Лилиан нагнулась и поправила пряжку на левой туфле.
- Ну, вроде бы все...
Она не успела договорить, как в парадную дверь постучали. Приглушенно и вежливо.
Подойдя к окну и отворив одну из его створок, Лилиан выглянула наружу. И в желтом свете фонаря различила фигуру Сергиуса на пороге дома. С высоты третьего этажа старший эйдин казался еще более съежившимся, чем был на самом деле. Какие-либо детали его облика разобрать было невозможно, их скрадывали вечерние тени.
Окинув взглядом нескладного коллегу еще раз, Лилиан прикрыла окно и поежилась. За полминуты в мансарду успел проникнуть холодный воздух с улицы, а зеленовласка была в одной тонкой блузе и широкой льняной юбке.
Сергиус постучал снова. Три раза, но уже более настойчиво.
Проклятье! И когда там успело похолодать?
Лилиан закусила губу и направилась к стопке коробок, возвышавшейся на квадратном тканом ковре, приобретенном ею накануне в одной из тех удивительных лавок-магазинов, полных разнообразнейших товаров, большая часть которых для нее по-прежнему оставалась недоступной. Но в коробках была лишь легкая летняя одежда, благосклонно пошитая для девушки мастерицей на все руки Вирджинией. Закрыв последнюю из них, Лилиан присела на кровать.
Тем временем Сергиус в очередной раз постучался в дверь. Требовательно и резко.
Лилиан раздраженно повела плечами. Похолодание и отсутствие теплой одежды могли символизировать только одно - ей не следовало соглашаться на приглашение старшего эйдина вместе поужинать. Это могла быть очередная его уловка, а не 'путь к примирению', как он поспешил выразиться несколькими часами ранее, застав девушку врасплох у Морфиуса в тот момент, когда она уже почти разгадала тайну этого странного колодца, туннель которого терялся в неизведанных, пугающих и таких манящих глубинах.
Тогда Сергиус выглядел взволнованным и старался не смотреть седьмой эйде в глаза. Лилиан сначала было подумала, что он стал стесняться ее, при этом, возможно, испытывая к коллеге весьма неоднозначные чувства. Неужели симпатию или влюбленность? И когда зеленовласка, подавшись на его обманчиво неуверенный тон, сказала 'да', Сергиус посмотрел девушке прямо в глаза, и во взоре его полыхнуло холодное пламя. Правда, в следующий миг, очевидно, совладав с собой, Сергиус вновь смотрел на свою коллегу спокойно и открыто. Для Лилиан не составило труда догадаться - старший эйдин пришел мириться с ней не по собственной воле. К этому его принудил дядюшка Кинг. И тут не могло быть каких-либо сомнений. Но она уже дала согласие, о чем тайно жалела до самого вечера, и так или иначе, а ей придется выполнять обещание.
Будь упорной и сильной? Что ж, дядюшка, так и поступлю. И если при этом буду гордой и упрямой - не вашего старческого ума дело!
В дверь больше не стучали. Лилиан подбежала к окну и выглянула на крыльцо, надеясь никого там не обнаружить. Но тут же встретилась взглядом со светящимися под дугами чудо-очков глазами Сергиуса. Он смотрел ей в лицо и весело улыбался. Потом помахал рукой и указал на дверь.
- Он еще и усмехается! - желчно прошипела Лилиан, отойдя от окна.
И тут ей в голову пришла великолепная идея. Приподняв подол юбки, она спустилась на первый этаж, размеренным шагом преодолела коридор и остановилась у парадной двери. По дому ей приходилось продвигаться медленно и крайне осторожно - густая темнота, воцарявшаяся в нем с наступлением сумерек, создавала уйму неудобств, что непременно раздражало девушку и способствовало тому, что в ее памяти начинало всплывать множество слов, в большинстве из которых она с изумлением распознавала ругательства.
- Привет! - бодро поздоровался Сергиус, увидев появившуюся на пороге зеленовласку, и широко улыбнулся.
Лилиан кивнула, но промолчала, и сама не понимая, почему так растерялась, оказавшись рядом со старшим эйдином.
- Ты, я вижу, уже собралась. Тогда можем идти.
- Нет, - спохватилась Лилиан. - Нет, извини. Мы... в общем, ничего не получится.
- Почему? - недоуменно поинтересовался Сергиус.
- Понимаешь... - серьезно заговорила Лилиан, прислонившись плечом к массивной двери, а внутренне радуясь столь чудесно подвернувшейся возможности - провести вечер в тишине и покое, пусть и в одиночестве, но не раздражаясь ежесекундно по мелочам. - У меня есть только легкая одежда, а на дворе похолодало, - она поежилась и потерла ладонями рук плечи. - Я могу простудиться, понимаешь? В этом нет ничего личного, ты не подумай. Наверное, просто случайность.
- Или знак судьбы... - пробормотал Сергиус.
Не расслышав его, Лилиан нахмурилась. Но паренек, тщательно изучив носки изрядно поношенных туфлей, которые он с таким усердием начистил почти до идеального блеска каких-то двадцать минут тому назад, вновь посмотрел на девушку и спокойно улыбнулся. Лилиан невольно вздрогнула и поежилась уже по-настоящему.
- Но я все предусмотрел. Не беспокойся. Со случайностями справиться можно, - проговорил Сергиус и, до того держа руки за спиной, отвел левую вперед и на согнутом предплечье преподнес девушке аккуратно сложенный плащ. Да, то был именно плащ - с длинными рукавами, умело подогнутыми специально по длине рук зеленовласки, с конусообразным капюшоном и двумя вместительными карманами.
Лилиан резко помотала головой, словно пытаясь прогнать зловещее наваждение. И только спустя пару минут, пролетевших в полном молчании, она окинула взором всю фигуру старшего эйдина, рассматривая его наряд, отнюдь не банальный, а даже вполне соответствующий случаю - ужину при свечах.
О чем ты думаешь? При каких свечах?!
Под длинным пальто, которое странным образом так гармонично сочеталось с нескладным обликом паренька, проглядывал строгий костюм, белая рубашка и черная бабочка, венчавшая безупречно выглаженный воротничок. Также Лилиан подметила, как гладко зачесаны и уложены в прическу волосы ее коллеги.
