Это не только низко. То, что мы делаем, является крайней наивностью
и глупостью.
Крик души.
Мы не самые большие умельцы в разрисовывании красот природы, не певцы мы эпические и не бояны - гусельники. Да и хаять её неудачные выходки нам не с руки, природа лучше знает, как ей себя вести, и никто ей не указ.
Но мы, то и дело, тут и там, встречаем большие колонны поклонников природных прелестей. Как нам видится, неистовые любители дрожащих берёзовых листочков и трелей соловья неорганизованно выдвигаются на улицы и в общественные места с плакатами "Даешь народу описание природы!".
Уступая справедливым требованиям народа и прочих его попутчиков, мы решили набросать небольшую картинку текущего состояния природных условий в нашем населённом пункте. Зацепить вниманием, если хотите, парки, скверы, сады, сопутствующие зелёные насаждения и жалкие кустики каких-то кустарничков вдоль проспектов. Не будут обойдены нами и наши небесные пернатые соседи, в лице голубей, синичек, ворон и непосредственно воробьёв. Не забудем мы отразить и четвероногих лающе-рычащих друзей, и всяких разных кошек. Климат, как ему и полагается, также найдёт своё место в нашей зарисовке.
Мы честны и правдивы, и если брызжет дождь, то мы этого скрывать ни под каким соусом не станем. Тут мы честны, как никогда, идёт он себе и пусть идёт, и это движение также отразится на наших страницах. Когда на кого-то рухнет сосулька, то и такое печальное событие станет подвластно нашему перу.
Безусловно, многие, утром ковыляя к месту службы по замусоренным улицам, при этом сутулясь, сморкаясь и кашляя, почти не замечают природных картин вокруг. Чем она вдохновляет нас на героические, трудовые подвиги? Итак уже жизнь задолбала, а тут ещё прёшься невесть за каким хреном и вынужден рассматривать ворон на помойке, устроившим драку из-за куска протухшей рыбы... Или любоваться облезлыми дворняжками, что клубками свернулись и спят на крышках колодцев теплотрассы...Ещё голуби, воркования от них, собак, не услышишь, или на крышах сидят нахохлившись, или толкутся, ждут объедков у мусорных баков. И никто их не подкармливает заботливо и влюблено.... А чего их кормить? Бездельники, тунеядцы паршивые, брось им хлебную корку... Вон, негодяи, чего вытворяют, как истребители пикируют сотенной стаей на корку...Ясен пень, и нам задарма брось булку беглого, небось со всех лап кинемся...Гниды!
Вороны тучами над городом, поля да рощи оставили, потянуло на дармовщинку на городские помойки? Хотя чего им жрать на полях, если колхозников не осталось, а те, что ещё уцелели сеять перестали...И помойки-то не те, пустые...
Пыльное, вонючее марево. Тревожное сердцебиение...Томящий зной без надежд на спасение...Угловатые облака, грязноватое небо...Это не видение, это - состояние души, неповторимо печальной...
Парк, угрюмый, как и весь мир, в нём что-то зелёно - тусклое, корявое...Солнце боязливо плеснуло лучами по увядшей, рыжей траве, шершавой и пожухлой. Звенящая тишина, которую внезапно взрывают рычащие, паршивые иномарки, с самодовольными и наглыми рожами за рулём.
Одуреть, но природа свихнулась, на улицах не слышно собачьего лая. Собачонок не стало меньше, просто дворняжки перестали замечать людей и не гавкают на них! И не заглушают гавканья стада вонючих авто, ползущие по разбитым улицам, ямам и колдобинам, собаки сами, с унылыми и тоскливыми мордами, трусят молча и угрюмо...Они сбиваются в огромные стаи, настороженные и вместе с тем пугающие.
Такое же настороженное мелькание на сучковатых и неприятных деревцах мелких листьев, предупреждающих о чём-то пакостном и предостерегающих от чего-то гадкого...Нахохлившиеся воробьи, тревожные и испуганные...
Терпкий городской аромат, он не пьянит, а настораживает, наталкивает на мысли о чём-то угрожающем и опасном...Да и он почти не чувствуется, гарь и копоть перебивают, а благоуханье прогорклого масла от дымящего жиркомбината на соседней улице, вообще забивает любые намёки на весну...
Блевотина какая-то на газоне. Кто-то вчера "наотмечался". Вот и свежие "отметины" . Разлитое на разогретом тусклым солнце асфальте пиво пахнет просто тошнотворно.
Пусть бы нахлынула необъятная тишина, щемящий душу покой...Пьянящая безотчётная радость...Но мир по-прежнему почему-то безмолвный, а в мыслях нет безмятежности и, как бывало раньше, приподнятости и праздничного настроя...Что-то тяжёлое и гнетущее...Хоть и весна, а стыло, тягуче тянет морозцем и хотя пока есть на чём отдохнуть взгляду, чудится какая-то растерянность во всём.
Как вынести бег по пересечённой местности в жизни, если, не переставая, болит душа? Хотя, в отличие от многих, мы знаем, где у человека находится душа. Учите анатомию, познавайте себя и не промахнётесь: душа у человека либо есть, либо нет её. Маленькой души почти не бывает, она или страдает, или болит, иногда радуется и поёт. Молитесь, чтоб у вас была душа, иначе жизнь, природа, погода станут жуткой мерзостью...
...На лавочке покуривает Малолеткин в нищенском гриме. Интересуюсь, не зачастил ли он на дежурства по нищенской части. Оказалось, подменяет Серёгу Кислюка, из отдела специального водозавихрения, загулял Серёга с Зиночкой. Имеется среди конторских кулюмулюшек, Зиночка Колечко всеобщая прелесть и радость.
Мы перекурили историю с Серёгой. Рассказывая про Серегино-зиночкиные загулы, Малолеткин смеялся до икоты и чуть не задохнулся.
На нас, мне показалось, обратила внимание старушка пронзительного вида, она остановилась рядом, и я вопросительно посмотрел на старушку, Малолеткин тут же несколько притих.
- Чего гогочешь? - строго спросила старушка. - Раз ты нищий, приличию соблюдай. Натуральный попрошайка - тихий, пришибленный горем, и жалость вызывает. Мыслить требуется, идеи искать, как и чего...Потому и подают Христа ради...
- Идеи обдумывает наш Всенародно избранный! Вот мыслитель так мыслитель! - сообщил я. - Поработает над документами и давай во все лопатки идею для своей демократии придумывать! Малость погоди, и всё в ажуре! Ещё как лучше настанет!"
- Напридумывает, как же...Совсем у нас животы подведёт, - протянул Малолеткин.- Я задумываюсь часто...Мысли несуразные лезут...При советской власти можно было понять, когда терпели нужду, неурядицы, когда бились за идею...Из мерзости жизни, из тошниловки, а такой была жизнь, большевики стремились сделать что-нибудь приличное, не столь гнусное и убогое...И ведь многое получалось! А эти? Которые, сейчас? Хапуги, без мысли, совести и цели...
- И не говори... - вздохнула старушка, - Потому и не надо нам лучше...Как бы хуже не было...
Пронзительного старушка вида, ткнула пальцем в моего собеседника:
- Ты, на дежурстве, что ли, Малолеткин? По графику твоя смена? Или понапрасну покурить вышел?
- Я сегодня нищенствую, Варвара Карповна. Как есть, старший по паперти... По графику-то должен был Дудкин христарадничать, из экономико-планомерного, но он на больничном - с тёщей и тестем за грибами поехали...Я и подменяю...
- Там, у коробки вашей, нищенской, я пяток пирожков с ливером и десяток солёных огурчиков положила, да бутылку капустного рассола...Заметил? Вроде ты с парнишонками из отдела, сколь я помню, кисленькое уважаете. Потребляйте на здоровье...От благодарного народа! Да не пусти огурцы просто на закусь...Они в винегрете хороши...
- Прошу любить и жаловать! Наш добровольный спонсор, Варвара Карповна, - представил мне старушку Малолеткин. - В девичестве - повар высшей категории, неоднократная заведующая столовыми. И сегодня не скупится на поддержку нашего ослабевшего коллектива.
- Совсем на божничку меня превознёс...- отмахнулась бывшая суповарка и повернулась к мне:
- Ты сам- то родимый, из проверяющих или по делу оголодавший?
- Я на службу, пристраиваюсь, уважаемая...Хочу у них в конторе Родине послужить...- объяснил я. - Если возьмут, конечно.
- Примут, - обнадёжила старушенция. - Вид у тебя ихний, подходящий, потрёпанный...Давно, недоедаешь-то?
