второй перемены, все-таки Вилю удалось его отвлечь, и аппетит здорового организма взял свое.
- Так что там за Оазис, и откуда первобытные охотники?
- Да, история там запутанная. Именно из-за этого пришлось прибегать к таким крайним мерам. Эта система имеет сложную историю колонизации. Началось все почти тысячу лет назад.
- Ага, давай, начинай, давным-давно, кажется, тысячу лет назад... - Виль явно получал удовольствие от подкалывания Рогера.
- Действительно, почти тысячу лет назад из колонии Эпикурея в систему МС4-132, названную потом Агердистой, отправилась экспедиция колонизации.
- Это где такая Эпикурея?
- Это, как ни странно, одна из первых колоний Большого скопления. Сейчас ты ее не найдешь, ее переименовали лет восемьсот назад. В те времена одна из десяти экспедиций кончалась аварией. Тогда этого не знали, а сейчас постепенно выясняется на основании статистики. МС4-132 недалеко от Большого Скопления. Сто пятнадцать световых лет. Но к тому времени, когда экспедиция достигла цели, на Эпикурее начались как раз те события, которые, в конце концов, и привели к ее переименованию. Короче говоря, эпикурейцам стало не до своих экспедиций.
- А что там случилось?
- Извини, Макс, не знаю. Мне хватило истории Агердисты.
- Как я понял, экспедиция попала в аварию?
- Да, Виль. Опять авария генератора. Но до этого они обнаруживают кислородную планету - четвертую по счету от звезды МС4-132. И не знаю уж почему, вместо того, чтобы создать опорные пункты в поясе астероидов, что, как сам понимаешь, позволило бы им продержаться на закрытых генераторах...
- Начали терраформирование четвертой планеты!
- Да. Даже ковчег вывели на ее орбиту. Сейчас он, правда, отбуксирован в пояс астероидов, его купили...
- Погоди, давай по порядку...
По незримой команде хозяина в центре стола возник объемистый кувшин с кла - слабоалкогольным шипучим напитком.
- Хорошо, что Артемиды нет, а то бы устроила нам головомойку за спаивание малолетних. Я, конечно, без нее быстро начинаю скучать - тут же добавил Виль - но сейчас нам без нее лучше.
- Пап, мне уже двадцать пять!
Потягивая собственноручно разлитой хозяином кла, Рогер рассказал друзьям историю первой колонизации МС4-132, тогда еще не имевшей своего имени - Агердисты.
Прибывшие колонисты, конечно, заранее знали, что в системе имеется кислородная планета - методы определения спектров атмосфер планет у других звезд за несколько сот световых лет уже тогда были хорошо развиты. Наличие такой планеты, как думали тогда колонисты, сулило огромные выгоды в будущем, когда колония сформируется и окрепнет.
Тогда считалось, что кислородные планеты непременно надо терраформировать - как можно лучше приспосабливать к обитанию на них человека. Это сейчас на обживание кислородных планет никто не тратит ни времени, ни сил. Очень уж редко они встречаются, их буквально единицы во всем заселенном космосе. Их скорее надо признать редким природным феноменом, чем ценным ресурсом, ради которого стоит основывать колонию.
Поверхность Четвертой планеты Агердисты представляла собой совершенно пустынные, безжизненные материки, возвышавшиеся среди мелководных океанов. Океаны занимали до восьмидесяти процентов ее поверхности. В них-то и кипела примитивная жизнь, снабжавшая атмосферу кислородом. В прибрежных мелководных литоралях, протянувшихся на сотни километров от берегов, и далее в океанах, на мелководных рифах, образованных остатками раковин одноклеточных водорослей, в медленных течениях колыхались бактериальные маты, перерабатывающие смываемые с материков минеральные вещества в свою биомассу, поглощая при этом солнечный свет, атмосферную углекислоту и выделяя столь ценный для прибывших колонистов кислород. Все организмы на Четвертой были простейшими безъядерными одноклеточными. Одни из них охотились на других, третьи занимались фотосинтезом, и, чтобы защитится от хищников, сбивались в огромные, многокилометровые колонии-маты. Теория развития жизни утверждала, что биота Четвертой стояла уже на самом пороге возникновения сложных клеток, таких как ядерные клетки растений и животных на Земле. Но раз до сих пор таких клеток здесь не появилось, то ждать можно было еще не одну сотню миллионов лет.
