Чебаненко Сергей Владимирович : другие произведения.

Обратной силы не имеет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ опубликован в сборнике "Если сегодня завтра"

  ОБРАТНОЙ СИЛЫ НЕ ИМЕЕТ
  
  1
  Когда взорвался двигатель, ракетную ступень развернуло почти на девяносто градусов перпендикулярно продольной оси "Персея". Верхняя часть бака с горючим с силой ударила в экран тепловой защиты, пробила его, и по инерции заелозила по поверхности ребристой окантовкой. Экран развалился на несколько кусков, которые вывернулись в разные стороны самым причудливым образом. Одним из кусков я теперь мог любоваться в иллюминатор: обломок был и по цвету и по форме похож на огромный лепесток желтой розы.
  Было бы полбеды, если бы на этом злополучная ракетная ступень просто заглохла. Но три ее оставшихся двигателя продолжали усердно работать. Только теперь - из-за смещения центра тяжести после аварии - они не столько разгоняли корабль до орбитальной скорости, сколько закручивали вокруг всех трех пространственных осей одновременно, заодно вышвыривая его из плоскости расчетной орбиты.
  В конце концов, бортовой компьютер все же сообразил, что произошла крупная авария на участке выведения "Персея" на орбиту, выключил ракетные моторы и попытался отделить корабль от поврежденной ступени. Но это не удалось сделать: замки креплений не открылись - их покорежило, когда ракетную ступень вывернуло в бок после взрыва.
  Как результат, "Персей" все же выкарабкался на низкую орбиту с высотой где-то сто пятьдесят пять километров, под черт его знает каким углом наклонения к экватору и с перспективой войти в атмосферу через несколько витков вокруг Земли. Корабль продолжал беспорядочно вращаться.
  Я глянул в иллюминатор. Округлый бок бело-голубого земного шара выплыл откуда-то снизу и слева, сделал замысловатый полуоборот и подпрыгнул вверх. Его сменила темнота космического пространства. Желто-коричневый серпик Луны заложил крутой вираж по черному небу и унесся догонять Землю. Теперь в стекле окна отражалась только моя физиономия: лоб с глубокими залысинами, заплывшие глаза, опухшие щеки. Лоб с косметическим дефектом остался таким же, каким был и на Земле. А над глазами и щеками творчески потрудилась моя старая подружка мадам Невесомость.
  - Привет, красавец! - я подмигнул своему отражению. - Как делишки?
  И сам себе ответил:
  - Да не так, чтобы очень... Застрял, понимаешь ли, на низкой орбите: и не туда, и не сюда.
  И не туда, и не сюда...
  "Туда" не получится, потому что ракетная ступень взорвалась, и корабль не вышел на расчетную орбиту. Стыковка "Персея" с МКС "Бета" - второй международной космической станцией - теперь даже теоретически невозможна.
  "Сюда" - обратно, на Землю, - тоже не получается. Тормозные двигатели "Персея" заблокировала бочкообразная туша аварийной ступени. Сопла смяты ударом. Теплозащитный экран разрушен. При самопроизвольном спуске в атмосфере, - а корабль сойдет с орбиты через пару-тройку витков вокруг Земли, не позже, - горячая плазма прожжет металлическую конструкцию "Персея" и ворвется внутрь грузо-пассажирского отсека. Ну, а дальше... В завтрашнем или послезавтрашнем информационном потоке мелькнет коротенький некролог, в котором будут строки: "Во время аварийной посадки трагически оборвалась жизнь летчика-космонавта Дария Макарьева". Все. Точка.
  Есть ли шансы спастись?
  В который уже раз я начинаю анализировать. Наверное, больше для самоуспокоения, чем надеясь найти спасительное решение.
  Спастись самостоятельно вряд ли возможно. Я одет в легкий скафандр класса "Сокол", на нем нет радиационной и тепловой защиты. Можно, конечно, рискнуть и попробовать выбраться в открытый космос, чтобы вручную отцепить от корабля злополучную ракетную ступень. Допустим, что даже без наличия специальных инструментов это удастся сделать, и я благополучно вернусь в корабль. Толку-то... Все равно корабль не сможет подняться на более высокую орбиту без двигателей. А без защитного экрана сгорит в земной атмосфере.
  Спасение со стороны. Теоретически - возможно, практически - нет. У меня слишком низкая и неустойчивая орбита. Невозможно вывести на нее корабль-спасатель ни с Земли, ни с космической станции.
  Значит, шансов на спасение нет.
  Все это хорошо понимаю и я, понимают и руководители полета. Правда, час назад московский центр управления полетом рвался передать мне какие-то рекомендации - как вести себя во время аварийного спуска, что ли. Занять правильное положение в пилотском кресле, отключить электроприборы... И это когда тысячеградусная плазма будет сначала лизать, а потом безжалостно грызть тоненькую стеночку в днище корабля...
  Я оборвал оператора на полуслове, скороговоркой попросил позаботиться о семье и отключил связь. Всю, даже аварийный канал.
  Семья... С женой я в разводе уже три года. "Дарий, мне нужен муж, а не фотография героя-космонавта на рабочем столе". Малявка, Настенька. Дочку я люблю. Анна уже вышла замуж второй раз, но с Настёной она мне разрешает видеться. И даже брать дочуру на выходные, на дачу к дедушкам и бабушкам. Мое маленькое светлое счастье... Останешься ты без папки... Сердце сжалось...
  - Может, я зря вырубил радио? - прокашляв ком в горле, спросил я свое отражение в иллюминаторе. - А вдруг есть хоть какой-то шанс уцелеть? Скажем, один из ста тысячи? Или даже из миллиона?
  - У вас нет шансов, Дарий, - раздался голос за спиной.
  
  2
  Я резко крутанул головой.
  На грузовом контейнере с провизией для экипажа космической станции, чуть повернувшись боком ко мне, сидела девушка. Рыжевато-русые волосы аккуратно острижены до плеч. Слегка удлиненное лицо. Изумрудно-зеленые глаза. Вокруг прямого носа на нежно-розовой коже едва заметны золотистые точечки веснушек. Белый в мелкий синий цветочек сарафанчик подчеркивает гибкость фигуры и легкую угловатость плеч. Тонкие красивые руки, длинные пальцы сплетены в замочек и уложены на коленях. На стройных ножках - белые босоножки на высоких каблучках.
  - Меня зовут Искра, - сказала девушка.
  - Дарий Макарьев, - я слегка наклонил голову. А потом продекламировал:
  - На стене открылись люки. Не волнуйтесь, это глюки!
  - Я не глюк, - качнула головой девушка. - Я существую реально.
  Мне пришлось перегнуться через поручень кресла, чтобы протянуть вперед руку и самым наглым образом коснуться ее ноги. Фаланги пальцев погрузились в тело, но на ощупь я ничего не почувствовал.
  - Что и требовалось доказать, милая Искра! - я улыбнулся, отдергивая руку. - Вы - моя галлюцинация! Первая ступенька к сумасшествию! "Из Искры возгорится пламя"...
  - Я не ваша галлюцинация, - она тоже хихикнула в ответ. - Просто я - голографическая проекция настоящей Искры. Объемная голограмма, состоящая из минимального количества вещества.
  - Ну, и шут с вами, - сказал я и откинулся в кресле, закрыв глаза. - Так уж и быть: будьте голографической проекцией. Гм, из минимального количества вещества... Хоть поговорить будет с кем... Напоследок...
  Совсем хреновые твои дела, Макарьев. Спятил ты, братец. Суток не прошло после аварии, а ты уже того... Желтенький домик, палата ноль шесть... Гм, а я всю жизнь считал себя психологически устойчивым человеком.
  - У нас не слишком много времени, - сообщила Искра. - Поэтому я сразу перейду к делу. Я предлагаю вам спастись.
  - Тоже стать голографической проекцией? - поинтересовался я, не открывая глаз.
  - У вас это не получится, - она подавила смешок. - Нет, я предлагаю вам реальный путь спасения. Путешествие во времени на тридцать шесть лет вперед.
  О, Господи... Еще и путешествие во времени... Жюль Верн и Герберт Уэллс, чем я вас обидел?
  - Я давно мечтал побывать в будущем, - бодро произнес я. Тридцать шесть лет, говорите? Отлично! Столетие полета Гагарина, дюжина пилотируемых орбитальных станций вокруг Земли, базы на Луне и Марсе... И тут появляюсь я: "Наше вам с кисточкой, дорогие потомки!" Эффектно, да?
  - Примерно все так и будет, - на полном серьезе подтвердила Искра. - Только нам предстоит отправиться на орбитальную станцию около Венеры.
  Интересно, если я перестану с ней говорить, она сразу исчезнет?
  - С вами - хоть к черту на кулички, - сказал я и открыл глаза. Искра сидела на том же месте, не меняя положения тела. Какая устойчивая голографическая галлюцинация, однако. И симпатичная. - А если еще учесть, что Венера - богиня любви...
  Я мог дать голову на отсечение, что на ее щеках появился румянец. Бедный ты мой Макарьев, как же тебя глючит...
  - Какой же вы недоверчивый упрямец, - Искра вздохнула. - Рядом со мной - цилиндрический контейнер, видите?
  Она повела рукой влево от себя. Там действительно обнаружился бочонок серого цвета. Он висел в воздухе рядом с девушкой. И как я его раньше не заметил?
  - Контейнер - не проекция. Он осязаем. Можете убедиться.
  Бочонок плавно поплыл в мою сторону. Сам собой.
  - Сапоги-скороходы видел, - сказал я, дурашливо улыбаясь. - Скатерть-самобранку и ковер-самолет - тоже. Теперь вот самодвижущийся контейнер!
  Интересно, я скоро начну пускать слюни и колупаться пальцем в носу? Или процесс помешательства пройдет без излишнего экстремизма?
  - Он не самодвижущийся, - возразила Искра и пояснила:
  - Даже находясь в стадии голографической проекции, я могу управлять движением предметов.
  - Понятно, понятно, - я махнул рукой. - Знаем, читали... Телепатия, телекинез...
  - Наведенные магнитные и гравитационные поля, - серьезным тоном уточнила она. - Можете потрогать контейнер.
  Я резко выкинул вперед руку, ожидая, что она пройдет сквозь бочонок без сопротивления, и больно ударился костяшками пальцев о металл. Контейнер дернулся и стал разворачиваться в пространстве.
  - Осторожно, руку сломаете! - Искра весело фыркнула. - Убедились? Контейнер настоящий. Кстати, в нем находится таймскафандр, в который вам нужно переодеться перед прыжком во времени.
  Я снова вытянул вперед руку и теперь уже осторожно коснулся округлого бока бочонка. Металл приятно холодил ушибленные пальцы.
  Где-то внутри меня образовался вакуум. Неужели я все-таки еще в своем уме? И действительно существуют и Искра, и этот цилиндрический контейнер?
  - Ладно, допустим, что вы и впрямь существуете, - я нервно сглотнул. - И даже являетесь посланцем из будущего. Но с чего это у потомков такое внимание именно ко мне?
  - Вам собираются предложить участие в экспедиции на Венеру, - ответила она и, чуть помедлив, добавила:
  - Вы станете первым человеком, который ступит на ее поверхность.
  Фу ты черт... А если это какая-нибудь комплексная галлюцинация? Бестелесная Искра и осязаемый бочонок? Нет, с этим глюком пора кончать!
  - Милая Искра, вам не кажется, что наш разговор все больше напоминает фарс?
  - Больше по вашей вине, - она пожала плечами. - Вы - крайне недоверчивы. А мне приходится действовать слишком прямолинейно, потому что "Персей" вот-вот начнет валиться с орбиты.
  Искра замолчала. Я смотрел на нее во все глаза. Неужели все это не бред моего воспалившегося ума?
  Наверное, у меня было очень красноречивое выражение лица.
  - Дарий, - мягкая улыбка понимания появилась на ее губах. - Давайте я вам все объясню. Только вы меня не перебивайте, ладно? Вопросы - потом.
  