Немую неподвижную сцену первым нарушил Сергиус. Уверенным движением правой руки он извлек из внутреннего кармана складные часы и, раскрыв их, внимательно посмотрел на циферблат.
- Мы опаздываем на четырнадцать минут, - заявил он, убрав часы и глянув на девушку, застывшую на пороге со скрещенными на груди руками. Расправив подготовленный плащ, он его встряхнул и поднял так, чтобы Лилиан смогла свободно просунуть руки в рукава и облачиться в одежду, которая защитит ее от вечерней прохлады. Сергиус учтиво кашлянул, и девушка, отстранившись от двери, медленно и без каких-либо протесов одела плащ. Потом самостоятельно застегнула все восемь пуговиц и затянула потуже пояс. Повозившись с замком, она заперла дверь собственного дома, положила ключ в карман и повернулась к пареньку. Не глядя ему в лицо, она коротко кивнула, задумчиво усмехнулась и, прошептав: 'Пошли...', взяла Сергиуса под руку.
И только дремлющий под покровом неумолимых сумерек дом, с опустевшим пепельным сердцем и обнаженными глазницами, провожал свою Госпожу долгим тревожным взглядом, пока она не скрылась в одном из коварных проулков вместе с тем подозрительным незнакомым господином.
2
Они шли вдоль красочных витрин двухэтажных лавок-магазинов. В золотистом свете высоких стройных фонарей человеческие фигуры отбрасывали на гладкие многоугольные плиты мостовой причудливые тени, из открытых окон первых этажей доносился гомон голосов, что без труда помогало распознать находившиеся за ними кафе или ресторанчик.
Сергиус крепко держал руку девушки, прижимая ее к своему телу, не причиняя боли или неудобств, но и не собираясь так просто отпускать. Лилиан было подумала - он боится, что, передумав, она возьмет и убежит. Какими были истинные причины этого незначительного поступка, зеленовласке определить не удалось - всю дорогу они шли молча, изредка посматривая друг на друга, при этом Сергиус улыбался, а Лилиан отводила глаза. Что-то не так, чувствовала она. Или все это из-за растреклятого плаща, отчего ей до сих пор не по себе, а в голове копошатся разнообразные навязчивые мысли сомнительного содержания.
В этот вечер старший эйдин казался абсолютно уверенным в себе человеком, был таким предупредительным и на удивление мало говорил. И все-таки что-то было не так. Может, дело было в том, что они не воспользовались латропом, а единогласно согласились 'прогуляться под дивными звездами', хотя где Сергиус успел разглядеть эти самые звезды, невидимые из-за ярких ореолов фонарей? Или же все было в том, что они гуляли уже больше часа, хотя собирались поужинать в каком-то ресторанчике? Лилиан понимала, что если бы позволила себе высказаться вслух, то выглядела бы при этом смешно и нелепо, каковым, в сущности, и было большинство ее подозрений. Поэтому, особо не зацыкливаясь на чем-то одном, она увлеченно следила за подвижными человеческими тенями, ползущими по мостовой то в одну, то в другую сторону, словно силуэты рыб под беспокойной поверхностью океана.
Рыбы... Океан... Танец... Безмолвные существа. Кружащиеся антропоморфы... Гармония и покой. Покой... Боль! Холодная рука, зажимающая в тиски ее истонченные запястья...
- Нет!..
Резко дернувшись, Лилиан отпрянула от Сергиуса. Испуганно на него взирая и учащенно дыша, она стала судорожно растирать запястья рук, затекшие по неведомой причине.
Сергиус остановился. Он не сказал ни слова и не попытался приблизиться к девушке, так неожиданно поменявшейся в настроении.
Лилиан почувствовала, как тело ее стал пробивать озноб. Она часто-часто заморгала и усилием воли прекратила растирать запястья, засунув обе руки в глубокие карманы пальто. В правом она нащупала коробочку с Первым ключом, и это помогло ей быстрее прийти в себя и внимательно осмотреться по сторонам. Людей на улице не уменьшилось. Все они преспокойно шли каждый по делам, даже не глядя в сторону двух молодых людей, застывших посреди дороги и явно мешавших некоторым пройти. В этом случае последние просто огибали словно давно растущее в самом центре мостовой дерево, о существовании которого они на минуту позабыли, погрузившись в раздумья. И за всеми, будто бы невидимые стражи, плыли неестественно вытянутые в вечернем свете черные тени. Обычные тени.
Лилиан опять посмотрела на старшего эйдина и почувствовала легкий укол совести. Даже если к этой встрече его принудил сам дядюшка Кинг, паренек все же держался молодцом. Сочувственно и как-то настороженно он наблюдал за девушкой, не приближаясь к ней и ни о чем не расспрашивая.
И правильно делаешь.
- Нам... Может, куда-то зайдем? - как можно более обыденным голосом спросила Лилиан.
- Конечно, - Сергиус весело улыбнулся и тихонько, с облегчением вздохнул, что не скрылось от тонкого слуха девушки.
- Тут есть один ресторанчик... - он посмотрел в конец улиц, а потом вопросительно на свою спутницу.
Лилиан проследила за его взглядом, но увидела все те же двухэтажные домишки, заливающие светом из окон нижних этажей ближайшее пространство мостовой. Хотя... Чем-то эта улица показалась зеленовласке знакомой. Но чем?
Многие улицы Телополиса походили одна на другую, как две хлебные крошки, но это еще ничего не значило. Город был непомерно велик, и Лилиан уразумела это в 'первую неделю памяти' - так она мысленно назвала те семь дней, начиная с понедельника, которые она, хоть и с некоторыми провалами, что, несомненно, огорчало, но все-таки помнила. Шел четвертый день 'второй недели памяти', и Лилиан собиралась не только как можно скорее завести собственный дневник, дабы записывать в него малейшие происшествия в жизни вместе с их подробностями (в дальнейшем, она была в этом уверенна, способных помочь ей прояснить ситуацию 'до точки отсчета' - Полдня первого дня), но и каким-то образом продолжить так неуспешно начатые 'поиски истины'. Сколько же новых названий-терминов взамен утраченным-забытым можно придумать, наблюдая за таинственным сумраком, затаившимся средь потолочных балок мансарды в часы молчаливых бессонниц, единственной причиной коих было чрезмерное накопление колючих мыслей на один нейрон мозговых тканей!