- После налёта демократии, редко досыта из-за стола вылазил...
- Многих не досчитались в капитализме, - согласилась старушка. - Не все оттудова, с социализму сюда целыми дошли... Я "Советскую Россию" регулярно почитываю, и согласна с ними - уж такого буржуи недорезанные натворили... Но сам-то как решился в это бедлам нырнуть с головой? Я этих, конторских нищенствующих, каждого вопрошаю с пристрастием, ты, что ли - бюджетник ? И, не дай бог, ещё живёшь только на одну бюджетную зарплату? Плачут все без исключения, где уж им подворовывать... Счастливые они наши, сам видишь!
- Точно, мамаша подметили, и про буржуев и про нас, жалких и убогих, - вступил в разговор Малолеткин. - Я вот недавно иду как-то по улице, смотрю, сколько вокруг буржуев недорезанных...Ужас...А ведь семьдесят лет советская власть была...Врут ещё - Советы всех буржуев изничтожили...Жалко, я так мыслю, не смогли их всех под корень коммунисты извести, вот из норок-то сволочи буржуйские и понавылазили... Глаза бы не смотрели...Ишь, опора страны! Ежели страна на них обопрётся, ищи свищи... А мы... И где воровать, да и как... Даже если хочется...
- Вишь, какая у них правильная в конторе точка зрения, - сказала мне старушенция. - И я конторским весьма обязана...Я и есть - благодарный народ... Вон наш дом, видишь за магазином, китайская стена его называют. Пятьсот квартир, народу по квартирам толкётся - миллион, а вот подишь - ты, ребятни , этого будущего страны, за год двое родилось... Ну не горе ли?
- Ещё какое, - согласился я.
- А гляди сюда - собак квартиросъёмщики держат почти четыре сотни...Как бы в каждой квартире по собачатине проживает... Может псина и неплохая животная для хозяина, но остальным, которые нормальные, от них сплошная беда... Чуешь в чём суть?
Мы неопределённо хмыкнули, а Малолеткин с удовольствием захохотал.
- И нечего над нашей бедой ржать. - наставительно заявила Варвара Карповна.- Сам знаешь, весь палисадник возле дома загадили... Что очковый сортир - вся детская площадка теперь...Не пройдёшь, не выйдешь...Вонизма несусветная , вместо травы - собачье дерьмо, шагу не ступишь, чтоб не вляпаться. И не только вонь и дерьмо донимают. Присядешь со старушками словечком перекинуть, где там, такой сучий лай стоит, друг дружку не слышим. Отдых называется?
- Больно ты скор на язычок, я всегда говорила, - упрекнула Карповна дежурного нищенствуещего.- Потому тебе и милостыни мало подают. Христарадничать следовает смиренно и уважительно, тогда и сума будет полна кусочками...Не тебе нас ветеранок осуждать, а то так отгавкаем, фамилию забудешь
- Я что...- сник Малолеткин. - Просто намекнул на вашу несокрушимую силу... Кому воевать, как не старушкам?
- Ты напрасно нас не старь, и давай-ка не отвлекай, я новенького ввожу в курс ваших дел. Так выходит, мил друг, что следы нашествия собачьего племени возмущают. А тут ещё напасть, сверху идут отходы голубей, что огорчает не менее. Разве это жизнь? Да ещё в условиях демократии? Прозябание в полной вонючести. Соображаешь, что к чему?
- Какой разговор, - осторожно вставили мы.
- Выхода будто нет, бабуси наши ревмя ревут, снизу - дерьмо, сверху - дерьмо и перелай собачий день-деньской. Отдыхайте себе ветераны на заслуженной пенсии. Уж на что я - активистка, металась - металась по властям, защиты искала, да где ты теперь кого защитишь...Гонют власти страждущих, будто я на свободные права граждан покушаюсь... Делать нечего, собралась и пришла в контору. Так и так спрашиваю, вы природу охраняете или нет? Где зелёные насаждения - наши друзья? Собаки зассали...Где травушка-муравушка ласковая? Собаки засрали...Будем дальше, интересуюсь, говно нюхать или спасться пора? Так и поставила им вопрос! И что думаешь? Помогли, даром что учёные вроде бы, а посмотришь кой чо соображают.
- Это точно, - подтвердил я. - Бывает, учёные, а соображают. Дожили мы с этими перестройками и реформами...
- Учёных, я погляжу, кругом осталось мало, всё больше в спекуляцию ушли, прибыльнее она, чем амёбов разглядывать. Чёрт бы с этими амёбами, но кто людей спасать-то будет? Кто мозгой шевелить станет, если все на спекуляцию засядут? А вот в конторе6 покуда притаились, и смикитили помощь мне кое-какую... Дали чудной порошок и посоветовали научно - ты бабушка этим порошком посыпь в палисаднике, в момент собак отвадишь гадить, где попало... Прежде всего, где люди отдыхают наедине с природой...
- Не нарадуюсь. - благодарно сказала старушка. - Бродячие собаки, как учуяли... наш микрорайон обходят за версту...Те, что жили у хозяевов в нашем в доме, убегали куды глаза глядят, только их на улицу выводили... За месяц испарились. А посыпала только два разочка...Жалко, конечно, животину, но людям-то где-то жить тоже надо... По-людски...
- У тебя как во дворе с собачьём? Не перебарщивают владельцы?- спросил меня Малолеткин. - А то организуем и у тебя скромненький фейерверк ядерного масштаба!
- Дом у нас не такой уж и большой, но детей тоже не рожают, кто не - хочет, кто - боится хлопот, кто бабки заколачивает день и ночь - не до ребятишек. Что до собак, то больше достают нас кошки - в подъезд без противогаза заходить запрещено, вонь, как сплошная пелена.
- С кошками посложнее, - хмыкнул Малолеткин, - Но тоже средство имеется - в живых оставляет, но напрочь отваживает. И, что характерно, на людей совсем не влияет.
- Про людей , это хорошо, пусть останутся целыми, - согласился я. - А то, к соседям из третьего подъезда, а живут они на четвёртом этаже, родня на свадьбу приехала из Таганрога, и ведь хозяева знали, что прибудут гости, а предупредить о кошачьем кошмаре не удосужились., я уж не говорю, с противогазами встретить у подъезда. Разини. Всех пятерых родственничков без сознания на двух скорых из подъезда умчали, в одну не впихнули, а ведь только до четвертой ступеньки дошли - и мгновенно брык, даже не вскрикнули. По месяцу в реанимации отлежали, какое им веселье на свадьбе, живы остались, и то радость. . А если б до четвёртого этажа тащились ? Я думаю, и скорая их бы не откачала.
- Поможем, поможем, - пообещал Малолеткин. - Кошек гарантирую не станет, а людей сохраним.
- А я теперь собираюсь бороться с алкашами. - встряла опять в разговор замолчавшая было Варвара Карповна. - Раз уж ты берёшься людей сохранить, то за алкашей можно браться. Развелось этой алкашни в доме - пропасть. Ночами не уснёшь, песни орут, дерутся, воют, кричат...Не дом, а сплошная алкогольная психушка. Сам, даже если ты нормальный человек, без всякой водки скоро умом тронешься...Непорядок! Буду просить контору защитить теперь и царя природы - человека...
- Карботолуол, - мрачно сказал Малолетки.- Посыпать один раз. После недели применения - ни одного алкаша не встретишь... Чудодейственное средство...
- Подойдет. - согласилась старушка. - Будем применять. А ещё спрошу, раз тема такая зашла, против буржуев ничего устрашающего не придумали? Какого-никакого препаратика? Каку они, толстосумы нам жизнь удумали! И пенсии грошовые нарисовали, и те платить перестали. Что со стариками и старушками сделали? Одним словом такую политику буржуев-лавочников можно назвать - отцеубийство!
- Изобретают учёные средство от буржуев...Пока в разработке...- махнул рукой Малолеткин. - Не сегодня-завтра. Радикальное применение. В один день. Всех разом. Только препаратику где надо посыпь...Академики мозгуют и профессора шуруют...
- Как спешит наука! - обрадовался я. - Ни за что бы не поверил, что буржуи, эти новые русские, в малиновых прикидах, так достали своими демократическими вывертами уже и академиков, и профессоров . Быстро напряглись научные кадры препарат придумать. И действует лихо, всех, и на тебе, за один день. И тю-тю... Вон с тараканами сотни лет борются...Чего только не навыдумывали...А таракан живёт себе и в ус не дует...А старых и новых буржуев, значит, изведут... Уже неплохо. И большевикам - наука, вот как надо было трудиться на благо родины...