Колонисты решили не трогать океан. Им достаточно было суши. На самом большом материке, в тысяче километров от ближайшего берега океана, на почве были рассеяны споры лишайников и грибов. К ним добавлены тысячи тонн минеральных и органических удобрений. Климат был выбран подходящий, и чужеземная для этой планеты жизнь начала свое развитие. Вслед за лишайниками и грибами были посеяны неприхотливые травы, затем пришел черед луговых растений, потом первичных лесных биоценозов. Области, занятые земной жизнью быстро расширялись, сливались друг с другом, захватывая все большее пространство.
Катастрофа с генератором ковчега произошла тогда, когда грибно-лишайниковая граница Оазиса, за которой следовали луга и степи, достигла берега океана.
Степи и леса к этому времени были заселены массой необходимых для этих биоценозов животных. Начиная от насекомых и грызунов и заканчивая небольшими антилопами, которые и представляли вершину пищевой пирамиды. Наличие хищников в этом природном заповеднике не планировались.
После аварии полеты аппаратов по системе будущей Агердисты стали невозможны. Небольшие колонии в поясе астероидов и на орбитах газовых гигантов оказались отрезанными от основной массы экспедиции, разместившейся на поверхности планеты, в ей же самой созданном Оазисе. Последней попыткой сопротивления несчастливым обстоятельствам было строительство завода по производству металлического водорода из океанской воды, развернутое на краю Оазиса, на берегу океана. После ее неудачи остановить деградацию и гибель экспедиции стало невозможно. Немногочисленные выжившие ушли в степи и леса охотится на антилоп и приспосабливаться к жизни без всяческих благ цивилизации. Погибли сотни миллионов, выжили десятки тысяч.
- Кстати, о бирке, местных хищников. Это просто одичавшие домашние кошки. Тоже ушли жить в степь и охотиться на хейдыр.
- Слушай, какой язык у них странный. Они же должны были говорить, ну, почти как мы сейчас. Тысячу лет назад язык ведь не сильно отличался от сегодняшнего.
- Лингвисты говорят, что чем меньше людей говорят на каком-то языке, тем быстрее он меняется. Особенно, если письменность утрачена.
- Почти сто лет назад в систему Агердисты прибыла еще одна экспедиция колонизации - сведений о той, первой, в колониях Большого скопления не сохранилось. Вот тут-то новых колонистов поджидал сюрприз - система была уже занята! Это мог подтвердить любой межзвездный суд, стоило только аборигенам до него добраться и подать жалобу. Как обычно поступают в таких случаях? Невзирая на опасность нечаянно разрушить примитивную культуру местных жителей, новые колонисты направили посольства к вождям и шаманам каждого племени - каждого, я подчеркиваю - с просьбой, буквально, подарить им пару-другую звезд с неба. Понятное дело, речь шла о газовых гигантах звездной системы, которые и были милостиво подарены великими вождями чудным иноземцам в обмен на очень ценные бусы и зеркала. Акты дарения были надежно зафиксированы видео и звукозаписывающей аппаратурой, и теперь новые колонисты были спокойны. Никакой суд не смог бы упрекнуть их в самоуправстве и самовольном захвате объектов чужой колонии.
Сначала, перед тем как посольства послать, там долго работали автоматические дроны-наблюдатели. По-моему, местные их так и не засекли.
- А если засекли, то решили, что это духи шалят!
- С помощью дронов изучили их язык. Иначе откуда бы я его выучил. Там целая организация работала. Пару раз вступали с ними в контакт. Но когда я там появился, об этом в их истории памяти уже не сохранилось... Я работал со стариком-экспертом, который в свое время бывал на поверхности Четвертой и контачил с местными. А на самой Четвертой, ну, когда я там появился, жили уже пра-правнуки тех, с кем он общался. И про него, конечно, уже никто не помнил...
Так вот. За сотню лет новая колония разрослась, появились агломерации драмов на орбитах планет-гигантов и в поясе астероидов. Как уж они сформулировали просьбу о дарении не только звезд, но и пояса астероидов, который с поверхности планеты не наблюдается невооруженным глазом, мне не ведомо, но дело обстояло именно так.
С течением времени население колонии, уже достигшее нескольких десятков миллиардов человек, разделилось на два лагеря. Это случилось уже совсем недавно, даже по сегодняшним меркам. Одно объединение занималось разработкой пояса астероидов и строительством жилых поясов во внутренней части системы Агердисты. Экономика другого объединения основывалась на ресурсах спутников больших планет - трех газовых гигантов Агердисты. Непонятно, на что рассчитывали "внутренники", входя в конфронтацию с "внешниками", ведь те легко могли отрезать "внутренников" от пространственных туннелей, которые уже были построены на периферии Агердисты.
