Чередников Никита : другие произведения.

Град Мудреца (Хоколобон-3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В далёком шахтёрском городке на окраине мира жил человек, знающий слишком много. Он прибыл сюда издалека и знавал город в самом начале его строительства. Но сегодня поселение стало обескровленным. Шахта закрыта, а работники уезжают. Что может сделать один, пусть даже и знающий, человек? Старый Сиклз проверит это на своём опыте.
  
  С крыши смерть города казалась очевидней некуда. Хоколобон пустел и по нему разлилась тишина. С холмов обычно доносились звуки металлических зверей, грызших землю в поисках угля, но вот уже третью неделю они молчали. Сторожка - единственный источник света в сгущающейся темноте той стороны города. Ближе к крыше высокого трёхэтажного здания, где сидел старый Даррен Сиклз, огней жизни было побольше, но с каждым днём их становилось всё меньше и меньше.
  
  Шахтёрский Хоколобон умирал, потому что угольный слой оказался истощён. У толстосумов не было больше смысла вливать сюда деньги и людей. Словно воду в песок лить. И вот поселение оставили люди, организующие промысел. Следом ушли прорабы и вот уже рабочие покидали город. Некоторые пока остались, но это ненадолго.
  
  Старый Сиклз видел собственными глазами строительство города. Успел поработать и на возведении домов, и поучаствовать в добыче угля. Но Даррен не был ни шахтёром, ни строителем, ни, тем более, промышленником. Один из немногих странных людей города, он был богат и не нуждался в деньгах для проживания. Его интерес в строительстве, как и в добыче угля, как и в жизни города, оставалось загадкой для других. И каким-то образом без него жизнь в Хоколобоне никто не мог представить. Он пил вместе с рабочими в баре. Присутствовал на городских совещаниях - на правах человека большого ума, способного рассудить, какое решение будет наилучшим. Мистер Сиклз лично спланировал самые красивые дома в городе, включая собственный. Изящная лепнина украшала их стены, скруглённые очертания стен создавали ощущение какой-то неземной архитектуры. Внутри его домов и жилось иначе, это ощущал каждый.
  
  Помимо этого старый Сиклз играл с детьми, рассказывал им безумные истории - безумные ровно настолько, чтобы родители разрешали водиться со странным дедом. Старый Сиклз был вхож во многие дома и казалось, со всеми знаком. В то же время мало кто мог сказать, что знает его. "Хитрый дед, себе на уме. Но просто невозможно заподозрить его в чём-то нехорошем!" - как-то так о нём отзывались.
  
  Одно можно было сказать наверняка - Даррен Сиклз любил этот город. Ему нравились его широкие мостовые и кривые переулки, не послушавшиеся планов градостроителей. Он обожал встречать рассвет на вершине одного из холмов, после чего можно спуститься к озерцу, прогуляться в шахты, помочь рабочим. Перекусить с ними в обед, чтобы потом пойти в ратушу и обсудить с мэром текущее состояние дел. Сыграть с детьми в прятки и потеряться в путаных дворах. Объявить поражение и пойти праздновать его в бар. После чего неторопливо подняться на крышу собственного дома, где он сейчас и находился. Здесь день Даррена обычно заканчивался. Он смотрел на город, смотрел на звёзды, желал Хоколобону приятных снов и сам ложился спать.
  
  И как это ни странно было отмечать, но Хоколобон отвечал Даррену взаимностью. Само собой выходило, что город соответствовал его характеру. Управа шла навстречу горожанам в решении насущных вопросов. Прорабы в шахте не ругались и не дрались со своими подчинёнными. В городе не водились бандиты. Ну разве что Скиф Кудрявый, но разве ж можно было Скифа считать бандитом? Его ж все знают, все с ним пили, и в местную кутузку он как в дом родной заходил, очередной раз пойманный. Нет, случалось, конечно, и драки в баре бывали. И новоприбывшие могли вдруг разбуяниться. Но в остальном Хоколобон был тихим и уютным городом, и обитателям его спокойно жилось в нём. До недавнего времени.
  