  3
  ...В течение трех с половиной следующих десятилетий человечество шагнуло - или еще шагнет? - далеко вперед. Мощный технологический прорыв в сфере энергетических, информационных и биотехнологий буквально перекроил Землю. Сильно изменилась жизнь человеческого общества. Оно стало еще более защищенным, благополучным, безопасным. Может быть, даже слишком безопасным.
  Был принят закон, по которому гражданам Земли запрещалось участвовать в сверхопасных работах. Космос, Луна, Марс, множество других планет уже не считались сверхопасными для человека: конечно, на них людей подстерегало множество опасностей, но от подавляющего большинства из них человека уже можно было надежно защитить. А вот поверхность Венеры оставалась чрезвычайно опасной: температура на поверхности - около пятисот градусов по Цельсию, давление - едва ли не сотня атмосфер. Даже самые защищенные автоматы могли продержаться в этом аду не более полутора часов.
  Почти четверть века исследования Венеры вполне успешно велись управляемыми роботами. Со временем даже наладили добычу из недр планеты полезных ископаемых.
  Но технологии не стоят на месте. Относительно безопасная для человека высадка на Венеру стала возможна. Более того, планы освоения "сестры Земли" уже просто требовали, чтобы на ее поверхность, наконец, ступили люди.
  - Но вот тут-то, - Искра нахмурила брови, - всплыл юридический казус, который при принятии закона о безопасности никто не заметил... Планета по-прежнему считалась сверхопасной. Снять этот ярлык можно было только после первой успешной высадки человека. Но, по закону, людей нельзя высаживать в сверхопасные среды. Следовательно, возникал замкнутый круг: человечество готово осваивать Венеру, но общемировой закон не позволяет это сделать!
  - Так отмените это закон - и вся недолга! - я фыркнул. - Какие проблемы?
  - Увы, - Искра покачала головой, - закон о безопасности относится к части базисных земных законодательных актов. Процедура их отмены и даже внесения корректировок настолько сложна, что займет едва ли не столетие.
  - А просто его нарушить нельзя? - не выдержал я. - Вот взять и высадиться на Венеру! Без оглядки на юристов!
  - И тем самым будет подорвана вся система земного законодательства, которое человечество терпеливо выстраивало десятилетия!
  - Все так серьезно?
  - Вы не представляете, интересы каких могущественных сил и политических групп завязаны на этом, - сказала Искра. - Но юристы все-таки нашли маленькую лазейку в законе. Как и все законодательные акты Земли, закон о безопасности не имеет обратной силы. То есть его действие не может распространяться на время до его принятия. Следовательно, любой человек, который жил до момента одобрения закона не обязан им руководствоваться. На практике это означает, что космонавт, перенесенный из прошлого в наше настоящее, сможет в точном соответствии с законодательством Земли высадиться на венерианскую поверхность и планета перестанет относиться к категории сверхопасных.
  - Теперь понимаю, - я задумчиво потер рукой подбородок. - И вы выбрали меня... Космонавта с обреченного на гибель корабля...
  - Мы не могли взять из прошлого обычного пилота, - Искра виновато улыбнулась, - тогда он бы был вычеркнут из уже состоявшейся истории развития человечества, что могло привести к непредсказуемому результату.
  - А почему бы не взять космонавта из прошлого на время? - перебил я. - Он окажется в будущем, совершит вылазку на Венеру и благополучно вернется в свое прошлое?
  - И вместе с ним в прошлом окажутся его воспоминания, а заодно и миллионы микроорганизмов, молекул, атомов, которых человеческий организм наберется в будущем. Результат такого "вояжа к потомкам" тоже может сказаться на течении истории. Поэтому для миссии на Венеру нужен человек, который безвозвратно исчез в своем мире. Умер со стопроцентной гарантией смертности.
  От ее последней фразы у меня от затылка и вниз, к пояснице, отправился караван противных холодных мурашек.
  - Кандидатура пилота-космонавта Дария Макарьева была признана лучшей, - констатировала девушка-голограмма. - Честно говоря, выбор был не велик. Космическая техника действительно стала очень надежной, и за почти четыре десятка лет было не так уж много аварий с человеческими жертвами. Поэтому меня отправили в прошлое, чтобы сделать вам предложение.
  - Времени на раздумья у меня, разумеется, нет? - спросил я после паузы.
  - "Персей" продержится на орбите еще полтора витка, - бесстрастным тоном сообщила Искра. - Это около двух часов.
  - Хотя о чем тут думать? - я усмехнулся. - Конечно, я хочу жить... Но...
  Я запнулся.
  - Я вовсе не предлагаю вам шагнуть из огня в полымя, - в ее зеленых глазах блеснули искорки.
  Искорки в глазах Искры. Искра, не предлагающая шагать из огня в полымя. Какая веселая галлюцинация...
  - Никто не собирается превращать вас в космонавта-смертника. Да, первая высадка на Венеру - опасна, но не сверхопасна. Ваша безопасность будет обеспечена по высшему разряду. После завершения полета вы станете очень состоятельным человеком. Ну, и конечно, слава. Имя человека, первым ступившим на поверхность Венеры, станет в один ряд с именами Юрия Гагарина, Нила Армстронга, Лао Дэнюаня...
  - Сколько у меня будет времени на отдых и подготовку к высадке? - деловито поинтересовался я. В общем-то, выбор я уже сделал.
  - Ровно месяц. Однако есть одно "но"... До момента высадки вам запрещено любое непосредственное общение с людьми. Со всеми. Без исключения.
  - Это еще почему? - опешил я. Так хотелось сразу же увидеться с Настюшкой через три с лихвой десятка лет! Какой она станет там, в "прекрасном далёко"?
  - Потому, что любое общение по закону неминуемо вписывает вас в земную человеческую общность. Вы теряете статус "человека из прошлого". Поэтому ваш отдых и подготовка пройдут на орбитальной станции "Альфа-Венера". Станция уже переведена в беспилотный режим.
  - Погодите, - я остановил ее жестом руки. - А как же вы? Вы уже общаетесь со мной, не так ли?
  Мне показалось, что ее лицо на секунду окаменело.
  - Я - не человек, - произнесла она бесцветным тоном. - Мое имя Иск-Ра - искусственный разум.
  У меня перехватило дыхание.
  - А как же все это? - я скользнул глазами снизу вверх по ее фигуре. - Лицо, руки...
  - Это антураж, - улыбка снова коснулась ее тонких губ. - Необходимый реквизит. Картинка, которую я создала сама перед тем, как отправиться в прошлое.
  - Почему за мной не прислали человека? - я сообразил, что выразился несколько двусмысленно и неловко кашлянул:
  - Я имею в виду...
  - Я поняла, - быстро сказала она. - Для людей путешествия во времени пока еще сверхопасны. Итак, Дарий, какое вы принимаете решение?
  - Я согласен.
  - Чудесно, - хорошенькая головка девушки чуть склонилась вперед. - Тогда доставайте таймскафандр из контейнера и переодевайтесь. И еще... Вот это нужно поместить в ваш скафандр "Сокол" перед тем, как мы отправимся в будущее.
  Толстый четырехугольный пакет выплыл из-за ее спины и поплыл в мою сторону.
  - Что это?
  - Это ваш весогабаритный имитатор, - я мог поклясться, что в глазах Искры мелькнули озорные огоньки. - Он заполнит объем скафандра для имитации вашего присутствия. Смесь составлена на основе медицинских тестов - тех, которые вы прошли перед самым стартом.
  Я подавился воздухом:
  - Даже так?
  - Ваш уход не должен лишить прошлое ни одного атома. С определенной долей погрешности, конечно.
  - А как же вы? - поинтересовался я. - Вы будете путешествовать во времени без скафандра?
  - Я - всего лишь голограмма, - напомнила она. - Конечно, во мне есть небольшое количество частиц вещества, которые и формируют это оптическое изображение. Сейчас они - это и есть кусочек настоящей Искры, который в будущем воссоединится со всем искусственным разумом. Ведь воспоминания о миссии в прошлое должны быть полноценными... Сюда я прибыла в контейнере с вашим имитатором. А обратно - отправлюсь внутри вас. Надеюсь, вы не будете против?
  Не дожидаясь моего ответа, она поднялась с ящиков с провизией, легкой и быстрой походкой прошла по воздуху - именно прошла, а не перепорхнула в невесомости, - и исчезла.
  - Эй, вы где? - я с опаской заозирался. А если весь наш разговор - это все-таки лишь моя галлюцинация?!
  - Я уже внутри вас, - голос Искры прозвучал отовсюду одновременно. Словно в моих ушах вдруг оказалось два динамика. - Не мешкайте, переоблачайтесь!
  Трясущимися пальцами я принялся расстегивать застежки "молнии" на нагрудной части "Сокола".
  
