ВАЛЕНТИНА

Я затягиваюсь сигаретой и понимаю, что я не могу насытиться ею, как и мои легкие не могут втянуть в себя больше, чем дозу едкого, проясняющего мой мозг дыма, равного объёму моих легких. Этим она меня и привязала. Валентина...

Она приехала в Калифорнию в возрасте 19 лет. С твердым намерением осесть в Нью-Йорке и стать актрисой на Бродвее. Дилетантка в области актерского искусства, она думала, что будет начинать с маленьких ролей и займет свою нишу в этой сфере. Довольно банально и амбициозно, не правда ли? Но не тут-то было: вместо знаменитых мюзиклов и постановок, она начала выступать в кабаре. Но ее заметили. Точнее то, что в ней было: броскую внешность Валентины, притягательную чувственность. А главное, что отличало ее от прочих женщин - это особая стать и сила воли. Мужчинам такая ее особенность запоминалось надолго, хотя твердость характера играла с ней дурную шутку, и конечно, порой это выливалось в стервозность и несдержанность ее обладательницы. Шоу с ее горячей импровизацией стали пользоваться еще большим успехом, и уже через полтора года Валентина была четвертым "ангелом" в бродвейском кабаре, жгучей брюнеткой с узнаваемой аристократичной родинкой над пухлыми губами. Она не стала актрисой, но новое амплуа неожиданно понравилось ей еще больше. Валентина даже стала считать это своим призванием. Днем она любила совершать долгие прогулки, поддерживать себя в форме и делать все, что ей вздумается, до или после репетиций. А с наступлением сумерек Валентина Леклер преображалась в "Ви" ее сценическое альтер-эго. В темных корсетах и кружевах а-ля Дита фон Тиз.

Валентина рассказывает всем, что ее мать француженка, а ведет себя так, словно она настоящая парижанка. Хотя на самом-то деле - урожденная канадка, родом из провинции Квебека. Документы Ви хранит в маленькой шкатулке в левом ящике, а тайник находится между стеной и огромной кроватью. А ее пикантная родинка возле губ всего лишь татуировка. Я выяснил почти все ее маленькие тайны. Не стал копаться лишь в грязном белье и личных драмах. Наверное, моя пассия, как и многие, считает меня узколобым снобом и скучным банкиром. И она, как и многие, ошибается в глубине моей души.

Сейчас моя по-настоящему роковая женщина абсолютно беззащитна в душе, не смотря на то, в какой в ярости она была сегодня, разбив дверцу шкафчика на кухне во время ссоры, пока мы жарко не помирились в постели. А будет особенно беззащитной когда заснет рядом благоухающая эфирным маслом и кремом. Но это все не то! Как же мне хотелось, чтобы она была абсолютно в моей власти, причем осознанно. Один такой сценарий не выходил у меня из головы, прочно засев в мозгу как идея фикс. Даже если красотка позволит это в формате игры, возможно эффект просто потрясёт меня.

Жениться? Я хотел сделать предложение, даже не боясь отказа. Можно попробовать завоевать Валентину упорством или подождать, и добиться своего исполнением ее заветных желаний. О, я знал путь к ее сердцу. Но я боюсь скуки в браке с ней, супружество может стать дистанцией. "Жена" и "муж" - это титулы, которые останавливают развитие и лишают естественности отношений, не говоря уже о свободе. Такой способ владеть ею меня не устраивал.

Вторая моя страсть - это деньги. Азартные деньги. Если бы не Валентина, вторая страсть поглотила бы мою жизнь с потрохами и выплюнула. Я мог проигрываться, напиваться дорогой выпивкой и катиться вниз от скуки и нехватки острых ощущений. А другие женщины лишь на время скрашивали мое одиночество. Множество разных женщин. Цветные фантики со скучной однообразной начинкой.

- Уже соскучился? - Валентина появилась проеме двери прервав поток моих размышлений с сигаретой в руке и тюрбаном из полотенца на голове. Свежая и невероятно обольстительная.

- Мне нужно лечь, а тебе пора, дорогой Марк. Извини, но мне нужно рано вставать. Встретимся завтра вечером. Ты ведь помнишь про нашу годовщину?