- Гадливые собаки, тут понятно, гоняй, алкаши непросыхающие, тоже допустим, какой от них прок...- вдруг зафилософствовала старушка. - А буржуев нельзя так просто отпускать, ни старых, ни Бог весть откуда взявшихся... Расточительно для простого населения...
- А чё ты им сделаешь? - вздохнул Малолеткин. - Отворовались, отграбились, успешные и удачливые...И точка на этом.
- Не скажи. Вникай в слова мудрой Карповны , - возразил я. - У нас страна нищих и убогих, и остальные - абрамовичи. Просёк? Здесь - мы, а тут - они, особо и ловить незачем. Не фугуем их туда-сюда напрасно, а всю новую элиту непременно про пускаем через допросы: сколько, как и где оно? Если, конечно, до того, не пришлёпнут какие-то лихие, неуправляемые люди. И народу польза, и всяким успешным - наука. Успешные, если понимаешь, это те, кто успел отхватить... Сам принесёшь, милый дружочек... Каково излагаю?
Изучаем монгольскую кухню
...Итак, новый день. Заходишь в здание, пробираешься по коридору, опасливо поглядывая на потолок, и первая для меня теперь в конторе остановка - Хамоватый. В его приемной я появляюсь регулярностью фирменного поезда "Москва-Владивосток" - каждое утро, а если заместитель уходил в науку не слишком глубоко, то и после обеда. Я жаждал указаний, инструкций, руководящего слова, но слышал от секретарши Айседоры Ивановны разнообразное, но почти однотипное, уехал туда, не прибыл оттуда. Сегодня сказано было:
- Артур Клавдиевич в Барнауле! Сейчас там ланч с нашими монгольскими коллегами. В Барнауле проходит Международный симпозиум "Семена трав, занесённые в Сибирь на копытах лошадей Чингис-хана". "Надо ставить точку!" - заявил, уезжая, Артур Клавдиевич. Симпозиум недельный. В завершение монголы дают обед. Артур Клавдиевич останется на обед, он большой знаток монгольских деликатесов.
- А вот, кстаи, Айседора Ивановна...Меню-то торжественных обедов-то в приглашениях расписывают? - поинтересовался я. - Монголы, к примеру? Простите за любопытство, но как-то, ни разу не довелось попировать торжественно.
- А как же! Я в своё время получила образование, - сказала секретарь Айседора Ивановна, - в техникуме советской торговли. По диплому я - технолог пищевого производства. Как специалиста-пищевика меня привлекают всякие кулинарные изыски. Коллекционирую, если хотите знать, даже меню званых пиршеств. Вы правы...К приглашениям на симпозиумы очень часто высылаются и меню торжеств. Много любопытного.
- Даже так? - удивился я. - И что там аппетитненького?
- Монгольское, в Барнауле...Могу зачитать! Сейчас найду и, пожалуйста, оглашу. Секретов тут нет никаких. Вчера читала меню Алле Митрофановне. Она забеспокоилась... "Для этих монгольских блюд, - сказала Алла Митрофановна, - требуются лужёные желудки. Бедный заместитель!"
- Алла Митрофановна такая паникёрша, - сказал я.
- Она вас очень уж расхваливала, - заметила Айседора Ивановна.
- Я всегда говорю, Алла Митрофановна - очень умная женщина! - тут же отреагировал я. - И дальновидная!
Айседора открыла на столе алую папочку и быстро нашла нужную бумагу.
- Вот и меню...Симпозиум...Приглашаем...Вначале меню ланча. Монгольский (шведский) стол...Первые блюда:
- суп гороховый по-монгольски (на мясном бульоне с томатным соком и сметаной)
- суп из головы молодого барашка (в кислом молоке, с рубленными куриными яйцами, морковью, мятой, лимонной кислотой, сельдереем, с рубленым языком и мозгами) ...
- Логично! - сказал я. - Стол, безусловно, монгольский. У них в юртах такие, знаете, свои столы... А утро на симпозиуме про копыта Чингисхана всегда начинайте с горохового супа. Бодрит и не даст скучать мировым учёным на заседаниях! И мозги в кислом молоке на ряду с языком - важный намёк ...
- Вам бы только пошутить, Владимир Николаевич! А люди продумывали угощение от имени монгольской стороны, - упрекнула меня Айседора Ивановна. - Вот смотрите... Закуски:
- хоторгойн шухан (кровяная колбаса, а также варёная колбаса, начинённая нарезанными полосками мяса или мясных субпродуктов).
- урюм (урум, пенки, сливки, вытопленные на сковороде)
- хурутх (сыр из конского молока)
- пирожки с начинкой из сырого мяса
- И возразить нечего, - развёл руками я. - Незатейливо и скромно. Никаких тебе пластмассовых сосисок и сарделек...
- На мой взгляд пищевика, несколько экзотично, - сказала Айседора Ивановна. - Но как ещё познакомишься с незнакомой кухней? Теперь горячие блюда:
- бозы (бузы, манты по-монгольски, с рубленым ножом фаршем из баранины, картофеля и лука)
- цуйван (лапша, приготовленная на пару, обжаренная с овощами)
- Организаторы на верном пути, - одобрил я. - Напёрся мантами с утра посолиднее и спи до обеда под рассуждения о семенах, разбросанных по Сибири...
- А вот и вкусненькое! - улыбнулась Айседора Ивановна. - Читаю...Напитки и хлеб:
- шимин архи (молочный самогон, водка из кобыльего молока)
- айраг (кумыс из свежего кобыльего молока)
- водка монгольская (из зёрен дыни)
- Чигисхан (водка)
- би?ны (лепешки из слоёного или квасного теста, приготовленные на сковороде),
- борцок (блины из пшеничной и ржаной муки с добавлением бараньего топленого жира, жаренные без масла)
- Ну, наконец-то! А то я, грешным делом подумал, неужели без спиртного обойдутся? - воскликнул я. - Древняя русская мудрость: симпозиум без водки - учёные мысли на ветер! А Чингисхана жало! Сатрап половины мира...И вдруг, ты - всёго лишь водка... Отдельно обидно за Чингис-хана...Захватить в своё время пол-мира и остаться только водкой! Не завидная участь!
- Да...- согласилась Айседора. - Чингисхана жалко...Но вы посмотрите...Главная фишка ланча! Чай! Читаю! Ця- чай монгольский (цаган-цай, суутай-цай, сутэй-цай, из калмыцкого, зелёного, плиточного чая, солёный, с молоком или кумысом, топленым маслом "шар тос", рисом, жареной мукой, обжаренным салом бараньего курдюка и костного мозга барана, с добавлением горошин чёрного перца, гвоздики, лаврового листа, без сахара)
- Наповал бьют монголы! - вздохнул я. - Чай - убойный! Кто после такого пиршества найдёт силы вякнуть что-то против Чингисхана...Только голодный...Как я, например...
- Хотите кофе? - предложила Айседора Ивановна. - Ещё, думаю, горячий...В кофейнике в комнате отдыха Артура Клавдиевича. Я там всегда завариваю...Мантов нет, но тарталетками с ветчиной угощу!
Она ушла в кабинет заместителя и принесла кофейник и блюдо ароматных тарталеток...Вы же знаете, как чудесно пахнет свежая ветчина? И как великолепно смотрится груда корзиночек с начинкой!
- Вы спасли человека, уважаемая Айседора Ивановна! - с чувством непередаваемой благодарности сказал я. - При первом же удобном случае я вынесу вам благодарность от имени командования с занесением...С занесением в ваше свидетельство о браке!
- Вот, - рассмеялась Айседора, - и Алла Митрофановна говорит, вы только шутите и шутите...
- Я всегда говорю правду!- пафосно высказался я. - Даже нелицеприятную. И сейчас утверждаю - тарталетки вы приготовили волшебные...Я бы отказался от монгольского симпозиума после таких чудес
- хар шуль (чёрный суп, ароматный бульон из баранины и субпродуктов)
- белый суп (наваристый ароматный бульон из баранины с добавлением лапши или мучных болтушек)
- пельменный монгольский суп (пельмени из баранины в наваристом бараньем бульоне)
- шол (похлебка, из бараньего борцога с добавление крупы, лука, посолена).
- Богатый выбор для приглашённых...Имеется из чего выбрать! Разнообразна кулинария у монголов, - заметил я.