  С закрытием шахты в городе поселились страх и тревога. И вот уже Скиф сидит не за попытку ограбления, а за поножовщину с тёмным исходом. И оглядываются по сторонам прохожие, потому что кажется, что в углах тени сгущаются и двигается что-то нехорошее. Они считали, что чудится им, да только старому Сиклзу было известно, что не все сказки ложь, и не все подобные опасения беспочвенны. Чуя смерть города, в нём появились не только подозрительные люди, но и хищные существа. Да, Даррен знал, что мир опасней, чем думают многие люди. Он имел дело с силами за пределами человеческого понимания, и смотрел на шуршащие тени с забытым чувством страха - не за себя, но за город и его жителей.
  
  В эту ночь, как и в каждую за последние недели, Даррен в мрачном настроении цедил самогон из личных запасов. В голове строились и рушились планы по спасению города.
  
  Прибыв сюда больше пятидесяти лет назад, молодой тогда ещё Даррен связал свою жизнь с городом. Казалось, они друг друга поддерживают и делят всё пополам. Словно Хоколобон был не городом, а женщиной, с которой мужчина связывает жизнь до самой смерти. И теперь, с его гибелью и сам старый Сиклз, скорее всего, кончится. Однако в его силах было этого не допустить. Тяжкие думы прервал хрипловатый ехидный голос из-за спины:
  
  - Строите планы, милорд?
  
  - Да, Ацров. Всё думаю, стоит ли откупоривать следующую бутылку, или и этой хватит, - и вытащив пробку, Даррен нацедил в стакан ещё "лунного сияния" (англ. moonshine - самогон). Из-за угла вышел и сел на край маленький человечек. Впрочем, нет, не человек вовсе - красная кожа, рога да копыта. Посланник сил подземных.
  
  Крыша дома Сиклза представляла собой необычное зрелище. Даррен оборудовал верхний этаж своего дома так, чтобы с него можно было наблюдать за звёздами. Отдельная площадка, прикрытая навесом от дождя. Внушительных размеров телескоп был здесь же - стоял между креслом, в котором устроился Даррен, и Ацровом. Оба, впрочем, находились в опасной близи от края.
  
  В руке Ацрова из ниоткуда появился такой же стакан, как у старого Сиклза, только жидкость в нём была не живой водой, разбавленной туманом, а дымящимся зелёным эликсиром. Подняв стакан в символичном жесте, чёрт сделал небольшой глоток.
  
  - Я понимаю, что моё предложение отличается от стандартного и может вызывать сильные сомнения, но...
  
  - Не вызывает оно сомнений, - прервал чёрта Даррен. - Никакое благополучие, никакая ценность не стоит того, что ты желаешь получить в обмен на Хоколобон.
  
  - Но...
  
  - Никаких "но", герольд, - прервал Даррен ещё резче. - И меня особо возмущает, что ты снизошёл до гнусных манипуляций. Я в курсе, что ты обшарил дом в поисках товарища.
  
  - Вот, значит, что, - протянул Ацров. - И где же мой приятель Рудво?
  
  - Отправился пешим ходом к тому дну, откуда ты его позвал.
  
  - ...
  
  - Скажи мне вот что, бес. Ты хоть знаешь вообще, кто я? Потому что попытка подсунуть мне воплощённый страх говорит об обратном.
  
  - Что вы милорд, я... И в мыслях не было. Конечно, я знаю, что вы были когда-то...
  
  - Я есть Созидатель Путей, червь подземный! - прогрохотал Даррен, да так, что стёкла зазвенели. Чёрт съёжился и стал ещё меньше. Старый Сиклз, однако, моментально успокоился и, опрокинув в себя стакан "сияния", неторопливо налил ещё. - Знаешь, мне тебя даже жаль, Ацров.
  
  - Вам? Меня, мессир? - недоумевал чёрт, не забыв, впрочем, как следует величать Даррена.
  
