В имперской столице на палубе поместья Дэррэй сидела девочка, завернувшись в полупрозрачную шелковую шаль поверх аккуратного бежевого платьица. Черные волосы ниже плеча изредка поднимались порывами ночного ветра, а серые глаза, влажные от слез, с грустью смотрели на карпов, купающихся в свете лун. Этой девочкой была Рития. Сейчас она сидела на любимом месте своего брата, ей казалось, что так она становится немного ближе к Танатосу. Внезапно ночную тишину прервала женщина, так похожая на Ритию:
-Почему не спишь?
-Последнее время брат почти каждую ночь сидел на этом месте. Хоть он и не говорил никому, но, после смерти Йорка, его всё время мучили кошмары.... Я часто наблюдала за ним, но не решалась подойти....Не хотела видеть его измученную улыбку, которую он натягивал для меня. Скажи мам, Танатос ведь... умирает,- слезы вновь подступили к глазам, перекрывая дыхание. Девочка с трудом закончила фразу.
-Нет. Не спорю, что его здоровье далеко не образцовое, но до смертельной болезни ему далеко. Он просто захотел...
-Мама! Я отлично знаю, что с ним происходит, просто... боюсь в это верить.
Эмма села на край палубы и обняла плачущую дочь:
-Успокойся доченька. Твой брат не из тех, кто умрёт так просто. Он отправился в сложное путешествие, что бы найти способ исцелиться,- женщина пыталась говорить как можно спокойней, но из глаз её начали катиться слёзы.
-Он... отправился... не за этим. Брат уже давно хотел уйти.... Просто теперь, он понял, что времени мало....А что если он не сможет найти лекарство... или погибнет в пути во время приступа боли?- девочка зарылась мокрым лицом в одежду матери, с трудом вытягивая из себя слова.
-Верь в Танатоса, он обязательно вернётся ради тебя. Сам того не осознавая, он уже давно стал относиться к тебе скорее как к дочери, нежели сестре. Не зависимо от результата, он вернётся. Просто, что бы увидеть тебя ещё хоть раз.
-Ммм....Надеюсь... с ним всё хорошо.
В логове огненных гончих, шею молодой особи пронзил фиолетовый клинок. Он разрезал голосовые связки жертвы, и та, с хрипом повалилась на землю. Пещеру наполнил оглушающий вой всё прибывающий уродливых собак. Их гневные взгляды были направлены не маленькую человеческую фигуру, мальчика, держащего окровавленный меч в руке. До этого Танатос лишь оборонялся и убегал, пытаясь не попасть в окружение, но сейчас он был загнан в угол в небольшой лавовой пещере. В тусклом красном свечении сморщенные морды огненных гончих ещё больше походили на демонов, смеющихся над безвыходным положением мальчика. Но они не нападали, ждали, пока вторженец сделает первый шаг, потеряет концентрацию и терпение.
В столь давящей обстановке мысли перекручивались, превращались в единый неразличимый поток. Тело Танатоса реагировало быстрее, чем его разум, так что он неосознанно сконцентрировал энергию молнии в мече. Концентрация молнии продолжала нарастать, пещера окрасилась в насыщенный фиолетовый цвет, множественные электрические дуги били по стенам. Огненные гончие насторожились, замолкли, внимательно следя за действиями мальчика. Посреди тишины, разрываемой звуком молний, Танатос отчетливо слышал своё сердцебиение, резкое и быстрое, в такт электрическим разрядам.
Среди множества мечущихся глаз, была одна пара, пристально следящая за жертвой. Их холодный блеск отдавал жестокостью и чрезмерной уверенностью. Как ни странно, заметив эти глаза, мальчик смог успокоить своё нутро и подавил животный страх. Голова прояснилась, поток мыслей лишь ускорился, но теперь был подобен чистому освежающему ручью. Танатос мельком осмотрел обладателя столь пристального взгляда. Эта огненная гончая лишь немного отличалась от остальных размером, но её взгляд... в нем было нечто не присущее зверю. Мальчик смог четко различить жажду битвы, ненависть к тому, кто ни во что тебя не ставит. "Вожак!"- словно гром раздалось в голове Танатоса.
Его цель была прямо перед ним, но всё ещё столь недосягаемая. Боевой азарт взмыл до небес, подстегнув все чувства. Мальчик отвел меч в сторону, готовясь к рубящему удару, а тем временем молния в нем становилась всё концентрированней. Казалось, что одна лишь эта ситуация помогает Танатосу развивать свои способности.
Наконец, не выдержав давления, одна из гончих, взвизгнув, набросилась на мальчика. Несколько других особей последовали её примеру. На лице Танатоса появилась улыбка: наконец-то всё сдвинулось с мёртвой точки, и преимущество было у него в руках. От резкого взмаха меча множество электрических разрядов слились в единую молнию, с угрожающим грохотом разрезавшую окружающий воздух. Танатос не ожидал такого результата, но, не растерявшись, воспользовался моментом, пока гончие были ослеплены, что бы одним движением срубить голову ближайшей к нему особи. Меч потерял свой импульс, глаза пылали от боли, разум наполнился тревогой. Руководствуясь лишь обостренным чувством энергии, мальчик резко отклонился в сторону, и в этот самым момент сточенные когти пронеслись мимо его шеи с огромной силой, разорвав одежду и левое плече. Ещё не много и Танатос лежал бы на земле с разорванным горлом, захлёбываясь кровью. Страх вновь наполнил его голову, молнии на мече начали ослабевать и рассеиваться.
Мгновенная слабость сменилась яростью на самого себя. Крепко сжав рукоять меча, мальчик пронзил шею собаки насквозь. В этот момент несколько гончих уже готовились к рывку, места в пещере становилось всё меньше. С трудом вынув меч из всё ещё живой собаки, Танатос переместился за спину стае гончих, и побежал по направлению большого зала, который видел ранее. Зрение уже успело восстановиться, хотя толку от глаз было мало. Мальчик с трудом почувствовал, что несколько гончих уже нагнали его. В мече не осталось даже половины от былого объёма энергии, и времени на его восстановление не было. Все что он успел - сжать энергию до предела. Молнии перестали срываться с клинка, а покрыли его тонким слоем фиолетового свечения, резкого, непостоянного, похожего на хаотично перемещающиеся ветви из стекла.
Резко остановившись возле лавового потока, Танатос взмахнул мечем в сторону гончей. К его удивлению клинок прошел сквозь плоть собаки довольно легко, оставляя опаленные рваные раны. Он ещё раз взглянул на меч, и к нему пришло озарение, за которым он не заметил, как король стаи проскользнул ему за спину. Тяжелая когтистая лапа разодрала спину мальчика до кости и отбросила в сторону остальной стаи. Всего мгновение и Танатос был окружен. Гончие ринулись к лежащей на полу пещеры жертве с намерением разорвать, но та исчезла во вспышке молнии. Собаки стали озираться по сторонам, тем временем мальчик переместился над вожаком, намереваясь пригвоздить его к земле. Тот сумел почувствовать угрозу и отпрыгнул подальше, меч вонзился в землю, не настигнув своей цели. Тем временем, воспользовавшись замешательством стаи, Танатос успел зарубить ещё двух гончих, прежде чем король стаи не накинулся на него.
Мальчик переместился ещё раз на небольшое расстояние. Усталость и кровопотеря начали сказываться на его рефлексах, а перемещения и постоянное поддержание энергетического покрова на мече забрали много энергии. Одна гончая без промедления набросилась на него. Танатос, поздно заметив угрозу, успел лишь пронзить мечем ей горло и чуть не повалился на землю под весом огромной туши. Внезапная острая боль в правом боку заставила мальчика потерять равновесие, но, собрав оставшиеся силы, он повалил нанизанную на меч тушу гончей на землю и отпрыгнул так далеко от стаи, как только мог. Бегло осмотрев всех гончих, взгляд мальчика остановился на короле с чем-то красным в полуоткрытой пасти. Вожак стаи, глядя тому прямо в глаза, демонстративно заглотил красную массу. Танатос покосился на болевший ранее бок и не увидел где-то половину от него.
Боль усилилась многократно, в глазах помутнело, толи от боли и кровопотери, толи от переполняющих страха и отчаяния. Пытаясь удержать внутренности, так и норовившие выпасть, мальчик вновь переместился как можно дальше и начал бежать, прихрамывая и спотыкаясь. Сильный толчок в спину заставил повалиться на землю. Танатос почти потерял сознание, когда его резко перевернули на спину. Что-то тяжелое сдавило грудь, а в нос ударило сильное зловоние, но глаза уже не видели ничего.
-Опять за тренировками не заметил чего-то важного?- в абсолютной пустоте перед мальчиком стояла девушка, облаченная в праздничное платье голубоватого цвета с изображением морских волн и фиолетовых цветов с множеством лепестков. Светло-русые волосы были сплетены в пышную косу, лежащую на плече. Голубовато-зелёные глаза были полны добра и нежности. Улыбка на бледном лице на мгновение заставила Танатоса забыть обо всем.
-Агелия!... Нет,... ты умерла... из-за меня....А теперь я ещё и обещание тебе сдержать не смогу,- печаль и чувство вины вновь закружились в сердце, все больше подстёгивая гнев.
-Нет нужды хранить обещания мертвым. Но... ты ещё столько всего можешь узнать от Айматоса. Ещё раз увидеться с сестрой. А теперь ты умираешь неизвестно где, съеденный какими-то псами. Тебя... устраивает такая смерть?
Король стаи, стоя одной лапой на жертве, всё ближе подносил зловонную пасть в голове мальчика. Глаза, полные презрения и гордыни, пристально смотрели в бессознательное лицо, жаждая ещё раз увидеть отчаяние жертвы, показать своё превосходство. На лице мальчика появилась злобная улыбка, приведшая вожака в замешательство. Внезапно живот гончей пронзил меч, после чего сильный толчок откинул далеко в сторону. Стая застыла в ужасе.
-Ха-ха. Верно. Не могу я тут сдохнуть,- тело Танатоса окутало кровавое пламя, такое же, как раньше, но сейчас, он, похоже, оставался в сознании. В меч влилось большое количество энергии ветра и молнии, которая образовала плотный однородный клинок. Ветровые потоки ревели, подхватывали пылинки и мелкие камушки, заставляя кружится вокруг меча, а молнии разбивали их на ещё меньшие составляющие до тех пор пока весь меч не покрылся черной дымкой.
Несколько мгновений спустя дымка рассеялась, открыв взору сине-зелёный меч с изображением молний, по которому проходили фиолетовые волны энергии. Этот клинок был почти в два раза меньше предыдущего, но энергия в нем намного превосходила по плотности и чистоте все прочие энергетические покровы, с которыми Танатос имел дело. Самое странное, что от меча не исходило абсолютно никакой энергии, она вся подавлялась и направлялась внутрь. Не выдерживая напряжения, сплав под покровом начал трескаться и медленно рассыпаться.
Почувствовав ослабление давления, гончие вновь стали кидаться на мальчика. Танатос, фыркнув, ринулся к ним на встречу. Совершенно не замечая новых ран, он продолжал кромсать собак, пока вновь не впал в беспамятство.
Очнувшись, Танатос увидел разорванные тела огненных гончих. Всё тело изнывало от боли, содержимое брюшной полости частично выпало и свисало вниз. При виде этих ран мальчик чуть было опять не потерял сознание. У него под ногами лежал сломанный меч. Всё что от него осталось - тупой зазубренный кусок метала размером с половину ладони, прикреплённый к рукояти. Танатос довольно долго смотрел на него, прежде чем вспомнить, зачем пришел. Среди множества трупов он заметил одну живую гончую. Она тяжело дышала, лежа на боку, её нижняя часть тела была сильно травмирована, а ноги разрублены на несколько частей, тем не менее, глаза были полны ненависти. Мальчик узнал этот взгляд, с трудом поднял рукоять меча, и, придерживая кишки, медленно захромал к выжившему. Упав на колени прямо у головы короля стаи, Танатос ещё раз взглянул в глаза гончей, прежде чем влить в обломок меча остатки энергии, поднеся его к шее собаки. Пещеру наполнили болезненные вопли, не прекращавшиеся, по меньшей мере, полчаса.
На поверхности, у самого входа в пещеру огненных гончих, с закрытыми глазами сидел Айматос, облокотившись о валун. Вокруг него лежало несколько пустых кувшинов, а в руке он держал глиняную кружку, в которой ещё оставалось вино. Выпив остатки вина, дракон направил взгляд на выход из пещеры. Еле держась на ногах, из подземной темноты вышел мальчик. Его тело было покрыто бесчисленными ранами и царапинами, залито кровью, а в животе виднелась большая дыра, из которой свисали остатки внутренностей. В правой руке мальчик держал внушительный размеров голову. Танатос посмотрел на Айматоса и язвительно усмехнулся. Затем потерял сознание и рухнул лицом в землю.