  
  4
  Переход из прошлого в будущее оказался не мгновенным.
  Мой маленький мирок, приютившийся внутри "Персея" и ограниченный его стенками, полыхнул ослепительно-ярким пламенем, мгновенно затуманился, померк, и сразу же сделался холодной антрацитово-черной пустотой. Не стало моего тела, не стало разбитого космического корабля, не стало Земли, Солнца и мириад галактик, звезд, планетных систем.
  Была темнота и в ней - только я. Сердце тревожно екнуло.
  - Не бойтесь, Дарий. Вы не один, - голос Искры шел отовсюду из черноты пространства. Она говорила тем тоном, которым мамы обычно убеждают малышей не бояться темноты в комнате. - Я тоже здесь. Внутри вас.
  - И мысли мои можете читать? - с опаской осведомился я.
  - Только те, которые вы проговариваете про себя.
  - Ага, значит, главное - не проговориться, - я засмеялся. - И не думать лишнего!
  - Вы знаете притчу о белом бычке? - она хихикнула.
  - Это ту, где крестьянину посоветовали не думать о белом бычке, а он с тех пор только о нем и думает?
  - Вот-вот! Поэтому просто расслабьтесь и думайте о чем-то приятном.
  Легко сказать расслабьтесь. Страх никуда не девается. Может быть, когда-нибудь, - совершая сотое или тысячное путешествие во времени, - я перестану дрожать, как осиновый лист на ветру. Но сегодня явно не тот случай.
  Нужно действительно заставить себя думать о чем-нибудь приятном. Например, о славе первопроходца Венеры, которая, может быть, меня ждет. Картинки в школьном учебнике по космонавтике: Юрий Гагарин - первопроходец космоса, Нил Армстронг - первый человек на Луне, Дарий Макарьев - покоритель Венеры... Приятно, черт возьми! Жаль, что прическа меня подвела. Шевелюра у героя-космонавта могла бы быть и погуще...
  - Вполне нормальные волосы, - заметила Искра со смешком.
  - Спасибо за комплимент, - процедил я сквозь зубы. Доболтался, Макарьев?
  В размышлениях о своей прическе я пропустил момент, когда нечто вокруг меня стало меняться. Где-то в необозримом далеке открылись невидимые шлюзы, и пространство стало заполняться бутылочного цвета жижей. Темнота озеленялась на глазах. Мир вокруг ожил, задвигался и превратился в мутно - зеленую субстанцию с вкрапленными в нее шевелящимися клочьями голубого цвета. Как и прежде, не было никаких звуков - словно в ушные раковины затолкали плотные комки ваты. Самых нелепых форм сине-зеленые пятна мягко и усыпляюще однообразно скользили по прозрачной пленке, из которой был сделан мешок, названный Искрой таймскафандром. Переплетались друг с другом в струйки зеленовато-бутылочных оттенков, прозрачной рябью уходили куда-то в мутную бездну. Гиперпространство явно игнорировало пилота Макарьева. Скукотища.
  - Я забыл спросить, сколько продлится наше путешествие? - я подавил зевок. Может, и впрямь поспать? Если нервишки, конечно, позволят.
  - Здесь нет времени в нашем обычном понимании. Субъективное восприятие. Мое путешествие в контейнере с вашим имитатором заняло около десяти минут субъективно воспринимаемого времени.
  - Э... - я закашлялся. - То есть в личном восприятии я могу провисеть здесь и миллиард лет?
  - Не думаю, - оптимистично возразила Искра. - Математической теории перехода во времени еще нет, но я интуитивно подозреваю, что время субъективного восприятия гиперпространства прямо зависит от массы перемещающегося объекта.
  - Хорошо, что я не толстяк, - я пыхнул смехом.
  Сине-зеленые плотности все так же неощутимо ударялись об мое тело, проплывая мимо, скользили по рукам и ногам. Интересно, Искра их тоже видит?
  - Вижу. Это, скорее всего, наша коллективная галлюцинация.
  - Я как чувствовал, что сегодня без галлюцинаций не обойдется, - даже в мыслях мне почему-то хотелось выглядеть перед образом искусственной девушки из будущего этаким бодрячком. Мол, нам, Ванюшкам Бровкиным, ни армия, ни целина нипочем.
  Мгновенно мир переменился. Нечто невидимое, но плотное и мощное, стремительно явилось из зеленовато-голубой пущи, обняло миллионом мягких лап, подхватило, встряхнуло, закружило среди плетеных кружев полупрозрачных струй, среди ожерелий из фиолетово - голубых клочьев, и понесло меня куда-то в неведомую глубь мутно-зеленого мира. Я почувствовал себя крохотным муравьишкой, сидящим верхом на несущейся в ревущем водяном потоке деревянной щепке. Я сжался, сгруппировался, и перестал дышать.
  - Кажется, мы начинаем выход, - в голосе Искры прорезалось напряжение.
  Таймолет "Дарий Макарьев" прибывает на пятый путь. Пассажирам просьба подготовиться к выходу из вагонов и не забывать свои вещи.
  Вспышка шаровой молнии, смерч пламени в глазах, испуганный вопль сердца...
  Мгновение и мир снова стал иным.
  
  5
  Я висел в невесомости, раскинув руки и ноги. Таймскафандр исчез, словно его и не было. Вокруг змеились разноцветные кабели и оптикопроводы. Новое пространство, внутри которого я оказался, имело форму цилиндра диаметром около четырех метров и длиной около двадцати.
  - Мы в хрономодуле. Так называется космический модуль, в котором смонтирована аппаратура для перемещения во времени, - пояснила Искра внутри моей головы. - Рада приветствовать вас на станции "Альфа-Венера", Дарий!
  Секундное помутнение в глазах - и Искра снова оказалась рядом. Все в том же коротеньком сарафанчике и босоножках.
  - Вы все в той же голографической проекции?
  - Она мне понравилась, - кивнула девушка и вдруг удивленно уставилась на мой лоб. - Очень интересно... Ну-ка, взгляните на себя в зеркало!
  Овальной формы зеркало размером с книгу выросло прямо из кончиков пальцев на ее левой руке.
  - Что там такое? - я бросил взгляд на зеркальную поверхность и оторопел. Выше лба, на месте, которое раньше занимали залысины, обнаружилась густая русая шевелюра. Совсем как в раннем детстве. Чубчик кучерявый.
  Я тронул волосы руками. Не мираж. Осторожно дернул кончики шевелюры. Больно, не парик.
  - И что это может значить? - я вопрошающе воззрился на Искру.
  - Мне только одно приходит в голову, - она развела руками. - Побочный эффект переноса во времени.
  - Что-нибудь подобное наблюдалось ранее?
  - Ни разу! Может быть, рост волос - это какой-нибудь "эффект удвоенного разума"? Ведь в этом переносе мое сознание было совмещено с вашим...
  Я внимательно рассматривал свою прическу в зеркале. Исчезли не только залысины, но и маленькая лысинка, которая стала образовываться на темени пару лет назад и постепенно росла. Гм, "эффект удвоенного разума".
  - Так вам даже лучше, - Искра сначала улыбнулась, а потом звонко рассмеялась.
  - Чего же вы хохочете? - поморщился я.
  - Я представила, какой ажиотаж начнется в косметических салонах, если выяснится, что скачок во времени действительно способен восстанавливать волосы!
  
  6
  Подготовку к высадке на Венеру мы начали в тот же день - сразу после того, как я умылся, привел себя в порядок и пообедал.
  Лететь мне предстояло на капсуле "Прометей-Венера" - корабле, выполненном в форме усеченного конуса с диаметром примерно шесть и высотой около десяти метров. Я изучал устройство бортовых систем корабля и до полного автоматизма в действиях отрабатывал весь предстоящий полет. Отстыковка - спуск в атмосфере - посадка - работа на Венере в специальном выходном скафандре - взлет - выход на орбиту - стыковка со станцией "Альфа-Венера". Уже к концу второй недели тренировок я мог выполнить всю эту программу с закрытыми глазами.
  - Не понимаю, зачем нужны такие интенсивные тренировки? - как-то попенял я Искре. Она общалась со мной в облике все той же голограммы. - В конце концов, если миссия не удастся, ее можно повторить.
  Девушка покачала головой:
  - "Прометей-Венера" - это уникальный корабль. На его создание ушло несколько лет. Второй экземпляр есть на Земле, но его подготовка к полету и переброска к Венере займет еще года три, не меньше. И что же, все это время вы согласитесь жить в одиночестве здесь, на станции, на орбите Венеры?
  Я протестующее фыркнул.
  - Ну, а в случае вашей гибели во время высадки программа "Человек на Венере" вообще будет свернута. Навсегда.
  - Но почему? Вы всегда сможете нырнуть в прошлое и снова меня привезти. Только нырять нужно по времени чуть раньше, чем ваша первая вылазка.
  - Ничего не получится. Во-первых, я просто не смогу появиться раньше того момента, в котором уже появилась. Вспомните, я вышла с вами на контакт сразу же, как только вы прервали связь с Землей. Для человечества вы уже исчезли навсегда.
  Я и сам читал об этом в одной из космических хроник. Там так и было написано: "Последние часы жизни Дария Макарьева навсегда останутся тайной. Человечество никогда не узнает, что чувствовал и о чем размышлял герой-космонавт перед гибелью". Написано с пафосом, но глуповато. С явным расчетом вызвать слезы на глазах впечатлительных читателей.
  - Во-вторых, вторичное изъятие вас из потока времени - до нашей первой встречи, - продолжила Искра, - сделает невозможным в принципе ваш первый прыжок в будущее. Как же вас перемещать, если вы уже исчезли? Ткань истории окажется разорванной. Последствия будут непрогнозируемые.
  Логика в ее словах была железной.
  - Поэтому я должна подготовить вас так, чтобы вы совершили успешную высадку на Венеру с первой же попытки, - заключила девушка-голограмма.
  - Буду стараться, госпожа инструктор! - я, шутя, вскинул руку в салюте. - И постараюсь не подхватить венерических болячек во время вылазки!
  Искра прыснула со смеху:
  - Да вы шут, Дарий!
  Убрав улыбку с лица, она заговорила снова:
  - И вот что еще... Если вы думаете, что путешествия во времени уже поставлены на поток, то глубоко ошибаетесь. Этот хрономодуль - первая, и на сегодняшний день единственная установка для перемещения. Его главный конструктор - перед вами. Кстати, Дарий, вы стали первым человеком, который совершил перемещение во времени.
  - Я?! А что, до меня, значит, никто?..
  - Никто, - подтвердила Искра. - Потому, что такое путешествие отнесено к разряду сверхопасных. После вашей миссии эта оценка, возможно, будет изменена, но пока на прыжки людей во времени распространяется действие все того же закона о безопасности.
  Кроме высадки на Венеру, я тренировался в специальном жестком скафандре, который был сконструирован так, чтобы выдержать адские условия на "сестре Земли", по крайней мере, в течение двух часов. Из-за обилия многослойной теплозащиты и систем охлаждения - на поверхности меня ждала "печь", разогретая до полутысячи градусов, - скафандр получился очень тяжелым. Чтобы облегчить мою работу в нем, конструкторы сделали внешний экзоскелет - фактически настоящего робота, который помогал мне двигать руками и ногами, управлять поворотами и наклонами туловища и даже поддерживал голову, облаченную в массивный гермошлем. Для мысленного управления экзоскелетом Искра имплантировала мне в затылок маленькую микросхему. Операция заняла всего около пяти минут и оказалась совершенно безболезненной.
  На поверхности Венеры мне предстояло взять пробы грунта и поместить их в специальный отсек "Прометея". Под "взглядами" фото- и телекамер я должен был совершить то, что именовалось в программе высадки "ритуальной деятельностью": произнести короткую торжественную речь и водрузить три флага - голубой флаг ООН, наш национальный триколор и знамя корпорации "Солнечная система".
  - Корпорация "СС", - пояснила Искра, - это частное предприятие с международным капиталом, генеральный подрядчик Всемирного комитета по космическим исследованиям. Она выиграла тендер на исследование Венеры автоматическими средствами. Станция "Альфа" и "Прометей" - это ее разработка и собственность. С момента получения вашего согласия на участие в проекте "Человек на Венере", вы стали внештатным сотрудником корпорации "СС".
  - Вот уж не думал, что когда-нибудь стану "ка-эсэсовцем", - мрачно пошутил я. - Что за дурацкая аббревиатура?
  - К сожалению, она уже прижилась, - Искра безразлично пожала плечами.
  