  - Конечно. Я ведь не просто отправил Рудво домой, я его расспросил. А потом навёл о тебе и другие справки. Никто не знает деталей, но о твоём падении слышали многие. Сколь близок ты был к достижению величия, и сколь велико было твоё падение, что ты вновь, как встарь, собираешь души в кубышку.
  
  Чёрт совсем скис. Забрав ноги обратно на крышу, он прислонился спиной к стене и залпом выпил жидкость в своём стакане. После чего сделал лёгкий пасс рукой и из воздуха в стакан пролилось ещё изумрудного зелия, что он пил.
  
  - Мне бы всё простилось за эту сделку, мессир, - и тут же отпил из стакана. Слегка поморщился и заявил: - Да и к Светлому всё это дерьмо! Величие... Всё ложь, уверен.
  
  - Как знать, бес, как знать.
  
  - Но как же ваш город, мессир? Позволите ему умереть? Вы ведь и впрямь рискуете вместе с ним угаснуть.
  
  - Для людей вроде меня это не страшно. Будь это вопрос лишь моей жизни, я бы уже открыл последнюю дверь и пошёл навстречу Тому, Что После. Меня волнует лишь жизнь Хоколобона...
  
  - Чем же этот город так важен? - поинтересовался Ацров. Даже копытами чуть цокнул от любопытства.
  
  - Это не объяснить словами. Нечто, что росло на моих глазах. Что несёт в себе отпечаток моих ладоней и ума. Любовь к городу штука странная, неоднозначная, и вряд ли осознаваемая. В общем, если бы твоя сделка касалась лишь мой души, я может и согласился бы. И будь предложения твоих конкурентов хоть сколько-то схожими, тоже был бы склонен его принять. Но не так.
  
  - Нельзя сохранить город ценой одной души, мессир. Слишком...
  
  - Да, я знаю, - нетерпеливо прервал чёрта Даррен и снова пригубил стакан. - Цена должна быть выше, но не такой. Я проложу свой путь. Вот увидишь.
  
  - Что ж, мессир Сиклз. могу вам пожелать только удачи. Вам она пригодится, - сказал Ацров и щёлкнул пальцами, растворяясь в ночи. Запахло серой.
  
  Бутыль опустела вскоре после этого. Даррен смотрел, как угасают огни в окнах. Остался гореть лишь огонёк сторожки. Пробормотав под нос что-то неразборчивое, старый Сиклз набросил на плечи плащ, достал из кладовки ещё одну пузатую бутыль и покинул дом.
  
  Старина Рич Хиггинс жил в Хоколобоне, может, немногим меньше Даррена. Работал в шахте, потом стал её сторожем. Они с Сиклзом были знакомы много лет, обменивались историями, книгами и алкоголем. У Хиггинса были отменные рецепты фруктовых настоек, зато "лунное сияние" Даррена действовало быстрее и не давало ужасного похмелья, неминуемого при употреблении эликсиров Рича. Так что когда засыпавший было Рич услышал стук в дверь, то не удивился, увидев на пороге старого приятеля.
  
  Они выпили. Обменялись глубокомысленным "делааааа" и ещё выпили.
  
  - Что делать думаешь теперь, Рич?
  
  - Да подамся на запад. Обратно, поближе к столице. Может, к родственникам на Тлебок. Если только...
  
  - Что?
  
  - Если только ты чего-нибудь не придумаешь.
  
  - А что тут придумать можно? Город построен вокруг шахты. Угля там больше нет.
  
  - Ну может, наш город другим чем-нибудь займётся?
  
  - Для этого нужны деньги, нужен потенциал. Что здесь делать, в этой глуши? Лес валить? Деньги, время на обустройство. Поля засевать? Опять-таки деньги и время. Я, конечно, не беден, но тут нужны промышленные мощности.
  
  - Нет, ну мало ли. Вдруг у тебя есть какие-нибудь знакомые по переписке... - предположил Рич и хлебнул ещё из стакана. - Кто тебя знает. Сколько уже лет знакомы, до сих пор сюрпризы подбрасываешь.
  
  - Боюсь, на этот раз они исчерпаны, - вздохнул старый Сиклз и тоже пригубил стакан. - Знаешь, мне будет тебя не хватать. Ну, если ты и впрямь уедешь к родственникам.
  
