Есть два времени для нормальной жизни: день - для нормы, и ночь - для жизни. Очевидная же магия: вон и Солнце, весь день нормально светившее, к вечеру лик свой цветом меняет, и, отмену здравомыслию празднуя, заливает небо закатной психоделикой. Ещё немного - и свалит Светило себя с небес, заухает злорадостно хищная птица сова, и начнётся в Тёмном лесу собственно жизнь. И нам бы пора, да что-то заводила наша - Красная Шапочка - запаздывает! Ах, да вон и она! Наконец-то! Запыхалась, видать, покуда к нам спешила. Вон и лицом стала вровень со своей шапочкой.

- Уф, - отдувалась Красная Шапочка, - приветушки всем! - ляпнула, но тут же, смущённо улыбнувшись, поправилась: - Да накроет вас Тьма медным тазом! Тьфу на вас обоих трижды!

Это ритуальное заклинание она сама же специально для нас и придумала. Тут, в общем-то, всё просто: Тьма - она накроет, сбережёт, упрячет от злых глаз, когда сражаться сил или желания нет. Да, в этой формуле ещё и нам напоминание - о необходимости конспирации. Ну, а тройной плевок - это стародавняя традиционная защита от сглаза. Ой, а про медный таз и не спрашивайте - там такой глубокий сакральный смысл, что я сам всего не догоняю.

Ну, а как отдышалась Красная наша Шапочка... это, кстати, псевдоним такой. А тож Вы не подумайте, будто у неё родители такие большие оригиналы, что бы ребятёнка эдак-то назвать. Так-то она Алёнка, да только где ж видано, что бы ведьму Алёнушкой звали? Такую ведьму и уважать не станут. Хотя, положа руку на сердце, "Красная Шапочка" - это как-то тоже не того, не по ведьмовски звучит. Но ей нравится - так что я молчу себе.

Так вот, как отдышалась Красная наша Шапочка, стала объясняться:

- Еле вырвалась! Мамка заладила: - "Негоже малым детям по лесам в одиночку шастать! Без берданки!" - я еле уговорила её, что бабушке до зарезу свежие пирожки приспичило! Матушка шибко бабушку Августу уважает - не смогла отказать. Зато вот: ведро пирожков! Столько-то вы точно не сожрёте! Так что и бабушке Августе что-то останется.

Мы согласно закивали головами, не забывая хмурить рожи: не гоже нам откровенно радоваться вкусным пирожкам! Серьёзные потому что люди. При серьёзном деле. Мы - это я и наш деревенский дурак Митька.

Митьке вообще тяжелее всего давалось именно вот это самое: хмурить рожу и не улыбаться. Что ж с него взять, как-никак, деревенский дурак. Работа такая. Свой отпечаток накладывает. Ну а к другой-то работе наш Митька и не приспособлен. Да потому, как и в самом деле - дурак. Не по уму, ибо умом-то наш Митька не слаб - любому фору даст. Митька потому дурак, что Митьке людские нормы и понятия чудны и непостижимы. Вот и сейчас дурак крепился-крепился, но не сдержался и ляпнул:

- Нешто мамке-то про волошбу не сказала? Как же можно правду не говорить, да ещё и мамке?

- Не отпустила бы, - вздохнула Красная Шапочка.

Объяснять Митьке логику взрослых - безнадёжное дело. Мы с ней сколько уж раз пробовали, и к чему всё привело? А к тому, что мы сами логику нормальных людей понимать перестали напрочь. Вот, пришлось и нормальную жизнь поделить пополам: на дневную норму, и ночную жизнь.

- Ещё бы и выпорола, - хмуро добавила Шапочка, подумав.

- А для чего детей пороть? - снова взялся за своё дурак Митька. - Это такая мистическая практика умерщвления плоти заради возвышения духа?

Я лишь покачал головой, поправляя на плече дедову винтовку. Мне вот и за винтовку ещё влетит, небось. Ну, а как же без ружья? Я ж - потомственный охотник! Да и в деле предстоящем у меня роль соответствующая!

- А вот мне всегда верят, - задумчиво протянул Митька, - и зараз отпускают хоть за русалками подслушивать, хоть на ночном выпасе сны коней просеивать. И когда метлой тучи разгоняю, все так радуются!

