Чариев Эрик Романович : другие произведения.

Дом разбитых сердец ч1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ЧАРИЕВ ЭРИК РОМАНОВИЧ

ДОМ РАЗБИТЫХ СЕРДЕЦ

ПОВЕСТЬ

События нескольких последних лет вошли в места действий вымышленных лиц ,совпадение имен, фамилий действующих персонажей с реально существующими лицами чисто случайно

  
  
  
  
   Том 1 часть 1
  
  
  
  
  
  
  
   - Стой, прекратить! - закричал Махкамов, увидев с маршевой площадки третьего этажа как два воспитанника, один лет шестнадцати, а второй лет двенадцати, катались по полу вестибюля четвёртого этажа, рядом с лестничным спуском. Парни на крик- ноль внимания.
   - Упадёте,... ... вашу мать!- вне себя заорал Махкамов, стараясь криком, хоть на минуту остановить жестокую схватку. Махкамов спешил быстро подняться по лестнице, но два пролёта - это тридцать метров - он пробежал примерно за пять секунд и задохнулся от нехватки кислорода. Сердце Махкамова этой осенью почти не получало поддержки в виде витаминов, АТФ, кокарбоксилазы и других очень дорогих для нищего пенсионера лекарств. Обессилев, старик не удержался на ногах и неожиданно навалился своим тощим телом на злобный, плотный комок мальчишек.
   - Вы что это. Азиз Махкамович, калечите будущих защитников Родины? - нагло спросил старший.
   - Почему бьёшь слабосильного?
   - Кто бьёт? Я бью? Да этот гномик Витька, сам прицепился ко мне, обещал только один глаз мне выдрать.
   - За что он набросился на тебя?
   - Да он псих. Разве может нормальный человек красть у своего товарища по интернату личные вещи?
   - А что он украл?
   - У моего младшего брата Володьки вот этот Пашка Жиганов украл сегодня в обед новые, ещё не ношенные, кожаные, черные чешские ботинки на толстой подошве.
   - Не брал я Ложкарёв ботинки, напрасно на меня бочку катишь, сопля сибирская.
   - Нет, это ты украл. Не ты сегодня ответь- дежурный по этажу. Зачем тебе нужно было торопить ребят на обед, поправлять постели? Ты не знал, что за шифоньером прятался малыш, игравший в казаки - разбойники. Он видел, как ты из- под подушки моего братика забрал новые ботинки. Володька хотел завтра на Новый год одеть всё новое, что ему досталось при дележке гуманитарной помощи, присланной отцом Женьки из Германии.
   - Пойди, Витька, к директору и попроси брату ботинки.
   - Весь остаток гуманитарной помощи наш Санджар Холматович Пулатов ещё вчера увёз куда- то на машине.
   - Ты что, придурок? Не знаешь, куда увозит продукты, вещи наш " Слон"?
   - В собственный магазин на базаре.
   - Не ври.
   _ Я его несколько раз засекал в этой торговой точке за разгрузкой наших продуктов.
   Азиз Махкамов, два года назад вышедший на пенсию по старости, из - за неодолимой нищеты / пенсии его и жены - 30 долларов по курсу чёрного рынка / решил снова начать трудиться, подобрал себе работу полегче: не стал преподавать математику в школе, а поступил в Улуг - Мазарский интернат дежурным воспитателем. Зарплата как у всех бюджетников была мизерной, но с ней ему с женой будет легче коротать старость. Работал он всегда с четырёх часов дня до восьми утра. Двенадцать таких дежурств приходилось на месяц. Он был обязан во время завтрака и ужина обеспечивать в столовой порядок, а перед каждым приёмом пищи проследить, чтобы все воспитанники умылись, а те, кто занимался спортом, искупались и сдали бельё в стирку. Группе дошколят, а их было семнадцать человек в возрасте от трёх до семи лет, Азиз должен был сам подготовить к приёму пищи. Сигнал к отбою и подъему подавался электрическим звонком по команде воспитателя: к отбою - в десять часов вечера, а к подъёму в семь часов утра. На каждом жилом этаже воспитанники должны были по графику мыть полы в спальнях, коридорах и в туалетах. В туалетах уборка производилась два раза в день: утром в восемь часов и вечером в девять часов. Выполнение этих работ воспитанниками должен был добиваться дежурный воспитатель. Школьники с 16 часов до 18 часов домашние задания самостоятельно: преподаватели работали с восьми тридцати до шестнадцати часов. С двух часов до четырёх желающие участвовали в работе художественной самодеятельности. К большому удивлению Азиза самодеятельностью увлекалось большинство воспитанников, особенно танцами. В учебные часы кроме школьной программы обычной девятилетки входили уроки обучения девочек профессии швеи, вязания Чулков, носков, кофт, платков, стирке, консервированию овощей и фруктов. К сожалению, из- за отсутствия тканей, пуха, шерсти, шерстяных ниток практически это обучение результатов не давало. Хороший замысел просветителей погиб из - за равнодушия, безразличия высокооплачиваемых чиновников. Из - за этого многие воспитанницы интернатов начинали самостоятельную жизнь без навыков, какой - либо профессии. А мальчишек, когда были преподаватели, обучали слесарной премудрости, столярному делу, кирпичной кладке, автоделу, ремонту обуви, бетонированию, отделочным работам. Из - за низкой зарплаты, отсутствия инвентаря, материалов, мастера трудового обучения в интернате не задерживались, а посылать по договору воспитанников на промышленные предприятия для освоения ими какой - либо профессии в летние каникулы никто в государстве не позаботился. Многие выпускники интерната вскоре становятся жертвами безработицы, пополняют армию уголовников. Власти не стыдно растить в интернатах врагов общества. Интернат был построен по типовому проекту шестидесятых годов. На первом этаже располагались : учительская, столовая, библиотека, кабинеты директора, завуча, зубного, детского врача, две комнаты изолятора, медпункт, учебные мастерские, классы для занятия музыкой, художественной самодеятельностью и спальни дошколят. Интернат за последние одиннадцать лет не получал художественной литературы ни на русском, ни на узбекском языках. Поступали только одна местная и три республиканские газеты, две из них на русском языке. Второй этаж занимали спальни девочек и кабинет санитарии. Но в нём уже много лет не работали трубы с горячей и холодной водой. Девочки сами приносили в банках кипяченую воду, чтобы подмыться перед сном. На третьем этаже располагались учебные классы и актовый зал. В нём в давние годы показывали кинокартины. Теперь здесь в будни телевизор работал с восемнадцати часов до двадцати двух, а в воскресенье - восемь часов подряд. На четвёртом этаже располагались спальни мальчиков и спортивный зал с турником, брусьями, батутом, гимнастическими кольцами, канатом для лазания, конями и козлами. Двор интерната с восточной стороны был засажен полусотней чинар и тополей, десятком урючен и дюжиной персиковых деревьев, а западная - площадью не более полугектара - представляла собой площадку, покрытую смесью песка и глины с двумя футбольными воротами. С северной стороны была не большая площадка, на которой собирались устроить теннисный корт, но не построили, зато здесь периодически, когда спонсоры дарили мячи, играли азартно в волейбол. С южной стороны была площадка для стоянки автомашин. Как уже слышал Азиз, первый директор интерната стучался во многие инстанции, выклянчивая для интерната расположенный рядом свободный земельный участок, покрытый галечником, площадью в три гектара для строительства нормальной величины футбольного поля, для посадки разнообразных овощей. Он мечтал, чтобы выпускник интерната разбирался в садоводстве, овощеводстве, мог сам посадить семена и вырастить урожай. Чтобы отвязаться от ответов на бесконечные письма старика, власти города свободную землю близ интерната быстренько распределили, как и планировали, под гаражи. Местная власть совершила беспричинную жестокость против многих будущих поколений обиженных судьбой детей, вынужденных обитать в интернате на правах законных бездельников. Первый директор успел осенью с помощью воспитанников посадить около сотни деревьев и умер ранней весной от глубокой печали, когда автолюбители начали возводить гаражи близ интерната. Второй директор, опасаясь, что автолюбители могут прихватить под гаражи не огороженный с западной стороны законный земельный участок детской обители, поспешил замкнуть трёхметровым забором четвертую сторону периметра площади, отведённой местной властью интернату.
   - Жиганов, отдайте ботинки, - после недолгого раздумья произнёс воспитатель.
   - Пусть свидетель при мне скажет, что это я украл ботинки.
   - Свидетель об этом может вам сказать, Азиз Махкамович, в условленном месте, но так, чтобы Пашка его не видел, иначе малышу грозит жестокая выволочка.
   - Вот видите, уважаемый Азиз - ака, Витька врёт, свидетеля у него нет.
   - Тася, - сложив рупором ладони рук, крикнул вниз воспитатель.
   - Слушаю Вас, Азиз Махкамович, - ответила снизу пожилая вахтёрша.
   - Жиганов в обеденное время выходил во двор?
   - Выходил, мусор вынес со второго этажа. Я прошу вас, пусть старший воспитатель завтра на линейке отметит такой благородный поступок Пашки.
   - Видишь, уже похвалу заработал. Так где же ботинки?
   Жиганов молчал.
   - В самом интернате вряд ли ботинки спрятаны. А вот джентльменский поступок ваш шит белыми нитками. Слишком часто вы, Паша, подвергаетесь экзекуциям и штрафным работам за мелкие кражи - удрученно сказал воспитатель.
   - Надо из старших групп пригласить трёх воспитанников в качестве понятых.
   - Хорошо, зовите, Виктор. Я видел у кого-то из ребят хороший электрический фонарь.
   - Спрошу - ответил на ходу Ложкарёв.
   - Где спрятали ботинки, Жигунов? В мусорном ящике?
   - Какой дурак спрячет в мусоре хорошую вещь? - сказал Пашка и не долго думая пошёл в низ, вышел во двор, а затем на улицу. Азиз Махкамович дважды крикнул Пашке: Вернись! Но тот не остановился, не обернулся, не сказал ни слова, быстро, по - деловому скрылся во тьме наступившей холодной ночи. Ребята с неохотой пошли на зов Виктора. Они оделись по теплее, взяли у кого-то из ребят мощный электрический фонарь, а у вахтерши небольшую выдергу и вместе с воспитателем пошли на поиски пропажи. Со свежим мусором были только два ящика из семи. Двое ребят наклонили один из них, а третий стал выдергой прощупывать мусор. Выдерга везде проходила свободно. Тогда они наклонили второй ящик и вскоре вытащили завернутые в простыню ботинки мальчишки. Простыня была снаружи слегка влажной, но сырость до ботинок не добралась.
   - Ура, ребята! Витька на радостях исполнил какой-то дикий танец, пожал ребятам руки, поблагодарил воспитателя и побежал в интернат, неся в одной руке ботинки, а в другой - простыню.
   - Как завтра Семён Иванович наградит Пашку? - задумчиво произнёс один из воспитанников.
   - Десять горячих и неделю в штрафниках.
   - А по- моему ради Нового года объявит амнистию,- заметил третий.
   Шел седьмой час пополудни. Азиз Махкамович поспешил к дошколятам. Надо было заменить, если были мокрые штаны у малышей, помочь умыть, причесать их. В группе его встретили две девочки из седьмого отряда, дежурившие у малышей вместо няни, после сдачи смены в шестнадцать часов дневной воспитательницей. Из- за низкой зарплаты не было месяца, чтобы штат нянечек у дошколят был полным. Девчонкам платили по полставки за дежурство, а воспитатель помогал им в работе бесплатно.
   - Азиз Махкамович, в группе все в порядке, но затемпературила Зулейха, - сказала двенадцатилетняя Хума, красивая, высокая девчонка с большими, черными глазами и молочно- белым лицом.
   - Что с ней? В медпункт водили?
   - У неё ангина. У нас больше недели не работает отопление, электрические обогреватели часто выходят из строя, вот и простыла,- сказала Саодат,- невысокого роста, плотно сбитая, сероглазая девчонка. Они были одеты в одинаковые шелковые спортивные костюмы, куртки из искусственной кожи, подбитые ватином. На ногах у них красовались яркие хлопчатобумажные носки и белосиние китайские кеды.
   - Из-за отсутствия в медпункте антибиотиков медсестра решила отправить Зулейху в детскую больницу,- сказала Хума.
   Махкамов подошел к пятилетней Зулейхе, лежавшей в кроватке у окна. Малышка тяжело, с хрипами дышала, лоб был покрыт испариной пота.
   - Оденьте на неё двое штанов, две кофты, меховую шапку, теплую шубку, что подарил Фридрих Альберти. Поверх шапки повяжите теплый платок. На ноги обуйте валенки. Приступайте. Скорая иной раз приезжает быстро.
   - Азиз Махкамович, Спартак Сейдалиев принес видиокасету для малышей с кинофильмом "Маугли". Дайте ребятам видеомагнитофон из учительской. После кино вы его заберете,- попросила Хума.
   - Дам,- сказал Махкамов и поспешил в столовую, откуда послышался тревожный шум.
   У раздаточного окна стоял Спартак Сейдалиев, среднего роста, голубоглазый, черноволосый пятнадцатилетний белокожий паренек. У него пылали румянцем щеки, а полные губы были темнопурпурными. На нем был новый темно-синий джинсовый костюм, белая водолазка. На его ногах блестели черным лаком самаркандские кожаные ботинки ручной работы.
   - Откуда деньги взял на такую дорогую амуницию? - подумал о Спартаке Махкамов.
   - Я вам не в первый раз говорю, повторю это и сейчас: обворовывать детей- сирот - великий грех,- громко сказал Спартак.
   - Никто вас не обворовывает, это все ваши наглые выдумки. Сколько положено, столько вам и выдаем, - возбужденно ответила шеф-повар.
   - Что тут происходит, Сайера Шарафовна? - спросил воспитатель.
   - Пристал этот оглоед как банный лист. Порции каши считает маленькими.
   Увидев, как загорелись яростью глаза паренька, Махкамов положил ему на плечи руку и слегка прижал Спартака к своей груди.
   - Где меню - раскладка? - хрипло спросил Спартак.
   - Вот смотри, - сказала шеф- повар.
   - Взвести кашу с этой чашкой, - потребовал парень.
   - Сто восемьдесят грамм - ответила повариха.
   - Вот видите. Каша водянистая, в ней почти нет молока и её на двадцать грамм меньше положенного. Мы расставили по всем столам тарелки с кашей, хлебом, булочками, кружки с несладким чаем. Можно приступать к ужину, а где указанные в меню пятнадцать грамм сливочного масла и пятьдесят грамм сыра?
   - Сыр и масло выдадим завтра. Масло и сыр находились в холодильнике, окаменели и не поддаются резке. Завтра их пораньше вытащим из холодильника, медленно отогреем и подадим к завтраку - озлобленно ответила громким голосом шеф - повар.
   У раздаточного окна собралась оживленная группа воспитанников.
   - Ребята,- сказал Азиз Махкамович, - мы с вами после ужина составим акт о странной забывчивости этой бригады поваров и завтра отдадим директору для принятия мер.
   - Все бригады поваров нас постоянно обворовывают,- сказал один из товарищей Спартака. Если взять среднюю стоимость сыра в 4000 сум, то они за один ужин хотели положить в свой карман, вернее обворовать нас на 70000сум.
   - Непыльная профессия и хорошо кормит - сказал кто - то из ребят.
   - Я вам завидую: вы можете, есть сколько захотите. Но вас я и ненавижу всей душой, - сказал болезненного вида мальчишка лет двенадцати, навешивавший до скандала последние игрушки на красочную елку, стоявшую рядом с раздаточным окном.
   А что тянуть резину, давайте сейчас напишем акт. Есть будет, о чем поговорить за ужином, - сказал четвертый.
   - Пишите ребята и меня включите в число свидетелей,- сказал Махкамов. А вы, Сайера Шарафовна, вместе со своими подельниками разрежьте на порции сыр и масло. Если вам нужны помощники - я пришлю вам ребята.
   Нам не нужны помощники. Санэпидстанция за это не погладит по голове. Ужин будет готов на четверть часа позже обычного, - кипя от злобы, сказала шеф - повар.
   - Ну, Спартак, ты нажил себе смертельных врагов на нашей кухне, - сказал болезненного вида паренек.
   - Пусть. Через пятьсот пятьдесят дней кончится это полуголодное существование.
   Ужин прошел под веселый гомон детей разных возрастов. Многие мальчишки, девчата, проходя мимо Спартака, с уважением касались рукой плеча, спины смелого паренька, произносили в его адрес слова благодарности.
   Скорая приехала в тот момент, когда Зулейха, одетая, как для Северного полюса, сидела в комнате вахтерши и плакала горькими слезами.
   - Тетя Таня, а вы когда заберете меня из больницы?
   - Дней через пять.
   - Медсестра взяла ладошку малышки и стала загибать пальчики.
   - Вот через сколько дней.
   - Я могу уже считать до десяти,- сказала, всхлипывая Зулейха.
   Хума то и дело вытирала ей слезы. Врач скорой помощи молодой, крепко сбитый сероглазый мужчина лет тридцати осмотрел полость рта девочки, пощупал лоб, из походной аптечки, принесенной молоденькой медсестрой, взял две ампулы, одноразовый шприц и сделал укол.
   - Через четверть часа температура на пару часов станет нормальной. Кто будет сопровождать ребёнка? - спросил врач.
   - Никто,- ответила медсестра. По должностной инструкции, если второй медсестры на дежурстве нет, то я не имею право покидать корпус интерната. Сами подумайте, как женщина, ночью будет идти с одного конца города на другой?
   - Тогда я не возьму с собой малышку.
   - Возьмете. Меня дневная сестра не предупредила, что есть больная с высокой температурой и ей за целый день не была оказана помощь - это такая нагрузка на сердце, мозг. Лекарства должны были получить сегодня утром. А пока у меня кроме пургена и марганцовки ничего нет. Заберите ребенка и отвезите в стационар.
   - Не положено - инструкция.
   - Тогда не обижайтесь, я сейчас натравлю на вас всю элиту города, в том числе и вашего босса. Начальству покой дороже любой инструкции. Вот видите, как она тяжело дышит? А у меня даже шланга нет в случае отека горла.
   Врач покопался в аптечке и оставил Татьяне Ивановне шланг, затем взял на руки плачущую Зулейху и пошел к машине.
   Вскоре после ужина на своей "Вольво" приехал директор интерната Санджар Холматович Пулатов. Из машины вылезла хмельная с утра завхоз Мария Ивановна, длинный, как коломенская верста двадцати летний её сын, старшая медицинская сестра Гульбахор Алиева, участковый милиционер Джахонгир Очилов и сильно пьяный Пашка без мехового бушлата и солдатской шапки - ушанки. В кузове прицепа Санджар привез с десяток загруженных мешков. На зов вахтерши с третьего этажа спустился Махкамов, где он только что в актовом зале на двух первых рядах стульев рассадил около телевизора малышей смотреть фильм о Маугли.
   -Махкамов, Жиганова поместите в изолятор, соберите в столовой всех воспитанников за исключением дошколят, шесть человек пошлите перенести мешки с прицепа в столовую. Полосатый мешок пусть отнесут ко мне в кабинет, пусть Хума придет в столовую. Объявите детям, что сейчас я раздам детям Новогодние подарки, а потом они будут смотреть фильм "Волшебная лампа Алладина".
   Из кухни пришла Сайёра и сказала директору: - Санджар, поговорить надо.
   - Получи продукты на завтрак, потом пошепчемся.
   -Хоп майли, красавица.
   Старшая медсестра, завхоз с сыном, а за ними Сайёра ушли на склад. Директор увлек в свой кабинет участкового, где между ними произошел резкий разговор.
   - Послушай, Санджар, есть данные, что твои ребята взламывают дачные домики и даже квартиры обворовывают, пьянствуют.
   - Попивают трое пацанов.
   - Шутник ты Джахонгир.
   - Второй месяц я не могу прихлопнуть новый притон, где скупают барахло, продают самогон и, возможно, наркотики. Если завтра на линейке Пашка расколется, то я буду помогать тебе удержаться в этом кресле, если - нет, то извини, мне на старости лет не хочется стать безработным. Не выпускай из корпуса ребят без особой нужды.
   - Друг, мы с него шкуру спустим. Он явно продал свой новенький меховой бушлат и шапку, а не был ограблен, как говорит. Войдя в актовый зал, Махкамов громко сказал: - Ребята, все, кроме дошколят, соберитесь в столовой, получите новогодние подарки. А ты Хума получишь на малышей.
   Дети восторженно закричали "Ура" и рванулись в столовую. Махкамов отработал десяток физически крепких парней из числа футболистов, боксеров повел их таскать мешки. Минут через пять почти весь контингент интерната чинно сидел за столами. Вскоре три парня, держа на весу мешок с подарками, шли следом за директором, который вытаскивал из мешка целлофановые пакеты и раздавал детям. Следом за этой группой шла старшая медсестра и записывала фамилии детей, получившие долгожданные дары. В актовом зале дошколятам новогодние подарки, принесенные Хумой, раздала Татьяна Ивановна. Дети, не отрываясь от телевизора, стали уминать вкуснятину.
   - Дети, на ночь много сладости не ешьте, оставьте на завтра - сказала медсестра. После раздачи подарков Пулатов подошел к ёлке и поднял руку, требуя тишины. Вскоре все замерли.
   - Дети. Завтра в восемь часов утра, к интернату подойдут семь больших автобусов. Вы все со своими личными вещами спокойно сядете в них поотрядно. Может быть некоторым старшим ребятам придется по переменно постоять, но это не будет слишком долго продолжаться, где - то около четырех - пяти часов. Мы едим на каникулы на курорт Кумышкан. Обедать завтра будем там.
   - Ура! - восторженно закричали ребята.
   - Наш спонсор, благотворитель Бекабадский завод цветных телевизоров выделил на каждого воспитанника по тридцать тысяч сум для покупки десятидневной путевки на этот горный курорт. Прошу вас в дни каникул вести себя примерно, не рисковать сдуру, если захотите кататься с горок на санках.
   - Ура! - заревели восторженно дети.
   - Вас будут сопровождать воспитатели Семен Иванович, Абдумуталь Солиев, Азиз Махкамович и медсестра Татьяна Ивановна. Старший из взрослых - Семен Иванович. Каждый отряд пусть возьмет на кухне по пятилитровому термосу с горячим чаем. В дороге и на курорте сырую воду не пить, чтобы не заразиться дизентерией. Кто заболеет, будет отчислен и каникулы проведет в больнице. Сегодня отбой будет в одиннадцать часов. А теперь идите смотреть фильм про Аладдина.
   - Ура,- закричали ребята и понеслись на вверх.
   Татьяна Ивановна, огорченная новостью о командировке в Кумышкан подошла к директору.
   - Санджар Холматович, зачем вы запрягли меня без моего согласия на круглосуточную работу?
   - У всех остальных медсестер есть малолетние дети. Потерпите. Учтите, этот курорт для вас тоже бесплатный.
   - Но у меня сын - инвалид. Ему в гололед ходить очень опасно, изувечится.
   - Не раздражайте меня, сын ваш взрослый человек, найдет выход из положения.
   Не поедите - уволю.
   - Вы хорошо знаете - я к вам пришла только из - за удобного графика работы. Опытные медсестры на дороге не валяются, я спокойно найду себе работу. Угрожать женщине - это не интеллигентно.
   Немного позже между старшей медсестрой Гульбахор и Татьяной Ивановной произошел быстротечный резкий разговор.
   - Вы что же, дорогая начальница, не предупредили меня о предстоящей командировке, все еще видите во мне конкурента? Напрасно. Я избегаю грязи в работе.
   - Я не знала.
   - Ищите дурочку. Где медикаменты для детей?
   - Вот в этой коробке.
   - Вы что, забыли, где мы живем?
   - Что это значит?
   - Я хочу обезопасить детей при возможных простудных заболеваниях, травмах. Вы мне даете десять миллионов единиц антибиотика, два стерильных бинта, три простых, тридцать грамм 5% йода. Это не аптечка. Нет сердечных капель, таблеток, обезболивающего, шприцов и прочего. Идите и потребуйте от вашего друга медикаменты и перевязочный материал. Я сделаю опись и распишусь в получении, хотя у вас такого порядка не заведено. Не использованные медикаменты я вам верну с адресной справкой израсходованного.
   - Вы что тут сплетни собираете!
   - Я вас видела в его автомашине перед вашим домом. Вы не могли никак распрощаться.
   Гульбахор фыркнула и ушла. Минут через десять она пришла с большой коробкой медикаментов. В куске марли были завязаны около полусотни разных бинтов, стерильные салфетки и много одноразовых шприцов. Гульбахор что-то хотела сказать Татьяне Ивановне, но в это время в медпункт вошел Махкамов и она, все еще не остывшая после нотации старой медсестры, выскользнула за дверь.
   - Сестричка, я сейчас предупредил детей, чтобы они перед сном справили нужду, а те, кто страдает ночным недержанием мочи, не забыли придти получить кусочек хлеба с солью.
   - Сейчас дети наедятся подарков, напьются чая, и завтра мы на линейке будем выслушивать грубость в свой адрес. Мало того, что у нас в корпусе почти две недели собачий холод, теперь незапланированный второй ужин вызовет более сильное недержание мочи у наших хроников. Дети не виноваты в своей болезни. Нужны нормальные человеческие условия обитания, а их, как рассказывают дети, воспитатели и медсестры бьют, чтобы они быстрей просыпались и шли в туалет писить. Те, у которых нет тапочек, спросонья идут в туалет босиком.
   - Когда начнем будить детей сестричка? - В половине первого. Но перед сном обязательно надо хроников послать в туалет.
   - Я начну с четвертого этажа, встретимся на втором.
   - Работай на всех этажах туалетные, детям не так мучительно было бы за ночь два раза вставать.
   - Действительно. Мальчики идут с четвертого этажа на первый, а девочки со второго на третий только из-за того, что чиновники десятилетиями разворовывают выделенные материалы и деньги на капитальный ремонт здания.
   - Директор в ответ на мою жалобу по этому поводу сказал: летом обещают наладить туалетные.
   Пришла вахтерша Таисия и пригласила Махкамова к директору. Около учительской Азиз Махкамович встретил участкового, несшего в сетке с полдесятка пакетов с Новогодними подарками. В кабинете у Пулатова сидела заплаканная Сайера. Санджар не пригласил старика- воспитателя сесть, а сразу грубо накинулся на него.
   - Вы зачем набились в вожаки к этой шпане. Акты пописываете,- и он двумя пальцами приподнял со стола знакомый лист бумаги с текстом акта и полусотней подписей пацанов, помахал им над головой и бросил в мусорный ящик, стоявший у стола. Кто вас просил вмешиваться в работу кухни, вас что, плохо кормят здесь?
   - С меня бухгалтерия аккуратно вычла за ужины и завтраки согласно графику моей работы, но я пользуюсь только чаем без сахара и иногда булочкой. Тормоз приношу из дома. У меня привычка - быть независимым от кухработников, господин директор. Санджар с интересом посмотрел на чокнутого, как он считал, воспитателя.
   - Вы свободны.
   - Его надо было принимать с испытательным сроком.
   - Будет нам мешать - уволю.
   Вахтерша Таисия - семидесятилетняя высокая, полная, голубоглазая старуха с морщинистым лицом, подстриженная под мальчика, сидела в своей коморке, размером два на два метра рядом с парадным входом и вязала носки. За сутки дежурства она иной раз вязала две пары. Дома Таисия один день отсыпалась, а за два других дня вязала еще пять пар. Это её ремесло было хорошим подспорьем для её большой семьи зимой, а летом она пекла булочки и продавала на междугородней автостанции, расположенной в километре от дома. Таисия в интернате работала уже пятнадцать лет и очень дорожила своей должностью вахтера. Где можно было, считала она, получать полный пансион и вдобавок зарабатывать немножко денег. Завтрак, второй завтрак, обед, полдник, ужин обеспечивали её хорошим питанием. Кое - что из питания она сберегала внукам. Некоторые повара, когда от обеда оставалось первое наливали ей полный солдатский котелок супа или борща, и тогда она с нетерпением ожидала, когда в начале шестого к ней прибежит один из внуков и унесет домой сумку с бабкиной продуктовой добычей. За эту постоянную щедрость работников горячего цеха Таисия берегла у себя в вахтерской тяжелые сумки поваров. После того как Махкамов заставил Сайеру отдать детям припрятанные масло и сыр, Таисия стала смотреть на него, как на храброго рыцаря, святого угодника. Вахтерша жила в двух шагах от интерната в четырехкомнатной квартире на втором этаже кирпичного дома. Сорок лет назад эту квартиру в новом доме получил её муж, работавший грейдеристом в путевой механизированной колонне, строившей автодорогу от Бекабада на Ташкент. Квартира была так называемого " Московского" проекта, с большой кухней, верандой, лоджией и сушилкой. До сих пор полы не рассохлись и не скрипели. Двое её сыновей тринадцать лет назад, когда заполыхала махровым цветом национализма Ферганская долина, десятки тысяч - турок - месхетинцев были ограблены и изгнаны из своих домов, где они прожили лет пятьдесят, уехали в Псковскую область к своему верному другу и стали работать в недавно организованном совхозе по откорму скота и вскоре получили под жильё новые коттеджи из красного кирпича в ста метрах от дремучего леса. Все дети сыновей давно обзавелись семьями и крепко осели на земле. Дочь, бывшая замужем за пьяницей, выехать в Россию не сумела и осталась жить у ней. Бессовестного мужа - алкаша она с большим трудом сумела выгнать из квартиры и защитить детей от дармоеда. Её взрослая дочь, - внучка Таисии, работавшая дежурной по станции, вышла в прошлом году замуж, родила бабке горластого правнука. Муж внучки полгода назад остался без работы: потребность в токарях в городе резко снизилась из - за банкротства нескольких крупных предприятий. Бабка сумела заставить зятька пойти учиться на платные курсы газоэлектросварщиков в техническом училище. Семью содержали бабка и её дочь, работавшая в большой ошхоне на базаре. А внучка пока растила трёхмесячного правнука. В квартире вахтерши жили: бабка семидесяти лет, её дочь - сорока пяти лет с двумя сыновьями - школьниками, внучка - двадцати двух лет, муж внучки - двадцати пяти лет и правнук.
   Махкамов. Взволнованный оскорбительными словами директора направился в учительскую и немного посидел на диване, делая упражнение для лечения шейного радикулита. Уходить из интерната ему не хотелось, но неизбежная схватка в одиночку с этим жирным боровом не сулила ничего хорошего. Ему вспомнились стихи Омара Хайяма, оправдывавшие его колебания:
   " Если вдруг на тебя снизошла благодать-
   Можешь все, что имеешь за правду отдать.
   Но, святой человек. Не обрушивай гнева
   На того, кто за правду не хочет страдать".
   Азиз Махкамович решил посоветоваться с женой, а затем поступить так, как сложатся обстоятельства. В одиннадцать часов он дал отбой и прошел по спальням мальчиков, заставляя больных недержанием мочи сбегать в туалет. Ребята долго не могли уснуть, все разговаривали, возбужденные шоколадом конфет, наступающим праздником, поездкой на курорт. Вдруг в спальне пятого отряда раздался крик: " Ой, ой, моя голова, помогите! Махкамов услышал крики: " Помогите! Голову разбили!" и побежал на третий этаж. На полу спальни рядом с шифоньером лежал с окровавленной головой десятилетний Саур Маматов, а рядом с ним валялся разбитый двухлитровый керамический горшок со сломанным цветком алоэ. Воспитатель поднял мальчика на ноги, но тот не устоял на ногах и стал мешком оседать вниз. Махкамов взял ребенка на руки и поспешил в медпункт. Татьяна Ивановна быстро наложила плотную повязку на голову раненного и вызвала скорую.
   - У него рваная рана кожного покрова головы и возможно сотрясение мозга. Опять мы будем упрашивать врача забрать ребенка одного,- сказала медсестра.
   - Как случилось, Саур, что горшок с цветком упал тебе на калган?- спросил Махкамов.
   - Я проходил рядом, а он свалился на черепок.
   - Не надо врать Саур. Мы тихо играли в спальне в волейбол. Саур зазевался, мяч ударился в стену и сбросил горшок с шифоньера прямо ему на думалку,- сказал дружок Маматова одиннадцатилетний Али Ниязов, принёсши одежду травмированного.
   - Эх, ребята, ребята. Завтра опять будут неприятности у невиновных людей,- сказала Татьяна Ивановна.
   На скорой приехал врач, ранее увозивший Зулейху.
   - Опять у вас ЧП - сестрица? - спросил доктор.
   - У него поврежден кожный покров, ранка длиной около пяти сантиметров.
   - Вряд ли ребенка с такой травмой оставят в больнице. Как вы заберете его?
   - Отвезите в клинику, а вернуть его домой попросим директора.
   - Ладно.
   Врач понес Саура к машине.
   - Саур, ты позвони в наш медпункт, если тебя не положат в стационар. Номер телефона знаешь? Счастливо. Минут через двадцать раздался телефонный звонок. Медсестра взяла трубку и услышала звонкий голос Саура: " Татьяна - опа? Это я, Саур. Четыре шва наложили, для чего обрили пол головы. Горшок ударил вскользь, поэтому сотрясение не произошло, считает доктор. Мне дали большую таблетку, витамина Ц. Перевязочная сестра сказала, что это недельная доза ребенка. Мне сделали противостолбнячный укол и антибиотик. Снимать швы будут через восемь дней, если не будет воспаления. Когда вы меня заберете? Я спать хочу".
   - Сиди в приемном покое подальше от входных дверей, я постараюсь раздобыть транспорт.
   Медсестра позвонила домой директору. Трубку взяла жена Санджара.
   - Здравствуйте, извините за беспокойство, мне нужен господин Пулатов.
   - Он час назад уехал к отцу на хутор. А что случилось?
   - Ребенка надо привезти из клиники в интернат.
   - Завтра привезете...
   Госпожа Пулатова прервала связь. Татьяна Ивановна набрала 02.
   - Оперативный дежурный капитан Ерматов,- произнес сочный баритон.
   - Здравствуйте господин Ерматов. С Новым годом вас. Это дежурная медсестра интерната Татьяна Ивановна Чернак вас беспокоит. У нас пятьдесят минут назад был ранен воспитанник.
   - Нет, нет. Личная неосторожность. Ему в клиники наложили швы, и теперь его следует направить к нам.
   - И что вы хотите?
   - Дайте команду патрульной группе привезти десятилетнего ребенка. Тут всего три километра. Сделайте доброе дело.
   - Как его зовут?
   - Маматов Саур.
   - Ладно.
   - Будьте здоровы, господин капитан. Дай вам бог удачи в делах, счастья вашей семье.
   Дежурный отключился.
   Минут через десять Саур стучался в парадные двери. На его голову, поверх повязки был натянут, как плотно сидящая шапочка, белый марлевый мешок, лямки от которого завязали под подбородком.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросила Татьяна Ивановна.
   - Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо, - смеясь, ответил мальчишка и побежал наверх.
   Махкамов, встретивший Саура на третьем этаже, прошел в вахтерскую.
   - О чем задумался, дорогой,- спросила его Таисия, активно шевеля спицами.
   - Никак не придумаю, как облегчить больным детям жизнь, чтобы они ночью не бегали по этажам.
   - Что бегают сверху вниз - это для мальчишек неизбежно, как и девочкам снизу вверх. Но есть бессовестные, которые писают в фойе третьего этажа или же в мусорные ведра в своих комнатах. А потом из - за этого дежурные отряды дерутся с сыкунами.
   - Я с этим уже стапливался.
   - Наш директор, я уверена, боится тревожить высокое начальство из - за туалетов, отопления и энуреза. Если поднимется скандал из - за этого, его могут свободно турнуть с работы. А если докажут, что он вместе с поварами систематически обворовывают детей, то может попасть под суд.
   - Ничего этого не будет. Тридцать лет стоит интернат, трижды, я узнавал, выделялись деньги, материалы, оборудование на капитальный ремонт, но ничего существенного не сделали. У нас в республике традиция считать любую должность, где работает чиновник собственностью этого человека до тех пор, пока он не перестанет ублажать вышестоящего босса. Это примерно также, как в старину на Руси царь посылал своего вельможу, родственника на кормление, отдавая ему в правление город, губернию или громадный край. Капитальный ремонт - это возможность крупно нажиться.
   _ Азиз Махкамович, вы не очень брезгливый человек?
   - После того, как в 1959 году на Украине под городом Дебальцево мне пришлось участвовать в перезахоронении красноармейцев и евреев, расстрелянных в октябре 1942 года фашистами, я стал более сдержаннее при проявлении в нашей жизни нестандартных ситуаций физиологии человека.
   - Понятно, но можно было проще сказать. Возьмите большое эмалированное ведро нашей технички, ставьте его перед этими несчастными и пусть они в него справляют малую нужду. В вашу смену не будет криков, побоев, слез этих сироток. Одного ведра на одну побудку шестнадцати мальчишкам хватит?
   - Хватит. Спасибо за дельный совет. Пойду, расскажу об этом Татьяне. Так в первый раз к больным детям было проявлено простое, человеческое внимание. Примерно полтора ведра мочи вылил за ночное дежурство Махкамов в туалет первого этажа. Зато озлобленные побудкой больные дети не мочились в неположенных местах. У семерых не было тапочек, а у двоих тапочки были с дырками в подошве. Воспитатель хлоркой, а затем мылом вычистил эмалированное ведро технички и вернул его вахтерше. В шесть часов утра Махкамов позвонил домой, поздравил жену с Новым годом, предупредил о своей командировке и попросил принести ему смену белья, бритвенный прибор и кусок российского туалетного мыла. Примерно с 1993 года он не покупал ни крема для бритья, ни одеколона. Все это было не по карману бывшему преподавателю физики и математики в старших классах средней школы. Азиз гордо вспоминал 1991 год, когда он, начав курить студентом, наконец- то сумел побороть вредную привычку, избавившись от бесполезной траты больших по нынешним временам сум денег на табак. Еще до завтрака жена Махкамова принесла ему заказанное, а также килограмма два старых газет и журналов, привезенных соседке по этажу её сыном - кондуктором фирменного поезда Москва - Алматы. Вся эта продукция нескольких издательств обычно была в хорошем состоянии, но с одним недостатком: в некоторых газетах, журналах нехватало страниц. Махкамов обрадовался подарку. Теперь не скучно будет коротать вечера. Из всех газет Центральной Азии ему нравились казахстанские " Наша версия!, " Вездеход" и молодежная - " Нокаут".
   Подавляющая часть узбекистанских газет была выхолощена даже от признака оппозиционности и представляла собой сладкую жвачку. Махкамов проводил жену за ворота интерната и возвратился назад. Когда услышал панический крик Хумы, стоявшей у парадных дверей:
   - Азиз - ака, сказала она горько плача, - у нас украли новогодние подарки. Все до одного.
   Махкамов молча выругался и поспешил в корпус. Плачущая Хума пошла за ним в след, находу рассказывая причину этого несчастья.
   - Азиз - ака, двери нашей спальни мы с вечера закрываем на задвижку. Мои наручные часы, будильник разбудили меня пятнадцать минут назад. Подарки лежали на столе, закрытые скатертью. Вчера малыши съели только по одному апельсину и по две вафли, чтобы не перегружать на ночь животики. Перед тем как уйти в детский туалет, я разбудила Саодат, сказала ей о пропаже и побежала в мальчиковый туалет, а потом осмотрела все помещения первого этажа, включая столовую, но нигде пропажи не обнаружила. Вахтерша сказала, что никто из воспитанников на улицу сегодня не выходил, а кто заходил на первый этаж - она не обратила внимания. Я не виновата, Азиз - ака. Слёзы ручьем текли по лицу Хумы.
   - Не плачь. Самое страшное, что малыши могут заподозрить в воровстве вас. Сегодня они будут самыми несчастными в интернате. Через десять минут - подъем. Сейчас я пройду в одиннадцатый отряд, попрошу ребят пока дети спят пройти по всем спальням, учебным классам и другим помещениям третьего и четвертого этажа и поискать похищенное. А ты, Хума, попроси Шахзоду из десятого отряда взять двух девчат и проверить все спальни второго этажа. Саодат жду на линейке.
   Осмотр помещений ничего не дал, подарки как сквозь землю провалились. Старшие ребята считали, что их случайно взял один из крохоборов, которому безразлично у кого он крадет, они поделены между собой группой пацанов и съедены в один присест.
   В учительской новость о похищении у малышей праздничных подарков вызвала волну негодования и укрепила уверенность что среди воспитанников вор на воре и вором погоняет. Махкамов доложил старшему воспитателю Семену Ивановичу Козалупу о провинностях Пашки Жиганова и беспечности Саодат. Воспитатели получили задание от Семена Ивановича о порядке посадки ребят в автобусы и проверки у детей наличия необходимого комплекта теплой одежды для отдыха в холодном Кумышкане. Без пятнадцати восемь в спортивном зале выстроилась линейка из трехсот пятидесяти воспитанников в возрасте от семи до восемнадцати лет. Семен Иванович поздравил всех детей с Новым годом, пожелал им крепкого здоровья, счастья в жизни, успехов в учебе, предупредил, что автобусы поданы. Саодат за беспечность в работе должна была пять дней убирать в женский туалет, а Жиганова ожидала порка. Козалуп отвел Пашку в сторону от шеренги старшеклассников и предложил назвать фамилию и адрес скупщика барахла и продавца самогона.
   - Знакомые пацаны меня угостили сивухой, а какие - то трое блатных раздели. Угрюмо посмотрел на воспитателя Жиганов.
   Семен Иванович дал воспитаннику, стоящему в первом ряду полоску толстой транспортерной ленты, шириной около десяти сантиметров и длиной около метра, блестевшей от частого применения, подвел к нему Пашку и тихо спросил:
   - Скажи Жиганов, кому сплавил меховой бушлат?
   - Ограбили меня, зло усмехнулся безответственный подросток.
   - Пятнадцать горячих по окорокам - приказал Козалуп.
   Первый воспитанник широко размахнулся и нанес сильный удар по тощему заду провинившегося. Пашка глухо простонал. Второй воспитанник тоже нанес жестокий удар. Пашка заорал:
   - Пацаны, это беспредел!
   - Где бушлат? - спросил воспитатель.
   - Ограбили меня.
   - Продолжайте, ребята, пиз ...ть.
   Третий воспитанник нанес сильный удар, после которого брюки Жиганова промокли от потекшей мочи. Ниже пояса след ленты на голубых джинсах Пашки отпечатался неровной темно-красной полосой.
   - Не бейте меня, я все скажу.
   - Ребята, по машинам. Спасибо за помощь.
   Пашка тихо прошептал адрес скупщика и торговца спиртным и поспешил в медпункт.
   - Жиганов, разрешаю ехать в Кумышкан.
   - Ладно, - равнодушно ответил избитый.
   Махкамов впервые видел такую жестокую экзекуцию в интернате, но не остановил её. Он последовал за старшим воспитателем в кабинет директора.
   - Сангджар - ака, ассалому алайкум. Свяжитесь с оперативным дежурным города. Джахонгир ждет там нашего звонка. Адрес: Лесная улица, 117, Мусаджанов Маматджан, кличка Тарзан. Во дворе постоянно, свободно бегают два волкодава.
   - У этого наказанного хмыря есть в запасе полушубок?
   - Есть старая болоньевая куртка, подбитая рыбьим мехом.
   - Ладно, десять дней прокантуется в старом.
   - Санджар Холматович, почему у нас по приказу господина Козалупа так жестоко избивают детей?