- Ресторанчик... - пробормотала Лилиан, словно пробуя это слово на вкус, хотя на самом деле ей просто хотелось что-то сказать.
- Ну, так что, пойдем? - неуверенным тоном спросил Сергиус.
Лилиан посмотрела на него долгим взглядом, а потом кивнула и зашагала рядом, не вынимая рук, по-прежнему стиснутых в кулаки, из карманов плаща.
Вскоре Сергиус остановился.
- Мы пришли, - сказал он, и на его лице заиграла довольная улыбка.
Открыв массивную стеклянную дверь заведения и придерживая ее, Сергиус вошел внутрь, а на улицу вырвался многоголосый шум, создаваемый находившимися в помещении людьми.
Лилиан осторожно заглянула в ресторан. Из небольшого холла-коридорчика открывался вид на овальный зал. Все помещение тонуло в мягком свете, исходившем от множества настольных ламп, напоминавших стайки светляков в старом лесу. За большинством столиков, которые могла разглядеть девушка, все так же стоя на пороге, сидели разнаряженные посетители по двое, иногда попадались и компании в три-четыре человека, но виднелись и горделивые одиночки. Завершающие аккорды в уютную атмосферу вносила ненавязчивая музыка небольшой оркестровой труппы, состоявшей из пяти человек, игравших в дальнем конце зала. Двое - на гитарах, один - на флейте, еще один был солистом, а последний из музыкантов восседал за роялем из темного дерева, отражавшего свет ламп-светляков, подобно морской глади - свет звезд. Рояль и...
Лилиан невольно отступила на два шага назад и резко вскинула голову в поисках вывески с названием этого заведения. Одно из странных предчувствий этого вечера сбывалось. Вывески как таковой не было. Но в верхней части одного из четырех высоких окон полукругом были выложены светящиеся буквы названия. 'Веселое Полнолуние'. Кто бы сомневался!
- Я туда не пойду, - решительно и довольно громко заявила Лилиан, в упор уставившись на ожидавшего по ту сторону порога Сергиуса. Так громко, что один из прохожих, услышав ее, посмотрел сначала на девушку, потом на название ресторана и лукаво усмехнулся. Всего этого Лилиан не заметила. Взглядом, в котором читалось начинавшее разгораться раздражение, она наблюдала за Сергиусом. Но в те считанные секунды, когда девушка рассматривала внутреннее убранство ресторана, парень неотрывно следил за ней, и потому был готов к ответу, как только приметил признаки изменения настроения девушки.
- Это хорошее место. Тем более что сегодня весь вечер будут играть 'Звезды во Тьме'. Ну, тот маленький оркестр, - в качестве дополнительного разъяснения Сергиус махнул головой в сторону квинтета. - И если ты не уверенна...
- Вы долго будете здесь стоять? - у входа остановилась высокая женщина в белой шляпе с широкими полями, украшенными искусственными цветами и парочкой перьев.
Лилиан ответила ей недовольным взглядом, а Сергиус учащенно заморгал и закрыл рот, как будто только сейчас вспомнил, что они вместе с Лилиан заняли весь проход.
- Позвольте пройти.
Лилиан обернулась на тихий низкий голос и увидела коренастого мужчину. Взор его выразительных глаз был безмятежным, подбородок благородно приподнят, спина выпрямлена, отчего даже его простой потертый костюм выглядел дорогим.
- Что за манеры! - негодующе отозвалась высокая дама, поджав чересчур накрашенные губы и глядя поверх головы зеленовласки.
- Юная леди нерешительна. Стоит простить ей маленькие задержки, - незнакомый мужчина тепло улыбнулся и довольно строго посмотрел в глаза заносчивой дамы. - Разве не так, Горги?
Пока дама размышляла, каким образом ей следует ответить - высокомерно или же примирительно, мужчина приблизился к ней, нежно, но крепко взял под локоть и завел внутрь ресторана, при этом на ухо шепнув некую фразу, от которой высокая дама потупила взор и больше ничего не сказала.
Лилиан отступила в сторону, пропуская пару незнакомых ей людей, но после снова требовательно воззрилась на Сергиуса. Парень был сконфужен, но довольно-таки быстро пришел в себя. И от его ответного взгляда Лилиан ощутила дискомфорт.
И все из-за этих несносных светящихся очков! Почему он их не снял? Забыл или?..
- Сегодня будет только музыка 'Звезд'. Полуночная не появится до следующей темноты, - проговорил Сергиус.
Лилиан на его слова отреагировала чересчур эмоционально, поджав губы и смерив старшего эйдина таким взглядом, который мог бы заставить загореться сырые дрова во время ливня.
- Хорошо, - ответила она и, высоко вскинув голову, перешагнула через порог 'Веселого Полнолуния'.
3
Прозвучали последние аккорды веселой песни о двух поспоривших из-за девушки друзьях. Подтянутый галантный мужчина в черном фраке, который был солистом, коротко поклонился, и приглушенные аплодисменты стихли.
- Его зовут Фрэнки, - как бы невзначай бросил Сергиус и с хитрой ухмылкой глянул на зеленовласку. Лилиан оторвалась от созерцания округлого цветного абажура настольной лампы, расписанного упрощенными фигурками диковинных птиц. Вблизи он более походил на клетку с пернатыми, нежели на светлячка из старого леса, и напомнил девушке о Вирджинии, а вернее о тех птицах на абажурах ламп в ее доме, движение которых она так и не смогла уловить. Интересно, где сейчас ее подруга?
- Ты о ком? - спросила девушка, посмотрев на парня.
- О Фрэнки, - слегка удивленно ответил Сергиус, - он... солист 'Звезд'.