Вторые, горячие блюда:
- бозы (бууз, пельмени на пару, с мелко рубленым ножом бараниной),
- боодог (бодог, традиционное монгольское блюдо - туша козла или тарбагана (сурка) в собственной шкуре, запеченная с помощью раскалённых камней, помещённых внутрь её)
- Я слышал от очевидца, как готовят этот боодог монголы, - перебил я Айседору Ивановну. - Сурово, говорят, для глаз обычного горожанина, для носа и нервов. При вас козла глушат молотком по лбу, надрезают шкуру сзади и потрошат. Затем пустые брюхо и грудь туши туго набивают раскаленными камнями, размером с небольшой кулак...Всё кругом в пару и дым. Тушу козла затем завязывают сзади проволокой, как мешок с картошкой. Думаешь, вот сейчас тушу опалят над костром и на нем же его зажарят. Но тут появляется гениальное советское изобретение - паяльная лампа. Понятно, приятный запах паленой шерсти и бензина... Час - и готово знаменитое монгольское - боодог. Туша разрезается со спины, и куски мяса без гарнира раздают гостям. Боодог - так себе, жесткий и пресный.
- Мы учили в техникуме...Первобытное поварское искусство - вещь относительно кровожадная, - согласилась Айседора Ивановна. - Все эти национальные кушанья...В них много религиозного и языческого варварства...Ну, я продолжу?
- Конечно, конечно...
- У нас вторые горячие:
- доортур (варёные почки, сердце, легкие, сердечная сумка, набитая кусочками мяса, колбаса из нарезанных печени и брюшины (холмох), вареный бараний желудок, заполненный кровью, смешанной с диким луком, мукой и солью, намотанные на куски печени остатки кишок)
- шарсан элиг (печень без соли на палочках, завернутая в кусочек брюшины, приготовленная на углях)
- хорхог (хар-хох, оригинальный рецепт, баранина с картофелем в бидоне с использованием раскалённых камней)
- хуушууур (чебурек с мясом, обжаренный в бараньем жиру)
- хальмаг (смесь пенок и муки)
Деликатесы:
- вареное сало овечьего курдюка
- жареные бараньи яйца
Десерт:
- мочотой тибген (корни сараны, варёные в молоке с молотой черёмухой, сахаром и мёдом)
- Не слишком быстро я читаю? - прервав чтение, спросила Айседора.
- Что вы! Звучит как суровый, но правдивый роман! - отозвался я.- Ханско-байский загул.
- Тогда следующее, хлеб:
- боорцог (закуска к чаю, небольшие комочки теста, обваренные в бараньем жиру, часто сладкие или солёные).
- хлеб "Дарницкий"
Закуски:
- цусан хиам (кровяная колбаса из баранины с диким луком, мукой и солью)
- тибген (из варёных корней сараны)
- бяслаг (бислаг, сыр из пресного творога без соли, с добавлением бараньего сала, отжатый и спрессованный в четырехугольный пласт).
- ором - толстые пенки
Салаты
- из зелёной фасоли со свежими помидорами
- Напитки и алкоголь те же что и на ланче, - закончила чтение Айседора Ивановна.
- Какая подробная энциклопедия старинной монгольской кухни, - подвёл итог я. - Краткий курс монгольской кулинарии. Хотя сейчас, я больше чем уверен, и монголы не возятся столько за приготовлением чего-то трудоёмкого. Фаст -фуд и полуфабрикаты, они и в Монголии хозяева кухни. Спасибо за угощенье и любопытное меню...Не возражаете, если я и в дальнейшем стану забегать, по поводу Артура Клавдивича...
- Пожалуйста, пожалуйста...Да и я...Как только прибудет...Ожидайте, я вас отыщу!
Путешествие Сашки Простушкина с женой к тётке в Великие Луки
Но если вы котенок, И вас зовут Василием, То лучше, чем Воронеж, Нет города нигде!
В курилку залетел возбуждённый Простушкин.
- Хорошая новость, мужики. Вчера уже вечером, на Хамоватого громадный кусман штукатурки брякнулся. Короче, Хамоватый домой шкандыбал, у кабинета биоресурсов его и достало... Иваныч скорую вызывал... Короче, Айседоре в приемную звонок из больницы был: Хамоватый теперь не только косноязычит, стал и заикаться классно.Но выжил подлюка, это новость плохая...
- Из него жилец и раньше аховый был, - вставил Трофим. - А теперь, как говорится, мы его теряем...
- Босс по случаю приказом разразился... Скоро всем под роспись покажут... - добавил вертлявый, и хохотнул:
- Приказано руководящую головку по конторе сопровождать с зонтиком. Со спецзонтиком, усиленным стальным прутком. Во избежание, так сказать, при обвалах штукатурки невосполнимых потерь среди ценных кадров...
- Про остальных ничего не отмечено? - поинтересовался Егорка.
- Остальные в приказе не упомянуты...Как видите, их совершенно не жалко...Мы-то, быдло, пропали и с концом себе...А если дюбнет кого руководящего по башке? как отечественная наука выживет без маститого учёного потенциала? Не померла бы следом... - во всю за хохотнул Простушкин. - По случаю, угощаю табачищем. Как положено "Шахтёрские"
Все потянулись к открытой Простушкиным пачке, а он, закурив, мечтвательно сказал:
- Вот когда мы с супругой ездили к её тётке в Великие Луки...Вот смеху-то было...Короче...
- Сан Саныч, ты так рассказываешь, что, как говорится, смеху почти не бывает, - остановил его Торфим. - Отойди, как говорится, на второй план в кинокомедии. А то зашибём.
- Вечно так. - заканючил Простушкин. - Захочешь настроение им поднять, а они - пришибём. Я вот, когда мы с женой ездили к её тётке в Великие Луки...
- И чего ты нового, как говорится, вспомнил про Великие Луки? - съехидничал Трофим. - Чего нового, чего мы не слышали, как говорится, сотню раз?
- Ну, Великие Луки - классный город, - неуверенно протянул Простушкин.- И он далеко от сюда...
- Глупая мысль глупого человека из поголовно глупых краёв, - нахально встрял Егор. - Тьфу! Понаехали тут. Откуда вы понаехали? Из Великих Лук?
- Ну что, Сан Саныч, лимита великолукская, - вздохнул Трофим, - Куда от вас, как говорится, юмористов, денешься! Давай про тётку супруги... Из Великих Лук...И новенький послушает. Правильно говорю?
...Начал Сашка издалека:
- Короче, вы не прикидывали - почему лестницу моют сверху вниз? То-то и оно! А у вас есть тётка в Великих Луках? Вы даже не представляете себе, что значит иметь тетку в Великих Луках! Тётка, кстати, не моя, а жены, Надежды Павловны. Тетка по жениной матери Софьи Казимировны, тёщи моей, сестра её старшая. В 1971 году мы скатались к этой её тётке... Мне этой поездки - по горло, насмотрелись, не поверишь!
Жена тогда ещё делала перманент. Миленько, говорит тёща, в дорогу самый раз, чтоб не мучиться с причёской, но мне не нравилось. И когда мы поехали к тётке в Великие Луки...Уж лучше бы жена покрасила волосы вместо перманента. Приколы начались на вокзале, где её младшая сеструха Наташка ляпнула: "Ты чё, блин, как старуха причёску соорудила? Тётка тебя, блин, не узнает! Кто сейчас убогую, блин, завивку таскает на голове?"
Тетка Елизавета Андреевна с мужем Михал Григорьичем на вокзал нас встречать прикатили, у него Москвичонок, четыреста восьмой, занятная машинюга, мотор - зверь. Вокзал в Великих Луках крохотуля, с нашим и не ровняй, забегаловка, как и сам городишко. Заходим в вокзал, бабы на мешках, граждане на скамейках синемордые, видны и красноносые, бомжи, бичи, карпухи, вшивые... Перегар стелется знатный, запашок самогона свеженький, первачок чувствуется.
У меня нюх сами знаете, на пару метров портвейны различаю. Некоторые балдеют, мол, как ты отличаешь три семёрки от тридцать третьего? Ваньку нам заливаешь, такого быть не может. Вот олухи, недотёпы, вы ещё про тринадцатый спросите или пятнадцатый, к примеру...Букет у всех разный и не надо ля-ля, что их одной бочки разливают. Солидные винзаводы марку строго держат, не олифу в бутылки льют. У трёх семёрок горчинка жженым отдаётся, а тридцать третий сладостью тянет, тринадцатый, тот с кислинкой. Это, если навскидку говорить, своих тонкостей в каждом хватает...Выучка требуется, что ба по запаху "Анапку" от семьдесят седьмого отличить.