   - Приказываю здесь я, а все штатные работники и дети подчиняются мне. Пацаны, не желая выносить сор из избы сами решают, как наказать вора, а Семен Иванович может лишь высказать своё мнение по этому поводу. Не мешайте, Махкамов, процессу активного перевоспитания детей. Давно прошли времена колониальной зависимости Узбекистана от Москвы, у нас более действенные, без сюсюканья, меры перековки мелких преступников в полезных членов общество. Сажать воспитанников в тюрьму я не намерен. Все, кто получил порку не в обиде на нас. Поинтересуйтесь. И вообще... ваше дело таскать мочу в ведрах. И он гаденько засмеялся мелким смешком. Его поддерживал громкий хохот Козалупа.
   -Один-ноль, - сказал Семен Иванович директору.
   Азиз Махкамович с удивлением смотрел на смеющихся. При росте около ста семидесяти сантиметров директор весил не менее ста пятидесяти килограмм. В стандартные двери помещения интерната он мог пройти только бочком. Лысая голова Пулатова представляла собой шар. На лоснящемся от жира лице терялись нос, рот, глаза, а уши были вроде приклеенных лепестков. Маленькие как горошины черные глаза блестели из-под пухлых век. Этот сорокалетний здоровый мужчина - раб своего желудка, - подумал Махкамов. Семен Иванович был почти на голову выше своего шефа и весил не более восьмидесяти килограмм. Сухощавый, синеглазый кучерявый, блондин не старше тридцати пяти лет был подхалимом, громогласным грубияном и изощренным матершинником. Ему никто из рядовых работников никогда не давал отпора,- подумал о Козалупе Махкамов.
   - Счастливого пути, уважаемые. Идите, водители автобусов уже сигналят от не терпения. Махкамов, крикнул в вдогонку Пулатов, - вашу докладную о тапочках и паровом отоплении приму к сведению. Малышам я выдал точно же подарки из запаса - теперь не могу плач малолетних.
   Семен Иванович сел в головной автобус, где расположились старшеклассники. В третий сел Абдумалик Салиев - тридцатилетний низкорослый напарник Козалупа. В пятый автобус села Татьяна Ивановна с объемистой аптечкой и носилками. С ней ехали девчонки младших классов. В восьмом замыкающем колонну автобусе, расположился Махкамов. С ним ехали в основном десяти - двадцатилетние мальчишки. Впереди и сзади колонны мчались патрульные машины ГАИ. В первый час пути, пока дети не стали засыпать, Азиз Махкамович побеседовал с пятнадцатилетним Спартаком Сейдалиевым, ехавшим вместе с десятилетним братом Володькой и восьмилетней сестрой Настей. Родители Спартака разошлись, когда ему было пять лет. Мать оставила нас отцу, - поведал воспитателю Спартак, - а в качестве алиментов с нее за десять лет вперед посчитала стоимость половины дома, хозяйственных построек, автомашину Волга, купленную маме дедушкой в качестве свадебного подарка, и одна уехала в Крым. Отец покорно согласился с ней, надеясь, видимо, что она через месяц, через год затоскует по детям и вернется к нам. В этот год очень многие крымские татары уезжали к себе на историческую родину. Хорошие, добротные дома из жженого кирпича с богатыми садами, виноградниками продавались за бесценок, порой не дороже четырех комнатной квартиры в кирпичном многоэтажном доме. И снова, как сорок восемь лет назад, налегке, не без конвоя, ехали татары в далекий край, надеясь там обрести угол, работу, друзей, Родину. А здесь в благодатном краю жизнь с каждым месяцем становилась тяжелее. Президент незалежной Украины, один из основных могильщиков советского союза, - господин Кравчук Л.А. за год до этого издал указ, по которому недвижимость разрешалось покупать только гражданам республики. Сколько из-за этого было трагедий среди крымских татар, сколько денег получили чиновники, окопавшиеся в паспортных столах за выдачу мученикам вида на жительство или получения гражданство Украины. Ферганский мятеж 1989 года, отлично организованный резидентами ЦРУ в Узбекистане на деньги США, Арабских эмиратов, Ирана и многих других сторонников исламского фундаментализма, дал ясно понять инородцам, что их тоже может ожидать горькая судьба ограбленных и униженных турок - месхетинцев, ставших бродягами на просторах России. Чужаков нигде не любят, им завидуют черной завистью, когда они живут богато, над ними издеваются - когда они бедны.
   -Откуда ты все это знаешь?
   -Троюродный брат моей матери каждое воскресенье приглашает меня с Рустемом к себе, угощает нас вкусной едой. Эта помощь нам считалась богоугодным делом, помощью бедным. Каждый мусульманин часть своих доходов отдает нищим. В этот день у него всегда собираются старички, рассказывают о новостях из Крыма, обсуждают жизнь своих близких в далеком краю, осуждают бездушие правительство Украины, не дающего ссуды переселенцам для строительства жилья. Правительство США во время второй мировой войны интернировала японцев - своих граждан. После войны каждому японцу, побывшему в лагере была выплачена компенсация за лишение свободы в размере двадцати тысячи долларов. Россия как правопреемница СССР должна выплатить всем незаконно депортированным хотя бы тысяч по двадцать на семью.
   - Это вряд - ли когда случиться, Спартак. Россия при всех своих природных богатствах сейчас нищая страна. Если государственные доходы России принять за горошину, то доходы США будут представлять туша нашего директора.
   Спартак грустно улыбнулся и произнёс:
   - Жаль. А я надеялся, что письмо наших стариков к Ельцину с такой просьбой обернется помощью переселенцам. Года полтора мы ездили к дяде только ради вкуснятины. Потом он решил сделать из нас автоэлектриков, стал обучать электро схемам автомобилей.
   -Дядя ваш - автолюбитель или специалист?
   - Он классный автомеханик, закончил МВТУ имени Баумана в 1964 году.
   Теперь иной раз за мной в интернат приезжают заказчики.
   -Сколько он платит тебе?
   - Половину выручки с каждой машины.
   - Жадина, твой дядя.
   - Нет. Деловой партнер. Я работаю на всем готовом - от инструмента до изоленты.
   - А что случилось с отцом?
   - В 1955 году отец продал дом, отправил в Ялту контейнер с вещами, пиломатериалом, столяркой, попросил дядю сдать нас через месяц в приют и 20 мая уехал на Волге в Крым. Два месяца спустя отец прислал письмо, что до Ялты он доехал быстро, за двадцать дней. Контейнер пришел только через месяц. Сейчас он работает каменщиком на строительстве частных домов. Обещает через год забрать нас к себе.
   - Рустем, я смотрю, компанейский парень.
   - Братишка меня очень тревожит.
   - Почему?
   - Нечист на руку. Сколько раз я его бил, бесполезно. Смеется, когда его ловят на воровстве. В интернате поймают - не страшно: Семен Иванович пацанам моложе пятнадцати лет больше пяти горячих не назначает. А если, не дай бог, Рустема поймают с поличным на базаре,- безжалостная, безликая толпа может убить или изувечить так, что всю жизнь будет работать на лекарство.
   - Вы с братом живете намного лучше других детей, что же его тянет на воровство?- У него с малых лет мечта - сразу разбогатеть. Это значит, кого - то надо ограбить. Чтобы быть готовым выполнить свою мечту, Рустем учится водить машину, упорно занимается бегом на длинные дистанции и карате, ходит стрелять в тире. Ему скучно в интернате. Боюсь, он может убежать в Ташкент, Москву, Чечню в поисках подходящего напарника или воровской шайки.
   Витька Ложкарев, его брат Володя, сестра Настена попали в Узбекистан весной 1996 года после гибели отца от взрыва метана в шахте Кузбасса.
   У отца все родственники жили на Украине, а наши бабушка с дедушкой жили в Бекабаде в собственном доме с большим приусадебным участком. Бабушка уговорила свою дочь, нашу маму, переехать сюда и жить у них. Мы переехали, но пенсию за потерю кормильца нам в Узбекистане не стали платить: мы были чужестранцами, иммигрантами. Через знакомых бабушке удалось договориться за 50 долларов, прописаться и получить вид на жительство. Вскоре она стала работать дежурной медсестрой на металлургическом комбинате.
   - Какое училище она окончила?
   - Мама была провизором - фармацевтом высшей категории. Сейчас в аптеках никакого лекарства не готовят, а продают привозные импортные медикаменты. Не более года она проработала на заводе. У ней стало болеть, на лекарство денег не было и она очень скоро умерла. Месяца через два умер дедушка и через несколько дней после него умерла бабушка. Мы остались одни. Я каждый базар выносил на продажу вещи. Больше года мы жили одни. Дом пустел, жить становилось труднее. Какой - то жулик предъявил соседям документы о покупке у бабушки нашего дома и прибрал его к своим рукам. Он собрал нашу одежду, отвез нас в Алмалык, дал мне пятьсот сумов и запретил нам появляться в Бекабаде. Была зима, мы ютились по подвалам, стараясь спать там, где было тепло. В этих подвалах Настена простудила почки, заработала цистит. Теперь у неё ночной энурез. Днем мы ходили по подъездам, частным домам, базарам, клянчили еду. Однажды я пришел к участковому милиционеру и попросил отправить нас в детдом. Через два дня мы очутились в Ташкентском детприемнике, а оттуда нас отправили в этот интернат.
   - Нравится тебе здесь?
   - Жить можно, только шамовки дают маловато, обворовывают нас. Но кричать об этом нельзя, пацаны могут сделать темную.
   - Что, есть и такие?
   - Есть. Это помощники Семена Ивановича.
   - А почему Вовка скучный, не болеет?
   - Он уже давно в выходные дни мается от безделья. Володька очень хорошо рисует маслом, учитель по черчению хвалит его работы. Картины братишки охотно покупают на базаре. Но вот уже более месяца у него нет необходимых красок. Деньги у меня на краски есть, но на базаре нет того, что ему нужно. Одна надежда на нашего завуча. Она вскоре собирается поехать в Ташкент по своим делам, и обещала поискать Вовке краски.
   Через четыре часа езды колонна автобусов в сопровождении легковушек гаишников прибыла в Кумышкан и остановилась в глубоком снегу близ свеже побеленных корпусов старой архитектуры. Первыми около автобусов появились местные, тощие собаки. Они с громким, радостным лаем вертелись около автобусов с детьми, отыскивая себе будущих друзей. Пришел высокий атлетически сложенный мужчина лет тридцати, в богатом чапане и с мегафоном в руке. Он поздоровался с Татьяной Ивановной и воспитателями.
   - У меня есть объявление.
   - Пожалуйста - сказал улыбаясь Семен Иванович.
   - Друзья, здравствуйте, - громко заработал мегафон. Я главный администратор бывшего дома отдыха, а ныне - курорта Кумышкан. Джумабой Назаров. Добро пожаловать. Сейчас вы вымоете руки при входе в столовую, сядете за столики, и будете обедать. На добавку, кто не насытится можно получить еще одну тарелку супа. Часы питания будут такими же, как в интернате. После обеда 180 человек разместятся в дальнем корпусе, 170 - в ближнем. Для медпункта, изолятора выделена двухкомнатная секция на первом этаже. В каждом корпусе есть спортзал, где имеется турник, кольца, батут, инвентарь для игры в большой, настольный теннис, в волейбол, баскетбол, футбол. Биллиардная и танцзал на первых этажах. Для тех, кто захочет покататься с горки, у нас есть восемьдесят санок на два человека и семьдесят приспособлений для одиночного спуска. Эскалатор - автоматическая лестница для подъема на горку будет работать два часа в день при обязательном дежурстве на нем вашего воспитателя. Если эскалатор зажмет ногу кому - нибудь из зазевавшихся детей - потяните на себя проволоку, идущую вдоль эскалатора, и он остановится сразу. Ногу легко можно будет освободить от резинового зажима. Сегодня после ужина в ближнем корпусе N1, будет работать дискотека.
   Счастливого отдыха, дети!
   - Ура! - закричала толпа и ринулась мыть руки.
   Рустем, выйдя из автобуса, наткнулся на небольшую черную собачку с прямыми маленькими ушами и закрученным как крендель хвостом. Мальчик присел около четвероногого существа, погладил ему голову, почесал за ушами, протянул к нему руку и произнес: " Дай лапу друг". Пес приподнял одну лапу и доверчиво вложил её в ладонь человека.
   - Ну ты даешь! - восхищенно произнес младший Сейдалиев.
   Он достал из кармана теплого полупальто полураздавленный кусок вафельного печения, скормил его собаке и пошел за братом. Пес как на привязи шел вслед за свом щедрым, новым знакомым, грудью пробивая себе дорогу в глубоком снегу. Рустем пожалел своего нового друга и взял его на руки. Пес аккуратно сложил свои лапки, прижал голову к груди мальчика и закрыл глаза.
   - Смотри, Спартак, как Джим балдеет, - сказал Рустем.
   - Хорошую ты дал кличку, но собака приблудная, грязная. Отпусти её, пусть идет сама.
   - Донесу до дверей столовой и отпущу.
   В столовой, расположенной на первом этаже приезжих ожидал роскошный обед. За каждым столиком разместились четверо. Хлеб, нарезанный крупными кусками, лежал в глубокой тарелке. Рустем пересчитал куски хлеба и сказал: " По пять штук на брата". В вазах высилась горка крупных апельсинов. По три апельсина на каждого. В сахарнице лежал кусковой сахар. Подошла официантка, привезла на тележке большую кастрюлю и налила в глубокие тарелки густой гороховый суп. Рустему в супе достался кусочек мяса без кости, а Спартаку официантка положила пару хрящей с мясом.
   - Братан, возьми мою пайку мяса и отдай мне сою, Я Джима хочу угостить.
   - Бери. Только к этим костям добавь горбушку, смоченную в супе.
   Рустем слегка окунул в суп кусок хлеба, положил на него хрящи и вышел на улицу. На крыльце его терпеливо ждал Джим. Пес увидел своего покровителя, замахал активно хвостом и возбужденно зевнул. Рустем положил перед ним еду, постоял рядом пока пес с жадностью ел пищу. В столовой стоял не небывалый шум и было от чего: большинство воспитанников еще ни разу в жизни не ели шашлык, а им в первые на второе дали по четыре палочки горячего шашлыка, щепотку мелко нарезанного репчатого лука, сдобренного яблочным уксусом и половинку помидора грамм на пятьдесят. На треть они получили вкусный грушевый взвар и по пол пачки украинского шоколадного печенья. В керамических литровых чайниках были заварены лепестки роз. Ребята закончили обед, деловито разделили и рассовали по карманам куски хлеба, сахара, апельсины. Все соседи Рустема по столу печенье съели, а он заботливо спрятал для утреннего угощения собаки.
   Татьяна Ивановна обошла все спальные комнаты обоих корпусов и убедилась, что разбитых окон нет, паровое отопление работало хорошо. На каждые две - три комнаты, объединенные в один спальный номер, были душевая, туалет. На случай аварии в отопительной системе в каждой комнате имелся электрический обогреватель.
   - Всех сыкунов, Татьяна Ивановна, мы отдали вам, так сказать, под медицинский надзор, - с милой улыбкой сказал Семен Иванович, встретив её в столовой на полднике.
   - Восхищена вашей джентльменской заботой, босс,, - ответила она. Вы постарайтесь в каждой комнате организовать сушилку верхней одежды, иначе ребята начнут серьезно простывать. Вы обратили внимание: все дети уже мокрые, а уходить с горки не желают? Пора их отправить в спальни на отдых. Это, я считаю, вам по силам.
   Махкамов по заданию медсестры разыскал главного администратора курорта и потребовал от него поставить в комнаты дополнительные обогреватели и выделить пару сотен метров прочного шнура для сушки белья. До ужина многие воспитанники до ужина успели высушить брюки, свитера, куртки, полушубки, пальто, обувь, словом подготовились к предстоящей дискотеке. Вечер начался с традиционного для интерната Белого танца: дамы приглашают кавалеров. Зазвучало танго времен юности Александра Вертинского. Десятка три интернатовских девчат пригласили танцевать своих давних партнеров, и только несколько боевых девчонок пригласили аборигенов. Пару Спартак - Шахзода грубо толкнули два полупьяных парня не моложе двадцати лет. Они были на голову выше Сейдалиева и тяжелее килограмм на двадцать. Один из них, когда пара не вольно распалась, прижал к своей груди девчонку и попытался, как будто ничего не случилось. Вести её в танце. Шахзода стала вырываться из цепких рук нахала, но тот держал её крепко. Наконец она вырвалась, схватила за руку своего обидчика, отработанным приемом карате перекинула его через себя и пошла к Спартаку. Раздался дружный, громкий смех, кое - кто из своих поаплодировал Шахзоде. Красивая пара, - сироты при живых родителях, - танцевали так как - будто они одни на целом свете. Разгневанный, осмеянный, непрошенный партнер Шахзоды вместе со своими друзьями подошел к паре интернатовцев, остановил её и потребовал от девушки: Будешь танцевать со мной, иначе твою морду сделаю страшней лягушачьей. Аборигены городка привыкли к молниеносным победам над многими одинокими женщинами, приезжавшими на курорт не столько для отдыха, сколько для поиска хорошего партнера в сексе. Эти аборигены не искали любви, они были к ней не способны, видя в женщине с детства обыкновенную самку. Среди них в пору сезона отдыха бытовало негласное соревнование: кто покроет большее число женщин.
   Шахзода не долго думала, что ответить разъяренному парню. Она уже несколько раз сталкивалась на дискотеках города с такими самовлюбленными парнями, ставящими свои желания выше всего на свете. Обыкновенно в таких случаях она быстро исчезала с дискотеки, стараясь не обострять ситуацию. Но здесь, в этом корпусе, она считала себя дома и не собиралась трусливо сбежать с танцев.
   - С таким дерьмом как ты я за тысячу баксов не пойду танцевать.
   - Даю две, если дашь.
   - Засунь их себе в задницу. Я не продаюсь.
   - Ах ты, бледная спирохета, базарная проститутка - взорвался любитель танцев.
   Извинись, дорогой, - заступился за девушку Спартак. Мы грубиянов не любим.
   - Что, морду набьете?
   - Нет. Сдадим в милицию.
   - Вызывай! И парень ринулся на Сейдалиева. Но тот умело уклонился от удара в лицо и сам нанес полновесный удар правой в нижнюю челюсть задиравшегося парня. Падавшего от хука парня подхватили его товарищи, привели в себя.
   - Проучим этих двух,- злобно сказал побывавший в нокауте.
   Двое местных парней, стоявших за спиной Спартака, нанесли ему по голове по одному удару кастетом и тот без звука мешком осел на пол.
   - Спартака убили - крикнула Шахзода - и, расталкивая посторонних парней, поспешила к своему партнёру. Но её сбил с ног жирный местный парень, и все чужаки стали избивать ногами беззащитную девушку. Шахзода стремилась встать, но её вновь и вновь сбивала с ног дружная компания местных парней. Наконец, девушка змеей скользнула возле ног навязчивого, жесткого ухажера, встала на ноги и крикнула: "Помогите наших бьют!" В то время как в одном углу танцзала великовозрастные хулиганы творили беззаконие, в остальной части молодые люди с удовольствием танцевали. Обиженный отказом Шахзоды парень выхватил одной рукой блестящий нож, другой рукой схватил её за ухо и, смотря на кровь, разбитое лицо девушки произнес: "Пока отрежу одно". Шахзода дернула головой, мочка надорвалась, потекла кровь. Она поняла, что этот гаденыш действительно отрежет ей ухо. Тем временем к лежащему в крови Спартаку подошли несколько интернатовских парней старших групп. Один из них сразу же побежал к старшему воспитателю, который в это время о чем-то увлеченно разговаривал с молодой поварихой в дальнем углу зала и никого кроме этой женщины не видел и не слышал. Воспитанники заметили у двух парней кастеты, дружно накинулись на них, связали им ноги и руки и положили их рядом со Спартаком, в то время как остальные аборигены с интересом наблюдали, как их товарищ стремиться нанести порезы на лицо строптивой девушки. Один из воспитанников послал пацана из младшей группы за медсестрой. В этот момент несостоявшийся ухажер Шахзоды сумел раскроить её платье на левом боку. Она почувствовала, как струйка крови потекла в левый сапог. Затравленная бесконечным мельканием перед собой лезвия ножа озверевшего парня Шахзода неожиданно прыгнула вперед обеими руками схватила руку, державшую нож, дернула ее сначала на себя, а потом из всей силы толкнула в живот противника. Лезвие вошло в правый бок. Раздался жуткий вопль, а затем испуганный крик: "Зарезала, она меня зарезала!" Парень с окровавленным ножом лежал на полу танцзала и плакал, а вокруг него собрались трое друзей, недавно показывавших силу свою и жестокость и сироты разных возрастов. Около раннего растекалась лужа крови.
   - Скорую, вызовите скорую! - крикнул кто-то из ребят.
   Семен Иванович, бывший на дискотеке распорядителем, метнулся, было в медпункт, но натолкнулся на быстро идущую Татьяну Ивановну, несущую в руках чистую простыню и сумку с перевязочными материалами и медикаменты. Татьяна Ивановна отобрала у него нож, положила его в пакет из-под бинта, наложила на ножевое отверстие с десяток пар стерильных салфеток, попросила ребят приподнять хозяина ножа и туго затянула тому живот простыней.
   - Выключить музыку, - приказала медсестра.
   Наступила тишина. Татьяна Ивановна встала на колени перед девушкой и наложила ей на голову повязку:
   - Меньше будет болеть - прокомментировала она свое решение.
   Медсестра встала около потерпевших интернатовцев и попросила: "Ребята, задержите вот этих аборигенов". Друзья раненного аборигена выхватили финки, надеясь напугать ребят и убежать в город. Но пацаны всех возрастов как мухи облепили их и вынудили сдать оружие.
   - Дорогие дети, сейчас приедет милиция, будут допрашивать тех, кто видел всю эту трагедию, виновниками которой являются вот эти связанные парни и их раненный вожак. Прошу вас, не будьте трусами, расскажите все, что видели и слышали, расскажите только правду, не бойтесь, мы вас защитим. Кто будет свидетелем, подходите ко мне, а все остальные идите в спальни, сушите одежду и не мешайте правосудию. Приехала милиция. В следственной бригаде было три человека, возглавлял ее капитан милиции Сатыболдиев Одил. Это был мужчина лет тридцати восьми, сорока, ростом около 165 сантиметров, весом не менее ста десяти килограмм. Его голова когда-то перенесла заразную болезнь кожи и казалось что она вся в разноцветных пятнах. Одил старался скрыть плешивость и поэтому на людях никогда не снимал головного убора. С раннего детства его называли Одиль - каль - Одил - плешивый. Это его сильно раздражало, поэтому людей он не любил и если была возможность кому-то напакостить без ущерба для себя, он это делал с тайным удовольствием. Врач скорой, пожилой, высокий, сухощавый, молчаливый мужчина с темно бронзовым лицом и серыми глазами приказал санитарам поместить в кузов " Рафика" раненного с колотой раной и Спартака, не приходившего до сих пор в сознание. Шахзода не стесняясь присутствующих, сняла платье, нижнюю рубашку и показала врачу неглубокую резаную рану на левом боку длиной около десяти сантиметров. Рана слабо кровоточила. Врач дал девушке салфетку с ваткой сказав: " Дыши через неё, когда я буду замораживать ранку". Затем он натянул стерильные резиновые перчатки, сломал кончик ампулы, опрыскал облачком хлор - этила рану, быстро наложил на неё несколько металлических скоб, смазал порез йодом, пластырем зафиксировал наложенную повязку.
   - Через неделю, дочка, придешь к хирургу. А мочку уха смазывай дважды в день йодом.
   - А шов останется навсегда?
   - Года через два исчезнет. По голове ботинками били?
   - Нет. Били в грудь, живот, голова моталась, от ударов стукалась об пол, отсюда кровь на лице. Спасибо, доктор.
   Врач ушел, сопровождаемый влюбившимися в него пацанами. Пришел Махкамов, занимавшийся организацией сушилок в спальнях. Он подошел к Шахзоде, которую допрашивал следователь. В дальнем углу танцзала разговаривал с поварихой Семен Иванович. Вскоре пришла Татьяна Ивановна и принесла девушке теплый халат, укутала им её.
   - Потерпевший Касым Исламов, студент третьего курса Бухарского медицинского института по факультету " Курортология и Промсанитария", прибывший два дня назад на каникулы к своему деду, почтенному базаркому города показал, что вы преследовали его сексуальными домогательствами, затем заставили своих ребят избить его, а в завершении хулиганских выходок нанесли ему удар ножом. Я вынужден буду вас задержать во избежание вашего бегства от правосудия. Следователь строго посмотрел на Шахзоду и покачал головой.
   - Я и Спартак не виноваты. Все эти ребята - свидетели гнусного хулиганства местных парней, пришедших к нам с кастетами, финками, ножом. Допросите каждого отдельно, в отдельных комнатах и убедитесь, что я сказала правду. А посадите в тюрьму - я покончу с собой, я не заслужила, чтобы меня в интернате обзывали " тюремщицей". Я вижу, что вы верите или вынуждены верить показаниям вожака этих бандюг. Родители у них, я догадываюсь, богатые, им есть чем защитить своих шаловливых деток. Первым начал ваш Исламов. Он грубо облапал меня и держал меня в объятиях, хотя я вырывалась и требовала отпустить меня. Его товарищи смеялись над моим бессилием. Ни с одной местной девушкой эти хулиганы не поступили бы так. А сироту унижать, оскорблять не побоялись. Наконец я вырвалась и решила проучить его. Решила - сделала. Ислам очутился на полу в своем шикарном красном костюме стоимостью не менее ста долларов, Я была за спиной Спартака, когда этот дебил потребовал от меня пойти с ним танцевать. Спартак заступился за меня, его двумя ударами кастетов лишили сознания, а меня, избивая ногами, могли изуродовать, убить эти рыцари ножа и кастета и никто не стал бы их разыскивать. Жизнь сироты - нищенки не стоит даже мизинца богача.
   - Но это ты нанесла колотую рану студенту?
   - Да, это я. Но не направь я его нож в его брюхо, он мог бы спокойно изувечить или убить меня. Я сама защищала себя. Я защищалась.
   Я считала: с меня хватит избиений, раны на ребрах. Пусть Исламов побудет в моей шкуре.
   - Ты превысила пределы необходимой обороны, совершила тяжкое преступление и будешь наказана лишением свободы на срок до шести лет - статья 85 УК - Республики Узбекистан. - Господин следователь - вмешался Махкамов - Шахзода Рахмонова воспитанница моего отряда, на правах ответственного за неё я требую от вас корректного ведения допроса, без запугивания ребенка и без явного пристрастного отношения к ней. По словам интернатовцев всё произошло смертельно быстро. Ребята поняли, что Шахзоде угрожает опасность, когда пять парней - аборигенов, приехавших в нашу зону отдыха на четырех дорогих автомобилях, сшибли с ног шестнадцатилетнюю девчонку и стали избивать её ногами, обутые в крепкие ботинки. Среди избивавших не было ни одного моложе двадцати лет. Парни были поддатые. Шахзода с братишкой и сестренкой вот уже пять лет живут в сиротском доме. Она примерного поведения, хорошо учится, освоила ряд женских профессий. Вы допускаете громадную ошибку сваливая вину за эту трагедию с больной головы на здоровую. Учтите, что Спартак Сейдалиев, видимо, может остаться на всю жизнь инвалидом. Я считаю, что мы должны вести параллельно вашему расследованию - своё.
   - Зачем вам эта волокита? - спросил следователь.
   - Древнеримский поэт - сатирик Децим Юний Ювенал когда - то очень верно сказал: К ребенку должно относится с величайшим уважением.
   - Вы как хотите. А у меня ориентир - уголовный кодекс. Суд на ваше расследование не обратит никакого внимания.
   - Кроме вашего суда есть районный, областной, республиканский, верховный и ООН. Примиритесь с тем, что наша воспитанница до решения суда в камере сидеть не будет: она ранена, её избили, ей нужен покой и лечение, наконец, она не представляет опасности для общества.
   - Я возьму у прокурора санкцию на Орест.
   - Попытка - не пытка. Тогда и будем действовать по принципу: Хочешь мира - готовься к войне. Махкамов отлучился на несколько минут, одолжил у старшеклассников несколько шариковых ручек, принес свой большой канцелярский журнал и попросил всех свидетелей - интернатовцев написать собственноручно показания в двух экземплярах.
   Местные парни никаких показаний следователю не дали. Они твердили одно: мы никого пальцем не тронули. Минут через пятнадцать воспитанники подготовили свои показания и отдали Азизу Махкамовичу.
   - Господин Сотиболдиев, - сказала Татьяна Ивановна - мы составили акт, где зафиксировали наличие кастетов у граждан Тиллаева Анвара, Захидова Шермата, холодного оружия у Садриева Аликула, Ульмасова Джахонгира и Исламова Касыма. Оказывается все они ровесники и им по двадцать лет. К нам на дискотеку эти молодчики приехали на четырех дорогих автомашинах.
   Следователь мялся, желая что-то сказать, но промолчал и неохотно подписал документ. Татьяна Ивановна позвала освободившегося от разговора с молодой поварихой Семена Ивановича.
   -Господин старший воспитатель, господин следователь намерен поместить Шахзоду в следственный изолятор.
   - Ну и что? Мне, какое дело? Через голову не прыгнешь. Каждому - свое как сказал Марк Тулий Цицерон.
   -Она вся побита, ранена, еле держится на ногах.
   -Женщины - живучи как кошки. Оклемается.
   - Бросьте хамить. Это будет вашим служебным преступлением, если ее увезут.
   -Что вы хотите от меня?
   - Напишите от имени администрации интерната обязательство - не допустить побега Шахзоды, по первому требованию доставить ее в суд.
   - А она не убежит?
   -Куда ей бежать зимой, голова- два уха. Её надо оградить от шока унижения.
   -Ладно, не кипятитесь, напишу.
   -Азиз Махкамович, я на пару минут отлучусь, а вы будьте бдительны.
   - Я с господином Козалупом удержим ребят от правонарушения.
   Медсестре повезло: работница справочной без проволочек дала ей номера служебного и домашнего телефонов и хокима города. Прокурор оказался дома, внимательно выслушал ее, задал пару вопросов. Завершая разговор он сказал: "Передайте следователю, пусть позвонит мне, я буду ждать. Это варварство сажать такую девчонку в тюрьму, как - будто она грабитель с большой дороги".
   - Татьяна Ивановна, заслуженный металлург Советского союза Чернак Алексей Павлович кем вам приходиться?
   - Мужем. Он умер в прошлом году.
   - Примети мое соболезнование.
   - А вы откуда его знаете?
   -Я работал машинистом мостового крана в его цехе. Алексей Павлович помог мне добиться от дирекции завода получил направления на учебу в юридический институт в качестве заводского стипендианта. В то время была мода посылать в институты, школы милиции обкатанных на производстве комсомольцев.
   "Смелым судьба помогает" - вспомнила она любимую пословицу мужа. Обрадованная тем, что оградила девчонку от незаслуженной жесткости и унижения, Татьяна Ивановна сказала Сотыболдыеву: Прокурор - за нас, идите звонить ему.
   - У меня мобильник.
   - Значит вы состоятельный человек.
   Она осторожно приподняла Шахзоду со стула и повела ее в спальню.
   Твой брат, сестренка будут спать в одной комнате с тобой. Но ночью, может быть невольно, разбужу тебя, когда буду поднимать Сардора в туалет. Спросонья он старший грубиян.
   - Спасибо вам за все, тетя Таня.
   Она прижалась головой к плечу пожилой женщины и с тоской спросила:
   -А как там Спартак себя чувствует?
   - -Узнаю, скажу.
   Семен Иванович проводил следственную группу, посмотрел как разъезжаются по домам на своих дорогих машинах виновники трагедии и возвращаясь в свой корпус встретил Рустема с собакой на руках.
   -Куда ты собаку несешь?
   - Вахтер разрешил оставить на ночь в вестибюле Джима.
   - Он ночью будет гавкать.
   -Будет шуметь, - вахтер выгонит.
   - Ну, смотри. Ты знаешь, что твоего брата избили кастетами?
   - Нет, я ходил в город смотреть видики. Он в здешней больнице?
   - Пока.
   -Я побегу узнать, что ему нужно.
   -Иди, я предупрежу вахтера.
   Рустем взял с места привычную для него скорость в пятнадцать километров в час. За ним вслед устремился Джим, с трудом пробиваясь в глубоком снегу. Больница оказалась в противоположном конце города. В девятом часу мальчик вошел в приемный покой больницы. Разгоряченный длинной дистанцией он весь пылал.
   - Ты откуда такой красавчик, - спросила дежурная медсестра.
   - В какой палате лежит Спартак Сейдалиев?
   -Ему сделали рентгеновский снимок черепа, кости целые. Сейчас он в операционной, ему наложат несколько швов на небольшие ранки кожного покрова.
   Пришел дежурный хирург и сказал медсестра: Избитого положили в реанимацию, он без сознания, его срочно надо доставить в Ташкентскую клинику неотложной хирургии, там найдут необходимые лекарства, а у нас, провинциалов - шаром покати. Начало года, лимит на бензин давно выбран.
   -Заправочная в городе есть? - спросил сирота.
   -Есть, с надеждой ответил врач. 250 сумм за литр.
   -Вызывайте скорую, я куплю бензин. Сколько километров до клиники?
   -Семьдесят три, - дважды наши водители засекали это расстояние, сказала медсестра.
   - Тридцать литров хватит?
   - Вполне, - ответил врач.
   Сейдалиев и приемного покоя позвонил Татьяне Ивановне:
   -Тетя Таня, это я Рустем. Брата везу в клинику неотложной хирургии. Возьмите у Шахзоды чемоданчик брата, там лежат деньги, заработанные нами с октября месяца. Мы сейчас заедем, и я их заберу для покупки лекарства. У Спартака две обширные гематомы. Ночью я вас еще раз потревожу.
   Через полтора часа скорая по обледенелым дорогам благополучно довезла раненного сироту к клинике неотложной хирургии, а еще через час врач написал и отдал Рустему рецепт необходимых медикаментов. В него даже спирт был включен в объеме 0,75 литра.
   -Доктор, а кто будет лечить, и смотреть за братом?
   - У нас в основном соблюдается такой порядок: кто принимает больного, тот и лечит. Твоего брата буду опекать я. Одно плохо - у нас лекарств почти нет.
   - Тогда, доктор, примите эти первые пятьдесят тысяч за шефством над моим братом. Спасите его, верните ему здоровье. А эти тридцать тысяч пока на самые необходимые лекарства.
   -Хорошо, парень, кое - у кого возьмем в долг.
   - Разрешите мне подежурить этой ночью около брата.
   -Можно.
   -Тогда я съежу на телеграф и вернусь сюда.
   - Езжай и будь спокоен за брата, сейчас примем экстренные меры.
   Рустем с центрального телеграфа с трудом дозвонился до Кумышкана. Министерство связи, не имея серьезных конкурентов в республики работало кое-как, не забывая, однако, регулярно поднимать цены за свои услуги.
   -Татьяна Ивановна, Спартак все еще без сознания. Кумышканский врач скорой помощи всю дорогу держал капельницу Спартака. Лечащему врачу клиники я дал приличную сумму, чтобы он с желанием спасал от смерти моего брата. Тридцать тысяч сумм отдал на покупку самых необходимых сейчас лекарств. У меня осталось всего три тысячи. Запишите название лекарств из рецепта доктора. В течении нескольких минут Рустем диктовал список медикаментов.
   - Сынок, по грубому подсчету цена этих лекарств обойдется в двести-двести двадцать тысяч Сум. Даже 0,75 литра спирта не забыли выключить.
   -Надо срочно звонить директору.
   -Ты взгляни на часы. Идет первый час второго января 2003 года. Сейчас все начальство культурно отдыхает. Я попробую в 6 утра дозвониться до нашего директора и введу его в курс дела. А тебе надо возвратиться сюда с первым автобусом.
   -Я приеду вечером. А утром я вам позвоню.
   -В клиники права не качай, будь скромным, вежливым.
   - Тетя Таня, не беспокойтесь, я не добил. Я знаю: чем больше денег у человека, тем больше к нему внимания.
   Рустем вернулся в клинику и просидел, не сомкнув глаз у койки брата. Спартаку за это время дважды ставили капельницу и сделали около десятка уколов. Он по-прежнему был в бессознательном состоянии, но температура спала с 39,6 до 37. Гардеробщица, подовая мальчишку куртку спросила: Зачем у твоей одежонки пуговицы пришиты на лицевой и подкладочной стороне?
   -Так удобнее на себе сушить одежду, - усмехнувшись, ответил сирота. Всю ночь Рустем перебирал десятки вариантов добычи денег на лекарство. Его страшил провал. Если его поймают - брат может умереть. Если не украсть- брат может погибнуть. Бомбить на улицах деньги - не сулило ничего хорошего. В пробивную силу директора он не верил и считал, что тот ни в министерство социального обеспечения, ни в министерство здравоохранения просит лекарств для Спартака не пойдет: надоедливого хозяйственника пристыдят.
   - Где взять деньги? - всю ночь упорно думал младший брат. Наконец он решился испытать счастье в аэропорту. Сделать Рустема щипачём давно задумал Тарзан. Больше года от случая к случаю, мальчик проходил стажировку в доме скупщика краденного. Преподавал науку карманных краж сам хозяин, поплатившийся три года назад за свою последнюю неудачу отрубленными пальцами правой руки. Рустема к этой разновидности кражи, как ее ни расхваливал Тарзан, не тянуло.
   В прошлом году он видел, как пацана, не старше одиннадцати лет, пойманного на краже денег из разрезанного бельбага полуслепого старика зверски била ногами разъяренная толпа. Белобрысый пацан даже минуту не продержал в руках триста тысяч сумов, полученных бабаём за проданную корову. В какой-то момент избиения кто-то предостерегающе крикнул "булди" и толпа в миг рассеялась, а на земле остался лежать незадачливый карманник. У него изо рта, носа, ушей потекла кровь, мальчик раза два дернулся и застыл, запечатлев на лице предсмертную муку от переломанных костей. Пришел милицейский патруль, старший спокойно пощупал пульс, вызвал труповоз, загрузил в него безжизненное тело мальчика.
   -Миллионы красть безопаснее - сказал из дружков дяди, когда Рустем поведал о случившемся на базаре. Сам неоперившийся вор мечтал об удачном ограблении богатого банка. Хапануть миллион баксов и жить много лет как кум король и сват министру.
   Рустем снова позвонил Татьяне Ивановне и спросил: Какие новости?
   -Деньги на медикаменты министерство социального обеспечения обыкновенно переводит интернату в середине января, но этих не хватить одному Спартаку. Можно обратиться за помощью в Красный Крест и в Министерство здравоохранения. Здесь на центральном телеграфе младший Сейдалиев наткнулся на человека, знающего координаты этих учреждений. В Красном Кресте помощник начальника отдела поставок внимательно выслушал мальчика и сказал: У нас на складах сейчас шаром покати, пусто. Все распределили ещё до нового года. Клиника неотложной хирургии получили семьдесят наименований лекарств, шприцов из гуманитарной помощи Австралии. Требуется поставка еще около ста наименований. Взглянув на рецепт врача, серьезный дядька отметил галочкой только один медикамент и сказал: это дорогое лекарство у них должно быть, если не прикарманили. В министерство здравоохранения толстый дед не забрал его с собой. Дед тоже ознакомился с рецептом, позвонил на какой-то склад, перечислил три наименования лекарств и потребовал немедленно доставить в клинику неотложной хирургии. Потом он позвонил заведующему клиникой, поболтал с ним мило и сообщил, что три вида медикаментов в ближайшие полчаса доставят в реанимационное отделение по настойчивой просьбе младшего брата сироты Спартака Сейдалиева, находящегося у них в тяжелом состоянии.
   -Больше ничем помочь тебе, внучок, я не могу: Начало года . Он накормил Рустэма завтраком в уютной, чистой столовой министра, дал на дорогу тысячу сумов и распрощался. В маршрутке, следовавшей в аэропорт, Рустем крепко уснул и был разбужен водителем, когда все пассажиры уже вышли из машины.
   -Не старик, а спишь днем, - пошутил шофер.
   Из-за обильных снегопадов многие рейсы были отменены и в залах ожидания скопилось много людей. Рустэм послонялся по этажам, зашел в безлюдный магазин "Тысяч мелочей, купил зачем-то парик шатена с длинными волосами, натянул его на бритую голову, а спортивную вязаную шапочку спрятал в карман. В здании аэропорта его разморило и он, чтобы не уснуть вышел из зала регистрации пассажиров наружу. Уже наступило время обеда, когда он наметил объект для испытания своей удачи. То был высокий, полный, молодой мужчина лет тридцати с русыми аккуратными усами, в богатой меховой куртке с десятком молний застежек над карманами. Он нес в одной руке большой, кожаный, коричневый чемодан, похожий на увеличенный втрое дипломат, а в другой - букет цветов, стоимостью не менее двадцати долларов, завернутый в голубой целлофан. В двух шагах впереди его, демонстрируя шикарную норковую шубку и красивые красные сапожки, шла молодая, красивая, голубоглазая женщина с распушенными длинными светлыми волосами. Ей было не более двадцати лет. Они были примерно в десяти шагах от Рустэма, когда директор объявила о начале регистрации пассажиров на рейс Ташкент - Алматы. У входных дверей в зал второго этажа стихийно образовалась давка: утомленные в ожидании вылета, пассажиры стремились, оказался первыми у регистрационной стойки. Рустэм в метрах пяти от входной двери протиснулся к высокому мужчине с дамой, вмиг открыл застежку-молнию над правым нижним карманом меховой куртки, которой секунду назад выпячивался бугром. В кармане лежало пухлое черное портмоне, приколотое булавкой подкладке. Мальчишку бросила в жар. Он слегка раскрыл его указательным и средними пальцами правой кисти, без резких движений утопил на несколько сантиметров руку вниз, вытащил почти всю пачку денег, лежавших по центру, левой рукой закрыл молнию над карманом, спокойно свернул в правею сторону зала, дошел до следующих выходных дверей, вышел наружу, оглянулся по сторонам и, не увидев никого рядом стал спускаться по лестнице на первый этаж. На середине лестницы Рустэм снял парик, сунул его в карман куртки, надел спортивную вязаную шапочку, снял куртку и одел ее другой стороной, в ближайшей урне он спрятал отработавший свое парик и поспешил к стоянке такси. В центральной аптеке города он купил необходимые лекарства, поехал на Алайский рынок и в большую целлофановую сумку набрал пол пуда цитрусовых и бананы. Как ни странно, но лечащий врач после ночного дежурство не уехал домой, а продолжал работать. Рустем угостил врача и дежурную медсестру фруктами передал привезенные медикаменты.
   -Твой брат уже реагирует на уколы, яркий свет и тепло. Травма очень тяжелая. Завтра я собираю консилиум врачей, и наметим интенсивную терапию. Я надеюсь, что операцию не придется делать. Оставаться у брата тебе не следует, у него при виде тебя может произойти стресс. Завтра в шестнадцать часов позвони мне, я тебе расскажу о результате совещания врачей.
   - А кушать Спартак самостоятельно сможет?
   - Ему сегодня дважды через зонд бульон с молотым мясом.
   Уходя из клиники, Рустэм попросил реанимационную сестру повнимательнее относится к брату, дал ей для передачи трем другим напарницам сорок долларов. Десять долларов для сестры - это двухнедельная зарплата. На маршрутном такси Рустэм из Ташкента добрался до Янги базара, а затем на стареньком рейсовом автобусе до Кумышкана. Ужинал он вместе с отрядом. Перед сном мальчишка зашел в медпункт.
   - Как дела, Рустэм? - спросила медсестра.
  