Иронично хмыкнув, Лилиан сложила руки домиком на краю круглого столика, застланного кремовой скатертью без каких-либо узоров, но зато чистой и без единой складки. Почему эта деталь привлекла ее внимание, Лилиан пока что не могла понять. Все те столики, за которыми она успела позавтракать, пообедать или поужинать за одиннадцать дней пребывания в Телополисе, осознанного и, по крайней мере, того, о котором она помнила, были покрыты или чистыми, или же вовсе никакими скатертями. Так к чему же здесь это замечание об отличии? Значит ли оно, что к ней вернулось одно из воспоминаний, пускай и такое малозначительное - всего лишь о том, что скатерти могут быть еще и грязными, мятыми и в пятнах?
Квинтет вновь заиграл, и Лилиан вся обратилась в слух. Вступил Фрэнки, и зеленовласка словила себя на том, что довольно улыбается, во всю наблюдая за плавными движениями солиста, за его полуприкрытыми глазами, крепкой рукой, так ласково прикасающейся к холодной проволочной сетке микрофона, и левой ногой, почти незаметно отбивающей ритм мелодии.
- Ты раньше бывала здесь...
Сергиус оторвал девушку от приятного наблюдения, но не обратил внимания на недовольное выражение, затем появившееся на ее лице. Наверное, уже привык.
- Но Фрэнки ты не слышала, - он продолжал размышлять вслух, и вдруг его округлившиеся глаза сверкнула от озарившей парня догадки: - А это значит...
- Ничего это не значит! Хватит, - поспешно оборвала его Лилиан и поправила воротник шелковой блузы.
Плащи они оставили в гардеробе, стены и пол которого были выложены матовыми плитками пепельного цвета. Сергиус подошел к свободным плечикам, повесил на них плащ и притронулся к стене указательным пальцем. После Лилиан удалось проделать тоже самое, правда, с большим трудом, особенно в том, то касалось стены, в которую она достаточно долго тыкала пальцем, пока не обнаружила выпуклость в форме монетки, после прикосновения к которой та вспыхнула зеленоватым светом, а на кончике пальца девушки остался такой же зеленоватый отпечаток в виде закручивающейся спирали. Потом она обернулась к Сергиусу и заметила, как его губы дрогнули - он явно ухмылялся, наблюдая за ее потугами, но успел придать своему лицу серьезное выражение, хоть и с легким, может, даже преднамеренным опозданием. Зеленовласка сразу же передумала уточнять, присмотрит ли кто за их одеждой, пока они будут ужинать.
К их столику, стоявшему около стены во втором ряду от небольшой сцены, приблизился официант. На его голове была повязана красная косынка, и руки были затянуты в перчатки такого же цвета. Весь остальной наряд - рубашка с длинными рукавами и прямые брюки - поражал белизной.
- Пожалуйста, ваши орисаку.
Лилиан еле заметно скривилась. Она уже и позабыла о том, что нужно будет предъявлять свою карточку. Конечно, она ее прихватила, но надеялась, что, быть может, если ужинать ее пригласил Сергиус, так и орисаку придется показывать только ему. Лилиан не хотела показывать свою карточку не столько официанту, сколько старшему эйдину. И это несказанно огорчало ее. Ведь наверняка его карточка была более высокого уровня, открывавшего большие возможности, хоть он и выглядел все тем же мальчишкой, даже в этом солидном костюме, неизвестно где добытом, и светящихся очках, прибавлявших ему, по мнению зеленовласки, лет пять. То есть ему на самом деле...
- Не может быть, - не сдержавшись, пораженно произнесла Лилиан.
Ни Сергиус, ни официант, казалось, не расслышали ее замечания. Первый в это время уже прятал, правда, как-то поспешно, свою орисаку во внутренний карман пиджака, а второй повернул голову к девушке и повторил свою просьбу. Лилиан достала серую карточку, свою орисаку, из скрытого в складках юбки кармана и показала ее официанту, продолжая следить за Сергиусом, все еще возившимся с костюмом. Когда парень глянул на зеленовласку, она уже успела убрать свою орисаку обратно. Сергиус широко улыбнулся, и теперь его улыбка выглядела как-то иначе. Более реалистично или прозаично, если таковое было возможно. Или, скорее, по-взрослому, что придало его лицу уставшее выражение. По его взгляду Лилиан уловила, что он все понял. Понял, о чем подумала она. Официант опустил на стол два меню и застыл в молчаливом ожидании.
Лилиан, пораженно глядя на Сергиуса, не раздражалась и не гневалась. Она перестала реагировать на пение Фрэнки, различая лишь плавную мелодию, но ни единого слова. Сергиус спокойно взял меню, изучил его и сделал заказ. Официант быстрым движением все записал в блокнот и как-то осторожно посмотрел в сторону Лилиан.
Он что, никогда не видел посетителей, впадающих в ступор?
Зеленовласка кинула на него мимолетный взгляд, а потом вновь уставилась на Сергиуса.
- Тебе то же самое? - спросил он.
Поначалу не поняв, девушка сдвинула брови, но потом медленно кивнула.
Официант развернулся и поспешно удалился.
- Возможно ли такое... - приглушенно проговорила Лилиан.
- Ты не любишь рисовый пудинг? Или это касается Фрэнки? - Сергиус постарался придать лицу беззаботное выражение, но у него мало что получилось.
И какой же он все-таки еще мальчишка!
- При чем здесь?.. - Лилиан тяжело вздохнула. - Я совсем о другом.
- О чем?
У Лилиан возникло мерзкое ощущение, словно бы ее с ног до головы окатило волной грязи, и она потупила глаза - такое неприятие вызвали у нее чудные светящиеся очки Сергиуса.
- Я о том... о тебе... О твоем, хм, о твоей орисаку, - наконец выдавила она из себя и крепко сжала губы.
Главное, не начать опять их кусать. Кусать губы?.. Проклятье и замшелый олух!
Но Сергиус молчал, продолжая улыбаться. Теперь это выглядело глупо и нелепо. Но Лилиан не обиделась, даже когда в ее голове вспыхнула картина шута, изуродованного по приказу жестокого короля, шута, вынужденного улыбаться на потеху зрителям до конца дней.
Ведь он совсем еще мальчишка...
- Сколько тебе лет? - взволнованно спросила Лилиан, но удивилась, как спокойно прозвучал ее голос на самом деле. - Ведь ты младше меня, правда? Намного младше... Так мне кажется, - последние слова, хоть и еле слышно, она произнесла вслух против воли.