Но это к слову. А так, обстановка на вокзале радость вселяет, сразу смекнул, понимающие люди населяют Великие Луки. Мне дядька Григорьич, когда руку даванул, со значением и говорит: "Добро пожаловать к надёжным людям. Наше гостеприимство границ не знает!" Я улыбаюсь и отвечаю: "Знали к кому едем!" Дядька мне грит, по-свойски, я тебя племяш Шуркой звать стану, не в обиде? Я токо ахнул, мол, какие меж родственников навеличивания? Но супругу мою дядька уважительно и вы...Тока - Надежда Павловна. Елизавета Андреевна её - Надюха да Надюха, она супружницу ещё в пеленках таскала. Простые люди, уважительные и без затей. А насчет стопоря- другого...
Тут я не обманулся, как и заранее предполагал. У дядьке в семье порядок. Так заведено, я вам прямо заявлю, правильно заведено и каждому обычай завидный. И тётка жены, евонная супружница не баламутит против. Начнём с обеда. Садится дядька за стол, чин-чинарём, а тетя позволяет ему настоечки, и сама даже не шипит, как угорелая. Вот жизнь, я понимаю...А он - в меру, стаканяку, граммов, на глаз определю, эдак, двести, и с нашим удовольствием- ап!, и хрум огурцом... После и борщик задорно хлебается, и аппетит в норме, и нервы в порядке, на тебя не базлают по чём зря, алкаш ты или того хуже, ты паразит, сопьёшься.
Ужин представлю. На зависть, опять неплохо. Берётся обычный, гранёный, стакан, но стоп, наливается не полный, льётся всего половинка, или чуток больше...Злоупотреблять дядька не спешит, и к чему спешить, если на тебя бочку никто не катит, если тебе не тычут, как распоследнему алкашу, мол, чего козёл за бутылку хватаешься? Не спеша он втягивает стакашек и хрусть, теперь уже помидорка, ведь ужин, а меню следует разнообразить, витамин-другой организму не повредят. И котлетища с картохой, простой, кругляками - не толчёнка, да и жареного дядя не любит. Тут самый раз по второй запузырить. И опять никто тебе в рот не заглядывает, матюками не обзывается, а пьёшь себе, как взрослый и уважаемый человек. Вот житуха...
Две недели мы у тетки прожили, а впечатлений, мужики, блин, на всю жизнь...
Про водку дядька много чо говорил. Я-то по водке был тада не особый спец, пить, конечно, пью, но в подробностях не силён, а вот дядька, оказалось, знаток этого дела огромадный, не мне чета, хотя в конторе мне вровень, не совру, только, блин, Вопилкин. Но Гаврила Викторыч - человек необычайных заслуг перед Родиной, чо его в расчёт брать.
Просвещая меня по водке, дядька нынешними временем огорчался... Скучаю, грит, по советским заботливым временам. Выпиваешь сегодня с тоской, на свой страх и риск, власти тебе уже ничего не гарантируют. Дядька прямо кулаком по столу - шарах. Ну, скажи, грит, Шурка уважаемый, кто при Советской власти мог подумать, будто водкой отравиться можно? Лекарством считалась очищенная, казёнка-то. У меня бабка, царство ей небесное и пусть земля ей будет пухом, всю лечебную рецептуру на водке производила. Бывало, простудишься, тут же советует, ты, Мишаня, говорит, водочки с перцем прими, простуду, как рукой снимет. И, правда сказать, дербалызнешь перцовочки на чёрномперчике, и прощай сопли-вопли. Голову с дуру заломит- нет микстуры полезней водочки с красным перчиком. Ухнул соточку и и просветлело! Живот лишний раз закрутит, тут же лекарство - пожалте, водочки с солью, лучший лекарь. А я что, внуку водочные компрессы стану навязывать? - кричит дядька. Боже упаси! Ненароком траванётся, тут и скорая не успеет. Палёнка - страшная для организма угроза. И раньше с водкой кое какие закидоны случались, перепьёшь - колбасит. Но чтоб выпил нормальную дозу и человек - чик-чирик, в ящик сыграл, и в голову не приходило. Дядькин друган, он его часто вспоминал, выдувал стаканяку спирту и гири двухпудовые тягал. Дядька чуть не плакал, пойми, грит, Гоша, как на фронте в бой, пьёшь и дрожишь, вдруг последняя - траванут, черти и не задумаются...Демократы грёбанные!
Пока мы там околачивались, дядькиного соседа Афанасия жахнул инсульт. Было такое суровое дело. Сосед мужик простецкий, как валенок. Нет, в Луках валенки не в моде, не Сибирь наша. Он как лапоть простой. Этот сосед выходит на улицу в семейных трусах и тапках, пузо почешет, высморкается на асфальт и, икая, идёт в магазин. Винный у дядки через дорогу, напротив обувной мастерской, мне там набойки обновляли.
Идёт он, значит, в трусах, и ничем не оскорбляет общественной нравственности, разве что испортит по дороге воздух, но это, дядька грит, не наказуемо. Идет и никаких дипломатических тонкостей и протоколов. Итак раза три в день. Дядька Михал Григорьич при мне Афанасию выговор и сделал, чо, грит, ты за кажной поллитрой в монопольку носишсся? Понял, да? Ты, грит, возьми сразу скока надо и посасывай сиди. Афанасий на дядькины выпады и отвечает. Я, грит, должен вести здоровый образ жизни, больше двигаться, закаляться и дышать свежим воздухом. Каковы правила и соблюдаю. То исть, следил за собой Афанасий. И гне уледил, блин!
Но это не тот сосед, чо в дядкином доме на балконе самогонный аппарат держал. Тот в трусах только на балкон выскакивал, банки менять и простыл. Этого самогонщика не инсульт хватил он обычно простудился. И помер вскорости. Он после литра самогона в ванне утонул.
Как Афанасий на инсульт запал, да ещё балконный сосед помер, мужики перепугались, мор пошёл всеобщий - от инсульта до балкона. Афанасий-то и пил не шибко, а, гляди-ка, как резко достало, потому что врач сразу определил, причина удара - алкогольные злоупотребления. Черт его знает, вот в меру употребляешь, употребляешь, а потом бах - и инсульт, признаки злоупотребления, и лежишь как идиот, не шевельнёшься. Тогда какие не то, что злоупотребления, ни кали не позволительно. Жена с ложечки кормит, утка под кроватью, потолок разглядывать - и все впечатления от жизни.
Мужики каждый день афанасьевскую жену вопрошают, как он там, не полегчало, ненароком? Хмыкает, да руками разводит, какое полегчало, неподвижное бревно... Угрожающее положение, выходит. Мишка Самохин в виду опасности с испуга даже пиво принимать прекратил, Я, говорит, мужик не из боязливых, и спиртиком могу побаловать, поллитром, не иначе. А в данном случае я пас...Ну его к шуту, если такие наглядные последствия.
И о стальные, смотрим, пивнушку стали кое-когда стороной обходить, берегутся однако. Дядька и на себя указывает, верите - нет, а сам задумываться стал, выпиваю, дескать, а мыслишки тягостные, вдруг после этого стакашка и вдарит, поганый инсульт.
Потом однажды, смотрю Мишка шарашится домой, весёлый, на крепеньком поддатии. Чего, Мишаня, спрашиваю, распоясался? В смертники добровольно пошел? А он смеется: "Сижу дома, выходной после ночного дежурства, тоска жуткая, жить совершенно не к чему, смысл потерян".
Тут, бац, через дверь слышу, афонькина женка на лестнице кому трезвонит, выздоровел мой пёс драный. Высунулся я... Афанасий, уже набузовался с радости, колбасит по двору. Выглядываю дальше, и точно, Афонька, живой и невредимый, дует из пивнушки, улыбка до ушей, накатил серьёзно, видно, а в руке и ещё одна бутылка. Во даёт, инсультник...Выходит зря медицина нас на понт брала!
Я, грит дядька, точно заново народился, пью и не тревожусь, если меру соблюдаешь, никакого инсульта быть не может, только исключительная польза для пищеварения. Привёл я дядьку к моей супружнице, они с тёткой на веранде варенье варили, и прошу дядьку, чтоб поведал ей эту счастливую историю в красках. Бесполезно, не то воспитание, никаких жизненных опытов в расчёт не понимает, хоть кол на голове теши, уперлась и всё, пей-пей, идиот, быстрее загнёшься, кричит. Так что пока у тётки с дядькой гостили, он меня прикрывал, а вернулись из Великих Лук, опять концерты стала закатывать, всё радости от поездки смазывает.
