Снег. Ослепительно белый снег. И больше ничего. На земле - снег, в небе - снег, и даже в воздухе - сплошная пелена снега. На Земле таких снегопадов не бывает. Крупные хлопья падают с неба так густо, что не видно пальцев вытянутой вперед руки. И при этом практически полный штиль. Как далеко вперед шагнула наука - к звездам полетели, далекие планеты изучаем, а вот погоду предсказывать так и не научились. И это почти за две с половиной тысячи лет эволюции. Смех да и только. Вот только не до смеха сейчас.
Марк уже почти три часа сидел без движения, потому что не знал, в какую сторону идти. Синоптики опять опростоволосились: "местами возможен небольшой снег". Если это небольшой снег, то Марк - глупый подросток. А какой же он подросток, ему уже двадцать исполнилось. Вот, уже достиг возраста, когда дозволено в одиночку отправляться на чужие планеты. Вот и отправился. Для начала - на планету, где уже есть несколько куполов земных колоний, а потом собирался и на неисследованных побывать. Сделать пару-тройку сенсационных открытий, глядишь, и занесут его имя в вехи человеческой истории. И вот вам супер-открытие - на первой же, причем обитаемой планете попал под снегопад. Да такой снегопад, что теперь неизвестно как обратно к людям выбираться, как путь до корабля найти. Марку захотелось заплакать, но он пересилил себя. Что он, дите малое, слезы лить?
Снег, вроде стал сыпать пореже, и Марк снова попытался включить пеленгатор. А вдруг? Вдруг через менее интенсивный снегопад сигнал пробьется к флайеру, и Марк узнает, наконец, направление, в котором надо двигаться. Но пеленгатор, попищав с минуту, выдал на лицевую пластину шлема надпись "ОРИЕНТИРЫ НЕ НАЙДЕНЫ. СИЛЬНЫЕ ПОМЕХИ".
А ведь его предупреждали, даже уговаривали не покидать купол в преддверии снегопада, пусть даже синоптики и обещали, что снегопад будет несильным. Хотя откуда Марку знать, что считается несильным снегопадом здесь, на Фросте, на четвертой планете системы Антареса, если он здесь впервые. Мороз его не донимал - скафандр был способен уберечь своего хозяина даже от космического холода, правда в космосе запас энергии батарей быстро иссякнет, но на поверхности атмосферной планеты можно было не бояться погибнуть от переохлаждения. А вот пустой желудок уже давал о себе знать. Последний раз Марк ел еще в куполе, часов шесть назад.
Марк постоял еще немного, безуспешно стараясь разглядеть хоть что-нибудь в окружавшем его белом безмолвии, и вновь уселся в снег. Надо ждать пока снег закончится. Не успел вернуться к флайеру по своим следам до того, как их окончательно занесло снегом, теперь только ждать. Марк поднял голову, пытаясь рассмотреть, есть ли где-нибудь просвет в тучах, заволочивших небо еще с утра. Но в густой белой пелене даже неба видно не было.
Чтобы занять чем-нибудь бесконечно тянущееся время, Марк стал рассматривать свой лучевик. Новый, купленный совсем недавно на деньги, которые Марк откладывал специально в течение двух лет. За два года скопилась сумма, достаточная для покупки недорогого лучевика и билета до Фроста. А здесь уже Марк собирался подзаработать побольше, охотясь на жмыхов. Жмых - крупное хищное животное, с густой шерстью белого цвета, напоминающее земного белого медведя. Жмыхи имеют мощные челюсти с широкими тупыми зубами, которыми раздавливают панцири небольших местных броненосцев, высасывая их внутренности. Из-за своих челюстей и особенности питания жмыхи и получили свое название. Жмыхи охотятся на броненосцев, потому что это самая крупная добыча для большого хищника. С появлением на Фросте людей, у жмыхов появился еще один объект для охоты, гораздо более крупный и потому более привлекательный. Мощные челюсти без особого труда могли раздавить даже броню скафандра. Жмыхи перемещаются в вертикальном положении, на двух задних лапах, а у самцов из груди торчат два толстых и тупых костяных нароста - бивни, которые они используют в схватках друг с другом в бою за самку. И если в этом бою один погибает, то с пиршества над его трупом и начинаются брачные игры победителя и самки.