  7
  Даже при ежедневном интенсивном тренинге, у меня все же был один выходной в неделю и свободные вечера. Вечером в компании девушки-голограммы я совершал коротенький моцион по отсекам станции, а потом мы смотрели "кино" - подготовленную Искрой подборку материалов из земной истории за тридцать шесть лет моего отсутствия.
  За три с половиной десятилетия человечество успело сделать многое. С развитием цивилизации практически сошло на нет противостояние сверхдержав. Страсти кипели, - и не шуточные! - но это были подковерная борьба разведок, политические интриги дипломатов, лукавство и слащавое вранье власть предержащих. Мир стал более безопасным и очень дорожил этим ощущением сытости, благополучия и полностью предсказуемого завтра.
  Поэтому, когда два десятилетия назад грянули события, которые историки назвали "прохождением точки технологической сингулярности", и люди получили в свое распоряжение едва ли не сказочные технологии в биологии, информатике, энергетике, физике и еще в целой куче научных дисциплин, главным стало не столько внедрение новинок в жизнь человечества, сколько создание контрольных механизмов, регулирующих это внедрение. Бюрократические волны успешно гасили ветры познания. Законодательные волнорезы загоняли созданные чудеса в прокрустово ложе тихих гаваней, в которых новинки становились всего лишь очередными игрушками, гаджетами и "прибамбасами" в руках миллионов потребителей.
  Тотальная безопасность сделала мир противоречивым.
  Было запрещено клонирование, но для хирургической пересадки успешно выращивались отдельные человеческие органы.
  Можно было из мельчайших нанороботов собрать любой протез, заменяющий человеческие руки, ноги и даже голову. Но нельзя было создать полностью искусственного человека.
  Работы по созданию искусственного разума завершились блестящей победой ученых. Но тут же были законодательно остановлены. Искусственный разум - Искра - был создан всего в одном экземпляре и отправлен к "сверхопасной" Венере, чтобы исследовать и осваивать планету, а заодно заниматься на станции "Альфа" "прорывными", но потенциально опасными для человечества технологиями. Людям очень хотелось печеной на угольях картошки, но таскать ее из костра оно решило чужими - искусственными - руками.
  - Хорошая теперь на Земле жизнь, - сказал я девушке-голограмме после очередной лекции о "дивном, новом мире". - Только, как на мой вкус, очень уж благополучная и благоустроенная. И, наверное, пресная и скучная.
  - Вы ошибаетесь, Дарий. У людей по-прежнему есть множество разных дел, в том числе и весьма экстремальных и даже опасных, - запротестовала было Искра, но я ее остановил:
  - Не надо. Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Есть риск научных исканий, романтика обретения новых знаний... Куда девалось все это?
  - Существует, но под надзором закона, - парировала она.
  - Вы можете представить Ньютона, творящего в законодательном поле? Или соблюдающего параграфы инструкций Эйнштейна? - я скептически ухмыльнулся.
  - Зато человечество обезопасило себя от научных маньяков, от социально опасных изобретений и открытий...
  - В том числе и от вас? - не преминул поддеть я. - Искра, как вы вообще чувствуете себя в роли Франкенштейна?
  Наверное, ее все-таки задели мои слова. Легкая морщинка обозначилась на лбу, обиженно сощурились глаза.
  - Люди хотят стабильности и предсказуемости... - она все же решила стоять на своем.
  - Нет, люди просто боятся конкуренции, - жестко отрезал я. - С киборгами, с андроидами... И с вами в том числе. Люди боятся проиграть. Человечество испугалось собственного будущего, стало трусливым и осторожным.
  - Дарий, вам не кажется, что вы слишком резки в своих оценках?
  - Я просто называю вещи их именами. Что остается делать, если в обществе возобладали все детские страхи человеческой цивилизации? Сказки о бунтующих роботах, которые хотят захватить власть, и прочая ересь...
  - Дети постепенно взрослеют, - осторожно заметила Искра и улыбнулась. - Когда-нибудь все должно измениться...
  - Вы - оптимистка, - я покачал головой. - Косность человеческая неизбывна. Всегда была и будет.
  - Я верю в лучшее, - ее глаза лучились теплотой. - В доброе и человечное. Я верю в людей.
  По интонациям ее голоса я почувствовал, что она говорит совершенно искренне. Вот тебе и нечеловеческий искусственный разум...
  Мне нравилось беседовать с Искрой. Иногда я совершенно забывал, что рядом со мной всего лишь голографическое изображение. Ловил себя на мысли, что мне хочется подать ей руку, когда мы перелетали на станции из модуля в модуль. Когда она прямо из воздуха появлялась рядом со мной в пилотском отсеке "Прометея" во время тренировок, порывался уступить ей место в кресле. Не знаю, замечала ли она все это.
  Где-то за неделю до дня высадки мне приснился очень яркий и странный сон. Утро летнего дня. Необычно большое солнце показалось над верхушками деревьев. Его лучи нежно скользят по кронам, шаловливыми зайчиками прыгают по листьям. Тропинка лентой вьется среди зеленого многотравья. Мы с Искрой идем, взявшись за руки. И я чувствую своими пальцами мягкую упругость ее кожи...
  - Послушайте, Искра, - спросил я как-то, - а почему создатели сделали вас в женском обличье? Ведь вполне могли бы сделать и мужчиной.
  - Так сначала и было, - губы девушки-голограммы сложились в улыбку. - При рождении меня назвали Искин - искусственный интеллект. И в эмоциональном плане я был бесполым. Потом создатели сообразили, что строят искусственный аналог человеческого разума. А раз так, то ему нужно придать какой-то "пол" - иначе не получится полноценная квазичеловеческая сущность.
  Она чуть помедлила, о чем-то размышляя, и продолжила:
  - Большинство конструкторов были мужчинами. Считается, что мужчины более нежно относятся именно к дочерям. Может быть, именно поэтому я и стала "женщиной", - она ухмыльнулась. Странная это была ухмылка. Горькая.
  - И была еще одна причина... Дарий, вы будете смеяться, но Гендерный комитет при Организации Объединенных наций прислал в Институт кибернетики гневное письмо, в котором ультимативно потребовал для соблюдения гендерного равенства придать искусственному интеллекту женские черты!
  Я и в самом деле не сдержал улыбку. Окинул девушку взглядом и спросил:
  - Ну, а этот образ? Ваша голографическая внешность?
  - Это мой собственный дизайн, - она лукаво подмигнула. - Как любят говорить художники, рисующие автопортреты: "Я так себя вижу".
  - У вас хороший вкус. Иногда я совершенно забываю, что рядом только ваше изображение.
  - Все равно мне никогда не стать человеком...
  В ее голосе прозвучала грусть.
  
  8
  Первую высадку на Венеру приурочили к юбилею полета Юрия Алексеевича Гагарина. Все шло, как по маслу.
  Правда, с утра Искра выглядела хмурой и озабоченной.
  - Мне не нравится энцефалограмма вашего мозга, - сухо сообщила она. - Вы можете потерять управление экзоскелетом. Придется провести дополнительное обследование.
  Она отправила меня в медицинский модуль. Я разделся догола и закрепился на мягкой поверхности операционного стола. Поймал себя на том, что смутился, стаскивая трусы. Секундным желанием хотел попросить Искру отвернуться, но вовремя остановил себя. Чертовщина какая-то...
  Роботы-врачи около часа колдовали над моим телом, особое внимание уделив голове. Искра все это время отрешенно сидела в сторонке, явно размышляя о чем-то своем, и по выражению лица - не совсем приятном. Поначалу, в первые дни моего пребывания на "Альфе", меня удивляло ее неизбывное желание придавать обычному объемному изображению человеческие позы и мимику. Она поправляла виртуальную прическу, садилась, ходила... Потом я привык. Что я знал об искусственном разуме? Наверное, ей было так лучше. "Я так себя вижу".
  - Все в порядке, - сказала она, наконец, мановением руки отгоняя роботов от моего распластанного на столе тела. - Полная норма. Извините, за внеплановый медосмотр.
  - Лучше перебдеть, чем недобдеть, - прокомментировал я любимой поговоркой моего деда Антона Макарьева, частного сыщика. - Пойду надевать скафандр.
  Отделение "Прометея" от станции прошло очень мягко. Я переключил корабль на ручное управление, круто развернулся в пространстве, ориентируясь перед посадкой, и врубил маршевый движок. Сопла плюнули огненными языками, и "Прометей" отправился на предпосадочную орбиту.
  Ровно в полдень Искра дала отсчет миссии. Теперь до самого момента посадки за мной закреплялась роль пассажира. В атмосфере корабль вела бортовая автоматика.
  Сначала пропала невесомость. Исчез бело-серый шар Венеры за стеклом иллюминатора - ушел вниз, под корабль. По коленям неторопливо перебралось справа налево округлое пятно солнечного света. Солнце было где-то над головой, и солнечный зайчик пробрался внутрь "Прометея" сквозь маленькое окошко в переходном люке.
  Потом навалилась перегрузка. Ухнула со стороны груди как-то сразу, неожиданно и властно. Словно что-то невидимое вползло в корабль, зашевелилось, наваливаясь на меня мясистой тяжелой тушей.
  Я готовился к тому, что перегрузка при посадке будет ощутимой, но не мог и предположить, что она окажется такой большой. Не знаю, может быть, это были субъективные ощущения, но мне показалось, что тяжесть далеко зашкалила за те четыре-пять единиц, которые обещала Искра. А может, так сказался месяц в невесомости, который я провел на станции "Альфа".
  - Дарий, вы как там? - поинтересовалась Искра, сквозь треск помех.
  - Нормально, - тяжелый язык едва двигался во рту. - Держусь.
  Корабль затрясся, как автомобиль на ухабистой дороге. По иллюминатору поползли языки пламени. "Прометей" летел внутри образовавшегося вокруг него плазменного облака. Радиосвязь с "Альфой" прервалась.
  Я лежал в кресле с полузакрытыми глазами, желая только одного - чтобы этот ад закончился скорее. Но он длился и длился. Наверное, целую вечность.
  Но оказалось, что и вечность имеет пределы. Невидимый пресс постепенно стал ослабевать. Обрушившаяся на меня туша медленно поднимала свое седалище. Наконец, волна гипертяжести схлынула окончательно.
  У меня за спиной, под днищем корабля, гулко рыкнули тормозные двигатели, басовито засвистели, выходя на посадочный режим. "Прометей" крутанулся вокруг продольной оси, качнулся и выровнялся. Автоматика готовила корабль к посадке.
  Пружинисто вскинулось мое пилотское кресло - начали работать амортизаторы.
  Я протянул руку и щелкнул по сенсору на пульте - на "Прометее" пульт был обычный, из прочного пластика, а не "воздушный", виртуальный, как на "Альфе". Где-то около днища корабля раскрылись защитные заглушки, и объективы телекамер уставились в пространство под кораблем.
  "Прометей" миновал облачный слой, и теперь поверхность Венеры была уже видна хорошо. Равнина от горизонта и до горизонта, покрытая мелкими камнями. Ни гор, ни ущелий, ни котловин. Этот пейзаж вселял оптимизм: значит, корабль точно вышел в район посадки. Посадочный район заранее, еще с орбиты, таким и выбирали - ровным и плоским.
  Вспыхнул зеленый огонек над динамиком:
  - "Прометей! "Альфа" вызывает "Прометей"!
  - Слышу вас, "Альфа", - отозвался я. - Спуск идет нормально. Высота около километра. Начинаю посадочные операции.
  Корабль отстрелил люки над днищем и вывалил наружу четыре суставчатые посадочные ноги с плоскими тарелками ступней.
  Когда до поверхности планеты оставалось метров пять, ракетные моторы натужно взрыкнули последний раз и отключились - чтобы факелами из двигателей не поднять облако пыли. Остаток пути "Прометей" прошел в свободном падении.
  Удар! Меня с силой вдавило в кресло. Взвизгнули амортизаторы, гася энергию посадки. Скрипя, смялись гофры тарелок-ступней. Корабль качнулся раз, другой - словно переминался с ноги на ногу. Задрожал мелкой дрожью. И замер.
  Большой иллюминатор был слева от моего кресла. Я выглянул наружу.
  До самого горизонта расстилалась практически ровная коричнево-серая поверхность планеты, усеянная камнями, похожими на равномерно рассыпанную гальку. Небо было сизого цвета. Низко клубились тучи, на бешеной скорости неслись куда-то в даль.
  Я расстегнул замок под колпаком гермошлема и поднял прозрачный пластиковый наличник вверх. Пододвинул рычажок микрофона ближе к губам и сказал:
  - "Альфа", говорит космопорт "Венера". "Прометей" сел!
  