Мы с дядькой обо всем рассуждали, он мужик понимающий и знающий, пьет водяру с четырнадцати лет. Я ему и говорю от всей души, как ты человек, Михал Григорьевич разумный, я тебе такое скажу, никому бы не открылся. Я, например, в кино теперь не ходок. Мало, открыто скажу, снимают картин из старинной жизни. Показали бы, например, как учились в советской школе. А где киношки про старые добрые времена? Где тридцатипроцентные путёвки в санаторий? Где заседания профкома с заслушиваниями отчётов? Где концерты художественной самодеятельности, спевки, репетиции, матросское яблочко? А субботники? Потому меня в кино и не заманишь на всякие дозоры.
Обратно мы с женой из Великих Лук повезли ведро солёных рыжиков. Грибы в вагоне пристроили ещё туда-сюда, хотя и мешалось ведро, но хай из-за него, никто не поднял. А вот дядя, Михал Григорич, в последний момент, вижу - прёт в тамбур бочку мочёной антоновки. У них с тёткой в саду её девать некуда, эту антоновку...Ух и жох дядька! Проводник на минутку из тамбура в служебку заскочил, дядя и попёр с платформы антоновку в пустой тамбур. Кричит: "Помогай Гоша, вам в подарок заготовлено!" Я - то, когда на вокзал ехали, подумал, что на прицепе у дядьки бочка с яблоками на продажу, а оказалось - во оно как...Навалились мы с ним, я своё никогда не упущу...Но бочка-то два центнера, тяжеловато, даже и своё...Мужики со стороны подмагнули, поднапряглись мы всем миром и бочка в тамбуре...Дядька орёт: "Прощевайте, покедова...И ждем ещё в гости!" Тут поезд тронулся, выбежал проводник дверь закрывать, а бочка мешает... А чего? Ты пост не бросай, и всё будет в ажуре...Но он в неописуемый крик, вторая проводница подскочила, воет, гам кругом, они на меня с кулаками, я же бочку караулю. Вы же их порядки железнодорожные знаете, они сами столько товару левого прут, по всем углам расторкано, а ты не моги, им дорогу перебегать. Чуть что - несусветное нарушение! Крик до небес! Нас с женой из поезда грозят высадить. Мечусь вокруг бочки, чувствую, нас-то, могет, и оставят, но ценный продукт выкинут. Вы антоновку как закусь пробовали? Полный абзац! И вдруг выкинут! Я со страху такую волну погнал! Сперва им с места в морду: "Я член месткома! Вы соображаете, на кого замахиваетесь?" Замялись...Член месткома не последняя ферзь! Поостыли коряги!
У супружницы на мою белиберду глаза по чайнику. Я этим олухам туфту гоню, яблоки, мол, подарок из пригородного совхоза...По ихней слезливой просьбе, как член месткома, везу в подшефный детский дом. Совхоз, напористо гоню волну, средненький, доходов немного, багажом бочку отправить - денег маловато, а порадовать сибирских ребятишек хочется. Тем более, успокаиваю я проводников, есть оказия, мы, я как член месткома, и супруга, тоже активист непременный, в морозную Сибирь, где яблок отродясь не было, возвращаемся и заодно подарочек и передадим. Косятся железнодорожники, дух переводят. Чую, снова визгу до потолка будет. Верят слабо! По новой закидываю удочки про осиротелых детишек и себя члена месткома. Гляжу, хоть немного затихли, уже не таким волком вообще смотрят...С народом пассажирским проще. Пока проводники клювом щёлкали, я заранее коё кого из ребят по вагону конкретно угостил. Михал Григорьич самогончику на дорожку прилично ливанул. В кошелке стояли шесть четвертей, под скамейку он их засунул, когда усаживались. Грит, найдёшь Гоша апосля, пригодится! Хлебосольный он жук! Как он смеялся, ехать долго, а у тебя всегда под рукой. И ехать не скучно! Вот уж пригодились, у меня в друзьях полэшелона ехало! И этот народ, да и другие пассажиры, меня поддержали, Шумят, пусть бочка останется, детишек жалко, а уж неудобство потерпим, не графья. Тем более - член месткома! Я как на митинге духом воспрянул, спасибо, говорю, товарищи, от сибирской детворы обездоленной! Как член месткома обещаю...И вашу заботу сиротам передам...Супруга, моя Надежда Павловна, только глазами на меня зыркает, какой ты, мол, Гоша, оратор! Приедем, дескать, я вам с Михал Григоричем, задам перцу!
Короче везём, и контролёры, что шмыгают по составу, не особо липнут. А как услышат, про члена местком, вообще рукой машут...Чо, мол, связываться, человек-то государственный...А так бы, без народного доверия, лететь бы нам из плацкарта к чёртовой матери.
После всю дорогу пассажиры из других вагонов, прослышав про сирот, гостинцы для детского дома как потащили...Мама моя... Приносят и просят, дескать, передайте сиротам вместе с яблочками...Угощаю напропалую, никто не отказывается! Такие митинги закатываю, в защиту, это самое обделённых! На большой станции, в Тюмени, что ли, я парням из конторы телеграмму дал: "Встречайте нас Великих Лук тчк всем гамузом тчк не пожалеет зпт"...Почтари текст, ясно дело, переврали... Конюхов не даст соврать, и парнюганы подумали, я лук тоннами везу... Толпа на вокзал прикатила громадная, пассажиры наши прикинули, не Брежнев ли приехал, ведь так встречают...Бочку вынесли на ура....Встретили, то есть, правильно... Почти год антоновкой пробавлялись на закусь. Никто не пожалел! И дядьке, Михал Григорьичу, от коллектива письменную благодарность отправили. А гостинцы, врать не стану, мы от конторы взаправду в детский дом и отвезли. Добавили только тонну пряников и конфет, спонсоров подтянули. Борис Михайлович, дело и провернул. Нам для ребятишек ничего не жалко!
Мы выслушали Сашку, посмеялись над похождениями.
- Не, ваша фамилия, Сан Сныч, не Петросян...Который раз слышу...Только, как говорится, на улыбку тянет. А у того, Ваганыча, как говорится, хоть иногда смешно, - подвёл итог Трофим. Завершив перекур, я и говорю:
- Я ещё поброжу по коридору, не провожайте меня. Хочу сам определиться на местности. На прощание выскажусь так: может, я в Великих Луках и не был, но у вас в конторе закончился позолоченный век. Прибыл я и начнём всё сначала, - каменный век, джунгли, хищники и людоеды. Время маленьких людей.
- Людоедов у нас всегда хватало...- горько улыбнулся Конюхов. - И лилипутов, то есть, нас, сирых и убогих. Бунтуют достойные и гордые, мы - пищим и повизгиваем. Люди - народ такой...
- А я вот людей, наверное, не люблю... - важно заявил Поростушкин. - Я девушек люблю... Парадокс, однако! И девушков требую использовать в мирных целях! По назначению!
Из истории прозвища Подручный
И прав будет любой, кто задаст нам вопрос: как мы допустили всё это?
Классик, из небольших, 2009 год
...Утолить жажду большой и напряжённой работы не удавалось. Оставалось пока кормиться конторскими сплетнями, пересудами, слухами и легендами. О приезде чина не говорилось ни слова, а вот о чем-то другом, только уши развешивай.
Конечно же, меня не могли не посвятить в историю, как Бурундучный стал Подручным. Своё прозвище Подручный Варсонофий Бурундучный получил в конторе после нашумевшей истории с гражданской обороной. Тот знаменитый документ про ядерные опасности случайно обнаружил боссовский заместитель по хозяйственно-деловым операциям Иосиф Аароныч, мы о нём ещё расскажем подробнее, про него лишний раз не грех вспомнить, причём, забывать о себе он не позволит ни в коем случае, а тем более, если речь пойдёт об его участии в обороте товарно-материальных ценностей.
Аароныча обрисуем сразу, кратко и образно - он был до мозга костей еврей. Встреча на страницах любой книги с лицом до крайности евреем - неизбежность. В данной стране, о которой мы высказываемся крайне нелицеприятно, вам без евреев не обойтись, уж поверьте нашему многолетнему опыту. Не бывает на бескрайних просторах, названных Россией, без евреев, сионистов, израильтян, синагог, фондов по изучению иврита, комитетов по выезду на историческую родину на Брайтон-бич, поправок Джексона - ВэникаЈ потому хотите вы или нет, евреи в российской художественной литературе, а тем более в документальной - обязательны, как лопата для снега зимой, как огурец на закусь после рюмки водки, как появление кока-колы после введения где-то демократии штатовского образца.