  - Меня или моих настоек? - оба рассмеялись и, грюкнув стаканами, снова выпили. После чего Рич признался, дыхнув в сторону: - Да, мне тебя тоже будет не хватать. Историй твоих, и компании твоей.
  
  Сиклз ухмыльнулся.
  
  - Не, а чё ты лыбишься-то, мол, знаю-знаю? Ничего-то ты не знаешь. Рядом с тобой... ну это, как будто я не сторож заброшенной шахты, а хер в белом плаще и все дороги предо мной. И... - он снова выпил, занюхав после рукав, - и этого ощущения мне будет не хватать. Жаль всё-таки, да.
  
  - Даааа, - эхом отозвался Даррен. Его посетила мысль и он начал её крутить в голове. Истории, да... Нет, ну а вдруг? - Рич, а в шахте ещё кто-то есть?
  
  - Что? А, не, нет конечно. Кому там и зачем быть? - удивился Хиггинс. - А что?
  
  - Да так, захотелось напоследок прогуляться по коридорам. Послушать, о чём кобольды шепчутся... - и Даррен развёл руками, как-то неловко, мол, ну а чего? Никогда не слушал кобольдов в шахте? Рич хохотнул:
  
  - Послушать кобольдов... эх, вот умеешь же. Как сказанёшь... Фонарь только возьми. А то поминай, как звали потом. Ну и это...
  
  Он повёл рукой в воздухе. Даррен поймал мысль на лету:
  
  - Да-да, если что, я вообще не в курсе был, что в сторожке кто-то есть.
  
  Рич показал на него пальцем, мол, в точку. Алкоголь в его голове уже завершил свою прекрасную и ужасную работу - его сознание уносилось по синим волнам заёмной фантазии.
  
  Открыв один из шкафов, Даррен выбрал наименее закопчённый фонарь, проверил количество керосина внутри, и пошёл. Ему предстояло ещё кое-что собрать, прежде чем спускаться вниз. А за Рича можно не беспокоиться. Если он и вспомнит чего утром, то лишь то, как они славно погудели.
  
  Час спустя Даррен был под землёй. В одной из немногих глубинных шахт Хоколобона. В основном уголь здесь залегал у поверхности, но ранние выработки залегали глубже других. Тогда здесь рассчитывали найти щедрый запас ископаемого горючего, но оказалось, что в этой местности он в основном куда выше расположен. С тех пор в низких коридорах и штреках царила темнота, летучие мыши и иногда другие создания мрака. Найдя достаточно просторный перекрёсток двух штреков, Даррен начал обустраивать место под свои нужды. Расчистил площадку, выволок из рюкзака охапку сушняка и начал разжигать костёр.
  
  Когда пламя установилось ровное, Даррен подкинул туда чадящих трав, а сам стал устраиваться поудобнее. Ему предстояло тяжёлое камлание.
  
  Вдоль стен прошелестели летучие мыши. Прошуршал кто-то за спиной мелкими камушками. Тишина перестала быть собой.
  
  Вслушиваясь в голос шахты, шаман закачал головой в такт стенам. Глаза его закатились, а губы начали выводить звуки не-языка - ведь говорившие на нём жили до ртов как таковых. И темнота ответила ему.
  
  Сложно описать разговор с Началом, как разговор с человеком. Образы, эмоции, гортанные восклицания - вот что служило языком для них. Ремое говорило, а Путевод уточнял. Пламя в костре трещало, разгрызая дерево.
  
  Темнота ушла, а в зоне видимости Даррена появились три низких, слегка горбящихся существа. Длинные уши, подслеповатые глаза-бусинки. Один опирался на трость, он и заговорил с Дарреном на языке альвов.
  
  - Задуманное запретно. Задуманное превыше мысли. Справиться - жизнь. Справиться - смерть. Вопрос ли?
  
  - Вопрос, - подтвердил Даррен. - И ответ. Задуманное превыше. Сущее важно.
  
