И те чёрные башни, что ты видишь вдалеке, - говоришь мне, 

это башни элеватора, что за́мком стоит между полями, 

или кораблём, 

что не торопясь куда-то плывёт, 

и волны золотые, с сухим шелестом, 

бьются о высокий борт. И небо, - говоришь улыбаясь веснушками, 

такое синее над головой, что кажется спишь, а не живёшь, 

и боишься, что ненароком или по неосторожности 

в него упадёшь. 

А дальше за полем дорога асфальтовая 

над которой переливается раскалённое марево, 

и указатели: налево - Кропоткин, направо - Краснодар, 

а за дорогой снова поля, поля, поля, поля...

 

Эта земля и её воздух горячий, 

и по обочинам трассы тополя, как зачехлённые стяги, 

это небо с редкой облачной дугой от края до края, 

и шум проезжавших машин, и далёкий перестук колёс Москва - Адлер, 

и тишина вечером с пробирающим запахом чабреца, 

и стрёкот кузнечиков оглушающий и треск небольшого костерка...
 

Это всё сказка, которую боишься однажды потерять, 

не веря, что живёшь в ней сейчас, и с тебя не берут оплату. 

 

Хочется проснуться и после смерти, - глядя в бездонное небо тихо шепчешь, 

и снова пройтись босиком по молочной росе, 

не оставляя за собой красной полосы и раскалённого автомата, 

но слушая рокот грузовиков, везущих новый хлеб в элеватор, 

пение первых птиц и откуда-то невнятное радио...

Хочется застыть здесь на века, лёжа в траве и глядя на небо, 

где синева и облака, синева и облака, 

синева, 

синева бесконечная...







...









...