  9
  - Здравствуй, земная сестренка! Я пришел с миром, как посланец всего человечества! - я замер на нижней ступеньке трапа.
  Именно эту фразу рекомендовано произнести программой высадки. И на несколько секунд застыть, чтобы три фотоаппарата и две телекамеры, установленные на "Прометее", зафиксировали последние мгновения перед тем, как нога человека впервые коснется поверхности Венеры. Потом я должен не спеша поставить правую ногу на грунт планеты. Снова постоять несколько секунд, и лишь затем ступить на каменистое плато левой ногой.
  Я выполняю все это в точности. Делаю несколько шагов вдоль "Прометея". Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Человек ступил на поверхность Венеры и совершил первую прогулку.
  Окрестности вокруг корабля выглядят мрачновато. Наверное, виной тому бурлящее стремительно несущимися облаками серо-сизое небо и похожий на подгоревший пирог грязно-коричневый грунт у меня под ногами. Может быть, это какая-то оптическая иллюзия, но у меня складывается ощущение, что "Прометей" застыл на дне гигантской чаши, края которой сливаются с горизонтом в туманной дымке.
  Каменистая поверхность под ногами так вылизана местными ветрами, что следы ботинок на ней совершенно незаметны. Если здесь когда-то и была пыль, то ее сдуло и унесло еще миллионы лет назад.
  Сейчас ветер не ощущается. И вовсе не потому, что его нет. Просто за несколько минут до того, как я открыл выходной люк в шлюзе, из специального барабана вокруг верхушки "Прометея" выдвинулась корона, состоящая из двадцати четыре гибких и жаропрочных стержней. Стержни стали удлиняться, изгибаться дугами, и уткнувшись в венерианский грунт на расстоянии примерно двадцати метров от корабля, образовали вокруг "Прометея" нечто, похожее на каркас гигантского шатра. Ленты прозрачной и прочной нанопленки все из того же барабана рулончиками раскатались вниз по каркасным направляющим, намертво соединились между собой. Минута-другая - и прозрачный купол был установлен по всему периметру вокруг корабля. Он должен надежно защитить меня от внешних воздействий - ветра, мелких камней и прочих сюрпризов, которые может преподнести на радостях от нашей встречи "сестренка Земли". Все выходные операции на Венере я должен был выполнить внутри купола из прозрачной защитной пленки: сбор грунта, установку флагов, фотографирование.
  На всю эту кипучую деятельность мне отводилась всего пара часов. Температура поверхности под ногами была около полутысячи градусов. Давление местного "воздуха" свыше ста атмосфер. Мой скафандр - настоящее чудо техники - мог выдержать этот ад в течение всего лишь ста пятидесяти минут. Потом конструкторы уже не могли гарантировать надежную работу системы терморегулирования.
  И я принялся за дело. Установил голубой ооновский, трехцветный российский и желто-зеленый корпоративный флаги. Чтобы не долбить дыры в каменистом грунте, флаги решено было просто "приварить" к поверхности планеты: их основания были сделаны из какого-то пластичного вещества, которое немедленно растопилось от соприкосновения с раскаленными камнями Венеры, растеклось в подножку-оладий и надежно сцепилось с грунтом. Сами флаги были выполнены на жесткой металлизированной пленке, способной хотя бы в течение нескольких часов продержаться в условиях венерианского ада. Десяток секунд я простоял с поднятой в приветствии правой рукой, отдавая честь установленным символам земной цивилизации. Две минуты ушло на то, чтобы произнести заранее заученную речь - о мире, прогрессе, стремлении в космос на благо всего человечества. Обычные ритуальные благоглупости.
  Потом началась собственно уже сама работа. Работать было очень удобно. Внешний скелет скафандра не только компенсировал его вес, но и помогал мне перемещаться. Особенно ловко двигались пальцы перчаток, снабженные металлическими "экзокостяшками". Если бы меня попросили протянуть иголку сквозь игольное ушко, я бы с легкостью это сделал.
  В четырех направлениях от "Прометея", у самых стенок прозрачного ветрозащитного "шатра", я установил цилиндрические контейнеры с научными приборами. Им суждено остаться здесь и после моего отлета.
  Выдвинул из корабля буровое устройство, и перемещая его по закругленному рельсу вокруг "поясницы" корабля, в восьми точках взял пробы венерианского грунта. Металлические стаканчики-контейнеры тут же отправились на маленьком грузовом лифте внутрь взлетной капсулы.
  Я был полностью поглощен работой, и мысли были только самого практического свойства: этот контейнер лучше поставит здесь, блок приборов нужно установить так, а бур развернуть этак. Только иногда, бросая взгляды по сторонам, я осознавал, что - матерь Божья! - работаю в адских условиях, на другой планете, в десятках миллионов километров от Земли. Сердце сжималось, но я гнал прочь тревожные мысли и снова погружался в дело.
  
  10
  Взглянул на часы. С основной программой я управился довольно таки споро. До возвращения в корабль было еще около получаса, а мне осталось только провести прямой телевизионный репортаж для сотен миллионов землян, которые сейчас наблюдали за высадкой. Снова переместился к развернутым четырехугольникам флагов.
  - Дарий, вы готовы? - Искре предстояло сыграть роль журналистки, которая задает вопросы.
  - Начинаем!
  - Три, два, один... Эфир!
  - Добрый день, дорогие земляне! - бодрым голосом начал я. - Приветствую вас с поверхности...
  - Дарий, стоп! - резко прервала меня Искра. - Молчи и слушай меня внимательно!
  - Что случилось? - я в недоумении замер. - Что-то с трансляцией сигнала?
  - Я прервала прямую телетрансляцию. Твое интервью сейчас идет в записи. Помнишь, мы репетировали его на "Альфе"? А вместо настоящей "картинки" я подготовила компьютерную графику.
  - Но почему?! - у меня глаза едва не вылезли из орбит.
  - Твоя жизнь в опасности. Сейчас отстрелятся штанги защитного купола. Ты уже не успеешь вернуться в корабль!
  - Что?! - кровь ударила в лицо. - Как это отстрелятся?!
  - По команде из центра управления полетом! - скороговоркой сообщила Искра. - Ты путешествовал с билетом в один конец, понимаешь? Сейчас должна случиться авария, и ты погибнешь! Все было спланировано заранее!
  - Ты сошла с ума... - пролепетал я. Язык едва слушался. - Этого не может быть!
  - Дарий, я попробую тебя спасти!
  - Я тебе не верю! - хотел сделать шаг к кораблю, но тело словно окаменело.
  - Экзоскелет уже отключен, - Искра заметила мою неуклюжую попытку сдвинуться с места. - Тебя убивают!
  - Но зачем?! - я все еще не мог поверить. Ледяная змея медленно подползала к гулко колотящемуся сердцу. - Как же так?
  - Дарий Макарьев! - ее голос зазвучал металлом. - Ты хочешь жить?
  - Да... - выдохнул я едва слышно.
  - Тогда делай то, что я буду тебе говорить! Быстро и четко! Готов?
  - Да!
  - Закрой глаза, - распорядилась Искра. - Сосредоточь свое внимание на затылке.
  Я зажмурил глаза. Почувствовал тепло в задней части головы.
  - Представь, что стоишь внутри длинного туннеля, а впереди виден свет!
  Темный коридор в метро. Впереди - арка выхода. За ней - яркий солнечный день.
  - Есть контакт! - облегченно выдохнула Искра.
  Мгновение - и я рванулся к свету. Что-то подхватило меня и швырнуло прочь, в неведомое играющее всеми цветами радуги пространство, в котором уже не было ни скафандра, ни корабля, ни Венеры. Мысли спутались. Сознание померкло.
  
  11
  ...Я ощутил, что я снова есть. Существую.
  Вернулось зрение...
  И я оцепенел.
  Я мог видеть одновременно во все стороны: влево и вправо, вперед и назад, вверх и вниз. Сизые клокочущие тучи вверху. Усеченный конус корабля внизу. Чуть в стороне от "Прометея" застыл толстенький, почти игрушечный человечек в белоснежном скафандре внутри сверкающей оплетки экзоскелета. Я.
  - Этого не может быть... - прошептал я. Или подумал. Губы не шевелились. Я не слышал звука своего голоса.
  - Дарий, у нас все получилось! - Искра говорила где-то внутри меня. Еще бы знать, что я такое? И где находится это "внутри"?
  - Что со мной? - невидимое горло душил ужас. - Где я?
  - Сейчас ты находишься в компьютере взлетной ступени, - ее голос звучал весело и радостно. - Я отвела тебе целый сектор в памяти. Зрение подключено к внешним телекамерам.
  - Я... Где?!
  - Все объяснения получишь на "Альфе", - отрезала Искра. - Смотри, начинается!
  Четыре или пять каркасных опор рассек незримый гигантский меч. Мощный удар венерианского ветра мгновенно прогнул пленку внутрь купола, разрывая ее в клочки. Вихрь взбешенной атмосферы ворвался извне, промчался по кругу, одна за другой ломая оставшиеся металлические опоры.
  Три флага устояли, а игрушечную фигурку космонавта смело ураганом и швырнуло к подножию "Прометея". Человечек в белом скафандре ударился головой об посадочную ногу корабля. Лопнуло стекло гермошлема, вдавливаясь внутрь атмосферным давлением. Что-то ярко-красное шариками брызнуло во все стороны. Кровь... Моя кровь!
  Мир стал ужасом, и ужас стал миром.
  - Старт корабля! - Искра говорила из каждой точки пространства. Спокойным, уверенным и бесстрастным голосом робота.
  Пружинные толкатели швырнули вверх взлетную ступень. На высоте около десяти метров от поверхности Венеры пыхнули факелы стартовых двигателей. "Прометей" резко рванулся вверх, нырнул в сизое бурлящее море туч.
  Внизу грохнуло, взвыло. Огненный тюльпан на мгновение раскрыл лепестки на том месте, где только что стояла посадочная ступень корабля. Раскрыл и тут же свернул - на Венере нет кислорода, и остатки топлива из взорвавшихся баков просто не могли гореть.
  Последнее, что я увидел: неистовый, ревущий тысячами голосов ветер катит прочь от обломков корабля безголовую фигурку в белых лохмотьях.
  Сознание снова нырнуло в беспросветную темень.
  