*  *  *

18:04 на моих часах, начищенные туфли отблескивали на осеннем солнце когда я вышел из конторы. Весь день я не мог сосредоточиться на работе. Не выходила из головы сцена из моих фантазий, которую я жаждал воплотить в жизнь. Витрина магазина напротив парковки с манекенами одетыми в нижнее белье привлекла мое внимание. Сегодняшний вечер должен стать самым необычным для нас с Ви. Это нужно устроить и предвкушение будоражило мое сознание.

 Я импульсивно двинулся в сторону магазина дорогого женского белья, где меня встретили несколько ухоженных девушек продавщиц.

- Вам чем нибудь помочь? - большеглазая продавщица блондинка, и похожая на лань, с вниманием смотрела на меня. - Хотите сделать вашей даме подарок?     

- Да... Заверните вот этот белый корсет с лентами. - ответил я и от напряженных мыслей начала болеть голова.

Назад я шел с тяжелым ощущением и гулко бьющимся сердцем, буд то я делаю что-то нехорошее. Так это и было: неправильно и неверно, но чертовски желанно. Голова все еще болела, а пульс опустился ниже и я почувствовал нарастающее возбуждение. Я уложил коробку с корсетом на заднее сиденье и поехал скоротать время до совместного вечера с Валентиной в бар.

Машину я оставил недалеко от дома Валентины. И перейдя дорогу на противополжную улицу зашел в бар. Внутри было малолюдно, учитывая время и я миновал музыкальный автомат и сел у стойки.

- Эй, Ник... - я осёкся, когда увидел за стойкой молодую рыжеволосую девушку с веснушками.

- Сегодня тут я. Можете звать меня Рита. - новенькая задорно подмигнула и принялась натерать стойку.

Тут я испытал странное дежавю. Эта Рита очень уж напомнила мне девушку из давнего эпизода моего детства. Я вспомнил огромные, зеленые умоляющие глаза той несчастной девушки, очень похожие на глаза Риты. Почему-то в дальнейшей жизни я не любил и избегал женщин с подобным типом внешности.

В детстве я не планировал произошедшего, все вышло случайно. До сих пор я помню в деталях золотистые кудрявые волосы, полосатый оранжевый свитер и ту злосчастную светлую ленту шелкового платка, затягивающего шею моей няни. Я смотрел как судорожно она цеплялась за стенки, пытаясь выпутаться из ловушки деревянных балок в домике на дереве, в котором, как она думала, я от неё прятался. Я помню как покраснело, распухло и исказилось ее миловидное лицо. А я стоял внизу и просто смотрел на происходящее. И главное я увидел настоящий испуг в ее глазах, когда она поняла, что мне это нравится и я не собираюсь помогать ей или звать на помощь. Она задохнулась довольно быстро, но всё тянулось для меня как целая вечность. Тогда я очень сильно до крови прокусил себе губу и понял, что такое настоящее возбуждение и удовольствие еще будучи 11 летним мальчиком. Конечно, меня допрашивали, но обращались как к потерпевшему. Мать даже хотела отдать меня в лечебницу или школу интернат на севере штата, после того когда увидела у меня в комнате вырезку из местной газеты, со статьей о гибели моей юной няни. Я пообещал ей, что сбегу оттуда и возненавижу мать и ее сердце дрогнуло. После этого дня пришлось проявлять осторожность в своих фантазиях и желаниях. Этого урока мне хватило надолго и я почти стёр это из памяти.

Но соблазн сыграть по крупному пробудила во мне умопомрачительная Валентина. Неожиданно я понял, насколько сильно я хочу почувствовать запах ее кожи, сдавить длинную лебединую шею, почувствовать сопротивление тела. Я хочу удушить ее не по-настоящему, но достаточно сильно. Риск навсегда потерять Валентину или ее расположение меня пугали не меньше, чем тюрьма или дом умалишенных (если совсем потеряю контроль), но противиться жгучему желанию было еще невыносимее. Я почувствовал вкус жизни как никогда раньше.

