Последние угли заката затушил разразившийся под вечер ливень. Прогремел, подняв облако пара-тумана, в несколько минут окутавшего лес. И так же внезапно закончился, оставив на ветвях ожерелья и серьги из жемчужин-капель. Но природа не любит украшений - даже таких - деревья словно бы встряхивались, сбрасывая ненужные драгоценности. Они исчезали в траве или с хрустальным звоном разбивались о водную гладь лесного болотца.
Быстрые шаги по мокрой траве, стремительно тяжелеющий от воды подол платья.
Беспокойство.
А если ливень побил бутоны? А если не распустится?
Нервный взмах руки, отбрасывающий с лица прядь волос.
Шаги замедляются. И - довольная улыбка. Ночная фиалка всегда распускается в положенное время. Это - неизменно.
А все остальное - пыль...
Едва уловимый хруст ломаемых стеблей. Стремительно набирающий в пропитанном влагой воздухе силу пьянящий, свежий аромат. Она - выросшая в густой чаще, знала, как пахнет свобода и бесконечное поле.
Шаги. Медленные, неторопливые, аккуратные. Не уронить, не повредить, не сломать.
Упругое переплетение стеблей, привычные, но не ставшие машинальными движения, и медленно опускающееся на колени тяжелое плетение: темно-зеленое полотно, расцвеченное иссиня-лиловыми звездочками цветов.
Капли падают все реже, к воде медленными ручейками стекается туман. На кочках уже алеют редкие шарики брусники, светлячки метаются над водной гладью, шарахаясь от тут и там вспыхивающих болотных огоньков. Лес тяжело вздыхает, и, кажется, ворочается с боку на бок под пушистым туманным одеялом, готовясь ко сну.
В негромкую ночную мелодию вторгся чуждый звук: тяжелые, медленные шаги, прерывистое дыхание, ломающиеся под ногами и хлещущие по телу ветви.
Из зарослей бересклета в низину чуть ли не скатился высокий, крепко сложенный мужчина. Глухо звякнул о подвернувшиеся камни меч, рукоять которого он судорожно сжимал в окровавленной ладони.
Недоуменный взгляд. Досада.
Мужчина тяжело перевернулся на спину и стали видны четыре глубокие узкие раны, пересекающие правый бок.
Понимание. Мягкий шорох волос, скрывших вновь опущенное лицо. Безразличие. Не помешает.
- Кто?.. - раненый приподнялся на локте, но не сумел договорить: изо рта выплеснулась струйка крови, он закашлялся.
Главное - успеть. А потом еще набрать купавок и сделать золотистую оторочку.
- Почему... ты молчишь? - мужчина откашлялся, перевернулся на бок лицом к сидящей женщине. Он не видел лица, скрытого длинными волосами пепельного цвета. Вся ее фигура словно бы расплывалась в тумане, отчетливо были видны лишь ладони с узловатыми, длинными пальцами и раскинувшееся на коленях причудливое полотно. - Поговори со мной! Слышишь?! - последний крик снова оборвался кашлем.
Недовольство нарастает. Не те звуки. Он мешает. Придется говорить самой.
- Чего ты хочешь?
Голос. Он пробежал по жилам тумана, впиваясь в кожу тысячами ледяных иголок. В нем было все: звон капель, падающих на поверхность болота, шелест тростника, хлопки поднимающихся со дна и лопающихся пузырьков воздуха. На миг мир потерял свою важность. Эти звуки давали нечто большее.
- Помоги мне.
- Зачем?
- Я не хочу умирать.
-Ты умер, когда пришел сюда.
- Нет, я... - он вновь попытался приподняться, снова упал, закашлявшись кровью. Отдышался, и упрямо заговорил снова. - Я победил чудовище! Я должен вернуться. Я навечно останусь в памяти моих людей героем!
Смех.
До этого момента он не осознавал, что произносит и слышит слова. Все казалось призрачной дымкой, рана не болела, он не чувствовал холода земли и влаги тумана.
Смех словно бы вторично полоснул по боку когтистой лапой. Волной смыл с реальности тонкий лед иллюзии.
- Вечности не существует человек. Не в вашем мире.
Лес вздыхает. Трудно засыпать под пустые разговоры.
Чуть виноватая и успокаивающая улыбка. Твой сон потревожен ненадолго.
- Почему? - сил уже почти не осталось, а ее слова - сказанные так спокойно, так уверенно - отнимают желание жить.
- Потому что ваш мир существует и движется вперед. Вечно лишь несуществование. То, чего нет, не может исчезнуть. Вечна неподвижность. То, что не движется, не может остановится. Вечна смерть. Неживое умереть не может. Как то чудовище, кстати. Если бы остался там чуть дольше, ты бы в этом убедился. Страж снова на своем посту.
- Кто ты...
- Мы.
Последний стебель, ложащийся в переплетье, тонкие пальцы, затягивающие узел, зеленоватый сок, стекающий по узким ногтям.
- Мы охраняем сон вечности. Чтобы сюда не добрались движение и жизнь. Удобные одеяла и подушки, тишина и подходящее место - вот и все, что нужно.
Взмах. На миг заполнив ночной воздух, полотно ложится на воду. Ложится - и опускается на дно.
- Почему... болото...
Последний выдох.
Улыбка. Ты поймешь, когда уснешь сам.
Один из болотных огоньков метнулся к человеку. Тот, позабыв свой вопрос, заворожено смотрел на желтовато-зеленые переливы. Движение завораживает. И неизбежно заканчивается неподвижностью.
Протянутая рука. Шаловливый выверт.
Глухой всплеск.
Ты хотел вечности? Так спи в ее объятиях.
Она развернулась и сделала несколько шагов прочь. Чтобы сохранить чье-то бездействие, нужно непрерывно что-то делать самому.
Неизменное в своем движении. Вечное в несуществовании. Только это имеет значение.
А все остальное - пыль.
Поворот головы. Улыбка. Вечность спала среди трясинного тлена под покрывалом из ночной фиалки.