- Эх, хорошо тебе, - вздохнула Красная Шапочка, - тебе всё можно.

- Да не верит тебе никто, - попытался я объяснить, - твои слова всерьёз не принимают.

- Разве же я обманул кого хоть бы раз? - возмутился тот.

- А кто кричит регулярно: "Волк! Волк!", а волка-то и нет? - спросил я.

- Так ведь есть Волк! - искренне удивился Митька. - Мало ли, что его не видать? Волку то и надо, что бы его не видели! А пойди туда - ну, куда-нибудь туда - он там точно есть!

- Да я-то понимаю, - пошёл я на попятную.

- Не, ты подумай! - настаивал Митька, - Его не видать же! Нормальные-то люди, - Митька покрутил пальцем у виска, - чего не видят, так про то и думать забывают. Кто-то должен кричать им про Волка, а то они и про него думать забудут.

- А ты, Красная Шапочка оружие достала? "Оружие Праведного Возмездия"? - поинтересовался деловито Митька. Такая вот штуковина - "Оружие Праведного Возмездия" - нам по плану для ритуала нужна. Но что бы это могло такое быть - никто из нас додуматься не сумел. А уж Митьку эта загадка больше всего поразила. Уж так Митька ум свой дураковский ломал - чуть вовсе мозг не вывихнул. Я-то, признаться, то же ничего путного придумать не смог. Неужто Алёнка таки придумала чего?

- А то! - восторжествовала наша Красная Шапочка, и заговорщицки нам заявила: - Вот на место Силы придём - там и увидите!

- Не томи! - попросил было Митька, да куда там!

- А вот Лао Дзы утверждал, что негоже оружие без дела доставать! - отрезала коварная юная ведьма.

Вот, причём тут Лао Дзы?! Могла бы словом сказать, что там за "оружие"! Это она над нами издевается, ясное же дело. Вот ведь мы своим логичным мужским умом ничего не придумали, а она своим - девическим - сложную задачу решила, нос нам утёрла! Пришлось нам с Митькой до самого места муку любопытства терпеть. Вот, интересно, что даже жутко злобные до пыток древние китайцы, а и те любопытством не пытали! Хотя,... может, и пытали, да никто рассказать не выжил...

За теми разговорами да размышлениями шли мы втроём по тропинке средь Тёмного леса. Шли-шли, да к заветной поляночке и вышли. Эту поляночку Красная Шапочка приглядела, когда от батьки своего в лесу пряталась. А это когда она нечаянно баньку взрывом порушила, когда на батькином самогонном аппарате по рецептам Раймонда Луллия красную ртуть перегоняла. Очень уж её батька по порушенному самогонному аппарату сокрушался тогда! Но виноват, я так думаю, наверняка банник их - наверняка накануне самогону хозяйского дегустировал, да настройки аппарата сбил, поди. Ну, или ингредиенты перепутал. Кстати, об ингредиентах!

- Ты как вчера, Красная Шапочка, наплакалась-ли? - спрашиваю.

- Ага! - гордо демонстрируя склянку со слезами, заявила сияющая довольством девчонка. - И заметь: никакого мухлежа с луком! Я девок упросила песням жалостливым меня научить - уж они так расстарались!

- Ну, приступим. Да накроет нас Тьма медным тазом! - объявил Митька, оглядев полянку.

- Да прибудет с нами Сила! - отозвалась Красная Шапочка.

- А ты уверена? - спросил я у неё. - Ты точно-точно уверена, что хочешь это сделать? Что оно тебе так уж нужно?

- Уверена! - подумав немного, серьёзно и решительно объявила Красная Шапочка. - Сам знаешь: время летит. Мне скоро взрослеть придётся! У меня в жизни было два самых-самых страшных открытия. Первое - это когда я осознала, что люди все когда-нибудь умирают. И я умру. Меня совсем-совсем никак не станет, а весь огромный мир останется - без меня. Я тогда с неделю болела, температурила, аппетит потеряла. А второе страшное открытие было, когда я вдруг подумала, что тоже вырасту, понимаешь? Вырасту, и стану как все они - взрослые - серой, скучной. И ничего замечательного со мной уже никогда не будет, понимаешь? Никаких чудес! Представляешь? Я даже в чудеса верить перестану - как все взрослые!