Сергиус продолжал хранить молчание. Вокруг приглушено разговаривали люди, откуда-то слева раздался шаловливый женский смех, резко оборвавшийся, но через некоторое время возобновившийся. На сцене заводные песни в исполнении Фрэнки сменились лирическими музыкальными композициями без слов.
Но Лилиан перестала замечать что-либо, происходящее в ресторане. Она всецело сосредоточилась на Сергиусе и том вопросе, который становился тем более мучительным, чем дольше затягивались их молчаливые гляделки. Сергиус перестал улыбаться, но не отводил взгляда - спокойного взгляда! - от широко раскрытых глаз девушки, в которых застыла тревожная, как кислота, зелень.
Лилиан почувствовала, как ее руки вспотели, жар стал неумолимо распространяться по всему телу, и она решила первой прервать безмолвствие, пока из-за нетерпения и неизвестности у нее не начало двоиться в глазах.
- Ты должен мне рассказать, - с нажимом начала она, но тут же спохватилась и уже мягче продолжила: - Что такого в том, что... твоя орисаку серебристого цвета? Ведь у меня, - она вздохнула, придавая себе решительности, и обхватила руками плечи, уперевшись локтями в столешницу, - у меня такая же.
И Сергиус наконец-то ответил, но совсем не то, что хотела услышать от него девушка.
- Иногда то, что кажется, может быть более реальным, нежели сама действительность, - сказанное прозвучало внушительно - подсветка очков придавала лицу Сергиуса таинственное и даже зловещее выражение.
- А ты... мог бы снять эти очки? - Лилиан начинало надоедать чувствовать себя неловко из-за того, чего она не понимала.
- Они тебя пугают? - Сергиус ухмыльнулся, и вся напряженность между ними, накопившаяся до этого момента, тут же исчезла, лопнула, словно мыльный пузырь.
Хмыкнув, Лилиан покачала головой.
- Ты умеешь отклоняться от прямого ответа. С Кингом, ладно, с дядюшкой Кингом, тоже проходит такой фокус?
- Это еще кто отклоняется! - с напускным вызовом сказал Сергиус и снял очки, аккуратно сложил их и убрал в один из внутренних карманов элегантного пиджака.
Лилиан окинула его недоверчивым взором и поняла, что ошибалась. Именно очки придавали Сергиусу мальчишеский озорной вид. Но без них теперь было труднее различить истинное выражение его глаз - без очков они были словно погружены в легкий сумрак.
Лилиан услышала, как кто-то рядом вежливо кашлянул. Это был официант. На голове его покоился огромный поднос, который он поддерживал одной рукой в красной перчатке.
Лилиан хотела возмутиться - ей совсем не понравилось то, что этот незнакомый человек мог стать свидетелем проявления ее нерешительности, вырвавшейся наружу. Но Сергиус, не дав ей раскрыть рта, произнес:
- Премного благодарны, Марис.
Потупив взор, официант коротко кивнул и, ловко сняв с головы поднос, расставил заказанные блюда на столе. Еще раз кивнув, он удалился.
- Ты знаешь и его? - брови Лилиан невольно поползли вверх. - Погоди-ка, Фрэнки, Марис, Полуночная... Да ты здесь работал!
- Когда-то, - раскладывая столовые приборы, ответил Сергиус. - А ты догадливее, чем кажешься.
Он снова надо мной издевается!
- Шутка, - вооружившись вилкой, Сергиус глянул на девушку и мягко улыбнулся. - Извини. А лучше не обращай внимания.
Лилиан по-прежнему настороженно всматривалась в лицо собеседника.
- Ты хороший человек, если... - он поспешно поджал губы и взял со стола бокал, наполненный мутно багровым напитком. - В общем, за тебя, - одним глотком ему удалось осушить сразу полбокала. Затем, как ни чем не бывало, он взялся за еду.
Аппетит у Лилиан стал понемногу пропадать. На смену ему медленно, но уверенно возвращалось раздражение, приправленное возмущением и негодованием. Вдруг ей захотелось вскочить из-за стола, крикнуть: 'Негодяй!' этому типу, сидящему напротив и, со всей мочи залепив ему оплеуху, с горделивым видом удалиться. Но так же быстро к ней пришло понимание - подобный поступок станет непоправимой ошибкой, практически не подлежащей исправлению, ошибкой, после которой их и так напряженные отношения окончательно сойдут на нет.
Ну, уж нет! Не для того я согласилась с ним поужинать. На оплеухи у меня пока нет ни сил, ни возможностей. Пусть проклято будет то, из-за чего я потеряла память и оказалась в этом Телополисе, смахивающем на сконструированный незадачливым аматором ярмарочный аттракцион! Он притягивает, заманивает, но только когда ты уже уселась в одну из его кабинок, понимаешь, что нужно поскорее выбираться оттуда, пока не рухнула с заоблачной выси вниз. Но чтобы выбраться, нужно разгадать строение этого механизма, как раз не поддающегося разгадке, поскольку соорудил его не кто иной, как первый из безумцев!
Лилиан зажала в правой руке вилку, да так сильно, что побелели костяшки пальцев, а левой рукой, минув соблазнительно блеснувший столовый нож, схватила бокал.
- За тебя, - как можно более ровным голосом произнесла она и залпом выпила все содержимое бокала. Сладковато-терпкий напиток вовсе не был вином, но подействовал на девушку схожим образом - по всему ее телу мгновенно расплылось мягкое тепло, а в голове мысли забегали с такой бешенной скоростью, что зеленовласка перестала распознавать даже каждую десятую из них.
4
Ни Сергиус, ни Лилиан, словно сговорившись или, что вероятнее, соревнуясь, так и не произнесли ни единого слова, пока не был съедена и проглочена последняя горстка молочно-белого рассыпчатого риса с овощами и выпита последняя капля дурманящего мутного напитка, заказанного Сергиусом в объеме одной довольно высокой и слегка пузатой бутылки из темного коричневого стекла. Этикетка на бутылке отсутствовала, посему Лилиан так и не удалось узнать название напитка, действие которого развеялось уже под конец ужина.