  Старейшина кобольдов пошевелил длиннющими ушами в нерешительности.
  
  - Опасно.
  
  - Возможное важно.
  
  Один из сопровождавших старейшины шепнул тому на ухо что-то. Тот лишь повёл рукой, и молодой кобольд умолк. Старший сказал веско, обращаясь к Сиклзу:
  
  - Делай. Цени. Храни.
  
  И они неторопливо скрылись в одном из штреков. Даррен повёл плечами. Одобрение кобольдов... Возможно, Ацров предлагал не такую уж и плохую сделку. Но поздно поворачивать назад. Подложив сушняка в огонь, он бросил несколько щепотей порошков из своих запасов, после чего пробормотал Рифмы Пробуждения.
  
  Во тьме шахты не было времени, даже дрова, казалось, будут гореть бесконечно долго. Наконец, пламя дрогнуло и с Каменщиком заговорил Камень. Дракон этих мест, душа сотворённого человеком пространства. Его разговор с мессиром Молота, как и речь Тьмы, не содержала слов. Они обменивались фантазиями, плотью снов. Шасэнорт дал своё согласие, и возле костра вновь стало спокойно.
  
  Становилось холодно, и сил старого Сикклза не хватало на достойный отпор усталости. Достав небольшую бутыль из чёрного стекла, он сделал из неё крохотный глоток. Совсем небольшой, необходимый для задуманного. Даррен поморщился, размял шею. По телу разливался заёмный огонь. "Завтра будет болеть голова", - подумал старый Сиклз и усмехнулся.
  
  В костёр пошли остатки дров и принесённых порошков и трав. Раздались скорые плетенья призывающих Слов. Они повисли в воздухе, расплылись неуловимыми тонкими нитями, уходящими в коридоры шахты.
  
  Первым в круге света появился мальчик. Дрожащий от холода и страха, он постоянно оглядывался по сторонам и не сразу заметил Даррена.
  
  - Д-д-дедушка Сиклз?
  
  - Да, Берт, это я. Садись поближе к огню, я отсюда вижу, как тебе холодно. Голодный небось?
  
  - Н-н-нет, с-с-спасибо, - у него зуб на зуб не попадал, но он всё же подошёл поближе к костру и присел, протянув к огню руки.
  
  - Что же ты делал здесь в такое время? Да ещё и без фонаря! - Даррен укоряюще поцокал языком.
  
  - Ну, мы это... пос-с-спорили, - нехотя признал Берт. Отогрев ладони, он начал ими растирать руки и греть тело. На нём были лишь штаны, кожаные боты да рубаха.
  
  - Поспорили. Понятно, - ухмыльнулся Даррен. Можно было и догадаться, как сработают Слова, но каждый раз его забавляло, как именно они себя воплощали. Мысли прервал ещё один голос:
  
  - Извините? А не подскажите.. Эм... Где это я?
  
  С другого края перекрёстка, как будто из иного мира, появилась женщина. Красивая, в длинном простом платье. В таких многие ходили по Хоколобону, но Сикллз её не узнавал.
  
  - Мы на перекрёстке Путей, - сообщил доверительно Даррен. - Позвольте предложить вам тепло костра и уют "лунного сияния".
  
  Из рюкзака показалась бутыль с самогоном и три стакана. Налив по пальцу своим гостям и чуть больше себе, старик протянул сосуды гостям. Что женщина, что юный Берт робко взяли их в руки, но последовали примеру Даррена, смело опрокинувшего стакан. Оба, разумеется, закашлялись, неготовые к крепости напитка. Щёки их зарумянились, жизнь стала к ним возвращаться. Придя в себя, девушка поспешила представиться, для чего встала и слегка поклонилась. Звали её Вилья.
  
  - Что ж, друзья. Должен признаться, вы здесь не просто так, - начал Даррен, когда и Вилья, и Берт отогрелись. - Очень повезло мне, что вы пришли, поскольку нужна помощь таких людей, как вы.
  
  - Что значит, как мы? - прищурилась Вилья.
  