- Давай тогда, последний раз проверим, - предложил я. - Всё ли верно, ничего ли не упустили?

Все наши познания в магии были из сказок бабушки Августы, да из детских страшилок. Бабушка Августа сказывала, что с тех пор, как людей приучили в магию не верить - прежние грозные заклинания и магические ритуалы, исказившись, в детские считалки, да в сказки страшные перешли. И во взрослые ругательства. Как магию "отменили", а заклинания запретили - так взрослые их только сгоряча - в состоянии аффекта поминать стали. Так заклинания и боевые проклятия в матерки превратились.

Бабушка Августа нам такое про матерки говорила, ведомо, что бы нас от них отвратить. Что Вы думаете, мы сделали, сразу, как она нам такое рассказала? Вот именно! Пошли нечисть ночью пугать! Надо же было разобраться, и древние боевые заклятия испытать! Нечисть найти оказалось не просто. Только на третью ночь что-то такое подозрительно шебаршащее мы за оградой кладбища обнаружили. Ну и испытали весь свой арсенал проклятий по полной программе! Да, кое-что таки работает.

То, что Красная Шапочка теперь исполнить собиралась - куда серьёзнее, чем нечисть за кладбищем матерками пугать. Были в сказках бабушки Августы единороги - Светлая потусторонняя сила, покровительствующая невинным девам. Красная Шапочка однажды решила, что именно Светлый единорог её беде со взрослением помочь может. И загорелось ей непременно единорога призвать. Ритуал призыва в сказках тоже был. В одной очень страшной сказке. Там древнего тёмного бога чёрные колдуны призывали.

А бабушка Августа нам часто говорила, что Зло ничего не изобретает, а только Доброе перевирает. Вот, на Светлой стороне Силы верою заветные надежды исполняются. А на Тёмной стороне Силы сбываются страхи. Механизм, в общем-то, тот же самый: страх ведь - это как вера, только наоборот. Поскольку страх вере родственен, то и работает так же, только во Зло. Вот мы и решили, что тот ритуал призыва ужасного чудовища - перевранный ритуал призыва чего-то хорошего. И если тот чёрный ритуал правильно наизнанку вывернуть - получится призвать единорога - Светлого защитника невинных.

- Темнота вокруг - затем, что свет свечи ясным днём не разглядеть, и свет нашей магии в темноте сильнее будет, - начала прилежно перебирать наши доводы Красная Шапочка.

- А я считаю, что ночью грань между навью и явью тоньше, - задумчиво проговорил Митька.

- А я думал, что ночь нужна, что бы взрослые нас не застукали, - вставил и я своё мнение.

- И это всё тоже нам в плюс, - согласно кивнула Красная Шапочка. - Дальше: вместо крови врага - слёзы девицы. Вместо оружия кровной мести - оружие праведного возмездия.

Тут Красная Шапочка торжественно достала... тапок!

- Чего это? - резонно спросил безмерно удивлённый дурак Митька. Я-то вообще ничего сказать не смог - онемел.

- Ха, батюшка этим тапком столько тараканов убил - страсть! - принялась увлечённо разъяснять нам Красная Шапочка. - И всякий раз он так вдохновенно вещает о переполненной чаще терпения и праведном возмездии! Да ещё в таких сильных выражениях - куда там тем ругательствам, которыми мы нечисть закладбищенскую гоняли!

- Это... может сработать! - вынужден был согласиться я. А что? У тёмных магов - окровавленный меч, а у нас - тапок! Самое то, что надо - противоположнее некуда!

- Ну, а что "самое дорогое" отдашь? - спросил я про последний ингредиент.

Тут юная ведьмочка потупилась, краской налилась, так, что кончики ушей аж пламенели, и призналась:

- Подарок твой, - и сняла с шеи неказистый амулетик. Это я сделал, когда мы с ней поссорились шибко. Сделал, что бы помириться.

- Нет у меня ничего дороже, - тихо пробормотала красная как маков цвет Красная Шапочка.