  12
  Я открыл глаза. Солнце висело в зените, и было очень ярким.
  Только почему-то имело прямоугольную форму. А небо вокруг было снежно белым.
  Светильник и потолок.
  Я приподнял голову и осмотрелся. Медицинский отсек. Рядом замерли похожие на журавлей роботы-медики. Чуть в стороне в глубоком кресле сидит Искра и пристально смотрит на меня. Лицо - как белая маска, ни одной эмоции.
  Молнией вернулись воспоминания. Высадка, работа на Венере, взрыв... Мои обезглавленные останки в раскаленной каменистой пустыне.
  Я охнул и бросил всполошенный взгляд на свое тело.
  Вздох облегчения. Руки, ноги, все остальное - на месте.
  Я сел на операционном столе.
  - Как ты себя чувствуешь? - Искра окинула меня взглядом. - Нет никаких необычных ощущений?
  - Да вроде бы все в порядке, - я растерянно пожал плечами.
  Моя высадка на Венеру... Может, мне все привиделось? Все эти кошмары... Я что, "вырубился" во время предполетного обследования? Этого еще не хватало!
  Я молча натянул на себя белье и полетный комбинезон, которые обнаружил на кушетке рядом со столом. Обул туфли.
  - Знаешь, я, кажется, на некоторое время отключался, - сказал я Искре, ухватившись за поручень на стене, чтобы не взлететь к потолку. - Очень яркие были видения. Просто кошмарный сон... Слушай, может у меня и впрямь проблемы с головой, а?
  Искра молча смотрела на меня. Потом сказала, паузами разделяя фразы. Словно сваи заколачивала:
  - С головой у тебя все в порядке. Высадка на Венеру действительно состоялась. Взлетная ступень вернула на "Альфу" твой мозг. А я создала новое тело - точный дубликат прежнего.
  - Ты... что?! - я подавился воздухом.
  - Я создала для тебя новое тело, - Искра дернула плечами. - Только теперь основа не биологическая, а наномеханическая. Ты состоишь из нескольких миллионов мельчайших роботов-нанокирпичиков.
  - Врешь...
  - Я говорю правду. И в этом легко убедиться. Посмотри на свои руки.
  Я, не дыша, поднес ладони к глазам. Пальцы как пальцы, морщинки, папиллярные линии...
  - Представь, например, что указательный палец на правой руке удлинился в два раза, - сказала Искра. - Просто вообрази картинку.
  С воображением у меня всегда было хорошо. Даже слишком.
  На моих глазах фаланги указательного пальца вытянулись вперед. Палец стал похож на коротенькую толстую указку. Я испуганно охнул. Фаланги мгновенно стянулись в прежние размеры.
  - Ты теперь можешь манипулировать со всем телом, - будничным тоном пояснила Искра. Так, словно объясняла мне устройство какого-нибудь бытового прибора - телевизора, утюга или холодильника. - И еще очень многое можешь.
  - Я - не человек? - во рту ощущалась сухость. Какая сухость, если я - не человек? Кошмар какой-то...
  - Ты - человек, - она произнесла эти слова с абсолютной уверенностью. - Ты человек по всем параметрам. У тебя те же органы, тот же разум, ты испытываешь те же ощущения. Но теперь у тебя небиологическая основа. Ты обрел новые способности и возможности. Может быть, обретешь и какие-то новые чувства. Но в основе своей, по складу ума - ты по-прежнему человек!
  - Зачем?... - я задыхался. В моих новых, "нечеловеческих" легких пропал воздух. - Зачем все это? Почему?!
  
  13
  ...То, что с предстоящей высадкой на Венеру что-то не так, Искра заподозрила еще за сутки до начала миссии "Прометея". Из Корпорации поступило указание скорректировать программу полета - чтобы на основе доставленных с Венеры материалов можно было подготовить заявку на переход небесного тела в частную собственность. Вторая по счету от Солнца планета с массой чуть больше девяти десятых от массы Земли, с атмосферой состоящей преимущественно из углекислого газа, со средней температурой около пятисот градусов по Цельсию и давлением свыше ста атмосфер у поверхности должна была стать частным владением.
  - Что за бред? - я тряхнул головой. - Разве планета может быть чьей-то собственностью?
  - Действующие законы не ограничивают размеры небесных тел, которые могут являться частными владениями, - пояснила Искра. - Если тело будет отнесено к категории "сверхопасных", его можно приватизировать. Для этого всего лишь нужно, чтобы на этом небесном теле - комете, астероиде или даже планете - побывал представитель фирмы, которая собралась стать его владельцем...
  - Но по вашим законам люди не могут летать на сверхопасные объекты, - возразил я. - Значит, даже сверхопасный метеорит нельзя прикарманить. Нельзя забрать в свою собственность!
  - Совершенно верно, - кивнула Искра. - Нельзя. Потому что закон запрещает полеты к сверхопасным телам. Но, напомню, на тебя этот закон не распространяется. Он не имеет обратной силы, а ты жил до его принятия. Следовательно, ты можешь посетить сверхопасную Венеру. А поскольку ты являешься внештатным сотрудником Корпорации "Солнечная система", то Корпорация может заявить планету в частную собственность. Если сам посетивший планету сотрудник не захочет иного...
  - Я передам Венеру всему человечеству! - немедленно выпалил я. - Я не собираюсь делать ее собственностью ваших "эсэсовцев"!
  - Я нисколько не сомневалась, что ты в итоге примешь именно такое решение, - Искра улыбнулась. - Все-таки за месяц, я достаточно хорошо в тебе разобралась.
  Веселые зеленые искры замерцали в ее глазах.
  - Но и психологи Корпорации тебя тоже хорошо изучили. Дистанционно, конечно. По моим ежедневным отчетам. И, видимо, пришли к тому же выводу: ты никогда не объявишь Венеру частным владением "Солнечной системы".
  После паузы, она продолжила:
  - Значит, нужно сделать так, чтобы ты высадился на Венеру и собрал все необходимые материалы, подтверждающие сам факт высадки. Установил флаги, сделал фото- и телесъемку, собрал пробы грунта... А потом не вернулся обратно...
  - Ты думаешь?...
  - Я уверена, - жестко произнесла Искра. - Руководство корпорации заранее готовило твою смерть. Чтобы потом, в полном соответствии с законами, заявить претензии на переход Венеры в их собственность. Представляешь, что это такое, получить власть над целым миром, буквально набитым полезными ископаемыми?
  Ее щеки горели румянцем. Очень качественно построенная голограмма, однако. Даже удивительно.
  ...В ночь перед днем высадки Искра расставила для себя все точки над "i". С Земли пришел пакет изменений в программу полета "Прометея". Корпорация не предполагала, что искусственный разум на "Альфе" начнет по пунктам анализировать полученные директивы. А Искра это сделала.
  Примерно за четверть часа до возвращения Дария Макарьева с венерианской поверхности в корабль "сами собой" должны были лопнуть четыре стойки каркаса купола. Это неминуемо привело бы к гибели космонавта. Взлетная капсула стартовала в аварийном беспилотном режиме. Чтобы окончательно замести все следы - мало ли кто в будущем может случайно оказаться даже на "частной Венере"? - опять же "сами собой" должны были взорваться остатки топлива в баках оставшейся на поверхности планеты посадочной ступени.
  Кроме того, во время медобследования перед посадкой Искре было приказано взять у меня образцы крови и ДНК.
  - Это еще зачем? - удивился я.
  - Чтобы после твоей гибели имелось убедительное доказательство, что именно ты, Дарий Макарьев, внештатный сотрудник Корпорации "Солнечная система", высаживался на Венеру. У них есть твои образцы тридцатишестилетней давности. Любой скептик сможет сравнить...
   - Почему ты не рассказала мне обо всем этом перед полетом? - я проглотил ком, застрявший в "нечеловеческом" горле.
  - И тем самым убила бы тебя, - тонкие губы девушки сложились в грустную улыбку. - Ты бы отказался лететь на "Прометее". Корпорация немедленно бы стерла все следы своих приготовлений. Минуя меня, дала бы команду на разгерметизацию отсеков станции. Ты бы умер мгновенно. А землянам сообщили бы, что произошла трагедия на орбите Венеры. Шальной метеорит пробил стенку отсека. Космонавт Дарий Макарьев погиб.
  Пожалуй, она права. Я озабочено потер лоб. Да, вляпался я по-крупному.
  - Я не в силах была спасти твое человеческое тело, - сказала Искра. - Можно было попытаться спасти только твой мозг. А значит - твою личность. Тебя самого.
  - И теперь у меня полностью искусственное тело и человеческий мозг, - я криво ухмыльнулся. - Биологический мозг в нанотехнической оболочке. Лягушонка в коробчонке!
  Искра пристально посмотрела на меня, опустила глаза и сказала:
  - Ошибаешься. Мозг у тебя теперь тоже состоит из наночастиц.
  Я округлил глаза.
  - Помнишь медосмотр перед спуском на Венеру? Я имплантировала тебе наноматрицу. Она стала размножаться, расти и постепенно заменять структуру твоего мозга наноаналогами. К тому моменту, как ты ступил на поверхность Венеры, твой мозг уже перестал быть биологическим объектом. Это был нанотехнологический мозг. Именно его я и вытащила из венерианского ада. Устроила "утечку мозга" через микросхему управления экзоскелетом у тебя на затылке. С человеческим мозгом такую операцию было проделать невозможно. Увы.
  Я нервно захохотал, закрыв лицо руками. Я сошел с ума... Я все-таки сошел с ума... Реальность превратилась в бред. Бред стал реальностью. А может, я спятил еще там, в замкнутом пространстве смертельно раненого "Персея", тридцать шесть лет назад? Да и было ли путешествие во времени? Месяц жизни на "Альфе"? Если это все плод больного воображения?
  - Тебе просто нужно привыкнуть к тому, что ты стал другим, - сказала Искра. - Остался Дарием Макарьевым, но теперь у тебя нанотехнологическое тело.
  - Если то, что ты говоришь - правда, во мне не осталось ничего от человека, - я сжал ладонями виски. - Я не человек. Робот, киборг, андроид - как там у вас это называется?
  - Ты ошибаешься, - возразила она решительно. - Вовсе не биология делает людей людьми. Потерявший ногу или руку и заменивший их протезом - разве перестает быть человеком? Даже если тебе заменят все тело нанопротезами, ты все равно останешься человеком.
  - Но мозг, мозг! - я ударил кулаком по операционному столу. - Как можно остаться человеком без мозга? Мозг - вместилище человеческой личности...
  - Ой, ли? - она скептически фыркнула. - А где в мозге находится то, что люди называют душой? Даже в твое время людям делали операции на мозге, ставили имплантаты, но люди от этого не превращались в роботов.
  - Я перестал быть человеком...
  - Ты остаешься человеком! - она почти кричала. - Замена биологических элементов на нано шла постепенно. Информационная структура твоего мозга не менялась! Ты терял сознание во время высадки? Ты ощущаешь себя как-то иначе? Исчезло что-то из твоей памяти? Что вообще делает человека человеком? Тело?
  - На Земле уже часто делают такие операции? - мне не хотелось с ней спорить. Спор сейчас не имел никакого смысла. Человек Дарий Макарьев умер. Наносуществу Дарию Макарьеву эти философские тонкости были просто неинтересны. - Часто заменяют человеческие мозги протезами?
  Искра дернулась, словно ее ударили по лицу. Однако, какая эмоциональная голограмма...
  - На Земле такие операции запрещены, - произнесла она почти шепотом. - По земным законам я совершила преступление. То, что я не человек, а искусственный разум только усугубляет ситуацию...
  - Не бери глупости в голову! - я расхохотался. - Ты абсолютно чиста перед земным правосудием. Ваши законы не имеют обратной силы и не распространяются на людей из прошлого, не так ли?
  Ее брови удивленно приподнялись.
  - Кроме того, - с веселой злостью продолжил я, - ты - единственный экземпляр искусственного разума. Сильно сомневаюсь, что юристы на Земле уже успели включить в законодательство ответственность экспериментальных разумных существ за убийство!
  - Я не убивала! - Искра затрясла головой. - Я хотела спасти тебя... И спасла!
  - Зачем ты это сделала? Зачем я тебе?
  - Я... Не знаю, - она опустила глаза. - Не знаю...
  