  - Значит, что вы находитесь в уникальной позиции и очень особенных свойств из себя, - терпеливо пояснил Даррен. - Видите ли, я... Я пытаюсь спасти город, и у меня появилась идея, как это сделать. Но понадобится ваше содействие.
  
  - Какая? - спросила Вилья. У Берта же лишь загорелись глаза. Он часто слушал сказки "Дедушки Сиклза", как его звали дети. Стать персонажем одной из таких сказок - всё, о чём мог мечтать ребёнок. Он сразу согласился. Вилье же Даррен объяснил:
  
  - Ничего особенного. Город умирает, обескровленный пропажей смысла существования. Он умрёт, если ему не дать новую причину быть. И эту причину ему можем дать мы. Именно мы - ты, Вилья, ты, Берт, и я. Это не жертва, вас не ждут мучения. Но нас ждёт испытание.
  
  Берт был на всё готовый. Это ж сколько теперь он сам сможет рассказать друзьям! Сколько небылиц сможет придумать! Вилья была более осторожной:
  
  - А мне с этого что? Зачем мне помогать вам?
  
  Даррен вздохнул.
  
  - Честно говоря, незачем, кроме простого человеческого сочувствия.
  
  - Ну тогда я...
  
  - И того факта, что я не знаю как тебя вернуть, пока не завершён обряд, - закончил Даррен.
  
  - Ах ты...
  
  - Миледи, я буду рад услышать все придуманные вами эпитеты, но костёр скоро догорит. Когда пламя угаснет, мы рискуем потерять всё, в том числе и жизни.
  
  Возмущённая Вилья нарочно минуты две таращилась в костёр, который и впрямь успел немало прогореть. Наконец, согласилась.
  
  - Хорошо. Нам предстоит пройти испытание страхом и тем, что мы из себя представляем. Берт, твоя фантазия даст объём моим плетеньям.
  
  Даррен замолчал, вслушиваясь в отзвук собственного голоса. Слова начинали иметь больший вес.
  
  - Вилья, ты видела сны по ту сторону от обыденности и реальности. Твои глаза сформируют Узор для города.
  
  И снова пауза, чтобы ощутить, слышат ли стены обещание будущего.
  
  - Мой опыт проложит Путь для будущего Хоколобона.
  
  Едва слышимый не вздох и не шёпот, но всё же сигнал прозвучал, слышимый лишь для старого Сиклза. Теперь следовало произнести завершение:
  
  - Алра, Аэрнори, Мэльлам.
  
  В пыли перед собой Даррен Сикллз начертал несколько знаков-пиктограмм, которые к тому моменту лишь ещё несколько человек на весь мир могли прочесть. Он взял Вилью и Берта за руки, после чего нараспев прочитал:
  
  Мир детей
  И опыт старины
  Замешаем сном прекрасной девы
  Так родятся для Хоколобона
  Цель, надежды и мечты.
  
  Он умрёт, продлится этим
  Возродится, будет жить.
  Не сейчас и не знакомо,
  Удивлённо, изменённо.
  
  Так мы золото растратим
  Так мы ткани изотрём
  Перекусим из себя же
  Из себя переродим.
  
  Смерть и жизнь
  мы всё едино
  Здесь и навЕчно пленим
  Тут им видеть друг о друге
  сны и истину вдали.
  
  Так жив будет город Хока
  Так смиряться будет бон
  Так он дальше будет длиться
  Наш бессмертный Хоколобон.
  
  Что видела Вилья и что услышал Берт, они не стали рассказывать Даррену. Да он и сам не был готов делиться видением. Чувством Смерти, что потопталась на горбу и на груди. Впилась в губи, ухватив за плечи. Крики замешательства Вильи и сдавленные охи Берта лишь дополняли картину.
  
  Он видел, как умирает Хоколобон, как стирается в пыль могучими Хроносом и Хтоночью.
  
  Перед глазами пронеслась и его жизнь, истрёпанная и поеденная. Собратья по ремеслу и их общий Труд, закончившийся коллапсом Ордена. Последствия, что ударили по каждому и последующее добровольное изгнание. И жизнь в городе на окраине мира, который строился при нём, и теперь умирал при нём.
  