Аароныч, как еврей, в целом, не просто человек, а личность, и поговорить не прочь, и наврать с выдумкой всегда готов и где-то кое-кого объегорить. Вот шельма, занятная такая, я завидую этим людям, лёгким на подъём... На подъём государственного, бюджетного и чужого, без разницы веса и объёма, лишь бы для личной пользы
Босса, как всякого нормального вождя государственного заведения всяческие директивы, указания и другие полученные бумаги из вышестоящих органов неимоверно утомляли и даже пугали. Их требовалось читать, чего Босс не любил, обдумывать, чего у него никогда не получалось и принимать по ним решения, чего изначально не умел. А начальник канцелярией ежедневно заносил их такими угрожающими пачками, что у Босса мгновенно возникало расстройство здоровья в различных частях тела, что требовало немедленного употребления лекарственных препаратов. Из всех созданных человечеством лекарств Босс предпочитал спиртосодержащие напитки, которые удачнее всего поддерживали его ослабший от вида служебных бумаг организм. Неизменный Залиывайко откладывал полученные указания на "другой раз" и вступал в борьбу за спасение руководства. Битва за здоровье, естественно, затягивалась и когда приходило временное излечение, Боссу было уже совсем не до знакомства с очередной порцией почты. Документация накапливалась в огромные стопы и пылилась в разных углах необъятного боссовского кабинета. Регулярно её перекладывали с места на место, иногда секретарша с участием начканца перерывала залежи, отыскивая какой-нибудь документ, на который вышестоящие требовали дать ответ. С каждым разом найти что-то становилось всё труднее и труднее, поиски занимали недели и часто случайно обнаруживалась такая бумага, что вызывала или настоящую панику в понимающих кругах или неподдельную радость в заинтересованных.
В отсутствие Босса Аароныч любил покопаться в присланных бумаженциях. Как опытный и прожженный в деловых выкрутасах еврей, он низменно и терпеливо просматривал всю цэушную и рэушную документацию на предмет разрешений на неожиданные списания материально-технических ценностей, увеличения норм расхода разных материалов, снижения сроков службы машин и техники. Иосиф Аронович крайне любил списания, вывод за штат и передачу иным организациям ценностей и сверхнорматива. Дело только тогда дело, когда у ценностей есть движение, которое имеет конечный пункт, только движение к определённой цели даёт пользу. А кто ж, скажите, сейчас будет трудиться без пользы, в первую очередь, личной?
Как-то Аароныч совершенно случайно выудил толстенный документ со всякими грифами: от слабо секретного "Для служебного пользования" до крайне секретного "Перед прочтение сжечь!". По какой-то неведомой причине бумагу не сожгли и она валялась в пачке безобидных листочков с со скучным текстом: " В соответствии с указанием министра за номером 444839112/гдкву просим сообщить о потребности Вашего учреждения в туалетной бумаге на единицу госслужащего на третий квартал 1969 года". Иосиф Аароныч, посетовал, что неудалось получить в полном объёме туалетную бумагу на единицу госслужащего в третьем квартале указанного года", по обыкновению, внимательно вчитался и в найденное указание с пугающими грифами. Прочитав, он , вдумался в его полезность, и крайне восхитился необычайной материалоёмкостью подготовки к бедствиям и катаклизмам о чём шла речь в документе. Судя по изложенному в найденной бумаге конторе разрешаось л тратить на подготовку защиты от предстоящих ужасов сверхбольшие суммы финансово-бюджетных средств и несчитанное количество матценностей. На строительство средних размеров убежища для спасения руководства и некоторой , наиболее выдающейся части коллектива, допускалось ухнуть суммы, позволяющие возвести, при умелом обращении с деньгами, четыре- пять коттеджей в красивых ландшафтных местах, не тронутых влиянием человека .
Пропустить такое указание Аароныч просто не имел права, он взволновало его и вызвало такие мечтательные картины, что он чуть не заплакал от нахлынувших счастливых чувств. Он всегда рассуждал и вычислял весьма здраво, а тут сама Москва дала тукую пищу для рассуждений.
Где-то в Москве, а вы надеюсь, заметили, вся основная гадость, как осчастливливание Ааронычей в стране, лезет именно из Москвы, столицы вашей родины, так вот, если там поднялся такой шум о слабой защищенности населения от всяческих опасностей, в том числе и от ядерной войны, даже пусть небольшой, но достаточно опасной для живого организма, то уйти с фарватера этой необходимой
у дороги, было бы непростительно.
Вы-то считаете ужастики про ядерную войну - вчерашний день? Допотопное мышление? Ни в коем разе, рано сбрасывать со счетов угрозы, стихийного и преднамеренно-злостного характера. В бушующем мире всякое может вот-вот начаться, а тогда...Что-то все неоправданно расслабились, рано залегли по диванам, благодушеством занялись. А ведь оно, если булькнет, если повсеместно начнётся, такой тарарам получится, мама дорогая, а население, естественно, пока до конца, никоим образом не готово к спасению.
Цифры и проверки рисуют ужасный ужас, показывают совершенный кошмар в государственном размере, так мы не спасёмся, говорят нам они, если вдруг, неожиданно... Хотя кое-где, надо признать, имеется кое-что...Эти вроде бы сумеют спастись, а остальные, уж поверьте, ни боже мой! Вот всех остальных, решили столичные чинодралы, требуется подтянуть до нормально спасаемого уровня. Дать, грубо говоря, нахлобучку и потребовать. В месячный срок, будем реально смотреть на состояние дел, чтобы они... Дать им месяц на исполнение, а потом строго проверить... За этот срок, вроде бы, атомная война не должна ещё вспыхнуть, а катаклизмы природные и извержения вулканов на Таити прогнозами не предвидятся, значит, эти остальные успеют подготовиться, если захотят спастись.
Как полагается в таких случаях, на места, недостаточно подготовленные к спасению живого населения, была составлена обширная и подробная директива, с указаниями кого, где и как спасать, чем готовится к катастрофам и случайностям, таким как пресловутая ядерная бомба, что ожидать от наводнений, и чем опасна недооценка небольших землетрясений.
Список территорий, где население и электорат брошены на произвол судьбы, оказался таким длинным, что власти схватились за свою голову. Первой из спасательных мер стала грозная бумага из Самой Москвы. В бумаге утверждалось, что власть не допустит недопонимания и приложит все усилия.
Обычно до тараканьей щели, эдакого клопиного местечкаЈ которым и была природоохранная контора, никто и никогда не добирался по таким глобально-катастрофическим вопросам. А тут, видимо, кто-то из клерков прочитал в названии конторы природоохранная, и решил вместе с брошенным на произвол судьбы электоратом, заодно спасти и природу, пусть даже ту её часть, которую конторе доверили охранять. Так в перечень мест, которые обязаны готовиться к самому ужасному, попалась и контора.
На следующий день Аароныч кинулся к Боссу с самого утречка и нежно взял его за горло. Заместитель тактично и умело просветил Босса о предстоящих выгодах и приобретениях, которые светили всем приложившим руку к созданию защиты от ужасов и катаклизмов.
Крик заместителя о важности московской бумаги с требованием быть начеку, поначалу совсем не впечатлила Босса. Он ни с какой державой пока воевать не собирался, ядерного удара с утра не ждал, землетрясения к вечеру его пугали также мало, техногенные катастрофы, по его мнению, в середине дня конторе совсем не грозили, разве что распояшется какой-нибудь дырокол, который, ясное дело, урезонить всё же можно, а потому Боссу не было смысла готовиться ни к боевым операциям, ни к выводу пораженного контингента в местности, свободные от ядерного поражения. За свой долгий руководящий век Босс сотнями получал приказы и погрозней, однако научился плевать на их выполнение, потому что обычно и вышесидящие инстанции быстро остывали от собственной энергичности и забывали о своих исходящих распоряжениях... Нормальная чиновничья жизнь, если кто соображает.
Аароныч совершенно не мог согласиться с таким грубым недопониманием радужных перспектив личного характера в московском документе. Чтобы до Босса дошла выгода, Аароныч просто и по-русски обозначил суммы, которые они с Боссом получат при скрупулёзном и немедленном исполнении столичного указания. На круг выходило солидно, но Босс недоверчиво хмыкнул: "У нас-то и на скрепки финансов недостаточно, а откуда найдутся средства на убежища, да ещё на личную пользу? Не ощущаю я волнующего аромата прибыли..." Говоря о личной пользе, Босс неизменно поднимался над прозой жизни и уходил в романтику, оттенённую лирикой...