Жмыхи были желанной и ценной добычей для любого охотника. Их шкура из-за густой теплой шерсти очень ценилась на многих планетах, а бивни широко применялись в ювелирном деле, потеснив слоновую кость. Вот Марк и решил, что охота на жмыхов - отличный способ сколотить небольшой стартовый капитал для открытия какого-нибудь своего дела, или для покупки космического катера. Но начинающий охотник не учел погодные условия, и теперь сидел, заметаемый снегом, с неработающим пеленгатором и пустым желудком.
Настроенные на максимальную чувствительность звуковые датчики скафандра уловили в безмолвии снегопада шорох шагов. Марк поднялся и снова начал вглядываться вдаль. В обычном диапазоне не было видно ничего, но, переключившись в инфракрасный спектр, Марк увидел метрах в трехстах огромный силуэт, в котором без труда угадывался жмых. Тот стоял, низко опустив голову, видимо, выискивал под снегом добычу - может броненосца, может и кого помельче. Когда вокруг только снежная пустыня, привередничать в еде не приходится. Нюх у жмыхов очень сильно развит - под метровым слоем снега способны учуять цепочку следов добычи, прошедшей даже сутки назад. Марк решил убраться от жмыха подальше подобру-поздорову. Технологию охоты на этих хищников он изучил досконально и знал, что после убийства жмыха, на запах его крови может сбежаться десяток этих зверей, ничуть не возражающих против каннибализма. И запах крови они могут учуять с расстояния в пару километров. Поэтому, в случае одиночной охоты следует после убийства жмыха быстро погрузить его на флайер и лететь в купол. А вот как раз улететь-то Марк сейчас не мог. И отбиваться от стаи жмыхов тоже не представлялось возможным, имея в руках недорогой лучевик с батареей, рассчитанной на три выстрела.
Марк поднялся и, еще раз осмотревшись, пошел в сторону, противоположную жмыху. Экзоскелет скафандра легко справлялся с силой тяжести планеты, превышающей земную почти в полтора раза. Пройдя метров сто, Марк снова посмотрел в ту сторону, где был жмых, и увидел, что расстояние до хищника не увеличилось, а даже уменьшилось. Теперь до него было чуть более двухсот метров. Неприятный холодок пробежал по спине Марка. Жмых шел по ЕГО следам. Но как? Ведь скафандр герметичен, и никакой запах сквозь него просачиваться не должен. Значит, жмых идет не по следам Марка, а по чьим-то еще следам, цепочка которых попросту тянется в том же направлении, что выбрал и Марк. Сменив направление, примерно, на сорок пять градусов, Марк ускорил шаг.
Спустя некоторое время, молодой охотник еще раз оглянулся. Жмых прошел то место, где Марк повернул, и следовал дальше. Успокоившись, Марк хотел было опять присесть, как вдруг жмых резко развернулся и, снова опустив морду к самой земле, двинулся назад по своим следам. Потом он, словно собака, потерявшая след, начал кружиться, постепенно увеличивая радиус круга. Внезапно он остановился и поднял морду. И вновь струйка холодного пота сбежала вниз между лопатками Марка. Казалось, жмых смотрит сквозь падающую с неба снежную пелену прямо на незадачливого охотника. Марк начал пятиться, не сводя глаз с хищника и вспоминая, как он, уже одев скафандр, решил лишний раз проверить работу радиомаяка на флайере и прошел в рубку прямо в скафандре. Маяк работал, все было в порядке, вот только Марк "измазал" скафандр снаружи своим запахом. А жмых, тем временем, снова опустил свой чуткий нос к земле и двинулся по следам добычи, которая прошла здесь совсем недавно. Круто развернувшись, Марк побежал.
Он бежал, словно заяц, петляя, путая следы, прыгая из стороны в сторону и пересекая свои следы по нескольку раз. Даже в скафандре с экзоскелетом бежать по глубокому снегу было тяжело. Приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не упасть, и уже через полчаса бега Марк был практически без сил. А жмых все шел по его следу. Расстояние между ними, конечно увеличилось, теперь хищник отставал метров на пятьсот, не меньше, но он, в отличие от Марка, медленно трусил вперед без каких-либо признаков усталости.
Совладав кое-как с паникой, Марк решил, что если он так и будет бежать вперед, то есть шанс уйти очень далеко от флайера, и в случае кратковременного прекращения снегопада, не успеть вернуться по пеленгатору до начала нового. И Марк начал сам обходить по большому кругу преследующего его жмыха. Бежать смысла не было, и охотник, превратившийся в жертву, просто быстро шел, пытаясь собраться с мыслями и найти выход из сложившейся ситуации.