   - Брат реагирует только на боль, тепло и яркий свет. А так лежит труп трупом. Все необходимые лекарства я достал: три лекарства со склада Министерства здравоохранения отправили в клинику, остальные купил.
   - Где денежки раздобыл? Твоих не хватило бы даже на треть лекарств.
   -Золотое кольцо с рубином у меня было в значке. Бабушка перед смертью подарила. Толкнул кольцо барыге на Алайском рынке за пятьсот тридцать долларов, осталось триста.
   - Здесь никому не болтай о таких деньгах.
   - Буду нем как рыба. Устал я сегодня как собака в грузовой упряжке. Сидел я этой ночью около брата и ждал, когда он откроет, глаза и спросит: Ты чего не спишь? А он лежит как бревно, одна трубка в носу, вторая во рту, третья в заднем проходе, а на голове пузырь со льдом. Растает лед - накладывают новый.
   - Вы здесь не давно работаете, поваром и начальству не угодничаете, детей никогда не бьете, даже если секунды за ночь по пять, раз мочатся под себя. Великое терпение у вас, а вернее сочувствие сиротам, больным. Дети все видят. В субботу или воскресенье, когда прачка не работает, мокрые от мочи простыни вы простирываете, сушите, чтобы энурезникам была замена. А другие воспитатели, медсестры брезгуют.
   - Шахзода в изоляторе?
   - Да температурит.
   - Я пройду к ней?
   -Иди, но не утомляй её.
   Рустэм постучал в дверь изолятора и спросил:
   - Шахзода, к тебе можно войти?
   -Заходи.
   -Привет, как ты себя чувствуешь?
   - Салом, все тело болит.
   Рустэм из карманов куртки достал гостинец и положил на тумбочку возле изголовья кровати.
   -Ешь витамины.
   - Как там Спартак? Ты давно от него?
   - Уже четыре часа. Брат уже чувствует, когда ему делают уколы, яркий свет, тепло и холод. Но он не встает, не видит, не разговаривает. Труп, трупом. У Шахзоды ручьем потекли слезы. Она плакала молча, не всхлипывая, только изредка глухо стонала.
   - Успокойся сестра. Я купил все лекарство, необходимые для лечения. Спартак один из самых сильных, ловких, тренированных парней интерната. Он выживет.
   -Кому он нужен в этой клинике?
   -Доктор с нашей корой рассказал лечащему врачу историю ранения Спартака. Кроме того, я сделал небольшой подарок врачу и медсестрам. Доктор и медсестры знают: Спартак и я - сироты. Я обещал дать доктору двести долларов, если брат станет здоровым.
   -Эти деньги - капля для них.
   -Капли создают море.
   -Иди, братишка, я хочу побыть одна.
   Она опять заплакала. Плакала долго, навзрыд. От слез, подушка стала мокрой. Шахзода встала, шатаясь от слабости, пошла в ванную, умылась и взглянула на себя в зеркало. На нее строго глядела красивая, белолицая, черноглазая девушка с покрасневшими белками глаз.
   Несколько синяков на лице потемнели до черноты. Шахзода не поверила глазам своим, увидев поседевшей шаловливую челку на лбу. Она несколько раз намочила ее водой, насухо вытерла полотенцем, но кажущая искусственная белизна не проходила.
   - Вот это номер - подумала она. Теперь до самой старости придется красить волосы, их так любил расчесывать, заплетать Спартак. Вот уже пять лет как она вместе с восьмилетним Сардором и пятилетней Лейли попала в интернат. Ее мать и отец, как узнала на суде девчонка, стремясь быстро разбогатеть, в течение пяти лет систематически занимались крупной торговлей наркотиками. Этому способствовала удобная работа: супруги служили заведующими почтовым вагонам. Домашним хозяйством, уходом за детьми занималась свекровь, За продажу белой смерти мать получила десять, а отец - двенадцать лет. Мать в тюрьме заразилась туберкулезом, и год назад умерла в Бухарской тюрьме. Шахзода считала промысел родителей предательством в отношении детей и ужасным преступлением против человечества. Она не могла представить себе, как она преодолеет отчужденность к отцу, когда он выйдет на свободу. Она давно выработала в себе отвращение к наркотикам и ненависть к торговцем отравой.
   Рустэм, выйдя из изолятора, поспешил к Витьке Лошкареву, который вечером первого дня отдыха в Кумышкане взял на себя заботу о Джиме, Витька ждал Рустэма на втором этаже, рядом с ним сидел пес. Увидев Сейдалиева, пес закрутил хвостом, встал на задние лапы, делая классическую цирковую стройку. Рустэм схватил четвероногого друга и прижал к груди. Джим закрыл глаза, сложил аккуратно лапки и прижался головой к пацану.
   -Слушай, братан, по-моему, он любит, чтобы его качали на руках. Помнишь песенку: Баю, баюшки-баю, не ложись ты на крою.
   Рустэм, покачивая на руках собачку, пел приятным голосом песенку из далекого детства, не забываемого кошмарами частых скандалов и драк между отцом и матерью. Суки - мысленно обозвал своих родителей Рустэм.
   - Балдеет пес - заметил Витька.
   - Балдеет. Ночью он спал у меня под кроватью.
   -Не описался?
   - Нет. Но поднял меня в шесть часов.
   -Значит, и сегодня будет спать под кроватью. Кормил человека?
   -Кормил. От пуза.
   -Спасибо братан.
   На пятый день отдыха детей во время завтрака в медпункт пришел Азиз Махкамович.
   - Татьяна Ивановна, вы сегодня снимали пробу?
   -Нет еще. А что случилось?
   - Завтрак не калорийный и не вкусный.
   - Я сейчас же иду в столовую и отправлю пайку на анализ в санэпидстанцию.
   В столовой Татьяна Ивановна молча взяла с полки раздаточного окна завтрак для себя и порцию для анализа. Неугомонный Махкамов послал Витьку Лошкарева на дом к главному администратору курорта с требованием придти в столовую. Джумабой Назаров - атлетически сложенный, высокий, черноглазый тридцатилетний мужчина с румяным лицом от ходьбы по морозу, стремительно пошел легкой поступью спортсмена в полупустую столовую.
   Полы его дорогого чапана, как громадные крылья, летели ему вслед. Не глядя ни на кого, он взял у раздатчицы чашку каши, стакан чая и пошел к одному из свободных столов. Вокруг них выросла толпа воспитанников, охочих до всяких скандалов. Администратор на большом листе бумаги написал акт о воровстве продуктов питания.
   - Дети, каша была без масла? - спросил Джумабой.
   - Без масла ответил хор детей.
   -Сыра сегодня не дали?
   - Не дали.
   - Апельсинов не ели?
   - Не ели.
   - Этих поваров выгоним?
   -Выгоним. Ура! - восторженно заорали дети.
   За эти четыре дня отдыха они привыкли к хорошей вкусной питательной пище. Каждый день получали новый вид фруктов и чувствовали себя как будто в гостях у добрых, щедрых, богатых друзей.
   Господа повара, я вас предупреждал: ешьте здесь варево, сколько хотите, но не воруйте. Вы не послушались, решили опозорить нашу фирму. С этого дня вы свободны от работы в нашей столовой. Заберите свои вещи, пустые сумки, шагайте к бухгалтеру за зарплатой. И не вздумайте права качать - опозорю на весь район. Азиз - ака, Татьяна - опа в вашем корпусе живут девчата, некоторые из них сдали экзамены на кулинара. Прошу вас выделить на кухню вместо трех уволенных поваров семь взрослых девчат. Только на один день. Им придется сегодня готовить пищу. Меню перед вами, завсклад выдаст все необходимые продукты. Тут же толпа детей назвала лучших интернатских поваров. Дети многим интересуются.
   На пятый день отдыха Татьяна Ивановна утром обнаружила в пятом отряде девчат пропажу одного нового шерстяного одеяла и сразу забила тревогу. За исчезновение одеяла материальную ответственность нес Махкамов. Одна из девчонок отряда сбегала за воспитателем и вскоре в комнату пришел Азиз Махкамович. Высокие рамы окон были склеены плотной бумагой и с осени, видимо, не открывались. Форточки откидывались во внутрь помещения примерно на 30 градусов и сохранили в целости снаружи сетку, набитую еще летом. Одеяло в форточку не выкидывали, мимо вахтера не проносили. Пришел Козалуп, оповещенный о пропаже, и начальническим тоном начал отчитывать Махкамова за потерю бдительности.
   - Как я должен поступать, чтобы не случались потери казенного имущества? - спросил Азиз Махкамович старшего воспитателя.
   - Не спать ночи напролет.
   - Медсестра и я не имеем такой возможности. В одиннадцать тридцать и в час тридцать мы начинаем будить детей, страдающих ночным энурезом. Вы же, сплавив всех больных детей в наш корпус, в это время спокойно спите. На такое количество детей воспитателей должно быть в два - три раза больше фактического и дежурить мы круглосуточно не должны, а только по двенадцать часов. Наш председатель профкома труслив, никаких мер против беззакония не принимает.
   - Директор, старший воспитатель, старшая медсестра, завхоз за экономию фонда зарплаты ежемесячно получают приличные премии, - заметила медсестра.
   - Это не вашего ума дело, - отпарировал Семен Иванович.
  