- Ну, тогда приступаем! - решительно объявил Митька. - Ночи летом короткие. Неча время терять.

- Я призываю, - деловито объявила Красная Шапочка. - Митька у нас будет Светочем и Наблюдающим. У него, как у аутиста - самая чистая душа, и повышенное внимание к деталям.

- А я держу защитный круг, - кивнул я, и принялся старательно вычерчивать в центре поляны наш защитный круг. Красная шапочка вычертила пентаграмму призыва, окропила её своими слезами из флакончика, и поместила в центр отцовский тапок, и амулетик свой.

- Расхвалить твою в качель пушистыми вертушинками! - начала зачитывать речитатив заклинания Красная Шапочка. Чего, Вас слова смущают? Ну, так ведь, объяснял же: до нас в наш просвещённый век от всей древней магии дошли только тёмные ритуалы в страшных сказках. А в тех тёмных ритуалах чёрные злые колдуны страшно матерились. Видимо, они так перевирали какие-то светлые гимны, которые до нас вообще никак не дошли. Вот нам и приходится матершинные тёмные на светлый манер выворачивать, заменяя ругательные слова на хвалительные.

Когда Красная Шапочка закончила. Тьма вокруг нас клубами заклубилась, как взбесившийся чёрный дым. Светоч наш Митька нахмурился, но молчал. Я сконцентрировался, и держал защитный круг. Так крепко держал, как никогда ничего не держал! Так, что даже тони я в вонючем болоте - и то бы не смог так истово за свою жизнь цепляться. Потому что в круге были мои друзья, самые лучшие люди на всём грёбаном свете! Потому, как наш дурак Митька десятка других прочих умных стоит... не, сотни! А за Алёнку я вообще всё и всех порву! И гадские клубы дурацкой Тьмы предвечной - пусть только в круг сунется - сожру! Вот, всосу в себя, пережую, и горьким плевком под ноги выплюну!

- Что-то не так? - спросила Красная Шапочка, стараясь держать голос ровно.

- Мы всё правильно сделали, - помотал головой Митька. - Это - Волк!

Тут же Тьма клубами свернулась, и обрела облик матёрого чёрного волчары.

- Ну, здравствуй, Красная Шапочка, - насмешливо прохрипел Волк. - Далеко ли собралась в такой Тёмный час?

- Моё здравие - не твоя забота! - хмуро отрезала юная ведьма. - Здравствовала, и здравствовать буду! В любой час!

- Пирожки с собой в Тёмный лес потащила, - хрипел Волк, - а запах-то какой аппетитный! Глупой юной ведьмой пахнет!

Волк прыгнул. Я скрипнул зубами, но не шелохнулся. Волк растёкся клубами Тьмы по невидимой стене защитного круга, а потом Тьма вновь Волком обернулась, отступила, зубами с досады клацнув.

- Ваш ритуал - сплошное издевательство! - заявил Волк. - Посмешище!

- Мы всё сделали верно! - запальчиво заявила Красная Шапочка, кинув вопросительный взгляд на Митьку. Тот кивнул успокаивающе.

- Да сдались вы мне! - обиженно пролаял Волк, когда ещё раз о защитный круг разбился. - Я всё равно эту деревушку сожру! Тутошние людишки безо всяких тёмных ритуалов меня призвали, вот! Завистью, ложью, страхами! Светлыми словами Тёмную ложь прикрывают, к Светлым целям Тёмные средства применяют!

- Защитный круг выдержит, - заявил я, перебив Волка, - а ночи ныне коротки - вот-вот петухи крикнут! И хана тогда Волку! Выстоим!

- Ха! - хохотнул злорадно Волк. - Только до следующей ночи!

- Да < тут я вырежу> пошёл ты, <тут тоже вырежу, ибо боевые проклятия>! - смело бросила юная ведьма.

- Да, да, пойду я, пожалуй, - хрипло хохотнул Волк, и растаял.

Минуту мы молчали. Приходили в себя.

- Это что такое было? - глупо спросил я не пойми кого.

- И чего теперь делать-то? - очень расстроенно спросила Алёнка.

- А пойдёмте к бабушке Августе? - предложил Митька.