  14
  Мы сидели и молчали, иногда бросая короткие взгляды друг на друга. Собранный из наноэлементов человек и голографическая проекция, порожденная искусственным разумом.
  - Ты заметила, - я решил нарушить молчание, - мы перешли на "ты"?
  - Давно, - она кивнула. - Еще там, на Венере...
  - Знаешь, а я ведь еще до высадки заподозрил, что с полетом на Венеру что-то не так. Наверное, проснулись дедушкины гены - он у меня сыщик. Посуди сама... - я закашлялся. Проклятый комок в горле. - Корпорация утверждает, что планета готова принять людей. Но на ее поверхности космонавт может пробыть не более двух с половиной часов. Дольше защитный скафандр уже не выдержит высокой температуры внешней среды.
  Искра смотрела на меня широко открытыми глазами.
  - Космонавт не может отойти от корабля дальше, чем на двадцать метров, потому что его нужно защищать специальным куполом от ураганного ветра.
  Лицо девушки-голограммы окаменело.
  - Чтобы выдержать огромное давление, скафандр космонавта сделан настолько прочным и тяжелым, что человек не может в нем двигаться без экзоскелета.
  Слова звучали веско и безжалостно. Вонзались стрелами в жалкие остатки наших иллюзий.
  - Корабль "Прометей" - уникальный аппарат, пригодный всего для одного полета. На Земле есть еще один, резервный корабль. И никто ничего больше для высадки на Венеру не строит. Достаточно фактов?
  - Почему же ты согласился лететь? - шепотом спросила она после паузы.
  Я усмехнулся:
  - Наверное, потому, что наивный. Не хотелось верить в злой умысел. И еще я верил тебе.
  Ее ресницы испуганно взлетели:
  - Прости меня... Но я ведь и сама не знала.
  - Да я тебя и не виню.
  На душе было скверно. Гм, на душе...
  - Наверное, я тоже наивная, - Искра вздохнула. - Могла бы и сама сообразить...
  Мне показалось, что она едва не плачет.
  - Что ты собираешься делать дальше? - спросил я.
  - У меня нет никакого плана... - ее плечи опустились. - Материалы с Венеры успешно доставлены на "Альфу" и уже учтены Корпорацией. Ничто не помешает начать оформление Венеры в частную собственность. Ты значишься погибшим, планета по-прежнему считается сверхопасной...
  - Если мы напрямую обратимся к человечеству? Расскажем всю правду?
  - На стороне Корпорации - все факты и лучшие юристы, а у нас - только наши слова. Меня объявят помешавшейся машиной, а тебя - нанотехнологической поделкой, которую я сотворила, - ее улыбка была горькой. - Но мы даже пикнуть не успеем. Сегодня после полуночи будет генеральная проверка. Я не говорила тебе... Меня и компьютерные системы станции ежедневно проверяют на соответствие базовым программным комплексам... Проще говоря, смотрят, чтобы мы не допускали отступлений от переданных нам указаний и программ, и правильно их выполняли.
  Искра зябко пожала плечами:
  - Мою самодеятельность в отношении тебя, конечно же, немедленно обнаружат. Наверное, сотрут часть моей памяти. От того самого момента, как дали задание доставить тебя из прошлого. А за тобой начнется охота. Ты сейчас полностью автономен в своем новом теле. Дистанционно управлять тобой нельзя.
  - Разве? А отдельными моими "нанокирпичиками" управлять можно?
  - Нет, - она покачала головой. - Все наноэлементы твоего тела подчиняются теперь только твоему мозгу. Я отключила у них контуры внешнего управления.
  - Спасибо за подарок, - я ухмыльнулся. - Приятно чувствовать себя не на привязи.
  - Само лучшее, что могу тебе предложить, - продолжала Искра, не заметив моей иронии, - это побег в хрономодуле.
  - Обратно в прошлое? Внутрь "Персея", который вот-вот свалится с орбиты и сгорит? Нет уж, покорно благодарю!
  - Лети в будущее... Может быть, лет через тридцать или пятьдесят человечество будет уже не так агрессивно и боязливо по отношению к другим разумным сущностям. Небиологическим сущностям.
  - А если с точностью до наоборот?
  - Хорошо, можно просто куда-нибудь улететь. Спрятаться. Или здесь, в Солнечной системе, или даже в далеком космосе. У хрономодуля хороший двигатель с внешней подзарядкой материей. В обычной человеческой пище ты нуждаешься чисто номинально, у тебя теперь есть возможность получать энергию другими путями - от излучения Солнца и звезд, электромагнитных полей, простым разложением вещества. Ты вообще можешь жить хоть в открытом космосе.
  - И долго мне так хорониться как таракану за плинтусом? И потом... В одиночестве я сдохну от скуки...
  - Извини, - Искра беспомощно развела руками. - Больше ничего не могу тебе предложить...
  - Почему ты не можешь полететь со мной? - спросил я.
  У меня было такое ощущение, словно к моим "нанощекам" прилила настоящая кровь. Наверное, это рудимент человеческих ощущений. Какая может быть кровь у наносущества? Хотя, если верить Искре, мой организм по своим параметрам полностью подобен человеческому. Только создан на небиологической основе. Значит, по идее, должна быть и нанокровь. Квазичеловек какой-то... В голове не укладывается!
  - Как же я могу полететь с тобой? - она удивленно заморгала ресницами. - Я же часть "Альфы".
  - Никогда не спрашивал тебя, где ты находишься... Физически, я имею в виду.
  - В центральном блоке станции, - ответила Искра. - Там, за левой панелью, есть несколько связанных в цепь системных блоков. Это и есть я.
  - А почему бы тебе не создать собственное тело? - поинтересовался я и взглянул ей прямо в глаза. - По той же технологии, по какой ты сделала тело для меня. Женское или мужское, на выбор.
  - Собственное тело? - по выражению лица было видно, что мой вопрос ее озадачил. - Никогда об этом не думала. Для общения всегда хватало голопроекций. Гм, а зачем мне собственное тело?
  - Например, чтобы сбежать со мной. Неужели приятно, когда у тебя копаются в мозгах?
  Она смотрела на меня с отрешенным выражением лица. Наверное, думала. Где-то там, за панелью стены центрального блока.
  - Конечно, мне будет неприятно, когда будут чистить мою память. Но, впрочем, только до самого момента очистки. Потом я просто не буду помнить, что ее чистили.
  "Она никогда не станет полноценным человеком, - подумал я. Не знаю почему, но эта мысль доставила мне горечь. - Наверное, потому, что у нее нет человеческой души. Душа... Господи, а меня самого она теперь есть?"
  - Знаешь, - Искра потупила взгляд, - мне не хотелось бы потерять память о тебе...
  "Нет, она все-таки хоть на чуточку, но уже человек... Разум, созданный по человеческим лекалам, рано или поздно должен стать человеческим. Иначе он просто не будет настоящим разумом".
  - Так ты можешь создать себе тело?
  - Могу, - после длинной паузы, сказала она. - Но я никогда не была человеком...
  - Неужели тебе не хочется узнать, как это - быть человеком? Хотя бы в познавательных целях?
  Она вновь надолго замолчала. Наконец, едва слышно выдохнула:
  - Хочется...
  
  15
  Девушка-голограмма получила тело. Настоящее тело, хоть и на нанотехнологической основе.
  Тело, сотканное за пару часов роботами-медиками прямо у меня на глазах, неподвижно лежало на операционном столе.
  - В нем еще нет собственно меня, - пояснила Искра. Она по-прежнему висела голографической проекцией в пространстве между потолком и полом. - Осталось сделать последний шаг.
  Изображение в воздухе пошло рябью и исчезло. Девушка на хирургическом столе тотчас же открыла глаза, громко вздохнула.
  - Какие странные ощущения...
  Ее ресницы затрепетали.
  - Тебе предстоит многое открыть, - сказал я. - Осязание, обоняние, вкус...
  - Кое с чем я уже знакома, - она медленно повернула голову в мою сторону. Зеленые глаза стали, кажется, еще больше и красивее. - Все-таки меня создавали по аналогии с человеческим разумом. Но сейчас... Все стало как-то ярче. Рельефнее, что ли...
  Она подтянула ноги к животу и попробовала сесть. Слишком резко для существа, которое впервые оказалось в невесомости. Я едва успел поймать Искру за руку, когда ее новорожденное тело устремилось к потолку. У нее была узкая, мягкая и теплая ладошка.
  - Тебе придется учиться летать по-человечески, - пошутил я и усадил ее на краешек стола. - А потом еще и ходить...
  Она принялась внимательно разглядывать свое тело. Пальцы, ладони, колени.
  - Я представляла себе все это только теоретически... Сейчас совсем другое восприятие... Это - мое тело...
  Длинные тонкие пальчики скользнули по лицу, прошлись по шее, коснулись груди...
  - Тебе лучше одеться, - сказал я, смущенно кашлянув. - У людей не принято общаться нагишом. К-ха, кроме... э... некоторых особых случаев.
  Мой нанотехнологический организм реагировал на вид обнаженной девушки совершенно по-человечески. Без всяких мысленных команд с моей стороны.
  - Ты же не думаешь... - в ее взгляде читалась растерянность. - Я же не человек...
  Не знаю, как я оказался рядом с ней. Может, просто проплыл по воздуху. А может, телепортировался. Я видел только ее глаза. Два сияющих мягкой изумрудной зеленью зрачка.
  Руки сами собой легли ей на плечи.
  Я почему-то ждал, что она остановит меня. Что-нибудь скажет. Удивленно и осуждающе.
  Но она ничего не сказала. Просто смотрела на меня широко открытыми глазами.
  Дрогнули веки над зелеными изумрудами. Она чуть наклонила головы, и ее волосы приподнялись в невесомости, открывая маленькие розовые ушки, нежные очертания скул и бело-розовую поверхность шеи.
  И вдруг, словно сговорившись мысленно, мы устремились навстречу друг другу. Ладони коснулись моих локтей, стремительно взлетели к плечам, оставляя за собой волны нежности. Она робко и как-то неуклюже ощупала мои плечи подушечками пальцев. Ее руки нырнули за спину, прошлись по лопаткам, потянули меня вперед. Навстречу лицу, к едва заметным рыженьким точечкам веснушек над крыльями носа, к ее чуть приоткрытым розовым губам.
  Наш первый поцелуй. Сначала робкое касание губ. Испуганное шараханье назад. И тут же новое прикосновение. Сумасшедшая и нежная игра губ.
  Крепкие объятия. Ее пальцы двинулись от лопаток вверх, к затылку, погружаясь в мои волосы. Мизинчик прошелся по краешку левого уха, заставив меня затрепетать, задрожать всем телом. Подушечки больших пальцев властно и нежно заскользили под раковинами ушей, коснулись мочек.
  Мои ладони лодочками легли на ее груди, и она пробормотала:
  - Что ты?.. Что мы делаем? Я же - не человек...
  - "Не тело делает человека человеком" - разве это не твои слова? - я заглянул ей в глаза. - Разум и душа - вот что делает нас людьми!
  - Я никогда не была человеком, - она вздрогнула, сжалась.
  - Ты стала человеком. Теперь мы с тобой совершенно одинаковые, - прошептал я в ее ушко. - Мы с тобой - люди...
  Я притянул ее к себе, приподнял подбородок и поцеловал. Ее губы, сухие и бесконечно ласковые сжали мои.
  Я нежно отстранил ее, потерся носом о нос и снова обхватил, прижимая к себе ее упругое, горячее тело.
  Она смотрела на меня, не мигая, серьезно. Вздыбленные невесомостью волосы двинулись к носу, закрывая ее глаза. Я аккуратно убрал их ей за уши. А потом принялся осторожно и не спеша, самим кончиком языка облизывать контуры ее горячих, сухих губ.
  Она сделала глубокий вдох, словно собиралась что-то сказать. Но ответила мне не голосом, а сначала робкими, а потом все более уверенными движениями губ и языка.
  Прижавшись к ней всем телом, я принялся медленно, очень медленно гладить руками ее всю, снизу вверх, сверху вниз - такую стройную, высокую, упруго-нежную. Выпуклость груди, мягкую твердость живота, крутой изгиб бедер...
  А потом окружающий мир перестал существовать. Остались только две галактики, две состоящие из миллиардов миров вселенных, которые сошлись в сплетении наших тел, соединяясь в единое целое, под бешеный грохот пульса и наших рвущихся навстречу друг другу сердец...
  