   - Довожу до вашего сведения господин Козалуп, что, живя здесь на курорте в тепле, сытости, принимая горячие минеральные ванны, наши энурезники стали гораздо реже писаться в постель. Если бы наш директор к этому отдыху выбил бы у министерства необходимые лекарства для больных детей, эффект в улучшении здоровья был бы замечательным.
   - По одежке протягивай ножки, - сказал Семен Иванович.
   В поиск одеяла включились все трое, распределив для обыска каждому более десятка спальных номеров. Поиск ничего не дал. Ни под кроватями, ни под матрасами, ни в шифоньерах одеяла не оказалось. Хозяйка кровати, с которого стянули одеяло, десятилетняя Софа Орлова плакала навзрыд и обещала больше никогда не спать вместе с подружкой на одной кровати. Татьяна Ивановна еще раз прошла с тщательным поиском комнаты и, наконец, обнаружила пропажу. Два шерстяных одеяла были постелены на кровати семнадцатилетней Хуразовой Райхон. Это была высокая, плоская как доска, бледная, черноглазая девушка. У неё развивался зоб, мучил хронический танзилит, задерживалось развитие вторичных половых признаков: груди ещё не проклюнулись, на лобке не было ни волосинки, месячные еще ни разу не приходили и в довершение всего, она страдала энурезом. Она постоянно тяжело дышала, гланды были большими и серозными. Татьяна Ивановна дважды уведомила старшую медсестру интерната Гульбахор Алиеву о необходимости стационарного лечения Райхон.
   А пока Татьяна Ивановна по народному рецепту обрабатывала гланды Райхон свежим соком натёртого лука, чистым авиационным керосином и кварцевала полость рта.
   - Почему, Райхон, у тебя два шерстяных одеяла?
   - Мне ночью стало холодно, и взяла с пустой койки.
   - Ночью батареи работали нормально.
   - А мне было холодно, - капризно ответила девушка.
   - Ты не первый год в интернате, знаешь порядок: чужую одежду. Обувь, постель не брать. Необходимое выдаст из неприкосновенного воспитатель.
   - Где я его ночью найду?
   - Махкамов всегда в вестибюле второго этажа, охраняет вас от непрошенных гостей.
   - Я его там не видела.
   - Значит, ты выбрала момент, когда Азиз - ака отлучился по делу.
   - Выбрала, не выбрала. Какое это имеет значение, если мне холодно.
   - могла придти ко мне.
   - Мне ночью спать надо, а не ходить по этажам.
   Татьяна Ивановна откинула в сторону верхнее шерстяное одеяло Райхон с вышитым номером её палаты и увидела, что одеяло Софы было влажным.
   - Ты капризничала, когда я тебя будила писать, не пошла в туалет, а он всего в двух шагах. Позже описалась, а чужое одеяло использовала вместо матраса. Я и Азиз Махкамович на плохом счету у директора, потому что у нас чаще писаются дети. В других сменах призовые места достаются за счет избиения детей, и ты это знаешь, за счет мата, оскорбления невинных.
   - Я сейчас матрас и одеяло повешу сушить.
   - Одно меня утешает: ты взяла чужое одеяло не для продажи.
   - Я давно этим не занимаюсь, тетя Таня.
   - Дай Бог.
   Татьяна Ивановна уже собиралась уходить из комнаты, когда обратила внимание на крупную белую вошь, ползущую по пододеяльнику.
   - Ты давно завшивела?
   - Что вы, тетя Таня. Я после каждой стирки всегда глажу белье горячим утюгом с лицевой и изнаночной стороны.
   - Значит это подарок Орловой.
   - Прими ванну, нет, сначала вынеси в коридор свою постель. После ванны надень чистое белье, а грязное до стирки обработай каждый сантиметр, каждый шов горячим утюгом, а после стирки повтори эту процедуру ещё раз.
   - А с одеялом Софочки что делать?
   - Вынеси вместе со своей постелью. Сейчас вызовем из санэпидстанции машину для обработки белья и постели.
   Козалуп согласился с предложением медсестры произвести немедленную санобработку одежды, личного белья, постели всех интернатовцев и пошел договариваться с администратором курорта, но тот не дал своего согласия на вызов местной санэпидстанции.
   - Если мы вызовем местную санобработку - опозоримся на весь район, потеряем свою клиентуру. Кто поедет отдыхать, лечится в завшивленный санаторий. Я за свою тридцатилетнюю жизнь вошь не видел ни разу.
   - Что же делать? Семь утюгов, имеющихся в двух корпусах, не справятся с заданием за неделю.
   - Вы пока складируйте матрасы, подушки, постельное бельё, одеяла.
   Я подгоню необходимые крытые машины и отвезу в Ташкент и там обработаю привезенное. В столице не будут задавать лишних вопросов. Ко второму полднику облава на вшей в одежде воспитанников была добросовестно выполнена, а в шесть часов Джумабой привез имущество, прошедшее санобработку. Интернатовцы дружно растащили по комнатам матрасы, подушки, одеяла, получили от дежурного по этажу простыни, наволочки, покрывала, полотенца.
   - Где же вы так быстро выполнили санобработку? - спросила Назарова Чернак.
   - Я собрал семнадцать человек родни, арендовал на день четыре крытые грузовые машины, приспособленные для перевозки тканей и одежды, поехал в одно из Ташкентских районных отделений гражданской обороны, где я точно знал, был действующим комплекс санобработки. Заплатил энную сумму за оказанную услугу. Кстати, вшей у ваших детей набралось в отстойнике примерно стограммовая мензурка. Специалист по обеззараживанию сказал, что это трофеи минимум двадцати человек.
   - Полтора месяца назад мы проводили акцию против педикулеза, - заметил Козалуп.
   - Стоило остаться кое - где гнидам и они за это время могли дать громадное потомство. Вошь живет около двух месяцев, приплод одной самки измеряется тысячами, - заметила медсестра.
   К разговаривающим администратору, Семену Ивановичу подошла Софочка Орлова. Эта десятилетняя девочка была прислана в интернат из Ташкентского детского распределителя, куда она попала с Северного вокзала столицы. Мать оставила Софию охранять полупустой чемодан со старым барахлом, а сама, сказав, что идет за билетами, исчезла неизвестно куда. Перед этим мать, намучавшись из - за безработицы, продала двухкомнатную квартиру в Челанзарском районе, собираясь ехать с каким - то дальним родственником в Приморский край.
   - Вы меня звали, Татьяна Ивановна?
   - Звала. Скажи мне, Орлова, откуда у тебя свои - чужие появились?
   - У меня, я заметила, вши появились перед Новым годом. Я их бью, а они не уменьшаются.
   - С кем ты дружишь? Может быть, меняешься одеждой?
   - У меня, я заметила, вши появились перед Новым годом. Я их бью, а они не уменьшаются.
   - У меня в городе есть подружка, мы с ней гуляем, учим уроки. Она любит меняться на время платьями, кофтами, куртками. Наверно, это она наградила меня вшами.
   - У тебя и в интернате есть такие задушевные подружки?
   - Есть. С ними я тоже меняюсь одеждой.
   - Приходи после ужина с подружками в медпункт. Мы побеседуем о женских делах.
   - Хорошо, Тетя Таня, я их всех приведу.
   Глядя в след уходящей девчонке, медсестра сочувственно заметила: она часто плачет по ночам, не может простить матери её предательства.
   - А сколько лет той бессовестной, жестокой женщине? - спросил Джумабой.
   - Двадцать семь.
   - Бабенка, видно, решила пожить для себя - сказал Козалуп.
   Рустем ежедневно в четыре часа вечера звонил с городского узла связи в Ташкентскую клинику. Одна минута разговора обходилась мальчику в тридцать сум. Доктор повторял одно и то же: пока ухудшений нет. Сегодня он сказал младшему Сейдалиеву:
   - У твоего брата очень высокий протромбиновый индекс. Проще говоря, у него кровь быстро сворачивается, её надо сделать жиже. Для этого нужно ежедневно делать по две капельницы с Тренталом, тогда гематомы будут быстрее рассасываться. Одна пяти милилитровая ампула стоит одну тысячу сум. При коммунистах пачка с пятью милилитровыми ампулами стоила довольно дорого - пять рублей.
   - Сколько ампул нужно?
   - Пока надо взять штук тридцать две: по четыре ампулы в сутки.
   - Хорошо. Доктор, будьте добры, попросите у кого - нибудь из больных лекарство в долг, а я завтра привезу к часам к десяти.
   Рустем пошел к Шахзоде и передал ей свой разговор с доктором. Девушка залилась горькими слезами.
   - Послушай, сестренка, ты так плачешь, как будто Спартак обречен.
   Ты перестала нормально питаться, похудела, подурнела. Брат не одобрил бы такое твое поведение. Молись за своего друга, а не плач. Я собирался ехать завтра, но поеду сейчас. Возьму такси и поеду. Дорого это нам обойдется, но лучше лекарство доставить сегодня. Вдруг они Трентал ни у кого из больных н6е нашли. Дай мне, Шахзода, пятьдесят тысяч сум. Я надеюсь, мне их вполне хватит
   Рустем сходил к Семену Ивановичу и уведомил его о своем отъезде по делам брата. Козалуп с кислой миной разрешил поездку. Был пятый час вечера, уже темнело, но очень многие девчонки и мальчишки продолжали кататься на санках с горки. Многие дети брали с собой собачек, усаживали их впереди себя на санки и неслись вниз. Собак у курортных корпусов с каждым днем становилось больше, и все они находили себе добрых покровителей. Многие воспитанники утром при встрече со своим четвероногим другом целовали собак в лоб, глаза, в нос. А, вечером не желая с ними расставаться, так и норовили украдкой провести своего песика в спальный номер. По молчаливому согласию вахтеров в корпусе спал только один Джим. Проходя мимо военного санатория, Рустем увидел, как человек восемьдесят военнослужащих садились в новые роскошные автобусы.
   - Братан, обратился он к молоденькому солдату, далеко ли собрались на ночь глядя.
   - В Ташкент, цирк смотреть, - радостно улыбнулся солдат.
   - Господин майор, - обратился Рустем к офицеру. Разрешите мне с вами добраться до центральной аптеки Ташкента, мне нужно срочно купить Трентал для брата. Он лежит в тяжелом состоянии в клинике неотложной хирургии. Мне для верности и рецепт выписала тетя Таня.
   - Ты брат того парня, что на Новый год защищал свою подружку от нахалов?
   - Да. Моего брата зовут Спартак.
   - Дай-ка рецепт. Юрий Павлович, - обратился майор к старшему лейтенанту. Пройдите в нашу медсанчасть и сколько есть Трентала - заберите. Надо оказать парню посильную помощь.
   Юрий Павлович побежал с рецептом в небольшой, красивый, одноэтажный флигелек, где располагалась аптека военного санатория. Через несколько минут он вернулся с небольшим пакетом.
   - Двенадцать ампул всего. У нас никто его не принимал.
   - И то хлеб. А не скинуться ли нам, пустив шапку по кругу?
   - Святое дело - поддержать жертву местных бандитов.
   - Займитесь, этим, Заико, в головном автобусе, а я здесь. Парня зовут Спартак.
   Рустем был счастлив от такой сердечной помощи майора, а когда тот перед отправкой автобуса в рейс сделал экскурс по событиям в дискотеке, а затем предложил пожертвовать, кто, сколько может на лечение Спартака, ему захотелось плакать.
   - Деньги кладите в шапку свернутыми, чтобы на было никчемных разговоров кто, сколько дал - посоветовал майор.
   У Рустема с собой был ученический портфель для лекарств. Скоро усатый старшина принес ему деньги.
   - Почти пятьдесят тысяч. Хватит на лекарство?
   - Хватит на Трентал с запасом.
   - Вот и отлично. Может сопровождающего выделить? - спросил старшина.
   - Не нужно. Брат меня кое- чему научил. А в случае смертельной опасности у меня скорость бега на дистанции в двести метров, на уровне чемпиона области
   - Прими мои поздравления, братишка.
   - Спасибо, старшина.
   - Майор велел передать: навестишь брата - сориентируйся по времени.
   Если ты не успеешь к девяти часам приехать к стоянке автобусов у цирка, жди у центральной аптеки или же в фойе реанимационного отделения клиники. Понял?
   - Хорошие вы люди, братаны. Дай вам Бог здоровья и счастья в долгой жизни.
   В реанимационном отделении дежурной медсестры не оказалось, и Рустем решил пойти взглянуть на брата, сообщить ему смешные новости. Младший Сейдалиев считал, что даже в таком тяжелом состоянии брат воспринимает все что говорят, только не может ответить. В палате ни брата, ни знакомого медицинского оборудования, ни даже стула не было. У мальчика сердце оборвалось. Он сел на влажный пол и завыл от отчаяния. Через несколько секунд в палату влетела медсестра, подняла с пола мальчика, обняла его, поцеловала.
   - Не плачь, Рустем, не плачь. Брат твой жив, он в соседней палате.
   А здесь ночью лопнула отопительная батарея и Спартака мы вывезли отсюда. Успокойся, не плач, настройся на светлое, доброе и только тогда зайди к брату.
   - Капельницу ставили?
   Десять минут назад закончили, капали полтора часа. Привез лекарство?
   - Сорок четыре ампулы. Есть индийского, швейцарского производства.
   - Ты хорошо сделал, что привез Трентал сегодня. Молодец.
   - Тому, кто одолжил лекарство брату, отдайте в два раза больше, чем брали.
   - Ты сердечный человек, чуткий к добру.
   Рустем вспомнил свой первый опыт по добыче денег в аэропорту и пришел в ужас при мысли, что мог быть схваченным за руку и брат, любимый брат остался бы без помощи. У него от пережитого волнения выступили слезы, он застеснялся их и прошёл в палату к брату. Он взял кисть брата в свои ладони, пожал её и тихо начал свой монолог. Мы отдыхаем очень хорошо, еда постоянно вкусная, разнообразная и обильная. Здесь предлагают добавку, если кто не наелся. Теперь многие не берут со стола хлеб прозапас - это не наша харчевня в Улуг - мазаре, где многим хлеба не хватало, и многие вечно были полуголодными. У многих детей округлились щеки, и на них играет непривычный румянец. Теперь в столовой не наткнешься на голодный, волчий взгляд. Здесь все сейчас уверены, что каждого накормят досыта, не накричат, не обзовут жадной сволочью, когда попросишь добавку похлебки. У меня появился четвероногий дружок, маленький песик Джим. Он все понимает, только сказать на человеческом языке ничего пока не умеет. Когда я еду к тебе, за Джимом приглядывает Витька Ложкарев. Он искупал Джима дорогой, французской шампунью, выпрошенной у девчат из одиннадцатого отряда. Теперь у Джима шерсть блестит. Мне за него Пашка Жиганов давал пятьсот сум. Я сказал этому дылде - друзей не продают. Жиганов на меня не обиделся и только тоскливо сказал: Плохо жить без друзей. Мне стало жаль этого пьяницу и токсикомана. Татьяна Ивановна сегодня на втором полднике объявила в столовой: Звонил директор и сообщил приятную новость: 15 марта, наши воспитанники, победившие на республиканском конкурсе художественной самодеятельности среди интернатов, едут в Баку на олимпиаду детдомовцев СНГ. Значит, ты тоже поедешь. Выздоравливай. Шахзода передала тебе привет и горячий поцелуй. Выздоравливай братан. Рустему показалось, что правое веко брата дрогнуло. Он с надеждой ждал, что Спартак сейчас встанет и заговорит с ним. Но этого не случилось. Пацан простился с медсестрой, оставив ей в подарок плитку российского шоколада " Сударушка", сел в маршрутное такси и поехал к цирку. Из двух кумышканских водителей автобусов один был на месте. Он открыл дверь Рустему и предложил лечь на заднем сидении, где от мотора все еще шло тепло.
   - Сейчас, видимо, билета не купишь - спросил мальчик.
   - На сегодняшнее представление билеты перестали продавать три дня назад. Только что началось второе отделение. Я смотрел половину первого отделения, а мой коллега - вторую часть и будет смотреть половину второго. Заключительную часть представления дарю тебе.
   - Как это?
   - Вардан придет и даст мне котромарку, по ней ты пройдешь в цирк и сядешь с нашими ребятами.
   Через несколько минут, когда Рустем начал подремывать, пришел второй водитель.
   - Миша, рыцарь приехал.?
   - Приехал, Вардан.
   - Рустем, бери контромарку, иди смотреть цирк. Сейчас начнется самое интересное: парад зверей. А чтобы сразу тебе веселее стало - вот тебе эскимо.
   Рустем побежал в цирк и запомнил этот вечер на всю жизнь.
   Без двадцати одиннадцать Рустем вошел в полуоткрытую дверь медпункта. Медсестра обрабатывала луковым соком гланды Хуразовой. - Татьяна Ивановна, разрешите проведать Шахзоду?
   - Спартак в прежнем состоянии?
   - Пока да.
   - Пройди. Только на пару минут.
   Шахзода сидела на койке и смотрела на дверь, ожидая Рустема. От медпункта изолятор отделяла тонкая дверь из деревянных реек толщиной в полтора дюйма и двух слоев крагиса толщиной по пять миллиметров. Это изобретение советских отделочников, было лучшим подарком ворам - одиночкам. Такую дверь можно было выбить легким ударом ноги.
   - Как там Спартак?
   - Ему перед моим приходом закончили вводить Трентал. Капали полтора часа.
   -Ещё что?
   - Когда я закончил разговор с ним тем, что его горячо целуешь...
   - Бесстыжий.
   - У него дрогнула бровь.
   - Ещё что?
   - Я взял у тебя пятьдесят тысяч сум, а привез назад сто двадцать восемь тысяч. Военнослужащие из военного санатория ехали в Ташкентский цирк, пустили шапку по кругу и собрали для лечения Спартака более ста десяти тысяч сум и двенадцать ампул Трентала.
   - О Аллах, дай им всем крепкого здоровья, счастливой любви и долгих лет жизни.
   - Сегодня по пути из Ташкента в Кумышкан меня все время преследовала одна мысль: где ты будешь жить со Спартаком, когда тебя вытурят из общежития в связи с беременностью.
   - Откуда ты взял, что я беременна?
   - Хотя бы по тому, как ты с небывалой жадностью стала, есть банан. Организм требует заботы о зачатом младенце. Рустем, тебе нужно в медицинский институт поступать.
   - Мне кажется, что во мне происходят какие - изменения. А жиле временно снимем вдали от центра и будем жить там пока не отвоюем свое. Я уже примирилась с предстоящей дракой с чиновниками.
   - Рустем простился с Шахзодой и прошел в столовую. Дежурный по кухне подогрел пацану ужин и заварил чайник зеленого чая. Рустем ни помнил, как он добрался до постели, как развесил на отопительной батарее влажное верхнее белье. Утром его разбудил сосед по спальне Константин Ли, тринадцатилетний пацан.
   - Жми в столовую. На завтрак дают, отличную кислую капусту с огурцами, жареную картошку и паровую котлету.
   - Кормят на убой.
   - Реклама.
   - Хорошая пища в рекламе не нуждается.
   - С первого дня разлуки со Спартаком Шахзода спала урывками, тревожным болезненным сном. Ей всегда снился один и тот же момент, нападение местных наглых хлыщей на Спартака. Изредка её посещали эротические сны. В такие ночи она, как вспугнутая птица, поднималась на постели и чувствовала, что сердце её вот-вот может разорваться. От нанесенных ей побоев у неё болела голова, позвоночник, все суставы. Когда она вставала с постели у неё необычайно сильно кружилась голова. Кандидат медицинских наук, озабоченная таким ходом болезни приезжала к ней вне расписания и убеждала Шахзоду, что на днях молодой организм переборет болезнь. И точно. Головокружение после интенсивного лечения прошло на шестые сутки. Утром седьмых суток молодая женщина несколько раз плавно согнулась и достала лбом пальцы ног. Череп безмятежно вёл себя, будто не было никакой нагрузки. Обезболивающие растирания суставов, позвоночника, значительно сняли боль, и Шахзода теперь самостоятельно добиралась до столовой. Седьмого января Шахзода попросила доктора разрешить ей увидеться с мужем.
   - Ты, молодка, не дури, с жира не бесись. Наука не может предугадать, что будет с тобой, когда на тебя подействует вибрация мотора и тряска автобуса. Береги себя, иначе можешь стать калекой на всю жизнь.
   Не задолго до обеда стихийно вспыхнула драка. Десятилетний Маматов, которому Татьяна Ивановна строго запрещала кататься на санках с горки из опасения, что он может получить новую травму головы, непреднамеренно сбил с ног одного из местных мальчишек, гораздо выше его ростом и года на два старше. В отместку упавший догнал Маматова и стал его избивать. На помощь Сауру поспешил Али Ниязов и ещё один из своих пацанов. К зачинщику драки тоже подоспела подмога. Драка разрасталась как снежный ком, катящийся с горы, вбирая в себя все новых и новых участников. Во дворе военного санатория на ледяной площадке, приспособленной для игры в хоккей, десятка три пацанов следила за ходом матча дворовых команд. На площадку влетел мальчишка лет двенадцати с разбитым в кровь носом и заорал: " Кусочники наших бьют!" Матч был сорван. И зрители, и хоккеисты помчались бить чужаков. Эта толпа со свежими силами включилась в драку, и жестоко избивая сирот, погнала их к жилым корпусам. Но это длилось не долго. Вскоре на помощь своим из корпусов стали выскакивать группы интернатовцев. Хоккеисты, избивавшие сирот клюшками, легко разгоняли безоружных интернатовцев. Драка принимала угрожающие размеры и грозила многим участникам тяжелыми увечьями, а может быть и смертью. Махкамов обратил внимание на группы бегущих на улицу возбужденных пацанов, вышел на крыльцо, мгновенно оценил возможную беду от происходящей драки.
   - Где этот сачёк, Абдумуталь Салиев?
   Он сегодня на вахте у катающихся с горки - подумал Азиз Махкамович. Махкамов забежал в вахтерскую, схватил висевшую там двустволку с патронташем и, не слушая негодующих слов вахтера, побежал к свалке дерущихся детей. Навстречу ему попался братишка Шахзоды - Сардор с разбитыми, кровоточащими губами,
   - Сардор, скажи ребятам девятого, десятого, одиннадцатого отрядов пусть бегут сюда разнимать драчунов. Волна избиваемых сирот катилась к корпусам. Махкамов не раз с удивлением засекал случаи, когда невинная ссора между своими вдруг переходила в злую, жестокую драку, которую трудно было погасить воспитателям. В такие моменты казалось, что дети переполнены концентрированным злом. Интернатовцы дрались молча, как звереныши, а городские орали оскорбления, нецензурные слова, а когда пропускали сильный удар, кричали от боли, плакали, а потом со злобой снова включались в драку, ища соперника по - слабее. К местным драчунам от частных жилых домов бежали парни, зрелые мужчины, вооруженные палками, лопатами, кетменями. Махкамов остановился около клубка дерущихся, кричащих, плачущих мальчишек, вскинул вверх ружье и дважды с небольшим интервалом нажал на курки. Один за другим раздались два громких выстрела. Дерущиеся отпрянули друг от друга.
   - Марш домой, бегом! - крикнул Азиз Махкамович.
   Но ни один мальчишка не исполнил приказа воспитателя. Вороньё, пировавшее на мусорной куче местного ресторана, тревожно подняло крик, сорвалось с места, и тяжело махая крыльями, полетело прочь. Махкамов окинул поле с замеревшими от неожиданных выстрелов мальчишками и не увидел ни одного лежащего на снегу ребенка. Он обрадовался: значит полученные детьми побои, не будут опасными для жизни. Воспитатель перезарядил ружьё и вовремя уклонился от удара палки сорокалетнего мужчины. Тот замахнулся вновь, но Азиз Махкамович выстрелил почти перед лицом нападавшего. Выстрел ошарашил слишком склонного к суду Линча, легкомысленного горожанина.
   - Вы что распускаете своих выблядков? - закричал нападавший.
   - У нас нет выблядков, у нас живут сироты. Беззащитные сироты.
   - Как же, беззащитные. Моему сыну они так заехали в глаз, что он может остаться на всю жизнь кривым.
   - Никто из наших детей не имел палок, а у вас столько хоккейных клюшек, я вижу, около двух десятков. Ребята,- крикнул Азиз прибежавшим старшеклассникам, не позволяйте взрослым бить детей и не пропускайте в город местных ребят, пока не установим причину драки.
   Цепочка из полусотни старшеклассников охватила со стороны города толпу недавно дравшихся ребят. Прибежали привлеченные выстрелами Семен Иванович, медсестра, охранник первого корпуса и воспитатель Солиев. Татьяна Ивановна стала осматривать своих и чужих ребят, выясняя тяжесть полученных ими травм.
   - Вы что, Солиев, не выполняете своих обязанностей? Где вы были, пропадали?- спросил Козалуп.
   - Надоело одному торчать на горке, пошёл в харчевню выпить чая.
   - Из- за вас могли погибнуть дети,- заметил Азиз.
   Двое мужчин лет под тридцать пять и трое парней старше двадцати лет сбили с ног трех старшеклассников из заграждения и размахивая палками, лопатами, крича оскорбительные для сирот нецензурные слова, побежали к интернатовцам, толпившимся около воспитателей. Сцену прорыва местными жителями цепочки охраны интернатовцев наблюдал приехавший по вызову Шахзоды, капитан Одил. Агрессивно настроенные местные жители не успели никого изувечить, как были сбиты с ног приемами каратэ и связаны по рукам и ногам. Одил подошел к лежавшим на мокром снегу землякам и укоризненно сказал:
   - Я вас вынужден задержать за хулиганство.
   - Нашел, каль / плешивый /, кого задерживать. В городе половина пацанов с разбитыми в кровь лицами.
   - Иди, целуйся с подкидышами, детьми проституток и воров.
   Даже в дружной, обеспеченной семье дети не похожи друг на друга своим поведением. Интернат не назовешь домом братьев и сестер и все дети, даже одного возраста вели себя по - разному. Маматов Саур без шапки, с мокрой повязкой на голове тянул одной рукой санки, а другой, державшей комок снега, стирал кровь с лица. Ему разбили нос и рассекли бровь. Его руки, ноги, тело ныли от побоев, но Саур был доволен, что он со своим дружком Али сумели хорошо отмантулить длинного, самовлюбленного пацана. Рядом с ним шёл одиннадцатилетний. Никогда не унывающий Али Ниязов, который без смеха не мог смотреть на распухший нос друга.
   - Саур, у тебя носопырка стала похожей на большую розовую картофелину.
   - А у тебя ухо как шляпка большого мухомора - красное, но без белых точек.
   Чуть отстав от них, шел десятилетний Ленька Гречкин и плакал навзрыд из-за болей в вывихнутом большом пальце левой кисти. Эта небольшая группа подошла к воспитателям, когда Азиз Махкамович спросил чужих пацанов: Кто завязал драку?
   - Я - громко сказал Саур. Я нечаянно сбил с ног санками вон того длинного пацана. Я не смог развернуть санки в сторону и проехать мимо него: снег на склоне горы стал очень плотным. Этот дылда стал меня избивать. Али встал на мою защиту. И пошло, поехало. Городских с начало было больше и они нас здорово избили.
   Приведите сюда этого фитиля - приказал Козалуп двум старшеклассникам.
   Те рванулись вслед пацану, проскользнувшему мимо цепочки заграждения и не смотря на его отчаянное сопротивление привели к работникам интерната.
   Сотиболдиев опросил нескольких городских мальчишек, и все они единодушно показали на детдомовца, которого начали избивать первым.
   - Опять у вас случай нарушения правопорядка, - недовольным тоном сказал капитан.
   - Нарушения допускаются жителями вашего города - заявил Козалуп.
   - Пятерых мы связали, чтобы они хулиганскими действиями не нанесли ущерб здоровью детей. Вот перед вами правонарушитель, первым начавший избиение нашего воспитанника. Преимущество в росте, весе, силе на стороне вашего горожанина.
   -Только дети вашего города были вооружены палками и хоккейными клюшками - сказал Азиз Махкамович.
   - У нас детям внушают оказывать помощь слабым, - сказала Татьяна Ивановна.
   - Какое состояние детей? - спросил медсестру старший воспитатель.
   - Слава богу, серьезных травм нет, - сказала медсестра.
   Она сняла мокрую повязку с головы Саура и убедилась, что шов от старой травмы не поврежден.
   После ужина зайди в медпункт, и тебя подстригу и обработаю ранку.
   Леньке Гречкину она вправила палец, и мальчик перестал плакать.
   - Я склонен думать, что ребят никто не натравливал друг на друга, - сказал капитан.
   - Учтите, основная часть наших детей на момент возникновения драки, была в корпусах и собиралась обедать, - уточнил Махкамов.
   - Но предпосылкой к избиению нашего мальчика послужила, по-моему, уверенность вашего подростка в безнаказанности. Кто заступится за сироту? - сказала Татьяна Ивановна.
   - Опять, выходит, вы во всем правы, - с усмешкой сказал Сотиболдиев.
   - А вы спросите ваших связанных сограждан, зачем они с лопатами, палками, кетменями примчались сюда? - сказал Козалуп.
   - Составьте акт, господин капитан, что нами была предотвращена позорная для демократического государства трагедия, - потребовал Азиз Махкамович.
   - Хоккеисты клюшками избивали наших мальчишек, - добавила Татьяна Ивановна, - это тоже включите в акт.
   - Зачем вам акт? - спросил Одил.
   -Мы не хотим, чтобы о нашем интернате шла дурная слава, - сказал Азиз Махкамович.
   - Ладно, помогу, ребята это заслужили.
   Толпа мальчишек стало тихо, мирно растекаться по двум направлениям: меньшая часть - в город, большая - в столовую. Вскоре Сотиболдиев принес акт, подписанный пятью пленниками, им самим и отдал старшему воспитателю.
   -Как вы думаете, господин капитан, завтра вспыхнет драка? - спросила медсестра.
   - Нет. Наш народ уважает дружные семьи, - и он весело рассмеялся.
   В этот вечер Саур не пошел смотреть интересный детектив, рано лег спать. Побои превратили его в немощного старичка. Татьяна Ивановна после ужина постригла ему на голове волосы, оставшиеся после наложения швов 31 декабря, дала по одной таблетке анальгина и поливитаминов, смазала шов зеленкой, А рассеченную бровь обработала йодом. Температура была нормальной. Когда в драку включились хоккеисты, он пропустил всего два удара хоккейной клюшкой: один пришелся по спине, другой - по бедру. Спасибо другу Али, он как лев налетел на безжалостного хоккеиста и этим спас упавшего Саура от тяжелых побоев. Когда ты на ногах - всегда можно или избежать удара, или парировать его, либо самому нанести удар, или вцепиться в противника так, чтобы он не мог ничего с тобой сделать. Бегство избиваемому редко удается в такой толпе. Саур уснул тревожным сном и спал до половины двенадцатого, когда Азиз Махкамович пришел будить Абдуллу Оноркулова, страдающего ночным энурезом. Воспитатель никак не мог заставить сонного мальчика встать и опорожнить мочевой пузырь в принесенное ведро. В спальном номере туалет располагался в десяти метрах от больного. Наконец уговоры воспитателя, капризы и отговоры Абдуллы надоели Сауру. Он встал, подошел к койке Оноркулова, откинул одеяло, поднял с постели мальчика.
   - Открой свой кран, иначе из твоей морды сделаю пухлый шар, - сказал Маматов.
   Абдулла понял серьезность предупреждения своего соседа по комнате и выполнил необходимую процедуру. Сосед вскоре уснул, а Саур никак не мог отвязаться от разных мыслей. Наконец он понял, что у него от сильных болей раскалывается голова. Он включил ночник, изображавший сидящую кошку с двумя зелеными горящими глазами, сел на койку и потянулся, было за брюками, висевшими на спинке кровати, когда в спальню пробрался Сахибкиран Кульбаев. Это был семнадцатилетний жирный увалень ростом почти в два метра, чемпион интерната по курашу и боксу, любитель поесть за чужой счет. Он обложил налогом полтора десятка пацанов, заставляя их ежедневно отдавать ему половину обеденной пайки хлеба. За это он гарантировал им защиту от любых обидчиков. Об этом вымогательстве знали не только многие ребята, но и воспитатели. Защитить слабосильных администрация не могла: никто из " дойных коров", как называли сироты таких мальчишек, никогда не заявлял жалобы на такое чудовищное притеснение. Данники так были запуганы Сахибкираном, что никогда самостоятельно не сделали бы об этом никакого заявления. Лучше быть полуголодным, чем изуродованным, считали такие рабы.
   - Что ему от нас нужно? - подумал Саур.
   - Не спишь, малявка? - спросил Кульбаев.
   - Голова разболелась.
   - Мы её сейчас подлечим, - усмехнулся чемпион.
   Он приблизился к Маматову, расстегнул ширинку и вывалил толстый, длинный член, похожий на скалку с округленным концом.
   - Ты что вывалил свой шланг?
   - Помоги. Невтерпеж.
   - Не понял.
   - Пососи. Каждый день буду давать двести граммов хлеба и все конфеты.
   - Я тебе не Моника Ливински, а ты не призедент Клинтон.
   Сахибкиран знал о независимом характере Саура, но был уверен, что сломает пацана и заставит исполнить свои желания. Он схватил мальчика за горло и тихо пригразил: Соси, иначе задушу.
   - Ладно. Перестань душить. Будет по - твоему, только с конфетами не обмани.
   -Падло буду. Не обману. Он снял пальцы с шеи Саура и сунул ему в рот член, приказав: Соси.
   В тот же момент Сахибкиран заорал от нестерпимой боли и страха стать позорной калекой на всю жизнь. Маматов почти перекусил головку полового члена.
   - Отпусти - взмолился насильник.
   Саур разжал зубы и плюнул в лицо чемпиона. Сахибкиран побежал в медпункт. Татьяна Ивановна взглянув на обильно кровоточащий член, положила на него несколько развернутых стерильных салфеток, закутала ими головку и приказала Кульбаеву:
   - Беги быстрее в больницу. Крепко зажимай конец, чтобы не потерять много крови. Беги, до больницы
   такому верзиле рукой подать, скорая помощь может надолго задержаться. А я позвоню в приемный покой, пусть готовятся к операции.
   - Неужели отрежут головку?
   - Хирург примет решение на месте. Беги.
   Немного погодя в медпункт пришел Маматов.
   -Тетя Таня, у меня болит голова. Кроме того, мне надо прополоскать рот, чтобы не заразиться от Кульбаевского детородного члена.
   - Так это ты его так разделал?
   - Я. А что?
   - Молодец.
   - Этот амбал насилует малышей.
   - Укажи кого.
   - Никто не признается. Во - первых боятся мести, во - вторых - стыдно.
   - Я буду требовать перевода Сахибкирана в другой интернат.
   - Помогите. Он убьет меня, если останется у нас.
   Медсестра развела в стакане марганцовку и дала мальчику полоскать рот. Термометр показал тридцать девять градусов.
   - Сейчас принесу твою постель, и ты останешься дня на три в изоляторе. А пока попей горячего чая с медом. Азиз Махкамович меня за ужином угостил: в чашке осталось пара ложечек.
   Татьяна Ивановна выяснила причину скачка температуры у Саура. После драки он поленился сразу же пойти и переодеться во все сухое, а по старой интернатовской привычке пошел в первую очередь обедать. Она сделала ему укол жаропонижающего, и дала большую дозу витамина С. Саур быстро уснул, а утром чувствовал себя бодрым и здоровым. Температура была нормальной. До первого завтрака Татьяна Ивановна доложила старшему воспитателю о случае с Сахибкираном, которого на скорой помощи отправили в Ташкентский институт микрохирургии. Операция прошла не удачно: детородному члену, изжеванному зубами, ампутирована головка. Семен Иванович связался по телефону с Пулатовым и добился от него заверения, что Кульбаев из института будет доставлен в один из интернатов Ташкента.
   Седьмого января, как и обещала, из Ташкента приехала лечащий врач Шахзоды Рахмановой. Медицинское светило в полдень второго января впервые оказалось в Кумышкане по настойчивой просьбе и деньгам Джумабая Назарова. Она осмотрела Шахзоду, простучала её грудь, назначила лечение и оставила сироте необходимые лекарства, предусмотрительно привезённые с собой.
   - Как самочувствие, дочка? - спросила кандидат наук.
   - Температуришь?
   - Два последних дня температура стоит нормальная, кашель бывает изредка, крови в мокроте нет.
   - Господи, как хорошо, что у тебя здоровый, выносливый организм. Шахзода как кошмарный сон вспоминала ночь с первого на второе января, когда она металась в пламени высокой температуры. В ту ночь Татьяна Ивановна вызвала скорую. Приехала врач - анестезиолог: врачей в районе не хватало. Врач сделала жаропонижающею инъекцию и выписала рецепт на дорогой антибиотик. Сегодня кандидат медицинских наук ограничилась советами: продолжать лечение, строго соблюдать постельный режим, по-прежнему необходимо усиленное питание, витамины.
   - Через месяц у тебя не останется следа от жестоких побоев. Приеду десятого января утром.
   Восьмого января Азиз Махкамович после завтрака набрал группу из двенадцати воспитанников разных возрастов, пожелавших посетить мастерскую заслуженного учителя и заслуженного художника Узбекской Социалистической республики Юлдаша Ахунбабаева.
   - Ребята, художник - тёзка нашего первого Председателя Центрального Исполнительного комитета, избранного в феврале 1925 года в Бухаре на первом съезде Советов Узбекской ССР. Он более сорока лет живет в этом городе. В местной школе преподавал черчение и рисование. Он мой друг молодости. Прошу вас в мастерской не берите себе на память, то, что вам не подарят. Его мастерская единственный музей искусств на весь район. Юлдаш - ака создал его в своем доме, работает в нем на общественных началах экскурсоводом и заведующим. Посещение музея - бесплатное. Музей располагался на втором этаже и представлял собой комнату длиной около двенадцати метров и шириной более восьми метров. По низу восточной, южной, западной стен на высоту около метра от пола, шла кирпичная панель, а выше в дюралевых рамках были закреплены большие листы прозрачного, голубоватого стекла. По всему периметру кирпичной панели тянулись окрашенные в белый цвет двухдюймовые трубы водяного отопления. Четвёртая стена, кроме пространства, занятого широкой деревянной дверью с изумительными по красоте орнаментами, вырезанными на обеих её сторонах, была заполнена двумя рядами симметричных ниш разных размеров с камином в центре. Прямоугольное обрамление камина с полуциркульным навершием, украшено замечательным резным орнаментом по ганчу, просматривающимся кружевом на светло - голубом и сером фоне. Потолочные балки изготовленные из стволов платана были светло - золотистого цвета от нанесённого на них лака, располагались на расстоянии не более метра друг от друга, тоже украшены причудливой орнаментальной росписью. Пространство между каждыми двумя балками заполняли более светлые васса - полукруглые брусочки, выполненные из тонких стволов тополей и покрытых бесцветным лаком. Многие воспитанники с удивлением рассматривали эти шедевры образцов архитектурного, декоративного искусства присущего домам богатых владельцев или же великолепных мастеров украшения жилищ, хранителей вековых народных традиций. Эта стена, дверь, потолок представляли большую архитектурно- художественную ценность. В каждой нише располагались различные предметы - памятники древнего искусства, творчество народов, населявших сотни лет назад современную территорию Центральной Азии и Казахстана. Здесь были статуэтки из камня, слоновой кости, бронзы, серебра, золота. Миниатюрные и крупные шкатулки, рукописные книги, разновидности сапог, шлемы македонских, арабских, монгольских, тюркских воинов, уздечки, седло с орнаментом, набитым медными гвоздями, множество фарфоровых чайников для заварки, пиалушек, больших, расписанных яркими красками тарелок, изготовленных из пестроцветных, серых и белых каолинов, кувшины и множество других вещей. Под самым потолком висели лук, и митлык (ружьё) узбекского воина восемнадцатого века. У западной стены, рядом с входной дверью стоял стол, заставленный небольшими деревянными ящичками с главным богатством музея. В них были собраны десятки миниатюр старинных и современных художников Азии, Египта, Ближнего Востока, Японии. Рядом с миниатюрами лежало несколько старинных икон христиан. Всё это бесценное богатство было закрыто прозрачным китайским шёлковым покрывалом. К приходу экскурсантов покрывало было снято. У восточной стены стояли два мольберта. На одном была рама с загрунтованным холстом, а на втором был закреплен чистый лист плотной писчей бумаги. Состав экскурсантов был интернациональным: двое узбеков, таджичка, казах, кореец, два армянина, трое русских, один татарин, украинка.
   - На каком языке мне рассказывать? - спросил Юлдаш Азиза.
   - На русском. Два наших земляка, казах, татарин хорошо им владеют.
   Минут сорок Юддаш - ака рассказывал юным посетителям о своих экспонатах. Увидев, что интернатовцы устали и стали невнимательно слушать, он предложил спуститься на первый этаж в столовую и попить свежего молока с горячими тандырными лепёшками.
   - Юлдаш - ака не разрешите ли вы мне на листе вашей бумаги, что на мольберте нарисовать небольшую сценку? - спросил Володя Ложкарев хозяина музея.
   - Вот тебе карандаш. Нарисуешь, приходи вниз отведать хлеб - соли. Хозяйка дома принесла большую стопку горячих пышущих жаром румяных тандырных лепешек и трёхлитровый кувшин кипяченного молока, две вазы с конфетами, кишмишом, колотыми орехами и халвой - тянучкой. Примерно через полчаса из мастерской спустился по лестнице Володя. Он молча подал рисунок хозяину дома и сел на свободный стул у стола. Радушная хозяйка - Ойдин - опа, пододвинула к мальчику целую лепёшку и полный бокал молока.
   - Ешь, мальчик.
   - Как тебя зовут, парень? - спросил Сейдалиева Юлдаш Ахунбабаев.
   - Рустем.
   - Ты с этим художником дружишь?
   - Да. Володя и его брат Витя - мои друзья.
   - То-то он так старательно и точно нарисовал твой портрет.
   Юлдаш подал жене рисунок, встал из-за стола, кивком головы пригласил Ойдин следовать за ним и зашёл в соседнюю комнату.
   - Что за секреты, отец?
   - Ойдин, дорогая, я ошеломлён рисунком этого сироты.
   - Рисунок отличный, но до художника ему далеко.
   - Что ты хочешь предложить, Юлдаш?
   - Взять его к себе в ученики, и, дай бог, вырастить из него художника.
   - Троих сыновей ты приобщил к тяжелой жизни художника. А с дочерью вышла осечка.
   -Почему тяжелой? Джалоладин девятый год работает в музее искусств Чикаго. Снимает копии с картин выдающихся художников мира для богатых бизнесменов. Мирзабек в Парижском лицее преподаёт искусство живописи. Абдулла талантливее первых двух, но большая семья требует стабильного дохода и он, я верю, временно отошёл от искусства и занялся доходным бизнесом: выращиванием и продажей цветов.
   - Я согласна с твоим предложением, но как на это взглянет сам мальчик, люди, от которых будет зависеть усыновление сироты. А если кто нибудь из нас умрет, не вырастив это деревце? Ему надо создать такую жизнь, чтобы он не чувствовал себя чужим.
   - Он не будет чувствовать себя сиротой, даже если кто-то из нас умрёт, у нас для этого достаточно душевного тепла и средств. Если мы начнем куковать без денег, мы всегда найдем покупателя на наши экспонаты.
   - Японец за миниатюры давал пятьдесят тысяч долларов.
   - Мне всегда хотелось видеть нашу экспозицию в Ташкенте или в Бекабаде.
   - Пойдём, отец, неприлично бросать гостей одних.
   Чаепитие было в разгаре. Настёна, изображая из себя хозяйку дома, обходила всех сидящих за столом с объемистым чайником и наполняла пустые пиалки.
   - Ойдин, Юлдаш, большое вам спасибо за гостеприимство. Пора и честь знать, сказал Азиз, когда хозяева вышли к гостям.
   - Не спеши, Азиз. У нас возникло деловое предложение: Мы хотим усыновить Володю. К нему у нас только два требования: Первое - он должен учиться на художника. Второе - он должен в совершенстве освоить узбекский язык, т. е. должен не только говорить по-узбекски, но и грамотно писать. Иначе нам будет стыдно представлять нашим родным и близким приёмного сына. Согласен, Володя?
   - Я очень хочу стать художником, но покинуть своего брата и сестрёнку, жить лучше, чем они - не могу. Вы извините меня уважаемые Юлдаш - ака и Ойдин - опа.
   - Не дури, Володька! - в один голос сказали Витька и Настёна. Мы не обидимся на тебя, а наоборот, будем рады, что ты живешь в хорошем доме.
   - Нет, братан, нет Настёна. Я всю жизнь буду считать себя виноватым перед вами.
   - У тебя, Володька, крыша поехала, - сказал Рустем.
   - Я такой.
   - Соглашайся. Ну и лох же ты, Володька! Предлагают - иди. Только чокнутый может отказаться от такого предложения, - раздались голоса интернатовцев.
   Ойдин с удивлением и явным одобрением смотрела на десятилетнего мальчишку, который не хотел оставлять одних свою младшую сестренку и старшего брата в неуютном, неласковом интернатовском доме.
   - Что будем делать, мать? - разочарованно спросил Юлдаш. Вместе им будет веселей. Предлагаю вам, дети, перейти к нам всей семьей.
   - Вы берете нас троих? - спросил Витька.
   - Всех, согласны? - спросил Юлдаш Ахунбабаев.
   - Согласны, - дружно ответили Ложкаревы.
   - Но главное требование к вам - знать отлично узбекский язык - сказала Ойдин.
   - Мы сейчас, если вы не возражаете, едем сейчас в адвокатскую контору, официально оформим ваше согласие на усыновление и удочерение. Надеюсь, что наше обоюдное намерение будет вскоре осуществлено, - сказал Юлдаш - ака.
   Вечером, когда Юлдаш лежал в кровати и по давней привычке просматривал свежий номер газеты, Ойдин подала мужу два листа бумаги, исписанных мелким корявым почерком.
   - Прочти. Это послание вернули нашему соседу из редакции газеты Ташкентская правда.
   Утром девятого января Зарина отпросилась у старшего воспитателя Козолупа отлучится до ужина: её парень пригласил поехать в гости к его родителям. Искандер жил в небольшом городке Той - Тепа в тридцати километрах от поселка Улуг - Мазар, в сорока километрах от Ташкента и в семидесяти километрах от Кумышкана. Шестнадцатилетняя Зарина второй год была знакома с семнадцатилетним сыном богатых родителей. Познакомились они в 2001 году в Киеве на легкоатлетических соревнованиях команд стран СНГ. Судьба свела их в один вид спорта, в одну спортивную команду Ташкентской области. В Киеве они главных призов не завоевали, Но были отмечены памятными медалями. Искандер Гадоев - бегун на длинные дистанции последние два года выше второго места по области ни разу не поднимался. Зарина постоянно, упорно занималась спортом, заняла в 2001, 2002 году завоевала серебряную медаль. Поздно ночью тридцать первого декабря 2002 года Бекташева дозвонилась до Искандера.
   - Послушай, Гадоев, мы завтра всем интернатом едим на десять дней отдыхать в санаторий Кумышкан. Если хочешь, приезжай, вместе потренируемся.
   - Приеду, но при одном условии, что ты поедешь знакомиться с моими родителями, братьями, сестрами.
   - Согласна. У тебя есть знакомые в Кумышкане?
   - Нет. Но я надеюсь, что в межсезонье в санаториях будет много свободных мест.
   - Приезжай. - Зарина ещё не могла определить любит ли она этого красавца. Ей было интересно проводить время с ним, он много читает, повидал многие города СНГ, сопровождая отца в дни каникул в качестве его будущего компаньона. Девчата десятого и одиннадцатого отрядов явно или тайно завидовали Зарине. Как-то в спальне возник разговор о любовных отношениях.
   - Какой у тебя парень красивый, Зарина, высокий - не менее шести футов,- стройный, походка легкая, лицо чистое, губы красиво очерчены, глаза большие, карие, голос - приятный, баритон. Сквернословия я никогда от него не слышала, очень обязательный парень, не курит, независим от наркотиков, - поделилась своими впечатлениями красавица Сильва Цой.
   - Он всегда красиво одет, но не броско, - заметила Инна Кравчук.
   - Зарина, а он не лезет целоваться? - спросила Турсуной Охунова.
   - Надоел своими просьбами: - Давай поучимся целоваться.
   - И ты жадничаешь? - пошутила Анжелика Митина.
   - Александр Пушкин сказал: Поцелуй - ключ от ворот, из которых выходит народ, - возразила Бекташева.
   - Незнаю как у других, а у Шахзоды это определение поэта подтвердилось - съехидничала Турсуной.
   - А ты, Зарина, согласилась бы до свадьбы начать игру в буёк? - спросила Митина, прищуривая глаз, как заговорщик.
   - Нет. Это детская блажь: всё пораньше попробовать, всё пораньше узнать.
   Нас многие за стенами интерната считают ущербными людьми, склонными к воровству, проституции. Я считаю, что сохраненная мною до свадьбы невинность - признак моей добропорядочности.
   - Я тоже так считаю, - поддержала подругу Инна Кравчук.
   - Для многих мужчин невинность невесты - дороже десятка тысяч зеленых.
   - Браво - Инна, браво - Зарина. Ваша семейная жизнь будет протекать спокойно. А я в тринадцать лет со скуки отдалась красавцу - грузину, ночному дежурному воспитателю интерната.
   Он в том детдоме многих девчат обучил разным способам любви, - сказала Анжелика.
   - И ты не забеременела от него? - спросила Фая Хабибуллина, не по годам крупная пятнадцатилетняя девчонка.
   - Всегда соблюдай технику безопасности, резинки покупай саам, - шутливо заметила Анжелика.
   - А мою честь в тринадцать лет запятнал во время сбора хлопка насильник - уголовник, - сказала Катя Рожкова, миниатюрная, небольшого роста, привлекательная четырнадцатилетняя девчонка. Меня этот гад сгрёб в зарослях кустарника, куда я пошла по нужде. Но я ему отомстила, как говорят, не отходя от кассы. Около моей правой руки оказалась его сумка, а в ней среди вещей лежала килограммовая гирька. В разгар полового насилия я взяла эту железку и ударила его со всей силы в левый висок. Он затих. Я вылезла из - под него и ударила в то же место ещё раз. Гирьку я выбросила в протекавший рядом ручей.
   - Он умер? - спросила Анжелика Митина.
   - Незнаю. На него вскоре наткнулись студенты, они вытащили его на дорогу и отправили в больницу. Я не только забеременела от него, но и заразилась венерической болезнью.
   - Триппером? - спросила пятнадцатилетняя Фатьма Мамедова.
   - Хуже, сифилисом.
   - А мы не знали об этом, - сказала пятнадцатилетняя Инна.
   - Ты нас не заразишь? - спросила Турсуной.
   - Я жила в другом сиротском доме, когда со мной произошло такое несчастье. После полного курса лечения меня, уже здоровой, перевели к вам.
   - Не надо было тебе, Катя, говорить об этом кошмаре, - сказала шестнадцатилетняя Сильва Цой.
   - Я доверяю вам, девочки. А если кто из вас расскажет о моём прошлом - глаза выцарапаю.
   - А я от насильника - одиночки запаслась большой булавкой, - заявила Бекташева.
   - Смотри, дорогая, булавочный укол может стать последним уколом в твоей жизни, - сказала Анжелика Митина.
   В стареньких, но исправных " Жигулях " они за полтора часа проехали восемьдесят километров по ужасной, скользкой дороге от Кумышкана до Той - Тюпы и в начале восьмого оказались у больших деревянных резных ворот. Гадоев остановил машину, дал продолжительный гудок, помог Зарине выйти из машины и повел её к большому двухэтажному дому. Не успели они подойти к калитке, как она открылась, и на улицу выскочили две легко одетые младшие сестры Искандера, три его младших брата, а за ними появилась в теплом пальто, в валенках, в шапке из беличьих шкурок, его любимая мать. Ей лет тридцать пять, тридцать шесть, рост сто шестьдесят пять - сто семьдесят, и вес не более семидесяти килограмм, очень красивая, вальяжная, - подумала Зарина. Здесь у ворот снег, казалось, скрипел громче, чем у автомашины. Сестры, братья Гадоевы облепили гостью и ласкаясь, повели её знакомится с матерью.
   - Как доехали, родимые? - спросила женщина.
   - Хорошо, благополучно, Искандер прирожденный шофер.
   - Проходи, доченька в дом. Дети, марш домой, простынете. Старшая из сестер пятнадцатилетняя, пышнотелая, среднего роста Майсара сняла с Бекташевой теплое пальто с верхом из искусственной кожи, провела в ванную вымыть руки, а потом посадила за богато сервированный стол.
   - Мы ещё не завтракали, ожидали вас, - заметила младшая сестра, высокая для её возраста, Малика. Все дети были модно, богато одеты. Стараниями девчат интерната Зарина тоже была модно, и самое главное богато одета. Если бы не настойчивое требование подружек выглядеть не хуже детей богача, она поехала бы в своей лучшей одежде, которой было далеко до одежды возможных в недалеком будущем родственников. Платье ей дала Митина, модные сапожки - Турсуной, кофту Инна, норковую шапку Катя Рожкова. Сильва Цой предлагала взять у неё шкурку песца вместо теплого шарфа. Но все девчата дружно высмеяли владелицу ободранной шкуры. Этому песцу было место не на плечах красавицы, а на полу у её постели: Служанка принесла горячую молочную рисовую кашу, следом за ней пышущие жаром чебуреки и самсу. А потом стали пить чай. У Зарины разбежались глаза от обилия разных сортов конфет, халвы, колотых орехов, миндаля, фиников. В нескольких вазах высились горки гранат, мандаринов, апельсинов, лимонов, хурмы, бананов. Из столовой все перешли в зал.
   - Доченька, ты совсем одна на целом свете? - спросила мать Искандера Бахтигуль. Ты прости нас, мы будем ворошить твоё печальное прошлое.
   - Да, я одна. Мои мама и папа одиннадцать лет тому назад погибли в рейсовом автобусе, когда они ехали из Ташкента в Алматы за товаром. За Чимкентом бандиты ехавшие на Мерседесе, дали шоферу знак остановиться, но молодой водитель новенького "Икаруса" не подчинился, прибавил скорость и стал маневрировать, бросая автобус с одной стороны дороги на другую, надеясь, видимо, благополучно доехать до ближайшего блок - поста, где дежурили милиционеры. Автобус не доехал до него всего два километра. Бандиты прошили автоматной очередью шофера и нескольких пассажиров. В их числе погибли мои родители, и пропала большая сумма денег, которую они взяли с собой. Большую часть денег мои родители взяли в долг под залог квартиры бабушки в Ташкенте. Словом, квартиру у нас отобрали, но оставили пятьсот долларов, как превышающую долг сумму. Бабушка сняла комнату в деревянном здании семейного общежития постройки пятидесятых годов в районе Ташсельмаша. Мы там прожили пять лет. За эти годы бабуля продала почти все вещи. Оставила только одну койку с постелью, кухонный стол, два стула, газовую и электрические плитки, несколько тарелок, вилок, бокалов, стаканов, чайник для заварки, чайник для воды и два ведра. Бабушка умерла, когда мне шел седьмой год. Перед смертью бабуля положила на моё имя в сберкассу пять тысяч сум, а три тысячи сум отдала для оплаты её похорон. Тогда на пять тысяч сум можно было купить пятнадцать килограмм хорошей баранины. Теперь на них купишь только полтора кило козлятины. После похорон бабушки соседи сдали меня в милицию как беспризорную сироту. Вещи продали и на вырученные деньги справили поминки.
   - Ты в интернате по домашнему хозяйству чему-нибудь обучилась?
   - Я могу на десять человек приготовить плов, лагман, шурпу, соус с картошкой и мясом, пельмени, манты, печь чебуреки, булочки и кексы, варить тянучку, кофе, компот, закрывать домашние консервы.
   - Ты, доченька, оказывается великая мастерица в поварском искусстве,- с удивлением заметила хозяйка.
   - Таисия Аполлоновна - наша вахтерша - научила меня вязать носки и варежки. Вязка хороших перчаток мне никак не удаётся. На швейной машинке могу сшить трусы женские и мужские, сарафан, юбку.
   - Молодец, Зариночка. А на огороде ты работала?
   - Нет. Не приходилось. У нас в интернате нет свободной земли. Всё, что показывают в телепередаче "Фазенда" нас не затрагивает.
   - Искандер тебе нравится?
   - Да.
   - Когда собираешься выйти замуж?
   - О замужестве я ещё не думала. В этом году закончу школу, на следующий год - училище по пошиву одежды. Тогда придет время думать о муже.
   - В июне Искандеру исполняется восемнадцать лет, тебе в июле - семнадцать. Сын мечтает жениться на тебе этим летом. Мы предлагаем тебе согласиться.
   - Извините. Моя бабушка не раз говорила мне, что жена и муж должны вносить определенный вклад в доход семьи. Бабушка говорила и я с ней согласна - жена должна иметь к моменту сочетания брака профессию, которая в последствии может прокормить её и двух, трёх нажитых в браке детей.
   - Ты хочешь сказать - в случае развода.
   - Можно и так заявить.
   - Ты что не доверяешь сыну и нам, его родителям, в серьёзности наших намерений.
   - Я вам всем доверяю. Ваши девочки и мальчики приняли меня как родную сестру, но я, извините меня за настойчивость, пока не освою жизненную для меня и моей будущей семьи профессию, думать о свадьбе не буду. Нахлебнице мечтать о муже - блажь созревшей самочки.
   - Что ты говоришь, дочка?
   - У нас в детдоме были случаи, когда красавицы девчонки - не мне чета - спешили замуж за богатых женихов, а потом через год, через два оказывались брошенными на улице наедине ос своим горем и грудным ребенком, без профессии и права на жильё. Если ты опасаешься остаться без гарантированных сиротам квадратных метров в общежитии в связи с развалом семьи, то отец Искандера предугадал такой вариант твоего отказа идти замуж за сына и составил брачный договор. Суть его в следующем: если - не дай Бог - ваша семья распадется, тебе в Ташкенте будет куплена одна комнатная квартира со всеми удобствами не дальше, чем в двух километрах от центра города. Если ты к тому времени родишь ребенка, то в центре будет куплена двух комнатная квартира со всеми удобствами. В течение двадцати лет, если фирма семьи не разорится, сын ежемесячно будет платить одну тысячу долларов алиментов.
   - Спасибо. Это почти один миллион сумов. Я подумаю.
   Когда "Жигули" Искандера отъехали от его родового гнезда, девушка в раздумии сказала ухажеру: надо было этот брачный договор, подписанный тобой в строгой тайне от всех и заверенный нотариусом, вручить мне после нашей первой брачной ночи. Это было бы королевским подарком.
   - Ты все еще октябренок, - с досадой сказал парень.
   Зарина к ужину вернулась в Кумышкан. Обиженный отказом Зарины Искандер всю дорогу от Той- Тюпы до Кумышкана не проронил ни слова, будто в рот воды набрал. Когда Бекташева вылезла из "Жигулей" у центрального входа в санаторный корпус он принародно нежно поцеловал ей руку и сказал, еле сдерживая слезы: " Соглашайся, Где мне искать такую умную". На ступеньках крыльца, в лучах мощных светильников в ожидании сигнала на ужин коротала время группа старшеклассников - парни и девчата. Семнадцатилетний среднего роста атлетически сложенный Славута громко, шутливо прокомментировал поцелуй: - " Господа, у нас не заметно выросла новая, очаровательная леди. Ставлю тысячу сумов против одного: в июле или в августе кое-кто из нас будет приглашен на свадьбу голи перекатной с молодым миллионером, - шестнадцатилетний, высокий, накаченный мускулами Юлдаш.
   - Ты уже выиграл, братан, - громко заявила Бекташева.
   Во всех инстанциях, которые пришлось пройти Юлдашу Ахунбабаеву, он встречал сочувствие, понимание и содействие. Этому способствовали знания Заслуженного учителя, художника Узбекской, советской социалистической республики и мандат депутата областного Совета. В начале
   двенадцатого, десятого января Ахунбабаев приехал из Ташкента с официальным разрешением на усыновление трёх воспитанников Улуг- Мазарского интерната и вручил его старшему воспитателю.
   - Вы оформили на детей пособие в связи с потерей ими кормильца?- спросил Козалуп.
   - Я ещё способен прилично зарабатывать. Примите интернатовскую одежду и обувь моих детей, она пригодится кому-нибудь. В обед Витька, Володька и Настя Ложкарева от имени своих новых родителей раздали каждому воспитаннику по пачке халвы, два апельсина и маленькой сдобной лепешке. Так трое сирот прощались со своими друзьями, соседями по парте, обеденному столу, спальне. Поздно ночью, когда дети уже спали, Юлдаш сказал Ойдин приглушенным голосом: Ты знаешь дорогая, пока я оформлял в Ташкенте документы на усыновление, мне пришлось не раз столкнутся, с непониманием чиновников того, что мы взяли на воспитание русских, а не узбеков. Я таким людям вежливо приводил в пример семью кузнеца Шаахмеда Шамохмудова, взявшего в годы войны в свою семью четырнадцать сирот разных национальностей. Дети не виновны, что родились не в семье узбеков, а в семье русских, украинцев, евреев и других национальных меньшинств Республики.
   В половине восьмого вечера в медпункте раздался телефонный звонок. Медсестра взяла трубку.
   -Слушаю вас.
   - Татьяна Ивановна.
   - Да.
   -Это лечащий врач Спартака вас беспокоит, здравствуйте. Мне нужен Рустем.
   - Что случилось?
   - На заходе солнца остановилось сердце юноши.
   - Я сейчас его позову.
   Татьяна Ивановна бросилась в столовую с криком:
   - Найдите Рустема.
   Младший Сейдалиев сидел в столовой в кругу друзей и кормил Джима пышными оладьями, залитыми свежей сметаной.
   - Рустем, иди в медпункт, врач Спартака звонит.
   Сейдалиев сорвался с места с места и бегом выскочил из столовой.
   -Алло, здравствуйте.
   - Братишка, Спартак умер.
   - Когда?
   -Три часа назад. Судмедэкспорт дал заключение: Смерть наступила из-за двух обширных гематом, которые за время лечения не рассосались из-за большой вязкости крови.
   - Я сейчас выезжаю в Ташкент.
   - Этого не нужно делать. Я на машины скорой помощи отправил покойника в Кумышкан, а ты отвезешь его в ваш поселок. Скорая сутки будет в твоем распоряжении. Платить водителю не нужно. Машина примерно через полчаса будет у вашего корпуса. Медицинское заключение, неиспользованные лекарства, одежду привезет шофер. Поверь, мы сделали все что могли. Вся беда в вязкости крови. Прощай, братишка, и прости.
   - Прощай.
   Во время разговора мальчика с доктором в медпункт зашла Шахзода. Она поняла, что Спартак умер, и потеряла сознание. Татьяна Ивановна, Рустем подняли девушку с пола и положили ее на кушетку. Вскоре медсестра привела красавицу в чувство.
   - Ты возьми себя в руки, доченька.
   - Возьму.
   -Вы любили друг друга?
   -Любили. У меня второй месяц продолжается задержка.
   - Очень хорошо. У тебя останется живая память о вашей любви. Для ребенка стоит побороться со всеми невзгодами.
   - Спасибо, тетя Таня.
   - Я - сильная.
   - Вот и не падай, как кисейная девица в обморок. У тебя еще двое на твоей ответственности.
   Весть о смерти Спартака быстро дошла до каждого интернатовца. В одиннадцатом отряде двое парней перебросились несколькими фразами.
   - Слышал, Спартак умер?
   - Мне Сардор сказал.
   - Теперь тебе не нужно возвращать ему долг.
   - А он мне его 31 декабря простил.
   - Как это?
   - Подходит после ужина Спартак ко мне и спрашивает: "Слушай, братан, тебе кто-нибудь из твоих товарищей, друзей хоть раз в жизни подарил что-нибудь в честь праздника?
   - Нет - говорю.
   - Тогда считай свой долг мне Новогодним подарком. Мы с тобой в расчете.
   - Почему? - спрашиваю.
   - Сегодня я удачно заработал на ремонте машин.
   - Кто-нибудь этот разговор слышал?
   - Рустем и Витька Ложкарев были при этом.
   - Слушай, давай подвесим тем двум фраерам, что замочили Спартака.
   - Согласен. Но как их найти?
   - Не боись. Я сейчас эту встречу организую. Пашка Жиганов прошел в десятый отряд девчонок и вызвал на разговор семнадцатилетнюю Турсуной Охунову.
   -Пашка, ты, что тревожишь меня? Уж не собираешься ли пригласить меня на ресторан?
   - Приглашу, когда тугриками обзаведусь. Я давно хочу с тобой шишку попарить.
   - Ой, как интересно.
   -Напросись, короче, Анвару на танцы в Паркенте. Но предупреди, что будешь с подругой. Свидание назначь на восемь часов рядом с военным санаторием. Шермат всегда с ним?
   - Всегда как хвостик.
   Пашка передал Турсуной сотовый телефон.
   - Это остатки случайной роскоши.
   Девушка, не называя себя, добилась согласия у своего бахаря на веселый вечер.
   - О нашем разговоре никому не слова, киска. Угрожать не буду, сама знаешь.
   Минут через пятнадцать, к стоящему вблизи от военного санатория новенькому Мерседесу с двух сторон одновременно подошли двое парней. Они сели в машину, и Мерседес полетел в сторону Паркента. Турсуной сразу догадалась, что мальчишки решили, видимо, избить виновников смерти Сейдалиева. У нее от страха предстоящего расследования хулиганства ребят защемило сердце, и холодная волна залила желудок. Подумав еще пару минут об организованной ею ловушке, она беспечно пошла в спальню: Ребята, если попадутся, не потянут ее в тюрьму за собой. В половине десятого вечера у авторемонтной мастерской, расположенной между городами Чанги и Паркент остановился новенький Мерседес. Из машины вышел молоденький водитель, разыскал хозяина и предложил купить шедевр легкого транспорта.
   - Сколько хочешь за нее?
   У хозяина от предвкушения барыша, синим огнем блеснули глаза.
   - Сколько не жалко?
   - Тысячу баксов, - наугад предложил смехотворную сумму одинокий покупатель.
   - И тридцать тысяч сумов, - возбужденно облизнув губы произнес продавец.
   - Идет.
   - Помоги добраться до Кумышкана.
   -Садитесь в кабину КАМАЗа, водитель вас мигом довезет.
   - Документы в бардачке. Удачи.
   -Вам тоже.
   Через полчаса ребята оказались на той же площадке, откуда произошел угон Мерседеса. А в это время Рустем, Шахзода, Сардор - брат возлюбленной Спартака, Семен Иванович ехали на видавшим виды ЗИМЕ по заснеженной, скользкой дороге. Когда попадались редкие встречные машины в салоне, становилось светло и было видно, как Шахзода целует то глаза, то губы покойника. За Букой водитель скорой попросил сделать длительную остановку. Семен Иванович показал шоферу свои водительские права и предложил: Разрешите, я осторожно поведу катафалк, иначе мы здесь замерзнем до рассвета. Когда мы тронулись в путь, мороз достигал шестнадцати градусов, а теперь не менее двадцати.
   Козалуп поменялся с шофером местами, и машина вновь двинулась в путь, но с гораздо меньше скоростью. Снег то переставал, то вновь начинал идти. В три часа ночи скорая заехала в автобазу международных сообщений Бекабада. Козалуп договорился с диспетчером выслать автобусы в Кумышкан не в шесть часов, как было условлено раньше, а в четыре часа утра. Многие дети хотели проводить в последний путь одного из популярных воспитанников интерната.
  
