Я уже привыкла к тому, что он не поворачивается, когда я вхожу. Так и сидит - спиной к двери, и курит. И это ни в коем разе не стоит считать показателем какого-то особого доверия - малейшее подозрение, малейшая неосторожность и молниеносности его движений смогут позавидовать самые быстрые змеи.
... Только таких, как он, можно сравнивать - со змеей, хищной птицей и машиной одновременно.
Ставлю сумку на тумбочку, снимаю берет, встряхиваю волосами. Заколка не удерживает тяжелую длинную "гриву", с трудом свернутую в жгут. Слетает, глухо звякает об пол, волосы рассыпаются - по плечам, по спине, блестящие, черные, какой простор для живописца или кинорежиссера. Но я хорошо знаю - его, и чувства предупреждают вздох разочарования: для него это не имеет никакого значения.
И впрямь:
- Подними заколку. - спокойно роняет он, не оборачиваясь. Он уже запомнил этот звук. С первого раза.
- Ты дописал свою работу? - это я вместо "здравствуй, солнце!", приспосабливаясь под него.
- Почти. Еще две страницы интегралов и доказательств и все будет готово. - он несколько оживился, даже полуобернулся, откинув волосы с лица, когда заговорили о его работе. Похоже, это одно из того немногого, что заставляет его радоваться жизни и интересоваться ею. - Сегодня меня отвлекали знакомые. Я был вынужден разгребать их очередное взаимное недоразумение.
- Послал, в итоге, всех к чертям? - улыбаюсь.
- Ну почти. - он чуть морщится, кажется, его раздражает моя легковесность. - Все-таки, - он горячится, это прорывается: чуть повышает голос, - я должен был рассудить их по справедливости, буде вообще имею с ними какое-то дело. Меня, впрочем, удивляет, - по модуляциям голоса понимаю, что объект раздражения сменился, - что они вообще не приходят с этим ко мне на работу. Почему не сразу в районный суд? Почему они полагают, что я должен быть судьей еще и дома? - он окончательно поворачивается ко мне, как же: заговорили о его животрепещущем. Просто так на меня внимание обратить - слишком высокая честь. И за что его люблю? И люблю ли... может, это всего лишь увлечение обликом, образом - судьи со строгим римским профилем и чуть вьющимися волосами до плеч? Неподражаем, неподражаем... и верит в справедливость, работая в сфере юриспруденции, что характерно, что подкупает.
Нет, он - герой моего романа, вернее, одного из моих романов. Ни в коей мере не мой спутник на всю жизнь, но ему пока вовсе незачем это знать. Иначе перестану быть ему интересна. Легкости ему не хватает, легкости. Его улыбки слишком редки, он серьезно относится ко всему, с чем сталкивается, даже к дурацким шуткам.
С большей охотой он повезет меня в Лондон во время отпуска, чем в Крым или Сан-Франциско на карнавал. Все должно быть строго... такие люди - редкость. Чем меня и привлек.
... А-а, кажется, до него только сейчас дошло, что я пришла. Обнимает за талию, привлекает к себе... целует в лоб. Ну да. Аскеза, как форма любви. Целомудренность, целомудренность и еще раз целомудренность, страстен ты будешь только когда закроешь окна, выключишь свет и отключишь телефоны.
- Свари кофе, малыш. - улыбается. Как будто вымученно, неестественно, как же, это он приспосабливается под меня, а на самом деле считает "такие мелочи" недостойными улыбки. - Я сейчас... - и снова углубляется в свои интегралы.
Я уже не сержусь на него за это. Слишком отточен. Слишком завершен и почти совершенен. Как эти испанские мечи, шпаги и даги, что висят у него на ковре над столом. Не потому ли живет один, что они ему - словно домочадцы. Способен разговаривать о них - часами. Знает любую мелочь, историю любого клинка - досконально, вплоть до дат жизни мастера и каждого из владельцев. И что он в них находит?..
Впрочем, он всегда будет меня удивлять. Не тем, так этим. Я всегда буду о нем не знать - чего-то. Причем, чего-то нового. Нет, и как мы только ухитрились продержаться вместе эти три месяца? Совершенно несовместимая пара... что привлекает меня к нему? Его ко мне - похоже, ничего, похоже, он просто умеет принимать дары. Меч ли в дар ему, книгу ли, галстук ли, душу ли - все едино.
А он не любит, когда у него стоят за спиной - оборачивается. Молча.
- Иду, иду, Государь Мечей, - усмехаюсь я, - я даже не забыла купить сахар.
- Спасибо, мне не нужно. - отворачивается снова.
И я с досадой вспоминаю его афоризм из дневника: "Чтобы сделать женщину счастливой, нужно не давать ей осознать свое счастье". Это ты так думаешь...