Тем временем овальная площадка перед сценой, на которой продолжали играть 'Звезды', по оживленным лицам и энергичным движения рук которых можно было подумать, что они вообще никогда не устают, стала заполняться танцующими людьми. После двух зажигательных песен в исполнении маэстро Фрэнки последовала медленная и меланхолическая, которую солист исполнил настолько душевно и с надрывом, что некоторые женщины в зале и даже двое мужчин прослезились и выпустили на волю приглушенные восторженные стоны. Одну из таких сверхчувствительных посетительниц отвели в уборную. Когда двое джентльменов проводили рыдающую мимо столика, за которым сидели Лилиан и Сергиус, в неожиданном безумном порыве женщина попыталась вырваться, хотя до этого была настолько беспомощна, что ее приходилось поддерживать под руки. Метнувшись вперед, она споткнулась и упала на одно колено прямо перед Лилиан. Зеленовласка ужаснулась, заглянув в широко распахнутые глаза незнакомки и не увидев в них черных зрачков. Женщина протянула к девушке дрожащую руку, но вмиг подоспевшие мужчины подхватили ее, бережно поставили на обе ноги и увели прочь.
- Она слепая? - полушепотом спросила Лилиан и глянула на Сергиуса, невольно ища у него поддержки.
Но паренек не ответил. Он был поражен не меньше своей спутницы, возможно, что даже больше. Это удивило Лилиан. Ведь не перед ним же рухнула на колени незнакомая дама с лицом, искаженным от изматывающей душевной муки!
- Ты в порядке? - вырвалось у нее. И только потому, что Сергиус вновь стал походить на обыкновенного растерявшегося паренька.
- Конечно. Я в норме, - быстро ответил он. Но на сей раз ему понадобилось намного больше времени и усилий, чтобы придать лицу спокойное выражение.
Поправив манжеты блузки, Лилиан смахнула с них невидимую пыль, будто бы той женщине все-таки удалось ее коснуться, и, расправив складку юбки, пришла в себя окончательно. Сергиус тоже успокоился, но по тому, как часто он теперь стал моргать, Лилиан поняла, что не такой уж ее коллега выдержанный и хладнокровный, какого циника он бы иногда из себя не строил.
- Я не умею, - криво усмехнувшись, Сергиус покачал головой.
- Знаешь, я тоже, - ответила Лилиан, глянув на танцплощадку, а затем на Фрэнки, который уже не казался ей таким таинственно привлекательным. Вернее, таинственность сохранилась, но теперь она была отталкивающей.
- Наверное, это все, - вздохнув, она отвернулась от сцены.
Лилиан не заметила, чтобы из зала выводили кого-то еще, пострадавшего от танцев или, что вероятнее, от странного действия пения Фрэнки, но вдруг поняла, что более логического завершения, чем это, у их с Сергиусом общего ужина быть и не может. А потому следует уходить, пока не стряслось чего-нибудь еще.
К их столику вновь приблизился официант. Это был не Марис. Подошедший имел густые черные усы и выглядел намного старше знакомого Сергиуса. Лилиан вопросительно посмотрела на черноусого, не понимая, чего ему от них надобно.
- Послание для леди, - заговорил черноусый и, протянув руку, положил на стол тонкий листок бумаги, сложенный в форме птицы. Затем, не дожидаясь ответной реакции со стороны девушки, составил тарелки, бокалы и иже с ними на поднос, который принес с собой. Выполнив свою работу, черноусый удалился.
Лилиан хотела поинтересоваться у Сергиуса, до какого возраста в 'Веселом Полнолунии' ходят в официантах, но сложенный птицей листок так заинтриговал ее, что свой вопрос она решила отложить на потом. Тем более что возмущение на паренька еще теплилось в ее душе, хотя раздражение с негодованием и развеялись после инцидента с той незнакомкой.
Разворачивая послание, Лилиан мельком глянула на старшего эйдина и самодовольно про себя заметила, что ее спутника явно снедает нетерпение и любопытство по отношению к клочку бумаги, который она держала в руках, хотя он и пытается изо все сил скрывать эмоции.
В записке обнаружилось лишь одно предложение: 'Где ты повстречала такого забавного незнакомца?'
Хмыкнув, Лилиан бросила взгляд на Сергиуса, а потом снова перечитала послание.
Нет, он однозначно далеко не мальчишка, каким так часто кажется. Ох, что-то я совсем запуталась.
Лилиан весело заулыбалась. Она не имела ни малейшего представления о том, от кого пришло послание, так поднявшее ей настроение. Зеленовласка повернулась на стуле и неспешно осмотрела всех присутствующих в зале. Заглянула даже на сцену, поверх голов танцующих пар. Но так и не заметила хотя бы одного знакомого лица.
- Я на минутку, - бросила она, поднявшись из-за стола.
- Подожди!..
- Что стряслось?
- Ты уходишь? - Сергиус был встревожен.
- Нет, я не ухожу, - с тактом и расстановкой проговорила Лилиан. - Я всего лишь разузнаю, от кого пришло письмецо.
- Может, мне пойти с тобой? - Сергиус собрался встать, но девушка остановила его, положив руку на плечо паренька.
- Не стоит. Все нормально.
Черноусый, которого она заметила минутой раньше у столика в третьем ряду, уже успел скрыться, но Лилиан подстерегла его на выходе из служебной двери, выкрашеной в красное и ведущей на кухню.
- Извините...
- Да? - черноусый развернулся на ходу и чуть не задел девушку подносом, заставленным всяческими яствами.
- Вы... принесли мне записку, - Лилиан помахала перед его носом листком. - Скажите, кто вам ее дал?
Непонимание на лице черноусого сменилось выражением гордости за самого себя.
- Я не имею права разглашать имена авторов посланий. Это...
Скривившись, Лилиан перебила его:
- Ладно, поставлю вопрос по-другому. Я знаю автора послания. Мы знакомы очень давно. Просто скажите, за которым столиком... сидит этот автор.
- Я не имею права. Извините, - черноусый развернулся и удалился, перед этим водрузив огромный поднос себе на голову.
Лилиан сердито топнула ногой и поспешно отскочила в сторону, когда красная дверь резко распахнулась, выпустив в зал еще двух официантов, одним из которых оказался Марис, и незримое, но обоняемое облако разнообразных вкусных запахов, растекшееся в воздухе. Зеленовласка вздохнула, сглотнув переизбыток образовавшейся во рту слюны. Поняв, что автора послания ей найти не удастся, она пошла обратно к столику, за которым ее ждал Сергиус, но уже другим, более коротким путем. И тут кто-то довольно-таки дерзко остановил ее, схватив за руку.
- Что за манеры? - Лилиан чуть не упала, неудачно повернувшись к посетителю, позволившему себе такую наглость.
- Действительно, что за манеры - проходить мимо друзей и даже не здороваться? - с утонченным сарказмом произнесла сидевшая за столиком женщина, которой оказалась Вирджиния.
Лилиан чуть было не раскрыла от изумления рот, но вовремя взяла себя в руки.
- Так кто же тот забавный незнакомец, с которым ты сегодня разделила свой драгоценный ужин?
- Ты что, наблюдала за мной? - поинтересовалась зеленовласка и стала усиленно растирать запястье левой руки, тем самым давая понять, что друзей, все-таки, желательно приветствовать несколько другим образом. Например, окликом 'Привет, Лилиан!' или хотя бы прикосновением, пускай и настойчивым, но не сбивающим же с ног!
- Мне, конечно, не безразлична жизнь моих друзей, особенно новых, но наблюдать за ними я не большая охотница, - Вирджиния лукаво усмехнулась. - Не то, что некоторые.
- Что это значит? - решив поддержать игру, Лилиан забавно заломила руки и вскинула левую бровь.
- Некоторые друзья оказываются чересчур молчаливыми, - многозначительно посмотрев на Лилиан, Вирджиния перевела взгляд на мужчину, сидевшего справа от нее и которого девушка поначалу не приметила.
- А кто же твой незнакомец? - поинтересовалась в свою очередь зеленовласка.
Вирджиния повернулась к девушке. При каждом движении ее изумительное платье с широким лодочкообразным вырезом и рукавами, собранными в волны у локтя, поблескивало, отражая свет лампы-светляка сотнями крошечных серебристых пластинок. Волосы Вирджинии цвета безлунного ночного неба были уложены шапочкой и, подобно платью, но чуть тусклее, переливались в желтоватом свете.
Рассматривая свою подругу, впервые представшую перед ней в таком изысканном образе, Лилиан глянула на ее спутника лишь вскользь. И вскоре пожалела об этом. Потому что если бы она ранее проявила больше внимания, то ни за что бы не задала свой последний вопрос.
- Питер Нейштенкрафн, мой верный и очень старый друг, - без какого-либо смущения ответила Вирджиния, по-особому выделяя каждое слово.
Худощавый и подтянутый, во всем черном - расстегнутом пиджаке с высоким стоячим воротником, шелковой рубахе и безупречно затянутом галстуке. Правда, последний выделялся десятком мерцающих звезд, которые были скорее уступкой в сторону Вирджинии, нежели прихотью самого незнакомца. К такому выводу Лилиан пришла, посмотрев прямо в глаза мужчины.
- Приятно с вами познакомиться, - с трудом выдавила она и постаралась побыстрее отвести взгляд.
- Сомна, - таков был ответ незнакомца.
Среагировав на хрипловатый голос, Лилиан взглянула на господина Нейштенкрафна еще раз. Но взор немигающих темных глаз, устремленный на нее из-под прямых густых бровей, не изменился.
Или он пережил слишком многое, или жесток по сути своей.
- Питер... - в тихом голосе Вирджинии промелькнули почти неуловимые нотки болезненной грусти.
- И мне приятно, сомна Лилиан.
Зеленовласка уловила разницу, с которой слово 'сомна' было сказано в первый и во второй раз. Вначале раздражительно и даже с ненавистью, вызовом, а затем просто раздражительно. Девушка стала лихорадочно перебирать в голове все знакомые ей слова, но так и не припомнила подобного этому.
Сомна... Это связано с рыбой сом? Или же со сном? Проклятье! Хватит с меня и эйды!
- Присоединяйся к нам, - весело произнесла Вирджиния.
Лилиан не знала, что ответить. Ведь ее терпеливо ждал Сергиус, который, все может быть, уже начал волноваться. Лилиан посмотрела на свою подругу, затем на Питера, который неожиданно кивнул и даже усмехнулся так, как может усмехаться хищный ястреб, стремительно атакующий свою жертву и приготовившийся к нападению, растопырив острые когти.
- Я... не могу.
- Понимаю. Но твой спутник все равно уже ушел, - произнесла Вирджиния, махнув рукой в сторону, в которой предположительно находился столик, который этим вечером занимали Лилиан и Сергиус.
Девушка повернулась назад. За столиком никого не было! Она окинула взором все помещение ресторана - может, Сергиус просто отошел? На минутку, как она. Но нет, его нигде не было видно.
- Я сейчас, - сказала она и не смогла скрыть охватившую ее тревогу.
- Лилиан, ты как? - Вирджиния нежно коснулась руки подруги и заглянула в ее глаза. Лилиан кивнула, но, не вымолвив ни слова, пошла к своему столику.
Сергиус ушел! Его стул был отодвинут назад, край скатерти завернут наверх, будто бы он что-то уронил, а потом нагнулся и поднял. Лилиан наклонилась, но ничего примечательного под столом не обнаружила. Гладкие плиты, темные пятна от неизвестного напитка да смятая салфетка. На завтра и этих следов их сегодняшнего пребывания не останется.
Лилиан выпрямилась, ничего не понимая. Как можно уйти, не попрощавшись? Даже она бы так не поступила! Не оставив даже записки? Она осмотрела сам столик и провела по его поверхности рукой. Ничего!
Обескуражено и растерянно оглянувшись по сторонам, девушка присела на край стула.
- Джентльмен покинул свою леди?
Лилиан не сразу поняла, что эти слова обращены к ней. Но затем за соседним столиком она заметила одинокую женщину. Ее волосы, поседевшие и гладко зачесанные, образовывали вокруг головы нечто наподобие короны, маленькие глазки смотрели прямо на зеленовласку. Одежда женщины была простой - темные брюки и свободная блуза цвета апрельской зелени.