   В восемь часов утра техничка, убиравшая палаты люкс во флигиле городской больницы своим ключом открыла внутренний замок входной двери, общей для двух шикарно обставленных палат, оставили в коридорчике ведро с водой, половую тряпку и прошла в прихожую палаты внука местного базаркома. Там на диване спал, не раздеваясь, милиционер из охраны Касыма Исламова. Спертый воздух был пропитан парами водочного перегара. Тихо ступая, она вошла в палату скандально известного больного и с ужасом увидела его лежащим на полу с перерезанным горлом. Постель, пол были залиты кровью. Техничка бесшумно покинула палату, молча побежала в главный корпус больницы, ворвалась на пятиминутку врачей и голосом срывающимся на фальцет, крикнула:
   - Внук миллионера зарезан. Милиционер спит мертвецким сном.
   Молодой, подающий большие хозяйственные надежды, главврач больницы первым влетел в палату-люкс и убедился в наличии трупа и его пьяного охранника. Следователь Одил-каль никаких чужих следов в номере не обнаружил, а выпавший ночью обильный снег пышным пухом покрыл все подступы к месту трагедии. Вызванный в больницу судмедэсперт определил время смерти парня между 3 и 4 часами ночи, тогда как снегопад закончился в два. Сотиболдиев попытался потревожить интернатовцев, чтобы найти зацепочку в этом темном деле, но был встречен Махкамовым крайне не дружелюбно. А когда Одил заявил, что Исламов Касым зарезан в больнице, стоявшие рядом со взрослыми любопытные сироты с восторгом заорали: Ура, Касым подох. - И побежали по этажам разносит приятную новость о справедливой каре, настигшей богатого бездельника. Ни один вахтер с одиннадцати часов ночи никого не впускал и не выпускал из корпусов. Следов человеческих ног под окнами первых этажей обоих зданий не было. В начале десятого вереница вместительных автобусов поглотила шумных интернатовцев и в сопровождении двух автомашин ГАИ направилась в родные края. В три часа дня автобусы остановились у ворот мусульманского кладбища поселка. В эту поездку гаишникам пришлось попотеть, обеспечивая высокую скорость автобусам и безопасность движения. Автобусы подъехали к кладбищу в тот момент, когда носилки с телом Спартака были примерно в двухстах метрах от него. Все воспитанники мужского пола последовали за носилками. Внутри кладбища под длинным невысоким навесом из конструкционного шифера поставили носилки. Приглашенный директором мулла прочитал молитвы. Носилки подняли и понесли к могиле. На месте захоронения Спартака установили пирамиду из листовой стали с полумесяцем в вышине. На памятнике, окрашенном в синий цвет красной краской было выведено: Сейдалиев Спартак сын Османа 01. 05.1987 - 10.01.03г. Вернувшихся с траурной церемонии воспитанников ждал небывало богатый стол. На этот раз почетное место в столовой занимал мулла, его помощники и директор со своей командой. Поминки после долгой молитвы, прочитанной муллой громким речитативом, проходили необычайно тихо. Многие воспитанники плакали, сожалея о кончине честного, сильного, доброго, мужественного парня.
  