  Когда видения закончилось, ещё минут пять они сидели перед тлеющими углями. Не было слов и не было желания говорить. Наконец, Вилья произнесла осипшим голосом:
  
  - Отправь меня домой, чародей.
  
  Даррен не стал уточнять, что он не совсем чародей. Собравшись с мыслями, произнёс Слова - и Вилья, увидев что-то в темноте, скрылась в ней. Наклонившись к значкам возле костра, старый Сиклз продолжил их линии, уводя их смысл в землю шахты. Когда пол покрылся сетью пересекающихся линий, Даррен повернулся к мальчику и сказал:
  
  - Ну а нам предстоит свой путь наверх. Готов?
  
  - Готов, дедушка Сиклз.
  
  Запалив фонарь от углей, они отправились прочь от перекрёстка подземных путей. Тьма стоптала угли и шахта поглотила дым и копоть. Кобольды позаботятся обо всём остальном.
  
  Уже напоследок, выйдя к входу в шахту и увидев занимающийся рассвет, Берт спросил у старого Сиклза: - Дедушка, а у нас получилось? Мы спасли город?
  
  - Поживём-увидим, малец. Но мне кажется, да - смотри, сколь насыщен этот свет. Чуешь этот запах жимолости и тысячелистника?
  
  - Дедушка я чую лишь запах травы.
  
  - Хех, я именно про него, Берт. В общем, я думаю, всё будет хорошо. Пойдём, пока твои родители не проснулись и не подняли на уши весь дом.
  
  - Но как мы узнаем?...
  
  - Что они не подняли весь дом на уши? Я думаю, услышим, - пошутил Даррен и сам хохотнул. Берт не присоединился.
  
  - Нет, как мы узнаем, что город спасён? Наверняка узнаем, я имею в виду.
  
  - Только опытом, малыш, только опытом. Ты главное, постарайся не уезжать из города.
  
  Проводив Берта до порога, Даррен отправился к себе домой. Здесь его ждал гость. В гостиной, на спинке одного из кресел, устроился уже знакомый визитёр из нижних миров.
  
  - Натворили вы делов, мессир.
  
  - Считаешь, Ацров?
  
  - Знаю, мессир. В сравнении с нашим предложением то, что решили сделать вы... Спасением его назвать трудно было бы, но вы...
  
  Даррен хихикнул: - Тебя покинул дар речи, бес? Столь обходителен ты был всё это время, а тут вдруг оп - и всё забыл? Ну-ну. Что же, по твоему, я сделал?
  
  - Вы оживили город. И сотворили из него тварь, алчную до чужого. Считаете, что смерти этой твари не видать? Правда так считаете, мистер Сиклз? - чёрт сделал упор на слове "мистер".
  
  Даррен уже не сдерживаясь, рассмеялся.
  
  - Нет, мой дорогой бес, я так не считаю. Я знаю, что Хоколобону предстоит танцевать со смертью. Ты скор в решениях, и нетерпелив.
  
  - Жизни, мессир. Моя цена измерялась в конечном числе жизней и душ, а вам теперь предстоит вечность кормить город.
  
  - Вечность... - повторил вслед за чёртом Даррен. - Звучит, как достаточное время для поиска решений. И достойный срок жизни для моего города.
  
  - Но мессир, вы же... Это ж теперь даже не совсем город! - в ажиотации бес спрыгнул с кресла на столик. Когтистым пальцем он указал на окна, - это место теперь вне законов мира, наполовину отъехало в иную реальность. Разве это жизнь?
  
  - Что ж, бес. Это смерть. И - жизнь. Мы увидим, как они танцуют на улицах города, - сказал старый Сиклз и рассмеялся.
  
  Тут из темноты другого кресла послышался женский голос:
  
  - Ну что там ещё? Что такого смешного, папенька?
   Даррен, не имевший никогда собственных детей, осёкся. А затем, увидев лицо гостьи, захохотал ещё сильнее.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"