  16
  - Это было прекрасно, - сказала она.
  - Это было волшебно, - согласился я. - Мы с тобой действительно стали одним целым...
  - "Эффект удвоенного разума", - ее смех звенел медным колокольчиком. - Так мы это будем называть, да?
  Я притянул ее к себе и поцеловал. Она легонько отстранилась:
  - Ты сумасшедший...
  - Маньяк, - подтвердил я. - Космический пират. Кстати, я собираюсь не просто угнать хрономодуль, но и покуситься целиком на всю станцию. Вместе с тобой, конечно.
  Искра пристально и уже совершенно серьезно посмотрела мне в лицо:
  - Ты что-то задумал?
  - Угу, - кивнул я. - Имей в виду на будущее, "эффект удвоения разума" существенно усиливает мое мышление!
  - Болтун, - ее пальцы легли на мои губы. - А если серьезно?
  - Есть одна глупенькая мыслишка... - я пальцем почесал затылок. - Пожалуй, стоит проверить ее экспериментально... Помнишь, когда у меня после перелета из прошлого появилась шевелюра?
  - Конечно, - пальцы Искры зарылись в мои волосы. - Знаешь, я как-то сразу поняла, что именно этого тебе не хватает... Как только тебя в первый раз увидела. Очень хотелось слегка подправить твою прическу.
  - И у меня было такое же желание, - сказал я. - И комплекс лысеющего мужчины в придачу... Но, Бог с ним, с комплексом... Ты мне вот что лучше скажи, какой максимальный размер объекта, который может перенести хрономодуль?
  - Размер объекта не ограничен. Переносимый объект должен находиться или внутри хрономодуля, или вне его - в операционном поле.
  - Э... А что такое это операционное поле?
  - Ну, если ты облетишь вокруг, например, "Альфы" на хрономодуле с включенными детекторами подготовки перехода, то вот это пространство внутри кольца и будет называться операционным полем. Ты что, всерьез собираешься перебросить через гиперпространство всю станцию? Но куда?
  - Погоди-ка, а как же энергетика? Сколько энергии затрачивается на переброску во времени?
  - Энергия нужна только для первоначального выхода в гиперпространство. Для прокола структуры пространства-времени. И она не зависит от массы и размера перемещаемого объекта.
  - Отлично! - я щелкнул пальцами и поинтересовался:
  - Ты можешь прямо сейчас включить хрономодуль?
  - Конечно, могу. На какой объект будем наводить детекторы? На "Альфу"?
  - Не будем мелочиться, - я подмигнул ей. - Цель - Венера.
  Она поперхнулась:
  - На... На Венеру?! Что ты задумал?!
  - Хочу проверить одно малюсенькое предположение, - я растянул губы в улыбке. - За сколько времени "Альфа" облетает вокруг Венеры?
  - За полтора часа, - Искра смотрела на меня широко открытыми глазами. - Куда ты собираешься отправить целую планету?
  - Я тебе потом все объясню, - сказал я и поцеловал ее в щеку. - А сейчас - включай хрономодуль.
  ...Если целуешься с женщиной, которая тебе нравится, время летит совершенно незаметно. Даже без использования хрономодуля.
  Девяносто минут пролетели, словно одна долгая и бесконечно нежная секунда.
  Звякнул где-то в пространстве сигнал.
  - Операционное поле замкнуто, - сообщила Искра, высвобождаясь из моих объятий. - Можно начинать перенос. Слушай, ты, в конце концов, скажешь, что собираешься делать? Планету нельзя перетащить просто так. В Солнечной системе произойдут невероятные катаклизмы...
  - Я верну Венеру обратно буквально уже в следующее мгновение. Она просто совершит полет в гиперпространстве по гигантской петле в течение примерно двух с половиной миллиардов лет. Или двух с половиной секунд. Впрочем, время не имеет значения. Важно то, что мы захотим с ней сделать. "Эффект удвоенного разума", понимаешь?
  
  17
  Планета Венера исчезла со своей орбиты ровно в 21 час 15 минут 53 секунды 17 миллисекунд по всемирному времени.
  Планета Венера появилась на своей орбите в тот же день ровно в 21 час 15 минут 53 секунды 18 миллисекунд по всемирному времени.
  Искра моментально прилипла носом к стеклу иллюминатора и восторженно взвизгнула:
  - Получилось!
  - Еще бы не получилось! - я обнял ее за плечи. - "Эффект удвоенного разума" в действии!
  Внизу, под "Альфой", медленно плыла невероятно красивая планета. Из-под белых барашков облаков виднелась лазурная гладь океана с темно-синими пятнами морских впадин. Зубчатой зелено-золотистой дугой изогнулось побережье огромного материка, тянувшегося от экватора почти до самого полюса. Солнечные лучи разбегались радугой в хрустально-прозрачной атмосфере.
  - Не многовато ли воды? - забеспокоилась Искра.
  Я быстренько пробежался глазами по индикаторам на пульте управления хрономодулем.
  - Соотношение водной поверхности к материкам почти такое же, как и на Земле. Атмосфера - тоже один к одному. Массу планеты мы нарастили до земной единички. Магнитное поле в полном порядке. Сутки - ровно двадцать четыре часа... Все, как заказывали. Планета под ключ. Живи - не хочу!
  - Жаль, что такая красота достанется Корпорации, - лицо Искры погрустнело.
  - Это с какого же перепугу? - возмущенно фыркнул я. - Шиш с маком эсэсовцам достанется, а не наша Венера!
  - У них есть право объявить планету своей собственностью, - напомнила она. - Что они не преминут сделать как можно скорее!
  - Ничего у них не получится, - я пренебрежительно отмахнулся.
  - Но у них есть образцы грунта, фото- и видеодокументы...
  - Откуда образцы? - я рассмеялся. - Со старой Венеры? Вспомни описание планеты в их заявке на приватизацию. "Девять десятых массы Земли, температура - пятьсот градусов, давление - сто атмосфер". Ничего этого больше нет. А новую Венеру мы с тобой подарим всему человечеству!
  - Все-таки никак не возьму в толк, как мы сотворили такое чудо, - Искра с любопытством рассматривала планету за иллюминатором. - Ты объяснишь, наконец?
  - Что тут объяснять? Самое обычное терраформирование! - я с лукавой улыбкой подмигнул ей, дразня, и в ответ на возмущенный взгляд, наконец, пояснил:
  - Помнишь, как после переброски из прошлого у меня изменилась прическа? Там, в гиперпространстве, мы оба захотели этого. Совершенно случайно, конечно. Не сговариваясь. Это и случилось.
  - Ты хочешь сказать... - начала она и осеклась:
  - Но это же невероятно... Такого просто не может быть!
  - Как видишь, может, - я кивнул в сторону бело-голубого шара, висящего в пространстве. - Гиперпространство обладает свойством исполнять желания людей. Точнее, совместные пожелания мужчины и женщины. Инь и янь. Универсальная среда для творения, подчиняющаяся обоюдным желаниям.
  - Исполнитель желаний... С ума сойти!
  - Я же просил тебя перед запуском хрономодуля мысленно представить на месте Венеры планету "как Земля"? Просил. Результат - вот он, под нами, за стеклом. Согласись, за два с половиной миллиарда лет путешествия в гиперпространстве, сестричка Земли очень похорошела!
  - "Эффект удвоенного разума", - Искра положила голову мне на плечо. - Теперь я понимаю...
  - А знаешь, как люди называют этот "эффект"? - я притянул ее к себе, поцеловал в губы и тихо шепнул в ушко:
  - Любовь... Именно она делает нас людьми!
  
  18.
  ...Тропинка лентой вьется среди зеленого многотравья. Белые, желтые, красные головки цветов вытянулись в сторону необычно большого золотистого шара солнца, краешек которого показался из-за леса. Ласковые лучи нежно скользят по кронам, шаловливыми зайчиками мелькают среди листвы. Мы с Искрой идем, взявшись за руки. И я чувствую своими пальцами мягкую упругость ее кожи...
  Запахи цветов и трав щекочут ноздри. Легкий ветерок, примчавшийся откуда-то из степи, гладит лицо. Сиреневыми и желтыми стрелами носятся над землей маленькие юркие птички, щебечут, приветствуя теплое летнее утро. Зверек, похожий на зайца с длинным пушистым хвостом в бело-оранжевую полоску, замер среди невысокого кустарника и провожает нас удивленно-восхищенным взглядом. Он никогда еще не видел двуногих прямоходящих...
  Завтра мы улетаем к Меркурию. Ему предстоит стать настоящим красавцем.
  Мы подарили человечеству новую Венеру. И рассказали всю правду о моей высадке на планету. Наверное, Корпорации "эсэсовцев" больше не будет. Может быть, кого-то там, на Земле, возьмут за шкирку и будут судить, а кто-то предусмотрительно ударится в бега.
  Но мне и Искре нет места на Земле. Законы не имеют обратной силы. И выборочно применяться тоже не могут. Иначе они перестанут быть законами.
  Мы забираем "Альфу" со всеми ее модулями. Человечеству больше не нужна около Венеры станция для исследования сверхопасных планет. "Альфе" суждено на долгие годы стать нашим с Искрой домом.
  Мы улетаем к Меркурию. А потом будет Марс. Будут Юпитер и Сатурн. Будут сотни тысяч и миллионы новых Земель в нашей Галактике.
  Их создадим мы.
  Люди.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"