   Сотиболдиеву этот субботний день закончился новыми неприятностями: около одиннадцати часов утра, примерно в десяти километрах от города Кумышкан, в метрах двадцати от автодороги на Паркент в зарослях шиповника, окружавших металлическую триангуляционную вышку собаки местного охотника, наткнулись на двух замерзших парней, числившихся со вчерашнего вечера в розыске. Охотник, не желая быть заподозренным в ограблении мертвецов, если это случилось, к телам погибших близко не подходил, а сразу вышел на дорогу и попросил водителей едущих в Паркент и Кумышкан, вызвать следственную бригаду. Первым приехал Одил со своими помощниками, и ему предстояло вести следствие. Он по рации связался с Паркентом и предупредил оперативного дежурного города, что находится на месте обнаружения трупов. К замершим парням первым прикоснулся капитан. Никаких следов насилия на их телах не обнаружил. Одеты они были легко, в модные костюмы. Денег и других ценностей у них он не нашел. Через два часа судмедэкспорт установил, что смерть каждого наступила от передозировки наркотиком. У Тиллаева Анвара язык запал в гортань, и он умер от удущия, а у Захидова Шермата причиной смерти был разрыв передней стенки левого желудочка сердца, отягченный перфорацией межжелудочковой перегородки, и отрывом попилярных мышц. От введенной им сверхдозы наркотика, у него сердце пошло вразнос.
  
  
  
   P. S. компьютерные работы выполнили аборигенки.
   _____________- Чариев Э.Р. автор повести "Весёлая кобра"
   Мой адрес: 110200, Узбекистан. Ташкентская область
   г. Ангрен квартал 2/2, дом 31, кв.40
   Второй прoэкт Самиздата (сайт zhurnal.lib.ru)
   Erik - 32
  
  
  