Мы с ним молча согласились, и вышли из защитного круга. Волк ушёл. Кто бы знал - куда. По всему выходит, если всё припомнить, что Митька-то наш и раньше Волка этого чуял. И сам демон сказал, что давненько на деревню нашу зуб точит. Получается, напасть демон мог того ради, что бы не позволить нам Светлого защитника призвать. Но ведь мы ритуал провели, как и задумали - до самого конца. Что же не так? Где наш Единорог? В чём мы ошиблись?

Не те вопросы я себе задавал! Не о том думал! Это я понял, когда мы к домику бабушки Августы вышли. Что-то неуловимо, но страшно не так было с домиком. Не те вопросы я себе задавал! "Куда Волк подался? Чего это демон Тьмы так быстро отступил?" - вот о чём надо было подумать.

- Стойте, - сказал я, чувствуя, как липкая лапа плохого предчувствия прошлась по спине, и сжала кишки в холодный кулак.

- Надо... на помощь звать, - пробормотала Красная Шапочка - она, видать, тоже почувствовала, что Волк здесь - в домике.

- Митенька, милый! Беги в деревню! Кличь подмогу! - оглянулась к нам Красная Шапочка, вскакивая на крыльцо, и глаза её блеснули нечаянной слезинкой. - Я время потяну. Заговорю его. Вы за помощью бегите!

Сказала, и решительно постучала в дверь. Митька рванул с места как заправский марафонец.

- На помощь! - услыхал я его голос уже из Тёмного леса. - Волк! Волк Алёнушку съест! Волк!

Я с досады скривился, и горестно сплюнул. Митька дурак столько раз кричал "Волк!", что ему точно не поверят! А это значит, что помощи ждать неоткуда!

- Кто там? - донёсся из-за двери хриплый голос. Голос явно был в курсе, кто там, и столь же явно издевался.

- Это я, Красная Шапочка! - мужественно отозвалась наша Алёнка, стиснув кулачки до белых костяшек.

- Дёрни там за верёвочку, сладенькая, дверь и откроется! - отозвался издевательский голос.

Девчонка вошла внутрь, а я тихо сел на землю: тут была черта - вокруг всего дома. Барьер. Ловушка. Кто войдёт - не сможет выйти. Оставаясь по эту сторону черты, я могу попытаться выдернуть оттуда Алёнку, если она сюда подбежит и руку мне протянет. Вот, зачем она внутрь пошла?! Неужто не понимает? Надеется на что-то?

Понимает она всё - она у нас умничка. Понимает, что Волка нельзя отпускать - гоняйся потом за ним по всему Тёмному лесу! А что, если этот демон и впрямь деревню сожрёт? Одного за другим, двор за двором...

На что надеется наша боевая ведьма Красная Шапочка? Не знаю. У неё иной раз в голове так всё выворачивается - мне ни в жизнь не догадаться. Вон она как ловко с тапком всё повернула! Думай, моя голова! Думай, шапку подарю! В чём наша ошибка?

Я уселся прямо на земле, положил ружьё на колени, закрыл глаза, расслабился. Только во тьме можно увидеть слабый свет. Только в тишине можно услышать слабый зов. Да накроет меня Тьма медным тазом! Я выкинул все мысли из головы, все чувства из сердца. Меня нет. Нет меня. И тела у меня нет. И ничего нет для меня. Я перестал чувствовать тело, перестал даже дышать. Время перестало, потеряло смысл. Я был вечной тьмой. И во мне брезжил свет.

Свет!

Красная Шапочка решила вызвать единорога. Что такое единорог? Символ. Лишь символ. Идея такая. Указание на некую могучую, необоримую силу, твёрдую и верную в правде. Силу, которая приходит на помощь лишь чистой душе, невинной.

Тьма!

Мы использовали забытый ритуал тёмных магов, которым когда-то призывали злых демонов и чудовищ. Мы тщательно вывернули весь ритуал на изнанку. Каждый ингредиент, каждое слово. Что осталось? В чёрном ритуале демон приходил откуда-то извне...

Свет!

Вот оно! Необоримая сила, верная в правде, является в чистую невинную душу! Изнутри! Является, вытесняя из сердца страхи и тьму - наружу!