- Вы его видели?
- Джентльмен забеспокоился. Он начал разговаривать сам с собой. У него неспокойные руки. Опасные, - женщина смолкла и склонила голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь.
- Когда он ушел?
- Вскочил и ушел, - женщина стала ерзать на стуле.
- Но когда? - Лилиан поднялась и приблизилась к соседнему столику.
- Давно, -женщина задумчиво взглянула на зеленовласку снизу вверх и, кашлянув, прибавила: - Нет, недавно. Но для тебя давно.
- Для меня давно?
- Давно.
- Что это значит? - поинтересовалась Лилиан, начиная жалеть о том, что вообще обратила внимание на эту пожилую даму, да и что вернулась к столику, не поверив словам Вирджинии. Нет, не поверив в то, что Сергиус поступил так, как планировала она. И как он посмел? Она ведь сдержалась!
- Что значит 'для тебя давно'? - повторила она вопрос, так как женщина, сцепив руки в замок, молчала, рассматривая девушку.
- Ничего.
Лилиан разозлилась и не поблагодарила женщину. Резко развернувшись на каблуках, она прошла мимо пяти столиков и остановилась возле того, который занимала ее подруга со спутником.
- Твое предложение еще в силе? - спросила девушка, и ее ничуть не обеспокоило то, что она бестактно встряла в разговор между Вирджинией и этим Нейштенкрафном, который они вели, понизив голоса и склонив друг к другу головы. Хотя Лилиан и почувствовала себя так, словно остановилась у двери, которую кто-то забыл закрыть. Стоя на самом сквозняке, она могла лишь наблюдать за происходящим, от беспомощности и отчаяния вяло шевеля пальцами и беззвучно раскрывая рот, подобно рыбе, выброшенной бездушным океаном на берег.
Лилиан намеренно обратилась только к Вирджинии. Ведь Питер, хоть и принимал ее присутствие, принадлежал к той же породе, что и Сергиус, то есть к мужчинам. А для мужчин в этот вечер в сердце Лилиан места больше не было. Хотя, там места не было ни для кого...
Вирджиния кивнула и ласково улыбнулась. Лилиан, не долго думая, отодвинула свободный стул и присоединилась к их небольшой компании.
5
- Так вот, звоню я в дверь, а мне открывает... Как вы думаете, кто? - Вирджиния сделала удивленный вид, а потом хитро улыбнулась.
Подошедший официант, все тот же черноусый, расставил перед ними чашки и блюдца из дымчатого фарфора. От темной поверхности чая, по которой плавали крохотные распустившиеся цветки, исходил изумительный аромат.
Когда Лилиан сделала пару глотков, то вместе с приятной терпкостью ощутила, как по телу разливается бодрящее тепло. Это был самый лучший чай из тех, которые она уже успела попробовать в этом городе.
Черноусый молча удалился. Вирджиния опустила в свою чашку шарик спрессованного сахара, немного помешала ложкой и добавила в чай некую густую бледно-розовую субстанцию. Это напомнило Лилиан, что в чай иногда кладут сливки или наливают молоко. Но, сколько бы новой информации ни пыталась она извлечь из этого воспоминания, ей так и не удалось понять, к сливкам или молоку относилось это розоватое вещество.
- И кто же тебе открыл? - решила она спросить у подруги.
- Девчонка, лет пятнадцати. И когда я протянула ей заказ, она с таким испугом на меня воззрилась, будто бы я предлагала ей выпить яду! - покачав головой, Вирджиния отпила чай. Недовольно поморщившись, она опустила чашку обратно на блюдце. Чай и вправду был горячеват.
Нейштенкрафн слушал Вирджинию молча и внимательно. Хоть он и улыбнулся в ответ на последнее замечание женщины, Лилиан догадалась, что мужчина уже слышал историю об испуганной девушке и теперь под видом заинтересованности на самом деле продолжал наблюдать за ней, Лилиан. Подтверждением этого, как показалось зеленовласке, стал брошенный Нейштенкрафном в ее сторону строгий пытливый взгляд в тот момент, когда Вирджиния окончила рассказ о 'юной леди', как она иронично ее окрестила, хотевшей испытать себя, облачившись в мужской костюм и притворившись юношей. Позже, воспользовавшись тайными источниками, Вирджиния выяснила, что на самом деле девчушка однажды странным образом получила некую записку, в которой говорилось, что она встретит свою судьбу только тогда, когда превратится в мужчину.
- И как же она тогда мне клялась, что это не ее запонки! - добавила Вирджиния, когда они втроем отсмеялись. Больше всех хохотала сама рассказчица.
- Я ненадолго отлучусь, - сказала Лилиан, поднявшись и поправив юбку.
Вирджиния глянула на ее чашку и кивнула.
- Хорошо, мы подождем тебя.
- Не начинай без меня другую веселую историю! - усмехнувшись, бросила Лилиан и отправилась в уборную.
6
Питер смотрел вслед Лилиан, пока та не скрылась за одной из служебных дверей.
- Ты заметила? - понизив голос, спросил он, повернувшись к Вирджинии, и в его темных глазах вспыхнула лихорадочная настороженность.
- Что именно?
Вирджиния знала, что подобный взор у Питера появляется крайне редко. Но именно так он смотрел на нее в ту роковую ночь, когда она раскрыла ему страшную тайну, когда вернулось то, что казалось навсегда утраченным, и когда увяли лилии.
- Она не сомна...
Вирджиния почувствовала, как ладони ее рук начало покалывать от набежавшего в один миг и охватившего ее тело холода. Питер был поражен! И взволнован - он едва заметно побледнел, а его брови дрогнули, но всего лишь раз.
Вирджиния никогда не относила себя к слабым или малодушным личностям, особенно после того, что пережила, но выносливость и сдержанность Питера всегда вызывали в ней восхищение.
- Ты уверен? - тихо спросила она, наклонившись к мужчине.
- У твоей подруги нет ее. Она отсутствует!
Вирджиния с трудом, но все же вынесла тяжелый взгляд мужчины.