   Кто был в Узбекистане миллионером зимой 2003 года, тот помнит то пьянящее чувство превосходства над всеми от обладания такими сумасшедшими деньгами, когда ты знаешь, что можешь пойти на рынок и купить самую дорогую вещ, или поддержанные Жигули. На миллион Сум в январе 2003 года можно было купить 9091 буханку хлеба второго сорта по пятьсот, шестисот граммов каждая, пять тысяч пачек контрабандной примы из Таджикистана, или 666 литров Портвейна N 53, или 250 литров 45 водки "Гепард", или 33 грамма героина по 30 000 долларов за килограмм. Тысяча баксов или миллион сумов - добыча двоих. Мерседес Пашка продал по бросовой цене, но где ночью найдешь щедрых покупателей. А ездить по пустым дорогам в поисках скупщиков ворованного - непростительный риск. Миллион под ногами не валяется, а жадность фраера всегда погубит.
   На следующее утро после приезда интернатовцев из Кумышкана Пашка отдал половину добычи своему подельнику.
   - А я думал, ты драхмы зажать собираешься - сказал Хмырь.
   - Я не такой как у твоего корынца грызуны.
   - Ладно, замнем. Вместе будем гужевать?
   - Братан, я одной богатой герле хочу взломать мохнатый сейф.
   - Она не лярва?
   - Пока не замечал.
   - Смотри, купишь розочку - всю жизнь на лекарство будешь работать.
   Голым штуцером не натягивай.
   - Ты кент говоришь в цвет.
   - А я у нас не нашел себе бесовку.
   - В городе свободных двустволок навалом.
   - Я знаю. Надежный котлован всегда найду.
   Друзья разошлись спокойные, уверенные, жизнерадостные: у них были приличные суммы денег. Недели три, четыре можно было не думать где раздобыть фанеру на дурь или на бутылку. Пашка Жиганов в свои семнадцать лет многое повидал в жизни. Его мать, семнадцатилетней девушкой имела несчастье познакомиться в поезде с опытным двадцатипятилетним вором - карманником, который представился ей секретным фельдегерем Министерства государственной безопасности. Они ехали, как оказалось, в один город. Только мать спешила к своей больной бабушке на помощь, а будущий отец ехал в отпуск. Через две недели после приезда мать вышла замуж за урку, а через девять месяцев родила здорового мальчика. Отец каждый год по несколько раз приезжал на отгулы домой, привозил много подарков, зарплату, суточные и премиальные. Начиналась беспробудная, беспросветная пьянка, бесстыдная любовь. Эти непривычно - затяжные командировки не нравились матери, и она когда была трезвой, требовала от отца уволиться и найти здесь работу. Занятые бесконечной, безудержной пьянкой родители Пашки не могли не то что любить его, но даже уделять ему крупицу сердечного внимания. Когда Пашка капризничал, протестуя против безразличия к себе, то отец и мать дружно раздражались, били его, считая, что в этот момент их безалаберной жизни младший Жиганов для них помеха. Пьяный отец терял контроль над своей речью, и только такая доверчивая женщина как его мать, не могла понять, что её муж, чекист со стажем, - шпана с большими запросами. В шкатулке с мамиными не дорогими бусами, сережками, клипсами, медальонами, брошками, кольцами хранились три отцовские медали и два ордена вместе с удостоверениями и орденскими книжками. Если бы не упрямое чувство собственного достоинства Пашка при длительных пирушках родителей мог легко скатиться в число детей с задержкой общего развития, каких не мало в школах. Такие дети быстро попадают в число неуспевающих незаслуженно называемых придурками. Они просто не усвоили вовремя тот или иной раздел школьной программы из - за семейных передряг. Жертва семьи неизменно становится жертвой общества. Учителю некогда и лень тратить большие сердечные, физические силы на отстающего, чтобы вовремя вырвать беззащитного из семейного духовного болота. В один прекрасный день неожиданно, как удар молнии в семью пришла беда: выяснилось, что Павел Петрович Жиганов - обыкновенный вор - карманник. Его поймали с поличным на воровстве, когда он вытащил объемистый бумажник у одного из клиентов вагона - ресторана и сунул его себе в карман. Павлу Петровичу здесь же в ресторане свидетели сделали "темную" и кто-то из линчевателей хладнокровно, бутылкой из под пива раздробил ему на обеденном столе, указательный и средний пальцы правой руки. Вызванная начальником поезда Душанбе - Ташкент следственная группа со станции Касан начала расследование не только из-за кражи Жигановым денег, сколько из-за обнаруженных у Павла Петровича бесподобно изготовленных документов старшего лейтенанта Службы национальной безопасности Республики Узбекистан. Отца с раздробленными пальцами в Кагане отправили под охраной в больницу, а следователь с одним из своих помощников явился на квартиру, в которой, судя по паспорту, должен был жить арестованный. Так двадцатишестилетняя мать семилетнего Пашки узнала, что за человек Павел Петрович Жиганов. Мать от этой новости так и не пришла в себя, запила, стала часто делать прогулы, потеряла работу и, в конце концов, стала гулящей. На сына она не обращала внимания. Ненависть к мужу отразилась на сыне отчуждением. Повзрослев, Пашка не раз в душе судил мать за безразличие к нему, считая, что она предала его. Отцу дали пять лет колонии общего режима. Через три года старший Жиганов попал под амнистию, был условно - досрочно освобожден с привлечением к обязательному труду и выплатой двадцати процентов заработка в пользу державы. Жиганов появился в квартире, где царила безысходная нищета. Безработная супруга, по определению сердобольной соседки, стала "шалашовкой", а сын по несколько часов в день работал в близлежащем кафе посудомойщиком, полотером и этим зарабатывал на полуголодную жизнь неблагополучной семьи. Жиганов - старший с деланной веселостью поздоровался с женой и полез к ней целоваться. Она резко оттолкнула его.
   - Не лезь, пидер, жми отсюда.
   Павел Петрович, надеясь примириться с женой, протянул ей пачку денег.
   - Приготовь обед, водку - отпразднуем встречу.
   - Я отпраздную, когда ты, сволота, сдохнешь. Вали отсюда, иначе я тебе на левой руке два дорогих пальчика обрежу.
   - Ну и дура. Я этой левой сотни тысяч достану для тебя. Будешь, как сыр в масле кататься. Я фартовый, попался на трехсотом деле, тогда как другие даже до сотни не дотягивают и сгорают.
   - Иди, работай. Иначе опять изуродуют тебя.
   - Я - вор, - гордо сказал Павел Петрович - карманник высшего класса, никогда не работал и работать не буду.
   - А как же проценты?
   - Я уеду в Россию, буду жить на юге: Сочи, Гагра, Сухуми, Минводы, Краснодар, Воронеж.
   - Вот и катись на юг. Освободи помещение. Жиганов хмыкнул и ушел, не сказав сыну ни слова. Через десять дней Светлану Ивановну Жиганову вызвали в городской отдел милиции и известили:
   - Ваш муж Жиганов Павел Петрович девять дней назад при ограблении овцеводческой фермы в Кызыл - Тепинском районе Бухарской области умер от потери крови.
   - Что он натворил? - спросила Светлана.
   - Одного барана он распотрошил, отрезав голову, мотолыжки и выкинув внутренности. Трем другим баранам перерезал горло, и вырезал курдюки. На тревожный шум овец в сарае прибежал сторож. Он выстрелом из ружья вызвал к себе людей на помощь. Ваш муж, желая скрыться с места события побежал, споткнулся, упал и своим ножом сам себе нечаянно пропорол сонную артерию, и скончался до приезда скорой помощи. Похоронен в Кизил - Тепе, на кладбище не опознанных лиц. Могила N97. Из ценного от грабителя осталось сорок пять тысяч сум и электронные часы швейцарского производства - Корона. Деньги в сумме сорока тысяч переданы владельцам овцеводческой фермы в возмещение понесенных убытков, пять тысяч израсходовано на захоронение тела. Вам, как единственной наследнице я передаю эти часы. Распишитесь в получении.
   Вскоре по настоянию махалинского комитета Светлана Ивановна была лишена родительских прав и стала в одиночестве убивать себя спиртными напитками. Соседи, опасаясь взрыва газа в квартире алкоголички несколько раз пытались направить Жиганову на лечение в диспансер, но успеха не добились: достаточной суммы для её лечения они так и не собрали. Зима 1997 года была суровой и Жиганова освободила соседей от постоянной тревоги за своё благополучие: в одно хмурое утро Светлану Ивановну нашли в сквере на скамейке с початой бутылкой самогонки. Она замерзла так и не допив свою отраву. Пашка с десяти лет жил в интернате. Как и многие его обитатели, имеющие в живых кого-то из родителей, никогда не терял надежды, что в один прекрасный день приедет горячо любимая, добрая, нежная прекрасно одетая мать с чемоданами подарков родному ребенку, цветами для воспитателей и его на законных основаниях навсегда заберет к себе. Но за семь лет такого счастливого случая в интернате не произошло ни разу. Чужие люди усыновляли малолетних детей, но редко. Если бы Жиганов услышал, что о его матери кто-то отзывается плохо, того ожидали бы большие неприятности. Тринадцатилетним подростком он однажды так затосковал по матери, так ему захотелось услышать её мелодичный голос, увидеть её бездонные голубые глаза, почувствовать на своей голове её нежную руку, что он ранним морозным утром сел на товарняк и поехал, куда глаза глядят. Через девять дней он был на пороге своей квартиры в Кагане и тут узнал о безвременной кончине родной, незабвенной матери. Соседи, искупали, обстирали, обласкали его, два дня держали его за гостя, а на третий день приехал черный "Ворон", Пашку посадили в "обезьянник" и он убедился, что к нему относятся как к преступнику, совершившему побег из воспитательного дома. Он знал: у него нигде нет ни одного родственника. Война многих из них сделала слабаками и они, ещё довольно молодыми покинули этот свет. Нет у него дома, где его могли ждать, были бы ему рады. Пашка, пока не попал в интернат, порой вел себя в школе по - бунтарски, желая этим обратить на себя, свою мать внимание, помочь матери вновь стать добрым человеком, но его выходки считали хулиганскими и бессчетно, раз наказывали не задумываясь. Нет, его не били, но очень позорно ругали, делали посмешищем школы. Попав в интернат Жиганов замкнулся в себе. Ни учителям в школе, ни воспитателям в интернате некогда было копаться в душе подростка, юноши. Для них мерилом его благонадежности была хорошая успеваемость, соблюдение дисциплины. Разговоры о скудном пайке в интернате пресекались. Жиганов стал признавать авторитет силы, стараясь по этой причине держать нейтралитет с преподавателями и воспитателями. Сиди Пашка по три года в одном классе - это серьёзно не потревожило бы преподавательский коллектив, воспитателей. Такая атмосфера снисходительности этих категорий работников друг к другу, способствовала появлению умственно отсталых детей, которых в обиходе называют "придурками". В городах, где в школах не работали с отстающими детьми, стали открываться школы для умственно - отсталых детей. В штатном расписании общеобразовательных школ не предусмотрена ни одна единица для организации дополнительных занятий с отстающими. Выяснения причин этого отставания, вмешательства во внутрисемейные отношения таких детей, защиты их от надвигающейся беды - стать придурками. Из каждой сотни детей, отбракованных в школах как придурки, в действительности ими являются два, три ребенка. Для работы с отстающими детьми в школах нужны психологи. А пока наши тюрьмы работают в основном для бедолаг из неблагополучных семей. Владимир Ильич Ленин как-то сказал: " Тюрьма - не лучшее место для воспитания". Меньше затрачивая денег на воспитание детей в школе, государство больше расходует на содержание тюрем, штаты МВД. Каждый из таких искусственно сотворенных нами придурков может в любой момент изувечить, убить беззащитного хорошо одетого прохожего только по той причине, что он вдруг подумал: " Я мог свободно стать таким же, если бы мне уделили немного больше внимания, уважения, доброты". Жигановы - старшие не относились с пиететом к любым политическим деятелям и общественным нормам морали. Пашка был точно таким же.
   В интернате Жиганов влюбился в старшего воспитателя Семена Ивановича, исполнявшего по совместительству обязанности преподавателя физкультуры и тренера в спортивных секциях. Пашка участвовал во всех спортивных состязаниях, стараясь заслужить внимание и похвалу тренера. Но доверительные, товарищеские отношения между подростком и тренером не сложились. Козалуп вне занятий не замечал мальчишку, не видел, что он копирует его походку, его манеру выразительно ругаться матом. Много ли нужно пацану? Легкий шалабан в лоб, дружеский толчок в плечо - этой скупой ласки хватило бы на несколько дней безмятежной жизни. Вне занятий Козалуп становился похожим на требовательного жестокого регулировщика движения автотранспорта на очень бойком перекрестке. Все его команды: отнеси, вымой, вычисти, натаскай, не ори, зашей, выглади, очисть, отбой мать вашу, подъем дармоеды, умыться, заправить койки, на линейку, смирно, пять горячих, штрафные работы - звучали как лай злой собаки.
   К пяти часам Пашка выполнил школьные задания сумел незаметно выскользнуть за ворота и побежал в ювелирный магазин, где за двадцать тысяч сумов купил тонкое золотое колечко с рубином меньше просяного зернышка.
   - Откуда такие деньги, шеф? - спросил продавец, молодой, лысый мужчина.
   - Вчера на базаре шла большая игра в очко. Мне с напарником повезло. Приходите завтра в чайхану Акрама не позже трех часов. Я вас научу пока проигрывать, а выигрывать легко научитесь сами, - пошутил Пашка.
   - Нет, я азартных игр избегаю.
   - Напрасно, разве можно жить без азарта? Жизнь без азарта - дурдом, засмеялся сирота.
   - Нет, шеф, без азарта живут миллионы нищих стариков и малоимущих. Но хуже всего, когда скука, безделье одолевает безответственного человека. Это прямой путь к наркомании, преступлениям.
   - А путь перерождения, преступника, наркомана в благородного человека вы можете указать? - на полном серьезе спросил обладатель полумиллиона.
   - Нет, дорогой. Это случается только в кино, но не в нашем интернате.
   У входа в фойе второго этажа Пашка остановил маленькую девчонку из второго отряда.
   - Послушай, Капа, вызови мне потихоньку Анжелу из одиннадцатого отряда.
   Он дал девчонке мятную жвачку.
   - Ладно, Жиган, позову. Свидание хочешь назначить?
   - Ты что, за кого ты меня принимаешь? - и он скорчил страшную мину.
   - За жениха - амбала, - и она легко подпрыгивая, побежала по длинному коридору.
   - Через пару минут пришла улыбающаяся Анжела.
   - Зачем потревожил даму?
   - Пойдем сегодня на дискотеку?
   - А куда?
   - В кабак.
   - Ой, ты разбогател что - ли?
   - Вроде того.
   - Пойду.
   - Примерь.
   Парень подал кольцо девушке.
   - Ой, какое красивое. Купил, что - ли?
   - Нет, нашел на дороге.
   - Ладно, замнем. Надеюсь, здесь нет криминала?
   - Все в ажуре. Я набился завхозихе в арбакеши - понесу её улов продуктов. И ты поможешь.
   - Ладно.
   - Встретимся в шесть на складе.
   - Пойду, переоденусь.
   - Пашка тоже пошел наряжаться. Он купил себе темно - красный костюм с блестящими прожилками в белых полосках, белую водолазку, темно - коричневые чешские теплые ботинки и кожаную куртку под цвет костюма, серую, роскошную шляпу с широкими полями. На кисти левой руки красовались часы " Ролекс". Костюм ему достался после оживленного торга всего за двадцать тысяч: местная молодежь одежду такой расцветки не носила, и хозяин магазина уже не надеялся его продать. Завхозиха предупредила Азиза, что двое воспитанников проводят её и к отбою вернутся в интернат. Вечер в ресторане они провели хорошо. Рослого, богато экипированного Жиганова приняли в этом злачном месте за отпрыска богатых родителей. Он и Анжела плотно поужинали, выпили бутылку сладкого шампанского и начали бутылку настойки рябины на коньяке, когда заиграл оркестр. Танцевали они с удовольствием и могли бы танцевать до утра, но оба не хотели попасть на утреннюю разборку в качестве нарушителей режима. Они допили бутылку настойки, Паша рассчитался с официантом, дав тому тысячу сумов на чай. Выйдя из ресторана, Анжела потянула кавалера в сторону от интерната, предупредив: Сейчас зайдем к знакомой тетке. Во двор частного дома, куда вошли молодые люди, выходило около десятка дверей и столько же узеньких окон. Казалось, что это прикопанный к земле старинный железнодорожный вагон двери купе которого выходили наружу. Такой вагон Пашка видел в музее Министерств путей сообщения Республики в Ташкенте. Анжела принесла ключ и открыла одну из дверей. Интернатовцы оказались в комнате длиной в четыре и шириной в три метра. Из обстановки в ней были: кровать - полуторка, небольшой стол, два стула. На столе скромно стояли графин с водой и два фужера. В комнате было тепло.
   Раздевайся - приказала Анжела.
   Павел оробел. Раздевайся, пентюх, чего ждешь? Она сняла с кровати покрывало, положила его на стул, откинула тонкое шерстяное одеяло, быстро разделась сама и потянула к себе ухажера. Обнаженный Жиганов полез, было в карман пиджака за презервативом, но девушка предупредила: Не надо. Я предохраняюсь. Пашка слился с Анжелой неразъемный монолит.
   - Не дави так сильно - шепнула девушка - насквозь проткнешь. За полтора часа, проведенные в этой уютной для них комнате, они сбились со счета своим ласкам. Наконец, Анжела решительно встала и приказала: Одевайся. На сегодня достаточно. Пашка дурашливо улыбнулся и сказал: Рад стараться. По дороге в интернат, околдованный нежными ласками юноша, подарил своей партнерше " Роликс".
   - А ты не жмот, - сказала девушка и прижалась к нему.
   Вахтер, тихо без скандала впустил опоздавших и за это получил от парня 500 сум. В течении десяти дней Анжела и Павел то утром, то после полудня, то вечером приходили в свое гнездышко и охотно, неутомимо занимались сексом. Каждое любовное свидание Пашке обходилось в двадцать - тридцать тысяч сум - почти месячный заработок воспитателя интерната. На одиннадцатый день он сказал Анжеле: - У меня нет сегодня подарка - деньги кончились.
   - Нет подарка - нет секса, - ответила самолюбивая подруга и ушла в свою комнату.
   Так жизнь преподнесла Жиганову ещё один урок: и в продажном сексе надо соблюдать рыночные отношения, оговорив предварительно размер платы за сеанс любви. Декада незабываемых, чудесных ласк убедила юношу, что в жизни нет ничего прекрасней наслаждений любви по доброму согласию или даже за деньги. Спиртное в непомерных количествах, анаша, "колёса", героин, "экстази", создают в отравленном наркотиками мозге химеры, делают слабовольного человека рабом отравы и губят его во цвете лет. Пашка до поездки в Кумышкан изредка покуривал анашу, чтобы забыться, но теперь он понял: никакой наркоты не заменит полноту счастья здоровой половой любви. Он решил тратить деньги на секс. Тревожило Пашку в эти дни только одно: проболтается ли Хмырь об их проделке с Мерседесом. Когда они ввалились в роскошное авто, то хотели применить к местным денди тот болевой прием, которому их научил Семен Иванович. Этот прием использовать мог и десятилетний пацан, лишь бы у него оказалось достаточно сил, чтобы удержать раки в нужном месте на голове в течение десяти секунд. Обороняющийся теряет сознание примерно на пол часа. Болевые приемы не пришлось применять: местные барчуки явно были на краю могилы, один не мог дышать, весь посинел и жутко хрипел, а второй весь дергался, как-будто в него втыкали иголки. Пашка отодвинул на второе сиденье хрипящего, а сам сел за руль. В дороге они решили избавиться от трупов. В том, что эти парни дали дуба, не было никакого сомнения. Оба участника избиения Спартака были без признаков пульса. Бедняжки, видимо по неопытности, слишком много приняли героина. Недели через две после отказа Анжелы заняться сексом бесплатно, Пашка увидел Хмыря, выходящим из директорского кабинета с красивой кожаной папкой.
   - Ты что делал у Слона?
   - Документы оформлял для поступления в школу сержантов МВД.
   - Хочешь стать ментом?
   - Нет. Я выпросил ксерокопию своего личного дела, паспорт, приписное свидетельство и свидетельство о рождении.
   - Зачем бумаги?
   - Один знакомый дальнобойщик предложил быть третьим в поездке в Оренбург. Я буду за переводчика и слесаря. Везём десять тонн фруктов: урюк, кишмиш, орехи, сушеные дыни, хурму, инжир.
   - Сколько заплатит?
   - Десять тысяч русских рублей и питание.
   - Когда и куда хочешь бежать?
   - Сегодня, на Украину. У меня под Харьковом жил родной старший брат моего отца и сестра моей матери. Надеюсь, не выгонят.
   - Удачи тебе, Славута. Они крепко пожали друг другу руки и расстались раз и навсегда.
   Бостонская Библейская евангелистская церковь, что в Соединенных штатах Америки, впервые прислала в адрес своих братьев по вере в Бекабаде триста шестьдесят подарков детям: сладости, жвачку и небольшие игрушки. Шестьдесят подарков староста Бекабадской Библейской евангелистской церкви завез сначала Букинскому интернату детей, страдающих сколиотической болезнью, а остальные в пятом часу вечера привез в сиротский дом, руководимый Пулатовым Санджаром Холматовичем. Пять белых мешков из прорезиненного шёлка каждый высотой около полутора метров и весом не менее шестидесяти килограмм внесли в кабинет директора три атлетически сложенных прихожанина. Все мешки были прошиты суровыми нитками и опломбированы. Щупленький староста вручил Пулатову заранее набранную на компьютере расписку о передачи церковью интернату подарков, попросил расписаться и поставить гербовую печать.
   - Жаль, что нет еще одного мешка с подарками. Полученных на всех не хватит, если не уменьшить долю каждого, с огорчением заметил Санджар Холматович, и его жирное тело затрепетало как студень.
   - Следующий раз мы заранее известим наших друзей в США о количестве детей в районе, нуждающихся в благотворительной помощи.
   -А в интернат одаренных детей вы не выделяли подарки? - спросил Пулатов. Для них тоже не хватило подарков.
   - А на какие шиши Бостонская Евангелийская церковь оказывает интернату такую богатую гуманитарную помощь? Надеюсь, нас не ЦРУ подкармливает - Нужны в ЦРУ как собаке пятая нога. У Центрального Разведывательного Управления совсем другие задачи. Если вы боитесь воспользоваться американской помощью, то мы быстро одарим других.
   - Что вы, что вы. Мы рады, что Бостонская Евангелийская церковь не забыла нас и прислала детям подарки. Но вместе с тем нам интересно узнать, кто пожертвовал сиротам такие большие деньги.
   В Сенате и Конгрессе США не дураки сидят, они не станут деньги налогоплатильшиков тратить на такую мелочь. Скорее всего, они закроют глаза на военную помощь афганским талибам, чеченцам, ингушам, кабардино-балкарам, и прочим постоянно воюющим иждивенцам. Этой гуманитарной помощью наша Церковь заявила о своем существовании так далеко от Узбекистана.
   - Так кто является конкретным спонсором этой замечательной помощи? Пусть Аллах даст ему столько счастливых дней, сколько он их пожелает.
   -Это добрейший господин Портянкин.
   Его родители выходцы из Буки. В 1920 году они в обозе Эмир Саид Алимхана попали в Афганистан, а через три месяца в Соединенные Штаты Америки.
   Миллионером он стал двадцать лет тому назад, а спустя пять лет вошел в число миллиардеров. Почти вся рыбная ловля Западного побережья в его руках.
   - Как же он попал к евангелистам?
   -Пути Господни неисповедимы. Первый миллиард он заработал, находясь в лоне, нашей церкви. От добра, добра не ищут. На гуманитарную помощь он пожертвовал более сотни тысяч баксов.
   На рынке игрушки из американских подарков - куклы, звери - шли на расхват по две тысячи сумов за штуку. Все интернетовские дети были рады полученным гостиницам, они не знали, что их в очередной раз умело, безжалостно обобрали. А в Буке дети, страдающие сколиетической болезнью, получили подарки из Бостона нетронутыми и каждый воспитанник впервые в жизни стал обладателем пятидолларовой бумажки. Вскоре эта весть дошла до сиротского дома и вывезла у многих детей отрицательные эмоции.
   Стояла середина непривычно холодного, снежного января. В половине седьмого утра в столовую интерната вошли восемь воспитанников, которым сегодня придется четыре раза за день выполнять обязанности официантов: разносить ломти хлеба, сыра или кусочки колбасы, кубики сливочного масла, первые и вторые блюда, фрукты или салаты, бокалы с компотом, какао и подслащенный чай. Перед раздаточным окном кухни за столом дежурного воспитателя и медсестры сидели в новой одежде, шапках-ушанках, резиновых сапогах два только что искупанных, истощенных, голубоглазых мальчика. Одному было не более пяти, другому около трех лет. Шапки были великоваты для них, и они сняли головные уборы, чтобы спокойно поесть. В столовой было прохладно. Недавно подстриженные под нулевку головы носили следы зверских побоев: у старшего на затылке, темени и левом виске были наложены три больших шва, а у младшего от уха до уха через макушку головы тянулся зигзагообразный, все еще воспаленный рубец. У каждого из них белки глаз изжелта-красными, причем у младшего черные круги под глазами были больше, чем у старшего. Перед каждым мальчиком стояли две тарелки: одна из них была из под каши уже порожней, а во второй, лежали кусочек колбасы грамм на сто, ломтик ноздреватого сыра, грамм на семьдесят, два куска хлеба, грамм на сто пятьдесят, кубик сливочного масла, грамм на двадцать, три горячих беляша, от которых поднимался приятный, теплый пар. Рядом с тарелками стояли четыре небольших горячим какао. Мальчики доедали пирожки с повидлом, когда к ним подошла Хума, принесшая на тарелке два небольших апельсина.
   - Кто это вас так отметил?- спросила она.
   Старший всхлипнул и вдруг тоскливо заревел во весь голос. Слезы ручьем полились у него из глаз.
   - Ты что, братик? Не плачь. Здесь вас никто не обидит.
   Хума обняла его за плечи. Мальчик перестал плакать, но часто судорожно вздыхал.
   - Почему вы попали сюда? - спросила Хума младшего.
   - Отец наш был алкаш, а потом стал наркоманом. Все тащил из дома. Маму бил. Десять дней назад, мальчик показал растопыренные пальцы рук, мама получила получку. Отец стал отбирать ее у мамы. Мама хотела убежать. Тогда папа стал его бить. Мы бросились защищать маму. Он нас изувечил. Мама заступилась за нас и сковородкой ударила его по голове. Сильно ударила. Он умер.
   - Это точно? - спросила Хума старшего. Тот кивнул головой.
   - Ешьте, потом поговорим. Девчонка ушла работать. Когда мальчишки заканчивали завтракать, к ним подошла завхоз. Она принесла две пары носков ручной вязки.
   - Наденьте. Они немного великоваты, но с носками в сапогах будет теплее. Два мальчика взглянули на нее и завхоз закрыла ладонью глаза.
   - Господи, да не смотрите вы так, с испуга можно околеть.
   - Почему? - спросил старший.
   - Ты после выволочки смотрел в зеркало?
   - Нет.
   - В черном круге плавают окровавленные белки, по краям каждого глаза до самого зрачка тянется след кровоизлияния. Когда вы поднимаете, верхние веки жуть пробирает от такого взгляда. Прищуривайте глаза, иначе многим детям будет страшно вспоминать квас темной ночью.
   - Слышал малыш? - спросил старший.
   - Мне это уже говорили в детском распределителе.
   Пришла Гульбахор - старшая медсестра. Она встала рядом с малышами, и громко похлопала ладонями, требуя тишины. Столовая умолкла. Дети, два часа назад курьер из Ташкента привез к нам этих двух мальчиков. Старшего зовут Женя, младшего - Лев. Они братья. Фамилия у них - Ковригин.
   - А что это означает? - спросил Шодди Набиев.
   - Коврига - каравай хлеба, круглый хлеб, выпекаемые на горячей нижней поверхности кирпичной печи, на которой горели дрова. Словом, хлебный человек - пошутила старшая медсестра. Пришла Хума.
   - Наелись? - спросила она братьев.
   -А здесь добавку дают? - спросил Женя.
   - Вы и так суточную норму калорий проглотили, - сурово заметила Гульбахор.
   - Спрошу. Попытка - не пытка, - заметила Хума. Что бы вы хотели?
   - Мне пирожок с повидлом, - сказал Лев.
   -Мне горячий беляш, попросил Женя.
   Хума метнулась на кухню и через пару минут принесла заказанное и еще по одному небольшому яблоку. Она подождала, когда малыши съели добавку, и повела их в свою группу.
   Три недели спустя после отъезда интернатовцев Юлдаш Ахунбабаев сходил на вечернюю в соборную мечеть. Имам мечети с большим тактом убеждал прихожан принять смерть трех молодых людей - детей и внуков, уважаемых в городе бизнесменов как божью кару за их непотребное поведение. Вскрытие показало, что двое из них были, не только пьяны, но также сверх меры накачены наркотиками. Третий, принявший смерть от упившегося до потери памяти охранявшего его милиционера, соблазнил дочь не одного почтенного родителя.
   - Вы не забудьте, правоверные, что погиб еще один юноша, гораздо моложе трех наших и виновники его смертельного ранения были известны с первого дня несчастья. Избитая девушка семь дней харкала кровью, но в больницу не легла: она заботилась о младшем брате и сестренке. Сердобольные люди приготовили для нее лекарство по рецепту Абу Али ибн Сино и это остановила кровотечения. Молитесь же, братья за души усопших.
   После окончание вечернего намаза Юлдаш подождал, когда схлынет толпа спешащих домой и пошел к выходу. Около его глубоких резиновых бот китайского производства стоял сосед - Саидкул - вечный завистник его успехам, местный поэт, популярный среди кутил и бабников своими похабными стишками. Он был на пару лет старше Юлдаша, но из-за своего беззаботного характера выглядел лет на десять моложе.
   - Юлдаш, у меня к тебе есть приватный разговор, нежелательный на публике.
   Ахунбабаев усмехнулся. Ни один такой разговор между ними обходился без короткой словесной перепалки.
   -В суре "Препирательство" в одиннадцатом аяте несотворенной книги сказано: "Тайная беседа от сатаны, чтобы опечалить тех, которые уверовали. Но они в чем она не повредит им, разве только с дозволения Аллаха. На Аллах пусть полагаются верующие!
   - А я не знал, что вы наизусть знаете Коран.
   -Вы многое не знаете, дорогой сосед.
   Несколько стариков: привлеченные громко сказанной Ахунбабаевым фразой, заинтересовались разговором, и подошли поближе.
   - Не будем с первых лов обострять беседу двух уважаемых, образованнейших мусульман города. Говорят, вы приютили трех потомков, угнетавших нас завоевателей.
   - Вы говорите о коммунистах?
   - О коммунистах, о русских в частности.
   -Вы почтенный, несколько мне известно, долгие годы были членом Коммунистической партии Советского Союза.
   - Грешен. Состоял. Из-за стечения определенных обстоятельств.
   - Потом вас исключили из партии за моральное разложение.
   - Не отрицаю. Стишок один вульгарный сочинил.
   -А мне некогда было ходить на собрания.
   - Вы удивили весь поселок, усыновив не одного ребенка, а сразу трех.
   -Мне не хотелось разлучать братьев и сестру.
   - Вам физически и материально будет тяжело вырастить детей чужой культуры и другой расы.
   - Дети - везде дети. Им нужна ласка, забота, сердечная дружба.
   - Но все-таки?
   - Узбекам легче выжить. - И все-таки я вас не понимаю.
   - По индексу развития человеческого потенциала по состоянию на первое полугодие 2001 года, учитывая основные социальные показатели, куда в комплексе входят показатели походов на душу населения, а также продолжительность жизни на первом месте стоит Норвегия, затем идут Австралия, Канада, Швеция, Бельгия, США, Исландия, Нидерланды, Япония, Финляндия, Белоруссия занимает 53 место, Россия- 55, Армения-72, Киргизия- 92, Узбекистан - 99, Таджикистан- 113, Из стран Европы, Америки и к нам приезжают больше всего семейных пар с одной целью - усыновить ребенка, даже неизлечимо больного. Любое общество должно не только сеять добро, но и защищать его. Поэтому во многих странах суммы израсходованные из прибыли на благотворительные не облагаются подоходным налогам.
   - Но вы, Юлдаш, так и не ответили на мой вопрос: Зачем вы приютили русских детей?
   - В Узбекистане я не первый так поступил. У старшего сына есть задатки большого художника и грех их не развить. Когда вырастут наши дети и каждый из них найдет свою дорогу в жизни и нас призовет к себе Аллах, я надеюсь исполнить свою мечту - напиться из реки Каусар или одой из двух, протекающих в раю.
   - И все таки, почему вы не взяли наших узбечат?
   - В суре "Неизбежное" Священной Книги говорится: "Ведь он не верил в Аллаха великого, и не побуждал накормить бедняка. И нет для него сегодня здесь друга и нет пищи кроме помоев. Не ест ее никто, кроме грешников.
   - Напрасно, сосед, вы считаете меня закоренелым грешником. Три гола назад я совершил паломничество в Мекку.
   - Без комментариев.
   Старики засмеялись. Они, прощаясь, жали Юлдашу руку, хлопали его по плечу. Ахунбабаев подтянул ичиги и походкой усталого человека пошел в сгущающейся темноте. Когда Юлдаш вошел в дом, жена сразу поняла, что муж чем-то очень расстроен.
   - Что с тобой, отец?
   - Этот похабник заставил меня вести Стрый разговор в защиту наших малышей.
   - Пройди, милый, в зал, ложись на диван, отдохни, успокойся. Я сейчас принесу тебе твои капли. Ужин готов. Дети закончили свои дела, вымыли руки.
   - А где они?
   - - Мальчики в мастерской рассматривают миниатюры, а Настена сегодня дежурит по кухне. Юлдаш улыбнулся. За эти три недели дети полностью освоились и чувствовали себя как дома. С приёмными родителями они старались разговаривать по-узбекски. Ойдин принесла бутылочку из темного из темного стекла с Валокордином, накапала в мензурку с родниковой водой лекарства. Прием лекарства прошел в присутствии Настены, появившейся в зале со стопкой подогретых тандырных лепешек. На ногах у ней были красивые туфли с загнутыми носками - изделие бухарских сапожников. Теплые спортивные брюки, слегка выглядывали из-под платья. Расшитая золотом тюбетейка кокетливо сидела на голове. Белокурые длинные волосы были заплетены во множество косичек.
   - Бабушка, а что с дедушкой? - озабоченно спросила девчушка.
   - Занемог наш бобо.
   Настена села рядом с дедом на диван, потрогала лоб Ахунбабаева, пощупала пульс. Девчушка прижалась головой к груди приемного отца и тихо сказала:
   - Бобошечка, ты не умирай. Я скоро вырасту, стану хорошим доктором и вылечу тебя. Мы вас никогда не оставим одних... А в интернат мне страшно возвращаться.
   Ахунбабаев взглянул на девчонку. У неё сквозь плотно сжатые веки ручьем текли слезы.
   - Доченька не плачь. Бог даст, мы вас всех вырастим и выведем в люди.
   После ужина Юлдаш попросил детей принять участие в семейном совете.
   - Дети, я хочу с вами посоветоваться. Как нам жить дальше? В нашей Республике действует закон о Государственном языке. Им является узбекский - язык титульной нации. Для вашей благополучной жизни в будущем, вам необходимо знать не разговорный - которым вы немного владеете - а литературный. Русская школа у нас в поселке закрыта. Детей - европейцев школьного возраста осталось всего, считая и вас, девять человек. Вы за шестьдесят километров ездите в русскую школу, теряете на дорогу каждый раз три - четыре часа, тратите за проезд приличную сумму. Я предлагаю вам заочно учиться в русской школе, а очно - в узбекской. Что скажите вы на это?
   - Я согласна, - сказала Настена. Очень сильно мерзнешь, даже в шубке, ожидая маршрутку.
   - Я согласен, - сказал Володя. Самое главное, чтобы мне оставалось время для занятий с вами, дедушка.
   - Дедушка, бабушка, я вас прошу всю хозяйственную работу, поручайте мне, а по кухне, стирке - Настене. Пусть Володе выпадет лишний час любимому делу.
   - Нет, я не согласна с этим - сказала Ойдин - он тогда вырастит барчуком.
   - Правильно, бабушка, я с вами согласен, - поддержал Ойдин Володя.
   - Значит, решено? - спросил Юлдаш.
   - Решено, - хором ответили дети.
   - Вам первый год будет очень трудно учиться в школе. Но я вам подберу хорошего репетитора по узбекскому языку из числа молодых местных учителей.
   Весь
   Вечер Пашка Жиганов танцевал на дискотеке с одной и той же рыжей, симпатичной лет шестнадцати девчонкой. На последние деньги, оставшиеся у него от оплаты за разгруженный крытый вагон с толстыми сосновыми плахами, он заказал музыкантам сыграть вальс Штрауса "Дунайские волны". Девчонка и в этом танце вела себя строго, не дала Пашке шанса прижать её к себе. После дискотеки Жиганов из вежливости проводил свою партнершу домой. Жила она в центре и Пашка быстро выполнил свой долг джентльмена. Сокращая путь к интернату, он шел переулками и скоро очутился около громадной кучи мусора, рядом с которой в заборе была дыра. Нигде поблизости не было ни одного горящего светильника. Пашка уже намеревался пролезть на территорию сиротского дома, когда где-то среди мусора послышался писк котенка. Последний день февраля оправдывал украинское название месяца - "лютый". Было очень холодно. Пашка пожалел котенка и когда услышал повторный писк бесприютного существа, - пошел на голос. Несколько минут Пашка безуспешно искал котенка, когда вдруг в одном мусорном контейнере громко, безутешно заплакал ребенок. У Пашки на голове волосы встали дыбом, он задохнулся от негодования.
   - Блядь! Курва! Ведьма! Зачем бросила на гибель ни в чем не повинного ребенка? - на всю улицу заорал парень. Он достал из вонючего мусора живой комочек, завернутый в рваную тряпку, завернул его в свою болоньевую куртку, пролез через дыру во двор интерната и побежал к парадным дверям. Пьяный вахтер лежал в кресле в каком-то метре от Пашки и не обращал никакого внимания на настойчивый стук, окрики парня. Жиганов рассвирепел, он боялся, что громко оравший ребенок может смертельно простыть на жутком для Средней Азии морозе. Парень стал бить ботинком в дверную раму. Грохот поднял с постели многих воспитанников. Они полураздетые побежали вниз. Вместе с ними поспешили медсестра и Махкамов, обходившие бедных энурезников. Дети вытащили ключи из кармана спавшего мертвецким сном сторожа, открыли дверь, впустили своего побратима и загалдели.
   - Кто это Пашка? Где взял? Что с ним? Покажи.
   - Татьяна Ивановна, я ребенка нашел в мусоре. Убить хотели крошку.
   - Неси в медпункт.
   В медпункте медсестра взяла у Пашки куртку с ребенком, положила на кушетку, развернула ее и ужаснулась: - Пуповина, пуповина не перевязана! Еще несколько минут и она погибла бы от потери крови. Это была крупная, здоровая девочка желтой расы. Ноги у нее посинели на холоде.
   - Махкамов, звони в милицию и в скорую - сказала медсестра.
   Она налила в эмалированную кружку столовую ложку спирта, нагрела на электроплитке и тампоном, смоченным в теплом спирте, стала натирать ребенку ноги. Малышка перестала плакать, стала кряхтеть, вертеть головой в поисках груди. Медсестра взяла из резерва чистую простыню, детское байковое одеяло и запеленала найденыша.
   В тепле девочка уснула. Через полчаса скорая помощь доставила новорожденную в родильный дом. Милиция не стала заниматься розыском роженицы.
   Двух армян-близнецов из четвертого отряда хватились в обед. На втором завтраке их тоже никто не видел. Директор рвал и метал. Это был второй побег за шестьдесят дней нового года. Дети, подростки, юноши, совершавшие побег, стремились попасть к своим родителям, надеясь найти у них приют. Вновь обрести семью тех времен, когда родители были здоровыми физически и морально. Но нигде их не ждали с распростертыми объятиями. Они не понимали, что их родители из-за систематического пьянства или наркомании стали нравственно больными людьми, преступно равнодушными к своим детям. Целью их жизни была выпивка или наркотик. Родители из-за такой жизни частенько были хуже любого зверя. Ни одна самка в животном мире не бросит своего детеныша без защиты, а у людей родители не стыдятся оставить детей на произвол судьбы. Демократия должна защищать ребенка от нищенской жизни. Пусть закон обяжет Власти привлекать людей, лишенных родительских прав, к обязательному, принудительному труду до совершеннолетия их детей. Пусть часть заработка родителей идет на помощь интернатам сверх бюджетных средств.