Свет заливает тропинку к дому, крыльцо и приоткрытую дверь. Не странно. Это светятся мои глаза - я же их открыл. Дверь отворяется, отстраняется от меня, не издав ни скрипа. Свет струится по коже, щекоча волоски, мягко льётся вокруг.

Тьма!

Чёрная тень демона клубится вонючим дымом, меряет меня взглядом мёртвых глаз бездонной и предвечной Тьмы. Вот уже передо мною Волк. Древний демон, сотканный из лоскутиков человеческих душ.

Случалось ли Вам врать? Так, по мелочи? Предавать? Ну, совсем чуть-чуть? Немножко обыденной житейской подлости? Каждый раз краешек Вашей души черствеет, мертвеет, и, наконец, отваливается во Тьму. Что бы стать частью демона. Который однажды вас всех сожрёт!

Свет!

Я спокоен. Волк сожрал мою подругу, но я спокоен. Я не успел её спасти, совсем немного не успел догадаться, пока она тянула разговор с демоном, но я спокоен. Я холоден. Я сбрасываю свой свет в правую руку и рукоять светового меча удобно вжимается в ладонь. Я - единорог. Я необорим в правде. Волк щерит клыки, и каждый - чьё-то предательство, чья-то ложь, чьё-то разбитое сердце. Мы прыгаем одновременно. Я холоден и спокоен. Я - правда и вера. Единорог. Волк обречён, но демон не может отказать мне. Он вынужден принять бой. Я выбиваю Волку зуб за зубом, выдираю его вонючие жилы. Я знаю цену, и готов платить. Я - жизнь, которая сейчас станет моей смертью, что бы вернуть право на жизнь чистой душе невинной девчонки.

Волк издыхает, пузырясь вонючей жижей чьих-то бесполезных жалостей, пустых жалоб, и унижений. Одним ударом светового лезвия я вспорол чрево Волка, и оттуда вывалилась Красная Шапочка и бабушка Августа. Обе целы!

Бабушка Августа сразу в себя пришла: глазами заморгала, судорожно воздух ртом глотать стала. А вот с Красной Шапочкой было дело плохо. Видимо потому, что она боролась с Волком честно - совсем сил про запас себе не оставив. Она уже не дышала, но ещё была жива. Я осторожно взял её руки в свои, и, глядя в её ещё живые глаза, прошептал:

- Прости...

И отдал весь свой свет. Черпанул щедро - до самого донышка. Сила вихрем взметнулась вокруг девочки, подымая её с пола, стирая грязь и раны. Она не мигая смотрела на меня. И глаза её лучились радостью. Я чувствовал: она рада, что я жив, и что я рядом. Ну, жив-то я ненадолго: я отдал ей всё, всю свою душу, до самого донышка.

- Прости, - прошептала она, - это из-за меня! Последний ингредиент - отдать самое дорогое. Я так жалела твой амулетик! Так жалела,... что не смогла отдать по-настоящему,... от сердца оторвать не смогла!

И она плеснула в меня весь свой Свет. Щедро, через край! Сила вихрем взволновала пространство, до треска прогибая невидимые крепи материи. Меня подхватило, подняло, стёрло с меня и с одежды всю грязь и всю кровь. Я был так счастлив осознавать, что она так рада мне!

- Не в этом дело! - прокричал я. - Ты призвала Единорога, но Единорог - лишь символ, понимаешь? Поэтический сказочный символ Силы, что приходит в невинную душу, верную в правде! Изнутри! Понимаешь?

И я отдал ей весь свой Свет!

Свет! Много-много животворящего Света!

Нас вырвало из наших тел и швырнуло в небеса! Великая Сила пульсом билась между нашими сердцами, перетекая из одного в другое. Я радовался, что она радуется тому, что я радуюсь, что она радуется, что радуюсь я ей. Сила перетекала, с каждым разом умножаясь. И Света из нас било так много, что летя над небесами, мы освещали добрым золотистым тёплым светом весь мир под собой! Весь, сколько его ни есть!

А я смеялся от души: вот ведь люди там внизу веками гадают: - "что за Сила зажигает Солнце?" А всё так просто!

Сияй!