- Да, сейчас каждая перспективная колония начинается со строительства туннелей. Если был бы туннель, хотя бы один, такой катастрофы бы не случилось.
- Четвертая как раз была на границе секторов "внутренников" и "внешников"...
- Интересно, почему в других колониях такого не происходит?
- Изредка происходит.
- Период столетнего возраста колонии - самый критический в этом смысле. Механизмы управления обществом малой численности уже не срабатывают, а механизм управления населением большой колонии еще толком не запустился...
- Получается, Агердиста дважды наступила на грабли?
- Да, только каждый раз на разные.
- Короче, до большого вооруженного конфликта дело там не дошло. Было только несколько стычек на границе пояса астероидов. В конечном счете "внутренники" решили переселится к другой звезде. Там совсем рядом - тридцать пять световых лет - есть перспективная звездочка. Построили ковчеги и отчалили туда. Но напоследок заминировали Четвертую.
- У нее что, другого названия нет? Так она и называется - Четвертая?
- Знаешь, Макс. Я в основном общался с ребятами из силовой конторы, они не местные, и всегда называли эту планету Четвертой. Может, на самом деле она как-то по-другому называется. Я по поводу минирования сразу вспомнил поговорку с Грунда: "И сам не ам, и другим не дам". Какой-то древний архетип общественного бессознательного, видимо.
"Внешники", получив доступ ко всей системе, кроме Четвертой планеты, не сильно заморачивались на ее счет. Не приближались ближе двух миллионов километров. Инциденты случайные были очень редки. И местному населению эта орбитальная машинерия совершенно не мешала охотиться.
- Что же сейчас изменилось?
- В океаны Четвертой Аргедисты все больше попадало земных микроорганизмов. В какой-то момент они научились жрать местную органику. Короче, Четвертая Аргедисты стоит на пороге экологической катастрофы. Сейчас надо срочно заниматься океанами. Местную жизнь, скорее всего, уже не спасти. Надо заселять земные экосистемы в океан. Пока кислород весь не ушел на окисление горных пород - его выработка местными видами уже снизилась процентов на тридцать.
Вот новым колонистам и пришлось обратиться к моим работодателям. Это такая межзвездная частная силовая компания, которая как раз и оказывает подобные услуги - связанные со стрельбой и взрывами. Ну и вот, так я там и оказался.
- Да! Приличные денежки пришлось им выложить за разминирование. Это тебе не два мешка стеклянных бус.
- Получается, жителей Четвертой просто обманули?
- Это как посмотреть. Сейчас звезды небесные им совершенно без надобности. Тем более такие, которые по небу туда-сюда движутся, как эти большие планеты. Неподвижные звезды хотя бы годятся, чтобы по сторонам света ориентироваться. А так они получили пользу какую-то...
- Ага, мешок бус.
- Там сейчас проживает тысяч шестьдесят - семьдесят аборигенов. Многие племена воюют друг с другом. Не оружие же им давать... Общество с таким крошечным населением принципиально не способно воспользоваться всеми богатствами звездной системы. Понятно же, что с такой жалобой в суд могут пойти только какие-нибудь мошенники, представившись представителями обиженных туземцев...
- Но им могли бы хорошо заплатить...
- Они не знают денежного обращения...
- Да, хорошо, что там сейчас туннели есть. Теперь, в случае чего, всегда можно оказать помощь...
- Да и генераторы сейчас не ломаются.
- Я видел рассказ одного... путешественника. Он пятьдесят лет летел на ковчеге с установкой для пробития туннеля в систему в пятистах световых годах. Представляю себе, прибыл он на место, туннель пробили, и он по этому туннелю, свежему, еще горяченькому, возвращается назад. А там уже пятьсот лет прошло. Знакомые все умерли. Отчаянный человек. Кстати, с ним, чтобы ему не было скучно, летели пять фей...
- Ладно Макс, потом свою историю дорасскажешь.
- А почему нельзя такую установку отвезти на МС-рейдере? За восемь часов?
- А потому, дорогой, что скорее МС-рейдер раз пятьдесят поместится в этой установке, чем установка хотя бы раз в рейдер.
- Жаль. А то бы можно было бы быстро пробить туннель, к центру Галактики, например.
- Зачем тебе сейчас надо к центру Галактики, да еще по-быстрому?
- Ну просто... Интересно же. Или вообще в другую галактику. В туманность Андромеды!