*  *  *

После выпитого в баре состояние мое заметно улучшилось и немного успокоившись, я даже начал чувствовать сладостное предвкушение, покупая темно красные розы недалеко от места наших встречь для моей "домашней" тигрицы. Я немного не мог поверить в происходящее и даже снова прикусил губу, ощутив металлический привкус.

Повторный звонок в дверь и я уже решил, что ее нет дома, с досады пнув дверь, я очень удивился, что она не заперта. В темном коридоре путь к нашей спальне освещали множестов свечей разных размеров и бордовые стены коридора отблескивали множеством дрожащих теней. Легкий запах лавандового масла и тихая французская музыка. Валентина похоже сделала сюрприз и для меня. Как же меня заводил ее запах, так не пахла ни одна женщина, что я знал. Я скинул пальто на пол и разувшись взял цветы и подарочную коробку подмышку. Возле подсвечиваемого зеркала как в гримёрной, в полуобороте спиной, положив ногу на ногу, сидела полностью обнаженная Валентина, только лишь в сногсшибательных красных туфлях и одной перчатке на левой руке, держащей сигарту в длинном мундштуке. Бесподобное зрелище. Она собрала волосы вверх как Одри Хепберн, обнажив свою длинную белую шею. Я почувствоавал волну возбуждения и не сразу заметил как шипы роз закалоли мои ладони. Розы были положены на пьедестал моей богине и в воздухе уже неумолимо чувствовалось бурное продолжение, которое возможно станет испытанием для Валентины или это будет новым витком в разнообразии наших с ней игр с огнем. Третьего не дано... И томный взгляд Валентины пробегает по мне и ее рука опускается по моим брюкам и волна трепета и вожделения уже проходит по моему телу когда мой вгляд падает на ее туалетный столик со множеством странных инструментов, не похожих ни на косметические принадлежности и не на игрушки для взрослых.

Несмотря на великолепие Валентины, всё казалось странным в этот вечер: и низкий свет отражающийся от стен и дурманящий запах. Даже воздух был словно раскалён от свечей. Я уловил странную мелькнувшую тень возле ее бедра, и я решил что это мне только померещилось. Валентина медленно встала и взяла со стола что-то на подобии скальпеля. Еще не успев среагировать на происходящее, я почувствовал резкую и жгучую боль в колене. Я взревел и тут же получил удар в темя и моя собственная кровь начала застилать мне глаза. Я ринулся встать, чтобы наконец поставить ее на место, но я получил новый удар и капли крови россыпью упали на светлый кавер.

Припав на коленях я задыхался, и с гулким стуком сердца я слышал теперь уже приближющийся стук каблуков и ощутил на затылке нежное прикосновение стоящей совсем рядом Валентины. Красные лакированные туфли ловили отблески свеч, а возле икр по-кошачьи обернулся... остроконечный хвост. Ужас сковал меня, сознание судорожно пыталось привести моё тело в порядок и мои конечности закололо. Задышав, как загнанный зверь я поскользнулся в луже собственной крови и скривился в почти безмолвном крике.

- Посмотри на фото, Марк. - хоть мои уши, казалось, были набиты ватой, знакомый спокойный голос Валентины пробирал до мурашек. Нереальность происходящего ошарашила меня, от головокружения я припал на четвереньки. Истиричный смех сотряс моё тело. И я всей своей сутью ощущал, что я не хочу туда смотреть.

Попытка моего сопротивления оказалась тщетной после глухого нового удара по шее. И я увидел на ковре фотографию. Это была моя старая детская фотография, где мне было 11 лет и я стоял возле злосчастного домика на дереве. На ней даже осталось чернильное пятно в углу, которое случайно оставила мать, а ведь позже она сожгла эту фотографию в камине со всеми вещами которые могли вызвать у меня воспоминания. Сожгла!

             - Ты всю жизнь был непослушным мальчиком, Марк. Наконец мы дожили до апогея твоих игр, ты доказываешь, что ты не умеешь останавливается. Ты просто лучший. Ты на все готов?

             - Да...

Став пленником оцепенения своего измученного тела, мой рассудок снова и снова пылал надеждой выбраться из ситуации и мне безумно хотелось проснуться в своей постели. Но кошмар происходил наяву.

Мой дьявол нашёл меня еще при жизни. Валентина...