А снег, между тем, все шел. Временами казалось, что снегопад прекращается, и Марк включал пеленгатор. Но тот неизменно выводил одну и ту же надпись: "СИЛЬНЫЕ ПОМЕХИ". Наступал вечер. И без того плохая видимость из-за снегопада, ухудшалась с приходом сумерек. Время от времени переключаясь на инфракрасный режим, Марк оглядывался - жмых так же упорно шел по следу, постепенно сокращая расстояние. Рано или поздно, Марк не сможет идти дальше. Его силы иссякнут, усталость уже дает о себе знать, и тогда жмых его догонит. Конечно, этого жмыха, да и следующего, который придет на запах свежей крови, и еще одного, Марк убьет - три выстрела у него есть. Но вот что делать с остальными...
"Вот же обоняние у зверя, - подумал Марк с завистью, - имея такой нюх, я бы по собственным следам вернулся к флайеру". И замер, пораженный собственной идеей. А ведь стоит попробовать.
Жмых шел по следу. Он знал этот запах. Это был запах Добычи, покрупнее броненосца. Правда, и панцирь у нее покрепче, но и мяса значительно больше. След был свежий, жмых это чувствовал, Добыча ходила здесь совсем недавно, еще сегодня. Вот тут она петляла, вот тут - прыгала из стороны в сторону, здесь ее след пересекся со своим же, снова петля...
Внезапно, после очередной петли, жмых наткнулся на свои следы. Что это? Как? Нет, следы Добычи здесь тоже были, вот они, свежие, более свежие, чем его собственные. Добыча решила возвращаться обратно по собственному следу? Жмых никогда раньше такого не встречал. Но если так и будет продолжаться, Добыча ускользнет в свое логово. Надо прибавить ходу. Снег. Снег заметает следы. Но запах-то остается даже и под снегом. Тем более, теперь можно идти по собственному следу и дальше будет легче. Жмых поднял голову и быстро затрусил по выглядевшей чистой, заснеженной равнине. Ему хватало легкого движения чутких ноздрей, чтобы удостовериться в правильности направления. Скоро он нагонит Добычу и полакомится чудесным нежным мясом.
Марк сидел в сугробе и наблюдал за жмыхом. Вот тот наткнулся на свой след, немного растерялся, но не надолго. Он продолжил путь по свежему, еще почти не занесенному снегом следу Марка. Жмых шел уверенно, все увереннее с каждым шагом. Вот он поднялся на две задние лапы и побежал по следу. Снег засыпал следы, но видно было, что обонянию жмыха это ничуть не мешает. Марк видел, как жмых пробежал мимо него, метрах в пятидесяти, не больше, но даже не повернул носа в его сторону. Когда жмых удалился подальше, Марк поднялся. Теперь вся излишняя тяжесть большей силы притяжения Фроста давила на Марка, делала собственное тело невообразимо тяжелым. Идти было тяжело, но Марк со всей возможной в его положении скоростью устремился вслед за жмыхом. Начав движение, он почувствовал, что начавшие уже замерзать пальцы на ногах стали отогреваться, а, стараясь не отстать от хищника, Марк даже вспотел.
Аккумуляторы его скафандра были пусты, но это того стоило. Один единственный прыжок в экстренном режиме экзоскелета опустошил батареи, но позволил оборвать свой след. И жмых, уверившись в близости добычи, потерял бдительность и не заметил разницы "двойного следа", где Марк шел, с трудом угадывая собственные, практически уже занесенные снегом следы, и одинарного, начавшегося там, где Марк прыгнул со всей возможной силой механизированного скафандра в сторону. Это было опасно, безусловно. Если бы идея не выгорела, Марка ждала бы неминуемая и быстрая смерть. Если бы зверь не утратил бдительности, без экзоскелета Марк долго бы не протянул. Но об этом думать не хотелось, да и некогда было. А мощности резервной батареи хватит, чтобы не дать Марку окончательно замерзнуть и показывать жмыха в инфракрасном режиме. А уж зверь-то точно доведет Марка до флайера, двигаясь по следу в обратном направлении. А уже возле флайера можно будет и первым трофеем обзавестись.
А снег по-прежнему сыпал с небес, укрывая все белым саваном.