- До галактики Андромеда два с половиной миллиона световых лет. А мой рейдер на форсаже проходит сто световых лет за четыре часа. Так что до неё одиннадцать лет непрерывного полета на форсаже. А ресурс у Хиггс-генератора на форсаже - сто часов. От ТО до ТО. На этом ресурсе только две с половиной тысячи световых лет можно пройти. Так что не можем мы с тобой никак до туманности Андромеды долететь. Да и туннель, растянется ли на два миллиона световых лет?
- Я читал, туннелю все равно.
- А кто нам ТО по дороге будет делать? Через каждые сто часов?
- Что же нужно придумать человечеству, чтобы до нее долететь?
- Представления не имею. Туманность Андромеды от нас сейчас так же далека, как тысячу, и две тысячи, и сто тысяч лет назад...
- Но ведь когда-нибудь люди до нее доберутся.
- Не могу себе представить, что это будут за люди, которые будут перелетать из одной галактики в другую. И, главное, не могу понять, зачем они будут это делать.
- Раз в разговоре дважды прозвучало слово "зачем", то разговор перешел в стадию философской беседы. А нам, бизнесменам, от таких бесед надо держаться подальше. Собирайся, Макс, тебе сегодня еще на Хемсаникс лететь. Завтра у тебя переговоры.
- Переговоры, переговоры, одни сплошные переговоры...
- Да, переговоры. Вместо туманности Андромеды!
Виль хлопнул Макса по плечу, выпроваживая из столовой. За окнами разгорался тропический закат.
- Это жизнь, сынок. Суровые будни жизни. Иди, денежки сами себя не заработают.
Выставив Макса, Виль вернулся к столу и вызвал еще кувшин кла.
- Люблю вот так посидеть по-простому, со стаканчиком кла в руках. Терпеть не могу эти официальные чопорные фуршеты. Я вот о чем еще хотел с тобой поговорить. Деньги ты получил немалые. Вполне достаточно, чтобы свое серьезное дело начать. Как ты собираешься ими распорядиться? Кстати, "Иглу", как я понял, ты уже выкупил?
- Иглу-то я выкупил, и еще втрое больше осталось. Честно сказать, не думал об этом еще...
- Ну, прямо детский сад. У него в банке пол-квадриллиона ян, а ему некогда об этом подумать! Большие деньги - это, брат, не блажь и не прихоть. Деньги должны работать. И на тебе за это лежит ответственность!
- Ну, пусть пока в банке лежат. Банк пусть их и пускает в дело.
- Стандартный процент - одна десятая в год. Так что на твой остаток в четыреста триллионов в год тебе будут начислять четыреста миллиардов.
- Ничего себе! Я об этом вообще не думал!
- Может, драм свой построишь, или готовый купишь? Там процент сразу вырастает. Могу посоветовать хорошие варианты...
- Виль, отстань. Не до денег мне сейчас. Хочешь, возьми их себе.
- Спасибо, конечно. Но я привык деньги сам зарабатывать. Вот была бы Лика, она бы быстро нашла им применение...
Виль, конечно, прикусил язык, но Родж, похоже, не обратил на это внимания.
- Да, Лика, конечно... Она бы придумала...
- Ладно, мы еще вернемся к этому разговору, когда все утрясется. Уж больно ты сейчас в расстроенных чувствах... Иди-ка спать, а я еще поруковожу финансовой империей...
Выпитый кла - в меру сладкий, с привкусом полынной горечи, шипучий напиток - затуманил Рогеру мозг, в руках и ногах появилась приятная тяжесть. Сон сморил его.
3.
Ему приснилась Лика. Она забралась к нему под одеяло. Он хотел прижать ее к себе, но она, смеясь, оттолкнула его, приложила свой пальчик к его губам и шепотом сказала - "Тише, тише, никто не должен знать, что я у тебя". Рогер снова и снова тянул ее к себе, но она только шепотом смеялась и повторяла "Тише, тише". И снова прикладывала палец к его губам. Он ничего не мог поделать с упрямой девушкой. Во сне ему представилось, что вся история с уходом Лики и его одиночеством и тоской была дурным сном. Сон этот закончился, Лика рядом, и даже придумала какую-то новую игру. Ему тоже было весело.
Вдруг он с ужасом вспомнил, что вчера они с Вилем напились кла, и он отправился спать, совершенно точно, один. В страхе он открыл глаза, и увидел, что никого рядом нет. Лика оказалась сном, а ее уход, тоска и одиночество - реальностью.
Он был сражен. Ну, если его воображение и подсознание, так же как память, тоже начнут мучать его, дела его совсем плохи. И мысль о быстрой и безболезненной смерти начала постепенно закрадываться к нему в голову.