   Из побегов дети часто возвращались в интернаты завшивленными, больными простудными, кожными, инфекционными, венерическими болезнями, нравственно надломленными. Каждый побег из интерната вызывал приезд комиссии из района, области или республики. Членов комиссии не столько интересовали условия жизни, учебы воспитанников в сиротском доме, сколько возможность вымогательства взяток. Пулатов кормил и поил это наглое кодло как на убой за счет интерната. Деньги для взяток Санджар Холматович собирал с коллектива. Все от вахтера до завхоза и старшего воспитателя безропотно платили контрибуцию. Семнадцатилетний Славута Недерикобылу по прозвищу Хмырь, оставил прощальное письмо с просьбой никого не винить в его поступке. А эти два десятилетних мальчика - Або и Амо Марковы как в воду канули. Никто не знал, куда направились в такой мороз. На следующий день директор интерната дал телефонограмму в поселковый отдел милиции, телеграммы в Бекобадский рай отдел и Ташкентский областной отдел милиции о побеге двух мальчиков. Из Бекобада по факсу в некоторые города, где эта новинка работала, были отправлены фотографии беглецов. Кроме того, в Ташкент были отправлены два воспитателя этого отряда для их поиска на вокзалах, базарах, в аэропортах, в воинских частях, студенческих общежитиях. Интернатовский Кулибин, пятнадцатилетний Шодди Набиев высказал предположение, мальчишки самовольно поехали в Ташкент, чтобы побывать в зоопорке и цырке. Директор поднял личные дела братьев-близнецов. Маркаров Амо родились 9 августа 1992 года в городе Бухара. Старшим был Або. Мать работала инспектором Госстраха, а отец имел небольшое ателье мод. На рассвете 3 января 1999 года отец вместе с матерью, оставив детей на попечение домработницы, поехали в Самарканд за товарами. Супруги оба хорошо водили машину. Тела матери и отца близнецов нашли в кустах около автомагистрали вблизи города Вобкент. Каждый из погибших был убит ударом тонкого ножа в сердце. Автомашина "Вольво", на которой ехали Маркаровы, исчезла. При опросе сотрудников ателье мод выяснилось, что Маркаровы были беженцами из Сумгаита, где все их близкие родственники были убиты азербайджанскими националистами в дни матежа. Они остались живыми благодаря счастливому случаю: Маркаров привез свою жену, больную почками на лечение в Трускавец - величайший курорт мира. Путевки в санаторий "Шахтер" - один из самых лучших в городе он получил своего доброго знакомого в Донецке в Министерстве угольной промышленности Украины. Лечение было целительным. Когда мятеж националистов затих, они вернулись в Сумгаит и выяснили, что большинство из погибших в городе армян, похоронены в братских могилах. Места захоронения своих родных они не нашли, как будто те не жили на свете. Власти города видимо поступили так для сокрытия истинного числа погибших. В их квартире жили аборигены. Государство не собиралось платить беженцам за потерю крова, имущества. Жить в палаточных городах в России на скудное пособие они не захотели и уехали в Бухару, где была большая богатая диаспора армян. Земляки их обласкали, нашли подходящее жилье, помогли купить для мужа электрическую швейную машинку и найти удобное помещение для мастерской. О том, что Маркаровы должны были поехать в Самарканд за товаром, знали несколько человек, но конкретную дату не знал никто. Маркаровы погибли от бандитов либо случайно, либо за ними велась длительная слежка. Убийц не нашли. Четвертый год армяне-сироты жили в интернате под властью Пулатова. Они были красивыми, спокойными, сухощавыми мальчиками с большими черными глазами и черными кучерявыми волосами. Недостаток питания сказывался в задержке роста. Они постоянно были вдвоем. В субботу вечером и три раза за воскресный день, воспитатели четвертого отряда звонили из Ташкента, извещая о безрезультатности поисков. В понедельник около десяти часов утра, к интернату подъехала новенькая "Нексия". Из нее вылезли близнецы Або и Амо, а затем милиционеры, Семен Иванович, бывший в то время около парадных дверей, несмотря на крепкий мороз, выскочил в одном пиджаке на улицу, схватил за шиворот сирот и потащил детей в здание, пиная ногой то одного, то другого. Милиционер бегом догнал старшего воспитателя и дал ему подножку. Семен Иванович, отпустив детей, упал на обледенувшую дорожку, вблизи крыльца. Воспитанники, находившиеся рядом, веселым смехом встретили проделку милиционера. Разъяренный Козалуп вскочил на ноги с намерением отвалить затрещины нахалу, но увидел перед собой сержанта милиции и сник.
   - Ты чего, козел, бьешь детей? - спросил милиционер.
   Ему было не более тридцати лет.
   - Они нарушители режима.
   - Ты сам нарушитель. Как ты посмел бить таких малявок? Если еще раз тронешь их - посажу лет на пять, - на полном серьезе сказал милиционер.
   - Откуда привезли детей?
   - Они гости у меня в Ташкенте.
   - Кто разрешил?
   - Хоким области.
   - Где это разрешение и почему мы не знали о нем?
   - Вечером в пятницу я предупредил ребят о поездке. Утром пригнал машину, отдал разрешение вахтеру и мы укатили.
   - Вы что, их родственник?
   - Я их в ноябре 1999 года привез сюда из Ташкентского детского приемника. С тех пор мы дружим. Каждый год я по несколько раз навещал их, а в этом году я по просьбе моего отца пригласил ребят погостить у нас дома в Ташкенте.
   - Зайдите, пожалуйста, к директору.
   - А что я у него потерял?
   - Зайдите, иначе детей накажут.
   - Если этот жирный кабан накажет детей - ему не усидеть в директорском кресле.
   Семен Иванович доложил директору обо всем. Пулатов рассвирепел от мысли, что какой-то сержант держал его двое суток в напряжении. Он выбежал в полушубке на парадное крыльцо и напустился на милиционера. Тот спокойно выслушал поток брани и тихо сказал:
   - Все сказал? Теперь жирный пердильник молчи и слушай. Я работаю в личной охране хокима области. У меня до этой субботы даже в мыслях не было, что детей в интернате могут так обворовывать. Ты посмотри на близнецов - это кожа и кости. И вообще, я смотрю тут не мало заморышей то ли из-за недоедания, то ли их не долечили. Я не знаю, если у тебя покровитель в Правительстве, Олий Мажлисе, но скоро убедишься, что и в наше время не всякий вор может безнаказанно воровать. Не трогай детей. Милиционер распрощался с мальчиками, сел в автомашину и уехал. Санджар решил, не откладывая поехать к своему родственнику, с помощью которого он попал на это доходное место. Предстояли большие расходы.
   В обед Семен Иванович отдал Шодди Набиеву ключ от дверей кинобудки и предупредил: "Через пару минут к тебе на помощь придут Фая, Сильва и Зарина с пылесосом, швабрами, Тряпками. Наведи порядок в своем хозяйстве. Сегодня будет дискотека". Последний раз Шоди - местный Кулибин - показывал двенадцатого января, вскоре после приезда из Кумышкана, Белое солнце пустыни: Интернату не планировали денег на прокат кинолент, поэтому ему очень редко приходилось крутить фильмы. В будке стояли два киноаппарата. Несколько книжных шкафов и тумбочек были заполнены подшивками журналов Радио, Юный техник, Умелые руки, Моделист - конструктор, Рационализатор и изобретатель, За рулем, Наука и жизнь, справочниками по радиоделу, телевизорам за последнее десятилетие Советской власти. Такие журналы в Узбекистане теперь не издают: нет сбыта. Шодди слышал от одного интернатовского выпускника, что в конце восьмидесятых годов в интернат поступил работать мастером производственного обучения один старичок - радиотехник. Он несколько лет вел курс радиодела, учил ребят ремонтировать радиоприемники и телевизоры, подготовил с полсотни толковых в радиоделе ребят, которые в армии служили радистами, радиотехниками. Умер старик во время ремонта телевизора. От него в наследство остались на шкафах и тумбочках неисправные радиоприемники, телевизоры, множество радиодеталей. Пришли три девушки из одиннадцатого отряда. Всех их он знал по именам, но разговаривать ему приходилось только с Зариной. Все они были старше Шоди года на два. Набиев взял принесенный ими "Буран" включил и быстро очистил киноаппараты от пыли. Девушки быстро и добросовестно работали, шумно обсуждая свои проблемы.
   Вскоре одна из них сказала:
   - Шоди, отодвинь шифоньер, у него дверцы прижаты к подоконнику.
   - Сейчас. Надо проверить прежде, не забита ли чем вытяжная труба вентилятора. В прошлом году там было воронье гнездо.
   Набиев с подоконника залез на шифоньер и откинул на себя заслонку вентилятора. Все пространство кожуха вентилятора, изготовленного из жести в виде квадрата со сторонами в пятьсот миллиметров, до металлической сетки перед лопастями было, заложено целлофановыми разноцветными мешочками. Он вытащил самый большой - в нем оказались новые кожаные ботинки сорок четвертого размера на толстой подошве. Такие осенью прошлого года выдавались из обязательной сезонной государственной поставки одежды и обуви. Остальные девятнадцать пакетов были украденные у малышей новогодние подарки.
   - Чья заначка? - спросила Зарина.
   - Думаю это трофей Кувалды.
   - Кого?
   - Сахибкирана Кульбаева - чемпиона без нижней головки - с улыбкой сказал Шоди.
   Девушки весело прыснули.
   - Ты нам по пакету отвали - предложила Сильва.
   - Я вам, красавицы все отдал бы. Но.
   - Что, но?
   - Подарки были украдены у малышей, пусть они их получат. Зарина, позови Хуму. Пусть захватит сумку.
   Набиев слез с подоконника, с трудом отодвинул шифоньер и раскрыл дверцы.
   - Девчата, - обрадовано вскрикнул Шоди, - будьте свидетелями, что я здесь в шифоньере обнаружил свою электрическую дрель на напряжение в 36 вольт.
   Воспитанницы хорошо помнили как во время подготовки к бал - маскараду, посвященному началу зимних каникул, у Кулибина кто-то увел эту маленькую игрушечную дрель.
   - Продать дефицитный инструмент Кувалда - а больше подозревать не кого, - видимо не успел в связи с неожиданной поездкой интернатовцев в Кумышкан. А в санатории наша Моника Ливински покалечила навсегда педераста.
   Пришла Хума вместе с Зариной. Девчонка содержимое одного из пакетов от радости раздала девушкам и Набиеву.
   - Хумочка, вместо шоколадки ты можешь поцеловать меня в щечку?
   Хуму бросило в жар от такой просьбы. Но красавица не растерялась.
   - Я тебя, господин Маркони, поцелую в губы, когда буду навсегда покидать эту богадельню.
   - И на том спасибо, очаровательная израильтянка. Шоди лукаво подмигнул Хуме. Но я, имей в виду, всегда готов к поцелую.
   - Повезло тебе, Хума, - сказала Сильва.
   - Не только мне, подружка, но и дошколятам тоже. Она загрузила пакетами сумку, сказала "Спасибо" и поспешила к малышам. Часа за полтора девушки навели порядок в кинобудке, а Шоди, перемотал ленты, опробовал аппараты и пошел на полдник. Ботинки Набиев решил оставить себе.
   Во вторник, придя на смену в медпункт, Татьяна Ивановна застала там кроме старшей медсестры милиционера и изможденного, худосочного мальчика в драном ватнике, дырявых брюках и разбитых, явно не по ноге, старых кедах.
   - Пополнение? - спросила медсестра.
   - Только что привезли из Самарканда.
   - Мальчик прошел карантин? - спросила Гульбахор милиционера.
   - Две недели маялся один в приемнике. Но он температурит. Ангина.
   - В такой нищенской одежке можно легко воспаление легких заработать: морозы стоят как в Сибири - сказала Гульбахор.
   - В милиции не додумались найти мальчишке пару теплых носков.
   Вскоре пришла секретарь-машинистка и принесла милиционеру заверенную гербовой печатью справку о принятии круглой сироты Соловьева Михаила Павловича в число воспитанников интерната. Милиционер распрощался со всеми и ушел. Старшая медсестра сходила к завхозу, получила у нее для мальчика новое нижнее, верхнее белье, свитер, подержанный костюм, болоньевую куртку, солдатскую шапку-ушанку, поношенные, но еще крепкие ботинки. Здесь же в медпункте она намазала коротко остриженную голову ребенка противопедикулёзной шампунью, и повела в душевую, куда из кухни уже принесли два ведра горячей, ведро холодной воды, ковшик. Тазик и новую мочалку принесла воспитательница первого отряда, куда был зачислен новичок. Она же искупала мальчика, отдала всю его старую одежду в прачечную, попросив работниц ошпарить перед стиркой всю одежду кипятком.
   - Татьяна Ивановна, я решила Соловьева поместить в изолятор и выдержать карантин, - сказала Гульбахор.
   - Правильно. Не стоит рисковать.
   После купания мальчика сытно накормили, и он еще до отбоя лег спать. В начале двенадцатого ночи, когда Чернак вернулся с обхода энурезников, Соловьев попросился в туалет. Медсестра сводила его туда и мысленно крепко выругалась, поминая недобрым словом проектировщиков интерната, которые оставили изоляторы без туалета. В начале третьего, когда Татьяна Ивановна вернулась со второй побудки энурезников, в дверь изолятора постучал Миша.
   - Ты чего не спишь, Соловьев? - спросила медсестра, открыв дверь изолятора.
   - Я последние четыре года сплю в основном днем. Можно я у вас посижу?
   - Почему не спал по ночам?
   - Меня урки ночью заставляли идти на дело.
   - Какое - такое дело?
   - Воровать. Я из-за своего маленького роста и веса был форточником. Лазил через форточки в квартиры людей, открывал грабителям двери или же передавал им в окно все самое ценное.
   - И тебе не было стыдно?
   - У меня прошлую зиму соседом по подвалу был старик - бич, бывший инженер. Он умер от истощения. От него я несколько раз слышал такие слова: Что хуже всего на свете? - Близость смерти и невозможность действовать. Со мной вместе не раз голодали пацаны из разных интернатов. Все они говорили, что сирот там не любят и бьют. Поэтому я избегал облав, чтобы не попасть в детдом. А совесть может быть у тех, кто имеет достаточно денег. У нищих совести не может быть.
   - Сколько же тебе лет, философ - спросила Татьяна Ивановна, собираясь заполнить медицинскую карту на Соловьева.
   - Десять. Родился третьего сентября 1992 года.
   - Где?
   - В Ташкенте.
   - Где жил в Ташкенте?
   - Сперва на улице Навои, а потом в подвалах у Куйлюкского базара.
   - Знаешь, Миша, если ты действительно не хочешь спать, расскажи историю своей жизни с того самого времени, как ты помнишь себя.
   - У меня была красивая, нежная, ласковая мама и добрый, сильный отец. Мы жили на втором этаже большого дома в хорошей трехкомнатной квартире на улице Навои. Каждое лето мы отдыхали на Черном море или на Иссык-Куле. Я ходил в детсад на Урде. Умер папа. Он был таксистом и однажды во время ночного дежурства грабители накинули ремень на его шею и хотели задушить. Но он был сильным и ловким, сумел освободиться от петли и так ударить одного бандита, что у того нос превратился в лепешку. Бандитов было двое. Второй бандит ударил папу несколько раз ножом, забрал деньги и скрылся. Безносый грабитель умер через несколько часов.
   Мама после смерти отца очень часто плакала. Она работала бухгалтером в больнице. Когда мне исполнилось шесть лет, я пошел в школу. Вскоре мама купила красивое белое платье и во дворце бракосочетания вышла замуж за дядю Гришу Атоманюка. Мама заставляла меня называть его папой, но я не считал его отцом.
   Гриша уговорил маму уехать из Ташкента в Хосту. Это рядом с курортным городом Сочи. Там у Атоманюка жил родной брат и тот купил для него тоже трехкомнатную квартиру за очень большие деньги. Эти деньги нам надо было вернуть. Самые дорогие вещи Гриша заставил маму взять с собой и продать в Сочи за более высокие цены: в этот курортный город приезжает очень много богатых отдыхающих. Квартиру продали вместе с обстановкой за пятнадцать тысяч долларов одному старику. Атоманюк купил билеты на поезд, договорился с новым хозяином квартиры, что мы в последний раз переночуем у себя и ранним утром поедим на Северный вокзал. Днем меня разбудил громкий плач моей мамы. Оказывается, мой новый папа ограбил нас, увез все чемоданы и сумки с вещами, забрал у мамы деньги, снял её золотые сережки и обручальное кольцо. Но оставил нам свой российский паспорт, но без фотографии. Мы остались без копейки. Чтобы мама не помешала грабежу, Атоманюк напоил нас крепким снотворным. Новому хозяину пришлось взламывать замок, чтобы попасть в квартиру, т. к. Гриша загнал в отверстие для ключа стальную пластинку. Бизнесмен купивший нашу квартиру, предложил маме остаться жить на старом месте и быть его женой. Мама сначала отказалась, а потом согласилась. Новый хозяин часто увозил её куда-то на ночь, а утром привозил назад. После одной такой поездки маму нашли убитой на дороге под Кибраем. Никаких документов у неё не нашли. Но на нижней рубашке была маленькими буквами вышита её фамилия, имя, отчество и адрес нашей квартиры. Старик в тот же день выгнал меня из квартиры без куска хлеба, и я пошел, куда глаза глядят. Стояла теплая осень, мои одноклассники во дворе сказали, что у них в школе началась вторая четверть. А я из-за этих несчастий позабыл выученные буквы, запомнил только, как пишется слово "мама". Я попал на Куйлюкский базар, там нищенствовал, воровал с прилавков. Однажды большой пацан забрал меня с базара с собой, и я стал жить в подвале, где были матрасы и одеяла. Так я оказался в шайке квартирных воров пахана по кличке "Бек". Что на русском языке означает "князь". Этот "Бек" никогда сам не участвовал ни в одном деле, но у него были гопники, которым он почти каждый день давал один, два адреса, где в квартирах этой ночью никого не будет. Ворванные вещи мы часто прятали ночью по подвалам, а днем прилично одетые девушки, парни выносили их в сумках, рюкзаках, чемоданах и отдавали "Беку". После того как раздербаним квартиру, старший гопник, не уходя из нее, обыскивал всех пацанов и только после этого мы уходили на воровскую малину. Денег за украденные вещи пацанам - малолеткам перепадало немного, и они часто бывали голодными. Мне было шесть с половиной лет, когда я в первый раз через форточку залез в квартиру. Для меня потом изготовили специальную стремянку высотой около половины моего роста, чтобы мне можно было попасть внутрь жилья.
   - Давай - кА я тебя измерю... Господи. Восемнадцать килограмм шестьсот грамм веса, рост - один метр пять сантиметров. Тебя что, часто били?
   - Да, метелили меня все, кто хотел и почти каждый день. В шайке был обычай: все, что забирали из продуктов в квартире, делили поровну, за исключением дорогих рыбных консерв, шоколада, кофе, какао, сыра. Эти деликатесы доставались "Беку". Все воры были сильнее меня и нагло выделяли мне маленькую долю. А когда я требовал дать мне больше, они смеялись и били по голове. Однажды мне удалось тайком спрятать в носок золотое кольцо. На Госпитальном базаре продал его барыге и целый месяц ежедневно на автостанции Рахат покупал две большие тандырные лепешки, пять палочек шашлыка и бутылку Кока - Колы. Последним моим делом была кража тринадцатого января в квартире на третьем этаже пятиэтажного дома, где в лоджии была оставлена открытой форточка. Домушники спустили меня на веревке с крыши лоджию, и я через форточку тихо залез в квартиру, открыл входную дверь и впустил членов шайки. Той ночью на подоконнике спальни я надыбал, золотые мужские часы с золотым браслетом и сунул их в носок моих рваных кед. Добыча была большой и очень ценной, поэтому "родыч" - воровской бугор решил, не мешкая доставить трофеи пахану. Он жил в большом двухэтажном частном доме рядом с многоэтажниками микрорайона. Барахло все рассортировали, меня и двух молодых савок ошмонали и выпроводили во времянку, где на газовой плите уже жарилась картошка и колбаса. Вскоре все бывшие в деле гопники и сявки вместе с "Беком" уселись на толстый ковер, лежавший на полу, расстелили достархан и стали праздновать небывалый успех. Мне тоже дали стакан вина, чашку картошки и грамм двести конской колбасы. На какое-то время все замолчали, занятые едой.
   - У кого такие громкие блески? - вдруг спросил "Бек".
   - Часов ни у кого не было.
   - Я ведь не глухой. Слух у меня музыкальный, не даром я в консерватории на конкурсе скрипачей в Алма-Ата занял второе место. Признавайтесь, кто утаил блески? Я каждого из вас предупреждал:
   - Не жухай. Иначе получишь дуньку.
   - Я молчал. За такую провинность виновного ждал удар ножа. Я был третьим, кого пахан заставил к нему подойти. Часы нашли.
   - Ты, сявка, украл у меня тысячу баксов - сказал бек и тонким острым кухонным ножом нанес мне несколько ударов. Очнулся я в реанимационной палате военного госпиталя. Оказывается меня засунули в целлофановый мешок, и один из членов шайки пошел выбросить меня в протекавший неподалеку канал и наткнулся на милицейский патруль. Меня он бросил на землю, а сам побежал прочь, отстреливаясь от преследователей. Но он далеко не ушел, был ранен двумя пулями и умер на операционном столе от потери крови. Пахан нанес мне семь ножевых ран, но мне повезло, меня приняли в военном госпитале и бывший афганец - хирург спас меня от верной смерти. В меня влили почти ведро чужой крови. Утром, когда я очнулся, меня допросил следователь, и я все ему честно рассказал. Дружки горели желанием поймать ментов и отомстить таким образом за своего тяжело раненного товарища. Бек посчитал, что его порученец сделал свое дело, поэтому его поиски меня в моргах, клиниках закончились безрезультатно. Как сказала мне потом операционная медсестра, я остался жив потому, что он не мог предположить, что военный хирург может загореться благородным гневом на убийцу, поднявшего руку на ребенка, будет работать быстро, применит весь свой опыт, талант для спасения мальчишки. Пахан и его подручные были арестованы у него в доме. Вещественных доказательств причастности шайки к убийствам, воровству и грабежам набралось на целый вагон. Бек, как выяснилось на следствии за годы независимости, был неоднократно осужден в Узбекистане за воровство. В последний раз за грабежи и убийства в Таджикистане он был приговорен Чкаловским городским народным судом к высшей мере наказания, но перед казнью бежал вместе с тремя охранниками. Между Узбекистаном и Таджикистаном велась до суда оживленная переписка в связи с требованием Таджикистана выдачи им Бека для приведения приговора в исполнение. Но пахана не выдали, он гражданин Узбекистана и здесь его приговорили к пятнадцати годам лишения свободы. Меня после лечения в госпитале увезли сначала в Джиззах, а затем в Самарканд, а потом переправили сюда. Надеюсь, что сыновья пахана не сумеют мне отомстить за чистосердечное признание на суде.
   - Досталось тебе, сынок.
   - У меня мечта - поймать Атоманюка и вырезать ему мужские органы.
   - Пока ты вырастишь, он в старика превратится.
   - Нет. Маме было двадцать пят лет, когда она погибла. Жулик был на два года моложе. Это я услышал в милиции, когда мама пошла, подавать заявление о розыске мошенника. В Узбекистане Атоманюк к тому времени облапошил ещё троих женщин. Для каждой женщины у него был другой российский паспорт.
   - А где ваши родственники живут?
   - У мамы - в деревне под Дарницей, рядом с Чернобылем, а у папы только мать осталась, живет в Литве.
   - Мамину девичью фамилию знаешь?
   _ Нет.
   - Не беда. Можно узнать.
   Татьяна Ивановна, а когда мы будем купаться? В душевой даже холодная вода не всегда бывает, - сказала десятилетняя красавица Лейли, прижимаясь к медсестре. Шахзода каждое утро обливается холодной водой, а я люблю теплую.
   В интернате две недели не было ни отопления, ни горячей воды: у самого оживленного перекрестка поселка лопнула магистральная труба горячей воды, от которой был запитан сиротский дом.
   - На днях починят трубу, доченька.
   - А спортсменам вечером дают по пол ведра теплой воды. Почему?
   - Спортсмены соревнуются в различных секциях. Нельзя, чтобы от них несло как от старого козла.
   - А от нас пусть несет?
   - Лейли, утром и вечером обтирайся холодной водой, а потом сильно растирай тело полотенцем. Хочешь, я научу тебя как это делать?
   - Нет. У меня кожа шершавой стала от одной мысли, что я буду брызгать на себя холодной водой. Бр...
   Лейли ушла. А Татьяна Ивановна процедила через марлевые салфетки сок репчатого лука и стала ждать своих постоянных клиентов с застарелыми воспалениями гланд. Три раза в день она соком лука обрабатывала детям гланды и у многих они перестали болеть. Это старинное народное средство, наряду с чистым керосином, было большим подспорьем при отсутствии медикаментов.
   Старшая медсестра пышнотелая, невысокого роста, черноглазая, тридцатилетняя красивая женщина, зайдя в медпункт, властно спросила медсестру: Вы что, Татьяна Ивановна лезете туда, куда не просят?
   - А именно?
   - Зачем вы с Озодой Курбановной написали директору докладную, а копию её отправили хокиму района?
   - Написала докладную моя сменщица, а я её поддержала. Я трижды просила вас добиться от директора, чтобы у нас в душевой сложили большую печь с котлом ведер на пятьдесят и топкой снаружи. Но никаких сдвигов нет. Дети третью неделю ходят грязные, опять появились вши.
   - Владелец поселковой бани требовал уплатить за помывку детей наличными - сто тысяч сумов. Где интернат возьмет их? Но теперь хозяин согласился на оплату по перечислению.
   - Слава богу.
   - Каждый понедельник баня закрыта на выходной, но в ближайший будет работать.
   - Спасибо хоть за это. Но учтите, через два дня весна не наступит, поэтому нужно найти спонсоров, чтобы те возили детей в автобусе из интерната в баню и обратно.
   - Баня в двух шагах.
   - Азиз Махкамович измерил эти два шага, и оказалось, что они уложились в тысячу двести метров с хвостиком. Мы застудим детей и нам поотрывают за это головы.
   Старшая медсестра ушла, что-то бурча под нос. Поселковая баня была рассчитана на пятьдесят моечных мест, и было доходным предприятием.
   В понедельник, сразу после завтрака, Гульбахор и Татьяна Ивановна первыми привезли в баню семнадцать дошколят и за полтора часа вымыли их, одели и отправили в автобусе в сопровождении Хумы и Азиза Махкамовича в интернат. Второй партией в баню попали все девчонки с первого по четвертый отряд, всего пятьдесят пять человек. Первый отряд - семилетних детей мыли медсестры, а остальные - купались сами. Двум девочкам - санинструкторам четвертого отряда поручили каждой воспитаннице на голову выливать по пяти граммовой мерке противопедикулезной шампуни. Через один час пятнадцать минут пятьдесят пять девчонок были отправлены на автобусе в интернат. Им на смену привезли мальчиков из первых четырех отрядов. Купали мальчиков из первого отряда медсестры, а остальные дети мылись сами. Гульбахор и Татьяна Ивановна каждому воспитаннику намазывали голову антипедикулезной шампунью и предупреждали не смывать её сразу.
   Во время утомительного труда помывки малолетних детей Гульбахор Алиевна вдруг увидела перед собой голую задницу зрелого мужчины. Старшая медсестра обомлела, а потом завизжала как поросенок, которому выкладывают яйца. Встревоженная Татьяна Ивановна бросилась к своей начальнице на помощь. Та находилась от неё в метрах пятнадцати. Гульбахор продолжала визжать на высоких тонах. Медсестра налила в тазик немного холодной воды и брызнула ею в лицо старшей медсестры. Та умолкла. И тут Татьяна Ивановна увидела недалеко от них трех голых мужчин лет по тридцать - сорок, активно работавших мочалками. Медсестра окинула взором баню и увидела в своей стороне еще двух мужчин не старше двадцати пяти лет.
   - Что за скоты - дежурные бани. Почему они впустили посторонних? - подумала Чернак. С восьми часов утра до девятнадцати баня была в распоряжении интерната. Обе медички были одеты так, как ходили в интернате. Белые халаты и красные кресты на рукавах служили указателями их профессии.
   - Эй, мужики, быстро уходите отсюда, - сказала Чернак по-узбекски.
   Те на требование женщины - ноль внимания.
   - Уходите, бестыжые, иначе я вас оболью кипятком.
   Татьяна решительно открыла кран с горячей водой и стала в тазик набирать кипяток. Гульбахор молча поставила тазик под горячую воду. Один из мужчин облился водой и пошел прочь из бани, а два других спокойно, демонстративно натирали мочалкой свои яйца.
   - Уходите, ребята, - сказала Татьяна Ивановна.
   Наглые мужички ощерились в ехидной улыбке.
   - Мы деньги заплатили. По пятьсот сум. Вымоемся - уйдем - сказал один из них.
   - Мальчики, - крикнула Татьяна Ивановна, наберите кипяток в тазики и облейте нахалов, - и она решительным движением выплеснула полный таз горячей воды на одного из мужчин, второго ошпарила Гульбахор. Мужчины с криком, руганью бросились из мойки. Двое молодых мужчин, замеченные Татьяной Ивановной на своей стороне, поспешно покинули грозный коллектив. Через несколько минут прибежал одетый мужчина, которого облила Чернак и пожаловался:
   - У меня украли часы и тридцать тысяч денег.
   Гульбахор зло посмотрела на обворованного и сказала:
   - Так тебе и надо, бессовестный говнюк. Иди, докажи, что это наши сироты тебя обобрали. Мы каждый год в этой бане по несколько раз купаем детей, но никто не лез мыться вместе с нами. Такую наглость со стороны взрослых я вижу в первый раз. Волдыри на твоем лице обойдутся тебе тысяч в пятьдесят, и ты ещё долго будешь помнить, во что тебе обошлось показ своих причиндалов.
   Обе медички прошли в номер люкса, где кроме душа имелась ванна.Быстро искупались и вышли к детям. Гульбахор уехала в интернат, а Чернак осталась дежурить. Эти отряды малолетних вернулись через полтора часа после отъезда. Девочки с пятого по одиннадцатый отряды вымылись в три захода: первые пятьдесят искупались за сорок минут и через семьдесят минут после отъезда вернулись в интернат. Вторая группа в количестве пятидесяти двух человек мылись больше часа, и вернулась в интернат через восемьдесят пять минут. Третья группа - пятьдесят семь девчонок - купаться не поехала до тех пор пока не пообедала и не получила булочек на полдник. В три часа пятьдесят семь девчонок начали купаться, а в четыре часа пять минут они были уже в интернате, успев постирать в бане свое нижнее бельё. Мальчики купались быстро, но налаженному конвейеру помешало отключение в бане света на целых сорок минут. Наконец, свет включили, и последние отряды сумели искупаться. Последними из бани вышли три неразлучных друга: Маматов Саур, Али Ниязов и Рустем Сейдалиев с Джимом на руках. Собака тоже была добросовестно вымыта сначала антипедикулезной шампунью, а потом душистым мылом. Татьяна Ивановна после помывки мальчиков первого отряда дежурила в фойе бани, а контролировали порядок в мойке Азиз Махкамович и Семен Иванович. Санджар Пулатов приказал в честь банного дня на ужин, сварить клюквенный кисель, концентрат которого был прислан бывшим интернатовцем, работающим на буровой за полярным кругом.
   В первую пятницу после Международного женского дня - 8 Марта в столовую интерната во время завтрака в сопровождении директора сиротского дома пришел высокий, спортивного телосложения загорелый до черноты сероглазый мужчина лет сорока в дорогом, расшитом золотом халате, в ослепительно белой, небольшой чалме и обратился к сиротам: Дорогие братишки и сестренки! Сегодня я отмечаю день памяти моей матери, вскормившей трех моих родных сестер и шестерых братьев. Год назад она ушла в мир иной. Прошу вас всех быть моими гостями в этом зале. Мои люди приготовят вам вкусную шурпу и бесподобный плов. Шурпу вам приготовит уважаемая Мухаббат - биби, а плов почтенный Достмурад - ака. По этому случаю, мой друг Ислам пригнал с гор семь самых крупных баранов. Готовить шурпу мы будем в тридцати ведерном котле, а плов - в пятидесяти ведерном. Вас будут обслуживать тридцать официантов - молодых девушек и юношей. Прошу вас обедать спокойно. Обед продлится с половины двенадцатого до двух часов. Кто пожелает добавку, получит её по первому же требованию, даже если это повторится три раза. Поминки завершатся чаепитием с халвой. Все, что останется в котлах от вашего обеда, я отвезу в дом престарелых, пусть и они отведут душу за достарханом. Прошу вас не опаздывать на обед, не баловаться за столом. Орехи будете колоть только после того, как будет убрана посуда и остатки еды. Приходите, не пожалеете. Мужчина весело улыбнулся радостному крику "Ура" и вместе с директором покинул столовую. Этот день был солнечным и теплым, казалось, что весна действительно поборола зиму. Котлы с угощением стояли под открытым небом в метрах десяти друг от друга. У котла с шурпой колдовала маленькая, сухонькая старушка в темно-синем платье, большом белом фартуке и белом платке, окутавшем ей всю голову так, чтобы были видны только глаза. Поддерживать огонь под котлом ей помогал Мурат - восемнадцатилетний парень, ученик Мухаббат - биби. У котла с пловом тоже были заняты два человека: сам повар - Достмурад - ака и его ученик - шестнадцатилетний Кучкар. Уже прошло минут двадцать как на гору хорошо прожаренного мяса, моркови, репчатого лука высыпали десятки ведер хорошо очищенного вручную и вымытого крупного риса. Кучкар уже пару раз с нетерпением поднимал с котла деревянную крышку и мутовкой снимал с верха горы риса несколько зернышек для пробы.
   - Не перепрел? - шутливо спросил Достмурад своего ученика.
   - Не, жуется с трудом.
   - Ты слышал, как мне достался этот котел? - спросил Достмурад.
   - Нет.
   - Жил в нашем кишлаке при Советской власти один пройдоха, высокий, толстобрюхий мужик по прозвищу Шум - Бола. Он работал на карьере нерудных материалов в экскаваторной бригаде горнорабочим. В обиходе эта должность называлась - нижник. Он был владельцем единственного в нашем кишлаке такого большого котла. По торжественным дням состоятельные люди приглашали его готовить плов в своем котле. Плов у него получался отменным. Это теперь бизнесмены норовят похвастаться своим богатством и у меня мало свободных дней в году. А его приглашали не чаще трех, четырех раз в месяц. Кроме этой левой работы он на скотном или колхозном базаре любил быть маклером. В базарные дни: а это среда, суббота, воскресенье, если его бригада работала в первую смену вместо Шум - болы работал человек из другой смены. Как он с ними рассчитывался - тайна за семью печатями, но прогулов за ним не было. Славился он большой прожорливостью во время приготовления плова. Как только мясо закладывали в котел, тот час же у Шум - болы появлялся ассистент не давал ему ополовинить мясо. Однажды он работал в ночную смену, когда к нему приехал заказчик и попросил приехать утром в соседний кишлак со своим котлом. В качестве залога за услугу приезжий оставил пятьдесят процентов оговоренной оплаты. Плов необходимо было приготовить к двум часам дня. Времени было достаточно. Я, собираясь к чужим людям на работу, всегда плотно поем. А ты, видимо, понадеялся на скорый, вкусный обед. А Шум Бола перед своим последним заказом поел в 17 часов вечера, потом поспал часа четыре, а в двадцать три часа уже переодевался в бане карьера. За всю ночь ему в рот даже маковая росинка не попала. Утром дома он тоже не поел. У заказчика, после обжаривания лука до черноты, Шум - бола заложил в котел мясо, довел его до нужной кондиции, добавил затем необходимое количество моркови, прожарил её, а затем засыпал мелко нарезанный лук. Но утолить голод жареным мясом ему не удалось: хозяин выделил для надзора за ним сразу двух говорливых мужичков. Они дали ему возможность за три пробы съесть не более пятидесяти грамм мяса. Шум - бола вовремя засыпал рис, залил его кипятком и закрыл крышку котла. Контролеры на время варки риса один за другим покинули свой пост и оставили хозяина котла в адских муках голода. Вытащить из котла мясо, когда рис сырой - это навек лишиться доходной работы. У нижника в животе урчало как в кратере проснувшегося вулкана. С момента, когда он ел в последний раз, прошли почти сутки. Шум - бола стал мутовкой снимать небольшие комочки горячего риса с поверхности котла и быстро, не жуя проглатывать недоспевшее варево. Сколько он съел сырого риса - один бог знает. Наконец его мучения кончились, рис поспел и многострадальный повар начал раскладывать ароматный плов по тарелкам, над каждой из которых высилась горка прожаренного и нарезанного на кусочки мясо с морковью. За час плов разнесли, и контролеры оставили Шум - боле на большой тарелке килограмма два плавающего в курдючном жире риса, грамм триста чистого мяса, две большие косы с тертой редькой, полкило халвы и четыре лепешки. Шум - бола тут же у котла сел к столу, на котором разделывал жареное мясо, заказал мальчику - официанту принести большой чайник с крепко заваренным зеленым чаем и приступил к еде. Минут через сорок хозяин котла съел всю оставленную ему долю плова, обе лепешки, выпил двухлитровый чайник чая, вскипятил пять ведер воды, вымыл в два захода котел, с помощью дюжины молодых парней погрузил его на бортовую машину, получил вторую половину оплаты за труд и уехал домой. Во дворе у Шум - болы был установлен тельфер грузоподъемностью в полторы тонны. Он один спокойно разгрузил котел и отправился отдыхать. Но поспать ему не пришлось. Примерно через полчаса у него в желудке и в кишечнике начались мучительные рези, от болей катался по полу, не находя себе места. Жена, несмотря на запрет мужа, вызвала скорую помощь и отправила его в больницу. Врач - терапевт приказал промыть желудок и прочистить кишечник. Чтобы этот случай обжорства не пропал для науки даром, врач приказал поставить перед спасаемым большой таз и накрыть его ситом. С желудком провозились около часа и возвратили из него около ведра гущи. Очистить кишечник не удалось: вода не проходила в него. Умолкший на время Шум - Бола вновь стал орать благим матом: рис в кишечнике распарился, увеличился в размере и стал плотным как бетон. Страдания жадного повара собрали около процедурного кабинета толпу сочувствующих и любопытных.
   - Придется кишки очищать вручную, - сказал вызванный на помощь молодой хирург.
   - Оперировать? - спросил терапевт.
   - Больше ничего не остается
   Старшая медсестра робко предложила:
   - А если ручным насосом попробовать?
   - Каким насосом? - улыбаясь, спросил хирург.
   - Тем, который применяют при дезинфекции больницы. У нас есть три флакона абрикосового масла.
   - А что, это мысль. Тащите насос, - сказал молодой хирург.
   Принесли шланг, насадили его на штуцер. Вторым концом шланга с наконечником, которым делали клизму, засосали внутрь цилиндра масло. Шум - болу поставили на корточки на кушетке. Один из добровольцев вызвался давить на поршень. По команде хирурга медсестра зажала наконечник в прямой кишке больного, а доброволец со всей силы надавил на поршень. Шум - Бола взревел от боли, а потом умолк. Через несколько секунд он сорвался с кушетки и сел на унитаз. Послышался громкий, дробный стук, будто откуда-то с высоты падали мелкие камешки.
   - Ты что, щебенку ел? - спросила медсестра.
   - Это рис.
   - Полегчало? - спросил хирург.
   - Немного.
   - Сейчас повторим процедуру.
   С кухни принесли две литровые бутылки рафинированного постного масла. Снова насосом сделали клизму, вогнав в кишечник масло под давлением. Шум - бола вновь сел на очко. Вторая попытка увенчалась полным успехом: боли в кишечнике прекратились; он опустел.
   - Будь на его месте другой пострадавший, кишечник мог бы порваться. А этот видимо, не первый раз мучает его таким образом.
   - Сутки - голодная диета предупредил нижника терапевт.
   С этого дня к прозвищу "Шум - бола" прилипло слово "обжора". С тех пор его никто не приглашал готовить плов, не брал у него котел в аренду. Обжора вынужден был продать мне свое доходное имущество по сходной цене. Вскоре он с семьей уехал куда-то в Ферганскую долину, и мы потеряли его след. В сыром рисе скрыта большая опасность. Учти.
   - А вам односельчане дали прозвище - "комсомол".
   - Почему меня назвали непопулярным теперь словом?
   - Вы все, что оставляет вам в котле хозяин пиршества, раздаете нищим одиноким пенсионерам и бедным многодетным семьям.
   В одиннадцать часов на столы для детей принесли небольшие тандырные лепешки из темной пшеничной муки из расчета одна лепешка на одного человека, а на столы для преподавателей, воспитателей, медсестер, кухработниц и другого штатного персонала принесли по большой, белой тандырной лепешке. Затем начали разносить густую, наваристую овощную шурпу с мясом. Первыми получили глубокие косушки с ароматным супом дошколята. Но они не приступили сразу к еде, а ждали когда в таких случаях, мулла прочтет молитву. Следом за малышами суп получили более старшие дети. В каждой косушке была новая деревянная ложка. В косушке для малышей супа было около трехсот граммов, а начиная со второго отряда - не менее пол-литра.
   Когда всем принесли первое, мулла из махалинской мечети громким речитативом прочел короткую молитву и благословил еду. После супа плов малышам снова принесли в косушках, но совсем других, а всем остальным - в глубоких тарелках примерно грамм по шестьсот. Каждому воспитаннику, независимо от возраста, досталось примерно по сто пятьдесят граммов чистого мяса и пятьдесят грамм прожаренного курдючного сала. Большинство детей были сыты от двух блюд, ждали халву и орехи, чтобы затем уйти из столовой и спрятать кое-что в своих тайниках. Точно такие же порции были у штатного персонала интерната.
   Небольшую добавку плова попросили десятка два старшеклассников. Добавка шла уже без мяса. Пашка и Анжела случайно попали за один стол, сидели рядом, молча ели обед. Только умяв плов, девушка сказала, ни к кому не обращаясь: " Сегодня плов вкуснее, чем я ела когда-то в кабаке". После плова разносчики принесли чайники с чаем, пиалки, небольшие сдобные лепешки, на каждой из которых лежал кубик белой халвы - тянучки грамм по сто, целлофановые пакетики с десятком орехов, горстью сахарного урюка, горстью кишмиша, с одним яблоком, двумя апельсинами. Пашка дождался благодарственной молитвы за здоровье благодетеля встал и пододвинул свой пакет и халву к Анжеле.
   - А почему ты мне это подарил, Паша? - с улыбкой спросила Анжела.
   - Просто так.
   Он одарил её широкой улыбкой и ушел из столовой.
   К распорядителю обеда сухощавому, седобородому, подвижному старику подошел с большой чашкой Маматов Саур.
   - Дедушка, у нас в интернате остался один проголодавшийся человек.
   - Кто это?
   - Наша вахтерша Таисия.
   - Девушка.
   - Нет, ей семьдесят лет.
   - Что тебе дать.
   - Что пожелаете.
   Старик попросил Достмурада наложить в чашку нормальную порцию плова, накрыть её лепешкой. В пакет с фруктами он положил два куска халвы и две сдобные лепешки и отдал Сауру.
   - Дай вам Бог всяких благ и крепкого здоровья, - сказал мальчик.
   В котле с шурпой осталось примерно четыре ведра первого блюда, а плова - пять ведер. Котлы погрузили на бортовой полуприцеп. Все работники благотворителя уехали в автобусе в дом престарелых, где проживали около сотни одиноких стариков. Они тоже получили удовольствие от угощения богатого бизнесмена, вспоминали свое прошлое, гибель громадного социалистического государства и очень сожалели, что не защищены от произвола аптекарей и базарных спекулянтов.
  
   P. S. компьютерные работы выполнили аборигенки.
   _____________- Чариев Э.Р. автор повести "Весёлая кобра"
   Мой адрес: 110200, Узбекистан. Ташкентская область
   г. Ангрен квартал 2/2, дом 31, кв.40
   Второй прoэкт Самиздата (сайт zhurnal.lib.ru)
   Erik - 32
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   137
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"