ЗАВИТУШКИ

       		ДВЕНАДЦАТИСТРОЧНИК

Сиренью свежей и душистой,
На фоне алой полосы
Зари - и понизу росы -, 
Цветёшь ты радостно и чисто.

Нальётся неба бирюза
Огнём чарующего зноя,
И отражённой синевою
Вдруг полыхнут твои глаза.

И я, растерянный навеки,
К тебе, как в обморочном сне, 
Рванусь - но только вскинет ветки
Сирени куст навстречу мне.

			МУЗА 

Постучи мне в дверь и робко
Руку книзу опусти...
Ты - минут моих воровка,
Редкой крови полукровка,
Муза верная - прости!

Я на стук метнусь раздетый, 
Под осенний снег с дождём.
- Это ты? Я думал это
Грусть
	сиреневого цвета, -
Мы гулять с ней побредём...

Ты простужена изрядно:
Слёзы, кашель, голос сипл.
И незря тебе досадно:
Мне стихи писать повадно
Той, чей профиль так красив!..

Будешь ты томиться скукой,
Эти вирши вороша...
И, нашарив дверь без стука
В тишине послушнорукой
Резво скроется душа.

В дальней комнате пустынной,
Где свечой сгорает день,-
Там, под тёмною картиной,
Бережёт ковёр карминный
Грусти
            радостную тень! 
 
	ХОЛСТ.СТАРИННАЯ МАНЕРА.

Серый с синим слит и взболтан.
Дальний утренний туман - 
В тайных токах - будто шёл там
Осторожный караван.
Крылья бледного пырея
Реют, свет боготворя.
Нетерпенье эйфории, 
Редкий сумрак ноября...
Но расплылся и растаял
Там, где кончилась тропа,
Караван, везущий тайну,
Средь тумана запропав...
А рассвет ползёт по крышам,
Шевеля прилипший лист.
И пейзаж печальный пишет - 
несудим, незрим, неслышим-
нелегальный пейзажист.

		ПЕЙЗАЖ

Твой странный взгляд, всегда как будто ждущий,
Влюблённость в бледный занавес зари.
Закрывший даль непроходимой пущи,
Живой снаружи, мертвенной внутри...
Вблизи - лепечут стройные осинки,
Татаркой в воду смотрится ольха.
Здесь - сарафаны трав, кустов косынки
И аромат багульника и мха.
Но тонет радость в сумерках лиловых,
Где бороды лишайника висят.
И тают тропы меж стволов еловых,
Не выпуская путника назад...
О, муза!
День придёт и сменит утро.
Исчезнет тёмных падей смутный бред.
Но не смотри так грустно и так мудро
С высот своих четырнадцати лет! 

	ОРНАМЕНТ

Кривая яблоня и потемневший шифер.
Опавшая листва у палисада.
И ветреное вёдро, и дорога
Куда - то - в детство, что ли собралась.
Здесь дом стоит, построенный случайным
Хозяином, что собственно и выбрал
Полянку эту как зелёный остров
Среди вконец растерзанных дорог.
Здесь пацаны привычным слуху матом
Стреляют друг у друга сигареты.
И яблоня свистит, слюнявя пальцы...
А, впрочем, это ветер
 меж ветвей.
Здесь светлый храм, сверкая позолотой
Примял траву прозрачными углами.
И дребедень подвыпивший звонарь
Бренчит весь день с незримой колокольни.
Здесь я стою в умолкнувшей России
Как столб с кусками проводов бессильных...
Что мне молитвы!.. -
Истово-серьёзным
Мне не бывать, наверно, никогда.
Но яблоню корявую по щёчке
Вдруг -  ни с того и ни с сего - поглажу,
И яблоня протянет мне,  смущаясь,
Свои плоды -  какие ни на есть...

   РОМАНС

День светлей и короче: уходит листва...
Клонит клён к тротуару дремотная лень.
Убран хлеб и картофель
					и можно весь день
Всё бродить и смотреть, забывая слова.

Можно просто сидеть, завалив табуретку
Горкой старых тетрадей с полоской полей,
Где "они" выполняют свои пятилетки,
Ну а "мы" будем слушать с тобой журавлей!

Время лёгкого "шарма" и лёгкой печали;
Ожидающих глаз и мерцающих блуз.
Невесомость небес и накинутой шали,
И осенних стихов непонятный искус...

Хризантемы цветут безнадёжно и броско.
" Кровь", как прежде, успешно рифмует "любовь".
А в темнеющем небе звучат отголоски
Птичьей песни прощальной
					пленительных строф.

	ПЯТНА

Неподвижная смутность прогалин.
Запоздало светлеющий бор
Цвет зари абрикосово - палевый
И осенней тоски триколор.
В нём - коричневый блеск остывания
Вод осенних и жизненных сил.
В нём - неведомый цвет ожидания,
Что с печалью восторг обручил...
Я захвачен игрою занятной - 
Ей меня научила заря - 
Я свожу разноцветные пятна
В скромный цвет моего октября.
Но, увы -  в возрождённой картине,
Дилетантством суждений греша,
Цвет, которого нет и в помине,
Ищет - и не находит душа...
И от серых пейзажей упрямо
Отвернувшись,
 шепнёт: "Сотвори, 
Если сможешь - подобие храма
Белой птицей 
на фоне зари!
Опалённый - и робко, и смело
Пусть расправит он крылья свои,
Весь воздушный от синьки и мела, - 
На краю безответной любви!..

	НЕУЛОВИМОСТЬ

Опоры ЛЭП...Заснеженные крыши...Повисли
В роскошных белых шубах провода.
О, одноцветность зим!.. О, хрупкий иней мысли!..
О, лёд любви, пропавшей без следа...
Какая отстранённость горизонта!.. Атмосфера
Огромной линзой врезана в оправу дальних гор.
И дышит всеохватностью простор,
Страдающий отсутствием размера.
Неуловимость света на простых фигурах стен.
И в скованности куцего пространства возле окон.
Но - взрыв ворсистых искр; 
и быстрый шаг; и - в плен
берущий сходу, выбившийся локон...
О, одноцветность зим!
О, тишина
Со скрипом талей, визгом пил,
 и робкой

Звездой, что так отчаянно 
нежна
в мгновенья перемены маскировки. 

			МУЗА

Корона из белого сплава.
"Рубины" - стеклянные стразы.
Над белым ажурным гипюром,
Над бабочкой бледной помады.
Блестит новогодняя ёлка,
Ресницами игл затеняя
Затоны застывшей печали - 
Вчерашней, что нынче не к месту!..
Сегодня в фаворе весёлость,
Всесилье простого расклада,
И громкие крики в музеях,
И тушь на зелёных ресницах...
И ниже становятся ёлки,
А перекись портит короны.
И смотрит нахально и жалко
Моя подурневшая муза.
О, как мне в прокуренном альте,
Звучащем бессильно и грубо,
Услышать мгновенные ноты
Бессмертных узоров гипюра?
О,как - из удобства и страха
Скроив оскорблённую позу -  
Мечтать о послушной и вечной
В кольце новогодней короны?..
								2004
			***