Надо собраться! Рогер сел на ложе и принял позу совершенства. Ци послушно двинулась по кругам большого и малого Неба. Привычные, отработанные годами приемы надежно вызывали закономерные изменения в ее движении. Взгляд его сфокусировался в пустоте в метре от глаз. И вот уже больная, испорченная энергия шень начала излучаться в пустоту, давая место свежей и здоровой. Через пять минут медитации он почувствовал себя совсем здоровым - телесно и духовно.
Немедленно в бассейн, и на выход, к завтраку. В резиденции Виля поднимались рано, и если он хотел застать его за столом, надо было поспешить.
Виль за завтраком развлечет его разговором сколько сможет, и обязательно исчезнет до вечера. А что делать ему? Еще один день без занятия, без цели? А потом еще? К завтраку он появился в мрачном настроении.
- Что-то ты сегодня совсем плох. Похмелье от кла? Раньше за тобой не замечалось. - Виль был свеж и бодр, как всегда.
- Она начала мне сниться...
- Па-анятно... Я знаю. Тебя надо лечить. У меня есть хороший знакомый эмопсихолог...
- Мне уже делали психокоррекцию.
- Ну, и зачем же ты ее назад откатил?
- Не желаю быть инвалидом на костылях, хоть и психологических. Мои эмоции - эмоции здорового человека.
- Я вижу. Этот здоровый человек скоро голову в петлю сунет...
Внезапно Виль прервал разговор - ушел в Систему. Видимо, поступило сообщение. Что-то срочное по бизнесу, наверное - подумал Рогер. По лицу Виля было ничего не понять. Но это Роджа не касалось. Ну, умчится по делам раньше времени, вот и всё.
Наконец Виль закончил незримое общение неизвестно с кем.
- Так, Реджё, ты ведь у нас в дружине официально записан?
- Да, ты же меня сам в списки своего потешного войска занес...
- Не такое уж оно потешное. Особенно, если в нем ты да я. Сейчас мы можем очень - повторяю, очень - помочь полиции. Давай, подъем! Поднимай "Иглу" на площадку, по дороге расскажу. Введу, так сказать, в курс дела. Вводную дам. Мой-то костюм у тебя в порядке?
- Ну, если ты не растолстел за это время - Рогер ничего не понимал, но привычно подчинился своему бывшему командиру.
- В пределах допуска.
Они в быстром темпе спустились на пять ярусов ниже, в закрытый ангар к "Игле".
- ЧП на "Университете-117". Вооруженный диверсант проник в инфохранилище, блокировал охрану и похитил несколько информационных капсул. На выходе Система его идентифицировала и сейчас ведет. Полиция пыталась его блокировать. Но! Террорист снабжен штурмовым гермокостюмом и армейским излучателем. Он им не по зубам.
Бригада с силовых баз подтянется часов через восемь. Сейчас вспомнили про нас. Мы, ведь, все-таки, официальная структура. Вся команда будет собираться часа четыре. Только гермики получить, пара часов уйдет. Не могу я, понимаешь, им гермики на дом для хранения раздать... А мы с тобой уже готовые бойцы, и с обмундированием. Так что, облачайся!
Рогер быстро надел гермокостюм, Виль несколько задержался, пыхтя влезая в свой бывший "гермик". Похоже, пределы допуска, хоть и не были превышены, но были почти уже достигнуты.
- Готово! Поднимай "Иглу"!
- Хорошо же мы будем смотреться в гермиках в портовом терминале!
- Шутишь! Нам дают вход через торец. Прямо на внутреннюю поверхность.
Элеватор поднял "Иглу", уже парящую над его платформой на инерционном поле, на стартовую площадку. Рогер сразу рывком поднял ее в воздух, как в старые добрые времена. На "Виле-1142" он мог летать, как захочется, но сильно сомневался, что в пространстве колонии ему дадут такую же волю. К его удивлению, диспетчеры ни словом не обмолвились о нарушении, когда он по хищно изогнутой траектории с непрерывным ускорением бросил "Иглу" на орбиту, ведущую к "Университету-117".
- Молодец, Реджё, верно понимаешь момент. У нас нулевой приоритет сейчас. Всех с дороги сгонят. Слушай дальше. Такие тут дела... Не знаю, как сказать тебе... Короче говоря, террорист, вернее террористка, твоя Лициния.
- Что??? - Рогер потерял дар речи...
- Да! Система идентифицировала ее! Генетическая метка, ошибка исключена. Она сейчас ведет бой с целым батальоном полиции. Проходит через их заслоны, как горячий нож через... Ну, ты понимаешь!
- Что за бред! Как может Лициния...??? Она же на учебу туда поехала!