Зам Босса по финансам лирике был исключительно чужд и предпочитал прозаический хруст денежных купюр. А потому и приземлил романтические представления Босса о недостатке средств: "При деловом и грамотном подходе к благу защищаемого от катастроф населения, активы всегда найдутся, затраты будут проведены кредиторской задолженностью...Беззащитный народ бросить на произвол судьбы никому не позволят...Человеческий фактор, он и есть главный капитал! И его недопустимо, образно говоря..."
Босс, немного помолчав для солидности, согласился, что главный капитал есть главный капитал... На растерзание бедствиями негоже его отдавать, любой капитал вообще грешно отдавать кому бы то ни было, кроме себя. А потому пусть Иосиф Ааронович укажет конкретный путь оставления капитала в их надёжных, руководящих руках!
Не отходя от кассы, Аароныч тут же энергичными красками и набросал пути следования финансовых потоков, оттуда сюда и отсюда туда, то есть прочёл Боссу небольшую лекции на тему "Не забудь обогатиться, выполняя любой приказ Родины". Идея была такова, вблизи конторы, на месте какой-либо развалюшки следует развернуть строительство небольшого бомбоубежища для защиты коллектива от ядерного нападения. Пусть маловеры талдычат, что убежища - пережитки вчерашнего дня, это, так сказать, пропаганда далёкого прошлого и что, мол, никто с атомной бомбой на контору нападать не собирается.
На лицо имеется московская директива с конкретным намёком на атомную опасность, потому следует строить и выполнять непосредственное указание руководства о спасении коллектива. Пусть перешептываются, а мы закажем современный проект убежища, с европотолками, где бар для питания спасённых поставим с пластиковыми сидениями, нары, да, нары, суровая действительность военного времени, будем ставить обязательно в стиле а-ля рюс, он опять во всём мире, ой, как моден, но нары застелем пуховыми перинам, вот она забота о коллективе, и, конечно, с одеялами из современного холофайбера. Необходим и Инернет, выход на широкое виртуальное общество говорит о передовых позициях, нанотехнологии, естественно, современные, безусловно будут применены, салон спа, фитнес, организуем в убежище, мы же не какие-то замшелые колхозники в телогрейках... Проектная фирмочка на примете, как вы понимаете, имеется. Люди в ней понимающие и догадливые, ну, просто инженеры и конструкторы, слово "откат" слышали не раз, они не только убежище разрисуют в красках и карандаше, но и в финансовых документах такой пейзаж изобразят - Айвазовский с Кукрыниксами.
- Поручим строительство кому-нибудь, страшно идиотскому... Такому, знаете... В крайней степени дебилизма. - развивал Аароныч идею дальше. - Бурундучный, вы же его знаете, это тот кретин с компютерами, я так полагаю, подойдёт. Пусть гавкается с проектировщиками, собачится с прорабами, ругается с поставщиками, все равно направлять денежные потоки придётся нам...
- Бурундучный - это хорошо. - согласился Босс. - Я его видел в деле. Орёл. Коршун. Ястреб. Полная невменяемость и неисправимая тупость. На работу он дикий ... Он горы свернёт и горы наворотит. А в этих горах, что зарыть можно миллионы, что отрыть и вынести... Что наших деревянных рублей, что этих пресловутых зелёных долларов, которые, как говорится у.е..
- Доллары...- с некоторым сожалением произнёс Аароныч. - Как они, собаки, жгут руки...Нет долларов нам не дадут...Я так предполагаю... Даже под ядерную войну в мировом масштабе. А жаль, сами понимаете.
- Если не дадут, раздобудем сами. - по руководящему жестко отрезал Босс. - У вас это неплохо получается, дорогой наш Иосиф Ааронович. Я это знаю лучше других. Безо всякой ядерной потасовки раздобудем, раз уж впрягаемся в это праведное дело...Вы такие штуки должны нутром чуять... Чуете?
- А то...- почему-то засмущался Аароныч.
Творческий разговор с Бурундучным начал Аароныч, он, как все лица иудейского происхождения и склада ума, считал себя непревзойдённым дипломатом и той ещё лисой. В душе Аароныч был потомком "умного еврея при губернаторе", каковые то и дело обнаруживаются в русской истории.
Он мягко кружил по кабинету Босса и широкими мазками рисовал Бурундучному волнующую картину ближайшего будущего, ставил то есть перед ним огромнейшую задачу с перспективой награждения по итогам орденом и всяческими благодарностями от всего спасённого населения и, в том числе, от взволнованного подвигом несомненного героя Бурундучного нашего родного государства.
Босс восседал за своим начальствующим столом, время от времени крутил головой и руководящей свирепостью оглядывал окружающую действительность. Как обычно, она ему не совсем нравилась. Во-первых, вчера, по обыкновению, его занесло на повороте и он солидно превысил допустимую норму потребления горячительного. Ёшкин кот, что творилось с его головой, она решительно отказывалась повиноваться и служить мозговым центром крупного руководителя. Во-вторых, пугающий взгляд, по разумению Босса, был неотъемлемой частью образа деятельного начальника. Свирепость как бы говорила, я уж вас стервецов и насквозь вижу и если что, задам по первое число. А в третьих...Впрочем достаточно двух первых, не такой уж сложный характер был у Босса, болела голова с перепою и как всегда размышлять не хотелось, да и собственно нечем было.
- Руководство конторы возлагает на вас, определённые и весьма обоснованные надежды. - похлопывал Ароныч Бурундучного по плечу. - Посмотрите на себя... Хваткий мужик. Творческий работник. Умелец... Я не побоюсь этого слова...И никто не побоится...
Бурундучный посмотрел в зеркало на стене напротив, изображение в нём показывало какого-то замухрышку и почему-то не впечатляло: мятый пиджачишко, потасканные, китайского пошива дешёвенькие портки, морда с недельной щетиной, нечесаная башка. Хваткий и деятельный мужик, наверное, должен выглядеть как-то не так. Но если Аароныч утверждает, что он умелец, то, видимо так и есть на самом деле. Бурундучный вздохнул, жаль не слышат похвалы тётки, соседки по кабинету, да и мужики в конторе пусть бы послушали...А то, Бурундучный - шаман, Бурундучный - идиот... Завистники и недотёпы.. Да пошли вы все туда-то и туда-то, Аароныч врать не станет.
- Организацию этой наиважнейшей стройки руководство может поручить только вам...- заливался Аароныч. - Терзайте проектировщиков, найдите участок для размещения убежища, готовьте объект под строительство...Дерзайте! Мы вам всецело можем довериться... Вас знают по делам... Они впечатляют! Никому другому мы бы так не доверяли, ведь речь идёт о спасения людей.
- Спасть. Ой, как надо спасать! - брякнул Босс и уставился на Бурундучного - Спасёшь, герой, я тебя спрашиваю?
- Он спасёт. Я вас, как ваш заместитель, заверяю, - тут же вставил Аароныч и, взмахнув руками вверх, как бы выпрашивая милости у Всевышнего, с трагической ноткой в голосе произнёс:
- Кто если не он? Он и только он. Карлсон же не прилетит и не спасёт нас...
- Ваш родственник? - заинтересовался Босс и покачал головой. - Он что уже в Израиле? Оттуда он всех спасать не решится...
Ошалевший Бурундучный с открытым ртом следил за полётом начальственной мысли, которая металась где-то в заоблачной выси, отчего у Варсофония закружилась голова и почему-то исчез непробиваемый скептицизм шамана.
У Бурундучного в кармане лежало большущее яблоко, отчасти, как обычно, подгнившее, но только именно такое мог позволить себе со своим клопиным жалованием служащего Варсофоний. При Боссе и Аароныче грызть яблоко Варсофоний не решился, хотя поглощение плодов всегда помогало ему размышлять и чего-нибудь придумывать. Тут на кону стояли такие заманчивые предложения, что как раз в пору погрызть яблоко и чего-нибудь серьёзно решить. Но нельзя так нельзя, не беудет он на глазах высокого начальства приниматься за яблоко... Бурундучный силой воли подавил желание укусить заветный плод в кармане, дабы не спугнуть павшее в руки более важные плоды. Тут же от волнения он сдавил яблоко и брызнувший в кармане от гнилого яблока сок намочил брюки... Аароныч недоумённо уставился на Бурундучного: