И каждый вечер зажигает свечи,
И ночи - полные огня!
И чьи-то лица, чьи-то речи,
Скрывавшиеся в сутолоке дня,
Вдруг так отчетливо предстали,
Воскресли, может, - родились,
Открылись нам и чем-то стали,
Неистовые понеслись!
Промчался ветер, грохот бури,
Высоких волн взъяренный бег,
Слова - трассирующие пули,
Над всем - Высоцкий, человек!
Стучало сердце человека,
Сердец других вбирая жар,
Стучало в третью четверть века,
И каждый слышен был удар.
Стучало сердце в двери, в звезды,
Стучало сердце с хрипотцой.
Сжимало сердце дни и версты
В одни глаза, в одно лицо.
Усталый взгляд, полуулыбка...
Вдруг рот - как сжатый ураган.
Гитару в руки, а она - и скрипка,
А, может даже, - барабан.
Доступны ей и плач, и вызов.
Вот изменяется лицо.
Вглядитесь в каждый его выступ,
То коршун налетел на подлецов.
Удар по струнам жестких пальцев,
И боль прошла по струнам и душе.
Слова - не прежние скитальцы,
Легли в упрямом вираже.
И разорвав ночную стужу,
Соединяясь с нами силой слов,
Нам совесть обжигала душу
Ударами своих прожекторов.
На сцене плакали, смеялись,
Играли подлинных себя,
И, яростные изумлялись:
Кто зритель? Кто актер? Кто я?
Шуты играли и кутили
Под маской благочинных мудрецов,
И из пистолей вверх палили
Близ подвернувшихся голов.
О, ваши "дерзкие" остроты
Достойные пустяшной болтовни,
Вам с властью спорить - нет охоты,
Но вы клянетесь истине в любви.
Вы замолкаете привычно,
Как раздается громкий стук.
Вы слышите? - смеется гомерично
Над вами прилетевший звук.
И не безгласный, пусть охрипший,
Но верящий в свой час народ
Воззрился к небу. Как с молитвой,
Высоцким голосом поет:
"Я слышу хрип и смертный стон
И ярость, что не уцелели.
Еще бы взять такой разгон,
Набраться сил, пробить заслон,
И голову сломать у цели".
И сердце замертво упало,
Не выдержав свой собственный удар.
Так бытие в самом себе вскричало,
Восторга ветер голос оборвал.
И снова вечер зажигает свечи,
А ночи - полные огня!
Все распрощаемся:
До новой встречи
в рассвете
завтрашнего
дня.